Джунгли Касслер Клайв

Глава 8

– Извиняюсь за такие удобства. – Кабрильо распахнул дверь в одну из кают в надстройке «Орегона». – Но раз на борту будет Смит, нужно создавать впечатление, будто здесь нет ничего лучше.

Макд Лоулесс хмыкнул, скорчил гримасу, потом пожал плечами.

– Вы сказали, я прохожу испытательный срок. Насколько понимаю, это цена, которую я плачу.

– Когда все успокоится, я лично устрою тебе экскурсию по тем местам на нашем судне, о которых Смит не должен знать. Да, и ваши каюты будут рядом. Прислушивайся. Уверен, он будет связываться с Круассаром, а переборки там тонкие.

Во всех помещениях и каютах той части судна были установлены микрофоны, но Хуан хотел, чтобы Макд считал, что уже начинает приносить пользу.

Лоулесс бросил вещмешок на единственную в каюте койку, и тот ощутимо продавил почти лишенный пружин матрац. Из-за очень грязного бортового иллюминатора в каюте стоял полумрак. Ковер мышиного цвета имел такой тонкий ворс, чтобы его можно было протирать шваброй. С ним гармонировали голые металлические переборки, окрашенные в голубовато-серый цвет. К каюте примыкал отдельный гальюн с сантехникой из нержавеющей стали, как в тюрьмах, и с аптечкой без дверцы.

– Эта каюта напоминает мне стоянку для жилых автоприцепов на шоссе Уилла Роджерса лет через десять после того, как дорогу закрыли, – усмехнулся Лоулесс. – Но я спал и в худших местах.

Его с Джоном Смитом только что доставили вертолетом на судно из читтагонгского аэропорта, и «Орегон» уже шел на восток со скоростью шестнадцать узлов, держа курс к северному побережью Мьянмы.

– Я заметил, ты не хромаешь, – спокойно произнес Кабрильо.

Макд шлепнул себя по ноге и намеренно заговорил с усиленным новоорлеанским акцентом:

– Совсем не болит. Пару дней отдыха, и я чувствую себя отлично. Грудь все еще напоминает тест Роршарха, но боли уже нет. Вы поручили доку Хакс осмотреть меня, и я уверен… Можно задать вам вопрос?

– Спрашивай, – кивнул Хуан.

– Почему я? Хочу понять сами знаете что. Вы знакомы со мной всего один день и предлагаете мне работу.

Думать над ответом Кабрильо не требовалось.

– По двум причинам. Первая – то, как ты вел себя, когда мы были в Пакистане. Я знаю, как ты думаешь и сражаешься, когда начинают летать пули. Этого я не мог узнать из резюме. Вторая – чутье нутром. Я был агентом ЦРУ без официального прикрытия. Знаешь, что это такое?

– Вы отправлялись в чужую страну и вели разведку без помощи посольства.

– Совершенно верно. Я вербовал местных жителей. На этой работе учишься быстро оценивать людей, иначе тебе конец. Как видишь, я жив, значит, понимаю, кому можно, а кому нельзя доверять.

– Спасибо, – признательно улыбнулся Лоулесс.

– Спасибо тебе. Мы проводим инструктаж после ужина в столовой, палубой ниже по правому борту. Найдешь по запаху. Ужин в шесть.

– Черный галстук, – насмешливо произнес Макд.

– Не обязательно, – ответил Кабрильо через плечо.

Камбуз рядом со столовой все еще был грязным, но это не имело значения, так как еда готовилась в главном камбузе и доставлялась кухонным лифтом. Хуан напомнил поварам, чтобы они не старались блистать кулинарным искусством, иначе Джон Смит мог что-то заподозрить. Не годится пятизвездочной еде появляться из дрянного камбуза.

Члены команды, одетые как механики, палубные матросы и два офицера заполняли спартанское помещение, но оставляли один стол для Кабрильо, Лоулесса, Смита, Макса Хенли и Линды Росс. Линде предстояло стать четвертой в этой миссии. Она всегда великолепно владела собой и немного знала тайский язык, что могло пригодиться.

