Принцесса и чудовище Афанасьев Роман

У второй заставы их встретил еще один отряд всадников, разряженных в пух и прах. На этот раз его сопровождала знать, получившая весть о приближении гостей. Сигмон всех прогнал в тыл отряда, туда, где уже тащились любопытные всех мастей. Постепенно кортеж обрастал людьми, превращаясь в водоворот, медленно следовавший по городским улицам. Перед Сигмоном возникали новые лица — сотники, коменданты, графы, бароны, все те, кого послали встречать невесту короля. Всех их Ла Тойя без разбора отправлял в хвост процессии, не позволяя никому приближаться к кольцу всадников, закрывавших собой карету с герцогом и его племянницей.

К тому времени, когда отряд добрался до Королевской площади, он напоминал огромную комету с небольшим ядром и длинным хвостом сопровождающих. В толпе, что следовала за экипажем, раздавались приветственные крики, кто-то уже пускал фейерверк, добытый у ближайшего алхимика, кто-то махал флагами. Город, растревоженный новостями, гудел, словно улей. Огромная площадь перед королевским замком была заполнена горожанами, и королевским гвардейцам пришлось потрудиться, чтобы освободить место для проезда.

Когда кони ступили на брусчатку мостовой, Сигмон словно очнулся. Он подобрался и окинул взглядом цель путешествия — замок, возвышающийся над площадью. Он огляделся, шепотом велел бравому полусотеннику отсечь от отряда всех лишних и направил процессию к воротам в стене замка. На них уже висели праздничные флаги Ривастана и Тарима, а на мощных створках, заранее распахнутых, висели полотнища с гербами Сеговаров и Борфеймов.

Сигмон под приветственные крики толпы въехал в арку ворот и едва не повернул назад — внутренний двор замка был заполнен королевскими гвардейцами, салютующими личным оружием. Разряженные в золото и синь, они производили пугающее впечатление на всякого, перед чьим носом слишком часто мелькали обнаженные клинки. В присутствии стольких вооруженных людей Сигмон начал нервничать. Он переживал не за себя, конечно, а за вверенных его заботам гостей. Но, увидев торжественную встречу у лестницы, ведущей к крыльцу дворца, он приободрился.

Там, у каменных ступеней, собрался весь цвет столицы. Сигмон приметил несколько знакомых лиц, потом взглянул вверх и увидел, что на самой верхней ступеньке, перед огромными дубовыми дверями, стоит король.

Геордор Сеговар возвышался над толпой, как и подобало монарху. Ярко-красная мантия, расшитая золотом, огромная корона из золота, усыпанная рубинами, — все выглядело как нельзя лучше. Седая борода аккуратно подстрижена, пышная грива волос разложена по плечам… Пред толпой предстал настоящий правитель королевства. Не выживший из ума старикан, а мудрый правитель, величественный и грозный одновременно.

Сигмон, поймав на себе взгляд короля, вздохнул. Недрогнувшей рукой он направил скакуна к нижним ступеньками, где на расстеленных коврах уже толпились встречающие — целый отряд камердинеров короля, готовых встретить гостей как подобает. За их спинами собрался высший свет — из советников короля, его родственников и всех тех, кто ежедневно толпился в королевском дворце — совершенно бесцельно, на взгляд Сигмона.

Уже подъезжая к этой пестрой толпе, он вдруг вздрогнул — из самых ее глубин, словно по волшебству, вынырнуло знакомое лицо. Граф Де Грилл. Советник поймал взгляд подчиненного и поманил его к себе пальцем. Выполняя распоряжение, Сигмон проехал чуть дальше ступенек, да так ловко, что экипаж с гостями, следовавший за ним, остановился как раз напротив лестницы. Ла Тойя оглянулся и увидел, как расступаются северные всадники, уступая место главному распорядителю короля и отряду встречающих. Конь Сигмона сделал еще несколько шагов вперед, и граф сразу почувствовал, что он пропал из поля зрения толпы. Все ее внимание теперь было сосредоточено на экипаже, из которого вот-вот должны были появиться виновники торжества. А королевский гонец, возглавлявший процессию, в мгновение ока перестал существовать.

Сигмон вздохнул с облегчением, почувствовав, что больше не служит мишенью для тысяч взглядов.

— Сигмон!

Граф взглянул вниз и увидел Де Грилла, появившегося рядом с Вороном быстро и бесшумно, как привидение. Со вздохом Сигмон спешился, и советник тут же вцепился ему в плечо.

— Как? — выдохнул он.

— Целы и здоровы, — отозвался Сигмон. — Поручение выполнено, милорд советник.

— Превосходно, — отозвался Де Грилл. — Смотри!

Сигмон обернулся как раз в тот миг, когда двор, заполненный гвардией короля, грянул дружное «ура!».

Из экипажа на алый ковер, расстеленный прямо поверх камней, шагнул герцог Борфейм.

Толпа дружно подалась вперед, и Сигмон с Де Гриллом оказались в самом ее хвосте, за спинами тех, кто спешил взглянуть на будущую повелительницу. Ла Тойя невольно приподнялся на носках, хотя он знал, что они увидят…

Вэлланор выпорхнула из кареты легко и свободно, словно и не провела в экипаже бессонную ночь. Ее дорожную одежду скрывала длинная синяя мантия, невесть как оказавшаяся в экипаже. Волосы, расчесанные и уложенные, сияли золотым светом. Она обернулась, и Сигмон задохнулся, увидев улыбку на ее лице — улыбку искреннюю, незаученную, еще не успевшую превратиться в ежедневную обязанность. Вэлланор взмахнула рукой, и внутренний двор снова взорвался криком. Следом, словно эхо, раздались крики с площади, от толпы, понявшей, что гостья наконец прибыла в замок.

