Джек Ричер, или Выстрел Чайлд Ли
– Вы сообщили мне то, что я хотел знать.
– Вы сказали, что у вас есть информация. Из армии.
– Я ее пока оставлю при себе.
– Вы ведь были военным полицейским?
– Тринадцать лет, – ответил Ричер.
– И знакомы с Джеймсом Барром?
– Немного.
– Расскажите мне про него.
– Еще рано.
– Мистер Ричер, если у вас есть исключающая вину подозреваемого информация или просто какие-то сведения о нем, вы непременно должны мне их сообщить.
– Разве?
– Я в любом случае их получу. Моя дочь мне их передаст. Потому что она будет искать возможность заключить со мной сделку о признании вины.
– А что значит «А. А.»?
– Прошу прощения?
– Ваши инициалы?
– Алексей Алексеевич. Моя семья приехала из России. Очень давно. До Октябрьской революции.
– Но вы храните традиции.
– Как видите.
– А как вас все называют?
– Разумеется, Алекс.
Ричер встал.
– Большое спасибо за то, что уделили мне время, Алекс. И за кофе тоже.
– Теперь вы собираетесь встретиться с моей дочерью?
– А какой смысл? У меня сложилось впечатление, что вы совершенно уверены в себе.
Родин покровительственно улыбнулся.
– Такова процедура, – сказал он. – Я представитель судебной машины, а вы свидетель из списка. Мне придется вам напомнить, что вы обязаны встретиться с моей дочерью. Иначе будет нарушена этика.
– А где находится ее контора?
– В стеклянной башне, которую вы видите из окна.
– Ладно, – сказал Ричер. – Думаю, я к ней зайду.
– И мне по-прежнему будет нужна информация, которой вы располагаете, – проговорил прокурор.
– Нет. – Посетитель отрицательно покачал головой. – На самом деле она вам не нужна.
Ричер отдал свой пропуск женщине у входа и снова пошел на центральную площадь. Там он постоял под лучами негреющего солнца, обозревая это место и пытаясь понять и почувствовать своеобразие окружающей местности. Все города одинаковы, и все отличаются друг от друга. Все они обладают цветом. Некоторые – серым. А этот был коричневым, потому что кирпичи были сделаны из местной глины и они придали фасадам домов цвет древней земли. Даже в камне имелись темные прожилки, словно в нем содержалось железо. Тут и там преобладали красные тона, как у старинных амбаров. Теплое место, не слишком шумное и деятельное, но живое. Город со временем придет в себя после случившейся на площади трагедии. В нем были движение, оптимизм и динамизм. Бесчисленные строительные площадки обнадеживали, свидетельствовали о его возрождении.
Новая пристройка к парковочному гаражу, затеянная, вероятно, в коммерческих целях, занимала северный конец центральной площади. Она тянулась к югу и слегка на запад от места преступления. Прямо на запад и примерно в два раза дальше виднелась поднятая над уровнем улицы автострада, которая шла вперед около тридцати ярдов, а затем сворачивала за библиотеку. Потом автострада снова выпрямлялась и проходила мимо стеклянной башни, стоявшей к северу от площади. Возле входа в башню на черной гранитной плите сделана надпись: «Эн-би-си». Место, где работают Энн Янни и дочь Родина. К востоку от площади расположилось офисное здание с Отделом транспортных средств и агентством, где набирали желающих служить в армии.
Именно оттуда появились все жертвы. Из двери этого здания. Как там сказала Энн Янни? В конце длинной рабочей недели? Они шли через площадь, на запад, к своим припаркованным машинам или на автобусную остановку, а очутились в самом эпицентре кошмара. Узкий проход наверняка заставил их идти медленнее и друг за другом. Получилось то же, что отстреливать рыбу в бочке.
