Джек Ричер, или Выстрел Чайлд Ли

Хелен Родин что-то записала у себя в блокноте.

– Я обязательно скажу об этом врачу.

– Хотите вместе пообедать?

– Мы с вами на противоположных сторонах баррикады.

– Мы же ели вместе ланч.

– Только потому, что мне от вас нужно было кое-что узнать.

– Мы все равно можем вести себя как цивилизованные люди.

Она покачала головой.

– Я обедаю с отцом.

– Прокурор тоже на противоположной стороне баррикады.

– Но он мой отец.

Ричер ничего на это не сказал.

– Копы нормально себя вели? – спросила она.

– Достаточно вежливо, – кивнув, ответил Ричер.

– Вряд ли они были очень рады вас видеть. Они не понимают, зачем вы здесь.

– Им не о чем беспокоиться. Для них это дело – верняк.

– Ага, пока кукушка не прокукует.

– Она кукует с пяти часов пятницы. И очень громко.

– Предлагаю после обеда выпить, – сказала она. – Если мне удастся вовремя сбежать. К северу отсюда есть спортивный бар. В понедельник вечером, думаю, другого открытого заведения вы не найдете. Я загляну туда проверить, там ли вы. Но ничего не обещаю.

– Я тоже, – ответил Ричер. – Наверное, отправлюсь в больницу, чтобы отключить систему жизнеобеспечения Джеймса Барра.

Он спустился вниз на лифте и увидел, что в вестибюле его ждет Розмари Барр. Ричер решил, что она вернулась из больницы и позвонила Хелен Родин, а та сказала, что он едет вниз. Поэтому Розмари осталась ждать и теперь нервно ходила между выходом из лифта и наружной дверью.

– Мы можем поговорить? – спросила она.

– На улице, – ответил Ричер.

Он провел ее в дверь и через площадь к южному краю пруда, который продолжал наполняться водой, но очень медленно. Фонтан журчал и бурлил. Ричер сел на то же место, где сидел раньше, так что поминальные свечи и цветы оказались около его ног. Розмари Барр стояла лицом к нему, очень близко, и смотрела ему в глаза, не обращая внимания на свечи, цветы и фотографии.

– Вы должны отнестись к делу Джеймса непредвзято, – начала она.

– Неужели? – спросил он.

– Джеймс хотел, чтобы вас нашли, значит, он не может быть виновен.

– Довольно странное суждение.

– Это логическое суждение, – возразила она.

– Я только что видел улики, – сообщил ей Ричер. – Их больше чем достаточно.

– Я не стану спорить о том, что случилось четырнадцать лет назад.

– Вам и нечего сказать.

– На этот раз брат невиновен, – продолжала Розмари. – Мне понятны ваши чувства. Вы думаете, что он вас предал.

– Да, предал.

– А если все не так? Предположим, что он выполнил ваше условие, а то, что сейчас происходит, – ошибка? Как бы вы чувствовали себя на месте Джеймса? Если вы готовы сейчас выступить против него, то почему бы вам в случае ошибки следствия не встать на его защиту?

– Все это гипотетические рассуждения.

– Ничего подобного. Если окажется, что детективы и вы ошиблись и он не стрелял, стали бы вы с такой же энергией его защищать?

– Если бы оказалось, что я ошибся, ему не понадобилась бы моя помощь.

– Вы стали бы его защищать?

– Да, – сказал Ричер, потому что дать такое обещание ничего не стоило.

– Значит, ваш ум должен быть открытым.

– Почему вы от него переехали?

Она помолчала немного.

– Он постоянно злился. Жить с ним было непросто.

– На что злился?

– На все.

– А может быть, вам самой следует подумать о непредвзятом взгляде?

– Я могла бы придумать какую-нибудь другую причину переезда, но не стала этого делать. Я сказала правду. Мне нечего скрывать. Я хочу, чтобы вы мне доверяли. Он несчастный человек, возможно, не совсем психически здоровый. Но он не делал этого.

Ричер ничего не сказал.

– Вы будете держать свой ум открытым?

Ричер лишь молча пожал плечами и зашагал прочь.

Джек не пошел в больницу и не стал отсоединять систему жизнеобеспечения Джеймса Барра. Вместо этого он принял душ в своем номере в «Метрополь паласе» и отправился в спортивный бар. Пройдя шесть кварталов к северу от башни из черного стекла, Ричер снова оказался в переходе под автострадой и вышел на окраину. Он уже наблюдал границу «облагораживающего строительства» в южной части города, а теперь увидел ее и на севере. Спортивный бар находился немного дальше этой границы, в простом прямоугольном здании, которое изначально можно было использовать для чего угодно – под продуктовый магазин, салон по продаже машин или зал для игры в пул. У дома была плоская крыша и глухие окна, а стены поросли мхом в тех местах, куда брызгала дождевая вода из забитых водостоков.

Внутри здания вид был получше, все было таким же, как в прочих спортивных барах, где довелось побывать Ричеру. Одна комната с высоким потолком и черными кондиционерами на потолке. Три дюжины телевизионных экранов на стенах и свисающих с потолка. Повсюду обычные принадлежности любого такого бара: форма спортсменов с автографами в рамках под стеклом, футбольные шлемы на полках, хоккейные клюшки, баскетбольные и бейсбольные мячи, старые программки. Обслуживали посетителей девушки в форме болельщиц, за стойкой бара стояли мужчины в полосатой судейской форме.

По всем телевизорам показывали футбольный матч. Ричер решил, что иначе и быть не могло в понедельник вечером. Некоторые экраны были самыми обычными, другие – плазменными, имелись и кинопроекторы. Один и тот же эпизод возникал на телеэкранах дюжины раз: в слегка изменившемся цвете, под иным углом, крупно или мелко, ярко или едва различимо. Внутри бара было много народа, но Ричеру удалось занять столик, за которым никто не сидел, – в углу, как он любил. К нему тут же подбежала официантка, и он заказал пиво и чизбургер. В меню не смотрел: пиво и чизбургеры в спортивных барах есть всегда.

Ричер ел, пил и наблюдал за игрой. Шло время, посетителей становилось все больше, и шумели они все громче. Никто не садился за его столик. Видимо, из-за впечатления, которое он производил на окружающих. Ричер тихо сидел в одиночестве, излучая сигнал: держитесь от меня подальше.

Все же один человек пренебрег этим предупреждением и подошел к столику. Частично Джек был сам виноват. Он отвернулся от экрана и увидел девушку, которая топталась неподалеку. Она держала в руках бутылку пива и тарелку с тако[11].

На нее стоило посмотреть. Роскошная фигура, напоминающая песочные часы, только намного лучше. Вьющиеся рыжие волосы, красная льняная блузка, расстегнутая у шеи и завязанная на животе узлом. Плотно облегающие брючки, похожие на полотняные, но на самом деле наверняка из спандекса. На ногах – блестящие сапожки из кожи ящерицы.

Откройте энциклопедию на словах «деревенская девушка», и вы увидите фотографию этой незнакомки. Она показалась Ричеру слишком молодой, чтобы пить пиво. Но период полового созревания девицы был явно позади. Пуговички на ее блузке очень соблазнительно натянулись, а под спандексом не проступали очертания трусиков. Ричер пристально посмотрел на нее, и она приняла его взгляд за приглашение.

– Я могу сесть за ваш столик? – спросила она с расстояния в ярд.

– Пожалуйста, – ответил он.

Девушка села. Не напротив, а на стул рядом.

– Спасибо, – сказала она и, не спуская с него глаз, сделала глоток из своей бутылки.

Глаза у нее были зелеными, блестящими, широко раскрытыми. Она сидела вполоборота к Ричеру, выгнув спину. Верхние три пуговицы на блузке были расстегнуты. У нее, наверное, 34Д, решил он – лифчик с косточками, специально подчеркивающий грудь. Виднелось белое кружево края лифчика.

Незнакомка наклонилась поближе – из-за шума.

– Вам нравится? – спросила она.

– Что? – поинтересовался Ричер.

– Футбол, – сказала она.

– Немного, – ответил он.

– Вы играли? Вы такой крупный, что могли бы.

Ричер подметил, что она сказала: «Играли, а не играете», и почувствовал себя стариком.

– Пробовал в армии, когда был в Вест-Пойнте.

– Попали в команду?

– Один раз.

– Получили травму?

– Я был слишком несдержанный и вспыльчивый.

Девушка криво улыбнулась, не зная, пошутил ли он.

– Хотите тако? – предложила она.

– Я только что поел.

– Я – Сэнди, – представилась она. – А как зовут вас?

– Джимми Риз.

В ее глазах промелькнуло удивление. «Может, у нее был дружок с таким же именем, – подумал Ричер, – или она серьезная поклонница «Нью-йоркских янки».

– Рада познакомиться с вами, Джимми Риз, – сказала Сэнди.

– А я – с вами, – ответил Ричер и повернулся к экрану.

– Знаете, если вы не очень увлекаетесь футболом, то, может, пригласите меня куда-нибудь в другое место?

– Например?

– Куда-нибудь, где потише. И народа поменьше.

Он промолчал.

– У меня есть машина, – сообщила она.

– А ты уже достаточно взрослая, чтобы водить машину?

– Я уже достаточно взрослая, чтобы делать самые разные вещи. И некоторые делаю очень хорошо.

Он снова промолчал. Сэнди поерзала на стуле, немного отодвинула его от стола, повернулась к Ричеру и посмотрела вниз.

– Тебе нравятся мои брючки?

– Мне кажется, они тебе очень идут.

– Мне тоже. Одна проблема: слишком сильно обтягивают, невозможно что-то под них надеть.

– Нам всем приходится нести свой крест.

– Ты считаешь, что брючки слишком откровенные?

– Они непрозрачные, так что, по мне, все нормально.

– Представь, как ты их снимаешь.

– Не могу. Сомневаюсь, что я стал бы их надевать.

Зеленые глаза прищурились.

– Ты голубой?

– А ты шлюха?

– Ничего подобного. Я работаю в магазине запасных частей для автомобилей.

Затем она притихла и, казалось, задумалась. Приняла новое решение и нашла ответ получше. Вскочила со стула, взвизгнула и влепила Ричеру пощечину. Визг был громким, пощечина тоже, поэтому все повернулись посмотреть, что происходит.

– Он назвал меня шлюхой! – завопила Сэнди. – Проклятой шлюхой!

Задвигались стулья, и на ноги быстро начали подниматься громадные деревенские парни в джинсах, рабочих сапогах и клетчатых рубашках. Пятеро.

Девушка победоносно улыбнулась.

– Это мои братья, – заявила она.

Ричер молчал.

– Ты только что назвал меня шлюхой в присутствии моих братьев.

Парни уставились на Ричера.

– Он назвал меня шлюхой! – верещала девица.

«Правило первое: будь на ногах и в готовности.

Правило второе: покажи им, с кем они связались».

Ричер поднялся медленно и легко. Шесть футов пять дюймов, двести пятьдесят фунтов, спокойные глаза, опущенные руки.

– Он назвал меня шлюхой! – снова взвизгнула девица.

«Правило третье: определи, кто вожак».

Итак, парней пятеро. В любой такой компании есть вожак, два его пылких последователя и двое сообщников, следующих за вожаком без большого желания. Стоит только разобраться с вожаком, а затем с двумя его преданными дружками – и все закончится. Оставшиеся двое просто убегут. Так что понятия «пятеро против одного» просто не существует.

«Правило четвертое: вожак тот, кто делает первый шаг».

Первый шаг сделал громадный, вскормленный на кукурузе парень с копной желтых волос и красным лицом. Он вышел вперед, и остальные выстроились за ним, образовав аккуратный тыл. Ричер тоже шагнул вперед. Недостаток углового столика заключается в том, что он не дает возможности отступать. Но Ричера это вполне устраивало.

«Потому что есть еще и правило пятое: никогда не отступай.

И правило шестое: никогда не ломай мебель».

Если в баре крушат мебель, хозяин вспоминает про страховку, страховым компаниям требуется полицейский протокол, а патрульные наделены особым инстинктом, который заставляет их сначала всех хватать и швырять за решетку, а потом уж разбираться, кто прав. Обычно все сводится к тому, что виноват чужак.

– Он назвал меня шлюхой, – жалобно лепетала девица, словно у нее было разбито сердце.

Она стояла сбоку и смотрела на Ричера, потом на пятерых парней, затем снова на него. Вертела головой с такой скоростью, будто наблюдала за теннисным матчем.

– Выходи, – сказал крупный парень.

– Заплати сначала, – посоветовал ему Ричер.

– Я потом заплачу.

– Ты не сможешь.

– Ты так думаешь?

– Между нами большая разница.

– В чем же?

– Я думаю.

– А ты еще и трепло, приятель.

– Это самая меньшая из твоих проблем.

– Ты назвал мою сестру шлюхой.

– Ты предпочитаешь спать с девственницами?

– Выходи на улицу, или я тебя отделаю прямо здесь.

«Правило седьмое: действуй сам, а не реагируй».

– Ладно, давай выйдем, – сказал Ричер.

Парень улыбнулся.

– После тебя, – заявил Ричер.

– Останься тут, Сэнди, – сказал крупный парень.

– А я не боюсь крови, – ответила она.

– Уверен, что ты ее просто обожаешь, – проговорил Ричер. – Одну неделю из четырех. Тебе сразу легчает, когда ты ее видишь.

– На улицу! – прорычал парень. – Давай!

Он повернулся и принялся подталкивать своих соратников к двери. Те гуськом начали пробираться между столами. Их сапоги громко стучали по деревянному полу. Сэнди пристроилась за ними. Другие посетители старались держаться от парней подальше. Ричер положил на свой стол двадцать долларов и глянул на экран, где шел футбол. Кто-то выигрывал, кто-то терпел поражение.

Ричер последовал за девушкой по имени Сэнди, за ее голубыми брючками из спандекса.

Противники ждали его на тротуаре, выстроившись сплошным полукругом. Примерно в двадцати ярдах к северу и югу стояли столбы с желтыми фонарями и еще один на противоположной стороне улицы. Из-за них возле каждого из парней образовалось три тени, а неоновая вывеска бара окрашивала эти тени в голубой и розовый цвета. Улица была пустой и тихой. Никакого движения и шума, только звуки из бара, приглушенные закрытой дверью.

Погода стояла приятная, было не жарко, но и не холодно.

«Правило восьмое: оцени противника».

Крупный парень был тяжелым, плотным и гладким, словно самец тюленя. Прошло, наверное, лет десять, как он окончил среднюю школу. Несломанный нос, никаких шрамов на бровях, неразбитые костяшки пальцев. Значит, не боксер. Возможно, играл полузащитником. Поэтому будет драться, как борец, и захочет уложить противника на землю. Он бросится в атаку, опустив голову, предположил Ричер и оказался прав.

Парень сорвался с места и побежал к противнику, набычившись и собираясь ударить его в грудь, чтобы Джек отлетел назад и упал. А дальше в дело вступили бы остальные четверо и принялись бы от души пинать Ричера.

«Ошибка.

Потому что имеется еще и правило девятое: не бросайся в лобовую атаку, особенно на Джека Ричера, когда тот этого ждет».

Ощущение будет такое, словно нападающий налетел на могучий ствол дуба.

Большой парень атаковал, Ричер слегка повернулся вбок, согнул колени и, вложив весь свой вес в удар, выбросил вверх и вперед ногу, уклонился от плеча нападающего и врезал ему в лицо.

Кинетическая энергия – замечательная штука.

Ричер практически не сдвинулся с места, а гигант, ошеломленно тряся головой, отлетел назад, отчаянно пытаясь устоять на все еще напряженных ногах. Но одна его нога описала в воздухе ленивый круг, потом – другая, и он замер в шести футах от Ричера, широко расставив ноги, ужасно напоминая нескладную заглавную букву А.

На его лице появилась кровь.

У него был сломан нос.

«Выведи из строя вожака».

Ричер подошел к парню и ударил его левой ногой в пах. Правой он мог бы отбить ему почки. «Твое большое доброе сердце когда-нибудь тебя подведет», – говорил ему инструктор в армии.

«Но не сегодня, – подумал Ричер. – И не здесь». Нападавший парень упал на колени и рухнул на землю лицом вниз.

А дальше было совсем просто.

Два его дружка бросились вперед плечо к плечу, и Джек вырубил первого ударом головы, а второго – врезав локтем в челюсть. Оба они тут же упали и остались лежать. На этом все закончилось, потому что два оставшихся парня обратились в бегство. Сэнди удирала не слишком быстро – мешали обтягивающие брючки из спандекса и высокие каблуки. Но Джек не стал никого преследовать. Он подошел к трем братцам, лежавшим на земле, и пнул их по очереди несколько раз. Проверил, дышат ли. Затем заглянул в их карманы. Нашел бумажники и водительские права, просмотрел и все бросил. Потом выпрямился и быстро обернулся, услышав, что за спиной, у тротуара, остановилась машина.

Из такси выбралась Хелен Родин. Она сунула водителю деньги, и тот мгновенно сорвался с места, стараясь не смотреть ни направо, ни налево. Хелен замерла на тротуаре, удивленно оглядываясь по сторонам. При свете неоновых фонарей она увидела Джека Ричера, стоявшего от нее в десяти футах. За его спиной неподвижно лежали трое мужчин.

– Черт подери, что здесь происходит? – взволнованно спросила она.

– Сами и объясните, – ответил Ричер. – Вы лучше меня знаете нравы своего города.

– Что тут случилось?

– Давайте прогуляемся, – предложил Джек.

Они быстро пошли на юг, затем завернули за угол и пошли на восток. Потом снова на юг. Только после этого Ричер немного замедлил шаг.

– У вас кровь на рубашке, – сказала Хелен.

– Не моя, – ответил Ричер.

– Так что там случилось?

– Я сидел в баре, смотрел игру. Никого не трогал. Затем какая-то сопливая девица с рыжими волосами начала ко мне приставать. Я не поддавался, и она нашла повод, чтобы дать мне пощечину. Тогда со своих мест вскочили пятеро парней. Девица сказала, что они ее братья. Мы вышли на улицу.

– Пятеро?

– Двое вскоре убежали.

– После того, как вы отделали троих?

– Я защищался. И больше ничего. Применил минимальную силу.

– Она вас ударила?

– Прямо по лицу.

– Что вы ей сказали?

– Не имеет значения. Все было подстроено. Поэтому я вас спрашиваю: здесь принято развлекаться подобным образом? Приставать к приезжим в барах?

– Мне нужно выпить, – сказала Хелен Родин. – Я хотела встретиться с вами, чтобы выпить.

Ричер остановился.

– Ну так давайте вернемся.

– Нам нельзя возвращаться. А вдруг они вызвали копов? Вы оставили на земле трех человек.

Джек невольно оглянулся.

– Тогда пошли в мой отель, – предложил он. – Там есть вестибюль. Наверное, и бар найдется.

Они молча двинулись дальше по темным тихим улицам, оставили позади четыре квартала на юге, обогнули площадь с восточной стороны и миновали здание суда. Ричер, посмотрев на него, спросил:

– Как прошел обед?

– Отец пытался что-нибудь у меня выведать. Он продолжает думать, что вы мой свидетель.

– Вы ему рассказали?

– Я не могу рассказать. Информация, которой вы с нами поделились, секретна, слава богу.

– Поэтому вы заставили его помучиться.

– Он не мучается, а совершенно уверен в своей победе.

– И правильно.

– Значит, вы завтра уезжаете?

– Можете не сомневаться. У вас тут весьма подозрительное местечко.