Не отрываясь, Сигмон смотрел, как Вэлланор поднимается по каменным ступеням, туда, где ее ждал Геордор Сеговар, спокойно взиравший на суету у его ног. Герцог Борфейм вел свою племянницу за руку, как полагается старшему родственнику. Но наверху, на предпоследней ступеньке, он шагнул в сторону, пропуская племянницу вперед. Геордор протянул руку, и Вэлланор робко приняла ее, осторожно касаясь ладони будущего мужа хрупкими пальчиками. Геордор уверенно сжал их и помог невесте встать рядом с ним. Теперь они стояли на вершине лестницы вдвоем — золото короны и золото волос. Закат и восход, одинаково блистательные, но каждый по-своему.

Над площадью повис нескончаемый крик, король поднял руку Вэлланор, словно демонстрируя всем, что он уже получил желаемое, и тотчас над замком взбухли огненные шары фейерверка, сотворенные придворными алхимиками.

Сигмон отвернулся, желая навсегда забыть то выражение радости и счастья, что появилось на лице северной девчонки. И тут же наткнулся на острый как бритва взгляд Де Грилла.

— Сигмон? — позвал он. — Ты как?

— Сносно, — отозвался граф.

— Тебе нужен отдых? — осведомился советник, пытаясь перекричать толпу.

Сигмон пожал плечами.

— Свадьба назначена на завтра, — бросил Де Грилл. — И у нас много дел. Очень много дел. Ты понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул граф. — Но мне нужно… Нужно выспаться.

— Несомненно, — отозвался советник, изучая бледное лицо подчиненного. — Но я о другом. Для тебя есть задание. Специальное. Сложное. Ты способен сейчас работать в полную силу, не отвлекаясь на… посторонние размышления?

Сигмон прикрыл глаза. Золото волос и золото короны… Работа. Да. Это то, что ему нужно. Как можно больше работы. Специальной. Чтобы кровь веером летела из-под клинка, остужая гнев и ярость зверя, а тела валились направо и налево, как срубленные колосья. Чтобы в голове не осталось ни одной посторонней мысли о птице в золотой клетке.

— Я готов, — сказал он и открыл глаза.

Вэлланор никак не могла отделаться от ощущения, что спит и видит сон. Яркий, наполненный событиями сон, так сильно напоминающий явь. Ночь в сыром лесу, долгий путь в дороге, теснота и духота экипажа — она уже привыкла к этому. Это была настоящая жизнь, почти как дома, где от каменных полов зимой веяло таким холодом, что трудно было заснуть даже под самыми теплыми перинами. Воины, кровь на земле, страх, что каждую минуту может случиться что-то ужасное… Все это было таким обыденным, знакомым, реальным. Но стоило ей выйти из дверцы кареты, распахнутой дядей Бертаром, как весь мир переменился. Вэлле казалось, что, ступив на красную ковровую дорожку, ведущую к вершине лестницы, она попала в другой мир. В сказку.

Огромный замок с развевающимися стягами возвышался над нею, словно северная гора, а маленькие башенки напоминали о скалистых утесах родины. Огромный двор замка был полон людьми, выкрикивающими ее имя, и этот шум пугал Вэлланор. Она никогда еще не видела столько людей, собравшихся в одном месте. Ступеньки под ногами казались очень крутыми и скользкими, поэтому, когда дядя повел ее за руку наверх, она старалась смотреть перед собой, содрогаясь от одной только мысли, что может оступиться и упасть. Рядом с дорожкой, прямо на ступеньках, стояли разодетые в шелка и бархат люди. Вэлланор понимала, что это первые лица Ривастана, вышедшие приветствовать гостью. Ей отчаянно хотелось остановиться и посмотреть на них, просто наслаждаясь видом красивой и ладно скроенной одежды, напоминавшей ей об историях, прочитанных в детстве. Но она так боялась споткнуться, что ступала на негнущихся ногах глядя прямо перед собой, страшась отвести взгляд от высоких ступенек. Празднично одетые дамы и господа, стоящие на лестнице, кланялись ей, а она шла мимо, не решаясь даже кивнуть в ответ. Вэлланор боялась упасть.

Когда на самом верху лестницы, на помосте, укрытом алым бархатом, ее встретил седой старик, она даже не сразу поняла, кто это такой. И лишь когда герцог Борфейм торжественно вложил ее узкую ладонь в шершавую лапу старика, Вэлланор осмелилась поднять взгляд. Она увидела широкое улыбчивое лицо, заросшее седой щетиной, пышные седые волосы — и золотой обруч короны на них.

Король.

Геордор Вер Сеговар Третий, ее будущий супруг — вот кто встречал ее на ступенях замковой лестницы. Вэлланор испуганно взглянула на него, попыталась поклониться, но Геордор крепко сжал и поднял ее руку вверх, к голубому небу. Площадь взорвалась криками и свистом, в воздух взвились огненные шары и с грохотом лопнули, разбросав над замком и городом снопы огненных искр.

Этот звук напомнил Вэлланор раскаты грома. Она покачнулась, едва удержавшись на ногах. Голова закружилась, перед глазами все плыло. Сон — твердила она себе, это всего лишь сон. И только крохотная частичка ее сознания нерешительно напоминала — это все взаправду. Это то, чего ты так хотела, принцесса Вэлланор Борфейм.

Вэлла нашла в себе силы выпрямиться и улыбнуться — так, как ее учила улыбаться матушка — везде и всегда, что бы ни случилось. Сеговар, поймав ее взгляд, радостно ухмыльнулся в ответ. Его алые губы в седой бороде напоминали кровавую рану, и Вэлла едва не вскрикнула от испуга. Но, сдержавшись, склонила голову перед своим будущим супругом и была вознаграждена крепким пожатием руки.

В этот же момент рядом с королем появился невысокий человечек, выряженный в красный, словно кровь, камзол. Он что-то зашептал на ухо королю. Тот выслушал, выпрямился и взмахнул рукой. Люди, стоявшие рядом, — и дамы в пышных нарядах, и их кавалеры в строгих мундирах, и даже гвардейцы с украшенным золотом саблями, — все они пришли в движение. Засуетились, задвигались, пытаясь выбраться с площадки. Вэлланор показалось, что вокруг нее закрутился разноцветный водоворот, вобравший в себя все краски мира. Король повернулся, не отпуская ее руки, и она была вынуждена обернуться к замку. Огромные двери, похожие на те, что строят в крепостных стенах, медленно распахнулись. Замок Ривастана раскрылся перед новой хозяйкой, словно цветок, открывая дорогу в новый сон, цветной и шумный. Вэлланор сделала шаг вперед, и ее подхватил тот самый цветной водоворот, что кипел вокруг нее.

Она даже не успела испугаться — в замок ее словно внесли на руках. Вэлла не помнила, как переставляла ноги. Один миг — и она уже поднимается по лестнице внутри замка среди разноцветной толпы платьев и камзолов. Король пропал. Дяди нигде не было видно. Ее окружали незнакомые лица: радостные, с искренними улыбками, но — чужие.

Вэлланор стало не по себе, вновь закружилась голова. Но она продолжала подниматься по лестнице, ступая осторожно, словно в тумане, пробираясь на ощупь сквозь строй шуршащих платьев.

Пришла в себя она, только когда очутилась в огромном зале с распахнутыми окнами. Здесь толпа, окружавшая ее, распалась, растеклась по залу, и Вэлланор вздохнула свободней. Прижав пальцы к виску, она решительно прошла мимо кланяющихся дам прямо к окну и с наслаждением вдохнула холодный воздух. В голове сразу прояснилось, навязчивый шум в ушах отступил, и Вэлла ясно ощутила — все, что с ней происходит сейчас, это не сон.

Вдохнув еще раз, она обернулась к людям в зале, решительно встречая новую жизнь.

Тотчас ее окружили два десятка служанок, в одинаковых белых передничках. Они наперебой предлагали ей яства и вина, выспрашивали, что принести еще. Но их уже теснили благородные дамы в пышных платьях. Все они что-то говорили, пытались привлечь внимание новой хозяйки замка, и каждая старалась оттеснить прочих. Они громко называли свои имена и титулы, пытаясь перекричать других, и Вэлла не успевала отвечать на их приветствия. Она понимала, что все дамы хотят ей услужить, хотят помогать ей во всем, но никак не могла сосредоточиться ни на одной из них. Все они говорили разом, и у Вэллы снова начала кружиться голова — она не привыкла общаться сразу с десятком придворных дам. А после долгой поездки, вымотавшей ее до предела, она и не была на это способна.

Но хуже всех был тот самый маленький лысоватый человечек в алом камзоле. Он суетился рядом, бесцеремонно отпихивая дам, и все время повторял, что он назначен распорядителем. Кажется, король поручил ему позаботиться о своей невесте, — это Вэлланор поняла из его путаных объяснений. Еще он непрерывно извинялся — за себя, за дам, за маленькую комнату и за отсутствие должного приема. Он объяснял, что в замке давно не было королевы — и опять извинялся за то, что они забыли, как следует принимать королев.

— Не надо извиняться, — сказала Вэлланор, улучив паузу в его причитаниях. — Все в порядке.

Распорядитель с испугом взглянул на нее — так, словно с ним заговорила статуя. Вэлле на миг показалось, что она сказала это на родном языке и ее не поняли. Тогда она повторила свои слова еще раз, но в ответ человечек разразился новым потоком извинений. Вэлланор в растерянности отступила перед напиравшей толпой дам, наперебой предлагавших ей помочь одеться. Она растерянно оглядывала незнакомые лица, совершенно не понимая, что ей делать и зачем одеваться. И в тот миг, когда она была готова зарыдать от отчаяния и растерянности, кто-то резко хлопнул в ладоши, да так, что этот звук громом прокатился по огромному залу.

Все разговоры разом стихли, а плотный строй платьев, окружавших гостью, заколыхался, словно сквозь него кто-то пытался пробраться. Вэлла, благодарная неведомой силе за минутную передышку, прижала руку к груди и шагнула вперед. Служанки, стоявшие перед ней, расступились, и навстречу новой хозяйке замка вышла высокая дама, одетая в облегающее черное платье с высоким лифом. Ее черные волосы были рассыпаны по плечам в тщательно продуманном беспорядке, а зеленые глаза горели гневом. Она казалась воплощением всех тех придворных, о которых Вэлланор читала в книгах — красивая, безупречно сложенная и решительная.

— Что за безобразие! — прогремела красавица. — Миркин, что за балаган вы тут устроили?

— Графиня, — зашептал в ответ распорядитель, — я просто не могу, не могу, я же мужчина…

— Зато я — нет, — отрубила дама и перевела взгляд на будущую королеву, застывшую у подоконника.

— Ваше высочество, — сказала дама, склоняя голову, — графиня Эветта Брок к вашим услугам. Сейчас я все устрою.

Вэлланор испустила вздох облегчения, очень напоминавший стон. Наконец-то нашелся кто-то, способный навести порядок в этом хаосе. Графиня, которою Вэлла уже успела восхититься, почему-то напомнила ей Сигмона — так быстро и решительно она взяла в свои руки ситуацию.

— Конечно, графиня, — сказала она. — Я немного устала и немного…

— Слышали? — грозно осведомилась Эветта у перешептывающихся дам. — Все вон отсюда. Дайте ее высочеству отдохнуть с дороги.

Вэлланор услышала, как в толпе кто-то презрительно хмыкнул, и быстро вскинула взор. Она успела заметить ненависть и неприязнь на лицах придворных дам. Похоже, эти разряженные клуши не любили графиню. Тем лучше, — внезапно решила Вэлланор. Может, этот безумный балаган будет держаться от нее подальше, пока рядом Эветта Брок.

