Стихия боли Стрельцов Иван

Глава 4 Превратности судьбы

Представительский «Мерседес» бодро бежал, пожирая километры пустынной автотрассы. И чего бы ей не быть пустой, если шел третий час ночи.

Глава «Росэкспорторужия» невидящим взором пялился на затылок своего водителя. Сказать, что у сановного чиновника настроение было паскудным, было бы не правдой, на самом деле у него вообще не было никакого настроения. Причиной тому стало появление множества неприятностей, больших и не очень. Впрочем, маленьких неприятностей не бывает, вроде бы мелочь, которая просто саднит, как заноза в пальце, а уже через день-другой понимаешь, что это на самом деле было предтечей крушения жизненных планов.

Так или почти так и происходило именно с ним, человеком, который создал сам себя и поднялся на определенный жизненный уровень.

Сперва пришло сообщение от его человека — председатель делегации «Росэкспорторужия» генерал-майор Гончарин в Таиланде ведет себя не самым лучшим образом. Вместо того чтобы заводить знакомства с представителями встречающей стороны, эта скотина пьет не просыхая и распутничает. Впрочем, это еще полбеды, демонстрация российской боевой техники проходит и без него (как докладывал «свой человек», даже вполне успешно), куда хуже другое. Этот пьянчуга — его близкий родственник (все-таки муж сестры), твою мать…

«И все же зря я поддался на уговоры своей дуры», — подумав о жене, чиновник до боли прикусил губу. Ему не нужно было объяснять прописных истин в случае сообщения о председателе делегации, ведь другим заинтересованным лицам тоже «стучат». А уж они, эти самые заинтересованные лица, с подобной информацией знают, как нужно поступить. Ворсиночку к ворсиночке, ниточку к ниточке, так, глядишь, и сплетется веревка для висельника.

Но Артур Гончарин — это не сказка, а только присказка. Месяц назад дочь заявила, что выходит замуж. Ну что же, пора, двадцать семь лет стукнуло, а ума все нет, как и не было. В голове одни лишь кабаки и ночные клубы, а по количеству абортов и вовсе можно в Книгу рекордов Гиннесса заносить. Первый вакуумный ей сделали в неполные четырнадцать, но это тоже, как говорится, «кто жизнь без глупостей прожил, тот не был умным сроду». Главное, партия подобралась подходящая, сын крупного мидовца. Обе семьи были довольны выбором своих чад, сказка про Золушку — это для сопливых детишек, чтобы ели лучше манную кашку и засыпали быстрее. В жизни так не бывает, в жизни — каждый сверчок, знай свой шесток. Поэтому бизнесмены женят своих детей на детях таких же бизнесменов, олигархи на олигархах (если не получается породниться с королевскими отпрысками). А маргиналы, соответственно, роднятся с маргиналами. «Хотя, с другой стороны, бывают и исключения из правил. Где-то по соседству премьер-министр выдала свою дочь за сапожника из Лондона. Ну это же из самого Лондона, на Руси испокон веков любого заморского петуха за павлина принимали. Тьфу ты, о чем это я?» — выругал себя главный оружейный продавец. Действительно, кому-кому, а ему было над чем голову поломать. За месяц до свадьбы несостоявшийся сват отправляет свое чадушко в служебную командировку в Люксембург. Его дуры (женская часть семьи) посчитали, что суженый поехал прикупить что-то эдакое для свадебного подарка, но чиновник сразу учуял запах падали. Как говорится, не первый год в этих жерновах крутится. Порыскал по сторонам, пообщался с нужными людьми и выяснил очень неприятные для себя факты. Оказывается, Счетно-ревизионная палата вовсю трясла отрасли, связанные с «Росэкспорторужием». «Под меня роют, — мгновенно сообразил чиновник. — Причем роют даже не совковой лопатой, а карьерным экскаватором».

Над его головой и прежде бывало сгущались тучи, но тогда удавалось найти надежное прикрытие и спокойно пережидать грозу. Теперь же такого не будет, главный ревизор страны в прошлом возглавлял госбезопасность, где и приобрел навыки бульдожьей хватки. И уже если вцепится, обязательно дожмет.

«Уйти по собственному и отсидеться в сторонке, — посетила его такая мысль, но тут же ее чиновник безжалостно отбросил. — Отсидеться не получится, посадят, как уже садят мэров, губернаторов и даже заместителей министров. Выход из сложившегося положения был один — бежать. Но бежать тоже нужно с умом. Побежишь сломя голову, быстро шею свернешь. Тут нужно все по уму», — над умным побегом чиновник ломал голову уже третьи сутки, до глубокой ночи засиживаясь в своем рабочем кабинете.

Куда бежать — не было вопросом, все тот же Лондон, настоящая Мекка для ворюг, диссидентов и авантюристов всех мастей и рангов. Главное, чтобы звенела монета. Сбережения у чиновника были, конечно, не такие, как у дессидентствующего олигарха по кличке Баобаб, но на несколько безбедных жизней хватит. По-прежнему нераскрытым оставался один вопрос — как уйти. «По-английски не получится, — горестно размышлял главный продавец оружия страны, отдавая себе отчет, что сейчас он имеет отношение к государственным сотрудникам, носящим негласный титул „секретоноситель“. В случае бегства на него объявят охоту все спецслужбы России и вести ее будут по своим законам. По законам тайной войны. — Нужен простой и незатейливый ход. Предлог, позволяющий уйти в отставку и выехать за рубеж. Какой это может быть предлог?»

От напряжения у чиновника острой болью запульсировали виски, он непроизвольно коснулся указательным пальцем головы и едва не огласил салон представительского «Мерседеса» воплем «Эврика!». Он таки отыскал выход.

Два месяца назад на медицинском обследовании у него обнаружили кисту на левой почке. Услышав этот приговор, чиновник едва не потерял сознание, но врач поспешил его успокоить:

— Не стоит расстраиваться, с этой кистой вы можете прожить двадцать-тридцать лет и умереть от закупорки тромба или другой болезни, а почки вас так и не побеспокоят…

Недаром говорят «не было бы счастья, да несчастье помогло». Чиновник улыбнулся, даже дышать стало легче и боль отступила. Теперь он знал, что делать, как безболезненно соскочить с поезда, который уже несется на всех парах к своему краху…

Учения «Восстановленная справедливость», как и говорил десантник Леха, завершились окружением «сепаратистов» в населенном пункте, который по российским меркам мог претендовать на гордую аббревиатуру ПГТ.

С фронта «повстанцев» жала танковым тараном механизированная бригада, а с тыла поселок молниеносно блокировали бравые десантники. После чего началось постепенное сжатие тисков окружения. Все это время над боевыми порядками неутомимо носились китайские ударные вертолеты, то и дело имитируя атаки на огневые точки «сепаратистов».

— Грамотно работаем, так бы нам работать под Комсомольском, хер бы тогда Радуев пятки салом смазал, — сидя на КП десантников, Давыдов услышал мрачное замечание командира батальона, сурового мужика со следами глубоких ожогов на всю левую сторону лица. В этом общем веселье морская пехота (вернее будет сказать, то, что «осталось» от разведроты) не принимала участие. Их бэтээры заняли господствующие высоты позади боевых порядков, готовые огнем своих скорострельных пушек поддержать наступление крылатой пехоты.

Постепенно очаг сопротивления сократился до одного дома, в котором, по легенде учений, засели остатки террористов, удерживающих заложников.

Потом наступило затишье, которое, по той же легенде, обозначалось как «переговоры». Наконец поступила команда «на штурм». «Вымпеловцы» прикрывались броней мчащихся на полной скорости «БМД», одновременно с вертолетов на крышу здания высаживались бойцы спецподразделения по борьбе с терроризмом народной милиции Китая.

Этот «бой» был, пожалуй, самым кратковременным — прошло всего лишь семь минут.

Гигантский ворох разноцветных сигнальных ракет ознаменовал восстановление конституционного порядка и условную победу демократии на территории условного государства.

Едва учения завершились, «вымпеловцы» сразу же вылетели в Москву, на следующий день к месту постоянной дислокации отправился десантно-штурмовой батальон. Задержались в гостях только моряки. Корабли встали на рейде, а морских пехотинцев поселили в одной из казарм береговой охраны.

На отдых им после всех злоключений было дано несколько дней, прежде чем начнутся торжественные мероприятия по чествованию союзников.

Первые сутки разведчики отсыпались, на второй день просто валялись на кроватях, изредка вставая для оправления естественных потребностей и для еды. Телевизор, по которому демонстрировали исключительно китайские каналы, смотреть не хотелось, поэтому время тянулось в пустом трепе.

А на третий день для активных организмов наступил настоящий ступор в виде вопроса «Что делать?». Впрочем, данный вопрос встал не для всех.

Давыдов после разговора с генерал-майором Круговым получил разрешение на проводы с боевым товарищем из ВДВ. А замполит роты Олег Шувалов был отправлен с группой лучших разведчиков в гости к «братьям по оружию» для обмена боевым опытом…

— Ну и что будем делать? — когда командиры взводов и управления разведроты соизволили проснуться, невинным тоном спросил Вадим Парамонов, в одном лице успешно сочетавший две должности зампотеха и старшины роты. А потому человек особо важный в командовании. — Может, спустимся на второй этаж, шары погоняем?

По большому смыслу, вопрос не был праздным. Сейчас все развлечения разведчиков можно было пересчитать по пальцам одной руки. Телевизор (на китайском языке) желающих смотреть не нашлось, в отношении спортивных игр после учений вопрос вообще не стоял. Оставалось искать развлечения внутри подразделения.

— Эх, была у волка зимой одна песня, и ту падла Парамон отобрал, — до хруста в костях потянулся Костя Колесник. На прошедших учениях он был натянут как тетива лука и сейчас пытался максимально расслабиться. — Шел бы ты, Вадик, лесом, а то, не приведи бог, ушибешься.

— Ну да, шары погоняем, — неожиданно прытко вскочил со своей кровати Журило, бильярдный стол стоял этажом ниже, в казарме, где расположились контрактники и бойцы срочной службы. А значит, нужно было демонстрировать власть, которая сейчас вроде и ни к чему. — Значит, попрем «бобров» и сами будем играть на бильярде?

— Так ведь от экскурсии мы же отказались, — недовольно буркнул Парамонов.

— При чем здесь экскурсия? — возмутился Николай Иволгин. — Могли бы нас вернуть домой, вон, десантники, едва прыгнули, только-только технику свою развьючили, и все, седлай коней, пора домой. А мы тут пристроились как те таджикские гастарбайтеры в Москве.

— Ну да, — неожиданно согласился с товарищем старший лейтенан Журило. — Жена под боком, двое детей, что мешает встретить старость?

— Отсутствие собственного дома, — вставил лежащий по соседству Ку-Клукс-Клан, листавший глянцевый журнал «для мужчин», как инструкцию к эксплуатации боевой техники.

— Да пошли вы, — огрызнулся старлей Иволгин, он один из роты разведки был не только женат, но и имел детей. А потому к службе относился немного по-другому, чем все остальные. За что эти остальные платили ему той же монетой. — Выполнили боевую задачу, все, спасибо, так чего же нас здесь держать? — начал он возмущаться.

— А компот? — ляпнул Колесник и его поддержал Журило.

— Нет, ребята, я гордый и скажу, не заглядывая вдаль… Зачем мне орден… я согласен на медаль. — Старший лейтенант вытащил из пачки сигарету и принялся ею манипулировать, после серьезным тоном заявил: — Нет, без медали боевому офицеру никак… под винаркой не поймут.

— Да пошли вы! — окончательно обозлился старший лейтенант Иволгин и, кивнув на спину не подавшего признаков жизни ротного, добавил: — Вон, попробуйте лучше Гусара драконить, посмотрю, что у вас выйдет.

Действительно, майор Давыдов накануне весь день отсутствовал, а когда появился, то с трудом, но все же смог объяснить, что произошло.

Узнав, что десантно-штурмовой батальон почти сразу возвращается на Северный Кавказ, Денис и Леха обратились к Крутову. Представитель России на международных учениях, выслушав просьбу старших офицеров, разрешил им устроить «момент прощания», тем более что погрузка батальона вместе с боевой техникой заняла больше шести часов.

В предоставленном китайскими товарищами микроавтобусе «братья по оружию» успели употребить под закусь из сухпайка двухлитровую флягу чистого медицинского спирта, делясь друг с другом превратностями нынешней жизни. Когда спирт закончился, десантник жестом фокусника откуда-то выудил литровую бутылку рисовой водки с заспиртованной змеей внутри, которую ему презентовал начальник разведки китайской механизированной бригады.

Водка оказалась слабее родной, отечественной, а змею, маленькую зеленую гадину, офицеры разделили по-братски пополам и, мягко говоря, закусили каждый под своим девизом.

Леха жевал проспиртованного гада едва не с криком: «ВДВ — нет задач не выполнимых!»

Денис был проще — присолив свою порцию змеи, он лихо опрокинул рюмку рисовой, лишь крякнув: «Там, где мы, там победа…»

Все бы ничего, но расстались друзья холодно. Узнав, что Денис получил из рук самого Президента России Звезду Героя за то, что, служа в учебном подразделении, смог предотвратить диверсию международных террористов на подводном газопроводе, а позже лично встречался с президентом США и был награжден грамотой конгресса, Леха скис и постарался как можно быстрее сократить время для общения. Так что вместо «продолжения банкета» отправил товарища восвояси с аэродрома.

— Ну все правильно, — вспомнив вчерашнее возвращение командира роты, первым заговорил Колесник. — Ему бы при такой должности, при том, что окончил академию, да имеет такие связи, — старшина так говорил, как будто только что препарировал подполковника, начальника разведки десантно-штурмового батальона, — еще бы с двумя президентами поручкаться. Этот бы себе такую карьеру сделал, будьте уверены. Уже давно был бы генералом…

— Он не такой, — не отрывая головы от подушки, слабым голосом вставил Денис.

Вчера, когда он рассказал о том, что они с Лехой закусывали рисовую водку змеей, кто-то из присутствующих морпехов высказал мысль, что у змеи мог оказаться ядовитый зуб. По крайней мере, о подобных случаях что-то проскальзывало в познавательной литературе. И то, что зуб у заспиртованной гадюки мог оказаться отравленным, с учетом его нынешнего состояния, Денису казалось вполне вероятным.

— Ну да, не такой, — криво усмехнулся Костя, улыбка вышла неприятная, злая. Старшина цыкнул сквозь зубы. — Как же, они же на войне вместе были, и там он был человеком. А дальше? — Колесник в упор посмотрел на повернувшегося к нему Давыдова и, ничуть не смутившись, продолжил: — Это разница, как между службой и гражданкой. Служит один и тот же человек, а на деле совсем разные люди. Такая же разница между войной и плацем. На боевых он готов не то что пули из твоей задницы зубами вытащить, сам встанет на ее траектории, а на плацу за несвежий подворотничок без всякой надобности так затрахает, что впору проситься о переводе, не говоря… о худшем. И самое противное, — Костя слепил злую физиономию, демонстрируя свое отношение к рвачам, — этот змей считает, что он прав. А даже если не прав, эта паскуда сделает рожу кирпичом и припрется к тебе, пытаясь объяснить, что в военное училище он пошел, чтобы сделать карьеру, и если он никого не будет наказывать, то начальство не заметит его рвения. — Старшина толкнул настолько искреннюю и проникновенную речь, что ни у кого из собравшихся не возникло подозрений — сказанное он испытал на себе.

Денис поерзал на койке, поудобнее устраиваясь, ротного оружейника не перебивал, а когда тот закончил, с мученическим выражением лица держась за голову, слабым голосом спросил:

— Спасти страждущего сможешь?

— Естественно, — Ку-Клукс-Клан обнажил крепкие зубы. — В таком состоянии только «купчик» и поможет.

Ротный оружейник практически все болезни лечил «купцом», крепко заваренным черным чаем. Все зависело от самой болезни — например, при гриппе в крутую заварку добавлялся кагор, при бронхите — спирт и смалец (топленый свиной жир), и так далее…

С классического перепоя «купец» прописывался с сахаром или медом, главное, чтобы горячий и много.

— А где Шувалов? — выпив две литровых кружки густого и черного, как мазут, напитка, спросил собравшихся Денис.

— Так замполит поехал к союзникам делиться боевым опытом, — с саркастической усмешкой сообщил Николай Иволгин. — Поехал в отдельный полк специального назначения армии Китая обмениваться знаниями.

— И что, позвали только его одного? — удивился Давыдов, страдальчески морщась и прихлебывая мелкими глотками крутой кипяток.

— Нет, — покачал головой старлей, — звали всех, но поехал один Самурай. Он же у нас один такой собиратель боевых искусств Дальнего Востока.

— Да он вообще на этой теме «крышей» поехал, — неожиданно вставил Журило, одновременно указательным пальцем повертев у виска, пояснив свою мысль: — Как-то в выходной прихожу я к нашему замполиту в гости. Ну чего, думаю, не попить нам пивка, тем более он мне обещал записи лучших боксерских боев супертяжей. Прихожу к Шувалову, а он, извините за выражение, сидит посреди комнаты в исподнем, то бишь кимоно, и, макая гусиным пером в гуашь, что-то крапает… На мой вопрос, что это за порнография, совершенно не смутившись, отвечает мне: это… — Генка на мгновение задумался, потом тяжело вздохнул: — То ли танки, то ли хайки, короче, самурайские вирши. То, что он накрапал, я имел счастье услышать, а услышав, пришел к выводу, что, даже не принадлежа к роду японской аристократии, могу написать и покруче…

— И что, написал? — с трудом сдержал смех прапорщик Парамонов.

— А то, — гордо подбоченился Журило.

— Хотелось бы услышать этот шедевр, — серьезно произнес Давыдов, отставив кружку с недопитым «купчиком».

— Просим, просим! — на манер смольных институток зааплодировал Иволгин, его тут же поддержал старшина Костя Колесник. Все это выглядело немного гротескно, но, к его чести, Гена Журило не сробел, а только важно качнул головой и снисходительно произнес:

— Сами напросились.

— Для первого раза очень даже неплохо, — хлопнув несколько раз в ладони, сказал стоявший в дверях капитан Шувалов. — Все-таки, Генка, несмотря на любовь к пиву, случайным связям и прочим излишествам, твой мозг вполне способен к воспроизведению серьезных вещей.

Журило, смутившись, промолчал, все-таки не особо красивым получилось его «выступление». Зато пришедший в себя ротный молчать не стал.

— Ну и как, Самурай, у тебя прошел обмен опытом?

— Замечательно. — Олег сдержанно улыбнулся. — Я взял лучших бойцов роты. Ну мы, конечно, показали почти все, что умели и знали… А потом, смотрю, получается, что это не обмен опытом, а ненавязчивое потрошение. Тогда говорю им откровенно: «Друзья вы мои желтолицые, а что же вы умеете?» А они, оказывается, в русском языке ни бум-бум. Если им рассказывать, то все нормально. А если спрашивать, выходит «моя твоя не понимает». Пришлось гастроли сворачивать.

— И поделом, — буркнул Колесник, демонстративно повернувшись к Парамонову и Журило.

Давыдов хотел вставить какую-то очередную колкость, но за спиной Шувалова неслышно выросла фигура адъютанта генерала Крутова, физиономия старлея была как будто отлита из низкосортного чугуна, пористая и угловатая.

— Командованию роты собраться в красном уголке. Майору Давыдову срочно к шефу. — Стальной тон адъютанта и его невидящие глаза ничего хорошего разведчикам не обещали…

Двухмоторный «Чинук» плавно коснулся палубы авианосца «Нимитц». День приближался к закату, лучи заходящего солнца окрасили ленивые воды Сиамского залива в сюрреалистические цвета.

Свободная от вахты смена матросов под командованием старшин совершала пробежку по палубе авианосца перед ночным отбоем.

Выбравшись из салона адмиральского вертолета, министр обороны Таиланда с интересом посмотрел по сторонам, проводил внимательным взглядом пробегавших мимо моряков. Крепкие натренированные тела в свежевыглаженной форме приводили его в неподдельный восторг. Кроме министра на авианосец прилетели высшие чиновники секретариата премьер-министра, всех этих людей пригласил на борт адмирал Нильсон.

— Прошу вас следовать за мной, — громким голосом произнес один из адъютантов адмирала и указал рукой в направлении угловатого строения корабельной надстройки.

Приватная беседа с высшими чинами государственной власти Таиланда должна была произойти в личных апартаментах командующего авиаударной группировкой. Для того чтобы туда попасть, тайцам пришлось промаршировать почти километр по различным внутренним коммуникациям авианосца. Конечно, можно было все устроить намного быстрее, спустившись на адмиральский уровень на лифте, но Ричард Нильсон приказал гостей вести своим ходом, небезосновательно посчитав, что так до туземцев лучше, а главное, быстрее дойдет та суть, которую он им намерен втемяшить.

Конференц-зал на адмиральском уровне представлял собой просторное помещение прямоугольной формы, заставленное индивидуальными столами, отдаленно напоминающими школьные парты. Обычно здесь ставились задачи командирам кораблей соединения, и каждый из них мог легко набросать в своем рабочем блокноте необходимые для себя замечания.

Оказавшись в мрачном зале, тайцы невольно были смущены, они ожидали совсем другого приема. Но, добровольно прибыв на стальную громаду «Нимитца», они тем самым так же добровольно вручили свои судьбы в руки руководителя американской морской армадой.

Едва чиновники разместились в неудобных креслах американских моряков, как в конференц-зал неслышно вошли трое стюардов в белоснежных рубашках, красных жилетках, в тон им галстуках-«бабочках». На подносах стюарды разносили различные закуски, фрукты и прохладительные напитки.

Чиновники с удовольствием принялись за угощение, особо не церемонясь, здесь, за толстыми бронированными стенами авианосца, можно было не стесняться и чувствовать себя свободными от предрассудков званых вечеров.

Стюарды, проворно обслужив гостей флота США, поспешно удалились.

— Добрый вечер, господа, — в зал стремительно вошел адмирал Нильсон. Сегодня на командующем не было ни парадного мундира с набором разноцветных орденов, ни дорогого смокинга. Флотоводец встречал тайских гостей в своей повседневной светло-кофейной форме. Разговор намечался деловой и неприятный, поэтому адмирал счел, что можно обойтись без соблюдения лишнего в данном случае официоза.

Адмирал Нильсон весь день провел в командной рубке авианосца, с высоты которой видел прибывших на корабль гостей. Кроме министра обороны все остальные были второсортными фигурами королевской политики.

Первый помощник премьер-министра, заместители министров информации и иностранных дел, главный советник министра торговли. Фигуры значительные, но не для представителя военно-морского флота Соединенных Штатов Америки, супердержавы, доминирующей в мире.

«Впрочем, чему удивляться, — минуя бесконечные коридоры внутренних коммуникаций „Нимитца“, размышлял адмирал, — если перед началом авиасалона посол США отправился в отпуск. Можно подумать, что это не „Королевский смотр“, а ярмарка где-то в канзасской глуши».

Злость захлестывала Нильсона, это походило на всеобщий заговор против него. Но богатый жизненный и служебный опыт подсказывал другое — Таиланд еще с сорок второго года, когда глава дипломатической миссии королевства в США Сени Прамот отказался передать государственному департаменту в Вашингтоне заявление своего правительства об объявлении войны США на стороне Японии, вместе с американцами организовал Движение сопротивления.

С тех пор Таиланд постоянно находился в фарватере Соединенных Штатов. Во время вьетнамской войны королевство стало надежным фортпостом Америки на Азиатском материке.

Конечно, с тех пор время от времени Таиланд потрясали военные перевороты, но так как вставший у кормила власти очередной большезвездный генерал сразу же присягал на верность звездно-полосатому флагу, то с Капитолийского холма на «невинные» шалости сиамских военных смотрели с родительской улыбкой.

«Королевский смотр» ничего особого из себя не представлял, так себе, развлечение для монаршей семьи. Что-то вроде похода в игрушечный магазин, выбор, аж глаза разбегаются, все хочется в руках подержать и даже домой унести. Но, в конце концов, получишь то, что купят родители. Так думали в самом Вашингтоне, так думал посол США в Бангкоке, и вначале и сам адмирал Нильсон. Он даже считал лишним пиаровский ход с размалевыванием фюзеляжей американских боевых самолетов полуголыми девицами. Тем более что даже на такую незначительную выставку США направили лучшие и самые современные образцы.

Уверенность эта, как замок из песка в тихую погоду, выглядит помпезно и незыблемо, а в случае грозы от этого строения не остается и следа…

— Почему премьер-министр отказался от моего приглашения? — сев напротив чиновников и забросив ногу на ногу, глухо спросил Ричард Нильсон, выражение лица он постарался сохранять дружелюбным, переход на повышенные тона мог только усугубить ситуацию.

— Премьер-министр работает над документами, — с ничего не значащей улыбкой ответил первый помощник главы правительства. — У него в конце месяца отчет в парламенте о бюджетных расходах.

— Понятно, — скупо кивнул Нильсон. — Тогда начнем без него. У меня всего один вопрос: почему на этой выставке приоритет отдан русским конкурентам. Разве не было между нами предварительной договоренности?

Вопрос относился непосредственно к министру обороны, он во всей комбинации был одной из ключевых фигур.

Министр непроизвольно пригладил тонкую щетку черных усов, потом непонимающим взглядом посмотрел на американца.

— С нашей стороны были выполнены все обязательства. Вся пресса не только кричит о преимуществах американской авиации, но и указывает на недостатки ваших русских соперников. На уровне министерства иностранных дел неформальные разговоры с иностранными послами велись только о преимуществах авиации США. Наши бизнесмены окончательно проигнорировали павильоны и экспозиции России.

Представители прессы, иностранных дел и торговой палаты дружно закивали головами. Действительно, формальности были соблюдены в полной мере.

— Так почему же до сих пор нет положительного результата? — сузил глаза адмирал. Когда он понял, что король Таиланда все больше склоняется в сторону оппонентов, то решил лично сам вмешаться в ситуацию. Связавшись с госсекретарем, он обсудил стратегию американской делегации. Получив добро, сделал королю фантастическое предложение. Но в ответ не услышал ни «да», ни «нет». — Его величеству правительство США готово продать партию новейших истребителей «ф-22» «Раптор». Причем на очень выгодных условиях. Но ответа до сих пор почему-то не последовало. Почему?

— К сожалению, королевская гвардия находится в полном подчинении его величества, и только он по конституции имеет право решать, какая форма должна быть в его войсках и какое вооружение, — начал издалека министр обороны и отхлебнул изрядный глоток рома. — Не понимаю, мистер Нильсон, к чему такой ажиотаж поднимать вокруг американских самолетов. Ведь наши вооруженные силы почти на сто процентов оснащены американской техникой и вооружением. И в будущем наше сотрудничество будет только крепнуть.

Чиновники по обе стороны от премьер-министра вновь синхронно закивали головами, как механические куклы.

— Тем более его величество, — окончательно взял себя в руки министр обороны, — еще не высказался в пользу какой-то из моделей. Впереди еще торжественный вечер по поводу завершения «Королевского смотра». Думаю, вот там-то он и выскажет свое решение. Так что для вас, господин адмирал, еще не все потеряно.

Это была закамуфлированная насмешка, но Ричард Нильсон был слишком занят своими мыслями, чтобы ее заметить.

Деловой разговор постепенно сошел на нет, погас, как прогоревший костер. Адмирал провел гостей на палубу и, стоя поодаль, наблюдал, как похожий на мутирующую стрекозу «Чинук» оторвался от стальной палубы авианосца.

Двухвинтовой вертолет, несмотря на свои громоздкие габариты, проворно развернулся в воздухе и взял курс в сторону побережья.

«Одна ложка дегтя может испортить бочку меда», — неожиданно Нильсон вспомнил русскую поговорку, которую выучил еще в военно-морской академии. Что такое «деготь», он как в те времена не знал, так и до сих пор не выяснил, но хорошо отдавал себе отчет, что сейчас эта выставка стала той самой ложкой, которая испортит бочку его отличного послужного списка. Конечно же, «Королевский смотр» не канзасская ярмарка, но и не Ютландское сражение или высадка в Нормандии.

Как себя ни успокаивал адмирал, но настроение все равно было паскудным. Глядя на проблесковые огни удаляющегося вертолета, ему вдруг нестерпимо захотелось отдать приказ корабельному ПВО сбить к чертям собачьим «Чинук», чтобы сидящие в нем тайцы ощутили ту же безысходность, что и он сейчас.

На какое-то мгновение адмирал представил себе, как спица ракеты «Стандарт», пронзив черноту ночи, втыкается в растянутый фюзеляж вертолета и, взорвавшись внутри, разносит сотни стальных стержней, которые, разлетаясь по салону с космической скоростью, рвут на кровавые куски находящихся внутри людей. Еще через мгновение «Чинук» превратился бы в гигантский огненный шар, затем распавшийся на головешки и рухнувший в океан.

Но ничего этого адмирал не сделал. Подавив в себе ярость, он заперся в своей каюте, где в баре его ждала большая запотевшая бутылка «Столичной»…

Глава 5 «Война» без правил

Прощальный бал по поводу закрытия авиасалона был обставлен воистину с королевской помпезностью и роскошью.

Огромный зал для приемов во дворце главы Таиланда сиял тысячами электрических ламп гигантских люстр и блистал тысячами каратов драгоценностей на телах приглашенных дам. Сегодня в Королевский дворец были приглашены члены правительства и парламента, наиболее влиятельные и сановные семьи страны, представители дипломатических миссий и члены авиационных делегаций.

Торжество проходило в самых лучших традициях монарших домов — камерный оркестр, прислуга в золотых ливреях, разносившая напитки и закуски, негромкие разговоры мужчин, изысканные манеры и жеманные смешки женщин. Все это один к одному напомнило адмиралу Нильсону фуршеты, проходившие в Белом доме, только выглядело уж больно кукольно.

Появление делегации из России произвело нешуточный фурор. Вернее, не самой делегации, а только ее женской части. Две девушки, шествующие впереди мужчин в роскошных вечерних платьях со шлейфами и глубокими декольте, смотрелись куда круче «вешалок», рекламирующих мировые бренды.

Изумительного оттенка зеленый атлас с золотым узором сочетался с изумрудными глазами блондинки Светланы. А ярко-алый шелк оттенял иссиня-черные волосы Натальи. Платья подчеркивали аппетитные формы девушек, легкие, упругие походки еще больше привлекали восхищенные взгляды мужчин и негодующие женские. И действительно, девушки разительно отличались от остальных представительниц своего пола.

Азиатки были все слишком низкорослы, европейки костлявы, а американки широкоплечи и жилисты, как наглядная агитация с плаката, пропагандирующего коктейль из феминизма и фитнеса. На их фоне российские летчицы, благодаря стараниям стилиста Зайкина, выглядели существами неземного происхождения.

Увидев русских девушек, его королевское величество не удержался и шагнул им навстречу, галантно приложившись к прелестным ручкам валькирий. Но какой бы фурор ни произвели красавицы, главным событием все же на этом балу были не они.

И, тем не менее, глава Таиланда не спешил объявить о завершении авиасалона и его результатах. Интрига сохранялась, поэтому вокруг короля ненавязчиво вились главы делегаций, игнорируя фуршет и приятное общение с другими гостями приема.

Постепенно разговоры собравшихся вокруг короля перешли на тему авиасалона. Специалисты в области авиации, подогретые алкоголем, начали громко обсуждать преимущества своих образцов.

Адмирал Нильсон вдруг сообразил, что необходимо брать ситуацию в свои руки, действовать на опережение. Взяв у проходившего мимо лакея высокий узкий бокал с шампанским, он громко и раздельно произнес:

— Правительство США предложили Его Королевскому Величеству партию новейших истребителей «Ф-22».

Это был самый крутой и убойный козырь, против которого другим участникам королевской ярмарки уже ничего не светило. «Ф-22» был официально объявлен в прессе истребителем пятого поколения, стоимостью в пару «Еврофайтеров» или тройки «сухих». Хотя, по мнению специалистов, боевые качества заокеанского динозавра и его превосходство над другими образцами были весьма сомнительны.

Торговля, как и война, не предсказуема, здесь на одной чаше весов лежит качественный товар и профессионализм продавца, на другой — счастливый случай. И никогда не можешь с уверенностью сказать, что же перевесит. Часто удачу приносит в клюве неожиданный оборот, что и произошло на этот раз.

— Тоже мне, супер-пупер, — неожиданно произнес председатель российской делегации Артур Гончарин. Генерал-майор практически все время находился навеселе, и это состояние настолько затянулось, что было достаточно небольшой дозы, чтобы вновь оказаться в изрядном подпитии. Что сейчас и наблюдалось, а, как известно, такому человеку море по колено. — Истребитель проверяется в бою, а ваш «мордатый» только для рекламных роликов и годится.

Среди собравшихся пробежал негромкий ропот, потом наступила напряженная тишина. Все взоры были обращены к адмиралу Нильсону.

— Хотите доказать превосходство своего дракона? — продолжал напирать Гончарин. — Давайте устроим показательный учебный бой — ваш «Раптор» против любого нашего истребителя. Не хотите «воевать» с мужиками, попробуйте обскакать наших девчонок, — генерал-майор кивнул на Серпень и Болотину, которые все это время оживленно переговаривались с молодыми лейтенантами из французской делегации.

— Сожалею, — невнятно пробормотал адмирал Нильсон, покрываясь холодным потом. Так плохо он себя еще никогда не чувствовал, даже когда плыл среди горящего мазута, волоча на себе оглушенного товарища. Больше всего сейчас он хотел оказаться на капитанском мостике авианосца, на недосягаемом для присутствующих расстоянии. Но чудес не бывает, происходило то, что происходило, и нужно было как-то выходить из этого положения. — К сожалению, все наши самолеты уже разобраны и подготовлены к отправке в Штаты.

— Ах да, конечно, — с ложным сочувствием покачал головой Артур Вячеславович. — Тогда вы продаете не истребители, а рекламные буклеты.

— Да вы что, это же скандал, — зашипел на ухо Пушкарю кто-то из членов делегации. — Его нужно немедленно остановить, иначе…

— Молчите и не лезьте не в свое дело, — одними губами буркнул Леонид Иванович, который до мельчайших подробностей знал все нюансы торговли вооружением. А любой скандал — это один из способов бесплатной рекламы, проще говоря, отличный пиар. Но происходящее сейчас Пушкаря не интересовало, он заметил, что спор заинтересовал короля Таиланда. Тот некоторое время прислушивался к перебранке, потом подошел к спорщикам:

— Нам, господа, не нужен как таковой истребитель. Наши соседи не настолько воинственны, чтобы развязывать полномасштабную войну с воздушными боями. Моей гвардии нужен самолет, способный не только прикрыть нас с воздуха, но и при необходимости нанести мощные, а главное, эффективные удары по наземным целям.

— Тогда для этой цели лучше всего наш штурмовик «А-10», — тут же нашелся адмирал, понимая, что это его последний шанс выиграть тендер на поставку американской авиационной техники. — Это лучший ударный штурмовик, способный уничтожить с одного удара целый батальон. Машина бронированная, поэтому практически неуязвима.

— Ваш «бородавочник» хорош только для расстрела бедуинов в пустыне, — издевательски засмеялся Гончарин, окатив заокеанского оппонента волной презрения. — А в зарослях джунглей для того, чтобы завалить вашего «кабана», даже «Стингер» не понадобится. Его с легкостью завалит пара стрелков с РПГ.

Это была сущая правда — низколетный, малоскоростной и маломаневренный «А-10» хорошо себя зарекомендовал в пустыне Ирака, зато в горах Афганистана, где моджахеды умело скрывались в расщелинах и горных пещерах, «бородавочники» становились легкими мишенями.

Снова наступила неловкая пауза, и это посреди королевской вечеринки. Пушкарь понял, что наступил его момент, нужно было делать очередной ход, чтобы сорвать весь банк.

— Наши истребители отлично работают и по наземным целям, — сделав шаг навстречу королю, во всеуслышание заявил Леонид Иванович. — Они могут уничтожить подразделение обычным вооружением с одного захода, при этом не входя в зону противодействия возможного ПВО.

— Да? — в голосе монарха послышались нотки заинтересованности. — Говорите, любой из истребителей? А как насчет экипажа?

— На ваш выбор, — мгновенно отреагировал Пушкарь.

— Тогда я хотел бы посмотреть боевую работу ваших валькирий, — сузил глаза его величество. — Ведь именно они являются украшением российской делегации.

— Через два дня мы продемонстрируем работу нашего истребителя и наших летчиц.

— Вот после этого, думаю, можно будет поставить заключительную точку в «Королевском смотре» и спокойно перейти к деловой части заключения соглашения…

Облаченные в обычные летные комбинезоны, девушки проворно забрались в кабину; поудобнее усевшись в креслах, надели шлемофоны. Стеклянный колпак «фонаря» легко опустился.

Включив радиостанцию, Наталья Серпень доложила:

— Ноль тридцать третий к взлету готов.

— Ноль тридцать третий, взлет разрешаю, — ответил знакомый голос командира пилотажной группы полковника Шостака.

Наталья выжала газ, и взлетно-посадочная полоса, набирая скорость, побежала вперед. Серпень потянула на себя ручку управления, самолет послушно оторвался от земли и стал стремительно набирать высоту.

Полет проходил комфортно, еще бы ему не быть комфортным — девушки летели не на своем привычном «тридцать третьем», а всего лишь на учебном тренажере, поэтому можно было обойтись и без перегрузочных комбинезонов. Имитаторы полетов пока еще не могли воссоздать полное ощущение полета, но были необходимы для подробного изучения района боевого действия.

За два дня это был уже их пятый «вылет», опытная рука пилота четко вела виртуальный самолет по виртуальному же маршруту, вовремя выполняя все пункты полетного задания.

— Нет в жизни счастья, — неожиданно голосом Светланы ожил наушник в шлемофоне. После того, как Пушкарь их отвел в сторону и объявил, что король им оказал великую честь, собираясь лицезреть их боевую работу, Болотину, которую оторвали от приятного общения с французскими воздушными асами, такая честь не то чтобы обрадовала, скорее огорчила. Все это время старший лейтенант дулась как мышь на крупу и наконец ее прорвало: — В кои веки познакомилась с нормальным парнем, Раулем зовут, между прочим, пригласил во Францию, Париж обещал показать, Монмартр, и на тебе, ты, Светик, нужна для показательного полета на утеху Его Королевского Величества. А французы сегодня улетают…

— «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону», — сдержанно буркнула в микрофон Серпень, закладывая очередной разворот. На экране тренажера показались строения их аэродрома.

— Тебе все хиханьки, помешана на своих самолетах. А в жизни полно других радостей, — возмущенная поведением подруги, гневно проговорила Болотина.

— Ты молода и всегда можешь найти себе более подходящую и, главное, не столько много времени отбирающую работу.

— Ага, типа секретутки, — продолжала возмущаться старший лейтенант, — а может, еще пойти торговать в палатке на вокзале?

— Мы всегда чем-то жертвуем, зависим от того, что выбираем… — закончить мысль командир экипажа не успела, ее перебил грубый голос руководителя «полетов»:

— Прекратить разговорчики в эфире. После приземления ко мне на раздачу слонов.

— А что, есть повод получить слона? — дерзко спросила Светлана, после двух суток обидного молчания слова буквально сами перли из нее.

Но Шостак вопрос проигнорировал, видимо, собираясь высказать все после, не засоряя эфир…

«Королевский смотр» завершился и его участники спешно покидали «бананово-лимонный» Бангкок. Первыми собрали свои беспилотники и вылетели на родной Ближний Восток израильтяне, за ними в противоположном направлении умчались представители Южной Кореи. Следом индусы, британцы, французы…