Кайтусь-чародей Корчак Януш

Взрослые думают, будто всё, что им неинтересно, это глупости, а всё, что нельзя купить и продать, дрянь и мусор.

Прошло две недели. Кайтусь был в страшном нетерпении. Представьте себе: если уж все жадно ждут праздников или там дня рождения, то каково чародею в отпуске?

Вдобавок плохо пошли дела дома и в школе.

Кайтусь даже разозлился — на себя и на свою дурацкую проделку с трамваем. Но больше всего на школу. А всё потому, что был он дежурным и не хотел пускать ребят в класс. Они жмут дверную ручку вниз, а он — вверх.

За дверями целая толпа.

Ручка-то ведь железная. Так что кто мог предвидеть? А она вдруг — тррах! — и сломалась.

Учитель раскричался:

— Опять начинаешь свои фокусы! Всё портишь, ломаешь. Смотри: стены заляпаны, парты все изрезаны. В хлеву хочешь учиться?

Так уж всегда ведётся: если озорник перестанет шалить, а потом у него что-нибудь случится, так всё сразу на него валят.

Вот и получается: папе нужно заплатить за ручку, а тут ещё Кайтусь на переменке подрался, а на уроке ему несправедливо оценку снизили.

Это его окончательно взбесило. Какое отношение имеет поведение к учёбе? Если человек знает, то ему должны ставить хорошую отметку. Шалун может хорошо учиться, а послушный может быть лентяем или неспособным. Чего ради тогда заниматься, если смотрят только, как ведёшь себя?

Воспитательница как раз была больна, и учитель послал за отцом.

А у отца свои неприятности: бабушка хворает, а он работает лишь три дня в неделю, так что зарабатывает мало, да и платят с опозданием.

«Погодите, — думает Кайтусь, — скоро месяц кончится. Вот только доберусь до волшебства, сразу школа полетит к людоедам, а учителя превращу в крысу и буду кормить двойками. Насыплю в мисочку двоек и — кушайте, господин учитель, приятного аппетита!»

Кайтусь боялся, что отец рассердится.

Оказалось, нет. Он только обнял Кайтуся, поцеловал в голову и грустно так произнёс:

— Ты уж, Антось, постарайся. Я понимаю, что тебе трудно.

И тогда Кайтусь записал в дневнике: «Я решил:

1. Не шутить. Не паясничать.

2. Не драться.

3. Не носиться с ребятами.

4. Всегда; делать уроки.

5. Много читать».

Кайтусь читает. А в доме худо. То мама больна, то бабушка.

И вот наконец наступил последний день месяца. Совсем неожиданно.

Завтра к нему вернётся чародейская власть. С чего начать? Кроме бутылок и баночек, он ведь ничего не приготовил.

После пяти уроков вернулся Кайтусь домой. Обедать не стал — папе больше достанется.

Пошёл на Вислу. Перешёл через мост.

А день парный.

«Поеду за город», решил Кайтусь.

Прицепился он на колбасу трамвая. Проехал пять остановок — согнал кондуктор.

Прошёл Кайтусь немножко. Потом опять проехал на колбасе, но уже другого трамвая. Потом пешком по шоссе, потом просёлком и в берёзовый лесок.

Кругом берёзы, берёзы, потом дубы, сосны, опять дубы.

Кайтусь даже не думает, что надо домой. Углубляется всё дальше в лес. Словно его что-то тянет.

Наконец устал. Есть хочется. Присел Кайтусь на пенёк, потом лёг на траву. Смотрит сквозь ветви на небо. Расстегнул курточку.

Тишина кругом.

Кайтусь и заснул.

Сон ему приснился нехороший: будто за ним погоня — он убегает, а ему вслед пускают ядовитые газы. В горле дерёт. Голова болит.

Холодно!

Открыл Кайтусь глаза. Ничего не понимает, осматривается. Ах, да, он же в лесу. Глянул вверх: вершины деревьев раскачиваются. Зловещий шум. Ветер. И темно.

Бежит Кайтусь. Но куда? А, всё равно. И снова гром.

Кепка насквозь промокла, с козырька струйкой льётся вода. Одежда всё тяжелей и тяжелей. В ботинках хлюпает.

А вдруг это западня? Вот так же заблудившийся Мадей подписал договор с чёртом и продал ему душу.

Почудилось Кайтусю, будто за деревом кто-то прячется. Он замер. Нет, это куст. Помчался Кайтусь дальше.

Лес вроде кончился, но нет ни шоссе, ни придорожной канавы. Одни только унылые пни срубленных деревьев.

Тут он поскользнулся и упал. Едва встал. Повернул влево.

Вдалеке замаячил огонёк.

Может быть, хата, может, волчьи глаза, а может, вертеп чародея, который заманил его в лес, усыпил, навёл грозу и теперь манит этим огоньком?

А искорка загорается и гаснет, то она одна, то их две, то приближается, то отдаляется.

Нашёл наконец Кайтусь дорогу. На ней следы тележных колёс. Ноги вязнут, грязь липнет к ботинкам.

И тут услышал он голос. Голос бабушки:

— Антось! Антось!

Застыл Кайтусь на месте. Прислушивается. Нет, почудилось.

Деревянный мостик. А вдруг он подломится? Свалится Кайтусь в воду, и утянет его русалка в омут.

Вдруг выплыл на небо месяц. Кайтусь увидел утопленника и как припустил, даже глаза зажмурил.

Сил уже нету.

Опёрся Кайтусь о столб. Ноги подогнулись у него, и упал он на землю. Лежит. Ждёт.

И тут послышался стук колёс. Кто это — друг или враг, поможет или убьёт?

Всё равно. Раньше было холодно, а теперь жарко. Закашлялся Кайтусь. Грудь болит.

— Мама! — простонал Кайтусь.

— Эй, кто там? Ты откуда? Кто такой?

— Не убивай! — умоляет Кайтусь. — Я тебе дам барана с золотым руном.

А тот ещё что-то спрашивает, но Кайтусь не отвечает. Только чувствует: подняли его сильные руки. И вот он уже лежит на чём-то мягком. Нет сил открыть глаза. И ощущение, будто всё качается и плывёт.

— Н-но!

Кайтусь то проснётся, то задремлет снова.

И вдруг он закричал и сел.

— Не вставай, а то свалишься с повозки.

Проснулся Кайтусь в чужом доме. Он лежит на лавке.

— На, попей.

Кайтусь жадно глотает тёплый, приятный напиток.

А люди рядом что-то говорят, спрашивают о чём-то. Кайтусь слышит, но не отвечает. Он страшно устал.

— Что же будем делать с ним? — говорит женский голос.

— Свезу в больницу. Может, утром что-нибудь скажет.

— А ну, как ночью умрёт?

— Типун тебе на язык!

— Ох, какая неприятность.

— Так что ж, в поле нужно было его оставить?

— Да ты что! Разве я такое говорила?

Снова проснулся Кайтусь, чувствует: одевают его. Одежда противная, жёсткая. Кайтусь сопротивляется, отталкивает руки. Ему бы только лежать, только бы его не беспокоили.

— Давай быстрей! Поедем к тебе домой.

— Ой, голова болит. Не надо. Хватит, — бормочет Кайтусь.

Вынесли его. Снова поехали.

Кайтусь наконец открыл глаза. Видит высокие дома. Видит полицейского.

— Где ты живёшь? Как тебя зовут?

Хочет Кайтусь улыбнуться, но не может.

И снова его везут. Снимают. Несут. Кладут. Снова раздевают и одевают. Как же его мучают эти чародеи!

Опять открыл Кайтусь глаза. Но теперь уже увидел не дома и полицейских, а белую комнату и женщину в белом халате.

— Ты фея? — спрашивает Кайтусь.

— Да, фея.

— Какая белая, чистая.

— Да, белая, чистая. Спи.

— А гномы?

— Тоже здесь. Как тебя зовут?

— Не знаю.

Никак его не зовут. Всё равно как. Он лежит в белой постели. Ему хорошо тепло, даже жарко.

Закашлялся Кайтусь.

— Больно!

— Пришёл в себя, — говорит медицинская сестра.

— Ну, говори, зачем убежал из дому? — спрашивает доктор.

Кайтусь повернулся к нему спиной и с головой накрылся одеялом. Не нравится ему этот врач, что выстукивает его и слушает через трубочки.

— Скажи, что ты делал ночью в канаве? Какой волшебник туда тебя занёс?

Доктор силой посадил Кайтуся. И тут вдруг в палату входит папа…

— Антось, что с тобой приключилось?

А Кайтусь не понимает, наяву он видит папу или ему опять чудится.

Он даже не слушает, о чём говорят папа и доктор. Хорошо, что отвязались от него.

— Я хотел бы забрать его домой, — говорит папа. — Он у меня единственный. Болезнь очень тяжёлая?

И опять папин голос:

— Возьму такси и осторожно повезу. Очень вас прошу!

— Вот вы так заботитесь о нём, — говорит доктор, — а он из дому сбежал. Видно, что-нибудь натворил и ему причиталась порка?

— Что вы, я мальчика не бью. Наверно, его мальчишки подговорили. Сынок, ты убежал, да?

Кайтусь дрожащей рукой гладит папу по лицу.

— Воды!

Напился Кайтусь.

— Хочешь тут остаться?

Кайтусь не знает, что ответить. Он думает только об одном: почему папа такой небритый.

— Три дня! — изумился Кайтусь и шёпотом повторяет: —Три дня, три дня.

— Что всё это означает?

— Кого в канаве нашли? Кто нашёл?

Глава 7

Кайтусь выздоровел. Неудавшееся волшебство. Чудо. Большое волшебство. С кандалы, скандалы. Заграничные гости. Чрезвычайный выпуск

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Страницы: «« « 4567891011 » ... »»