— Свадьба, — подал голос распорядитель. — Госпожа Эветта, нужно готовиться к свадьбе, церемония вот-вот…

— Я обо всем позабочусь. Его Величество поручил это мне.

— Ну конечно, — раздалось из толпы.

— И он любезно разрешил мне забрать у него одного из самых ценных подданных, — продолжала графиня, не обращая внимания на язвительный тон одной из старших дам. — А это немалого стоит.

Служанки, стоявшие за спиной графини, расступились, и рядом с Эветтой встал широкоплечий человек, одетый в золотой камзол с зелеными узорами. В руках он держал огромный кожаный саквояж. Вэлланор с интересом оглядела его — красив, как герой легенды, золотые кудри, зеленые глаза, изящные пальцы и нечто неуловимое в чертах лица… Она чуть не ахнула. Перед нею действительно был персонаж из легенды — один из эльфов, которые жили в лесах так далеко от Тарима. Или… Вэлланор взглянула на широкие плечи и крепкие руки. Да. Скорее это полуэльф, потомок эльфов и людей. Она читала, что такое иногда случалось.

— Ваше высочество, — полуэльф поклонился. — Я Ронэлорэн из рода Феллавэрэ, алхимик и личный лекарь Его Величества Геордора Третьего. Мой король строго наказал мне и графине Брок позаботиться о вас. Приказывайте, ваше высочество.

— Рада нашей встрече, Ронэлорэн, — отозвалась Вэлланор, откровенно рассматривая нового знакомого. — Право, я сама не знаю, что сейчас делать…

— Зато я знаю, — буркнула графиня, подходя ближе и не обращая внимания на гневные шепотки, пробежавшие по рядам придворных дам. — Отошлите лишних слуг, ваше высочество, и позвольте нам помочь вам подготовиться к свадьбе.

Вэлланор в нерешительности взглянула на придворных дам. Прогнать всех? Как соблазнительно. От них у Вэллы только кружилась голова. Графиня сразу ей понравилась, но она не знает здесь никого, вдруг это будет ошибкой? Быть может, стоит сначала узнать всех поближе, а потом решать, кто будет рядом с ней? Дамы из близкого круга — это очень важно. Она помнила наставления матушки. Помнила, как та приближала к себе или отдаляла подруг. Подруги могут усилить тебя. А могут — ослабить. А тут еще этот полуэльф… Кто он такой?

— Ваше высочество, — зашептал алхимик, подходя ближе, — мой близкий друг Сигмон Ла Тойя тоже велел мне позаботиться о вас. Вы понимаете, о чем я? И его просьба для меня значит не меньше, чем королевский приказ, поверьте, госпожа.

Знакомое имя пронзило Вэлланор, словно молния. Сигмон! Да, это то имя, которое ей нужно сейчас. Имя, на которое можно опереться, чтобы найти островок спокойствия в этом цветном водовороте.

— О, да, понимаю, — отозвалась она и едва заметно улыбнулась полуэльфу.

Тот улыбнулся в ответ — не как придворный алхимик, а как друг. И Вэлла внезапно поняла, что они — Эветта и Ронэлорэн — настоящие. Как и Сигмон, они видели в ней Вэлланор Борфейм, тогда как все остальные видели лишь платье и будущий титул.

— Милые дамы, — решительно проговорила Вэлланор, повысив голос, — благодарю вас за теплую встречу. Надеюсь, мы еще не раз увидимся. Сейчас мне нужно немного отдохнуть после долгого пути. Оставьте нас.

По толпе придворных пробежал легкий шепоток. Служанки в нерешительности смотрели на дам, а те, в свою очередь, на Вэлланор.

— Миркин, наведите порядок, — сухо бросила графиня. — Вы слышали, что сказала ее высочество?

Спохватившийся распорядитель бросился к толпе дам, замахал на них руками, выпроваживая из зала. Графиня Брок помогала ему теснить пеструю толпу к дверям.

— Где он? — тихо спросила Вэлланор у полуэльфа.

— Востребован начальством для отчета, — так же шепотом отозвался алхимик, ни на миг не усомнившись, о ком идет речь. — Увы, теперь мы не скоро его увидим. Сигги очень ответственно относится к работе, а ее у него хоть отбавляй.

— Да, я знаю, — кивнула Вэлланор и тут же переспросила с удивлением: — Сигги?

— О, прошу прощения, госпожа, — отозвался Ронэлорэн. — Мы давно знакомы и привыкли называть друг друга так. Я зову его Сигги, а он меня — Рон. Так можно быстрее окликнуть друга, если ему грозит опасность.

— Вы вместе путешествовали? — жадно спросила Вэлланор. — И часто вам грозила опасность?

— Довольно часто, — откликнулся алхимик, и Вэлланор почудились нотки печали в его голосе. — Сигмон всегда там, где опасно.

— Да, — согласилась она, поежившись от еще не поблекших воспоминаний. — Я понимаю. Вы расскажете мне о ваших приключениях, Ронэлорэн Феллавэрэ?

— Просто Рон, моя госпожа, — с улыбкой отозвался полуэльф, озорно сверкая глазами цвета весенней листвы. — Обязательно расскажу. Быть может, даже в стихах.

— Но в другой раз, Рон, — вмешалась графиня.

Вэлланор подняла голову и обнаружила, что зал опустел, — пока она беседовала с алхимиком, Эветта успела выставить из комнаты всех, включая маленького распорядителя, и запереть двери.

— А сейчас? — осведомилась Вэлланор.

— Сейчас вам бы поспать часок-другой, моя госпожа, — печально отозвалась Эветта, окидывая будущую королеву внимательным взглядом. — Но увы. Мы не можем себе этого позволить. Нам нужно приготовить вас к вечерней церемонии.

— К чему? — удивилась Вэлла.

