Час Черной звезды Малинин Евгений

«Кто ты?» — поинтересовался волк, и его губы тронула едва заметная улыбка, настолько трогательно выглядела эта девушка.

«Я — Сата из стаи западных вепрей, — ответила девушка, мгновенно опустив глаза. — Мой отец, княжич Ловель, правитель этого города приглашает тебя на ужин».

«Пойдем!» — просто ответил Ратмир и невольно улыбнулся.

Девушка двинулась вдоль по коридору к парадной лестнице дворца, а Ратмир последовал за ней, любуясь ее легкой, летящей походкой.

Они спустились на первый этаж и прошли в левое крыло дворца, где располагалась трапезная. Войдя в богато убранную, но сравнительно небольшую комнату, Ратмир удивился. Он помнил пиршественные ужины своего деда и брата, когда большая трапезная зала крайского замка и его двор были заполнены сотнями людей, когда вино, пиво, брага на меду выпивались бочками и съедались горы мяса. Здесь все было совершенно по-другому!

Стол был накрыт на шесть персон, на белоснежной скатерти, расшитой яркими цветами и травяным узором, сверкали фарфор, стекло, резная кость. Над столом горела люстра на двадцать четыре свечи, а на каждой из четырех стен, обитых ткаными гобеленами, были зажжены по два бра на три свечи, так что света было в избытке.

Сам Ловель и четверо других сотрапезников уже находились в комнате, но за стол не садились, дожидаясь высокого гостя. Стоило Ратмиру появиться на пороге, как хозяин дворца подошел к нему и с поклоном проговорил:

— Трижды посвященный, позволь представить тебе моих друзей, моих соратников, с которыми я создал этот город!

Четверо многоликих почтительно, но с достоинством подошли, и Ловель представил Ратмиру каждого, не забыв упомянуть его заслуги. Затем хозяин дома подвел Ратмира к стулу, стоявшему во главе стола. Ратмир взглянул на Ловеля с удивлением — это место должен был занимать хозяин, но тот с легкой улыбкой пояснил:

— Ты, трижды посвященный, гость столь редкий и столь… значительный, что взоры всех присутствующих неминуемо будут обращены к тебе. А я не хочу, чтобы у некоторых из моих друзей к концу ужина разболелись шеи — они все должны хорошо тебя видеть.

Ратмир невольно улыбнулся и занял предложенное ему место.

И действительно, в течение всего ужина, который продлился более трех часов, он чувствовал на себе взгляды этих людей — любопытствующие, испытующие, изучающие, порой неприязненные, порой задумчивые. Не было в них только страха и насмешки. Обратил Ратмир внимание и на то, что все его сотрапезники очень мало едят и пьют, хотя ужин был обилен — восемь перемен и шесть сортов вина. Разговор был легок и ненавязчив, многоликие интересовались переменами в Совете посвященных, новыми научными разработками применительно к практической жизни, новостями с Востока, считавшегося здесь довольно диким, тревожившим Запад многолюдством и растущей мощью.

Только в самом конце ужина Ловель задал вопрос, который Ратмир ожидал с самого начала трапезы. Вытерев губы салфеткой и пригубив рубинового вина, хозяин дома оглядел друзей, после чего те, как по команде, замолчали, и обратился к гостю:

— И все-таки, трижды посвященный, мы надеемся, что ты удовлетворишь наше жгучее любопытство! Ты совсем недавно прошел третье посвящение и для своего первого выезда из университета в качестве члена Совета посвященных выбрал наш небольшой город… Почему?!

Ратмир внутренне усмехнулся — ответ на этот вопрос он давно обдумал. Аккуратно положив на скатерть изящную костяную вилку, он оглядел присутствующих и спокойно ответил:

— Все очень просто, уважаемые. Мое внимание привлек необычный случай, попадающий в сферу моих научных интересов. Этот случай произошел в вашем городе, и я решил узнать все подробности, пообщаться со всеми, кто в нем, так или иначе, принимал участие. Я имею в виду бегство задержанного изверга из-под стражи! Согласитесь — такое в нашем Мире происходит нечасто!

На лице Ловеля выразилось явное недовольство.

— В этом случае, трижды посвященный, нет ничего необычного. Стражника, стоявшего на карауле у входа в подвал городского замка, подкупили, и он выпустил изверга. Этот стражник уже арестован, его отправят в родную стаю и лишат многогранья.

— Но еще не отправили? — переспросил Ратмир.

— Кажется, нет… — Ловель явно не хотел продолжать разговор на эту тему, но Ратмир был настойчив:

— А есть соображения, кто именно подкупил стражника?

И тут в разговор вступил один из друзей Ловеля:

— Мы, честно говоря, этим делом занимались очень мало. Извержонка схватили трое многогранных, прибывших с посланием от вожака стаи восточных волков, Всеслава. Это они искали какого-то мальчишку-извержонка, набедокурившего в стае, и нашли. Правда, сейчас они говорят, что это был не тот, кого они искали, хотя у него обнаружился похищенный у Всеслава меч.

— А эти трое уже покинули город? — немедленно спросил Ратмир.

— Нет, они обыскивали город в надежде, что извержонок все еще здесь, но вчера вроде бы закончили эти поиски…

— Его нет!.. — не спросил, а констатировал факт Ратмир.

— Да, извержонка в городе нет.

— Тем не менее я хотел бы завтра осмотреть подвал, в котором содержался извержонок, поговорить с арестованным стражником, этими тремя многоликими из стаи восточных волков и… Сбежавший извержонок, кажется, прибыл в город вместе с какими-то актерами?..

— Да, эти актеры находятся на постоялом дворе «У трех ослов», с ними уже говорили многогранные, искавшие извержонка, — ответил Ловель. — Похоже, актеры ничего не знают.

— Но мне с ними тоже надо пообщаться, — задумчиво проговорил Ратмир.

— Тогда у тебя завтра получится очень напряженный день, — усмехнулся Ловель и повернулся в сторону друзей. — Нам придется отпустить нашего гостя, чтобы он мог хорошенько отдохнуть.

Ратмир встал со своего места и, кивнув в сторону Ловеля, проговорил полагающуюся фразу:

— Благодарю за оказанный прием тебя и твоих друзей. Надеюсь, я ничем вас не огорчил.

Ловель бросил короткий взгляд в сторону одного из слуг, прислуживавших за столом, и тот открыл дверь трапезной. За дверью стояла высокая дородная извергиня в длинной белой рубашке.

— Лорея проводит тебя в твои покои, трижды посвященный, — сказал Ловель, глядя прямо в глаза Ратмиру. — Надеюсь, что твой сон в моем доме будет глубок и спокоен!

Лорея молча, опустив глаза, проводила Ратмира в его покои и, остановившись в дверях, проговорила:

— Если господину что-то нужно, он может мне приказать… Все будет исполнено.

Ратмир, уже прошедший в глубь комнаты, резко остановился и обернулся. Эта простая фраза вдруг пробудила в его памяти похожие слова, сказанные в гостевых покоях крайского замка служанкой Всеслава Милой. Тогда после этих слов он узнал много нового, понял, как сильно меняется окружающий Мир…

— Нет, мне ничего не нужно, — негромко произнес он, и извергиня неторопливо закрыла дверь.

Сон Ратмира был, как того желал Ловель, глубок и спокоен, только перед самым рассветом ему вдруг приснилась дочь Ловеля Сата. Она быстро шла впереди него, а он не хотел идти за ней, но стоило ему замедлить шаг, как Сата оборачивалась и манила его пальчиком. И Ратмир, против собственной воли, снова торопился, снова старался не отстать от легкого перестука каблучков. И разбудил его, как ему показалось, все тот же легкий стук каблучков по полу вестибюля за дверью его покоев…

За окном серел поздний осенний рассвет. Ратмир сел на постели и огляделся. На низеньком столике рядом с кроватью он увидел небольшой литой колокольчик. Приподняв за деревянную ручку, Ратмир потряс его — раздался чистый мелодичный перезвон, и в то же мгновение дверь спальни отворилась. За порогом стоял изверг из числа прислуги. Не переступая порога, он поклонился и спросил:

— Что угодно господину?

— Передай моему слуге, которого зовут Хвост, что через полчаса я жду его в кабинете, — приказал Ратмир.

Слуга еще раз поклонился и закрыл дверь, а Ратмир встал с постели и направился в туалетную комнату.

Спустя полчаса, когда Ратмир уже привел себя в порядок после сна и прошел в кабинет, к нему, как и было приказано, вошел Хвост. Он молча остановился у двери и выслушал приказ Ратмира:

— На постоялом дворе «У трех ослов» остановилась труппа актеров, с которой в город приехал изверг, сбежавший затем из-под стражи. Найдешь этот постоялый двор, узнаешь, там ли еще актеры, кто из них руководит труппой, и сообщишь мне… — Тут Ратмир поднял взгляд на своего слугу и спросил: — Ты хорошо владеешь мыслеречью?..

— В пределах этого городка я достану до любого места, — почтительно, но не без хвастовства ответил Хвост.

— Прекрасно, — одобрил Ратмир. — В таком случае останешься на постоялом дворе и будешь следить, чтобы актеры никуда не скрылись. Если они попробуют уехать, задержишь их до моего прихода. Понял?

Хвост утвердительно кивнул.

— Действуй, но постарайся, чтобы до моего появления актеры не узнали, что я собираюсь их навестить! — приказал Ратмир, и Хвост скрылся за дверью.

А спустя еще пятнадцать минут слуга сообщил, что правитель города ожидает трижды посвященного к завтраку.

За столом были только сам Ловель и его высокий гость. Исключая обычные утренние приветствия, завтрак прошел в полном молчании, и только в самом конце, когда хозяин и гость уже встали из-за стола, Ловель учтиво произнес:

— Трижды посвященный, я приказал доставить во дворец стражника, упустившего… или отпустившего… изверга. Ты можешь допросить его в любое время, а после этого я немедленно отправлю его назад, в его родную стаю.

Ратмир благодарно кивнул:

— Пусть его приведут в кабинет гостевых апартаментов.

Спустя десять минут после того, как Ратмир вернулся к себе, двое городских стражников ввели в кабинет молодого еще парня, судя по одежде, также относившегося к городской страже. Вот только выглядел он странно — волосы у него были растрепаны, одежда помята, ноги босы, а на лице застыло растерянное, испуганное выражение. Ратмир вышел из-за стола, остановился напротив вошедшей троицы и с минуту рассматривал бывшего стражника, а затем приказал сопровождавшим его многоликим:

— Оставьте нас одних.

Стражники помялись было, но вышли и притворили за собой дверь.

Ратмир еще несколько секунд смотрел на парня, а затем спросил:

— Как тебя зовут?

Парень поднял на трижды посвященного растерянный взгляд, словно бы не понимая вопроса, но через мгновение все-таки ответил:

— Мартын, из стаи восточных медведей…

«Восточный медведь?! — удивленно подумал Ратмир. — Каким образом он мог попасть в Ласт?»

Но удивления своего он не выдал.

— Расскажи мне, каким образом у тебя из-под стражи сбежал изверг.

И тут глаза у парня вдруг прояснели, он внимательно оглядел Ратмира и неожиданно спросил:

— Ты ведь волхв… Трижды посвященный?!

— Да, я — трижды посвященный служитель Мира, — подтвердил Ратмир. — Это, по-моему, можно понять, просто посмотрев на мою одежду.

— Ты — Ратмир из стаи восточных волков!.. — выпалил бывший стражник и, не дожидаясь подтверждения своей догадки, заговорил быстро и сбивчиво: — Может, хоть ты меня выслушаешь. Меня здесь никто не слушает, все как будто с ума посходили! Не отпускал я этого извержонка, я даже его не видел — когда его сажали в подвал, дежурил другой страж! Я заступил на другой день, вечером, после ужина. Ночью к нему никто не приходил, а утром, когда пришел волк, Искор его зовут, и потребовал показать ему изверга, оказалось, что в подвале никого нет!

— И ты готов в подтверждение своих слов лечь на Стол Истины?! — жестко спросил Ратмир.

— Да я сам предлагал это Ловелю, только он и слушать ничего не стал! Мы, говорит, отправим тебя в твою стаю с сообщением о твоем проступке, и пусть твой вожак сам решает, как с тобой поступить. А что вожак решит, я знаю — подведут меня под нож, сделают извергом.

На глазах у Мартына то ли от обиды, то ли от ужаса, ожидавшего его в будущем, вскипели слезы.

Ратмир отвернулся и медленно пошел к столу. Он уже понял, что медведь не виноват в побеге пленника, что Ловель просто не хочет по-настоящему заниматься этим случаем и взваливает ответственность на человека со стороны. Но ободрять этого бедолагу, пожалуй, еще рано, возможно, этот парень и ему самому пригодится в качестве козла отпущения!

Он уселся за рабочим столом и посмотрел на продолжавшего стоять у двери медведя.

— А как ты попал в Ласт? Насколько мне известно, стая восточных медведей невелика и ваш вожак не любит отпускать вас со своих земель… Или Воровот изменил своим принципам?

На лицо Мартына выползла кривая усмешка.

— Ничему наш вожак не изменил. Просто в прошлом году, после… нашего набега на земли восточных волков, ваш Всеслав потребовал за возвращение наших погибших людей столько, что… У нас медвежата мерли от голода! Вот и пришлось отпустить пару десятков молодых медведей на заработки — вольные города ценят восточных воинов, да и платят очень хорошо! Хоть какая-то помощь стае!

Ратмир кивнул:

— Понятно… — А затем позвонил в колокольчик.

В кабинет вошли стражники.

— Уведите его. — Ратмир кивнул на медведя. — И скажите слуге… он наверняка дежурит за дверью, чтоб зашел.

Мартына увели, а через секунду в кабинет заглянул слуга.

— Где я сейчас могу видеть господина Ловеля? — спросил Ратмир, и слуга с поклоном ответил:

— Правитель города в это время находится у себя в кабинете.

— Проводите меня к нему, — приказал Ратмир, — а затем отыщите моего ученика, Торопа, и скажите ему, чтобы он приготовил лошадей и ждал меня у входа во дворец.

Слуга молча поклонился и вышел из кабинета.

До кабинета Ловеля, находившегося в другом крыле дворца, Ратмир добрался за какие-нибудь три минуты. Сопровождавший его слуга открыл перед ним дверь приемной и громко произнес:

— Трижды посвященный служитель Мира к господину Ловелю!

В приемной Ратмир увидел трех молодых многоликих, служивших, по всей видимости, в качестве секретарей или помощников при правителе города. Едва трижды посвященный волхв переступил порог, как один из них вскочил из-за своего стола и бросился к двери в кабинет хозяина дворца. Здесь повторилась та же процедура — секретарь открыл дверь кабинета и громко проговорил:

— Трижды посвященный служитель Мира к господину Ловелю!

Когда Ратмир вошел в кабинет, Ловель уже вышел из-за стола и стоял посреди комнаты.

Как только дверь за волком закрылась, Ловель спросил:

— Ну что, ты уже допросил этого стражника?

— Да, — кивнул Ратмир, — я переговорил с ним, и у меня есть к тебе, уважаемый Ловель, просьба. Не отсылай этого бедолагу в его родную стаю, по крайней мере до завтрашнего утра.

По лицу Ловеля пробежала недовольная гримаса, но он быстро совладал с собой и согласно кивнул:

— Хорошо…

— И еще одна просьба, — чуть заметно улыбнулся Ратмир, — дай мне провожатого по городу. Я хочу осмотреть тот подвал, из которого сбежал извержонок, и проехать на постоялый двор «У трех ослов».

— Стоит ли тебе, трижды посвященный, отправляться на этот постоялый двор, — с сомнением проговорил Ловель. — Дыра, каких мало! А актеров, ведь ты намерен допросить их, мы можем привезти сюда, во дворец, и делай с ними, что захочешь.

Ратмир секунду раздумывал, а потом отрицательно покачал головой:

— Нет, я лучше пообщаюсь с ними в привычной для них обстановке. Если их привезут во дворец, они будут напуганы и замкнутся, придется с ними долго возиться, а мне дорого время — я надеюсь завтра покинуть ваш гостеприимный город.

От Ратмира не укрылось, что его последние слова явно пришлись правителю города по душе. Ловель улыбнулся и поспешил ответить:

— Как будет угодно трижды посвященному служителю Мира.

Затем он подошел к двери и, приоткрыв ее, позвал:

— Вран, подойди сюда.

В кабинет вошел тот самый секретарь, который оповестил правителя города о приходе Ратмира.

Ловель очень внимательно посмотрел в глаза своему секретарю и с некоторым нажимом проговорил:

— Вран, ты поступаешь в распоряжение трижды посвященного Ратмира. Проводишь его в городской замок и покажешь тот пресловутый подвал, из которого удрал изверг.

Тут он повернулся к Ратмиру и добавил:

— Кстати, люди князя Всеслава тоже живут в замке.

Затем он снова повернулся к секретарю:

— После того как наш гость закончит работу в замке, проводишь его на постоялый двор «У трех ослов»… Ну, тот самый, у городской стены. Когда трижды посвященный Ратмир закончит там свои дела, вернешься с ним во дворец.

Тут он снова обернулся к Ратмиру и с легким поклоном проговорил:

— Я надеюсь увидеть тебя за обеденным столом.

— Я не думаю, что эти дела задержат меня надолго, — ответил Ратмир и повернулся к секретарю. — Прошу, молодой человек, — и указал на дверь.

Полчаса спустя Ратмир, сопровождаемый секретарем правителя города и своим учеником Торопом, подъехал к трехэтажному серому зданию городского замка. Он был удивлен — почему обычное деревянное здание называют «городским замком», но вдаваться в подробности не стал. Вран объехал здание справа и привел своих спутников к небольшой двери, соскочив с лошади, сильно в нее постучал. Затем, повернувшись к Ратмиру, проговорил:

— Трижды посвященный хотел осмотреть подвал замка. Вход в подвал здесь.

В этот момент дверь открылась, и на пороге возник стражник. Увидев белую хламиду трижды посвященного, он вытянулся в струнку, ожидая приказаний.

Ратмир соскочил с лошади и подошел к двери. Он внимательно осмотрел дверь, косяки, притолоку и порог. Потом, посмотрев на замершего стражника, приказал:

— Вран, ты останешься снаружи, Тороп — пойдешь со мной… — И, снова посмотрев на стражника, добавил: — Веди нас в подвал, где сидел сбежавший извержонок.

Стражник развернулся и скрылся в здании, Ратмир и Тороп последовали за ним.

Сразу за дверью они оказались на лестничной площадке. Стражник, ожидавший их с факелом в руке, начал спускаться по лестнице. Пройдя два пролета, они оказались в недлинном узком коридоре, а затем у небольшой двери, располагавшейся в конце его. Стражник отодвинул засов и, распахнув дверь, доложил:

— Извержонок находился в этой комнате, трижды посвященный.

Ратмир молча взял у него факел и негромко бросил Торопу:

— За мной.

Они вошли в комнату и принялись осматривать ее в неверном, колеблющемся свете факела.

Комната была невелика, стены выложены плохо обработанным серым камнем с чуть углубленными швами. У дальней стены располагались нары с набросанными на них тряпками, в углу — крохотный столик с умывальным кувшином. Все это можно было осмотреть за пару минут, однако Ратмир стоял довольно долго, и вид у него был такой, словно он к чему-то прислушивался. А затем он повернулся к своему ученику и с усмешкой спросил:

— Ну как, Тороп, что ты можешь сказать об этой комнатке?!

После небольшой паузы Тороп ответил:

— Из этой комнаты невозможно сбежать, если тебе не откроют дверь снаружи. Поскольку подвал охранял стражник, дверь открыть мог только он!

Ратмир покачал головой и недовольно проворчал:

— Ну, Тороп, ты ведь посвященный служитель Мира, ты же почти год готовишься ко второму посвящению! Попробуй использовать хоть что-то из тех знаний, которые у тебя уже есть!

Тороп удивленно посмотрел на своего наставника, а затем еще раз оглядел комнату. Теперь его взгляд стал внимательнее, пристальнее. Но спустя пару минут он покачал головой и повторил:

— Из этой комнаты невозможно выйти без помощи снаружи!

— С этим-то я согласен! — усмехнулся Ратмир. — Вот только помощь эта могла прийти и не через дверь!

— А откуда?! — еще больше удивился Тороп.

— Закрой глаза, — сказал Ратмир, — и прислушайся.

Тороп послушно закрыл глаза, а Ратмир положил ему на плечо руку и принялся негромко подсказывать:

— Сначала слушаешь потолок — мысленно бросаешь в него… ну, скажем, пригоршню гороха в определенное место потолка и слушаешь, какой звук он издает… Потом слушаешь пол… также мысленно бросаешь и слушаешь… Затем переходишь к стенам, но слушаешь каждую стену отдельно. Не торопись, навыка такого прослушивания у тебя, как я понял, еще нет, так что не торопись, слушай… пристально!

Несколько минут Тороп стоял абсолютно неподвижно, а потом начал медленно поворачиваться. Прошло около десяти минут, и вдруг ученик замер. Затем он открыл глаза и, медленно ступая, направился в угол комнаты, тот самый, в котором стоял туалетный столик. Остановившись там на мгновение, он присел и осторожно положил ладонь на один из самых крупных камней в кладке, словно собираясь проверить его температуру.

— Здесь… нора… — не поворачиваясь, прошептал он и через мгновение поправился: — Подземный ход!

— Если бы ты был более подготовлен, — негромко сказал Ратмир, — ты смог бы определить, что этот камень совсем недавно держали в руках. Скорее всего, просто поворачивали. На нем еще сохранились тепловые следы от рук, правда, очень слабые. Но и без этого я могу сказать, что у тебя для первого раза получилось очень неплохо! Ты талантлив и, я думаю, успешно пройдешь второе посвящение!

— Спасибо, наставник, — прошептал Тороп, выпрямляясь.

— Теперь мы знаем, откуда к нашему извержонку пришла помощь, — чуть громче проговорил волхв. — И бедный стражник здесь совершенно ни при чем.

Ратмир помолчал и словно бы про себя добавил:

— Но надо узнать, кто именно оказал эту помощь беглецу и почему он это сделал. А самое главное — куда наш извержонок ушел.

После этих слов трижды посвященный волхв повернулся и неторопливо шагнул к выходу из комнаты.

В коридоре Ратмир отдал факел ожидавшему их стражнику, и они с Торопом поднялись наверх. Выйдя из замка, Ратмир увидел, что рядом с Враном стоит… Искор. Волк шагнул вперед и поклонился:

— Приветствую тебя, трижды посвященный Миру!

— Рад тебя видеть, Искор, — просто ответил Ратмир и улыбнулся сородичу. — Вот, пытаюсь разобраться, что здесь у вас произошло.

Искор помрачнел:

— Я расскажу тебе все, что удалось узнать мне самому.

— Подожди, — прервал его Ратмир. — Я собираюсь проехать на постоялый двор «У трех ослов», мне надо поговорить с актерами. Поедем вместе, и по дороге ты мне все расскажешь.

— Я только оседлаю коня, — бросил Искор и быстрым шагом скрылся за углом дома.

Спустя десять минут от городского замка отъехали четверо всадников. Впереди ехал секретарь правителя города, рядом с ним, приотстав на голову лошади, двигался Тороп, а позади бок о бок двигались трижды посвященный волк и дружинник из стаи восточных волков.

— Рассказывай, — предложил Ратмир, едва они выехали на улицу.

— Да, в общем-то, рассказ у меня короткий, — проговорил Искор. — Как только я вернулся в Ласт, я сразу направился в подвал замка, благо живем мы тоже в этом самом замке. Было это рано утром, на вторые сутки после того, как мои помощники схватили этого извержонка.

— Подожди, — прервал его Ратмир, — давай сначала. Зачем ты вообще уезжал из Ласта?!

— Из деревни западных вепрей, она расположена километрах в восьмидесяти от Ласта, нам сообщили, что у них живет извержонок подходящего возраста. Появился он там с полгода назад, грамотен, а работает у старосты конюхом. Вот я и решил проехаться до этой деревни.

— А почему ты не послал кого-нибудь из своих помощников?

— Вотшу в лицо из нас троих знаю только я, а в городе к тому моменту никого похожего обнаружено не было. Вот я и решил проверить все лично.

— Хорошо. И что было дальше?..

— Так вот, рано утром я пошел в подвал замка посмотреть, что это за изверг попался моим помощникам. Меч-то, который они отыскали под актерской повозкой, точно был Вотшин! Но когда стражник открыл мне подвальную комнату, там никого не было!

— А что стражник, как он себя вел, как держался?

Искор понимающе посмотрел на Ратмира.

— Нет, трижды посвященный, мне кажется, что стражник здесь ни при чем. Когда я его… побеспокоил… — Искор усмехнулся, — он был абсолютно невозмутим. По-моему, он до моего прихода — я уже сказал, что было очень рано, даже не спускался вниз. А кроме того, он из стаи восточных медведей, платят ему здесь хорошо, так что он не стал бы рисковать своим положением из-за нескольких лишних монет!

— А если этих монет было много? — с улыбкой переспросил Ратмир.

— Да кто мог предложить за изверга-актера много монет?! — вернул улыбку Искор. — У его друзей-актеров такой суммы явно нет и быть не может, а больше его в городе никто не знал. Труппа эта приехала в город не в первый раз, но Бамбарей… так звали извержонка, попал сюда впервые. Так что история с подкупом стражника-медведя — это полная ерунда!

— А с актерами ты разговаривал? — поинтересовался Ратмир.

— Да… — с явной неохотой проговорил волк. — Правда, первыми с ними говорили мои спутники… ну и… круто поговорили — один из актеров, молодой еще парень, до сих пор без сознания… И девочку сильно напугали! Да что там — все эти актеришки трясутся словно осиновый лист, слова правды из них не вытянешь!

— А ты сам-то не слишком круто с ними говорил?

— Нет, — мотнул головой Искор. — Мне Всеслав приказал говорить с ними ласково, так я для них… обед устроил.

— Ну и каково твое впечатление? Вотша это был или меч к ним действительно случайно попал?!

С минуту Искор молчал, а потом медленно протянул:

— Не знаю, что и сказать. По описанию извержонок не очень похож на Вотшу — волосом вроде светлый, но ведь Вотша совсем беленький был, не слишком грамотный, да и к труппе прибился с полгода назад на берегу Срединного моря. Вотше, чтобы до Срединного моря добраться, не меньше четырех месяцев понадобилось бы… Но все это так, если мне этот старик-актер не соврал! А соврать он мог запросто, на Стол Истины его не положишь!

Несколько минут они ехали молча, а затем Ратмир негромко проговорил:

— Ну что ж, посмотрим, сможет ли этот изверг-актер соврать мне.

В этот момент Вран обернулся в седле и воскликнул, указывая рукой на виднеющееся впереди серое здание с зеленой крышей и огромной кирпичной трубой:

— А вот и постоялый двор «У трех ослов»!

Они въехали во двор, и тут их встретил Хвост. Он подбежал к лошади Ратмира и быстро доложил:

— Актеры на постоялом дворе. После завтрака они разошлись по комнатам. Их вожак, Прок, у себя, симпатяшка Вероза с маленькой Элио в своей комнате, а тетка Мармела в комнате Эриха. Он пришел в себя, но с постели еще не встает.

— Почему ты мне не доложился, как только прибыл на постоялый двор?! — сурово перебил его Ратмир, но Хвост не смутился, а обиженным тоном ответил:

— Господин, я пытался до тебя дотянуться, но тебя нигде не было! Словно ты сквозь землю провалился!

Ратмир задумчиво посмотрел на него и неожиданно спросил:

— Так, может быть, твою мысль экранирует камень?

— Не знаю, господин, — пожал плечами Хвост, — я таких исследований не проводил.

— Ладно, — махнул рукой Ратмир, — веди нас к… Проку… — И, повернувшись к Искору, уточнил: — Прок — это тот актер-старик, с которым ты разговаривал?

— Да, — кивнул в ответ волк.

— Со мной пойдут Искор и Тороп, — приказал Ратмир, — ты, Вран, останешься здесь с лошадьми!

Дядюшка Прок лежал на застланной кровати одетый и горестно думал о том, что ожидает его труппу в ближайшем будущем. Выезжать из города им запрещено, давать представления они не могли — не было актера на роли героя. Монеты, скопленные за последний год — год, надо сказать правду, очень удачный, стремительно таяли… Но самое главное — над ними висел ужас дознания с пристрастием, а это означало их гибель. Сейчас он даже жалел о том, что разрешил Бамбарею спрятать этот злосчастный меч под днищем своей повозки. Если бы многоликие его не нашли, труппа была бы вне подозрений, и Бамбарею не пришлось бы бежать! Он горестно вздохнул, перевернулся на бок и… И в этот момент дверь его комнаты с грохотом отворилась, отброшенная ударом сапога.

В комнату ворвался совсем молоденький многоликий, черноволосый, широкоскулый, с чуть раскосыми глазами. Дядюшка Прок успел только слегка приподняться на постели, как многоликий заорал:

— Вставай, извержачья морда!!! Пришла пора держать ответ!!!

Дядюшка Прок буквально свалился с постели и вытянулся по стойке «смирно», хотя ноги у него предательски подгибались, а под ложечкой противно тянуло от предчувствия близкой смерти. Но многоликий вдруг отскочил в сторону, к стене, а через порог один за другим шагнули еще трое многоликих. Дядюшка Прок настолько растерялся, что не сразу разглядел необычную одежду одного из них. А когда через секунду ему стало ясно, что вошедший первым одет в белую хламиду, ноги у него подкосились, и он рухнул на колени, согнувшись и стукнувшись лбом в доски пола!

И тут же раздался спокойный, немного насмешливый голос трижды посвященного волхва:

— Встань, изверг, я не собираюсь тебя немедленно уничтожать, хотя есть подозрение, что ты был не до конца откровенен с многогранным Искором!

Дядюшка Прок поднял лицо и сквозь туман, стелившийся у него перед глазами, посмотрел на трижды посвященного. Он не собирался возражать, он сейчас не смог бы сказать вообще ни одного слова. А трижды посвященный тем временем продолжил:

— Сейчас я тебя допрошу, но не так, как это делали те двое многогранных, что искали вашего Бамбарея, и не так, как это сделал Искор. Тебе не будет больно, тебя не будут пытать… Встань!

Последнее словно было произнесено лишь немногим более громко, чем вся остальная речь, но для дядюшки Прока оно прозвучало набатным звоном. Он медленно поднялся с колен и так же медленно выпрямился.

— Смотри сюда!!! — прогрохотало у него в ушах, и из туманной дымки, заполнившей всю комнату, выплыла узкая ладонь с длинными тонкими пальцами — на безымянном пальце тускло посверкивало желтым тонкое кольцо и мерцал крупный зеленый камень. Старый актер еще успел удивиться, что камень обращен к внутренней стороне ладони, а потом реальность перед ним исчезла.

Он начал грезить?.. Нет, он не грезил, он оказался в прошлом… в собственном прошлом, больше года назад. Их повозка остановилась на берегу чистой полноводной реки, вокруг расстилалось бескрайнее море высокой волнующейся травы, и только у самого берега росло несколько деревьев с узкими длинными листьями. Актеры развели костер и поставили на огонь котелок с речной водой, Мармела хлопотала у импровизированного очага, он сам нарезал сушеное мясо и крошил овощи, Элио под присмотром Верозы купалась в реке, а Эрих, как обычно, занимался волами и лошадью самого Прока. И в этот момент из-за прибрежных кустов ракитника вышел высокий широкоплечий юноша. Он подошел ближе, и стало видно, что он еще очень молод, почти мальчик, что на лице у него читается неуверенность, даже страх, и то, как он превозмогает этот страх. И прежде чем он заговорил, в сердце старого Прока шевельнулась любовь к нему. Старый актер первым протянул юноше руку…

Тороп стоял у стены комнаты и широко раскрытыми глазами следил за своим наставником. Он уже давно понял, как ему повезло, что после смерти своего прежнего наставника, трижды посвященного Рыкуна из стаи восточных медведей, он попал к Ратмиру. Именно тогда для него началась настоящая учеба. Вот и сейчас он еще не до конца понимал, что происходит на его глазах, но чувствовал — он видит нечто невозможное. Только что он слышал, как его наставник спокойно, не повышая голоса, приказал старому извергу подняться с колен, и тот выпрямился, а затем Ратмир протянул вперед руку, раскрыл перед лицом изверга ладонь, и в то же мгновение глаза изверга остекленели, он замер, словно окаменев… Но и его наставник замер с закрытыми глазами, и только легкое, едва заметное дрожание ноздрей свидетельствовало о колоссальном напряжении. Несколько минут они стояли так — неподвижно, не глядя друг на друга, а затем…