Смит пришел в джинсах и майке, на ногах – матово-черные походные ботинки. Его настроение после первой встречи в Сингапуре слегка улучшилось. Темные глаза под набрякшими веками непрерывно бегали, разглядывали каждое лицо за столом и время от времени осматривали помещение. Когда они вошли перед подачей лазаньи и густо намазанных чесночным маслом гренок, Кабрильо предоставил Смиту выбирать себе место за круглым столом. Неудивительно, что он сел спиной к переборке.

Когда ему сказали, что Линда Росс будет в команде, ищущей Солей Круассар, его губы скривились в презрительной улыбке, но потом лицо снова стало непроницаемым.

– Как вам угодно, мистер Кабрильо.

– Называйте меня Хуан.

– Скажите, мистер Смит, – заговорила Линда, – имя и фамилия у вас английские, но акцент какой-то другой.

– Это имя я принял, вступая в легион. Насколько я помню, в учебном центре боевой подготовки Смитов было восемь.

– А откуда вы? – не отставала Линда.

– Этого вопроса никогда не задавайте легионеру. И никогда не спрашивайте его о прошлом. – Он сделал глоток ледяной воды из стакана.

– Вы уверены, что Солей не связывалась с отцом после последнего разговора перед нашей встречей? – спросил Макс.

– Уверен. Он много раз пытался до нее дозвониться, но ответа не получил.

– Поэтому нашей отправной точкой, – кивнул Хуан, – будут координаты джи-пи-эс, которые мы получили по ее последнему звонку.

– Я заметил у вертолета кое-что накрытое брезентом. Полагаю, это шлюпка?

– Да, – ответил Хуан. – Наш вертолет, даже облегченный, не может долететь до последнего известного местонахождения Солей. Он доставит шлюпку в эту страну и потом поднимет ее из воды.

– План, по-моему, хороший, – признал Смит. – Шлюпка – единственное средство путешествия по джунглям. Я помню дни учебы во Французской Гвиане. Легион охраняет там космодром Европейского космического агентства. Нас высадили в джунгли с фляжками и мачете, чтобы проверить, сколько времени у нас уйдет для возвращения на базу. Джунгли были такими густыми, что лучшие из нас проходили в среднем милю в день.

– Мы все бывали в таких условиях, – подал голос Макд Лоулесс. – Болота Джорджии не уступят никаким джунглям Южной Америки.

– Рейнджер? – спросил Смит, вспомнив, что учебный центр рейнджеров находится в форте Беннинг, штат Джорджия.

– Да.

– А вы, мисс Росс, какая у вас подготовка?

Линда самоуверенно улыбнулась. Эта улыбка дала понять всем, что она умеет давать отпор.

– Никогда не спрашивайте даму о прошлом.

– Не в бровь, а в глаз. – Смит даже улыбнулся.

Хуан развернул принесенную в столовую карту и прижал ее уголки кофейной чашкой и тарелкой с остатками черничного пирога, которого, к его облегчению, Смит не пробовал, так как пирог был едва ли не лучшим из всех, какие он ел.

– Так, мы доставим «Тайсон Хондо» сюда. – Он указал место неподалеку от южного берега Бангладеш.

«Тайсон Хондо» было пока что написано на юте «Орегона», и они так называли его после появления на борту Смита.

– Там нет ничего особенного, – продолжил Хуан. – Только несколько рыбацких деревушек да кочевые племена, живущие на лодках. Хотелось бы лететь ночью, но спускать шлюпку в эту реку здесь, – он указал место, удаленное от моря примерно на сто километров, далеко от границы с Мьянмой, – в темноте очень опасно. Далеко на севере военных баз нет, поэтому беспокоиться, что нас заметят, не нужно, но будем все время лететь на бреющем.

– Летчик у вас хороший?

– Мы похитили его из Сто шестидесятого полка АПСО, – ответил Хуан, имея в виду элитный авиаполк специальных операций.

– Значит, хороший.

– Более чем. Оттуда пойдем на шлюпке вверх по течению. Эти карты ужасны, но, судя по всему, река приведет нас на расстояние около двух километров от места, где последний раз слышали Солей и ее спутника. Теперь, как видно по этим двум точкам на карте, она не ушла очень далеко от места, где в последний раз связывалась с отцом.

– Это важно? – спросил Смит.

– Не знаю, – ответил Кабрильо. – Может быть. Все зависит от того, что находится в этой части джунглей. В последнем разговоре с отцом Солей сказала, что находится близко к чему-то, но кто-то еще ближе.

