Магистр Малинин Евгений

Я медленно подошел к постаменту и положил руку на темный шероховатый переплет из грубой кожи. Книга была теплой. От нее исходила магия такой мощи, что я закрыл глаза.

Мне было ясно, что снять эту книгу с ее пьедестала и положить в свой «дорожный мешок» мне не по силам. Она ДОЛЖНА остаться здесь. Мне необходимо было найти клинки и снова вернуться сюда в надежде на то, что тогда я пойму свою роль в этой игре и смогу достойно сыграть ее до конца!

И еще я понял, что оберегало то заклинание, которое я с таким трудом разрушил!

Я не знаю, сколько времени простоял рядом с постаментом, держа свою ладонь на темном переплете и не в силах оторваться от него. Наконец я тряхнул головой и отступил на шаг назад. Еще раз оглядев помещение, я как-то сразу понял, что собранное здесь железо не представляет для меня никакого интереса. Повернувшись, я быстро вышел из комнаты и притворил за собой створки двери. А затем я произнес самое страшное из известных мне заклинаний, и на дверь лег новый магический узор, вполне способный убить каждого, кто посмел бы прикоснуться к этим дверям. Только в отличие от прежнего мое заклинание не пропадет и не появится вновь. Оно будет пребывать здесь до тех пор, пока я не приду сюда, чтобы снять его… Или до скончания веков! Аминь!!!

Закончив свою работу, я поднялся на первый этаж, размышляя о том, что мне предпринять теперь, и прямо на лестничной площадке столкнулся с хозяйкой дворца. Она с тревогой посмотрела на меня и быстро проговорила:

– Ты что-то нашел?!

– На моем лице все так четко читается?… – с усмешкой поинтересовался я.

Ответила она не сразу, а когда ответила, была невероятно серьезна:

– На лице – не знаю… А вот когда я стою рядом с тобой, я почему-то очень хорошо чувствую, что тебя тревожит или радует. Вот сейчас тебя что-то сильно тревожит, и в то же время ты чувствуешь странное облегчение. Из этого я делаю вывод, что в подвале ты что-то отыскал…

– Да-а-а, – протянул я. – Это действительно элементарно, Ватсон!

Отина посмотрела на меня с испугом, а я рассмеялся:

– Нет, я не сошел с ума! Я на самом деле нашел в твоем подвале совершенно неожиданную вещь. Но теперь в этот подвал спускаться ни в коем случае нельзя! Я поставил страшное, убийственное заклинание. Так что во избежание несчастных случаев запрети всем соваться в этот подвал. А теперь мне нужно срочно отправляться к твоему знакомцу Якоби.

Я дернулся было в направлении своих апартаментов, чтобы умыться перед уходом, но был остановлен ее иронической репликой:

– Куда это ты собрался на ночь глядя?!

– Как на ночь?! – с изумлением оглянулся я.

– Да так! Ночь на дворе… – Она улыбнулась и покачала головой. – Иди приведи себя в порядок, потом спускайся ужинать, а к моему знакомцу Якоби отправишься завтра поутру…

И повернувшись, она направилась в сторону комнаты, где мы обедали.

Я быстро взбежал к себе на третий этаж. Гвардейцы по-прежнему стояли на часах возле моей двери. Я вошел к себе и первым делом выглянул в окно гостиной. На улице действительно было темно. Только редкие огоньки уличных фонарей слегка освещали мостовую да огромная, выползавшая из-за крыш луна бросала серебристый свет на засыпающий город.

Спешить мне и в самом деле было некуда. Я отправился в ванную и принял все положенные банные, водные, парикмахерские процедуры. Мочалка-самомойка, как всегда, была на высоте, так что через час я вполне мог снова отправляться в какой-нибудь подвал, ковыряться с еще одним заумным заклинанием.

Однако вместо этого я спустился к хозяйке дворца и прекрасно поужинал, насладившись, кроме того, чудесной беседой о практическом применении магии в сфере государственного управления.

Отина Кирка настолько хорошо разбиралась в этом вопросе и предлагала настолько радикальные меры для улучшения породы государственных деятелей, что я горько пожалел о невозможности использования ее талантов в нашей Государственной думе! Правда, я довольно быстро сообразил, что если бы она оказалась в Думе, то большинство сегодняшних думцев мгновенно были бы превращены в свиней (такую, оказывается, Кирка имела привычку в отношении не понравившихся ей людей). Но зато они перестали бы мешать тем, кто умеет и хочет управлять государством.

За этой содержательной беседой время летело незаметно и ужин закончился довольно поздно. Вернувшись к себе, почувствовал, что все напряжение этого тяжелого дня отошло в прошлое. Я быстро уснул, и сны не беспокоили моего отдыха.

