В паутине чужих миров. Рождение бога Табашников Юрий
Больше всего меня беспокоил, на данный момент, вопрос о том, смогу ли я или нет помочь моим друзьям и близким в моей временной линии. Может быть, недавнее посещение родного мира вызвало тревожную волну ностальгических воспоминаний, разбередивших многочисленные душевные раны? Во мне, на фоне душевной горести и злости, вдруг, родилась твёрдая уверенность, что я смогу сам, при помощи только собственных сил, вернуться в те миры, в которых смог побывать. Каким именно образом можно вмешаться в прошлое, я пока ещё не знал. Но то, что я смогу это сделать, представлялось прописной истиной, откуда-то пришла уверенность в своих силах, понимание того, что мои возможности легко позволяют совершить задуманное. Моя память должна была служить своеобразным якорем во время путешествия в другие миры. Каждое определённое место, где я побывал: будь то остров Макоа, заснеженные радиоактивные просторы умирающего будущего или девственная саванна мира Переселенцев – оставили в моей памяти свои яркие образы, сигнальные маячки, которыми я мог легко воспользоваться. Для того, чтобы совершить Переход в другой мир, по моим наблюдениям, нужно было совершить действия, наполненные ещё неразгаданным смыслом. Так, Тангароа и Один, почему-то искали, в первую очередь, точное место для Перехода. Каким образом они находили нужную точку для отправки в то или иное измерение и насколько было важно знать нужную координату, оставалось неразрешимой пока загадкой. Впрочем, я не намерен был откладывать ответы на беспокоящие меня вопросы в долгий ящик. Как только разберусь с насущными проблемами, то сразу же попробую сам совершить Переход, выяснив попутно на собственном опыте, путём проб и ошибок, все непонятные для себя детали.
Могло ли вмешательство одного человека как-то предотвратить катастрофу, произошедшую в моём мире? Этот вопрос неотступно преследовал меня, не давая покоя. И чем больше я размышлял на эту тему, тем всё отчетливее понимал, что вряд ли смог бы помешать случиться тому ужасу, свидетелем которого я невольно стал. Что я мог совершить такого кардинального, чтобы остановить запущенный маховик? Бежать в полицию с криком, что скоро начнётся ядерная война? Меня сразу бы определили, и вполне справедливо, в соответствующее заведение. Достучаться до политиков, наверное, было бы намного проще, чем доказать правоту своих слов полицейским служащим. Но, опять же, я должен был бы обладать немалым запасом времени для убеждения, и аргументировано знать, кто начнёт ядерную войну, когда и почему.
Хотя, если подумать, существовал и более простой путь. Если бы вдруг мои опыты перемещений удались, то в таком случае я смог бы, наверняка, перебросить в иные миры и других людей, что открыло захватывающие дух перспективы. Ничего невозможного и невыполнимого, в посетившей мою голову идее, я не видел, ведь Тангароа и Один перекидывали меня в те места, куда я просил, с лёгкостью, словно мальчишки переставляли в затейливой игре оловянную фигуру. Да, нужно было пробовать, экспериментировать, и чем быстрее, тем лучше, но опыты производить с предельной осторожностью. Неизвестно, куда могло занести меня, пока я не освою таинственную практику. Так что получалось, что, прежде, чем я начну изучать свои возможности, нужно всё же, в первую очередь, обеспечить безопасность тех, кто остался в этом мире.
А затем, обязательно, попробовать совершить эксперимент по перемещению между мирами без посторонней помощи. Допустим, мне удалось бы проявиться в том моменте моей истории, когда я оказался внутри, несущегося на большой скорости, маршрутного автобуса, полного на тот момент незнакомых мне людей. Просто последний момент пребывания вне этой реальности помнился наиболее отчётливо и, следовательно, я имел наибольшие шансы попасть именно туда, где желал оказаться. Если же тот исходный момент достаточно удален от даты катастрофы, то, в таком случае, мне точно удастся организовать планомерную эвакуацию в окружающий девственно чистый и относительно безопасный мир, с ещё не тронутыми кладовыми всевозможных ресурсов. Первым делом, в биржах по трудоустройству, нужно поместить объявления, связанные с поисками самых различных специалистов. Буду предлагать высокую зарплату, трудоустройство, бесплатное жильё и образование, словом, всё то, в чём современное общество отказало молодым специалистам. Народ повалит толпами. Чтобы справиться с грандиозными планами переселения тысяч новых колонистов, мне нужно будет организовать несколько контор по занятости. Желательно охватить и соседние города, где имеются солидные научные центры со специалистами с очень высоким уровнем знаний, но с необыкновенно низкой оплатой труда. Для заселения огромных просторов параллельной действительности нужны будут не только учёные, медики, геологи и военные, но и просто трудолюбивые, здоровые молодые люди, желающие что-то изменить в своей жизни, вырваться из привычных тисков опостылевшей обыденности и навязанной безысходности. Такие кадры мне предоставит деревня.
Организовав небольшой город-центр и ряд поселений типа израильских кибуцев, огороженных и безопасных, возле каждого нового открытого месторождения, можно будет с моей помощью относительно легко открыть регулярные поставки из новой колонии в матушку-метрополию свежих фруктов, драгоценных камней, золота и экзотических животных. На вырученные наличные необходимо в срочном порядке устроить закуп огромного количества строительных материалов, машинного оборудования и множества других достижений нашей техногенной цивилизации. Но… Есть одно маленькое «но». Время. Я могу не успеть. Не успеть заработать нужные мне немалые денежные средства для обеспечения будущего процветания колонии. А если не успеваю заработать, то проще всего будет забрать, экспроприировать нужное количество звонкой монеты в тех местах, где она находится в явном избытке. Скорее всего, наша колония превратится на короткое время в пиратскую Базу, откуда вооружённые до зубов отряды боевиков будут совершать молниеносные, но, в тоже время, бескровные вылазки-набеги на старую Землю. Здания сбербанка, почты и многие коммерческие банки довольно слабо охраняются и представляют собой очень заманчивые цели. Заполучив в свои руки, в один момент, в течение месяца, неограниченные огромные средства, можно обеспечить беспрерывные поставки в колонию необходимой техники и высокотехнологичных предметов обихода и быта. К тому же, многие переселенцы будут на момент икс обладать определённым имуществом – квартирами и машинами. Автомобили они заберут с собой, а квартиры можно продать, пусть и по ускоренной схеме, но всё же, за неплохие деньги. Ни в коем случае нельзя забывать о частном бизнесе. Есть немало порядочных людей, обладающих большими средствами, недовольных ни налоговым обложением, ни постоянным прессингом со стороны властей и правоохранительных органов. Они не только перетащат с собой в офшорную закрытую зону семьи и капиталы, но и перебросят свои предприятия, вместе с высококвалифицированными рабочими и их семьями.
Открывавшаяся перспектива довольно сильно взволновала меня. Получалось, что если с умом подойти к делу, то в очень короткий срок можно организовать эвакуацию из нашего обречённого мира в новую, чистую и девственную реальность довольно значительного количества переселенцев. Если действовать согласно продуманной мною схеме, то в течение нескольких месяцев пустынная равнина, по которой мы сейчас передвигались, быстро заселится и застроится. Не мешая, а помогая учёным, промышленникам и строителям я спровоцирую невиданный ещё в истории человечества научный прорыв во всех областях, а так же строительный и промышленный бум. Я построю новое общество с иными принципами сосуществования, с другими моральными ценностями. Вот только есть ещё одно маленькое «но». Стоит мне развернуть бурную деятельность в другой реальности, как моей персоной тут же заинтересуются соответствующие органы и инстанции.
– А какое сегодня число? – спросил я у своего спутника, продолжая в уме просчитывать различные будущие варианты заселения параллельного мира.
– Да я откуда знаю, нашёл, у кого спросить, – недовольно проворчал пыхтевший сзади Василий. Ну, послал же мне Бог попутчика, и сказать-то нечего.
– А хотя бы месяц, какой на дворе был, когда ты в автобус залез, помнишь? Или хоть год, на крайний случай, – мои довольно странные вопросы нисколько не смутили его и не вызвали никаких лишних вопросов.
– Год… Ну, этот… Две тысячи пятнадцатый. Уже. А месяц вроде как май. Конец мая.
– И на том спасибо, – невольно невзрачный человечек порадовал меня. Получалось, что если прыгнуть, телепортироваться в тот момент, когда я оказался в злополучном автобусе, то времени для исполнения моих замыслов будет предостаточно, целых полгода до того момента, когда случится апокалипсис. За полгода можно успеть сделать всё, что я запланировал. Постой, постой, а почему я не могу проявиться в другое своё биологическое время, допустим, когда мне было лет пятнадцать, воспользовавшись всё теми же маячками в памяти?
Продолжая мысленно бродить в лабиринте бесконечных головоломок, требующих решений, я вдруг обнаружил, что мы незаметно подошли к цели нашего маленького путешествия. По мере приближения к станции ункасов, с каждым шагом всё отчётливее, на общем зелёном фоне, вырисовывались заметные издалека отвалы земли, края искусственного амфитеатра, затерянного в бескрайних просторах первобытной саванны.
– Не понял, – удивлённо наконец-то высказался самостоятельно, без наводящих вопросов, Василий, – мы, что, здесь не одни?
Во время нашего спуска в долину его не заставили разговориться ни буйствующая зелень плодородных лугов, ни яркие цвета невиданных растений, ни многочисленные стада незнакомых животных, никогда ранее не им, не мной невиданных. Видимо, внутренне он был готов к чему-то подобному, по рассказам и репликам тех, кто уже покидал наш лагерь. А вот вид вроде бы обычных, с точки зрения человека двадцать первого века, земляных работ вызвал у Василия неприкрытое чувство изумления.
– Пойдём, сейчас ещё и не такое увидишь, – ответил я, понимая, какое впечатление произвела на него моя находка, – только старайся не шуметь, соблюдай осторожность, сам скоро поймёшь, почему.
К нашему счастью подступы к инопланетному посту или станции не охранялись так тщательно, как в прошлый раз. Наблюдателей – приборов слежения в виде летающих глаз, у персонала поста оказалось, наверное, совсем немного, а, может, скупое начальство, вообще, выделило единственный экземпляр, который я вчера так удачно сбил боевой дубинкой.
Возле кромки, разделявший зелёный ковёр и тёмные пласты недавно вырытой земли, Василий, как и я в прошлый раз, заметил глубокие следы, оставленные землеройной техникой, заметно отличавшейся даже, судя по отпечаткам, от земных аналогов. Он на секунду замер и вдруг, прямо на моих глазах, преобразился. Следы беспечности, недовольства и усталости исчезли с его лица, он как-то внутренне собрался, подтянулся, мгновенно превратившись в совершенно другого человека, которого я ещё не знал. С удивлением отметив произошедшие с моим помощником изменения, я взобрался наверх земляного вала и на самом гребне прижался животом к почве, спрятав своё тело между двумя большими вывернутыми пластами земли и свежей невысокой порослью начавшей пробиваться навстречу солнечным лучам шелковистой травки. Совершенно бесшумно рядом устроился Василий. Я с интересом посмотрел в его сторону, чтобы увидеть, какое впечатление на него произведёт вид нескольких больших консервных банок из непонятного металла, спрятавшихся от внешнего мира за земляным валом и кругом выжженной земли. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он внимательно рассматривал странные здания с не блестевшим под солнечными лучами металлом, оценивая непривычную геометрию строений. Затем посмотрел в сторону мёртвых животных, лежащих на тёмной поверхности лишённой какой-либо растительности земли. Лицо Василия посуровело, а взгляд стал тяжёлым и цепким, я видел такое выражение лица и такие глаза только у соплеменников Макоа. Но они были, если мне не изменяет память, прирождёнными убийцами, выросшими в тени всегда близко проходящей смерти.
– Это не могли сделать люди, – прошептал Василий, оценивающе разглядывая объект, – такого я ещё не видел.
– Веришь или нет, но я тоже увидел эти строения вчера, когда случайно наткнулся на них во время охоты.
Подняв голову и прищурившись, я посмотрел на солнце, прибросив по тому положению, которое оно занимало на небосклоне, примерное время суток. Если ункасы производят очистку территории строго по графику раз в сутки, а в связи с такой жарой я поступил бы на их месте именно так, то через час или полтора наряд из двух инопланетян должен появиться из бункера.
– Интересно, что там внутри и кто? – снова прерывисто зашептал Василий, продолжая рассматривать в деталях и подробностях инопланетный пост.
– Враги, – я принялся подготавливать своего напарника к предстоящему столкновению, – одни враги. Они немного похожи на нас, но очень враждебно настроены ко всем, подобным мне и тебе.
– Откуда ты так много знаешь? – он с большим подозрением посмотрел на меня. Его недоверие ко мне было вполне понятно и легко объяснимо. Я ведь тоже по внешнему виду значительно отличался от него и от всех тех, с кем оказался заброшен в неизвестно какую даль. К тому же, если вспомнить, как я появился в автобусе, такой вопрос сам собой должен прийти в голову.
– Да уж пришлось с ними столкнуться, – я решил удивлять Василия одной чистой правдой, – один раз в девятнадцатом веке, а потом едва не пересеклись в недалёком будущем, после ядерной войны.
– Ну…И… Врать… – отдельно, по словам, выдавил из себя Василий. Я невольно усмехнулся. На его месте я тоже бы не поверил странному незнакомцу.
– А что за война? – дошёл до него, наконец-то, смысл моих слов.
– Ядерная.
– И что… На самом деле?
– Ага, самая настоящая.
– Через сколько?
– Через полгода по вашему времени.
– Так быстро… Но у меня же мои… И как там, в будущем?
– Без вариантов. Те, кто выжил, протянут максимум пару, тройку месяцев.
– Так можно считать… Нам повезло.
– Можно сказать и так.
– А сейчас… Что делать дальше?
– Ждать.
– Чего?
– Видишь мёртвых животных?
– Конечно, вижу. Сразу обратил на них внимание. Скорее всего, попали в какое-то лучевое поле, правда, статически ограниченное, но, похоже, смертельное для всего живого. Идеальная ограда и защитная стена от внешнего мира.
Услышав настолько осмысленную тираду от человека с довольно неприятным запахом, одетого в мятую и давно нестиранную одежду, со следами нарождающегося алкоголизма на лице, я даже рот открыл от удивления.
– Ну и? – теперь уже Василий торопил меня.
– Мне кажется, что это двери в наш мир или камеры каких-то лифтов, ведущих на Землю.
– Ага. Ну да. Вполне возможно. Я так и подумал, что обитатели этих банок живут или под землёй, или на орбите. В таких маленьких, закрытых будках ни один караульный на такой жаре не просидит и часу, сварится. Вон и следов воздухоотводов и кондюков нет никаких… А вот, если пересадочный пункт, дверь, как ты говоришь, тогда совсем другое дело.
– Да я сам видел, как сутки назад изнутри выходили пришельцы и убирали трупы животных.
– Понятное дело. Элементарная дезинфекция, чтобы распространение заразы не допустить. Это понятно. Но кто они? И что за угроза такая?
– Кто они – увидишь. А насчёт угрозы… Как только они узнают о существовании поблизости человеческой колонии, все наши с тобой знакомые будут уничтожены, а, может, с ними случится и кое-что похуже.
– Понятно. Значит, враги всё-таки. Опять. И скоро они заявятся?
– Я думаю, в течение часа.
– Подождём.
Меня по-прежнему удивлял мой спутник. Он умело и уверенно рассуждал и манипулировал сложными логическими заключениями, чего я от него никак не ожидал.
– Когда они выйдут, мы сразу нападём на них, – негромко сказал я, с интересом ожидая реакции Василия на мои слова.
– Да понял я уже давно, – пробубнил он совершенно равнодушно и спокойно, – разберёмся. Только мне хотелось бы знать, где у этих созданий слабые места. Ведь, как я понял, они превосходят нас в вооружении, значит, «мочить» пришельцев надо в убыстрённом темпе. И ещё хотелось бы хоть какое-то оружие иметь. Так, на всякий случай.
Порядком озадаченный его спокойствием и уверенной деловитостью, я протянул Василию нож хаоле:
– Возьми. Больше у меня для тебя пока ничего нет.
Он взял рукоятку ножа, немного нагнулся к блестящему лезвию и улыбнулся холодному металлу. А затем любовно провёл пальцами по лезвию и потрогал остриё:
– Добрая вещица. Уже убивал им кого-либо?
– Да. И не раз.
– Я почувствовал это. Такое трудно передать, но подобные вещи с кровью, запёкшейся в их истории, сразу дают о себе знать особой энергетикой, что ли. Да, им убивали. И убивали не животных, людей. Дрожь по пальцам пробежала. Приятная. Знакомая.
Меня трудно напугать, но Василию в какой-то степени удалось это сделать. Неужели судьба свела меня в одну компанию с маньяком, с серийным убийцей?
– Василий…
– Да.
– Василий, а ты по жизни кто? Ну, расскажи, где работаешь, кто по профессии?
– Что это ты так моей персоной заинтересовался?
– Да вот смотрю на тебя, слушаю… И невольно любопытство начинает разбирать.
– Любопытство говоришь… Лукавишь, Оеха. Скажи честно, внешнему виду не соответствует содержание?
Я не ответил на вопрос, давая понять молчанием, что сам ожидаю ответов от своего странного попутчика.
– Да я не всегда был таким. Помню, в школу, как все, ходил, учился… А потом институт был. За ним армия. А в это время война, за ней вторая. Втянуло меня…
– Война? Какая?
– Да хватает войн в наше время, знаешь ли… Это только в песнях поют, да по телевизору талдычат без конца, что в мирное время живём, а на самом деле… Пороху нанюхался, насмотрелся и навидался столько… В «мирное» время…
– Военный?
– Бывший. Говорили, что хороший был солдат. С любым заданием справлялся, всех врагов победил, а одного не смог. Память меня сильно мучила. А как выпьешь, так ничего, так намного легче. Снова как будто в бою, с друзьями, снова кому-то нужен, пусть и не на самом деле. Так и не заметил, как она меня победила. Зараза эта, водка. Последнего, блин, солдата империи.
Василий говорил о себе как-то буднично, без эмоций в голосе, и от такого дыхания мрачной повседневности мне стало не по себе.
Я захотел ему сказать хоть что-то, неважно что, но не успел. К окружавшим и привычным голосам дикой природы, к жужжанию больших мух и стрекоту крупных насекомых, к доносившимся из саванны далёким и близким крикам животных, вдруг добавился новый, незнакомый и механический звук явно искусственного происхождения. Звук пришёл со стороны металлических колпаков и напоминал гудение трансформаторной будки.
– Началось, – всё так же спокойно, без присутствия каких-либо эмоций в голосе, произнёс мой помощник. Я немного приподнялся, одну стрелу положил на тетиву лука, а три остальные велел взять в руки Василию и держать их наготове. В голову почему-то не пришла мысль, раньше испытать свой лук, но откуда-то явилась твёрдая и непонятная уверенность, что мне удалось создать на редкость грозное и смертоносное оружие.
– Не высовывайся, – прошептал я «последнему солдату империи».
– Оно и так понятно, – заворчал он, едва слышно, рядом со мной.
Секунду назад отчётливо различимые очертания металлических колпаков, похожих на большие консервные банки из-под тушёнки, неожиданно задрожали, заструившись, а затем начали размываться и растворяться в окружающем воздухе. За несколько мгновений стенки зданий исчезли, оставив на определённой высоте висящие окружности крыш.
– Вот мать его, – тихо выругался Василий, – как тут не пить…
Внутри двух образовавшихся пустот, похожих на полупрозрачные стеклянные банки, возникли столь же неожиданно две человекообразные фигуры. Вот их секунду назад не было, а сейчас вдруг хлоп, и они появились. Одетые в защитные серебристые костюмы-скафандры, со сферическими шлемами, прикрывавшими головы, вооружённые своим странным оружием, пришельцы-ункасы немедленно приступили к выполнению возложенных обязанностей. Пройдя сквозь иллюзорные стенки пропавшего здания, которые всё же сильно искривили очертания их фигур, инопланетяне вышли на выжженную тёмную полосу, окружавшую здания станции. Первой на пути инопланетного наряда попалась туша здоровенного животного, большой серой громадой выделявшейся на чёрном фоне мёртвой земли. До того как попасть в хитроумную ловушку, зверь обладал титаническим здоровьем и силой. Ему удалось пройти дальше, чем кому-либо другому. С непонятным упорством он хотел достичь колпаков станции, и не дошёл до них совсем чуть-чуть. Ункасы направили на лежащее тело оружие, и тут же задняя часть животного куда-то пропала, исчезла, как будто её и не было. Оставшиеся же голова и передние лапы, перед тем, как в свою очередь переместиться неизвестно куда, вдруг вздрогнули. Зверь, оказывается, не был мёртвым, он оказался парализован! А пришельцы теми приспособлениями, что держали в своих руках, транспортировали или, скорее, перебрасывали обездвиженное тело в какое-то удалённое и потаённое место.
Отправив непонятно с какой целью и в одно им ведомое укрытие одно тело, ункасы, повернувшись к нам спиной, направились к следующей лежащей без движений жертве.
– Ну что ж, пора, – я поднялся с земли и выпрямился. Быстро и профессионально, с подсказками, поступившими от тела полинезийца, моя рука натянула тетиву. Если бы на моём месте выстрелил из лука обычный человек, то возможно, произошла бы заминка, вызванная досадной неудачей. Но мне нужно было только, чтобы стрела совсем немного пролетела над землёй. Едва стрела, получив ускорение от распрямившейся тетивы, полетела в цель, я мысленно выверил ей траекторию полёта и придал с помощью неведомых современной науке ресурсов максимальное ускорение. Заранее зная самые уязвимые места в телах ункасов, я направил полёт смертоносного снаряда в нужную точку. Необходимые знания приходили в голову неожиданно, в виде вспышек истин-озарений, которыми я поспешил воспользоваться.
– Давай вторую, – Василий торопливо протянул мне ещё одну стрелу. Пока первая находилась в полёте я, тем временем, отправил ей вслед вторую стрелу, прицелившись в другого пришельца. Благодаря моим усилиям, как физического, так и иного свойства обе стрелы превратились в высокоточные и сверхдальние снаряды, обладающие огромной пробивной силой. Нас с пришельцами из другого мира разделяло несколько сотен метров. Ни один лучник никогда, ни в прошлом, ни в настоящем не смог бы повторить моего достижения, как в длительности полёта, так в точности поражения.
Не знаю как, но я мысленно сопровождал в полёте те предметы, что послали мои руки. Достигнув первого инопланетянина, стрела должна была, согласно всем законам физики, упасть к его ногам. Дело в том, что я каким-то неизвестным человеку органом чувств ощутил наличие вокруг тела пришельца невидимой преграды, силового поля, предохранявшего инопланетянина наряду со скафандром от тех неприятностей, которые могла преподнести внешняя среда. Однако, моя стрела, получив от меня дополнительное ускорение, с лёгкостью прошла сквозь защитный барьер и пробила с характерным треском круглый шлем скафандра. Я остановил её лишь тогда, когда она поразила мозг инопланетянина. Точно так же я корректировал полёт второй стрелы до тех пор, пока она не достигла плоти второго пришельца.
Два тела с торчащими из пробитых шлемов древками стрел, отброшенные в разные стороны мощными ударами, безжизненными куклами повалились на землю.
– Ничего себе, – Василий удивлённо покачал головой, – слышал про вас всякое. Признаюсь, не верил почти ничему. А тут такое…
– Пойдём… И хватит со мной на «вы».
– Хорошо. Только «вы» как-то само собой вырывается.
Мы спустились из места нашей засады по отлогому спуску вниз. Возле самого края чётко очерченного круга, в котором не росла трава, а лишь чернела мёртвая, убитая чужой волей земля, мы невольно остановились. Прямо передо мной, метрах в пяти или шести лежало тело небольшого зверя со странным, удлинённым носом. На самом конце «носа» испуганно блестели два больших выпуклых глаза. Животное не могло двигаться, но оно жило! Глаза смотрели за нами со страхом и надеждой, провожая движением зрачков каждое наше перемещение.
Мне по-прежнему было непонятно, куда и зачем перебрасывали парализованных животных пришельцы – ункасы. Да ещё таким необычным и непривычным для нас образом, по частям. Более причудливого по характеру своего действия оружия я себе и представить не мог. А, может, это наше зрение сыграло с сознанием нехорошую шутку, и мы видели часть единого процесса? Тот факт, что пришельцы охотились за различными представителями животного мира, населявшими Землю, не вызывал никакого сомнения. В этой реальности ункасы каким-то образом отлавливали диких животных, а в далёком будущем или в параллельной действительности пришельцы заключили соглашение с отрядом Сибиряка и освободившиеся уголовники собирали и отправляли к ним выживших после катастрофы жителей моего родного города. Меня продолжал мучить всего один вопрос: «А зачем?»
Пытаясь проверить, не грозит ли нам какая-либо опасность, я протянул вперёд руку, за пределы жизни. Мои чувства обострились, но я не ощутил никакой опасности, не почувствовал ни одной посторонней угрозы. Вероятно, поле, парализовавшее животных, ункасы отключили перед выходом из своего укрытия, но последствия его воздействия были налицо: все живые существа, имевшие несчастье оказаться на опасном участке, по-прежнему лежали там, где им отказали мышцы тел.
Понимая, что опасаться нечего, я смело шагнул внутрь зловещего круга, а мой верный спутник последовал за мной. Ничто не изменилось, я не почувствовал никаких неприятных ощущений.
Вместе с Василием двинулся по направлению к убитым пришельцам. Проходя мимо зверя с молотообразной головой, я обратил внимание на непропорциональные, вернее, не поддающиеся нашему представлению о пропорциях, длинные ноги с острыми когтями, расположенными на конце вытянутых пальцев. Длинная, тёмная и местами спутавшаяся шерсть покрывала толстым одеялом всё тело животного. Ну что тут скажешь, все звери, которых я видел в этом мире, были, на мой взгляд, мягко говоря, довольно странными.
– Чудной какой, – так же, как и я, удивился мой спутник, оказавшись рядом с животным, и получивший возможность, как следует, его рассмотреть.
Возле двух тел поверженных моими стрелами неприятелей, мы остановились. Василий, подтверждая своими действиями утверждение, что он бывший военный, первым делом подобрал лежащее рядом с мёртвыми пришельцами оружие. Одну инопланетную винтовку он протянул мне, а другую оставил себе. Положительно, мне уже некуда было девать оружие, рук не хватало для всех этих предметов, предназначенных тем или иным способом отправлять живые существа в царство вечной тьмы и безмолвия. Теперь в одной руке я одновременно держал свою неизменную спутницу-дубинку и лук, а в другой непонятное изделие для убийств с какой-то далёкой звезды.
Василий профессионально убедился, ткнув носком ботинка каждое тело в серебристом костюме, что наши противники мертвы и больше не доставят нам лишних хлопот. А потом с большим интересом принялся за изучение попавшего ему в руки образца неземной технологии.
– А вот оно что… Ага… А это… Сюда, наверное… – исследовал он, комментируя каждую посетившую его мысль все выпуклости и вмятины на ложе и стволе инопланетной винтовки, явно для чего-то предназначенные. Я, в свою очередь, принялся внимательно изучать оружие пришельцев. Винтовка была однозначно изготовлена для гуманоидов, с продуманной конфигурацией подходящей для анатомического строения очень похожих на нас существ. Наряду с привычным удлинённым стволом, я с удивлением отметил наличие удобного, складывающегося приклада. Всё-таки, мышление похожих друг на друга созданий, пусть и разделённых многими парсеками бесконечного космического пространства, развивается по одним, похожим законам логики и здравого смысла.
Пока я осматривал свою новую игрушку, Василий всё же доигрался со своей винтовкой. Оружие вдруг сработало в его «умелых» ручках, беззвучно выстрелив. Я внезапно ощутил, именно почувствовал, а не увидел, как из ствола бесшумно вырвался сгусток неведомой ээнергии. В тот момент, когда винтовка пришельцев «выстрелила», мой помощничек направлял ствол не в мою сторону, а в лежащее недалеко животное с печальными глазами на молотообразной голове. Зверь исчез мгновенно, целиком, оставив на месте своего недавнего пребывания лишь небольшую ямку в земле, образовавшуюся от тяжести его тела.
– Ух, ты… Я всё понял… Смотри, командир, – Василий повернул ко мне правой стороной оружие пришельцев и на матово-сером металле показал пальцем на едва заметную панель, – вот если эту штучку сдвинуть немного вперёд, тогда и последует «выстрел».
– Молодец, что разобрался, только ты в меня этой штукенцией, пока до конца не сообразил, что к чему, не тычь, – похвалил я его. – А теперь иди за мной, нас ждут великие дела.
Не испытывая ни малейшего чувства дискомфорта мы подошли к тому месту, где в воздухе, над нашими головами, примерно в трёх метрах над землёй, висел без видимой опоры металлический овал. Очень необычным оказался этот пятачок при ближайшем знакомстве. Издалека казалось, что здания просто исчезли, но вблизи бросалась в глаза характерная зрительная аномалия. Здания показывали преломлением солнечных лучей, что по-прежнему находятся в нашей реальности. Моё зрение не могло проникнуть за пределы, ограниченные стенами. Получалось, что словно кто-то могущественный вырвал небольшой кусок пространства и подвесил его, немного замаскировав на фоне общего ландшафта. Было ощущение, что нечто объёмное и невидимое никуда и не делось, а изменило свою структуру и продолжает присутствовать перед нами. Одним словом, мы стояли перед инопланетной заплаткой, появившейся благодаря чужой воле в нашей реальности.
Глава 22
– Ерунда какая-то, – выругался Василий, – ну как тут не пить…
– Так, я иду первый. Подстрахуешь на всякий пожарный, а через минуту, если всё нормально, следом за мной, – распорядился я и шагнул внутрь «иллюзорного» круга. У меня появилось ощущение, что я преодолел какую-то слабую преграду, напоминающую по восприятию поток более плотного воздуха поднимавшегося стеной вверх. Вот через эту-то стену я и прошёл, и, преодолев внешнюю оболочку, вдруг понял, что завис в воздухе, внутри небольшого круга, у которого не было ни верха, ни низа. Я пошатнулся, больше от страха упасть вниз, в бездну, у которой не было дна. Но я не упал. Невидимый воздушный поток или какое-то поле образовало под моими ступнями площадки из плотного прозрачного материала, и я выровнял тело, не позволив ему потерять устойчивость. Посмотрев вниз, невольно вздрогнул. Бездонный колодец уходил в пустоту, теряясь в бесконечности. Подняв голову, я увидел, что и верх не имеет ограничений, не имеет конца. Слабый свет, исходящий от стен, которые на данный момент представляли собой плотную пелену из сжатого воздуха, позволил мне оценить всю масштабность гигантской трубы, в которой я оказался.
– Ну и что это такое, – заворчал появившийся из ниоткуда Василий, – что за новая напасть… Ну, как здесь пить бросишь… Вроде, какая-то шахта… В ад, что ли…
Он пошатнулся, с трудом удержавшись на ногах, так же, как и я, когда появился внутри странного тоннеля. Впрочем, «последний солдат империи» сразу выпрямился, при этом я смог со стороны хорошенько рассмотреть, как в считанные доли секунды под его ногами образовались плотные небольшие островки.
– Это куда же мы попали, командир?
– Понятия не имею… Похоже на пересадочную станцию в бездонной транспортной трубе. Пришельцы пользуются совершенно непонятными мне технологиями, поэтому я не могу с уверенностью ни о чём говорить.
Теперь он с уважением посмотрел на меня:
– Не думал, что услышу подобное от вас. Понимаете, тот же ваш внешний вид, все эти татуировки и всё остальное… А тут говорите так, как будто жили в наше…
– Смотри, – прервал я его.
Недалеко от нас, почти незаметный в слабом свете, на уровне моей груди и прямо посередине «помещения» без всякой видимой опоры висел неприметный предмет. Нечто напоминающее колбу или большой стакан, длиной не более полуметра, было сделано из тёмного металла, и поэтому я заметил таинственный объект только сейчас.
– Да, теперь вижу, – отозвался Василий, и я обратил внимание на то, что его голос звучит в этом месте немного по-другому, чем на открытом пространстве. Как-то громче и объёмней, что ли. – Только не пойму, что это такое.
– Значит, нужно подойти поближе и разобраться.
– А, может, это бомба? На случай возможной ликвидации станции.
– Вполне может быть, – согласился я с его железной логикой, – но, на мой взгляд, перед нами многофункциональное устройство. Видишь, здесь больше ничего нет, мы находимся в шахте или, скорее, передаточном луче в определённой фиксированной точке, а это передатчик, благодаря которому те двое, что лежат наружи, пришли в этот мир с основной базы.
Я шагнул вперёд. Казалось, сейчас упаду вниз, но под моей ступнёй мгновенно образовалось едва заметное пятно, на которое я перенёс всю тяжесть своего тела.
Василий благоразумно дождался, пока я без происшествий добрался до висящего в воздухе предмета и только тогда тронулся следом за мной, когда убедился в безопасности движения. Я, обернувшись, невольно улыбнулся при виде того, с какой осторожностью передвигался бывший военный. Сначала носком ботинка он ощупал то место, куда должен был перенести ногу. Затем очень робко перенёс ступню на едва заметную площадку. Я отметил про себя, что все те пятнышки, которые появлялись при передвижении под подошвами его ботинок, немедленно растворялись в воздухе после того, как тело Василия перемещалось вперёд. Поняв всю хрупкость той опоры, на которую давил вес наших тел, я ощутил некоторое внутреннее беспокойство.
– Давай быстрее, – поторопил я напарника и вскоре он уже стоял возле меня.
– Слушай, а если бы я упал, ну, просто не удержался на ногах. Чтобы в таком случае случилось бы со мной? – недовольно спросил меня Василий, и я заметил на его тёмном лице капельки пота.
– Я думаю, ты никогда бы не разбился, – поделился я с ним своими догадками, – посмотри вниз. Ты видишь в этом колодце дно? Я, например, не вижу. Так что получается, что ты летел бы вниз всю свою оставшуюся жизнь, как Алиса в стране чудес, пока не умер от голода и жажды. И даже потом твоё тело продолжало бы лететь само по себе. Сначала как цельный предмет, а потом, по мере разложения, по частям.
– Спасибо за то, что успокоил, – проворчал Василий, – но я думаю, что умер бы гораздо раньше. От страха. А ещё есть такие вещи, как гравитация и ускорение, и их тоже нельзя сбрасывать со счетов. Да мне так, просто любопытно. Хотя всё можно проверить, – он достал из кармана небольшую монетку из белого металла, номиналом в рубль или два, я в полумраке не заметил точно какую. А потом высоко подкинул её вверх. Я думал, что сейчас монетка ударится о невидимый пол где-то на уровне мой стопы и уляжется у наших ног. Однако серебристый кружочек, не сбавляя скорости, несколько раз блеснул, и быстро пропал в развернувшейся под нашими ногами бездне.
Такого даже я не ожидал, наверное, на моём лице отразилось и недоумение, и растерянность.
– Одно другого не легче, – испуганно прохрипел Василий, – а ты говоришь, не пей.
Он поднял голову, присматриваясь к висящей напротив нас колбе из непонятного металла:
– И это… Что за штука такая?
– Сам пока не знаю, – я тоже теперь смог более внимательно рассмотреть странный предмет. Без всякой опоры он висел в воздухе, удерживаемый в вертикальном положении невидимым полем. Цилиндр был длиной чуть более полуметра, и такой же объём имел в обхвате. Поверхность металлической колбы оказалась совершенно ровной, без малейшего намёка на присутствие выступов, кнопок или каких-либо рычагов.
– И что же дальше?
Я не ответил Василию на вопрос, который в равной мере мучил меня так же, как его. Пока стоял и думал, как поступить, мой неугомонный помощничек попробовал сначала осторожно, а потом более решительно сдвинуть в сторону странный предмет. Зачем? Да он и сам не знал, зачем; так, от любопытства и, чтобы занять себя чем-либо. Через минуту по его раскрасневшемуся лицу я понял, что усилия он прилагает немалые, но вроде бы небольшая колба не изменила своего положения ни на миллиметр. Я заметил, что безрезультативность усилий очень разозлила его. И снова Василий поднял мне настроение. Наблюдая за его потугами, я опять улыбнулся.
– Что такое, – увидев, что я улыбаюсь, недовольно заворчал «последний солдат империи», – что это опять смешно нам стало?
– Да вот, смотрю, очень уж ты сейчас комично со стороны выглядишь. Как заправский клоун. Сам висишь в воздухе и такой же зависший предмет пытаешься с места сдвинуть. Прикольно на тебя смотреть, как-то фантастично всё это, что ли, как в каком-то дурном сне.
– Может, и прикольно, – пожал он плечами, – но сам видишь, её как будто приклеили, или она весит тонн сто, не меньше.
– Подожди, – я обошёл колбу, описав вокруг неё небольшой круг. То, что передо мной находилось неизвестное устройство, предназначенное для путешествий к звёздам или между параллельными мирами, я не сомневался. Но как им можно пользоваться? Всюду одинаковая полированная поверхность, без единой подсказки на то, как можно разгадать попавшуюся нам загадку. Судя по тому, что я в своё время слышал от Одина, великий северный бог освободил дракдара из ловушки только при помощи своей интуиции или удачи. Его техническим решением был метод тыка, который оказался единственно правильным в той ситуации.
Может и мне стоит довериться своей интуиции и попробовать задействовать свои способности? Я постарался сосредоточиться мысленно на решении проблемы и выбросил из головы всё лишнее. Совсем скоро откуда-то из пустоты пришло понимание того, как я должен был поступить.
– Отойди в сторону, – приказал Василию, а сам уверенно наклонился над крышкой колбы и в двух строго определённых местах ладонями нажал на тёплый металл. Что-то внутри предмета тихо загудело. За долю секунды ожил скрытый от наших глаз механизм, и верх предмета вдруг исчез или, скорее, преобразился в сплошную круглую клавиатурную панель, всю покрытую незнакомыми знаками и символами.
Теперь, пользуясь подсказками, приходящими извне, я знал, что нужно делать. Правильно говорят, что возле каждого крупного космического объекта, будь то планета или спутник, находится особое информационное поле, с записанными в нём всеми действиями, которые когда-либо происходили на её или его поверхности. Вот в такое-то поле я и вошёл и теперь с лёгкостью черпал из околоземных хроник и архивов всю нужную информацию. Мои пальцы, сами по себе, заскользили и забегали довольно уверенно по незнакомым спиралям и иероглифам. Каждый символ, которого я касался, вспыхивал различным светом: зелёным, красным или синим. Свет показывал, что ещё один элемент прошёл стадию активизации.
– Что… Что ты делаешь?
– Запускаю механизмы уничтожения, ликвидирую станцию, – спокойным голосом ответил я Василию, продолжая стучать пальцами по знакам, – через пару минут сработает энергетический заряд и распылит все внешние постройки на атомы, вместе с котловиной заодно. Со стороны это будет выглядеть, как небольшой атомный взрыв с характерным грибовидным облаком. Вот наши-то удивятся… Но транспортной трубе взрыв ничем не сможет повредить, она останется, правда, благодаря ударной волне изменив немного своё местоположение. Это трудно понять, я ещё сам до конца не разобрался, но в наш мир – туда, где остались все наши знакомые – пришельцам путь будет надолго закрыт…
– Вот ведь… А мы? Ты о нас подумал?
– А мы с тобой покинем это место. Уйдём в другой мир. Подойди поближе.
Активировав механизм саморазрушения и закрыв путь ункасам в эту реальность, я принялся уверенно готовить пространственный скачок для всего того живого, что находилось сейчас внутри пересадочного пункта. Я открыл вход и подыскал нужную мне транспортную магистраль из числа сотен миллионов тех более или менее крупных нитей, которые пронизывали Вселенную во всех направлениях. Перед моим мысленным взором возникла грандиозная, ни с чем несравнимая панорама. Мне удалось увидеть объёмную карту с десятками миллионов точек-станций. Одни из них были такие же небольшие, как та, где мы сейчас находились. Другие же представляли собой огромные узловые центры, судя по размерам изображений в сотни раз превышавших нашу маленькую консервную банку. Расположение станций мне тоже удалось установить более-менее точно. Одни оказались очень удалены от нас, расположившись на далёких звёздах. Другие обосновались поближе, на Марсе, Луне и Венере. На Земле я мельком успел насчитать десятки пунктов переходов, которые различались друг от друга не только размерами, но ещё и цветом. Всевозможные цветовые гаммы были связаны, скорее всего, с тем, что эти пересадочные пункты имели выходы в различные реальности.
Я мысленно представил себе нужный мне остров, псевдоотцов-хаоле, и на мой запрос немедленно пришёл ответ. Автоматически, под диктовку незримого помощника, я быстро настучал пальцами нужную комбинацию символов.
– Встань поближе, – уже более требовательно приказал я Василию и, знакомый со спецификой перехода между мирами, посоветовал: – И закрой глаза, а то потом, если меня не послушаешь, они долго у тебя болеть будут.
Едва успев закрыть глаза, я почувствовал лёгкий толчок в спину и непроизвольно сделал шаг вперёд…
Глава 23
Через несколько секунд я открыл глаза и тут же увидел Василия, который удивлённо вертел головой, осматривая то новое место, куда мы попали. Первое, на чём сконцентрировалось моё внимание, оказалась точно такая же колба, такой же аппарат, один в один похожий на тот, который перекинул нас в новый мир. Так же и «помещение», остановка в одной из транспортных межзвёздных артерий полностью копировало предыдущее, отличаясь от него только размерами. У меня даже голова немного закружилась от открывшегося простора.
– Смотри…
Василий так был взволнован увиденным, что взял меня за руку. Но я уже и сам заметил то, на что он хотел мне указать. Длинными рядами метрах в пятидесяти от нас в воздухе висели продолговатые, удлинённые капли, похожие на какое-то застывшее блестящее желе, коричневого цвета. Впрочем, как я скоро заметил, желе это жило своей особой жизнью. Внутри каждой капли что-то шевелилось, и каждое движение вызывало дрожь, волны, которые перекатывались зыбью от остроконечной вершины к округлому низу. Кое – где на поверхности капель появлялись выпуклости, в которых угадывались лапы и демонические морды. Те, кто был заключён внутрь инопланетных камер, отчаянно пытались выбраться наружу, но стенки тюрьмы прочно удерживали в заточении своих узников. Возле каждой из гигантских капель без всякой видимой опоры висели небольшие дощечки из светлого металла.
Загипнотизированный зрелищем, Василий, а следом за ним и я, направился к бесконечным рядам пугающих и причудливых, явно не природных образований. Вблизи «капли» оказались намного больше, чем мне виделось издалека, и внутри у них действительно находилось… что-то живое. Возле ближайшего пластичного мешка, всё же напоминающего своей формой дождевую каплю, мы остановились. Я смотрел на то, что находилось внутри, словно сквозь довольно прозрачное и в то же время тёмное, но одновременно жидкое и грязно-серое стекло. Знакомый мне дейнотерий, довольно крупных размеров, пытался отчаянно вырваться наружу, находясь в каком-то странном, вяжущем движения растворе. Он, то поднимал, то опускал короткий хобот, видимо, призывая неслышным криком себе на помощь собратьев. Его ноги неустанно находились в движении. Наверное, до смерти напуганному зверю казалось, что он бежал, бежал прочь из этого страшного места, наполненного угрозой и опасностью, но на самом деле его камера прочно и статично висела в пустоте, лишь содрогаясь своей оболочкой в ответ на движения находившегося внутри пленника.
В соседней капле-камере испуганно замерла пятнистая псевдоантилопа, а рядом с ней томились в ожидании своей, наверняка, далеко не радостной участи множество других животных, как уже виденных мною, так и совершенно незнакомых. Все они были идентичны в своём строении и раскраске, выдавая представителей одного животного мира, единого природного сообщества.
– Зачем они все им сдались? – зашептал Василий, который был не в силах оторвать взор от фантасмагорического зрелища. – Зачем? Для опытов? Генных изменений? Для какого-либо звёздного зоопарка? Для переброски в новый мир? Для пищи? Зачем? Зачем?
Пока Василий собирал в большую кучу массу вопросов, на которые всё равно не смог бы ответить, я заметил неподалёку, в одной из желеобразных капель, фигуру существа, с которым сталкивался совсем недавно. Я решительно направился к нужному мне объекту, шагая уже с некоторым доверием по мгновенно образующимися под подошвами облачками – площадками.
Достигнув своей цели, я остановился. Знакомый мне далёкий предок, один из тех гоминидов, что вчера напали на лагерь, заметив меня сквозь оболочку камеры, замер, настороженно вглядываясь в мои черты. Всё его тело покрывал густой волосяной покров, мощные мышцы при виде меня напряглись, а лицо, принадлежавшее наполовину человеку, наполовину шимпанзе, с далеко выступавшими надбровными дугами, выразительно искривилось в гримасе ужаса и злости. Секундой позже гнев победил страх, и гоминид попытался напасть на меня. Однако, сделав несколько хаотичных движений, он понял, что ему не удастся освободиться от тех оков, которые его опутали, и снова замер. На его «лице» вдруг, освящённое мыслью, явственно проступило выражение надежды. На глазах выступили слёзы и он, вытянув перед собой руки, протянув ко мне. Вполне разумно палеоантроп просил освободить из адской ловушки, умолял молчаливо о помощи!
Вопреки всему рациональному, что жило во мне, руководствуясь одним мощным импульсом, исходящим от чувств, я в один миг оказался возле висящей на уровне груди нужной пластины. Выбрав символ, напоминающий свернувшуюся перед броском змею, первым делом нажал на него, начав процесс освобождения узника.
– Зачем, зачем ты это делаешь? – попытался остановить меня Василий. – Что забыл, как его собратья напали на нас?
Нужная комбинация снова пришла ко мне со стороны, вспыхнув в голове чередой светящихся символов. Торопясь, боясь потерять нить запретных знаний, которая могла оборваться в любой момент, я принялся лихорадочно активизировать необходимую для освобождения программу. На пластине, пальцем, в строгой последовательности нажал более чем десять символов, которые при прикосновении вспыхивали каждый своим цветом.
Когда я закончил, резкий и режущий слух звук заставил меня вздрогнуть. Как будто кто-то огромный внезапно, со всей силы, ударил над моим ухом по гигантскому, наполненному жидкостью бурдюку, и эта ёмкость от соприкосновения лопнула. Звук полностью соответствовал тому, что произошло. Гигантская желеобразная «капля» – пузырь, висящая в пустоте передо мной, развалилась вдруг на части, на множество маленьких капель и потёков, которые в одно короткое мгновение собрались в определённой точке вверху и были бесшумно втянуты неизвестными силами внутрь огромного резервуара. Освобождённый же узник тяжело упал на моментально образовавшуюся из ничего прозрачную платформу в паре метрах от нас.
Я услышал тяжёлое и хриплое дыхание. Из положения лёжа на животе гоминид перекатился на бок и встал на свои четыре конечности, пытаясь отдышаться. По-прежнему движимый состраданием, я шагнул к нему и присел возле бывшего узника. Василий недоверчиво направил ствол странного оружия, которое держал в руках, в сторону освобождённого реликтового древнего предка всех современных людей:
– Поосторожней с ним, если что, я стреляю!
Палеоантроп поднял своё почти обезьянье лицо и посмотрел на меня. Тёмно-рыжие волосы, на которых не было ни малейшего следа влаги, обрамляли человекоподобные черты. Грубая тёмная кожа собралась в складки-морщины на лбу, над далеко выступающими вперёд надбровными дугами. Маленькие глаза блестели вполне разумно, но вот широкие ноздри раздувались, выдавая внутреннее волнение существа. Что он сейчас предпримет? Если гоминид сделает хоть малейшее угрожающее движение в мою сторону, Василий в тот же миг обрушит на него всю мощь инопланетных технологий. Если говорить откровенно, подобного сценария развития событий хотелось бы избежать. Не для того я его освобождал, чтобы минутой позже убить.
– Не вздумай стрелять, Василий, – тихо и как можно спокойней приказал я своему помощнику, – чтобы не случилось. Я сам со всем разберусь.
– А если он…
– Без каких-либо «если»… Я друг, – обратился я к получеловеку-полуобезьяне, – я друг, друг и хочу только одного добра. Понимаешь меня? Я – друг, твой друг, а моё имя, – я ткнул себя кулаком в грудь, – Оеха, Оеха, Оеха…
Гоминид неожиданно улыбнулся, на мой взгляд, довольно отталкивающей улыбкой. Узкие губы раздвинулись, показав острые клыки на верхней челюсти.
– О – е – х… – вполне различимо, по буквам произнёс он, вытянув «трубочкой» губы вперёд. Затем поднял свою волосатую лапу и указал на меня пальцем с грязным ногтём.
– Обалдеть, – за моей спиной Василий оказался не менее удивлён, чем я. Сообразительность нашего далёкого предка поразила меня.
– Оеха, Оеха, да, всё правильно, – кивнул, соглашаясь, я. – А ты? Ты кто? – я показал пальцем на своего не совсем обычного на вид, но явно разумного, собеседника. – Я – Оеха, а ты кто? Как тебя зовут? Кто ты?
Он улыбнулся ещё шире, одарив меня довольно неприятным запахом никогда не чищеных зубов, и тоже ударил себя в грудь кулаком. Ударил так сильно, что его голос загудел, как хороший колокол:
– Ургх.
– Ты – Ургх? – я снова указал на него пальцем. Теперь пришла очередь утвердительно кивать гоминиду:
– Ургх, Ургх… А-алх, Ургх, Ургх…
– Ничего себе, – продолжал комментировать мой диалог с палеоантропом Василий, на безопасном расстоянии наблюдавший за контактом представителей двух неимоверно удалённых друг от друга миров.
– Хорошо, хорошо, Ургх, Ургх.
– Ам, ам, – продолжая улыбаться, гоминид указал пальцем на мою боевую подругу, полинезийскую дубинку. А затем потянулся к ней всем телом, как маленький ребёнок, увидевший знакомую игрушку.
– Не вздумай отдать ему своё оружие, – Василий испуганно отступил на несколько шагов назад. – Не доверяй мартышке. Неизвестно, что у этой обезьяны на уме.
Ощущая себя последним дураком, я всё же протянул Ургху дубинку, надеясь своими силами справиться с проявлением любой агрессии. В конце концов, совсем недавно я довольно легко расправился одновременно с несколькими соплеменниками гоминида. Чего, в таком случае, мне бояться? Я убил огромного предка всех львов, в заснеженной пустыне радиоактивного мира справился с вооружёнными современными автоматами преступниками, противостоял, довольно успешно, стае голодных разумных крыс, так что и с Ургхом как-либо управлюсь.
– О-о-о, – застонал получеловек-полуобезьяна, когда боевая палица оказалась у него в руках. Он взял её нежно, как любящая мать грудного ребёнка. Было видно, что в таком оружие наш далёкий предок хорошо разбирался и сразу высоко оценил сбалансированность дубинки и удобство натёртой до блеска чужими ладонями рукоятки.
– О-о-о… – его пальцы любовно пробежались по искусной резьбе. Я давным – давно не мыл и не чистил свою палицу. Вся верхняя часть оказалась в итоге покрытой тёмно-красным лаком от крови множества жертв, которых мне пришлось убить полинезийской дубинкой. Ургх быстро понял, что держит в своих руках настоящий мистический предмет, наделённый своей душой, которая постоянно питается смертью других живых существ и, впав в экстаз, застонал от полученного удовольствия ещё громче.
Он медленно выпрямился, продолжая держать в руках смертоносную игрушку. Следом за ним, не спуская глаз с вооружившегося гоминида, встал с колен и я. Мы стояли друг напротив друга. Два воина, некогда разделённые непостижимой для ума громадой лет, две очень странные фигуры, внезапно встретившиеся в точке, где пересеклись время и пространство. Один из нас был высокий темнокожий воин, со зверской наружностью в набёдренной повязке, с телом, покрытым замысловатыми татуировками с ног до головы. Второй оказался при ближайшем рассмотрении намного ниже ростом, приземистый, покрытый густым растительным покровом по всему телу, с лицом обезьяны и с оружием из другой эпохи. Наверное, никогда никто не видел ещё такого фантастического зрелища. Рядом мы смотрелись для любого постороннего зрителя очень устрашающе и крайне колоритно. Гоминид перевёл свой взгляд с дубинки на моё лицо. Мы стояли лицом к лицу и молча смотрели друг другу в глаза. Он привык убивать и я тоже с лёгкостью освоил трудное мастерство. Мы понимали друг друга без всяких слов, при помощи одного только взгляда. В его глазах я прочёл очень многое, в них увидел признательность и… привязанность. С этого момента, понял я, стоящее передо мной существо, не задумываясь, отдаст за меня свою жизнь.
– Оеха, – снова вытянув вперёд губы, вполне отчётливо произнёс мой новый знакомый.
– Ургх, – ответил я ему.
– А вы смотритесь, – захихикал из-за моей спины единственный зритель произошедшего представления, – совсем, как однояйцовые близнецы.
– Пойдём со мной, Ургх, – я бесстрашно повернулся к вооружённому палеоантропу спиной, уверенный, что новый телохранитель готов последовать за мной теперь куда угодно, хоть в ад, – пойдём… Нужно выбираться отсюда.
– Давно пора, – облегчённо вздохнув, поддержал меня Василий.
– Ургх… Оеха…. – негромко согласился с нами гоминид.
Продвигаясь вдоль жутких рядов капель-камер, в которых пытались вырваться наружу заключённые внутрь живые существа, мы скоро вернулись к висящему в воздухе цилиндру, открывавшему двери в иные миры. Пройденные метры особенно тяжело дались нашему далёкому предку. Заметив, что он висит над бездной, Ургх горестно и испуганно завыл, но всё же преодолел свой страх и двинулся дальше. Передвигаясь по эфемерным площадкам, он сильно пошатывался, не в силах соотнести координацию движений и новые физические принципы, с которыми столкнулся.
Возле инопланетного прибора я остановился и, нажатием ладоней в знакомые точки, сменил ровную площадку на панель с символами, помогавшими запустить механизм Перехода.
– Где же мы сейчас находимся, командир? – задал мне тот же вопрос, что мучил и меня, Василий.
– Оеха, – попробовал вмешаться в разговор Ургх, поправляя человека.
– Я бы тоже хотел узнать. Вообще-то, я пытался переместиться на один маленький островок, в начало девятнадцатого века, правда, в параллельную реальность, судя по всему.
– Куда? – по голосу Василия я понял, что мой спутник ещё не утратил способность удивляться. – В девятнадцатый век? В другую реальность? Эх, как тут бросишь…
– Ты с этим делом завязывай.
– Да знаю, знаю… Но как тут…
– Сейчас посмотрим, где мы. Сейчас посмотрим…
В моей голове, стоило только сосредоточиться на решении возникшей задачи, вновь возникли незнакомые и чужие символы, символы и знаки. Бесконечные комбинации всевозможных вариантов, направляющих в то или иное место, сменяли друг друга с пугающей быстротой. Мой мозг работал напряжённо, подобно компьютеру перебирая все эти возможности в поисках единственно нужного для меня решения. Вскоре я обнаружил ту комбинацию, которую искал, и мои пальцы застучали по незнакомым знакам, расположенным на панели, висящей передо мной. В принципе, я был не совсем уверен, что сейчас мы находимся именно на острове Макоа. Меня очень смущала увиденная выставка или хранилище законсервированных живых животных и огромные объёмы транспортной трубы. Невольно я поймал себя на том, что уверенно про себя называю бездонный колодец, в котором мы оказались, транспортной трубой. Это название пришло в голову сначала на неизвестном языке, в виде непроизносимого слова, которое я автоматически перевёл и приспособил его смысл под известные мне понятия.
Как только я справился с набором нужных символов, довольно далеко удалённые от нас стены, которые мы видели в виде лёгкого воздушного уплотнения, от которого шёл свет, как-то незаметно куда-то исчезли. Нашему зрению открылась такая захватывающая дух панорама, что у меня невольно закружилась голова. Теперь мы повисли в ином мире в полуметре от земли, вместе с прибором для Перехода и сотнями желеобразных и каплевидных ловушек для животных. Место, где мы оказались, никак не могло быть Землёй. Над нашими головами зависло два Солнца. Одно, огромное, ярко-красное занимало полнеба, в то время как другое, едва заметное, тускло светило на небосклоне слева, около линии горизонта, почти невидимое в лучах своего собрата – гиганта. Лишённая атмосферы поверхность неизвестной планеты поразила меня холодной, и в то же время потрясающей красотой. Там, где свет хоть немного отступал перед натиском тьмы, на небосводе поблёскивали далёкими огоньками звёзды, своим светом притягивающие к поверхности весь вселенский холод.
Вокруг нас, всюду, куда ни посмотришь, расстилалась безжизненная поверхность, которая удивительно напоминала пейзажи Луны, виденные мной на снимках, размещённых в интернете. Многочисленные небольшие кратеры плотно покрывала серым одеялом космическая пыль, едва заметно отражающая свет далёких светил.
– Ух, ты! – захваченный и очарованный открывшейся дверью в очередное сновидение, выдохнул изумлённо Василий.
– У-у-у, – горестно всплакнул Ургх.
То, что я услышал голоса моих друзей, немного успокоило меня. Это означало, что, во-первых, не один я сошёл сума, а массовое помешательство всё-таки вещь довольно редкая. Мы хорошо слышали свои и чужие голоса, а это указывало на то, что мы находимся внутри статичного гравитационного поля.
Читать бесплатно другие книги:
