Искры и химеры Ларичева Дорофея

10 августа. Где-то по дороге из Барска к Туле. Дора

Дождь начался резко, полился на растревоженный ветром сад, омыл пыль с листьев и цветов, распугал воробьев с вишни, заставил забиться под крышу старого деревянного дома. Мокро заблестели мелкие яблоки в красную крапинку и желтобокие увесистые груши в саду. Дождь в паре с ветром растрепал кусты смородины, прибил к черной размокшей земле маргаритки…

Погода нелетная. Кто повезет ее, Дорофею, в Тулу или Москву, когда по небу вспыхивают молнии, а от грохота грома в ушах еще долго ухает и гремит вредное эхо. Даже «шлепалка» не поднялась бы в воздух, по авторитетному заявлению Кирилла, второй год занимавшегося в летной школе.

Поэтому Дора сколько могла торчала на улице, впитывая в себя влагу и новые впечатления, словно иссушенная жарой земля. Теперь просто сидела у окна, сушила промокшие волосы, вслушивалась в гул ливня, музыку дождевых струй. Они то бились в окно, то отклонялись, нещадно хлестали полегшие на клумбе флоксы и примятый жасмин.

В доме было тихо. Ирин дядя, несмотря на дождь, уехал на аэродром, тетя читала внукам сказки при свечах (в грозу отключили электричество). Как ни странно, взрослые ребята, закончившие уже по два-три курса института, с удовольствием слушали про путешествие мальчика Нильса с дикими гусями.

А Дорофея переживала. Она впервые в жизни боялась выйти в Интернет. Если вирус вновь сообщит врагам, где она, могут пострадать юные байкеры и их близкие. В какие дела впутались Ланс и Ника, если Дору гонят, точно дикого зверя? Кто тот неведомый помощник на вокзале, столь похожий на импресарио бывшего фокусника Павла?

Был полдень. Вчера они добрались сюда на закате, усталые, измученные запутыванием следов. По дороге они дважды заблудились, спрашивали дорогу. Девушка помнила, как швырнула планшет в дорожную пыль, попросила Руслана проехаться по нему, раздавить, чтобы проклятая техника больше их не выдала, но юноша только вскрыл его перочинным ножом, покопался в электронике и пояснил, что в таком виде гаджет безвреден. Хотелось верить.

В дверь позвонили.

Засмеялись, загомонили на крыльце. Стряхивая крупные капли с зонта, в прихожую ввалился дядя Коля, обрадованно улыбнулся девочке сквозь густые усы и громко заявил:

– А, стрекоза, к тебе гость. С утра по всему району разыскивал.

Сердце испуганно упало куда-то в район желудка и затихло. И громко заколотилось, когда порог переступил он…

– Роберт!

Мокрый, несмотря на длинный плащ и прозрачный широченный зонт, но довольный.

– Как ты нас нашел? Я звонила, твой телефон был недоступен.

– Благодари своих лихачей и бдительных горожан с мобильниками и авторегистраторами.

Он скинул плащ на табурет, а сам уселся на журнальный столик, закинул ногу на ногу.

– Ролик с вашими выходками на вокзале набрал почти полтора миллиона просмотров за неполные сутки. А товарища по прозвищу Вихрь, не знаю, как там его родители поименовали, поблагодари за то, что в социальную сеть сегодня выходил, писал комментарии к собственным геройствам. Я засек айпишник компьютера и сузил круг поисков до конкретного дома. Что, совсем дела плохи? – спросил он участливо.

– Теперь все хорошо. – Дора до сих пор не могла поверить в его приезд. Вдвоем они точно разберутся, о чем предупреждал Ланс!

Ученый выслушал рассказ о приключениях спокойно, уточнил пару моментов и вздохнул в ответ на ее упрек – она же просилась уехать с ним.

– Не знал, что вы так бездумно рванете с места. Знакомых к вам отправил в Барск, Кощея припугнуть, аномалии исследовать. Только, – он подмигнул пристроившейся рядом Машке, – не сдавайте Нике. Мои парни в ее квартиру за вами наведались, шороха там навели.

– Так отчего ты нас бросил? – не унималась Маша.

Ребята толпой стояли рядом, Дорина копия уже просветила их, что Роберт самый крутой ученый современности, всем было интересно.

– Аномалия под Тулой позавчера втрое увеличилась. А моя граната не взрывается, – разочаровал он Дору.

Выходит, зря страдали в машине времени!

– Если бы я хоть что-то понимал! – признался он с горечью. – В мире Павла Левашова подобные штуки возникают от взрывов гравитационных зарядов и рассеиваются через неделю-другую. А тут никак не соображу, что их подпитывает! А-а, фигня это все! Может, Бронька догадается.

