Русская гейша. Секреты обольщения Кадзи Таня

Стебель нарцисса, пробившийся сквозь стаявший снег

О, сколько их на полях!

Но каждый цветет по-своему –

Вот высший подвиг цветка!

Басё

Домой я так и не поехала. Психологически мне было трудно встретиться с родителями, улыбаться как ни в чем не бывало, рассказывать им сказки о моей прекрасной жизни. Это было выше моих сил. Я позвонила и придумала правдоподобную историю о неожиданно подвернувшейся, важной и хорошо оплачиваемой работе. Они сказали, что все понимают и при первой возможности приедут ко мне сами.

В двадцатых числах августа я позвонила господину Ито и сообщила, что вернулась из отпуска. Он ответил, что сам только что приехал из Токио и привез мне привет от друга. Господин Ито пригласил меня к себе в гости, и я с радостью согласилась. И тут же начала уговаривать Лизу поехать со мной.

Она все это время жила у меня, но совершенной затворницей. Лиза выглядела спокойной и довольной, но превратилась в настоящую домохозяйку. Она с удовольствием готовила, стирала, убирала, ухаживала не только за мной, но и за Тимом. Но как только мы приглашали ее поразвлечься, сразу замыкалась в себе и отрицательно качала головой. Она не выходила из квартиры по несколько дней. А если и выходила, то только для того, чтобы пополнить запасы продуктов.

– Танюха! – непритворно возмущался Тим. – Надо что-то с этим делать! Красивая девка, а сидит целые дни на кухне, как старуха. Что-то эта странная болезнь на мозги ей повлияла. Может, какого-нибудь специалиста по голове ей подыскать?

Я даже съездила в клинику, где мы лежали, и поговорила с нашим врачом. Но он ответил, что все закономерно. И нужно время.

– Поедем со мной! – предложила я, надевая черный шелковый костюм с вышитыми на подоле юбки и на лацкане пиджака двумя лазоревыми бабочками.

Лиза, сидя на моей кровати, с любопытством наблюдала за моими приготовлениями. Я убрала волосы в высокую прическу и заколола узел моей любимой перламутровой бабочкой, подаренной Петром. Но, поразмыслив, вынула заколку и взяла футляр с черным жемчугом. Надев ожерелье, осталась довольна. Жемчуг очень подходил к моему костюму. Потом достала черные лодочки на высокой шпильке.

– Но мне нечего надеть, – вдруг тихо произнесла Лиза.

Я даже замерла, не веря своим ушам. И после паузы сказала нарочито безразлично:

– Тоже мне проблема! Да у меня шкаф ломится от вещей. А мы с тобой одного размера, прямо как сестры-близнецы.

– Да? – еще тише спросила Лиза. – Мы – как сестры?

– Еще и ближе! – уверенно сказала я. – И поэтому ты должна меня слушаться как старшую сестру.

Я действительно была старше ее на два года. Мне пятого сентября должно было исполниться двадцать лет. А Лизе восьмого октября – только восемнадцать.

Я сняла с вешалки простое, но безумно дорогое вечернее платье цвета черного шоколада. По краю декольте на нем был вышит вручную замысловатый узор из крохотных золотых бусинок.

– Вот, – радостно сказала я. – Оно изумительно подойдет под цвет твоих глаз.

Лиза робко взяла его, потом все-таки примерила. Платье сидело на ней отлично, словно было на нее сшито. Но я не учла вырез декольте. Лиза подошла к зеркалу, задумчиво себя осмотрела и вдруг замерла, неподвижно глядя на маленький шрам, оставшийся у нее от ногтей Штыря над левой грудью. Она закрыла лицо руками и бурно разрыдалась.

– Все, девочка, успокойся! – ласково сказала я, сама чуть не плача. – Это был только сон. Тебе нужно убедить свое подсознание, что это был всего лишь кошмар, который больше никогда, слышишь, никогда не повторится.

Она кивнула и стянула платье. Надев свой сарафан, молча ушла в гостиную и включила телевизор. Я пошла в ванную, умылась и вновь нанесла тушь. Когда приехал водитель, я была полностью готова.

– Лиза, я не знаю, когда вернусь, – ласково сказала я, заглянув в гостиную.

Она оторвалась от телевизора и тихо спросила:

– Что тебе приготовить на ужин?

– Ничего. Я поем в гостях.

Лиза кивнула и вновь уставилась в экран.

«Надо что-то с этим делать! – с тоской думала я, спускаясь по лестнице. – Но что? Вот вопрос!»

Выйдя из подъезда и увидев машину господина Ито, я мгновенно успокоилась и приняла невозмутимый вид. Сработала привычка. И разгладив лицо и подняв уголки губ в легкой улыбке, я словно разгладила шрамы на своем сердце. Водитель привез меня к знакомому дому и помог выйти из машины.

Господин Ито встречал меня у распахнутых дверей квартиры.

– Таня! – раскрыл он мне объятия. – Как же я рад вновь тебя увидеть! А ты отлично выглядишь! Отдых пошел тебе на пользу.

– Спасибо, Ито-сан, – сказала я, опуская глаза. – Я тоже очень рада вас видеть.

– Господин Кобаяси в восторге от тебя, – вдруг игриво сказал он. – И хочет продолжить сеансы.

Я так сильно вздрогнула, что выронила сумочку. Господин Ито поднял ее и с удивлением на меня глянул. Я моментально взяла себя в руки и твердо ответила:

– К моему большому сожалению, я не смогу больше составить ему компанию. Извинитесь за меня при первом удобном случае.

Даже одна мысль о связывании вызывала у меня сейчас невольную внутреннюю дрожь и сопротивление. Я слишком дорожила вновь обретенной свободой. После испытанного рабства она казалась мне единственным, ради чего стоило жить на этой грустной земле.

– Вот, значит, как, – задумчиво произнес господин Ито.

Но я видела по выражению его глаз, что он очень доволен таким поворотом событий.

– Чего мы стоим в холле? – вдруг спохватился он. – Ведь тебя ожидает привет от друга!

Я удивилась про себя и проследовала за ним в гостиную.

Там увидела стоящего у окна молодого элегантного японца и, замирая, узнала Митихиро.

– Комбан ва![32] – довольно робко произнес он.

– О хайё, Хаттори-сан! Хисасибури нэ![33] – ответила я.

Господин Ито с удовольствием наблюдал за нашим смущением.

– Хороший привет я тебе привез? – засмеялся он.

– Замечательный! – ответила я, не сводя глаз с Митихиро.

– Нас познакомила госпожа Цутида, – объяснил господин Ито. – И твой друг сказал, что едет в Москву на две недели по каким-то делам. Вот мы и поехали вместе. Но, наверно, неучтиво говорить при Хаттори-сан на русском, – заметил он.

– Тогда давайте все перейдем на английский, – предложила я. – Тем более я давно не практиковалась.

Господин Ито предложил нам сакэ и закуски.

– Давайте, я за вами поухаживаю, – сказала я.

– Нет, нет, Таня, – воспротивился господин Ито. – Ведь ты сейчас не Аямэ!

После встречи Митихиро предложил отвезти меня домой, и господин Ито согласился, посмотрев на нас немного грустно. Я нежно поцеловала его на прощание и сказала, что скоро увидимся. О делах при Митихиро мы, естественно, не разговаривали. Когда мы сели в такси, я вначале хотела назвать свой адрес, но потом подумала, что пригласить Митихиро к себе не смогу из-за Лизы.

– Так куда едем-то? – нетерпеливо спросил таксист.

– А можно пригласить тебя в мой отель? – осторожно спросил Митихиро.

– Гостиница «Рэддисон Славянская», – сказала я таксисту.

Когда мы поднялись в номер Митихиро, расположенный на пятом этаже, я подошла к окну и стала смотреть на разноцветные огни, отражающиеся в воде Москвы-реки. Митихиро подождал, когда в номер доставят шампанское и десерт, потом подошел ко мне и обнял за плечи.

– Я часто вспоминал тебя, Таня, – тихо сказал он, целуя меня в затылок. – Я вижу, что ты сохранила мой подарок. И он тебе необыкновенно идет.

Я почувствовала, как его теплые пальцы касаются моей шеи.

– Да, но я редко надеваю этот жемчуг, – призналась я.

– И зря! Говорят, что если жемчуг не носить, то он постепенно умирает без тепла кожи, тускнеет и быстро теряет свой вид, – медленно проговорил Митихиро. – А я тебе серьги привез.

Он ушел в спальню. Я подождала, потом отправилась за ним. Митихиро стоял у большого зеркала, в руках у него чернела коробочка. Я подошла, он открыл футляр, и я увидела жемчужные сережки, очень подходившие по цвету к моему ожерелью. Я улыбнулась и надела их, повернувшись к зеркалу. Митихиро стоял сзади и смотрел на меня жалобно.

– Аригато, кавайи[34], – сказала я почему-то на японском.

Митихиро обнял меня и стал, едва касаясь, целовать шею, потом спустился губами ниже. Я повернулась к нему, запрокинув голову. Он медленно расстегнул пиджак и начал ласкать грудь, высвобождая ее из лифчика. Когда я осталась в одной юбке, то вдруг, словно при вспышке молнии, увидела какое-то мужское лицо с полузакрытыми пьяными глазами, мокрыми оттопыренными губами и обвисшими щеками, покрытыми красной венозной сеточкой. Я вполне явственно почувствовала, как чьи-то толстые грубые пальцы выкручивают мои соски, и протяжно закричала от ужаса.

– Таня, Таня! До ситан дэс ка?[35] – закричал в ответ Митихиро, тряся меня за плечи. – Ватаси-ва касай дэс![36]

Я очнулась, открыла глаза и быстро застегнула пиджак. Митихиро смотрел на меня с испугом. Потом тихо сказал:

– Ты так кричала! Я напугал тебя? Прости!

– Ты тут ни при чем, – ответила я. – Это ты прости меня!

– Вызвать такси? – после паузы спросил Митихиро.

Я молча кивнула. Когда прощалась, легко поцеловала его губы, стараясь не глядеть в грустные глаза. Пока ехала в такси домой, то с трудом сдерживала слезы. Реакция моей психики пугала.

С Митихиро до его отъезда мы потом встретились еще несколько раз и чудесно провели время, гуляя по Москве. О сексе больше не заговаривали. Митихиро оказался очень чутким и не стал выяснять причину моего поведения. В день его отъезда я вновь посетила его в номере. И решила заставить себя заняться сексом. Он обнял меня, правда, так бережно, словно я была стеклянной куклой, и нежно заглянул в глаза. Мы поцеловались. Я приникла к нему и начала непроизвольно дрожать. Все внутри меня сопротивлялось. Но я усилием воли взяла себя в руки и спокойно разделась.

– Ты уверена, Таня? – тихо спросил Митихиро.

– Абсолютно, – сказала я, ложась на широкую кровать.

Он лег рядом и начал ласкать меня. Все шло вроде бы хорошо. Но когда Митихиро попытался войти, все внутри меня сильно сжалось. Он попытался еще раз, и я невольно вскрикнула от боли. Митихиро встал и накинул халат. Я лежала неподвижно, с трудом удерживаясь от желания расплакаться. Но попрощались мы тепло. Я сказала Митихиро, что перенесла нервную болезнь, поэтому такая реакция организма, и его вины в происходящем нет. Он нежно коснулся губами моей щеки и попросил беречь себя.

После этого неудачного опыта я решила обратиться к врачу, но потом подумала, что время все лечит. И нужно просто выждать.

Ива склонилась и спит,

И кажется мне, соловей на ветке –

Это ее душа.

Басё

С началом учебного года начались и наши занятия в студии «Нодзоми». Непритворная радость детей, их счастливые улыбки и расспросы, как я провела лето, заставили меня на какое-то время забыть обо всем, что произошло со мной. Я с радостью приступила к занятиям. И первая репетиция затянулась почти на три часа.

Домой я вернулась около десяти вечера и увидела в коридоре заплаканную Лизу и чем-то сильно раздраженного Тима.

– И что тут у вас случилось? – беззаботно спросила я, все еще наполненная приятными эмоциями.

– Ничего особенного, – хмуро ответил Тим. – Просто я ухожу, а Лизка меня грызет не хуже жены.

Тут только я заметила на полу его большую спортивную сумку.

– Да? – спросила я, чувствуя легкую грусть. – И куда уходишь? Перебираешься обратно в комнатенку к своему дружку Максу?

– Если бы! – всхлипнула Лиза. – Какой-то старой богатой дуре продался!

– Да тебе-то какое дело?! – взвился Тим. – Да, продался! Натура у меня такая, понятно? Я же мальчик-шлюх!

– Ты хороший и веселый, – еле слышно сказала Лиза, подняв на него влажные глаза.

