Вершина угла Павловский Сережа

немодерируемая зона

Весь следующий день мы просидели у меня дома, практически не вылезая из моей комнаты. Только мама изредка стучалась к нам, предлагая хавку и чай.

Рука ныла, если я пытался ею что-то делать. Родителям пришлось сказать, что у меня с рукой. Они совсем не одобрили мою схватку с собакой. Мама решительно заявила, что меня посадят в тюрьму за издевательское убийство животного, а папа сказал, что мне надо ходить в свободное время в спортзал и все силы оставлять там, чтобы не страдать ерундой. Я и не ожидал, что они меня похвалят и выпишут премию. Хотя знал наверняка, что они сами не раз отбивались от наскоков Чокнутой Псины.

Родочки у меня были что надо и даже совсем не вспомнили, что я мог заразиться какой-нибудь ебалдой; они даже не сделали никакого намёка на то, что мне надо показать руку специалисту. «Ну и хрен с вами!» – подумал я и вернулся в комнату к Елеанне.

Только Гаста по достоинству оценил мой воистину героический поступок, когда я всё ему рассказал по телефону.

– Да, чувак, это круто – бить её ногой по голове. Я бы ей вообще голову отрезал и насрал бы в горло, если бы находился с тобой в тот момент, – отреагировал он.

– Ха-ха-ха, – засмеялся я.

– Ха-ха, смешно, но она меня столько раз доставала, что я ей давно желал смерти в мучениях. Молодец, чувак! Ты меня опередил.

Вечером я проводил Елеанну домой.

Два дня мы не виделись, только созванивались и рассказывали друг другу, как дела. Елеанна сказала, что помирилась с соседками и ещё раз не сдала долг. Я сказал, что рука заживает и подбодрил её каким-то примитивом, что в третий раз наверняка сдашь.

Мне казалось, жизнь начинала налаживаться, я всем организмом чувствовал приближение весны и уже представлял, как мы с Елеанной будем гулять летом, а может, даже съездим к ней домой и она познакомит меня со своими родителями. Но этим фантазиям было не суждено сбыться, по крайней мере, в этом году.

В конце недели меня ждал неприятный сюрприз, а Елеанну – шок. Она не сдала предмет ещё раз и завалилась на пересдаче с комиссией.

– Теперь совсем, что ли, нельзя сдавать? – задавал я глупейшие вопросы расстроенной девушке.

– Да, – отвечала она подавленным голосом. – Только если денег дать.

– А кому?

– Никому! Кому я дам, я уже четыре раза не смогла сдать этот долбаный экзамен! Козёл!

– Я? – растерянно спросил я.

– Да не ты, а препод – козёл! Урод очкастый!

Мне показалось, Елеанна уже начинала плакать, а я даже не мог её успокоить или сказать что-то подбадривающее. В голову лез только идиотский стишок про очкарика в жопе шарика. Я уже даже собирался ей его рассказать в надежде на то, что она хоть немного повеселеет, но она прервала мои раздумья, сказав:

– Всё, давай, потом поговорим, мне надо позвонить маме.

Я лечил руку, ходил на работу и писал Елеанне, но она отвечала через раз, если не реже. Когда я звонил, она либо сбрасывала, либо вообще игнорировала мои попытки связаться с ней и просто не брала трубку.

Я понимал её настроение, но не понимал, при чём здесь я, хотя догадывался, что у некоторых людей бывают такие моменты, когда никого не хочется видеть и слышать. Просто у меня таких моментов в жизни не случалось, и я не понимал, почему она не хочет видеть и слышать именно меня, ведь я её близкий друг. И я очень хотел верить в то, что она тоже считала меня своим близким другом.

День всех влюблённых, который я тоже планировал провести с Елеанной, был цинично проигнорирован. Мне всегда был не принципиален этот праздник, просто хотелось хоть раз получить валентинку от небезразличной мне девушки.

В какой-то момент мне тоже всё надоело, и я перестал ей писать и звонить, продолжая ходить на нелюбимую работу, терпеливо выжидая, когда она объявится сама. Через несколько дней она дала о себе знать, прислав СМС: «Меня отчислили».

