Территория захвата Стрельцов Иван

Глава 21 Обратная сторона терроризма

Из зеркала на Мустафу Девлина смотрел совершенно незнакомый человек. Такой же смуглый, такого же роста и телосложения, но абсолютно чужой. Вместо горбатого орлиного носа — прямой греческий, вместо темных карих глаз — пронзительно голубые и вместо пухлых чувственных губ — две тонкие, похожие на дождевых червей, липкие полоски. Из тех, кто был знаком с сыном муллы провинции Герат, в нынешнем виде его даже при пытках никто не узнал бы. Оперирующие афганца хирурги не только изменили форму губ, ушей, подобрали контактные линзы, изменяющие радужную оболочку глаз, но также изменили форму носа, что оказалось самым трудоемким процессом. Врачи напрочь вырезали хрящи, которые заменили титановым имплантатом. Теперь при всем желании даже самые матерые сыщики Интерпола или других спецслужб, охотящиеся за международным террористом Мустафой Девлином, никогда не узнали бы его.

Прибывшие с ним в Саудовскую Аравию Буяр и Камаль также изменились. Им не делали пластических операций, слишком велика честь для рядовых бойцов, а просто как сарацинских рабов откармливали топленым молоком и пшеничными лепешками. И теперь они выглядели упитанными и респектабельными, какими обычно бывают преуспевающие мелкие торговцы.

После того, как с Мустафы сняли швы, он целую неделю приходил в себя, плавал в бассейне, принимал нежные солнечные ванны, чтобы операционные швы по цвету слились с кожей лица.

— Сегодня вечером вы уезжаете, — сообщил после завтрака управляющий виллой, седой и мрачный араб с бездушными глазами убийцы.

Едва солнце стало скатываться за горизонт, трех афганцев посадили в микроавтобус «Рено», который по комфортабельности не уступил бы стильному «Роллс-Ройсу».

Через три часа микроавтобус «Рено» въехал на территорию небольшого частного аэродрома, где их уже дожидалась с прогретыми двигателями частная двухмоторная «Цесна».

Дорога по бескрайней пустыне на самолете превратилась для Мустафы в одно затянувшееся мгновение. Он, как бойцовый пес, знал, что впереди ждет жестокий бой, и ни о чем другом, как об этом, думать уже не мог.

Небольшой частный самолет приземлился в аэропорту Стамбула, здесь боевиков встретил неприметный автомобиль, на котором афганцев отвезли на побережье на виллу Шейха.

При подъезде к вилле из окна проезжающего автомобиля Девлин ничего необычного не заметил, потому что снаружи здание надежно скрывал высокий кирпичный забор, обильно заросший диким виноградом. Зато с внутренней стороны открывалась совсем другая картина. Помешанный на древней Японии Шейх организовал здесь настоящее самурайское княжество. От сада камней и поющего ручья до особняка с крышей под восточную пагоду.

«Интересно, а он хоть обрезанный?» — почему-то не к месту подумал Девлин, глядя на вышедшего к машине Шейха, облаченного в японскую национальную одежду — кимоно.

— Салам алейкум, — на родном языке поприветствовал гостей хозяин необычной виллы. Мужчины обнялись, по старинной традиции коснувшись друг друга щеками.

Потом Шейх повел афганцев в сторону беседки, где уже были предусмотрительно расстелены цветные циновки и в центре стоял маленький столик из черного дерева, инкрустированный серебром, на котором были разложены приборы для чайной церемонии.

Понимая, что его гости не являются ярыми поклонниками истинно японских традиций, Шейх чайную церемонию значительно упростил. Когда афганцы расселись на циновках, поджав под себя ноги, хозяин собственноручно наполнил чашки, по очереди передавая гостям.

Чай оказался слабозаваренным, зеленым, с добавлением жасмина и корня женьшеня. Девлин не любил подобные коктейли, предпочитая крепкую заварку черного цейлонского чая. Но из уважения к хозяину ничего не сказал.

Свою пиалу Шейх наполнил в последнюю очередь. Сделав глоток, он задержал теплую с легкой горчинкой жидкость на языке, наслаждаясь ароматным букетом, и лишь потом проглотил…

— Свое задание вы знаете, — сочтя, что наступило время для деловой беседы, заговорил негромко аравиец, держа перед собой на растопыренных пальцах расписную пиалу. — Через две недели вы вылетаете в Россию как представители кипрской фирмы по производству медицинского оборудования «Попазогло и К°». Ты, Мустафа, будешь главой делегации и одним из членов совета директоров Александэром Попазогло, твоим людям выдадут надежные документы на имена турков-киприотов. Главное, чтобы вы заучили подготовленные для вас «легенды», возможны пресс-конференции или интервью с журналистами. Это будет одна из крупнейших выставок. Нужно быть во всеоружии.

— «Легенды» заучим, — отставив пиалу в сторону, проговорил Девлин. — Только сильно щекотливый статус — судя по названию, фирма довольно известная, и кто-то из присутствующих конкурентов сможет во мне опознать самозванца.

— Это исключено. — Шейх сделал глоток чая и отрицательно покачал головой. — Фирма «Попазогло и К°» действительно старинная, основана еще до Второй мировой войны. Но последние десять лет едва удерживалась на плаву, пока не был выкуплен контрольный пакет акций и не были сделаны соответствующие инвестиции. Все это осуществлялось, естественно, через подставных лиц, совет директоров полная фикция. Так что никто вас разоблачить не сможет, главное — чтобы своей некомпетентностью вы не вызвали подозрения у российских спецслужб.

— Понятно, — кивнул Девлин и указал на своих помощников. — Работа предстоит крайне сложная, почему же со мной отпустили только двух человек?

— А больше и не надо, — успокоил его хозяин, доливая в свою пиалу чай. — На той стороне ждут вашего приезда и обеспечат всем необходимым. Опытными бойцами, необходимым оружием и техникой. Твои люди нужны лишь для твоей полной уверенности, что в спину не выстрелят.

Последняя фраза пришлась по душе Мустафе, теперь он верил в то, что неизвестный ему хозяин действительно заботится о своих подчиненных. А эта забота в конце концов выливается в беспрекословное исполнение всех его желаний.

— Ну что же, больше вопросов у меня нет, — тихо, но уверенно проговорил афганец. Его помощники как по команде отставили пиалы в ожидании команды к действию.

— Для вас приготовлены номера в коттеджах у моря, — произнес Шейх, по-прежнему не выпуская пиалу из пальцев. — Учите «легенду», отдыхайте, набирайтесь сил. Займитесь дайвингом — подводным плаванием. Не исключено, что в будущем это может пригодиться. Как только все будет готово к отъезду — я дам знать.

Аудиенция была закончена, провожать моджахедов хозяин не стал. Покинув беседку, афганцы в сопровождении низкорослого слуги, выписанного специально из Японии, прошли по аллее, засаженной вечнозелеными кустами, и вышли к воротам, где их ждал автомобиль с молчаливым водителем.

Забираясь в салон, Мустафа Девлин бросил своим спутникам:

— Все дела завтра, а сегодня отдыхаем. Покурим кальян с опиумом, пригласим танцовщиц, полюбоваться танцем живота.

— Хорошо бы еще позвать белых шлюх, я соскучился по их нежной коже, — не удержался от восклицания здоровяк Буяр.

Услышав его возглас, Мустафа улыбнулся, ему самому хотелось продажных женских ласк.

— Хорошо, будут тебе проститутки…

Глава 22 Девять граммов в сердце…

После отбоя жизнь в ШМКРМП замирала, коробки казарм погружались в сон, где бодрствовать приходилось лишь бойцам, находившимся в наряде.

С автоматами на плече медленно двигались по периметру часовые, охранявшие склады и учебные классы школы; в свете прожекторов поблескивали приткнутые штыки.

Денис Давыдов, заступивший помощником дежурного по части, после отбоя некоторое время смотрел телевизор, потом сыграл несколько партий в домино с начальником тылового обеспечения, которому выпал сегодня жребий выполнять обязанности ответственного дежурного.

Игра явно не улыбалась подполковнику, и он, каждый раз мешая костяшки домино, ворчал под нос:

— Не везет мне в карты, повезет в любви.

И вскоре снова проигрывал, после чего с недовольным сопением еще старательнее перемешивал костяшки.

Выиграв четвертую подряд партию, Денис посмотрел на циферблат настенных часов — время приближалось к полуночи.

— Пройдусь по ротам, проверю, как там службу несут, и заодно караулы потревожу, — поднялся старший лейтенант.

— Правильно, — зевая, кивнул зам по тылу. — На то и щука в пруду, чтоб карась не дремал. А я, как старший по званию, пару часиков вздремну.

Ночной воздух обдал холодом и промозглостью, бриз с моря нес противную сырость. Поежившись, Давыдов направился к казарме, где размещались курсанты его роты и снайперский курс.

— Вы бы, товарищ старший лейтенант, бушлатик надели, а то, неровен час, и насморк заработать можно, — возле входа в казарму раздался знакомый голос. У входных дверей стоял старший сержант Малугин, находящийся в наряде по роте. В уголке его рта Денис разглядел незажженную сигарету — видимо, Антон только вышел на перекур.

— Ты бы лучше научился докладывать проверяющему, а не делать замечания старшему по званию, — резко отчитал дежурного по роте Давыдов.

Старший сержант вдруг сообразил, что может попасть под нехилую раздачу, если начальство не в духе. Тут же рывком выдернул из зубов сигарету и швырнул ее в рядом стоящую урну, одновременно вытянувшись по стойке «смирно».

— Виноват, товарищ старший лейтенант.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Денис, про себя подумав, что зря он устроил выговор Маугли. Парень он толковый, разведчик, что называется, от бога, а разведка — это не просто подразделение, это намного больше, как братство. И армейский устав хоть свят, но пластуны живут по другим законам, недаром существует поговорка — «с таким бы я в разведку пошел». Это высший критерий человеческих отношений. — Как дела в роте? — уже примирительно спросил Давыдов.

— В пределах дозволенного, — ответил Антон и следом с долей самодовольства добавил: — У меня не шибко забалуешь.

— А что у снайперов?

— А что там может быть? — Старший сержант пожал плечами. — Снайперы — они народ обстоятельный. Ночью не отдохнешь, днем какой из тебя стрелок? Дрыхнут без задних ног.

— Вот и ладненько. Пойду проверю, как себя ведут остальные обстоятельные мужики. На это Антон Малугин ничего не ответил, он молча дождался, пока помощник дежурного по части завернет за угол, вытащил из-за уха новую сигарету и наконец с удовольствием закурил…

Проверять Денис больше никого не стал, а, миновав жилой городок, прямиком зашагал к заброшенному овощехранилищу. Серое, мрачное строение с прогнившей обвалившейся крышей приткнулось прямо к ограде части, за которой начинались заросли дикой сирени.

Здесь никем не замеченный старший лейтенант перебрался через забор. В зарослях Денис ориентировался как рыба в воде и вскоре выбрался на дорогу, ведущую в город. Здесь из тайника, оборудованного под бесхозно брошенной покрышкой, он вытащил пакет, в котором находились просторного покроя штаны и куртка с капюшоном из синтетического водоотталкивающего материала. В этот маскировочный костюм старший лейтенант легко поместился, не снимая формы. Черный цвет надежно укрыл разведчика в ночи, а заодно скрыл его принадлежность к военнослужащим.

Оставалось только ждать. Давыдов вернулся к зарослям сирени и растворился в них. Ждать пришлось недолго. Через четверть часа со стороны города показался допотопный «Москвич-2140» неопределенного светлого цвета. Автомобиль подкатил к условленному месту и остановился. На несколько секунд в салоне вспыхнул свет — можно было без помех разглядеть, что за рулем сидит подполковник Забелин.

— Добрый вечер, Николай Николаевич. — Едва свет потух, как на сиденье рядом с полковником оказался Давыдов.

— Уф-ф, — тяжело вздохнул Забелин. — Ты прям как черт из табакерки возникаешь.

— Так служба у нас такая, — усмехнулся старший лейтенант. — Разведка — мы видим всех, нас никто.

На это подполковник ничего не ответил, сосредоточив все свое внимание на дороге. Некоторое время и Денис молчал, наблюдая, как желтые лучи фар пожирают асфальт. Потом ему это занятие порядком надоело, и он обратился к Забелину:

— А где это вы каждый раз берете новые машины и такие… мягко говоря, неприметные?

— Вестимо где, — хохотнул подполковник, — на нашей штрафплощадке. Все-таки этот объект находится в моем подчинении. Только номера меняю, чтобы не проколоться.

— Ясненько, — кивнул морпех. — Азы оперативного искусства.

— Именно, дружочек, именно.

«Москвич», тарахтя оторванным глушителем, по узкой улочке въехал в Новоморск. Дорогу Забелин хорошо знал, поэтому держался в стороне от широких проспектов и скоростных магистралей.

Наконец машина остановилась в тихом переулке, откуда из-за крыш двухэтажных, в прошлом сталинских бараков была видна громада шестнадцатиэтажной «свечки».

— Ну, вот мы и на месте, — выключая зажигание, произнес Николай Николаевич, потом открыл «бардачок» и вытащил массивный черный «ТТ» и двадцатисантиметровый цилиндр глушителя с рубчатой поверхностью. Протягивая оружие морпеху, подполковник по ходу дела наставлял: — Оружие пристреляно, в магазине восемь патронов, один в стволе. Глушитель заводской, а не кустарный, так что можешь не опасаться, что его разорвет при стрельбе. Действуй уверенно, после исполнения оружие вернешь мне. Вопросы?

— Что по клиенту? — спросил Денис, привинчивая глушитель к стволу пистолета.

— «Клиент» сегодня оттягивается в казино «Dolce Vita», уехал туда на красной «Ауди», и если не проиграется в дым, то на ней и вернется. Впрочем, это не имеет никакого значения, как только «клиент» навострит лыжи домой, нас тут же известит Юрий Сергеевич. У тебя будет минут пятнадцать-двадцать, чтобы выйти на огневой рубеж и приготовиться к стрельбе.

Николай Николаевич собирался продолжить инструктаж, но раздался зуммер мобильного телефона.

— Да, — поспешно ответил он. — Все на мази? Ага. Вот черт, не везет так не везет. Ладно, до связи.

— Что случилось? — Денис вопросительно уставился на Забелина, поняв, что тот явно недоволен состоявшимся разговором. А это обозначало только одно — что-то пошло не по плану.

— «Клиент» возвращается на черном «триста двадцатом» «мерине». И не один, с ним трое бойцов, и наверняка все вооружены. Юрий предлагает перенести акцию на другой раз.

— Нет, — не согласился разведчик, — скоро зима. Выпадет снег, а это еще больше усложнит исполнение. Так что работать будем сегодня.

Сунув пистолет под куртку, Денис выбрался из теплого салона «Москвича» и двинулся в направлении «свечки», через несколько шагов растворившись в темноте…

Дорогу к «огневому рубежу» разведчик знал хорошо, предусмотрительно несколько раз выезжал на рекогносцировку и ориентироваться мог даже вслепую.

Позицию для стрельбы старший лейтенант выбрал со стороны гаражей. Несколько десятков металлических коробок ютились на пустыре возле шестнадцатиэтажки. С этого места можно было никем не замеченным наблюдать за объектом, а после исполнения так же незаметно уйти между гаражами.

Выйдя на огневую позицию, Денис вытащил из-под куртки пистолет, большим пальцем взвел курок, потом, вскинув оружие, прицелился в дверной проем подъезда. Расстояние было больше тридцати метров, но для такого мощного оружия, как «ТТ», это не было препятствием. К тому же лампочка над входом прекрасно освещала площадку парадного входа.

Черный «Мерседес-320» на большой скорости заскочил во двор, хищно осветив фарами все пространство вокруг дома (все это время Давыдов спокойно стоял в тени молодого ореха). «Кабан» остановился возле крыльца, с переднего сиденья выбралась высокая грузная фигура в малиновом пиджаке и расстегнутой до пояса черной шелковой рубашке. На большой голове белела редкая шевелюра; дополняли нелицеприятный портрет обвислые щеки и двойной подбородок. Денис узнал его — это и был «клиент», известный в узком кругу новоморского криминала как Чистодел. В прошлом старшина милиции и чемпион Ленинградской области по пистолетной стрельбе отсидел тринадцать лет за вооруженный разбой и убийство. В ментовской зоне под Нижним Тагилом его свела судьба с отбывающим там же срок бывшим майором ОБХСС Филиппом Ереминым (сидевшим за вымогательство), и оба сразу же сообразили, что смогут друг другу впоследствии принести пользу и коммерческую выгоду. Когда Филипп Еремин вернулся в родные пенаты и стал отвоевывать себе место под солнцем, он собрал под себя многих бывших ментов во главе со своим младшим братом Николаем. Группировка в считаные месяцы приобрела значительную мощь и влияние. «Ментовская» РПГ немилосердно давила бизнесменов, вытесняя из центра другие группировки. Но все эти успехи были не очень впечатлительными, а победы — зыбкими, грозившими в любой момент превратиться в поражения. Необходима была своя мощь, ударная сила, которая отобьет у противника всякое желание даже в мыслях пытаться строить козни братьям Ереминым, и такой силой стал Чистодел, только что вышедший из мест заключения.

Матерый уголовник, для которого человеческая жизнь ничего не стоила, с радостью взялся за предложенное ему занятие. Через несколько дней был расстрелян директор крупнейшего в городе супермаркета, потом исчезли двое крупных бизнесменов, занимавшиеся перегоном легковых автомобилей из Европы. Их обугленные тела нашли только через неделю.

Всего же на совести Чистодела было семь зверских убийств, которые бывшему старшине пытались инкриминировать оперативники уголовного розыска. Но едва дела попадали в суд, как команда маститых адвокатов тут же их разваливала.

Теперь Чистодел был презентабельным бизнесменом, имел свою элитную сауну, в которой частенько оттягивалась «пехота» братьев, и большой пивной ресторан на пять залов. Но вся эта легальная деятельность, по глубокому убеждению полковника Бережного, являлась не чем иным, как яркой ширмой. На самом деле Чистодел только и ждал, когда кто-то из братьев отдаст команду «фас».

Денис Давыдов видел фотографии с мест преступлений, то, что оставалось от жертв придворного убийцы. Это ему напоминало похождения бешеного волка, такой зверь сам остановиться не может, его можно остановить только одним способом — уничтожить.

Денис поднял зажатый двумя руками «ТТ» с массивным набалдашником глушителя, правым глазом совмещая мушку с прицельной планкой на груди Чистотела, при этом левый глаз оставив открытым, чтобы держать под контролем пространство возле «Мерседеса».

Затаив дыхание, старший лейтенант плавно потянул спусковой крючок.

Разведчик видел, как стоящий на последней ступеньке Чистодел покачнулся, его левая рука повисла плетью, а правой он потянулся к груди. Остроконечная пуля «ТТ» обладает огромной убойной силой, но при этом слабым останавливающим действием. Часто бывало, что убитый еще некоторое время оставался стоять на ногах.

Давыдов слегка приподнял ствол пистолета, совмещая мушку и прицельную планку на круглом рыхлом лице убийцы. И вновь дернулся пистолет. Чистодел медленно, как в замедленной съемке, стал валиться на спину. Акция была выполнена, и морпех мог спокойно уходить, но он не спешил…

В это же мгновение двери «Мерседеса» одновременно распахнулись, и из машины выскочили трое молодых парней. Они тут же обнажили пистолеты; двое бросились к подъезду «свечки», третий остался у машины.

Несколько секунд Денис наблюдал за парнями. Это были молодые люди крепкого спортивного сложения в дорогих костюмах, с толстыми цепями на шеях. Они мало походили на обычных людей. Так одевалась бандитская элита, те, кто стоял на страже интересов «белых воротничков».

Пока Денис глядел на этих разряженных павлинов, в его мозгу поднялась волна негодования. «В то время, пока нормальные пацаны в Чечне с абреками воюют, вы здесь, как клопы, жиреете на людской крови». Плоский ствол «ТТ», увенчанный набалдашником глушителя, стал медленно, как корабельное орудие, наводиться на крыльцо подъезда, на котором, раскинув ноги, лежал убитый Чистодел.

Братки взлетели по ступенькам на крыльцо. Один склонился над трупом, другой замер с кургузым пистолетом на изготовку…

Пуля точно вошла первому братку в лоб чуть выше левой брови. Тот сразу же неловко завалился на крыльцо — лицом вниз, накрыв своим телом убитого Чистодела.

Второй браток без промедления нажал на спуск своего пистолета, и под сводами «свечи» гулко прозвучала канонада выстрелов.

Взмахнув руками, стрелок выронил пистолет и кубарем скатился по ступенькам к колесам «мерина».

Третий браток ошалело вертел головой, он не видел, откуда ведется огонь, и наугад дважды выстрелил в сторону гаражей и тут же нырнул в салон «Мерседеса». Машина сорвалась с места…

Две пули подобно ударам кувалды с глухим стуком врезались в металлическую обшивку гаража. Разведчик даже бровью не повел, вылавливая в прицел заднее стекло «кабана». Пистолет трижды дернулся в руках морпеха. Заднее стекло звонко осыпалось серебристым дождем, а «Мерседес», так и не успев набрать скорость, врезался в бетонную опору электростолба и замер, бессистемно мигая стопами.

Денис удовлетворенно хмыкнул, сунул горячий от стрельбы пистолет под куртку и бесшумно скользнул в проем между гаражами…

Николай Забелин ничего не стал спрашивать, взял из рук морпеха пистолет, отвинтил глушитель и сунул оружие в черный кейс, который взял с заднего сиденья «Москвича».

Всю дорогу до ШМКРМП они не произнесли ни слова, лишь когда подполковник остановил машину у условленного места, Денис, прежде чем выбраться наружу, обратился к Забелину:

— Как возвращаться будете, наверняка в городе уже ввели план «Перехват»?

— А я сейчас не поеду в город, — спокойно ответил подполковник. — У зазнобы переночую, а утром и поеду, когда все уляжется…

Отсутствия помощника дежурного по части в ШМКРМП никто не заметил. Остаток ночи, а затем и следующий день прошли спокойно и совершенно буднично. Лишь во второй половине дня Дениса вызвали к начальнику школы. Войдя в кабинет, старший лейтенант увидел, что, кроме полковника Чеглакова, там находится заместитель по воспитательной части подполковник Грядко.

Начальник школы, как старый военный, долго проблему за хвост тянуть не любил, а сразу же перешел к делу.

— Какая обстановка криминогенная в городе, знаешь? — уставился в упор на старшего лейтенанта Андрей Викторович.

— Ну, в общих чертах, — пожал плечами Денис, еще не понимая, чего от него хочет вышестоящее начальство.

— И вот представь себе, сколько в это дело втянуто малолеток, — продолжал полковник. — Всякие там беспризорники, токсикоманы, воришки, побирушки и тому подобные.

Старший лейтенант, не услышав ответа в этой тираде, благоразумно промолчал. А начальник школы в том же тоне продолжал:

— Это часть нашего населения, часть будущего нашей страны. И от нас с вами зависит, кем они станут — бандитами, уголовными элементами, так сказать, или защитниками Отечества и впоследствии полноправными гражданами сильной и богатой страны.

— Естественно, второй вариант предпочтительнее, — в полном замешательстве произнес Денис.

— Верное решение, товарищ старший лейтенант, — похвалил подчиненного Чеглаков, потом кивнул на своего зама по воспитательной части и добавил: — А вот у Федора Федоровича есть конкретное предложение. Прошу, товарищ подполковник.

— Страна сейчас находится в тяжелом положении, — начал издалека подполковник Грядко. — И кто, как не армия и флот, должны ей помочь. Предложение мое будет простое — взять десяток-другой мальчишек, беспризорников и организовать нечто вроде сынов полка, как это было в годы войны. Самое элементарное — одеть, обуть, накормить, научить дисциплине, а для затравки — разборка и сборка оружия, рукопашный бой и, по возможности, прыжки с парашютом. Как?

— Да, по-моему, мальчишкам должно понравиться, — без особых эмоций ответил Давыдов.

— Вот и мы с замполитом тоже так думаем, — оживленно вступил в разговор начальник школы. — И есть у нас такое предложение, чтобы это новое формирование возглавил ты, Денис. Молодой перспективный офицер, фронтовик, орденоносец. К тому же неженатый. Так как тебе такое поручение? Осилишь?

Денис тяжело вздохнул, как будто размышляя над предложением начальника школы, и выпалил на одном дыхании:

— Думаю, не справлюсь.

— Это почему же? — в один голос поинтересовались Чеглаков и Грядко.

— Ну, если говорить честно, то причина одна — нервы ни к черту, с мужиками-контрактниками справляюсь, а это же пацаны, тут нужна педагогика и психология. Чтоб все по науке. Думаю, лучше разделить их на пятерки и за каждой группой закрепить в качестве наставников лучших курсантов с факультета младших лейтенантов. А над всем этим хозяйством поставить старшего прапорщика Расколу. Иван Степанович и фронтовик, и орденоносец, а главное — у самого двое несовершеннолетних киндеров, и как их воспитывать — знает наверняка.

— А что, мысль действительно дельная, — почти восхищенно проговорил подполковник Грядко и вопросительно посмотрел на начальника школы. Чеглаков согласно кивнул, после чего интерес к старшему лейтенанту пропал.

День быстро подошел к своему завершению. Сдав смене наряд по части, Денис Давыдов наконец мог покинуть расположение части. Оказавшись на остановке с группой офицеров, Денис отошел в сторону. Он не был настроен на общение по причине размышлений над метаморфозами жизни. Бывший строевой офицер подполковник Грядко, едва став воспитателем, мгновенно стал выдумывать какие-то непонятные дополнительные мероприятия, почины, как стахановцы в тридцатые годы…

«Кому это надо?» — пытался разобраться в своих мыслях старший лейтенант, считающий, что ШМКРМП должна готовить высококлассных профессионалов, а не размениваться по мелочам. Но, с другой стороны, Денису было по-человечески жаль и беспризорных пацанов.

— Господин офицер, — от тяжких дум Давыдова отвлек приятный женский голос. Он резко обернулся и увидел миниатюрную машину, блестевшую под скупым осенним солнцем перламутровым лаком с эмблемой итальянской автомобильной фирмы «Фиат». За рулем, широко улыбаясь, сидела Полина. Послав старшему лейтенанту воздушный поцелуй, она весело спросила:

— Не желаете в обществе дамы выпить чашечку кофе?

Разведчик уловил боковым зрением завистливые взгляды сослуживцев и улыбнулся в ответ так неожиданно появившейся в его жизни нимфе.

— Отчего же не выпить…

Глава 23 Сумасшедшее утро

Это утро началось глубокой ночью, после того, как на пульте дежурного УВД раздалось несколько тревожных звонков — перепуганные граждане сообщили о перестрелке у дома-«свечки» на улице Елочной. Сразу же туда был направлен патрульный экипаж ОМОНа, чтобы выяснить обстановку и, в случае чего, пресечь безобразие.

Через десять минут старший наряда сообщил, что «безобразие вылилось в четыре бездыханных трупа», после чего по адресу была немедленно отправлена дежурная следственно-оперативная группа.

Через двадцать минут были выяснены имена убитых — один бизнесмен с богатым криминальным прошлым и неизвестно откуда взявшиеся трое начальников смен детективно-охранного агентства «Ягуар-плюс», в прошлом сотрудники милиции, покинувшие органы из-за криминальных наклонностей. Но главное — все убитые входили в ОПГ братьев Ереминых, и это могло обозначать только одно — новую гангстерскую войну. Подобная новость, как взрыв гранаты, тут же подняла на ноги все руководство УВД.

Вскоре двор перед шестнадцатиэтажкой был забит служебными «Волгами» и не меньшим количеством руководящего состава местной милиции. Сам начальник УВД в генеральской форме не вмешивался в ход следствия. Он стоял в стороне в наполеоновской позе, сложив руки на груди и исподлобья наблюдая за бликами милицейских мигалок.

Его заместитель и полковник Бережной с начальником убойного отдела, попыхивая сигаретами, обсуждали возможное развитие ситуации.

— Взрыв бензоколонки, теперь четыре жмура, — выпуская густые струи дыма через нос, недовольно качал головой главный убойщик, — кто-то конкретно вцепился в холку Еремам.

— Теперь остается только ждать ответа, — стряхивая пепел, сказал Юрий Бережной. — А оборотка будет, обязательно будет.

— А, как известно, оборотка хуже срачки. — К милиционерам подошел прокурор города. Прикурив от сигареты полковника, он добавил: — Только что эксперты у гаражей обнаружили стреляные гильзы.

Семь штук. Даже без заключения экспертизы можно смело сказать — работал суперпрофессионал. На расстоянии больше тридцати метров все пули вошли в «десятку». Чистоделу одна «маслина» в сердце, другая в голову. На двух других хватило по одной пуле, и лишь последний, который пытался сбежать на своем «мерине», огреб три «маслины» — две в спину и одну в затылок. Собаку пустили, она пробежала всего сотню метров, дальше след обрывается… Свидетелей тоже нет.

— План перехвата тоже не даст никаких результатов, — добавил начальник убойного отдела с тяжелым вздохом, в глубине души понимая, что сейчас на него вешается огромных размеров «глухарь». К тому же он был уверен, что, как только братья сделают ответный ход, количество «глухарей» будет расти в геометрической прогрессии. А для сыскарей это лишь новое количество шишек на их головы.

— Да уж, опять может завариться крутая каша, — недовольно буркнул прокурор, вспомнив, как несколько лет назад город был наводнен сперва частями ФСБ и МВД, а затем таким же количеством оперативных групп столичного подчинения. Тогда досталось не только криминалитету, но также полетели звезды с погон начальства правоохранительных служб города. Теперь ситуация грозила повториться…

Ночь завершилась серым рассветом и щебетом птиц, не покидавших здешние края на зиму. Основную работу сыщики и эксперты выполнили, место преступления, трупы, а также улики были сфотографированы, запротоколированы и в ходе следствия должны будут сыграть свою роль. Оставалось только операм пройтись по квартирам с целью опроса жильцов из близлежащих домов.

— Все, здесь больше делать нечего. — Начальник УВД приблизился к своему заму, возле которого стояли руководитель убойного отдела и прокурор города. — Едем в управление, будем совещаться, какие громоотводы от этой грозы можно поставить.

Старшие офицеры понимающе закивали — действительно, раскрытие этого группового убийства (если не случится чуда) очень далекая перспектива. А вот не допустить большой бандитской разборки, то бишь гангстерской войны, на этот момент архиважная задача, вернее сказать, проблема номер один…

В то время как все милицейское руководство области совещалось в здании УВД, полковник Полевой беседовал по линии правительственной связи с директором ФСБ.

Главный чекист страны, как всегда, был предельно лаконичен. Первым делом поинтересовавшись здоровьем подчиненного, тут же поведал о ситуации с похищенным американским ядерным зарядом.

— Наши службы не обнаружили даже намека на нечто подобное. Хотя в полной мере работают пограничники, радиотехническая разведка, агентура, внедренная в различные сепаратистски настроенные круги. Ничего, ни малейшей зацепки, такое впечатление, что о похищении «Дьявольского крокета» им ничего не известно. И у тебя, Борис Максимович, как я понял, также глухо?

— Так точно, — ответил Полевой. — Пятую неделю работаем в повышенной боевой готовности, но ничего подозрительного.

— СВР передает, что у американцев та же ситуация. Абсолютно никаких следов, — продолжил директор ФСБ. — Их аналитики уже стали склоняться к мнению, что, возможно, радиомаяк на предохранительном футляре повредился во время крушения «Чинука» и на момент, когда вертолет упал, футляр с зарядом просто динамическим ударом выбросило наружу. Теперь собираются к месту аварии отправить саперный батальон, чтобы прочесать местность в округе. — Главный чекист замолчал, после продолжил: — Думаю, это зряшная мера, видимое отсутствие следов еще не значит, что преступление совершилось само по себе. Скорее всего, кто-то прячет следы лучше, чем другой ищет. Соответственно, получается, что супостат ничуть не слабее государственных спецслужб. А это уже заставляет все мировое сообщество серьезно задуматься. Кстати… — Директор в свойственной ему манере перескочил с одной темы на другую. — Когда заканчивается строительство вашего газопровода?

— Да практически все работы закончены, — ответил полковник Полевой. — Сейчас ведется проверка узлов и агрегатов. Через месяц намечена закачка трубы и торжественное открытие газопровода.

— Понятно, — внешне бесстрастным тоном проговорил директор. — Не хочу повторяться, Борис Максимович, но скажу только одно — это мероприятие для России имеет огромное внешнее политическое значение, которое кой-кому как кость поперек горла. Так что твоим ребятам придется еще немного побыть в боевой готовности.

— Да мы понимаем, — попытался заверить полковник, но шеф тут же его перебил, давая понять, что разговор еще не закончен:

— Борис Максимович, если возникнут какие-то проблемы, ты сразу же напрямую обращайся ко мне. Поможем всем необходимым.

После разговора с директором ФСБ полковник Полевой некоторое время пребывал в благодушном настроении, все-таки приятно, когда начальство тебя ценит. Но подобная эйфория длилась недолго, через пять минут с полковником связалась секретарша:

— Борис Максимович, в приемной ожидает капитан Шуликин.

— Хорошо, пусть войдет, — произнес полковник. Состояние эйфории улетучилось, «как сон, как утренний туман». Николай Шуликин, числящийся в группе Полевого аналитиком, на самом деле был «вольным охотником». По большому счету, он даже не подчинялся начальнику Особого отдела. Шулыц был откомандирован в группу личным распоряжением директора ФСБ. И настоящим его заданием было внедрение в местную ОПГ (поводом оказалось знакомство по спорту с Игорем Сотниковым). И если Сотник считал Шулыца «ссученным», двойным агентом, то на самом деле Николай являлся тройным агентом — получая деньги от авторитета, он оставался на государственной службе.

— Доброе утро, товарищ полковник, — с порога, не по уставу, поздоровался Шуликин.

— Доброе, — кивнул Полевой, взглядом указывая на кресло перед столом. Подозрительно глядя на капитана поверх очков, недовольно буркнул: — Если ты заявляешься с утра пораньше, возникает вопрос — а такое ли оно доброе? Что нарыл по своему «Брюсу Ли»?

— Пока еще ничего, — усаживаясь в кресло, произнес капитан. — В общем, всех возможных супербойцов пробил — мимо. Остались только морпехи, но подступиться к ним — проблема. Курирующий школу особист уперся и ни в какую. Вообще-то, я мог бы на нужных людей выйти и по своим каналам, но не хотелось бы раньше времени задействовать внутренние резервы. Так вы бы посодействовали.

— Посодействовать несложно, — скептически усмехнулся Полевой, — а что взамен получу? Как там твой приятель Сотник?

— Игорь сейчас насторожен, кто-то сильно его огорчил. Сперва завалили Клопа с двумя охранниками. Но если эта троица была обычной шушерой, выражаясь шахматным термином, «пешками», то исчезновение Альбиноса (и, как я подозреваю, не пустого) — это уже удар по фигуре не меньше чем «слон». Сотник подозревает, что кто-то целенаправленно выдавливает его из «дуремарского» бизнеса, с чем он абсолютно не согласен и готовится к войне. Первые кандидаты на мясню новоопределенные в табеле о криминальных рангах — чечены. Кроме того, на них имеют большой зуб братья Еремины. В конце концов без войны тут не обойдется.

— Не велику же ты цену предложил, — покачал головой полковник. — Бандитские войны — это епархия местной милиции, а нас с тобой сюда направили блюсти государственные интересы. Так что наш контингент не воры и бандиты, а шпионы; в крайнем случае, террористы.

— И такой товар есть у меня, — громко засмеялся Шуликин. — Только это дорогой товар, а потом уже вы мне должны будете.

Полевой не принял шутливого тона капитана. Сняв очки, вложил их в пластиковый футляр и спокойно произнес:

— А с этого места попрошу подробнее.

— Помните, неделю назад за вашей подписью я отправлял в Центральное информационное управление ФСБ запрос по чеченам, взявшим власть на Центральном рынке?

— Конечно, помню, — подтвердил полковник.

— Так вот, сегодня утром из Москвы пришел ответ. Из десяти отправленных фигурантов досье оказались на троих. Хочу заметить, все трое — птицы высокого полета. Первый — новый глава чеченской диаспоры Гирги Бакаев — находится в федеральном розыске. Рецидивист с полным букетом (рэкет, торговля наркотиками и оружием, киднепинг и тому подобное). И это, так сказать, еще ангел бескрылый. Два следующих настоящие бесы во плоти. Официальная правая рука Бакаева Рустам Хашиев, минер-подрывник, проходил обучение в учебном центре «Хело-Траст», впоследствии входил в особую группу курсантов-подрывников в учебном лагере «Кавказ». Участвовал во второй чеченской кампании, после ранения скрывался среди чеченцев в Волгоградской области. Организатор взрыва на вещевом рынке, тогда погибло восемнадцать человек. Этим взрывом Рустам доказывал свое мастерство, потом его следы обнаруживались в Каспийске, Ростове, Грозном. Везде после этого гремели взрывы и были множественные человеческие жертвы. Рустам Хашиев объявлен в международный розыск.

Полковник Полевой внимательно слушал Николая, только его пальцы беспокойно поглаживали шершавую поверхность футляра для очков.

— Третий фигурант, — продолжал Шуликин, — старший рубщик в мясном корпусе рынка «Центральный» Мирзо Мирзоев, на самом деле полевой командир Алихан Умаров, позывной Турок. Участвовал в захвате Буденновска в составе отряда Шамиля Басаева, был ранен, вывезен на Ближний Восток. После этого долгие годы провел в закрытых учебных центрах Пакистана, Саудовской Аравии, Судана. Вернулся в Чечню перед вторжением Басаева с Хаттабом в Дагестан. Потом воевал в Грозном, где его следы потерялись во время прорыва окружения. Военные считали, что Турок погиб, но известие о смерти оказалось преждевременным. Остальные, которые не попали в списки вместе с этой троицей, наверняка рядовые боевики или что-то типа того. И все они здесь появились где-то около полугода тому назад, что мне кажется неспроста.

— Более того, я даже уверен, что неспроста, — согласился с ним Борис Максимович.

— Так что, будем брать? — не скрывая своей радости, спросил Николай. — Как говорится, отруби змее голову, и тело само сдохнет.

— Это при условии, что иметь дело приходится со змеей.

— То есть? — До капитана не дошла начальственная аллегория.

— У змеи одна голова, — вздохнул полковник, — а если дело имеем с драконом о нескольких головах? Причем, кроме одной, остальные не видим. В таком положении рубить сгоряча значит создавать неконтролируемую ситуацию, которая впоследствии может нам ой как аукнуться. Нет, уж если башку аспида ухватили, значит, нужно всего прощупать до кончика хвоста. — Борис Максимович замолчал, потом внимательно посмотрел на Шуликина и тихим, но не терпящим возражений голосом произнес: — Значит, так, занимайся морпехами, с особым отделом я улажу. К чеченцам не лезь, чтобы нашим «топтунам» не подгадить работу. Теперь главное — змеюку не выпустить. Понял задачу?

— Так точно, — с готовностью вскочил со своего места Николай.

— Тогда свободен, — скомандовал полковник и, едва за Шуликиным закрылась дверь, нажал на кнопку селектора: — Срочно вызовите ко мне начальника внешнего контроля…

Из окна спальни двухэтажного дома, в котором проживал Гирги Бакаев, открывался великолепный вид на лиман. По старой привычке чеченец просыпался засветло, потом некоторое время лежал, не шевелясь, в постели и наблюдал, как над зеленоватым зеркалом водоема торжественно поднимается солнечный диск. Летом по лиману сновало множество небольших лодок с рыбаками-любителями, их присутствие дополняло картину пробуждения природы. Теперь огненно-малиновый диск, отражаясь неясным пятном на водяном зеркале лимана, казался фантастическим зрелищем.

Гирги тяжело вздохнул и, подняв правую руку с массивным золотым браслетом, на котором был дорогой швейцарский хронометр, посмотрел на циферблат. Потом еще раз вздохнул и, почесав коротко стриженную бороду, встал с постели.

Нынешний глава чеченской диаспоры уже знал об убийстве четверых членов ереминской группировки. Опытный в этих делах авторитет, он прекрасно понимал, к чему это приведет.

«Кто-то специально нас стравливает с местными, — одеваясь, размышлял Гирги. Милицию и госбезопасность Бакаев сразу отбрасывал. — Этим незачем „грести кружева“ — если что-то не по нутру, моментом устраивают „маски-шоу“ с полным набором удовольствий. А раз не менты, значит, кто-то из авторитетов решил свои проблемы перебросить на нас. Интересно, кто?»

Впрочем, ничего интересного для себя чеченец не видел. В другое время он, не задумываясь, лично на толковище отрезал бы головы всем трем криминальным лидерам. После чего отрезанные головы передал бы их пристяжи со словами: «Не хотите жить, так сдохните. А хотите, так убирайтесь отсюда». И даже не стоило сомневаться, что свиньи с визгом тут же разбежались бы. Но так могло произойти в другое время, а теперь, имея целую армию опытных бойцов, он, Гирги Бакаев, должен отводить глаза в сторону и делать вид, что ничего не произошло.

А всему виной было согласие переехать в этот чертов Новоморск.

Чеченец недовольно поморщился и поскреб густую щетину, воспоминания о прошлом были неприятны, но тогда у него не было другого выхода. Милиция и ФСБ их обложили не хуже, чем бешеных волков. Несколько человек из их группировки были убиты, остальных, заковав в наручники, отправили в следственный изолятор, и только один он успел забиться в щель, откуда рано или поздно его должны были вытащить на свет божий для того, чтобы объявить: «Уничтожен при попытке к бегству (или оказал сопротивление)». А всему виной сопливый мальчишка, сын израильского подданного. Тогда казалось, что пройдет все легко, как игра в казино. Выставил нужную комбинацию и получи полновесный миллион грязно-зеленых долларов, и комбинация проста, как элементарное математическое действие. Отрежь подростку пару пальцев, все это сними на видео и отправь папашке кассету на просмотр. Доброе еврейское сердце не вынесет пыток над родным чадом и раскошелится. Так казалось вначале, а на деле вышло с точностью до наоборот.

Добропорядочный еврейский папик ломаного шекеля не заплатил за свое чадо, но устроил такой скандал, который затронул не только милицию, госбезопасность и Генеральную прокуратуру, но даже Интерпол и МИД обеих стран. Через месяц ребенок был обнаружен, дальше началась охота на похитителей…

Гирги Бакаев сидел в вонючей коммуналке на окраине Смоленска, курил вонючие дешевые сигареты, пил паленую водку и ни на секунду не расставался с автоматом и парой гранат. В голове билась только одна мысль — при аресте как можно больше прихватить с собой ментов.

Спасение пришло неожиданно оттуда, откуда он даже не надеялся. Впрочем, это нисколько не походило на спасение, скорее на торг с дьяволом. Хотя нечистый торгуется со смертным лишь за бессмертную душу, а какая душа у грабителя и убийцы? А потому выходило, что дьявол его спасал для того, чтобы сделать своим слугой на земле.

После того как Гирги дал согласие поменять свободу на отсрочку от возмездия, его в багажнике «Вольво» с дипломатическими номерами вывезли в Ригу. Два года Бакаев прожил за рубежом, ни в чем себе не отказывая и разъезжая по разным странам. Но это были не праздные путешествия — повсюду встречался с соплеменниками, которые в своем большинстве, также бежали от возмездия. Со многими заводил знакомства, а заодно получал от своих хозяев новые инструкции.

Год назад он вернулся в Россию, некоторое время пожил в Москве, потом перебрался на юг, в Новоморск. Инструкция на этот раз была предельно лаконична — «обжиться, пустить уверенные корни». Для воплощения этого плана у него имелось все — богатый жизненный опыт, немалые деньги и необходимое количество бойцов. Опыт и финансы помогли обеспечить нужные связи, а собственная армия гарантировала если не уважение со стороны королей тени, то хотя бы сдерживали их воинственные порывы.

Для капитального обустройства в Новоморске необходимо было время, а его как раз и не было. Уповать приходилось лишь на то, что скоро все закончится и он сможет хоть на короткое время вернуться в Европу, не опасаясь мести со стороны федеральных спецслужб.