Ричер проследовал вдоль пустого декоративного пруда к вертящейся двери у основания стеклянной башни. Вошел и поискал в вестибюле указатель. Он обнаружил застекленную доску, где на черном вельвете были выложены белые буквы. Эн-би-си расположился на втором этаже. Часть офисов пустовала, а остальные, решил Ричер, меняли хозяев так часто, что не имело никакого смысла делать для них застекленные таблички и белые буквы на черном вельвете. Юридическая контора Хелен Родин оказалась на четвертом этаже. Буквы на ее вывеске были слегка разного размера, а расстояние между ними неровным. «Да, это не Рокфеллеровский центр»[9], – подумал Ричер.
Он подождал лифт в очереди, состоящей из двух человек – его самого и симпатичной блондинки. Джек посмотрел на нее, а она – на него. Девушка вышла на втором этаже, и он сообразил, что это была Энн Янни. Ричер узнал ее по телевизионной передаче и решил, что ему осталось встретить только Эмерсона из местного полицейского участка и тогда он познакомится со всей командой, выступавшей по телевизору.
Ричер отыскал офис Хелен Родин, который находился в передней части здания, и, значит, ее окна должны были выходить на площадь. Он постучал, услышал приглушенный ответ и вошел, оказавшись в пустой приемной, где стоял стол для секретаря, тоже никем не занятый, не новый, но им давно не пользовались. «Секретаря нет, – подумал Ричер. – Самое начало».
Он постучал во вторую дверь, ведущую в кабинет, услышал тот же голос. Вошел и увидел Хелен Родин, которая сидела за другим не новым столом. Он узнал ее по фотографии, висевшей в кабинете ее отца, но в жизни она выглядела даже лучше. Скорее всего, ей было не больше тридцати – довольно высокая, изящная и вместе с тем спортивная, не истощенная анорексией. Хелен либо бегала по утрам, либо играла в футбол или ей просто повезло с метаболизмом. У нее были светлые волосы и голубые, как у отца, глаза, в которых светился ум. И черный брючный костюм с черным облегающим топиком под пиджаком. «Лайкра, – подумал Ричер. – Классная штука».
– Здравствуйте, – сказала она.
– Я Джек Ричер, – представился он.
Хелен изумленно уставилась на него.
– Шутите! Вы действительно Джек Ричер?
– Всегда был им и буду, – подтвердил он.
– Невероятно.
– А что тут такого? Все кем-нибудь являются.
– Я хотела сказать… как вы узнали, что нужно сюда приехать? Мы не могли вас найти.
– Увидел репортаж по телевизору. Энн Янни. В субботу утром.
– Да будет благословенно телевидение, – сказала она. – И слава богу, что вы здесь.
– Я был в Майами, – сообщил Ричер. – С танцовщицей.
– С танцовщицей?
– Она из Норвегии.
Ричер приблизился к окну и выглянул наружу. Он находился на четвертом этаже, и главная улица с магазинами уходила прямо на юг, к подножию холма. Длинная сторона декоративного пруда шла точно параллельно улице. На самом деле пруд расположился на ней, поскольку ее «перегородили» площадью. Человек, вернувшийся после долгого отсутствия, будет страшно удивлен, обнаружив посреди улицы громадный резервуар с водой. Пруд оказался значительно уже и длиннее, чем представлялось Ричеру с земли. Он выглядел печальным и был пустым, если не считать тонкого слоя грязи и мусора на черных плитках.
За прудом и чуть правее – пристройка к парковочному гаражу. Она располагалась несколько ниже площади. Примерно на пол-этажа.
– Вы были здесь тогда? – спросил Ричер. – Когда все произошло?
– Была, – спокойно ответила Хелен Родин.
– И все видели?
– Не с самого начала. Я услышала три первых выстрела. Они прозвучали почти одновременно, очень быстро. Первый выстрел, коротенькая пауза, а затем два следующих. Потом еще пауза, немного длиннее, но совсем чуть-чуть. Я встала из-за стола и увидела три последних выстрела. Это было ужасно.
Ричер кивнул. «Смелая девушка, – подумал он. – Услышала выстрелы и встала из-за стола, а не полезла под него. Затем: первый выстрел и коротенькая пауза…» Похоже, речь идет об опытном снайпере, который проверял, куда попала первая пуля. Слишком много переменных. Холодное дуло, расстояние, ветер, положение винтовки, прицел.
– Вы видели, как умирали люди? – спросил он.
– Двоих, – ответила она у него из-за спины. – Это было ужасно.
– Три выстрела и две жертвы?
– Снайпер промахнулся один раз. Они не знают, какой это был выстрел – четвертый или пятый. В пруду нашли пулю, поэтому он без воды. Его пришлось осушить.
Ричер промолчал.
– Пуля является одной из улик, – сказала Хелен. – Она изобличает винтовку, из которой совершены убийства.
– Вы знали кого-нибудь из погибших?
– Нет. Это были самые обычные прохожие. Просто они оказались не в том месте и не в то время.
Ричер снова промолчал.
– Я видела вспышки, – сказала Хелен. – Вон там, в темноте. Маленькие искорки.
– Из дула винтовки, – подсказал Ричер.
Он отвернулся от окна, и девушка протянула ему руку.
– Я – Хелен Родин, – сказала она. – Извините, мне следовало сразу представиться.
Ричер взял ее руку, которая оказалась твердой и теплой.
– Просто Хелен? – спросил он. – Не Хелен Алексеевна?
Она снова удивленно вытаращила на него глаза.
– Как вы узнали?
– Я встречался с вашим отцом, – сказал он и выпустил ее руку.
– Правда? – спросила она. – Где?
– В его офисе. Только что.
– Вы пошли в его офис? Вы же мой свидетель. Ему не следовало с вами разговаривать.
– Ему очень хотелось со мной поговорить.
– И что вы ему сказали?
– Ничего. Я задавал вопросы.
– Какие вопросы?
– Я хотел знать, насколько серьезны улики против Джеймса Барра.
– Я представляю Джеймса Барра. И вы являетесь свидетелем защиты. Вам следовало поговорить со мной, а не с ним.
Ричер не стал возражать.
– К сожалению, против него собраны очень веские улики, – сказала она.
– Откуда вы узнали мое имя? – спросил Ричер.
– Разумеется, от Джеймса Барра, – ответила она. – Откуда же еще?
– От Барра? Поверить не могу!
– Хорошо, послушайте.
Она повернулась к столу и нажала на кнопку старенького кассетного магнитофона. Ричер услышал незнакомый голос: «Отрицать вашу вину бессмысленно». Хелен нажала на кнопку «пауза» и оставила на ней палец.
– Его первый адвокат, – сообщила она Ричеру. – Я сменила его вчера.
– Каким образом? Джеймс Барр вчера уже был в коме.
– Технически моей клиенткой является сестра Барра. Она его ближайшая родственница.
Хелен включила магнитофон, и Ричер уловил какие-то звуки, шипение, а потом голос, который не слышал четырнадцать лет и который нисколько не изменился. Был таким же низким, напряженным и скрипучим. Голос редко говорящего человека. Он произнес: «Найдите для меня Джека Ричера».
Джек застыл на месте, ошеломленный. Родин нажала на кнопку и остановила запись.
– Видите? – Она посмотрела на часы. – Половина одиннадцатого. Оставайтесь, сейчас придет моя клиентка.
Хелен Родин представила его посетителям, точно фокусник на сцене. Как кролика из шляпы. Сначала пришел мужчина, и Ричер сразу признал в нем бывшего копа. Его звали Франклин, и он работал детективом по договору на юридическую фирму. Они пожали руки.
– А вас не просто найти, – сказал Франклин.
– Ошибка, – поправил его Джек. – Меня невозможно найти.
– Хотите рассказать почему?
В глазах Франклина можно было прочесть массу вопросов, какие обычно задают копы. Вроде: «Будет ли от этого парня польза в качестве свидетеля? Кто он такой? Мошенник? Скрывается ли от правосудия? Сочтут ли его показания в суде достаточно весомыми?»
– У меня такое хобби, – ответил Ричер. – Мне так нравится.
– Значит, вы крутой?
– Круче не бывает.
Затем в офис вошла женщина лет тридцати пяти – сорока, в деловом костюме, напряженная, судя по всему, после бессонной ночи. Но, несмотря на волнение и беспокойство, она показалась Ричеру приятным и порядочным человеком. Вне всякого сомнения, она была сестрой Джеймса Барра. Ричер это понял прежде, чем их представили друг другу. Тот же цвет волос и более мягкая, женственная версия лица, которое он видел четырнадцать лет назад.
– Я Розмари Барр, – сказала она. – Я так рада, что вы нас нашли. Такое впечатление, что провидение за нас. Наконец-то мы сдвинулись с места.
Ричер ничего ей не ответил.
В офисе Хелен Родин не было конференц-зала. Однако Джек решил, что за этим дело не станет. Зал потребуется чуть позже, если удастся добиться успеха. Поэтому все четверо расселись в кабинете. Хелен устроилась за своим столом, Франклин присел на краю, Ричер прислонился к подоконнику. Розмари Барр нервно расхаживала взад и вперед. Будь на полу ковер, она бы протоптала в нем дыры.
– Хорошо, – проговорила Хелен Родин. – Стратегия защиты. Как минимум мы подадим иск по медицинским показаниям. Но стремиться будем к большему. Насколько – будет зависеть от ряда факторов. В связи с чем, я уверена, мы все хотели бы выслушать мистера Ричера.
– Не думаю, – сказал Ричер.
– В каком смысле?
– Вы не захотите услышать то, что я могу вам рассказать.
– Почему?
– Потому что пришли к неверному выводу.
– Что?
– Как вы думаете, почему я сначала отправился поговорить с вашим отцом?
– Не знаю.
– Потому что я приехал сюда вовсе не затем, чтобы помочь Джеймсу Барру.
Все удивленно молчали.
– Я приехал сюда, чтобы его закопать, – сказал Ричер.
Все дружно уставились на него.
– Но почему? – спросила Розмари Барр.
– Потому что однажды он уже сделал нечто подобное. И одного раза вполне достаточно.
Глава 03
Ричер передвинулся и прислонился к окну, повернувшись боком так, чтобы видеть площадь и не смотреть на собеседников.
– Наш разговор не выйдет за стены вашего кабинета? – спросил он.
– Да, – ответила Хелен. – Это беседа с клиентом. Она автоматически защищена законом. Ничего из того, что мы здесь скажем, не будет повторено за пределами моего кабинета.
– С точки зрения этики и закона вы можете выслушать и плохие новости?
Наступило долгое молчание.
– Вы намерены дать показания со стороны обвинения? – спросила Хелен Родин.
– Не думаю, что в этом возникнет необходимость, учитывая все обстоятельства. Но если будет нужно, я это сделаю.
– В таком случае мы все равно узнаем плохие новости. Мы снимем с вас показания перед судом. Чтобы получить гарантию, что новых сюрпризов не будет.
В комнате снова повисло молчание.
– Джеймс Барр был снайпером, – сказал Ричер. – Не самым лучшим, но и не самым плохим. Хорошим, компетентным стрелком. Средним во всех отношениях.
Он замолчал и, повернув голову, посмотрел вниз и налево. На новое типовое здание, в котором располагался офис по набору новобранцев. Армия, военно-морской флот, военно-воздушные силы, морская пехота.
– В армию идут четыре типа людей, – продолжал он. – Во-первых, люди вроде меня, продолжающие семейную традицию. Во-вторых, патриоты, мечтающие служить своей стране. В-третьих, те, кто просто нуждается в работе. И четвертый тип – люди, которые хотят убивать других людей. Армия – единственное место, где это можно делать на законных основаниях. Джеймс Барр принадлежал к четвертой категории. В глубине души он считал, что убивать людей здорово.
