Гость из Белого камня Каретникова Екатерина

Глава 9

Антон прикрыл дверь и осмотрелся. Ничего себе! Вот так комната. И вся его? В Белом Камне у него тоже имелась своя комнатка. Но та была крохотной, узкой и темноватой. К тому же в ней стоял бабушкин шкаф со старой одеждой и сундук – вообще непонятно с чем. Антон не раз рассматривал тяжёлый замок, но где ключи, не знал. Как-то он спросил о них у бабушки, но та заворчала и отправила его во двор гулять. Сказала, что нечего в разном хламе копаться, лучше пусть свежим воздухом подышит. Антон даже обиделся немного. В общем, хоть комната считалась его, но половину пространства в ней занимали вещи бабушкины. А здесь…

От восторга Антон даже охнул. Во-первых, свободного места оказалось много-много – хоть в настольный теннис играй. Во-вторых, вдоль левой стены стояли симпатичные светлые шкафчики со множеством ящиков и дверок. Из любопытства Антон заглянул внутрь пары ящиков – там было пусто. Значит, он сможет спокойно разместить все свои сокровища. Не кучей – лишь бы влезло, а свободно и со смыслом. Например, наверху – то, что требуется пореже, в середине – вещи самые нужные, а внизу… Антон задумался. А в самом деле, что лучше уложить в нижнее отделение? Может быть, удочки? Футляр как раз поместится в длинный ящик.

Вдоль правой стены стояла прикрытая ярким покрывалом тахта. Антон попробовал на неё сесть. Оказалось мягко и пружинисто. Он подпрыгнул несколько раз и рассмеялся. Спать здесь будет одно удовольствие!

Для книжек и дисков явно предназначался высокий стеллаж в изножье тахты. А ещё в комнате было огромное окно с широким подоконником. Его слегка прикрывали зелёные занавески с бахромой и кисточками по углам. Кисточки Антону понравились – мягкие, пушистые и немного смешные.

Но самое главное было, конечно, не это. До сегодняшнего дня Антон даже и мечтать о таком не смел. А теперь – вот он. Чудный, совершенно новый, суперсовременный компьютер. Да ещё и с подключённым Интернетом.

Вот уж дедушка постарался! Значит, действительно очень хотел, чтобы Антон с мамой приехали. И не просто в гости, а остались навсегда. И, похоже, что маму он любит. Да и к Антону сразу привязался. Может, он хороший? И зря Антон подозревает его непонятно в чём? Но за что же тогда его прозвали чёрным лётчиком?

После обеда мама с дедом загрузили грязные тарелки в посудомоечную машину, и мама пошла подремать.

А Антон остался с дедушкой на кухне.

– Чаю хочешь? – спросил дед.

– Нет, – улыбнулся Антон. – Спасибо! Если я ещё хоть что-нибудь проглочу, то точно лопну.

– Я вам что хочу предложить, – сказал дед, налив себе вторую чашку. – На ближайшие дни обещали жару. Может, поедем на дачу? Я летом всегда там живу.

– А как же работа? – поинтересовался Антон. – Или ты всё лето в отпуске?

– Отпуск у меня в июле начнётся, – объяснил дед. – Сейчас самая горячая пора – экзамены. Но я прекрасно с дачи до института езжу. По времени почти столько же уходит, как из городской квартиры.

– А что мы будем делать? – спросил Антон.

Ему не очень-то хотелось уезжать от нового компьютера.

– А что захотите! – улыбнулся дед. – Загорать, купаться, рыбу ловить.

– Рыбу? – подскочил Антон. – Там есть речка?

– И речка тоже. Но она далековато. А вот озеро совсем рядом. Пять минут, и ты на месте.

– Здорово! – улыбнулся Антон. – А кто в озере водится?

– Да много кто. Плотва, например. Окуни, щуки, подлещики.

– И хорошо клюёт?

Дед усмехнулся:

– Ну, это по-разному.

– У нас тоже по-разному бывало, – серьёзно согласился Антон. – Иногда целый бидон наловишь. А иногда клюнут две уклейки и пескарь. И тот сорвётся.

Дед покивал.

– Вот-вот! А какая у тебя удочка?

Антон вскочил с табуретки:

– Сейчас покажу.

Он вбежал в свою комнату, выдвинул нижний ящик и вытащил чехол. Так, это мамина удочка, это спиннинг, а это…

– Интересные дела! – заметил дед из-за спины.

Антон не расслышал, как тот вошёл в комнату. Он оглянулся и увидел на лице деда странное выражение.

– Ты знаешь, что вы привезли? – спросил тот, указав глазами на торчащую из газеты ручку посоха.

– Знаю, – пролепетал Антон. – Это посох. В лес ходить и всё такое. Я его в сарае нашёл.

– Значит, не знаешь, – словно про себя пробормотал дед.

– Чего? – не выдержал Антон.

Дед провёл рукой по лбу, будто прогоняя неприятные мысли, и опустился на ковёр рядом с внуком.

– Да так, ерунда, – улыбнулся он. – Просто я когда-то без него ходить не мог. Хорошая это вещь. Надёжная. Ни разу не подвела.

Антон растерялся. Разве вещь способна подвести? Тем более такая как посох? Машина, допустим, может не завестись, телевизор – перестать показывать изображение. А с посохом-то что должно произойти, чтобы он подвёл хозяина?

– Ты имеешь в виду, что он так и не сломался, пока ты с ним ходил? – осторожно уточнил Антон.

– Ну, сломать его, силища та ещё нужна, – покачал головой дед. – Здесь дело в другом.

Он замолчал и так посмотрел на внука, что Антон понял мгновенно – не надо сейчас задавать никаких вопросов. Вот не надо и всё.

– Пойдём лучше, я тебе свой подарок отдам, – предложил дед.

– Подарок? – удивился Антон. – А разве моя комната и компьютер – это не подарки?

Дед покачал головой:

– Это то, что тебе нужно, чтобы нормально жить и учиться. А подарок – для удовольствия.

– Компьютер тоже для удовольствия, – возразил Антон.

– Не только. Вот пойдёшь в здешнюю школу, сразу поймёшь.

– А ты думаешь, я пойду в школу здесь? – усомнился Антон. – Вдруг мама решит вернуться в Белый Камень? Вдруг ей тут не понравится?

Дед наклонился к Антону и подмигнул.

– Мы должны с тобой постараться, чтобы ей понравилось. Ты мне поможешь?

– Конечно, – кивнул Антон.

А сам подумал: может зря он сразу согласился?

Оказалось, что дедушка приготовил в подарок внуку спиннинг с катушкой, набор блёсен и три воблера. Спиннинг был лёгоньким, гибким и потрясающе смотрелся в комплекте с японской катушкой. Антон взял его в руки и не хотел выпускать.

– Спасибо, – повторял он.

– На здоровье, – улыбался дед. – Теперь все щуки в Синеозерье твои.

– А Синеозерье – это что?

– Это посёлок, куда мы сегодня поедем.

– Там твоя дача, да?

– Там наша дача, – поправил дед.

– Наша, – будто привыкая к незнакомому слову, повторил Антон. – А почему Синеозерье? Там вода в озере синяя?

– Когда хорошая погода, – усмехнулся дед, – тогда синяя. А если пасмурно, то тёмная-тёмная.

– А я однажды видел, что вода была розовой, – вспомнил вдруг Антон. – Представляешь? Вышел к нашей бухте утром, а она вся розовая!

– Утром, говоришь? – уточнил дед. – Значит, солнце вставало, вот и окрасило бухту.

– Так просто? – разочаровался Антон.

– А ты думал почему?

– Ну, не знаю…

– В принципе, – объяснил дед, – вода может менять цвет из-за водорослей или моллюсков. Но это не наш с тобой случай.

– А ты откуда знаешь?

– Я же в тех краях не один год прожил.

– Ой, – смутился Антон. – А я и не подумал.

– Ты меня считал коренным петербуржцем?

Антон забрался на табуретку с ногами.

– Я не знаю. То есть я в курсе, что ты жил в Белом Камне, но… – пробормотал он, слегка запинаясь. – Мне про тебя почти ничего не рассказывали.

– Вот как? – спросил дед и слегка нахмурился.

– Ага, – кивнул Антон и смутился.

Получалось, будто он жалуется деду на маму и бабушку. А ябедничать – последнее дело. Это любой дошколёнок знает.

– Ну ничего, – заявил дед. – Теперь я тебе сам всё расскажу.

– Всё-всё? – не поверил Антон.

– Ну всё-то неинтересно, – заметил дед. – А то, о чём спросишь, обязательно.

Антон подумал, что интереснее всего ему было бы узнать про посох. И про то, за что деда прозвали чёрным лётчиком. Но пока спрашивать об этом он побоялся. Ничего, времени впереди много. Успеет ещё.

Глава 10

В электричке Сашка устроился у окна и прикрыл глаза. Вот теперь всё. Вот теперь можно считать, что начался вечер, а мерзкий день закончился. Хотя почему мерзкий? Телефон, конечно, жалко. И с лысым-бритым история вышла неприятная. Но зато Сашка познакомился с Вероникой.

Интересная девчонка. Поступать вон куда собралась, да ещё и от матери это скрывает. Вот Сашка бы точно не стал скрывать. Зачем? Лучше бы сразу объяснил, почему он решил так, а не иначе, и всё. Чтобы потом разговоров лишних не было. Да и чего такого криминального в том, что Вероника хочет поступать в машиностроительный? Вот если бы она в театральный документы подавала – тогда, скорее всего, её мама могла бы возмутиться. Во-первых, шансов практически никаких, только время зря терять, а во-вторых – даже если бы случилось невероятное и Вероника бы туда поступила, то дальше-то что? Сколько человек каждый год заканчивают театральный? А сколько из них становятся более-менее известными? Вот-вот! Вряд ли мама бы пожелала дочке, чтобы та Снегурочку на новогодних утренниках до седых волос играла. И это в лучшем случае, Снегурочку-то. Можно ведь и Кикимору изображать, и Бабу-Ягу.

Насмотрелся Сашка на их с мамой соседку – Диану. И, между прочим, красивая тётка. А как закончила десять лет назад свой театральный, так и мается без работы. В смысле, работать-то она работает. Фотографии на документы в ателье делает. Но разве ради этого стоило на актрису учиться?

Так вот, да. А Вероника хочет стать инженером. Ну и что плохого? Сашкина мама, между прочим, тоже инженер-технолог на заводе. И получает для женщины очень даже ничего. Это просто так судьба сложилась, что они с Сашкой остались вдвоём, вот и пришлось ей всякие подработки искать. А был бы жив отец…

Ну почему Сашка, о чём ни думает, всегда возвращается к мыслям об отце? Что было бы, если бы? От мамы, что ли, заразился?

И вообще, как ему недавно Рина написала, рассуждает он не как парень, а как тётка-пенсионерка. Он тогда даже обиделся. Ишь ты – знаток душ человеческих! Откуда Рине знать, как рассуждают мальчишки? У неё даже братьев нет.

Вот Сашка, например, уверен, что все люди разные. А значит, и логика у каждого своя. И у него, Сашки, тоже. И нечего стремиться к какому-то образцу: вот это по-мужски подумано, а это по-старушечьи.

Но про Веронику он явно думал как-то… Неправильно, что ли? Как про младшую сестрёнку.

А ведь она хорошенькая, наверное. И стройная. А ещё совершенно не пугливая. Увидела того лысого-бритого на джипе, номер машины запомнила и от Сашки не шарахнулась, а наоборот. Решила помочь разобраться, что за дела.

Интересно, а как на её месте поступила бы Рина?

Скорее всего, испугалась бы за Сашку ужасно. Но она-то понятно. Она его сто лет знает. Но вряд ли Рина успела бы запомнить номер машины.

– Полевая, – донеслось из динамика. – Следующая остановка – Синеозерье.

Сашка зевнул, прикрыв рот рукой, поднялся и пошёл в тамбур.

В старом доме всегда живут еле уловимые запахи, тихие шорохи и вещи, давным-давно никому не нужные, но так и не выброшенные. То ли потому, что у новых хозяев не доходят руки, то ли из-за того, что им хочется, чтобы всё оставалось по-прежнему.

Сашку с мамой ветхий щитовой домик, построенный в конце пятидесятых годов прошлого века, вполне устраивал. Там прошло самое раннее Сашкино детство. Там на чердаке до сих пор лежали изношенные дедовы костюмы и бабушкины платья. Сашка знал, что иногда, обычно ранней весной, мама залезает на чердак, перебирает эти вещи и думает о чём-то таком, о чём никогда не разговаривает с сыном.

А ещё на даче, в маленькой комнате без окон, хранились стопки старых-старых журналов и вышитые бабушкой полотенца. Она очень здорово вышивала. По крайней мере так казалось Сашке. Однажды в ящике старинного тяжёлого комода он нашёл лоскут белой ткани, а на нём вышитый мелким крестиком портрет женщины в соломенной шляпке. Сначала Сашка не обратил внимания, но потом ему показалось, что лицо на портрете знакомое. Он даже вытащил эту вышивку, сделал для неё деревянную рамку и повесил у себя в комнате.

Наутро Сашка проснулся, увидел портрет и сообразил, что с него улыбается сама бабушка, только совсем молодая. Наверное, такая же, как Сашка теперь.

Когда он рассказал об этом маме, та посмотрела и сказала: «Нет, мама была другой!» Конечно, ей было виднее, потому что Сашка знал и бабушку и деда только по фотографиям. И, конечно, Сашка не стал спорить с мамой, но портрет на стене оставил. И каждый раз, просыпаясь на даче, представлял, что ему улыбается бабушка.

Наверное, правильно говорят: «Человек живёт до тех пор, пока о нём помнят». Сашка с мамой помнили её родителей. Только мама – настоящих, а Сашка – таких, как придумал сам, разглядывая их вещи и фотографии.

Когда он приезжал на дачу один, а такое в последнее время бывало часто, то первым делом заходил в свою комнату и говорил:

– Привет, бабуль!

Вышитая бабушка, конечно, не отвечала, но будто бы улыбалась чуть ярче.

Сашка никогда и никому не признался бы в том, что разговаривает с портретом. Даже маме. Но… Отказываться от этой маленькой традиции не собирался. Ему сразу же становилось теплее и уютнее в пустом доме. Как будто его здесь кто-то ждал. И наконец дождался.

Вечер пятницы и субботу Сашка прожил в Синеозерье без приключений. Правда, когда он позвонил маме и рассказал о пропаже мобильника, та огорчилась. Не из-за того, что теперь придётся тратиться на новый телефон, а потому, что пока не могла позвонить сыну в любой момент.

– Зачем ты на дачу сразу ускакал? – спросила она с упрёком. – Не мог до завтра подождать? Хоть бы телефон тебе купили. Я бы тогда не волновалась, что ты там один и без связи.

– Мам, – успокаивал Сашка, – ну какая разница, с телефоном я или без? Что со мной случится-то? А тебе я и так могу звонить.

– От Правления? – уточнила мама.

С давних пор домик администрации в их садоводстве жители называли коротко и ясно: Правление.

– Ну да, – подтвердил Сашка. – Розетка там, как видишь, цела. И аппарат я в комоде нашёл. Он прекрасно работает.

– Да уж слышу, – проворчала мама. – Ты хоть поел что-нибудь?

– А то! Макароны с тушёнкой. Очень даже вкусно.

– Опять макароны, – вздохнула мама. – Сходил бы в магазин…

И осеклась. Вспомнила, наверное, что денег у Сашки кот наплакал.

– Ты когда вернёшься?

– В понедельник утром, – ответил Сашка. – Мне к одиннадцати в школу надо. На консультацию.

– Так, – задумалась мама. – Давай-ка вот что. Давай-ка я к тебе в воскресенье приеду. А в город вернёмся вместе.

– Здорово! – обрадовался Сашка. – Только ты много еды не тащи. Лучше на следующей неделе привезём. Вместе.

– Ладно, – согласилась мама. – Но завтра вечером ты мне позвони. Обязательно, слышишь?

– Да позвоню конечно. Что мне трудно, что ли, до Правления дойти?

– Вот и дойди!

– Вот и дойду, – пообещал Сашка.

Пообещать-то он пообещал, но в субботу вечером так лень было выходить с участка! Поэтому тянул Сашка до последнего. А точнее, до девяти часов. Звонить позже он всё-таки не рискнул: мама могла разволноваться всерьёз.

Сашка засунул телефонный аппарат в пакет с ручками, закрыл дом на ключ и вышел за ворота.

Вот интересное дело! Казалось бы – лето, выходной день, погода замечательная. А на улице – ни души. Сидят дачники каждый на своём участке и даже погулять не выходят. Сашка подумал, что из всех соседей он знаком только с тётей Аней, которая живёт напротив. А про остальных или слышал кое-что от мамы или, если они поселились сравнительно недавно, даже и не слышал ничего.

Сашка прошёл вдоль улицы, гордо названной «Первой линией», и повернул к озеру. Чтобы добраться до Правления, надо было обойти его и подняться на невысокий пригорок.

Берег зарос травой и колючими кустами, но в нескольких местах рыболовы расчистили выход к воде. Сашка шёл по широкой тропе мимо зарослей. Было совсем светло, но берег казался пустынным. Будто все вокруг вымерли. Все, кроме лягушек, которые квакали в своё удовольствие, и какой-то птицы, заливавшейся отчаянными трелями.

Сашка прошёл почти половину пути, когда заметил незнакомую дорожку. Трава вокруг неё была аккуратно скошена, кусты срезаны, а саму тропку кто-то засыпал мелкими камушками.

Сашка подумал, что ничего страшного не случится, если он позвонит матери на десять минут позже, чем собирался. Надо же посмотреть, куда ведёт эта новая дорожка. То есть понятно, что на берег озера. Но… Какой именно берег? Глинистый обрыв или покрытый мелкой травкой покатый спуск?

Сашка свернул и отправился вдоль срезанных кустов. Проход оказался довольно узким. Сашка осторожно ступал на серые гладкие камушки и смотрел по сторонам, чтобы не зацепиться за колючие ветки. Из глубины зарослей раздался громкий шорох. Сашка остановился и прислушался. Точно! Звук доносился такой, будто кто-то пробирался сквозь гущу ивняка. «Странно, – удивился Сашка. – Зачем через самую чащобу лезть, если здесь дорожка?»

Ему даже стало чуть-чуть не по себе, но потом он подумал, что, скорее всего, в кусты забрела чья-то собака или кошка. Вот и шуршит там, вылезти пытается. Сашка тихонько позвал:

– Эй! Ты где? Выходи!

Никто не откликнулся. Сашка подождал пару минут. Было совсем тихо. Шорох в зарослях не повторялся.

Тогда он снова пошёл по тропке. И скоро выбрался на поляну у воды.

Берег, заросший мелким белым клевером и жёлтыми лютиками, плавно спускался к воде. А над водой нависали деревянные мостки.

– Класс! – пробормотал Сашка. – Хочешь – рыбу лови, хочешь – купайся.

Вот нашёл кто-то время. И дорожку проложил, и мостки выстроил. Делал-то, конечно, для себя. Но ведь и другим пользоваться не запрещено. Вон, кажется, кто-то уже вовсю и пользуется.

Сашка увидел в воде растрёпанную тёмную голову явно малолетнего пловца. Интересно, где он одежду спрятал? Поблизости что-то не видно. А вообще, смелый пацанёнок! Вода-то ещё холодная. Да и вечер уже. А он ныряет как…

Придумать сравнение Сашка не успел, потому что в голове разом сложился жутковатый паззл.

«Он не купается! – похолодел Сашка. – Он тонет!»

А что не кричит, так это только в кино показывают, как утопающие орут благим матом. Сашка читал в Интернете статью опытного спасателя и прекрасно помнил: чаще всего люди тонут молча.

Эти мысли ещё мелькали в голове, а Сашка уже швырнул на траву пакет с телефоном, скинул кроссовки и, не раздеваясь, плюхнулся с мостков в воду.

Когда он доплыл до того места, где в последний раз видел растрёпанную голову мальчишки, ему стало жутко. Потому что голова на поверхности больше не показывалась. Неужели он опоздал?

Сашка вдохнул поглубже и нырнул.

Перед глазами дрожала прозрачная вода, подсвеченная приглушённым вечерним солнцем. Внизу тёмным туманом колыхались водоросли. И больше ничего не было. Сашка почувствовал, что, если сейчас не вдохнёт, лёгкие разорвутся. И в этот момент увидел мальчишку.

Сашка не помнил, как схватил его и за что схватил. Он помнил только ужас от мутного пространства вокруг, перевитого чёрными побегами водорослей. Потом. Когда вытащил мальчишку на берег. А тот всхлипывал и хватал ртом воздух.

Он был жив. А Сашка в запоздавшей панике думал, что не умеет делать искусственное дыхание и если бы пацан посильнее наглотался воды, то Сашка вряд ли бы смог ему помочь.

Глава 11

– Тебя как туда занесло? – спросил Сашка, стаскивая мокрые джинсы.

– А я знаю? – огрызнулся мальчишка.

– Вот так совсем и не знаешь?

Мальчишка дёрнул плечом:

– Я рыбу ловил. С мостков. А потом… – он замялся и замолчал.

– Поскользнулся, что ли? – предположил Сашка.

– Может, и поскользнулся.

Сашка посмотрел на него и понял, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов. Вон он сидит, тощий, нахохлившийся как воробей. Да ещё и, понятное дело, мокрый от макушки до пяток. Ему бы сейчас надеть сухое, чаю горячего выпить, тогда бы, глядишь, и рассказал что-нибудь связное. А так – чего зря человека мучить?

– Ты живёшь-то где?

– В Санкт-Петербурге, – важно ответил мальчишка.

Вот ведь балбес!

– Да я не про то, – разъяснил Сашка. – Дача ваша на какой улице?

– А я не помню…

Вот тебе новости! У него что, от удара о воду память отшибло?

– А как зовут-то тебя, помнишь?

– Антон, – кивнул мальчишка и сморщил нос. – Ты думаешь, я ненормальный?