Пикирующий глиссер Стрельцов Иван

Глава 4

Грозные карлики флота

Тополя, еще не сбросившие свою листву, стояли вдоль дороги, как гигантские бойцы спецназа, облаченные в «шуршанчики». Здесь, на юге, по сравнению даже со средней полосой, природа сдавалась зиме с большой неохотой.

Желто-зеленый «Фольксваген»-«жук», умело ведомый Анжеликой, буквально летел по пустынному утреннему шоссе. Девушка оказалась верной своему слову, – едва Виктор проснулся, на столе его ждал горячий сытный завтрак, а перед домом стояла машина, предусмотрительно пригнанная со стоянки…

– Знаешь, я сегодня утром неожиданно подумала, что пора бы мне очередной крутой жизненный поворот устроить, – проговорила елейным голосом Анжелика, когда ее «жук» проскочил границу Новоморска. – Думаю, пора вернуться к первому варианту.

– Какому варианту? – увлекшись созерцанием окрестностей, не понял Виктор.

– Ну, помнишь, я тебе рассказывала в поезде, что после университета у меня было два варианта. Выйти замуж и стать примерной женой или на долгие годы превратиться в школьную училку. Я выбрала третий.

– Ну, да, стала журналисткой, – вспомнил моряк.

– А теперь решила вернуться к первому варианту. – Анжелика посмотрела на Виктора и по-детски наивно заморгала. – Котик, возьми меня замуж.

– Это по каким таким критериям ты меня определила в суженые? – опешил Савченко.

– Мне ты подходишь по многим, – настроилась на перечисление достоинств Виктора деловитая блондинка. – Неплох собой, не дашь в обиду и за словом в карман не лезешь. Отличная по нынешним временам партия.

– Н-да, – усмехнулся Савченко, – но это, так сказать, плюсы. Но есть и минусы.

– Ну-ка, ну-ка, просвети, – девушка с удивлением уставилась на Виктора.

– Ты нежный цветок, нежнее, чем роза, прямо таиландская орхидея. И, перебравшись с северного побережья Черного моря на южный берег Белого, ты быстро утратишь свою привлекательность и красоту. А моего старшинского жалованья едва ли хватит, чтобы обеспечить тебе в Заполярье тепличные условия.

– О ля-ля, – запрокинув голову, расхохоталась Анжелика. – Как все безнадежно. Но ты, мой суженый-ряженый, забываешь о самых элементарных вещах.

– Например.

– Например: что брак, как и палка, о двух концах. И если нельзя, чтобы я поехала в твою северную Тмутаракань, то ничего не мешает тебе остаться в нашем благословенном краю.

– Да ты что? – удивленно спросил Виктор.

– Именно, – блондинка торжествующе посмотрела на моряка и, несмотря на то, что «Фольксваген» шел под сто километров, отпустила руль и вознесла руки вверх. – Уволишься из армии…

– Флота, – поправил Савченко.

– Да какая разница, главное, ты уволишься. Потом окончишь университет, заодно пройдешь курсы каких-нибудь менеджеров. За это время я тебя поднатаскаю с английским языком, возможно, даже и с арабским, если у тебя обнаружится талант к языкам. А дальше мой папа, – девушка сделала ударение на последнем слоге, – возьмет тебя к себе, ну, скажем, референтом. Пару лет поработаешь на подхвате, проявишь себя. У него получится, я уверена. Потом возглавишь один из отделов компании, рекламный или по связям с прессой.

– Ты думаешь, все будет так просто?

– Даже проще, чем тебе кажется. Это раньше, чтобы сделать карьеру, следовало сдирать с себя по семь шкур на производстве или карабкаться по линии комсомол – партия. Сейчас достаточно иметь влиятельные связи.

Анжелика замолчала, не проронил ни слова и Виктор, оба погрузились в свои мысли. Юркий автомобиль тем временем вписался в поворот и выскочил на прямую линию шоссе, где с одной стороны открылся прекрасный вид на бледно-зеленое зеркало лимана, со всех сторон густо заросшего шелестящим сухим камышом. С противоположной стороны шоссе раскинулось бескрайнее море, на его волнах осенний ветер взбивал белые гребешки пены, а впереди виднелся большой памятный знак, корабельный якорь, над которым возвышалась бетонная надпись «Комсомольск».

Сразу за знаком дорога резко устремлялась вниз. Именно с этой точки открывалась отличная панорама на город-спутник, все побережье которого было забито пришвартованными судами, портовыми кранами и громадами доков судоремонтного завода.

Сам Комсомольск большей частью состоял из пятиэтажных хрущевок, которые в свое время спешно возводили для основателей города. Но кое-где можно было лицезреть и шестнадцатиэтажные «свечки», на глаза даже попалась пара элитных новостроек.

Улицы были чисто выметены, хотя дворников не наблюдалось. А первые этажи домов в основном занимали небольшие уютные магазинчики и кафе. Множество деревьев, растущих вдоль дороги, и раскинувшихся парков и скверов подсказывали, что весной и летом Комсомольск утопает в зелени. Этот маленький приморский городок мало походил на привычные глазу районные центры России.

Вскоре Виктор увидел высокий бетонный забор с натянутыми поверху несколькими рядами колючей проволоки и большими серыми воротами с приваренными на их поверхности якорями.

Анжелика резко затормозила, встав прямо напротив КПП испытательного центра. Медленно повернула голову к попутчику и строго спросила:

– Ну так что, Джеймс Бонд, какой будет ответ на сделанное мною предложение?

«При такой постановке вопроса вряд ли получится отшутиться», – сообразил Савченко, вылезая из машины, а раз места для маневра нет, то нужно идти вперед.

– Все это слишком неожиданно, так что я, пожалуй, еще послужу Отечеству.

– Ну, ну, – эти слова прозвучали приговором, тонкие ноздри угрожающе раздулись. – Захочешь пообщаться – звони, мой номер у тебя есть. И запомни, я не напрашиваюсь! – гневно выкрикнула девушка, перегнулась через пассажирское сиденье, громко хлопнула дверью и резко надавила на педаль газа.

– Что и следовало доказать, – обескураженно пробормотал Савченко, растерянно глядя вслед стремительно удаляющемуся «жуку», который сейчас больше всего напоминал божью коровку-мутанта…

Дежурный по части, офицер в черном форменном кителе, с красной повязкой на левой руке и кобурой на длинных шлеях, внимательно разглядывал командировочное предписание, потом буркнул:

– Так вот ты какой, северный олень.

– Не понял, – нахмурился Виктор, решив, что это намек на его службу на Северном флоте.

– Не обращай внимания, старшина, – поправился дежурный. – Дурацкая поговорка, уже который год избавиться не могу. Но положение сложилось также не особо приятное, сегодня выходной, и никого из начальства нет. Так что представляться будешь завтра. Да, насчет завтрака… ты опоздал, моряк, – офицер растерянно развел руками.

– Да я не голодный, – поспешно ответил Савченко, вспомнив яичницу с ветчиной и кофе с круассанами, которыми его до отвала накормила гостеприимная Анжелика.

– Уже хорошо, – кивнул офицер, вернул Виктору командировочное предписание и добавил, окончательно определившись со своими дальнейшими действиями: – Ладно, пошли, устрою тебя на жительство. Потом распоряжусь насчет питания, в обед зайдешь на камбуз. Покормят…

Комната, или по-морскому кубрик, была большой, с одним окном, двумя деревянными кроватями, двумя тумбочками с обеих сторон, большим вещевым шкафом и парой табуретов. На одном из них лежала аккуратно сложенная повседневная флотская форма.

– Вот свободная койка, располагайся. Обживайся, твой сосед будет работать в той же теме. Так что общего для задушевных бесед у вас будет хоть отбавляй. Представление начальству завтра после утреннего развода. Все, бывай, – судя по всему, дежурный оказался скупой на разговоры.

Оставшись один, Виктор в первую очередь расстегнул сумку и достал свою повседневную робу. Быстро переоделся, потом на свободных полках тумбочки разложил мелочовку, так необходимую для нормальной жизнедеятельности. Когда все вещи заняли свои места, придирчивым взглядом окинул кубрик и негромко произнес:

– Ну, что, пошли проводить рекогносцировку на месте.

Испытательный центр по своему обустройству и размерам напоминал обычную воинскую часть. Плац, спортгородок, здание штаба, клуб, столовая. Три двухэтажные коробки казарм на флотском языке именовались экипажем. Жизнь текла спокойная, размеренная, как во всех вспомогательных частях.

«Впрочем, возможно, это обманчивое мнение из-за выходного», – проходя мимо клуба, подумал Савченко.

Ближе к морю шла зона самого испытательного полигона, территория которого была огорожена сплошной стеной из сетки-рабицы. Перед воротами вышагивал часовой – матрос в бронежилете, каске и с автоматом с примкнутым штык-ножом.

Над воротами крепилась большая табличка, где на агрессивно красном фоне белым шрифтом было выведено:

«Запретная зона.

Вход строго по специальным пропускам».

Кроме часового, у ворот был еще один охранник, он находился на вышке, нависшей над внешней оградой.

Слева от зоны возвышался гранитный утес, на вершине которого был установлен автоматический навигационный маяк. На фоне громады утеса расположившиеся внизу ангары выглядели металлическими бочками, врытыми в землю, – огромными, серыми, с поперечными ребрами.

Терминал испытательного полигона был окружен двумя рядами колючей проволоки, между собой разделенной «отсечками», которые гарантировали охрану объекта по секторам. За терминалом виднелась бухта, еще со времен становления советской власти обнесенная бетонными молами и волнорезами. Сама бухта пряталась за гребешком обрыва, но Виктор со своего места мог рассмотреть надстройки пришвартованного пожарного буксира и водолазного бота. Рядом с этими судами болтались еще несколько разноцветных (с разных гражданских судов) ботов. При всей внешней беззаботности и благополучии Савченко понял: место его новой командировки довольно «веселое». Испытательный центр морских систем ничуть не безопаснее авиационных. Запретная зона выглядела угрожающе и неприступно. Виктор посмотрел в противоположную от утеса сторону, дальше, где за бетонной оградой шумел строй могучих платанов с развесистыми ветвями.

«Слишком близко растут к ограде», – со знанием дела отметил про себя моряк. Заодно прикидывая возможность использования этих исполинов, если во время учений судьба «бросит» его против моряков этой базы. В конце концов, и лучшие офицеры «Эдельвейса»[4] до Второй мировой войны побывали на Кавказе под видом туристов.

В обед на камбуз он не пошел, управлять процессом растрачивания энергии умел в полной мере. Вернувшись в кубрик, Савченко сбросил тяжелые «гады» и завалился на кровать в ожидании, какую же карту в этот раз выбросит судьба…

– Опаньки, в нашем полку прибыло! – разбудил Виктора жизнерадостный окрик. Он открыл глаза и уставился в сторону дверного проема. Перед ним стоял молодой мужчина, коротко стриженный, с улыбающимся открытым лицом.

Он был одет в «гражданку», которая ладно облегала его спортивную фигуру. Незнакомый парень хитровато прищурился и спросил:

– Ты кто, человече? Давай знакомиться.

– Старшина второй статьи Виктор Савченко, откомандирован с Северного флота, – поднимаясь с постели, представился разведчик, четко придерживаясь легенды.

– А я из местных, но тоже старшина второй статьи Алексей Козачук. А так как жить нам предстоит вместе неизвестно сколько, то можно проще – Алексей, или еще проще – Леха.

– Виктор.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Стаскивая с широких плеч куртку, Козачук спросил:

– Ты тоже рулевой?

– Да. У нас на ремонтной базе проводил обкатку «Тритонов» после капиталки.

– А, «Тритоны» это уже вчерашний день, – аккуратно развешивая одежду на плечиках, с наигранным превосходством заявил Алексей. – У нас совсем другие «игрушки». Скоро сам увидишь, мы же с тобой задействованы в одном проекте.

Виктор тактично промолчал, давая возможность выговориться новому знакомому. Тот влез во флотскую повседневку и, хлопнув в ладоши, заговорщицки проговорил:

– Неплохо бы отметить наше знакомство.

– Я пустой, – с сожалением развел руками «гость». – Меня сюда отправили, как на войну, считай, что за сутки перемахнул с севера на юг.

– Это ерунда, – отмахнулся Козачук, – было бы, как говорится, желание. А все остальное дело наживное.

Приблизившись к шкафу, Алексей опустился на колено и запустил под днище руку. Через секунду он торжествующе продемонстрировал мелодично побулькивающую обычную армейскую фляжку с потрескавшейся краской. – Закуска есть, матушка, как чувствовала, набила сумку под завязку. Сейчас гульнем.

– А не залетим? – поинтересовался Савченко, он, как человек приезжий, новый, делал вид, что опасается.

– Витек, не гадь в компот, – Алексей подбросил флягу под потолок и тут же поймал. – У нас немного другие порядки, чем в строевых частях. Контингент живет не по ротам, взводам или там БЧ. Мы обитаем по темам, которые здесь испытываются. Существует определенный уровень секретности, так что по гостям здесь ходить не принято. Конечно, холку мог бы начистить Кит Моржович, местный комендант, но он будет только завтра. Поэтому закроем дверь, опустим светомаскировку и «гуляй, рванина, от рубля и выше».

– Вообще-то мне завтра начальству представляться, – еще раз попытался «соскочить» Виктор.

– Да никаких проблем, – отмахнулся Козачук. – Дам пожевать мускатный орех, немецкая овчарка не учует, не то что начальство.

– Тогда не вижу причин для отказа, – наконец сдался новоприбывший. Алкоголь в России всегда являлся связующим стержнем. Фраза «ты меня уважаешь» не была пустым звуком или пьяным бредом, как правило, люди, распившие бутылку, становились чуть ли не закадычными друзьями и всегда могли оказать друг другу посильную помощь. В то же время человек, избегающий застолья, если и не становился изгоем, то уж наверняка на него смотрели с подозрением, дескать, «не наш человек»…

В сумке Алексея действительно скрывалась настоящая скатерть-самобранка, – и ломти жареной курицы, завернутые в серебристую фольгу, и домашние румяные пирожки и котлеты.

Козачук отодвинул от стенки свою тумбочку, разложил угощение на поцарапанной поверхности, рядом поставил два «гранчака», которые не медля наполнил наполовину темно-коричневой жидкостью, больше похожей на чай, но с характерным для алкоголя запахом.

– Со свиданьицем, – Алексей поднял свой стакан. Дальше все шло по обычной программе – возлияние под домашнюю пищу и неспешную беседу. Вскоре новые знакомые обменялись краткими историями своей жизни, и выяснилось, что на срочную они попали в один девяносто восьмой год.

– Я службу начал во внутренних войсках Приволжского округа, – с полным ртом охотно рассказывал Козачук. – Вот оттуда и пошел добровольцем в Чечню. Там провоевал почти год.

– А я на Северный флот попал, так все время там и отбыл. Если не считать мелких командировок.

– А в Чечню у вас что, не набирали?

– Морпехов брали и спецназ, а нас нет, – Виктор по-прежнему строго придерживался легенды. – А ты как из вэвэшников во флоте оказался? – Он тут же перевел разговор на собеседника.

– Дембельнулся, думал в ментовку пойти, потом решил, на кой ляд мне эти заморочки? А тут как раз набор контрактников в испытательный центр. Я и пошел, служба – не бей лежачего, а за участие в испытаниях два оклада. Жить можно, – честно признался Козачук. Уже не провозглашая тостов, он первым выпил, потом добавил: – Пока нормально, а позже, может, поступлю в институт. Время терпит.

– Хороший коньяк, откуда? – наслаждаясь ароматным напитком, спросил Виктор.

– А у нас здесь пару лет назад при спиртзаводе открыли коньячный цех. Виноградников, видел, сколько вокруг Комсомольска? Чего же благородные ягоды переводить на дешевый шмурдяк, вот и стали делать марочный коньяк. Ну а там, где льют, там и носят втихаря, – Леха рассмеялся и подмигнул собеседнику. – Так что появилась возможность пить качественный напиток за полцены. Ничего, скоро сам во всем разберешься, что и почем.

– Куда уж мне, я здесь птаха залетная. Скоро полечу в обратном направлении, – не разделил оптимизма собеседника Савченко.

– Эй, паря, рано на судьбу обижаешься, – покачал головой Козачук. – Испытания – это тебе не учения, раз-два и в «дамки». Здесь тебя ждет такая кропотливая работа, которая может продлиться и полгода, и даже больше…

Коньяк действительно оказался качественным, утром Виктор не обнаружил даже малейших признаков похмелья. Умывшись, Савченко тщательно почистил зубы и в сопровождении Алексея пошел в столовую. После завтрака весь личный состав испытательного центра был выстроен на утренний развод.

Все происходило по привычной схеме – подъем Андреевского флага, короткая вступительная речь начальника базы, невысокого плотного капитана первого ранга, и дальше развод по служебному расписанию.

После необходимого флотского церемониала Виктор направился в штаб для представления командованию. Здесь также все прошло без накладок, начальник центра, рассеянно выслушав доклад, устало, будто неделя не начиналась, а, наоборот, заканчивалась, кивнул:

– Североморец, как же, нас известили о твоем приезде. Командировочные документы сдай в строевую часть, тебя поставят на довольствие. А вот твое командование, – каперанг указал на стоящего рядом моложавого с узким интеллигентным лицом и серыми умными глазами капитана второго ранга. Офицер приветливо улыбнулся и протянул руку:

– Называть меня можете Иван Иванович, я руковожу проектом. Первый этап испытаний глиссера пройдет здесь, а уже боевую обкатку пройдем на Северном флоте.

– Я в курсе, – кивнул Савченко, это была деталь легенды внедрения.

– Вот и отлично, – без тени улыбки суховато сказал капитан второго ранга. – Значит, сегодня ознакомительная программа. Сейчас мы пройдем в испытательный бокс, ну и, как говорится, будем работать непосредственно с аппаратами.

Ангар оказался неправдоподобно огромным, внутри можно было запросто разместить космическую ракету, но сейчас там находились всего два камазовских прицепа, на которых замерла пара катеров. Впрочем, стоящие там плаваппараты мало походили на суда, больше напоминая боевые звездолеты. Острый раздвоенный нос, авиационная кабина со стеклянным фонарем. Катера были полностью закрыты, на виду оставалась лишь скошенная корма, в конце которой стояла непонятного назначения металлическая тумба.

– Вот наши красавцы, – с нескрываемой гордостью Иван Иванович похлопал по обшивке катера, выкрашенной в серо-голубой маскировочный цвет омоновского камуфляжа. – Ныряющие тактические глиссеры специального назначения проекта «Ихтиандр», соответственно, эти образцы носят нумерацию «один» – «два». Вот с ними вам предстоит работать.

Каперанг посмотрел на стоящих напротив Козачука и Савченко.

– Таких аппаратов нет ни у кого в мире, так что наша задача довести глиссеры, что называется, до абсолюта.

Двое старшин одновременно кивнули, внимательно слушая начальника проекта.

– Корпус глиссера сделан из углеродного пластика, – с воодушевлением продолжил Иван Иванович, – который не уступает по прочности титану, но значительно легче его и не отражает радиолокационный сигнал. Экипаж «Ихтиандра» состоит из трех человек, командир, он же навигатор, рулевой – боцман и механик, он же электромеханик. Кроме того, глиссер может брать группу из четырех боевых пловцов, необходимое для операции вооружение и амуницию. А также шесть малоразмерных морских мин разного назначения. Кроме того, снаружи может буксировать малую торпеду типа «Мурена», подводную ракету «Шквал» или одну из больших заградительных морских мин.

Теперь ознакомимся с устройством корабля изнутри. Прошу, – офицер указал на металлический трап. Моряки поднялись по ступенькам вибрирующей лестницы на корму глиссера. Внимание обоих старшин тотчас привлек металлический нарост на корме, напоминающий груду металлолома, в беспорядке сложенного на палубе.

– Прошу, прошу, – повторил Иван Иванович, первым забираясь в люк, ведущий в чрево катера. Проход был странным и больше напоминал небольшой предбанник, отделанный гофрированной нержавеющей сталью.

В противоположной стене находился еще один люк с толстой металлической заслонкой водонепроницаемой переборки. Кубрик «Ихтиандра» был небольшим и тесным. Кроме множества вмонтированных в стены ящиков, внутри поместились четыре удобных кресла. Указав на них, капитан второго ранга пояснил:

– Места для фрогменов, конечно, не особо комфортно, но есть возможность отдохнуть, набраться сил. Кроме того, здесь, как на бомбардировщике для дальних перелетов, есть все необходимое для жизнедеятельности экипажа и десанта: кухня, туалет. Глиссер может функционировать в автономном режиме четверо суток. Бойцы должны быть готовы в любой момент выполнить поставленную задачу. Ну, продолжим дальше экскурсию.

Поднявшись в рубку управления, Виктор для себя решил, что она похожа на кабину самолета. Два летных кресла, панель заставлена множеством электронных приборов и парой авиационных штурвалов.

– Это мозг корабля, – продолжил Иван Иванович. – Здесь размещены приборы навигации и управления, также дублирующая система рулей. При необходимости глиссером может управлять рулевой или навигатор.

«Ихтиандр» оснащен двумя моторами, двигателем внутреннего сгорания и электромотором. Первый мощностью больше тысячи лошадиных сил для движения на поверхности и может развивать скорость до пятидесяти узлов. Второй для передвижения под водой, на глубине восемь метров движется со скоростью семь узлов.

Изюминкой этой системы является то, что катер может с ходу нырять, прячась в толще воды от «охотников» и вертолетов. Только для этого должны быть задраены все переборки, в противном случае система автоматического перевода на электродвигатель не сработает. Водометные движители не дают классифицировать акустикам цель, практически делая «Ихтиандр» невидимым.

– Так это что получается, почти что мини подводная лодка? – поинтересовался Алексей Козачук.

– Нет, – ответил каперанг, – лодка основное время находится под водой, а глиссер может нырнуть на короткое время, не больше, чем на четыре часа. Но при этом может запросто перевозиться на любом плавсредстве, начиная от крейсеров и ударных подводных лодок и заканчивая ракетными катерами. Что делает радиус действия «Ихтиандра» практически неограниченным.

– А что это за бородавка на корме? – задал мучивший его вопрос Виктор, указывая через открытый люк на металлический нарост.

– Это тоже наше ноу-хау, – Иван Иванович не смог скрыть улыбки и снял защитный футляр на панели управления, надавив красную кнопку. Через мгновение раздался грозный стальной лязг. Металлический нарост вдруг ожил, выпрямился, расправил плечи, превратившись в двухметровую букву Т. Собравшиеся в рубке управления со своих мест смогли разглядеть круглое сиденье на середине вертикальной балки и с левой стороны горизонтальной длинную трубу, задранную вверх.

– Ни фига себе, трансформер, – не удержался от восхищенного возгласа Алексей. А Иван Иванович, довольно крякнув, пояснил:

– Система ближнего ПВО «Корсар», сделанная на основе наземного комплекса «Джигит». Позволяет стрелять одновременно как двумя ракетами ПЗРК «Игла», так и одной. Стрелять из «Корсара» может любой из членов экипажа или десанта при необходимости. В будущем систему намечается сделать автоматической и управлять из кабины, но это, как вы понимаете, в перспективе. На испытания нам дали одну боевую «Иглу», но, думаю, испытывать здесь не разрешат. Вот вроде бы и все, – руководитель испытаний огляделся по сторонам, подведя итог экскурсии. – Работать начнем дня через два-три, а вы пока проштудируйте техническую документацию. Задача ясна?

– Так точно, – козырнули старшины.

Глава 5

Яблоко от яблони

– А ты хваткий парень, Валерий Михайлович, я в этом смог убедиться лишний раз, – гудел в трубку своим бархатным голосом городской прокурор. – Хороших парней подобрал в оперативную бригаду. По-настоящему крутые профессионалы, с ходу взяли след.

– Стараемся следовать букве закона, – сдержанно ответил Лацюк, про себя с раздражением подумав: «Да уж, профессионалы, тупорылые костоломы. Тупые, но исполнительные, я им что сказал? Чтобы на чадо местного Рокфеллера не наезжали, а искали виновных. Вот они и расстарались. Сейчас сидят в СИЗО два таких «орла», накатавших «чистосердечное». А прокурорские следаки составляют «Слово о полку Игореве», чтобы их боссу было сподручней торговаться с адвокатами Рокфеллера-отца».

– Все правильно, – согласился с начальником угро Афиногенов, – закон, он наш щит и меч в борьбе с преступностью. На днях, думаю, нам нужно встретиться, обсудить кое-какие детали, да и стоит уже подумать о твоей дальнейшей карьере.

– Обязательно увидимся, – заверил прокурора Валерий, а мысли не хуже отбойных молотков стучали в мозгу: «Как же, закон, щит и меч, будущая карьера. Хотел бы я взглянуть на твое рыло, боров, если бы вдруг тебе чекисты принесли кассету с записью нашего чеченского турне. Небось сразу бы заклеймил всех нас, как кровожадных убийц и иуд». В этот момент он почувствовал лютую ненависть ко всем таким, как прокурор Афиногенов, кто никогда ничего не делал своими руками, а перекладывал все проблемы на остальных. «Не удивлюсь, что именно он подбил Шайтана насадить нас на кровавый крючок, а потом исключительно из дружеских чувств предупредил меня о коварстве чеченца. И в конце концов, именно он получил контейнерную площадку, а мы стали героями реалити-шоу».

Мысль о видеозаписи с каждым днем становилась все невыносимее, Лоцман даже спать не мог, кошмары замучили. Просыпаясь в холодном поту, он пытался понять всего одну вещь, почему так устроена жизнь, что за все в ней приходится платить. Но ответ по-прежнему не приходил.

Положив трубку на телефонный аппарат, Валерий тяжело вздохнул и посмотрел в сторону окна, где, примостившись на подоконнике, его младший брат увлеченно выдувал в открытую форточку тугие струи дыма.

– Ты бы, Леха, еще на полу развалился, – беззлобно буркнул майор, помня, кто был причиной нынешнего кошмара. И чем дальше, тем сильнее ему хотелось как следует отлупить брата, как когда-то в далеком детстве, когда приставучий Лешка слишком уж доставал его.

– А что такое? – удивился Алексей. – Ты же сам говорил, что не терпишь запах табака в своем кабинете. А так и я покурю, и вонять не будет.

– А-а, – Валерий безнадежно махнул рукой. На некоторые темы с братом говорить было бесполезно. – Ты чего не на службе?

– Да ну его, – отмахнулся младший беспечно, – у нас сейчас теоретическая подготовка, не люблю… Практика – это другое дело. Вот и взял увольнительную, решил брата проведать, а то видимся, как те одноклассники раз в году на вечере встречи.

– Ну, ну, – осуждающе покачал головой Лацюк. Своего младшего брата он знал отлично, тот появлялся исключительно в тех случаях, когда ему что-то нужно было. – Чего же ты подался в моряки, шел бы к нам, в ментовку. Сколько можно говорить, и службу я бы тебе устроил не бей лежачего, и всегда в кармане бы звенела копейка.

– Вот именно, что копейка, – криво ухмыльнулся Алексей. – Живете по принципу «курочка по зернышку клюет», а весь двор обсирает. Мне этого мало, я птица большого полета.

– Ну, так женись, – начальник уголовного розыска устало кивнул на телефон, – вон у Барина младшая дочь как раз на выданье. Будешь как сыр в масле.

– Я столько не выпью, чтобы той прыщавой сделать предложение.

– Вот так и проваландаешься по жизни, как дерьмо в проруби.

– Не боись, отхвачу еще свой куш. И буду пить текилу под пальмами в окружении суперсексапильных крошек, – хвастливо заявил Лешка.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнув, искренне посетовал Валерий.

– Хочешь, по-родственному возьму в долю? – прищурив левый глаз, вполголоса спросил младший брат и, вытащив изо рта сигарету, добавил: – Конечно, денежки с неба не упадут, придется поработать, зато дело того стоит.

– Интересно, что ты такое придумал.

– Деньги лежат на земле, только нужно наклониться и поднять их, – наставительно произнес Алексей.

– А подробнее можно? – вполне дружелюбно спросил старший брат.

– Можно. У нас в центре сейчас будут доводить тактический носитель для морских диверсантов. Ничего подобного нет ни на Западе, ни на Востоке. Так вот, если это секретное каноэ толкнуть туркам или израильтянам, можно бабок срубить немерено. Лямов пять-шесть точно.

– И кто тебе позволит торговать секретной техникой? – спокойно спросил Валерий, как губка впитывая слова брата. Закладывать его он, конечно, не собирался, но еще со школы милиции помнил одно из главных правил оперативников: «информация не имеет веса, но может в самый неожиданный момент оказаться бесценной».

– А мне не нужно их позволение, – нагло усмехнулся младший Лоцман. – Сильный сам берет то, что ему понравилось. На глиссере всего три члена экипажа. Рулевой – я, еще командир и механик. Если вырубить командира, то механик не сразу сообразит, что произошло, а на финишной прямой можно и его под заныр.

– Ты, малый, ловко все придумал, – майор Лацюк несколько раз хлопнул в ладоши, а сам, внутренне закипая, подумал: «Ах ты, щенок, говоришь, сильный сам возьмет. А что же ты такой из себя крутой в двухтысячном наложил в штаны?» – А ты угонишь свой «голландец» в Турцию к янычарам или к лаврушникам в Грузию, а мне вояки за братца единоутробного быстро сварганят бесплатную путевку в Сибирь с полной конфискацией. Большое спасибо и низкий поклон от меня и моих детей.

– Ну, не обязательно действовать именно так, как я предложил, – заметно стушевался Алексей. – Для отвлекающего маневра можно найти козла отпущения.

– Какого еще козла? – насторожился Валерий.

– У нас одновременно испытываются два глиссера, и, соответственно, есть два экипажа. Рулевым во втором экипаже командированный с Северного флота контрактник. Я его под рюмку коньяка пробил, короче, дремучий лох. До службы всю жизнь провел в какой-то деревне за Уральскими горами, а потом белым медведям на Севере хвосты крутил. Развести его будет не так уж сложно, главное, найти струну, на которой можно играть.

– Спецназовец? – уточнил майор.

– Да нет, рулевой с ремонтной базы. Говорю же тебе, святая простота, – небрежно махнул рукой младший брат. – Если все выгорит, я готов по-родственному с тобой поделиться, как говорится, пятьдесят на пятьдесят.

– Это за то, что я разработаю план, как твоего кореша подставить? – жестко спросил Валерий.

– Да нет, – Алексей растерянно посмотрел на родственника.

– А за что еще?

– Помнишь, ты мне говорил, что восемьдесят процентов удачных краж раскрываются на этапе реализации? Вот в эти проценты я не хочу входить. Ты, Валерик, человек известный среди бизнесменов не только нашего города, но и за рубежом. Вот тебе и нужно найти покупателя.

– Слава богу, что у тебя хватило совести предложить мне половину, – Лацюк недобро посмотрел на брата. – Покупателя на секретную технику найти будет посложнее, чем угнать твою лайбу за шестьдесят секунд.

– Так что, берешься подсобить?

– Куда я денусь, когда на кону такие ставки, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил старший брат.

– Ну, ладно, мне пора, – Алексей деловито посмотрел на часы, вставая с подоконника. – Если что надумаешь, звони…

Оставшись в одиночестве в кабинете, Валерий Лацюк задумался. Время, отведенное на размышление Кошмаром, заканчивалось. «Волонтеры» со дня встречи с чеченцем в «Иве» до сих пор не виделись, сразу решив, что услышанное необходимо самостоятельно «переварить», чтобы в конце концов «родить» что-то умное или хотя бы толковое.

Сегодня вечером они должны были собраться на военный «совет в Филях». С учетом особенностей местности «Фили» должен был заменить местный яхт-клуб, где у «волонтеров» была своя яхта с поэтическим названием «Happy end».

Осень не особо подходящее время для рыбной ловли, да еще вечером и в будний день. Но, как говорится, каждый сходит с ума по-своему, особенно если есть возможность потакать своим любимым чудачествам.

Появление в густых сумерках автомобиля начальника уголовного розыска у ворот яхт-клуба нисколько не удивило сторожа. Он загнал в вольер огромных мохнатых волкодавов и поспешно открыл ворота. Семен Дудиков привычно припарковался у сторожки, а Лацюк и Серафимов стали доставать сумки со снедью и мешки с рыболовными снастями, громко переговариваясь и звеня бутылками.

Наблюдая искоса за приготовлениями «рыбаков», пожилой сторож только покачал головой. Вечер нынче выдался неспокойный, получили штормовое предупреждение, как бы перепившиеся любители ночной рыбалки не утопли по пьяному делу.

Яхта «волонтеров» была небольшая, моторная, так что проблем с парусами и мачтами у рыбаков не было. Убрав швартовые, они направились в открытое море.

Далеко, правда, удаляться не стали, отошли от берега на добрый километр и бросили якорь.

– Вот теперь точно нас не услышат чужие уши, – объявил Лацюк, спускаясь в кают-компанию.

– Ну, наконец-то, – с дивана поднялся Николай Норкин. На омоновце был толстый свитер ручной вязки, джинсы, из-за пояса которых выглядывала рукоятка пистолета, еще один «ТТ» висел в кобуре под левой рукой. Жизнь в обнимку с опасностью накладывает свой отпечаток в виде паранойи. – Я уже замучился вас здесь ждать.

– Такова доля всех бойцов невидимого фронта, – подколол товарища спустившийся следом Серафимов.

– Пошел ты, – огрызнулся Кела, но не агрессивно, понимая правильность сказанного. В нынешней комбинации ему выпала роль бесплотной тени.

– Давайте сначала перекусим, а то я проголодался, – предложил Семен, выкладывая на стол продукты.

– Жрать будем потом, сперва обсудим наши проблемы, – распорядился Лацюк, усаживаясь за стол. – Давайте по очереди, что у кого по теме. С кого начнем?

– Давайте с меня, – проговорил Кела. – В общем, я попытался проследить вашего борзого чеха. Как только он покинул «Иву», я аккуратно сел ему на хвост и вел до самого Новоморска. В городе он свою тачку загнал на платную стоянку и был таков, опытный, падла.

– Он так и сказал, что готовили его иностранные спецы не только для войны в горах, – недобро прищурившись, кивнул Лоцман.

– Нужно было его для начала самого шугануть, – жуя бутерброд с колбасой, проговорил Янки.

– Каким образом? – Майор с интересом посмотрел на своего водителя.

– У Келы есть на оптике лазерный целеуказатель, вот и поиграл бы красненькой точкой у него на груди, – стряхивая крошки с колен, ответил Семен.

– Совсем плохой, – сочувственно покачал головой Норкин.