Розмари Барр отвернулась, все остальные хранили молчание.
– Но ему так и не представилось шанса, – сказал Ричер. – Когда я служил в военной полиции, то очень тщательно делал свою работу, и я узнал о Джеймсе Барре все. Я его изучал. Он овладевал стрельбой на протяжении пяти лет. Я тщательно проверил записи, касающиеся его результатов. Были недели, когда он делал две тысячи выстрелов в бумажные мишени или силуэты людей. В конечном итоге у меня получилось, что Джеймс произвел около четверти миллиона выстрелов, но ни одного – по врагу. Его не послали в Панаму в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Тогда у нас была очень большая армия, и нам требовалась там совсем незначительная ее часть, так что многие парни пропустили все веселье. Он был в ярости. Затем в тысяча девятьсот девяностом году случилась война в Персидском заливе. Его отправили в Саудовскую Аравию. Барр не принимал участия в операции «Буря в пустыне» в тысяча девятьсот девяносто первом году. В этой кампании по большей части были задействованы бронетанковые войска. Он в это время в Саудовской Аравии счищал песок со своей винтовки и стрелял по мишеням. После «Бури в пустыне» его перевели в Эль-Кувейт, где проводили зачистку.
– И что там произошло? – спросила Розмари Барр.
– Он сорвался, – ответил Ричер. – Вот что там произошло. Советы потерпели поражение. Ирак вернулся на свою территорию. Барр подумал и понял, что все закончилось. Он готовился к стрельбе почти шесть лет, но ни разу не выстрелил из своей винтовки в состоянии боевой ярости, и это ему уже не грозило. Между тем в его подготовке львиную долю занимало воспитание образного мышления, способности представить, как он накладывает визирные нити на свой продолговатый мозг в том месте, где спинной мозг расширяется у основания. Умения медленно дышать и нажимать на курок. И почувствовать паузу длиной в долю секунды, перед тем как пуля вылетает из дула. И еще ему рассказывали о розовом облаке, возникающем у затылка жертвы. Но он ничего этого ни разу не видел. Он не видел розового облака. А ему очень хотелось.
В комнате царила тишина.
– Поэтому как-то раз он отправился в город один, – сказал Ричер. – Занял позицию и стал ждать. А потом убил четырех человек, вышедших из жилого дома.
Хелен Родин не сводила с него глаз.
– Джеймс Барр стрелял из парковочного гаража, – продолжал Ричер. – Со второго уровня. Он находился прямо напротив двери какого-то жилого дома. Его жертвами стали американские сержанты. Им выдали пропуска выходного дня, и они оделись в гражданское.
Розмари Барр качала головой.
– Это не может быть правдой, – запротестовала она. – Просто не может, и все. Брат не мог такого сделать. А если бы и сделал, то его бы отправили в тюрьму. Но он получил почетную отставку. Сразу после войны в Заливе. И медаль. Не могло этого быть. Все ложь.
– Именно поэтому я и нахожусь здесь, – сказал Ричер. – Возникла серьезная проблема. Вспомним те события. У нас тогда оказалось четыре трупа, и мы начали искать их убийцу. В конце концов я вышел на след вашего брата. Но это оказался очень непростой след. Мы постоянно уклонялись в сторону. И на одной из боковых тропинок узнали кое-что про тех четверых сержантов. Вещи, которые нам совсем не понравились. Потому что эти вояки делали то, что не должны были делать.
– Что они делали?
– Эль-Кувейт был потрясающим городом. В нем жило множество очень богатых арабов. Даже бедняки носили часы «Ролекс» и разъезжали на «роллс-ройсах», а в домах у них стояли мраморные ванны с золотыми кранами. Многие из богачей сбежали – на время. Но они оставили в городе все свое имущество. А некоторые из них оставили там своих дочерей и жен.
– И что?
– Наши четверо сержантов вели себя как победители, точно так же, как иракцы до них. Думаю, они считали это нормальным. Мы же расценили их поведение как грабеж и насилие. Так получилось, что в тот день они оставили вполне заметный след в доме, из которого вышли. И еще много следов в другие дни. В их вещах мы нашли столько добычи, что можно было бы открыть филиал «Тиффани». Часы, бриллианты, самые разные ценные вещи небольшого размера, чтобы было удобно унести их с собой. И нижнее белье. Мы даже подумали, что они собирали белье, чтобы вести счет изнасилованным женам и дочерям арабов.
– И что было дальше?
– Естественно, дело приобрело политическую окраску. Пошло наверх. Война в Заливе должна была стать для нас великой сияющей победой. Стопроцентно замечательной и стопроцентно чистой. А кувейтцы являлись нашими союзниками, ну и тому подобное. Так что нам приказали это дело замять. Что мы и сделали. Пришлось отпустить Джеймса Барра. Потому что слухи все равно просочились бы, и мы понимали, что его адвокаты непременно ими воспользуются. На самом деле мы боялись шантажа. Если бы Барр предстал перед судом, его адвокат нажимал бы на то, что у него имелась вполне уважительная причина на убийство. Он бы заявил, что Барр хотел защитить честь армии, пусть и не слишком законным методом. А в процессе все вышло бы наружу. Нам приказали не рисковать. Так что у нас были связаны руки. Патовая ситуация.
– Может быть, это действительно было убийство по уважительной причине, – проговорила Розмари Барр. – Возможно, Джеймс все знал.
– Он не знал, мэм. Мне очень жаль, но это так. Он никогда с ними не встречался и не разговаривал. И ничего мне про них не сказал, когда я его поймал. Он пробыл совсем мало времени в городе, недостаточно, чтобы узнать подобные вещи. Он просто убивал. Ради удовольствия. Он признался в этом мне лично. Еще до того, как мы узнали остальные факты.
В комнате по-прежнему царила тишина.
– Поэтому мы замяли дело и отправили Барра в отставку, – сказал Ричер. – Мы заявили, что тех четверых парней убили палестинцы, – в Эль-Кувейте в тысяча девятьсот девяносто первом году в это легко было поверить. Мне ситуация совсем не нравилась, не самая худшая из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться, но и не самая приятная. Джеймс Барр избежал ответственности за убийства по чистой случайности. Вот почему я пошел к нему перед тем, как он уехал, и сказал, что он должен благодарить судьбу за удачу и никогда больше не переступать линию закона – до конца жизни. А еще я сказал, что, если он это сделает, я его найду и заставлю пожалеть о содеянном.
Тишина в комнате продолжалась несколько минут.
– И вот я здесь, – сказал Ричер.
– Это, наверное, секретная информация, – сказала Хелен Родин. – В том смысле, что ее нельзя использовать. Это приведет к грандиозному скандалу.
Ричер кивнул.
– Информация сверхсекретная. Она хранится в Пентагоне. Вот почему я спросил, не проникнет ли то, о чем мы будем говорить, за стены вашего кабинета.
– У вас будут серьезные неприятности, если расскажете, что произошло.
– Мне уже доводилось оказываться в очень сложных ситуациях и раньше. Я приехал сюда, чтобы понять: нужно ли мне снова ввязываться в неприятности. Но, судя по всему, в этом нет необходимости. Думаю, ваш отец сумеет разобраться с Джеймсом Барром без моей помощи. Но если она ему понадобится, я ее ему с радостью окажу.
И тут Хелен все поняла.
– Вы здесь, чтобы оказать на меня давление, – сказала она. – Вы хотите сказать, что, если я буду слишком сильно стараться, вы мне помешаете.
– Я здесь, чтобы сдержать слово, данное Джеймсу Барру, – ответил Ричер.
Он закрыл дверь, оставив в кабинете троих молчащих, разочарованных людей. Затем поехал вниз на лифте. Энн Янни снова появилась в кабине на втором этаже. Ричер подумал, что она, наверное, целый день ездит вверх и вниз в надежде, что ее узнают. И попросят автограф. Он сделал вид, что не обратил на нее внимания. Вышел вместе с ней в вестибюль и направился к парадной двери.
Ричер постоял несколько минут на площади, раздумывая, что делать дальше. Состояние здоровья Джеймса Барра являлось фактором, который усложнял дело. Джек не хотел торчать в городе, дожидаясь, когда тот придет в себя. Если это вообще произойдет – до этого могут пройти недели. А Ричер был не из тех, кто любил подолгу оставаться на одном месте. Ему нравилось движение. Два дня – вот его предел. Но он никак не мог решить, как же поступить дальше.
Намекнуть Алексу Родину о том, что знал, Ричер не мог. Как и дать ему номер своего телефона со словами: «Позвоните мне, если будет нужно». Во-первых, у него, Джека, телефон отсутствовал. Во-вторых, такой правильный и осторожный тип, как Родин, начнет раскручивать его намек до тех пор, пока чего-нибудь не разнюхает. Он легко свяжет его с Пентагоном. Ричер ведь спросил его: «Она узнала мое имя в Пентагоне?» Это было ошибкой. Так что Алекс Родин легко, как дважды два, раскроет секрет Ричера. «Тут что-то не так, – подумает он. – И я должен это выяснить в Пентагоне». Там ему, естественно, ничего не скажут. Но Родину это не понравится, и он не успокоится, а обратится в средства массовой информации. Возможно, к Энн Янни, которая с радостью ухватится за новую горячую тему. А Родин будет чувствовать себя неуверенно, опасаясь проиграть дело только потому, что чего-то не знает. И он не сдастся.
А Ричер не хотел, чтобы кувейтская история стала достоянием гласности. Разве только в крайнем случае. Ветеранам Войны в Заливе и так досталось, если вспомнить отравления иракским химическим оружием и ураном. У них осталась безупречной только репутация участников справедливой войны. Им совсем не нужно, чтобы память о ней была омрачена историей четырех сержантов. Пойдут разговоры типа: «Вот-вот, они все это делали». Но Ричер знал, что так себя вели не все. Это была хорошая армия, и он не хотел, чтобы случившееся в Эль-Кувейте получило огласку. Он намеревался сам принять окончательное решение о судьбе Джеймса Барра. И пока не хотел раскрывать свои карты Алексу Родину и выслушивать его советы и предложения вроде «позвоните мне».
Ричер решил остаться в городе на двадцать четыре часа. Вероятно, появится более внятный прогноз состояния Барра. Или ему удастся поговорить с Эмерсоном и изучить улики. И тогда он сможет спокойно оставить дело Барра в руках Родина, и оно понесется дальше на автопилоте. Если возникнут какие-то проблемы во время его отсутствия, он прочитает о них в газетах где-нибудь в баре или на пляже и вернется сюда.
Итак, двадцать четыре часа в небольшом провинциальном городе.
Ричер начал с того, что решил посмотреть реку.
Река оказалась широкой, с медленным течением и катила свои воды с запада на восток через район, расположенный к югу от центра города. Возможно, это какой-то приток, впадающий в Огайо, подумал он. Северный берег реки на протяжении примерно трехсот ярдов был выровнен и укреплен массивными каменными блоками. Блоки, похоже, весили пятьдесят тонн каждый. Они были тщательно обработаны и весьма умело подогнаны. Получилось что-то вроде набережной или пристани. В блоки вделаны мощные железные скобы, чтобы привязывать к ним веревки. Причал был выложен каменными плитами и опущен на тридцать футов. Вдоль него стояли деревянные сараи, открытые со стороны реки и улицы, вымощенной булыжником. Сто лет назад к причалу наверняка швартовались огромные баржи. Шла разгрузка. Толпы суетящихся вокруг людей. Лошади, запряженные в телеги, грохочущие по мостовой. Но сейчас ничего этого не было. Лишь неподвижность, тишина и медленное течение реки. Ржавчина на железных скобах и водоросли между камнями.
Кое-где в сараях еще сохранились полустертые имена владельцев фирм и названия: «Мануфактура Макгинти», «Компания «Семена Аллентауна», «Продовольствие Паркера». Ричер прошел триста ярдов и рассмотрел все сараи. Они продолжали стоять на своих местах, прочные и приземистые. Пожалуй, они дождутся капитального ремонта, подумал он. Город, который обзавелся декоративным прудом с фонтаном на центральной площади, непременно приведет в порядок и берег реки. Это неизбежно. Строительство идет повсюду. И наступит момент, когда оно двинется на юг. И власти дадут кому-нибудь налоговое послабление, чтобы тот предприниматель открыл на набережной кафе. Может быть, бар. С живой музыкой с четверга по субботу. Или даже с маленьким музеем, посвященным истории речной торговли.
Ричер повернулся, собираясь идти назад, и столкнулся лицом к лицу с Хелен Родин.
– А вас не так трудно найти, – сказала она.
– Возможно.
– Все туристы приходят в доки.
Девушка держала в руке портфель, какие обычно носят юристы.
– Я могу угостить вас ланчем? – спросила она.
Хелен повела его назад, на север, вдоль границы «облагораживающего строительства»[10], и всего через один квартал город из старого и потрепанного превратился в новый, радующий свежей краской. Постепенно пыльные лавочки семейного типа с выставленными в витринах мешками для пылесосов и шлангами стиральных машин сменились модными магазинами, демонстрирующими всем желающим залитые ярким светом стодолларовые платья. И обувь, и самые разные предметы, сделанные из титана. А еще предлагавшие кофе латте за четыре доллара. Они прошли мимо нескольких таких заведений. А потом Хелен Родин привела Ричера в закусочную. Это было одно из тех мест, каких он видел множество и старался избегать: белые стены, сквозь окраску которых проглядывают кирпичи, алюминиевые столы и стулья самых пестрых форм. Случайный набор мебели, называемый «оригинальным стилем».
Она подвела Ричера к столику в дальнем углу, и тут же возник энергичный парнишка-официант, который положил перед ними меню. Хелен заказала себе что-то с апельсинами и грецкими орехами, сыр горгонзола и чашку травяного чая. Ричер не стал читать меню и попросил принести ему то же самое, только вместо чая – кофе, без всего, черный.
– Это мое любимое место в городе, – сказала Хелен.
Он кивнул, потому что вполне мог ей поверить. Она чувствовала себя здесь комфортно и выглядела превосходно. Длинные светлые волосы, черный костюм. Сияние молодости. Он был старше и явился сюда из другого места и другого времени.
– Я хочу, чтобы вы мне кое-что объяснили, – сказала она.
Хелен наклонилась и открыла свой портфель, из которого достала старый магнитофон. Осторожно положила его на стол и нажала на кнопку воспроизведения. Ричер услышал голос первого адвоката Джеймса Барра: «Отрицать вашу вину бессмысленно». А затем Барр попросил: «Найдите для меня Джека Ричера».
– Я уже это слышал, – сказал Ричер.
– Но почему он сказал так?
– Хотите, чтобы я объяснил?
Она кивнула.
– Я не могу, – признался Ричер.
– Мысля здраво, вы должны быть последним человеком, которого бы он пожелал позвать.
– Согласен.
– У него могли появиться какие-то сомнения относительно вашего отношения к случившемуся четырнадцать лет назад?
– Не думаю. Я очень ясно тогда выразился.
– В таком случае почему он позвал вас сейчас?
Читать бесплатно другие книги:
