Территория захвата Стрельцов Иван

Глава 18 Особенности подводной охоты

Новоморск протянулся широкой волнистой полосой вдоль побережья, где с юга его омывали теплые воды Черного моря, а с севера раскинулась благодатная, ровная, как стол, степь, кое-где изрытая волнистыми оврагами, причудливыми небольшими лесными массивами и множеством небольших озер и лиманов, которые кольцом охватывали город до самого моря.

В летнее время все эти озера, лесополосы были любимыми местами отдыха горожан, но с приходом осени степь казалась вымершей.

Только заядлые рыбаки могли себе позволить коротать быстро угасающие дни на берегу водоемов.

Появление ядовито-зеленой «таблетки», допотопного микроавтобуса «УАЗ», среди шумящих камышей озера Уклейка, появись тут нежданно-негаданно посторонние, не вызвало бы никаких кривотолков или подозрений. Обычное дело, мужики на рыбалку выбрались, оттянуться после трудовых будней.

Въехав на песчаный пляж, «таблетка» остановилась. Из салона микроавтобуса выбрались трое мужчин и стали неторопливо выгружать разную нехитрую утварь. После чего быстро и сноровисто установили палатку, куда занесли спальники, рюкзаки и плащ-палатку.

— Значит, так. Сейчас по-быстрому ужинаем — и отбой, — на правах старшего распорядился Бережной. — А с утра за работу, день предстоит напряженный.

Ни Денис, ни Николай Забелин спорить с полковником не стали. Из привезенных с собой дров быстро соорудили костер, на котором разогрели консервы из натовских сухих пайков.

Малиновый диск заходящего солнца стремительно скатился за линию горизонта. От озера ощутимо потянуло промозглой прохладой, сырость легко пробиралась под теплую одежду и, коснувшись тела, вызывала неприятную дрожь.

Плотно перекусив, «рыбаки» забрались в палатку, где немедленно влезли в спальные мешки, готовясь отойти ко сну.

Очутившись в мягком теплосохраняющем спальнике, Денис Давыдов быстро согрелся и даже погрузился в дрему, но настоящий сон не шел. Мысли старшего лейтенанта были полностью заняты состоявшимся сегодня разговором со своими соседями по комнате. Оба лейтенанта заявились в общежитие только на следующий день, вид у них был еще тот. Мартовские коты после недельного круиза по крышам выглядели бы куда респектабельней. Но, несмотря на выжатый вид, юношей распирало от восторга приключений, нежданно-негаданно свалившихся на них.

— Девки — чисто живые факелы, такое вытворяли… Такое, что немецкие порнографы сдохли бы от зависти, — взахлеб тараторил Манагаров.

— А хата какая у них, — перебивал товарища Валентин Храмков, — хата — ништяк, бар и холодильник набиты всякой всячиной, как в элитном супермаркете.

— Но главное, Денис, ты даже себе не можешь представить, — в запале сообщил конопатый Олег, — как наши девки завелись, когда узнали, что ты разведчик и имеешь награды за Чечню.

— Смотри, братан, не отбей наших курочек, — перехватил эстафету приятеля Валентин и на манер пистолета указал на Давыдова сдвоенными пальцами. Дальше произошло то, чего молодые офицеры ну никак не могли ожидать. Денис рванулся вперед, ухватил лейтенанта за вытянутую руку и резко вывернул с одновременным разворотом своего корпуса. Храмков громко вскрикнул, взмахнул в воздухе длинными ногами и со всей дури грохнулся на пол.

— Ты чего, Дэн? — недоуменно взглянул на Денисова Манагаров, но помочь своему товарищу ничем не мог. Сильный удар в грудь сбил офицера с ног.

— Что, щенки, совсем оборзели? — нагнувшись над поверженными соседями, едва ли не по-змеиному прошипел Денис. — Забыли лозунг «Болтун — находка для шпиона»?

— Ты в каком веке живешь, сталинский сокол? — потирая ушибленную грудь, обиженно простонал лейтенант, с недоумением глядя на Дениса.

Давыдов был слишком злой, чтобы великовозрастным дебилам объяснять азбучные истины.

— Значит, так, — грозно глядя на молодых офицеров, отчетливо произнес старший лейтенант. — Когда в очередной раз встретитесь со своим шалашовками, скажете, что насчет меня по пьянке натрепались. Я самый обычный командир учебной роты. Это ясно?

Лейтенанты, не предпринимая попыток встать с пола, угрюмо промолчали.

— Не слышу ответа! — повысил голос Денис.

— Ясно, — понурив головы, ответили молодые офицеры.

— У вас слишком длинные языки, смотрите, чтобы я вам их не укоротил, — бросил напоследок Давыдов и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

О повышенном интересе Полины к своей особе и болтливых лейтенантах ни Бережному, ни Забелину он не стал рассказывать, решив повременить, чтобы старшие товарищи его не подняли на смех, про себя решив: «Как говорят водители, „хороший стук сам наружу вылезет“».

Погруженный в свои мысли, Денис не заметил, как все-таки провалился в сон…

Проснулся старший лейтенант от глухих ударов — тяжелые дождевые капли, обрушиваясь на крышу палатки, выбивали барабанную дробь.

— Гидрометеоцентр не обманул. Дождь, — зевая, буркнул из своего спальника Бережной. — Собачья погодка, как раз для наших темных дел.

Завтрак ничем не отличался от ужина, только с той разницей, что консервы из «буржуйского» пайка поглощали Бережной и Забелин, а Денис ограничился тем, что залил кипятком двести граммов майского меда и в несколько глотков осушил банку, одновременно убив двух зайцев — и калории получил, и не нагрузил лишним желудок.

После завтрака принялись собираться «на дело». Легче всех было Юрию Сергеевичу Бережному. Поверх охотничьего камуфляжа он накинул офицерскую прорезиненную плащ-палатку, а в руки взял пару спиннингов и объемный подсак. Николай Николаевич обошелся легкой штормовкой с капюшоном, ему все равно предстояло весь день провести в матине. Труднее всего было собираться Давыдову. Сперва морпеху нужно было забраться в гидрокостюм. Вещь оказалась раритетной, еще советского производства семидесятых годов из жесткой, как автомобильная покрышка, резины.

— Ты поосторожнее, — наблюдая за потугами старшего лейтенанта, облачающегося в раритет, почти жалобно просил Забелин. — Мне же его под честное слово дали в ДОСААФе, и туда же я должен его вернуть.

Денис молча, лишь натужно покряхтывая, забирался в «чертову кожу».

Наконец голова оказалась в подшлемнике, а ступни выглянули из узких штанин. Николай Николаевич помог ныряльщику нацепить пояс с утяжелителями, протянул маску с трубкой и ласты.

Шлепая босыми ногами, морпех направился к воде. Озеро Уклейка было небольшим, едва ли превышало размеры футбольного поля. По берегам оно обильно заросло камышом и осокой. Дорога сюда пела такая, что только на вездеходе и можно было добраться. Вот поэтому его и не жаловали рыбаки и туристы (кому охота гробить свою машину).

Над поверхностью озера клубилась легкая дымка тумана, сквозь завесу дождя казавшаяся грязно-серой.

Трое мужчин остановились у самой кромки воды. Пока Забелин привязывал к поясу старшего лейтенанта конец капронового троса, Бережной давал последние указания:

— Ориентиры вроде правильно учел, значит, отсюда по прямой метров тридцать. Если что не так, пошукаешь влево, вправо. Все понял?

Денис, проверяя дыхательную трубку, лишь утвердительно кивнул.

— Вот и молодец. — Полковник одобрительно хлопнул ныряльщика по спине и громко хохотнул: — Как ты там говорил? «Косой, я буду рыбу ловить, а ты ныряй». Ну, давай, хлопче, ни пуха ни пера.

«К черту», — Денис мысленно послал своего нового товарища и шагнул в воду. Поначалу нестерпимым холодом обожгло открытые участки тела пловца, но уже через минуту морпех перестал его чувствовать.

Помня инструкцию Бережного, что дно озера сильно илистое, Денис, чтобы не усугублять и без того плохую видимость, решил воду не баламутить. Не спеша войдя по грудь, он поплыл, медленно разводя руками, чтобы не было брызг.

Проплыв расстояние, примерно подходящее под инструкцию милицейского полковника, старший лейтенант набрал в легкие побольше воздуха и нырнул…

В этот дождливый холодный день удача была на стороне настырных. Едва ныряльщик дотянулся рукой до рыхлого, скользкого илистого дна, как пальцы тут же коснулись шероховатой поверхности деревянного ящика, обитого металлическими уголками.

Денис опустился еще ниже, откопал ящик из ила, затем отвязал от пояса конец нейлонового троса, который протянул через металлическую рукоятку, прикрученную к торцу ящика. Пропустив несколько метров троса, морпех привязал его к рукоятке хитрым узлом. Потом отыскал еще один большой деревянный ящик, затем еще два поменьше. Все они «букетом» прикреплялись к одному тросу. Закончив привязывать последний, пятый, ящик, Денис, мощно работая ластами, всплыл на поверхность.

Выдохнув, он набрал полные легкие воздуха и помахал рукой, подавая знак подполковнику Забелину…

Допотопная «таблетка» уже больше десяти лет числилась за отделом тылового обеспечения УВД, где все эти годы стояла практически недвижимым металлоломом. И быть бы ей списанной с баланса милиции на свалку, если бы однажды несчастная машина не попала на глаза Николаю Николаевичу Забелину. Это был один из тех счастливых дней, когда подполковник не был пьян. Заядлый автолюбитель в прошлой жизни, Забелин неожиданно почувствовал страстное желание снять китель и, закатав рукава рубашки, погрузиться в чрево стального коня, пропахнуть машинным маслом и бензином, что подполковник немедленно и сделал.

Спустя год «таблетка» оставалась все такой же невзрачной рабочей «лошадкой», лишь с той разницей, что теперь микроавтобус был на ходу. И не просто ездил — двигатель работал как часы, выжимая скорость на десяток километров больше стандартной модели. Для ходовой с усиленной подвеской бездорожье не было препятствием. В задней части автомобиля Забелин установил небольшую, но мощную лебедку, кроме всего, там было множество других сюрпризов, облегчающих жизнь ее владельца.

Уже через несколько минут лебедка, мерно жужжа, тащила по дну тяжелые ящики.

Чтобы разыскать и вытащить на берег двадцать два армейских ящика, у Дениса Давыдова ушло неполных четыре часа. Все это время сердце ныряльщика билось как сумасшедшее, от холодной воды теряли чувствительность руки, правую ногу уже дважды хватала судорога. Но старший лейтенант решил для себя, что, пока все ящики не подымут на поверхность, он не выйдет из воды. Растягивать процедуру на два раза значило потерять время. Наконец последние ящики Забелин затолкал в салон «таблетки», выключил лебедку и запер двери.

Тем временем Денис, с трудом передвигая ногами, выбрался на берег рядом с беззаботно выуживающим на блесну судаков Бережным.

Полковник настолько увлекся своим занятием, что даже не посмотрел на старшего лейтенанта. Зато подбежавший Забелин с неожиданной заботой помог дойти ему до палатки.

Мокрый гидрокостюм он стянул легко. Затем, раздев Давыдова догола, Николай Николаевич энергично растер его спиртом из металлической фляги, после чего набулькал в кружку прозрачной жидкости, выдавил половину ярко-желтого лимона и заставил морпеха одним глотком выпить этот коктейль. Казалось, по внутренностям Дениса разлился горящий напалм, дыхание перехватило. Подполковник тут же влил ему в рот порцию теплого меда. Пожар в организме удалось потушить, через минуту офицера охватило умиротворение.

— Все, старлей, отдыхай, — застегивая «молнию» спальника, проворчал Забелин. — Юрий Сергеевич судачат наловил, с утра ушицей побалуемся.

Но Денис ничего не ответил, он даже думать был не в состоянии, сознание морпеха на стремительной цветной карусели неслось в глубокое черное ничто…

Проснулся старший лейтенант, как и обещал Забелин, только на следующее утро. Чувствовал он себя хорошо отдохнувшим и бодрым. Снаружи потянуло аппетитными запахами дыма костра и вареной рыбы. От этих ароматов Денис почувствовал, как желудок сжал голодный спазм. Выбравшись из спальника, он быстро оделся и откинул полог палатки.

Дождь к этому времени полностью прекратился, а южный ветер хоть и не разогнал полчища дождевых туч, но землю просушил основательно. В нескольких метрах от палатки над весело потрескивающим костром висел закопченный котелок с бурлящим варевом.

— О-о, — увидев вышедшего наружу Дениса, искренне обрадовался Бережной.

Тем временем Забелин снял котелок с костра и принялся разливать уху по глубоким тарелкам. Первую порцию ароматного блюда он протянул старшему лейтенанту. Одновременно Юрий Сергеевич протянул ему в металлической кружке добрую порцию водки.

— Не хочу, — попытался отказаться от алкоголя Денис, но Бережной был неумолим.

— Бери, — приказным тоном сказал полковник. — Знаешь, чем уха отличается от рыбьего супа?

— Нет.

— С водкой — это уха, а без водки — рыбий суп. Такие вещи следует знать, — назидательно заявил Юрий Сергеевич, наливая и себе водки.

Не пил только Забелин, давший себе зарок трезвости, но ему никто и не предлагал. После завтрака расслабленные мужчины некоторое время сидели без дела, наблюдая за поверхностью озера. От созерцания природы их отвлек крик журавлей, запоздалым клином высоко в небе стремительно улетавших на юг.

— Пора и нам делом заняться, — поднимаясь, решительно заявил Бережной, — а то досидимся до белых мух, как пить дать.

Уложенные в салоне «таблетки» ящики, покрытые толстым слоем водостойкой краски, за ночь совершенно просохли.

Окинув недовольным взглядом штабель ящиков, полковник со вздохом произнес:

— Ну что, Коля, мы с Дэном будем ящики вскрывать, а тебе придется паковать. Ветошь приготовил?

— Все на мази, — коротко ответил Забелин.

— Ну, тогда потрудимся, джентльмены.

Орудуя туристическим топориком и воровской фомкой, вскрывать ящики было делом плевым. Но их содержимое старлея Давыдова буквально ошеломило. На разложенном возле микроавтобуса брезенте выросла горка из двадцати автоматов «АК-74М», полусотни пистолетов «ТТ», рядом легла снайперская винтовка, десяток противотанковых гранатометов «РПГ-18» «муха», пять реактивных огнеметов «шмель», две длинные трубы переносных зенитных комплексов «игла», десяток цинков с патронами, ручными гранатами. И все новое, блестит смазкой.

— Откуда такое богатство? — не удержался Денис.

— Вестимо откуда — из Чечни, — с усмешкой ответил Юрий Сергеевич.

— Но как? Каким образом? — не унимался морпех.

Бережной только вздохнул, но все-таки рассказал:

— Этим летом из командировки вернулся наш СОБР. Ребята там все подобрались лихие и в Чечне с бандитами покуражились, что называется, от души. Перед самым возвращением домой накрыли лесной лагерь боевиков. Ну, тех, кто там находился, полтора десятка «духов», в горячке боя зажмурили. А когда, значит, обыскали лагерь, нашли склад с оружием. Зная не понаслышке, какой это дефицит на войне, начальству о находке сообщать не стали, барахло забрали с собой, а потом вызвали авиацию. Картина Репина «Грачи прилетели». Лагерь, естественно, вместе с трупами «духов» сровняли с землей, и все шито-крыто. Потом отряд возвратился в родные пенаты. Нужно сдавать оружие. Сперва сдали свое табельное, а потом дело дошло до трофейного. Оружейнику говорят: «Это неучтенка, подкинешь ребятам, которые после нас поедут в Чечню». Думали, оружейник обрадуется. Ага, как же. Оружейник в крик: «Под статью хотите подвести, собаки. Чтобы этой неучтенки и духу здесь не было». Держать у себя тоже никто не хотел, потому как связаться с прокурорскими — себе дороже выйдет. Вот и порешили: вывезти на Уклейку и утопить, благо место здесь глухое. А когда мы с тобой, Денис, познакомились и договорились насчет закона справедливости, я решил воспользоваться для благородного дела этим подводным арсеналом. Чего ему за просто так ржаветь и гнить.

— А откуда вы вообще про этот арсенал узнали?

— Мне про него рассказал сам командир СОБРа Серега Тарасюк, когда мы отмечали его возвращение из Чечни, — честно признался Бережной. — Он ведь мой бывший подчиненный и ученик.

Наступила неловкая пауза, каждый думал о своем. Денису казалось, что есть в этом что-то подлое…

— Ящики сжигать будем? — нарушил молчание Николай Николаевич.

— Да, — кивнул командир. — Только смотри, чтоб на месте кострища не осталось от них замков. А то, в случае чего, это будет первая улика.

— А где будем прятать весь арсенал? — указывая на свертки, надежно перетянутые скотчем, спросил Давыдов.

— Есть у меня в одном старом гаражном кооперативе один очень старый и надежный гараж. Хозяину его еще лет десять париться на нарах, вот там и обоснуемся, — подробно пояснил Бережной.

— А может, не будем все яйца складывать в одну корзину? — предложил Забелин.

— Посмотрим. А пока нужно поторапливаться…

Гаражный кооператив «Восход», занявший несколько гектаров земли на окраине Новоморска, являл собой довольно жалкое зрелище. Из четырехсот строений для хранения автомобилей по назначению использовалось меньше трети, остальные пустовали. И не потому, что у народа стало меньше машин, просто район этот далекий и непрестижный. Вот и ставили здесь своих железных коней те, кому деваться было некуда. Охраняла «Восход» команда отставников-пенсионеров со сворой дворняг, обитавших здесь же на территории. Денег от взносов хватало едва на зарплату сторожам, поэтому ограда была чистое решето, где не то что человек мог пройти, но и автомобиль проехать.

Как только начало темнеть, из коллектора теплотрассы выбрались два грязных нечесаных бомжа с красными, опухшими от постоянного пьянства лицами. И звали их соответственно — Кочан и Бузя. Скитаясь по свалкам и помойкам, они давно утратили человеческий вид, медленно превращаясь в приматов. Хотя и у этой микроколонии получеловеков была своя иерархия.

Маленький, круглолицый, с головой, похожей на пилок капусты, Кочан в прошлом был нерадивым жителем небольшого шахтерского поселка, проще говоря, пьянчужкой. Безобидный и слабый, он во всем подчинялся Бузе, которого считал настоящим блатным. На самом деле все было далеко не так — Бузя был мелким воришкой, попавшим на нары за кражу из магазина «Канцтовары». Жизнь за колючкой у него не сложилась. Попавшись на удочку карточных шулеров (шпилевых), он наделал долгов, по которым не смог расплатиться. За что прилюдно был опущен. Чтобы избежать насилия в дальнейшем, Бузя опустился, превратившись в грязного завшивевшего чушкаря. Низшую касту тюремных жителей. И так изгоем прожил на зоне остаток своего срока. Освободившись, вернуться к нормальной жизни не смог. Став бомжом, он скитался по стране как перелетная птица — осенью стремясь на юг, а весной поближе к столице. Во время своих скитаний он и подобрал Кочана, который и стал для него всем в жизни — другом, помощником и даже рабом.

— Ну, что, — протирая слипшиеся со сна глаза, Кочан обратился к своему гуру, — рванем к «Восходу»? Я вчера видел — разбирали там несколько гаражей, должно остаться железо. Может, после выходных водилы оставили пустые бутылки.

— Держи карман шире, — остудил его Бузя. Запустив руку под рваный свитер, он поскреб ногтями по впалой груди. — Бутылки если и были, то их давно подмели старые хрычи, которые сторожами зовутся.

Тем не менее идея насчет металла ему понравилась. Металл нынче был в цене, особенно цветной.

— Ладно, пошли к «Восходу», может, чего и урвем, — наконец распорядился бывший чушкан.

Двое бомжей, вяло шаркая ногами, направились в сторону видневшейся вдалеке полуразрушенной ограды гаражного кооператива.

Кочан, от рождения наделенным острым зрением, быстро отыскал обвалившуюся коробку кирпичного строения. Здесь же лежал кусок стального рельса, который, видимо, в гараже использовали как балку перекрытия. Рельс оказался довольно тяжелым, тянул не меньше чем на полцентнера. Удача повернулась к бомжам лицом.

Сгибаясь под тяжестью своей ноши, пыхтящие бомжи тянули ее с упорством муравьев.

Они уже были в сотне шагов от пролома в ограде, когда по ним вскользь резанул луч. Бросив рельс, бомжи метнулись к ближайшему строению и из спасительного укрытия стали наблюдать за источником внезапного света. Вскоре они смогли разглядеть приближающуюся «таблетку».

Микроавтобус не доехал до их укрытия с полсотни метров, остановившись возле одного из монолитных гаражей. Из кабины, позвякивая связкой ключей, выбрался крепко сбитый мужик. Пока он в темноте возился с замками, потом раздвигал створки дверей, «УАЗ» развернулся, подставив заднюю дверцу. Из микроавтобуса выбралось еще двое мужчин, которые стали поспешно выгружать из салона какие-то тяжелые свертки, баулы и все это заносить в гараж.

— Что-то ценное прячут, буржуи. Смотри, как бережно выносят свое барахло, — возбужденно зашептал на ухо товарищу Кочан. Тот ничего не ответил и заговорил лишь после того, как неизвестные закончили разгрузку, закрыли гараж и уехали.

— Сейчас мы заняты, — наконец произнес Бузя, кивая в сторону рельса, — а этой пещерой Аладдина займемся позже. Но для начала ты пометь ее. — И протянул Кочану самодельную заточку.

Круглолицый бомж понимающе кивнул, схватил заточку и, низко пригибаясь, бегом бросился к гаражу, где ножом на боковой стене старательно выцарапал большой крест…

Глава 19 Первый выход «в люди»

— Вы — разведчики морской пехоты. Значит, идете впереди всех. Вам не на кого рассчитывать — ни на мощь флота, авиации или на поддержку братишек из отряда первого броска. Никто вам не поможет, потому что не успеют. Потому что вы разведчики и ваше место в пасти черта, и как только вас заметят, то челюсти тут же сомкнутся, перемалывая кости, мясо и дерьмо. — Старший лейтенант Давыдов ходил по площадке спортивного городка между шеренгами бойцов учебной роты и вещал ровным монотонным голосом. Это было предисловие к занятиям по рукопашному бою. — На войне разведчик может выжить только одним способом — рассчитывая на себя, а это значит, он должен уметь делать все самостоятельно. И наша задача вас этому научить. Тема сегодняшнего занятия «Снятие часового»…

Над строем морпехов пронесся приглушенный, как дуновение ветерка, шепоток. Денис сделал вид, что не заметил недовольства подчиненных, и опять продолжал говорить все тем же ровным голосом:

— Многие могут мне возразить: на кой нужно отрабатывать приемы по «снятию часового», если нынешний арсенал полон достаточным количеством всяких бесшумных стволов от «АКМа» с ПББСом до арбалета. Главное — только точно прицелиться и плавненько надавить на спуск. Все верно, но только в том случае, если вы атакуете вражеский объект или позиции. Тогда часовых и наблюдателей убирают в первую очередь и на расстоянии. А вот если нужно закатить «языка» и ничего путевого, кроме часового, под рукой нет? Что в таком случае? Подстрелить его чуть-чуть не получится, потому что раненый часовой немедленно поднимет шум, и вся ваша операция накроется медным тазом. Вот для того, чтобы это не случилось, мы и будем изучать приемы на тему «Снятие часового». Все ясно? — Давыдов мягко улыбнулся, как старый мудрый удав перед стадом домашних кроликов. — Ясно. Вот и отличненько. Старший сержант Малугин, выйти из строя. — Теперь голос звучал как сталь на ветру.

Облаченный в бронежилет, каску, с автоматом на плече, Антон вышел из строя, чеканя шаг.

— Вот, Маугли будет наглядным пособием, — объявил старший лейтенант. Остановившись за спиной сержанта, он продолжил занятие. — Для того чтобы утащить часового из вражеского расположения, его следует обездвижить. Для этого можно оглушить или придушить. Первый вариант чреват разного рода неприятностями, недостаточно сильно ударишь, и часовой поднимет шум, чуть переусердствуешь — и труп, а наши штабники ужас как не любят работать со жмурами. Значит, будем отрабатывать «удушение». Вот самый элементарный прием.

Денис обхватил левой рукой шею Малугина, так, чтобы локтевой сгиб оказался на кадыке предполагаемого часового, и добавил усилие, перехватив запястье левой руки пальцами правой. Сержант попытался вырваться, но офицер тут же подбил ему ногой колени, лишив того опоры и возможности сопротивляться. Когда Давыдов его отпустил, Антон сполз на асфальт тряпичной куклой.

— Таким захватом мы передавливаем сонную артерию, перекрывая доступ кислорода к мозгу. Тридцать секунд, и можете часового смело вязать, совать в рот кляп и тащить к своим.

Склонившись над бесчувственным Антоном, старший лейтенант несильно похлопал его по щекам, приводя сержанта в чувство.

— Второй прием с использованием удавки. Это холодное оружие на Западе называют «гарота». Для захвата «языка» в качестве удавки можно использовать ремень от автомата, брючный пояс или шлею от рюкзака. Если вы используете тонкий тросик, проволоку или рыболовную леску, то, скорее всего, пленного ожидает летальный исход.

На этот раз Денис провел прием медленно, не доводя сержанта до состояния «наглядного пособия».

— Это понятно? — строго спросил старший лейтенант, ставя на ноги Антона Малугина. — Тогда начинаем отрабатывать сперва захват рукой, потом работа с удавкой. На первый-второй рассчитались. Сейчас работают первые номера, потом поменяетесь. Начали.

Отойдя в сторону, Давыдов стал наблюдать, как морские пехотинцы отрабатывают приемы. Если замечал неверное исполнение, то тут же подходил и объяснял, как следует исправить ошибку.

— Захлестнул петлю на шее, сбил с ног и коленом упирайся между лопаток. Все, он твой. Уже никуда не денется. — Свои слова он подкреплял действием. Все движения выполнял на полном автоматизме, сознание бывшего морпеха было занято другим. Уже прошла неделя после его поездки на озеро Уклейка. Все было готово для исполнения первого приговора по закону справедливости. Именно на этот день (вернее, ночь) Бережной наметил приведение акции. Первое боестолкновение всегда вызывает мандраж, а для Дениса применение оружия против гражданских (пусть и бандитов) было впервые.

— Так, закончили! — глянув на часы, рявкнул старший лейтенант. — Пятиминутный бой с тенью в полную силу. Начали.

Морские пехотинцы били невидимого врага руками, ногами, блокировали его удары, проводили подсечки и уклоны. В общем, работали в полную силу, как будто дрались с реальным врагом.

Глядя на это ристалище, Денис задумался. «Еще месяц подобных игрушек в песочнице, и настанет пора выводить парней „в поле“. Учиться воевать по-настоящему».

— Закончили, — когда отпущенное время истекло, скомандовал старший лейтенант. — В колонну по четыре стройся. Старший сержант Малугин, ведите роту в парашютный городок. После прыжковой подготовки сопровождаете роту в столовую на обед.

— Есть, — козырнув, вытянулся Антон.

— Командуйте, — распорядился Давыдов, сам же направился в сторону подземного каземата, где в пистолетном тире его поджидал Кравец.

Инструктора стрелковой подготовки он застал на месте за чисткой пистолета, он, как всегда, был в неизменном спортивном костюме и высоких кроссовках. Приветливо глянув на вошедшего, Кравец поздоровался и протянул руку:

— Ты уже вполне сносно работаешь с одним пистолетом, сегодня начнем отрабатывать статику с двух рук. Держи, — Кравец протянул Денису рукоятками вперед два «АПС». Себе же выбрал два короткоствольных «Макарова». Пройдя на середину тренировочного зала, он остановился и сказал: — Как говорят на флоте, «делай, как я».

Больше часа Денис повторял за Кравцом движения, потом еще столько же работал самостоятельно.

— Неплохо, старший лейтенант, все схватываете, как говорится, на лету, — сдержанно похвалил Давыдова инструктор. — В следующий раз попробуете то же самое, только с боевой стрельбой…

День плавно подходил к своему концу. После обеда рота отправилась сперва на автодром, позже предстояли теоретические занятия. Командиру сейчас нечего было делать, ротная документация находилась в полном порядке, за этим следили командиры отделений и старшина. Поэтому, немного покачав железо в тренажерном зале, Денис дождался окончания рабочего дня и со всеми офицерами покинул территорию ШМКРМП. Добравшись до общежития, он наскоро переоделся в гражданку и отправился «гулять» в город.

Теперь старшему лейтенанту следовало действовать строго по инструкции, полученной от полковника Бережного. Поужинав в тихом и относительно недорогом кафе, Давыдов направился в кинотеатр «Звездный», который после реконструкции напоминал огромный мусорный бак из блестящего гофрированного металла.

Новая американская комедия шла уже неделю, так что на последнем сеансе зрителей было немного. Купив билет, старший лейтенант отпустил какую-то незамысловатую шутку кареглазой пышнотелой кассирше с чувственными губами. Девица ответила улыбкой на его шутку и даже завлекающе стрельнула глазами, но это уже был явный перебор. Для разведчика главное, чтобы его запомнили.

Спустившись с высокого крыльца, увенчанного массивной лестницей, Денис праздной походкой направился в сквер, раскинувшийся перед зданием кинотеатра. Отыскав скамейку, скрывшуюся в тени массивного памятника первым покорителям космоса, старший лейтенант присел на краешек. Теперь следовало ждать дальнейших распоряжений. Не прошло и пяти минут, как за спиной раздался приглушенный голос Забелина:

— Ну что, морпех, готов?

— Усегда готов, — подражая актеру Папанову, хрипловато ответил Давыдов.

— Молодца, тогда идем исполнять приговор. В голосе подполковника проскальзывали нотки возбуждения.

В тихом переулке, тускло освещенном одним-единственным фонарем, их ждали неприметные темно-зеленые «Жигули» седьмой модели.

Мужчины молча сели в машину, Николай Николаевич вставил ключ в замок зажигания и плавно его провернул. Неуспевший остыть движок завелся мягко и ровно.

«Семерка» выехала из переулка и, постепенно увеличивая скорость, понеслась в сторону от центра. В это время суток улицы были пусты, и ничто не мешало Забелину ехать по городу под сто километров.

— Не боитесь, что остановит ГИБДД? — спросил Денис, намекая на явное нарушение правил дорожного движения.

— Нет, сейчас вся городская автоинспекция занята обеспечением операции, проводимой управлением по незаконному обороту наркотиков.

— И что, это наш клиент? — неожиданно для себя вдруг спросил старший лейтенант.

— Догадливый, — усмехнулся милиционер. — Олег Копылов. Кличка Альбинос, самый крупный оптовик наркотиков Новоморска. На нем смертей человеческих, как на кладбище могил. Такого паука пришить — сорок грехов простится. После того как ты порешил его троих драгдилеров, Олежка занервничал, перестал доверять курьерам, «оформил» себе новую «тропу» из-за кордона и решил везти «дурь» самостоятельно. Причем в очень большом объеме. В общем, как говорят блатные, действовал нервно, при этом упорол множество косяков, на чем и попался в щупальца УПБНОНа. Теперь антинаркоманы плотно в него вцепились, ведут от самой границы. Точно могу сказать одно тебе, друг полосатый, в багажнике его «индейца» почти полтораста кило чистейшего героина. И в городе на хате, где Альбиноса на лежбище будут брать, даже имеется пара-тройка журналистов, чтобы, значит, зафиксировать триумф закона над преступностью.

— Ну а если этого Альбиноса будут все равно брать, то зачем его исполнять нам? — Денис с недоумением уставился на Забелина, про себя взглядом профессионала отметив, что действительно по дороге им пока не попалось ни одного даже самого завалящего гаишника.

— Весь вопрос в адекватности преступлению наказания. — Перед КПП на выезде из города Забелин предусмотрительно снизил скорость до шестидесяти и задумчиво заговорил: — На Копылове несколько сот смертей, причем все молодежь сопливая. По справедливости ему даже четвертование как амнистия, а по нынешним законам возьмут его наши доблестные органы и объявят на весь белый свет, что одним наркобароном стало меньше. А дальше следствие и суд, тут же на свет божий вылезет свора самых дорогих адвокатов, которые устроят такое светопреставление и с заказными статьями, и с письмами депутатов, и многим, многим другим, что только держись. В результате следствие сперва забуксует, потом все медленно спустят на тормозах. Суд пройдет тихо, и дадут гражданину Копылову пять-шесть лет, а через два-три года он и вовсе окажется на свободе. Разве это справедливо? Конечно же, нет. Для Альбиноса приговор должен быть с формулировкой «окончательный и обжалованию не подлежит»…

«Семерка» съехала с трассы и заковыляла по грунтовке. В свете фар Давыдов мог разглядеть только пожухлые кустарники да огромный желтый блин полного месяца на черно-фиолетовом небе.

— Кроме того, — Николай Николаевич надавил педаль тормоза, и «Жигули» плавно затормозили, — Альбинос ходит под авторитетом Сотником, и его смерть удачно вписывается в разработанную нами многоходовую оперативную комбинацию. Давай-ка меняй обличье, получишь последние инструкции и на выход. — Он кивнул на заднее сиденье, где лежала большая спортивная сумка.

Денис перегнулся через спинку сиденья, достал сумку и, выбравшись наружу, расположился на багажнике. В сумке обнаружил одежду, которую несколько дней назад передал Юрию Сергеевичу Бережному — свои старые кроссовки, спортивный костюм защитного цвета, в который была завернута оперативная кобура для скрытого ношения «ТТ», и на самом дне цилиндр гранатомета «муха» в походном положении.

Давыдов влез в кроссовки, надел спортивный костюм, кобуру примостил под курткой. Проверил, не мешает ли движению спрятанное оружие, потом попрыгал, убеждаясь, что при ходьбе ничего не зазвенит. Что делать, привычка фронтовых разведчиков, ставшая частью жизни. И только после этого взял в руки «РПГ-18». Инструктаж был коротким и доходчивым. Закончив напутствие, Забелин напоследок спросил:

— Все запомнил?

— Все, — кивнул старший лейтенант.

— Черный джип «Чероки», госномер… помнишь?

— Помню.

— Ну, тогда дуй на те огни. — Подполковник вскинул руку в сторону трассы, где в нескольких километрах от этого места отсвечивало электрическое сияние. — Давай, хлопче, с богом.

Давыдов был достаточно опытным в движении по пересеченной местности и расстояние почти в пять километров без особых усилий преодолел за сорок минут. Выйдя к обочине трассы, почти сразу же перед собой увидел автозаправочную станцию, залитую ярким электрическим освещением. Под огромным навесом с надписью «Топливная компания „Сибирь“» разместилось не меньше дюжины заправочных автоматов, а на заднем плане возвышалась стеклянная кабина диспетчера. Сквозь большое стекло Денис мог отчетливо рассмотреть молодую женщину, о чем-то оживленно беседующую с мордатым мужчиной в армейском камуфляже.

«Охранник», — догадался старший лейтенант, оглядываясь в поисках места для предстоящей засады. Наконец он обнаружил подходящий небольшой валун у самого края дороги. Он надежно укрывал наблюдателя от постороннего взора, и, главное, земля вокруг валуна была достаточно утоптанной. Верная гарантия того, что следов не останется.

Скрывшись за валуном, Денис первым делом привел в боевую готовность одноразовый реактивный гранатомет. Уложив «муху» под правой рукой, разведчик затаился, теперь ему предстояло ждать.

Время было позднее, и загородная трасса сейчас была пуста, лишь редкие одинокие машины проносились мимо, не удостаивая своим вниманием заправочную станцию.

Постепенно мысли Давыдова переключились на тревожную волну. А беспокоил старшего лейтенанта не служебный рост и даже не ликвидация местного наркобарона. Тревогу почему-то вызвало последнее любовное приключение. Миловидная и опытная девушка Полина, два балбеса, соседа-лейтенанта (после короткой потасовки оба взводных делали вид, что в упор не замечают Давыдова). Но, в свою очередь, Денис понимал, что те, несмотря на предупреждение, от встреч со своими новыми подругами не откажутся. Еще бы, тут тебе не только жаркие девичьи тела, но халявная выпивка и закуска. А, как известно, от халявы никто добровольно не откажется. Вот только возникает закономерный вопрос: а за что свалилась такая манна небесная? По этому поводу в мозгу разведчика крутилась мысль о бесплатном сыре и, соответственно, о возможных последствиях…

По логике вещей, старшему лейтенанту со своими подозрениями следовало прямиком идти в Особый отдел, пусть все эти головоломки решают те, кому за это платят жалованье и звезды на погоны вешают. От логически верного шага его удерживали два фактора. Первое: в случае неподтверждения его сигнала все это будет выглядеть, как обычный донос. И второе. Он сам сидел в СИЗО, причем совсем недавно, и его заявление могут расценить как желание выслужиться. «Ладно, пусть идет, как идет, а что получится, потом разгребем».

Стремительно приближающиеся огни обозначили мчавшийся на приличной скорости внедорожник. Вскоре разведчик распознал силуэт «Чероки», джип шел, не снижая скорости.

«Почему вы решили, что „индеец“ завернет на эту заправку?» — получая от Забелина инструктаж, спросил тогда старший лейтенант. «Потому что они заправляются через каждые триста километров. Эта заправка от последнего места заправки как раз находится в трехстах километрах». Таково было предположение двух старых и опытных оперов. Но оказалось, что теория сильно расходится с практикой.

Водитель «Чероки» не собирался сворачивать на заправку — видимо, сказалась близость к Новоморску, финальной точке путешествия. Нужно было принимать экстренные меры по исправлению ситуации. Вскинув на плечо трубу гранатомета, Денис привычным движением поймал в прорезь прицела стремительный силуэт внедорожника. До несущейся машины было около сотни метров, и с каждой секундой это расстояние стремительно сокращалось. Сделав на полтора корпуса упреждения, морской пехотинец надавил на клавишу пуска. Приглушенный хлопок выстрела, и с тыльной стороны пускового футляра вырвался трехметровый сноп пламени, одновременно вытолкнув с противоположной стороны реактивную гранату, которая врезалась в заднюю дверцу джипа. Мощный взрыв сорвал крышу внедорожника и выбил окна. Неуправляемая горящая машина, не снижая скорости, начала петлять по дороге, пока не врезалась в одну из заправочных колонок. В одно мгновение вся станция была объята пламенем. Сквозь ярко-оранжевые сполохи Денис видел, как сломя голову от АЗС бегут молодая женщина-диспетчер и толстомордый охранник.

Акция была выполнена на пятерку. Подхватив уже бесполезный пусковой футляр от «мухи», старший лейтенант поспешно ретировался. Он успел уйти в степь на добрую сотню метров, когда со страшным грохотом за его спиной вознесся в темное небо гигантский огненный шар…

Глава 20 Гром среди ясного неба

Четверка черных джипов «Мерседес» остановилась возле ресторана «Киев». Из передних машин выскочили восемь крепких молодых людей, которые тут же оцепили участок территории перед входом в ресторан. Затем из центрального вездехода выбрались двое мужчин в длинных демисезонных пальто и широкими шагами направились к бару, расположенному в подвале ресторана и прозванному остряками «Чернобылем».

Швейцар у дверей центрального входа в ресторан опознал внешне похожих друг на друга мужчин, это были братья Еремины.

— Как бы не закончился сегодняшний вечер большой стрельбой, — тихо забормотал умудренный жизнью старик, осеняя золоченые пуговицы ливреи святым крестом.

Старик ошибся, братья приехали к Сотнику не выяснять отношения.

Игорь Сотников с Харитоном в окружении своей пристяжи в очередной раз резались в «американку». Несколько братков, наблюдавших за игрой на бильярде, вполголоса обсуждали тот или иной удар. Сотник проигрывал с серьезным разрывом, но браткам было невдомек, что авторитет плохо играл из-за нервного напряжения. Уже больше часа, как должен был приехать Альбинос, но тот до сих пор не появился и даже не счел нужным позвонить. Для оптовика это было несвойственно, все его знали как человека обязательного. Тем более что в последнем проекте значительная доля финансов была Игоря.

Сотник определил траекторию очередного удара и, намелив конец кия, уже было согнулся над столом, жмуря левый глаз, как внезапно возле него, словно черт из табакерки, появился Сыч, верткий парнишка, отвечавший за охрану авторитета.

Напряженно вслушиваясь в шепот своего начальника охраны, Сотников не смог сдержать раздражения.

— Твою мать! — выругался авторитет, с силой бросая кий на бильярдный стол, но уже через мгновение успокоился и добавил: — Ладно, веди их в мой кабинет.

Подхватив со спинки металлического стула пиджак, он оделся на ходу. Братва поняла, игра окончена…

— К чему такая спешка? — с ядовитой усмешкой спросил Сотник, едва в дверях его кабинета появились братья Еремины. — Что, Сталин поднялся из могилы и объявил братве классовую борьбу?

— Слава богу, до этого еще не дошло, — ответил Филипп, старший из братьев, бесцеремонно заваливаясь в кресло напротив Игоря, — но из незначительных хлопот, бывает, вырастают крупные неприятности. Конечно, если вовремя не принять меры.

— Лихой подход, — прицокнул языком авторитет, отмечая, что младший брат, как обычно, встал за спиной старшего. — Но хотелось бы услышать, в чем, собственно, суть.

Филипп, не спуская взгляда с хозяина кабинета, демонстративно вытащил из внутреннего кармана щегольского пальто металлическую флягу, отвинтил пробку и сделал большой глоток, потом опустил емкость и заговорил:

— Ты давно видел Альбиноса?

— А зачем он тебе? — как можно безразличнее спросил Сотник, но все его существо напряглось. Под ложечкой засосало, а сердце учащенно забилось. Авторитет мгновенно сообразил, что это не праздные хлопоты, а серьезная опасность, сгустившаяся над его головой.

— Полтора часа назад мне позвонил охранник с заправки на десятом километре. — Старший Ерема сделал еще один большой глоток. — Нет у нас больше этой заправки, ее взорвали.

— Ты о чем это?

— Все очень просто, — встрял в разговор младший Ерема, Николай. — В бензоколонку врезался горящий автомобиль. Несколько секунд, и огонь все сожрал. Остались только операторша и охранник.

— А при чем здесь Альбинос? — буравя братьев тяжелым взглядом исподлобья, угрюмо спросил Сотников, но что случилось, он уже понял, теперь оставалось услышать подтверждение собственной догадки.

— Охранник и Копылов знакомы с детства, тот его несколько раз подвозил на своем джипе. Сторож утверждает, что машина, протаранившая заправку, была «индейцем» Альбиноса.

— Что? — Не в силах больше сдерживать свои эмоции, Игорь вскочил, его глаза налились кровью.

Но подобная реакция особого впечатления на братьев не произвела. Старший больше пить не стал, завинтил флягу и сунул обратно в карман, после чего продолжил:

— Там сейчас пепелище, и вовсю пашут менты с пожарниками. Неизвестно, кто находился в машине. Вот поэтому мы и приехали выяснить, где Альбинос.

— Его в городе не было, — ответил Сотник. — Уезжал по делам, сегодня вечером должен был вернуться. Ну, суки позорные…

— Ты кого имеешь в виду? — напряглись братья.

— Кого, кого, этих горилл черножопых! — гаркнул авторитет, все больше и больше зверея. — Ведь только на прошлой неделе все перетерли, договорились, что все пучком, за ними остается Центральный рынок и прилегающие территории. И больше они ни во что не лезут. Так на тебе — не прошло и недели, как эти суки уже демонстрируют свои лошадиные зубы. Ничего, я им клыки быстро повыдергиваю вместе с кишками.

На проходившем на прошлой неделе толковище новоморских авторитетов в загородном ресторане «Бригантина» трое местных паханов встречались с пришлыми. Они знали, что за Гирги Бакаевым стоит серьезная сила, значительно разросшаяся за последний год чеченская диаспора. Насчитывающая не меньше сотни мужчин, большая часть из которых — явные моджахеды, сбежавшие от войны в родных горах. Кроме того, стояли за ним также серьезные финансы и влиятельные связи (иначе как бы они подмяли под себя Центральный рынок?). Сев за стол переговоров с паханами, Гирги не стал крутить «воловий хвост», а сказал напрямую: «Рынок будет под нами, а мы в ваши дела не станем лезть». Открытое забрало всегда располагает к дружеской беседе, авторитеты недолго совещались и вскоре пришли к выводу, что лучше плохой мир, чем хорошая свара. И вдруг такой пассаж…

— Я им, блядь, устрою в их деревне вторую Хатынь, — рычал Сотник, при этом вопросительно глядя на братьев. Даже собери он всех своих «быков» и устрой внезапное нападение на Рубальское, где компактно селились чеченцы, вряд ли удалось бы козопасов прижать к ногтю. А с учетом финансов и наличия влиятельных связей, вполне возможна серьезная оборотка. В этой войне, чтобы победить, нужны сильные союзники.

Невзирая на горячий призыв к войне, братья Еремины не спешили бряцать оружием и клацать затворами.