— К свадьбе, моя госпожа, — вздохнула графиня. — Рон!

Алхимик отошел в сторонку, к широкому столу из мореного дуба, и водрузил на пустую столешницу свой огромный саквояж. Не обращая внимания на окружающих, он начал вынимать из него многочисленные склянки разных цветов и загадочные свертки.

— Свадьба? — удивилась Вэлланор. — Прямо сейчас?

— Увы, моя госпожа. Все готово, осталось лишь приготовить вас.

Вэлла покачнулась и прижала пальцы к вискам.

— Это так… неожиданно, — призналась она.

— Мужчины, — фыркнула Эветта. — Они всегда так спешат.

— Что-то мне нехорошо, — слабо пробормотала Вэлланор.

— Перед свадьбой всем нехорошо, — кивнула Эветта. — А мне уж так плохо было…

— Правда? — с надеждой спросила Вэлла, словно былые страдания графини могли как-то облегчить ее судьбу.

— Слово чести, — улыбнулась Эветта. — Крепитесь и думайте о хорошем, моя госпожа. О том, что уже завтра вы проснетесь королевой Ривастана.

— Королева, — прошептала Вэлла, закрывая глаза.

«Пусть так. Да. Я сама этого хотела. Чем быстрее, тем лучше. Пусть лучше так — сразу и навсегда, чем мучиться в ожидании неизбежного. Мучаться? — спросила Вэлла сама себя. — Когда же это желание стать королевой обернулось для меня мукой?»

— Пора, — сказала графиня, придирчиво осматривая хрупкую фигурку будущей королевы. — Рон, ты готов?

Вэлланор открыла глаза и обернулась. Улыбающийся алхимик стоял у стола. Вся столешница была уставлена баночками, склянками, пузырьками, мешочками, плошками… У зеркала на раскладной подставке стояла пузатая масляная лампа, а над ней, прямо над огоньком, уже грелась жестянка с подозрительного вида жижей.

— Что ж, будем готовиться к свадьбе, — решительно заявила Эветта, и Вэлланор в ужасе вновь закрыла глаза.

Де Грилл поднялся к спальне короля, когда приготовления к церемонии бракосочетания уже шли полным ходом. По-хорошему, ему не следовало оставлять короля ни на минуту, но он не мог очутиться разом в двух местах. Ситуация требовала немедленного разрешения, и большую часть дня Эрмин провел, раздавая приказы надежным людям и лично контролируя выполнение самых важных распоряжений. Наконец все было готово. Сложный механизм плана действий застыл, как натянутая до предела струна, ожидая последнего приказа. Лавина событий была готова сойти с горы, сминая все на своем пути, оставалось лишь тронуть последний, самый маленький камешек…

К спальне советнику пришлось пробиваться едва ли не с боем. Замок, обычно погруженный в дрему, сегодня оживился донельзя. Он был полон людьми — взволнованными, взвинченными едва ли не до истерики. И весьма многочисленными. Армии слуг и придворных сновали по коридорам, мешая друг другу. Гости, каждый из которых считал себя ну очень важной персоной, пытались хоть как-то обратить на себя внимание. Королевские гвардейцы, впавшие в прострацию от такого количества незнакомых и потенциально опасных лиц, каменными статуями высились в коридорах, бледные до синевы от усилий сдержать свои человекоубийственные инстинкты.

Напряжение, царившее в замке, казалось, вот-вот примет настолько осязаемую форму, что его можно будет резать ножом.

Эрмин был возбужден не меньше прочих, но совсем по иным причинам. Сама свадьба не слишком занимала его. К счастью, этим вопросом занимались другие советники, стремящиеся угодить королю. А у Де Грилла была своя работа, которую он должен был выполнить на отлично.

Разогнав пеструю толпу прихлебателей, собравшихся у дверей спальни в ожидании короля, Эрмин решительно вошел в опочивальню, захлопнув за собой тяжелые створки. Гвардейцы, дежурившие внутри комнаты, встретили его настороженными взглядами, но, узнав советника, облегченно вздохнули. Им уже пришлось выставить из спальни двух графов и одного барона, желавших срочно увидеться с королем, и настроение это охранникам не улучшило.

Эрмин сразу прошел в глубь опочивальни. Там, за огромной кроватью, скрытой бархатным балдахином, собрались лучшие портные и цирюльники столицы. Окружив короля тесным кругом, они творили свое волшебство — готовили Его Величество к свадьбе.

Советник бесцеремонно вторгся в этот круг магов ножниц и колдунов припарок. Он велел им убираться и подкрепил свой приказ парой чувствительных пинков. Это не помогло — самоотверженные мастера красоты не желали покидать рабочее место, не закончив работу. Помогло только вмешательство короля. Лишь после его приказа слуги покинули опочивальню, шумно возмущаясь вмешательством мужлана-советника в сотворение шедевра моды и красоты.

Оставшись наконец наедине с королем, Де Грилл медленно опустился на край королевского ложа. Геордор, сидевший на высоком табурете без спинки, скосил на него глаза. Король был с ног до головы обернут белой тканью, уже замаранной гримом, лицо его было зелено от каких-то мазей, а в волосах торчала странная конструкция из десятка гребней, блестевших так, словно они были смазаны маслом.

— Ну, — буркнул король, не решаясь повернуться к советнику. — Что?

— Все готово, сир, — отрапортовал Де Грилл, борясь с желанием откинуться на спину, в мягкие перины, и заснуть на пару дней. — Осталось только отдать приказ.

Геордор вздохнул, осторожно пошевелился, стараясь не потревожить странные конструкции на голове.

— Моя свадьба, — печально произнес он, разглядывая себя в зеркало, стоявшее напротив. — А я-то надеялся, что все будет… торжественно. Значительно. В конце концов, это бывает не каждый день.

— Все будет значительно и торжественно, сир, — уверил его Эрмин. — Просто… немного раньше, чем мы планировали.