– Осмелюсь высказать догадку, – вступила в разговор Линда.

Все мужчины обратили взгляды на нее.

– Судя по тому, что я читала о ней, Солей Круассар сорвиголова, но не предает гласности свои приключения. Не хочет видеть свою фамилию, напечатанную громадными буквами, в бульварной газете. Она просто ставит себе безумные цели, а потом, достигнув их, вычеркивает из списка. Автогонки вычеркнуты. Высочайшие горные вершины вычеркнуты. Ныряние с аквалангом среди белых акул вычеркнуто. По-моему, она не собирается оповещать мир о том, чего добивается. Ей нужно что-то для себя самой.

– Было бы великим подвигом пересечь Бирму пешком, – сказал Макс. – Это не просто территория, там контрабандисты опиума, одно из самых репрессивных в мире правительств, которое будет очень радо схватить ее, чтобы устроить показательный суд.

– Может это быть так просто? – спросил Хуан Смита.

– Не знаю. Она ни разу не говорила месье Круассару, почему занимается этим.

– Если дело обстоит так, – заговорил Макд, – почему она не прошла больше десяти миль почти за две недели? Что, если она видит себя Ларой Крофт в реальной жизни? Есть в этих джунглях древние замки или что-нибудь такое?

– Возможно, – ответил Хуан. – Империя кхмеров, например. Там могли существовать другие цивилизации до или после. Я не знаю историю так, как следовало бы.

– Не понимаю, какое имеет значение, почему она там, – вмешался Смит. – Нас должно интересовать только то, как вызволить ее оттуда.

Кабрильо видел, что склад ума у Смита исполнительский. Он получал приказания, выполнял их и продолжал жить, совершенно о них не думая. Это говорило о том, что ему недостает воображения в отличие от Макда Лоулесса, который видел пользу понимания мотивов Солей Круассар. Почему она там – важный фактор для планирования операции по вызволению.

Что, если девушка отправилась туда для покупки партии опиума? Кабрильо сомневался в этом, но, если дело обстояло так, это меняло бы его подход к ситуации. Торговцы опиумом не любят, чтобы их останавливали посреди дела. Что, если она хочет найти какого-то бежавшего защитника прав человека, которого преследует целая армия? Размышления о ее пребывании там могли впоследствии спасти не одну жизнь.

Он не ожидал, что Смит это поймет. Вспомнил свое первое впечатление в Сингапуре: наемный охранник, головорез, на которого Круассар слегка навел лоск, чтобы тот мог войти в приличное общество и выполнять грязные задания финансиста.

– Поскольку время очень важно, – Хуан кивнул в сторону Смита, – мы пока что оставим это. Так как никто из нас не может сойти за туземца, однообразно вооружаться нет смысла. Джон, что ты предпочитаешь?

– «MP-5» и «Глок-19».

– Хорошо. Завтра утром в восемь ноль-ноль я встречу тебя на юте, у меня будет то и другое. Можешь опробовать их сколько угодно. Макд, хочешь «РЕК-7», какие были у нас в Афганистане? – спросил Кабрильо так, чтобы Смит подумал, будто Лоулесс в Корпорации уже давно.

– Они хорошо спасали нас, насколько я помню. И «Беретту-92», такую, как выдал мне дядя Сэм.

– Линда? – спросил Хуан так, словно это было нормальной оперативной процедурой. – Чтобы я мог сказать оружейнику.

– «РЕК-7» и тоже «беретту». Дядя Сэм показал мне, как с ней обращаться, но так и не выдал.

– Честно говоря, – произнес Макд с озорным видом, – я свою украл.

Смит, должно быть, понял, что собрание идет к концу.

– Детей у меня нет, – заговорил он, – так что я не знаю, какие страдания испытывает сейчас месье Круассар. Юный Лоулесс сказал мне в вертолете по пути сюда, что у него есть дочь в Штатах. Наверное, он может представить, как страдает мой босс. – Он многозначительно посмотрел на Макда.

Лоулесс кивнул.

– Если с моей девочкой что-то случится, я выслежу мерзавца, который это сделал, и безжалостно убью.

Одна только мысль о беде с дочерью вызвала прилив крови к лицу и гневные интонации в голосе.

– Понимаю. Месье Круассар ждет от нас именно этого. Если, упаси бог, с Солей что-то случится, мы должны быть готовы отомстить за нее.