Он звонко хлопнул ладонями по коленям и встал. Столик покачнулся, Машка едва не сползла на пол. А Дорофея перепугалась. Как мог великий Ноэль чего-то не понять? Что теперь будет?

– Собирайтесь, улетаем. Хотите – вдвоем, хотите – шумным табором. Любого бездельника осчастливлю работой. – Ноэль накинул плащ.

– Куда? – оживился Гоша. Похоже, после поиска на расстоянии ему очень хотелось разобраться в своих способностях и устройстве мира.

– На стратосферный дирижабль. Будем составлять карту аномалий. «Шлепалка» на аэродроме. Погрузимся – и сразу в небо. Как идея?

– А как же концерт? Тусовка? – слабо запротестовала Таня. Ее никто не услышал.

Они выехали сразу. Впереди в машине Ноэль с девочками и дядей Колей за рулем. Позади «пазик» с ребятами. Они пока не определились, хотят ли лететь, но проводить Ивановых решили всем составом.

Дора с Машей притихли на заднем сиденье, вновь ощущая чей-то недобрый взгляд в спину.

Мигрантка ничего не видела из-за ливня. Автомобильные дворники безустанно скребли лобовое стекло. Роберт, точно буддийский монах, погрузился в молчаливую медитацию, чуть заметно покачивался в такт звучащей в наушниках мелодии. «Думает», – уже знала Дорофея.

Машина вдруг резко затормозила, вырулила куда-то на обочину и встала, перегородив тротуар. Позади возмущенно сигналили другие водители.

«Куда же мы?» – успела испугаться мигрантка.

Пшшшшшш… Она видела, как Роберт сунул под нос дяди Коли игрушечный пистолетик. Другой рукой опустил стекло, выветривая опасный газ.

– Мухоловки, быстро помогите нам поменяться местами. Скорее, проклятые химеры добрались до его сознания! Боюсь, еще до нашей встречи мужика закодировали!

То есть как «закодировали»? Взяли под контроль, как когда-то Дора в макросети ходила на свидание с Бетой, используя программу Нади? Ученый не потрудился ответить.

Он перебрался на водительское место, протянул девочкам свой планшет.

– Навигатор мне быстро, малявки, – скомандовал Ноэль, перестраиваясь во второй ряд машин и обгоняя автобус. – Понятия не имею, где ваш аэропорт, но в шлюпе есть маяк, к нему привязка на планшете. Догонят же враги, вы для них заманчивей кондитерской лавки.

Дора не стала задавать лишних вопросов.

– Направо через два поворота, – сориентировалась она.

– А тебя почему не могут контролировать? – подозрительно бросилась выяснять Маша.

– Я нечитаем, – похвастался он. – Никакие танцы с бубном и куклы вуду не выведут меня из себя. Гордитесь, что я в вашей команде играю.

– Откуда нам это знать? – О почтительности Машки можно было складывать сказки. – Ты нас ради Ники спасаешь? – продолжала допрос Мария Иванова.

Роберт только посмеялся.

Шлюп взлетел легко, привычно ворча «с-шлип, с-шлип». Внизу остался очнувшийся и мало что понимающий дядя Коля. Остались Ленка с Лешей, твердо решившие добраться до рок-фестиваля, а с ними Вадим, Кирилл, Андрей, Женя и струсившая Ира.

Руслан сразу уселся рядом с Робертом – восхищаться «настоящей летающей тарелкой», наблюдать за тем, как быстрые, цепкие пальцы ученого порхают по приборной доске. Дорофея тоже пристала к Роберту, сбивчиво рассказала о своих приключениях.

Маша нашла занятие по душе – обучать Гошу психологическим приемам. Было забавно подглядывать, как она сердится, хмурит брови, если Гоша не в состоянии понять и повторить то, что она знает почти месяц.

– Какая ты бездарность, если так здорово помог?! – то и дело восклицала она. – Те, кто тебя отбраковал, – сами тупоголовые!

Таня сидела в сторонке, старательно делая вид, что ей очень интересно лететь вверх на зависший где-то там высоко-высоко дирижабль. Что она нисколько не ревнует Руслана к пришелице из иного мира.

Роберт не скрывал, что развлекается происходящим, иногда подтрунивал над молодежью. Но уже через полчаса подсел к пилоту и попросил Дору отдать ему ее зараженный планшет.

– Враги к нам не долезут, – уверенно заявил он. – На двенадцать километров-то за облака! Зато я разберусь, кто и откуда запустил вирус и в какие дела впутал нас недоделанный рыцарь. В курсе, что он вчера сбежал из больницы в неизвестном направлении, поставил на уши все спецслужбы?

Ланс сбежал? Как? Куда?

Дирижабль висел гораздо выше грозовых областей, там, где небо синее-синее, темное и щедро усыпано крупными звездами – почти космос. Далеко внизу громоздились взлохмаченные облачные конструкции, изредка сверкали вспышки молний, но «шлепалку» не беспокоило ни злобное ворчание грома, ни воздушные ямы. Подъем получился на удивление мягким.

Зато на дирижабль посмотреть стоило. Он походил на три белые, пышные, слепленные воедино хлебные буханки. Лишь красно-синий логотип метеослужбы мелким плохоразличимым пятном виднелся на боку.

Шлюп подплыл снизу, завис, дожидаясь, пока в днище средней секции откроется люк в темный шлюз. Точно голодный кашалот, небесный гигант проглотил крошечную по сравнению с ним «шлепалку».

Внутри монстра располагался целый город – посадочные площадки со шлюпами и другими аппаратами, похожими на уменьшенные копии звездолетов, подъемники, лестницы, оборудование. Люди сновали по легким алюминиевым мосткам – занятые и важные. Над ангаром по кругу парили светящиеся экраны.

Едва ступив на металлический пол, Дора посмотрела вверх, изучая непонятные значки, стрелки напротив фамилий, секций. На миг девушке показалось, будто она оказалась на родительской орбитальной станции.

– Это все твое, Роберт? – потрясенно озиралась Машка.

– Хм, мечтать не вредно, – расплылся в ухмылке Ноэль. – Но нет, мелкота. Примерно треть площадей отдана под мои исследования. Мы почти собрали карту аномалий со спутников и других дирижаблей. Сейчас ищем закономерности их появления. Кстати, – он направился к одной из лестниц, – эти штуки возникают не только на земле, но и в воздухе. Приходится корректировать маршруты самолетов.

Он шел впереди, перепрыгивал через две ступеньки, здоровался со встречным персоналом – уверенный, довольный, напрочь позабывший о печалях земли.

Дорофея молча весь день исподволь наблюдала за ученым, но к вечеру не выдержала, сорвалась. Остальные изучали воздушный корабль, выполняли мелкие, но интересные поручения. А она заявилась в кабинет Роберта на третьем ярусе.

– Что мы делаем ради спасения Ланса? – набросилась она на ученого. – Нике тоже грозит опасность, я уверена!

Ноэль оторвался от компьютера, нацепил очки. Он их теперь все время носил с собой на шейном шнурке, точно старичок.

– Ты всегда бросаешься в бой без разведки? Разочаровываешь. – Он зевнул, откинулся в кресле. – Я много чего выяснил.

Он коснулся пары клавиш и нехотя продолжал:

– Например, вирус тебе на планшет прилетел от Ланса. К письму присоединили аудиофайл с приказом гипнолога покинуть Барск и двигаться в направлении столицы. Потому-то ты так глупо сорвалась с места, никому ничего не говоря.

Вот оно что! Какое счастье, что на ее с Машкой пути встретились байкеры! Если бы не они…

– Письмо отправлено из больницы с компьютера, серийный номер… не важно. – Он махнул рукой, сменив картинку на голографическом экране. – Приобретен Роксаной Верховицыной. Девочка твоя ровесница. Мать домохозяйка, отец майор, работает в управлении миграции, в службе безопасности. Пилигрим, сенс, психолог, фотографическая память. Могу рассказать, что он ест на обед, но тебя его гастрономические изыски…

– Не интересуют, – закончила за него фразу Дора. Ей стало стыдно за то, что она обвинила Роберта в бездействии, и еще более стыдно, что он видел сквозь очки ее стыд.

Ноэль кивнул, принимая не произнесенные вслух извинения.

– Сейчас компьютер находится в их московской квартире. Девочка Роксана лечилась вместе с Лансом. Диагноз у нее… хм, – он пожал плечами, – ничего не значится. Камеры слежения в момент побега были на диагностике, ясно, что специально вырубили. Сейчас вычислительный центр анализирует видео с камер всего района, но столица не Барск, отыскать беглеца там не просто.

В дверь заглянула Таня и бесцеремонно поинтересовалась:

– Макет Земли тоже нести?

– Неси, – великодушно разрешил Ноэль. – Еще я проследил, откуда и куда этот вирус пересылал сигналы.

На карте расцвела целая ромашка с полусотней лепестков.

– Благодаря анализу информационных потоков основных почтовых серверов мы имеем электронный штаб и адреса на периферии, с которыми работает центр, – продолжал он, приближая крайний правый фрагмент. – Кстати, – он проследил пальцем один из лучей, и на темном экране белым загорелось название «Барск», – тут живет Жужинова Софья Ильинична. Знаешь такую?

