Средневековая история. Цена счастья Гончарова Галина

Глава 4

Торжественное прибытие, бытие, битье…

– Ваше величество, прибыло посольство из Уэльстера.

Эдоард, удобно сидевший в кресле, взглянул на Тахира.

– Отпустите меня встречать послов?

Тахир низко поклонился, скрывая в глазах ироничные искорки.

– Как я могу возражать, ваше величество? Кто я такой, чтобы спорить с вами?

– Лекарь, – вздохнул Эдоард.

За несколько дней он смирился с легкой тиранией медиков, присланных Лилиан Иртон. Все они твердо были уверены, что человека надо вылечить. А остальное – потом.

Вот вылечим – тогда ругайся, выгоняй, увольняй. Но только когда будешь здоров. А пока болеешь – слушайся. Про межреберную невралгию в этом мире и знали-то человек пять. Эдоард бы ругался, но… пока ему было действительно плохо – было не до того. Выздороветь бы.

А когда он пошел на поправку, то, как умный человек, понял, что лучше позволить лекарям выполнять их работу. Ему ведь все на благо, не во вред…

Тем более что ханганы были неизменно почтительны. Шипела и командовала только графиня Иртон. Но на нее тоже обижаться не получалось. Она заботилась.

Может быть, где-то неловко, забыв про этикет, не думая о последствиях… но ведь из лучших побуждений и к лучшему. Например, она так принялась ругаться, когда Эдоард хотел – стоило боли чуть схлынуть – вылезти из кровати, что пришлось лежать дальше. Причем все вежливо… «Ваше величество, выздоровеете – хоть палкой со двора прогоняйте! А пока дайте вас долечить! Или все опять собаке под хвост и начинай с нуля! Вам что, болеть понравилось?»

Будь Эдоард здоров, досталось бы графине на орехи. Но коварная боль вспыхивала то тут, то там… Нет уж, лучше пусть долечит. К тому же делами он таки занимался. Доклады можно и в постели принимать, диктовать – тоже, а канавы копать королю и не требуется. Физические усилия оставим, а разум… разум работал. Особенно когда Лилиан решила отказаться от обезболивающих, туманящих рассудок. Если королю и давали что-то такое, то очень маленькую дозу. И соображал он отлично.

– Ваше величество, если вы позволите… разумеется, вы можете встретить посольство, если потом разрешите заняться вашей болезнью более интенсивно.

Эдоард кивнул.

Опять растирания, опять порошки, ну да ладно. Полежит вечерок без дела. Зато придворным покажется, чтобы трепетали.

– И, с вашего позволения, я буду сопровождать вас…

– Куда? Доброго дня, ваше величество.

Графиню Иртон королевский камердинер пропускал без доклада. Проникся благодарностью за лечение. Старик был безраздельно предан Эдоарду и, видя, что графиня не просто стремится помочь, но и помогает, и ничего не требует, проникся к ней благодарностью. Лилиан была объявлена «настоящей дамой, не чета этим тупым свиристелкам» и получила беспрепятственный допуск к королю.

Эдоард, кстати, не возражал. К доводам камердинера добавлялся еще один. Как-никак – жена его старшего сына. Почти родственница…

А манеры… а что вы хотите от дочери корабела, купца, выросшей под присмотром одной старой няньки… нос занавеской не вытирает – и то благо.

Тахир уважительно поклонился графине и быстро заговорил на ханганском. Король понял лишь несколько фраз.

Лиля прищурилась и кивнула.

– Ваше величество, разумеется, вам надо встретить посольство. Сильных обезболивающих давать не будем, но прошу вас потом заняться своим здоровьем.

Эдоард усмехнулся.

– Графиня, составите мне компанию?

– Ваше величество?

– Почему нет? Вы имеете полное право сопровождать меня.

– А…

– Репутация? Вы – жена моего племянника.

– А баронесса Ормт?

Эдоард фыркнул. Красотка пыталась пролезть к нему пару раз, но камердинеру был дан строгий наказ гнать в шею. Тут болячка на болячке, а эта… на что она способна?

Глазки состроить? Посидеть пострадать у кровати?

К Мальдонае!

– Заодно и баронесса поймет, что отставлена. Так как, графиня? Будете рядом с пациентом?

Лиля вздохнула. Эдоард, если отставить в сторону королевский титул, был симпатичным человеком. И напоминал ей леопарда. Милая пушистая киса… с когтями и зубами. Дашь пальчик – руку по плечо отжует.

– Ваше величество, а что я скажу мужу? Какие сплетни пойдут?

– Вашему мужу полезно немного пострадать за те беды, которые он обрушил на вашу голову. К тому же я сам с ним поговорю. Поверьте, вас не сочтут моей фавориткой…

– Повинуюсь вашей воле, ваше величество.

Эдоард весело и немного ехидно усмехнулся. С графиней было легко. Да, она не знала многих вещей – и неудивительно. Сначала дом отца, потом глушь – там короли не водятся. Но в любой момент было видно, что его уважают. Как человека уважают. А ведь это важнее всего, разве нет?

Самодуром Эдоард в жизни не был.

Лиля тем временем оглядела свое платье и вздохнула.

– Ваше величество, я не одета для приема.

– Пустое, графиня. Вы отлично выглядите. А если вы так переживаете по этому поводу… – Эдоард коснулся колокольчика и, когда на пороге появился камердинер, попросил его принеси графине Иртон золотистый жемчуг.

Лиля еще раз оглядела себя. Простое кремовое платье, украшенное кружевами, кружевные перчатки… Неплохо, но не шикарно.

Хотя, надев несколько нитей роскошного золотистого жемчуга и перевив подобными же волосы, Лиля чуть утешилась. Лицом в грязь ударить не хотелось…

Посольство Лиля не назвала бы великолепным. Тут Ханганат отвоевал себе первое место. Но впечатление они произвести старались.

Церемониймейстер утомил всех перечислением титулов и прочими завитушками, из которых Лиля поняла дай бог одну треть. Стоять за королевским троном, изображая фаворитку и периодически нежно касаясь руки короля (щупая пульс, но кому это объяснишь?), было утомительно и скучно, и она принялась разглядывать посольство.

Так… десятка три разряженных в пух и прах людей, среди которых резко выделялись мужчина с небольшой короной на голове и молодая девушка.

Как всякая женщина, Лиля сначала посмотрела на мужчину. Его величество Гардвейг.

Ну… что можно о нем сказать? Симпатичный. Определенно умный, лет сорока, глаза живые, ясные, но с ногой явно что-то не то. Наступать на нее он боится, опирается на трость, да и лицо… такое выражение бывает у тех, кто старается сжиться с болью. Или справиться с ней. Раньше умру, чем подчинюсь!

Интересно, что с ним?

Но в молодости мужик был чертовски хорош. Он и сейчас высокий, светловолосый, синеглазый… Лев Уэльстера. Так его, кажется, называют?

Заслуженно. Даже сейчас при взгляде на него начинаешь облизываться. Эх, пропадай парад гормонов! Лет бы десять ему сбросить – и Лиля бы соблазнилась статусом королевской фаворитки. Хотя… привычка жениться у этого монарха неистребима.

Но красив.

Совсем другого типа девушка рядом с ним. Невысокая, темноволосая, темноглазая… Тоненькая диадема на голове, куча драгоценностей, пышное платье, грязная шея… а еще искренний невинный взгляд и рассеянная улыбка.

Мужчины таким обычно обманываются. А вот женщины… либо стараются казаться еще более невинными и трепетными, либо бесятся. Лиля относилась ко второй категории. Анелия предпочитала решать проблемы за счет папы-короля, Лиля – своим трудом. Похоже, контакта они не найдут.

А вот найдет ли его Лонс?.. Лиля искренне сомневалась, что эта жучка променяет статус принцессы и кучу брюликов на рай в шалаше. Не та девочка, не тот типаж.

Анелия, почувствовав ее взгляд, вскинула глаза. И Лиля едва успела опустить ресницы. Но и секунды хватило. Это был взгляд не принцессы. Спокойный, уверенный… Это был взгляд крысы, загнанной в угол. И готовой кусаться. Но почему этого никто не замечает?

Бедный Лонс…

Один из типов, прибывших с Гардвейгом, открыл рот и выдал на-гора ответную речовку, тоже минут на двадцать. Эдоард кивал, показывая, что он в восхищении.

Потом короли – опять-таки через придворных – обменялись грамотами, заверили друг друга в своем искреннем восхищении по пятому кругу. Эдоард пригласил Гардвейга на ужин в его честь и в честь прекрасной принцессы, озарившей своей невинной прелестью весь дворец (Лиля изо всех сил сдерживалась, чтобы не фыркнуть, хватит с нее одной государственной тайны), выразил надежду, что через пять дней они посетят традиционный бал-маскарад, и Гардвейг со свитой отбыл в отведенный под его резиденцию замок.

Эдоард приказал церемониймейстеру разогнать придворных – и без сил откинулся на троне. Лоб в поту, пульс частит… Лиля подозвала камердинера и с его помощью транспортировала короля обратно в кровать. Отлеживаться.

– Надеюсь, вы будете на балу, графиня?

Лиля кивнула. А куда деваться?

– Ваше величество, Миранда хотела навестить кузин. Принцессы не возражают.

– Пусть приходит. Я отдам распоряжение.

Спустя десять дней после морского боя корабли Эрика бросили якорь в гавани Лавери. И прибывшие направились во дворец.

С корабля на бал.

Бал?

Так прибыло посольство из Уэльстера. Лев Уэльстера во главе и при нем Анелия Уэльстерская. Естественно, Эдоард должен был дать бал в их честь. Ну и… вывернулись.

Каждый год, примерно в одно и то же время, давался бал-маскарад. К нему готовились за месяц, шили костюмы, интриговали насчет приглашений, подбирали пары, ну а в этом году король пригласил развлечься на балу уэльстерское посольство. И волки целы, и овцы сыты… Хотя кто здесь поймет эту шутку, кроме Лили?

Лонс рвался на бал, увидеть свою ненаглядную, Лиля подумала и решила, что стоит нарядиться под ханганскую даму, а Лонса нарядить под хангана… бороду прилепить, купив у цирюльников, – почему нет? К тому же ханганы тоже приглашены.

Принц Амир? Пожалуй, ему подойдет родовой наряд стража караванной тропы. Принц может надеть любой наряд, над ним никто не рискнет смеяться. А смотреться будет весьма экзотически.

Препятствия начались практически сразу. Ну не нашлось у ханганских дам одежды подходящего размера. И что тут будешь делать? Подгонять? А времени почти и не было. Марсия с подругами взвыли. Чтобы их графиня и отправилась на бал в повседневном платье? Никогда!!!

Лиля выслушала их предложение и вздохнула. Классика вечна. Летучая мышь, говорите?

Черное платье у нее есть, черную бархатную маску сделать – минута, черный плащ… Да запросто! Подшить в него коротенькие реечки, почти лучинки, только чтобы форма была, обрезать края – и получится вполне приличное вампирское крыло.

Волосы оставить распущенными, но обильно перевить черными лентами и нитями черного жемчуга, подаренного Августом.

Отлично!

Плащ девочки переделали за три часа и даже расшили гагатовыми бусинами. Платье есть, украшения Эдоард распорядился на бал не надевать, но держать при себе, в кошельке у пояса, чтобы предъявить на входе.

Лонса переделали в хангана без особых усилий. Черная борода придавала ему такой устрашающий вид, что Лиля едва сама не шарахнулась. И еще раз постаралась напомнить ему:

– Не смей говорить своей любимой, где ты живешь, у кого служишь… только если она согласится бежать с тобой немедленно – разрешаю. Ты понял?

Лонс покивал. Но уверенности у Лили не было.

Амир, напротив, сильно расстроился, что нельзя взять с собой Миранду. Лиля сдвинула брови и решительно утащила парня в свой кабинет.

– Ты что творишь? Во что Миранду втягиваешь? Она же малявка совсем!

– Почему? – не понял Амир. – В этом возрасте уже заключают помолвки. А еще лет через пять вы ее можете отправлять жить к супругу. Она уже взрослая…

Лиля сдвинула брови:

– Не ты ли претендуешь?

– А хоть бы и я! – не растерялся ханган. – Я это давно обдумываю.

– Насколько давно?

– Еще когда начал выздоравливать в Иртоне. Миранда красива, умна, с ней не скучно…

– И ты запрешь ее в гареме, куда никому нет доступа?

– Не знаю пока… постараюсь это изменить.

– А если не изменишь? Миранда воспитана иначе…

– Но ведь и у ваших женщин не так много свободы. Дом, выезды к знакомым…

– Вы разной веры!

– И что? Женщина может быть любой веры. А нам разрешено жениться на женщинах из иных стран.

– Миранда тебя не любит.

– Это дело времени.

Лиля прищурилась:

– Что еще скажет мой супруг…

– Можно подумать, вы его часто спрашиваете. – Амир тоже решил не церемониться и резал правду-матку. – Миранда – ваша дочь.

– Его. Я ей мачеха.

– Не важно. Я – очень выгодная партия. Если что, я могу даже жениться по вашему обычаю. Почему нет?

Лиля вздохнула:

– Амир, она ребенок.

– Ненадолго. Дети растут.

Тьфу!

Проторговавшись два часа, сошлись на следующем. Перво-наперво спросить Миранду. И только если она не против – заключить предварительный договор. Договор заключили – и забыли лет на десять. Раньше шестнадцати Лиля ребенка никуда не отпустит, разве что в гости.

Ну а в пятнадцать (Лиля говорила о семнадцати, но Амир настоял на своем) заключается брак. Его вступление в полную силу будет зависеть от состояния невесты. И – тут уже Лиля уперлась – если Миранда захочет пользоваться противозачаточными средствами (принц покраснел, но поди поспорь), никто ей мешать не будет. Еще не хватало, каждый год по ребенку, в тридцать – уже старуха! Пусть сама выбирает, когда рожать и сколько. А то вот один супругу в могилу родами свел, потом Тадж-Махал отгрохал, но ей-то не пофиг, где лежать?

Любовь любовью, но мозги тоже иметь надо!

Сам Амир был весьма доволен. Даже если нельзя иметь четырех жен – почему бы мужчине не завести наложниц? А наследником может быть любой сын, лишь бы умный и сильный был.

Зато Миранда – выгодная партия. Уже сейчас она много знает и умеет, а Амиру и в Ханганате пригодится женщина, которая может плести кружева, знает, как лить прозрачное и гладкое стекло, умеет лечить людей, плюс Миранда – родственница короля, что тоже ценно, не с помойки берем…

Лиля это тоже понимала. Но как тут сопротивляться? Амира она знает, юноша умный, порядочный, ненамного старше Миранды. И король возражать не будет, и ребенок пока с ней поживет. А вот кого бы там для дочери граф Иртон присмотрел?

А хвост его знает! Мы не можем ждать милостей от Джерисона Иртона, мы можем их взять сами!

Да и случись что с Лилей – Миранда отправится к жениху. Ее тронуть побоятся. Ханганат хоть и не Уэльстер, но жизнь попортить может ощутимо. Просто раньше им это не надо было. А сейчас, когда начали налаживаться контакты…

– Мам, ты нервничаешь?

Миранда. Подошла тихонько, погладила по лицу – Лиля сидела в кресле, и ребенок мог дотянуться.

– Переживаю, малышка.

– Из-за чего? Потому что папа еще не вернулся?

– И это тоже. А еще… из-за тебя.

– Почему? – Синие глазенки были удивленными.

– Потому что к тебе посватался принц Амир.

– Амир? Ко мне?

– Ну да. Он предложил, что ты будешь его невестой, а потом, лет в пятнадцать, выйдешь замуж. Или чуть позже, лет в семнадцать…

Мири задумалась.

– И я уеду в Ханганат?

– Боюсь, что да. Ты сможешь приезжать сюда, но ненадолго.

– А ты со мной поедешь?

Лиля взъерошила непослушную челку девочки.

– Малышка, в этом возрасте я уже буду тебе не нужна. Я буду вязать пинетки и чепчики для твоих детей и передавать их тебе с оказией. Ну и приезжать иногда…

– Мне без тебя будет плохо.

– Мне тоже.

– Мам, а никак нельзя отвертеться?

Лиля вздохнула.

– Только один выход.

– Какой?

– Согласиться сейчас, чтобы тебя не выдали замуж за кого-то другого. А потом посмотрим, когда ты повзрослеешь. Амир умный юноша, если ты влюбишься в другого, он тебя отпустит.

– Ты думаешь?

– Король заинтересован в этом браке.

Миранда совсем не по-детски вздохнула.

– Тогда спорить нельзя. Мама, я боюсь…

– Чего, маленькая?

Миранда забралась к Лиле на колени, прижалась покрепче…

– Что у меня будет так же, как у тебя. Вы же с папой друг друга не любите…

– Почему ты так решила?

– Ма-ам…

Голос был почти страдальческим. Ну да. Взрослый ребенок, в этом мире дети рано взрослеют.

– Ладно. Ты права. Но у тебя так не будет.

– Правда?

– Да. Я твоего папу до свадьбы и не видела ни разу. А у тебя так не будет, обещаю.

Мири прижалась к матери.

– Честное графинское?

– Честное графинское…

– Мам, а давай в нарды сыграем?

Разумеется, Миранда согласилась на брак. А кто бы отказался в ее возрасте.

У Лили было большое желание надавать его высочеству оплеух, но пришлось промолчать. Потом жизнь все расставит на свои места.

Ладно. Впереди бал.

Джес рвался в свой городской дом, но Рик не пустил его.