Искры и химеры Ларичева Дорофея
– Ты что, сдурела? Посреди проезжей части выходить!
– Ланс! Это я, Дора! Ла-а-а-анс!
На другой стороне улицы высокий парень в бейсболке даже не обернулся. Зато обернулись его спутники – смуглый, хрупкий на вид юноша и кудрявая черноволосая девушка в цветастом сарафане. Обернулись и ускорили шаг, скрылись за домами. Роберт недобрым взглядом провожал бывшего ассистента.
– Не хнычь, во всем разберемся, – строго приказал он.
Дора и не собиралась реветь. Еще чего, плакать из-за какого-то там… Тем более Ланса она почти не почувствовала, как ни старалась. Лишь далекий-далекий отзвук его души, сжатые в комок эмоции, одиночество… Всю оставшуюся дорогу до здания Управления Миграцией она просидела, погруженная в себя.
В оранжевое четырехэтажное здание их пропустили без проблем, стоило Ноэлю сунуть в автомат пластиковую карточку с фото. Высоченные, почти ростом с Броню, охранники приветливо поздоровались с ученым.
– Самое ведьмовское место Москвы, – таинственным тоном пояснил Роберт девушкам. – Тут сплошные сенсы да психологи собрались, в простонародье – колдуны и ведьмы!
Машка восторженно ахнула. Броня несогласно фыркнул. А Ноэль уже открывал перед юными Ивановыми резные двустворчатые двери в большой конференц-зал. Дора успела разглядеть предупреждение отключать мобильники и вообще любую электронную технику, даже часы кварцевые сдать в шестой кабинет. Она на всякий случай отключила электронный дисплей на своих механических курантах.
Зал выглядел аскетично и таинственно одновременно. К окнам льнули складки тяжелых темно-синих штор. Круглые лампы, горящие через одну-две, облепили черные остовы многоярусных люстр. Сами люстры отчего-то были закутаны в тонкую металлическую сетку, точно светляки в сачок. Они спускались с высокого потолка на мощных цепях.
В центре вокруг трех покрытых светло-голубым сукном столов сидели люди. На расставленных вдоль стен стульях – тоже.
Во главе дальнего стола высилась трибуна, за которой застыли двое – сухопарая немолодая женщина в черном строгом платье и пожилой мужчина в генеральской форме. Был он похож на премьер-министра русской части РКИСа из Дориного времени – такой же бровастый, с глубоко посаженными невеселыми глазами, с глубокими морщинами от крыльев широкого носа к резко очерченным губам. Каждый учебный год по праздникам в школе крутили его поздравления «будущим строителям сильного государства», хочешь не хочешь – запомнишь.
– Чего застыли, проходите! – Роберт подтолкнул Дорофею в спину.
Мигрантка шагнула внутрь и снова замерла. Такое обилие людей с даром – сотни полторы, не меньше, – она видела впервые. От неожиданности заложило уши, закружилась голова. Дору бросило попеременно в жар и в холод. Чтобы справиться, пришлось взять за руку Машу. Вдвоем они кое-как отыскали спасительный баланс в волнах чужого внимания.
Сенсы были всех возрастов – от десятилетних детей до древних немощных стариков. Не заметить среди них Нику было невозможно. У кого еще могут быть столь яркие рыжие волосы, крупными кольцами закрывающие всю высокую спинку стула?
Ильина обернулась через плечо, кивнула вошедшим. Рядом обнаружился Левашов.
Роберт уверенно потянул Соловьева и Ивановых за собой, усадил на свободные места во втором ряду напротив Вероники. Еще через десять минут началось совещание. Дора с Машей облегченно переглянулись, интерес к ним затих, стало легче дышать.
Мигрантка все время думала о Лансе, поэтому пропустила большую часть обсуждения и очнулась, только когда заговорила Ника. Она рассказывала о незнакомой Доре Чаре Родимовне, загипнотизированной неведомым Обществом Зари, о центре клонирования с химерами, о молодых людях, которых через компьютерный вирус обнаружил Роберт.
– На ребят воздействовали ментально, подправили память, – сухим тоном докладывала наставница, опираясь кулаками на стол. – Двое вспомнили свое пребывание в биосканере. Психологи выявили в их сознании программу – до конца лета находиться в пределах заданных координат. Есть версия, что реальные люди автоматически обеспечивают алиби клонам. Случись где-то преступление, двойники запутают следствие.
Ника взяла со стола пластиковый стакан, налила до краев газированной воды, отпила. Дору испугала ее мрачная решимость, даже злость.
– Была ли заложена в этих людей программа терактов, асоциальных действий? – поинтересовался генерал во главе стола.
Взгляд его был тяжелым, неприятным. От этого человека хотелось отвернуться, спрятаться. Не дай бог вызвать его гнев!
– Не нашли, но искали, Илья Петрович, – созналась Ника, напрягаясь еще сильней. – Пока у нас нет толковых версий, зачем кому-то неведомому столько генетического материала, столько химер.
– Вероника Степановна, вы по-прежнему уверены, что с Обществом Зари связан Рюкин? – продолжал генерал.
– На все сто процентов! – Ответ прозвучал резко, отрывисто. – И еще, вероятно, Антон Верховицын, в прежней жизни носивший имя Арно Витель.
По залу прокатился взволнованный шепот. Похоже, для многих это было серьезной новостью. Опасно мигнул свет.
– Вы не можете обвинить Антона! – возмутилась пожилая дама в центре зала. – Я его обучала, помогала раскрыть дар! Я ручаюсь за его честь и благородство.
Ника одарила ее сочувственном взглядом.
– Мария Евгеньевна, – вмешался генерал, – обвинения против Верховицына пока не выдвигают. Мы просто рассуждаем на основе имеющихся фактов. Господин Ноэль, озвучьте.
– Охотно, – согласился довольный Роберт, заглянул в блокнот и поведал все, что уже знала Дора. – А еще, – заговорщическим тоном поделился он, – Антона Верховицына неожиданно перевели из Геленджика в Иркутск за месяц до обнаружения Рюкина. Стоило ему обосноваться в каждом из этих городов, спутники фиксировали всплески аномальной электромагнитной активности. Не находите связи?
Он подождал, пока зал «переварит» новость, отшумит, и закончил речь:
– Вот интересно, – он обернулся к Нике, – что, если я не случайно так быстро смог проследить путь вируса с компьютера его дочери до молодых людей? Это приманка, предупреждение или откровенный просчет наших врагов?
Ильина безразлично пожала плечами, погладила браслет на запястье.
– Глупости!
– Пустые домыслы, – раздались слабые голоса. Но открыто спорить с Робертом отчего-то никто не стал. А генерал кивнул и предоставил слово сенсу.
Девушка лет пятнадцати с длинной пшеничной косой, в одежде, по стилю похожей на Гошкину, поднялась со стула:
– Чтобы не было вопросов, кто такие химеры и как их опознать, прочувствуйте. – И девушка щедро поделилась эмоциями со всеми присутствующими.
Доре показалось, будто она падает на дно глубокого гулкого колодца с гладкими стенами – не зацепиться, не замедлить падение. Машка вцепилась в плечо побледневшего Бронислава. Один Ноэль заинтересованно потянулся к очкам.
Пуф, – лопнуло несколько ламп над головами. В зале стало заметно темнее. Дорофея поняла, зачем люстры обтянули сетками. Осколки стекла остались в сетках, а не на головах собравшихся. Илья Петрович поморщился, встал к рубильнику и включил еще несколько дополнительных ламп.
Во всей суете Дора упустила, куда делась Ника, и теперь рассматривала резную спинку опустевшего стула и вспоминала встречу с четырьмя молодыми людьми в электричке. По спине невольно побежали мурашки.
– Очищенный от эмоций разум, мыслящая машина, робот – так отзывались свидетели, – закончила речь девушка.
– Кто она? – громким шепотом поинтересовалась Машка у Ноэля.
Ответил полноватый мужчина с первого ряда:
– Алла Матвеева, одна из сильнейших сенсов Москвы, даже не мигрантка. С девяти лет работает.
– Я подтверждаю, – поддержалла Аллу седая старушка в конце зала.
– И я, – присоединился похожий на Наполеона мужчина.
Доре подумалось, ему бы мундир и треуголку – будет вылитый император Франции из макросетевой игры «Покори Европу».
Стоп. Ни про родину, ни про макросеть нельзя думать хотя бы месяц!
– Появление «пустышек» с потенциалом сенсов еще может уложиться в голове, – задумчиво продолжал «Наполеон». – Но как вложить разум в головы бездушных кукол? – Он недоумевающе развел руками.
– Постойте, а опыты Пятерки в Россе? Перенос памяти и все такое, – возразила дама в перстнях, кажется, ее звали Кирой Альбертовной. – Кто не в курсе о Пятерке, в шестом кабинете у секретаря есть информационные брошюры, – пояснила она.
В зале вновь зашептались.
– У нас нет подобных технологий, а пилигрим Гамма здесь этим не занимался и с Рюкиным не контактировал, – возразил генерал.
Дора вытянула шею, чтобы разглядеть за широкой генеральской спиной уже знакомую картину, на этот раз цветную – висящий на цепях амбарный замок с выходящим из замочной скважины пилигримом. Здесь пилигрима ждал не только шлагбаум, но и полосатая таможенная будка, совсем как в старину. Выходит, это логотип сего Управления?
– Кто контактировал? Давайте начнем с этого! – неожиданно громко потребовала Алла.
Пока все спорили и обсуждали химер, Дора думала о своем. Если Роберт и Ника ничего не сделают ради спасения Ланса, она отправится его искать. Сегодня она чувствовала его гораздо слабее, ниточка, натянутая между ними, превратилась в паутинку.
А еще ее манил большой город, так не похожий на Барск и остальные городки, встреченные ею по дороге. Манил, навевал какие-то смутные воспоминания то ли из снов, то ли из макросетевых игр.
Москва. Ксана
Подглядывать за приемным отцом было нехорошо, но Роксану последние дни одолевали сомнения. Она не раз и не два отдавала людям приказы куда-то пойти и что-то сделать, подчиниться чужой воле. И никого не жалела. Только Ланса. Пусть он пилигрим, по словам отца живущий уже четвертую жизнь, но Витель тоже не первой молодости.
Ланс Шамин отнесся к ней вполне по-человечески. Да, она не читает эмоций, но и так понятно. Еще ее тронуло его желание оградить Дору – свою девушку – от угрозы. Отец хороший режиссер, он умеет заставить других услышать и увидеть то, что ему выгодно. Вот и подстроил, чтобы юноша решил, будто девчонке грозит беда.
Этот Ланс всполошился и при первой возможности бросился на помощь. Ради нее, Ксаны, еще никто так не поступал.
Теперь Ланса называли Костей, поселили вместе с химерами – молчаливыми и неинтересными. Ксана не раз пробовала разговорить отцовых телохранителей. Бесполезно. Те либо не реагировали, либо задавали глупые вопросы. Зато с легкостью решали задачки по математике или физике, был бы доступ в Интернет. Решали, пока отец не застукал и не накричал: «Они-то могут решить все что угодно, а ты до пенсии дурой останешься!» С тех пор химерам запретили делать за Ксану домашние задания.
Сегодня девушку разбирало любопытство. Она установила в кабинете Вителя простенькую, старинную веб-камеру и пораньше вернулась от химер, отменила тренировку. Зато смогла наблюдать из своей комнаты, как Верховицын-старший общается с гостями.
Тех было пятеро. Невысокий темноволосый паренек с грустным продолговатым лицом поэта. Лет пятнадцати-шестнадцати на вид, он держался с отцом наравне. Двое иностранцев на диване. Один – полный, с одутловатой физиономией – вообще не произнес ни слова по-русски, второй – блондин с зачесанными на лысину сальными длинными волосами – говорил с ужасающим акцентом. Упитанная светловолосая женщина, коллега отца, застыла перед монитором компьютера, изучая последние новости.
Последним в комнату зашел немолодой мужчина с холодными глазами стального цвета и тяжелым подбородком. Если бы здесь присутствовала Дора, она бы узнала в нем своего спасителя на перроне и импресарио бывшего фокусника Павла – Орэфа. Как ни странно, от миграции к миграции Орэф не менял ни имени, ни внешности, и это пугало даже его соратников.
У стен замерли трое бессловесных телохранителей-химер. Но их Ксана давно за людей не считала.
– Совеща-а-аются, – неприязненно протянул Орэф. – Вителя подозревают. Тебя, Илья, раскрыли, – кивнул он юноше. – Знают, что ты – магистр.
– Орэф, успокойся, тут искать не станут. – Молодой человек скрестил на груди руки и аккуратно выглянул в окно. – От сенсов нас закроют химеры. До победы рукой подать.
– Ты самонадеян. – Толстушка закурила и посмотрела на коллег. Переводчик вполголоса тараторил на английском.
– Наоборот, я реалист. – Илья отодвинул штору и бесцеремонно запрыгнул на подоконник. – Кстати, деньги от вас пока не поступали, – обратился он к блондину.
– Как только получим подтверждение, что ваш способ действует, немедленно переведем, не сомневайтесь, – заверил его иностранец.
Затаив дыхание, Ксана прильнула к экрану компьютера. Как, оказывается, интересно! Присутствующие ей не нравились, но раз они работали с ее отцом, она была готова помогать им. Кому еще нужно приказать? Чью фотографию принесет Витель после беседы?
– Фильм завтра покажут дважды – утром и вечером, – продолжал Илья. – Потом ожидаются дискуссии на телевидении. Кажется, даже президент или премьер приедут на телестудию. То есть власти официально признают вас, сенсов, и нас, пилигримов. Тогда-то и продемонстрируем накопленную мощь, повернем машину пропаганды в нашу сторону.
Один из телохранителей вдруг шагнул к Ксаниному отцу и что-то шепнул, указывая на камеру. Антон Верховицын посерьезнел, прищурился, и изображение на Ксанином компьютере исчезло. А через мгновение в комнату притихшей девушки влетел рассерженный отец.
– Я тебе поиграю в шпионку! – зашипел он, хватая ее за волосы и попутно отключая комп.
– А-а-а, больно-о-о, – скорее от вредности, нежели от боли завыла она.
– Неделя домашнего ареста! Никаких игр, музыки и телевизора. Никаких карманных денег. Прорешаешь весь учебник по высшей математике. Ты поняла?
– Да, папочка, – согласно пролепетала Ксана.
Из опыта она знала – буря пройдет быстро. Что же, даже отец расслабился. Веб-камера у них была давно, отец забыл. Зато свежи воспоминания об обычных жучках, камере фотоаппарата, даже дырке в стене. Но все из спортивного интереса, чтобы понять, чем же занимается глава семейства.
Роксана не любила две вещи – секреты и отсутствие свободы. Еще в детском доме она научилась взламывать обычные и электронные замки, всегда была в курсе, где что происходит, кто что сказал. Более двадцати раз она пыталась сбежать, ее ловили, возвращали в ненавистное место. А потом у нее прорезался голос, и она ушла, не таясь, через главный выход. Два года спустя мама Марина рассказала, что девочку не искали целых пять дней.
Теперь желание разобраться в происходящем стало не просто забавой. Что-то назревало. Отец держался холодно и резко. Мать нервничала, перестала интересоваться приемной дочерью. В квартиру зачастили гости. Вот и сегодня к четырем должна прийти какая-то тетка расспрашивать о Лансе. Отец волнуется. Как бы снова в больницу для восстановления голоса не угодить. И так все лето взаперти просидела.
Ксана терпеливо выждала полчаса, пока Витель с гостями куда-то уйдет, а мать привычно погрузится в перипетии расследования героев любимого детективного сериала.
Сегодня квартиру охраняет Дениска – самый спокойный и человечный из папиных химер. С ним уже удавалось договориться, получится и сейчас.
Через десять минут, потирая еще побаливающий затылок (рука у Вителя тяжелая, за волосы оттягал от души), Ксана трусцой бежала ко входу в метро. Она поговорит с Лансом хотя бы для успокоения совести.
Три станции и небольшая пешая прогулка отделяли ее от нужного дома. Вот и квартира. В ней живут девять обитателей. Из них, по словам отца, людей всего двое – Тигран и Ланс, оба загипнотизированные. Остальные – химеры. На вопрос о том, кто это такие, Витель пояснил просто – биороботы.
С ними было сложно и просто одновременно. Собеседники они никакие, но поставь любую задачу, объясни, что к чему, и они без страха и вопросов исполнят.
Дверь открыл Тигран, кивнул и отступил в полумрак коридора.
– Кто нужен?
Темная челка почти закрывала пареньку глаза. Высокий воротник свитера доходил до подбородка. В августовскую жару!
– Ланс, то есть Костя, тут?
– Он еще не ориентируется в городе. Сегодня привели, – предусмотрительно ответил Тигран.
«Какой же он тупой! Неужели не помнит?»
– Я вместе с тобой привела, не учи. – Ксана нетерпеливо вошла внутрь.
В гостиной стояли три двухъярусные кровати, как в детдоме. На двух безучастно лежали не занятые в папиных делах химеры. Роксана не помнила ни их номеров, ни имен. Хотя светловолосой девушке она недавно передавала поручение от Вителя.
Еще двое сидели у телевизора. Его экран, разделенный на части, транслировал четыре разные передачи. Звук шел прямо в наушники, никому не мешая. Судя по суматошной быстроте смены картинок и субтитров, химеры знакомились с окружающим миром в ускоренном режиме.
В другой комнате было пусто. Зато на кухне завороженно смотрел на чашку остывающего чая Ланс. На его лысой голове уже наметился легкий светлый пушок.
– Мы поговорим наедине. – Девушка выставила за дверь следовавшего по пятам Тиграна. – Ланс! Ты ведь Ланс?
Ксана присела напротив.
– Кто такая Дора?
Молчание.
– Я прочла твои письма. У меня копия на компьютере осталась. Дора твоя девушка?
Взгляд парня не двигался, но дрогнули пальцы рук, расслабленно лежащих на столе. Успех, однако.
– Ве-ро-ни-ка Иль-и-на. – Она прочла по бумажке имя женщины, которая сегодня будет ее допрашивать. – Знаешь такую?
Мизинец пошевелился. Что ж, осваиваем язык жестов.
– Зачем ты отцу?
Нет, неверно. Работает только «да» или «нет».
– Ты давно знаком с отцом?
«Да», – моргнул Ланс.
– Уважаешь его?
Тишина.
– Ненавидишь?
Без ответа.
– Подчинился бы ему добровольно, без гипноза?
Молчание. Понимай как хочешь.
Она задавала вопрос за вопросом, то и дело поглядывая на часы. Пока успевает. Собеседник реагировал куда активнее, чем поначалу. «Да-нет», – отвечал уже в голос, оживая. Ксане было невдомек, что Тиграну позвонили и тот отправил по указанному адресу пятерых химер. Контроль над парнем ослаб.
Задавая одни и те же вопросы в разных вариациях, Ксана выяснила, что ее отца Ланс презирает, что при первой возможности сбежал бы, что Веронику Ильину тоже не любит, но уважает и с удовольствием ушел бы вместе с ней на волю.
– Тогда почему ты все еще здесь? – в сердцах заявила она и встала из-за стола. Пора домой, отец вот-вот вернется, не застанет ее – накажет по-настоящему.
Ланс разлепил губы, словно через силу:
– По-мо-ги. Только при-ка-жи.
Голос звучал сухо, натужно, точно собеседник терпел очень сильную боль.
Ксана замерла, наклонилась к нему, всматриваясь в серые глаза цвета затяжных ливней.
– На тебя пока приказ не сработает, – с некоторым сожалением призналась она. – А к родителям я никогда не применю голос.
Было над чем подумать после беседы. Замороженный Кай оттаял и задумал побег. У парня сильная воля, иначе бы не очухался так рано. С ним возможны проблемы.
Для чего все эти химеры? Витель говорил о секретном государственном проекте, она исподволь подслушивала, подглядывала, но ничего толком не узнала и оттого еще больше гордилась отцом.
Она вышла, крикнула Тиграну, чтобы запирался, побежала домой. Успела, вернулась в половине четвертого.
Без десяти четыре пришел отец, отослал подальше Дениса, зато привел четырех сенсов, не таясь, приказал им:
– Если Шило будет делать глупости, оглушите. Дам сигнал, нападайте.
– Витель, она может снять с нас любые подозрения. Одна она может. До завтрашнего дня протянуть бы, – предупредила его одна из союзниц.
– Ты права, лишь бы продержаться до завтра. Потому проявим чудеса дипломатии. По местам.
В комнату Ксаны вошла упитанная светловолосая женщина, которую девушка уже видела сегодня, молча присела на тумбочку в углу и исчезла. Только что была и вот – пустое место. Ксана разинула рот.
– Это как? Это что?
– Это хамелеоны, – охотно пояснил Витель. – Они способны сливаться с окружающей обстановкой. Теперь, кроме химер, их никто не видит, даже я. Дочка, – он приобнял ее за плечи, – я в тебя верю.
– И в свой гипноз? – улыбнулась Роксана.
Врать так врать! Это она любила. Еще когда с цыганами путешествовала, на рынках торговала, попрошайничала, гадала, приворовывала, тогда и выучилась. Ей нравилось обманывать простачков, достойных расстаться с собственными сбережениями, – медлительных, неповоротливых, несообразительных. Своих жертв она вычисляла по чуть расфокусированному взгляду, морщинкам задумчивости на лбу.
Но верх мастерства и удовольствия – обманывать аферистов, ловкачей, тех, кто сам врет и наживается на чужих слабостях. Не то чтобы Ксана была злым человеком, просто за пребывание в детском доме и годы скитаний она видела в жизни слишком мало хорошего и бессознательно мстила окружающим за свои несчастья.
Вчера Витель решил, что Ксана знает опасно много о его делах, попросил Марину подержать девушку за плечи, а сам в паре с Денисом гипнотизировал. Теперь на вопросы Ксане предстояло вдохновенно лгать: в больнице она лежала с воспалением легких, Ланс пришел сам, принес зараженную флешку, отправил письмо и вообще вел себя странно, не так, как парни в ее школе, был нервным, подозрительным, явно что-то замышлял…
Ксана вздохнула. Если раньше работа отца воспринималась как увлекательная игра, то после беседы с Лансом на душе стало препротивнейше.
Запел звонок, мать открыла. Невысокая рыжеволосая женщина в густо-черных очках, в бронежилете и просторных юбке-брюках вошла первой, а за ней словно из ниоткуда возникли люди в очках и камуфляже.
– Папа? – тихо охнула Ксана. Разве подобное предусмотрено сценарием?
Женщина шла впереди, держа в одной руке пистолет, в другой багетку, наугад провела той в воздухе.
– А-а-а! – завопил, выпадая из пустоты один из сенсов. Вслед за ним проявились остальные.
Толстая тетка соскочила с тумбочки и потянулась за оружием, но завыла, схватилась за покрасневшую руку. Еще двоих выловили люди в камуфляже, повалили на пол, нацепили наручники, влили что-то в рот. Рыжая подошла вплотную к Вителю и громко произнесла:
– Тебя сдала Родимовна. Вы не до конца ее подчинили, теперь Чару допрашивают.
Ксана комкала край кофты, понимая, что происходит страшное, она сейчас теряет самых близких людей, – возможно, единственных, которым она нужна! В ГОЛОС она вложила все – ненависть, отчаяние, страх:
– Убирайтесь прочь и забудьте о моей семье! Все уходите и не возвращайтесь ни-ког-да!
Женщина не отреагировала, сочувственно посмотрела на девочку и приподняла рыжую прядь. Из уха торчала бледно-серая вата или пена, из-под нее тянулся проводок наушников.
– Родимовна сдала! – повторила рыжая еще громче.
Ксане оставалось открывать беззвучно рот, пока отца заковывали в наручники и вели вниз. Рыжая помахала рукой Роксане с Мариной и последней покинула квартиру. Ксана искренне пожалела, что природа не наделила ее каким-нибудь смертоносным даром.
«Не плачь», – хотела сказать она маме, но теперь ей были доступны только язык жестов и блокнот с ручкой.
Девушка схватила лист бумаги и быстро написала: «Мама, мы его отвоюем! Звони папиным друзьям, они наверняка знают, как поступить!»
Марина вытерла с лица слезы и кивнула, поспешила к шкафу, выволокла из его недр чемодан, зашуршала платьями. Девушка в недоумении уставилась на эти сборы.
– Мы переезжаем. Срочно, – поторопила ее мать.
Как, переезжаем? Еще есть время вернуть отца! Собрать отряд, напасть, отбить у врагов! Химеры такое могут, она знает, сама выпытывала у Тиграна, когда тот явился весь в синяках и ссадинах.
«Мам, я к Тиграну. Это все ради нас!» – черканула она на бумаге, бросила листок на стол. Что бы ни задумала мать, Роксана себе никогда не простит, если по ее вине отец пострадает.
Кстати, кто работал с Чарой? Неужели Ксанин промах в том, что ее раскололи?
По дороге к метро юная Верховицына недоумевала: отчего Витель до последнего верил рыжей? Почему снял охрану из химер? Ведь нужно нападать первым. Всегда первым!
Москва. Дора
Просидев два или три часа в зале заседаний, Дора задремала, привалившись к спинке стула и к терпеливой Машке. Люди говорили, говорили, говорили. Взрывались лампочки, растягивались нервы, иссыхало терпение. Роберт то спорил с «Наполеоном», то критиковал других аналитиков, Левашов показывал отснятый в центрах клонирования материал. Генерал стучал кулаком по столу и призывал к тишине. И от окружающей суматохи Доре снилось нечто сумбурное, бессвязное, тяжелое.
Проснулась она, когда в кармане пикнул, разрядился подаренный Робертом телефон. Девушка вытащила его, повертела в руках. Утром же был заряжен под завязку! Ну да, она же в «ведьмовском» месте.
Сидевший рядом незнакомый дядька забрал из рук мигрантки бесполезную игрушку, подержал на раскрытой ладони и вернул обратно.
– Пользуйся.
Дорофея недоверчиво нажала кнопку включения. Ого, работает!
– Все так умеют? – подлезла любопытная Машка.
– Только сенсы, – похвастался незнакомец.
Дорофея восхищенно вздохнула – наверно, здорово управлять энергиями!
Тем временем над столом голографическая фигурка незнакомого черноволосого парня (очень красивого) докладывала о допросе некой Чары Родимовны.
– Мозги Чары Липа запечатаны, – говорил он, вытирая лоб тряпкой и через слово прикладываясь к бутылке с водой. Сразу видно, только из допросной. – Такие многоуровневые блоки обычно ставят разведчикам и курьерам особо ценной коммерческой информации. Снять их возможно комбинацией паролей. Попробуем взломать, умрет или станет дурочкой.
– Валентин, удалось выяснить, кто ставил блок? – прогрохотал голос генерала.
– Подозреваем приемную дочку Верховицына, Роксану.
Заскучавший было Роберт тихо присвистнул, пробормотал: «Теперь все сходится» – и полез за планшетом.
– Ее родители погибли в авиакатастрофе, – продолжал Валентин. – Родная сестра матери, Марина, оказалась слишком молода, чтобы взять к себе племянницу. Сироту определили в детский дом, откуда та через полгода сбежала. Только благодаря мужу Антону Марина отыскала девочку. Естественно, едва узнав о ее способностях природного гипнолога, Верховицын решил присвоить себе юное дарование. Ильина сейчас арестовывает Верховицына, в прошлой жизни поименованного Вителем. За девочкой и ее приемной матерью установят слежку.
В кармане Дорофеи ожил телефон. Сообщение от Гоши. «Мы нашли Соню. Приезжай скорее вместе со специалистами по необычным вещам». Адрес прилагался.
– Док, – девушка специально так обратилась к Ноэлю, лишний раз напомнив о Лансе. – Смотри.
Роберт удовлетворенно хмыкнул и, помахав мобильником в воздухе, громко спросил:
– Илья Петрович, с этим мы ждем Нику или сразу выступаем?
Генерал не поленился подойти, бегло глянул сообщение, уточнил пару вопросов и распорядился:
– Ждите. Вы бульон заварили, вы и кашеварьте дальше.
Ника появилась в начале шестого.
Москва. Ксана
Сразу идти к химерам она не решилась. Покружила по городу пряча лицо от камер, навестила одноклассницу потеряла полчаса своего времени и еще час потратила на дорогу послонялась по магазинам. Убедившись, что за ней не следят, Ксана поднялась на последний этаж огромного магазина и вошла в вычислительный центр. Как объяснял когда-то Витель, только в скоплении людей и бурлящих через край эмоций возможно спрятать столько сенсов.
Отец всегда предупреждал: если со мной что-нибудь случится, приходи сюда – помогут. Внутри девушка еще не была и сейчас стояла в дверях, привыкая к полумраку вытянутого вдаль помещения с рядами компьютеров и тускло мерцающими экранами голографов.
Сразу возле двери нашелся Денис. Он с отсутствующим видом изучал рекламную листовку с картой Метрополитена. В глубине зала сидел на стуле Тигран, безвольно опустив голову вниз. Еще трое просто застыли манекенами у стены. Прямо брошенные сломанные игрушки! Другого сравнения она подобрать не могла. Дополняли картину разбросанные по полу бумаги, журналы, чей-то футляр от очков.
«Что с вами? – скрипя карандашом по бумаге, возмутилась девушка. – Антона схватили, а вы отдыхаете! Свяжитесь скорее с его друзьями! У вас есть координаты?»
Пришлось как следует встряхнуть за плечи сонного Тиграна. Тот с трудом, точно в замедленной съемке, поднял голову, разлепил веки, бездумно уставился на надпись в блокноте.
На его светлой рубашке зеленело пятно от дешевой газировки, цепочка с крестиком зацепилась за пуговицу воротника, шнурок на левой кроссовке развязался.
«Давай же!» – разозлилась Ксана. Бутылка с остатками воды стояла рядом. Не раздумывая, Ксана вылила ее парню на голову. Помогло. Взяв в слабую руку блокнот, он прочел сообщение, шевеля губами.
– Химеры отозваны в Общество. Нас отбраковали, – чужим голосом сообщил Тигран.
«За что?» – не отставала девушка.
– Мы служим Вителю. Он пущен в расход.
Юноша закрыл глаза, уронил голову на грудь. Четверо остальных медленно осели на пол. В кармане Ксаны пискнул и отключился мобильник.
Как в расход? Почему? За что? Роксана ощутила слабость в ногах. Отца предали? Или он осознанно рисковал? Вот почему мать держалась так спокойно. Она расстроилась, но не выглядела убитой горем.
Новость оказалась столь неожиданной и болезненной, что девушка растерялась.
«Эй, вы что? Вы зачем меня бросили?» – беззвучно кричала Ксана, тормошила ребят, била их по щекам. Пульс едва прощупывался, кисти рук заледенели.
В вычислительном центре один за другим гасли голографические экраны. В пластиковом корпусе под столом басовито загудел и с треском взорвался сервер. Повалил черный удушливый дым.
Потрясенная Ксана стояла и смотрела, как сработала противопожарная сигнализация, как система пожаротушения поливает комнату пеной. Голова кружилась, комната плыла в глазах. «Спонтанный выброс психической энергии может парализовать работу электронных приборов, у человека вызвать дезориентацию в пространстве, слабость, тошноту, другие недомогания», – вспомнилась фраза из справочника про сенсов.
Появились незнакомые люди, схватили ее под руки, поволокли к лифту… Снова это чувство, что ее предали, бросили, как много лет назад. Тогда родители улетали по делам, даже не попрощались с ней, не разбудили. Сели в самолет и уже никогда не вернулись. А сейчас рухнула надежда найти Вителя. Одна мама Марина у нее осталась!
«Миров много, – говорил ей Витель, – а в них копии нас с тобой, словно отраженные в искривленных зеркалах. Миллионы реализованных возможностей, планов, желаний. Природа словно ставит эксперимент: „А что, если?..“ И немедленно его воплощает, рисует на новом холсте, сравнивает результаты разных попыток…» Ксане сейчас очень хотелось оказаться там, где сегодняшний день прошел совсем по иному сценарию.
Роксану куда-то вели, что-то говорили. Она не слушала. Она не успела к химерам! И она нема. Говорить-то она начнет, наверно, к вечеру или к завтрашнему утру. А приказывать сумеет через пару-тройку дней.
Вот и улица. У торгового центра суетились пожарные. Мигали огнями машины «скорой» и полиции. От Ксаны отстали, переключили внимание на работников торгового центра, пребывающих в немалом шоке. Оказывается, электричество вырубило на всех этажах, взорвались лампочки, перегорели кассовые аппараты, в холле кинотеатра вспыхнула проводка.
Девушка уверилась – она незаметно выбралась из оцепления. Роксана не заметила следящих за ней глаз, не слышала, как людям в форме пожарных приказали:
– Пусть идет.
И она пошла по улицам разогретого солнцем города – сейчас таким незнакомым, чужим. Даже дрожащий над асфальтом воздух пах иначе. Вывески на магазинах казались таинственными письменами на давно погребенном под прахом веков языке.
Читать бесплатно другие книги:
