В поисках Эльдорадо Медведев Иван

Учебный самолет не успел на взлете набрать достаточную высоту, врезался в окаймлявшие аэродром эвкалиптовые деревья и рухнул на землю. Когда испуганный инструктор примчался на место аварии, среди обломков самолета сидела молодая летчица и безмятежно пудрила носик. Поймав в зеркальце изумленный взгляд, она спокойно сказала: «Должна же я прилично выглядеть, когда сюда сбегутся журналисты». Ее звали Амелия Эрхарт. Через восемь лет это имя прогремело на весь мир.

Юная американка

Амелия Мэри Эрхарт родилась 24 июля 1897 года в небольшом городке Атчисон, штат Канзас, США. С ранних лет она пользовалась необычайной для девочки того времени свободой выбора интересов, друзей и развлечений. Юная американка уверенно держалась в седле, хорошо плавала, играла в теннис и стреляла из винтовки. Читать Амелия научилась в четыре года и с тех пор поглощала множество разнообразной литературы, но особенно ее притягивали книги о великих открытиях и приключениях. Среди детей на улице она была признанным лидером, умела драться, постоять за себя и обладала редким бесстрашием. Однажды Амелия мчалась на санках с холма наперерез проезжавшему экипажу, но даже не подумала затормозить или спрыгнуть. Она считала, что успеет проскочить мимо, и действительно пронеслась на санках прямо под самыми копытами лошади.

Девушка без перспектив

Училась Амелия хорошо, но из-за возникших жизненных обстоятельств не смогла получить хорошее профессиональное образование. Одно время она работала медсестрой, потом младшим менеджером в офисе небольшой телефонной компании без всяких надежд на блестящее будущее, хотя владела четырьмя языками. По большому счету, молодая девушка и сама не знала, чем бы ей хотелось по-настоящему заняться в жизни.

Любовь с первого полета

Все изменилось в рождественские праздники 1920 года. Авиация в то время делала свои первые шаги. Амелия отправилась на пользовавшиеся большой популярностью показательные полеты аэропланов. Это зрелище так захватило ее, что за десять долларов она села в открытую кабину самолета и в качестве пассажира поднялась в небо. Ее охватило волнующее чувство ошеломляющего восторга и непреодолимое желание научиться летать самой. С первого полета она влюбилась в небо и аэропланы. Теперь Амелия точно знала, кем хочет стать. С присущей ей упорством и настойчивостью она принялась осуществлять свою мечту.

Мечты сбываются

Курс обучения летному делу стоил 500 долларов – деньги по тем временам немалые. Чтобы оплатить учебу, Амелия Эрхарт бралась за любую работу – вплоть до водителя грузовика. Ее наставницей стала Анита Снук – одна из первых летчиц в мире, которая при многих достоинствах своей ученицы отметила в ней склонность к авантюризму: во время учебных полетов Анита несколько раз вмешивалась в управление самолетом, препятствуя попыткам Амелии пролететь под проводами линии электропередач при заходе на посадку.

В 25 лет Амелия Эрхарт получила лицензию пилота и на доставшееся ей от деда небольшое наследство купила собственный одномоторный биплан, на котором установила свой первый рекорд: поднялась на высоту 4200 метров. В интервью журналистам она заявила, что намерена побить все установленные в авиации рекорды.

Совершенствуя летное мастерство, молодая амбициозная летчица проводила много времени в воздухе. С азартом и зачастую неоправданным риском принимала участие в многочисленных авиашоу с имитацией воздушных боев и состязаниях в искусстве высшего пилотажа. Через год Амелия Эрхарт стала признанной звездой подобных воздушных родео.

Проблемы личного характера

В самый разгар стремительно развивающейся карьеры Эрхарт получила известие о разводе родителей. Ее мать осталась без средств к существованию. Амелии пришлось продать самолет и устроиться на постоянную работу со стабильным заработком. Но все свободное время и заработанные деньги она использовала для летной практики. Семейные и финансовые проблемы могли поставить в этой истории точку, если бы в судьбу Амелии Эрхарт не вмешался его величество случай.

Счастливый случай

В 1927 году знаменитый американский летчик Чарльз Линдберг совершил первый одиночный перелет через Атлантический океан по маршруту Нью-Йорк – Париж. Публика в Новом и Старом Свете ликовала от восторга, ожидая новых сенсаций.

Лавры Линдберга многим не давали покоя. Богатая американка Эми Гест решила стать первой женщиной в мире, перелетевшей через Атлантику. Для этой цели она купила самолет, наняла опытного пилота и бортмеханика, но ее супруг категорически запретил ей даже думать о рискованной авантюре. Однако миссис Гест не пожелала полностью отказаться от своей идеи. Она попросила издателя Джорджа Путнэма подыскать вместо нее подходящую девушку-пилота, непременно американку, симпатичную и с приятными манерами. Один из знакомых порекомендовал издателю Амелию Эрхарт. Не вникая в подробности предложенного контракта, та с радостью поставила под ним свою подпись. Только потом она узнала, что назначается командиром экипажа без права управления самолетом. Ее летное мастерство никого не интересовало – самолет поведут опытные летчики, нанятые миссис Гест, а мисс Эрхарт достанется вся слава перелета. Понимая, что это ее единственный шанс сделать большую карьеру в авиации, Амелия умерила свою гордость и согласилась.

«Мешком картошки» через Атлантику

17 июня 1928 года самолет «Фоккер Ф-VII» взлетел с канадского острова Ньюфаундленд и через 20 часов 40 минут приземлился в Великобритании. Ступив на землю, Амелия Эрхарт сразу заявила журналистам: «Я тут не причем, меня привезли, как мешок картошки». Она старалась переключить внимание прессы на пилотов «Фоккера», но репортеров и публику интересовала только она – первая женщина, преодолевшая Атлантический океан по воздуху. Собравшаяся в Лондоне толпа скандировала только ее имя, мисс Эрхарт была представлена принцу Уэльскому, а президент США прислал телеграмму с личными поздравлениями. В считанные дни рядовая американская летчица стала центром всеобщего внимания, а на родине – национальной героиней.

Но опытные профессиональные летчики и особенно летчицы относились к Амелии Эрхарт как к выскочке, незаслуженно вознесшейся на крутую волну успеха. И не без оснований. Несмотря на оглушительную славу, Амелия пока еще оставалась довольно посредственным пилотом, но она страстно желала заслужить уважение коллег и доказать, что занимает свое положение по праву.

Рекорды и достижения

День ото дня Эрхарт повышала свое мастерство. В августе 1929 года она приняла участие в первой женской воздушной гонке по маршруту Калифорния-Огайо, который пролегал через Скалистые горы. В этом состязании Амелия имела лучшее время и реальные шансы на победу, но при старте на последнем этапе неожиданно загорелся самолет одной из ее соперниц. Заглушив мотор, Эрхарт бросилась к ее машине, вытащила летчицу из кабины и взлетела только тогда, когда на место аварии прибыла карета скорой помощи. В итоге к финишу Амелия пришла лишь третьей.

По натуре и призванию Амелия Эрхарт была победительницей и постоянно жаждала необыкновенных полетов и перелетов, хотела летать выше, дальше и быстрее других. Очень скоро она установила новые женские рекорды скорости и высоты, одной из первых женщин-пилотов освоила летательный аппарат автожир, дважды пересекла территорию США от океана до океана, а в мае 1932 года совершила одиночный перелет через Атлантику в Европу, став первой женщиной в мире и второй после Чарльза Линдберга кому это удалось. Отважная летчица освоила несколько трудных и опасных трасс, в том числе маршрут над Тихим океаном Гавайские острова-Калифорния, на котором до нее погибло десять асов. Она стала признанной королевой неба, даже самые яростные противники «выскочки» умерили свой пыл. Ее наградили медалями и провозгласили женщиной года в США. С большим почетом Амелию Эрхарт принял в Белом доме президент Рузвельт.

Прерванный полет

К сорока годам Амелия Эрхарт решила завершить свою летную карьеру грандиозным перелетом вокруг света по самому протяженному маршруту – как можно ближе к экватору. Сделать это еще никому не удавалось.

1 июня 1937 года со штурманом Фредом Нунаном она вылетела из Майями на новеньком двухмоторном самолете «Локхид Электра L-10E». Маршрут протяженностью 47000 километров был разбит на 28 этапов. Летчики преодолели воды Атлантики, пересекли Африку, Ближний Восток, Пакистан, Индию, под крыльями самолета проплыли Бирма, Таиланд, Сингапур, Индонезия, Северная Австралия. На нескольких этапах этого пути Эрхарт с напарником установили рекорды скорости и дальности полета. За беспрецедентным перелетом, затаив дыхание, следил весь мир.

Через месяц после старта «Локхид Электра» приземлился на острове Лаэ в Новой Гвинеи. Впереди блестел Тихий океан. Следующим местом посадки для дозаправки являлся Хоуленд – крохотный островок в центральной части океана. Этот отрезок пути в 4700 километров был самым длинным и сложным. Найти после двадцати часов полета клочок суши (1,6 км²) в необозримых водных просторах было очень трудной задачей для навигационной технологии того времени. Для обеспечения связи и коррекции полета на этом этапе в район острова Хоуленд прибыло судно Военно-морского флота США «Итаска».

2 июля «Локхид Электра» снова взмыл в воздух. Чтобы взять на борт как можно больше горючего, летчикам пришлось оставить на земле парашюты, спасательную лодку, оружие, сигнальные ракеты.

Когда на «Итаске» получили сообщение, что Эрхарт вылетела с Лаэ, военные моряки тут же попытались связаться с ней по радио. Но Амелия на вызовы не отвечала. На связь она вышла только через двенадцать часов: «Облачно. Погода ухудшается. Лобовой ветер». Спустя еще шесть часов, радист на борту «Итаски» принял тревожное сообщение: «Мы где-то рядом, но не видим вас. Горючего осталось на тридцать минут. Высота триста метров». Напряжение росло. Через сорок пять минут Амелия Эрхарт вышла на связь в последний раз. Срывающимся от волнения голосом она назвала свои координаты и прокричала: «Нас сносит на север, нет, на юг…»

Спасательная операция

Когда «Локхид Электра» так и не приземлился на Хоуленде и, по расчетам, в его бензобаках закончилось топливо, военно-морские силы США начали масштабную поисково-спасательную операцию, в которой приняли участие 10 кораблей и 66 самолетов, в том числе авианосец и линкор. В течение двух недель армада спасателей «прочесала» сто тысяч квадратных миль в предполагаемом районе катастрофы, но не удалось обнаружить никаких следов пропавшего самолета.

Шпионская версия

В конце тридцатых годов прошлого века Япония усиленно готовилась к войне. На подконтрольных ей островах в Тихом океане она создавала мощные укрепленные военные объекты. Существует версия, что при полете к Хоуленду Амелия Эрхарт, выполняя шпионскую миссию, отклонилась к северу от своего маршрута, чтобы пролететь над островом Трак, куда, по данным американской разведки, японцы завезли огромное количество строительных материалов и тысячи тонн риса. При благоприятных погодных условиях топлива на такой крюк вполне хватало. Выполнив задание, летчики направили самолет к Хоуленду, но в пути попали в тропический шторм и потеряли ориентировку. Израсходовав горючее, они совершили вынужденную посадку и угодили в руки японцев.

Некоторые косвенные свидетельства подтверждают данную версию. Чем объяснить тот факт, что Амелия Эрхарт вышла на связь только двенадцать часов после старта с Лаэ? Возможно, она избегала радиосвязи, чтобы не быть запеленгованной японскими радистами. В одном из частных писем штурман Фред Нунан на вопрос об установленном на «Локхид Электра» оборудовании написал: «Нам не разрешено сообщать какие-либо сведения об этом». И, наконец, мать Амелии Эрхарт прямо утверждала, что задание разведывательного характера ее дочери дал лично президент США Рузвельт.

Жители острова Сайпан, где находилась штаб-квартира японского военного флота и содержались пленные американцы, рассказали, что еще до войны видели на острове двух белых пленных – женщину и мужчину. Первая умерла от болезни, а второго японцы казнили за неповиновение. При эксгумации погибших на Сайпане соотечественников американцы действительно обнаружили среди них женский и мужской труп в летных комбинезонах.

Но это только версия. Загадочное исчезновение в Тихом океане самолета «Локхид Электра L-10E» с Амелией Эрхарт и Фредом Нунаном на борту остается неразгаданной тайной до сих пор.

После Второй мировой войны американский моряк Джон Колдуэлл волею судьбы оказался в Панаме, а в Австралии, по другую сторону Тихого океана, его ждала любимая жена Мэри. Корабли между этими странами курсировали крайне редко. Чтобы вернуться к возлюбленной, отважный моряк решился на отчаянный и рискованный шаг.

Один в лодке, не считая котят

Джон Колдуэлл купил небольшую старую яхту «Язычник». На ней он намеревался проплыть по океану 8500 миль. Проблема состояла в том, что Джон – моряк торгового флота – никогда не плавал на парусных судах и имел весьма смутное представление о такелаже. Попытки найти попутчика, разбирающегося в управлении парусами, провалились. Яхта для подобного дальнего путешествия была слишком мала – всего в два раза шире обыкновенной кровати и только в четыре раза длиннее ее. На американца поглядывали с любопытством и иронией: многие считали, что он явно тронулся умом. Но Колдуэлл не привык отступать перед трудностями. Он купил книгу «Как управлять парусным судном» и, надеясь на удачу, в мае 1946 года отправился в далекое путешествие в полном одиночестве, если не считать взятых на борт яхты двух очаровательных котят.

Морская практика

Как только Колдуэлл поднял якорь, палуба накренилась, моряк не удержался на ногах и упал за борт. Неуправляемый «Язычник» двинулся прямо на скопление судов у берега Панамского канала. Джону с трудом удалось взобраться на яхту и предотвратить столкновение. Пока он возился с парусами, «Язычник» сел на мель. Только с помощью двигателя Колдуэллу удалось с грехом пополам вывести яхту в открытое море. Прежде чем пуститься в далекое океанское путешествие, он разумно решил сначала попрактиковаться в управлении судном в акватории Жемчужных островов.

Начинающий яхтсмен учился ходить узкими проливами, против ветра и течений, пробовал ложиться на все курсы и галсы. «Язычник» несколько раз садился на мель, протаранил и потопил рыбачью лодку, а однажды чуть не разбился о прибрежные скалы. Но из всякого трудного положения Колдуэлл находил выход. Спустя две недели он и яхта начали пониматься друг друга.

Боевое крещение

Колдуэлл направил форштевень судна на запад и поплыл к жене – в Австралию. Тихий океан встретил его штормом. Управлять парусами при сильном ветре и скачущей по волнам яхте оказалось куда сложнее, чем Джон себе это представлял. К тому же у него началась морская болезнь. Преодолевая слабость и головокружение, между приступами рвоты моряку удалось зарифить часть парусов, остальные шторм разорвал в клочья. Джон всерьез опасался, что уже в начале плавания «Язычник» прямиком отправиться в «порт мертвых кораблей».

Через сутки ветер сбавил обороты, и океан, вздымавший гигантские валы, начал постепенно успокаиваться. Колдуэлл пришел в себя, но тут случилась новая беда: яхта налетела на огромное плавучее дерево и дала течь. Моряк кинулся к помпе. Изо всех сил откачивая воду из трюма, он направил гибнущее судно в ближайшую спасительную гавань – к необитаемому острову Сан Хосе. Суша медленно приближалась, а яхта оседала в море все глубже. Колдуэлл уже готов был к тому, что палуба вот-вот скроется под водой, но тут киль судна зашуршал по песку. Полузатопленный «Язычник» замер у берега.

Положение казалось безвыходным, но, осмотрев во время отлива повреждения, моряк убедился, что они вполне исправимы. Он наложил на пробоины свинцовые заплаты, заново проконопатил днище, выправил гребной винт и отремонтировал такелаж. Через десять дней Колдуэлл вновь вышел в океан.

Штормы преследовали кораблик. При попытке убрать кливер на бушприте, Джон упал в море. Ему удалось спастись, схватившись за штаны, которые моряк накануне спустил на веревке за корму, чтобы постирать их. Впоследствии он еще несколько раз падал за борт, но, благодаря приобретенному в плавании опыту и удаче, каждый раз вновь поднимался на палубу.

Несмотря на ежедневные опасности, Колдуэлл был в восторге от плавания. Он испытывал жажду, знакомую всем настоящим мужчинам, – жажду приключений.

Опасная рыбалка

Однажды к борту яхты подплыла огромная тупорылая акула. Хищница уставилась маленькими свинячьими глазками на моряка. Держалась она с наглостью настоящего бандита: бесцеремонно пробовала обшивку судна на зуб, скребла плавниками днище, со всего маху ударялась всей своей тушей о борт. Джон вооружился острогой и лесой. Ему очень хотелось заполучить челюсти акулы в качестве сувенира для Мэри.

Заглотнув наживку, хищница в ярости начала метаться, бить огромным хвостом по воде, уходить на глубину, вновь выныривать, сгибаться в кольцо, щелкать страшными зубами размерами в человеческий палец и так дергать лесу, словно хотела могучим рывком оторвать себе голову. Когда акула ослабела, моряк подтянул ее к борту яхты и с трудом втащил на борт. Морское чудовище казалось мертвым, но когда Колдуэлл вооружился топором и приступил к разделке туши, акула неожиданно ожила и начала крушить яхту. Рыбий хвост действовал как молот. Румпель разлетелся в щепки с первого удара, в следующее мгновение был смят бак с горючим. Голова акулы угодила в двигатель, выбила свечи и порвала провода. Одним рывком тело чудовища погнуло гребной вал, треснула переборка машинного отделения. Яхта разваливалась на глазах. Джон с топором в руках бросился на акулу и как обезумевший лесоруб начал наносить удары. Весь перепачканный кровью, он рубил и рубил без передышки до тех пор, пока, широко разинув пасть, морское чудовище окончательно не испустило дух.

Осмотрев разрушения, Колдуэлл убедился, что мотор вышел из строя. Подлатав яхту, он продолжил плавание только под парусами.

Через сорок дней плавания «Язычник» миновал безжизненные Галапагосские острова, где Колдуэлл едва не потерпел роковое крушение. При полном безветрии яхту быстрым течением понесло прямо на скалы, но в критический момент налетел внезапный шквал и отогнал ее в спасительное открытое море.

Здесь Джону удалось поймать пассат – устойчивый попутный ветер. Погода стояла великолепная. С наполненными парусами и закрепленным румпелем яхта легко и свободно неслась вперед. Через три месяца плавания «Язычник» оставил за кормой Маркизские острова, преодолев половину пути до Австралии.

Монотонные дни плавания нарушило очередное опасное приключение. В океане забурлила вода, и рядом с яхтой из глубины всплыл «морской дьявол» – гигантский скат. Его черные выпученные глазки пренебрежительно рассматривали судно и человека на его борту. Колдуэлл давно мечтал о подобном трофее и немедленно приступил к рыбалке. Но скат оказался многократно сильнее акулы. Трос с наживкой натянулся так, что корма яхты резко осела, а ее нос завибрировал от напряжения. Потом послышался треск ломающегося дерева: шурупы, удерживающие погон у правого борта, отлетели как кнопки, поручни, через которые проходил натянутый струной трос, сломались словно спички. «Язычник», заваливаясь набок, заметался на воде. Опасаясь за судно, Джон полоснул ножом по тросу, и «морской дьявол» скрылся в глубине океана.

Тропический ураган

Осмотрев свои продовольственные запасы, Джон обнаружил, что половина продуктов испорчена морской водой. Мореплавателю пришлось перейти на двухразовое питание.

Через несколько дней показался атолл Кэролайн, где Джон пополнил съестные припасы. Немногочисленные островитяне оказали ему радушный прием. Они жили в полной изоляции от мира и имели весьма туманные представления о недавно закончившейся войне. Самое большое впечатление на них произвели котята на борту яхты. Жители атолла никогда раньше не видели кошек, быстро привязались к ним и очень не хотели расставаться с этими очаровательными существами. Перед отплытием, в благодарность за оказанную помощь, Колдуэлл подарил котят счастливым аборигенам.

Покинув остров, «Язычник» попал в самый свирепый ураган за все время плавания. Под мощными ударами яростной стихии лопнула удерживающая мачту ванта. Чтобы укрепить ее, Джон выполз из каюты. Ветер в считанные секунды сорвал с его рубашки пуговицы и разодрал ее в клочья. По палубе моряк передвигался, обвязавшись для страховки веревкой и крепко держась за протянутый вдоль палубы леер. Но все его усилия спасти снасти судна оказались напрасными. Мачта треснула и завалилась. Через сорванный люк каюта яхты заливалась потоками воды. Судну грозила гибель. Только водонепроницаемые переборки не давали ему затонуть немедленно. Добраться по пляшущей под ногами палубе до стоящей на корме трюмной помпы Колдуэлл не мог.

Ураган свирепствовал двое суток. До изнеможения, до темноты в глазах Джон лихорадочно вычерпывал воду ведром. Стресс притупил его сознание, и он механически выбросил в море постель, одежду, инструменты, продукты, бочонки с водой – все, что мешало ему работать. Он вычерпывал воду до тех пор, пока не почувствовал, что не в силах поднять даже пустое ведро. Обессиленный моряк в забытье свалился на койку.

Муки голода

Очнулся Колдуэлл, когда на море стоял мертвый штиль. Откачав воду, мореплаватель осмотрел яхту. Разбитая ураганом, она казалась воплощением хаоса. Но Джон был счастлив, что уцелел в этом кошмаре.

Из обломков снастей он соорудил две короткие мачты и продолжил путь со скоростью один узел. На «Язычнике» не осталось ни одного исправного навигационного прибора, карты и лоции океан унес за борт. Пришлось ориентироваться по звездам. Очень скоро обнаружилась течь. Чтобы откачать воду, моряк каждый час становился к помпе. Из продуктов у него осталась бутылка томатного соуса, две консервные банки и кокосовый орех. Запасов пресной воды – 15 литров.

Колдуэлл полагал, что находится в четырехстах милях от архипелага Самоа, которые «Язычник» мог пройти за 16–18 дней. Джон распределил скудные запасы пищи на крохотные порции, но не смог совладать с муками голода и в течение нескольких дней съел все, что у него оставалось. Рыба ловилась плохо. Муки голода заставили моряка проглотить вазелин, лекарственные мази и зубной порошок, варить в морской воде «лапшу» из кожаных армейских ботинок, ремня и бумажника.

В небе появились птицы. Некоторые из них подлетали к яхте совсем близко. Колдуэлл изготовил лук со стрелами и начал охоту на дичь. После многих неудачных выстрелов ему все же удалось подбить крачку, которую он зажарил на машинном масле. Тем временем, по расчетам моряка, выходило, что земля близко, но горизонт оставался пуст.

Проходили дни, голод мучил все сильнее, силы покидали моряка. За время плавания подветренный борт яхты оброс водорослями. Содрав зеленый мох, Джон полил его бриллиантином и набил желудок «салатом».

Колдуэлл страшно исхудал. На месте живота образовалась глубокая впадина, колени торчали бильярдными шарами, ноги и руки распухли. Джон с трудом успевал откачивать из трюма воду, приток которой увеличивался с каждым днем. Временами моряка охватывало чувство обреченности, но отчаяние проходило, и он снова начинал бороться за жизнь.

А земли все не было. Колдуэлл полагал, что его пронесло мимо Самоа, следующие острова по курсу – Новые Гебриды. Еще 15–16 дней пути. Хватит ли у него сил доплыть до спасительной земли?

Однажды умирающему от голода моряку удалось загарпунить акулу, но он не успел втащить ее на борт. В пойманную на лесу хищницу вцепились ее сородичи и за несколько минут разодрали ее в клочья, не оставив Джону даже маленького кусочка. Вдобавок ко всему на борту кончилась вода. Выпавший дождь спас моряка от мук жажды, но не от голода.

Медленно плывущий по океану «Язычник» попал в штилевую зону. Его паруса безжизненно повисли. У Колдуэлла оставалось все меньше сил для работы у помпы, а вода прибывала все с большим напором.

Земля обетованная

Задувший спустя четыре дня бриз вдохнул в моряка слабую надежду на спасение. Где же ты, земля обетованная? В обрамлении сочной зелени она появилась на следующее утро. Джона охватили сомнения. По его расчетам, до Новых Гебрид оставалась неделя пути. Может, перед ним мираж? Лишившись после урагана навигационных приборов, Колдуэлл потерял ориентировку и по счастливой случайности оказался у острова Тавута в архипелаге Фиджи. Не найдя в коралловых рифах прохода к берегу, Джон направил яхту прямо на скалы.

От удара она содрогнулась так, словно в нее попал артиллерийский снаряд. Моряка выбросило на мелководье. Шатаясь от истощения, он побрел к берегу, а едва ступив на него, упал и забылся тяжелым сном. Очнувшись, Колдуэлл решил отправиться на поиски пищи и людей, но не смог сделать и десяти шагов.

На третий день умирающего белого человека обнаружили местные островитяне. Они перевезли его на лодке в деревню, заботливо ухаживали за ним и буквально вновь поставили на ноги, так как за время тяжелого плавания протяженностью 7000 миль Колдуэлл совершенно потерял способность ходить.

Через несколько месяцев на попутных судах Джон добрался до Сувы – столицы Фиджи. В ее окрестностях располагалась американская военно-воздушная база. Выслушав историю нашего героя, летчики посадили его на военный самолет, вылетающий в Сидней. На аэродроме, предупрежденная радиограммой, Джона Колдуэлла встречала счастливая жена Мэри.

Ален Бомбар совершил не только выдающееся одиночное плавание через Атлантический океан, но и доказал на практике свою теорию о способности человека выжить в самых экстремальных условиях, в которых он может оказаться после кораблекрушения.

Теория французского врача

В 1951 году молодой французский врач Ален Бомбар проходил практику в больнице приморского городка Булонь-сюр-Мер, где ему часто приходилось иметь дело с жертвами кораблекрушений. Медик установил, что 90 % людей, оказавшихся в результате катастрофы в шлюпке или на плоту в открытом море, погибает в течение первых трех дней, когда еще не может быть и речи о смерти от голода или жажды: человеческий организм способен обходиться без воды десять дней, а без пищи – до тридцати. Изучив проблему, Бомбар пришел к выводу, что попавшего в отчаянное положение человека убивает в первую очередь страх и бесперспективность борьбы за свою жизнь. А ведь море может дать потерпевшему крушение все необходимое, чтобы он смог продержаться длительное время, добраться до берега или дождаться помощи. В рыбе и планктоне содержатся почти все нужные элементы для нормального функционирования человеческого организма – их можно добыть с помощью простых подручных средств, какими оснащаются спасательные шлюпки. Даже пресную воду, составляющую 50–80 % веса рыбы. А главное, опровергая устоявшиеся догматы, Бомбар утверждал, что в небольших количествах можно пить морскую воду в течение пяти дней при условии, что полного обезвоживания организма не произошло.

Еретик

«Все это превосходно, но ведь это только теория», – говорили Бомбару скептики. Чтобы подтвердить свои теоретические выкладки на практике, Ален решил по собственной воле оказаться в тяжелейших условиях потерпевшего кораблекрушение. За крамольные взгляды, идущие в разрез с официальными научными разработками и рекомендациями специалистов по морским катастрофам, французского врача именовали в прессе еретиком. Бросая вызов своим оппонентам, Ален Бомбар заявил, что докажет свою правоту плаванием через Атлантический океан на резиновой лодке, которую назвал «Еретик».

Выбор попутчика

Бомбар долго искал попутчика. Несмотря на огромный риск предстоящего предприятия, отважный врач получил много писем от желающих отправиться с ним в плавание, некоторые весьма странные и курьезные. Один кандидат в компаньоны предлагал взять его с собой из чисто гастрономических соображений: в случае неудачи экспедиции он заранее разрешал себя съесть. Другой жаловался, что уже трижды безуспешно пытался покончить с собой и теперь просил взять его в плавание, полагая, что это самый верный способ отправиться на тот свет. Третий предлагал в попутчики свою невыносимую тещу, из-за которой рушилась его семья. После долгих раздумий Бомбар остановил выбор на профессиональном яхтсмене Джеке Палмере, поскольку сам Аллен не был опытным морским волком.

Генеральная репетиция

«Еретик» представлял собой парусную резиновую лодку 4,6 1,9 метров. Прежде чем пуститься в плавание через Атлантический океан, Бомбар решил провести генеральную репетицию в Средиземном море. 25 мая 1952 года он отплыл с Джеком Палмером из Монте-Карло, намереваясь достичь Балеарских островов у берегов Испании, на судне, которое официально признавалось негодным даже для прибрежного плавания.

Во время тяжелого двухнедельного перехода «потерпевшие крушение» жестоко страдали от голода, питались только пойманной рыбой и процеженным через сеть планктоном, пили морскую воду, выжатый рыбий сок и пресную воду, выпадавшую конденсатом на поверхность лодки. В пути мореплаватели много раз встречали морские суда, подавали им сигналы ракетницами, дымовыми шашками и гелиографом (отражателем солнечного света), но почти всегда оставались незамеченными проходящими кораблями. Этот факт подтверждал в буквальном смысле известный афоризм: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». На подходе к цели плавания «Еретик» под ударом боковой волны перевернулся, и Палмер, запутавшись ногами в веревке, чуть не утонул.

Вопреки всем мрачным прогнозам, Бомбар с напарником все же достигли острова Менорка в Балеарском архипелаге, но перенесенные лишения и тяжкие испытания заставили Джека Палмера отказаться от дальнейшего участия в необычном и опасном эксперименте. Поставленный товарищем в сложную ситуацию, Бомбар принял мужественное решение плыть через океан в одиночку.

Рекорд скорости

24 августа 1952 года Аллен Бомбар отчалил от марокканского берега в направлении Антильских островов. В пути ему пришлось срочно учиться морской навигации, чтобы определять свою скорость и место положения в океане. Скумбрия ловилась в изобилии. Бомбар начал привыкать к сырой рыбе, океанская вода казалась ему куда менее соленой, чем в Средиземном море. Дул устойчивый попутный пассат, и всего за одиннадцать дней «Еретик» достиг Канарских островов. Это был своеобразный рекорд скорости для небольших однопарусных судов.

Жестокий шторм

Сделав продолжительную остановку на острове Гран-Канария, 19 октября Бомбар продолжил плавание. Теперь впереди до самой Америки простирались лишь океанские волны.

Спустя несколько дней «Еретик» попал в жестокий шторм. Со всех сторон на лодку надвигались водяные горы, одна из них оглушительным водопадом обрушилась на кораблик. Бомбар начал быстро вычерпывать воду своей шляпой. Прошло 10–15 минут лихорадочной работы, как следующая высокая волна свела на нет все его отчаянные усилия. Охваченный страхом и бессилием перед грозной стихией, Бомбар все же снова принялся за работу. И так в течение двух часов, пока шторм не затих.

Первая добыча

У борта «Еретика» все чаще возникали концентрические круги, обитатели океана становились все многочисленнее. Проголодавшийся одинокий моряк привязал к концу весла нож, загнул кончик – получился гарпун. Крупные рыбы подплывали все ближе, их привлекали поселившиеся в водорослях под дном лодки мелкие рачки. Выбрав удобный момент для удара, рыбак втащил на борт свою первую добычу в Атлантике. Из костей рыбины он изготовил превосходные крючки для удочки и теперь до конца плавания обеспечивал себя едой и пресным рыбьим соком.

Режим дня

«Потерпевший крушение» установил твердый распорядок дня. Просыпался на восходе солнца и собирал на завтрак упавших ночью в лодку летучих рыб. Потом следовали осмотр судна, получасовая гимнастика и сбор богатого витаминами планктона. В полдень – определение координат. Послеобеденное время отводилось медицинскому обследованию здоровья и метеорологическим наблюдениям. Вечером Бомбар отдыхал, слушал радио, делал записи в дневнике, читал книги и развлекался решением головоломок. На закате солнца мореплаватель закреплял руль и ложился спать.

Заплыв за подушкой

Однажды Бомбар нечаянно смахнул за борт свою единственную надувную подушку. Когда он заметил это, она уже покачивалась на волнах в нескольких сотнях метрах за кормой лодки. Спустив парус и бросив плавучий якорь, который раскрывался в воде подобно парашюту в воздухе, Бомбар нырнул и поплыл за подушкой. Когда она оказалась у него в руках, и Аллен повернул обратно к лодке, то к своему ужасу заметил, что «Еретик» быстро удаляется. Плавучий якорь не раскрылся, и ветер уносил лодку! Бомбар очень хорошо плавал, за год до трансокеанского путешествия он перепыл разделяющий Англию и Францию пролив Ла-Манш. Бросив подушку и напрягая все силы, Бомбар поплыл кролем, но развитая им скорость позволяла лишь не отставать от лодки. Догнать ее было выше его сил…

Но вдруг «Еретик» замедлил ход. Бомбар доплыл до него и с трудом перевалился через борт. Оказалось, что стропы плавучего якоря каким-то чудом распутались, «парашют» все же раскрылся, и лодка замедлила свой стремительный бег. Мореплаватель был настолько потрясен этим происшествием, что поклялся больше не покидать борт судна.

Хищные гости

К лодке все чаще стали подплывать акулы. Поначалу Бомбара сильно тревожили визиты этих грозных хищников. Непрошеные гости тыкались мордой в туго накаченную резиновую лодку, вероятно, пытаясь попробовать ее на зуб. Однако, у них ничего не получалось: попробуйте укусить футбольный мяч! Бомбар со всего маху бил веслом акул по носу, после чего насмерть перепуганные хищницы в панике скрывались в глубине океана.

Но одна акула напала на лодку всерьез. Зубастая рыбина ничего не боялась и раз за разом повторяла свои атаки на «Еретик», становившиеся все более яростными. Бомбар привязал к веслу нож и приготовился к жестокому бою. При очередной атаке акула перевернулась на спину, в раскрытой пасти сверкнули острые как бритва зубы. В этот момент Бомбар нанес разящий удар, распоров рыбье брюхо от хвоста до самой головы.

Еще более грозным гостем была меч-рыба длиною шесть метров, с зазубренным длинным штыком на мощной голове, которым она способна пробить борт парохода. Набирая скорость, меч-рыба нацеливалась на лодку как торпеда, но в последний момент резко сворачивала в сторону. Через минуту – снова имитация атаки. Похолодев от ужаса, в невыносимом напряжении Бомбар провел двенадцать часов, пока глубокой ночью меч-рыба решила оставить его в покое и уплыла по своим делам.

Манна небесная

На 22-й день после отплытия с Канарских островов с небес хлынул сильнейший тропический ливень. Он смыл с лодки въевшуюся соль, которая за время путешествия превратила судно буквально в плавучий солончак. Приняв благодатный холодный душ, Бомбар собрал драгоценную влагу в резиновый мешок, вмещающий семьдесят литров. Теперь у мореплавателя появилась булькающая подушка, напоминавшая ему по ночам о том, что жизнь на ближайшее время обеспечена. Начиная с этого дня, дождь шел более или менее регулярно до конца плавания. Иногда лило с такой силой, что Бомбару приходилось вычерпывать из лодки пресную воду! Он весь промок до нитки. Спальный мешок превратился в компресс. От сырости на теле путешественника появилось множество болезненных прыщей. Кожа на ногах сходила клочьями, начали выпадать ногти.

Зона мертвого штиля

Спустя неделю «Еретик» попал в зону затяжного штиля. Судно медленно, под палящим зноем, дрейфовало по течению. От невыносимой жары Бомбар буквально варился в собственном соку. У путешественника остановился хронометр, и он не мог точно определить свое местоположение, но предполагал, что находится примерно в двухстах милях от Антильских островов. Мореплаватель очень устал и сильно ослаб. Его все чаще охватывала депрессия, посещали мрачные мысли о надвигающейся смерти. На всякий случай он бросил в океан несколько бутылок с прощальными записками и изъявлением своей последней воли.

Справа по борту – корабль!

Когда снова задул ветер, справа по борту появилось судно – первое за последние сорок дней плавания. Бомбар направил в его сторону гелиограф. Пущенный с «Еретика» солнечный зайчик заметили! Корабль изменил курс и приблизился. Это был английский грузопассажирский корабль «Аракака», шедший из Ливерпуля. В первую очередь Бомбар попросил англичан сообщить ему точные координаты. По сравнению с его расчетами ошибка в определении широты составила 10°. До Антильских островов оставалось еще 600 миль!

Капитан «Аракаки» предложил отважному французу подняться на борт и изъявил готовность доставить его в Джорджтаун (Гайана, Южная Америка) – порт назначения английского судна. В первую минуту у Бомбара мелькнула мысль прекратить свой опасный эксперимент и принять заманчивое предложение. В конце концов, трансокеанский рейс продолжался уже 53 дня, и его теория получила достаточное подтверждение. Но поразмыслив, он справился с малодушием и принял мужественное решение продолжать одиночное плавание: сам факт, что он добрался до берега не на лодке, а на теплоходе, даст в руки его оппонентам сильные козыри.

Доказательства теории

22 декабря 1952 года, после 65 дней плавания, «Еретик» преодолел 2700 миль и причалил к острову Барбадос. Бомбар похудел на 25 килограммов, у него развилась сильная анемия, но он доказал на практике свою теорию, которая впоследствии послужила спасению многих человеческих жизней.

Уильям Уиллис пускался в опасные одиночные плавания не ради рекордов и славы. В единоборстве с морями и океанами он видел смысл своей жизни, в суровых битвах с неумолимой стихией, в испытаниях черпал силы, верил в могущество и безграничные возможности человеческого духа.

На море и на суше

Уильям Уиллис родился в Гамбурге – большом немецком городе-порте. Море притягивало его с самого раннего детства, гудки пароходов звали в дорогу. В свое первое путешествие Уиллис отправился в пять лет. Увлекшись игрой на берегу моря, он забрался в оставленную без присмотра лодку и отчалил в неведомые страны. Приливным течением ее стремительно понесло к водовороту. К счастью, на выручку юному моряку вовремя подоспел полицейский катер.

Через десять лет Уильям нанялся юнгой на судно «Генриетта» и уплыл в США. С тех пор вся его жизнь состояла из череды странствий и захватывающих приключений. Много лет Уиллис плавал не только по морям и океанам, но и исколесил весь Североамериканский континент. Кроме профессии моряка он освоил ремесла лесоруба, охотника, грузчика, кочегара, старателя, акробата, борца, каменщика, металлурга, нефтяника, официанта, фельдшера… Этот удивительный человек писал стихи, издал несколько поэтических сборников, но главным для него всегда оставалось море.

Капитан великих морей

В 1953 году Уиллису исполнилось 60 лет. Когда большинство людей мечтает только о пенсии и мягких домашних тапочках, он решил реализовать свою давнюю мечту – пересечь Тихий океан на плоту по маршруту Южная Америка – Австралия.

С невероятной для его возраста энергией Уиллис принялся за осуществление дерзкого плана. Высоко в горах Эквадора были срублены и доставлены сплавом на берег моря огромные стволы бальсовых деревьев, из которых Уиллис построил плот 10 6 метров с палубой, двумя мачтами, каютой и рулевым управлением. По количеству крепко связанных пеньковым канатом бревен свое творение он назвал «Семь сестричек». Основу продовольственного запаса путешественника составили продукты питания древних инков: мачика – мука из жареной кукурузы и распадура – неочищенный тростниковый сахар. С собой в дорогу он взял разноцветного попугая Ики и черную кошку Мики, которые в день отплытия устроили на палубе плота драку, чем немало потешили зрителей, собравшихся проводить мореплавателя в далекий и опасный путь.

В конце июня 1953 года Уиллис отчалил от берегов Перу. Первые дни путешествия штормило. Управление плотом в одиночку требовало большого искусства, сноровки и выносливости. Мореплавателю приходилось поспевать сразу всюду: стоять у штурвала, следить за компасом, ставить и убирать паруса. Чтобы не сбиться с курса он не мог позволить себе полноценного отдыха, пока не достиг устойчивых попутных пассатов.

Плот проходил от 60 до 90 миль в сутки. В свободные часы моряк читал книги, разгадывал головоломки, учился играть на губной гармошке.

Вокруг плота временами рыскали акулы, одна из которых увязалась за ним до конца плаваия. Постоянное присутствие трехметрового хищника поначалу беспокоило Уиллиса, но потом он привык к нему и дал попутчику имя – Длинный Том.

Чтобы пополнить запасы продовольствия путешественник в пути рыбачил. Однажды, втаскивая крупную добычу на палубу, он поскользнулся, потерял равновесие и упал за борт. Вынырнув, Уиллис увидел, как плот с надутыми ветром парусами быстро удаляется вдаль. Догнать его вплавь было невозможно. К счастью, при падении Уиллис не выпустил из рук трос, закрепленный другим концом на корме. Перехватывая руками старый канат, в котором теперь была его жизнь, мореплаватель метр за метром медленно подтянулся к плоту, каждую секунду страшась обрыва троса или атаки Длинного Тома. Ухватившись за цепь рулевого пера, Уиллис с огромным облегчением взобрался на палубу.

Через неделю судьба приготовила ему новое испытание. В области желудка путешественник почувствовал нараставшую с каждым часом острую боль. Никакие лекарства не помогали ее снять. Теряя разум от невыносимых мук, в запале отчаяния Уиллис хотел вырезать ножом больное место, но усилием воли подавил этот безрассудный порыв. Несколько дней, ожидая смерти или избавления, он лежал на палубе, не имея сил даже прикрыть себя от соленых брызг. Удивительно, но боль исчезла так же внезапно, как и появилась, без всяких осложнений для здоровья мореплавателя.

На 45-й день плавания путешественник обнаружил утечку пресной воды из металлических бидонов. Тонкая жесть проржавела, и влага вытекла. Из 450-литрового запаса на борту осталось менее десятой части пресной воды. До ближайшей суши – Маркизских островов – 1600 миль. Тогда наряду с пресной водой Уиллис начал пить в умеренных дозах соленую, черпая ее кружкой прямо из моря.

Трудности возникали одна за другой: испортился примус для приготовления горячей пищи, пришел в негодность неприкосновенный запас продовольствия, трехдневный шторм разорвал паруса. Но одинокий моряк на затерянной в центре Тихого океана скорлупке не падал духом: починил снасти и снова встал к штурвалу. Высокие светло-голубые волны напоминали хрустальные горы. Вибрируя и поскрипывая, плот вскарабкивался на крутой водяной склон, чтобы минутой позже стремительно соскользнуть с него в бушующий котлован. Ежедневная борьба вдохновляла отважного моряка, невероятное возбуждение снимало усталость.

Уиллис достиг района Маркизских островов, но как не велик был соблазн завершить путешествие, он поплыл дальше на запад.

Однажды во время ремонта такелажа мореплаватель упал с мачты. Ударившись головой о палубу, он целые сутки пролежал без сознания, пока могучий организм моряка не справился с контузией.

Путешествие через океан принимало все более драматический характер. За время плавания деревянный плот пропитался водой и начал постепенно оседать. Перенесенные лишения и испытания сказались на зрении – Уиллис почти ослеп. Через несколько дней он относительно прозрел, но надолго ли? Здраво оценив сложную ситуацию, мореплаватель принял решение завершить путешествие на архипелаге Самоа. Но что покажется раньше: земля или пустое дно бидона, в котором осталось несколько литров пресной воды?

На счастье путешественника, тропический ливень пополнил его запасы влаги. Преодолев за 115 дней 6700 миль, Уиллис высадился на острове Паго-Паго. За это выдающееся плавание мировая пресса присвоила отважному моряку титул Капитана Великих морей.

Вторая попытка

Прошло десять лет. Уильяму Уиллису исполнилось 70 лет, когда он вновь решил бросить вызов Тихому океану и со второй попытки доплыть до Австралии.

На этот раз основу плота составили три стальных понтона, которые покрыли деревянной палубой. Новое судно получило название «Возраст не помеха». 4 июля 1963 года Уиллис отчалил на нем из перуанского порта Кальяо.

В самом начале пути отказало рулевое управление, и эта поломка стала для Уиллиса нескончаемым кошмаром. Плот плыл по океану зигзагами и петлями, и только благодаря превосходному знанию течений, ветров и большому искусству управления парусами Уиллис умудрялся в целом выдерживать правильный курс. Плавание затягивалось. Погода не баловала моряка. Ливни и штормовые шквалы стали его постоянными спутниками, ветер гудел в такелаже, не умолкая ревел океан. Один день был похож на многие другие, наполненные одиночеством, надеждой, неустанной борьбой со стихией.

Оставив за кормой пустынную часть Тихого океана, Уиллис столкнулся с новой проблемой: впереди до самой Австралии лежали многочисленные острова, архипелаги, мели и рифы. Маневрирование среди них создавало неразрешимые навигационные вопросы, и моряк после четырех месяцев пути счел неизбежным сделать остановку на Самоа, чтобы отремонтировать рулевое управление.

Островитяне приняли путешественника радушно и восторженно, помогли привести ему плот в порядок. Набравшись сил, Уиллис продолжил плавание.

«Возраст не помеха» миновал архипелаг Новые Гебриды и вошел в Коралловое море. Во втором путешествии Уиллис также не избежал падения с мачты. На этот раз он сильно ударился спиной, повредив позвоночник. Распухшая спина напоминала собой большую подушку, но самое страшное – у моряка отнялись ноги. Преодолевая нестерпимую боль, он передвигался по палубе лежа, с помощью рук. Три дня неуправляемый плот находился в полной власти ветра и течений, пока Уиллис не оправился от полученной травмы.

Оставалось последнее препятствие на пути к Австралии – Большой Барьерный риф. Определяя место прохода сквозь гряду скал, Уиллис целыми днями изучал карты, делал расчеты.

Прямо по курсу обозначился клокочущий прибой. Грохот разбивающихся о скалы пенистых валов сливался в один могучий непрерывный гул. Мореплаватель попытался удержать плот на безопасном расстоянии и поискать безопасный проход в монолитном коралловом поясе, но усилившийся ветер понес плот прямо на рифы.

Уиллис успел привязаться канатом к борту и приготовился к самому худшему. Стальное днище плота заскрежетало по острым зубьям подводных скал. «Возраст не помеха» накренился и сел на мель среди клокотавшей воды. Под ударами водяных валов он вздымался на скалистом выступе и снова падал в бешеный водоворот волн. Оглушенный немыслимым грохотом, Уиллис обреченно ждал неизбежной гибели. Но случилось чудо: во время прилива плот неожиданно соскользнул с рифа! Впереди, среди скал, виднелся широкий пролив, ведущий к песчаному берегу Австралии.

Ступив на землю материка, потрясенный мореплаватель побрел на поиски людей. Встретив прогуливающегося на берегу местного учителя, он устало улыбнулся и буднично произнес: «Добрый день! Я – Уиллис из Нью-Йорка».

Вторая попытка путешественника пересечь Тихий океан на плоту увенчалась полным успехом. Он преодолел 11000 миль за 204 дня.

Могучий дух мореплавателя

В Нью-Йорке Уильяма Уиллиса встречала толпа восторженных поклонников. Все считали, что на этой победной ноте он отпразднует свой триумф и удалится на покой выращивать розы. Однако на вопросы журналистов о дальнейших планах путешественник заявил: «Теперь я поплыву через Атлантику».

Покорить Атлантический океан Уиллис решил на мини-яхте «Малютка» (3,5 м 1,5 м). В 1966 году он отплыл на ней от берегов США, взяв курс на Англию. Путешествие сложилось неудачно из-за обострившейся у мореплавателя застарелой болезни – грыжи. Терзаемый болью, в полубессознательном состоянии Уиллис принял помощь проходящего торгового корабля и вернулся обратно. Подлечившись, через год он предпринял новую попытку. На этот раз вконец истощенного и изнуренного моряка подобрало рыболовное судно. Но даже две неудачи подряд не сломили мореплавателя. В единоборстве с океаном он терял силы, но стойкость и мужество никогда не покидали его. 1 мая 1968 года в возрасте 75 лет Уильям Уиллис отправился на «Малютке» в свое последнее плавание.

Вечная вахта моряка

20 сентября 1968 года в 350 милях западне Ирландии советский траулер «Янтарный» обнаружил в океане разбитую штормом полузатопленную яхту. Людей на ней не оказалось. При обследовании судна советскиеморяки нашли в каюте металлическую шкатулку. В ней хранился судовой журнал и паспорт на имя Уильяма Уиллиса. Последняя запись в журнале была двухмесячной давности. На подмоченных водой страницах сохранились отрывочные строки: «Во время шторма потерян провиант… Мачта сломана… Яхта не слушается руля… Пробоина… приток воды… Крен судна… Истощение может довести до безумия… Предел… затопить… пойти ко дну…».

Уильям Уиллис заступил на вечную вахту в царстве Нептуна, и бог морей надежно хранит тайну гибели отважного мореплавателя.

Стивен Калахэн влюбился в море с первого взгляда. Двенадцатилетним мальчишкой он увлекся парусным спортом и запоем читал книги о морских путешествиях, отдавая предпочтение плаваниям яхтсменов. Юный Стив понял, что и в век космических полетов возможна жизнь полная романтики и приключений, к которой он всегда стремился. Но судьба приготовила ему такое приключение, которое трудно себе представить даже в кошмарном сне.

Атлантическая регата

Уже будучи опытным кораблестроителем и яхтсменом, Калахэн вложил все свои средства в постройку собственной яхты «Наполеон Соло». В 1981 году он решил принять на ней участие в атлантической гонке для моряков-одиночек «Мини-Трансат», маршрут которой пролегал по морской трассе Пензанс (Англия) – Канарские острова – Антигуа (Вест-Индия).

Морская регата стартовала в тяжелых условиях затяжного шторма. Многие яхты получили повреждения и сошли с дистанции. Среди них и «Наполеон Соло». Отремонтировав свое судно в испанском порту Ла-Корунья, Стив поплыл к островам Карибского моря. Потратившись на ремонт, он рассчитывал найти там работу, чтобы заработать денег на возвращение домой, в США.