Был вечер пятницы, Гаста сегодня был на работе – отрабатывал часы, я сидел дома и грустил. Я не понимал, что делать. Я ещё не мог осознать до конца, что Елеанна, возможно, скоро уедет и я больше никогда её не увижу. Я всё думал о том, что произошло за эти несколько недель и как к этому относиться, и одна мысль выходила далеко вперёд остальных: я не хочу расставаться с Елеанной.

Впервые за долгое время мне кто-то понравился, и я не хотел, чтобы это всё так быстро закончилось. Да вообще не хотел, чтобы это закончилось.

У меня зазвонил наркофон, я резко к нему подскочил в надежде, что это Елеанна… Пф, Ксюхан. Мне с ним никогда не хотелось разговаривать, а сейчас особенно, да и ему со мной, собственно. Звонил он мне очень редко, а я ему ещё реже, то есть совсем не звонил. Даже не понимаю, зачем мне его номер, и не помню, откуда он у меня вообще. Как и мой у него.

– Ололо.

– Алё, Автор!

– Ну, – я еле выдавил из себя какой-то звук, – что-то не то с контрольными? – какой-либо ещё причины, по которой он мне мог позвонить, не было.

– Нет! У нас в клубе твоя чикса отжигает по полной, стриптиз устроила, еле успокоили, – выдал Ксюхан немного с претензией.

– Какая чикса? – я даже не понял, о ком речь, вспоминая Марчелу.

– Да с которой ты недавно у нас в клубе познакомился.

– Елеанна?! – я аж подпрыгнул.

– Она тут чудит конкретно, её уже выгонять собрались…

– Ксюхан, чувак, присмотри за ней, не впадлу, – я сразу вскочил и начал одеваться. – Я сейчас её заберу, буду минут через сорок.

– У меня вообще-то работа.

– Так на хуй ты мне тогда звонишь? – я уже был почти одет. – Просто хотя бы одним глазком, чтоб с ней больше ничего не случилось, я уже выбегаю, – не став слушать, что он скажет, я отключился и набрал Елеанну. На этот раз она ответила.

– Алё, – на другом конце было очень шумно.

– Привет. Что делаешь?

– Привет. Я в клубе, тут крууууто, нам весело и хорошо, – радостно ответила девушка.

По стереотипному мышлению, беря во внимание её возраст, отсутствие жизненного опыта, мозгов и недавнюю трагедию, я почему-то сразу же пришёл к выводу, что она вообще не отдаёт себе отчёта в своих действиях. Фраза Ксюхана про стриптиз меня растормошила вмиг.

– Я сейчас приду, – сказал я и отключился, вспоминая, что не спросил, «кому – нам?» и не уточнил, что за клуб. А то вдруг она ещё подумает что-нибудь про меня… Похуй!

Долетев до клуба и вызвонив Ксюхана, я прошёл внутрь.

– Она там, – сказал Ксюхан, показывая в зал.

Я прошёл вглубь, она сидела за столиком с какими-то тёлками, парнями, бокалом чего-то в руке и громко смеялась. Я подошёл к ней.

– Отойдём на минутку, привет! – подойдя ближе, я увидел, что она ещё и курила.

Вся её компания перевела свои взгляды на меня.

– О, привет, Автор! – Елеанна улыбнулась, её вид и поведение явно указывали на то, что у этой девушки нет и не было никаких проблем.

– Елеанна, на минутку отойдём, – ещё раз повторил я.

– Ну пошли, – она допила содержимое бокала, еле поднялась и с трудом вылезла из-за столика.

Я оттащил её к туалету.

– Иди умойся, мы уходим! – твёрдо заявил я, представляя в голове самое ужасное, но искренне надеясь, что ничего не было и она больше не совершала никаких глупостей.

– Куда это? Я никуда не пойду, тут весело! – от неё жутко разило перегаром.

– Тебе уже хватит, пошли, Елеанна! – почему-то мне казалось, что она меня должна послушаться.

– Никуда я не пойду! – упёрлась девушка.

– Пойдёшь! – я не собирался уступать.

– И что ты сделаешь? – усмехнулась она.

– Унесу тебя на руках, – спокойно ответил я.

– Я буду кричать и брыкаться!

– Да ты же в говно, посмотри на себя, – я вгляделся в её зрачки. – Ты чё, ещё уёбаная, что ли? – я стал сильнее вглядываться в её глаза.

Елеанна замолчала и отвернулась.

– Ну-ка, – я попытался поймать её взгляд, – да стой ты! – я схватил её за плечи.

– Да, уёбаная, и чё? – она посмотрела мне в глаза. – Твоё какое дело? Отвали от меня вообще!

– Ну ты и дура! Чем ты обдолбалась?

– Какая разница?

– Это же не решение всех проблем, – в этот момент я испугался, мне резко захотелось убежать от неё куда подальше и не вспоминать совсем. У меня был свой взгляд на эти вещи и очень категоричная позиция по отношению ко всем объебосам и абсолютно ко всем наркотикам.

– А не пошёл бы ты, мама! – Елеанна попыталась вырваться. – Отпусти меня!

– Нет, мы сваливаем отсюда! – я не хотел верить в то, что она сама пришла к употреблению всякого говна.

– Я никуда не пойду, мне пора к девочкам!

Я попробовал потащить её в сторону выхода.

– Ааааааааааааа!!!! – закричала Елеанна. – Насилуют!!

– Чё ты орёшь? Совсем ёбнулась? – такой реакции я точно не ожидал. – Хватит страдать хернёй!

– Отвали от меня! – ещё раз попыталась вырваться Елеанна.

Я отпустил её. Спорить с ней сейчас было бесполезно, а уговаривать у меня вообще никогда никого не получалось, я сменил тон.

– Иди умойся, успокойся, я сейчас вернусь и договорим, – я вышел в зал и начал искать Ксюхана. Увидев Бруталика, я подбежал к нему.

– Бруталик, дарова!

– Дарова!

– Чувак, помоги, пож! Можешь выцепить Ксюхана и отправить его к бабскому толчку?

– Без проблем.

– Скажи, что я его там жду.

– Ладно.

– Благодар, – я вернулся обратно.

Елеанны на месте не было. Я заглянул в женский туалет, она стояла у зеркала и смотрела на себя, я закрыл дверь и стал ждать её снаружи.

– Чё звал? – подошёл Ксюхан.

– Ксюхан, можешь замутить такси?

– На хуя? – он, конечно же, как всегда, ничего не понял.

– Чтобы было до хуя!

– Чего ты истеришь-то?

– Да чтоб я увёз её из клуба, – пояснил я.

– Кого? А, ладно, сейчас сделаем, у входа стоят какие-то. А где твоя чикса?

– В толчке.

– Ну давай.

– Пасибо, чувак! Мы сейчас выйдем.

Ксюхан ушёл. Я заглянул в туалет, Елеанна продолжала стоять у зеркала. Я зашёл внутрь, надеясь, что там, кроме неё, никого нет.

– Елеанна, пойдём домой, – я подошёл к ней и обнял её.

– Я схожу с ума, – тихо произнесла девушка. – Что я делаю?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Тупишь.

– У меня столько проблем, – продолжала девушка, не обращая на мои слова никакого внимания.

– Это мелочи, их можно легко решить, – я примерно представлял мысли в её голове.

– Нет, я не знаю – как, – она начала плакать.

– Я тебе помогу, – я взял её за руку.

Ну да, ну да. Я терпеть это не мог, мне было противно от этого, но это – переходный возраст, и никуда от него не деться. Я не хотел ничего говорить Елеанне, но объективно – в другой раз я бы поржал над её так называемыми проблемами и сказал бы ей, что это всё детский лепет на зелёной лужайке и ерунда по сравнению с мировой революцией. Ну правда же, ну что за хуйня? Кто-то смертельно болен, кто-то торчит кучу бабок крутому авторитету, кто-то инвалид, кто-то приговорён к смертной казни, кого-то вот-вот насмерть собьёт машина, кого-то изнасилуют, а кто-то вот прямо сейчас получает пизды и, возможно, даже в этом клубе и ещё более вероятно, от Ксюхана. Хотя он сейчас должен мне такси мутить. Не важно. В общем, на свете есть проблемы и посерьёзнее, и то люди их как-то умудряются решать.

Конечно, всё это никак не поможет Елеанне в её ситуации, но ведь, по сути, у неё сейчас только одна беда – отчисление, и то – беда с точки зрения потери времени, когда после восстановления снова придётся учиться на втором курсе. Всё остальное – это накручивание и раздувание. Как это ещё можно было назвать?

– Я в таком дерьме, – сказала Елеанна и опустила голову.

Как по команде, после слова «дерьмо» в какой-то из кабинок послышался слив воды.

– Блядь, Елеанна, не переигрывай и не усугубляй, пошли домой, решим твои проблемы и всё забудем! – я уже начинал раздражаться от этих подростковых депрессняков на пустом месте.

– Я не переигрываю! – она снова начала повышать голос.

– И не заводись, спокойнее, – я попытался её обнять.

Из крайней кабинки вышла девушка, удивлённо посмотрела сначала на меня, потом на Елеанну, подошла к зеркалу, поправила причёску и вышла, даже не помыв руки.

«Либо постеснялась меня, либо помыла руки в унитазе, либо свинья», – подумал я.

– Что ты вообще обо мне знаешь? – продолжила выступать Елеанна после паузы. – Кто ты такой вообще? – она меня оттолкнула.

– Что за цирк? – уж смотреть сценку из жизни трудного запутавшегося подростка в бабском толчке я не планировал и не собирался.

– Какой цирк? Ты вообще ничего обо мне не знаешь! – она начала кричать.

В туалет зашла другая девушка и посмотрела на меня с недоумением. Елеанна замолчала.

– Мы уходим, – сказал я зашедшей девушке, улыбнулся, схватил Елеанну за руку и потащил к двери.

Я бы, может, ещё бы поругался с Елеанной в женском туалете, но наблюдать, как красивые девушки не моют руки после всех своих женских (и не очень) дел для меня было противнее, чем наблюдать за процессом выполнения этих дел.

– Отпусти меня! – она стала вырываться. – Отвали!

Я силой вытащил её из туалета и снова наткнулся на Бруталика.

– Ксюхан уже ждёт, давайте быстрее.

– Идём, идём, – сказал я, насильно таща Елеанну.

– Я никуда не пойду, мне и здесь хорошо! – продолжала она упираться. – О! – тут она присмотрелась к Бруталику. – Снова будешь меня выгонять?

– Чего? – Бруталик её совсем не помнил.

– Ничего! Козёл!

– Хохо, – я слегка хихикнул, – Бруталик, не обращай внимания, это она мне. Сама козёл! Мы уже идём.

– Так вы знакомы? – Елеанна продолжала шуметь. – Значит, ты мне тогда врал?

– Я могу всё объяснить, – процитировал я реплику из всех фильмов про любовь.

– Не надо мне ничего объяснять! – так же блеснула знаниями мирового кинематографа девушка. – Ты специально всё тогда подстроил?

– Да какая уже разница? – я продолжал её тащить.

– Стой! – она выхватила руку. – Мне больно!

– Тогда иди сама.

– Я с тобой никуда не пойду!

– Ну вы идёте? – подал голос Бруталик.

– Да! – сказал я.

– Нет! – сказала Елеанна.

– Идёт! – ответил я за неё и снова потащил Елеанну к выходу.

– Пусти меня! Отстань! – кричала она.

И вот так она кричала и дёргалась, пытаясь вырваться, а я в сопровождении охранника и взглядов многих посетителей тащил её к выходу.

С трудом успокоив её и уговорив одеться, я вывел её на улицу.

– Чего так долго? – Ксюхан был разозлён. – Вон тот барыга, – он показал мне наше такси.

– Ага, – я повернулся к нему, – слушай, а не подогреешь меня ещё баблом на проезд? – я вдруг вспомнил, что даже не догадался взять с собой хоть сколько-нибудь и побежал быстрее в клуб на своих двоих, совсем не подумав о машине.

– Ну ты даёшь: мотор замути, филы на барыгу дай. Лоха, что ли, нашёл? – такой наглости от меня Ксюхан точно не ожидал в этот вечер, да и вообще – никогда не ожидал.

– Отдам хоть завтра, я сейчас совсем на голяках, я даже не знаю, сколько надо.

– Я договорился, он скинет, – Ксюхан полез в карман брюк и достал несколько денег. – На, тут хватит.

– Спасибо, чувак! Завтра отдам.

– Да забей, хуйня.

– Как скажешь. Ксюх, благодар тебе за всё! Увидимся.

– Бывай, ихтиандр.

Я пожал ему руку, развернулся и побежал к Елеанне, которая куда-то медленно шла. Я догнал её, развернул в сторону такси и посадил в машину. Потом залез сам, назвал таксисту свой адрес, и мы поехали.

– Как ты узнал, что я здесь? – опомнилась Елеанна, сидя на заднем сиденье. – Я ведь не говорила тебе, в каком я клубе.

– А… – я растерялся, я же был уверен, что она не задастся этим вопросом. – Мне позвонил знакомый, который тебя тут увидел, сказал, что ты танцуешь стриптиз.

– Я не танцевала стриптиз, только кофту сняла на сцене, – засмущалась девушка. – Знакомый охранник, который выгнал нас в тот раз? – спросила она недовольным голосом.

– Нет, другой, – ответил я.

– Я не знаю, как мне выбраться из этого дерьма, – Елеанна снова обратилась к цитатам из классики современного кино. – Меня тошнит.

– Терпи, скоро приедем, – ответил я, радуясь, что она сама закрыла тему нашего знакомства. – Нечего было жрать всё подряд в таком количестве.

– А если я тебе скажу, что регулярно употребляю «Э»? – Елеанна посмотрела на меня.

Эта новость меня потрясла ещё сильнее, чем девушка с немытыми руками после туалета и упоротая Елеанна, вместе взятые. Я даже не знал, что ей сказать на это.

– Мозгов нет, жри дальше, – тихо произнёс я.

Когда мы приехали, Елеанна вылезла из машины, отошла к сугробу и наклонилась. Я расплатился с водителем и посмотрел на неё.

– Характерных звуков я не услышал, следов блевания тоже нет. Так и будешь стоять раком на морозе, раскрыв рот? – я подошёл к ней и повёл её в подъезд. – Только тихо, у меня уже родители спят, не шуми, пожалуйста, и не чуди, – сказал я, открывая ключом дверь в квартиру.

Я помог ей раздеться и провёл в свою комнату.

– Что с тобой случилось? – я посмотрел на неё.

– Не знаю, мне плохо, я устала от всего…

– Может, сходишь умоешься?

– Да, – сказала она еле слышно.

Я проводил её до ванной, дал своё полотенце и чистую футболку.

– Только не вздумай тут вены порезать, а если надумаешь, то режь их вдоль, а не поперёк, бритва там, – я махнул рукой в сторону старой папиной опасной бритвы и вышел.

Елеанна закрылась и включила воду. Прошло полчаса, я уже начал беспокоиться, но стучать в дверь ванной не решился, а просто встал рядом. Когда вода перестала течь, я ушёл обратно в свою комнату, через несколько минут туда тихо зашла Елеанна и села на диван.

– Зачем ты жрёшь всякую дрянь, и кто тебе её дал? – задал я вопрос, который вертелся у меня в башке и не давал покоя с того момента, как она призналась в своём увлечении.

– Как твоя рука? – поинтересовалась девушка, пропустив мой вопрос мимо ушей.

– Спасибо, хорошо, почти зажила, – кивнул я на ранку, которая была уже залеплена пластырем. – Елеанна, я тебе задал вопрос.

– Первый раз дала попробовать Rjyxtyyfzik.[f, – начала рассказывать девушка, – второй раз угостили на одной вечеринке, а потом я уже не могла остановиться, – она выждала паузу и закончила: – Но я буду тебе очень благодарна, если ты поможешь мне вылезти из этого дерьма, – Елеанна посмотрела на меня своими широкими зрачками.

Я чуть не заржал, настолько мне эта ситуация казалась дурацкой.

– Из какого ещё дерьма? – спросил я, сдерживая смех. – Слово какое-то позёрское, говори нормально.

– От зависимости, – ещё тише произнесла девушка.

– Что за бред? – я начал смеяться.

– Что тут смешного?

– Ты только mdma жрала или что-то ещё? – спросил я серьёзно.

– Что это? – Елеанна наморщила брови.