Пузожители Масягина Анастасия

Строго говоря, и платьице, и крестик можно было приобрести в ближайшей церковной лавке, и, казалось бы, вовсе необязательно ехать за ними в центр Москвы, но Ксюше хотелось это сделать.

Леся давно уже рассказала ей свою историю. Как сначала не получалось забеременеть. И как она вымолила малыша у святой.

Конечно, насилие, которое довелось пережить подруге иначе, как трагедией не назовешь.

Но малышка… Она стала для Леси самым настоящим благословением, придала ее жизни смысл.

Без нее Лесю ждал бы лишь бесплодный брак с Димой, который, скорее всего, все равно бы распался, стоило только появиться на горизонте очередной сексапильной стюардессе.

В глубине души Ксюша надеялась, что маленькая крестница и ее жизни тоже придаст хоть какой-то смысл, поможет смягчиться и снова поверить в чудо.

Ксения выстояла длинную очередь к мощам, и положила цветы. Взамен послушница выдала ей несколько сушеных цветочков. Соседки по очереди объяснили, что их нужно положить под подушку.

Теперь можно было переходить ко второму делу.

На территории монастыря обнаружился целый ювелирный отдел. Ксюша отыскала здесь совсем крошечный золотой крестик. Ей хотелось, чтобы малышка сразу смогла носить ее подарок.

Крестильное платье тоже нашлось без проблем. Рост будущей крестницы Леся сообщила заранее по телефону.

Оставалось сообщить Сержу, что она едет в Питер. Ксюша еще ни разу не уезжала от мужа. Не считая тех трех дней, что провела в клинике Тучкова.

– Только ты запланируй поездку так, чтобы был хотя бы один выходной и хотя бы один будний день.

– Это зачем?

– Сейчас, оказывается, такие правила, что сначала в будний день нужно придти на собеседования родителям вместе с крестными, а сам обряд проводят только в выходные.

Серж, хоть и был атеистом, с уважением относился к вере и церковным традициям.

– Конечно, поезжай, если нужно. Насколько необходимо, чтобы я поехал с тобой?

– Я думала об этом. Честно говоря, не хочется оставлять Альму одну, пока она такая маленькая. Я, конечно, ничего не имею против Гены, но… ведь ты ее папа. Представляешь, как она будет скучать, если мы оба уедем?

– Согласен с тобой. Мне тоже не хочется ее оставлять. Но тогда возвращайся скорее!

– Не переживай, я только на два дня и с одной ночевкой!

Анализ в клинике подтвердил Алисину беременность, в которой, впрочем, и так не было сомнений. На сей раз результат был уже четырехзначным. Цифрам ХГЧ положено удваиваться раз в два дня, но у Алисы Воробьевой этот показатель рос даже быстрее.

Камилла Булатовна позвонила ей, чтобы озвучить результат и поздравить с беременностью.

– Честно говоря, такие цифры могут говорить о двойне, – призналась она. – Но не будем забегать вперед. Жду вас через неделю на УЗИ.

Алисе казалось, что она сейчас взлетит. Это ощущение было откуда-то из детства – как будто внутри много-много воздушных шариков.

К вечеру она накупила самых настоящих воздушных шариков и украсила ими кухню. На столе были все самые любимые блюда Олега и мальчишек. Дети еще с обеда приставали к ней с вопросами, по какому поводу праздник, но мама лишь загадочно улыбалась.

Олег возвратился с работы в начале восьмого, вот уже больше месяца он нигде по дороге не задерживался. Стащил ботинки, бросил портфель в прихожей, и в одних носках прошел на кухню.

Он, конечно же, сразу обо всем догадался.

– Ну что, скажем им?

Жена кивнула. Чего уж теперь скрывать.

– Так, бойцы, садитесь скорее, у нас с мамой для вас есть объявление.

Мальчишки как-то мгновенно подпрыгнули и почти одновременно приземлились на стулья.

– А!!! Тогда я знаю!!! Знаю!!! – закричал средний Артем.

– И я похоже тоже, – улыбнувшись, заметил Саша.

– Откуда вы знаете? Мама вам сказала, да? – обиженно сдвинул брови маленький Витек.

– Просто в прошлый раз объявлением оказался, Витька, ты, – Саша потрепал брата по загривку и тот моментально хмуриться перестал.

– Ну, в общем, вы правильно догадались, – не стал отрицать Олег. – Только на этот раз у вас появится сестренка.

– Откуда ты знаешь, что сестренка? Это неизвестно, вполне возможно, родится еще один брат, – поправила Алиса.

– Ну, вот увидишь, – хмыкнул муж.

Для Ксюши поезд Москва-Санкт-Петербург уже давно превратился в электричку. Когда-то, до знакомства с мужем, она ездила к маме почти каждые выходные. Теперь не хотелось оставлять Сержа, и потому с мамой они виделись реже и в основном в Подмосковье.

Когда-то Ксюша надеялась, что быстро родит малыша и маме просто ничего не останется, кроме как оставить, наконец, работу, переехать на Рулево-Успенское и заняться воспитанием внука или внучки.

В глубине души Ксюша понимала, конечно, что мама вряд ли оставит работу и согласится уехать из родного города. По крайней мере, в ближайшее время. Да и надежда родить ребенка стала совсем призрачной.

Из всех питерских поездов Ксюша больше всего не любила дневные. Она считала, что куда проще поспать ночку на верхней полке, а к утру уже приехать, чем несколько часов томиться в кресле. Но на сей раз ей хотелось поскорее вернуться домой, потому выбор пал на печально знаменитый «Невский экспресс».

Спустя четыре часа она уже обнимала маму на перроне Московского вокзала.

– Ты еще больше похудела, – вздыхала Людмила Ивановна. – Круги под глазами! Наверное, совсем не спишь из-за этой работы.

Ксюша не стала рассказывать, что с работы уже уволилась, а круги под глазами – оттого, что плачет по ночам. Зачем маме лишняя информация?

Мама жила в соседнем доме с Лесей. Когда-то родители нарочно приобрели квартиру поближе к бабушкиной. Они оставили вещи, взяли подарки и отправились навестить будущую крестницу.

Настроение, впервые за очень долгое время, было праздничным.

Леся испекла просто невероятный торт.

– Ты знаешь, я пожалуй не совру, если скажу, что за всю жизнь такого вкусного торта не пробовала, – похвалила Людмила Ивановна.

– Мне за него в колледже всегда пятерки ставили, – призналась Леся.

Ксюша рассмеялась.

– Ты сейчас прямо как Тося в «Девчатах»! Пятерки она за борщи получала!

– Умение готовить всегда будет ценным для женщины, – заметила Людмила Ивановна.

Ксюшина мама осталась посидеть с малышкой, а Леся с Ксюшей отправились на собеседование. Для крестин Леся выбрала маленькую деревянную церковь в Коломягах. Во-первых, потому, что она близко к дому, а во-вторых, Людмила Ивановна рассказала, что там когда-то крестили саму Ксюшу.

– Если честно, я даже представить себе не могу, как может выглядеть собеседование в церкви, – призналась Леся по дороге.

– Я как-то даже немного волнуюсь. Ну, сейчас все узнаем.

Народу на собеседование собралось неожиданно много. Перед церковью толпилось человек тридцать, не меньше.

– Очевидно, это все, кто собрался крестить детей в эти выходные, – предположила Ксюша.

Глядя на пришедших, становилось совершенно очевидно, что истово верующих, которые не пропускают ни одной воскресной службы, здесь немного. Основном это были обычные горожане, рожденные в семьях коммунистов те, кто «верит, как умеет» – ходит в храм по случаю, а молится дома. Все очень переживали, о чем станет спрашивать батюшка на собеседовании.

Минут через пять стал накрапывать дождик, и всех пригласили зайти в церковь. Поперек помещения стояли деревянные лавки, на которых, как ни странно, мест хватило всем.

– Видимо, разговор будет долгим, – улыбнулась Леся.

Батюшку, как выяснилось, боялись совершенно напрасно. Отец Владимир оказался молодым и очень веселым.

– Начнем с простых вещей, – предложил священник, – Кто как себе представляет Троицу?

– Отец, сын и Святой Дух, – блеснул познаниями грузный дядька в заднем ряду.

– Прекрасно. Ну, Бога-сына все себе обычно неплохо представляют. Это Иисус Христос. Про него столько фильмов, и мультиков. И даже Безруков его играл. А вот Бог-отец. Кто-нибудь знает, как выглядит Бог-отец?

В церкви воцарилась неловкая тишина.

– Ну не бойтесь, высказывайте свои версии, – предложил батюшка. – кто как его себе представляет?

– Бородатый старичок, сидящий на облачке, – робко высказалась Ксюшина соседка.

Вокруг захихикали. Люди ничего не могли с собой поделать – как они не старались сохранить серьезные лица, смех рвался наружу.

– И это еще не самая смешная версия, которую я слышал, – улыбнулся отец Владимир. – самая смешная – «неженатый мужчина лет сорока пяти». На самом деле, Бог-отец – это божественная энергия. Он во всем…

И Ксюша поняла, что собеседование с будущими крестными будет, скорее, похоже на веселый экскурс в историю религии. Ну что ж – так им, неучам, и надо.

На следующий день, перед крестинами, предстояло исповедаться. Людмила Ивановна снова осталась сидеть с маленькой Ксюшей, а молодые женщины опять отправились в церковь.

– Ты когда-нибудь исповедовалась? – спросила Ксюша у Леси.

– Нет, никогда.

– И я никогда. Что говорить-то хоть?

– Наверное, надо рассказывать о своих грехах. Начать можно со слова «грешна». Я это в кино видела.

– Вот так прям с места в карьер начинать рассказывать? Может, он хоть вопросы какие-нибудь задаст наводящие?

Но вопросов, увы, на исповеди не было. А просто так рассказывать батюшке о своих грехах Ксюше, почему-то было стыдно. Хоть она и понимала, что это не то чувство, которое она должна сейчас испытывать. Но… уж раз решила стать крестной – надо подойти к этому делу ответственно. Ксения решительно припомнила свои наиболее серьезные пригрешения, соотнесла их с десятью заповедями, и выпалила на одном дыхании:

– Грешна! Грешна, что живу с мужем своим, рабом Божьим Сергием во грехе. То есть мы расписаны, но в церкви не венчались, потому что он атеист. Но, впрочем, у нас на свадьбы были буддийские монахи, хотя это, наверное, не считается. Так или иначе, виновна, видимо, в прелюбодеянии. Или, точнее сказать, грешна, – припомнила Ксюша нужное словечко. – Грешна также, что завидую своей подруге, рабе Божьей Марии, потому что она стала мамой, а я никак родить не могу. Грешна, что виню сына своего мужа, раба Божьего Михаила, в смерти нашего нерожденного ребенка…

И тут Ксюша на одном дыхании, сама того не ожидая, рассказала батюшке и о войне с Мишей, и о неудачной беременности, и о походе с Сержем к проституткам и обо всем, что было потом.

По ходу ее рассказа лицо у отца Владимира потихоньку вытягивалось, а к концу исповеди голубые глаза почти совсем вылезли из орбит. Видно было, что он не знает, что на все это сказать.

– Вы будете сегодня на крестинах? – наконец вымолвил священник.

Ксюша кивнула.

Он дал ей поцеловать икону и отпустил. Ну вот, даже батюшка не нашел, что ей посоветовать.

Лесина исповедь отца Владимира просто добила. Она тоже долго думала и, наконец, решилась поговорить об изнасиловании. После Ксюши молоденький батюшка был вторым человеком, которому она об этом рассказывала. Впрочем, в этом случае ему проще было найти нужные слова – это были слова утешения.

Крестины были назначены на два часа дня. После своих утренних откровений Ксюша с Лесей стеснялись возвращаться в церковь. Но Людмила Ивановна решительно вытолкала их за дверь, одела маленькую Ксюшу в крестильное платьице с чепчиком и двинулась в церковь. Подругам пришлось идти за ней. Ведь какие крестины без матери и крестной.

Обряд крещения оказался самым простым из всех испытаний. А батюшка, как и положено, ничем не выдал, что знает их постыдные тайны. Лишь время от времени сочувственно поглядывал на Ксюшу. А та в честь крестин надела длинное, в пол светло-серое платье, ажурный серый платок с серебряной нитью покрывал голову и плечи. Она выглядела скромно и, в то же самое время, невероятно элегантно, стоя посреди церкви с крошечной крестницей на руках.

К слову, через семь минут крошечная крестница перестала казаться Ксюше такой уж крошечной, и стало очевидно, что Леся ее неплохо кормит. К счастью, отец Владимир вскоре забрал ее у Ксюши и окунул в купель.

Ровно через неделю после победного анализа Алиса вновь вернулась в клинику в новом качестве – будущей мамы. Администраторы и медсестры улыбались ей и все – абсолютно все – поздравляли.

– Напомните, какой у вас был ХГЧ? – попросила Камилла Булатовна.

– Та-ак! Значит, ищем двоих?

Алиса робко кивнула. Неужели их и правда окажется двое?

– Ну что? – с замиранием сердца спросила она, когда врач ввела датчик.

– У вас не двое, – нарочито спокойным тоном ответила доктор Ахмадулина. – Тройня у вас!

– Как тройня? Вы серьезно?

– Такими вещами не шучу. Не имею привычки. Да вы не переживайте так. Сейчас понаблюдаем, немного снизим поддержку. Может, один и замрет, кто послабее. Ну а нет – сделаем редукцию.

Алиса замотала головой.

– Я не стану их убивать.

– Но вы же говорили…

– Я была в состоянии аффекта! Никогда не сделаю аборт.

– Вы с ума сошли! Сами не понимаете, о чем говорите! Знаете, каков риск осложнений при тройне? Да у вас и так уже трое детей. Всего шестеро будет. Вы управитесь с полдюжиной?

Алиса уверенно кивнула.

– Где трое, там и шестеро.

– У вас шов на матке после экстренного кесарева. Вы представляете, как растягивается матка, когда там растут трое? Вы знаете, что шов может разойтись? Что вы сами можете погибнуть, а ваши сыновья останутся сиротами?

– У них есть папа и бабушка. Я все равно не собираюсь убивать кого-то, пусть даже очень маленького, чтобы выжить самой. Я решилась на эту процедуру, зная о возможных последствиях. И полностью несу ответственность за последствия.

– Но я же вас предупреждала! Вы говорили, что не против редукции.

– Простите, что обманула вас. Страх неудачи пересилил.

– А если они больными родятся?

– Значит, будем их лечить! – вышла из себя Алиса. Такое настойчивое стремление врача сделать редукцию ей совсем не нравилось. – Что же, их теперь убить из-за того, что больными родиться могут. Справимся как-нибудь. Мальчишки мне помогут.

– А если всю вторую половину беременности придется лежать. Вы сможете?

– Я справлюсь!!!

– У вас рост метр шестьдесят ко всему прочему. И узкий таз. Им может просто не хватить места, – привела последний аргумент Камилла Булатовна.

– Причем здесь мой рост? Таз, что ли, поможет выносить?!

Доктор Абдуллаева устало вздохнула.

– Решать, конечно, Вам. Но советую все как следует взвесить, с мужем посоветоваться.

Муж, конечно, обалдел от такой новости. Но уже в следующее мгновение расплылся в улыбке.

– Значит, теперь у нас поровну будет – три мальчика, три девочки.

– Да с чего ты взял, что они девочки?!

– Я знаю, – отмахнулся Олег. – Можно будет отдать их в фигурное катание. О, и водить тебе будет удобно. Все в том же ледовом дворце.

– Есть еще женский хоккей! – встрял Артем.

– Ну уж нет! – хором закричали родители.

Ксюша чувствовала себя почти как раньше – легко и уверенно. Должно быть, этому способствовало все сразу – возвращение в родной город, встреча с мамой, крестины Лесиной дочки и даже немного нелепая исповедь. Она чувствовала в себе силы продолжать бороться за счастье. Даже если окажется, что впереди еще долгий путь.

– Ну, уж после крестин и исповеди ты точно скоро забеременеешь! – шепнула ей Леся на прощание.

Назад в Москву она ехала «Сапсаном» и почти всю дорогу спокойно спала в кресле.

Серж встретил ее на перроне. Какой-то грустный и немного потрепанный.

– А я думала, что ты приедешь с Альмой, – сказала Ксюша, чтобы как-то растормошить мужа.

– Тебя сразу расстроить или потом?

– Она что, заболела?! Черт, меня же только два дня не было!

Серж понурил голову.

– Все гораздо хуже, малыш. Я ее потерял.

– Как потерял? Как можно потерять овчарку на огороженной территории?!

Муж вздохнул и начал рассказывать.

– Я решил прогуляться пешком до нашего магазина. Ну, ты знаешь, который за поворотом построили. Ее не стал закрывать в вольер, пожалел. Подумал, ну куда она денется?

– Ии-и-и?

– Я не подумал, что под воротами можно пролезть. Там ведь у нас довольно большое пространство. Когда у кассы стоял уже, позвонил сосед, Аркадий. Говорит, выезжал, а на дороге щенок овчарки сидит. Не наш ли? Я говорю – мол, нет, наша точно дома, до ворот меня провожала. Я был абсолютно уверен, что так и есть. Вернулся, а Альмы нет нигде. Видимо, когда я в магазин пошел, а ее оставил, она под воротами пролезла, и хотела со мной идти. А я уже за поворотом был. Она не нашла меня – маленькая еще ведь. Я как вернулся, всю территорию облазил вместе с Генкой, вчера весь день по округе колесили, сегодня с утра – опять. Я очень виноват, малыш. Я потерял нашу собаку.

– Таааак… Ты объявления вешал?

– Да, с фотографией, по коттеджному поселку и возле магазина, и в интернете на собачьих сайтах. Соседи все в курсе, я ходил ко всем, и с прислугой разговаривал и вознаграждение обещал, если найдут. Было три звонка всего.

– Ты их проверял?

– Конечно! В первый раз оказалась дворняга, отдаленно на Альму похожая, во второй сказали, что видели похожую у железнодорожного переезда. Изъездили весь район, ни одной собаки не встретили.

– А третий звонок?

– Вот тут было интересно. Позвонил какой-то мужик и заявил, что наша собака у него, и он нам ее обязательно вернет, но за вознаграждение. Не вопрос говорю, мужик, давай прямо сейчас. Ты мне собаку, я тебе – деньги. Он говорит – положи мне аванс на телефон, чтобы я был уверен, что ты меня не кинешь.

– Развод…

– Вот и я тоже так подумал. И позвонил Павлу в Кострому. – Павлом звали троюродного брата Сержа, полковника милиции. – Попросил пробить номер. Оказалось, звонят из тюрьмы в Вологодской области. Такой у них, у зеков, способ заработка.

– Вот козел!

– Они ведь, подлецы, и родственникам пропавших людей так звонят. Олег связался, конечно, с кем надо, с этим парнем разберутся. Больше он так хулиганить не будет. Но собака от этого не отыщется, естественно.

– Я понимаю. Но мы должны ее найти, понимаешь?

– Понимаю… Прости меня, малыш. У тебя в последнее время одна радость была – эта собака. А я остался караулить и потерял.

– Да уж. Какие нам еще дети? Мы и за щенком уследить не можем! Это я виновата. Не надо было уезжать, пока она такая маленькая.

– Я звонил в том числе владельцу питомника, у которого мы его купили, Васильичу. Помнишь его?

Ксюша кивнула.

– Они с женой помогли объявления в сети раскидать. Предупредили, что шансов мало, потому что щенок. Предлагали другую собаку из этого же помета.

– Ни за что!

– Согласен. Я им так и сказал.

– Я буду искать эту!

Ксюша и впрямь не стала сидеть сложа руки. Она знала, что для поисков важен каждый час. Всю бумагу, что была в принтере, пустила на объявления. А когда вышла на крыльцо, Гена уже ждал, и машина была заведена. К концу дня объявления красовались на каждом столбе. Кое-где она встречала листки, оставленные мужем прежде. Она съездила в соседний коттеджный поселок, чтобы убедить охрану оставить объявление там. Но едва зашла в их будку – наткнулась на взгляд своей собаки из-под стекла. Значит, Серж и здесь уже был.

– Малыш, если Альма где-то в округе, мы ее найдем, потому что в курсе уже все. Но если ее увезли, ничего не получится. А такое, к сожалению, очень вероятно, потому что она сидела на дороге.

Но Ксюша почему-то верила.

Алису пригласили в клинику на второе УЗИ. Через неделю после первого. Такие уж тут правила. Первое УЗИ подтверждает сам факт беременности и то, что она маточная. Второе УЗИ пациентки называют «сердечки» – на этом врач проверяет, развивается ли беременность, и может не только услышать сердцебиение малыша, но и дать послушать будущей маме. Мамы, бесплодие которых длилось долгие годы, обычно плачут.

Алиса не стала исключением. Пусть она и ждала этого момента не так уж долго по местным меркам – с начала планирования не прошло и двух лет, но и это время показалось вечностью. У всех троих бились крошечные сердечки. Она рыдала.

Камилла Булатовна даже не решилась произнести слово «редукция».

– Я так понимаю, вы с мужем решились на тройню.

– Совершенно верно.

– Ну что ж, желаю вам удачи и терпения. Тройню нелегко выносить, особенно после кесарева, но скажу честно – в моей практике были удачные примеры.

– Так что же вы молчали об этом в прошлый раз? – рассмеялась Алиса.

– Как врач, я была обязана попытаться вас отговорить. Риски все же очень велики.

– Я понимаю, – серьезно сказала Алиса. – Но сделаю все от меня зависящее, чтобы малыши родились в срок.

– Ну, уж в срок-то у вас точно не получится! Максимум для тройни – 36 недель. На четыре недели раньше обычных родов. Детей сейчас выхаживают с двадцати трех недель, но часто – с серьезными последствиями для здоровья. Так что, чем дольше сможете проносить, тем лучше для них. И помните: нужен постоянный контроль шва на матке. Если он разойдется, у врачей будет всего десять минут, чтобы спасти вас, и пять минут – чтобы спасти детей…

На секунду Алиса подумала, что врач снова начнет ее отговаривать.

– …Поэтому на поздних сроках вам лучше всего лечь на сохранение в стационар.

– Спасибо большое за советы. Все их обязательно учту. И вообще… за все спасибо, огромное.

Вся неделя прошла в поисках Альмы. За это время Ксюша выяснила, что в Москве есть даже организация, которая занимается розыском пропавших овчарок – немецких и восточно-европейских. Причем на добровольных началах. А тех собак, хозяева которых так и не нашлись, пристраивают в новые семьи или в охрану. Но и в поле зрение «Овчар-команды» Альма тоже не попадала. Волонтеры давали Ксюше советы, как лучше организовать поиски, а те, кто жил в относительной близости, расклеивали объявления в своих городках и поселках. Звонки раздавались каждый день, и Ксюша с Геной кидались проверять информацию.

Серж возвращался теперь с работы рано, и если звонок раздавался, когда он был дома, несся в указанное место на мотоцикле, не тратя попусту ни секунды драгоценного времени. Так быстро Протвинский не ездил даже в юности. Но толку не было.

К концу недели он отчаялся.

– Мы не найдем Альму, малыш. Как ни грустно это сознавать. Скорее всего, ее действительно увезли.

В «овчар-команде» говорили примерно то же самое. По опыту волонтеров, шансы найти собаку в первую неделю очень большие, но по истечении шести-семи дней стремительно падают.

Сегодня как раз шестой.

Чтобы хоть как-то отвлечь жену от грустных мыслей, Серж потащил ее с собой в ближайший продуктовый магазин. Конечно, никакой практической необходимости идти туда вдвоем не было. И, конечно, проще все было послать за продуктами одного Генку. Но если Ксюша еще немного посидит в четырех стенах, кидаясь проверять каждый звонок, она точно свихнется. А в магазине хоть какая-то жизнь.

Ксюша согласилась пойти с Сержем, но оставалась безучастной. Казалось, покупки совсем ее не волнуют. Мысли его жены явно были где-то далеко отсюда.

И вот когда Серж опустошал корзину на кассе, раздался звонок. Он был не похож на все остальные.

Обычно все начинали с фразы «А мы точно получим вознаграждение? Ну тогда мы видели похожую…»

На сей раз приятный мужской голос уверенно заявил:

– Мы нашли вашу собаку. Мы сейчас в магазине у поворота на коттеджный поселок Сосново. Если вы недалеко…

– Мы прямо здесь!!! – закричала Ксюша на весь торговый зал. Каким-то неведомым шестым чувством она осознала, что все правда. – Умоляю, как вас найти?!

К счастью, мужчина в трубке не собирался никуда пропадать.

– Через пять минут ждем вас у входа.

Она подскочила к Сержу и схватила мужа за руку.

– Все бросай и побежали! Они ее нашли!

– Прошу вас, отложите покупки, я вернусь! – на бегу бросил Серж.

У входа в магазин они оказались первыми. Буквально через пару минут подошла симпатичная пара – высокий брюнет и миниатюрная кудрявая шатенка. По виду ровесники Сержа.

– Это совершенно точно она, – сказала женщина. – Точь-в-точь как на фотографии – одно ухо стоит, а другое нет. Два ошейника – кожаный темно-коричневый и розовый антиблошиный.

– Когда мы можем ее забрать? – взволнованно спросил Серж.

– Да хоть сейчас поехали, – пожал плечами мужчина.

– Правда, мы без колес, – сообразил владелец целого автопарка. – Но сейчас что-нибудь поймаем.

– Не стоит, мы легко поместимся в моей, – сказал мужчина. – Меня, кстати, Кирилл зовут. А жену Кристина.

– Очень приятно. Я Ксюша, а муж Сергей. Но все зовут его обычно Сержем.

– Так где же вы нашли нашу Альму? – поинтересовался Протвинский, когда страсти немного улеглись, и все они уселись в довольно потрепанный, но и в самом деле просторный автомобиль Кирилла.

– Сидела на шоссе. Мы ехали с детьми мимо и просто пожалели ее. Тут ведь на бешеной скорости народ носится. Кто-нибудь не заметит и раздавит. Жалко же. У нас у самих две собаки и кошка.

– Так неужели вы раньше объявлений не замечали? Я ведь все ими увешала.

– Так мы в двенадцати километрах отсюда живем, – пояснила Кристина. – В Петровском. А сюда раз в неделю, по субботам, за продуктами приезжаем. Так и думали, что, если ищут ее, приедем в магазин, и увидим объявление.

Очевидно, им попалось на глаза одно из самых первых объявлений, которые Серж расклеил еще до возвращения жены из Петербурга.

– А как же вы ее потеряли? – поинтересовался в свою очередь Кирилл.