В поисках Эльдорадо Медведев Иван

Сокрушив империю инков, маркиз Писарро обратил свои взоры на восток, за Анды. По слухам, там в изобилии произрастали деревья, похожие на коричные. А пряности в те времена ценились на вес золота. Завоевать Страну Корицы маркиз поручил своему младшему брату Гонсало Писарро, к которому присоединился конкистадор Франсиско де Орельяна.

Рыцарь благородной крови

Франсиско де Орельяна родился в 1511 году в испанской провинции Эстремадура. В 15 лет он отправился в поисках счастья за океан, в Америку. По этой дороге пришлось пойти многим идальго, которым судьба отказала в богатстве и связях.

В Новом Свете Орельяна примкнул к отрядам Писарро, своего дальнего родственника. Он стал храбрым и честолюбивым офицером, отличился в ряде сражений, в одном из которых потерял глаз. В 1537 году на пожалованных за доблестную и верную службу землях Орельяна основал город Гуаякиль, ныне крупнейший порт Эквадора.

В поисках страны пряностей

Отряд из нескольких сотен испанцев и четырех тысяч индейцев вышел из Кито в феврале 1541 года. На горных перевалах Восточной Кордильеры «шел такой густой снег и было так холодно, что многие индейцы замерзли насмерть». Чтобы быстрее спуститься с гор и уйти от морозов, конкистадоры бросили на произвол судьбы взятый в качестве провианта скот. В пути приходилось отбиваться от воинственных местных индейцев.

По другую сторону Анд испанцы вступили в страну, где в течение двух месяцев не переставая шел дождь. В верховьях реки Напо они обнаружили деревья, кора которых с виду действительно напоминала ланкийскую корицу, но по своим качествам не имела ничего общего с пряностями.

Лошадей давно съели. Начался голод. В пищу пошли седла, сбруи, сапоги. Многие болели лихорадкой, ежедневно десятки трупов закапывали в сельве.

Конкистадоры выбивались из сил в непролазных топях и зарослях трехметрового тростника. От местных жителей они узнали, что в десяти днях пути вниз по течению реки «лежит обетованная земля, изобилующая пищей и золотом». Гонсало Писарро приказал Орельяне построить небольшую беспалубную бригантину и отправиться по воде за провиантом.

Неведомый мир

Взяв с собой 57 человек, 26 декабря 1541 года Орельяна двинулся в путь.

С каждым днем стремительное течение уносило испанцев все дальше и дальше на восток. Река ширилась за счет впадения в нее притоков, но берега оставались пустынными. Испанцы питались «супом» из подметок сапог, сваренных с травой. Иногда причаливали и ползали по берегу в поисках съедобных корней. Отчаяние достигло предела. На девятый день плавания несчастные услышали доносившийся издалека бой индейских барабанов, и это была самая сладостная музыка в их жизни.

Показались четыре каноэ с индейцами. Заметив бригантину, они быстро развернулись в сторону селения. Испанцы высадились следом за ними, вошли в покинутые жилища. Спасаясь бегством от чужаков, аборигены оставили в домах много съестных припасов.

Вскоре хозяева вернулись посмотреть, что происходит. Орельяна заговорил с ними на языке кечуа, подарил несколько европейских безделушек и попросил привести вождя. Тот не замедлил явиться, разукрашенный яркими красками. Очень довольный встречей вождь приказал соплеменникам принести чужестранцам еды. Несколько дней испанцы насыщались мясом куропаток, индеек, рыбой. Но семь конкистадоров настолько ослабли, что это уже им не помогло. Их желудки не принимали пищу, и обреченные умерли от истощения.

Предстояло решить, как быть дальше. Вернуться к отряду Писарро по реке против сильного встречного течения невозможно. Идти по берегу несколько месяцев по диким джунглям немыслимо. Оставалось одно: плыть дальше, отдавшись на волю реки. Никто не представлял, куда ее течение может вынести.

Земля Апарии

12 февраля 1542 года испанская бригантина подошла к месту слияния трех рек. «Воды одной реки боролись с водами другой, нас швыряло из стороны в сторону, отовсюду неслось множество вырванных с корнем деревьев», – записал хронист экспедиции. В любой миг судно могло получить пробоину и затонуть в водовороте.

Потянулись необитаемые края. Опять начался голод. Донимали москиты. Только через 200 лиг показались селения людей. Это были владения индейского вождя Апарии.

Испанцев и здесь встретили хорошо. Собравшимся вождям Орельяна прочитал лекцию о христианстве, привел их в подданство короля Карла V и «повелел установить очень высокий крест, который всем индейцам весьма понравился».

Для дальнейшего плавания конкистадоры решили построить еще одну бригантину и отремонтировать старую. Наковали гвоздей и подготовили лес. Через два месяца новенькое судно спустили на воду. Незадолго до отплытия во владениях Апарии появились увешанные золотыми украшениями белые индейцы. Познакомившись с испанцами, они вновь растворились в прибрежной сельве.

Битва за хлеб

24 апреля испанцы вновь отдались воле мощного потока. Река была настолько широка и многоводна, что они не сомневались в близости океана. Но проходили недели, а никаких признаков моря так и не появлялось.

В середине мая бригантины достигли владений воинственных индейцев. «Флот» краснокожих воинов встретил пришельцев на середине реки. На берегу возле селения выстроилась «пехота». Испанцам ничего не оставалось, как принять навязанный бой: у них закончилось продовольствие, а дальнейшее путешествие без припасов грозило голодной смертью.

Каноэ встали вокруг бригантин. Под бой барабанов и истошные вопли индейцы пошли на абордаж. В этот критический момент испанцы обнаружили, что у них отсырел порох. Тогда они пустили в дело арбалеты. Пробившись сквозь рой каноэ, конкистадоры с боем высадились на берег и бросились к селению. Размахивая огромными мечами, испанцы оттеснили «пехоту», одновременно сдерживая натиск со стороны реки. В загонах и прудах солдаты Орельяны обнаружили огромных черепах, домашнюю птицу и рыбу, в домах – зерно и кукурузные лепешки.

Индейцы, дождавшись подкрепления, снова пошли в атаку. Пока одна половина испанцев сражалась, другая в спешном порядке грузила продовольствие на бригантины. Когда конкистадоры отчалили, «флот» индейцев бросился в погоню. К этому времени подсох порох. Испанцы дали несколько залпов из аркебуз и «принудили всю эту злую ораву держаться на расстоянии».

Испанцы подсчитали свои потери: один убитый и восемнадцать раненых.

Амазонки

Весть о белых пришельцах неслась вдоль берегов реки от одного племени к другому быстрее испанских бригантин. Индейский «телеграф», где роль передающих аппаратов исполняли барабаны, работал бесперебойно. И чуть ли не каждый день испанцам приходилось попадать в засады, вступать в бой на воде и на суше. Сменяя друг друга, индейцы не давали испанцам ни минуты покоя. Конкистадоры еще сильнее налегали на весла, лелея мечту поскорее убраться из этих мест.

Река становилась все шире. По берегу тянулись большие селения с площадями и пристанями. Когда суда приближались к одному из берегов, другой пропадал из вида.

В начале июня испанцы увидели устье реки, черные воды которой впадали в главное русло, и на протяжении «свыше 20 лиг ни та вода, ни другая не смешивались». Орельяна назвал приток Черной Рекой (Риу-Негру).

Племена индейцев становились все более агрессивными. Однажды испанцы вступили в бой с целой армией индейцев под командованием высоких белокожих женщин. Дамы-воительницы сражались в первых рядах, подбадривая воинов-мужчин своим примером. Тучи стрел впивались в борта судов и щиты конкистадоров. Бригантины стали похожи на дикобразов. Пятеро испанцев были ранены. Остальные вели беспрерывный огонь из ружей и арбалетов. Индейцы наступали по трупам павших товарищей.

Испанцам удалось поразить выстрелами около десяти женщин, и только после этого индейцы на время пали духом и рассеялись. Но скоро появилась новая армада каноэ и пирог, двигавшаяся в полном боевом порядке под гул труб и грохот барабанов. Видя такое упорство и бесстрашие, Орельяна уклонился от нового боя и приказал выгребать на середину реки.

В сражении испанцы захватили в плен индейца-трубача. Он рассказал, что девы-воительницы живут отдельно от мужчин в глубине материка и являются «сеньорами» всех окрестных вождей. В стране женщин много каменных городов. Дома выложены серебряными плитами, домашняя утварь из золота и серебра. Девы пришли на помощь береговым жителям, свои данникам, чтобы защитить их.

Ночью испанцы встали на якорь у берега, укрыв бригантины под густыми ветвями могучих деревьев.

На рассвете большой отряд индейцев прошел совсем рядом, не заметив спящих конкистадоров.

У ворот океана

Испанцы поплыли дальше. Густые леса остались за кормой. По обе стороны реки вздымались высокие, лишенные растительности, открытые берега.

Стычки с индейцами продолжались. Погибли еще два испанца, один из них от яда отравленной стрелы. Орельяна приказал надшить борта на бригантинах.

Уровень воды в реке начал периодически подниматься и падать. Это мог быть только морской прилив. Океан рядом. Испанцы воспрянули духом.

Берега растаяли в далекой дымке, бригантины скользили меж бесчисленных островов дельты великой реки.

Одна бригантина получила мощный удар, наскочив под водой на ствол дерева. Пока испанцы заделывали пробоину, начался отлив. Второе судно село на мель. В довершение этих бед напали индейцы. Не прекращая работы по спасению кораблей, в течение трех часов конкистадоры сдерживали атаки краснокожих воинов.

На следующий день путешественники вытащили бригантины на отлогий пустынный берег и занялись подготовкой судов к морскому плаванию. Просмолили борта, настелили палубы, поставили мачты, сплели из трав канаты и сшили из своих плащей паруса. Люди доедали «считанные зерна», собирали на отмелях ракушки и ловили раков. Мясо захлебнувшегося у берега тапира спасло от мук голода.

Вест-Индия

26 августа 1542 года бригантины вышли в Атлантический океан. Среди испанцев не было ни одного профессионального моряка, на борту – ни карт, ни компаса. Но погода благоприятствовала плаванию. В виду материкового берега корабли взяли курс на север.

11 сентября путешественники добрались до испанского поселения Новый Кадис на острове Кубагуа (Вест-Индия), где их встретили изумленные соотечественники.

За восемь с половиной месяцев пути Франсиско де Орельяна оставил за кормой 6000 километров, первым из европейцев пересек Южноамериканский материк почти в самой широкой его части и открыл крупнейшую по водоносности реку мира. Честолюбивый Орельяна хотел назвать ее своим именем, но современников настолько поразила история о девах-воительницах, что по аналогии с древнегреческим мифом об амазонках за рекой закрепилось испанское название «Амасонас» (река Амазонок), в русском варианте – Амазонка.

Страна Офир, куда библейский царь Соломон посылал финикийские корабли за золотом, стала путеводной звездой многих путешественников и мореплавателей, жаждущих славы, великих открытий, богатства и власти.

Плавание Великого Инки

В середине XVI века знаток истории государства инков Педро Сармьенто де Гамбоа представил королю Испании Филиппу II памятную записку с изложением любопытной легенды. Примерно за сто лет до похода Писарро в Перу, Инка Тупак Юпанки отправился от берегов Южной Америки в морское плавание на запад. Далеко в океане он открыл два больших острова и вернулся домой с богатой добычей: золотом, серебром, темнокожими рабами… Уж не в стране ли Офир побывал Тупак Юпанки? Легендарная страна царя Соломона оставалась заветной мечтой европейцев.

К земле Соломона

По указанию Филиппа II вице-король Перу Гарсиа де Кастро приказал снарядить для поисков копей царя Соломона две каравеллы. Плавание возглавил двадцатидвухлетний племянник вице-короля Альваро Менданья де Нейра. Несмотря на молодость, Менданья обладал твердым характером и завидным упорством в достижении поставленной цели. Испанцы полагали, что таинственная и богатая золотом земля царя Соломона находится в 600 лигах (3300 км) от берегов Перу.

В ноябре 1567 года из порта Кальяо корабли отправились в путь. Два месяца они плыли на запад. Все дальше и дальше каравеллы уходили в совершенно неисследованные воды Тихого океана. Запасы пищи и воды подходили к концу, но за все время плавания испанцы не встретили даже признаков суши. Команда роптала, матросов пугал огромный безбрежный океан, назревал бунт. Менданья и штурман экспедиции Эрнан Гальего уверяли команду, что страна Офир уже совсем близко.

Утром 15 января 1568 года юнга, несший вахту на топе мачты, истошно завопил: «Земля!». Испанцы открыли небольшой, поросший редкими пальмами каменистый атолл из архипелага Эллис. Противные ветры и течение помешали им пристать к берегу. Менданья приказал плыть дальше.

Прошло еще семнадцать дней. 1 февраля каравеллы наскочили на мель среди маленьких островов. К счастью, повреждения судов оказались незначительными. Небо заволокло тучами, поднялся сильный ветер, и еще целую неделю корабли носило по бушующему океану. Когда небо прояснилось, измученные странники увидели обширную долгожданную землю с высокими горами и буйными тропическими лесами, названную ими Санта-Исабель. Менданья преодолел не 600 лиг, а целых 2000.

С берега к каравеллам устремились похожие на полумесяц лодки, в которых сидели чернокожие люди с вьющимися волосами, вооруженные копьями и луками со стрелами. Менданья распорядился сбросить им цветные колпаки и стеклянные бусы. Помедлив, два десятка темнокожих воинов поднялись на корабли. Лица некоторых из них покрывали шрамы-узоры. Местный вождь в головном уборе из перьев, расписанный красками с головы до ног, ударил себя кулаком в грудь и представился: «Билебанара!». Гостям предложили разнообразные закуски и напитки из неприкосновенного продовольственного запаса. Еда вызвала у местных жителей всеобщее одобрение, но вино, едва пригубив, они с отвращением выплевывали. Осмелев, туземцы стали петь, танцевать, лазать по такелажу. Самые сообразительные из них быстро запоминали и с удовольствием повторяли испанские слова.

Испанцы высадились на берег, разбили лагерь. На разведку в глубь земли Менданья отправил отряд под командованием Педро де Ортеги. Соседние племена, враги Билебанары, расценили такое вторжение как объявление войны. Под непрерывными атаками чернокожих воинов, комаров и москитов, сквозь дремучие леса испанцы пробрались на самый высокий горный хребет страны. Там их ждало жестокое разочарование: открытая земля оказалась островом!..

В целях разведки побережья и прилегающего к острову моря испанцы построили небольшую бригантину с малой осадкой, на которой обнаружили еще три крупных острова – Гуадалканал, Сан-Кристобаль, Малаита. Вождь Билебанара не мог прокормить прибывших на его землю 150 испанцев. Под покровом ночи туземный князек покинул незваных гостей, предоставив им питаться своими заплесневелыми сухарями. Менданья решил перебраться на соседний остров – Гуадалканал.

Тамошние жители встретили пришельцев градом стрел и камней. В обороне острова принимали участие не только мужчины, но также женщины и дети. Островитяне понесли потери, отступили и начали готовиться к большой войне. В наносном песке одной из рек испанцы обнаружили крупинки золота, а на острове Малаита туземные воины сражались палицами, утолщенные концы которых были «размером с апельсин из металла, похожего на золото». Менданья решил, что открытый архипелаг – это преддверие страны Офир, и назвал эти земли Соломоновыми островами.

Испанцы голодали, многие заболели тропической лихорадкой и умерли. Все попытки получить провизию мирным путем провалились. Не оставалось ничего другого, как применить превосходство в вооружении, разграбить несколько деревень и запастись продуктами питания. Во время рейдов в глубь островов испанцы не раз попадали в засады, потери завоевателей росли.

На острове Сан-Кристобаль Менданья собрал совет офицеров и спросил: что будем делать? Колонизовать Соломоновы острова, продолжать поиски страны Офир или возвращаться в Перу? Сам он хотел плыть дальше, но большинство испанцев, сытых по горло выпавшими на их долю приключениями, потребовали возвращения домой. Их поддержал штурман Гальего: «Такелаж истлел, провизии мало, на исходе свинец для отливки пуль».

На обратном пути каравеллы чуть не погибли в жестоком шторме. «Я плавал 45 лет, но никогда еще не видел, чтобы ветер налетал с такой силой!», – записал в бортовом журнале Гальего. Люди сходили с ума от жажды и голода, многие ослепли от цинги. Несмотря на перенесенные трудности и лишения, в июле 1569 года Менданья вернулся в Кальяо с твердым намерением снарядить еще одну экспедицию и отыскать страну Офир, которая, как он считал, находилась где-то недалеко от открытых им островов.

Вторая экспедиция

Дома мореплавателя ждали плохие новости: его дядя, вице-король Перу, приказом Филиппа II был отозван в Испанию, а на его место назначен Франсиско де Толедо, который ничего и слышать не хотел о новой экспедиции. 25 долгих лет Менданья дожидался своего часа. И вот в Перу произошла очередная смена власти, и вице-королем стал маркиз Каньете.

В 1595 году четыре испанских корабля вновь отплыли по направлению к Соломоновым островам. Менданья настолько был уверен в успехе предприятия, что взял с собой в путешествие молодую жену – красавицу Исабель де Баррето. Штурманом экспедиции он назначил Педро де Кироса – последнюю звезду из созвездия великих испанских мореплавателей.

21 июля с кораблей заметили землю. До Соломоновых островов еще было далеко, и испанцы поняли, что открыли новый архипелаг. В честь вице-короля Перу маркиза Каньете острова назвали Маркизскими. Семьдесят лодок островитян окружили корабли. Жизнерадостные туземцы, красивые и статные, светлокожие и длинноволосые, сплошь покрытые татуировкой, поднялись на борт, вручили путникам бананы, кокосовые орехи и воду в бамбуковых стволах, с удивлением ощупали одежду пришельцев. Затем их внимание привлекли разнообразные предметы и вещи европейцев. Следуя своим представлениям о собственности, они также легко стали их присваивать, как и дарили свои подарки. Менданья приказал выстрелить холостым пушечным зарядом. Бесцеремонные гости попрыгали в воду, в ответ на корабли обрушился град камней. Туземные лодки взяли один из кораблей на буксир и попытались подтянуть его к берегу. Испанцы дали залп из мушкетов. Вода окрасилась кровью. Островитяне бросились к берегу, и по всему острову загудели боевые трубы-раковины.

Корабли отправились дальше на запад. Однообразные дни сменяли друг друга, вокруг расстилалась все та же голубая пустыня. Из-за несовершенства навигационных приборов пройденное расстояние и географическая долгота в то время определялись лишь очень приблизительно. Никто точно не знал, сколько миль осталось за кормой и когда появятся как в воду канувшие Соломоновы острова. Запасы продовольствия таяли. Матросы обдирали деревянную обшивку кораблей, чтобы добавлять ее в скудные остатки муки. 7 сентября эскадра попала в туман, в котором без вести пропал один корабль. Утром путешественники увидели в море окутанный черным дымом вулканический остров.

Испанцы открыли еще один архипелаг – Санта-Крус. Поскольку запасы продовольствия иссякли, Менданья решил основать колонию здесь, а поисками Соломоновых островов и страны Офир заняться позже. На берег высадился отряд солдат под командованием Педро Манрике, который занялся строительством форта. Менданья вступил в должность губернатора и всеми силами стремился наладить с местными жителями добрососедские отношения, хороню понимая, что от них будет зависеть процветание колонии. Но плохо управляемые солдаты во главе с Манрике открыто игнорировали приказы губернатора, обвиняли его в том, что он привел их в страну, где нет ни золота, ни алмазов. Солдаты в поисках пропитания мародерствовали и терроризировали весь остров. Воинственные туземцы начали против пришельцев войну.

Когда Менданья тяжело заболел, Манрике вообще решил лишить его власти. Верные люди доложили губернатору о заговоре. Менданья поднялся с постели, в сопровождении Кироса и трех братьев жены ворвался в дом Манрике. Сверкнули кинжалы и обнаженные шпаги. Главного заговорщика закололи прямо в постели.

Расправившись с мятежниками, Менданья вскоре умер от тропической лихорадки, передав всю полноту власти своей жене. Туземцы заключили между собой временный союз против белых людей, перекрыли все дороги и блокировали со стороны суши форт. Военные действия на острове не прекращались ни днем, ни ночью. В испанском лагере свирепствовали болезни, уже унесшие в могилу 50 человек. Исабель де Баррето приняла вынужденное решение плыть на Филиппины – испанский форпост в Тихом океане.

Хождение по мукам

Кирос повел эскадру на север. В пути еще одно судно пропало без следа. Плавучесть оставшихся двух была весьма относительна. Обветшалые снасти то и дело рвались, корпуса кораблей изъели черви-древоточцы. Половина экипажа валялась на палубе в горячке, тела больных покрывали гнойные язвы. Ежедневный рацион состоял из кружки воды с тараканами и нескольких ложек мучной похлебки. Ежедневно за борт выбрасывали по два-три трупа.

Исабель де Баррето питалась отдельно из собственных запасов. На ее столе всегда были мясо, молоко, вино. В специальном загоне слуги губернаторши откармливали бычка и двух свиней. На глазах у умирающих от жажды моряков она приказывала стирать в пресной воде свои платья. Надменная, жадная и жестокая, она с трудом согласилась с предложением Кироса заколоть бычка для команды – иначе просто некому будет вести корабль.

Через два месяца показались Филиппинские острова. В бухте Манилы на прибывшие суда поднялись поприветствовать соотечественников офицеры порта. Заткнув носы от невыносимой вони, они с удивлением и состраданием взирали на покрытые струпьями заживо разлагающиеся тела изможденных моряков, среди которых властвовала и блистала черноволосая ухоженная красавица.

– Почему вы не съели свиней? – спросил у матросов портовый лоцман.

– Они принадлежат донье Исабель, – тихо прозвучал ответ.

Возмущенный офицер не сдержался и, забыв о манерах идальго, бросил в лицо даме:

– Похоже, у вас свиньи в большей чести, чем люди.

Испанцам не удалось отыскать богатую золотом страну Офир. Но ее поиски привели к другим важным географическим открытиям. Прослыв среди современников неудачником, в памяти потомков Альваро Менданья де Нейра остался великим мореплавателем.

По законам международного права XVI века земли Нового Света по ту сторону Атлантики принадлежали Испании и Португалии. Но открытый Колумбом материк был настолько огромен, что пиренейские державы с трудом контролировали только его центральную часть.

Прошение на высочайшее имя

В 1577 году английская королева Елизавета I получила письмо от полковника Хэмфри Гилберта с просьбой выдать ему разрешение на экспедицию в Америку: «Я сокрушу испанский флот, захвачу в испанских колониях золотые и серебряные прииски и сделаю Вас, Ваше Величество, монархом морей». Автор столь претенциозных строк оказался свидетелем допроса матроса Ингрэма, которого из-за нехватки продовольствия высадил у берегов Мексики вместе с частью команды английский капитан Хокинс. Ингрэм совершил большое путешествие по Североамериканскому материку и оказался единственным, кому удалось вернуться в Англию, где за кружку эля он охотно рассказывал удивительные истории о новом мире за океаном с жемчужными прибрежными мелями и золотоносными реками. Какими бы невероятными не казались эти байки, но именно их и желали услышать Гилберт и все остальные елизаветинские предприниматели, давно подбивавшие королеву обратить взоры за океан.

Елизавета I колебалась: ей не хотелось ссориться с могущественной Испанией. Убедить Ее Величество благословить экспедицию помог фаворит королевы Уолтер Рэли, сводный брат Гилберта. «Пусть короли Испании и Португалии укажут нам тот пункт в завещании Адама, где прародитель передал им право на раздел земли», – заявил сэр Уолтер.

Остров Ньюфаундленд

Полковник Хэмфри Гилберт получил от королевы патент на открытие земель, которыми не владеет никакой христианский государь. На бумаге права Испании соблюдались.

Летом 1583 года пять кораблей под командованием Гилберта пересекли океан и появились у берегов острова Ньюфаундленд (Канада). Суровый климат осложнял освоение острова, среди колонистов начались болезни. Появились недовольные, требовавшие свернуть экспедицию и отправиться на родину. Гилберт приказал отрезать вольнодумцам уши, но жестокие меры не помогали. Дни становились все холоднее, отряд поселенцев таял. И Гилберт после долгих размышлений в конце концов уступил.

Гибель фрегата «Сквирл»

Свирепые штормы северных широт преследовали флотилию. 9 сентября 1583 года «Сквирл», флагман эскадры, начал тонуть. Гилберт сидел на корме с Библией в руках. Следовавший за флагманом корабль попытался приблизиться к гибнущему судну. Когда это удалось, Гилберт отказался от помощи и крикнул: «Море и суша одинаково ведут в небо!». В ту же ночь огни фрегата «Сквирл» исчезли. Корабль затонул.

Виргиния

Эстафету погибшего полковника Гилберта подхватил фаворит королевы Уолтер Рэли. Елизавета I согласилась на новую экспедицию в Америку, оговорив одно условие: сам Рэли останется при ней, в Англии. Два небольших барка возглавили капитаны Филипп Амадас и Артур Бэрлоу. Перед отплытием Рэли посоветовал офицерам попытать счастья в более южном направлении, нежели в водах, где погиб его несчастный брат.

2 июля 1584 года корабли достигли берегов нынешней Северной Каролины. «Мы вошли в прибрежные воды, где пахло так чудесно и так сильно, словно мы очутились в центре прекрасного сада…» — написал потом в своем отчете Бэрлоу. Англичане прошли еще несколько десятков миль на север и бросили в устье реки якорь. Спустили боты, отправились на берег и были ошеломлены царством пернатых. Миллионы непуганых птиц! Девственный лес, тучная земля, богатые рыбой реки – все это было непохоже на аккуратную старую добрую Англию.

Через два дня появились индейцы во главе с братом местного вождя. Не проявляя никаких признаков страха, они установили добрые отношения с чужеземцами. Тут же возникла меновая торговля. Англичанам она показалась очень выгодной. Родич вождя отдал двадцать шкур крупных животных за оловянное блюдо, которое собирался использовать вместо панциря – для защиты от стрел. Англичане нанесли ответный визит краснокожему высочеству, резиденция которого располагалась на острове Роанок в заливе Абермал. «Мы встретили людей самых добрых, любящих и доверчивых, лишенных всякого коварства и неспособных к предательству, живущих, как в золотом веке». Этот остров и присмотрел Артур Бэрлоу для будущей колонии. В середине сентября корабли благополучно вернулись на родину. Восторженный рассказ об открытой земле воодушевил Рэли. В честь королевы он назвал ее Виргинией[5].

Остров Роанок

Сэр Уолтер развил бурную деятельность: спешно готовилась вторая экспедиция. Семь кораблей покинули Плимут 9 апреля 1585 года. Эскадру возглавил капитан Ричард Гренвилл, двоюродный брат Рэли.

Жители острова Роанок встретили колонистов радушно. Индейцы с готовностью помогли англичанам устроиться на новом месте, снабжали их продуктами. Оставив на острове под началом губернатора Ралфа Лейна 180 человек поселенцев, Гренвилл повел корабли обратно. Он должен был вернуться через год.

Очень скоро индейцы поняли, что белые люди явились к ним в страну, чтобы остаться навечно. Мало того, чужеземцы превращали их в рабов. Гордые индейцы стали уклоняться от повинностей и перестали снабжать продуктами надменных пришельцев. А прокормить себя сами англичане были не в состоянии. Основная масса колонистов состояла из промотавшихся дворян, считавших для себя достойным занятием только ратные подвиги. В пути они мечтали о немедленном обогащении. О возделывании земли не могло быть и речи.

Первые стычки с индейцами произошли на материке, где колонисты искали месторождения золота. Жители острова предостерегали Ралфа Лейна, что тамошний вождь не потерпит пришельцев на своей земле, и его воины будут хорошо сражаться. Но губернатор только расхохотался и подстрелил влет пролетавшую птицу.

В первом же бою воинственные индейцы с материка наголову разбили англичан. Краснокожие в лесах были неуловимы. Белые бесцельно палили из мушкетов по зарослям, а стрелы, выпущенные из чащи, находили своих жертв молча, но верно. Колонисты в панике бежали к себе на остров.

Растущая неприязнь жителей острова Роанок к пришельцам усиливалась еще и тем, что англичане принесли с собой смертельную болезнь. Все это вызывало страстное желание избавиться от колонистов. Индейцы избрали довольно оригинальный способ мщения: они покинули белых людей и перебрались на материк. Для англичан это означало голодную смерть. Им оставалось питаться только устрицами и крабами. Хотя современные гурманы находят подобные морепродукты превосходными, но первые английские поселенцы в Америке рассматривали такое питание, как тяжкое испытание. Положение становилось отчаянным. Помощь от Рэли запаздывала. Кроме забот о Виргинии, у него в это время имелось много других: в Европе разгоралось пламя войны между Англией и Испанией.

Неожиданное спасение

Когда на горизонте появились паруса большой английской эскадры, радости колонистов не было предела. Это знаменитый пират Ее Величества Френсис Дрейк после успешного похода против испанцев посетил Виргинию по просьбе фаворита королевы. Дрейк предложил поселенцам часть своего провианта и один корабль – на случай, если помощь от Рэли не придет. Но судно разбилось у берега во время шторма. Напуганные дурным предзнаменованием, колонисты не захотели оставаться в Америке и попросились на корабли эскадры. Ралф Лейн привез с собой небольшой груз табака и картофеля, которые Рэли энергично принялся распространять в Англии.

Вторая попытка

Год спустя фаворит королевы сделал еще одну попытку колонизовать земли Нового Света. Во главе с губернатором Джоном Уайтом в Америку прибыла новая партия поселенцев, в числе которых были женщины и дети. Первый опыт не прошел даром. Колония была лучше снабжена и состояла из обедневших крестьян, надеявшихся поправить свои дела на новой родине. Они мало верили в бредни о кисельных берегах и привыкли полагаться только на свои умелые руки, стойкость и трудолюбие.

Август 1587 года ознаменовался торжественным событием: дочь губернатора родила девочку, которую назвали Виргинией. Это был первый человек английской национальности, родившийся на американском континенте. Собрали и первый богатый урожай хлеба. Предприятие начало процветать. Но угроза испанского нападения на Англию и личное участие в войне Уолтера Рэли помешали развить этот успех – никто не думает о конюшнях, когда горит дом.

Неразгаданная тайна

Только три года спустя, после разгрома испанского флота в проливе Ла-Манш, Рэли вспомнил о Виргинии.

В августе 1590 года английские корабли под командой капитана Уоттса бросили якоря в заливе Абермал. На острове Роанок взвился густой столб дыма. Англичане были уверены, что это колонисты подают им знак. Смеркалось. Спустили две шлюпки. На берегу между деревьями моряки заметили свет большого костра, подали сигнал трубой. Потом спели несколько популярных английских мелодий и звали колонистов на разные голоса. Но берег молчал. Там их как будто и не слышали.

Когда рассвело, англичане высадились на берег и, подойдя к огню, обнаружили, что это горела трава да трухлявые стволы деревьев. Поселение поросло травой. Скелетов или каких-нибудь признаков сражений не было, но люди, оружие, шлюпки, дома и утварь таинственно исчезли. На одном из деревьев Уоттс обнаружил вырезанную ножом надпись «кротан». Она должна была означать название нового места, куда вследствие каких-либо причин переселятся колонисты. Так назывался один из островов, отгораживающих залив Памлико от Атлантического океана. Но и там колонистов не обнаружили. Не оказалось их и на близлежащих других островах.

Дальнейшая судьба виргинских поселенцев покрыта тайной до сих пор. Возможно, легенды о белых индейцах Америки не лишены определенного смысла.

Другая история

Новую успешную попытку колонизовать Виргинию – ту зародышную клетку, из которой развились Соединенные Штаты Америки, – англичане предприняли в 1607 году. Но это уже другая история и другие герои.

Среди пиратов было много выдающихся мореплавателей, но самым великим из них стал английский адмирал Френсис Дрейк, совершивший второе после экспедиции Магеллана кругосветное плавание.

Старший сын

Год рождения прославленного морехода точно не установлен. Чаще всего историки называют 1540 или 1545 год.

Френсис Дрейк был старшим сыном из двенадцати детей бедного протестантского священника. В возрасте 10 лет отец определил его юнгой в торговый флот. В 1561 году умер владелец судна, на котором плавал Френсис. Согласно завещанию корабль достался Дрейку.

Став хозяином и капитаном небольшого барка, Дрейк участвовал в работорговых и пиратских экспедициях своего богатого родственника и покровителя Джона Хокинса.

Захват «серебряного» каравана

Скопив средства и набравшись опыта, Дрейк снарядил в Карибское море собственную экспедицию на двух кораблях. На Панамском перешейке он высадил десант и атаковал испанский «серебряный» караван, перевозивший на ламах сокровища с берегов Тихого океана в порты Атлантики. Англичане захватили семь тонн серебра.

Протеже влиятельных особ

В Англию Дрейк вернулся состоятельным человеком. По рекомендации Хокинса он поступил на службу к графу Эссексу, а тот, в свою очередь, представил отважного и умелого моряка государственному секретарю Уоллсингему. В то время Англия готовилась к большой войне с Испанией. Развернув карту, Уоллсингем спросил Дрейка, где испанцам можно нанести наиболее чувствительный удар. Моряк указал пальцем на тихоокеанское побережье Южной Америки. Дрейку устроили секретную аудиенцию с королевой Елизаветой I, которая не только одобрила плавание в Тихий океан, но и вместе со своими приближенными стала пайщиком предприятия.

Прорыв в Тихий океан

В конце 1577 года отряд Дрейка в составе пяти кораблей отправился в путь. Английская эскадра пересекла Атлантику и вдоль бразильских берегов поплыла на юг, к проливу Магеллана, которым шестьдесят лет назад великий мореплаватель прошел в Тихий океан. Пролив оказался настолько опасным для мореходства, что испанцы с тех пор почти им не пользовались.

В пути Дрейк избавился от выполнивших свое назначение двух вспомогательных судов – плавучих складов продовольствия. В бухте Сан-Хулиан (Патагония) он обвинил капитана корабля «Лебедь» Томаса Доути в заговоре, имевшем целью сорвать экспедицию. Скорый суд приговорил Доути к смертной казни. Покинув бухту, Дрейк переименовал свой флагманский корабль «Пеликан» в «Золотую Лань», под этим названием он и вошел в историю.

В конце августа 1578 года английские корабли с опаской вошли в Магелланов пролив. По слухам, здесь преобладало мощное встречное течение из Тихого океана. Как оказалось, его выдумали испанцы, чтобы отпугнуть чужеземных мореплавателей. Дрейк провел корабли по извилистому лабиринту пролива «с его черными как ад ночами и немилосердной яростью неистовых штормов», мимо мрачных берегов, осторожно нащупывая фарватер в протоках среди множества островов и подводных скал. Через две недели показалось открытое море.

Тихий океан встретил английских моряков такой бурей, какой никто из них еще не видел. Она продолжалась 52 дня. «Днем мы не видели солнца, а ночью – ни луны, ни звезд». Один корабль пропал без вести, другой отбросило обратно в Магелланов пролив. Позже он выбрался в Атлантический океан и вернулся в Англию. А «Золотую Лань» отнесло далеко на юг, к мысу Горн. На картах XVI века Огненная Земля обозначалась как выступ огромного Южного материка. Дрейк установил, что Огненная Земля – это архипелаг, за которым простирается обширное водное пространство.

Когда погода наладилась, «Золотая Лань» устремилась к берегам Перу, где испанцы добывали несметные сокровища. Френсис Дрейк стал первым иностранным моряком, которому удалось прорваться в «испанское озеро» – Тихий океан, воды и восточные берега которого испанский король Филипп II считал своей собственностью. Испанцы чувствовали себя здесь в полной безопасности и перевозили огромные ценности без всякой охраны.

Атака арауканов

«Золотая Лань» бросила якорь у острова Мучо на юге Чили. Эти места населяли воинственные индейцы арауканы, не покорившиеся испанцам. Англичане сделали большую ошибку, заговорив с ними по-испански, – арауканы приняли белых людей за своих смертельных врагов. Когда на следующий день моряки высадились на остров и отправились за свежей водой, индейцы провели внезапную атаку по всем правилам военного искусства. Два матроса попали в плен, десять были ранены. Дрейку стрела попала в лицо. Английские мушкеты оказались малоэффективны: при огнестрельных залпах индейцы, хорошо знакомые с оружием белых людей, бросались на землю, и пули пролетали мимо. С трудом отбив атаку краснокожих, англичане поспешно убрались на корабль. В теле одного матроса торчало двадцать индейских стрел. Позже бедняга скончался.

Канониры ждали, что Дрейк отдаст приказ обстрелять индейцев из пушек. Но он не стал этого делать – ссориться с возможными будущими союзниками в борьбе с Испанией не входило в планы большой английской политики.

Английский лис в испанском курятнике

В конце ноября 1578 года «Золотая Лань» вошла в чилийский порт Вальпараисо, в гавани которого стоял испанский корабль «Капитан Мориаль». Испанцы в знак приветствия подняли флаг и забили в барабаны: они не сомневались, что в порт вошло испанское судно. Дрейк приказал спустить шлюпку. С восемнадцатью матросами он захватил «испанца» без единого выстрела. На берегу поднялась невероятная паника, жители стремглав бросились в окрестные горы. Добычей англичан стали 25000 золотых песо[6], хлеб, мясо, сало, 170 бочонков вина и секретные карты побережья Чили и Перу.

Отпраздновав успешное начало «промысла», Дрейк поплыл дальше на север, регулярно высаживая десант для разведки и прочесывания береговой линии. В местечке Тарапака англичане наткнулись на похрапывавшего во сне испанца, возле которого лежало 13 слитков серебра. «Взяв его ношу с собой, мы освободили спящего от заботы, которая в следующий раз, возможно, не позволила бы ему заснуть сном праведника, – иронично заметил автор хроники плавания. – Наши поиски продолжались. Мы встретили испанца, гнавшего восемь лам, каждый из которых нес по два мешка серебра. Мы не смогли допустить, чтобы испанский джентльмен превратился в погонщика, и потому без просьбы с его стороны возложили эти обязанности на себя». В порту Арика Дрейк снял с двух барков сорок слитков серебра.

Глубокой ночью «Золотая Лань» вошла в гавань Кальяо, порт столицы Перу – Лимы. Здесь стояло на якоре тридцать испанских кораблей, экипажи которых отмечали на берегу католический праздник. Не поднимая шума, команда Дрейка обшарила трюмы нескольких судов, но не нашла ничего ценного. На берегу подвыпившие испанские моряки громко обменивались мнениями о кораблях, покинувших порт накануне. Чаще всего в разговорах упоминался груженный золотом и серебром панамский галеон «Какафуэго». Дрейк немедленно снялся с якоря и бросился в погоню.

Панамский галеон

Две недели охотился Дрейк за галеоном, пообещав золотую цепь тому, кто первым заметит его паруса. Самым зорким оказался пятнадцатилетний кузен Дрейка Джон. Повешенная на шею подростка тяжелая цепь доставала ему до колен.

«Золотая Лань» настигла галеон, дала пушечный залп и принудила испанского капитана к сдаче. Сорок вооруженных англичан поднялись на борт торгового корабля. «Разве между Англией и Испанией война?» – изумленно спросил испанский капитан. Дрейк объяснил ему, что десять лет назад потерпел от испанского флота ущерб на семь тысяч песо и теперь хочет получить с короля Филиппа компенсацию с процентами. В трюмах «Какафуэго» покоилось четырнадцать сундуков с серебряными монетами, восемьдесят фунтов золота, тысяча триста серебряных слитков, драгоценные камни и ювелирные изделия. Три дня английские моряки перевозили сокровища на свой корабль. На радостях Дрейк не только отпустил испанцев на все четыре стороны, но и каждому из них оставил ценный подарок – на память.

В поисках пролива Аниан

Дрейк решил возвращаться домой. Опасаясь, что испанцы устроят у Магелланова пролива засаду, он решил обогнуть Северную Америку и попасть в Атлантику мифическим проливом Аниан, который картографы XVI века обозначали на картах севернее Калифорнии. В пути англичане облегчили еще один испанский корабль, сняв с него китайский фарфор и шелк. Испанскому капитану Дрейк вежливо объяснил, что берет эти вещи исключительно для жены в качестве подарка от Филиппа П. Обшаривая мексиканский берег на предмет наличности, англичане обнаружили большой сосуд с серебряными монетами, драгоценные камни, массивную золотую цепь и «поблагодарили испанского джентльмена, который их оставил, убегая из города».

На 42° северной широты «Золотая Лань» внезапно попала из тропического лета в холодную зиму. Шел дождь со снегом, штормы сменялись туманами, снасти обледенели. Американский берег отклонялся к северо-западу, никакого пролива на восток англичане не обнаружили. В этих водах еще не плавал ни один европейский корабль. Достигнув широты современной границы между США и Канадой, Дрейк повернул обратно.

Ничего не оставалось, как возвращаться в Англию кружным путем на запад через три океана – Тихий, Индийский и Атлантический. «Золотая Лань» требовала ремонта. Дрейк бросил якорь в удобной бухте чуть севернее того места, где три столетия спустя вырос город Сан-Франциско.

Новый Альбион

Англичане разбили на берегу лагерь, вытащили корабль на прибрежный песок. Местные индейцы никогда раньше не видели белых людей и приняли их за богов. Они ежедневно собирались у лагеря и часами с удивлением и восхищением смотрели на моряков. Нависшие над морем прибрежные белые скалы напомнили морякам ландшафты Дувра. На торжественной церемонии Дрейк от имени королевы вступил во владение открытой им страны, получившей название Новый Альбион.

К родным берегам

«Золотая Лань» пустилась в долгое плавание к родным берегам. Переход через Тихий океан занял три месяца. Закупив пряностей на Молуккских островах, Дрейк направился в Индийский океан. 9 января 1580 года «Золотую Лань» потряс страшный удар – в районе острова Целебес (Сулавеси) корабль при сильном ветре наскочил на подводную скалу и прочно сел на мель. Дрейк приказал выбросить за борт восемь пушек, тюки тканей, мешки с мукой и гвоздикой. Двадцать часов судьба набитого сокровищами корабля висела на волоске. Только когда упал ветер, при очередном приливе судно соскользнуло со скалы и обрело свободу. Пополнив на острове Ява запасы продовольствия, Дрейк пересек Индийский океан, обогнул Африку и в конце сентября 1580 года вошел в гавань Плимута.

Итоги

Продолжавшаяся два года и десять месяцев первая английская кругосветная экспедиция стала самым выгодным коммерческим предприятием в истории мореплавания. Елизавета I и другие пайщики получили 4700 % прибыли на вложенный капитал. Стоимость привезенных Дрейком сокровищ в два раза превысила годовой доход английской казны.

Френсис Дрейк получил от королевы титул баронета и стал национальным героем.

Слава Френсиса Дрейка гремела по всей Европе и не давала спокойно спать многим морякам и авантюристам. По стопам знаменитого пирата устремились его собратья.

Сэр Томас поднимает паруса

Мало кому из последователей Дрейка удалось пробиться дальше экватора, пока за дело не взялся выпускник христианского колледжа в Кембридже, опытный моряк сэр Томас Кавендиш, эсквайр[7]. Чтобы снарядить корабли, он продал свое имение.

Новую экспедицию вокруг света благословила сама королева. Теплым июльским утром 1586 года три корабля – флагман «Стремление», «Удовлетворение» и «Галантный Хью» – отправились в путь. Проводить эскадру на пристань Плимута пришли всего несколько человек, поскольку команды судов Кавендиш набрал из моряков опытных, но имеющих весьма смутное представление о семье и домашнем очаге.

Выполняя наказ королевы, Кавендиш тщательно наносил на карты берега испанских владений, течения, глубины, ветра, якорные стоянки. Матросы тихо ворчали, им не терпелось заняться «настоящим», прибыльным делом. Но никто не решался выказывать свое недовольство адмиралу: авторитет сэра Томаса был весьма велик и не подлежал критике. Кавендиш установил на кораблях железную дисциплину, и провинившийся моряк получал «отпущение грехов» по полной программе.

Магелланов пролив

Через пять месяцев английская эскадра пересекла Атлантику и вошла в Магелланов пролив, которым восемь лет назад в Тихий океан прорвался Дрейк. Промеряя фарватер, Кавендиш осторожно вел корабли по скалистому лабиринту, где их поджидали туманы, коварные течения и подводные рифы.

Обрывистый берег достигал в высоту две тысячи метров. Вершины утесов были покрыты льдами. Проливные дожди чередовались со снежными метелями и внезапными порывами ураганного ветра.

Втянувшись в горловину пролива, англичане с удивлением увидели бегающих по берегу людей, которые кричали, махали руками и стреляли в воздух. Некоторые из них стояли на коленях и протягивали в сторону кораблей руки.

Кавендиш приказал спустить шлюпку.

Через полчаса на борт флагмана доставили двух испанцев – бородатых, худых, в истлевшей одежде. Прерывая свою речь рыданиями, они поведали англичанам жуткую историю. После кругосветного похода Дрейка, король Испании Филипп II повелел построить на берегах Магелланова пролива крепость, чтобы перекрыть путь английским пиратам в Тихий океан. Сюда доставили 400 солдат, которые возвели форт, дома, казармы. Через год закончились продукты, а помощь из Испании не приходила (Филипп II начал войну против Англии, и ему было уже не до заброшенных на край земли подданных). А прокормиться сами солдаты не могли. Скудная земля в суровом климате не родила, рыбы в водах пролива не оказалось, дичь и крупные животные не водились. Испанцы питались моллюсками, варили водоросли. В суровые зимы нечем было обогреть дома – на скалах рос только чахлый кустарник.

Каждое выброшенное морем полено ценилось на вес золота. Люди погибали от голода, холода и болезней. В живых осталось только 24 человека. Они готовы были служить любому, кто спасет их от смерти.

Кавендиш пожалел несчастных и взял испанцев на борт. Англичане также погрузили на свои корабли испанские крепостные пушки крупного калибра – в скором будущем они им очень пригодятся.

Волчья стая в испанской овчарне

В феврале 1587 года английская эскадра вышла в Тихий океан и как стая голодных волков в овчарне набросилась на испанские торговые суда и города западного побережья Южной Америки. С Испанией шла война, и Кавендиш не стеснялся в выборе средств и методов борьбы с врагами: пытки, истязания, изощренная жестокость. Удовлетворив первый «голод», Кавендиш повел «стаю» на север – «Стремление» нуждался в ремонте.

Выбрав укромную бухту, корабль вытащили на берег. Команда принялась менять обшивку прогнившего днища флагмана.

«Удовлетворение» и «Галантный Хью» бдительно несли вахту у входа в бухту. Но опасность пришла с другой стороны: испанский отряд с индейцами общей численностью триста человек неожиданно напал с суши. Англичане заняли оборону и при поддержке орудий «Галантного Хью» с трудом отбились, потеряв в бою двенадцать человек. Испанцы с краснокожими союзниками расположились лагерем в нескольких милях и готовились к новой атаке. Кавендиш решил нанести упреждающий удар. Во главе семидесяти матросов стремительным и решительным натиском он ворвался в стан врага. Закрутилась кровавая карусель. После ожесточенного боя испанцы с индейцами дрогнули и в панике бросились искать спасения в горах.

Победа досталась англичанам дорого: погибло еще тридцать два моряка. Когда «Стремление» спустили на воду, «Галантный Хью», самое малое судно эскадры, пришлось затопить, чтобы доукомплектовать его экипажем команду флагмана.

Манильский галеон

Кавендиш продолжил охоту за «испанским флагом». При захвате очередного корабля к пиратам попал в плен испанец-полукровка провансальского происхождения Михаэль Санциус. Опытный лоцман, авантюрист и пройдоха, он испытывал «почтение только к тому монарху, чье изображение видел на монетах в своем кошельке». Кавендиш обещал пленнику свободу, если он укажет английским судам курс к богатому испанскому городу. Провансалец рассказал англичанам о манильском галеоне и не только получил свободу, но и выторговал для себя одну двадцатую часть будущей добычи.

Осенью в мексиканском порту Салина-Крус ожидали прибытия огромного корабля «Святая Анна» из Манилы, доверху груженного золотом, шелком, слоновой костью, китайским фарфором, благовониями, пряностями и многими другими восточными товарами, суммарная ценность которых составляла миллион песо! Кавендиш заявил своим матросам, что не покинет берега Америки, пока «лично не потолкует с капитаном «Святой Анны».

Поджидая богатый корабль, Кавендиш потопил еще несколько испанских судов, разграбил и сжег порт Акапулько. 4 ноября 1587 года у калифорнийского мыса Сан-Лукас англичане заметили долгожданный парус и бросились в погоню. Настигнув тихоходный неповоротливый галеон, они были поражены его мощью и размерами: 708 тонн водоизмещения (в шесть раз больше «Стремления»), четыре палубы, борт толщиной около метра, семьдесят пушек и две катапульты! Многие пираты пали духом, но мысли о миллионе песо вернули им мужество.

Кавендиш с ходу повел корабли на приступ мастодонта. Нападение внезапно появившихся пиратов оказалось для испанцев полной неожиданностью. Первыми залпами орудий англичане смели с палубы противника такелаж. Галеон потерял управление. Пираты бросились на абордаж, но испанские солдаты успешно отбили две атаки. Тогда Кавендиш приказал приготовить к бою трофейные пушки крупного калибра, взятые на борт в Магеллановом проливе. Три часа продолжалась артиллерийская дуэль, пока разбойникам не удалось проломить ядрами борт галеона ниже ватерлинии. Корабль начал тонуть. Испанцы выбросили белый флаг. Капитан «Святой Анны» предложил сдачу с условием, что всем испанцам сохранят жизнь.

Кавендиш отбуксировал гигантское судно на мели бухты Порто Сегуро, где высадил экипаж и пассажиров «Святой Анны» на дикий берег. Снабдил их парусами для пошива палаток и досками для постройки баркаса. Затем пираты приступили к грабежу и очень скоро поняли, что не в состоянии снять с галеона все ценности: трюмы английских кораблей слишком малы для этого! Пришлось брать только самое ценное – золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг, фарфор, тончайший шелк, благородный атлас, благовония и специи. Кавендиш набил трюмы под самую палубу, а на «Святой Анне» оставалось еще более пятисот тонн ценных грузов! Чтобы ничего не оставлять врагу, Кавендиш приказал поджечь испанский корабль, выбрал якоря и отправился через три океана мимо мыса Доброй Надежды домой, в Англию.

Герой Испании

Не успели пираты скрыться за горизонтом, как у берегов Калифорнии поднялся сильный ветер, погнавший горящий галеон к лагерю испанцев. Помощник штурмана Себастьян Виччиано во главе дюжины матросов вплавь добрался до корабля. При помощи хлынувшего ливня моряки сумели потушить огонь. Ценный груз не пострадал.

Испанцы решили починить судно. Они демонтировали обгоревшую верхнюю часть корабля, разгрузили трюмы, разобрали внутренние переборки, нарастили из них борта, подняли на единственной уцелевшей мачте «Святой Анны» паруса. Под командой Виччиано часть моряков добралась до испанских поселений в Мексике, откуда за оставшимися в Калифорнии людьми и спасенным грузом колониальные власти послали корабли. Себастьян Виччиано получил благодарность короля Филиппа II и прославился на всю Испанию и Америку.

Алые паруса сэра Томаса

Путь Кавендиша в Англию оказался тяжелым. Пираты голодали. Под ногами у них лежала гора золота, а они мечтали о хлебе.

9 сентября 1588 года в порт Плимут вошел необычный корабль под пирамидой шелковых алых парусов. Его мачты были обернуты атласом, штандарты – с золотым и серебряным шитьем. Поглазеть на невиданное, словно из сказки зрелище сбежалась огромная толпа. Матросы Кавендиша сошли на пристань облаченные в роскошные восточные наряды, у каждого в ушах были драгоценные серьги, на шее – золотая цепь, а на грязных пальцах сверкали перстни с изумрудами и рубинами. Третье в истории мореплавания кругосветное путешествие продолжалось два года и пятьдесят дней – этот рекорд скорости продержался двести лет.

«Стремление» посетила сама Елизавета I. В честь королевы пират дал на борту корабля роскошный банкет, на котором по замечанию испанского посла «долго похвалялся о своих подвигах». Кроме золота и других ценностей Томас Кавендиш предъявил королеве составленные им подробные карты заокеанских владений Филиппа II и омывающих их морей. По этим картам повели свои корабли другие английские флотоводцы, создавшие Британскую империю.

В XVI веке под ударами испанских конкистадоров пали древние цивилизации Мексики и Перу. Завоеватели засыпали Испанию золотом, а Америку пеплом. Но, как известно, аппетит приходит во время еды. Конкистадоры жаждали найти новые источники сокровищ.

Рандеву на границе Эквадора

В 1535 году испанский конкистадор Себастьян Белалькасар отправился в Эквадор покорять северные племена империи инков. В селении Льяктасинга испанцы взяли в плен индейца, который шел с важным донесением: правитель страны Кундинамарки, что раскинулась к востоку от Анд, просил военной помощи у Великого Инки, сына Солнца Атауальпы.

– Ты опоздал, посланец, – сказал конкистадор. – Великий Инка мертв.

Белалькасар подробнее расспросил индейца о его стране и показал ему несколько слитков золота. Испанца интересовало, имеется ли такой желтый металл на родине индейца.

– Я и мои спутники тяжело больны, и только золото может вылечить нас, – лукавил завоеватель.

Индеец ответил, что такого добра у них вдоволь, и в подтверждении своих слов рассказал о пышном обряде, связанном с избранием нового вождя.

Легенда о позолоченном человеке

В назначенный день, до рассвета, юного наследника медленно несут на роскошных носилках к священному озеру Гуатавита. В ожидании торжественной церемонии выстроились роды и племена, братья по крови и союзники. У каменной лестницы, врезанной в берег озера, на воде покачивается богато украшенный плот.

Вдруг одновременно вспыхивают сотни факелов. Жрецы сбрасывают с наследника покрывало и натирают его тело липкой смолой, подносят к губам тростниковые трубки, из которых струится золотой порошок. Кожа юноши покрывается тонкой пленкой. В прорвавшихся из-за зубчатых вершин первых лучах солнца он вспыхивает, как идол.

Жрецы переносят наследника на середину плота, складывая к ногам юноши горку золотых изделий и изумрудов. Отталкивают плот от берега. Бьют барабаны, гудят морские раковины. Когда плот достигает середины озера, неожиданно все смолкает. Юноша сталкивает в озеро драгоценности, а затем и сам ныряет в священные воды. Быстро плывет, смывая с себя позолоту. Люди на берегу приветствуют его и также бросают в озеро свои приношения – золото, драгоценные камни.

– Мне не терпится взглянуть на людей, которые могут себе позволить швыряться золотом, – сказал Белалькасар своим солдатам, собиравшимся на поиски Эльдорадо – страны позолоченного человека (по-испански – El Hombre Dorado).

Но испанцам не удалось ее отыскать.