Мое сознание, а может быть, подсознание, после сложной и с успехом выполненной работы решило, видимо, дать себе достойный отдых, так что проснулся я на следующее утро довольно поздно. И проснулся от того, что в дверь моего пристанища громко колотили. Однако стоило мне крикнуть «Ну кто там еще?…», как стук прекратился, а из-за двери послышался голос караульного гвардейца:

– Госпожа Отина беспокоится, не случилось ли чего с тобой?…

– Ничего со мной не случилось!… – довольно раздраженно ответил я – мне нравилось просыпаться самостоятельно. – А который сейчас час?…

– Скоро полдень…

Услышав такой ответ, я, естественно, скатился с кровати и бросился к окну. Да, действительно солнышко приближалось к своей наивысшей точке. «Вот это я поспал!…» – посетила меня удивленная мысль.

Поскольку время было позднее, мой туалет занял буквально несколько минут. Выйдя в коридор, я увидел приближающуюся Отину Кирку. Она улыбалась и укоризненно качала головой.

– Ты окончательно опоздал к завтраку, а обед будет готов только через пару часов. Если хочешь, я прикажу приготовить тебе какой-нибудь бутерброд?

Я отрицательно покачал головой:

– Нет, спасибо, есть я ничего не буду…

– Ты уже уходишь?… – сразу догадалась она.

– Да, мне давно пора… Я вернусь дня через два-три, как только разыщу интересующее меня оружие…

– Хорошо, я буду ждать. – Отина снова улыбнулась. – Ты уйдешь прямо отсюда?

Я огляделся и наткнулся взглядом на лица двух гвардейцев, которые стояли, вытянувшись, у моих дверей, но при этом не сводили с меня любопытных глаз.

– Нет, я, пожалуй, выйду на площадь… – пробормотал я. – Она ведь еще пуста?…

– Тогда я тебя провожу…

Отина взяла меня под руку и повела к выходу. Через несколько минут мы были на улице. Стоял ясный день ранней осени, поэтому солнце было ласковым, а легкий ветерок бодрил. Я подумал и, прежде чем встать на Серую тропу, прикрыл себя магическим щитом – мало ли какие неожиданности будут ожидать меня на том конце Тропы.

Потом я взглядом попрощался с молчавшей Отиной Киркой и встал на свою Тропу.

На этот раз Тропа была длинной. Я шел по ней около получаса, но все на этом свете кончается, кончилась и эта моя дорога. Из прохладного, ровного, серого тумана Тропы я шагнул на раскаленный песок пустыни. Прямо передо мной, всего в нескольких десятках метров, упирался в блеклое голубое небо странно перекрученный, обломанный каменный столб Башни Гнилого Апельсина.

Я едва успел бросить беглый взгляд на окружающие башню окрестности, как на самой ее верхушке блеснула яркая вспышка и на моем магическом щите расцвел рваный фиолетовый цветок энергоразряда чудовищной силы. Щит выдержал этот удар и даже подпитался частью направленной в меня энергии, но мне совершенно не понравился способ приветствия моей персоны, использованный хозяином башни.

Не трогаясь с места, я внимательно прощупал пространство между собой и основанием жилища эксцентричного мага Якоби и был чрезвычайно удивлен тем количеством ловушек, которые гостеприимный хозяин приготовил для своих гостей. Впрочем, все они были привязаны к земле и могли угрожать только пешеходам. Воздух был чист, и я совсем уже было собрался пролевитировать на вершину башни, однако меня остановил голос. Именно с вершины стоящей передо мной башни ее хозяин принялся поливать меня руганью:

– Эй ты, жердь в обносках, ты чего сюда приперся?! Тебя что, уже отовсюду выгнали, и ты решил, что я помогу тебе покончить с твоей жалкой жизнью?! Я тебе помогу, гадина длинноногая, ты у меня повизжишь до хрипоты! Ишь ты, моду взял, глиста ходячая, по моей пустыни шастать, мешать величайшему магу Искусство постигать! Я вот тебя, переросток тупой, укорочу снизу по коленки, сверху по плечики!…

Несмотря на то что расстояние между нами было довольно большим, слышимость была прекрасной, из чего я вывел, что голос магически усиливался. Однако очень скоро мне надоело слушать эту ругань, тем более что оратор начал повторяться. Я решил ему ответить, но вначале мне надо было получше его рассмотреть. Поэтому я, уплотнив небольшой объем воздуха до псевдолинзы, соорудил магический глаз и забросил его на вершину башни. Сразу стала видна вся верхняя площадка.

За одним из сохранившихся зубцов примостился крошечный мужичонка, скорее даже – карлик. Одет он был в ярко-оранжевую курточку, из-под которой выглядывала желтая рубашонка, такого же цвета короткие штанишки-шарики, длинные, сильно полинялые чулки, собравшиеся на коленках складками, и коричневые башмачки с длиннющими загнутыми кверху носами, на которых покачивались колокольчики. Его здоровенная, вытянутая вверх голова была непокрыта и совершенно лыса, огромные даже для такой большой головы, заостренные снизу и сверху уши двигались сами по себе, никак не контролируемые их владельцем. Личико под огромным выпуклым лбом казалось крошечным, и тем огромнее выглядел его длинный, хищно изогнутый нос над тонкими, почти незаметными губами. Глазки этого недомерка тоже были крохотными, но посверкивали вполне грозно. Гномик вопил из-за своего зубца, приплясывая на месте и совершая другие, сомнительного вида, телодвижения. При этом он размахивал зажатой в кулаке короткой и тонкой палочкой.

Внимательно все рассмотрев, я соорудил заклинание, усилившее мой голос, и выдал приготовленный ответ:

– Эй ты, пигмей недоношенный, я вот сейчас поднимусь на твою башню, спущу с тебя твои оранжевые подштанники и отшлепаю по тощей заднице, чтобы ты старших уважал! Ишь ты, мартышка ушастая, моду взял ругаться, как пьяный матрос! И где только слов таких набрался, тварь носатая! Я тебя научу галантному обхождению!…

На башне замолчали. Я видел, как гном уселся под прикрытием башенного зубца, вытянув свои короткие ноги. Глазки у него увеличились раза в два, а уши замерли, впитывая мои увещевание.

Я тоже замолчал, и над прожаренным солнцем песком повисла тишина. Оранжевый малыш, по-видимому, размышлял откуда я так хорошо знаю его внешность, а я раздумывал, стоит ли мне прямо сейчас пройти к нему наверх или подождать, пока он чуть-чуть остынет.

Наконец он поднялся с пола, снова пристроился за своим зубцом и, выглянув одним глазом наружу, заорал:

– Эй ты… давай убирайся отсюда… Если прямо сейчас уйдешь, может быть, жив останешься!… – После этой тирады он замолчал и выставил из-за камня одно ухо, ожидая моего ответа. И я ответил:

– Никуда я не пойду, у меня дело к тебе есть. И нечего ухо наружу высовывать, ты меня и так прекрасно слышишь!…

Карлик отпрянул за зубец и принялся лихорадочно озираться, пытаясь определить, каким образом я за ним наблюдаю.

– Ну что глазками бегаешь, – снова заговорил я. – Давай лучше решай – сам успокоишься или мне тебя за ухо оттаскать. Ухи у тебя ухватистые…

– Ах ты, перпендикуляр двуногий… – злобно пробормотал себе под нос карлик, забыв о том, что я все слышу. – Ну, ладно, щас ты у меня по-другому заговоришь…

И он принялся что-то быстро чертить на камнях пола своей палочкой, приговаривая при этом непонятную рифмованную тарабарщину.

Однако если его говорок был мне не совсем понятен, то узор, появлявшийся под его палочкой, был мне вполне знаком. Он готовился вызвать какого-то демона и, судя по расположению кодовых знаков на начерченной пентаграмме, совсем не карманных размеров. Я немедленно принялся готовиться к отражению готовящейся агрессии, прошу прощения за некоторую тавтологию! И, как оказалось, вовремя.

Едва я успел дочитать до конца свое заклинание, сопроводив его необходимыми пассами, как из-за башни показалось оранжевое чудище! Высотой оно было метра четыре, ноги и живот имело вполне человекоподобные, если не считать того, что вместо кожи их покрывали толстые хитиновые пластины. А вот выше зверюга была копией… речного рака. Закованная в черный панцирь грудь, сходясь кверху на конус, оканчивалась крошечной треугольной головой. Шеи у монстра не было вовсе, но, чтобы обозреть окрестности, ему не надо было поворачивать голову. Над его макушкой, на тонких стебельках покачивались три глаза, смотрящих в разные стороны, так что зверюга, без сомнения, имела полный круговой обзор. Вместо рук она имела две могучие черные клешни, под которыми с каждой стороны располагались еще по три короткие, неразвитые ножки.

Выскочив из-за башни, чудовище быстро огляделось и целеустремленно направилось в мою сторону. А с вершины башни донесся довольный рев:

– Ну что, допрыгался!… Я тебя, червячина прямоходячая, предупреждал!… Теперь держись!… Теперь…

Но в этот момент он замолк, поскольку перед его монстром прямо из-под земли, с ревом и грохотом, появились двое вызванных мной ярко-красных демонов.

С секунду над всей честной компанией висело молчание, а затем один из вызванных мной демонов шагнул к черному чудищу и радостно заорал:

– Эй, да это Карыч Омарыч! Ты чего, рожа недоваренная, сюда пожаловал!

– Ха! Эстубал! – не менее радостно отвечал поприветствованный монстр. – Ты, гляжу, со своим другом путешествуешь! И чего ты в эту холодрыгу приперся!

– Ты давай не юли, старый краб! – оборвал его второй демон. – Ты давай отвечай, чего здесь потерял?!

– Да вон с тем парнем разобраться попросили… – не очень уверенно махнул Омарыч клешней в мою сторону.

– Че-е-е?… – удивленно проревел Эстубал. – Ты че, совсем сдурел от старости! Ты че, к самому Магистру полез! Да он те на раз шею сломает!

– У меня нет шеи… – резонно заметил монстр.

– Ну так он тебе ее из грудной клетки вытянет, а потом сломает! – мгновенно нашелся демон. – И кто же это тебя в такое дело вляпал?!

– Да вон, на башне карлик сидит… – растерянно доложил Омарыч.

– Ты че, братан, совсем уже!… – снова возмутился Эстубал. – Опять с каким-то карликом снюхался!

– Мало ему Шишкин Зад подгадил! – поддержал второй демон. – Снова с карликом связался!

– Действительно, ты че, Шишкина Зада забыл?! – тут же подхватил Эстубал. – Э, а может, у тебя просто нездоровая тяга к карликам?!

– Да нет!… – смущенно возразил Омарыч. – Просто он мой вызов начертил… Ну вот я и… того. А тут как раз этот длинный стоит… Ну, значит, с ним и надо… того… разобраться… Вот я и… того… пошел…

– Слушай, ты, Омарыч, – угрожающе надвинулся на рослого монстра невысокий по сравнению с ним Эстубал. – Вот его, – он ткнул огненным пальцем в мою сторону, – надо звать Серый Магистр! А если обращаешься непосредственно к нему, говори – повелитель! Если ты это не усек, мы тебе щас клешни-то поотрываем и с пивом употребим! Прямо сырыми!

– С пивом – это хорошо, – поддержал товарища второй демон. – Только пиво надо вскипятить!

– Ну чего сразу клешни, клешни?! – заныл было Омарыч, а потом неожиданно предложил: – А может, действительно пойдем рванем по пиву?! Ну их, этих магов с ихними разборками! Сами стрелку друг другу забивают, а посылают нас!

– Посылают вас! – авторитетно поправил его Эстубал. – Мы на службе!

– Но и на службе пиво не вредит! – гнул свою линию второй демон.

– Так пойдем! Я угощаю!… – Омарыч радушно развел в стороны свои огромные клешни.

Эстубал оглянулся и посмотрел на меня. Я еле заметно кивнул.

Демоны обняли монстра с двух сторон, тот положил им на плечи свои клешни, и эта чудная троица, развернувшись, побрела по пустыне прочь от башни, загребая раскаленный песок ногами и горланя какую-то студенческую песню на старофранцузском. Когда они отошли шагов на тридцать, их фигуры стали размываться в горячих струях поднимающегося воздуха, а потом и вовсе растворились. Только залихватская песня звучала еще несколько секунд, удаляясь и становясь все менее разборчивой.

А когда песенное трио окончательно стихло, с башни раздался голос карлика Якоби:

– Эй, Серый Магистр, давай ко мне, я тебя не трону…

Я усмехнулся и вместо того, чтобы подниматься по воздуху, снова ступил на Серую тропу. Ведь теперь я точно знал, куда направляюсь.

Карлик ждал меня гордо выпрямившись и опершись на выщербленный башенный зубец. Однако когда я неожиданно появился прямо перед ним, он слегка растерялся. Тем не менее, крякнув, он грозно спросил:

– Ну! Какое у тебя ко мне дело!

Я приветливо улыбнулся и ответил:

– Я разыскиваю меч и парный ему кинжал. Меч светлый, серебристый, кинжал темный. Оба клинка имеют надписи и, кроме того, обладают магией… Так вот, мои друзья сказали, что у тебя может быть такое оружие…

Он бросил на меня подозрительный взгляд и проворчал:

– Чего ж сразу не сказал?… Обзываться начал?…

– Да уж очень меня твоя встреча расстроила…

– Ха! Встреча его расстроила!… Посмотрите какой нежный!… Ты ж – Серый Магистр, как я слышал!… Значит, башку на месте должен иметь?… Что ж тебя такие мелочи расстраивают?! Ну погорячился я… Подумаешь! Ты себе представить не можешь, как мне эти… туристы досаждают! Ведь десяти лет не проходит, чтобы кто-нибудь не заявился. И обязательно сразу драться начинают! Нет поговорить сначала, хотя бы «здрасьте» сказать, так ведь нет! Прям с ходу начинают шаманить!…

– Слушай! – перебил я его, внезапно сообразив, что вот так болтать он сможет часами. – Ты мне лучше ответь – есть у тебя оружие?

Якоби замолчал, словно его язык споткнулся о мой вопрос, а потом снова заворчал:

– Вот так всегда! Нет – поговорить с человеком, дать ему излить наболевшее, посочувствовать! Так нет! Подай мне требуемое, а потом хоть подохни – мне до тебя дела нет, раз мое дело решено! Только до своего дела каждому дело есть! А разве это дело?!

Он строго уставился на меня, а у меня его «деловые» рассуждения уже вызвали легкое головокружение. Очевидно, поняв по моему виду, что еще одну его тираду я просто не выдержу, он коротко мотнул головой и угрюмо бросил:

– Пшли!…

Затем карлик смешно топнул ногой, так что колокольчик на его башмаке возмущенно звякнул. В тот же момент одна из плит в дальнем конце площадки откинулась и открыла прямоугольное отверстие, ведущее внутрь башни.

Якоби повернулся и молча направился к отверстию. Я последовал за ним.

Как только моя голова опустилась чуть ниже уровня каменного пола верхней площадки башни, откинутая плита подпрыгнула, словно подпружиненная, и, перевернувшись, закрыла входное отверстие. В тот же момент на круглой внутренней стене башни, по которой сбегала винтовая лестница, звонко фыркнув, вспыхнул яркий бездымный факел, осветив несколько десятков ступенек. Малорослый хозяин башни не торопясь переступал со ступеньки на ступеньку, и мне приходилось также сдерживать шаг, чтобы, не дай бог, не наступить на пятку маленькому гордецу. Едва мы достигли нижней границы освещенного пространства, как с фырканьем зажегся следующий факел, расположенный ниже, а верхний тихо угас. Мы снова шагали в освещенном пространстве.

Таким образом мы миновали пять факелов, и мне пришла в голову мысль, что мы, пожалуй, находимся уже под землей. В этот момент маленький маг, не поворачиваясь, угрюмо поинтересовался:

– Есть хочешь?…

– Ну, вообще-то я не завтракал, – немного неуверенно проговорил я.

– Значит, хочешь, – удовлетворенно проворчал Якоби. – Так может, сначала пообедаем, а потом уже смотреть железо пойдем? У меня от всех этих колдовских штучек такой аппетит разыгрался…

– Заманчивое предложение… – задумчиво ответил я, – только вот я привык сначала дело делать, а уже потом…

– Так разве ж обед – не дело?! – запальчиво перебил меня карлик. – Разве ж есть что-нибудь делей этого дела?! И вообще, когда тебя приглашает полный маг лерд Якоби, отказываться или кочевряжиться просто неприлично!… – Он оглянулся и сурово посмотрел на меня.

– Хорошо! – сдался я. – Только обед должен быть легким…

– Ты не мой повар, чтобы я с тобой меню обсуждал! – отрезал хозяин. – Чего на стол поставлю – то и сожрешь!

В этот момент лестница кончилась. С площадки, на которой мы оказались, расходилось три коридора, больше похожих своими облупленными низкими кирпичными сводами на древние подземные ходы.

Лерд Якоби нырнул в один из ходов, на мое счастье оказавшийся достаточно коротким, поскольку идти по этому ходу мне пришлось согнувшись в три погибели. Когда я добрался до распахнутой двери, своим видом напоминавшей о застенках суздальских монастырей, хозяин этих хором уже пересек находившийся за дверью огромный сводчатый зал и суетился в дальнем его углу.

Я шагнул через порог и огляделся. Предназначение этого помещения мне было совершенно непонятно, во всяком случае, столовой залой оно служить никак не могло, поскольку прямо посредине, от двери к дальней стене, выстроились три массивные колонны, на которые опирался высокий сводчатый потолок. Разделенный таким образом на две половины зал был, кроме того, плохо оштукатурен и аляповато расписан блеклыми красками. Но в одном из его пределов, ближе к дальней стене, стоял довольно большой стол, накрытый чистой красной скатертью. Именно на этот стол хозяин выставлял кастрюльки, судки, тарелки и тарелочки с разными закусками и готовками. Некоторые из выставляемых емкостей вкусно попахивали, некоторые были явно заморожены. Попадались среди разнокалиберных посудин и кувшины, в которых что-то призывно плескалось, и бутылки, покрытые пылью и облепленные старой паутиной.

Меня сразу заинтересовало устройство местного продовольственного склада. Я почему-то был уверен, что лерд Якоби обретается в этой неуютной башне в гордом одиночестве, и был удивлен количеством и качеством выставляемой снеди.

Но когда я подошел ближе, у меня от удивления буквально полезли глаза на лоб. В углу, где шуровал гостеприимный карлик, не было ни люка, ни окна в поварню. Там стояло… зеркало! Да-да, обыкновенное напольное зеркало в старой тяжелой резной раме. В этом зеркале в настоящую минуту отражался, похоже, какой-то фруктовый склад, во всяком случае, это было огромное, довольно темное помещение, заставленное стройными рядами ящиков с различными свежими фруктами и виноградом, мешками с орехами и сушеными фруктами.

Прямо на моих глазах карлик-лерд запускал свои длинные лапы в зеркало, отчего по нему расходились небольшие, но все-таки вполне заметные круги, и вытаскивал из ящиков яблоки, бананы, апельсины, виноград, какие-то неизвестные мне мелкие фрукты зеленовато-бурого цвета. При этом Якоби так здорово пыхтел, что я испугался, как бы его не услышала охрана склада.

Заметив, что я стою рядом, этот оптовый вор нисколько не смутился. Повернув ко мне свой замечательный нос, он хихикнул и спросил:

– Орехи уважаешь?!

Я ничего не успел ответить, поскольку он ответил сам:

– Я уважаю… – И в следующий момент уже развязал один из мешков.

– Во, фундучок! – довольно воскликнул карлик, запуская в мешок обе руки и принимаясь таскать горстями орехи на свой стол. Когда он вытащил пяток полных пригоршней, мешок завалился набок и орехи рассыпались по всему полу. Карлик неодобрительно посмотрел на лежащий мешок, почесал свою лысину и буркнул:

– Ладно, сами приберутся.

После этого он бросил на меня подозрительный взгляд, а потом буркнул в сторону зеркала:

– Покажи меня!…

И тут же ряды ящиков и мешков за стеклом исчезли, а в зеркале отразилось… ну, в общем, то, что и должно было отражаться в этом зеркале.

Лерда Якоби такая метаморфоза ничуть не удивила, он даже не обратил на нее внимания, поскольку занимался перетаскиванием снеди на другой конец стола, где стояли два жестких стула с высокими прямыми спинками.

Сервировал обед мой хозяин довольно быстро, и уже через минуту мы сидели за столом друг напротив друга. Посуда, правда, у него подкачала. На дне двух больших чистых тарелок, поставленных между приборами в качестве личной посуды, синела крупная надпись по-английски – «Благотворительная столовая Хиггса. Не тащи тарелку, дай поесть товарищу!». Столовые приборы тоже были замечательны. Предложенная мне большая ложка из чистого алюминия имела идеально круглое отверстие, и если вы думаете, что оно было на ручке, то вы ошибаетесь. А вот на вилке, тоже алюминиевой, отверстие было на ручке. И сквозь это отверстие было продето стальное колечко с обрывком довольно толстой цепочки. Зато рядом с благотворительными тарелками стояли настоящие хрустальные бокалы.

Увидев, что я с недоумением разглядываю сервировку, карлик довольно захихикал:

– Это они устраивают, чтобы посуду у них не перли… А я спер… Пусть теперь новую ложку с дыркой делают…

Здесь он спохватился, вспомнив, видимо, об обязанностях хозяина.

– Ну ладно, давай по первой, перед закуской!…

В руке у него оказалась покрытая пылью бутылка. Он ее быстро обтер неизвестно откуда взявшейся тряпкой, ткнул пальцем в горлышко, от чего пробка провалилась внутрь, а наружу плеснул густой темно-бордовый фонтанчик, облизнул обмоченный фонтанчиком палец и набулькал содержимое в большие бокалы.

Я элегантно взял свой бокал за ножку и с улыбкой посмотрел на хозяина, ожидая тоста. И дождался! Карлик, едва видневшийся над столом, ухватил свой бокал, радостно буркнул:

– Ну, будем… – и лихо опрокинул его себе в глотку. Сморщив свою и без того сморщенную физиономию, он приложил к своему носяре рукав и шумно втянул воздух. Затем, грохнув пустой бокал на стол, схватил с дальней тарелки соленый огурец и принялся его с удовольствием хрумкать, разбрызгивая рассол.

Увидев, что я все еще держу свой бокал в руке и не свожу с него круглых глаз, он махнул огурцом, тоже сделал круглые глаза и гостеприимно заорал:

– Ну! Ты чего тянешь! Давай, давай опохмеляйся! – Я поднес бокал к губам и ощутил чудесный аромат старого выдержанного сухого вина. Сделав первый маленький глоток, я покатал его за щеками и с наслаждением проглотил. И тут же чуть не подпрыгнул на своем стуле!

Карлик соскочил со своего места, подбежал ко мне и, дождавшись, когда я попробую вино, хлопнул меня по плечу:

– Ну?! Правда, редкостная кислятина?!

Я перевел дух и сделал еще глоток для успокоения, на этот раз побольше. Проглотив вино, я повернулся к сверкающим глазкам и холодновато заявил:

– Ничего подобного! Прекрасное вино с очень редким и очень богатым букетом!

Лерд Якоби повернулся ко мне спиной и отправился к своему стулу. Забравшись на него, он, не поднимая на меня глаз, проворчал:

– Я так и знал, что тебе понравится… Тот тип, который его подает в ресторане в Холме, всегда при этом талдычит: «Это вино для истинных целителей!…» Так вот я сразу понял, что ты – целитель…

Я не выдержал и рассмеялся:

– Наверное, не для целителей, а для ценителей?!

– Ты чего, хочешь сказать, что я еще к тому же и глухой?… – сразу окрысился Якоби. – Я что, по-твоему, целителя от ценителя не отличу?!

И вдруг он спохватился:

– Э-э-э, между первой и второй промежуток небольшой!… – И снова схватился за бутылку. – Ты еще не допил?!

После такого возмущенно-осуждающего возгласа мне было уже не до смакования букета. Я выплеснул в себя остатки из бокала и подставил его под свежую струю.

Но из бутылки он налил только мне, а сам потянулся к закупоренному сургучом высокому узкогорлому кувшину. Любовно взяв его на руки, карлик погладил ему бок и заявил:

– Кому-то нравится кисленькое, а мне горяченькое! Вот мы чего употребим с удовольствием.

Он провел ногтем мизинца по горлышку кувшина и отломил верхушку. Затем аккуратно наклонил кувшинчик над своим немытым бокалом и до краев наполнил его прозрачной жидкостью.

Я сразу узнал запах водки.

– Хлебное вино!… – подтвердил мою догадку карлик. – Ну, со знакомством!… – И он лихо опрокинул бокал, а потом повторил операцию с рукавом и огурцом.

Я, пригубив понравившегося мне вина, положил на свою тарелку кусок курицы, тушенной в сливовом соусе, и, отправляя в рот отлично приготовленное мясо, подумал, что надо как-то уговорить коротконогого лерда съесть еще что-нибудь, кроме огурца. А то сегодня мы в его оружейную не попадем.

А тот, словно прочитав мои мысли, уже набулькал себе очередной бокал и посмотрел на меня ясным взором завзятого трезвенника.

– Ну ты чего, есть, что ли, сюда пришел?! – предложил он очередной тост, приподнимая свой хрустальный сосуд.

– Слушай, ты бы закусил!… – в свою очередь предложил я.

– Я до четвертой не закусываю! – объявил гордый лерд.

– А огурец?… – ехидно поинтересовался я.

– А огурец – это не закуска!… – высокомерно заявил малорослый алкоголик. – Огурец – это символ!…

И он, подняв над собой свой огурец, посмотрел на него как на символ.

Я плеснул немного из бутылки в свой недопитый бокал и, потакая нездоровой страсти своего хозяина, приподнял его в приветствии.

Якоби тяпнул очередную дозу и, понаблюдав с отвращением, как я смакую свое вино, заговорил:

– Вот ты уже наверняка решил, что я тривиальный алкаш!… А ведь это совсем не так!

Я отрицательно помотал головой:

– Нет, ты не тривиальный алкаш!

Маг бросил на меня короткий, совершенно трезвый взгляд, пытаясь определить, насколько я серьезен, а затем продолжил свою исповедь:

– Да! Я не тривиальный алкаш. Я просто стараюсь рассмотреть и понять мир во всех его проявлениях…

– И водка в этом помогает?… – перебил я его, потянувшись за хорошим куском копченой семги.

– Да! И не надо по этому поводу ерничать!… – Его глазки снова вспыхнули внутренним огнем. – Я могу с гордостью сказать, что свои наиболее интересные находки я сделал именно в подпитом состоянии. Вот ты видел мою лазейку?

Маг мотнул головой куда-то в сторону, но я сразу догадался, что он имеет в виду свое замечательное зеркало.

– Я до сих пор не могу разобраться с тем заклинанием, которое я наложил на это старое зеркало! А почему?! А потому, что в состоянии легкого подпития моя гениальность возрастает до небывалых высот! Вот если бы к тому моменту, как ты сюда прибыл, я успел бы тяпнуть пяток рюмочек, – он ласково погладил свой стопятидесятиграммовый бокал, – фиг бы ты попал ко мне на башню!…

Я в ответ на это наглое утверждение только улыбнулся.

– И напрасно ты лыбишься!!! – тут же взвился карлик. – Я пьяный – страшен!!!

И вдруг он как-то обмяк.

– А вообще-то я добрый… Вот когда я уничтожу эту гниду и стану правителем, меня все мои подданные знаешь как любить будут?…

Он посмотрел на меня, стараясь угадать степень моего доверия к его словам.

– Это какую же гниду ты собираешься уничтожить? – живо поинтересовался я.

– А ту, которая присвоила себе звание Оранжевого магистра! – снова окрысился карлик, потеряв сразу всю свою доброту.

Едва вспомнив об Оранжевом магистре, Якоби быстро наполнил свой бокал и залпом его выпил. Правда, после этого он живо положил себе полную тарелку какого-то салата и принялся усиленно жевать, от чего его речь потеряла свою четкость.

– Вааще-фа я эфу ованвэвую ‘атину вавно мох вы азтавить… – Он проглотил свой салат и добавил: – Только жду удобного момента…

– И за что же ты его так залюбил? – полюбопытствовал я.

– А ты не знаешь?! – Он на секунду забыл о своем салате.

– Нет… – честно ответил я.

– Так это же он меня таким сделал!!! – Карлик вскочил на свой стул ногами и ткнул себя в грудь обоими большими пальцами.

– Как это?! – изумленно переспросил я.

– А ты что ж, думал, я такой родился?!

Я утвердительно кивнул.

Его личико жалко скривилось, и он медленно и неуклюже опустился на свой стул.

– Когда меня отдали в школу магов, я был высокий красивый мальчик. Мои длинные белокурые волосы были предметом зависти всех моих товарищей по классу. А какие у меня были способности!!! Уже на втором году обучения моя магия обрела окраску!!! На третьем году я вполне мог выбирать между желтой, оранжевой и красной!!! И я выбрал оранжевую магию… Я думал, что смогу дополнить ее желтой и красной, усилить оранжевый цвет и разнообразить оттенки…

Тут он замолчал, стремительно схватил свой кувшинчик, снова налил полный бокал и одним духом выпил. Затем занюхал водку рукавом и принялся быстро есть свой салат. Я не говорил ни слова, не желая прерывать его рассказ. И Якоби, проглотив три-четыре ложки салата, действительно продолжил:

– Конечно, кто-то сообщил о моих успехах Оранжевому магистру… Ты же знаешь, как это делается?! Кто-то заработал свои желтяки!… И Оранжевый не стал организовывать на меня покушения или насылать порчу. Он пригласил меня к себе учеником, и я согласился… А как было отказаться двенадцатилетнему мальчишке от такой чести – стать личным учеником магистра!

Он вернулся к своей тарелке и поковырял в ней вилкой, но я чувствовал, что ему хочется излить душу, и по-прежнему молчал.

– Теперь-то я понимаю, что он специально оставил ящик своего стола незапертым – он прекрасно знал, насколько я любопытен! Я залез в этот ящик и нашел клочок старинной рукописи с незавершенным заклинанием. Глупец!!! Как я был горд собой, когда смог его закончить, а главное, понять, что читать его надо перед зеркалом! И я его прочитал! И превратился в то, что ты сейчас видишь…

Лерд помолчал, погрузившись в горькие пьяные воспоминания. Потом он поднял глаза, увидев меня, усмехнулся и уже спокойнее договорил:

– Как же он смеялся, когда понял, что его замысел удался…

Я понял, что он рассказал все, и негромко спросил:

– А каков же был его замысел? Я, честно говоря, не вижу смысла в этой… подлости…

– О, он сразу мне все пояснил! Еще когда я стоял перед зеркалом и рассматривал того уродца, который в нем отобразился. Он тихо подошел ко мне сзади и, довольно усмехаясь, – сказал: «Ну, как ты думаешь, кто-нибудь захочет иметь такого господина?…»

Мы помолчали, а потом я снова негромко проговорил:

– Но это заклинание довольно легко снять…