Такси для оборотня Селин Вадим
Вместо ответа я подбежал к окну и посмотрел вдаль. И увидел, как освещенная лунным светом странная фигура пружинистыми прыжками удалялась в темноту ночи.
Мама что-то говорила, плакала, щупала меня, Принц обнюхивал мою руку, за которую брался оборотень, и рычал. Но все эти действия были от меня далеки, развивались как бы на втором плане. Мои мысли, хлынувшие сокрушительным потоком, как будто прорвало плотину, были заняты одним: оборотнем. Его странным появлением и уходом.
А потом я упал в обморок.
Я очнулся от резкого, пронзительного запаха нашатырного спирта.
– Он приходит в себя, – произнесла женщина в белом халате. Она была первой, кого я увидел, открыв глаза.
Я приподнялся на кровати (кто-то, оказывается, перенес меня с пола на кровать) и огляделся. Нет, это был не сон. Решетки на окне нет, стекло выбито, рама искорежена, брызги стекла рассыпаны по всему полу. У меня в комнате действительно побывал оборотень.
Врачи привели меня в чувство, проверили мое тело на наличие повреждений, велели маме приготовить мне горячий сладкий чай и удалились. Им на смену явилась милиция. Я в подробностях рассказал защитникам правопорядка обо всем, что видел, заново переживая тот ужас, который испытал совсем недавно. Они записывали мои слова на специальные бланки, а мама, присутствовавшая при этом, без конца охала и ахала, качала головой и плакала. Принц ей подвывал.
– Не кажется ли милиции, что пора открыть охоту на оборотня? – не без ехидства спросила мама. – До каких пор он будет красть людей и нападать на мальчиков в их собственной комнате?
– Гражданочка, не вмешивайтесь в работу милиции, – сонно отозвался довольно полный милиционер. И, помолчав, добавил: – Если бы мы знали, где его искать…
– Прочешите лес! Где же еще жить оборотню, если не в лесу? – возмущаясь, изумилась мама.
– Да прочесывали мы его уже сто раз, этот лес… Не можем мы найти логова оборотня, и все! – досадливо признался мужчина. – Мы уже даже думаем, что у оборотня и вовсе нет логова, что он живет среди горожан, а в полнолуние выходит на охоту… А вообще, вы не нам высказывайте претензии, а зоопарку. Дикие звери, вырвавшиеся на свободу, по их части.
– А похищение людей и разбойные нападения – по чьей? – прищурилась мама.
– Так, ладно, хватит тут дискуссию устраивать! – стушевался милиционер. – Мы, кажется, пришли мальчика допрашивать, а не ваши упреки выслушивать.
Побеседовав со мной еще немножко, защитники порядка удалились, предупредив, что приедут еще и мне нужно будет позже явиться в отделение лично.
Остаток ночи я провел без сна – все размышлял о странном поведении оборотня и удивлялся, почему он меня не тронул. Чем я отличаюсь от остальных людей? Почему Зимину, Казаченко и Броневич он утащил в неизвестном направлении, а меня только потрогал, провел зубами по руке и ушел? Я, конечно, счастлив, что мне удалось выжить при встрече с оборотнем, но его поведение мне не давало покоя. Подозрительно все это.
Скорее всего меня спас мой ангел-хранитель. Ведь оборотень влез в мою комнату после двенадцати ночи, то есть тогда, когда уже наступил день моего рождения. Наверное, бог решил сделать мне подарок и подарил жизнь второй раз…
«Ой, – внезапно пришла мне в голову одна мысль, – может, оборотень узнал, что вещи Казаченко обнаружил я и хотел мне отомстить, а потом передумал?»
Но эта славная версия рождала еще больше вопросов. Например: почему передумал? Чем я лучше Зиминой и остальных? Я не знал.
А утром к нам пришла журналистка. И фотокорреспондент с ней за компанию. Мама не пошла на работу, отпросилась после ночного происшествия, поэтому встретили мы их вдвоем с мамой. Журналистка сказала, что узнала из милицейской сводки о том, как ночью на одного мальчика напал оборотень, но оставил его в живых, вот и примчалась!
Мама усадила ее и фотографа в кресла, сделала им чаю, угостила пирожными, купленными, кстати, на мой сегодняшний праздник, и наперебой со мной принялась все про ночные события рассказывать. Нет, рассказывал в основном я, так как я как-никак был потерпевшим, а мама вставляла отдельные фразы, типа: «Представляете?», «Ну, как вам это?», «Нет, вы слышали?», «Куда это годится?», «Как страшно жить» – и так далее.
Фотокорреспондент пощелкал камерой, наконец журналисты удалились, оставив мне на память фирменную кружку с логотипом своей газеты.
Только я закрыл за ними дверь, как почти сразу раздался звонок. В общем, дальше началось нечто невообразимое: один за другим повалили то другие газетчики, то телевизионщики…
Вечером никакого празднества не было. Причин тому несколько: у меня был сильный стресс после встречи с оборотнем, и я был просто не в состоянии изображать радость; по всем местным каналам передавали, что ночью произошло покушение оборотня на Егора Шатрова, то есть на меня, и наш домашний телефон не смолкал ни на минуту, то и дело звонко трещал. Всем было интересно со мной пообщаться и узнать из первых уст, «как это было на самом деле». Мне приходилось вновь и вновь рассказывать, потому что средства массовой информации все «немного» переврали: заявили зрителям и читателям, что оборотень якобы преследовал меня от самой школы, я его увидел, раздразнил, бросил в него палку, потом он спрятался за деревом и ночью напал на меня, пробравшись в мою комнату, предварительно совершив подкоп… Так вот преподнесли мою историю людям наши газеты и телевидение.
