Сказки на ночь Ничей Дмитрий

Джилл пристально смотрела на него, удивляясь тому, как это ее взгляд до сих пор не прожег в безупречном смокинге дырку.

– Так вот что ты думаешь обо мне, Марк Боумен? Что ж, по крайней мере, честно. Я отвечу тебе столь же откровенно. Человека, лишенного эмоций, нелегко шокировать, не правда ли?

– Джилл, я…

– Погоди. Моя очередь. Ты прав в отношении меня, во многом прав. Конечно, я хочу найти человека, которого полюблю сама и который полюбит меня. Человека, о котором я стану заботиться. Отца моих детей. Однако сейчас такого человека у меня нет. Я еще не сделала выбор. И ничто не мешает мне слегка развлечься.

– Я не понимаю…

– Никаких обязательств. Никаких обещаний. Между нами уже есть связь. Нас влечет друг к другу – ты будешь дураком, если вздумаешь отрицать это. Бессмысленно отрицать – и бессмысленно с этим бороться. С иррациональным влечением можно справиться только одним способом – удовлетворить его.

– Джилл…

– Просто секс. Голая физиология. Никаких страстей.

Марк смотрел на Джилл, не зная, на что решиться. Такой он ее еще не видел. Белокурая Барби была понятной и безопасной, эта холодная светская львица подавляла. Но он ее желал. Слишком сильно и слишком явно, чтобы сопротивляться.

– Если ты думаешь, что сможешь таким образом вынудить меня жениться…

А вот этого говорить не следовало. Виски – очень болезненная жидкость, если попадает в глаза. Марк даже не заметил движения руки Джилл, таким оно было хлестким и резким. Марк зажмурился и горько усмехнулся.

– Заслужил. Не спорю. Это было грубо.

– Да. Но еще ты заслуживаешь знать всю правду до конца. Слушай. Я еще в жизни не видела человека, более нуждающегося в трансплантации сердца. Ты холоден, высокомерен, лишен эмоций, закрыт и неприятен в общении. Даже не представляю, с чего ты взял, будто бы мне нужны отношения с тобой. Однако физически ты меня привлекаешь, это правда. Во всех остальных смыслах… Поверь, Билл Малер, как мужчина, во всех отношениях даст тебе тысячу очков вперед. Потому что мужчина – это не только член. Это еще и сердце. Мозги. Порядочность. Умение отвечать за себя и других. Принимать решения. А вот ты как раз всего этого и не умеешь. Поэтому я предлагаю тебе только то, чего ты заслуживаешь. Чистый секс.

– Я согласен.

– Отлично.

Она повернулась, чтобы уйти из бара. Марк с тревогой спросил:

– Куда ты собралась?

– Мне нужно вернуться в зал. Там мои друзья, там моя семья. Там люди, которые умеют чувствовать. Твое время придет позже.

Марк поплелся за Джилл, не совсем понимая, что сулит ему эта дикая договоренность. С одной стороны, вроде бы рай. Но слишком уж он смахивает на преисподнюю.

Для того чтобы догадаться о появлении Лоры на балу, достаточно было посмотреть на лица женщин. Все без исключения призадумались, некоторые расстроились. Зато мужчины оживились.

Лора по обыкновению украсила себя алым и черным, разрез на бедре плавно переходил в декольте, а томный взгляд из-под медовой челки обещал многое – и ничего одновременно, отчего каждому мужчине хотелось стать завоевателем и первооткрывателем этой загадочной территории под названием «Незнакомка в алом шелке».

Джилл безжалостно бросила Марка на произвол судьбы и схватила Лору за локоть.

– Ох, какое счастье, что ты здесь! Я уже вся взмокла.

– Кто этот златовласый викинг?

– Марк Боумен. Тот самый журналист.

– Ты пришла с ним? А как же наш Идеальный Билл?

– Не до него сейчас…

– Джилл Сойер, ты все-таки развратная женщина! Ты идешь по трупам соблазненных тобою мужчин, а перед подругами прикидываешься невинной овечкой. Я даже боюсь представить, КЕМ должен быть твой Малер, чтобы переплюнуть такого самца.

– Лора, я…

– И вообще, я расстроена. Я-то думала, мы с тобой будем зажигать, а ты приперлась с хахалем. Надеюсь, ты надела правильное белье?

– Не твое дело. Ты уже кого-нибудь зацепила?

– Вон тот парнишка не отходит от меня. Зовут Рой.

– Знаю. Это Рой Спенсер. Брат бывшей жены Марка Боумена.

– Гос-споди, как все запутано… Ты знакома с его бывшей?

– Практически с детства. Вместе учились.

– А, подружки…

– Да нет. Она редкая сучка, но это я к слову. Рой – парень вполне нормальный. И танцует хорошо.

– Это в данный момент главное. Платье красивое, но узковато в бедрах. Мне нужен хороший партнер, чтобы поддерживать меня в особо сложных па.

– Лора!

– Куда ты смотришь, позволь спросить?

– Лора, ты только не волнуйся…

– Джилл, я убью тебя! У меня что, платье по шву разошлось или тушь потекла?

– Нет, балда. Просто… к нам идет Джимми.

– Какой еще Джимми?

– Твой Джимми. Джимми Бенедетти.

Надо отдать Лоре должное, она и глазом не моргнула. Повернулась совершенно в другую сторону и ослепительно улыбнулась Рою Спенсеру.

– Рой, иди сюда. Я хочу танцевать.

Джимми Бенедетти, растерянный и смущенный, стремительно приближался к ним. Когда ему осталось пройти каких-то пару шагов, Лора чуть прибавила громкости:

– Знаешь, Джилл, мне показалось, я видела здесь Джимми. Представляешь, как смешно? Призрак из прошлого.

– Лори, Джимми уже здесь…

Лора повернулась и абсолютно безмятежно взглянула на красного и смущенного блудного бойфренда.

– Здравствуй, Джимми. Решил попытать счастья в благотворительных акциях? Правильно, давно пора. Грехи следует замаливать, раз уж не можешь их не совершать.

– Лора, я хочу объяснить…

– Извини, мы с Роем собираемся потанцевать. Объясни Джилл, если хочешь, она передаст мне позже. Идем, милый?

Рой увлек Лору в центр зала, где уже кружились пары, а Джимми Бенедетти расстроенно взглянул на Джилл.

– Ума не приложу, что мне делать, Джилл. Она ни за что меня не простит, а я…

– Ты удрал, Джимми. Даже не позвонил ей. Она была несколько расстроенна.

– Ха! А то я не знаю! В бешенстве она была, это понятно. Но я не виноват. Я вообще купил ей кольцо и ехал делать предложение.

– Так что же тебя остановило?

– Мне вдруг стало так страшно, Джиллиан… Я подумал – а не слишком ли я тороплю события? Я просто свалял дурака, признаю. Струсил и повел себя, как идиот.

Джилл похлопала печального Джимми по плечу.

– Не горюй. Рой – серьезный соперник, но мне кажется, Лора еще не совсем справилась со своими чувствами к тебе. У тебя есть шанс, я уверена.

Явно приободренный Джимми помчался за шампанским, а Марк презрительно фыркнул.

– Неужели все влюбленные выглядят такими идиотами?

Джилл искоса посмотрела на него.

– Знаешь, Боумен, Сара, конечно, тот еще подарочек, но даже она не заслужила такого мужа. Хорошо, что вы развелись.

Марк благоразумно не стал спорить. За последние сорок минут его умственные способности явно притупились, и он не собирался рисковать, вступая в спор с Джилл Сойер, Королевой Бала.

Остаток вечера удался. Джилл с удовлетворением отметила, что когда Марк Боумен переставал корчить из себя Ледяного Принца, то становился неотразим. Жослин уделила ему тур вальса и целых пятнадцать минут беседы – это говорило о многом.

Сама Джилл имела с теткой короткую, но плодотворную беседу. Она принимает предложение поработать в Чайном Доме в качестве менеджера, однако настаивает на том, чтобы ее зарплату составляли исключительно отчисления от прибыли. Твердый оклад она не примет, потому что это смахивает на благотворительность. Если Дом не будет приносить означенных доходов – что ж, у нее есть кое-какие заделы, она написала несколько резюме, в общем, не пропадет. В свою работу она вмешиваться не позволит, персонал наберет сама, дизайном будет заниматься Лора, ее подруга. Гонорар Лоры будет оговорен отдельно.

Джесс поджала губы, но в черных глазах мелькнуло одобрение. Жослин Веркара ценила в людях упрямство – оно говорит о сильной воле, а не только о глупости.

После разговора с теткой Джилл немного поболтала с Полем и мамой, а потом присела диванчик под одной из рождественских елок, взяла себе шампанского и принялась наблюдать за Марком Боуменом.

Марк улыбался и расточал комплименты дамам, обаяние так и било из него ключом. Джилл мрачно усмехнулась и отпила шампанское. Есть время передохнуть и еще раз обдумать случившееся…

Она не планировала всего этого заранее, честное слово. Такое спланировать невозможно. Просто весь сегодняшний день, наводя красоту, готовясь к балу и обдумывая свою возможную тактику, она на самом деле думала только об одном – о ночи с Марком Боуменом. Воспоминания были слишком яркими и слишком горячими, чтобы их можно было просто сохранить в глубине души и лишь изредка вытаскивать на свет, чтобы полюбоваться…

Пусть это называется похотью – что ж поделать. Она не могла отказаться от возможности еще раз испытать блаженство в его объятиях. Выступление в машине было чистым экспромтом, потом, он ее действительно разозлил. Что же касается их соглашения… О, взрослые девочки очень сильные. Они умеют скрывать свои истинные чувства. Если для того, чтобы заполучить тело Марка Боумена, надо прикинуться хладнокровной нимфоманкой – Джилл Сойер сделает это. И даже уйдет от него первая, с презрительной улыбкой на устах.

А уж как она будет рыдать потом в подушку, не касается никого, кроме нее и подушки.

На обратном пути они почти не разговаривали. Едва оказавшись в лимузине, они молча подняли тонированную перегородку салона, после чего Марк Боумен все сорок пять минут пути по ночному Чикаго любил Джилл Сойер во всех возможных в данном пространстве позициях. Наслаждение еще никогда не было столь острым и полным, и потому из машины, когда она остановилась у дома Джилл, выпорхнула абсолютно свежая красавица в черном вечернем платье, надетом наизнанку, и совершенно вымотанный красавец в смокинге на голое тело. Благо было уже три часа ночи и возможные свидетели несомненного автомобильного адюльтера давно спали, а шофер… ну что – шофер? Он и не такое видал на этой работе.

«Ненасытная Блондинка жаждет встретить того, кто не убоится бессонных ночей и пресловутых романтических прогулок по морозцу. Интим не предлагать!»

Пару дней спустя Лора завалилась в гости. Без предупреждения, само собой. Она всегда так делала. Они все так делали… пока Кейт и Одри не обзавелись мужьями.

Лора прошлась по комнатам, оглядывая стены и недовольно цокая языком. Ее художественно одаренная натура страдала при виде обоев в цветочек.

– Джилл, ты в курсе, что в твоем доме есть только одно пристойное место, это кухня?

– Ты мне уже говорила. Что будешь пить?

– Ничего. У меня сегодня свидание.

– Ох! Неужели с Роем?

– Да нет… с одним придурком.

Джилл выглянула из кухни, изрядно заинтригованная.

– Лори! Ты пошла по моим стопам?

– Если ты имеешь в виду схему «знакомлюсь с одним, а гуляю с другим», то да.

– Это когда это я так делала?!

– Брось, Джилли. А твой Боумен? Мы же решили: Билл Малер – Идеальный Парень, но разве Билл Малер приехал с тобой на главную вечеринку года? Нет, это был Боумен. И разве в твоей постели ночевал Билл Малер? Нет, это был…

– Лора!

– Я здесь.

– Откуда ты…

– Я понятия не имела, просто забросила удочку наугад. Видимо, попала? Так ты спишь с Боуменом?

Джилл вышла из кухни и села на подлокотник кресла. Лицо у нее стало немного растерянным.

– Вообще-то… ну да, сплю. Уже четыре раза у нас с ним был секс.

– Ну и как?

– Честно? Потрясающе.

– Вот и хорошо. Значит, конец страданиям. Скоро я останусь одна-одинешенька, хотя именно я с самого начала была против этого вашего дурацкого «Никаких парней!». Держу пари, через пару дней ты пригласишь меня на репетицию семейного ужина…

– Через пару дней мы с Биллом уезжаем кататься на горных лыжах.

Лора поперхнулась печеньем и закашлялась. Откашлявшись, она с возмущением посмотрела на подругу.

– Все-таки нимфоманка! Как ты умудрилась, несчастная? Ты спишь с ними обоими?

– Нет, это нехорошо. Я сплю с Марком. А с Биллом мы встречаемся.

– Зачем?! Чтобы покататься на лыжах?

– В том числе. С ним весело и интересно. Он любит те же фильмы, что и я, водит меня в театры, мы с ним отлично погуляли по магазинам. Думаю, на Рождество я приглашу его к родителям в особняк.

– Я сейчас с ума сойду. А Марк Боумен?

– Я же сказала, я с ним сплю.

– Как это?

– Ты в спортзал ходишь?

– Редко. А что?

– Когда ходишь, занимаешься спортом. Качаешь мышцы, да?

– Ну… да…

– Скажи, ты любишь штангу? У тебя роман с велотренажером?

– Что за бред, разумеется, нет!

– Так вот, Марк Боумен – это мой секс-тренажер. Я занимаюсь с ним сексом. Точка. Абзац.

Лора с тревогой смотрела на подругу, кусая губы.

– Погоди, Джилли, что-то здесь не так… Ты не можешь быть такой циничной. Ты же всегда была самой романтичной из нас! Чтобы ты использовала мужика… даже не могу подыскать определения…

– И не надо. Это просто, Лора. Никаких обязательств. Никаких чувств. Голая техника.

Лора сверкнула глазами.

– Тогда почему не купить себе вибратор типа «Реалистик»? Не вызвать мальчика… по вызову? Какая разница, кто тебя трахает?

– Тихо-тихо. Не так грубо. У нас с Марком соглашение.

– Какое, к дьяволу, соглашение?! Да лучше проституткой стать, тогда за это хоть можно брать деньги!

– Не кричи. Ты же сама ратовала за свободу нравов.

– Это – не свобода. Это какая-то похабень. Я настолько ошарашена, что даже не могу найти слов…

Джилл неожиданно спрятала лицо в ладонях, и плечи ее предательски задрожали. Лора вскочила, обняла ее.

– Что ты, Джилли? Что с тобой происходит?

– Я… ничего, Лора, ничего… – Она выпрямилась и торопливо утерла глаза рукавом. – Я люблю его, Лора. Больше жизни люблю. Не могу без него дышать. Мне ничего не надо, лишь бы он был рядом.

– А… он?

– А он не любит никого. Даже себя самого. Он бессердечный, чопорный, холодный тип, не желающий связывать себя никакими отношениями. Ни с кем.

– Джиллиан…

– Да, я влипла, я знаю. Это соглашение… Я даже не понимаю, как мне это в голову пришло. Просто… это была единственная возможность не расстаться с ним, как только он напишет эту проклятую статью.

– А Билл?

– Да при чем здесь Билл?! Не нужен мне никакой Билл, просто Марк пишет эту статью, ему нужны сведения о моих свиданиях вслепую, как они развиваются… Ради этого я готова встречаться хоть с призраком Эйзенхауэра.

– Джилл, это нехорошо. Ведь Билл этого не знает…

– Я знаю. Нехорошо. Но я не могу ничего поделать. Если Марк уйдет… я умру.

– Господи, вот дуреха… Джилли, так ведь все равно не будет продолжаться вечно?

Глаза Джилл лихорадочно заблестели.

– Но ведь сколько-то будет? А потом он ко мне привыкнет… хоть немного? Пусть не женится, пусть я буду его любовницей, ведь так бывает, верно? Много лет мужчина и женщина не живут вместе, просто встречаются…

– И ты согласишься на такое? Мы уже не молоденькие девочки и моложе не станем. А если он тебя бросит?

Джилл посмотрела на Лору огромными, полными слез глазами и спокойно ответила:

– В тот день, когда он меня бросит, я умру, Лора.

11

Вся следующая неделя была для Джилл воплощением безумия – но одновременно и самым счастливым периодом в ее жизни, так сказать, Боуменского периода.

Началось с того, что он пригласил ее к себе домой, и она приехала в его двухкомнатную, довольно скромную квартирку, находившуюся в многоквартирном доме в паре кварталов от ее собственного жилища.

Марк встретил ее, одетый по-домашнему, в джинсы и футболку. Она уже привыкла видеть его в строгих костюмах – либо вообще без всего, так что с любопытством рассматривала этого нового Марка.

Сейчас он казался моложе своих лет. Растрепанные русые волосы, легкая щетина на щеках, босые ноги. Серые глаза чуть утратили свой холодный стальной блеск – или ей просто показалось?

Джилл позволила ему снять с нее куртку и пошла по квартире осторожными шажками. Уже в гостиной она заметила, что Марк улыбается, наблюдая за ней.

– Чему ты улыбаешься?

– Так просто. Ты похожа на кошку, которую пустили в новый дом. Настороженная и грациозная.

– Откуда тебе знать про кошек? Ты же их не любишь.

– Я никогда так не говорил. Я не хочу держать животных дома – это правда. Но это не значит, что я их не люблю.

– С женщинами так же?

Глаза Марка вновь подернулись ледком.

– Если женщина и относится к животным, то к самым хищным, безжалостным и опасным. Кошки ей в подметки не годятся.

Джилл покачала головой.

– Ума не приложу, чем тебя так могла потрясти Сара.

– Ты же ее знаешь с детства.

– В том-то и дело. Ведь Сара, уж прости за резкость, редкостная идиотка. Да, она довольно вредная и истеричная особа, но мозгов у нее не так уж много. Она просто физически не может быть коварной и опасной. Когда вы развелись?

– Пять лет назад.

– Значит, вы поженились, когда ей было двадцать три с небольшим, а тебе…

– Мне было тридцать.

– Так. Девчонка не самого большого ума – и взрослый, состоявшийся мужчина. В вашем союзе она должна была стать ведомой.

– Но не стала. Слушай, может, поработаем?

– Да брось ты! Ничего нового я все равно не расскажу. Ну, ездили кататься на лыжах. Ну, я выяснила, что горные лыжи не для меня. Ну, Билл по обыкновению пел, на этот раз у костра. Ничего особенного.

– Что-то твой энтузиазм окончательно угас…

– Я ведь говорила тебе в самом начале знакомства: я люблю людей и истории про них. По Билла Малера история простая и незатейливая. Он хороший человек, думаю, у нас с ним все будет хорошо. Гораздо интереснее про тебя – интрига, знаешь ли…

– Я не собираюсь исповедоваться!

– А я не собираюсь выведывать страшные тайны твоего прошлого. Мне интересен сам тип ваших с Сарой отношений. Что может связать глупую девицу – и успешного журналиста?

– Ответ очевиден. Секс.

– О!

– Не ожидала? Сейчас мне тоже трудно в это поверить. Но тогда, шесть с половиной лет назад, я вообще не думал. Мне снесло башню, как нынче выражаются. Правда, это быстро прошло.

– Понимаю… Со мной будет так же? Или от меня у тебя башню не сносит?

Он смотрел на нее с очень странным выражением лица. Джилл нервно поёжилась.

– Ладно, замнем для ясности. Когда выйдет статья?

– Наверное, на следующей неделе, прямо накануне Рождества. Если пропустит редактор.

– Тебя – и не пропустит?

– Я больше не звезда журналистики. Глянец – жестокий мир. Законы жанра должны соблюдаться безукоризненно.

– Ты уже показывал черновики?

– Нет. Я не люблю показывать недоделанное.

– Значит, со следующей недели у нас исчезнет повод видеться так часто…

– Зато останется голый секс, как ты и хотела.

Джилл вскинула голову, с вызовом уставилась на Марка.

– Хочешь сказать, примчишься по одному моему зову?

– Вовсе нет. Голый секс должен быть обоюдным желанием.

– Ха, тогда мы можем и вовсе не совпасть. У нас разные биоритмы.

Глаза Марка слегка потемнели.

– Ну, пока они совпадают… если я ничего не путаю.

Она даже не пошевелилась, пока он ее раздевал. Не издала ни звука. И только когда утомленный и опустошенный мужчина задремал рядом с ней на разоренной кровати, позволила себе беззвучно поплакать – совсем без слез, чтобы не покраснели глаза…

У нее осталась неделя. Смешно надеяться, что такой рациональный человек, как Марк Боумен, станет продолжать отношения, в которых больше нет никакого проку. А секс… Лора права, всегда можно заказать секс по телефону. Мужчины к этому подходят гораздо проще.

Значит, у нее осталась неделя.

Марк ехал на работу и хмурился так усердно, что заболела голова. Он теперь все время хмурился – потому что все время думал о том, во что превратилась его жизнь.

Как и предполагалось, рай обернулся преисподней.

Нет, ночами он был теперь абсолютно счастлив. Джилл оказалась настоящей богиней любви, ненасытной, изобретательной и неутомимой. Все их ночи становились настоящим секс-фейерверком, но потом приходило утро…

У Марка уже вошло в привычку смотреть на спящую Джилл по утрам, перед уходом на работу. Некий момент истины – так он определял эти драгоценные минуты. В эти мгновения она принадлежала ему по-настоящему, и не было ни преград, ни запретов, ни его дурацкой трусости, ни им самим придуманных условностей…

Да, он сам теперь понимал, что его принципы – всего лишь трусость. Ничего больше. Он был настолько потрясен и застигнут врасплох предательством Сары, что испугался – и заперся в своей скорлупе, зажмурился, не желая смотреть на реальность, не то что жить в ней.

Жадно и торопливо любя по ночам белокурую принцессу Джилл, он словно стремился надышаться впрок, напиться ее жизненной силой, искренностью ее чувств. Искренностью – потому что он ни на секунду не верил в то, что ее циничное предложение исходило из глубины ее души. Джилл Сойер была феей – а феи цинизма не знают.

Когда статья выйдет, у него не останется повода звонить ей и назначать свидания. Придется признать, что он действительно любит ее и не хочет с ней расставаться никогда, а это невозможно, потому что он – закомплексованный трус и дурак.

Значит, ему осталась всего неделя…

Редактора звали Мардж, прозвище – Железный Зуб, статус – первая змея редакции. Мардж была профессионалкой такого класса, что ее совершенно не волновало, останется она на этой работе или нет. Все равно в любую минуту ее отхватили бы с руками еще несколько издательств. Мардж плевать хотела на глянец, ее интересовало качество продукции.

За все годы работы в этой редакции Марк бывал на ковре у Мардж всего дважды. В первый раз она вполне интеллигентно объяснила ему пресловутые «законы жанра» и слезно попросила забыть на некоторое время, что он – акула пера.

– Наш читатель – существо изнеженное и хрупкое. От сильного напора у него может приключиться родимчик. Только легкий, просветленный стиль, Марк. Исключительный позитив. Ни слова о неприятном. Никаких голодающих африканских детей! Никакого СПИДа. Новинки от Гуччи – вот предел экстрима, иначе мы взорвем рынок. Поверь мне, малыш, я всю эту хрень знаю насквозь.

Страницы: «« « 345678910 » »»