– Мы на это не подписывались, – возразил Кабрильо. Ему не нравилось направление, которое принимает этот разговор.

Смит полез в задний карман брюк за бумажником и вынул листок бумаги. Развернул его и положил на стол. Это был банковский чек на пять миллионов долларов.

– Месье Круассар разрешил дать его вам, если сочту нужным. Справедливо?

Кабрильо встретил его упорный взгляд. На мгновение показалось, будто между ними проскочил электрический заряд. Все сидящие за столом это ощутили. Прошло десять секунд, пятнадцать. Будь это Старый Запад, все убрались бы из комнаты в предвидении перестрелки. Двадцать секунд.

Бывший легионер опустил взгляд и взял банковский чек. Захлопал глазами.

– Будем надеяться, до этого не дойдет.

– Будем, – ответил Хуан, откинувшись на спинку стула в нарочито расслабленной позе.

На другое утро Смит встретился с Кабрильо на корме, как они договорились. Теперь на обоих были солдатские рабочие брюки и тенниски защитного цвета. У покрытого ржавчиной поручня стоял складной ломберный стол, на нем лежало оружие, какое потребовал Смит, запасные обоймы и несколько коробок девятимиллиметровых патронов, так как пистолет и автоматическая винтовка стреляли одними и теми же. Там было еще два комплекта защитных наушников и несколько кусков желтого льда в охладителе под столом.

Большой вертолет стоял на крышке самого заднего люка – лопасти винта согнуты, воздухозаборник и сопло затянуты чехлами. Обычно вертолет садился в корпус гидравлического лифта, но Хуан не хотел открывать Смиту сведения о судне и его истинных возможностях.

Со шлюпки на втором кормовом люке был снят серый брезентовый чехол. Два члена экипажа проводили окончательный осмотр облегченного плавучего средства.

– Хорошо спал? – поприветствовал Хуан Смита.

– Да, отлично. Должен сказать, у вас на камбузе готовят замечательный кофе.

– Это единственное, на что не желает скупиться команда. У меня поднялся бы бунт на борту, если бы мы подавали что-то похуже высшего сорта.

Смысла мелочиться и подавать Смиту помои не было.

– Да, я заметил, что вы не везде так щедры. – Он провел по поручню пальцем, и кончик его окрасился в красный цвет.

– Да, выглядит старый «Тайсон Хондо», может, и не блестяще, но доставит нас куда нужно.

– Странное название. Связано с чем-то?

– Судно, когда мы его купили, называлось так, и никто не изъявил желания его переименовывать.

Смит кивнул на новенькое оружие.

– Вижу еще одну сферу, где вы не скупитесь.

Кабрильо решил слегка разыграть из себя наемника.

– О плотнике судят по тому, как он обращается с инструментами. Это орудия нашего ремесла, поэтому я требую только самого лучшего.

Смит взял «глок», покачал в руке, проверил, пуст ли патронник. Разобрал пистолет, придирчиво осмотрел каждую деталь, потом собрал снова. То же самое проделал с автоматом «МП-5» компании «Хеклер и Кох».

– Похоже, вполне подходящие.

Хуан протянул Смиту защитные наушники, другие надел сам. Потом сунул руку под стол, достал желтый кубик льда и бросил его как можно дальше за поручень. Кубик упал со всплеском в воду, исчез на секунду и выскочил на поверхность.

Смит вставил рожок и взял автомат на изготовку. Снял с предохранителя, установил переводчик на одиночный огонь и вскинул к плечу. Выстрелил, сделал паузу, потом быстро еще трижды выстрелил. Все четыре пули попали в лед. При скорости, с которой шло судно, последний выстрел был произведен с расстояния почти тридцать метров по левому борту. Смит подождал, чтобы лед остался подальше за кормой, на расстоянии наиболее эффективного автоматного огня, и выстрелил еще два раза. Первая пуля, не попав в цель, подняла фонтанчик воды. Вторая угодила прямо в центр выщербленного льда и расколола его на две части.

– Отличная стрельба, – крикнул Хуан. – Еще?

– Пожалуйста.

Кабрильо бросил за борт еще кусок льда. Смит дал очередь из трех выстрелов, в воздух полетела ледяная пыль. Кусок раскололся. Стрельбу продолжили из пистолета. Смит расстрелял всю обойму с одинаковыми интервалами, как у метронома. Все пули попали в цель.

– Удовлетворен или хочешь продолжить?

Кабрильо должен был признать, что Смит знает свое дело.

– Надо сказать, в последнее время у меня было мало практики с автоматическим оружием. Швейцарские власти хмуро смотрят на тех, у кого оно есть. Так что я хотел бы продолжить стрельбу из «MP-5».

– Никаких проблем.

Они продолжали еще минут двадцать. Хуан снаряжал рожки, а Смит уничтожал куски льда. Под конец он поражал цель каждым выстрелом, как бы далеко она ни отплыла.

Голос Макса внезапно загремел из громкоговорителя, расположенного под переходным мостиком второго уровня.

– Прекратить огонь, прекратить огонь. Радар обнаружил объект в пяти милях.

– Им ни к чему слышать нас, – сказал Хуан, забрал автомат у Смита, вынул рожок и извлек патрон из патронника. – Патроны останутся у меня, оружие бери. Соблюдай меры предосторожности. Не обижайся. Пришлю с кем-нибудь тебе в каюту комплект для чистки оружия. Мы обедаем в полдень, снимаемся с якоря в час. Нужно еще что-нибудь?

– У меня есть спутниковый телефон, но как быть с тактической связью?

– Тебе выдадут рацию.

– Тогда я в полном порядке.

– Да, – кивнул Хуан. – Думаю, в полном.

Глава 9

При снятых дверцах и убранной звукоизоляции в вертолете было так же шумно, как в литейном цехе, когда разливают расплавленный металл. И это при том, что винт вращался вхолостую. Настоящее сиденье было только у Гомеса Адамса. Остальные убрали для уменьшения веса. Линда, Макд и Смит были пристегнуты к задней стенке ремнями, предназначенными для закрепления груза. Хуан сидел рядом с летчиком в привинченном к полу складном шезлонге.

Между пассажирами высилась гора личных принадлежностей – продукты, оружие, патроны, джи-пи-эс, тактические головные телефоны для ближней связи. У Смита был спутниковый телефон, у Кабрильо и Линды тоже.

Хуан не захотел складывать их вещи в шлюпку из опасения, как бы с ними чего не случилось во время полета. Погрузить в ЖНШ он позволил только двадцать галлонов питьевой воды. Решил, что при тропической жаре и высокой влажности каждый из них будет выпивать около галлона в день.

Гомес закончил предполетный прогрев двигателя и спросил:

– Все готовы? – Его голос приглушенно прозвучал у всех в наушниках.

Не ожидая ответа, он увеличил обороты. Воздушный поток от винта пронизывал вертолет, словно штормовой ветер. Головной телефон удерживал бейсбольную кепку Линды на месте, но перехваченные резинкой волосы трепыхались из стороны в сторону, как хвост раздраженной кошки.

Шум и ветер усилились до крещендо, вертолет содрогался так, что, казалось, вот-вот развалится. А потом, когда он стал осторожно подниматься над палубой, тряска прекратилась. «Орегон» стоял неподвижно, бокового ветра не было, поэтому Гомес легко удерживал вертолет над большим «В», нарисованным на крышке люка. Старший по погрузочно-разгрузочным работам наблюдал за стальным тросом, прикрепленным к лебедке воздушного судна. Чем выше поднимался вертолет, тем больше трос уходил вслед за ним, пока не натянулся. Все это время Гомес легонько подавал вертолет вперед, чтобы, когда трос начнет поднимать груз, он находился прямо над надувной шлюпкой жесткой конструкции.

Бережно Гомес поднял шлюпку над кильблоком. Это был предел того, что вертолет может поднять, и Адамс на несколько секунд прекратил подъем, словно давая вертолету привыкнуть к тяжести, висящей у него под брюхом. Потом так же быстро поднял ее еще выше над палубой и полетел боком, проводя шлюпку между кормовыми мачтовыми кранами. Когда шлюпка прошла над поручнем, Адамс прибавил газу, и они полетели на восток, где джунгли едва заметно поднимались над горизонтом.

– Каково ощущение? – спросил Хуан летчика.

– Будто под нами свободно раскачивается маятник весом две тысячи фунтов. Может, эта шлюпка очень ходка по воде, но аэродинамика у нее как у двери сарая. Надеюсь, ты не собираешься возвращать ее по воздуху на судно, когда сделаешь свое дело.

– Хотелось бы, если это возможно, – ответил Хуан. – Однако, помню, в нашем контракте предусмотрена компенсация за издержки.

– И отлично. Спиши эту чертову штуку. Нагрузка на корпус и винты не стоит ее возвращения.

Кабрильо засмеялся. Адамс снимал стресс недовольством. Макс Хенли был таким же. Хуан чувствовал, что юмор немного помогает ему, однако перед миссией предпочитал накапливать стресс внутри. Это походило на завод часовой пружины. Энергию он расходовал когда нужно: чем опаснее положение, тем больше стресса накапливалось, тем взрывнее Хуан становился. Сейчас, до пересечения границы Мьянмы, он был совершенно расслаблен. Потом, знал он, напряжение будет нарастать. Как всегда, надеялся, что не потребуется давать ему выход по крайней мере до того, как будет отмокать на борту судна в горячем душе после плавания в бассейне «Орегона».

Поскольку вертолет был чрезмерно перегружен, Адамс держал скорость всего около шестидесяти узлов, но, казалось, прошло всего две минуты до того, как они с грохотом полетели над пляжем с белым песком, на едва достаточной высоте, чтобы дно шлюпки не задевало растущие на болоте мангровые деревья. Тонкая белая полоса песка представляла собой границу между миром голубой воды и таким же одноцветным миром зеленых джунглей.

Казалось, джунгли тянутся бесконечно, волнообразно, с причудами топографии, но неизменно покрывают каждый квадратный дюйм земли под ними. Они были еще в Бангладеш, но Хуан знал, что тянутся джунгли сплошняком до побережья Вьетнама и что это поистине terra incognita – неизведанная земля. Нейл Армстронг однажды описал лунную поверхность как «великолепную пустыню». Здесь было то же самое, только этот ландшафт был зеленым, однако почти столь же враждебным человеческой жизни.

Вертолет был до того перегружен, что едва удавалось удерживать болтающуюся шлюпку от ударов о самые высокие деревья. Гомес Адамс не столько пилотировал, сколько силился удерживать машину на курсе. Его язвительные замечания давно прекратились. Блестевший на лице пот лишь отчасти объяснялся высокой влажностью.

Кабрильо вынул из сумки на ремне портативный джи-пи-эс. Он показал, что они вот-вот войдут в воздушное пространство Мьянмы. Объявлять об этом остальным он не стал, но пристально осмотрел джунгли внизу: не охраняется ли граница.

Они планировали избегать в своем маршруте рек и больших ручьев, потому что все поселения в этой отдаленной части страны строились на берегах водоемов. Дорог там не было, и, насколько мог судить Кабрильо, не имелось даже признаков, что там работают лесорубы. Складывалось впечатление, что рода человеческого никогда там не существовало.

Земля внизу начала холмиться, и полет вертолета повторял ее контуры. Внизу по пологу джунглей прыгала их тень. Она была не такой резкой, как раньше, потому что с севера наплывали тучи. За их серостью маячили зловещие грозовые фронты. В них мерцали молнии.

– Не повезло вам с погодой, – произнес Гомес. Это были его первые слова с тех пор, как они пересекли границу между морем и землей.

– Конечно, – ответил Кабрильо, – не будь невезения, я не знал бы везения.

Они продолжали путь еще час, углубляясь в воздушное пространство Мьянмы. Адамс вел вертолет мастерски, пролетел, как было запланировано, над холмом, и внизу показалась их цель, река – узкий разрез в джунглях, над которым почти соприкасались верхушки деревьев. Летчик взглянул на топливный расходомер и быстро произвел расчеты.

– Жаль, но дальше не полечу. Корабль должен идти на восток, мне навстречу, чтобы я мог вернуться.

– Ясно. – Кабрильо повернулся на своем временном сиденье к троим в грузовом отсеке. – Слышали? Нам нужно быстро выгружаться. Линда, ты первая, затем Макд, потом Джон. Я следом. Линда, тебе отцеплять шлюпку.

– Будет сделано, – ответила она и сбросила ногой альпинистскую веревку в отверстие, где раньше была дверь.

Адамс удерживал вертолет прямо над рекой. Верхушки деревьев плясали и раскачивались в потоке воздуха от винта, когда он опускал между ними шлюпку в воду. Он и здесь проявил мастерство: шлюпка, коснувшись воды, едва всплеснула. Линда Росс тут же стала спускаться по веревке. Опасно зависла на несколько секунд, потом изогнулась над краем надувной шлюпки и встала ногами на ее настил. Макд Лоулесс был на полпути и быстро спускался. Линда приготовилась отцепить крюк лебедки и помахала Адамсу, наблюдающему сквозь плексигласовые окна у его ног.

– До встречи, – сказал Хуан летчику и отстегнулся.

Перед тем как следовать за остальными, Хуан пристегнул прицепное кольцо увязанных вместе сумок к веревке и взглянул на людей в шлюпке. Все они смотрели на него. Линда показала жестом, что они готовы, и Хуан вытолкнул сумки. Они сильно ударились о настил, но в них ничто не могло сломаться. Повесил карабин на плечо и заскользил вниз по веревке, его руки защищали специальные перчатки. Остановил свое падение за пару сантиметров до шлюпки, потом выпустил веревку. Едва его ботинки коснулись настила, Линда отсоединила лебедку, и Гомес Адамс развернул вертолет, направляясь обратно на судно. Теперь он держался еще ближе к земле, так как беспокоиться о шлюпке больше не требовалось.

После долгого пребывания в вертолете понадобилось несколько минут, чтобы звон в ушах прекратился.

Они находились на пустынном участке реки, текущей здесь очень медленно. Берега возвышались над водой примерно на тридцать сантиметров, красноватая земля местами осыпалась. Сразу же за берегами начиналось буйство растительности, такой густой, что она казалась непроницаемой. Кабрильо пристально огляделся. «Похоже, – подумал он, – заросли на метра полтора, как поле зрения будет полностью блокировано. Вполне может быть, что в двух метрах таится спецназ Мьянмы».

Температура держалась около тридцати градусов, но безветрие и высокая влажность воздуха создавали впечатление, что они в парной. Через несколько секунд под мышками у Кабрильо расплылись влажные пятна, по лицу потекли струйки пота. Все с нетерпением ждали надвигающейся грозы, которая принесет желанное облегчение.

– Нам нужно преодолеть примерно девяносто пять километров. Макд и Джон будут на носу впередсмотрящими. Линда, ты со мной, но поглядывай назад. Ребята на судне форсировали подвесной мотор, но кто угодно выше по течению услышит нас, так что будь начеку.

Хуан занял место у пульта управления, слегка смещенного от центра к корме. Кроме резинового кранца, окружающего шлюпку, только он возвышался над настилом спартанской штурмовой шлюпки.

– Все оборудование в порядке? – спросил он.

– Да, – ответила Линда, подняв взгляд от закрепляемых сумок.

Кабрильо нажал на стартер, и мотор тут же заработал. Дал ему прогреться, передвинул дроссель. Шлюпка боролась с течением реки, пока мотор работал на малых оборотах. Хуан сильнее нажал акселератор. Вода вскипела за транцем, когда гребной винт врезался в черную, бурую у берегов воду. Через несколько секунд они двигались со скоростью примерно двадцать пять километров в час, гораздо ниже возможностей шлюпки даже с одним мотором, но он решил, что при такой скорости достаточно времени среагировать, если кто-то будет двигаться вниз по течению.

Создаваемый движением ветерок приносил блаженное облегчение от жары.

Когда они приблизились к резкому повороту реки, Кабрильо убавил скорость так, что шлюпка еле двигалась, и заглянул за угол берега, дабы убедиться, что за ним ничего не скрывается.

Через полчаса произошли почти одновременно два события. Первое: характер реки изменился. Берега сблизились, из-за чего течение стало быстрее, появились валуны, создающие водовороты и заводи, которые Кабрильо приходилось огибать. Не пороги, но они могли быстро появиться. Второе: после резкого подъема влажности, казалось, впитывающейся в легкие с каждым вдохом, из пришедших дождевых туч, покрывших джунгли темной тенью, хлынул ливень. Струи колотили словно кулаки. Ливень шел стеной, обдавая путешественников водой, словно из пожарных шлангов.

Хуан нащупал в крохотном ящике под рулем прозрачные защитные очки и надел их. Без них не было видно нос шлюпки. С ними видимость увеличилась не особенно, но достаточно, чтобы продолжать движение.

Он благодарил небо за то, что тропические ливни, причиняющие жестокие страдания, благословенно короткие. Во всяком случае, мысленно твердил это себе, когда десять минут растягивались в двадцать и они едва продвигались вперед против усиливающегося течения.

Трое остальных с жалким видом сутулились на своих местах и были похожи на мокрых куриц. Линда прижалась спиной к резиновому кранцу, обняв себя за плечи, губы ее дрожали. Макд вяло пытался вычерпать из шлюпки воду своей тропической шляпой. Вода заплескивалась всякий раз, когда Кабрильо огибал препятствия.

Берега реки поднялись еще выше, теснили их, зачастую нависали над шлюпкой. Рыхлая земля сменилась гравием и камнями. Некогда спокойная река превратилась в стремительный поток, и хотя Кабрильо думал, что неплохо бы подойти к берегу и переждать грозу, там не было ни укрытых бухточек, ни мест, где можно пришвартоваться. Оставалось только двигаться вперед.

Видимость измерялась сантиметрами, молнии вились по небу змеями, и секунду спустя грохотал гром. Но Кабрильо продолжал движение. Всякий раз, когда шлюпка сталкивалась с препятствием или корма глубоко погружалась при прохождении порога, он радовался, что у единственного винта есть кожух для защиты лопастей. Иначе винт разломался бы на камнях.

Требовался острый глаз, чтобы заметить, когда вода вдруг становится грязно-бурой, и еще более острый ум, дабы понять, что это означает.

Кабрильо среагировал мгновенно: резко свернул вправо с середины бушующей реки, когда обрушившийся выше по течению берег заполнил фарватер мусором. Вода несла целые деревья, их ветви тянулись к шлюпке, каждая вполне могла опрокинуть маленькое суденышко, в крайней случае содрать резиновый кранец, служащий планширом шлюпки. Если бы Хуан не вертел руль, как сумасшедший, они бы наверняка потонули.

Деревья толщиной в телеграфный столб проносились мимо, их корни с комьями земли торчали наружу. Вода смывала почву, вырванную из земли при падении деревьев в реку. В одном месте Хуану пришлось сделать быстрый поворот, чтобы не столкнуться с утонувшим буйволом, рог которого едва не задел шлюпку, перед тем как течение унесло несчастное животное.

Какие-то предметы находились так глубоко в воде, что Кабрильо не видел их, поэтому ему приходилось маневрировать, слушая предостерегающие крики Лоулесса. Он сворачивал то влево, то вправо. Хуан убавил скорость насколько осмелился, но деревья и кусты проносились мимо с головокружительной скоростью, а гроза продолжала бушевать.

Казалось, непогода усиливается. Ветер наклонял деревья на берегах почти горизонтально, листья величиной с киноафиши срывало и носило в воздухе. Один хлестнул Кабрильо по лицу и выбил бы глаз, не будь у него защитных очков.

«Если в этом есть светлая сторона, – подумал Хуан, – то полная уверенность, что никто не будет настолько безумным, чтобы плыть сейчас по этой реке».

Последние деревья пронеслись вниз по течению, вода сохраняла цвет чайной заварки. Дождь внезапно прекратился. Словно перекрыли кран. Они только что боролись с самым бурным потоком, какой им приходилось встречать, а в следующую секунду вода, так долго колотившая их, исчезла. Через несколько секунд темные грозовые тучи разошлись, открыв солнце, и оно устремило на людей свои лучи с насмешливой веселостью.

Влажность увеличивалась. От леса поднимался пар, образуя туман. Сперва он был жутким, призрачным, но быстро превратился в непроницаемую дымку.

– Все целы? – спросил Кабрильо.

Три мокрых головы кивнули. Из шкафчика под пультом управления рулем он достал ручную помпу и бросил Смиту.

– Извини, но механическую убрали, чтобы уменьшить вес шлюпки.

Шлюпка покачивалась под тяжестью воды, хлюпающей по настилу и заполняющей подводную часть. Макд продолжал вычерпывать воду шляпой, а Линда руками, отправляя пригоршню за пригоршней через планшир. Помпа оставалась пока что самым эффективным орудием освобождения шлюпки от воды, но струя из нее казалась незначительной по сравнению с количеством набранной жидкости.