— Мне не себя жаль, а ее, — буркнул Геордор. — Совсем девчонка. И прямо с колес, с дороги, не выспавшись, не отдохнув… Ты видел, какая она тощая? Можно подумать, ее морили голодом. Надо было дать ей хоть немного прийти в себя.

— Мы выбрали самое лучшее время, — напомнил советник. — Очень жаль, что Вэлланор устала, но ей, по большому счету, придется просто стоять и смотреть. Надеюсь, она сможет это перенести.

— Ничего ты не понимаешь, — мрачно отозвался король. — Я-то уже проходил через это. Этот день для нее должен стать… незабываемым. Как все начнется, так и продолжится. Понимаешь, о чем я?

— Да, сир, — отозвался Де Грилл. — Супружеские отношения — это важно. Но если мы не сделаем того, что задумали, возможно, не будет вовсе никаких отношений. Понимаешь, о чем я?

— Да, Эрмин, — тихо произнес Вер Сеговар Третий после небольшой паузы. — Я понимаю.

— Они не ждали этого и не успели подготовиться, — так же тихо проговорил Эрмин. — Им приходится сейчас ломать свои планы и перестраивать их. Они уже задергались и начали делать ошибки. Мы опережаем их на пару ходов, Геор, но не больше. Если дать им еще пару дней, они успеют разработать новые планы.

— Я понимаю, — с раздражением бросил король. — Прекрасно понимаю, Эр! Будь они прокляты! Даже жениться спокойно не дадут старику.

— Ты не старик, — отрезал советник. — И не просто жених. Ты — король. На твоих плечах величайшая ответственность. Все должно быть сделано быстро и аккуратно, чтобы в королевстве был мир и порядок.

— Не хуже тебя знаю, — вздохнул Геордор. — Но порой так хочется побыть простым стариком.

— Вот и подумай о том, что у тебя есть шанс передать бремя власти наследнику, — отозвался Де Грилл.

— О, да! — Геордор расправил плечи и широко улыбнулся. — Наследник! Ты прав Эр. Ради этого можно вынести все, что угодно. Надеюсь, девочка меня простит, когда узнает обо всем.

— За что? — искренне удивился Эрмин.

— За то, что я испортил ей этот день, — отозвался Геордор.

Советник лишь пожал плечами.

— Ты уверен, что она сейчас в безопасности? — спросил король.

— Да, сир, — твердо ответил советник. — С ней Ронэлорэн. Для этого мы и отправили его с графиней.

— Поверить не могу, что допустил эту стерву к своей невесте, — заворчал Геор. — По твоему, между прочим, совету.

— Графиня доказала свою преданность Вашему Величеству, — заметил Де Грилл. — Ей можно довериться. К тому же Рон присмотрит и за ней.

— Пусть только не думает, что это награда, — нахмурился король. — Эветта помогла нам, да, я помню. Но ее нравы…

— Зато она отпугнет всех пустоголовых клуш и тех, кто попытается использовать королеву в своих играх. Мало кто способен противостоять Эветте.

— Это верно, — согласился Геор. — А ты уверен… Благие небеса! Эр, она что, уже работает на тебя?

— Пока нет, — признался советник. — Но… наши интересы совпадают.

— Знаешь, ты иногда больше похож на паука, чем на птицу, — бросил король. — Плетешь свои сети, сидишь в самом центре…

— Нет, на паука я категорически не согласен, — отрезал граф. — Лучше уж Птах, чем эти твари.

— Ладно, ладно, — примиряюще произнес Геордор. — И все же… Что-то тревожно мне, Эр. Все должно происходить не так.

Советник вновь пожал плечами, пытаясь всем своим видом показать, что перед свадьбой тревога жениха — самое обычное дело.

— Ну что, — сказал он. — Начинаем, сир?

Геордор Вер Сеговар Третий закрыл глаза. Шумно вздохнул и выпрямился на деревянном табурете так, словно сидел на своем золотом троне, готовясь карать и миловать.

— Начинай, Эр, — приказал он, открывая глаза. — Немедленно. От моего имени и по моему поручению.

Советник вскочил с края кровати и низко поклонился королю. Потом принял из его руки маленький кусочек железа с затейливой резьбой. Кусок стали, обладающей немыслимой властью. Королевскую печать.

— Все будет сделано как надо, — сказал он, выпрямляясь. — Не беспокойся, Геор. Думай только о свадьбе. Обо всем остальном позабочусь я.

Развернувшись, он быстрым шагом направился к дверям. Приказ короля — последний камушек, что стронет с гор лавину, — у него в руках. Остается лишь бросить его вниз, к остальным камням, готовым сорваться в пропасть.

Корд так торопился, что порой срывался на бег. Пакет с оттиском королевской печати ему вручили всего лишь час назад. Тогда они как раз получили известие, что королевская свадьба должна состояться нынче же вечером. Полковник Мерд, проверявший арсенал Башни Стражи на Королевской площади, был очень раздосадован. Отчаянно бранясь, он забрал у вестовых скакуна и умчался прочь. Корд даже немного позлорадствовал. А потом принялся готовиться к ночной смене. У него был давно составлен план действий по поддержанию порядка в день, а вернее, в ночь королевской свадьбы. Все сержанты и лейтенанты его подразделения были заранее проинструктированы. Все патрульные получили четкие указания. Оставалось только собрать ночную смену и дожидаться ночи.

Но все изменилось в тот миг, когда запыхавшийся вестовой, примчавшийся пешком прямо по площади из королевского замка, вручил капитану пакет с еще мягким, не успевшим хорошенько застыть сургучом. Едва взглянув на приказ, Корд тут же отослал вестового обратно во дворец. А сам спустился вниз, в караулку, подальше от Горана, пытавшегося отгородиться от событий дня завалами приказов и распоряжений.

Там, внизу, Корд нашел Трана — верного сержанта, который всегда был на дежурстве рядом с капитаном. Демистон полагался на этого верного служаку и старался держать поближе к себе, на случай непредвиденных обстоятельств. И не прогадал.

Не выпуская из рук вскрытого конверта с приказом, Корд отвел сержанта в сторону, подальше от стражников дневной смены, шумно обсуждавших предстоящую свадьбу короля. И только тогда, шепотом, отдал приказ собирать ночную смену в назначенном месте. И не всю, а только тех людей, что он выделил заранее. Сержант Тран не был великим мыслителем. Но даже он понял то, о чем командир умолчал. Лихо отсалютовав, он без лишних слов бросился выполнять приказ. А Корд вернулся в караулку. Ему нужно было написать приказы. И найти еще двух верных человек, которые выполнят его распоряжения.

Когда все было сделано, времени до назначенного часа оставалось в обрез. Демистон тепло попрощался с Гораном, делая вид, что торопиться ему некуда, и сказал, что отправляется собирать смену. Второй капитан, с ужасом пытавшийся разобраться в регламенте несения праздничного караула, даже не обратил внимания на слова сослуживца. Буркнул что-то вежливое и тут же затребовал к себе лейтенантов дневного караула. Корд же, не торопясь, спустился по лестнице, вышел из Башни и медленно прошелся по улице до соседнего дома, высившегося точно напротив поста стражников. Свернув за его угол, он глубоко вздохнул и припустил бегом так быстро, как только мог.

Когда он, задыхаясь, подбежал к дому лорда Мирама, его уже ждали. Особняк лорда был отгорожен высоким забором, но за ним расстилался лабиринт узких городских улочек. В них-то и скрывались, до поры, стражники ночной смены.

Наметанный взгляд капитана отметил знакомые фигуры, притаившиеся в одной из арок соседнего дома. К ним Корд и направился, стараясь перевести дух. Этим двоим он доверял.

— Что случилось, капитан? — вместо приветствия спросил лейтенант Легерро, едва Корд ступил в тень арки.

Сержант Тран, с ног до головы закутанный в серый плащ, неодобрительно глянул на сослуживца, но промолчал.

— Все здесь? — спросил у него Корд, игнорируя вопрос лейтенанта.

— Так точно, — отозвался сержант. — Три десятка душ. Еще по пятеро в каждой карете, как вы велели.

— Дай знак, чтобы наши подходили сюда. И отправь одного человека к каретам. Пусть подъезжают к главному входу через десять минут.

Сержант кивнул и бросился на улицу, в сгущающиеся осенние сумерки, что теперь так рано приходили в город.

— Капитан! — позвал Легерро. — Извольте объясниться! Ваши распоряжения идут в разрез с регламентом караульной службы, и я…

Вместо ответа Корд достал конверт с приказом и сунул его в руки лейтенанта.

— Вам знакома эта печать? — спросил он у лейтенанта, нерешительно мнущего конверт пальцами.

— Да, конечно, — откликнулся тот, — но разве мне…

— Верно, не положено, — согласился Корд. — Но Тран повинуется без лишних вопросов, потому что он верный служака. Вам же необходим прямой приказ. Вот он. Читайте. У вас минута, не больше.

Легерро открыл конверт и достал приказ. По мере того как он читал черные строки, краски исчезали с его щек. Вскоре они могли соперничать белизной с побелкой на стенах домов.

— Заговор? — ужаснулся вслух Легерро. — Как же такое…

— Тихо, — бросил капитан, забрав приказ из его рук. — Пора начинать.

В арку заглянул сержант. За его спиной Корд приметил широкоплечие фигуры стражников, укутанных так же, как Тран, в серые плащи. Это было одним из распоряжений Корда — он не хотел привлекать лишнее внимание к стражникам до начала операции. Но под плащами скрывалась форма. Им следовало действовать открыто, а не как тайным агентам Птаха. Нет, они были стражей и должны исполнить свой долг.

— Тран, — позвал Демистон. — Возьми пятерых ребят покрепче и ступай в соседний двор. Вон под ту арку. В ней есть дверь. Если из нее кто-то выйдет… Вяжите всех и укладывайте на землю. Если что-то пойдет не так, без колебаний применять оружие.

— Так точно, капитан, — отозвался Тран. — Уже иду.

Подождав, пока сержант и его люди скроются в соседней арке, капитан обернулся к дому лорда Мирама. Огромные ворота в стене, так напоминавшей крепостную, были закрыты.

— Плащи долой, — велел Корд стражникам, окружившим его. — Лейтенант, в случае моей гибели будьте готовы сменить меня. Вы знаете приказ. Он должен быть выполнен.

— Да, капитан, — отсалютовал бледный Легерро.

Корд откинул плащ за спину, открывая темно-синий мундир с золотым шитьем. Праздничный мундир, не оставлявший никаких сомнений в том, кто именно его владелец. Остальные стражники последовали примеру командира и превратились из толпы подозрительных лиц в отряд стражи.

— Оружие к бою! — велел Корд, раздувая ноздри и пытаясь уловить в городском смраде соленый запах моря. — За мной!

И бросился бегом к закрытым воротам особняка лорда Мирама. Он давно приметил и большие крепкие ручки из бронзы, и небрежную кладку столбов… Поэтому с разбега он подскочил, оттолкнулся ногой от кирпичной кладки, оперся сапогом на бронзовую ручку ворот, подпрыгнул, ухватился руками за верх створок, обитых жестью, и одним махом, словно птица, перемахнул через ворота.

Приземление вышло жестким. Упав на каменную дорожку у ворот, капитан согнул ноги, перекатился через плечо и тут же поднялся, готовясь отразить удары охранников. Но двое крепких детин в ливреях дома лорда Мирама, стоявшие на крыльце особняка, и глазом не успели моргнуть. Корд без лишних разговоров обернулся к воротам, отбросил засов и потянул на себя тяжелые створки. И лишь тогда опомнившиеся охранники заорали в полный голос.

Корд, успевший понять, что створки ему одному не распахнуть, ударом ноги сбил замок с калитки в воротах и обернулся, вытаскивая из ножен саблю. И вовремя — первый же удар железной дубинки подскочившего охранника едва не размозжил ему голову. Капитан успел отвести дубинку взмахом клинка, пригнулся, уворачиваясь от второй атаки, и в ответ полоснул клинком по ногам нападавших.

Первый охранник с воплем повалился на землю, пытаясь зажать руками распоротое бедро, а второй, отделавшийся царапиной, отскочил в сторону. Дубину он держал перед собой и не собирался отступать — мундир стражника ничуть не смутил его. Корд знал, что Мирама охраняют отбросы с городских окраин, на которых мундир стражника действует как красная тряпка на быка, и потому ничуть не удивился. Заслышав новые крики, он отступил, прижимаясь спиной к воротам, — из конюшни, примыкавшей к особняку Мирама, выскочили пятеро таких же крепких парней с дубинами в руках. Из распахнувшихся дверей особняка во двор вывалила толпа слуг, вооруженных всем, что попалось под руку.

Капитан даже не успел рта открыть, как ворота за его спиной дрогнули, разошлись, и Корда окружило плотное кольцо стражников с клинками наголо.

— Городская стража! — гаркнул во все горло Демистон. — Всем стоять! Оружие на землю!

Пятеро охранников, едва завидев мундиры, резво нырнули обратно в конюшню. Слуги, высыпавшие во двор, замялись. Кое-кто бросил оружие на землю, но Демистон заметил, что несколько подозрительных типов спрятались за спинами остальных, а потом бросились обратно в дом, надеясь затеряться в запутанных коридорах особняка.

Корд обернулся. Охранника, очутившегося в самом центре толпы стражников, уже уложили на землю со связанными руками. Раненый лежал рядом, пытаясь перетянуть бедро собственным ремнем.

— Пятеро у ворот, — бросил Корд лейтенанту, стоявшему рядом. — Раненого перевязать. Никого не впускать, никого не выпускать, при оказании сопротивления бить насмерть.

Легерро, на щеки которого уже вернулся румянец, кивнул и стал выкрикивать имена стражников, которым решил поручить охрану ворот.

— Остальные за мной! — крикнул капитан и с саблей наголо устремился к крыльцу особняка.

Два десятка стражников ворвались в особняк лорда Мирама, словно армия, штурмующая вражеский замок. Это ничуть не напоминало арест, зато больше походило на разбойничий налет — внезапный, ошеломительный, не дающий защитникам ни единого шанса. Этого Кейор Черный, возглавлявший штурмующий отряд, и добивался.

Вихрем отряд прокатился по вмиг опустевшим коридорам особняка. Корд знал, куда следует идти, и вел своих людей за собой, не позволяя им рассыпаться по сторонам. Тут никого не приходилось искать, напротив, требовалось нанести удар в самое сердце укрепления. Пусть мелочью занимаются другие, вылавливают их потом из подворотен Рива и выковыривают из щелей на окраинах. Корду были нужны только главари.

Дверь в обеденный зал, находившийся на втором этаже, была наглухо закрыта. Двое охранников с короткими мечами, дежурившие у нее, завидев толпу стражников, несущуюся на них, почли за лучшее немедленно покинуть пост.

— Назад! — крикнул Корд стражникам, привычно бросившимся в погоню за беглецами. — Ломать дверь!

Под натиском крепких плеч дверь слетела с петель, с грохотом опрокинувшись в зал, и капитан ступил в комнату в облаке пыли. Сжимая в руке обнаженную саблю, он сделал несколько шагов вперед и подождал, пока верная стража выстроится позади него.

Длинный обеденный стол, щедро уставленный едой и питьем, располагался как раз напротив двери, и Демистону были прекрасно видны лица всех, кто за ним сидел. Выпученные глаза, раскрасневшиеся щеки — на все это он взирал с наслаждением. Они все были здесь — десять мятежных лордов, ожидавших, пока другие сделают за них всю грязную работу.

Толстяк, в котором капитан узнал лорда Мирама, медленно поднялся с места. В наступившей тишине стало слышно, как седой старик захрипел, отчаянно хватая воздух распахнутым ртом.

— Что… — начал лорд, но капитан не дал ему договорить.

— Именем короля! — рявкнул он, вытягивая вперед руку с приказом так, чтобы была видна королевская печать, оттиснутая на сургучной бляхе. — Вы все арестованы за измену!

И только тогда зал взорвался криком. Лорды вскакивали с мест, опрокидывая тарелки и кубки, возмущенно протестуя и выкрикивая оправдания. Лишь лорд Мирам молча отступил на шаг, прожигая капитана ненавидящим взглядом. Двое лордов, что были на вид моложе остальных, обнажили клинки, и Корд обернулся. Он не помнил их имен, но знал — в списке они есть.

— Вы! — крикнул он, указывая на них клинком сабли, испачканной кровью охранника. — Бросить оружие!

Те попятились, и Демистон взмахнул клинком.

— Взять их, — скомандовал он стражникам. — При сопротивлении пощады не давать!

Стражники ринулись вперед, огибая неподвижную фигуру командира, словно поток воды, огибающий камень в реке. Лорды с воплями бросились врассыпную, как курицы, испуганные лисицей, забравшейся в курятник, но стражникам приходилось ловить и более прытких беглецов. Зал вскипел короткой схваткой, и через пару мгновений все было кончено — отряд Демистона, разбившись на пары, укладывал пленников на пол, связывая им руки кожаными ремнями, припасенными как раз для такого случая. На ногах остался лишь лорд Мирам, который и не думал бежать, но все так же сверлил взглядом капитана.