В поисках Эльдорадо Медведев Иван

В глубокой древности на восточном берегу Средиземного моря существовала удивительная страна – Финикия. Финикийские моряки совершили фантастические для своего времени океанские плавания, а ученые дали человечеству целый ряд изобретений, значение которых трудно переоценить.

Страна кедра

Финикия занимала территорию примерно в границах современного государства Ливан. Первые небольшие поселения возникли здесь около семи тысяч лет назад. Постепенно они превратились в могущественные, известные по всему древнему миру богатейшие города-государства – Библ, Арвад, Угарит, Сидон, Тир… Главным богатством страны были дремучие кедровые леса на склонах ливанских гор. Ценная древесина пользовалась большим спросом в Египте, Иудее, Вавилоне и Ассирии. Но финикийцы продавали не только лес. Создав могущественный флот, они основали поселения по всему Средиземноморью и стали универсальными посредниками в мировой торговле от Аравии до Испании, обеспечивая потребности древнего мира в золоте, серебре, меди, олове, слоновой кости и многих других ценных товарах.

В самой Финикии широко добывался пурпур, очень ценный естественный краситель для тканей, который извлекали из морских моллюсков. После технологической обработки, секреты которой не познаны до сих пор, ему придавали различные оттенки – от розового и красного до лилового и фиолетового. Пурпур считался цветом царей, окрашенную им одежду могли себе позволить только очень богатые люди. Далеко за пределами страны пользовались доброй славой финикийские литейщики, чеканщики, ткачи, гончары и особенно строители и ювелиры.

Финикийцы первыми научились производству прозрачного стекла и искусству выдувания из него изделий, считавшихся предметом роскоши, изобрели зеркало. Но самым значительным достижением этого народа стало создание буквенно-звукового алфавита, который в усовершенствованном виде используется в большинстве современных языков, в том числе и русском.

Экспансия на запад

Финикийцы одними из первых в древнем мире научились строить гребные суда со шпангоутами, килем и сплошной палубой, которые при попутном ветре могли ходить под парусом. Паруса своих кораблей они окрашивали в красный цвет.

За пятнадцать веков до нашей эры финикийцы начали посещать остров Крит. В то время исследование Средиземноморья только начиналось. Для древнего мира оно было полно опасностей, его берега, острова и проливы населяли мифические чудовища – циклопы, сциллы, харибды… Пускаясь в рискованные плавания, моряки продвигались на ощупь, не имея представления, что ждет их за следующим мысом, не зная протяженности моря, его стремительных течений, переменчивых ветров, коварных мелей и подводных рифов. Но бескрайняя даль воды, новые миры и товары, влекли их вперед, все дальше на запад, к «морю заката».

Отважные купцы и мореплаватели создали по всему Средиземному морю около трехсот поселений, якорных стоянок и торговых факторий – на Сицилии, Кипре, Родосе, Корсике, Сардинии, Мальте, в Северной Африке и Пиренейском полуострове. Возможно, корабли под алыми парусами проникли и в Черное море. Финикийцы настолько удачно выбирали места для своих колоний, что, пережив тысячелетия, многие из них превратились в современные города: Кадис (Испания), Ла-Валетта (Мальта), Кальяри (Сардиния), Палермо (Сицилия)…

Достигнув пролива Гибралтар, который для древнего мира был краем света, финикийские мореходы отважились выйти в Атлантический океан. Следуя на юг вдоль западного африканского побережья, они добрались до современного Марокко и, вероятно, открыли Канарские острова и остров Мадейра, а в северном направлении – Британию, где добывалось столь ценимое в древнем мире олово. Эта северная страна лежала так далеко, что даже «божья власть не распространялась на нее».

До нашего времени не дошли подлинные отчеты о плаваниях финикийских моряков. Историки располагают только более поздними и поверхностными пересказами древних авторов, поэтому установить точные маршруты и сделанные финикийцами открытия во многих случаях остается невозможным.

Золото страны Офир

По библейскому сказанию, в X веке до нашей эры владыка Тира Хирам договорился с израильско-иудейским царем Соломоном о совместной морской экспедиции в богатую золотом страну Офир, откуда финикийские моряки доставили Соломону почти 250 тонн золота, серебро, драгоценные камни, слоновую кость, эбеновое дерево, павлинов и обезьян. Совместное предприятие двух царей оказалось настолько успешным, что корабли под алыми парусами плавали в Офир каждые три года. Офирское золото упоминается не только в Библии, но и в одном дошедшем до нашего времени древнееврейском документе, а также на найденном под Яффой глиняном черепке с надписью: «Золото Офира в Бет-хорон 30 шекелей», который датируется VIII веком до нашей эры. Древние источники обходят молчанием вопрос, где именно находилась эта легендарная страна, в которую стремились многие последующие поколения путешественников и исследователей. Предположительно ее помещали в Африке, Аравии, Индии, на Цейлоне и полуострове Малакка, но большинство современных ученых убеждены, что таинственная страна Офир располагалась в Южной Аравии (Йемен), где правила легендарная царица Савская, либо в восточной Африке, возможно, в Эфиопии, где согласно персидским источникам даже кандалы изготавливали из золота.

Основание Карфагена

Самым знаменитым финикийским поселением стал Карфаген в Северной Африке, который со временем превратился в могущественную империю и соперничал за господство в древнем мире с великим Римом.

По преданию Карфаген основала тирская царевна Элисса в 814 или 813 году до нашей эры, бежавшая из родного города вследствие дворцового переворота. После длительного плавания Элисса и ее сторонники добрались до берегов Африки и высадились на сушу в глубине Тунисского залива. Местные племена обрадовались появлению кораблей с красными парусами, которые привезли с собой много удивительных товаров. Беглая царевна подружилась с местным вождем и договорилась с ним о покупке участка земли, равного по размеру воловьей шкуре, чтобы ее людям было где отдохнуть после длительного плавания. Выслушав странное предложение, африканский вождь сильно удивился и рассмеялся: разве смогут все чужестранцы уместиться на столь малом пространстве? Тем не менее, сделка состоялась. А ночью хитроумная царевна приказала разрезать воловью шкуру на тонкие полоски и покрыть ими ту территорию, которая требовалась для основания нового финикийского города – Карфагена.

Вокруг Африки

В самом начале VI века до нашей эры энергичный фараон Египта Нехо II приказал находящимся у него на службе финикийским морякам обогнуть Африку, о размерах и очертаниях берегов которой в то время не имели никакого представления даже самые просвещенные люди.

Покинув омываемые Красным морем берега Египта, корабли финикийцев вышли в Индийский океан и отправились в долгий путь. «Когда наступала осень, они, пристав к берегу, засевали землю, в каком бы месте Ливии (Африки), плывя, ни находились, и ожидали жатвы, а убрав хлеб, продолжали плавание, – повествует «отец истории» древнегреческий ученый Геродот. – Так прошли два года, а на третий год, обойдя Геракловы Столбы (Гибралтар), финикияне прибыли в Египет. Рассказывают также, чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, и поверит, что во время плавания кругом Ливии финикияне имели солнце с правой стороны».

Для древних жителей северного полушария Земли, не имевших достаточных знаний о расположении звезд относительно разных точек на планете, солнце могло находиться на небосводе только в южной – левой – его половине. А финикийские моряки, огибая Африку с юга и двигаясь с востока на запад, естественно видели солнце с правой стороны – на севере. Сомнения Геродота дают веские доказательства в подлинность этого грандиозного предприятия финикийских моряков, совершенное за 2000 лет до подобного плавания португальского морехода Васко да Гаммы.

Плавание Ганона к Колеснице богов

На рубеже VI–V веков до нашей эры власти Карфагена решили создать на западном африканском побережье несколько новых колоний. Согласно древним авторам, в масштабную экспедицию на 60 галерах под командованием флотоводца Ганона отправились 30 тысяч человек.

Карфагенский флот прошел проливом Гибралтар и повернул на юг. Проплывая в день по 120 километров пути, Ганон основал на африканском побережье семь колоний, в каждой оставляя поселенцев и часть кораблей. Выполнив главную задачу экспедиции, он поплыл дальше на юг, очевидно, разведать новые незнакомые земли.

За пустынными берегами Сахары мореплаватели обнаружили устье большой реки, кишащее крокодилами и гиппопотамами (Сенегал). За мысом Зеленый открылась страна, населенная чернокожими людьми, которые убегали прочь при приближении кораблей пришельцев. Достигнув тропической Африки, мореплаватели увидели охваченную огнем огромную содрогающуюся гору, которая повергла их в ужас. Ночью им казалось, что пламя взвивается в небо до самых звезд. Стекающие по крутым склонам огненные реки выливались прямо в море. Ганон назвал огнедышащую гору Колесницей Богов. Вероятно, это был вулкан Камерун в Гвинейском заливе у 4° северной широты. Стояла такая жара, что путешественники поспешили прочь от гиблого места. Южнее они обнаружили на одном из островов стадо горилл, которых приняли за диких людей. «Мы гонялись за ними, но не могли поймать ни одного мужчины, все они привыкли карабкаться по пропастям и убегали, бросая в нас камни, – сообщает в своем отчете Ганон. – Однако мы поймали трех женщин, они кусались и калечили тех, кто их нес, потому что сами они идти с нами не желали. Мы убили их, освежевали и привезли их шкуры в Карфаген. Дальше мы не поплыли, так как наши припасы закончились».

Чтобы повторить 2000 лет спустя маршрут Ганона, португальским морякам потребовались усилия целого ряда экспедиций в течение пятидесяти лет.

Закат

Финикия просуществовала сорок веков. Ее богатые города всегда были лакомой приманкой в захватнических планах могущественных соседей – Египта, Вавилона, Ассирии, Персии. Большую часть своей истории финикийцы находились в зависимости от этих государств, но, умело лавируя в бурном море международной политики, сохраняли широкую автономию, пока в 332 году до нашей эры Финикию не покорил Александр Македонский. С этого времени господство на морях перешло к грекам – давним соперникам финикийцев. А спустя еще три столетия Финикия на правах провинции вошла в состав Римской империи, и алые паруса великих мореходов навсегда канули в Лету.

В XVI веке бедная провинциальная Португалия из «Золушки Европы» превратилась в мощную морскую державу. Ее отважные сыны совершили ряд замечательных открытий и создали огромную колониальную империю – от Бразилии до Индонезии. А начиналось все с рыцарских шпор юного принца.

Рыцарские шпоры принца

Когда третий сын португальского короля Жоана I достиг совершеннолетия, и пришло время посвящать его в рыцари, король решил устроить рыцарский турнир, пригласив во дворец самых именитых гостей Европы. Но принц Энрике заявил, что желал бы завоевать рыцарские шпоры с оружием в руках на поле боя, как это делали его славные предки.

В 1415 году португальские войска осадили на северном побережье Африки марокканскую крепость Сеуту и блестящим штурмом взяли ее неприступные стены, изгнав из города мавров.

Мыс Сагриш

От пленных арабских купцов принц узнал, что к югу от Атласских гор простирается огромная пустыня Сахара, за которой в пойме большой реки находится богатая золотом и слоновой костью земля. Энрике решил, что, вероятно, это библейская страна Офир, куда плавали финикийские моряки за золотом для царя Соломона.

Европа, приподняв монашеский клобук, просыпалась от долгой средневековой спячки. Новые горизонты большого и многообразного мира манили, звали постичь тайну неведомого. Ходили слухи, что где-то на востоке раскинулось мощное христианское государство царя Иоанна. Каждый европейский монарх мечтал найти к нему дорогу и заключить союз против враждебных мусульманских стран. Поэтому мудрый Жоан I благосклонно отнесся к планам принца заняться исследованиями западных берегов Африки. Папа Римский назначил сына короля магистром духовно-рыцарского ордена Христа, обладавшего крупными денежными средствами для осуществления этих замыслов.

На самой юго-западной оконечности Португалии, в местечке Сагриш, на высоком скалистом утесе, далеко врезавшемся в море, дон Энрике основал мореходную школу, судовую верфь, обсерваторию. Там он собрал самых выдающихся картографов, астрономов, математиков, космографов и моряков того времени, без различия наций и вероисповедания, проявляя удивительную для того времени терпимость. Отсюда начался взлет Португалии как великой державы.

«Море мрака»

В географии XV века доминировал авторитет древнегреческого ученого Птолемея, который утверждал, что на юге судоходство невозможно: солнце там настолько горячее, что море вскипает, а корабли сгорают без следа. В портовых тавернах моряки болтали о том, что за легендарным мысом Бохадор, «в море мрака», праведные христиане превращаются в чернокожих, на суда нападают морские чудовища и утаскивают их в бездну.

Но широко была распространена и другая байка: золото – это не что иное, как окаменевшие лучи солнца, а значит его много там, где жарко. Именно жажда золота толкала, презрев смерть, к Великим открытиям.

Для участников своих первых экспедиций дон Энрике выхлопотал у Папы Римского отпущение им всех грехов и прямой пропуск в рай. На утлых суденышках – барках – были сделаны первые робкие шаги в сторону неведомого. На ощупь, опасаясь потерять из виду пустынный африканский берег, отважные капитаны принца с каждым годом проникали все дальше и дальше на юг. В 1434 году капитан Жил Эаниш, этот средневековый Гагарин, обогнул мыс Бохадор и доставил в Сагриш дикие розы в доказательство того, что «в море мрака» жизнь возможна, опровергнув догму авторитетного древнего ученого. Этот подвиг поставил под сомнение другое утверждение Птолемея: Африка простирается на юг вплоть до полюса, смыкаясь с неведомой южной землей. А что, если и здесь мудрец ошибся? Что если существует пролив, который приведет в Индийский океан и далее в восточные страны? Воодушевленный успехом, магистр ордена Христа забредил Индией, пряностями и другими восточными товарами, которые в Европе ценились превыше всего.

Африканские тропики

Но для дальних плаваний необходим другой тип корабля. Кораблестроители дона Энрике создали каравеллы – быстроходные, маневренные, относительно надежные для того времени трехмачтовые суда с косыми парусами, на которых позже плавали Колумб, Васко да Гама, Магеллан.

С 1441 года одна экспедиция за другой все дальше и дальше продвигались на юг. Капитаны Гонсалвиш, Триштан и Писанья проложили путь до устья реки Сенегал, Диниш Диаш обогнул самую западную точку Африки – мыс Зеленый, да Мосто открыл Азорские острова. Достигнув тропиков, португальцы встретили чернокожих африканцев. Основав фактории, начали с ними меновую торговлю. В обмен на незамысловатые европейские товары получали золотой песок, слоновую кость, мускус, разновидность африканского перца, ароматические смолы, шкуры крупных животных, но куда выгоднее оказалась торговля рабами. Затраты дона Энрике на исследования наконец начали приносить прибыль. Лиссабон стал крупнейшим центром работорговли в Европе. Как это ни парадоксально, именно торговля людьми способствовала дальнейшим географическим открытиям. Опустошая прибрежную полосу, португальцы опасались далеко проникать в глубь континента, и в поисках живого товара им поневоле приходилось устремляться на юг – к новым неизвестным берегам, жители которых не убегали в панике, заметив европейские корабли. Попутно мореплаватели исследовали нижние течения рек Сенегал и Гамбия, надеясь, что они окажутся притоками Нила, через который по тогдашним представлениям можно было попасть в Индийский океан.

Эстафета открытий

В 1460 году дон Энрике, магистр ордена Христа и вдохновитель португальской экспансии, умер. В историю он вошел под прозвищем Мореплаватель, хотя сам лично не плавал дальше Сеуты. Но благодаря его энергии, упорству и таланту был открыт и нанесен на карту западный берег Африки протяженностью в 3650 километров – от Гибралтара до 10°30 северной широты.

Эстафету Энрике Мореплавателя подхватил богатый лиссабонский купец Фернан Гомиш. В 1469 году король Афонсу V предоставил ему монопольную торговлю африканскими товарами на пять лет с условием: ежегодно исследовать 500 километров нового побережья. Новое поколение португальских мореплавателей – ди Синтра, ди Сантарен, ди Ишкулар, да Кошта и де Сикейра проникли в густонаселенную экваториальную зону континента, где обнаружили богатые золотые россыпи (Гана). Внезапно берег Африки круто повернул на восток, появилась надежда, что этим путем можно выйти в Индийский океан, но она оказалась тщетной. Следующая экспедиция капитана да По уперлась в побережье Камеруна, а капитан де Сикейра впервые в португальской морской истории пересек экватор.

Преемственность поколений и замыслов

Настойчивости португальцев в стремлении достичь Индии можно лишь удивляться. Как только закончилась война за кастильское наследство, новый король Жоан II энергично принялся осуществлять грандиозные планы предыдущих поколений. Португалии XIII–XV веков вообще везло на королей. На протяжении столетий ее правители отличались мудростью, силой характера и величием замыслов.

Диогу Кан

В 1482-86(7) годах выдающийся мореплаватель Диогу Кан совершил настоящий прорыв на юг: основал крепость Эльмина, которая до середины XVII века служила опорной базой для дальнейшей экспансии; открыл устье реки Конго, разведал внутренние области одноименного царства и дошел до мыса Кросс в Намибии, обозначив на карте более 2500 километров береговой линии материка! За несколько лет силами двух экспедиций был пройден путь, на который раньше уходили десятилетия.

Мыс Доброй Надежды

Через год по следам Кана отправился опытный моряк Бартоломеу Диаш, потомок Диниша Диаша – капитана Энрике Мореплавателя. Поразительная преемственность поколений мореплавателей, стремившихся к одной цели!

За Южным тропиком Диашу открылась неизведанная пустынная земля с голыми берегами и безжизненными красками. Ничто не напоминало о буйной зелени тропической Африки. У 33° южной широты корабли Диаша попали в жестокий шторм. Командир приказал повернуть в открытое море, чтобы обойти противные ветры с западной стороны. Тринадцать дней буря трепала флотилию, волны невиданной высоты обрушивались на палубу, ужас сковал команду. Когда океан стал успокаиваться, Диаш повернул на восток и несколько дней шел в этом направлении, но берега все не было видно. Куда подевалась Африка?

Наконец показались горы, а затем песчаный пляж с разбросанными по нему скалами. На покрытых зеленой травой холмах португальцы заметили стадо коров и полуголых пастухов. Получалось одно из двух: или корабли попали в большой залив, или они достигли южной оконечности континента. Чтобы проверить это, Диаш приказал идти дальше на восток. За мысом Ресифе берег плавно повернул на северо-восток. Сомнений не осталось: каравеллы обогнули Африку и попали в Индийский океан!

Семьдесят лет потребовалось португальским морякам, чтобы достичь этой цели и опровергнуть фантазии Птолемея. На обратном пути Диаш нанес на карту мыс, около которого их захватил шторм. Диаш назвал его мысом Бурь. Позже король Жоан II переименовал его в мыс Доброй Надежды.

Гримасы Клио

А через девять лет хорошо подготовленная экспедиция Васко да Гаммы, опираясь на ранее сделанные открытия, достигла вожделенной Индии. Вся громкая слава этого грандиозного плавания досталась одному человеку, хотя как мореплаватель-исследователь Гама уступает своим предтечам Диашу и Кану. Первооткрывателем Гамма был только на участке от бухты Алгоа до острова Мозамбик юго-восточного побережья Африки. Далее до Индии его довели опытные арабские лоцманы.

История часто бывает слишком тороплива, чтобы быть справедливой, служит только успеху, превозносит окончательный результат и победоносный конец, игнорируя не менее героические усилия предшественников.

После падения Римской империи наступили Средние века, и Европа на тысячу лет погрузилась в невежество. Многие знания древнего мира оказались утраченными, науки преданы забвению. Только в конце XV века в Европе вновь просыпается интерес к познанию окружающего мира и страсть к открытиям.

Загадочная страна благовоний

Особый интерес у европейцев вызывали легендарные страны Востока, богатые золотом, драгоценными камнями, пряностями и благовониями. Родиной последних считалась Аравия. Ходили слухи, что там произрастают целые леса душистых растений, а ветер разносит божественный аромат по всей стране. Фимиам, мирра, кассия, киннамон (корица), аир, ладан, алоэ – одни только названия аравийских благовоний кружили головы.

Легенды повествовали о драконах, которые охраняли деревья, дающие фимиам, о других крылатых ядовитых тварях, нападавших на людей при сборе кассия. Киннамон добывали высоко в горах, в гнездах огромных птиц. Для этого у скалы, на которой располагалось гнездовье, разбрасывали большие куски мяса. Птицы переносили даровую добычу к себе в гнездо и так перегружали его, что оно сваливалось в руки сборщиков благовоний. А ладан просто цеплялся к бородкам коз, когда они паслись в ладаноносном кустарнике.

В мрачных средневековых замках Европы с вожделением рассказывали о том, что аравийские народы, торгуя благовониями, накопили огромные богатства, живут в роскошных домах, отделанных золотой мозаикой, слоновой костью и драгоценными камнями, спят на широких кроватях с серебряными ножками, едят с золотых подносов.

Никто из европейцев того времени точно не знал, где находится эта сказочная богатая страна – родина пророка Мухаммеда. Мусульмане строго охраняли исламский мир от проникновения христиан.

Ради знаний и приключений

В 1503 году из Венеции в загадочные восточные страны отплыл итальянец Лодовико ди Вартема. О его происхождении почти ничего неизвестно. В своих мемуарах он называет себя болонцем, однако жил в Риме и принадлежал к благородному сословию – патрициату. В опасное путешествие итальянец отправился не ради денег и славы, а движимый неуемным любопытством увидеть чудеса Востока собственными глазами, тягой к приключениям и новым знаниям.

Для начала Вартема посетил Египет, Ливан и Сирию. Дамаск ривел его в такое восхищение, что он решил там задержаться и основательно подготовиться к дальнейшему путешествию в Аравию – выучить арабский язык и постичь обычаи ислама.

Итальянец гармонично вписался в новые условия жизни. Он посещал мечеть и вел жизнь правоверного мусульманина. На рынке Вартема познакомился с «капитаном» мамлюков[1], которому наместник султана поручил охрану паломников, собиравшихся в Медину и Мекку – священные города мусульман в Аравии. С помощью взятки и дружеского расположения Вартема стал мамлюком и в составе огромного каравана из 35 тысяч верблюдов отправился в страну своих грез.

Доктрина бедуина

На пути к Медине караван пересек пустыню Нефуд. Во время тяжелейшего перехода погибли 33 человека. Умирающих от жажды закапывали в песок по шею и оставляли на произвол судьбы. В пути пришлось отбиваться от бедуинов – воинственных жителей пустыни, которые считали разбой на караванных тропах преступлением не большим, чем европейцы охоту в лесу. Сыны пустыни вели свой род от самого Исмаила – сына пророка Ибрахима (Авраама). Высокое происхождение не позволяло им обрабатывать землю или заниматься ремеслами. Они искренне верили в то, что волею самого Бога поставлены выше всякого другого народа, и это дает им право присваивать собственность прочих людей.

Но на этот раз бедуинам не удалось поживиться за чужой счет. Мамлюки доблестно отбили все их нападения. Караван благополучно прибыл в Медину.

Святыни ислама

В главной мечети Медины находилась гробница пророка Мухаммеда – основоположника ислама. Мечеть квадратной формы имела четыреста колонн из белого обожженного кирпича. Ее освещали три тысячи никогда не гаснущих ламп. В четырехугольную гробницу, покрытую шелками и опоясанную медной решеткой, вела дверца, по обеим сторонам которой лежали два десятка книг с описанием жизни и учения великих подвижников ислама. Побывать непосредственно в гробнице Вартеме не удалось: духовные власти Медины не жаловали мамлюков – обращенных в ислам пленных христиан.

Далее на юге лежала Мекка. Окольцованный горами священный город располагался в совершенно бесплодной местности. Продовольствие и множество других товаров доставлялось сюда через порт Джидда из Египта, Персии, Сирии и Индии. Здесь находилась святая святых ислама – мечеть Кааба. По представлениям мусульман точная копия храма, в котором молился Адам – первый человек на земле. В городе постоянно пребывала огромная масса паломников со всего исламского мира. Повсюду шла бойкая торговля благовониями, пряностями, шелками и драгоценностями.

Вартема увидел Каабу в том виде, в котором она простояла почти тысячу лет. (В 1629 году она сильно пострадала от наводнения и была перестроена). Красивый круглый храм напоминал римский Колизей. В его середине под открытым небом находилась окутанная черным шелком небольшая башня, в которую вела серебряная дверь. Порог достигал высоты человеческого роста, у двери стояли наполненные благовониями вазы.

Каждый день перед рассветом толпа паломников, прикладываясь к углам башни, проделывала вокруг нее семь традиционных кругов. Закончив обход, люди пятились к колодцу, где на каждого выливалось три ведра воды. Считалось, что она смывает все грехи. Затем паломники отправлялись к подножию гор, чтобы принести в жертву от двух до пяти баранов. Немного мяса оставляли себе, остальное раздавали многочисленным нищим, которые дрались не только за мясо, но и за огуречную кожуру, которую им бросали прямо в песок.

На грани разоблачения

Как-то на рынке один житель Мекки заявил Вартеме, что он не мусульманин. Итальянец поклялся головой пророка в обратном. Вокруг начала собираться толпа, готовая растерзать неверного, осмелившегося своим присутствием осквернить исламские святыни. Чтобы избежать немедленной расправы, Вартема последовал в дом своего обвинителя для дачи объяснений.

Закрыв за гостем дверь, хозяин заговорил по-итальянски. Он оказался купцом, который не раз бывал в Италии, видел там Вартему и узнал его в лицо. Путешественнику пришлось признаться во всем с одной оговоркой: странствуя по Востоку, он так проникся духом ислама, что действительно стал мусульманином. После этого хозяин дома отнесся к чужестранцу весьма почтительно и даже спрятал его, чтобы помочь ему отстать от своего каравана, отправлявшегося в обратный путь. Вартема собирался посетить благодатную южную часть страны, которая называлась Счастливая Аравия.

Счастливая Аравия

По рекомендации нового друга Вартема присоединился к попутному каравану. В порту Джидда хитрый итальянец отправился в мечеть, лег на пол и притворялся больным четырнадцать дней, пока не нашел судно, отплывающее в Персию. Обогнув юго-восточную Аравию, он прибыл в Аден – очень красивый город и прекрасно укрепленный порт, куда приходили суда из Индии, Эфиопии и Персии. Жара в Адене стояла такая, что на рынок горожане ходили только ночью. Прилавки торговцев ломились от щедрот Востока. В Счастливой Аравии было все, о чем мечтали европейцы, – овощи и фрукты, орехи и сладости, шелка и бархат, благовония и пряности, золото и драгоценные камни. У ошеломленного Вартемы голова шла кругом, однако это не помешало ему заметить, что город встревожен появлением в Аденском заливе европейских кораблей.

Шесть лет назад португальские моряки обогнули Африку, открыли морской путь в вожделенную Индию и начали настоящий разбой на морских дорогах Индийского океана. Аден охватила шпиономания. В каждом чужестранце со светлой кожей арабы подозревали лазутчика ненавистных христиан, желавших захватить их прекрасный город. Вартему арестовали, заковали в кандалы и посадили в тюрьму на хлеб и воду.

Пытаясь вырваться на свободу, он симулировал сумасшествие. И настолько талантливо, что привлек внимание скучающей жены султана, которая с большим интересом наблюдала из своего окна воистину цирковые номера беснующегося узника. Она упросила царствующего супруга сжалиться над несчастным человеком и поручить ей заботу о нем. Вартему освободили. Жена султана окружила его самым сердечным вниманием, светлая кожа чужестранца явно не оставила ее равнодушной. Играя на нежных чувствах женщины, Вартема упросил ее отпустить его подлечиться у знакомого святого человека. Сердобольная султанша выхлопотала своему подопечному специальный пропуск, и он продолжил путешествие.

Герой Португалии

Побывав в Персии, Вартема добрался до Индии. В Калькутте он встретил двух итальянцев из Милана, которые обучали индийцев пушечному делу. От соотечественников он узнал, что саморин Калькутты при поддержке египетского султана готовит нападение на базирующийся в Каннаноре португальский флот. Несмотря на полное слияние с образом и сущностью мусульманина, глубоко в душе Вартема оставался христианином и решил спасти единоверцев. Тайно, рискуя жизнью, он пробрался к португальцам и предупредил их о нависшей угрозе. Когда индийский флот приблизился к Каннанору и начал атаку, португальские корабли встретили его в полной боевой готовности, открыли ураганный огонь и буквально смели противника. Эта победа помогла Португалии закрепиться на берегах Индии и со временем стать могущественной империей.

Вартема поступил на португальскую службу, на которой за доблесть и мужество удостоился звания рыцаря.

Европейский бестселлер

После пяти лет странствий по миру Лодовико ди Вартема вернулся в Рим. С помощью влиятельных людей он издал книгу о своем увлекательном и опасном путешествии. Ее перевели на многие европейские языки. На протяжении пятидесяти лет она пользовалась огромной популярностью, переиздавалась десятки раз и оставалась главным источником знаний о чудесной Аравии.

Как только человек осознал скоротечность жизни, он не смог примириться со смертью. Чтобы победить законы природы люди веками искали философский камень, изобретали эликсир жизни, отправлялись за новыми знаниями в дальние страны. Иногда эти поиски приводили к совершенно неожиданным, другим значительным открытиям.

Источник молодости

В начале XVI века среди индейцев острова Пуэрто-Рико в Карибском море ходила популярная легенда об источнике вечной молодости на острове Бимини, что лежит в десяти днях пути на север.

Увенчанный высокой горой чудо-остров сплошь покрыт густым лесом. Но если пройти незаметными тропами к подножию вершины не оборачиваясь, – иначе источник утратит свою волшебную силу, – деревья расступятся, и взору откроется водоем с прозрачной проточной водой. Засохший цветок, смоченный в озере, снова оживет, мертвая ветка зазеленеет и даст новые ростки, а человеку достаточно сделать несколько глотков, чтобы вновь обрести молодость и вылечиться от всех болезней.

Старый губернатор

Губернатор Пуэрто-Рико Хуан Понсе де Леон уже достиг того возраста, когда люди начинают понимать относительную ценность денег и абсолютную – жизни. Молодость он провел в военных походах против мавров, зрелость – в освоении Нового Света. Беспоместный кастильский дворянин, он жизнь положил на то, чтобы добавить к громкому имени солидный капитал. И вот на закате жизни, когда цель была достигнута, открылась простая истина: золото не заменит тех подлинных радостей, которые дарит лишь молодость. В раю, если он существует, – другие ценности. К тому же нет никаких гарантий, что ты попадешь туда, а не в ад. А здесь, на земле, в десяти днях пути, как утверждает молва, можно обрести утраченную в борьбе и трудах юность. И тогда, опираясь на накопленное богатство, можно наслаждаться жизнью вечно! Индейцы клялись, что многие их соплеменники вернули себе молодость и навечно остались в чудесной стране Бимини.

Королевский патент

Понсе де Леон обратился с официальным прошением к королеве Испании Хуане Безумной выдать ему патент на поиски, колонизацию и эксплуатацию источника вечной молодости. Вместо душевнобольной Хуаны страной правил вполне трезвый прагматичный регент королевства Фердинанд, которого ничуть не удивила подобная просьба. В те времена, когда за океаном открывался необычный и удивительный мир нового континента, – все казалось возможным. Поскольку губернатор Пуэрто-Рико брал все расходы по экспедиции на себя, регент, и глазом не моргнув, удовлетворил столь фантастическое ходатайство.

Вложив почти все свои средства в покупку трех каравелл, Понсе де Леон, не будучи моряком, пригласил на службу главным кормчим опытнейшего мореплавателя Антона Аламиноса, сподвижника самого Колумба. От желающих отправиться в путешествие не было отбоя. На корабли брали всех, в том числе стариков, больных и увечных. Трюмы под завязку набили пустыми бочками для живой воды из волшебного источника. Губернатор понимал, что такой необычный товар будет самым дорогим и ходким в мире. Перспективы подобного бизнеса приятно кружили голову.

От острова к острову

В теплый солнечный день 3 марта 1513 года корабли покинули гавань Сен-Херман на западном побережье Пуэрто-Рико, намереваясь совершить открытие, какого еще не знало человечество. Форштевень «Надежды», флагмана эскадры, украшала резная фигура мадонны, стеклянные глаза которой пристально смотрели вперед – туда, где откроется чудо-земля, дарующая людям бессмертие.

Штурман эскадры Антон Аламинос уверенно взял курс на северо-запад, к Багамским островам. Миновав ранее открытую Колумбом южную группу архипелага, корабли попали в неизвестные воды. Испанцы до боли в глазах всматривались в горизонт.

Открытия совершались почти каждый день. Опасаясь пропустить источник молодости, испанцы высаживались на каждом новом открытом острове, рассыпались по пустынной, покрытой камнями и чахлой растительностью земле, купались в озерах и пробовали воду из родников и даже дождевых луж. Но, увы, старики оставались немощными, а больные не выздоравливали. Разочарованные мореплаватели возвращались на корабли и с новыми надеждами опять устремлялись дальше на север.

Флорида

Цепочка Багамских островов оборвалась, эскадра шла в открытом море. Десять дней плавания давно прошли. Тянулась четвертая неделя томительного ожидания. Когда же компас судьбы приведет путников к земле обетованной?

2 апреля 1513 года на горизонте показалась земля, с которой не мог сравниться ни один из ранее встреченных островов. Взору мореплавателей предстала сплошная стена из зеленых деревьев, перевитых лианами. Бросив якорь в тихой уютной бухте, путешественники вдыхали полной грудью густой, пряный аромат благоухающих цветов, доносящийся с берега вместе с чарующим пением птиц. Теплая вода на прибрежных отмелях искрилась под лучами солнца. Поскольку замечательное открытие выпало на христианский праздник цветущей Пасхи (по-испански Паскуа Флорида), испанцы расценили это как знамение, и Понсе де Леон назвал открытую землю Флоридой. Никто не сомневался, что прекрасный берег – это и есть индейский остров Бимини, только такая земля и может дарить людям юность, бессмертие и счастье.

Мореплаватели с нетерпением высадились на желтый песчаный пляж. По одной из тропинок двинулись сквозь дремучий лес. На усыпанной цветами поляне журчал родник с кристально-чистой водой. Понсе де Леон первым приник к источнику. Переводя дыхание, поднимал лицо, жадно всматриваясь в свое отражение, ожидая, что морщины разгладятся. Напрасно. Красивая мечта рушилась.

Цепляясь за последние надежды, испанцы еще две недели плыли вдоль восточного побережья на север, сходили по утрам на берег и проверяли на чудо каждый водоем. Тщетно. Вскоре поиски осложнились тем, что эскадра достигла районов, населенных воинственными племенами индейцев. Бесстрашные, рослые и сильные воины отказывались вступать в переговоры с пришельцами, угрожали копьями и огромными луками с отравленными стрелами. Понсе де Леон не стал рисковать экспедицией и приказал повернуть на юг, поискать чудо-источник на другой оконечности острова. Испанцы не подозревали, что открыли не остров, а полуостров Флорида – часть Североамериканского материка.

Гольфстрим

Понсе де Леон и его штурман Антон Аламинос открыли пятисоткилометровый участок восточного побережья Флориды и мыс Канаверал, с которого в наши дни запускаются космические аппараты. Здесь экспедиция за бессмертием попала в мощный поток теплого морского течения. Вода морской реки резко отличалась по цвету от остального океана. Текла она с запада, а у оконечности Флориды круто поворачивала на север. Антон Аламинос сделал верное предположение, что этим течением можно воспользоваться для возвращения в Испанию.

Это был Гольфстрим – источник тепла для северной Европы, переносящий воды в 96 раз больше, чем все реки Земли, вместе взятые. Испанцы не подозревали, что это и есть источник жизни для многих народов, но совсем иного рода.

Вновь обретенная надежда

Понсе де Леон с завидным упорством продолжал поиски. Вероятно, если бы источник молодости существовал на самом деле, он бы его нашел. В августе 1513 года глава экспедиции решил разделить эскадру, чтобы увеличить шансы на успех. Послал Аламиноса еще раз «прочесать» Багамы, а сам исследовал северный берег Юкатана.

В начале октября павший духом губернатор Пуэрто-Рико вернулся домой, а феврале 1514 года прибыл и Аламинос со сногсшибательной вестью: он нашел остров, который местные индейцы называют Бимини! Правда, источника молодости на нем не оказалось, он был пустынным и голым, но название вновь возродило надежды губернатора на бессмертие.

На подготовку новой экспедиции ушло семь лет. За это время Понсе де Леон побывал в Испании и получил права наместника на открытых им землях. Если желаемого источника нет на острове Бимини, то он должен быть где-то рядом, скорее всего во Флориде, полагал губернатор. Необходимо завоевать эту страну и исследовать воду из каждого водоема.

Понсе де Леону исполнилось шестьдесят лет. Оставалось не слишком много времени. Или он обретет молодость, или старуха с косой заберет его туда, откуда никто не возвращается.

Огнем и мечом

В 1521 году два корабля вышли в море. Наряду с отборной командой моряков на борту находился хорошо вооруженный отряд из двухсот профессиональных солдат и свирепые собаки, специально обученные охоте на людей. По тем временам для Нового Света это были значительные силы: спустя десять лет Франсиско Писарро с четырьмя сотнями солдат сокрушил обширную империю инков.

Огнем и мечом Понсе де Леон прошелся по селениям Флориды. Пленных индейцев пытали на раскаленных решетках, но никто из них ничего не знал о волшебном источнике. Углубившись в дебри полуострова, отряд испанцев попал в засаду. Несколько тысяч индейцев из-за кустов обрушили на пришельцев град отравленных стрел и копий. Ответная пальба по джунглям ничего не дала. Краснокожие увеличивали натиск. Испанцы дрогнули, смешали ряды и отступили в полном беспорядке. Понсе де Леон был ранен отравленной стрелой. С большим трудом остаткам отряда удалось выйти к кораблям, которые в спешном порядке снялись с якорей и взяли курс на Кубу.

Понсе де Леон корчился на палубе в предсмертных судорогах. Никто не обращал на него внимания: экипаж боролся с мощным течением Гольфстрима. В помутившемся сознании губернатора, так стремившегося к бессмертию, холодные освежающие струи источника жизни мешались с проваливавшимся в океан берегом Флориды – земли, которая не только не вернула ему молодость, но и отняла последние отпущенные Богом годы.

В 1527 году шестьсот конкистадоров на пяти кораблях повторили попытку завоевать для испанской короны полуостров Флорида. На этот раз испанцев интересовало только золото. Среди них находился королевский прокурор Кабеса де Вака, удивительные приключения которого вошли в золотой фонд истории географических открытий.

Золотая погремушка

Потрепанная бурями испанская эскадра пристала к берегам Флориды в районе залива Тампа. Завоеватели высадились на сушу и нашли в спешно покинутой индейцами деревне золотую погремушку. Губернатор Панфило де Нарваэс отправил во все стороны разведчиков, которые в окрестных селениях обнаружили еще несколько золотых изделий. Индейцы объяснили белым пришельцам, что далеко на севере есть земля Апалаче, где очень много подобных красивых вещей. Краснокожие лукавили: чтобы испанцы поскорее убрались, направляли хорошо вооруженных непрошеных гостей на земли своих врагов.

Призрак золотой страны завладел умами конкистадоров. Губернатор безрассудно приказал выступать в глубь континента, о котором испанцы ничего не знали. Кабеса де Вака возражал: для большого похода слишком мало продовольствия, сначала надо найти безопасную якорную стоянку для кораблей. Но Нарваэс ничего не хотел слушать.

В поисках золота

Триста испанцев отправились в путь, имея по два фунта сухарей и полфунта сала на человека. Штурманам кораблей губернатор приказал вести суда на север вдоль берега, пока не встретится удобная гавань.

Пятнадцать дней отряд конкистадоров двигался по пустынной безлюдной земле, не встретив ни одного селения. Скудные припасы съели в первые же дни похода. Испанцы страдали от голода и усталости, но жажда золота гнала их вперед.

Переправившись через бурную реку, завоеватели наконец вышли к индейской деревне. Рядом с ней раскинулись поля созревшего маиса. Подкрепившись и захватив проводников, завоеватели отправились дальше.

Утомительные длинные переходы подтачивали их силы. Конкистадоры ели по две горсти маиса в день. Пустынные земли сменились густыми лесами. Огромные деревья поразили испанцев. Многие исполины лежали поваленными на земле – в этих местах явно бушевали сильные бури.

Через два месяца измученный тяжелой дорогой и голодом отряд достиг цели. Но в земле Апалаче никаких сокровищ не оказалось. Местные индейцы – семинолы – выращивали маис и жили в ветхих домах из соломы, которые они решили защищать и начали против пришельцев партизанскую войну. Продираясь с боями сквозь чащу леса, по болотам и мелководным озерам, испанцы с трудом выбрались обратно к морю. Напрасно они надеялись встретить где-нибудь у берега свои корабли. Эскадра исчезла без следа.

За время похода от болотной лихорадки и стрел индейцев погибло 50 человек.

На запад

На совете офицеров уже никто не говорил о золоте, речь шла только о спасении жизни. Конкистадоры решили построить лодки и плыть вдоль берега на запад к испанскому поселению Пануко в Мексике. Из-за неточных географических знаний начала XVI века испанцы думали, что спасительная гавань располагалась в 70 лигах[2]. Тогда как на самом деле до Пануко было 700 лиг – почти 4000 километров!

Шпоры, стремена и арбалеты перековали на гвозди, пилы и топоры. Вместо пакли использовали мох, из рубашек сшили паруса. Волокна пальмы, лошадиные хвосты и гривы пошли на снасти. Через полтора месяца пять лодок было готово.

Съев последнюю лошадь, испанцы отправились на запад. Теперь они страдали не только от голода, но и от жажды, так как у них не было больших емкостей, чтобы взять с собой пресную воду. Необходимость постоянно пополнять ее запасы заставляла конкистадоров часто приставать к берегу, где индейцы-апачи встречали их дротиками и стрелами. Вблизи устья Миссисипи мощное течение отнесло лодки далеко в море, и в темноте они потеряли друг друга из виду. Когда рассвело, Кабеса де Вака заметил лодку губернатора и попросил, чтобы их взяли на буксир: люди под его командованием выбились из сил и не могли грести против течения. Губернатор ответил, что теперь каждый сам спасает свою жизнь.

Через несколько дней началась буря. Лодку королевского прокурора понесло на крутой волне к берегу и в грохоте прибоя разбило о скалы. Чудом уцелевшие мореплаватели выползли на сушу.

Остров Злосчастья

Отдышавшись, самый крепкий испанец взобрался на высокое дерево и выяснил, что они находятся на острове[3], который назвали островом Злосчастья. На следующий день чужаков окружили несколько сотен рослых индейцев из племени дакота. Среди конкистадоров не нашлось и десятка тех, которые смогли подняться. Индейцы не стали добивать обессиливших беззащитных людей, пожалели и приютили их, устроив по этому поводу праздник. Во время торжества испанцы дрожали от страха, ожидая, когда их начнут приносить в жертву. Но все обошлось, дакота не практиковали человеческих жертвоприношений.

Наступили холода, свирепствовали бури. Одежда конкистадоров истлела. Они, как и индейцы, ходили голыми, дрожа от пронзительного ветра. Пищи на всех не хватало. Некоторые испанцы питались даже мясом умерших товарищей. Вскоре в живых осталось пятнадцать человек.

Врач и купец

Как-то раз жрецы попросили Кабеса де Ваку вылечить больных индейцев. Напрасно он уверял, что не владеет искусством врачевания. Индейцы верили в необычные возможности белого человека и просто приказали ему стать знахарем. Королевский прокурор дул на пациента, осенял его крестом, читал «Отче наш» и «Деву Марию». К удивлению испанцев и радости индейцев многие больные поправились!

Слух о чудесном исцелении облетел соседние племена. С де Вакой стали лучше обращаться, хорошо кормить, одели в теплые бобровые шкуры. Через год белый лекарь переправился на материк и остался жить среди племени чарруко.

Из-за постоянных войн друг с другом индейцы не могли свободно передвигаться по прериям и заниматься торговлей. Кабеса де Вака стал купцом. Он доставлял с берега моря в глубь континента улиток и морские раковины, а обратно приносил шкуры и охру. Среди индейцев де Вака стал известной и почитаемой личностью, изучил шесть местных языков. Во время странствий королевский прокурор встретил немногих уцелевших испанцев с остальных, также потерпевших крушение, лодок их флотилии. Влачившие жалкую жизнь соотечественники рассказали, что многих испанцев индейцы убили, других сделали рабами, а лодку с губернатором Нарваэсом унесло в море – и больше никто о нем ничего не слышал.

Великий путешественник

Прошло шесть лет. Кабеса де Вака решил бежать на запад в поисках «христианской земли». К нему присоединились два испанца и один мавр. Тайно, под покровом ночи, они покинули стоянку племени чарруко.

Путники добрались до владений племени ававаров и, так как у испанцев кончились съестные припасы и начались зимние холода, они решили остаться там до весны.

Ававары кочевали в поисках пропитания. И ели все подряд, вплоть до пауков и червей. Испанцы радовались, когда индейцы давали им скоблить и выделывать шкуры животных: в этом случае пришельцы получали право съедать соскребыши.

Один раз, отстав от племени, Кабеса де Вака заблудился и пять дней прожил в лесу. Замерзая от холода, он наткнулся на горящее дерево – и это спасло ему жизнь. Ночью он прятался в яме, укрывался соломой, раскладывая крестом вокруг себя четыре костра. Случайно он снова набрел на стоянку ававаров, где его уже считали погибшим.

Авторитет испанцев вырос, когда Кабеса де Вака вылечил больного параличом. Отовсюду толпами шли жаждущие исцеления. Женщины несли детей, чтобы белые люди осенили их крестным знамением. Из-за наплыва пациентов, спутники королевского прокурора тоже принялись за «врачебную практику». Многие больные выздоравливали, остальные верили, что поправятся позже[4]. Индейцы называли пришельцев сыновьями Солнца и верили, что никто не умрет, пока «посланцы неба» с ними. Когда белые люди решили отправиться дальше, ававары горько рыдали.

Потянулись бескрайние прерии – территория индейцев-сиу. Всюду испанцев встречали с радостью: слава великих целителей шла впереди них. От племени к племени «посланцев неба» сопровождала многочисленная свита. Охотники на бизонов бесперебойно снабжали их мясом, а индианки готовили пищу и заботились о ночлеге.

Быстро распространился новый обычай. Когда провожатые испанцев входили в селение, они грабили дома, но хозяева не огорчались: право следующего грабежа в другой деревне переходило к ним.

На горизонте выросли Скалистые горы, где обитали враждебные индейцам-сиу племена. Переговоры с ними вели женщины: по местным обычаям дипломатические миссии возлагались на краснокожих леди.

Перевалив горную цепь и упершись в пустыню, отряд повернул на юг, форсировал реку Рио-Гранде и через восемь месяцев блужданий по безжизненным горным плато попал в страну богатую маисом, фасолью и тыквой, населенную племенами навахо. Опрятные индейцы этого племени жили в больших добротных домах, носили рубашки из хлопка, кожаные юбки до пят и обувь. Навахо преподнесли оголодавшим в горах гостям шестьсот сердец антилоп и несколько мешочков камней малахита, который испанцы приняли за изумруды. С появлением «сынов Солнца» племена, воевавшие друг с другом, заключали перемирие.

Продвигаясь дальше на юг, испанцы добрались до западных склонов Сьерра-Мадре, дымившихся от пожарищ. Местные индейцы рассказали, что на их земле бесчинствуют белые люди – охотники за рабами.

В марте 1536 года Кабеса де Вака вышел к лагерю испанских кавалеристов. Одетый в шкуры человек совершенно дикого вида представился королевским прокурором, попросил пришедших в замешательство соотечественников засвидетельствовать год, месяц и день их знаменательной встречи и потребовал прекратить охоту за рабами на основании королевского указа. Королевского прокурора проводили до испанского поселения Кульякан в северной Мексике, а оттуда в Мехико – к вице-королю.

Кабеса де Вака прошел пешком около 6000 километров, первым из европейцев пересек Северную Америку с востока на запад. В 1537 году, после десяти лет странствий по Новому Свету, он вернулся в Испанию.

В 1513 году испанский конкистадор Васко де Бальбоа совершил переход через джунгли Панамского перешейка и открыл Тихий океан. Местные индейцы с побережья щедро одарили пришельцев жемчугом, который ценили не более чем ракушки, но испанцев в первую очередь интересовало золото. На все вопросы белых людей индейцы указывали на юг. Там лежала, по их словам, несметно богатая золотом страна Биру.

Преемники

Через десять лет поисками Биру занялись ветераны испанских завоеваний в Америке Франсиско Писарро и Диего де Альмагро. Финансистом конкистадоров стал богатый и влиятельный священник Эрнан Луке, наживший от грешных и безгрешных дел круглый капитал. Губернатор Панамы Педро Авила благословил союз двух шпаг и денежного мешка за четвертую часть ожидаемых сокровищ.

Через тернии к цели

В течение трех лет Писарро и его компаньоны организовали несколько экспедиций. Оставляя за кормой неизвестные моря, блуждая в непроходимых бесконечных болотах, прорубаясь через увитые лианами тропические леса, штурмуя вздымающиеся Кордильеры, испытывая лишения и болезни, отражая нападения индейцев, с каждым годом испанцы приближались к заветной цели. В одной из стычек Писарро получил семь ран, а Альмагро лишился глаза. Но чем дальше они проникали на юг, тем больше золота находили у прибрежных индейцев, и тем яснее им виделись картины сказочно богатого индейского царства.

Желанный берег

В 1527 году конкистадоры пересекли экватор и достигли окраин страны, в которую так стремились. За узкой береговой полосой, с селениями, тучными нивами и фруктовыми садами, показался приграничный индейский городок. Приветливые горожане, увешанные золотыми украшениями и драгоценными камнями, встретили белых путешественников без страха. В их спокойствии чувствовалось сознание собственной силы. Они подтвердили слухи о громадных размерах и богатствах своей страны и о могуществе инков – сынов Солнца, которым она принадлежала.

Выбор конкистадора

Писарро отправил Альмагро в Панаму за пополнением и припасами, а сам перебрался на прибрежный остров Гальо, где терпеливо ждал возвращения кораблей.

Остров был почти лишен растительности, живности и естественных укрытий. Жара сменилась сезоном дождей, одежда сгнила, испанцы питались крабами, моллюсками, змеями, проверяя каждый раз на себе степень съедобности продукта. Пронизывающая сырость пробирала до костей. От голода и тропической лихорадки умерла большая часть солдат.

Когда наконец к острову причалил испанский корабль, вместо Альмагро на землю ступил незнакомый капитан. В Панаме произошла смена власти. Губернатор Авила умер, а его преемник решил положить конец сомнительным проектам. Командир корабля передал Писарро приказ нового губернатора де Риоса немедленно возвращаться.

Большинство конкистадоров обрадовалось возможности вернуться и прекратить игры в прятки со смертью, но только не Писарро! Он извлек меч из ножен, провел им черту на песке и произнес речь: «Кастильцы! По эту сторону вас ждут почести, слава и богатство, по ту – прозябание и нищета. Выбирайте!»

С Писарро остались тринадцать самых верных товарищей. Капитан панамского корабля взял на борт остальных, оставив не подчинившихся приказу без припасов – на произвол судьбы.

Дымок бунта

Отказ Писарро вернуться произвел большое впечатление как на губернатора де Риоса, так и на простых идальго Панамы. Де Риос понял, что имеет дело с фанатиком, заставить подчиниться которого можно только силой. Интриганы в Мадриде донесут королю, что он, де Риос, начал войну против лучших солдат Кастилии, которые не щадят жизни во славу короля и святой веры. За окном губернатора волновалась и бряцала оружием толпа завербованных Альмагро конкистадоров, которые считали, что только такой человек, как Писарро, приведет их к несметным сокровищам Нового Света. Губернатор рисковал начать свое правление с бунта. Вняв доводам рассудка, де Риос дал уговорить себя компаньонам Писарро. В помощь конкистадору-авантюристу они снарядили еще один корабль.

Золотой сад

На этом судне испанцы достигли залива Гуаякиль, на южном берегу которого увидели огромный город Тумбес с каменными дворцами и храмами. Писарро отправил на разведку двух спутников. На берегу местные жители напоили гостей ароматными напитками и пригласили в гости. Дома индейцев снабжались водой по серебряным трубам. Широкие улицы и площади были вымощены каменными плитами, каналы обшиты мрамором и гранитом, кругом царили идеальная чистота и образцовый порядок. Но самое неизгладимое впечатление произвел на испанцев городской сад, где все – деревья, плоды на ветвях, цветы и бабочки, птицы, змеи и ящерицы, мыши и кролики, притаившийся в траве ягуар, лягушки в водоемах и замершие в беге ламы – буквально все, до последней букашки на листочке, – было отлито в натуральную величину из чистого золота и серебра!

Чтобы определить размеры открытой им страны, Писарро устремился дальше на юг. В долине Тангарала он заложил крепость Сан Мигель, где три месяца ждал очередных подкреплений из Панамы и собирал сведения о стране инков.

Четыре стороны света

В XII веке нашей эры племена инков переселились с берегов высокогорного озера Титикака в долину Куско. Легендарные сыны Солнца пришли в этот благодатный край с высокой миссией: научить местное население обрабатывать землю, выращивать полезные растения, жить в селениях и поклоняться Солнцу. За триста лет инки создали крупнейшую в западном полушарии империю – от современной Колумбии до центральных областей Чили, включая территории Эквадора, Перу и Боливии. Сыны Солнца считали весь обозримый мир своим владением и назвали свою империю Тауантинсуйю (дословно – «четыре соединенные воедино стороны света»). В государство инков вошли 206 царств, провинций, племен и народов.

В стране проживало 10 миллионов человек, там культивировалось 40 видов растений, главными из которых были картофель и кукуруза. Каждый год в Тауантинсуйю добывалось 170 тонн золота.

Вторжение

Получив сведения, что Великий Инка Сын Солнца Атауальпа находится на лечебных водах в окрестностях города Кахамарка, Писарро выступил в поход. 168 испанцев, среди которых было 62 кавалериста и только 23 солдата имели огнестрельное оружие, довольно смутно представляли себе размеры, ресурсы и мощь империи инков, превосходившую размерами Испанию почти в шесть раз.

Конкистадоры поднимались все выше и выше в горы по вымощенной каменными плитами и прорубленной в скалах превосходной дороге. Местные жители разбегались при появлении белых людей. Атауальпа не чинил препятствий пришельцам, хотя при желании мог легко это сделать: достаточно было разрушить подвесные мосты через глубокие ущелья и заблокировать испанцев в каменном мешке.

Влажный, удушливый климат приморских долин сменился на умеренный, а потом и на резко континентальный. Ночью солдаты дрожали от холода, с тревогой вглядывались в лабиринт горных ущелий, каждую минуту ожидая нападения. Один из пленных индейцев рассказал, что Великий Инка знает о приближении малочисленного отряда белых людей, и он намерен заманить пришельцев в окружение. Напряжение росло. Некоторые из упавших духом испанцев заговорили о том, что двигаться дальше – безумие! Зачем самим лезть в ловушку!

Тогда Писарро, чтобы избавиться от паникеров, применил тонкий дипломатичный ход. Он сказал соратникам, что беспокоится о малочисленном гарнизоне Сан Мигеля, и предложил всем желающим вернуться в крепость. С Писарро остались только самые отчаянные и храбрые.

Из селения Каксас командир испанцев послал верного товарища де Сото на поиски резиденции Атауальпы. Де Сото вернулся с посольством от Великого Инки. Сын Солнца приглашал белых людей в гости.

Дипломатические маневры

В Кахамарке испанцам отвели под жилье казармы местного гарнизона, напоминавшие европейский монастырь. На следующий день Писарро отправил своего брата Эрнандо во главе 35 безоружных кавалеристов на встречу с Атауальпой.

Великий Инка принял гостей в своей резиденции – обширном одноэтажном каменном здании, во внутреннем дворе которого был разбит роскошный сад и оборудованы два бассейна с горячей и холодной горной водой, полученной из горных ключей. В приемной зале на табурете, отделанном драгоценными камнями и золотом, восседал сам повелитель четырех сторон света – высокий, крепкий, мужественный молодой человек с умным, жестким и бесстрастным лицом, с красной повязкой на голове – знаком императорского достоинства.

Во время аудиенции де Сото гарцевал на лошади и осаживал коня вблизи Инки. Индейцы никогда раньше не видели лошадей, и джигитовка носила характер психической атаки. Атауальпа оставался бесстрастным, но некоторые из приближенных в страхе пригнули головы. Тем же вечером Сын Солнца приказал казнить их за трусость, проявленную перед чужеземцами.

Эрнандо предложил Инке нанести ответный визит, заверил его в дружбе и желании сообщить индейцам учение истинной веры.

Вероломная победа

16 ноября 1532 года Атауальпа отправился на встречу с испанцами. Процессия остановилась во внутреннем дворе казарм, где разместились конкистадоры. Кодекс чести не позволил Сыну Солнца взять с собой охрану, поскольку чужестранцы накануне явились к нему безоружными.

Золотой паланкин правителя и свита сверкали от украшений. Монах Вальверде, сопровождавший испанцев, подошел к Атауальпе и изложил суть христианского учения с предложением принять новую веру и стать данником испанского короля. Когда Сын Солнца отказался от подобной чести и небрежно отшвырнул врученное ему Евангелие, Вальверде завопил: «Сантьяго! Сантьяго!»

Это был сигнал к атаке. Залп из Фальконетов; следом из засады выскочили вооруженные до зубов конкистадоры. Писарро пробился к паланкину, схватил Атауальпу за волосы и сбросил владыку четырех сторон света на землю. Когда индейцы увидели, что Сын Солнца повержен на землю, а Бог-Отец равнодушно взирает на это с небес, привычный и незыблемый для них мир обрушился. Солдаты кромсали, расстреливали, топтали лошадьми разбегавшуюся в панике свиту.

Закат империи

Страницы: 12345678 » ... »»