Параллельные дневники Виталика Туманова Набат Александр
– С них станется…
Чем ближе подходим к предполагаемой точке встречи с прекрасным, тем отчетливее слышится витиеватый, но красивый, гитарный перебор и некие народные напевы, причем исключительно в мужском исполнении. Язык подозрительного музыкального номера вроде как славянский, но какой-то не шибко разборчивый. Интересно, по ходу у нас очередные гости-посетители намечаются. Осторожно заглядываем в небольшую, уютную пещерную заимку, неярко освещенную двумя переносными диодными фонарями. Ну так и есть! Усевшись в плотный кружок на самой верхушке громадного валуна, некогда отвалившегося с местного потолка, в самом центре пещеры, наши блудные барышни лениво отмахиваются от не менее ленивых, но многочисленных жуков, упорно лезущих на приступ импровизированной сцены – убежища. А аккомпанирует им всем здоровенный, лысый мужик в штормовке защитного цвета и болотных сапогах, рыбак, наверное. Впрочем, душевно поет как раз второй дяденька. Ощутимо поменьше калибром и более светлой, волосатой масти. Тоже рыбак, видимо, судя по характерной одежке.
– Внимание, исполняется впервые, – ловко сшибив очередного, добравшегося до вершины валуна, противно лоснящегося жука, объявляет меланхоличный певун, – Песня про «ката»!.. Ката меня ты позовешь…
Смешанный квартет экстравагантных попаданцев пока нас в упор не замечает. Многозначительно переглянувшись, развертываемся широким фронтом и в четыре ствола за пару секунд сметаем оставшихся жуков, изрядно переполошив при этом и самих обитателей спасительного валуна.
– Ну, вы, блин, даете! – громко возмущается сдержанный Шуха, помахивая при этом помповым дробовиком. – Как детки малые, никуда одних отпустить нельзя, обязательно во что-нибудь вляпаетесь!
– Мы же не специально! – виновато оправдываются спустившиеся девушки. – Жуков всю дорогу не видно было, а тут как повылазили! Хорошо хоть сюда успели забраться. Кстати, знакомьтесь – это Янислав Гора и Пламен Иванов. Они из Болгарии. Уже третьи сутки тут бродят.
– Рады встрече, – гулко басит бородатый Гора, по очереди пожав нам руки. – Спасибо, выручили.
– Лиза рассказывала, что вас тут целый отряд, – неуверенно улыбается вежливо поздоровавшийся Пламен, – или остальные тоже где-то по коридорам девчонок разыскивают?
– Остальные уже, поди, тридевятый сон досматривают, – огорченно выдает Падла. – Да и нам тоже пора на боковую. Виталька, а сыщется еще один жилой отсек в том коридорчике? Или подселять будем новеньких?
– Найдем чего-нибудь, – недолго поразмыслив, отвечаю я. – Вроде оставался как раз еще один полулюкс. Ну что, двинули?
На утро, за завтраком, как следует перезнакомив застенчивых болгар с остальными персонажами нашего бродячего циркового балагана, решительно выдвигаемся на финишную прямую. Примерно через три часа однообразного линейного марша выходим к весьма примечательному объекту уникальной местной инфраструктуры – широкому, метров пятнадцать, спиралевидному пандусу-серпантину строго вертикальной фактуры. Столпившись у хлипкого на вид ограждения кольцевой галереи, дружно взираем на циклопическую вертикальную шахту, дно которой элементарно теряется во тьме непознанных глубин. Над нашими головами расположены всего два подобных кольцевых уровня и огромный выгнутый купол потолка в крупную серо-бежевую шашечку. Зато вниз наклонная галерея убегает бесконечными, но завораживающе стройными, рядами. Причем исключительно по часовой стрелке. Если верить моим прошлым замерам, глубина всей шахты составляет без малого четыре километра. Диаметр верхнего, самого большого кольца-галереи – всего сто пятьдесят метров, но книзу он уменьшается вообще до семидесяти пяти. Число витков не считал – некогда было, но по приблизительным прикидкам, никак не меньше трехсот шестидесяти пяти штук должно быть.
– Мощно, однако! – искренне делится свежими впечатлениями бесхитростный Иваныч. – Как будто гигантский саморез кто вкрутил-выкрутил!
– Виталька, а лифтов тут не предусмотрено часом? – с робкой надеждой спрашивает Приправыч. – Ну, или на крайний случай, нам и эскалаторы сгодятся?!
– Чего нет, того нет, увы, – в корне пресекаю все призрачные чаяния присутствующих. – Придется по-простому, ножками. Хотя, если найдем достаточно длинных веревок…
К немалому всеобщему огорчению, веревок ни у кого не нашлось, да и с крепежом все равно намаялись бы. Так что, передохнув самую малость и закусив слегка, решительно приступаем к долгому затяжному спуску. Витки наматываются лениво, однообразно и крайне неспешно, приходится тщательно контролировать устья всех многочисленных тоннелей, вливающихся в шахту в самом хаотичном беспорядке, – никакой тебе явной схемы, сплошь импровизация. М-дя, такими темпами дня два спускаться будем, если не дольше. Как-то долговастенько выходит, нужно непременно что-то придумать.
Должен отметить, достаточно скучное занятие уныло топать по бесконечному кругу в постоянном ожидании, что из какого-нибудь особо темного угла или очередного коридора выскочит некая клыкастая напасть. Впрочем, пока нам несказанно везет: мы уже дважды останавливались на привал, успели отобедать как следует, но так и не встретили ни единой души. Может, конечно, в свой прошлый визит я изрядно проредил местную фауну, помнится, фрагов тогда я поднял нехило, но вот что-то подсказывает, недолго уже осталось длиться сей утопичной богадельне.
– Виталька, а что там внизу будет? – интересуется широко шагающий рядом Приправыч, совершенно явно мающийся, от великой скуки. – На что похоже?
– Хм, как тебе сказать, – неохотно отвлекаюсь от внутреннего самоанализа и оптимизации имеющихся ресурсов, – вроде бы с виду самая обычная и вполне очередная пещерная зала. То есть, конечно, обычной выглядит только внешняя, привратная часть, дальше, в самом помещении переходной станции, намного веселее. Там находится громадный круглый подиум – собственно сам переходный портал, ходовой мостик управления и еще какие-то установки, силовые, видимо. Главное, чтобы все это хозяйство по-прежнему работало. Иначе нам домой вернуться станет весьма проблематично.
– А как ты вообще догадался, где ее искать и как использовать, станцию эту? – озадаченно переспрашивает навострившая ушки Ким.
– Тут как раз все просто, – скрепя сердце, продолжал я сочинять небылицы. – После трех дней скитаний, то ли с голодухи, то ли от жажды лютой, но привиделся мне некий призрак, отрекомендовался оракулом-любителем и достаточно толково разъяснил, как мне выбраться из той непростой ситуации. В общем, повезло невероятно, что еще можно сказать…
– Да уж, свезло, так свезло, – восхищенно выдает Ким. – Из такого места выбраться живым и невредимым, в одиночку… А уж как нам посчастливилось… Ведь массовых галлюцинаций, как известно, не бывает.
– Хм, всякое может случиться, – выразительно пожимаю я плечами. – Еще неделю назад вы все были бескомпромиссно уверены, что путешествия в параллельные миры – всего лишь безумная выдумка, обкурившихся диетическими мухоморами, фантастов.
– Это точно, – хмыкает Иваныч. – Кто б мне сказал, что самому доведется потоптать во всех смыслах чужую землю, в раз бы на «губу» у меня загремел, для пущей профилактики.
– Внимание! На одиннадцать часов, коридор – опасность! – вовремя засечь стремительно приближающийся крупный выводок микротирексов удается лишь чудом, эти твари весьма скрытные и невероятно хитрые. – Уточняю: передовая цель – предположительно дружественная! Человек!
И в самом деле. Первым из подозрительного коридора буквально вылетает долговязый, крепко потрепанный, негр, в весьма окровавленной и люто изодранной, оранжевой спецовке. Нежданно узрев людей, он, всхлипнув из последних сил, падает без чувств, обалдевшим Шухрату и Падле прямо под ноги. Впрочем, здоровенный, хромированный гвоздодер, весь в кровавых ошметках, так и не выпустил из рук. И даже ногой не дрыгнул – кома!
Ну, а дальше так завертелось! Первую волну молниеносных тварей успешно выкашивает Приправыч, благо к печенегу у него осталось еще целых два короба и патронов он не жалеет, но запаска в рюкзаке, а на перезарядку времени просто нет. Вторую волну кровожадных интервентов тоже удается погасить дружным бортовым залпом еще на подходах, в тоннеле. Но, несмотря на то, что все присутствующие земляне вооружены каким-никаким огнестрельным оружием, а по пистолету дальновидно вручили даже сугубо гражданским болгарам, стремительные микротирексы все равно оттесняют нас из устья тоннеля, на оперативный простор враз ставшего тесным серпантина. Да и обоймы у всех опустели моментально. Незамедлительно вскипает лихая круговерть рукопашной! Спецназеры привычно взялись за саперные лопатки и боевые ножи, девушки уверенно орудуют ледорубами, да и штыками тоже не стесняются пользоваться. Янис, в порыве священной ярости, так даже любимой гитары не пожалел, от души обрадовал особо крупного ящера по башке, чудом зацепив того обломками корпуса и струн за шею. Крякнув от натуги, он выкидывает отчаянно извивающуюся тварь прямиком в шахту. Мои меткие, бронебойные пинки и разрывные плюхи тоже вносят посильную лепту в общее дело. Выждав момент и получив надежное прикрытие от верных товарищей, хладнокровный Приправыч ухитряется-таки перезарядить пулемет. Скупыми злыми очередями умело загоняет оставшихся тварей обратно в тоннель, где их уже все вместе безжалостно добиваем кое-как, но сумев перезарядить оружие.