Несмотря на то что день рождения мы отменили, а вернее перенесли торжество на другой день, я чувствовал себя по-настоящему заново рожденным. Праздник не омрачали даже вранье СМИ и бесконечные телефонные звонки. В конце концов все мне страшно надоели, и я выключил телефон из розетки – устал от общения, хотелось отдохнуть.
Тем же вечером произошло еще одно событие. Почтальон принес нам ежедневную городскую газету. Но бросил ее не в почтовый ящик, а отдал лично мне в руки, сославшись на то, что звонок у нас не работает, хотя он-то работал прекрасно. Логики у разносчика газет, конечно, ноль: разве для того, чтобы кинуть газету в почтовый ящик, необходим дверной звонок? Почтальон долго окидывал меня восхищенным взглядом, а потом отправился разносить газеты дальше.
Я положил газету на стол и собрался почитать книжку, но мой взгляд зацепился за название статьи на первой полосе, набранное крупными жирными буквами: «ОБОРОТНИ ЕЗДЯТ НА ТАКСИ!». А чуть ниже более мелким шрифтом значилось: «и не платят за проезд».
Я забыл о книжке, схватил газету и жадно пробежал глазами по строчкам. Потом уставился взглядом в одну точку. Мысли разрывали мою голову. Я не мог понять, что случилось с оборотнем. В статье говорилось, что без какого-либо ущерба для здоровья прошедшей ночью пообщался с оборотнем не только я…
Я снова взял «Хроники Холодных Берегов» и начал перечитывать статью, теперь уже внимательно и на ходу анализируя ее.
«Когда закончилась смена в ночном клубе, Алла Сухова, работающая там официанткой, отправилась на стоянку, села в свои „Жигули“ и поехала домой по пустынным дорогам Холодных Берегов. Уставшая после работы девушка слушала радио, чтобы не заснуть, и сонными глазами смотрела на дорогу. Вдруг из тени на проезжую часть выскочил мужчина и преградил Суховой путь. Он вытянул вперед руку, словно останавливая такси. Алла резко затормозила, но не с целью поработать таксистом, а чтобы не сбить этого человека.
Неизвестно, что нашло на Аллу, но она остолбенела, не поехала дальше, а лишь молча наблюдала за мужчиной. У нее не хватило духа даже отругать его. Тем временем тот решительным шагом направился к автомобилю, открыл дверь и, как ни в чем не бывало, сел на переднее пассажирское кресло.
Ни слова не говоря подозрительному типу, Алла завела машину и продолжила путь.
И неожиданно в мозгу девушки пронеслось: ее пассажир – самый настоящий оборотень!
Вот что рассказала сама Алла Сухова по этому поводу нашему корреспонденту:
– Я проехала половину пути, как внезапно на дороге появился мужчина. Обычный, очень просто, даже, я бы сказала, бедно одетый, сильно лохматый и грязный. Я, естественно, резко затормозила, подумала, что с ним что-то случилось, но не успела с ним заговорить – в мгновение ока он открыл дверь машины и сел рядом со мной. Когда я увидела, что его руки и лицо до самых глаз покрыты густой, как у волка или медведя, шерстью, а во рту – огромные клыки, то чудом не потеряла сознание от потрясения. Они, клыки, на несколько миллиметров выпирали наружу из-за губ. Я была на грани обморока и истерики. Наверное, меня спасло то, что я никак не выдавала своего внутреннего состояния – не кричала, не визжала, не пыталась убежать…
– Вы очень смелая девушка. Не каждый смог бы с собой совладать в такой ситуации.
– „Совладать“… Да бог с вами! Я просто оцепенела, когда увидела это существо, и только поэтому не могла убежать. От страха я чуть не умерла… Когда мы ехали, боковым зрением мне удалось разглядеть торчащие уши на его макушке и что он весь покрыт спутанной серовато-рыжей шерстью. И пахло от него ужасно – давно не мытой псиной. Всю дорогу он нервно дергал ногой. Или как правильнее сказать – лапой? Что там у оборотней? Увидев на заднем сиденье пачку сухариков, он открыл ее… но не так, как это делают люди, а вцепился в нее клыками и разорвал. Потом он, не переставая громко чавкать и рычать, съел сухарики и вытер лапы о сиденье. После этого он повернулся ко мне и попросил остановить машину. Голос у него был хриплый, жуткий такой… Я затормозила у обочины, моля бога, чтобы все поскорее закончилось. Оборотень выскочил из машины и скрылся во мраке ночи, как-то странно припрыгивая. Я видела его фигуру, залитую серебряным светом луны… Когда он уже достаточно далеко убежал, то вдруг обернулся и пристально посмотрел в мою сторону. Его глаза горели зеленым светом… У меня мороз по коже прошел, я ударила по газам и умчалась с того места. Оставшись одна в машине, с въевшимся в обивку сиденья отвратительным запахом оборотня, я наконец дала волю своим чувствам и разрыдалась от пережитого ужаса. Теперь я ни перед кем ни за что в жизни не остановлю машину!
Случай с Аллой произошел около часа ночи. Сейчас девушка находится на реабилитации в клинике. С ней работают психологи и врачи.
Предупреждаем вас: будьте осторожны! Но, как известно, от судьбы не уйдешь… И не уедешь. Даже на „Жигулях“, как это случилось с Аллой».
На этакой философской ноте статья заканчивалась, а дальше шла заметка про меня. Сопоставив факты и время, я понял, что оборотень катался с Аллой Суховой после того, как посетил мою комнату. Впрочем, я не берусь утверждать, что это именно тот самый оборотень, ведь нам неизвестно, один ли оборотень промышляет в Холодных Берегах или их несколько, но интуиция мне подсказывала, что оборотень один и тот же.
И все же мне не давало покоя то, что оборотень на меня хоть и накинулся, но оставил в живых. Зачем ему это было нужно? И зачем было нужно оставлять в живых Аллу? Почему Зимину, Казаченко и Броневич он утащил в неизвестном направлении, а над нами с Аллой сжалился? Есть ли в этом система, заранее продуманный план, или мы с Аллой до сих пор живы лишь по чистой случайности? Может, у оборотня просто не было настроения нас убивать. Или, наоборот, настроение было, только другое: он… «поразвлекся» – запугал нас и смотался восвояси? Непонятно.
«Я обязательно должен разобраться во всем этом», – решил я.
А для начала мне нужно было встретиться с Аллой Суховой. По личному опыту я теперь знал, что журналисты преподносят людям информацию в несколько измененном виде, а значит, какой-либо факт, совершенно незначительный для них, может оказаться очень важным для меня.
Я посмотрел в низ самой последней страницы газеты. Там были написаны контактные телефоны, адрес, номер электронной почты и выходные данные.
Я включил в розетку телефон, набрал один из указанных номеров и стал ждать, когда снимут трубку на том конце провода. Ее подняли после пятого гудка.
– Вас слушает редакция газеты «Хроники Холодных Берегов», – услышал я ленивый мужской голос.
– Здравствуйте. Меня зовут Егор Шатров. Я – тот самый парень, к кому сегодня ночью влез в комнату оборотень… Да-да, правильно, в вашей газете есть про это статья. Но, кроме нее, есть еще одна, где описан случай с Аллой Суховой, произошедший этой же ночью.
– Да…
– Так вот, мне бы очень хотелось узнать, в какой именно больнице лежит Алла. Я хотел бы ее посетить и побеседовать с ней. Теперь мы с Аллой, так сказать, родственные души…
– Подождите одну минутку, я позову автора статьи.
Я подождал не одну минутку, а целых пять, и в конце концов услышал усталое:
– Алло. Егор?
Я поздоровался с журналистом и повторил свою просьбу, придав голосу побольше трагизма. Мой ход подействовал. Под диктовку я записал на листке, в какой клинике лежит Алла Львовна Сухова, и распрощался с невидимым собеседником. Но журналист с редким именем Мирослав не упустил своего – взамен координат Суховой он взял с меня обещание на двойное интервью, то есть он хотел провести беседу одновременно со мной и Суховой. По его мнению, это должно было весьма заинтересовать читателя. Я согласился – пусть беседует с нами, лично от меня не убудет.
Поездку я решил не откладывать в долгий ящик. Вечером, после того как мы с мамой посидели на кухне и съели торт, тем самым отметив все-таки мой необычный день рождения, я стал собираться в клинику.
– Ты куда это идешь на ночь глядя? – грозно поинтересовалась мама, сложив руки на груди.
– К той девушке, на которую напал оборотень, – ответил я, не соврав. – Хочу ее проведать. Мы друзья по несчастью.
– Ты серьезно говоришь или шутишь? – удивилась мама. – Ты что, успел все забыть? По городу ходит оборотень!
– Ма, я все прекрасно помню и знаю, – вздохнул я, зашнуровывая ботинки. – Но! Бомба в одну воронку дважды не падает. Шансов, что я снова встречусь с оборотнем, нет.
– А знаешь, у меня ощущение, будто это не ты с ним встретился, а он с тобой, – задумчиво проговорила мама.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился я.
– Сама не знаю… Но у меня какое-то странное предчувствие. Может, не пойдешь ты в эту клинику сегодня, а? – Мама предприняла последнюю попытку задержать меня дома. Она сильно не настаивала, потому что знала мой характер: если я что-то захочу, то непременно это сделаю. – Сегодня твой день рождения как-никак…
– Пойду, – твердо сказал я. – Мне надо с ней повидаться. Чего оттягивать?
– Но уже вечер. Наверное, часы приема посетителей закончились…
– Меня пустят. Вот увидишь.
И я ушел, не став медлить. Зачем тянуть до завтра, если можно съездить сегодня? Тем более, вполне вероятно, что Аллу завтра выпишут и ее домашний адрес мне будет раздобыть гораздо труднее, чем адрес клиники.
Я вышел на улицу и направился в сторону остановки, пройдя мимо моего окна, которого в общем-то и не было. Вместо него к остаткам рамы была прибита парниковая пленка. Стекло и раму нам еще не успели вставить. Неподалеку от окна валялась искореженная решетка. Видимо, оборотень очень сильный. Так согнуть решетку под силу не каждому… Что только с этой решеткой не делали! Ее и на камеру снимали, и фотографировали, телевизионные и газетные люди чуть драку за нее не устроили, и вот результат: она никому не досталась и так и осталась лежать на умершей до весны клумбе. Я даже засмеялся. На сырой земле я рассмотрел следы оборотня (с ними тоже какие только операции не проводили!) – они сильно напоминали отпечатки собачьих лап. Наверное, потому, что волки похожи на собак. Я не стал долго задерживаться возле следов оборотня и пошел к остановке.
Вопреки тому, что небо уже начинало сереть и на город спускался хмурый вечер, на остановке поджидало автобус довольно-таки много людей. Мне было неприятно, когда прохожие бесцеремонно заглядывали мне в лицо, показывали пальцем в мою сторону и шептали друг другу:
– Смотри, это же тот мальчик… его еще в новостях показывали.
– Ирка, ты узнала пацана или нет?
– И как только его не съел оборотень?
– А лицо-то, лицо какое наглое! Зазнался парень. Еще бы – знаменитость. Конечно, не каждому удается встретиться с оборотнем и прогреметь на весь город, – шептала какая-то женщина своей престарелой подруге.