– И что? – усмехнулся Тим. – Каждый устраивается в этой жизни как может. И если женщина, кстати, очень милая, элегантная и все понимающая, хочет помочь мне продвинуться, то что в этом плохого? А может, я в нее влюбился?

При этом заявлении я расхохоталась. Потом подошла к Лизе и пригладила ее растрепанные волосы.

– Ты-то чего так расстроилась? – поинтересовалась я.

– Так он мне как родной, – ответила Лиза, вытирая глаза.

– Девоньки-красавицы, так я ведь никуда не делся! – улыбнулся Тим, гладя Лизу по волосам. – Буду забегать. И прямо завтра уже нарисуюсь. Я помню, что у Танюхи день рождения!

У меня действительно пятого был день рождения, но отмечать я его не собиралась.

– Тимка, мы же договорились, что я не праздную! – укоризненно сказала я.

– Ну и не надо! Забегу поздравлю, и только вы меня и видели, раз я вам не нужен! – надув губы, заявил он.

В этот момент из кармана его джинсовой рубашки раздался какой-то мелодичный звук. Мы с Лизой одновременно вздрогнули. Тим достал из кармана сотовый телефон и прижал его к уху.

– Да, малыш, я уже выхожу! – быстро проговорил он и отключился.

– Ишь ты! Новая «Моторола», я смотрю, – проговорила я, беря телефон из его рук.

– Сама приехала! – радостно сказал он, подняв на нас засиявшие глаза. – И вот, видите, сотовый мне подарила! Все ребята в клубе обзавидовались. Ни у кого нет! Вот как меня любит! У Ашота даже нет!

– Дурачок! – усмехнулась. – Это чтобы тебя контролировать. Сейчас она всегда будет знать, где ты и с кем.

Но Тим только рассмеялся, наспех нас расцеловал, подхватил сумку и вылетел за дверь. А мы, не сговариваясь, побежали на балкон. «Малышом» оказалась полная женщина лет пятидесяти. Она стояла у серебристого «Мерседеса» и с непередаваемым выражением лица смотрела на дверь подъезда. Ее холеное породистое лицо с большими глазами и ярко накрашенным крупным ртом внезапно расцвело какой-то девичьей улыбкой. И мы увидели Тима, спешащего к ней танцующей легкой походкой.

День рождения прошел, как обычный день, тем более у меня были занятия в студии. Правда, когда я вернулась, то увидела, что Лиза накрыла праздничный стол и даже собственноручно испекла пирог с ежевикой. Тим позвонил, поздравил и извинился, что не может приехать. Я настаивать не стала.

– Передай от меня привет счастливым молодоженам, – ехидно бросила Лиза, разрезая пирог.

– Да пусть развлекается! – сказала я. – Это его жизнь! И, знаешь, он к этому давно стремился. Заветная мечта Тима – собственная квартира в Москве. Что в этом плохого?

– Но он же продает себя этой старой шлюхе, – хмуро ответила Лиза.

– С чего ты взяла, что она такая? Обычная бизнес-леди, каких сейчас много. Свое дело. Кстати, – я замолчала, обдумывая, как начать. Момент казался мне подходящим. – Лиза, – продолжила я, – у меня к тебе предложение.

– Какое? – немного напряженно спросила она.

– Я ведь тоже подумываю открыть свое дело. И ты могла бы помочь мне в этом.

– Я слушаю, – ответила она, перестала есть пирог и даже отставила чашку с чаем.

– Да не пугайся ты так! – расхохоталась я.

– Я вся внимание, – тихо проговорила Лиза.

«Пусть пока администратором, – подумала я, глядя на ее взволнованное лицо, – а там видно будет».

– Хочу открыть что-то типа концертного агентства, – сообщила я. – Ты же знаешь, что я специализируюсь на японских танцах. Вот и хочу организовать досуг для желающих.

– В каком смысле? – перебила меня Лиза.

– Наберу красивых девушек восточной внешности, желательно с хореографическим образованием, разучим несколько номеров, сошьем костюмы и будем выступать на частных и корпоративных вечеринках. Лицензию мне помогут получить. Есть люди.

– А я что буду делать? – испуганно поинтересовалась Лиза. – Я же не умею танцевать. И тем более японские танцы.

– Ты будешь сидеть в офисе и отвечать на телефонные звонки. Ну и рекламу размещать в газетах и журналах. Это не сложно.

– А я компьютер хорошо знаю, – неожиданно сказала Лиза. – У нас в школе прекрасный учитель информатики был. И в классе стояли новые компьютеры.

– Вот это удача! – восхитилась я. – Это же то, что нужно. Создашь базу данных, все фотки в компьютер введешь и рекламу разместишь.

– А у тебя уже есть кадры?

– Нет! – улыбнулась я. – Пока только одни идеи. К тому же нужна еще одна сотрудница. Ведь агентство должно работать без выходных с девяти утра до девяти вечера.

– Я пока и одна могу, – с порадовавшим меня энтузиазмом заявила Лиза. – А то что я весь день тут без дела сижу?

Уже в середине октября мы начали работу. Я при помощи одного из родителей солистки «Нодзоми» арендовала по сходной цене небольшой и очень уютный офис недалеко от станции метро «Кропоткинская». Там раньше хотели открыть визаж-салон и даже сделали евроремонт. Но потом что-то не заладилось. И я благополучно заняла освободившееся место. Назвала наше заведение, по совету господина Ито, «Аямэ».

– И на вывеске сбоку от названия помести два тюльпана, развернув их бутон к бутону, – рассмеялся он. – С тебя за идею причитается!

Я посмеялась вместе с ним, но последовала совету. И неоновые цветы разительно напоминали число 69. Этот же символ я впоследствии использовала на визитках и атрибутике агентства «Аямэ».

За полугодовую аренду заплатила из своих денег. Лиза оказалась очень ответственной и деятельной. Она за несколько дней превратила свое рабочее место в цветущий сад, накупив множество роскошных растений. Ее стол в приемной, с возвышающимся на нем новеньким монитором, утопал в пышно цветущих азалиях и комнатных кустах роз. Почти всю стену за ее спиной занимали темно-зеленые листья вьющейся лианы. Лиза купила себе строгий элегантный костюм и восседала за этим столом с серьезным видом. Кроме приемной в нашем офисе был кабинет директора, то есть мой, и еще одна довольно большая и светлая комната, в которой должен был находиться парикмахерский зал. А сейчас вдоль стен стояли два кожаных дивана и кресло. Больше в комнате ничего не было. И я пока не могла придумать ей назначение.

Из тетради лекций госпожи Цутиды:

«Гейши-ученицы в Киото называются майко. Они учатся правильно краситься, одеваться, ходить, танцевать, играть и петь. И умению свободно и раскованно, но при этом почтительно говорить. Это считается самым трудным в обучении гейши.

Переход из майко в гейши обычно сопровождался потерей девственности. Это походило на обряд и называлось мидзу-агэ. Совершал его один из пожилых и уважаемых клиентов ханамити. В течение недели он приходил к майко, чтобы выпить желтки трех яиц, а белки втирать в половые губы, с каждым разом все глубже, чтобы, наконец, на седьмой день войти в успокоившуюся девушку.

Главная задача гейши – создать атмосферу, принципиально отличающуюся от внешнего мира. Тактично раскрепостить мужчину, элегантно подыграть ему, его самолюбию и его шалостям – вот постоянная забота гейши. Для этого они даже устраивают веселые игры, снимающие зажатость и чопорность у закомплексованных клиентов. Всем своим изящным, возвышенным видом, тщательно взращенным и искусно подаваемым, она увлекает клиентов за грань обыденности. Именно это умение ненавязчивого ведения вечеринки и есть главное искусство гейши, и именно его «снимают» юные майко, наблюдая за всем происходящим во время застолья. Танцы, пение, игра на сямисэне – только яркие пятна одной сложной и красочной мозаики, которую складывает гейша.

Непременная обязанность гейши во время застолья – подливать гостям саке. В Японии во время пиршества не принято наливать себе спиртное самому. Помимо умения наливать саке, существенным для гейши является также умение его пить или изображать, что пьешь. Во время банкетов гейши никогда не едят. Они все время перемещаются между гостями. Гейша крайне наблюдательна и всегда точно знает, когда и к кому ей подойти.

Гейши не ограничивались традициями, а изобретали новые виды причесок, расцветки кимоно, новые танцы и песни. Когда же к середине XIX века начались гонения на проституцию, время куртизанок юдзё и дзёро быстро прошло, и гейши оказались на первом плане. Прекрасные создания с набеленными личиками и в традиционных кимоно воспринимаются сейчас как символ национальной культуры».

С кадрами мне совершенно неожиданно помог Ашот. Как-то он пригласил меня в ресторан, мы пили красное вино и мило болтали ни о чем. Я уже несколько раз отказала ему в близости, но Ашот отнесся к этому с пониманием. В конце концов, я придумала отговорку, что пока прохожу курс лечения и половая жизнь мне противопоказана. Я думала, что Ашот сразу потеряет ко мне всякий интерес, но, оказывается, я его очень недооценивала.

– Дорогая! – воскликнул он. – Мне доставляет наслаждение любоваться твоей красотой, как я любуюсь прекрасным цветком. И если пока шмель не может опуститься на этот цветок, то он полетит к другому и возьмет там. Но все равно вернется к прежнему, чтобы вновь любоваться его красотой.

– Значит, мы друзья, несмотря ни на что? – улыбнулась я.

– Вах! Как ты могла в этом усомниться? – даже обиделся Ашот. – А как твои профессиональные дела? – более серьезно спросил он. – Может, пойдешь ко мне в клуб хореографом?

И тут я рассказала, что затеяла свое дело. Но всю правду тоже не стала открывать. Я всем говорила, что это стилизованные японские танцы и песни в исполнении очень красивых девушек. Ашот задумался.

– Конкурентка, значит? – пошутил он. – Кто бы мог подумать, что такая хрупкая прелестная барышня захочет заниматься мужскими делами!

– Да что ты! – рассмеялась я. – Я и кадры-то найти не могу. Только офис сняла.

– И на чьей территории? – спросил он, тут же став серьезным.

– Этим занимался другой человек, – туманно ответила я, не желая называть фамилию родителя моей солистки.

– Ясно. А с кадрами я могу тебе дать один совет.

– Да? – сразу став внимательной, спросила я.

– У одного моего друга был танцевальный коллектив, этакая восточная экзотика. Понимаешь?

– Стриптиз? – напряглась я.

Такого сорта девушки меня интересовали в последнюю очередь.

– Ну почему ты, а?! – воскликнул Ашот, всплеснув руками. – Сразу о плохом думаешь, а?!

– Успокойся! Просто уточнила.

– Не совсем стриптиз. Просто современные танцы с эротической тематикой. И девушки в основном кореянки. Такие черноглазые, невысокие и гибкие. У них танец был с настоящим удавом, так они его втроем с трудом поднимали, – усмехнулся Ашот.

– И что с ними сталось? – нетерпеливо спросила я.

– Финансовый кризис, – хмуро ответил он. – Часто так бывает. Нет спроса, нет работы, нет и денег. В рекламу нужно вкладываться сразу. Три месяца они всего просуществовали. Потом, говорил я ему, кто же такие дела начинает в мае? Все на юга разъезжаются, светская жизнь затихает, и мы, конечно, страдаем. А приезжие не очень-то в наши заведения летом захаживают. Деньги экономят. Я тебе дам телефон одной из девушек. Зовут Нари. Ты уж сама с ней договаривайся.

Невысокая, очень изящная, кареглазая и белокожая Нари и ее светловолосая и сероглазая подруга Майя понравились мне с первого взгляда. Девушки, оставшись без работы, с радостью ухватились за мое предложение. И я начала с ними занятия в пустовавшей комнате. Достала лекции госпожи Цутиды и исправно вводила девушек в курс дела. На мое счастье, они обе имели профессиональное хореографическое образование и к тому же умели играть на гитарах. Я принесла сямисэн и показала основные аккорды. Они быстро переняли приемы игры. А потом начали прилежно репетировать. Я видела, что они очень заинтересованы. К тому же на первой лекции я четко провела границы между гейшами и проститутками. Через две недели ежедневных занятий я, наконец, заметила, что у обеих появилось нужное мне выражение отрешенности и внутренней постоянной улыбки.

Как-то к нам заехал господин Ито. Я познакомила его с Лизой, Нари и Майей. Он вежливо поздоровался, потом внимательно осмотрел помещение.

– А тут у тебя что? – поинтересовался господин Ито, заходя в аудиторию, как мы ее сейчас называли.

– Пока с девушками занимаюсь, – сказала я. – Танцы репетируем и на сямисэне играем.

– Понятно, – задумчиво сказал он. – Впоследствии подумай над тем, чтобы проводить здесь чайную церемонию. Идеальное место.

Я запомнила его совет и решила поразмыслить об этом на досуге. Мы прошли в мой кабинет. Лиза принесла нам по чашке кофе и тут же удалилась.

– Когда думаешь приступить? – спросил господин Ито. – А то меня все спрашивают, почему я прячу очаровательную и таинственную Аямэ.

– Девушки почти готовы, насколько это возможно за такой короткий срок, – ответила я. – Но мастерство будут нарабатывать в процессе. Пока я ими довольна.

– Может, в начале ноября пожалуешь с ними ко мне на гранд-прием, который я устраиваю в своем загородном доме? Я решил оставить его за собой и на зиму. Официально вас представлю. Тебя, конечно, в качестве Аямэ. Я уже сам соскучился по милому набеленному личику моей гейши! – добавил он. И после паузы предложил: – И визитки раздашь. Как тебе?

– Идея отличная! Вы так добры ко мне, Ито-сан!

– И даже не догадываешься, насколько! – неожиданно рассмеялся он. – Я и кимоно из Токио привез. Но среднего класса, так что извини.

С ужасом я почувствовала, как мои глаза увлажняются. Господин Ито сразу засобирался.

– Я пришлю за вами машину, – пробормотал он, выходя из кабинета.

На следующий день от господина Ито доставили несколько необычайно красивых шелковых кимоно, два сямисэна и коробки с гэта. Я пригласила профессионального фотографа, девушки загримировались, надели кимоно. Снимки получились удачными.

– И это я? – воскликнула смешливая Нари, когда фотографии доставили в офис.

– Я тоже супер! – сказала Майя, изучая свое изображение.

– Сейчас отдам их Лизе, и она сделает красивые портфолио, – проговорила я.

Потом задумчиво оглядела девушек.

– В таком виде и состоится ваш дебют на вечеринке у господина Ито. Но один нюанс: нужны псевдонимы.

– Мишель! – тут же пискнула Нари и запрыгала, хлопая в ладоши.

– Сюзанна! – подхватила Майя.

– Нет, девочки! Только – японские.

Они посмотрели на меня вопросительно. Нари получила имя Идзуми, а Майя – Сакура.

– Ну, сакура понятно, что вишня, – рассмеялась Нари. – А мое имя?

– Идзуми переводится как фонтан, – улыбнулась я. – А ты у нас – настоящий фонтан веселья и жизнерадостности.

Наш дебют прошел превосходно. Когда настал подходящий момент, господин Ито объявил немного торжественно:

– А сейчас, по многочисленным просьбам моих друзей, возвращение прекрасной Аямэ! Прошу!

И в многолюдном обществе наступила такая тишина, что стало слышно постукивание о стекла дома летящей снежной крупки. Я вышла на середину гостиной с сямисэном в руках. По бокам, чуть сзади, шли Сакура и Идзуми. Мы остановились и замерли в заранее отработанных эффектных позах. Три гейши вместо одной! Три ярких праздничных шелковых кимоно, три белых фарфоровых личика с красными губками-бантиками, живые цветы в высоко поднятых прическах – это выглядело необычно и красиво! Я потом видела нашу фотографию в одном глянцевом модном журнале именно в этот момент, когда мы замерли разноцветной феерической группой, давая гостям возможность полюбоваться собой.

Успех был ошеломительным. Присутствующие, когда вышли из шока, начали бешено аплодировать и громко выражать свое восхищение. За вечер я раздала все визитки, которые приготовила, и их еще не хватило. И уже со следующего дня пошел такой вал звонков, что Лиза не успевала отвечать. К концу рабочего дня ее язык заплетался. Я привезла ее домой настолько уставшей, что она даже не стала ужинать и сразу упала в постель. А я долго сидела на кухне и обдумывала открывающиеся перспективы. Двух гейш было явно мало. И я понимала, что мне придется еще какое-то время самой продолжать появляться в образе Аямэ.

Из черной записной книжки с изображением красного дракона на обложке:

«В моем доме две двери. Одна вход, другая – выход. По-другому никак. Во вход не выйти; с выхода не зайти. Так уж устроено. Люди входят ко мне через вход и уходят через выход. Существует много способов зайти, как и много способов выйти. Но уходят все.

Кто-то ушел, чтобы попробовать что-нибудь новое, кто-то – чтобы не тратить время. Кто-то умер. Не остался – никто. В квартире моей – ни души.

Но что еще тяжелее – каждый из них покидал этот дом еще более одиноким, чем пришел. Будто, чтобы уйти отсюда, нужно утратить что-то в душе. Вырезать, стереть начисто какую-то часть себя…

…Странно – всякий раз, когда они уходили, казалось, будто они-то стерли в себе гораздо больше, чем я… Почему я всегда остаюсь один? Почему всю жизнь в руках у меня остаются только обрывки чужих теней? Почему, черт возьми?! Не знаю… Нехватка данных. Как всегда – ответ невозможен».

Харуки Мураками

В период новогодних праздников мы не знали отдыха. Заказы на сопровождение гейш следовали один за другим. А у меня еще и выступления студии «Нодзоми». К концу января я решила взять тайм-аут и дать возможность всем передохнуть хотя бы неделю. Девочки разъехались по домам, Нари – в Волгоград, а Майя – в Питер. Лиза продолжила работу в офисе. Она занималась всеми делами. Только раз в месяц приезжал опытный бухгалтер по рекомендации Ашота. И я давно поняла, что Лизе необходима помощница. Но она отказывалась, говоря, что пока со всем справляется сама. И вдруг неожиданно привела какую-то девушку.

Я сидела в кабинете. В дверь постучали. Заглянула Лиза.

– Заходи! – улыбнулась я. – Чего ты как неродная?

Лиза вошла. За ней появилась пухленькая хорошенькая блондинка лет двадцати пяти, похожая на румяную булочку. Она вся была в каких-то аппетитных ямочках.

– Это Злата, – сказала Лиза. – Она будет работать со мной в паре. Можете беседовать, – добавила Лиза и вышла из кабинета.

Я оторопело посмотрела на Злату, потом пригласила присаживаться. Она села и мило улыбнулась, показав на щечках две ямочки. Я задала ряд стандартных вопросов. Злата окончила курсы секретарей-референтов при МИДе.

– И как Лиза вас нашла? – не удержавшись, поинтересовалась я.

– Павел Николаевич нас познакомил, – невозмутимо ответила Злата.

Я на миг потеряла дар речи. Но потом сделала приветливое лицо, заявила, что она нам подходит и может приступать хоть завтра.

– С Лизой конкретнее договоритесь, – сказала я ей напоследок.

Злата мне улыбнулась и покинула кабинет. Когда она ушла, Лиза позвонила мне. Я сразу отправилась в приемную. Лиза сидела в своих «райских кущах» и улыбалась немного испуганно.

– Но ведь ты сама твердила чуть не каждый день, что мне нужно подкрепление! – перешла она в наступление.

– Каким образом, девочка моя, ты познакомилась с Павлом Николаевичем и к тому же за моей спиной? – сурово спросила я.

– А это что, твой поклонник? – еще более испуганно спросила Лиза и сильно побледнела. – Я же не знала! Он как-то заехал в твое отсутствие, даже решил подождать. Я сказала, что ты сегодня уже не появишься. У тебя как раз была репетиция в школе.

Лиза замолчала. Молчала и я. Павел Николаевич после приезда из отпуска звонил мне несколько раз и умолял о встрече. Но после недавних событий я поняла, что больше не в состоянии исполнять роли ни рабыни, ни госпожи. И я все еще не могла заниматься сексом. Как, впрочем, и Лиза. Я ему отказала в грубой форме, и он, как послушный раб, не возражал. И вдруг – Лиза!

Видя, что я молчу, она робко продолжила:

Страницы: «« ... 910111213141516 »»

Читать бесплатно другие книги:

Когда ты – дочь известного писателя-историка, на тебя возлагается определенная ответственность. Пере...
Все, связанное с Тибетскими поющими чашами, окутано сегодня ореолом мистики и мифами, среди которых ...
Стихи рождаются у меня, в основном, в моменты не самые радостные. Поэтому название точно определяет ...
Марк Боумен, получив задание написать о знакомствах по Интернету, прибегнул к методу ловли на живца....
Однажды Смерть пригласила в гости Любовь, и чтобы та не замерзла в стылом сумраке, решила затопить п...
Реальное осознание темы началось с фразы, написанной на обрывке газеты «Правда» – «не пить рыбам вод...