Ох, ну и круто же было! Такая свалка кипучая вышла, что никто особо и не заметил внезапно резко возросшие пробивные характеристики решительно всех отстреленных боеприпасов. Да и на приглушенную вспышку и тихий хлопок разреженного воздуха в глубине злополучного тоннеля тоже никто внимания не обратил. Между тем добрую половину стаи мне удалось аннигилировать с превеликим трудом: многочисленные, скоростные, малогабаритные цели не мой конек. Ну а что делать? По-старинке мы от микротирексов так успешно не отбились бы. Может, они и микро, конечно, но шкура у них чрезвычайно прочная, да и живучие, гадины, просто караул! А так, вместо четырех-пяти патронов на каждую ящерицу от силы пару выстрелов уходило. А из дробовика так и вовсе одного вполне хватало, если в упор. Так победили. Впрочем, не без потерь.
– Фестиваль, доложи по своей части, – сосредоточенный Иваныч здоровой рукой торопливо набивает опорожненные рожки патронами, – как в целом?
– Все живы, есть раненые, в основном легкие, но одну девушку, Марию, придется какое-то время нести, у нее обе ноги сильно повреждены, – ни на минуту не прекращая помогать их докторше пользовать пострадавших, докладывает наш военврач. – Могло быть гораздо хуже. Бронежилеты фактически спасли нас. Без них были бы и «двухсотые». Даже африканец отделался лишь неглубокими, хоть и многочисленными, поверхностными укусами, жить будет.
В неизбежной суматохе никто не заинтересовался, откуда это у меня в рюкзаке нашлась полноценная штабная аптечка, и кто меня научил так лихо рваные раны обрабатывать. Не до того. Невредимыми фактически остались лишь я, да невозмутимый Приправыч, в данный момент меланхолично контролирующий периметр. Остальным по мелочи, но досталось на долгую память. Щедро «обширяв» всех заинтересованных глубоко модифицированным мною промедолом, и старательно наложив многочисленные швы и повязки с заплатками, продолжаем уже неторопливо приводить себя в порядок. Незаметно для пациентов оперативно мобилизую все скрытые резервы их организмов, и ускоряю регенеративные функции поврежденных тканей. Стимулирую восстановление и обновление утраченных объемов крови. К утру все будут, как новенькие: то-то врачам найдется, о чем голову поломать. Вот и наш героический негр очухался, обалдело башней вертит, неуверенно сесть пытается. На резонный вопрос «кто таков?» скромно отрекомендовался мастером-плотником, Сахидом Мато, Найроби, Кения, Восточная Африка. Впрочем, отборный суахили из нас только я разбираю, да и то только благодаря ментальному сканеру, но не беда, исправим на досуге.
– Очешуеть! Нет, ну как мы их, а?! – азартно подскакивает на месте кровожадный Шуха, с перевязанным ухом.
– Да – а, знатно помахались, – отыскав место почище, Фестиваль устало присаживается под стеночку, – давненько у меня не было сразу столько практики в полевой хирургии, даже забывать кое-что начал…
– А вот мне интересно, – стоически кряхтя, интересуется кто-то из раненых спецназеров, – а есть в природе, ну или еще где, таблетки от хронического голода?
– О да! Есть такие, – заразительно гыгыкает в усищи Приправыч. – Котлеты называются! Отпускаются без рецепта. Весьма эффективная вещь, при приеме вовнутрь, конечно! Это я тебе как специалист с мировым именем говорю!
– Блин, опять вы о жрачке… – раздается страдальческий стон из женских рядов, – сколько можно?!
Не обращая внимания на вовсю радующихся жизни землян, подхожу к ограждению серпантина. Нужно проверить одно любопытное наблюдение, сделанное во время недавней, скоротечной схватки. Примерившись, мастерским буллитом отправляю ближайшую убиенную тушку микротирекса за борт, в свободное плавание. Против всех ожиданий, впрочем, как и незадачливый давешний визави Яниса, мой «спортивный снаряд», плавно провалившись на пару метров вниз, тут же неспешно начинает дрейфовать по направлению к верхнему куполу. То есть, бескомпромиссно и радикально вверх. Даже многочисленные капли крови шустро собираются в разнокалиберные глянцевые шарики, – невесомость там, что ли, у них?
– О, как! – всеобщему изумлению нет предела.
– Агась, сам несказанно обалдел, когда увидел, как подбитый ящер, коего пан Гора выкинул за бортик, неспешно так себе, левитирует в сторону ближайшего потолка! – задумчиво сообщаю я почтенной публике. – Наводит на разные дурацкие мысли, знаете ли…
– Хм, но нам вообще-то вниз нужно, – недоверчиво гласит мнительный Иваныч, заботливо баюкающий раненую левую руку.
– Сдается мне, данный экспресс ходит туда-обратно по расписанию, – окончательно разобравшись в хитросплетении многочисленных, энергетических потоков, и уяснив все несложные механизмы удобного транспортного поля, сообщаю я. – Кто-то лифт заказывал, помнится? Вот и покатаемся с ветерком!
– А если навернемся? – подозрительно осторожничает командир, опасливо заглянув в темную бездну. – Дна-то не видно, блин.
– Не-а, будем тщательно контролировать вешками, их у нас тут нормально осталось, – как могу, успокаиваю усталых попутчиков, – да и с ранеными далеко все равно не уйдем. Уж лучше на гравилифте, чем своими ножками. Кроме того, от зверья меньше беспокойства будет, – это уж точно!
– Ну, Виталька! – увесисто хлопает меня по плечу бесшабашный Приправыч. – Вся надежда на тебя! Доверимся твоему чутью в очередной раз. Вроде оно тебя пока не подводило.
– Да не волнуйтесь вы так, – оптимистично смотрю в ближайшее будущее, – где наша не пропадала?! Все будет хорошо, и хорошо весьма!
Глава 14. Беготня на Короткие Дистанции
Самоотверженно исполнив за остаток дня целых три полных сессии по одновременному синхронному спуску на местном транспортном луче, и ощутимо приблизившись к глубокому придонному пруду, вольно разлившемуся в полусфере нижнего, финишного купола, ночуем прямо на серпантине, выбрав самый глухой отрезок, подальше от всевозможных тоннелей, нор и коридоров. Ночь проходит вполне тихо и мирно. Часовые только один раз шуганули какую-то неосторожную мелочь, а так серьезной тревоги не случилось. Все отлично выспались и хорошо отдохнули. Наутро, как и рассчитывал, все раненые почувствовали себя значительно лучше, а после плотного завтрака так вообще в бой просто рвутся. Того и гляди ринутся подряд все окрестные дыры зачищать. Врукопашную! Смирив души широкой порывы благие, вновь приступаем к очередному спуску к уже близкой цели всего нашего затянувшегося путешествия.
– Внимание! Всем срочно покинуть шахту, – в последний раз сверившись со свежей аналитикой, предупреждаю остальных. – Через тридцать три секунды смена транспортного цикла. Возможны аномальные провалы.
– Взво-о-од! Высаживаемся на берег, – зычно дублирует командир. – Не зевай! Делай, как я!
– Э-гей, Африка, не спать! – добрый Шуха легонько хлопает по плечу нашего немногословного, по причине языкового барьера, попутчика. – Сюда ходи! Шнель-шнель! Быстрее, говорю, эх, голова курчавая…
– До финиша осталось всего пару часов хода. Неспешного, прогулочного шага будет вполне достаточно, – сообщаю я усталым попутчикам, дружным, но неровным, строем шагнувшим на щербатую мостовую серпантина. – А там и до портала не далеко совсем. Если задержек никаких не приключится, на этот раз ночевать будем уже дома.
– А что, следующего спуска ждать не будем? – интересуется расстроившийся Падла, ему явно понравилось лениво кататься на местном гравилифте. – Между спуском и подъемом всего-то три часа разницы, отдохнули бы…
– Лишних полтора-два часа тратить не стоит, – ну, блин, детский сад, штаны на лямках. – Мне еще оборудование настраивать для возвращения. Впрочем, если никто никуда не торопится, то вполне можно еще разок оседлать шахту.
– Решено. Дальше идем по суше, – уверенно командует непреклонный Иваныч. – У нас ни патронов толком, ни припасов практически не осталось. Нечего время зря тянуть. Пора и честь знать!
– Вот так всегда! – занудно ноет Падла, – Когда еще выпадет такой шанс…
– Хочешь, оставайся на второй срок, – ехидно хмыкает задумчивый Шуха, – вот и накатаешься досыта! Я тебе даже пару рожков с патронами займу, чтоб веселей было.
– Да ну вас к лешему, – расстроенный Падла только лапкой машет, – ничего вы не понимаете…
– Да ладно тебе, Жан-Клод-стоп-кран, не расстраивайся ты так, – доверительно приобняв Падлу за плечи, добавляет Приправыч. – Вот вернемся домой, я тебя в Парк Горького, в Москву свожу, там и накатаешься на карусельках!
Ловко увернувшись от яростно размахивающего прикладом Падлы, веселый пулеметчик коварно дергает того за рюкзак, и под веселые смешки попутчиков Падла неуклюже плюхается на пятую точку. Резко подхватившись, он снова было замахивается своим смертоносным оружием, но озорной Приправыч уже недосягаем, зрители в отпаде, а Падла теперь весь в состоянии острого грогги.
– Сбит с ног – сражайся на коленях. Идти не можешь – лежа наступай!
Пулеметчик и не думает униматься, продолжая задирать Пад лу.
– Ну-у-у, Приправыч! – от праведного возмущения Падлу просто трясет в «паркинсоне». – Кабестан те в глотку! Щас я тебя…
– Хорош уже дуремарить! – добродушно ворчит Иваныч. – По сторонам лучше смотрите. У пруда сходится сразу дюжина разных тоннелей. Не ровен час, как бы какая нечисть на водопой не заявилась!
Установив беспрецедентный, новый мировой рекорд по скоростному прогулочному шагу в смешанной группе, спускаемся на нижний ярус всего за полтора часа. Выходим на каменистый берег пруда. Темная маслянистая вода по своему выдающемуся спокойствию легко может посоперничать с иным зеркалом. В таинственных глубинах небольшого, в общем-то, прудика наблюдаем многочисленные подозрительные свечения и движения. Единодушно решаем с вожделенной помывкой, купаниями и иными околопляжными развлечениями потерпеть до родины. Не дай Бог, придешься еще какой твари поперек желудка, на всю оставшуюся жизнь потом заработаешь фобий разных и кошмаров ночных.
Выбрав подходящий нужный тоннель, а до переходной станции отсюда можно добраться минимум тремя разными путями, осторожно двигаемся вперед. На этот раз в голове колонны идем мы с Приправычем. Хорошенько вывернув всем карманы, со всего отрядаудалось-таки набрать подходящих патронов на целую ленту к «печенегу». Вообще боеприпасов пришлось всем незаметно подкинуть по чуть-чуть, а то, понимаешь, воевать совсем нечем стало. Ну а я рядом с пулеметчиком шагаю за проводника, по сторонам щелкаю, знакомые ориентиры ищу, вероятные опасности бдительно выслеживаю. Идем молча, все такие сосредоточенные и задумчивые. Спутники мои мысленно уже, наверное, подробные рапорты о сверхурочной работе составляют, да объяснительные поправдоподобнее выдумывают. Интересно, многие ли решатся доложить начальству, родным и близким, где на самом деле пропадали и кого там встретили? Впрочем, какая теперь разница, про аномальные пространственные прорывы, все кому следует, уже давно в курсе. А нам и своих забот хватает. Вон, оказывается, у меня некая любимая девушка есть, с проблемами, а я, вот незадача, не помню ни черта, даже имени ее не ведаю. Только отчего-то, глядя на бодрую Ким, возникают дюже смутные образы-бесподобия. Как бы ни оказалось, что в подружки я себе опрометчиво какую-нибудь эпатажную японку навыбирал, – с меня, блин, станется, всегда от шокирующей и загадочной Азии «тащился». Где ее теперь искать, тоже вопрос не для слабонервных. Ничего, будем вспоминать потихоньку. С текущими задачками вот только разберемся, а потом и вспомним все с чувством, толком, расстановкой, как полагается.
– Приправыч, стой! – опасность удалось засечь весьма вовремя. – Видишь, марево прозрачное впереди еле колышется? Это взрослый мегаслизень! Мерзкая тварь. Ее с гарантией только огнеметом выжечь можно.
– Блин, вот чего нет, того нет! Не захватили ни одного, – разочарованно сообщает Иваныч. – А слизня этого точно никак больше завалить нельзя?
– Да просто обойдем его, – ну, военные, все б им завалить кого, – Эта дрянь совершенно неповоротлива и крайне медлительна. Вот от молодняка побегать бы пришлось знатно, а этот вслед уже не кинется, неповоротливый слишком. Да и место для маневра есть, возвращаемся до первого поворота налево.
Сдав самую малость назад, свернув в боковой коридор и протопав по нему с полтысячи метров, выбираемся на просторный дублер покинутого ранее тоннеля. И тут же, прямо на перекрестке, влипаем по самые ухи в крутую переделку. Дело в том, что вышли мы в новый тоннель аккурат к самому началу разборки между двух, ну очень крупных, местных шаек самых опасных тварей Полигона. Озверелые, пратушканчики собрались на очередную сезонную дележку охотничьих угодий, но на короткое время, позабыв про всякие межклановые распри, дружной многотысячной стаей, не раздумывая, с душераздирающим визгом бросаются на нас, горемычных. Натуральная лавина, блин. Ее только направленным взрывом можно остановить, или тотальной дезинтеграцией. Однажды я видел подобную генеральную сходку, и последующее, весьма кровопролитное месиво, устроенное сопоставимыми по масштабам враждующими группировками. Даже до конца не досмотрел – наижутчайшее зрелище. Только между собой пратушканчики бьются настолько люто и беспощадно, что сами раненых добивают, а пленных так вообще не берут. И тут за нами такая охота началась!
– Блин! Нифига себе, вот это улов! – радостно сообщает незамутненный Приправыч, высадив за раз, почти в упор, всю ленту целиком, и бросив бесполезный теперь пулемет в беснующуюся толпу мелких кровожадных тварей, замешкавшуюся лишь на несколько жалких секунд.
– Ага, убежать бы еще от него-о-о-о, – отвечаю я, умело отстреливая на ходу последние патроны, и тоже поспешно избавляюсь от оружия. – Атас, братцы, валим! Быстрее!
Дружной толпой ломимся со всех ног, не разбирая дороги, знаков и светофоров. Ладно хоть в нужную сторону. Пратушканчики – ну очень подвижные и скоростные твари, ничуть не хуже микротирексов, плюс значительно превосходят последних численностью. В самые критические мгновения приходится дважды выставлять заградительные силовые экраны. Хоть на пару минут, но преследователей это задержало, впрочем, они тут же находят иные объездные маршруты, но таки отстают от нас на несколько спасительных минут. При нормальных обстоятельствах хромали бы мы до финиша часика этак три-четыре, если не дольше. Но в условиях возникшего острого цейтнота домчались мы до переходной станции за каких-то полчаса. Буквально на едином могучем всплеске адреналина и незначительной стимуляции боевых экстремальных центров моих спутников. Каюсь, моя шалость частично, но без подобных превентивных мер точно пропали бы! Вымотались, конечно, все до единого, но зато в оперативный зал межпространственных переходов успели заскочить в самую последнюю секунду. Хладнокровно сшибя на полном скаку метким «подкалиберным осколочным фофаном» с десяток самых прытких из настырных пратушканчиков, поспешно задраиваю могучие створки входного шлюза наглухо. Даже внешнее управление модуля КПП блокирую, на всякий случай, а ну как иные твари коллективным разумом разжились? Помещение станции само по себе вполне автономно и герметично, вентиляция организована по принудительному приточно-клапанному принципу с многоступенчатой фильтрацией. Здесь уже нас никому не достать. По сути, это самое безопасное и неприступное место на всем Полигоне. Вот только добраться сюда не всякий сможет! Нам повезло, а кое-кому – так, вообще, по второму разу.
– Отдыхайте пока, я займусь настройкой аппаратуры, – оставляю спутников в основном зале разглядывать диковинный, переходный портал.
Решительно поднимаюсь в изолированную комнату центра управления переходами (ЦУП), больше похожую на просторную ходовую рубку «навороченного» космического корабля. Несколько минут изучаю особенности текущей прошивки программного обеспечения. Не выявив сколько-нибудь значимых отклонений от базовой матрицы, запускаю режим обновления и перенастройки всего вычислительного комплекса станции. Сам же занимаюсь более точной настройкой и калибровкой главного устройства наведения. Составляю «полетную» программу одновременного, синхронного перехода по заданным координатам. С учетом того, что земная переходная станция полностью разрушена, а главный рабочий портал под названием «артефакт Око Бури» – так его окрестили криворукие японские ученые – безвозвратно утрачен, придется крепко повозиться с настройками для успешного возвращения моих спутников домой. Да и мне давно уже пора побыстрее закончить с взятыми на себя обязательствами. На случай непредвиденных последствий и сбоев, переход осуществлять будем все вместе и по разным координатам, сразу в два иных мира.
– Чем занимаешься? – в ЦУП заглядывает любопытная Ким.
– С настройками портала играюсь, – осторожно приоткрыв один глаз, отвечаю я. – Как там остальные?
– Да нормально, праздничный обед готовят, – беззаботно пожимает плечами девушка, – А ты чего сидишь с закрытыми глазами? Неужели. так удобнее?