Я хмыкнул в ответ на последнюю фразу. Интересно, что бы говорила эта женщина, оказавшись на моем месте? Что-то мне подсказывало, что она сейчас, скорее всего, в церкви свечки бы ставила, а не завидовала черной завистью…
Мне повезло, и нужный автобус подошел к остановке достаточно быстро. Я сел на самое заднее сиденье. Пока ехал, думал о своем и мимоходом разглядывал людей. В салоне было человек пятнадцать. Кто-то читал газету, кто-то – книгу, кто-то с головой погрузился в изображение на экранчике мобильного телефона, а некоторые просто клевали носом.
Размышляя о странном поведении оборотня, я и не заметил, как сам начал засыпать. Тяжелая дрема коснулась моих век. Автобус, окутанный густым туманом, который опустился на шоссе, мерно покачивался, у водителя в кабинке играла тихая музыка, за окнами уютно и успокаивающе мелькали пятна придорожных фонарей…
И вдруг тоскливый протяжный вой острым ножом резанул по сонной атмосфере. Я вздрогнул и очнулся. Сначала меня бросило в жар и тут же будто окатило ледяной водой. Сердце забилось с утроенной скоростью.
Те, кто дремал, тоже мгновенно проснулись. Девушка, сидевшая впереди меня, побледнела и вцепилась в своего спутника обеими руками. Все начали опасливо переглядываться и возбужденно переговариваться между собой.
– Тут неподалеку приют для бездомных животных, – проинформировал обеспокоенных пассажиров какой-то интеллигентного вида дядечка в очках и с жиденькой бородкой клинышком. – Наверное, это они воют в своих…
Не успел «интеллигент» договорить, как душераздирающий вой раздался снова. Только теперь в непосредственной близости от автобуса.
Все пассажиры повскакивали со своих мест и начали подсаживаться поближе друг к другу. Водитель выключил музыку и прибавил газу. Но его хитрость оторваться от преследования не удалась – вой в третий раз прокатился по улицам Холодных Берегов и обдал морозом наши сердца.
– Да что же это такое? – нервно произнесла бледная девушка, до сих пор не отпустившая спутника.
Ее вопрос остался без ответа.
Неожиданно на крышу автобуса что-то с оглушительным треском рухнуло. Железное покрытие даже прогнулось под его весом. Что начало твориться в автобусе – передать невозможно. Сначала все на мгновение замерли. Переглянулись. А потом завизжали на одной ноте. Страшная была паника! Водитель со страху затормозил, и автобус остановился.
– С ума сошел?! – крикнул ему «интеллигент». – Езжай давай, а не тормози!!!
Водитель часто-часто закивал и завел автобус. Мы поехали дальше.
Люди в суматохе бегали по салону и пытались выскочить в закрытые окна и двери. То, что прыгнуло на автобус, ходило по крыше и выло.
– Ййй-ууу! Уууууу! Ауу-ууу-ууу!
Женская половина пассажиров кинулась в истерику со слезами, повизгиваниями и подвываниями, мужчины с ужасом смотрели на потолок салона автобуса и матерились. А крыша прогибалась под тяжестью того, кто бегал по ней взад-вперед, и издавала не менее жуткий звук, чем вой.
Внезапно автобус остановился. Вернее, не остановился, а как будто уткнулся во что-то.
– Эй ты, возница! – на старинный манер возмутился бородатый. – Хватит тормозить! Дави на педали, не останавливайся!
– Это не я… – ответил до смерти перепуганный водитель.
– А кто?
– Не знаю. Автобус остановили.
И вновь на секунду в салоне повисло молчание. Прервал его снова женский визг.
Кто-то додумался позвонить с мобильного телефона в милицию.
– Не орите! – попытался установить тишину водитель. Не подействовало. И он прикрикнул: – Заткнитесь все!
Наконец в салоне наступила относительная тишина, сопровождаемая громкими шагами по крыше и протяжным воем.
На улице совсем стемнело, на небе взошла луна, а туман, появившийся к вечеру, сгустился еще сильнее. Свет фонарей, стоящих вдоль дороги, тревожно замерцал.
И тут мы увидели огромную размытую тень за окном. Раздался звон разбитого стекла, и в салон потянулись длинные волосатые лапы с внушительными когтями. Оборотень влез в автобус и посмотрел на нас – на жалкую кучку людей, дрожащих перед ним, – своими жуткими светящимися зелеными глазами. Он рычал и громко, с придыханием сопел. Из его громадной пасти капали вязкие слюни. Они тягучими каплями свисали с зубов, а затем падали на пол и растекались маленькими лужицами. Густая шерсть подметала собой пол, когти на лапах лязгали по металлической обшивке, скрежетали о разбитые стекла. Оборотень стоял в такой особенной позе, когда каждому ясно: он готовится в любой момент совершить прыжок.
Но вопреки всеобщему ожиданию, оборотень не прыгнул, ни на кого не напал. Он опустился на четыре лапы и подошел ко мне. В эти секунды мое сердце билось где-то в районе пяток и в совершенно сумасшедшем ритме. Я был ни жив ни мертв. Перевертыш обнюхал меня с ног до головы. Зарычал. А потом пристально посмотрел мне в глаза.
«Сейчас точно убьет», – подумал я, гадая, скоро ли упаду в очередной обморок от страха.
Однако оборотень не загрыз меня. Резко развернувшись, он махнул хвостом по ноге мертвенно-бледного водителя, грациозно прыгнул в окно и скрылся из виду.
И все.
От пережитого стресса абсолютно все пассажиры и водитель заодно с ними потеряли сознание. Один я каким-то чудом остался в реальности, не зная, что делать дальше и как все это понимать.
Я поднял с пола сотовый телефон, выпавший из чьих-то рук, и вызвал «Скорую помощь». Она приехала на удивление быстро и оперативно привела в чувство пассажиров. Следом за ней подтянулись еще две машины с медиками. В них разместили всех нас и повезли в больницу. Я, немного придя в себя, подумал: кажется, мой визит к Алле Львовне Суховой откладывается.
Скорее всего людям, ехавшим тем осенним вечером в автобусе № 42, эта поездочка запомнится на всю оставшуюся жизнь. Наверное, многие из них впредь будут передвигаться только пешком, если вообще рискнут когда-нибудь высунуть нос из дома. Впрочем, как показала предыдущая ночь, даже дома нет спасения от оборотня – проклятия Холодных Берегов.
К разбитому покореженному автобусу подъехала милиция.
Глава IV
Танцы под луной
Нас разместили в разных палатах. Оказывается, многие пассажиры получили серьезные порезы при падении в обморок.
– Оборотни вообще обнаглели, – доверительно сказала медсестра, на всякий случай отпаивая меня корвалолом.
– Что вы имеете в виду? – не понял я.
– Ну как что? – удивилась она. – Вчера к нам поступила одна дамочка. Представляешь, к ней в машину сел оборотень и попросил подвезти его до леса. Вот цирк! Да ты, наверное, и сам все знаешь. Про нее ведь писали в газетах. И тебя я тоже узнала, видела по телевизору интервью. Парень, как же тебя так угораздило два раза повстречаться с оборотнем и оба раза остаться целым и невредимым, а? Фантастика какая-то…
Я не верил своим ушам и боялся спугнуть удачу. Проигнорировав вторую часть речи медсестры, осведомился:
– То есть вы хотите сказать, что в этой же больнице лежит и Сухова?
– Ну да, а что тут необычного? – пожала плечами медработница.
– Да нет, все в порядке…
«Мне явно везет», – подумал я. Ехал к Суховой в больницу и, надо сказать, приехал туда, куда планировал, правда, немного не таким образом, как хотел. В моих планах не было новой встречи с оборотнем. Выходит, теория про бомбу и воронку не верна? Во всяком случае, сегодня она с треском потерпела крах.
Через некоторое время, после того как пассажиры автобуса улеглись по больничным койкам, для меня началось повторение сегодняшнего утра – журналисты с блокнотами и диктофонами, камеры и переживающая за меня мама. Хорошо, что теперь внимание журналистов не было сосредоточено исключительно на мне, а делилось на всех пассажиров, ехавших в злополучном автобусе.
– Говорила же я тебе, говорила! – со слезами в глазах произнесла мама, крепко обнимая меня. И безнадежно махнула рукой: – Эх, ты только себя слушаешь… Больше я тебя никуда не отпущу! Просто привяжу к себе!
– А мне казалось, что два раза оборотень на человека не нападает…
– Выходит, нападает. Теперь ты сам в этом убедился.
До утра меня продержали в больнице, а потом сказали, что я могу проходить амбулаторное лечение, то есть находиться дома. В принципе особое лечение мне и не требовалось – физически-то я не пострадал. И психически вроде бы тоже.
…Мама ушла на работу, наказав мне не выходить из квартиры даже за хлебом, но я, конечно же, ее ослушался – отправился по своим делам. То есть снова поехал в ту самую клинику, из которой меня совсем недавно выписали. На сей раз оборотень не крушил автобус, в котором я ехал, и путь до больницы обошелся без происшествий. Подумав, я зашел на рынок около больницы и купил там фруктов.
Врачи, встречавшиеся мне, пока я шел к палате Аллы Суховой, останавливали меня и спрашивали, зачем я вернулся обратно в больницу. Я то отвечал, что забыл в палате часы и приехал забрать их, то придумывал другие истории. Кажется, одну нелепей другой.
Алла Сухова лежала в одноместной палате, в которой совсем недавно сделали хороший ремонт. Она встретила меня сначала настороженно, а когда я рассказал ей о цели своего визита, мол, кто, как не вы, меня поймете, она улыбнулась и пригласила меня сесть.
Алла оказалась довольно молодой особой. Я бы дал ей лет двадцать, не больше. Невысокого роста, с длинными светлыми волосами, карими глазами и скромной улыбкой.
Она вскипятила воду в электрическом чайнике, заварила чаю и достала печенье.
– Тебе сколько лет? – спросила Алла.
– Уже пятнадцать, – ответил я. – День рождения недавно был…
– Значит, мы с тобой примерно одного возраста. Мне семнадцать. Вообще-то я учусь в художественном училище, а в ночном клубе подрабатываю. М-да… Не знаю, смогу ли снова по ночам ездить… Придется, наверное, другую работу искать или сменами меняться… Ну, да ладно. Так что там у тебя случилось?
Сначала я рассказал ей все, что было со мной на самом деле, а не так, как средства массовой информации преподнесли читателям и зрителям. А после этого попросил Аллу поведать мне свою историю. Алла вздохнула:
– Хоть мы с тобой практически не знакомы, но с самого начала я почувствовала к тебе симпатию. В том смысле, что я чувствую хороших людей. Знаешь, во всем том, что с нами произошло, есть и светлая сторона – теперь мы будем с тобой дружить. Если бы оборотень не напал на меня, мы не познакомились бы. Так что можешь всегда рассчитывать на мою помощь. Как говорится, мы повязаны одной ниточкой.
– Спасибо…
– Было бы за что… А у тебя, кстати, неплохая фактура. Я как-нибудь твой портрет напишу, – задумчиво проговорила Алла. И спохватилась: – Значит, позавчера дело было так: я ехала домой с работы и увидела на дороге обросшего мужика. Такой он был грязный, нечесаный, в каком-то тряпье, бррр… Сначала я приняла его за бомжа…
Далее Алла рассказывала почти слово в слово то, что я читал в газете. Признаться, я немного разочаровался. А ведь надеялся, что в ходе ее рассказа выплывут неизвестные интересные факты… Я все же решил дослушать рассказ девушки до конца, а когда уже начал подбирать слова для прощания, судьба вдруг сжалилась надо мной. Алла дошла как раз до сухариков:
– И вот эта тварь с зелеными глазами, которые пугали и завораживали, схватила с заднего сиденья пачку сухариков. Он их жрал, а я вела машину и все гадала – сожрет он меня с таким же причмокиванием, как сухарики, или оставит в живых… Никогда не забуду те мгновения. Столько молитв я не вспоминала еще ни разу в жизни… Когда оборотень вытирал свои лапы об обивку сиденья, я наблюдала за ним боковым зрением. И знаешь, что увидела?
– Что? – поинтересовался я.
– В правой лапе он держал какую-то не то бумажку, не то картонку. Но что-то бумажное желтовато-белого цвета. Такого цвета бывают старые вещи. Я так и не успела толком рассмотреть, что именно было зажато в его лапе, потому что он попросил остановить машину. Я остановила. Он выскочил на улицу и побежал через поле в сторону леса, странно подпрыгивая. Как самый натуральный зверь… Ты не представляешь, какое я испытала счастье, когда он вылез из машины. Я приехала домой, поставила свечку возле иконы и вызвала себе «Скорую помощь», потому что прекрасно понимала: после встречи с оборотнем мозги у меня капитально переклинило.
– Как ты думаешь, что это была за бумажка? – вслух задумался я.
– Не знаю, – пожала плечами Алла, – в мире много бумажек. Я была так счастлива, что он меня не съел, и чем являлась та бумажка, в то время меня заботило меньше всего… – Алла вздохнула: – Мне теперь в машине чистить всю обшивку. Находиться в салоне просто невозможно – там стоит такой мерзкий запах, что без противогаза в машину и не сесть.
– Главное, что ты жива, а от запаха избавиться можно. Скажи, Алла, где примерно ты высадила оборотня?
– Неподалеку от заброшенной автостоянки… Рядом с ней начинается поле, а потом оно переходит в лесополосу.
– Да, я знаю это место. А оборотень побежал в сторону лесополосы или в сторону полей? – продолжал я «допрос». – Там же поля есть фермерские…
– В лесополосу он побежал через поле, я же сказала. Куда ж еще бежать оборотню, если не в лес? – поразилась Алла, откусывая печенье. Вдруг она оживилась: – Слушай, Егор, мне в голову пришла одна мысль. Может быть, она покажется тебе странной…
– А ну-ка, что за мысль? – заинтересовался я.
– Вот ты мне говорил, что сначала он ворвался в твою комнату, а потом напал на автобус, в котором ты ехал. Правильно?
– Да.
– А что, если оба эти случая взаимосвязаны? Возможно же, что он напал на автобус не из-за того, что он просто встретился ему на пути, а потому, что в нем находился ты? Может быть, ему что-то нужно именно от тебя?
Я кивнул. Идея была для меня не нова.
– Я уже думал об этом. Потому-то и стал все выяснять. Хочу разобраться, что нужно от меня оборотню. Как же раздражает неизвестность… По идее, если он напал на меня, то должен был съесть, а не отпустить. Но он отпустил в первый раз, и во второй… Почему? Зачем? Чего хочет от меня оборотень?
– Желаю удачи в расследовании. Повторяю еще раз: если я тебе понадоблюсь, обращайся ко мне. Я оставлю тебе свой номер телефона и адрес.
– Договорились. Спасибо. Алла, но все-таки я не пойму… Если в случаях со мной есть система, как же понимать то, что тебя он тоже не тронул?
Алла просветлела.
– Как раз на этот вопрос ответить легче всего. Оборотню было не до меня. Я ясно видела, как он нервничал и переживал. У него были какие-то другие заботы. И, мне кажется, причиной этих переживаний был ты, ведь он ехал со мной в машине уже после того, как посетил твою квартиру.
– Наверное, ты права… Да, ты была случайным звеном между мной и оборотнем. Теперь я уверен: мне обязательно надо повидаться с этим… с волком… еще раз.
Алла поставила чашку на стол и недоуменно на меня посмотрела.
– Егор, ты шутишь? Ты не сделаешь этого! Не надо так рисковать! Два раза ты остался цел, а на третий от тебя могут только одежду найти…
– Нет, я сделаю это, – решительно произнес я, поднимаясь со стула. – Мне надо все расставить на свои места, иначе я ничего не пойму…
По моему виду Алле стало ясно, что спорить со мной бесполезно. Да и зачем спорить? Я вполне взрослый человек и сам отвечаю за свои поступки.
– Ну что ж, желаю удачи, – сказала Сухова.
Однажды, когда каникулы уже близились к концу, я проходил мимо школы и увидел на школьном дворе неожиданную картину – рабочие разбирали старый дырявый забор и копали фундамент для нового. Забор, как я прикинул, глядя на добротную железную арматуру, обещал быть солидным. Рабочие суетились, как муравьи: заливали бетон, что-то сваривали сварочным аппаратом, зачем-то укладывали трубы по всему периметру забора… Я стоял и недоумевал: для чего нашей школе такой роскошный забор? В школе учатся дети, что называется, средних слоев населения. И школа под стать этим слоям – старая, с плохим ремонтом. Да и красть в ней нечего. Совершенно непонятно – для чего же ставят вокруг нее такой заборище и зачем под ним прокладывают трубы? Я крепко озадачился…
Каникулы закончились, в школе начались занятия, жизнь потекла по обычному руслу… Ах да, мы все-таки отметили мой день рождения. Гости спрашивали меня про оборотня: как он выглядит, какого роста, как от него пахнет, было ли мне страшно. Последний вопрос казался мне довольно странным – разве есть на свете кто-то, кто при встрече с оборотнем не испугается, а наоборот – мило улыбнется или скучающе зевнет?
Мы, ученики 10-го «В», иногда задумывались над той странной предканикулярной выходкой нашей классной руководительницы, но как и прежде не находили разумного объяснения ее желанию устроить пикник на природе. В наличии у нас имелись лишь догадки и сомнения. Кто-то высказал, на мой взгляд, достойную мысль: дескать, в предложении Лилии Владимировны не было ничего сверхъестественного, – и все равно я начал внимательнее присматриваться к Прокопьевой, пытаясь найти странности в ее поступках. И нашел одну-единственную: географичка по-особому начинала реагировать, когда речь заходила об оборотне – нервничала, дергалась, тарабанила пальцами по крышке стола. Вот, пожалуйста, еще одна загадка, в которой предстоит разобраться.
За свободное от учебы время я придумал несколько способов, как встретиться с оборотнем. Это может кому-то показаться ненормальным, но я ждал оборотня, хотел, чтобы он снова ко мне пришел, посмотрел на меня зелеными глазами, и я ощутил бы исходящее от него величие и волну могущества… Мысленно я привык к тому, что оборотень где-то рядом, а он не внимал моим затаенным в душе просьбам: не вторгался в снова зарешеченное окно, не подсаживался в мой автобус, не нападал на меня из-за темного угла в подворотне.
Мой интерес к нему все рос, меня, как магнитом, прямо-таки тянуло к перевертышу.
Так совпало, что на день следующего полнолуния в наших Холодных Берегах были намечены народные гулянья – отмечался День города, исполнялось четыреста лет со дня его основания. Дата была важной, поэтому праздник готовился с размахом.
Настроение у меня тоже было праздничное. Мы с одноклассниками собрались в большую компанию и вечером отправились на центральную улицу, где должно было проходить основное действие. Большую Фруктовую перекрыли, машины по ней не ездили – по случаю праздника по центральной улице разрешалось передвигаться только пешком.
Где-то вдалеке играла музыка, люди веселились. В честь юбилея в Холодные Берега должна была приехать известная молодежная группа с романтическим названием «Вкус крови» и выступить с бесплатным концертом на площади, прилегающей к театру имени Максима Горького. Все ждали эту группу и веселились от души. Тут и там на земле были разбросаны пивные банки, пакеты из-под поп-корна, в небе летали воздушные шарики… И все были радостны, возбуждены, знали, что нынешний вечер – особенный. Как ни странно, но этот вечер выдался теплым, почти летним, правда, осеннее настроение все равно держало верх. Атмосфера царила воистину волшебная, даже воздух был наполнен пьянящим весельем. Вот только у меня на душе было очень неспокойно. Все мое существо одолевало непонятное и даже какое-то неистовое предчувствие… Я попытался заглянуть в себя поглубже, чтобы разобраться, что же именно меня гложет, и понял: меня тревожит именно то, что праздник очень уж спокойный, все идет гладко, без происшествий. Мои друзья веселились, смеялись, а я находился в таком состоянии, будто окружающие меня люди и яркие транспаранты нереальны. Полусон-полуявь… Они были, и одновременно их не было. Как будто людьми кто-то руководил, словно все они – марионетки в чьих-то руках и живут по написанному кем-то сценарию. Или кто-то что-то готовил для этих людей… Меня так и подмывало встать на какую-нибудь возвышенность и крикнуть в микрофон: «Люди, очнитесь!», но я, естественно, не мог этого сделать. Однако, как показали дальнейшие события, я был прав. Никто и не подозревал, что очень скоро начнется нечто ужасное и поразительное.
– Шатер, с тобой все нормально? – обратилась ко мне Полина Лебедева. – Задумчивый ты какой-то и заторможенный… Веселись, друг! Ведь впереди три дня выходных по случаю Дня города! Шик!
– Все в порядке, – ответил я, стараясь говорить как обычно, а получилось все равно несколько неуверенно. – Просто задумался.
– Понятно… Ну, идем ко всем, купим чего-нибудь перекусить. Скоро «Вкус крови» приедет! Мне прямо не верится, что скоро я увижу такую знаменитую группу своими глазами! Я в экстазе!
– Я тоже в экстазе, – пробормотал я.
Скоро стемнело, и включились уличные фонари, украшенные яркими лентами. Кое-где висели китайские фонарики, которые, на мой взгляд, смотрелись очень нелепо. У меня есть один друг, по национальности китаец, и я, когда приходил к нему в гости, много раз видел его комнату. Все в ней выполнено в китайском стиле: на потолке висят китайские фонарики, на стенах – вышитые полотна с изображением красного дракона, письменный стол украшают те же драконы, только сделанные из бумаги… Так вот, переступал я порог его комнаты, и меня охватывало ощущение, будто я не порог перешагиваю, а по меньшей мере границу между Россией и Китаем пересекаю. И дух от этого захватывало… А здесь, посреди площади нашего города, фонарики смотрелись… ни к селу ни к городу.
Все начали подходить к громадной сцене, установленной на Театральной площади. Толпа галдела, как сотня цыганских таборов, и с нетерпением ожидала любимую всеми группу, завоевавшую сердца молодежи тем, что в ее песнях было полным-полно разнообразной гадости и мерзости. Мух, пожирающих мертвецов и откладывающих в них личинки, да темных переулков с населяющими их маньяками:
- Переулочек мой дорогой,
- Что же делать маньяку со мной?
- На куски меня резать и рвать
- И детишкам на ужин давать?
Или вот еще замечательное произведение музыкально-поэтического жанра, которое приводит в восторг поклонников группы:
- Я в гробик лягу, отдохну,
- Перед свиданием вздремну.
- Напьюсь я крови теплой
- Кикиморы болотной…
Ну, и все остальное у них в таком духе.
Лично я не находил ничего хорошего в подобных песнях, но иногда бывает забавно наблюдать за фанатами «Вкуса крови», которые собираются в скверах и поют под гитару песни о мертвецах и маньяках. Я искренне не понимаю, как можно фанатеть по этому безобразию. А слова песен? Чуть ли не в каждой песне повторы: то кого-то едят, то кто-то что-то ест, то кто-то спит… Видимо, тексты писал человек без собой фантазии и чувства ритма…
Но у многих моих одноклассников все тетрадки и дневники украшают наклейки с изображениями участников этой группы. К примеру, та же Полина Лебедева с замиранием сердца смотрит их клипы и тайно любит солиста – невысокого зеленоглазого брюнета, носящего на груди кулон в форме человеческой челюсти. У нас теперь вся школа взяла моду с этого солиста – ходить с челюстью на груди…
Время для концерта назначили необычное – без пятнадцати минут двенадцать ночи. Впрочем, фанаты этому не удивились. Они говорили, что «Вкус крови» всегда назначает концерты на полночь. Да, у всех свои причуды.
Мне с одноклассниками удалось пробиться едва ли не к самой сцене. Нас толкали локтями, пытались отодвинуть подальше, но мы были стойки и стояли непоколебимо. Даже меня захватила идея подойти поближе – чисто из спортивного интереса, а не для того, чтобы рассмотреть музыкантов.
Ровно в назначенное время на сцену выбежали участники группы. Такого восторженного визга я не слышал давно. Все в «зале», то есть на площади перед сценой, прыгали, кричали, свистели, лезли друг другу на плечи. Мне показалось, что толпа единогласно сошла с ума.
– Не видим ваши руки-и-и!!! – предъявил претензии солист в микрофон, а барабанщик простучал что-то заковыристое на своем инструменте.
Руки зрителей – лес рук! – взметнулись вверх. Если бы сейчас был урок, то учителя не поверили бы своим глазам.
Теперь кровавые мальчики остались удовлетворены количеством рук и незамедлительно пообещали:
– Сейчас мы зададим вам жару! Вы на всю жизнь запомните этот концерт! А кто-то на всю смерть! Га-га-га…
Шутка всем очень понравилась, и фанаты чуть ли не повыпрыгивали из штанов от счастья. Их восторженные лица надо было видеть. Восторженные, только какие-то… зомбированные.
Я, качаемый волнообразными движениями фанатов, внимательно смотрел на музыкантов, и у меня создавалось впечатление, что они не те, за кого себя выдают. Что-то хищное и хитрое было в их глазах… В какой-то момент на мою голову будто шапку-ушанку надели, и все звуки стали приглушенней, отдаленней. Как зачарованный, я смотрел на участников группы, и мне нестерпимо хотелось сорваться с места и убежать отсюда подальше. Мороз, как мощный разряд тока, прошиб мое тело. Я вздрогнул и пришел в себя. Ощутил, что по спине текут капли холодного пота…
«Не заболел я случайно?» – подумал я.
На радость всем, в том числе и мне (я хоть отвлекся от своих странных мыслей и чувств), заиграла первая песня.
– Я тащусь! – поделилась Полина впечатлениями, перекрикивая народ.
Я промолчал, старательно вслушиваясь в глубокомысленную песню о том, как трудно, оказывается, живется на свете каннибалу – у всех людей горький привкус мяса из-за нарушенной экологии и зимней сессии. Оставалось только гадать, как связана между собой зимняя сессия со вкусом человеческого мяса, но со «Вкусом крови» не поспоришь. Раз утверждают, что зимняя сессия влияет на вкус мяса, значит, так оно и есть. Им виднее.
Краем глаза я заметил, что мои наручные часы засветились – электронные стрелки показывали двенадцать ночи.
И вдруг убийственно грохочущая музыка стихла. Огни на всей площади, чересчур ярко загоревшись, погасли. Музыканты перестали петь. В ушах еще некоторое время звенело, и гудели басы.
– Эй, что за дела? – крикнул какой-то парень позади меня.
– Да, да! Что такое? – подхватили все и принялись возмущенно требовать: – Включите свет! Пойте! Включите свет! Пойте! Включите свет! Пойте! Включите свет…
Люди еще больше уподобились роботам…
Из-за монотонного повторения одних и тех же фраз моя кровь похолодела.
«Беги отсюда!» – выдал команду мой внутренний голос, но я его не послушался и остался. И, как оказалось, зря.
На долю секунды вспыхнул свет: осветил площадь – обычные фонари, нелепые китайские фонарики, сцену, музыкантов… Музыкантов?
Толпа сначала одновременно замолчала. А затем закричала с такой силой, что мне пришлось заткнуть уши. Людская волна, охваченная паникой, хлынула прочь от сцены. Парни и девушки визжали, плакали, сотрясались от ужаса. Потому что вместо музыкантов на сцене стояли… волки, одетые в одежду музыкантов. Прямо на глазах парни трансформировались в оборотней.
По площади пронесся волчий вой в несколько голосов.
Читать бесплатно другие книги:
