Легенды о призраках (сборник) Коллектив авторов

Пэт Кадиган

Между небом и Халлом

Когда автостопщик сел в «мондео», он уже знал, что совершил ошибку. Такое иногда случалось. Ты полдня бредешь пешком, а затем какая-нибудь машина наконец – слава тебе, Господи! – съезжает на обочину и останавливается. Ты настороженно подходишь к ней, ожидая, что вот сейчас она завизжит шинами и умчится, а люди в ней, наверное, будут от души хохотать – как же, неплохо ведь пошутили. Но она не трогается с места, и ты срываешься на бег, думая, что наконец-то удача тебе улыбнулась, потому что машина симпатичная, может быть, даже совсем новая. Перед тобой опускается окно, и у людей, которые смотрят на тебя, лица чистые и дружелюбные. Они спрашивают, куда ты направляешься, и ты понимаешь по их голосам, что они не угостят тебя кока-колой с рогипнолом и ты не проснешься на следующее утро где-нибудь в лесу, обобранный до нитки.

Так что ты радостно прыгаешь на заднее сиденье и с облегчением вздыхаешь, потому что как раз начинается дождь. И вдруг ты понимаешь, что дорогая стереосистема автомобиля послушно воспроизводит живую запись недоучившегося скрипача, или оперу Вагнера, или сборник «Сто лучших песен о любви в стиле кантри». По крыше машины бьют капли дождя, и день уже повернул к вечеру, а тебе приходится срочно решать, что для тебя важнее: не промокнуть или не потерять рассудок.

В данном конкретном случае две женщины, сидевшие впереди, оказались хохотушками. Они смеялись и хихикали не переставая, как девчонки. Его бы это так не раздражало, если бы они на самом деле были девчонками, но куда там – им было лет по сорок, а то и больше. Это еще, конечно, не старость, но смешливый возраст у них уже давно должен был пройти.

Естественно, еще до того как сесть машину, он уже подозревал, что эта поездка не будет самой приятной в его жизни. Еще стоя на съезде с шоссе, он видел, как они преспокойно ехали по круговому движению в обратном направлении – верный признак того, что за рулем земляк-американец. Однако такое обращение с развязками – не единственная раздражающая черта американцев. Иногда ему хотелось притвориться, что он канадец.

Но, Боже ты мой, он так долго торчал на этом чертовом съезде, и к тому же небо потихоньку затягивали тучи.

– Привет, я Дони, – сказала та, что сидела на водительском сиденье – хотя нет, это было как раз пассажирское сиденье. – А эта барышня за рулем – Лоретта.

– Салют! – Дикого вида женщина подмигнула ему в зеркало заднего вида. Ветер, влетающий в полуоткрытое окно, растрепал ее короткие, почти платиновые волосы. У другой женщины волосы были густые, черные, курчавые и перехвачены большой пластиковой заколкой. Прически у них были такие разные, что казалось, это было сделано намеренно, потому что в остальном они были похожи. По-крайней мере, хихикали они точно одинаково.

– Вы сестры, что ли? – спросил он и поморщился, когда они опять захихикали.

– Нет, просто очень старые друзья, – сказала черноволосая.

– Эй, кого это ты старой назвала? – фальшиво возмутилась вторая.

– Ну, друзья, которые очень давно друг друга знают. Так лучше, мадам?

– Гораздо лучше, спасибо. – Светловолосая снова посмотрела на него в зеркало заднего вида. – Ну, куда направляетесь?

– В Абердин, – ответил он, глядя, как о ветровое стекло разбиваются дождевые капли.

– А мы в Скарборо. Если нам повезет, успеем туда до темноты.

– Не выдумывай. Нам для этого должно как-то немыслимо повезти, – сказала черноволосая.

– Я не очень хорошо разбираюсь в географии, – сказал он. – Разве Скарборо так далеко?

– Естественно, далеко, если нам понадобилось сорок пять минут на то, чтобы выбраться из Хитроу, – сказала блондинка.

– Не привыкли к левостороннему движению? – спросил он.

– Можно и так сказать. Вы знаете, Дони даже поспорила со мной, что вы не сядете в машину после того небольшого конфуза с круговым движением.

– Ну, если честно, я удивился, что вы остановились, – ответил он. – Женщины почти никогда не берут попутчиков.

– Раз уж пошел разговор начистоту, я скажу, что мной двигали эгоистические побуждения. – Она опять хихикнула, на этот раз как-то глуповато. – Я надеялась, что вы англичанин и что вас можно убедить сесть за руль. – Еще один быстрый взгляд в зеркало заднего вида. – Но, как я понимаю, вы тоже не большой умелец ездить по этим дорогам?

– Да. Извините. Да и права у меня недействительны. Забыл обновить перед поездкой.

Черноволосая женщина поглядела на него через плечо и нахмурилась.

– Да, похоже, вы не слишком-то нам полезны. – Секунду-две ей удалось сохранять суровое выражение, и он уже решил было, что она говорит серьезно. Затем обе женщины рассмеялись, и он тоже принужденно хохотнул, чтобы показать, что он, в общем-то, ничего парень. Затем она снова нахмурилась: – Вы что, не пристегнулись? Пристегнитесь. Береженого Бог бережет.

Он был неожиданно тронут ее заботливостью и из вежливости повозился с ремнем, который заедало всякий раз, когда он за него тянул. Когда ему наконец удалось вытащить нужную длину, он никак не мог найти пряжку.

– Наверно, между подушками застряла, – сказала она. – Просто пощупайте рукой.

Он пощупал, надеясь, что она не заметит, что он не очень-то старается. Он не любил быть к чему-либо пристегнутым – все равно, безопаснее это или нет.

– Простите, – сказал он, выждав положенное время.

– Может, остановимся, и я достану, – предложила она. – У меня ладони поменьше.

– Ты, ворона, оставь его в покое, – прикрикнула на нее блондинка. – Если бы он сидел впереди, это имело бы какое-то значение. А на заднем сиденье – без разницы. Слушайте, если мне покажется, что сейчас мы во что-нибудь врежемся, я скажу вам заранее – и вы быстро сползайте на пол. Идет? – Она подмигнула ему в зеркало заднего вида.

– Идет, – сказал он и неловко отдал честь. Естественно, снова смешки, хотя они его уже так не раздражали. Человек ко всему привыкает, подумал он, по крайней мере они не сектанты и не поклонники оперы. И не страшилки. Если бы он встретил их на вечеринке или в баре, то, возможно, даже заинтересовался бы.

Он встретился взглядом с брюнеткой и понял, что она что-то ему сказала.

– Простите? Кажется, я слегка задремал. Наверное, устал сильнее, чем мне кажется.

Она улыбнулась:

– Я спросила: давно вы уже путешествуете?

– Так давно, что уже не помню. – Он усмехнулся. Они рассмеялись.

– Нет, правда. Как давно? Мне просто любопытно.

– Она имеет в виду – ей до смерти любопытно, – ехидно вставила блондинка.

– Да ничего страшного, – сказал он, откидываясь на спинку сиденья и вытягивая ноги. Сиденье блондинки было максимально близко сдвинуто к приборной доске, так что места для ног там было предостаточно. – Когда я был в Гданьске, погода была что надо – тепло, солнечно. А когда добрался до побережья – похолодало. Там есть такой длинный пирс, и люди платят деньги, чтобы по нему пройтись. Это было… наверное, в конце июня – начале июля.

– Я думала, это я во времени потерялась, – хихикнула блондинка.

– Я перестал носить часы. Дней десять проходишь – падают, теряются, разбиваются. Похоже, у меня карма потери часов. – Музыкально смеются, рассеянно подумал он, как китайские колокольчики.

– А перед Гданьском где вы были? – спросила брюнетка.

Он задумался на несколько секунд.

– В Екатеринбурге, на Урале. Красивый город, но это лето выдалось там страшно жарким, а кондиционеров почти нигде не было. Меня там подвозила одна пара, они пригласили меня поужинать. У них была дача у озера.

– Это, наверное, довольно далеко от Екатеринбурга?

– Вы знаете этот город? – спросил он.

– Мы там по каждой улице прошлись. – Он хотел спросить, посещала ли она там православные храмы, когда она добавила: – Но только в Интернете. Удивительное качество изображения. Можно рассмотреть каменную кладку, трещины на асфальте – создается ощущение, что действительно там находишься.

– Похоже, в Интернете все под колпаком, – сказал он.

Она покачала головой, и ей на лоб упало несколько темных волнистых прядей.

– Нет, что вы. Это все та компания – забыла, как называется. Они ездят с фотоаппаратами по всему миру, фотографируют всякие города, а потом соединяют фотографии вместе, и получается что-то вроде диорамы.

– Разве это называется не «панорама»? – спросила блондинка.

– Да какая разница? – Черноволосая беззаботно махнула рукой.

– Значит, вы из Екатеринбурга направились прямо в Гданьск. А в Москву вы не завернули по дороге?

– Не завернул, – сказал он и подумал, что это как-то глупо, что он не был в Москве. Но тогда ему казалось, что важнее всего двигаться дальше. Он думал, они поинтересуются, почему он не воспользовался возможностью увидеть Кремль и Красную площадь, но они не спросили. Они вообще не особенно его расспрашивали, уточняя что-нибудь только тогда, когда он перепрыгивал в рассказе с места на место. Не стали они шутить и по поводу его памяти – то ли из вежливости, то ли потому, что сами много путешествовали и понимали, что воспоминания со временем размываются.

Их искренний интерес тоже его удивил. Он-то полагал, что слушать, где он побывал и какая там была погода, и что он делал (а он не делал ничего особенного), – это страшно скучно. Но каждый раз, когда он упоминал о каком-нибудь городе – Базеле, Берлине, Кале, – они подскакивали, как будто он произносил волшебное слово. Наверное, это потому, что они побывали в этих городах таким же способом, как в Екатеринбурге, – с помощью фотографий высокого разрешения, загруженных в сеть какой-то корпорацией, которая, очевидно, задалась целью оцифровать весь мир.

– Я почти не разбираюсь в компьютерах, – сказал он. – Иногда захожу в интернет-кафе, читаю новости или смотрю какой-нибудь забавный ролик. Но я не могу долго усидеть на месте. Пятнадцать – двадцать минут – и мне уже надо идти дальше.

– Вот это я называю непоседливостью, – сказала блондинка. Странно, но смешков не последовало.

– Я никогда не мог запомнить таких вещей, как, например, адреса электронной почты или пароли, – продолжал он. – Как-то я пытался завести себе почту, но забыл, на какой странице зарегистрировался. Без-мозгов-точка-ком. Дырявая-память-точка-ком. Сайт-для-идиотов-точка-ком. Мне бы вот такие названия подошли.

– Ну, так давайте проверим. Может быть, эти доменные имена свободны. Заведете свою страницу, – сказала брюнетка. Его вежливый смешок оборвался, когда он увидел у нее на коленях небольшой ноутбук.

– Бог ты мой, не надо! – сказал он, встревожившись и сам не зная почему.

– Поздно! – сказала она. – Но это все без толку, потому что все эти имена заняты.

Блондинка удивленно хмыкнула.

– Серьезно? Даже сайт-для-идиотов-точка-ком?

– Даже он.

– Вы выходите в сеть прямо из машины? Каким образом? – Он был поражен.

– Беспроводная связь, – сказала она, как будто это все объясняло. – О, да вы правда не разбираетесь в компьютерах, – добавила она, увидев выражение его лица. – Вам следовало бы купить себе «Блэкберри», или нетбук, или карманный компьютер с навигатором.

– Я предпочитаю путешествовать налегке, – сказал он.

– Нетбуки самых новых моделей весят как бутылка воды. А карманные компьютеры вообще ничего не весят.

– Стоят, наверное, целое состояние.

– Да нет. В последнее время они сильно подешевели.

– Покупка ненужной вещи – это бесполезная трата денег, – сказал он. – Кроме того, это еще один предмет в рюкзаке, который можно украсть. Я стараюсь не носить с собой того, из-за чего кому-нибудь может захотеться треснуть меня по затылку. – Он улыбнулся черноволосой женщине. Она не улыбнулась в ответ.

– Когда-нибудь думали о том, чтобы не ездить так много? – спросила она.

Он моргнул:

– Простите?

– Оставить дорогу, осесть на одном месте, по определенному адресу?

– Просыпаться каждое утро в одной и той же постели, – добавила блондинка. Ее серо-зеленые глаза сверкнули в зеркале заднего вида. – В собственной квартире или в доме, где хранятся дорогие вам вещи.

Он не ответил.

– Неужели вы никогда об этом не думали? – недоверчиво сказала черноволосая.

– Да. И мне бы не хотелось это обсуждать, – сказал он вежливо, но твердо.

Брюнетка начала что-то говорить, но блондинка ее перебила:

– Хорошо. Не обращайте внимания на нашу болтовню. Правда.

– Спасибо, – сказал он нарочито формально. Брюнетка разочарованно отвернулась. Маленький компьютер у нее на коленях был открыт, но он не мог рассмотреть, что было на экране.

Она вдруг опять повернулась к нему.

– В любом случае, карманный компьютер с навигатором был бы вам очень полезен. Вы бы всегда знали, где находитесь и в какую сторону вам следует двигаться. С навигатором кратчайший путь можно найти на раз-два. – Она щелкнула пальцами.

– Да я как-то не стремлюсь искать кратчайшие пути, – сказал он.

– Ну, тогда вы можете выбрать самый длинный маршрут.

– Я уж лучше ничего выбирать не буду, – сказал он по-прежнему вежливо, но уже скрывая раздражение. – Вы знаете, мне уже рассказывали обо всех этих штуках. О высокотехнологичных путешествиях, обо всяких «гу-гу мэпс» – или как они там называются. Не нравится мне все это. Навигатор – это что? Вы подключаетесь к спутнику, а потом беспокоитесь о том, что кто-то имеет доступ к вашей личной информации. Что вообще происходит в мире?

Долгое время никто ничего не говорил. Затем блондинка кашлянула и сказала:

– А в его словах есть смысл.

– Наверное, надо все-таки вытащить из руки микрочип, – заявила черноволосая.

Он был в ужасе.

– У вас в руке микрочип?

Обе женщины расхохотались.

– Боже мой, нет, конечно! – Как следует посмеявшись, сказала черноволосая женщина. – Чипы вживляют только ВИП-клиентам эксклюзивных клубов.

– Я вам не верю, – сказал он. – На такое никто не согласится, даже будь он тридцать три раза богач и безумец. Это просто байка.

– Да нет же! Это чистая правда! – заверила его брюнетка.

– Если это выдумка, то не первая, на которую ты купилась, – сказала блондинка и опять подмигнула ему в зеркало заднего вида. Что это должно означать – она сейчас пошутила или у нее просто нервный тик? – И не вторая. И не третья. И не четвертая…

– Хватит-хватит. Тебе не обязательно тыкать меня носом в мои прошлые заблуждения.

– В какое именно заблуждение тебя не надо тыкать носом? – поинтересовалась блондинка. – О маленькой мексиканской собачке, которая на самом деле оказалась крысой, или о кобрах, устроивших себе гнездо в шубе? Или…

– Я сказала хватит! – Брюнетка попыталась изобразить возмущение, но не выдержала и рассмеялась. – Поэтому мне и нравятся компьютеры и Интернет. Там всегда можно все проверить. Твердые факты.

– Такие, что зубы можно сломать, – ляпнул он не думая. Они снова расхохотались.

– Он достойный собеседник, Дони, – отдышавшись, сказала блондинка.

– Да уж, – улыбаясь, отозвалась черноволосая. – Хорошая шутка.

Его ответная улыбка была неискренней. Не так уж она и хороша, подумал он. Может, в ней есть какой-то подтекст, который он и сам не понимает, или именно эта фраза что-то означает для них обеих. Поэтому они и смеются. Да только ему от этого не веселее. «Может, пора вылезти из этой машины и дальше двинуться пешком», – подумал он.

Как будто угадав направление его мыслей, блондинка сбросила скорость и съехала на обочину. Затем она обернулась и посмотрела на него.

– Что-то не так? – спросил он, выпрямляясь на сиденье.

– Совсем нет, – сказала она. – Просто впереди развилка, где наши пути расходятся. Если хотите ехать коротким путем в Абердин, тогда вам надо оставить нас и поймать другую машину. Или… – Жестом руки она отметила драматическую паузу. – Или вы можете поехать с нами и посмотреть на Хамберский мост.

Обе женщины выжидающе смотрели на него.

– А что такого особенного в Хамберском мосте?

Женщины переглянулись.

– Вы никогда его не видели, – сказала черноволосая.

– Иначе вы не задали бы этого вопроса, – добавила светловолосая.

– Он чудесен, просто великолепен, – проговорила черноволосая.

– Великолепен? – переспросил он недоверчиво.

– Уж поверьте, – ответила блондинка. – Я и сама не верила, когда Дони мне это заявила. Но потом я его увидела. Если на небесах есть мосты, молодой человек, то они выглядят именно так.

Он улыбнулся, столь же недоверчиво.

– А далеко он отсюда?

Она отвернулась и посмотрела на что-то на приборной панели.

– Судя по навигатору, всего несколько миль. Он не так уж и в стороне от нашего маршрута – после моста будет Халл, а Скарборо от него недалеко к северу. А вас мы можем высадить на каком-нибудь перекрестке, где вы поймаете машину, следующую на запад, обратно к Лидсу.

– А может быть, мне доехать с вами до Скарборо, а потом уже своим ходом отправиться дальше?

– В этом случае вы, скорее всего, окажетесь в Уитби, и вам придется выбираться оттуда, – объяснила черноволосая.

– Да какая разница? – сказал он. – Я же говорил, что не очень стремлюсь выбирать кратчайшие маршруты.

– Ну, это вам решать, – пожала плечами блондинка. – Но если вам придется провести ночь в Уитби, поешьте чеснок на ужин, чтобы вас Дракула не укусил.

– Дракула? – озадаченно спросил он.

– Да. Именно там он сошел на берег после того, как покинул Трансильванию, – сказала черноволосая. – А вы не знали?

– Не знал. Но это же сто лет назад было, верно?

– Да, но для Дракулы это не имеет значения. Он же вампир и, следовательно, бессмертен.

– Я думал, ему вонзили кол в сердце, и он превратился в пепел.

Брюнетка покачала головой.

– Дракула всегда возвращается.

– Бела Лугоши мертв, – невозмутимо ответил он. – Об этом даже песня есть.

– Бела Лугоши – да. Но не Дракула.

Он никак не мог понять, шутит она или нет. Лицо у нее было серьезное, никаких признаков того, что она сейчас улыбнется или рассмеется. Он посмотрел в зеркало заднего вида, ожидая, что блондинка ему подмигнет. Наконец она посмотрела в зеркало, но лишь мельком, и выражение ее глаз ему ничего не сказало.

Да какого черта, подумал он. Мир – странное место, а люди делают его еще более странным. Его подвозили атеисты, которые верили в призраков, люди, которые думали, что астрология – часть астрономии. Эти две женщины, наверное, не единственные в целом нормальные люди, которые считают, что события, описанные в «Дракуле» Брэма Стокера, происходили в действительности. Он передвинулся к центру, чтобы между передними сиденьями можно было наблюдать за дорогой. То, что он там увидел, испугало его гораздо сильнее, чем все призраки и вампиры, вместе взятые.

Дорога была узкой, и на ней едва могли уместиться их машина и та, что ехала навстречу, – даже если бы она не тащила за собой трейлер размером со слона. Он открыл рот, чтобы предупредить блондинку, но у него внезапно пропал голос. Однако еще до того, как он бросился на пол и закрыл голову руками, она притормозила и повернула руль влево.

– Ну, вдохнули! – весело воскликнула она. Он машинально подчинился и, затаив дыхание, проследил за тем, как мимо них прошуршал трейлер – казалось, на расстоянии дюйма от их машины.

– Близко, – проговорила черноволосая. – Он точно нас не поцарапал?

– Он не так близко проехал, как кажется, – успокоила ее блондинка.

– Да уж, – сказал он дрожащим голосом. – А когда мы съехали с шоссе?

– А мы и не съезжали, – сказала блондинка. – Это в США такая дорога означает, что ты заехал в глухомань. А в сельской Англии это крупная транспортная артерия.

– В следующий раз предупредите меня заранее. Я свернусь на полу и буду молиться. – Он попробовал посмеяться вместе с ними, но не смог.

Пятнадцатью минутами позже блондинка остановила машину на обочине.

– Узрите же, – провозгласила она. – Хамберский мост!

Он выпрямился и посмотрел сквозь лобовое стекло. Несмотря на весь свой скепсис, он был поражен. «Подвесной мост» – этот термин казался слишком сухим для описания конструкции, протянувшейся поперек реки под клонящимся к закату солнцем. И как только строители этого добились – чтобы миля металла, камня и асфальта производила впечатление паутинки? Мост выглядел изящным и в то же время крепким – было ощущение, что он может выдержать что угодно, даже землетрясение.

Он стряхнул с себя сонливость, потихоньку копившуюся в закоулках мозга, и протер глаза. Снова посмотрел на мост: в небе над рекой собирались облака, они затягивали только недавно проглянувшее солнце, а от реки начал подниматься туман.

– Ну как? Удивительное зрелище, правда?

Он молча кивнул, не поняв, которая из женщин с ним заговорила. Машина снова двигалась, они ехали к мосту. Когда они подъехали ближе, он увидел, что мост совсем не такой узкий, каким он казался издалека. Это радовало, поскольку исключало опасность, что они свалятся в воду при встрече с еще одним трейлером.

Они были над серединой реки, когда туман стал таким плотным, что мост впереди и противоположный берег совершенно исчезли из виду. Он уже хотел посоветовать блондинке включить фары, но она, к его ужасу, нажала на тормоза и совсем остановила машину.

– Что вы делаете? – спросил он испуганно. Она тем временем поставила машину на ручной тормоз.

– Тут вы выходите, – сказала блондинка, а черноволосая открыла дверь и выбралась из машины. Она опустила спинку сиденья вперед и заглянула в салон.

– Вылезайте. Вы слышали Лоретту? – приказала она.

– Вы что, с ума сошли? Хотите высадить меня на середине…

– Навигатор никогда не врет, – сказала блондинка. – А теперь вылезайте. У вас осталось меньше минуты.

– До чего? До того, как в тумане меня собьет машина?

Черноволосая наклонилась и схватила его за рубашку. Он попытался освободиться, но обнаружил, что она гораздо сильнее, чем выглядит. Она вытащила его из машины и толкнула на ограду, отделявшую проезжую часть от пешеходной дорожки. Затем с такой силой бросила ему его рюкзак, что он чуть не упал.

– Да что вы творите-то! – воскликнул он.

Черноволосая никак не отреагировала. Она вглядывалась в туман. Потом схватила его за руку и дернула к себе.

– Заткнись и стой здесь! – отрезала она.

Он протянул к ней руку, но она отступила, и его пальцы сомкнулись в пустоте. Разозлившись, он шагнул к ней, намереваясь ее схватить, – и в следующую секунду уже катился вниз по холодному, грязному склону, покрытому мокрыми листьями. Докатившись до ровного места, он остановился. Полежал на спине, глядя в ночное небо. Где-то неподалеку, наверху, пронесся грузовик – скорость, наверное, миль семьдесят.

Он встал на ноги и медленно поднялся по склону. Когда он выбрался на обочину, мимо проехал еще один грузовик. Шоссе 2А – сразу понял он. Ему тут был знаком каждый дюйм; лучшее место для того, чтобы голосовать, – многие дальнобойщики предпочитают его новой федеральной трассе, на которой грузовики взвешиваются. А путешествующие бизнесмены ездят по нему, потому что здесь, на старой дороге, много хороших кафе.

Он, как мог, отряхнулся, забросил на плечи рюкзак и поднял большой палец, думая, что, наверное, здорово устал, раз уснул прямо в канаве.

– Ну, все, – сказала Дони. Она села в машину и захлопнула дверцу.

– Вот и хорошо. Давно бы так, – проворчала Лоретта. Она отпустила ручной тормоз и осторожно поехала вперед, поглядывая в боковое зеркало на тот случай, если кто-нибудь появится до того, как она вырулит на основную полосу и наберет скорость.

– Да уж. Теперь-то, слава Богу, все нормально, – сказала Дони. – Проедем мост, доберемся до Халла, и на этот раз было бы здорово, если бы ты нашла дорогу, а не ездила целый час кругами.

– Эй, все могло быть гораздо хуже, – добродушно сказала Лоретта. – По крайней мере, я теперь знаю, где у этой штуки задняя передача.

– Слушай, следи-ка лучше за дорогой.

Если и есть что-нибудь, что мне нравится, – помимо шоколада, хорошей вечеринки и любви моей кошки, – то это городские легенды, предпочтительно с примесью сверхъестественного. Такие истории хорошо рассказывать вечером, когда ты слишком устал, чтобы оставаться твердоголовым реалистом, а тени так длинны и глубоки, что все время кажется, что ты только что краем глаза заметил какое-то движение.

Или можно рассказывать их днем, во время долгой поездки на машине. Особенно если эта поездка действительно долгая – гораздо более долгая, чем ей следовало бы быть.

В 1993 году мы с Эллен Датлоу совершили долгую автомобильную поездку из Лондона в Скарборо. Мы даже не представляли, насколько долгой она будет, хотя тот факт, что нам понадобилось сорок пять минут на то, чтобы выбраться из аэропорта Хитроу, должен был навести нас на кое-какие мысли. До Скарборо мы ехали восемь часов (последние сорок пять минут из которых мы провели, пытаясь припарковаться возле гостиницы). Наш путь был настоящим приключением.

В идеальном мире это приключение было бы таким, каким оно описано в рассказе. У призрака-автостопщика, в конце концов, не должно возникнуть никаких трудностей с перемещениями по миру. Если компьютерные вирусы могут передаваться через Интернет, почему призраки не могут передаваться по GPS?

Мы и правда видели нескольких автостопщиков. Один из них проследил за тем, как мы промчались по встречной через круговой перекресток (если едешь не в ту сторону, делай это быстро). Когда мы доехали до того места, где он стоял, он очень нарочито убрал палец, спрятал руку в карман и отвернулся. Сомневаюсь, что он был призраком. Но если все же был, тогда, возможно, две американки в арендованном «Форде Мондео» тоже были призраками – и они до сих пор ездят вокруг призрачного Халла, не в силах найти правильный путь.

P. S. Когда у меня закончился срок действия прав, я их торжественно сожгла по обряду викингов.

Пэт Кадиган дважды получала премию Артура Кларка – за романы «Синнеры» («Synners») и «Дураки» («Fools») – и номинировалась почти на все остальные премии в области научной фантастики и фэнтези. Хотя она в основном известна как автор научной фантастики (и единственная женщина, работающая в жанре «киберпанк»), она также не чуждается фэнтези и хоррора. Это подтверждается ее сборниками «Модели, грязная работа» («Patterns, Dirty Work») и «Дом у моря» («Home by the Sea»). Она автор пятнадцати произведений, включая две книги нон-фикшн и один роман для подростков, и в настоящее время работает над двумя новыми романами.

Рэмси Кэмпбелл

Чаки пришел в Ливерпуль

Робби смотрел на мать, и ему казалось, будто ему снова десять лет, – и в кои-то веки это не было неприятно. Она была сейчас похожа на себя в те моменты, когда они вместе играли в какую-нибудь настольную игру: глаза ее становились спокойными, с лица исчезали резкие линии, и она уже не выглядела старше своего возраста – а ей тогда было всего в два раза больше лет, чем сейчас ему. Она была счастлива, когда ей, хотя бы короткое время, нужно было думать только об одной вещи – о том, какой сделать следующий ход. Он стоял, погруженный в воспоминания, пока она не отвела взгляд от компьютера, стоявшего в гостиной, и не увидела его за окном.

Неужели она подумала, что он шпионит за ней, как делал его отец, когда они с ним развелись? Ее голова резко дернулась назад, как будто ее ущипнул кто-то невидимый, – ущипнул между бровей, где от этого остался след: мгновенно образовавшаяся морщина. Робби втянул голову в плечи и поспешил в дом. Из-за ее велосипеда и рюкзака в узком коридоре было не повернуться. Он бросил на ступеньках свой школьный рюкзак, а она в это время забирала из принтера отпечатанные листы – с такой поспешностью, что один из них выпорхнул из ее руки и спланировал на пол.

– Оставь, Робби, – сказала она.

– Да я тебе его хочу отдать.

Это был киноплакат с подписью: ЧАКИ В ГОРОДЕ. На плакате было изображено круглое кукольное лицо, злобное и одновременно веселое. Оно было как будто разломано на куски и скреплено крупными стежками, которые даже в черно-белом варианте выглядели зловеще. Что бы этот плакат ни анонсировал, показать это должны были на выходных, в кинотеатре «Мерсискрин», в рамках фестиваля искусств под названием «Освобождение Ливерпуля». Все это Робби успел прочесть до того, как его мать выхватила листок у него из рук.

– Ну, ты все хорошо разглядел – после того как тебе велено было оставить его там, где он лежал?

– Что это такое? Для чего?

– На это тебе нельзя смотреть.

– Я уже посмотрел. Только что.

– Совсем не остроумно. Ты поступил, как жулик. – Закончив расплавлять его огорченным взглядом, она добавила: – Это плакат фильма, который ты никогда не должен смотреть.

Их было так много, что он бы сбился со счета, если бы стал считать, – любое кино, где есть драки, или пистолеты, или ножи, или что-нибудь такое, из-за чего он стал бы вести себя, как плохой мальчик. Или бомбы, хотя бомбы – это, кажется, любимые игрушки взрослых. Или где ругаются плохими словами. В общем, куда проще было пересчитать фильмы, которые ему разрешалось смотреть.