– Угу, гораздо удобнее, здесь же ментально-виртуальный интерфейс, – устало оправдываюсь я. – Правда он не на человеческий разум заточен, да и физиология у нас с предтечами различается кардинально, вот и жмурюсь сразу на оба глаза, а иначе мозг закипает. Наша наука с медициной, конечно, далеко шагнули, но вот экстренное переливание мозга в полевых условиях не освоили пока…
– Может, помощь какая требуется? – Ким с интересом разглядывает полукруг из девяти странных ярко-оранжевых кресел, оптимизированных под эргономику крупных хвостатых ящеров, и скромную антрацитово-черную сферу главного пульта, парящую в центре комнаты. – Я в электронике немного разбираюсь.
– Не, спасибо, я уже практически закончил, – вот только женско-китайской логики нам и не хватало, для полноты ощущений, – еще пару – тройку минут, и можно валить по домам.
– Ну давай, я пойду остальных предупрежу, – как-то разочарованно тянет девушка.
– Угу, пусть собираются.
Быстро покончив со всеми необходимыми манипуляциями, приготовлениями, наскоро уничтожив незначительные остатки провизии и уговорившись, кому, куда нужно в первую очередь, дружно забираемся на «подиум» портала. Предстартовые, алые огоньки быстрой замкнутой змейкой бегут по кромке круга. Далее следуют недолгие, но бурные прощания, заверения в крепкой дружбе и выборочный обмен личными контактами. Концентрация энергии ощутимо, импульсными скачками, нарастает. Запускаю обратный отсчет. В последний момент, решившись, застенчивая Ким сует мне в ладонь какую-то секретную бумажку. Не иначе, как с контактным личным номером телефона. Что-то еще пытается сказать на ушко, но неумолимый головной компьютер ЦУПа равнодушно выдает отсечку времени «0».
Давно уже ставший привычным калейдоскоп видений и ощущений на сей раз сопровождает переход особенно ярко, и буквально валит с ног. Проворно вскочив и стряхнув тягучее оцепенение отката, мастерски задавив и отфильтровав завихрения инверсионного подпространственного следа, провожу контрольные замеры по результатам перехода. Болгары вполне благополучно прибыли в Равду, точно по расписанию. Ким и компания тоже финишировали весьма удачно, всего в какой-то сотне метров от изначальной точки убывания, недалеко от границы с Ливаном, им теперь на базу в районе Хайфы возвращаться. Даже относительно невезучий Сахид Мато успешно вернулся в свою скромную мастерскую краснодеревщика в пригороде Найроби. А вот нашим погранцам не настолько повезло с точкой выхода на родину. Хотел я их, по настоятельной просьбе Иваныча и Шухи, высадить в Москве, неподалеку от главного входа в ЦПКиО имени Горького. Несмотря на глубокую зиму и неработающие аттракционы, они обещали что-нибудь придумать для закручинившегося Падлы. Вот только по невыясненным пока причинам занесла их нелегкая прямиком в московский Кремль, на территорию Тайницкого сада, то-то они удивились, наверное. Главное, чтобы теперь их ФСОшники не сильно поругали. Эх, знать бы еще, отчего такая огорчительная оказия приключилась… Вроде ПО переходной станции нормально обновил. Видимо, какие-то непредвиденные помехи коварно наложились, на досуге нужно разобраться с таким вопиющим недолетом.
Итак, добро пожаловать! На повестке дня – мир Аметистового Вдохновения. Точка финиша – местная переходная станция, расположенная в очередных секретных подземельях массивного отрога Пепельного Кряжа, Южное полушарие, второй по величине материк Эдна. В настоящее время станция глубоко законсервирована, и функционирует только в ограниченном теневом режиме. Хорошо хоть на прием корректно отработала. Ну, да ладно, приступаем. На регламентные процедуры расконсервации и первичный анализ состояния станции уходит полных два часа времени. Еще столько же приходится потратить на тщательное восстановление отдельных, физически поврежденных, главных систем управления. Такое впечатление, что кто-то, перед уходом, хорошенько пошуровал ломом в потрохах навигационных и расчетных модулей. Циничная безжалостность расправы над ни в чем неповинным «железом» просто поражает воображение. Но и эту неожиданную напасть удается достаточно быстро забороть. Закончив гонять серийные тесты, немедленно приступаю к полной переустановке программного обеспечения всего комплекса. Так надежнее будет. Короче, больше суток провозился с этой аметистовой станцией, света белого не видя. Закончив все ремонтно-пуско-наладочные работы в сверхсжатые сроки, и запустив в очередной раз по кругу режим полного сводного тестирования, решаю наведаться в ближайший городишко: нормально напитаться и отдохнуть, а заодно полюбоваться местными красотами, благо в прилегающих окрестностях есть, на что обратить внимание невзыскательному туристу.
Без особых приключений поднимаюсь на поверхность. Тщательно соблюдая конспирацию, осторожно покидаю безжизненные пределы станции. Выхожу на бодряще холодный свежий воздух смотровой площадки, расположенной на высоте в полторы тысячи метров над уровнем океана. Вот это номер! На горизонте, южнее главного хребта Пепельного Кряжа, поднимаются многочисленные, густые столбы жирного, черного дыма. Глубокого, насыщенно-аметистового оттенка небеса плотно затянуты сапфировыми, грозовыми тучами; светила местного не видно совсем; кругом царят зловещие сумерки, ага, красивого аметистового же цвета. Вот-вот разразится беспощадная, не рассуждающая буря. А по недалекому Осевому Тракту, ведущему через перевал в коренные земли Империи, уныло плетутся к горам многочисленные обозы беженцев и потрепанные остатки пехотных войск. Вдоль тракта отчаянно носятся верховые гонцы, явно подгоняющие отступающих. Общая, серо-фиолетовая палитра на редкость унылого пейзажа, и древние, замшелые развалины языческого храма по соседству лишь усиливают отвратительное впечатление. Неизбывная тоска и глухое уныние настолько явственно повисли в окружающей наэлектризованной атмосфере, что сие тяжкое чувство просто, осязаемо, пригибает к сухой, пыльной земле. Даже такому подготовленному, многое повидавшему путешественнику, как я, становится очень сильноне по себе. Гнетущая безысходность и глубокая, застарелая депрессия настолько густо пропитали все вокруг, что просто диву даешься, как это они еще живы до сих пор, бедолаги горемычные.
Видимо, очередная затяжная война разразилась меж Империей людей и Орочьим Халифатом. А разменной монетой опять стал Пепельный Анклав – обширная, богатая, спорная территория, прилегающая к Пепельному Кряжу. В прошлый мой визит она полностью контролировалась Империей. Целых одиннадцать лет подряд у них длился откровенно шатающийся, с регулярными пограничными стычками, худо-бедно, но мир. И вот снова началось. Вообще, даже в новейшей истории данного неспокойного мирка одни сплошные войны и разнокалиберные заварушки, вперемешку с далеко идущими конфликтами. Впрочем, обеим враждующим сторонам абсолютно нечем гордиться: ярко выраженных, бесспорных побед, увы, ни разу не случалось, ни с той, ни с другой стороны. Вялые топтания на малоподвижном фронте редко когда сменялись не менее заторможенными контрнаступлениями и «блистательными» тактическими ходами. Эх, дремлет в местных вояках стратегический гений. Крепким сном опочивает: людишки из местных даже техническое преимущество в виде пороха и примитивного, огнестрельного оружия реализовать не смогли. Орки тоже с завидной регулярностью «сопли жуют», несмотря на явное превосходство своих боевых шаманов над жалкими, неуклюжими магами человеческой расы. Запарили, честное слово! Помочь что ли одной из сторон? Жалко, времени совсем нет, на повестке дня стоят куда более глобальные проблемы. Ладно, сегодня только подсобим, самую малость, своим «сородичам», ну а как трансмировой катаклизм заборем, может статься, и сюда заглянем в качестве усиления.
С брезгливой досадой наблюдаю пару минут за неуклюжими, но весьма кровопролитными, фланговыми стычками, между остатками людской кавалерии, прикрывающей отступление основных сил, и передовыми орочьими рейдерскими ватагами. Лишний раз убеждаюсь в полной и безоговорочной несостоятельности бездарных отцов-командиров. Причем с обеих сторон. Блин, ну кто же так воюет? Организовать им длительную, коллективную стажировку в каком-нибудь более продвинутом мире, что ли? Не выдержав душераздирающего зрелища, решительно вмешиваюсь в парадоксальный ход событий. Ярко засветив красочную масштабную, на полнеба, голограмму с интернациональной эмблемой олимпийских игр, сопровождаемую могучим колокольным набатом, и, небрежно разбросав по округе кучи тугих лавровых венков, даю мощное ментальное внушение немедленно прекратить всякое насилие. За неимением времени и особого желания разбираться с тупыми главарями, работать приходится сразу по обширным площадям, стараюсь охватить как можно больше народа с обеих сторон. Внушение донельзя примитивное. От имени местного верховного божества, под угрозой Армагеддона объявляю досрочное перемирие с принудительным и регулярным участием в выше обозначенных мирных игрищах. Копирайт, конечно же, не мой ни разу, но подействовало безотказно. Типичная коллективная психотерапия в действии! Даже массовый исход обреченных беженцев мгновенно прекратился, и наметились некие позитивные подвижки к обратному процессу.
Дабы как-то закрепить достигнутый сомнительный успех, и упредить выступления ярых скептиков, на четко обозначенную демаркационную линию, прямо на пересечении с Осевым Трактом, плашмя роняю запасной диск переходного портала. Пришлось безжалостно опустошить спецхран местной станции, изъяв сверхценную, платиново-иридиевую запчасть, да еще наскоро высечь на полутораметровом гурте монолитного диска схематичные изображения-символы всех олимпийских видов спорта, без разделения на летние или зимние игры. Пусть теперь тутошние мудрецы трепетно головы ломают над расшифровкой и интерпретацией этих «божественных иероглифов». В центре диска – негасимый олимпийский огонь, как полагается. Специально для особо продвинутых, на реверсе диска помещаю «ключ» с подробным описанием и последними редакциями правил, вот только вряд ли в ближайшее тысячелетие кто-то додумается взглянуть на обратную сторону первого олимпийского объекта. Разночтения неизбежны! Говорю же – на редкость дремучие народы.
Таким образом, успешно закончив все мало-мальски важные дела в текущем мире и отослав подробный отчет координатору Аану, незамедлительно провожу ходовые испытания свежеотремонтированной переходной станции. Совершаю плановый прыжок в очередной мир – Мир Тысячи Океанов. Бодро финиширую в пучине морской, на глубине в добрых полсотни метров. Блин, вот ну почему я не догадался запомнить, что станция у них здесь коварно упрятана глубоко под водой?! Ведь это весьма немаловажный нюанс бренного жития-бытия! Я, конечно, в курсе, что в этом, типично курортном, мирке имеется крайне досадный дефицит суши, из самого названия можно догадаться, но чтоб вот так вот, сходу занырнуть на такую глубину – это уж слишком! Нет, ну, положим, задержать дыхание я могу надолго. Да и водичка нынче здесь теплая, вполне себе экваториальная. Не проблема. Вот только как быть с многочисленными туристами, обалдело прилипшими к огромным панорамным окнам в днище и покатых боках специальной, веселенько-желтой прогулочной субмарины. Зависшая в паре метров от грунта посудина, совсем недалеко от диска переходного портала, явно находится тут достаточно давно, чтобы ее пассажиры благополучно заработали массовую истерику на фоне забористых коллективных галлюцинаций! Согласитесь, не каждый день у вас на глазах буквально из ничего появляется странно, не по сезону одетый, белобрысый паренек, да еще на дне морском. Без маски, ласт и иных приспособлений для дайвинга. И не каждый такой паренек способен, вяло дрейфуя вдоль борта, с пару минут озадаченно таращиться на вас сквозь толщу зеленоватой воды, абсолютно не замечая всех потрясающих красот тропического подводного царства. При этом, совершенно напрочь позабыв о таких элементарных вещах, как дыхание. Про замечательные, световолновые спецэффекты, обязательно сопутствующие всякому финишированию, вообще молчу. М-дя, конфуз вышел знатный. Непорядок!
Несколько запоздало врубив полный режим «стелс», и окончательно добив тем самым почтенную публику, отстраненно соображаю, а где это местный ЦУП спрятался, и куда вообще подевались прочие, весьма немаленькие потроха переходной станции. Кроме самого портального диска, основательно поросшего замысловатыми кораллами и причудливыми водорослями, в ближайшей округе совсем ничего не наблюдается. Даже все нетривиальные возможности со способностями пасуют перед, казалось бы, более, чем простой, задачкой. Чудеса да и только! Видать, и эти «второстепенные» подробности коварно затерялись в моей, слегка недобитой, памяти. Что ж, для начала стоит выбраться на сушу. Длительное, автономное пребывание под водой в мои планы точно не входит. С некоторым трудом, но сориентировавшись в безумной путанице местных, чрезвычайно живописных, фьордов и лиманов, тщательно выбираю остров пообширнее и покурортнее. А затем, просто и бесхитростно, навешиваю переходный телепорт в глухой тупичок. Он сразу за оживленным ресепшен крупной, уютной гостиницы, ярко выраженного клубного типа. При этом, до пупырчатой икоты перепугав весьма симпатичную горничную – эльфийку, азартно целующуюся с кудрявым носильщиком-человеком, вожделенное инкогнито удается сохранить лишь невообразимым чудом.
Выбрав «заранее забронированный и проплаченный» номер, хладнокровно заваливаюсь спать. Даже на грядущий обед желания идти нет никакого. Нужно срочно дать отдых натруженным мозгам и прочим не менее важным частям переутомленного организма. В стандартный спящий режим дальновидно добавляю адаптивные, поисково-восстановительные полиморфные скрипты, авось чего полезного пригрезится-восстановится. Надоело, понимаешь, чувствовать себя эдаким траченным жизнью, но все еще ерепенящимся, дурнем тоскливым. Ибо все это безобразие неизбежно чревато многочисленными, но нежелательными комплексами неполноценности.
Проснувшись рано утром и бодро убедившись, что за ночь накопилось довольно много важных обновлений для моей ущербной памяти, решаю подробно ознакомиться с ними за завтраком. Тщательно накупавшись в душе, и адаптировав гардероб на местный, курортно-тропический манер, неторопливо иду питаться. По пути с интересом наблюдаю оживленную суету служебного персонала отеля. Многочисленные и разнообразные зомби в аккуратной, серо-белой униформе, старательно прибираются на вверенной территории: тянут тележки с продуктами в сторону кухни, подрезают живописные живые изгороди, и прочее. А самое главное, решительно никого эта противоестественная некровакханалия не смущает. Вон весь из себя важный, усатый, живой менеджер деловито снаряжает разнокалиберную дюжину отборных зомбяков на очистку пляжей. Те послушно внемлют, а затем, безропотно подхватив разнообразный инвентарь, покорно шагают в сторону побережья. М-дя, на редкость прогрессивный мир, ничего не скажешь. Ладно хоть вся эта братия восставшая благоухает исключительно лишь розами да фиалками, весьма интересный побочный эффект магии мертвых!
Скромно разместившись за небольшим, круглым столиком у громадного, витринного окна главного ресторана, и сделав облегченный диетический заказ, неспешно изучаю свежую аналитику, которой удалось разжиться за ночь. Как я ни старался, но полной и безоговорочной реабилитации, увы, так и не приключилось. Но и достигнутые результаты заставляют здорово призадуматься. Худо-бедно, а о ненаглядной Мисато удалось вспомнить практически все животрепещущие подробности, включая ее этническую принадлежность, типичный набор комплексов, и крайне вероломный демарш вкупе с массированным нанесением тяжких душевных и физических травм. И за что она меня так? Либо я еще не до конца восстановил свою память, либо окончательно запутался в особенностях внешней, гендерной политики. Короче, любовь моя гремучая – это такая бесноватая, атипично-ненормальная девка, которую я решительно отказываюсь понимать. Буквально еще чуть-чуть, и вообще усомнюсь в целесообразности дальнейшей эскалации наших с ней отношений!
– Скажите, любезный, – задумчиво вопрошаю у невысокого, плотного официанта, с трудом притащившего мой скромный заказ в три захода, – а где я могу подробно ознакомиться с легендами и мифологией вашего славного острова? Очень интересуюсь, знаете ли.
– Нет ничего проще, уважаемый, – с достоинством отвечает живой человек, а в местном общепите отчего-то никакие зомби не прижились, – вам стоит посетить Лавку Всех Древностей в Переулке Воспоминаний, это недалеко от Королевской Набережной. Мастер Омлеш, думаю, сможет сполна удовлетворить ваше любоелюбопытство.
– Благодарю, непременно зайду.
Неторопливо поедая потрясающие кулинарные изыски местного шеф-повара, заодно тщательно привожу в порядок свой личный мятущийся разум и успешно обновленные массивы памяти. Завершив полную оптимизацию, не без огорчения отмечаю, что так и не удалось вспомнить, с помощью какой секретной методики, и по каким уникальным признакам раньше я так легко и непринужденно различал братьев-близнецов электроников. Эх, вот незадача, теперь веселой путаницы совсем не избежать. Будем надеяться, что при ближайшей встрече удастся-таки восполнить сей прискорбный пробел в моих неприкосновенных базах данных. Блин, одни сплошные хлопоты от этой подружки…
Проворно разобравшись с обильным завтраком и двойным десертом, оставив щедрых чаевых тихо «офигевающему» персоналу, решительно убываю на пешую прогулку по окрестным, злачным местам, дабы развеяться самую малость, а заодно разыскать хоть какие-нибудь зацепки о местоположении тутошней переходной станции в богатом местном фольклоре. Безрезультатно пробродив по пешеходной набережной и прилегающим массивам практически до самого вечера, но, так и не придумав ничего толкового, скрепив бунтующее сердце, ищу Переулок Воспоминаний. Дело в том, что при помощи ментального сканера из затуманенных мозгов местной, праздношатающейся, публики не удалось выудить вообще ничего толкового. Акромя многочисленных, но весьма неубедительных, городских легенд о регулярных, необъяснимых пропажах жителей и туристов (а где сейчас такого добра не хватает!), да детских страшилок на ночь про морских чудовищ. Остается одна призрачная надежда: придется-таки навестить старика Омлеша из Лавки Всех Древностей. Говорят, тот еще персонаж.
Не без проблем разыскав требуемое заведение, и окинув унылым взглядом довольно пыльную, пустую витрину, решительно распахиваю входную дверь. «Привратный» колокольчик тихонько звенькает, извещая странного хозяина о долгожданном посетителе. М-дя, видывал я бутики и позанимательнее. Среди многочисленных раритетных экспонатов и прочих медных ламп с амфорами недобитыми, только лишь одна загадочная вещица действительно заслуживает хоть какого-то внимания. На черной бархатной подушке с золотыми кисточками, в самом центре главной экспозиции, небрежно возлежит настоящий джедайский световой меч! Потертая, титановая рукоять с композитными, темно-коричневыми вставками слегка погнута. аккумулятор разряжен, сенсорная кнопка активации клинка и предохранители безвозвратно утрачены, но рубиновый кристалл излучателя уцелел, так что сей уникальный девайс вполне себе рабочий. Починить его, при должном умении и вящем желании раз плюнуть! Во, блин, диковина! Купить что ли? И откуда она только тут взялась, спрашивается? Мирок то так себе, не самый продвинутый в техническом плане. Прилегающий космос вон только-только осваивать начали.
– Добрый вечер, юноша, – полноватый, невысокий господин с глубокими залысинами и в старомодном сюртуке плотного, темно-зеленого сукна в мелкую желтую клетку, но зато с роскошными седыми бакенбардами, с нескрываемым интересом разглядывает мою скромную персону.
– Приветствую, вас господин Омлеш, – вежливо раскланиваюсь с почтенным старичком, – как поживаете, как ваши дела?
– Эх, молодой человек, – отчего-то нервно морщится мой эксцентричный собеседник, – неважно, даже очень неважно. Вот когда я был живой…
– О, черт, – несколько потрясенный, начинаю кое-что подозревать, – на что это вы сейчас намекаете?!
– Видите ли, молодой человек, – устало бубнит атипичный пенсионер, – как это ни прискорбно осознавать, но я умер.
– М-дя, и в самом деле как-то нехорошо получилось… – виновато шаркаю ножкой. – Простите меня, невежду, пожалуйста. И давно с вами приключилась этакая напасть?
– Прилично… – скорее уже для порядка ворчит отходчивый Омлеш, – Послезавтра будет уже пятый год как.
– Более чем внушительно! Извините меня еще раз, почтенный, но не могу удержаться от вопроса, – блин, чего-то он не очень смахивает на застарелого зомби со стажем, – Но вы совершенно не похожи на всех, ранее виденных мною оживших. Ни запаха, ни тлена…
– Ну, тут как раз ничего удивительного, – с легкой усмешкой отвечает старик, – Видимо, вам, молодой человек, довелось лицезреть исключительно лишь дешевых рабочих зомби, подъятых по федеральной программе развития малого и среднего бизнеса. Мне же еще при жизни удалось накопить достаточно средств на качественную возвращающую магию, и должные процедуры я проходил в одном из лучших центров «Некроздоровья». Результат, так сказать, на лицо.
– Ничего себе, – во дают местные, до такой пришибленной извращённости даже наши продвинутые депутаты во главе с нанотандемом не додумались пока. – Вот это и в самом деле весьма прогрессивно!
– Согласен. Но давайте не будем о грустном, – скромный Омлеш тактично переводит разговор на более привычную ему коммерцию. – Вижу, вы заинтересовались данным уникальным экспонатом? Хороший вкус, уважаю!
– Вообще-то изначально я намеревался посетить вас несколько с иной, познавательной целью, – задумчиво оповещаю гостеприимного хозяина лавки. – Но вы, несомненно, правы, единожды взглянув, не могу удержаться. Теперь всенепременно желаю приобрести его в свою скромную коллекцию.
– Достойный выбор, юноша, – искренне улыбается зомбированный торговец, – Это настоящий раритет, без дураков! Единственный в своем роде, да еще в таком превосходном состоянии!
– Позвольте узнать, – из чистого любопытства вопрошаю я, – откуда он у вас?
– О-о, это весьма скучная и абсолютно ничем не примечательная история, – ишь, скромняга какой, типа ага, джедаи, мол, у нас, под каждым лопухом, гроздьями по пять штук колосятся. – Один заезжий турист пожертвовал, если в двух словах.
– Хм, вот как… Могу я узнать стоимость? – нехотя готовлюсь к баснословным стартовым ценам и ожесточенным, затяжным, позиционным торгам.
– О, эта вещь воистину бесценна! – задумчиво теребит баки дохлый старик.
– ?! Ну, на-ча-лось, – прям так уж и бесценна?
– Несомненно, молодой человек, – старик с иронией взирает на меня поверх кругленьких очков, в простой латунной оправе, – Несомненно!
– Может быть, договоримся?
– Такие вещи зазорно продавать, юноша, – неприкрытое лукавство в пронзительном взгляде ожившего мертвеца наводит на нехорошие мысли. – Знаете что, а забирайте ее даром!
– Вы, верно, шутите, уважаемый? – так, походу нервный дедок окончательно съехал с катушек, видать никакое зомбирование не проходит даром, без иных последствий для хрупкой психики пациента!
– Ну отчего же, – откровенно веселится затейник Омлеш, – Делать подарки – моя слабость. Не всем подряд, конечно…
– Что ж, коли не шутите, – всякую секунду ожидая любого подвоха, принимаю поврежденное легендарное оружие, аж руки дрожат, – премного благодарен!
– О, пустяки, не стоит!
– Не скажите, почтенный, не скажите! – блин, теперь точно придется делать ответный подарок, ох и хитрован, поди, на это и рассчитывал. – Разрешите сделать ответный дар в вашу выдающуюся коллекцию! Надеюсь, оцените…
– Извольте, юноша, – старик бережно принимает (эх, для себя берег) увесистую статуэтку люто скалящегося микротирекса, кровожадно попирающего когтистой лапой свирепо верещащего пратушканчика. Она целиком вырезана из голубого светящегося кристалла, добытого в невообразимых недрах Полигона. – Просто нет слов! Это и в самом деле царский подарок! Благодарствую!
Так, удачно обменявшись сувенирами, попив ненавязчиво предложенного экзотического кораллового чаю и попутно выяснив, что Омлеш тоже ни фига ничего путного не знает, совсем уже было решаю погрузиться в безбрежные воды уныния и меланхолии. Но тут в отдаленных уголках зомбированного сознания торговца древностями удается выцепить одну интересную мыслишку, воспоминание. Он и сам-то ее толком уловить не смог, а уж как мне пришлось постараться, чтобы толком ее декодировать и привести в надлежащий, удобоваримый вид! Но оно того стоило! Истории этой банальной уже пара лет, как минимум. Оказывается, в окрестном пригороде проживает одна интересная молодая человеческая барышня. Единственная из многочисленных пропавших без вести местных жителей, которой удалось вернуться домой целой и почти невредимой. Правда, буквально все сомневаются в ее несвязных россказнях на предмет: а где же это ее носило две недели кряду, и кто так ловко отгрыз ей левую ногу по самое бедро. Воистину, остров чудес. Думаю, стоит пообщаться с этой милой девушкой на предмет виденных ею аномалий и иных пространств. Авось чего-то, да удастся разузнать полезного. Но уже слишком поздно, засиделся я что-то у старика Омлеша. Пора возвращаться в отель. Навещать одноногих девиц станем с утра пораньше. Как там, в одной веселенькой песенке поется? «Кто ходит в гости по утрам, парам-парам шерше-ля-фам», короче, уже совсем скорое завтра всяко вечера, точнее уже ночи, мудренее. Несомненно. Сдается, дела неуклонно начинают налаживаться, и скоро все снова станет хорошо! Во всяком случае, надежда – наш компас внеземной!
Глава 15. Следующая Станция – Библиотека Имени…
Ясным поздним утром, предусмотрительно запасшись красивым цветастым букетом и свежим йогуртовым тортиком, прибываю по разведанному накануне адресу. Уютный одноэтажный домишко с плоской крышей, весь в белой штукатурке, с ярко-синими ставнями и дверями, красиво утопает в буйной зелени роскошно цветущего сада, примостившегося на крутом склоне местной, невысокой горной цепи, образующей местный же обширный архипелаг островов. Вообще, глухомань приличная: до ближайшего оплота цивилизации два часа езды на такси. Но местечко очень красивое! Панорамный вид на бухту и городок просто сногсшибательный. А уж какие закаты тут шикарные случаются! Свой собственный, но дикий песчаный пляж тоже в наличии, только до него скакать по извилистым ступенькам, вырубленным прямо в скале, да еще на одной ноге, очевидно, не особо комфортно. По всему видать, романтичная натура здесь поселилась, волею проказницы-судьбы ставшая добровольной затворницей. Ничего, постараемся хоть чем-то помочь бедняжке. Уж новую-то ногу ей отрастить, думаю, смогу, некоторый опыт есть.
– Добрый день, сударыня! Скажите, а здесь проживает мадмуазель Олка? – приветливо интересуюсь у симпатичной, загорелой брюнетки с короткой стрижкой и в простом белом сарафане до колен, вышедшей обеими своими стройными ножками на крылечко. – Мне очень важно поговорить с ней.
– Проваливай отсюда, пока цел, – выразительный взгляд серых глаз молодой девушки весьма неприветливо наливается холодной звенящей сталью. – Не о чем нам с тобой разговаривать!
– Хм. При всем буйстве моей эластичной фантазии не вижу явных причин для столь неприкрытой агрессии и грубости, – на всякий случай осторожно проверяю моментально насторожившуюся пациентку на предмет предыдущих неудачных встреч, но лишь убеждаюсь, что это и есть искомая «одноногая» барышня, причем с нехилым таким ментальным блоком.
– Сказано тебе, уходи! – потихоньку закипая, вредная девица не только усиливает блокаду своего сознания, но еще и некое боевое заклинание потихоньку снаряжает, – а то щас как контужу, мало не покажется!
– Не надо угроз, я всего лишь поговорить пришел, – вот ведь какая упрямая Шахерезада Федоровна попалась, да еще со способностями магическими. – И вообще, давай не будем торопиться и опрометчиво впадать в бескомпромиссное отрицание неизвестного.
– Все так говорят, – наглухо замкнувшись ментально, Олка нехотя снижает концентрацию боевой магии. – Только потом травить начинают, со всех сторон…
– Какое счастье, что я не такой как все, – только сейчас удалось обнаружить огромный грубый рубец, сокрытый под платьем, примерно посередке бедра, от недавней, довольно неумелой пересадки инородной ноги. – Искренне рад видеть, что слухи о твоей печальной инвалидности сильно преувеличены.
– Чего ради мне вообще стоит продолжать с тобой разговор? – девушка хмуро упирается руками в косяк. – Подлые журналисты и тупая стража и так все нервы вымотали. Хватит уже с меня издевательств. Видеть вас больше не желаю!
– Постой, вовсе я никакой не журналист, и уж тем более не стража, – умело блокировав петли, не позволяю ей гневно захлопнуть вовремя заклинившую дверь, – так что ты ни разу не угадала! Кстати, о птичках. Меня зовут Виталик, можно просто Вит.
– Да мне без разницы, – упрямо гнет свое строптивая девица, – Будь ты хоть сам верховный гроссмейстер корпорации «Некроздоровье», не стану я с тобой общаться! Пошел вон отсюда!
– А если я скажу, что верю в твою историю? – так, кажется, зацепило слегка, теперь нужно срочно закреплять достигнутый успех, иначе еще с кулаками накинется. – Более того, я сам недавно попал в схожую, затруднительную ситуацию, провалился в ваш мир из иного! Я просто хочу поскорее вернуться домой, но мне тоже никто не верит.
– Да-а? А в этом есть хоть капля правды?! – несколько приутихшая Олка пристально вглядывается в мои глаза, интересно, чего там сейчас написано. – Отвечай!
– Не знаю, а о чем мы сейчас с тобой говорили? – опасно дурачиться с такой взрывной мадам, но удержаться не могу. – Вообще, мне очень сильно нужна твоя помощь! Пожалуйста, давай просто поговорим, это же так просто и совершенно ни к чему никого не обязывает.
Наконец, принявшая нелегкое решение, девушка, нехотя посторонившись, впускает-таки меня в свой дом. Проходим через анфиладу жилых комнат на просторную тенистую террасу, нависшую прямо над обрывом. Внизу остервенело беснуются далекие, пенные волны Лазурного Океана. Равнодушно забрав цветы, Олка порывисто выходит на кухню, я жеводрузил торт на невысокий, круглый столик, аккуратно застеленный кружевной скатертью. Стоя у темных от времени резных перил, пользуясь редкой спокойной минутой, любуюсь впечатляющим, морским пейзажем. Вскоре непримиримая девушка возвращается с пузатым, керамическим чайником и парой крупных чашек с серебряными, десертными ложечками. Умело нарезав торт, и ловко разложив кусочки по блюдцам, галантно подвигаю хозяйке плетеное кресло. Неторопливо, под тихий шелест волн и вопли чаек пьем душистый, травяной чай. Молчим, собираясь с мыслями, готовимся к нелегким грядущим словесным баталиям.
– Ну, давай, ври дальше, – допив чай, девушка первой решительно нарушает подзатянувшуюся драматическую паузу, – только учти, я хоть и не закончила обучение в магическом колледже, но кое-что хорошо усвоила, а уж всякую ложь почувствую моментально!
– Зачем сразу – ври? – искренне удивляюсь я, да уж, чтоб обойти достаточно умелую защиту, ее реально контузить пришлось бы, не меньше, – У нас чистая правда похлеще иной выдумки бывает! Итак…
Подробно пересказывать наш дальнейший диалог нет никакого смысла, он беспощаден и весь преисполнен жгучего недоверия пополам с плохо скрытой иронией и сарказмом. В первую очередь девушка потребовала незамедлительно продемонстрировать мое к ней исключительно доброе отношение, с не менее благочестивыми намерениями. Полное и бесплатное, оперативное устранение решительно всех косметических недостатков, связанных с вживлением ей чужой ноги, худо-бедно, но убедило ее, хоть и не окончательно. Трижды за время дальнейшей беседы Олка бегала в ванну, проверять, а не смылся ли результат «ринопластики». Затем ей потребовались веские доказательства моей явной иномировой сущности. Легкомысленно предложенный и мастерски исполненный, капитальный ремонт лучевого меча в полевых условиях к должному результату не привел, увы. Хотя само оружие, после недолгой экспертной оценки, было признано уникальным. Далее пришлось здорово поизвращаться, прежде чем очередной, внеконкурсный, совершенно случайно продемонстрированный, прием работы с элементарной материей не поверг ее в благоговейный шок и трепет. Мобильное Пространственное Хранилище (МПХ) настолько поразило и захватило ее воображение, что мне пришлось еще не меньше дюжины раз наглядно продемонстрировать и объяснить нехитрые принципы его работы. Весь старый урожай яблок и айвы перетаскал сначала из кладовки в сад, затем обратно, потом еще и потайную пещерку за домом пришлось выгрызть в монолитной скале, а многочисленные мусор и побочные отходы спелеологии в океане утилизировать. Такого в их мире точно никто вроде как не может, не додумались пока, тем более балбесы всякие, навроде меня. Еще раз напившись чаю, с остатками торта, тут же переходим к заключительной части мерлезонского балета.
– Хорошо, возможно, я тебе поверила, – прибрав посуду, вопрошает заметно подобревшая девушка. – Чего дальше? Что тебе от меня нужно такого, чего ты сам не в состоянии сделать?
– Не поверишь, всего-то нужна достоверная информация! – ну наконец-то. Надеюсь, удастся ее, как следует, разговорить. А то последние полтора часа только я соловьем и заливаюсь. – Мне предельно важно узнать от тебя, во всех возможных подробностях, при каких обстоятельствах, и в каком точно месте ты выпала из этого мира в иной. В идеале, не отказался бы получить полную ментальную хронологию указанного события.
– Вон оно как, – призадумавшись, Олка тихо барабанит костяшками пальцев левой руки по столу. – И что же ты надеешься понять из подобной записи, позволь узнать?
– Если повезет, смогу придумать, как мне домой поскорее вернуться, это если вкратце. – Не стоит пока вдаваться в излишние подробности, крепче спать будет.
– Допустим, а что мне за это будет? – у-у-у, какой же у нее взгляд расчетливый стал. – Чем ты готов заплатить за жизненно важную информацию?
– Хм, ну если на благотворительность рассчитывать не приходится, а ранее уже содеянного мало… Хочешь, еще одну красивую ногу тебе отращу?! Шучу-шучу, ну что ты, – поспешно успокаиваю, полыхнувшую было, барышню, – А чего бы тебе хотелось? Чего желаешь?
– А что ты можешь мне предложить? – задает резонный, в общем-то, вопрос коварная девица, – Обрисуй границы своих способностей.
– Не так уж и многое могу, не обольщайся. Да ты рассказывай, не стесняйся. Если только это будет в моих силах, выполню, – натянуто улыбаясь, совершенно явно ощущаю себя эдаким сказочным джином. – Но только уговор: давай ограничимся одним желанием, я же не золотая рыбка!
– Ладно, одно, так одно, тогда… А женись на мне! – задумавшись всего лишь на пару секунд, лукаво улыбается хитрющая Олка.
– …?! – блин, чуть со стула не сковырнулся с перепуга. – Ты это серьезно?!!
– Не бойся, в женихах не нуждаюсь, – грустно усмехается озорная девушка. – Ты пошутил, я тоже посмеялась…
– Ага, не шути так больше, – притворно грожу ей пальчиком, – Я ведь и согласиться сгоряча могу! Хорошие жены, знаешь ли, на дороге не валяются.
– Ага, они на кухне вкалывают и по дому батрачат… – отрешенно бормочет, вновь погрузившаяся в нелегкие думы, девушка.
– Бывает.
– Ладно, вот что, – наконец решившись, начинает коварная Олка, – будет тебе подробная хронология в ментальном виде. Но за это ты возьмешь меня с собой. Может даже смогу помочь чем-то по ходу дела.
– Ты абсолютно уверена, что именно этого хочешь? – блин, теперь так просто не отмажешься, придется хитрить. – А если передумаешь потом? Мой мир совсем не таков, как твой. Вряд ли тебе у нас понравится…
– Не понравится – вернешь меня домой, – без тени сомнения, хладнокровно заявляет девушка. – Сможешь ведь, не так ли?
– Смочь-то смогу, – нехотя признаю я. – Но, видишь ли в чем тут дело, опасное это занятие, шастать по иным мирам. Да ты и сама успела убедиться на собственной шкуре, так сказать.
– Ничего, в этот раз я хорошо подготовлюсь, ну и ты защитишь меня, если что, – блин, мне бы такую уверенность. – Не так ли?
– Угу, постараюсь.
– Вот и славно, – девушка пристально смотрит мне прямо в глаза, – Значит, договорились?
– Хорошо, когда ты будешь готова к сеансу ментальной передачи данных?
– Думаю, к завтрашнему утру успею. Давай встретимся в девять часов утра, в таверне «Золотое Дно», это недалеко от порта, на бульваре Трех Капитанов.
– Стесняюсь спросить, почему именно там? – интересно, она явно чего-то задумала, затейница этакая. – Станем путешествовать по морям-океанам?
– Верно, до нужного нам места придется добираться морем. Наймем прогулочную яхту, и займемся прикладным каботажем. Да и кормят в этой таверне очень неплохо. Надеюсь, ты не против?
– Ну, яхту, так яхту, морской болезнью не страдаю, а хорошо покушать, так вообще просто обожаю! Значит, до завтра?
– Да, смотри не опаздывай.
– Обижаешь!
Вежливо распрощавшись с новой попутчицей, неторопливо двигаю обратно в город. Побродив некоторое время по весело бурлящим, курортным окрестностям с достопримечательностями, плотно обедаю в одной из сотен однообразных забегаловок на пешеходной набережной. Меню особыми изысками не отличается, зато тут подают такой шикарный карамельный латте, что аж верные боевые кеды слетают на ходу от дикого неописуемого счастья – одно сплошное, концентрированное удовольствие! Прогулявшись еще чуток вдоль пирсов и недолго полюбовавшись на громадный, белоснежный, океанский лайнер, лениво швартующийся у пассажирского терминала, решительно возвращаюсь в отель. До намеченного утра еще сильно далеко, но остаток свободного времени тоже удается провести с большой пользой, запершись в своем номере и погрузившись в глубинные медитации по недавно восстановленной авторской методике. К рассвету пропавшую переходную станцию обнаружить так и не удалось, зато память свою окончательно отполировал до вполне докризисного состояния. Электроников теперь точно смогу различать по характерным индивидуальным особенностям рисунка сетчатки глаз близнецов. Плюс у Сереги они неуловимо светлее, чем у брата. В остальном иных явных различий мне неведомо.
– Извините, не подскажите, если я пройду до конца этой улицы, там будет таверна «Золотое дно»? – слегка заплутав в портовом районе, интересуюсь я у встречного благообразного старичка с витиеватой, палисандровой тросточкой.
– Вы таки знаете, молодой человек, – с достоинством отвечает хромой пенсионер. – «Золотое дно» там будет, даже если вы и не пройдете до конца этой замечательной улицы!
Не без труда, но, все же разыскав конспиративную таверну, прохожу на просторную летнюю веранду, всю утопающую в густой благодатной тени некоей отчаянно вьющейся и буйно расцветающей дикой лозы. Олка, как и положено порядочной девушке, слегка задерживается. Заняв угловой столик в глубине террасы, и внимательно изучив обширное меню, делаю заказ сразу на двоих. Интересно, угадаю или нет с гастрономическим прогнозом для довольно привередливой девицы? По всему выходит, она должна любить морепродукты, которые я как раз не очень. Впрочем, а вот и сама Олка, вся из себя ослепительная в белоснежных льняных брючках узкого кроя и скромном (пирсинг пупка едва различим) топе. За спиной устроился небольшой холщовый рюкзачок, на ножках – спортивная обувь.
– Привет, – небрежно сдвинув замысловатые солнечные очки на макушку, девушка присаживается за мой столик. – Давно ждешь?
– Ничего, нормально, – с интересом разглядываю заметно преобразившуюся, симпатичную девушку. – Отлично выглядишь! Прям сияешь вся!
– Спасибо, – искренняя улыбка смягчает строгий образ, взгляд теплеет.
– Надеюсь, ты не будешь против, я тут осмелился сделать за тебя заказ, уже скоро принесут.
– Наоборот, здорово! Я что-то проголодалась слегка. Так что весьма кстати.
Быстро расправившись с легким завтраком, переходим к делам насущным. Олка умело перебрасывает мне заранее подготовленный ментальный пакет данных, и спокойно продолжает пить кофе с кремовыми крендельками, пока я внимательно изучаю подробную хронологию событий двухлетней давности. Впрочем, тут же приходится отвлечься на странную, весьма беспокойную и шумную, парочку туристов, наглядно демонстрирующих расхожий принцип: «ошпаренных потом гораздо меньше, чем отмороженных». Занявшие соседний столик немолодые муж и жена, совершенно точно лишь недавно прибыли на остров, причем откуда-то из сильно заполярных широт. Ничем иным нельзя логически объяснить подобное обилие шерстяных и кожаных одежд вперемежку с зимней обувью. Блин, они что, дикарями сюда приехали? Вскоре к ним присоединяется разновозрастный выводок не менее шумных и утепленных детишек в количестве трех штук, обоего пола, но с явным преобладанием девочек. Отсутствие загара и явное пренебрежение здравым смыслом наводят на невеселые размышления об удручающих особенностях национального туризма, в том числе и в нашем прогрессивном мире.
– Пойдем отсюда, – оставив необходимую сумму и чаевые в специальной рюмке на столе, говорю я. – Все равно нормально теперь поговорить не получится. Разгалделись, блин, туристы!
– Удалось уже что-нибудь полезное выяснить?
– Немногое. Например, яхту нам совершенно точно арендовать незачем.
– Почему? – искренне удивляется девушка, нагоняя меня на широких ступенях парадного крылечка. – Ты вроде говорил, что не боишься морской болезни.
– Дело не в этом…
– Вы только посмотрите на эту сладкую парочку!
Неожиданно раздавшееся довольно громкое и ехидное блеяние, исходит, по всей видимости, от маленького «недоразумения» в нелепом джинсовом комбинезоне – шортах, точнее сразу от двух подобных «недоразумений», беззаботно развалившихся на скамеечке, недалеко от таверны, в центральной зеленой зоне бульвара. Одно «недоразумение» – это такое мелкое и тщедушное существо, ростом примерно с сидячую собачку декоративной породы «тушкан карликовый, карманный». Короткие, смешные пальчики на невероятно малюсеньких ручонках. Тощие, кривые ножки, обутые в сандалики тридцатого размера, жиденький плюмаж плохо промытых, белесых волос. Облупившийся крючковатый нос и густая россыпь прыщей на одутловатом невыразительном лице дополняют неприятный портрет, скорбной разумом, бледной личности. Второе «недоразумение» во всем схоже с первым, за исключением хвостового оперения, то бишь шевелюры. У него ее вообще нет, то есть отсутствует напрочь, как класс.
– Похоже, наша бесстрашная покорительница параллельных миров нашла себе очередного дурачка, единомышленника и ухажера в одном флаконе! – «брутальная» реплика принадлежит лысому «недоразумению». Блин, никак не пойму, это хоббиты тут такие водятся мутировавшие, или все-таки люди. – Смотри, тоже сгинешь, как и другие…
– Не обращай внимания, – Олка заметно нервничает, сжимая и разжимая кулачки, – в принципе, они безобидные.
– Как скажешь, солнышко, – великодушно включив глобальный мораторий на все внешние раздражители, погружаюсь в прерванный было экспресс-анализ свежих данных. – Чего с нетрезвыми недорослями связываться? Много чести…
Не обращая больше никакого внимания на жалкие попытки неумелого шантажа и иные, достаточно вялые провокации неразумных «недоразумений», чинно взявшись под ручку, спокойно прогуливаемся вниз по бульвару, в сторону оживленного порта. Погода нынче стоит преотличная, не сильно жарко, плюс ветерок приятно обдувает, снимая всякую необходимость в персональном «климатконтроле». Олка сегодня на удивление немногословна и плотно занята некими своими думками. Фактически идиллия. Дойдя до пирсов грузового терминала, сворачиваем в сторону дикого, по причине излишней каменистости, пустынного пляжа. Побродив немного меж покатых валунов и прочих разнообразных огрызков скал, выходим к самой кромке воды. Хрупкая девушка, проворно забравшись на громадную каменюку, сосредоточенно изучает далекий, темнеющий горизонт.
– Сегодня будет настоящая буря…
– Думаю, только к завтрашнему утру ввалит, раньше не поспеет.
– Наверное…
– Итак, ты не передумала, – задаю, риторический, в общем-то, вопрос, – готова к приключениям?
– Давно готова, – спокойно, без лишних эмоций, сообщает девушка. – Ты что, уже разобрался в технологии перемещений между мирами?
Читать бесплатно другие книги:
