Ночной гость Макфарлейн Фиона

15

Той ночью Фрида сражалась с тигром. Он пришел раньше, чем в другие ночи. Фрида была в ванной, а Рут сидела в кровати с зажженной лампой. Ей хотелось позвонить Ричарду, но она не знала, что ему сказать. Что-то насчет приглашения на Рождество и что ей не нравится Сидней из-за плохого можжевельника и хороших пьес про пиратов. Чувствуя себя разбитой, она полагала, что может выставить себя в глупом свете. Поэтому она улеглась под одеяло и тут же услышала первые звуки, говорившие о присутствии тигра: его шаги в гостиной, движение ламп и стульев. Он пришел один, без джунглей, хотя Рут чувствовала, что они рядом, за окнами, как на Фиджи. Все было как в их просторном жарком доме рядом с больницей, где мотыльки бились в окна, а в темном саду с листьев капала влага. Свет вокруг ее кровати подрагивал, как москитная сетка, под которой она спала в детстве. Сначала тигр принюхивался и дышал так тихо, что Рут не замечала его присутствия, предположив, что он по-прежнему не смеет проникнуть в дом. Однако кошки насторожились и уставились в темноту – дурной знак, знак тигра, – и вскоре тигр еле слышно завыл, как будто он был голоден. И все сомнения рассеялись.

Фрида по-прежнему была в ванной. Дверь Рут была приоткрыта, и свет, проникавший из гостиной в коридор, означал, что дверь туда распахнута. И тигр был там, в этом свете! Что будет, если он покажется? Набросится ли он на нее? Джунгли подступили к самым окнам, сдержанно, не порываясь проникнуть внутрь.

Рут поднялась с кровати. В последнее время, в основном из-за спины, это было актом героизма. Но сегодня ее спина еще не успела одеревенеть во сне и сохранила ограниченную гибкость. Кошки смотрели на нее. Они не спешили покинуть постель. Рут, покачав головой, сказала: «Тихо!» – пересекла спальню и вышла в коридор. Там было пусто. И вдруг в конце коридора возникла Фрида и бросилась к ней.

– Ты слышала? – спросила Фрида.

– Быстро! – крикнула Рут и затащила Фриду в свою комнату. Та была в белом махровом халате, мягкая и бесформенная. – Закрой дверь!

Фрида закрыла.

– Ты слышала?

– Да, – ответила Рут. – Да, слышала.

Они обе затихли и прислушались. Рут не сомневалась, что он вышел в коридор. Должно быть, он услышал Фриду, или увидел, или почуял и теперь точно знает, что они здесь. Теперь он обнюхивал дверь.

Фрида прижалась к двери.

– Он там, – сказала она. – Думай.

Они обе стали думать. Но думать было не о чем. В голове у Рут был только тигр. Фрида навалилась на дверь. Наконец она сказала:

– Я выйду.

– Не смей! – крикнула Рут, но она не сомневалась, что Фрида выйдет. Другого выхода не было.

– Посмею и выйду. – Ее лицо над белым ворсом халата было полно решимости. Прислушиваясь, она прижала ухо к двери, но в коридоре было тихо.

Рут ждала, когда тигр снова взвоет от голода.

– Обещай мне не выходить, что бы ты ни услышала, – сказала Фрида. – И обещай, если что-нибудь случится, позвонить Джорджу и все ему рассказать.

– Фрида!

– Обещай.

– Как ему позвонить?

– Найди его в телефонной книге. Или его такси. «Перевозки Янга». Ты обещаешь это сделать?

Рут кивнула.

Потом Фрида повернулась лицом к двери. Она поправила халат, с шумом глубоко вдохнула воздух, распахнула дверь и исчезла в коридоре. Дверь захлопнулась. И все стало ясно: Фрида решила сразиться с тигром.

– Ты его видишь? – спросила Рут через дверь.

– Пока нет. Мне надо найти оружие.

– Возьми метлу.

– Хорошо, метлу, – сказала Фрида. – И быть может, нож.

Рут слышала, как Фрида побежала на кухню за метлой и за ножом, и вскоре в коридоре прозвучали тигриные шаги. Их звук напомнил Рут мягкий шум больничной тележки на Фиджи. Пока она дожидалась отца в приемной, тележку возили взад-вперед по коридору. Тигр крался за Фридой, он не спешил. Прижавшись к двери, Рут слышала деловитое дыхание охотящегося тигра, больничную тележку и грохот на кухне, означавший, что Фрида нашла метлу.

– Фрида! – крикнула Рут. – Он идет за тобой!

В шкафу, где была метла, стояли вперемешку швабры, метлы и ведра, и, когда Фрида взяла метлу, все это рухнуло на пол – Рут слышала шум из своей комнаты.

Кошки спрыгнули с кровати и возмущенно заметались у ног Рут. Они рвались наружу. На кухне Фрида изрыгала проклятья среди швабр и ведер, но, увидев тигра, замолчала и крикнула: «Ага!» Тигр в ответ раскатисто и гордо фыркнул. Потом он вспрыгнул на стол, Рут слышала, как стол заскрипел. Теперь Фрида рылась в ящике для ножей. Раздался звон металла. Фрида изрубит тигра на куски! Но он приготовился к прыжку.

В доме было жарко, как никогда. Рут прижала липкие руки к двери, как бы проверяя, нет ли в доме пожара. Ведь сегодня горела кухня! Фрида повернулась к тигру! Неужели еще сегодня утром она стояла с пустым кошельком у Колбасного короля? Неужели существовали такие вещи, как автобус, город, закладная на дом? Кошки царапали пол у ног Рут. Интересно, на чьей они стороне? Они обезумели от страха, и Рут не могла их узнать.

Фрида орудовала метлой, стараясь выгнать тигра в заднюю дверь. Но сегодня он не пожелал спасаться бегством. «Убирайся!» – кричала Фрида. Метла колотила по стенам и ставням, но тигр не отступал. Рут часто видела, как кошки охотятся на птиц в саду. Она знала, что тигр прижмет к полу неподвижную грудь цвета ржавчины, а его задние лапы будут подниматься, подниматься под бьющимся хвостом. А потом – стол еще раз резко сдвинулся – тигр набросился на Фриду. Метла, поднявшись в воздух, с треском опустилась на что-то твердое. Рут изумляло, что оба вели себя на редкость сдержанно. Время от времени Фрида произносила «Уф!», но не было слышно ни криков боли, ни тигриного воя. Только грохот передвигаемой мебели и иногда звон стекла. Рут зажмурилась. Тигр был сильнее Фриды, и это решало исход битвы.

Но Фрида не ведала страха. Она не сдавала позиций и не бросала оружия. И продолжала наносить удары! Тигр пронзительно взвизгнул. Вконец обезумевшие кошки бросились к двери, и Рут, не открывая глаз, мгновенно распахнула и захлопнула ее. Промчавшись по кухне, через Фриду с тигром, кошки выскочили вон. Это отвлекло тигра, и Фрида нанесла еще один удар. И тигр обратился в бегство. Он мчался через всю больницу, через дом и коридор, через клинику, и пока он мчался, пациенты садились в своих кроватях, даже те, кто не мог сидеть, словно прозвучали трубы Воскресения и их души восстали после долгой спячки. Кто-то ударил в колокол, созывавший пожарную команду, колокол разбудил доктора с умелыми легкими руками, и тот поспешил на операцию. Проснулся целый город, целый остров. В ожидании бегущего тигра замерло море. Он ворвался в комнату Филипа, выскочил из нее, и повсюду его преследовала Фрида со своей метлой, ножом и воинственным кличем. К колокольному звону прибавился новый звук – лязг крышек от компостных баков, плывущих по песку. Дети убежали с пляжа. Дети в больничных палатах начали кричать, но не от страха. Они звали: «Фрида, Фрида!» Во всех комнатах зажегся свет. Звонил колокол. Свет погас и снова зажегся в каждой комнате. Тигр, как слепой, натыкался на мебель, его когти скользили по полу.

– Не смей! – крикнула Фрида, и вместе с ней крикнули Рут и все остальные: – Не смей!

Тигр заметался в коридоре. Рут прижалась к двери, ее сердце бешено стучало. Он был здесь, и здесь же были его рычание и ярость его дыхания. В саду вопили кошки. Теперь зарычала Фрида. Она была великолепна. Тигр зарычал в ответ, и его рык был камнем, летящим над водой. Но Фрида нанесла удар. Ее разящая рука двигалась с такой скоростью, что в доме поднялся ветер. От неожиданности тигр взвизгнул – испуганно и по-домашнему, – но потом он снова был в джунглях или из джунглей, и в ярости. На секунду Рут показалось, что она точно знает, что говорит тигр своим рычанием. Его не волновала безопасность, его волновало собственное достоинство. Он ощущал вопиющую несправедливость, которую не мог до конца понять. Фриду следует принимать всерьез, подумала Рут. Она почувствовала жалость к тигру. Он сражался за свою территорию, но Фрида решила его прикончить. Потом он снова зарычал, издал воинственный клич, и Рут перестала за него бояться. За Фриду она и не боялась.

В дверь врезалось что-то тяжелое. То ли тигр, то ли Фрида. Должно быть, удар нанес тигр, потому что Фрида вскрикнула от ярости и боли. Она нанесла ответный удар. Для Фриды и тигра не было начала, а теперь не будет конца. Они оба рычали и скалили зубы. Фрида выкрикивала странные звуки военного алфавита. Ее голос звучал все громче, но тигр начал уставать. Он по-прежнему рычал, но его рычанье доносилось сквозь помехи, как будто из телевизора. Оно то затихало, то становилось громче. Стучала метла Фриды. Колокол умолк, и все огни погасли. Исчезла больница и дом, остались только Фрида с тигром. Рут в ужасе прижалась к двери.

Внезапно и одновременно возникли джунгли: гул насекомых в деревьях и щебет невидимых птиц. Ветер замер в листве и превратился в горячий влажный кляп. В недвижном воздухе висело что-то мокрое. Фрида, оттеснив тигра к вешалке, продолжала наступать. Наверное, его уши были прижаты к голове, а хвост двигался из стороны в сторону. Его когти царапали деревянный пол.

– Фрида! – крикнула Рут, и вслед за этим раздался грохот падающих тел, крики, удары метлой по стене, но это была всего лишь потасовка, заключительная схватка, завершившаяся истошным визгом – словно кто-то наступил коту на хвост.

В коридоре настала тишина. Затем в щель под дверью спальни просочился свет.

– Фрида! – позвала Рут; Фрида застонала. – Ты ранена? – (Фрида постучала в дверь концом метлы.) – Можно я выйду? С тобой все в порядке?

– Оставайся на месте, – приказала Фрида, с трудом выговаривая слова. Свет погас. – Открой дверь, – сказала она. – Не смотри в коридор.

Рут открыла дверь. Мокрый запах тигра был повсюду. Фрида вошла с метлой, но без ножа.

– Все кончено, – проговорила она и заключила Рут в объятия. Ее белый халат и лицо были в крови. В крови тигра.

16

На другой день Рут поднялась чуть свет. Она прокралась мимо двери Фриды, стараясь идти на цыпочках, насколько позволяла спина. В доме был полный разгром. Пол был усыпан песком, лежавшим крошечными холмиками или завихрениями. Рут решила его подмести, но оказалось, что внизу он липкий, как бы пропитанный какой-то жидкостью – у каждой песчаной горки была длинная влажная нога моллюска, – и грязь только липла к щетке. Спина болела. Ее перевернутое кресло лежало на песчаном полу. Рут ощутила под ногами твердые предметы, поначалу принятые ею за зубы и когти тигра, однако при ближайшем рассмотрении оказавшиеся кусочками гравия. Вокруг валялись осколки стекла, разбитого Фридиной метлой или тигриным хвостом, а лампа наклонилась, словно пьяная. Но трупа тигра нигде не было видно.

Фрида накрыла участок перед наружной дверью брезентом, прижав его к полу ведрами с водой. Вода пахла ржавчиной и, когда Рут окунула в нее палец, оказалась цвета ржавчины. Она не могла поднять ведра, чтобы заглянуть под брезент, но, открыв наружную дверь, увидела что-то большое, лежавшее в траве на краю подъездной дорожки. Вокруг была грязь. Должно быть, ночью Фрида несколько часов подряд наполняла ведра водой и выливала их на дорожку, проделанную телом тигра. Она не позволила Рут выйти из комнаты.

Когда появилась Фрида – в белой форме, с туго стянутыми в пучок волосами она еще больше напоминала косметолога, – Рут, в ночной рубашке, дремала в своем реклайнере.

– Вставай, лежебока, – сказала Фрида. – В десять пятнадцать автобус.

– Какой автобус? – Рут, прищурившись, недоверчиво смотрела на нее.

– Чтобы ехать в город. В банк.

– А разве Джордж за нами не заедет?

– Я же сказала тебе, дорогуша, что Джордж сбежал. А теперь поторапливайся, или мы опоздаем.

– Мы пойдем в банк?

Фрида помахала книгой перед лицом Рут. На книге было написано: ВЕРЬ ФРИДЕ.

– Знаю, знаю, – немного раздраженно проговорила Рут.

– Раз, два! – крикнула Фрида, хлопнув в ладоши.

Она вытащила Рут из реклайнера, отвела в спальню и занялась ее одеждой. Рут молча сидела на краю кровати. Прическа Фриды была такой аккуратной, а форма такой белоснежной, что невозможно было представить себе окровавленную Фриду прошлой ночи, не считая синяков на руках.

Фрида возилась в открытом гардеробе Рут.

– Что-нибудь строгое, что-нибудь строгое… Попробуй вот это. – Она протянула элегантный серый костюм с юбкой.

– Он слишком официальный, – сказала Рут.

– Просто примерь его. Справишься? – Фрида приблизилась к Рут и стала стягивать с нее ночную рубашку.

– Я сама! – Мысль о том, чтобы стоять нагишом перед Фридой, была ужасной. Перед гордой, решительной Фридой с налаченными волосами, которая убила тигра.

Фрида подняла руки вверх:

– Тогда поторопись. – Она отвернулась, но осталась в комнате.

Рут сражалась с юбкой. Когда она надевала этот костюм в последний раз? Несколько лет назад, и он был немного велик. Когда ей удалось застегнуть юбку, она осталась настолько довольна собой, что отважилась спросить:

– Фрида, а где тигр?

– Теперь тебе не о чем беспокоиться, – ответила Фрида.

– Мне просто хочется узнать, где он. Мне показалось, что можно было бы что-нибудь устроить… какую-то церемонию. Вроде похорон.

– Я убила его ради тебя, а ты хочешь устроить похороны? – спросила Фрида своим самым недоверчивым тоном. – А теперь пошевеливайся. Уже без пяти десять.

– Мне нужны чулки, – сказала Рут.

Фрида повернулась, оценивая ситуацию. Рут ненавидела толстые телесные чулки, которые она видела на других пожилых женщинах. В официальных случаях, требующих костюма, она предпочитала тонкие черные чулки.

– Они в верхнем ящике, – добавила Рут.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Фрида. – Надень туфли. Быстрее, быстрее! Не то мы опоздаем на автобус.

– Мы можем вызвать такси, – сказала Рут, отчаявшись, но Фрида загородила ей путь к комоду и постучала себе по кисти, как будто там были часы.

– Сколько раз тебе повторять? – спросила она, подталкивая Рут к двери. – Джордж сбежал.

– В огромном мире много других такси.

В коридоре Фрида протянула ей стакан воды и таблетки, и Рут умело их проглотила. Потом сняла с вешалки висевшую там сумочку.

– Осторожно, там ведра, – предупредила Фрида. – Не споткнись.

Она торопливо повела Рут в сад перед домом и к подъездной дорожке, где Рут задержалась, пытаясь обнаружить свидетельства расправы с тигром. Когда она вышла на дорогу, Фрида уже преодолела половину спуска и ждала ее внизу.

– Что мне с тобой прикажешь делать? Посадить на закорки? – крикнула она. Рут не отвечала; Фрида снова пустилась в путь. – Инвалидное кресло – вот что тебе нужно! – крикнула она.

Мысль об инвалидном кресле не радовала Рут. Она сделала несколько быстрых шажков, чтобы догнать Фриду. Если бы только Фрида не шла так быстро, если бы только юбка не сковывала движений. Как показательно, подумала она, для меня и вообще для пожилых людей – бояться инвалидного кресла. Хотя, в сущности, что плохого в том, что тебя возят? В данный момент она не возражала бы против того, чтобы ее понесли на закорках. У нее даже мелькнула безнадежная мысль, что, может быть, Фрида еще раз предложит свои услуги.

– Инвалидное кресло нужно людям, у которых отказали ноги, – сказала Рут.

– И спина! – крикнула Фрида. – Людям с больной спиной!

На автобусной остановке было пусто. Она внезапно возникла перед ними, непостижимо знакомая. В такой сырой и пасмурный день никто не стал бы тратить силы на то, чтобы приехать на этот участок пляжа. В такую погоду берег выглядел опасным и грязным. Море – неприветливым, а небо – бесцветным и низким. На автобусной остановке Фрида заволновалась, как будто кто-то над ними подшутил, никакой автобус не придет и они будут ждать здесь вечно. Ее всегда ужасно злило, что ее могут оставить в дураках. Рут уселась на лавку, которая показалась ей прочнее, чем остальные твердые предметы, попадавшиеся раньше. Машина притормозила и снова продолжила путь. Рут не хотелось сидеть спиной к морю или к дороге, поэтому она хранила нервное молчание, словно то, что она надежно затаилась, могло спасти ее от засады. Фрида тоже молчала. На самом деле они могли бы вообще никогда не встретиться или случайно встретиться на этой остановке, и во время посадки Фрида могла бы из вежливости пропустить Рут вперед и даже улыбнуться ей, и их отношения на этом бы закончились. Потом у них была бы другая, более рискованная жизнь, в которой они никогда бы не узнали друг о друге.

– Автобус едет, – объявила Рут, хотя это было совершенно очевидно.

Фрида прошла в автобус первой и заплатила за обеих. Рут узнала водителя. У него были длинные пышные, как у юноши, волосы, но абсолютно седые. Он улыбнулся ей и сказал:

– Снова туда и обратно, да?

От улыбки его лоб наморщился, а брови полезли вверх, к юношеским волосам.

Фрида взяла Рут за руку.

– Пошли, Рути, – сказала она.

Ладонь Фриды напоминала бифштекс, завернутый в бумагу.

Сегодня в автобусе было не так людно. Несколько пассажиров сидели в нарочитой тишине, как будто столь мрачная погода препятствовала общительности. Фрида матросской походкой двинулась вперед по проходу, таща за собой Рут.

– Как мило! – сказала Рут, устраиваясь рядом с Фридой, и женщина приблизительно возраста Рут, через два сиденья впереди, с остатками волос, повязанных шелковым шарфом, неодобрительно покосилась на нее, как будто она заговорила во время киносеанса.

Фрида молчала. Спина Рут раскалывалась от каждого толчка. На сиденье рядом с Фридой оставалось так мало места, что при любом намеке на левый поворот Рут приходилось крепко держаться за перекладину впереди, чтобы не вылететь в проход. Она попыталась устроиться поудобнее, но Фрида прошептала:

– Перестань на меня наваливаться!

Сегодня город казался другим: более серым и пустынным. Дождь еще не шел, но дома и сады съежились в ожидании ненастья. Автобус задержался у знака «Стоп», и Рут из окна увидела женщину, которая снимала с бельевой веревки полотенца и то и дело оглядывалась на не внушавшее надежды небо. Веревка раскачивалась под порывами ветра, и охапка полотенец в руках у женщины росла. Ей некому было стирать, у нее не было Фриды. Рут испытала жгучее презрение к этой испуганной женщине с ее бельем. О, если бы в ту же секунду разверзлись небеса и Рут смогла бы наблюдать за метаниями этой женщины и полотенец! Но автобус тронулся с места, и на стекло не упало ни единой капли.

– Вот наша остановка, – сказала Фрида и начала вставать, поэтому поднялась и Рут.

Автобус затормозил и дернулся, и Рут чуть не упала. Подхватив ее, Фрида громко вздохнула, а другие пассажиры, кроме суровой женщины в шарфе, приподнялись со своих сидений, чтобы ей помочь.

– Не ломай комедию, – сказала Фрида, ведя Рут по проходу, потом они оказались на главной улице города, а остальные пассажиры толпой выходили за ними из автобуса.

– Пропустите! Пропустите! – выкрикивала Фрида, таща Рут к тротуару.

Рут крепко прижимала к себе сумочку. Ее жакет немного сдвинулся вправо. Фрида шагала вперед, а Рут, поправляя костюм, следовала за ней.

– Не могу понять, – сказала Фрида, – как ты жила одна.

Дорогу, запруженную машинами, переходили рабочие со стройки. У них были широкие счастливые лица, и Рут со страхом наблюдала за ними, потому что они подвергались опасности. Женщина с ярко-рыжими волосами остановилась и, улыбнувшись Рут, заговорила с ней. Рут понимала, что должна ее узнать, но не могла.

– Мы идем в банк, – сказала Рут, показав на Фриду, ждавшую под навесом Колбасного короля.

– Тогда не стану вас задерживать! – воскликнула женщина и зашагала дальше.

– Ты что, знакома здесь со всеми? – раздраженно спросила Фрида, и Рут опустила голову.

Догнав стоявшую под навесом Фриду, она отвернулась от витрины мясника, открыла кошелек и проверила его. Деньги и визитные карточки были на месте. Возможно, они были там и вчера, под бдительным взглядом Колбасного короля. Фрида перебирала бумаги, которые вынула из сумки, разглаживала их и проглядывала. Ее сумка была открыта, и там зачем-то лежала книжка, на которой Рут сделала надпись.

Рут с интересом отметила, что на фоне дверей, машин и почтовых ящиков большого мира Фрида уменьшилась в размерах. Но все равно оставалась самой заметной фигурой на улице. На кого еще там стоило смотреть? В тусклом свете хмурого дня ее волосы сияли, а плечи были такими же широкими, как у рабочих со стройки.

– Ты готова, Рути? – Фрида едва не дала ей руку, а Рут едва ее не взяла.

– Мне хотелось бы увидеть тигра, – сказала Рут, понимая, как льстиво звучит ее голос.

– Это невозможно, – ответила Фрида. – Он в море.

– А как он туда попал? – спросила Рут.

Люди обходили их, чтобы зайти в мясную лавку, и колокольчик нежно звенел. Рут подошла вплотную к Фриде.

– Сначала я волокла его по земле, потом погрузила на тачку. Он был обезображен, Рути. Ты вряд ли захотела бы на него смотреть.

– Как обезображен?

При ближайшем рассмотрении Фрида казалась изможденной. Ее лицо с убранными назад волосами выглядело старше и грустнее, а круги под глазами темнее. Она не спала почти всю ночь, волоча тигра к морю.

– Я вспорола ему живот, – сказала она. – Тебе действительно хочется знать? Кишки вывалились наружу. А потом, чтобы его прикончить, я перерезала ему глотку. Было много крови.

– Я не боюсь крови. Я практически выросла в больнице.

– Как и все. – Фрида застегнула молнию на сумке и расправила квадратные плечи. – Ты готова пойти в банк?

– Но как он оказался в открытом море? Его не выбросит на берег?

– Я уложила его на тачку, – продолжала Фрида бесцветным голосом. – Хвост, лапы и сверху голову.

– Он был тяжелый?

– Ужасно тяжелый. Потом я повезла его на тачке к морю, и это, по правде говоря, было нелегко. Был отлив. Солнце еще не взошло. И я толкала тачку вперед, в океан, пока тигр не всплыл.

– В халате?

– Я его сняла. – Фрида кашлянула.

И Рут увидела Фриду в светлеющем море, обнаженную, толкавшую тачку; увидела, как вода поднимает тигра и уносит прочь. Мокрый, со вспоротым животом, он казался меньше и темнее, но все же оставался тигром.