– Нет, – мотнула головой Дора, разглядывая черноволосую девицу на фото, на вид – настоящую оторву.

– Ого, Жужелица! – Таня приволокла в кабинет тяжелый серый ящик и пристроила его на стол рядом с Робертом. – Вы знакомы?

– Поподробнее, – не потрудился обернуться к ней Ноэль.

– У Ленки, Лешки и Кирилла на байках ленточки черные в память о ней.

Вот почему Гоша тогда не захотел рассказывать!

– Странно, даты смерти нет, – задумался Роберт.

– Нет, конечно, – испугалась Таня. – Она была подругой нашего Андрюшки. В паркуре просто богиня… тоже была, – охотно поделилась девушка. – В мае упала неудачно. Не поломалась, но синяки и ссадины заработала. Все к ней в больницу пришли, а она нас прогнала. Потом институт бросила, документы забрала. Сказала, в Москву переводится. Над нами тогда обидно посмеялась, будто все наши занятия – детские глупости. Мы с ней в одном классе учились, – продолжала Таня. – Я всегда ее смелости завидовала. Часть ребят до сих пор носит траур по ней прежней. А Андрей… Дора, ты видела, как он на песню в кафе отреагировал?

Пришлось кивнуть.

– У нее были необычные таланты? – уточнил Роберт.

– Вроде нет, – задумалась Таня. – Гоша бы ее раскусил.

Ученый кивнул и ткнул пальцем еще в несколько лучиков. Почти все, до чьих компьютеров добрался вирус, оказались обычными молодыми людьми.

– Минутку.

Роберт вдруг встал, прижал к уху ладонь. Дора только сейчас разглядела на его запястье металлический браслет с коммуникатором.

– Ника, я тебе пришлю координаты молодняка. Их, как и твою подопечную, обхаживали. И еще, есть очень интересное семейство по фамилии Верховицыны. За младшенькой пригляд нужен. Источник появления вируса на ее компьютере не отследили. И папа – личность примечательная… Не сомневаюсь, что знакома. Присмотрись.

Дора изо всех сил пыталась взять себя в руки. Ее использовали, ей приказали, и она покатилась по чужому приказу, точно мячик, маленький теннисный мячик. Гадко, противно, мерзко!

Ноэль обернулся к девушке:

– Ты довольна?

– Все равно мы отсиживаемся! – упрямо проворчала Дорофея.

Ей хотелось моментального результата. Как можно скорее увидеть Ланса, обнять! Забавно, неужели чувства делают людей столь стервозными, глупыми, совсем как она сейчас?

– Ну, прости! – фыркнул Роберт. – Мы тут спасаем землю от распада, шпионим за половиной населения страны, а меня упрекают, что я не скачу с шашкой наголо по улицам столицы, не рублю направо и налево врагов некого великовозрастного шалопая. Хоть я не знаю, где этот тунеядец, уверен, он способен позаботиться о себе в его-то недетские годы!

К закату на дирижабль прибыл Бронислав Соловьев. Тогда-то Роберт и собрал всех в большом ангаре, поставил в центре серый ящик, над которым взвился, завертелся маленький шарик – голограмма планеты.

Дорофея пряталась за спинами ребят, старалась слиться с окружающим миром. Еще чуть-чуть, и она применила бы свои таланты хамелеона – настолько ей было стыдно за недавний скандал в кабинете Роберта, за обвинения в адрес этого человека. Он и так сделал гораздо больше, чем кто бы то ни было, для поисков Ланса.

Голографическая сфера стремительно росла, пока не закрыла собой людей внизу ангара, дотянулась до второго яруса, откуда за происходившим наблюдали любопытные работники метеостанции, и продолжала вращаться, пронося над головами экспериментаторов континенты, острова, моря и океаны.

Одна за другой вспыхивали оранжево-желтые точки – места аномалий. Их соединяли нити, вычерчивая сложную геометрическую плоскость, ибо одни огоньки достигали стратосферы планеты, другие пылали под землей в угольных шахтах, нефтяных скважинах и глубоких пещерах, третьи – в морских безднах, остальные рассыпались по земле. Четыреста шестьдесят одна за короткий срок.

– До чего додумался, гений? – почти без издевки в голосе поинтересовался Броня. – Мне от этой иллюминации уже дурно.

– До настоящих чудес, – скромно ответил Роберт. Тяжелое ожерелье на шее из множества приборов явно тянуло его вниз, заставляло горбиться.

– Тебе ли не знать, что ни одна сказка по числу чудес не сравнится со студенческой курсовой или дипломом. – Соловьев хмуро взглянул на притихших Таню и Руслана. Те засмущались, отвернулись.

– Вот отчего ты такой язвительный, каждый день на студентах упражняешься? – Ноэль назидательно погрозил пультом коллеге.

– Специально меня злишь, – расслабился Бронислав.

– Ты после встряски соображаешь лучше и идеи дельные выдвигаешь, – дружелюбно отозвался Роберт. – Думай, каланча, авось чем полезен окажешься.

Броня нахмурил брови, Ноэль сделал наивные глаза и обернулся к ребятам:

– Представляете, малыши, не одни метеориты виноваты в появлении аномалий наподобие аллергии у сладкоежки. Я вижу результаты проведения кое-каких экспериментов. Технологии явно не с Земли-56. – Он подмигнул Доре. – А гадить в чужом доме нехорошо.

На что-то намекает? Неужели что-то просочилось из ее мира?

– Как определил? – справившись с раздражением, поинтересовался Соловьев. – Твоя шпионская команда расстаралась?

– Во-первых, наша математическая модель объясняет девяносто четыре процента аномалий. Остальные шесть процентов – рукотворные, причем почти все на территории России. Во-вторых, коллега, – в голосе вновь прозвучала издевка, – ты подал мне идею с городом. Считается невозможным перенос органики из иных миров. А что возможно? Энергию и неорганическую материю. Ясно, мигранты отличились. Но не Пятерка, я уверен. Я стал искать какие-то намеки на перенос чего-либо существенного, кроме памятного нам города.

– Нашел? – ревниво уточнил Бронислав, забирая пульт из рук Ноэля и подсвечивая часть огоньков разными цветами.

Доре вспомнилось, что каждому виду аномалий даны свои имена: «бутылка», «спираль», «клякса», «пирамида». Но цветов было гораздо больше, и девушка расстроилась. Оттого ли, что во всем виноваты мигранты, или оттого, что ученые до сих пор не разобрались, как бороться с угрозой, – она так и не решила.

– Обижаешь, – продолжал подтрунивать Роберт. – Началось все четыре года назад, как раз тогда случились два всплеска аномальных энергий.

Он посмотрел на вращающийся земной шар, а затем продолжил:

– С Краснодарским краем не все ясно, я туда людей отправил справки навести. А вот Иркутск меня сразу насторожил. Именно в то время в наш мир попал весьма знаменитый товарищ – Илья Рюкин – вестник нашествия пилигримов. Над деревней, где он появился, фонило побольше, чем над развороченным ядерным реактором. Как наши могучие сенсы проворонили такое и отыскали героя всего год назад – до сих пор в раздумьях пребываю.

Голос Роберта звучал мягко, мелодично, мурлыкающе. Гению явно нравилось быть в центре внимания.

– По словам из надежного источника, дядя из будущего теперь возглавляет некое таинственное Общество Зари, штампующее клонов с набором генов от разных людей. Обществу выгодно творящееся внизу безобразие.

Дорофея неуверенно отступила назад, прислонилась спиной к лестничным перилам. Все-таки пилигримы! Сколько же зла они принесли? «Только бы все успокоилось поскорей. Только бы до Барска война не добралась», – подумалось мигрантке.

– Рюкин же бежал от войны? – громко удивилась Маша. – Мечтал изменить будущее!

– Оно изменилось, – продолжал наслаждаться собственной осведомленностью Роберт. – Как любой умный человек, Рюкин готов взять новорожденное будущее в свои руки, вырастить цветочек по собственному усмотрению. Он точно все знает об аномалиях, умело использует их для устрашения, разжигания паники. Как и в мире Левашова, те искусственного происхождения.

Роберт приобнял Дору и Машу и легонько подтолкнул к просвечивающей сквозь голограмму лестнице.

– Вы останьтесь, для вас есть задание, – строго заявил Ноэль остальным. – Завтра едем в Москву.

– Маш, – Дора потянула двойника за собой, – помоги мне убедить их поскорее найти Ланса. Ему плохо, я чувствую! У нас мало времени!

– Чувствуешь? – подозрительно сощурилась Маша. Она облокотилась на перила, засмотрелась, как под ногами проносится голографический земной шар. – Вот ты и прокололась. Только близнецы и влюбленные чувствуют друг друга на расстоянии. Ну, или оригинал с клоном, как мы. Получается…

Она недоговорила, уклонилась от щелбана и взбежала на площадку третьего яруса.

– Сама Гошу не чувствуешь? – не осталась в долгу Дорофея. Ее чувства к Лансу казались чем-то потаенным, теплым, драгоценным. Открываться не хотелось даже сообразительному двойнику.

– Не-а, – мотнула головой копия.

Мигрантка ощутила легкую досаду: не врет, хоть и симпатизирует парню. Эх, такой повод для шуток пропадает!

Москва. Ланс

– Наговорить тебе монетку, мой прекрасный Кай? – Девушка сидела напротив на паркете, раскладывала карты. К курчавым волосам был приколот розовый бутон. По черному в фиолетовые цветочки сарафану порхали желтокрылые бабочки.

Ланс мало что помнил о себе. В груди было жарко. Стоило прикрыть глаза, и под веками плясали огненные искры. Шум улицы влетал в приоткрытое окно офиса в одном из бизнес-центров столицы. Электрический свет в комнате казался слишком ярким, некомфортным, от него болела голова, как и от пятнистой желто-зеленой окраски стен. Но несмотря на боль, мысли его никогда прежде не были столь ясны.

Если отвлечься на миг от всепоглощающей, перехватывающей горло силы, всплывали фрагменты прошлых жизней, менее реальные, чем карты сидящей напротив Роксаны. Теперь Ланса, или, может, Костю (так его тут называли), больше всего радовали минуты слияния с общим разумом обитающих здесь сенсов-химер. Он становился мелкой частичкой огромного организма, все видел, понимал, чувствовал. «Наверно, так же док видит суть механики», – мелькнула и пропала случайная мысль.

Сознание снова слилось с множеством других, тех, кто был рядом, за перегородкой. От этого было фантастически, великолепно, потрясающе, удивительно хорошо. Мысленно он еще какое-то время упражнялся, подбирал синонимы к слову превосходно – наиболее полно отражающему его чувства. Но девочка напротив отвлекла.

– Отец желает оставить тебя при себе, – бросила она в его сторону карту. – Тебя не приставят к политику или бизнесмену, радуйся. Не нужно будет копаться в их прогнивших мозгах. Эй, ты слышишь?

Он молчал. Слова казались лишними, тяжелыми, уродливыми.

– Карту переверни, – настаивала девушка. – Я хочу знать, что тебя ждет.

Карта. Шершавая бумажка. Потертая. Уголок когда-то был загнут, потом тщательно расправлен… Сознание отмечало подробности, пока рука тянулась к ней. Под рубашкой с витиеватым восточным орнаментом на другой стороне был нарисован всадник, размахивающий похожим на японскую катану мечом.

Ксана задумалась.

– Одной карты мало. Давай еще две.

Она сама протянула колоду.

– Любую!

Он взял было верхнюю, но это не соответствовало условиям игры. А уйти и обидеть сидящую напротив девушку запрещено. Тогда пришлось вытащить карту из середины.

– Страшный суд, – назвала она седовласого старика со скипетром в руках, восседающего на троне. – Еще тяни!

Ее игра забавляла. Ему надоела. Но люди суеверны. «Три» для них священное число. Последняя попытка.

– Сила, – пояснила Ксана изображение с солнцем, луной, копьями и мечами. И тут же на ходу принялась выдумывать свое толкование выбранным картам. – Не ты управляешь событиями, тебя ведут, – отложила она карту принца. – Твои беды из прошлого, – на пол упала карта суда, – и так ясно, папочка старается, – добавила девушка тише. – Борьба двух армий…

Она смотрела на последнюю карту и никак не могла сложить воедино значение всех трех.

– Ты не думай, что я гадать не умею! – упорствовала девушка. – Когда я сбежала из детдома, два года с цыганами путешествовала, пока меня тетка двоюродная через милицию не нашла. Я ее дом в первый вечер обокрала и снова сбежала, а они с мужем меня простили и даже удочерили. Но в душе я настоящая цыганка! Ну-ка потасуй мне и вытяни карту наудачу.

Он нехотя принял у нее из рук раскрашенные бумажные прямоугольники. Сосредоточился, разглядывая, увидел все картинки одну за другой. Для него они не имели смысла, а человеческое существо напротив упорно не желало оставлять Ланса в покое.

Тасовал он неуклюже. Но химеры подсказывали нужные движения его пальцам, стоило только войти в мысленный контакт.

– Дай! – Ксана нетерпеливо протянула руку и выхватила карту. Девятую сверху. – Звезда, – разглядывала она девушку с кувшинами, льющую воду под ярким светилом. – Через меня говорят высшие силы. Вот! Но я не могу дать другим то, что от меня ждут.

Чему она радуется? Это все нелогично. «Вероятность выпадения конкретной карты одна семьдесят восьмая. Семьдесят восемь вариантов будущего, а людей миллиарды. Число комбинаций равно факториалу из семидесяти восьми или числу со сто шестнадцатью знаками. Учитывая множество разновидностей гадания – еще больше. Даже с учетом, что вероятность правдивости разработанной методики предсказания будущего стремится к нулю, если предположить, что есть некая закономерность от гадания на конкретного человека и выпадения определенных карт, то…»

Додумать ему не дали. Приближение Вителя он ощутил заранее. Положил колоду на пол, подравнял, обернулся.

– Па-ап, твои перестарались, он замороженный! – капризно пожаловалась Ксана.

– Мозг перестраивается под новый режим работы, – легко отбросил ее сомнения Витель. – Дня через два или того меньше с ним можно будет разговаривать вполне нормально, как с Тиграном и многими другими. Костя, – Витель протянул ему руку, – мне нужны твои вычислительные таланты. Пока в твоей голове бушует логика, посмотри условия на третьем терминале.

Ланс ответил на рукопожатие. Новая задача. Вероятно, более интересная, чем бессмысленное вытягивание карт. А задача, решенная объединенным разумом, доставит еще большее наслаждение!

Витель проводил взглядом парня и обернулся к дочери:

– Он тебе нравится? Ты это брось! Он помощник, не партнер. Не допущу!

Ксана надула губы. Тяжело, когда от близких ничего не скрыть, ни от отца, ни от матери. А уж как Марина просчитывает ее без способностей – вовсе не понятно!

Через химер Ланс мог следить за событиями в обеих комнатах. Какая-то часть его мысленно проводила до двери Роксану, прислушалась к Вителю – не анализируя, просто отмечая и запоминая чужие действия. С помощью другого потока сознания юноша изучал биржевые сводки, котировки акций крупной компании.

Вдвоем с химерой молодой человек пытался понять, куда пойдут графики – вверх или вниз. Напарник анализировал рынок, Ланс считывал статистику. Завтра напарник станет тенью финансового директора, пополнит счета Вителя, исподволь вместе с другими химерами начнет контролировать финансовую систему страны. Объединенный разум обязательно поможет принять верное решение, выгодное Обществу.

Ксанин отец понаблюдал за пленником и улыбнулся – толк от него будет. Парня жаль, когда-то Костя спас его, Арно Вителя, – в этом мире Антона Верховицына, – дал возможность сбежать. Но сейчас на кон поставлено куда больше. Тем более великий Орэф даже не претендует на главенство. О, легок на помине!

Бывший магистр, а теперь консультант мягким шагом вошел в комнату, скинул мокрый плащ прямиком на стол, огляделся.

– Я прочел про Императорскую Пятерку. Что вы собираетесь делать с девочкой по имени Дорофея Иванова? – спросил он, жестом подзывая двоих нелюдей и вкладывая в их ладони карточки с заданиями.

– Она из развитого мира, – растерялся Витель. – Может поделиться знаниями. Ею заинтересовались спонсоры. Сегодня-завтра мы доставим ее к ним.

– Не доставите. – Орэф уже рыскал в мини-баре, звенел стаканами и бутылками. – Девочку не трогать, она медиум. Медиумы мне нужны. Не обсуждается, – оборвал он любые возражения собеседника. – Я не лезу в ваши делишки, пока вы выполняете мои условия, это ясно? И магистру своему ручному передайте, если не хочет прозевать момент, пусть поторопится. Власти пронюхали про химер.

– Хорошо, что Чара успела обработать Веронику Ильину, пока этот столичный выскочка Левашов не влез в наши дела. Ника мне звонила, им известно и про вирус, отосланный с Ксаниного компьютера. – Витель на планшете через удаленные камеры наблюдал, чем заняты нелюди, перелистывал картинки. Вроде все в порядке. – Я, естественно, ничего не знал, – улыбнулся он монитору. – Сегодня к четырем она придет поговорить с дочкой.

– Соврете, вы это отлично умеете. – Орэф определился с напитком и налил себе бокал густого красного вина. – Кстати, – он пригубил напиток, – хотя Чару арестовали, Ильина нас вполне устроит. Придется перекинуть средства на ее центр. Я знаю, что ей поручить. Не сейчас. Через неделю-другую. Тяните время, пока не доставите всю нужную технику и химер к выбранным аномалиям. У меня появились новые задания для Роксаны. Я настаиваю, девочке нечего знать лишнее. Отдали приказ, проконтролировали исполнение, подчистили память. Не до жалости. Это война, на ней не бывает полутонов, только черное и белое.

А в соседней комнате на миг отвлекся от работы Ланс-Константин. Всего на миг он пристально взглянул на гостя Вителя глазами химеры-телохранителя у дверей. И вспомнил. Вспомнил душный сумрак длинных, извилистых коридоров, выпуклые полукруглые светильники на шершавых каменных стенах, длинные тени стражников на неровно вымощенном полу, бело-оранжевые одежды адептов тайного общества.

В просторном нижнем зале торжественно гудел орган, вытягивал долгую ноту хор, произносились пафосно-тяжелые речи, звенели, в любой миг готовые дрогнуть от торжественности момента, юношеские голоса. Шло посвящение новых послушников, открывались страшные тайны, точно милостыня раздаривались откровения.

Но Косте тогда было не до подобной мишуры. Его вел к самому магистру перенервничавший Витель. Шеф беспризорников перетрусил сильнее молодняка в большом зале. Еще бы, сам Орэф, мифическое существо, преобразившее Общество Зари всего за год, пожелал поговорить с Безглазым.

Перед ними бесшумно распахивались тяжелые двери, отдергивались завесы, расступалась вооруженная охрана. Витель неожиданно отстал, остался за последней дверью. А юноша оказался в вытянутой комнате, похожей на помесь алхимической лаборатории с современным вычислительным центром. За столом сидел заурядный мужчина лет пятидесяти на вид.

– Ты не отсюда, – произнес он утвердительно. – Ради чего ы еще здесь – слабый, больной мигрант, погибающий от чахотки и мучительных болей в застуженных суставах, почти слепой?

За миг до этого казавшийся заурядным человеком, магистр будто разгорался все ярче, заполнял всю комнату сиянием, оглушал, ослеплял. Костя сам не заметил, как подчинился его вкрадчивому голосу, выболтал свою историю, молил о помощи в поиске убийц.

– Будем искать вместе. Все мигранты рано или поздно притягивают наше внимание. У меня немалые ресурсы, – пообещал тогда Орэф. – Ты же помоги мне.

Он видел его насквозь, читал скрытые мысли, разгадывал прошлое, настоящее и будущее.

Орэф говорил, и Константин соглашался. Тот Константин – больной и отчаявшийся. Позже он будет ругаться с магистром, угрожать ему, даже попытается убить. Но отрезвление придет непростительно поздно, оплаченное слишком многими жизнями.

Нынешний Ланс не почувствовал ничего – ни отвращения, ни неприязни. Сознание механически отметило: «Я знаю этого не человека. Знаю его подлинные цели», – и спрятало информацию в один из ящиков памяти. Тем более заботливое внимание химер поспешило отвлечь его от опасных мыслей. А голоса Вителя и Орэфа в соседней комнате сменились знакомой, навязчивой мелодией в динамиках. Мелодией, настраивающей пленников Общества на работу.

11 августа. Москва. Дорофея

Будильник на подаренном Робертом простеньком мобильнике разбудил Дору в половине шестого. Пришлось завтракать впопыхах, забираться в шлюп и лететь в столицу. К недовольству ученых, посадку разрешили только во Внуково, пришлось ловить такси для ребят, пусть сами едут к Соне, потолкуют. А девиц Ивановых профессора забрали с собой.

Маша с Дорой не возражали, тихонько сели на заднем сиденье по обе стороны от Роберта, прильнули к окнам, ожидая, что столица огромной страны раскроется перед ними, словно старинная книга со сказочными иллюстрациями.

Но поначалу их ждала огороженная с обеих сторон автострада, потом перепутанные кудряшки многоуровневых развязок, обрамленные сверкающими на солнце небоскребами. А за ними начались привычные новостройки и широкие проспекты. Они сменились старинными кварталами, пусть и с современной рекламой, просторными площадями, зданиями музеев и театров… Дома то взлетали к небу, то прижимались к земле, то отодвигались куда-то, отступали за скверы и парки. Почитать бы их историю…

Да что же такое, настоящая зависимость! Вдруг этому миру макросеть – затягивающая, напрочь лишающая привлекательности реальный мир – без надобности? Девушка дала себе слово обсудить это с Робертом. Не сейчас, а когда они разберутся с аномалиями.

За время дороги Дорофея успела выспаться в пробках. Шлюп приземлился на рассвете, но до центра через весь город добрались почти к полудню. Доре хотелось поесть, размять ноги, потому она обрадовалась, когда Роберт скатал в трубочку, убрал в сумку планшет, а Броня прекратил переговариваться с неведомыми собеседниками по коммуникатору.

Дора сама не поняла, что заставило ее снова прильнуть к окну, когда водитель свернул на боковую улочку, объезжая застывшие впереди машины.

– Стойте! – вдруг вскрикнула девушка. – Выпустите! Ла-а-анс!

Она дернула ручку двери, но была немедленно остановлена Робертом.