Час Черной звезды Малинин Евгений

Он убрал со стола, на котором лежало бездыханное тело, плошки, картинно протянул над трупом руки и воскликнул:

— Встань!!!

С минуту ничего не происходило, а затем тело пошевелилось, замерло, снова пошевелилось и, чуть развернувшись и облокотившись на столешницу, начало медленно приподниматься!

Вотша почувствовал, что у него на голове зашевелились волосы… А труп между тем сел на столе, немного посидел и медленно спустился на пол. Несколько секунд он держался за столешницу, а потом выпрямился и, поведя головой по сторонам, уставился невидящими, редко моргающими глазами на Харта, руки которого все еще были подняты.

— Слушаю, хозяин, — негромко, но удивительно приятным баритоном проговорил мертвец.

Вотша медленно попятился от стола, а вот Темный Харт, наоборот, шагнул ближе и проговорил, медленно и четко выговаривая слова:

— Говорят, ты Ёкуль из Норникса, сказитель… Может быть, порадуешь нас песней?..

Несколько секунд труп молча смотрел на Харта, а затем все тем же ровным голосом ответил:

— С удовольствием, хозяин.

Он помолчал еще несколько секунд и принялся размеренно, как метроном, читать то, что несколько минут назад продекламировал Вотша! И вроде бы произносились те же слова, только звучали они, словно эхо живого звука, не было в них жизни, огня, боли! Даже рифмы казались лишь намеченными, а ритм, размер пропадали вовсе!

Прослушав это бормотание пару минут, Харт коротко оборвал мертвеца: — Хватит! — А затем обратился к Вотше. — Ну, как?..

— Это не стихи! — отрезал Вотша, и неожиданно для него Харт согласился:

— Да, это не стихи… Но этого хватит, чтобы заморочить голову твоим… волкам?!

Вотша немного подумал, а затем не слишком уверенно ответил:

— Скал, возможно, и поверит, а Вогнар сразу поймет, что это не сказитель.

И вдруг Темный Харт, скептически хмыкнув, спросил:

— А много ли людей и извергов слышали этого самого Ёкуля? Много ли есть свидетелей его… творчества?!

Вотша сначала удивленно взглянул на изгоя, а затем вдруг понял его мысль и… улыбнулся:

— Вообще-то Ёкуль… в смысле — я, в землях западных вепрей баловался стихами лишь однажды, на пароме у городка Ярея!

— И, стало быть, его мастерство… — продолжил фразу Вотши Харт, — сильно преувеличено!

Он потер руки и бросил мертвецу:

— Пойдешь со мной!

— Да, господин, — отозвался тот, а Харт повернулся к Вотше:

— А тебе придется остаться здесь!

— Почему?.. — растерялся Вотша.

— Не думаешь ли ты, что я собираюсь рассказать князю Рогволду о нашей… к-хм… проделке?! Нет, изверг, ты останешься здесь, и, если наша подмена удастся, я подумаю, что мне делать с тобой!

Глаза Темного Харта блеснули из-под надвинутого капюшона, и Вотше стало не по себе — в голову этому странному, явно не совсем нормальному многоликому могло прийти все, что угодно!

Однако спорить Вотша не мог, в конце концов, сейчас Темный Харт спасал его по меньшей мере от подземелий крайского замка!

А изгой, не вдаваясь в обсуждение дальнейшей участи Вотши, двинулся к потайному коридору. Мертвец, несколько мгновений постояв неподвижно и лишь провожая взглядом уходящего Харта, вдруг как-то нелепо дернулся и, деревянно переступая длинными ногами, двинулся следом за своим хозяином.

Когда дверь за изгоем и его созданием закрылась, Вотша еще раз оглядел огромную комнату, которую Темный Харт назвал незнакомым для него словом «лаборатория». Потоптавшись немного на одном месте, он осторожно двинулся в сторону стеллажа, чтобы поближе рассмотреть надписи на керамических банках, но в этот момент дверь снова распахнулась, и заглянувший в лабораторию Харт, бросив на пол какой-то сверток, потребовал:

— Снимай свою одежду, она мне потребуется. А сам наденешь вот это.

Вотша пошел к двери, на ходу стаскивая через голову куртку и извлекая из карманов свои нехитрые пожитки, среди которых были и оставшиеся четыре монеты вольного города Ласта. Раздевшись, он протянул свою одежду Харту, который тут же скрылся за дверью. Сам Вотша отошел к верстаку и, положив на него узел, принялся его развязывать.

В узле оказались широкие темно-коричневые штаны из плотной ворсистой ткани, сильно помятая и не слишком чистая, зато богато расшитая шелковая рубашка с кружевным воротником, толстая куртка, длинные вязаные чулки и почти совершенно новые грубые, но добротные башмаки с металлическими пряжками. Вотша быстро оделся, удивляясь, что вся одежда оказалась ему впору. Потопав в пол башмаком, он вздохнул и еще раз огляделся — неизвестно, сколько времени предстояло ему провести в этой… лаборатории, так что пора было познакомиться с ней поближе.

Старый Лис Марти сопровождал путешественников по всему Западу вот уже сто сорок лет. Кого он только за это время не водил: и караваны обменщиков, и посольские поезда, случалось проводить и вожаков стай, выезжавших в гости или по другой какой надобности. Все знали — если в дороге с ними едет Лис Марти, на постоялых дворах всегда найдутся свободные комнаты, в придорожной харчевне не подсунут вчерашнее варево на прогорклом масле и скисшее вино, подправленное прошлогодним медом. Да и сама дорога казалась короче и легче с бесконечными рассказами старика о былых временах, когда даже самое недалекое путешествие могло закончиться в каком-нибудь небольшом лесу, облюбованном лихими ребятами. Тогда бывали и схватки не на жизнь, а на смерть, и отравления на постоялых дворах… да много чего случалось. Впрочем, рассказам Лиса Марти мало кто верил — невелик срок сто сорок лет, многие и сами помнили, что произошло за это время, но слушали его всегда с удовольствием.

Караван, который он вел на этот раз, состоял из обменщиков шести стай с разных концов света и присоединившихся к ним свободных торговцев-извергов, которые появились не так давно — всего лет сорок пять — пятьдесят назад, но уже набрали кое-какую силу. Всего народу в караване было душ восемьдесят, из них четверо многоликих, не считая самого Лиса Марти и четверых его помощников.

Путешествие оказалось довольно долгим. Лис Марти принял караван на границе стаи восточных рысей с западными зубрами и должен был провести его по большой петле — по столицам восьми западных стай, в четырех из которых как раз должны были проходить большие ярмарки. Однако и самое долгое путешествие когда-нибудь кончается, караван вошел на земли западных вепрей, через три дня они будут в Рожоне, пробудут там неделю, а затем последний переход до столицы западных лис, где он попрощается со своими спутниками. Большинство из них сядет там на корабли и отправится на Юг.

Ночевали они в большом селе стаи западных рысей, у самой границы с угодьями вепрей, и, выйдя в путь ранним утром, в самом конце часа Неясыти, к середине часа Жаворонка были уже на землях вепрей. Дорога здесь была отнюдь не плоха — вепри следили за своими дорогами — и проходила по очень живописным местам. Да и день, по осеннему времени, можно было назвать великолепным — солнце взошло в абсолютно чистом небе и сразу же начало пригревать, так что утренняя изморозь быстро ушла в воздух испарившейся влагой.

Листва с деревьев уже начала опадать, но ее было еще довольно, чтобы лес, по которому проходила дорога, выглядел ярким, золотисто-янтарным, словно отмечающим какой-то чудесный древний праздник!

Караван на узкой лесной дороге растянулся на пару сотен метров, но Лис Марти, как и подобает главному проводнику, ехал на своей куцей кобыле в середине каравана. Впереди шли два его помощника да в хвосте были еще двое — таков был порядок, установленный издревле, и Лис Марти свято его соблюдал. Хотя по этим лесам давно уже можно было путешествовать и в одиночку.

Но ехать караваном приятнее, например, в этом караване путешествовал свободный торговец, изверг стаи северных росомах с женой и дочкой. Лис Марти давно приметил и жену, и дочку, так что при надобности его всегда можно было найти в середине каравана у крытой повозки торговца-изверга, из которой выглядывали приятные личики зрелой красавицы Мары и ее молоденькой дочери Коры, с неизменным интересом слушавших басни Лиса Марти.

Вот и этим утром Лис обосновался у повозки Мары и уже успел рассказать одну из своих историй, как впереди послышались какие-то крики, а затем повозка остановилась, упершись в следовавшую перед ней колымагу обменщика с Севера. Лис Марти недовольно поморщился странной заминке, потом, галантно улыбнувшись дамам, толкнул пятками свою кобылу и потрусил в голову каравана. Там он увидел весьма необычное зрелище — дорогу перегораживали две огромные ели, упавшие, видимо, совсем недавно.

— Ну, и что стоим?! — накинулся Лис на своих помощников. — Деревьев поваленных не видели?! Быстро четверых с пилами, и чтобы через полчаса тронулись!

Помощники переглянулись, и один из них недовольно пробурчал:

— Ты, Лис, не ори, сами знаем, что пилить надо. Только… комли у них… нехорошие.

— Комли?! — взвился Лис Марти и тут же подал назад. — Что комли?!

— Сам посмотри!.. — огрызнулся второй помощник.

Лис отложил в памяти неуважительное поведение своих помощников, но слез с лошади и направился к комлю одного из лежащих деревьев. Обойдя вывороченное из земли корневище, он сразу понял, что имели в виду его ребята, — корни здоровенной серой ели были подрублены, а срубы затерты землей, чтобы не слишком бросались в глаза! Да, давно он не видел таких подрубок.

Стараясь казаться спокойным, он медленно вернулся к дороге и, взобравшись на лошадь, уверенно приказал:

— Четверых с пилами и веревьем к деревьям, а сами перекиньтесь и охраняйте пильщиков! Я буду рядом!

Минут через пятнадцать четверо извергов с пилами направились к лежавшим деревьям, а позади них, приотстав на три-четыре шага, двигались два волка, причем было видно, что это не родовая грань помощников Лиса, уж больно неказисты были эти звери.

Тем не менее Лис Марти вздохнул спокойнее — сами вепри вряд ли будут грабить караваны на своей земле, пришлых многоликих, подавшихся в разбой, на этих землях быть не должно, ну а если местные изверги решили поозоровать, для них и пары волков-полуделок хватит! Значит, завал будет разобран через несколько десятков минут, и тогда караван сможет спокойно двигаться дальше.

Но именно в этот момент крики раздались из конца каравана, причем по тому, насколько они были громкими, даже истошными, Лис понял, что там случилось что-то серьезное. Бросив еще один озабоченный взгляд на начавших работу извергов, он развернул свою лошадь и рванулся по обочине дороги в хвост каравана. Возницы и хозяева повозок смотрели на скачущего проводника с тревогой, даже с испугом! Сам Лис Марти только сейчас заметил, насколько нехорошим было место, где остановился караван: с обеих сторон дороги к самой ее обочине подступали густые колючие кусты, сквозь которые вряд ли смогли бы продраться кони, а над этими кустами простирались толстые ветви матерых дубов в желто-оранжевой пене осенней листвы.

И вот, когда Лис Марти был где-то в середине каравана, с этих ветвей на лошадей, извергов-возничих, на крыши повозок посыпались рыси. Услышав первый вопль немного позади, Марти притормозил и оглянулся. Возница стоявшей совсем рядом повозки падал на землю с разорванным горлом, а серовато-бурый зверь распластался в прыжке, перемахивая с плеч приконченной жертвы внутрь крытой повозки. И тут Лис узнал повозку, в которой ехали его знакомые красавицы. В следующее мгновение над караваном разнесся пронзительный вопль Мары. Лис привстал на стременах, собираясь броситься на выручку, но в этот момент на его плечи свалилось мускулистое тело, пробив своими когтями толстую кожу куртки. Лис Марти броском влево попробовал сбросить страшную кошку со своих плеч, но получил зверский удар задними лапами по боку, продравший куртку и распоровший, хоть и неглубоко, кожу. Опытный проводник, бросив поводья и извернувшись в седле, ухитрился выхватить нож, но вскинуть руку уже не успел, острейшие клыки впились в его незащищенную шею, разрывая мускулы и дробя позвонки. Захрипев, Лис Марти повалился с седла под ноги своей лошади, а рысь, оттолкнувшись от уже мертвого тела, одним прыжком перенеслась на крышу стоявшей рядом повозки. Одним ударом здоровенной лапы она распорола тент и исчезла внутри.

Всего нападавших было десятка два, причем большая их часть атаковала начало и конец каравана. Именно в конце каравана завязалась первая схватка, крики которой привлекли внимание Лиса Марти. Двое его помощников, охранявших хвост каравана, удивились внезапной остановке, но не слишком обеспокоились. Однако, когда через несколько минут после того, как последняя повозка остановилась, из придорожных кустов позади каравана на дорогу выбрались двое волков и встали, явно преграждая путь к отступлению, помощники среагировали мгновенно. Прыгнув с седел, они перекинулись медведями и пошли навстречу волкам, угрожающе порыкивая. Конечно, было видно, что это для них не родовая грань — мишки были худы, невелики и горбаты, но им казалось, что в таком обличье они смогут лучше справиться с напавшими хищниками.

Однако волки не испугались, они оказались гораздо увертливее и быстрее своих неповоротливых противников. Не доходя до волков метра три, оба медведя, свирепо зарычав, поднялись на задние лапы. И тут один из волков молнией метнулся между ними, а когда он уже проскочил мишкам в тыл, один из медведей развернулся вслед за ним. Второй волк мгновенно бросился вперед и впился зубами в заднюю лапу повернувшегося медведя. Второй медведь ринулся на выручку товарищу, но волк тут же отскочил назад, вырвав из ноги противника клок мяса. Раненый медведь взревел и развернулся мордой к нападавшему, и тогда второй волк напал на него сзади, впившись во вторую лапу. Второй медведь развернулся, чтобы помочь товарищу, и был немедленно атакован вторым волком. Таким образом, получилось, что волки напали на обоих медведей с тыла. Медведи крутились на месте, стараясь освободиться от нападавших, но им никак не удавалось повернуться к ним мордами.

Наконец тот, что был атакован первым, решил схитрить и внезапно бросился спиной на землю, пытаясь придавить противника. Его задние лапы были уже сильно изорваны, и, когда он рухнул, волк, нападавший на него, мгновенно отскочил, зато второй, бросив своего врага, прыгнул сбоку на упавшего медведя и вонзил клыки в его незащищенное брюхо. Освободившийся от нападавшего волка медведь бросился на помощь к опрокинутому товарищу, но второй волк прыгнул ему на спину и вцепился в загривок. Секунду спустя у одного из медведей было вспорото брюхо, и он бессмысленно сучил лапами, вываливая в дорожную пыль осклизлые внутренности, а второй пытался отбиться от нападавшего на него волка, в то время как второй серый хищник рвал его загривок! Через пару минут все было кончено… Оба волка, обнюхав поверженных медведей и убедившись, что те не дышат, медленно двинулись к беззащитному каравану.

Четверо извергов с пилами, пытавшиеся освободить перегороженную дорогу, сделали почти половину дела, но в этот момент десяток рысей атаковали голову каравана.

Когда первая серовато-бурая кошка спрыгнула с ветки стоявшего у дороги дерева на крышу переднего фургона, толстая извергиня, сидевшая на месте возницы второго фургона, завизжала, как свинья, почуявшая у своего горла нож. Оба помощника Лиса Марти, повернувшиеся к Миру волками, вместо того чтобы вступить в бой с появившимся противником, не сговариваясь, перемахнули через поваленные деревья и бросились вдоль дороги наутек. Рысь не стала преследовать удирающих многоликих, а принялась методично уничтожать заметавшихся между фургонами извергов. Через минуту к ней присоединились еще пятеро, после чего в голове каравана развернулась самая настоящая бойня! Продраться сквозь колючие заросли, обступившие дорогу, извергам не удавалось, а на то, чтобы прорубить в них достаточно широкий лаз, не было времени. Извергов убивали, ломая им шейные позвонки или перегрызая шею, молодых извергинь оглушали ударами лап, стараясь не причинить особого вреда. Вся шестерка действовала настолько слаженно, что не оставалось сомнений — эти многоликие воюют вместе не первый год.

А высоко в небе, прямо над местом бойни, кружила огромная птица, невиданная в этих местах, — ивач следил за окружающим пространством, чтобы никто не мог неожиданно подойти к лесному массиву, в котором вершилась расправа над беззащитным караваном.

Когда все было закончено, нападавшие рыси повернулись к Миру человеческой гранью. Они согнали оставленных в живых извергинь в центр каравана и там привели их в чувство. Один из мужчин, по всей видимости, вожак полевой стаи, подошел к онемевшим от ужаса женщинам и с усмешкой проговорил:

— Ну что, девочки, поработаем за… жизнь и свободу?!

Схватив совсем молоденькую девчонку за руку, дернул ее к себе:

— Пошли, милашка! — И, повернувшись к окружавшим извергинь многоликим, добавил: — Разбирай, ребята, кому какая нравится!

Извергини не плакали, не кричали и не… сопротивлялись, они знали свою участь и догадывались, чем все кончится!

Двое волков, помощников Лиса Марти, полтора часа добирались до ближайшего городка вепрей. Высланная бургомистром города подмога — двенадцать вепрей — обнаружила на лесной дороге обломки разбитых и разграбленных повозок, трупы извергов и извергинь. Установили, что спаслось в этой бойне всего трое — двое помощников проводника и один многоликий из числа обменщиков. Он в самом начале бойни перекинулся вороном и улетел лесом, не замеченный нападавшими. Сообщение об этой трагедии немедленно понеслось в столицу, в нем было сказано, что караван разграбили… соседи-рыси!

За три дня до окончания срока ультиматума посольства восточных волков вожак западных вепрей вызвал к себе своего главного советника. На этот раз Вард явился в личный кабинет Рогволда. Вожак сидел в кресле у камина и, глубоко задумавшись, смотрел на огонь. Подняв глаза на вошедшего советника, вожак молча указал ему на второе кресло, стоявшее у огня, и, дождавшись, когда Вард усядется, произнес каким-то усталым, истерзанным голосом:

— На западной и северной границах разграблены два каравана… Убили восемь человек и более ста пятидесяти извергов…

Вожак замолчал, и поэтому Вард позволил себе задать вопрос:

— Кто нападал, известно?

— Да… Из двух караванов спастись удалось пятерым, они говорят, нападали рыси и… вепри.

— Рыси и вепри… — медленно повторил Вард. — И никаких… сомнений?.. Они твердо уверены, что нападавшие повернулись к Миру родовыми гранями?..

— У них сомнений нет, — все тем же безжизненным голосом ответил Рогволд. — Но у меня тоже нет сомнений — нападали восточные волки. Просто они… великолепные бойцы и отлично владеют всеми гранями!

— Значит, не нужно было с ними связываться! — на секунду потеряв над собой контроль, воскликнул Вард. — Надо отдать им этого… Ёкуля!

— Как отдать?! — с прорвавшейся тоской ответил Рогволд. — Отдать этого… изверга сейчас значит признать, что он был у меня, дать им повод обвинить меня во лжи, в нарушении закона и обычая!

С минуту в комнате стояла тишина, а затем снова заговорил Вард:

— Я ведь все еще твой советник, Рогволд, так позволь дать тебе совет…

— Именно за этим я тебя и позвал, — усмехнулся в ответ вожак стаи.

— Объяви послам, что наши поиски увенчались успехом, что Ёкуль найден и через, скажем, два дня будет доставлен в Рожон…

Рогволд наконец-то поднял голову и взглянул на Варда проясневшими глазами.

— Только надо вывезти изверга из замка, а затем снова, уже открыто, ввезти, — закончил он мысль своего советника.

Вард улыбнулся:

— Вот именно!..

Вечером того же дня Ратмир получил новое сообщение из Рожона. Вард докладывал, что вожак стаи западных вепрей решил отдать пленника послам стаи восточных волков, но, желая сохранить лицо, он объявит, что захватили беглеца только что на южной границе владений стаи, и он представит его для опознания через двое суток!

Следующей ночью Ратмир и несколько стражников Высшего совета, перекинувшись орлами, вылетели в Рожон.

Глава 7

Два дня спустя послам стаи восточных волков объявили, что Ёкуль из Норникса схвачен на южной границе владений стаи западных вепрей и в ближайшее время будет доставлен в столицу, в княжеский замок. Вечером того же дня Скал и Вогнар видели, как в замок через малую башню въехали три всадника, причем средний из них был закутан с ног до головы в темный плащ. А наутро последовало приглашение явиться в малую трапезную для опознания разыскиваемого изверга. Вогнар и Скал, прихватив с собой двух извергов, также хорошо знавших Вотшу, отправились в указанное место, однако в малой трапезной они нашли только Рогволда, его главного советника Варда и еще трех вепрей из числа лучших воинов стаи. Вожак пригласил послов присесть, долго молчал, а затем заговорил, причем речь его была довольно сбивчивой:

— Мы поймали изверга, называющего себя Ёкулем из Норникса… Не знаю, тот ли это изверг, которого вы разыскиваете, но мы выполнили свое обещание, уложившись в оговоренный срок, и теперь, я надеюсь, прекратятся набеги на наши деревни и грабежи караванов на нашей земле! В противном случае, мы… мы должны будем, и мы сможем… мы дадим отпор!.. Да!

Вожак вдруг замолчал, встал со своего места, быстро прошел по трапезной взад-вперед, снова уселся и приказал:

— Введите пойманного изверга!

Открылась небольшая, малоприметная дверь в дальнем углу трапезной, и через порог переступили двое вооруженных мечами вепрей, следом за ними в покой вошел высокий худой юноша, одетый в простую, но добротную одежду, с узким невыразительным лицом и копной светлых волос на голове. Руки его были скручены за спиной, но, казалось, это не доставляет пленнику никаких неудобств. Следом за ним вошли еще двое вооруженных вепрей, и, следуя в середине этого своеобразного каре, изверг прошел на середину трапезной. Здесь вся пятерка остановилась, а вожак, чуть кашлянув, проговорил:

— Смотрите… волки, это тот, кто вам нужен?!

Скал медленно поднялся со своего места и, бесшумно ступая, пошел в сторону изверга. Однако, когда он оказался от пленника метрах в трех, один из стоявших впереди вепрей негромко проговорил:

— Ближе не подходи! Опасно!

«Интересно… — с усмешкой подумал волк. — Какую опасность может представлять для меня изверг, у которого к тому же связаны руки?!»

И все-таки спорить он не стал, а, остановившись, принялся внимательно рассматривать белобрысого изверга. Впрочем, он сразу же почувствовал, что это не Вотша, хотя некоторое сходство все-таки было! В общем-то, смотреть дальше не имело смысла, но вот только… Скал вдруг понял, что облик молодого изверга мало сказать — странен, он попросту… невозможен! Во-первых, изверг стоял совершенно неподвижно, словно был не живым существом, а вылепленной из цветного воска статуей. Так стоять было немыслимо, тем более со связанными руками! Во-вторых, изверга совершенно не трогало ни то, что он был под конвоем, ни то, что его пристально рассматривают, его вроде бы совершенно не интересовала собственная судьба!.. А широко открытые светло-серые глаза пленника смотрели прямо перед собой, без смысла, без малейшего движения зрачков, и это тоже было невозможно. Скалу вдруг захотелось ударить этого странного изверга по зубам, чтобы убедиться, что у него пойдет кровь и он будет кричать и дергаться!

— Тебе не кажется, что он какой-то не такой?.. — раздался рядом с ним спокойный шепот Вогнара.

— По-моему, это не Вотша, — таким же спокойным негромким шепотом ответил Скал. — Хотя, безусловно, похож. И он действительно странен!..

Вогнар повернулся к вожаку стаи западных вепрей и громко спросил:

— И что, этот… истукан владеет северным стихосложением?!

— Спросите его сами! — предложил Рогволд.

Вогнар снова повернулся к пленнику и задал вопрос, четко выговаривая слова:

— Как тебя зовут, изверг?

— Меня зовут Ёкуль из Норникса, — ответил изверг, оставаясь все в той же неподвижности. — Я — сказитель…

Казалось, даже губы его не шевелятся, произнося слова, хотя это было не так.

— И ты можешь прочесть нам хотя бы одну вису? — спросил Вогнар, и в его вопросе содержалось большое сомнение.

Несколько секунд изверг молчал, а затем без всякого выражения, как некий, сработанный в кузнице замысловатый механизм, он прочитал:

• Злыдень он,
• Денег демон,
• Кровь на злато
• Меняет.
• Он по Волчьей
• Звезде
• Тризну справит
• Кроваву!

Скал и Вогнар переглянулись, после чего Скал негромко поинтересовался:

— Это — стихи?..

— Безусловно!.. — ответил Вогнар. — Самое настоящее северное стихосложение!

— Так он… сказитель? — потребовал уточнения Скал.

Вогнар немного подумал, а затем с некоей неуверенностью проговорил:

— Я бы сказал — да, если бы не одно обстоятельство…

— Какое?! — мгновенно насторожился Скал.

— Сказители читают… экспрессивно, с огромной энергией, с нажимом. А этот!.. Он не читает, от просто произносит слова и, по-моему, не понимает, что именно он произносит!

— Точно! — негромко, но с неподдельной яростью проговорил Скал. — Просто бормочет, не понимая что! Похоже, нам подсовывают… подделку!

— Но мы не сможем доказать, что это подделка, — осадил товарища книжник. — Нам скажут, что у него просто такая манера чтения.

— Что же делать? — тревожно спросил Скал.

— Не знаю… — задумчиво ответил Вогнар и повторил: — Пока не знаю.

— Так что?! — прокатился по трапезной громкий, набравший уверенности голос вожака. — Вы узнали в этом парне своего изверга?!

Скал и Вогнар снова переглянулись, а затем Вогнар посмотрел на вожака и медленно проговорил:

— Нет… Это не тот, кого мы ищем.

— Значит, мы можем забрать этого изверга себе, и стая восточных волков не будет иметь к нам претензий?! — с явным облегчением воскликнул Рогволд.

И вдруг по трапезной прокатился другой, глубокий, вибрирующий от непонятного напряжения голос:

— Не надо спешить, вожак стаи западных вепрей! Я тоже хочу посмотреть, что за изверга изловили твои люди!

Все, кто находился в комнате, повернулись на звук этого голоса и увидели, что в дверях стоит трижды посвященный служитель Мира Ратмир, а позади него виднелись несколько человек в форме стражников Совета. Было непонятно, каким образом он оказался в этом, тщательно охраняемом помещении, почему никто не доложил о его прибытии, почему, в конце концов, никто просто не заметил, как он вошел сюда?

Рогволд откинулся на спинку кресла, рот его приоткрылся от изумления, а широко раскрытые глаза смотрели на трижды посвященного так, словно он узрел посланника самой Матери всего сущего, явившегося за его жизнью. Стоявшие вокруг своего вожака вепри были изумлены не меньше самого Рогволда, и только Вард встал со своего места и склонился в вежливом поклоне, спрятав таким образом выражение лица.

Ратмир неторопливо приблизился к извергу и также, оказавшись рядом с ним, услышал предупреждение стражника, сказанное, правда, не слишком уверенным тоном:

— Осторожно, трижды посвященный, он может быть опасен!

Ратмир, удивленно приподняв бровь, взглянул на вепря и… проигнорировал предупреждение. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от связанного пленника, он внимательно посмотрел ему в глаза. Лицо изверга осталось все таким же безразлично-неподвижным, глаза его были пусты. Он явно не понимал, кто стоит перед ним. Ратмир медленно поднял руку, и его ладонь с растопыренными пальцами оказалась в нескольких сантиметрах от лица изверга. На безымянном пальце левой руки зеленым огнем пылал камень, вставленный в тонкий золотой обруч. Казалось, что трижды посвященный волхв готов одним движением пальцев смять это неподвижное, ничего не выражающее лицо, сдернуть его, словно нарисованную маску, и тем самым обнажить настоящий облик изверга!

Однако он не сделал этого. Постояв так с минуту, он опустил руку, повернулся к вожаку и спросил так, что голос его набатом раскатился по покою:

— Скажи, Рогволд, где ты взял этот труп и каким образом заставил его двигаться и говорить?!

— Труп?! — воскликнул Скал.

Ратмир посмотрел на старого вояку и кивнул:

— Именно труп, Скал! Я понимаю, что это не могло прийти тебе в голову, хотя и ты наверняка заметил некоторые… странности.

Он снова повернулся к Рогволду:

— Ну, так что ты можешь сказать, Рогволд?!

Вожак стаи западных Вепрей долго не мог произнести ни слова, потом в нем словно что-то надломилось. Он встал, потом снова опустился в кресло и наконец выдавил:

— Это… не я…

— Что — не я?! — жестко переспросил Ратмир.

— Это не я… взял… труп… Я даже не знал, что он — труп…

Вожак замолчал, но Ратмир все тем же жестким тоном приказал:

— Говори все, Рогволд!

— Я… — начал было вожак и тут же снова замолчал, словно спохватившись, что начал неправильно. — Этого изверга поймали давно… еще когда ты гостил в моем замке… — Он бросил в сторону Ратмира быстрый взгляд и торопливо добавил: — Но привезли сюда после того, как ты уже уехал. Всех извергов такого рода… ну… беглых или шатающихся без дела, я отдаю… одному друиду, он испытывает снадобье… эликсир. Он его сам изобрел и вот теперь…

И тут Ратмир перебил его:

— Мне надоела твоя полуправда, вожак. Распорядись привести сюда этого друида, я хочу говорить с ним!

Вот тут Рогволд по-настоящему испугался. Лицо его стало белым, он вжался в кресло, поджал ноги и быстро замотал головой. Стоявшие вокруг вожака вепри, не сводя с него глаз, отпрянули в разные стороны, словно вдруг поняли, что здесь свершилось какое-то страшное преступление. Зато Ратмир шагнул в сторону задрожавшего Рогволда и приказал:

— Привести сюда друида, который находится в подземелье замка!!!

Рогволд как-то сразу обмяк в кресле, повернулся к одному из окружавших его вепрей и вяло кивнул:

— Приведи его…

Вепрь бегом бросился из трапезной, а Ратмир мысленно обратился к волкам:

«Теперь внимание! Рогволд сейчас может решиться на самый отчаянный шаг! У нас есть среди вепрей союзник, но вы будьте начеку и в случае чего действуйте решительно!»

Однако ждать пришлось долго. Послы отошли от лже-Ёкуля к сопровождавшим их извергам и внимательно следили за обстановкой в трапезной. Ратмир задумчиво прохаживался по покою, изредка вскидывая глаза на стоявшего неподвижно мертвеца и кивая собственным мыслям. Вепри, немного пришедшие в себя, еще больше отдалились от кресла, в котором с обреченным видом сидел вожак стаи, и только Вард продолжал стоять рядом с креслом, то ли демонстрируя свою верность Рогволду, то ли сторожа его. Мертвец продолжал стоять совершенно неподвижно, зато четыре охранявших его дружинника переминались с ноги на ногу, явно не зная, что им делать.

Наконец дверь трапезной распахнулась, в комнату, чуть запыхавшись, вошел вепрь, посланный за волхвом, и, бросив быстрый взгляд на вожака, обратился к Ратмиру:

— Ведут, трижды посвященный!

Взгляды всех присутствующих обратились к дверям, но сначала вошел стражник, похоже, полуизверг. Остановившись на секунду на пороге, он мгновенно сориентировался и обратился к одетому в белую хламиду Ратмиру:

— Мы доставили друида, трижды посвященный!

— Ну, так вводите! — усмехнулся Ратмир.

Стражник оглянулся через плечо и, приказав: «Входи!» — сам шагнул в трапезную. Следом за ним в дверном проеме появилась высокая худая фигура, закутанная в темную хламиду с надвинутым на лицо капюшоном. Фигура медленно проследовала в середину трапезной и остановилась рядом с мертвецом.

С минуту в комнате висела напряженная тишина, а затем трижды посвященный негромко спросил:

— Судя по одежде, ты посвященный. Откуда ты, как тебя зовут?!

Однако ответа не последовало. Тонкие бескровные губы под крючковатым носом оставались неподвижными, а глаза, затененные капюшоном, буквально впились в Ратмира. Наконец губы друида раскрылись, и по комнате прокатился хрипловатый от едва сдерживаемой ярости голос:

— Меня зовут Темный Харт! Ты не узнаешь меня, Ратмир из стаи восточных волков?!

Трижды посвященный не ответил на вопрос, хотя продолжал пристально разглядывать закутанную в темное фигуру.

Правая рука в темном рукаве медленно поднялась и стянула капюшон с головы. Все увидели на высоком, с большими залысинами лбу багровый знак, просвечивающий сквозь кожу!

— А теперь?! — спросил волхв.

Трижды посвященный понимающе усмехнулся:

— Да, мы знакомы, изгой Извар, рожденный в стае восточных рысей! Ты снова нарушил закон и обычай и снова будешь наказан!

— Но сначала будешь наказан ты!!! — прохрипел в ответ изгой и, выбросив вперед руку с перстом, указывающим на Ратмира, отдал приказ: — Кадавр, убей его!!!

При слове «кадавр» мертвец вздрогнул и повернул голову в сторону изгоя, а услышав приказ, перевел взгляд на Ратмира. Руки мертвеца напряглись, и в следующее мгновение веревки, стягивающие их, лопнули. Мертвец протянул вперед свои опухшие, ободранные руки и, медленно переставляя ноги, двинулся в сторону Ратмира.

Секунду трижды посвященный, прищурив глаза, рассматривал приближающегося к нему мертвеца, а затем сделал странное движение — шлепнул рука об руку, словно стряхивая нечто правой ладонью с левой! И в самом деле, с левой ладони упала какая-то едва заметная темная крошка, но, не долетев до пола, она вдруг вспыхнула ярким белым пламенем и, виляя из стороны в сторону, метнулась к мертвецу. В следующее мгновение высокая худая фигура с протянутыми вперед руками вспыхнула жарким белым пламенем, в котором мгновенно исчезла одежда мертвеца и его светлые волосы! Но сам мертвец продолжал медленно идти вперед, и его обугливающиеся пальцы вдруг начали быстро шевелиться, словно нащупывая в воздухе что-то материальное!

Но Ратмир уже не смотрел на это мертвое, пылающее, но продолжающее двигаться чудовище, все его внимание было обращено на темную фигуру изгоя. А тот замер, как изваяние, в странной позе — вытянув вперед обе руки, словно толкая ими своего кадавра в спину, заставляя его, несмотря ни на что, выполнить приказ!

Взоры всех присутствующих были прикованы к пылающему мертвому телу, поэтому никто не заметил, что губы Ратмира двигаются, а за треском сгорающей мертвой плоти не было слышно ни одного слова из произносимых им. Хотя, даже если бы эти слова были слышны, их никто не понял бы: они были предназначены для слуха только одного человека — изгоя, бросившего мертвеца против трижды посвященного… А уши Извара слышали каждый звук, срывавшийся с губ княжича-волка! Он пытался противиться этим странным звукам, он уже поставил блок и не должен был слышать вообще ничего, но произносимые его противником слова просачивались сквозь кожу, они зримо вставали перед его глазами, застилая все вокруг, они вязали ему руки, сковывали ноги, мутили разум!.. И наконец изгой покачнулся, руки его бессильно упали вдоль тела, голова поникла, а затем вся его фигура вдруг словно переломилась и рухнула на пол!

В то же мгновение мертвец на секунду остановился, потом начал медленно кружиться на месте, как будто потеряв направление движения, а затем упал навзничь, превратившись в огромную черную густо чадящую головешку, по которой пробегали быстрые синеватые язычки пламени.

Ратмир устало расправил плечи и повернулся к застывшему в кресле Рогволду:

— Вожак стаи западных вепрей, я, трижды посвященный Миру, член Совета посвященных, обвиняю тебя в нарушении приговора Высшего совета, в противоправных контактах с изгоем, в проведении незаконных научных экспериментов, опасных для Мира, в незаконном захвате извергов, принадлежащих другим стаям, и прочих незаконных действиях! Ты должен будешь предстать перед Советом посвященных и дать ответ за свои деяния. Завтра же ты отправишься под охраной моих людей в университет!

Повернувшись к главному советнику вожака, Ратмир, не меняя тона, проговорил:

— Вард, главный советник бывшего вожака стаи западных вепрей, сейчас ты дашь мне провожатых, и я осмотрю подземелья княжеского замка города Рожона, ибо там творились противозаконные действия! Затем я вернусь сюда, и мы обсудим дальнейшие твои действия.

Вард коротко поклонился и повернулся к вепрям, стоявшим позади княжеского кресла.

— Готлиб, ты лучше других знаешь подземелье замка, проводи трижды посвященного служителя Мира и покажи ему все, что он потребует!

Тот же самый вепрь, что ходил за Темным Хартом, отделился от общей группы и осторожно, даже как-то крадучись, приблизился к трижды посвященному. Склонившись в поясном поклоне, он проговорил:

— Прошу следовать за мной, господин.

«Господин? — удивился про себя Ратмир и тут же догадался: — Полуизверг».

— Одну минуту… Готлиб, — остановил он готового двинуться из комнаты полуизверга. Подойдя к лежащему на полу Извару, он долго стоял над ним, не то просто рассматривая поверженного врага, не то решая, что с ним делать, а затем простер над неподвижным телом руку и вполголоса проговорил одно-единственное слово. Секунду ничего не происходило, а затем Темный Харт пошевелился, перекатился на бок и медленно поднялся на ноги!

Ратмир повернулся к Скалу и Вогнару:

— Ваша миссия здесь закончена. Сейчас вы пойдете со мной!

Волки кивнули, а трижды посвященный, указывая рукой на входную дверь, обратился к полуизвергу:

— Прошу, Готлиб.

— Нет, господин, — ответил тот с полупоклоном, — здесь будет ближе.

И указал на маленькую, неприметную дверь в дальнем углу трапезной, через которую вошел мертвец со своим конвоем.

За дверью оказалась узкая каменная лестница без перил, винтом уходящая вниз. Первым по ней спускался полуизверг Готлиб, за ним с закрытыми глазами шаткой, неровной походкой следовал Темный Харт, дальше, ступая осторожно и бесшумно, спускался Скал. Два изверга, сопровождавшие послов стаи восточных волков, шли за дружинником, за ними спускался Вогнар, внимательно оглядывая голые стены выложенной камнем трубы, в которой вилась лестница, замыкал процессию Ратмир. Своих дружинников он оставил в трапезной, они взяли под стражу бывшего вожака стаи западных вепрей.

Первые десять-двенадцать метров спуска были освещены небольшими узкими окнами, прорезанными в толще стены, а затем Готлиб зажег короткий факел, взятый из металлической корзины, стоявшей в стенной нише. С факелом они спустились еще метров на десять. По пути они миновали четыре небольшие дверцы, расположенные одна под другой, и наконец оказались на каменном полу темного тоннеля. Сопровождавший их полуизверг остановился, поднял факел и, обращаясь к Ратмиру, принялся объяснять расположение помещений в подвале:

— Это, господин, центральный тоннель подземелья. Справа от него находятся винные погреба, склады, в которых хранится продовольствие и рухлядь, здесь часто бывает прислуга замка… Слева располагается тайная, как мы ее называем, область подземелья — застенки для особо опасных узников, пыталища… Там же была и… — он слегка запнулся, словно подбирая подходящее слово, — резиденция Темного Харта.

— Ну что ж, — отозвался трижды посвященный, — тогда мы начнем с левой половины, Готлиб.

Полуизверг кивнул и двинулся по коридору в глубь подземелья, а Ратмир, последовав за ним, тут же задал новый вопрос:

— Есть другие выходы из этого подземелья?

— Да, господин, — ответил Готлиб, поднимая свой факел повыше. — На противоположном конце этого коридора имеется лестница, ведущая в крыло прислуги и на кухню. Но оттуда попасть в левую часть подземелья очень сложно. Собственно говоря, имеется только один такой путь, но его практически никто не знает!

— А ты? — чуть насмешливо поинтересовался Ратмир.

— А я знаю… Я, вообще, лучше всех в этом замке знаю его подземелье… Кроме Темного Харта, — чуть подумав, добавил Готлиб. — Есть еще один выход, — продолжил свои объяснения полуизверг, — совсем недалеко от резиденции Темного Харта, и ведет он, по-моему, прямо в кабинет князя.

— По-твоему? — переспросил его Ратмир. — Так ты не уверен?!

— Не уверен, — подтвердил Готлиб. — Я сам ни разу этим выходом не пользовался, но Харт однажды появился в кабинете вожака, не пройдя через приемную, а я как раз находился там.

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»