Пока не видит Солнце Давыдова Инесса
Юрий вздрогнул и, бросив свое занятие, резко вскочил на ноги.
– Воздушного змея, – тихо произнес он.
– Что с тобой? – с тревогой спросила Клара.
– Уф! Я думал, ты больше не вернешься, – с облегчением ответил Юрий и перелез через подоконник.
Он схватил ее руки и начал осыпать поцелуями.
– Как это – не вернусь? А куда я денусь? – с усмешкой спросила она и, взглянув в его изумленное лицо, уточнила: – Что произошло? Я что, потеряла сознание?
– Ты не просто упала в обморок, ты выпустила Кочевницу, – тихо произнес Юрий и погладил ее волосы.
– Что значит «выпустила»? – спросила Клара, непонимающе глядя на Уварова.
Он тяжело вздохнул и сказал:
– Вчера, когда мы с тобой были в соседней деревне, ты потеряла сознание.
Клара смутно помнила барабанную дробь и плохое самочувствие, но как они вернулись в хижину, совершенно не представляла.
– Я отнес тебя в лодку и, когда мы отплыли от берега, Кочевница со мной заговорила, – продолжил Юрий с волнением в голосе.
От внезапного страха Клару пробила дрожь. Последним, что она помнила, была ее просьба отвезти ее в хижину…
– Как это – заговорила? Через меня? – уточнила она и поняла, почему Юрий так странно отреагировал на ее вопрос.
– Да. Сказала, что время пришло.
– И все? Больше она ничего не сказала?
– Нет.
Руки задрожали, на глаза навернулись слезы, Клара зажала рот рукой, пытаясь подавить крик. То, о чем она старалась не думать, наваливалось со страшной силой. Нет больше у нее времени, и нет больше у нее выбора. Процесс зашел так далеко, что она не может контролировать собственное тело и сознание.
– Знаю, я для тебя сейчас – вестник плохих вестей, но пока ты со мной, нам нужно все обсудить. Через двадцать пять часов все будет кончено.
Ее слезы усилились.
– Нет, нет, нет! – закричала она. – Я не хочу, я не готова!
– Мы никогда не будем готовы! – резко оборвал ее он. – Слишком многое нас притягивает к земле, и чем дольше мы будем вместе, тем меньше будем готовы. Нужно сосредоточиться на нашей миссии и исполнить, что от нас требуется, в срок.
Клара вдруг поняла, что Юрий переживает то же, что и она; а успокоить его и поддержать, кроме нее, некому – своим страхом, своими эмоциями он ни с кем поделиться не может.
– Любимая, посмотри на меня, – Клара всхлипнула и подняла голову: так Уваров ее еще не называл. – Мы должны поддерживать друг друга, а не усложнять ситуацию.
Она вытерла слезы и крепко обняла его за шею.
– Прости, я не должна так раскисать. Я много чего передумала за эти месяцы… Мы так мало были вместе! Если мы должны расстаться со своими жизнями, то только не сейчас! Ты мне нужен как воздух, как дыхание! Я так соскучилась! Только насытившись единением с тобой, я смогу совершить переход.
Юрий покачал головой.
– Это в тебе говорит страх. Нам нельзя долго быть вместе. Ты не Тамара, ты не сможешь дистанцироваться. Да и я не смогу. Мы не наполним друг друга, а выпьем, не останется сил на переход. Сегодня нам отведен последний день, и мы его, конечно же, проведем вместе, но завтра…
Она не дала ему договорить, обхватила небритое лицо ладонями и заглянула в карие глаза. С минуту они смотрели друг на друга, затем она потянулась к его губам и с нежностью поцеловала. Ее глаза впивались в каждую черточку его лица. Поглаживая его волосы, она с нежностью произнесла:
– Хочу запомнить каждую твою морщинку.
Клара начала осыпать лицо возлюбленного жаркими поцелуями, из его груди вырвался тихий стон, глаза заблестели и по щеке стекла одинокая слеза. Он поцеловал ее руку и положил себе на грудь.
– И стук сердца запомни.
– Как же это тяжело, – простонала она, – знать, что сегодня последний день, что завтра никогда для нас не наступит.
Он сжал ее хрупкие плечи и заглянул в глаза.
– А я рад, что Тихоня выбрал меня, – благодарная улыбка осветила его лицо. – Если бы не он, не было бы сейчас нас. Я не смог бы оценить свою жизнь и все то, что было мне дорого. За последние три месяца я понял, что такое настоящая жизнь, – его глаза заблестели, с большим трудом он подавлял слезы. – В жизни ведь важна только сама жизнь, а она не имеет смысла, если нет в ней любви. Я понял, как сильно любил сына, и как мало ему давал. Я понял, как можно любить женщину… Как важно уметь отпускать. Потому что только отпуская, мы приобретаем. В мегаполисе я бежал по жизни, словно загнанный волк: убийства, грабежи, отчеты, допросы, свидетели, потерпевшие – все это не давало мне спокойно сесть и подумать, а что же мне нужно на самом деле?
Она внимательно слушала, поглаживая его руки, и тут же задавалась вопросом: а какой жизнью хочет жить она?
– Мне нужна тихая спокойная жизнь в хижине на сваях. Я знаю, что проснусь и пойду на рыбалку, а вечером сам приготовлю ужин. Человеку много не нужно. Здесь я проживаю и чувствую день каждой клеточкой своего тела. Времени так много, что я успеваю переделать множество дел. Каждый день открывает мне что-то новое, я не перестаю удивляться красоте и многообразию природы. Я замечаю, какие облака на небе, с какой стороны дует ветер, я наблюдаю приближение дождя. Здесь меня окружают люди, мир которых так прост, что они не знают тех достижений, которыми гордится обычный человек – новая тачка, квартира в центре города, солидный доход. Зато они знают, что такое любовь, взаимовыручка, дружба, и даже к смерти у них особое отношение. Здесь самое страшное, что может с ними случится, – это цунами.
Уваров закончил свою длинную речь и снова заглянул ей в глаза.
– Ты хочешь сказать, что идешь на этот шаг без сожаления? Что ты готов?
– Я тоже боюсь. Возможно, мы исчезнем, как только Кочевница совершит переход. Мне от этого грустно, но я понимаю, что нам дали второй шанс. Этого дня у нас могло и не быть, если бы не она.
– Ты прав, – согласилась Клара и опустила голову ему на плечо.
Она прокручивала в голове сказанные им слова о жизни на острове. Уваров был прав, здесь совсем иная жизнь – без телевизора и компьютера, а порой и без средств связи. Пока ты этого не лишишься, не понимаешь, насколько коммуникации давят на тебя, подменяя настоящее лживыми ценностями. Бесконечный поток информации не дает человеку спокойно подумать о его предназначении. Ему диктуют, за кого голосовать, какую профессию выбирать, какую одежду носить, какую пищу есть. На первый взгляд человеку кажется, что у него есть выбор, но на самом деле, никакого выбора нет: за него уже все решено, его сознанием умело манипулируют.
– Так как мы должны подготовиться к переходу?
– Ты знаешь как – тебе показал Тихоня.
Глаза Клары вспыхнули от удивления, и она тут же воскликнула:
– Идти по дну, насколько хватит сил?!
– Завтра, десятого мая 2013 года, в момент кольцеобразного солнечного затмения в том месте, где пройдет граница лунной полутени, мы возьмемся за руки и войдем в воду. Луна закроет солнце на девяносто пять процентов. На всю процедуру у нас шесть минут. Если за это время Кочевница не успеет совершить переход, то нам придется ждать следующего затмения.
– А что мы должны делать в воде? Просто идти по дну?
– Мы должны сесть на дно и ждать.
– Просто сидеть рядом? – усмехнулась Клара.
Улыбаясь, он опустился на пол, сел в позу лотоса и протянул к ней руку.
– Иди ко мне. Сядь так же.
Она села рядом и скрестила ноги.
– А теперь положи мне руки на плечи.
Клара придвинулась ближе, так, чтобы ее руки доставали до его плеч. Юрий тоже положил ей руки на плечи и наклонил голову, чтобы их лбы соприкоснулись; таким образом, их тела образовали подобие треугольника.
– Над нами будет не менее двадцати метров. Воздух быстро закончится. Поэтому я предлагаю погрузиться в точку полутени с маской и трубкой. Когда время придет, мы снимем маски и сядем в нужную позу.
– А что потом?
– Не знаю. Тихонов мне не сказал… Он сам не знал.
Клара кивнула головой и пересела на диван. Страх и паника снова отравили ее сознание. На глаза навернулись слезы, и она закрыла лицо руками.
Уваров остался лежать на полу, на этот раз даже не пытаясь ее успокоить. Мимо него быстро прошмыгнул его зеленый постоялец и с любопытством начал осматриваться вокруг.
Когда Клара успокоилась, Уваров спросил:
– Есть хочешь?
Предпоследнюю ночь перед погружением Клара провела в тревоге и смятении. В каждое пробуждение Кочевницы, которая ночью проявила себя более активно, Клара проваливалась в темноту, окруженную леденящей душу тишиной. Возвращаясь в свое тело, она вскакивала на ноги и со страхом озиралась по сторонам: ее охватывал ужас от того, что после перехода она может остаться в той темноте и тишине навечно. Сомнения с новой силой наваливались на нее, выдвигая все новые причины и отговорки, чтобы не совершать переход.
Уваров тоже не спал. Когда Клара, вскрикивая и ежась от страха, возвращалась, ему приходилось долго ее успокаивать. Проявляя титаническое терпение, он сокрушал очередной ее аргумент против перехода, и выходил на свежий воздух. В конце концов, нервы сдали: покинув хижину, он взял весельную лодку и не спеша проплыл вокруг лагуны. Он не знал, будет ли у него возможность спокойно попрощаться с этим миром, и решил, что сейчас – самый удачный момент. Юрий убрал весла и лег на дно лодки. Над ним нависало ночное, щедро усыпанное звездами небо. Бело-серебристая луна сейчас казалась такой огромной, что протяни руку – и коснешься ее края. Бескрайняя водная гладь убаюкивала и уносила в воспоминания. Перед глазами промчались самые яркие моменты его жизни. Тоска сдавила грудь, к горлу подступил комок. Стон, переходящий в рев раненного медведя, наполнил лагуну, и та в ответ замерла, прислушиваясь к чьей-то боли. Только здесь Юрий смог дать волю чувствам, и отчаяние криком вырвалось из его груди. Так он не плакал даже в детстве: жгучие обильные слезы душили и выворачивали сердце наружу. Когда он успокоился, то почувствовал жар на руке и взглянул на полумесяц. Зажглась четвертая звезда! Вот она – финишная прямая его жизни.
Когда он вернулся в хижину, измученная Клара спала мирным сном. Перед лицом неизвестности чувства к Кларе настолько обострились, что под утро он был готов собрать вещи и увезти ее подальше от этих мест – куда-нибудь, где они смогут провести последние пять лет вместе. Теперь, когда он знал, как нужно любить, потерять возлюбленную было мучительно больно.
До утра он просидел на террасе, глядя как луна постепенно проигрывает бой солнцу. Когда она появится в следующий раз, они совершат переход. Розоватые всполохи осветили горизонт. Защебетали первые птицы. Природа медленно просыпалась. За ночь небо очистилось, и новый день сулил хорошую погоду.
В хижине послышалось шевеление. Юрий обернулся и увидел, как Клара наблюдает за ним из спальни.
– Вот и утро, – мягко произнес он.
– Ты так и не уснул?
Он покачал головой и пошел на кухню готовить завтрак.
Ближе к полудню они направились на осмотр места, где им предстояло погрузиться. Катер отплыл от берега метров на сто и бросил якорь.
– Погружаться будем с катера, чтобы не тратить время на заплыв. Прежде чем прыгнуть в воду, сделаешь большой шаг, удерживая при этом маску на лице, чтобы не допустить ее соскальзывания. Поняла?
Она кивнула головой.
– При погружении трубка заполнится водой, это нормально.
Целый час у Юрия ушел на то, чтобы научить Клару нырять с лодки в маске и дышать через трубку. Затем они опустились на дно и попробовали сесть в нужную позу. Под водой это оказалось гораздо сложнее, чем на воздухе, и Клара только с третьей попытки смогла удержаться на несколько секунд. Ее тело выталкивало на поверхность, вдобавок, подводное течение, пусть и слабое, мешало им сохранять выбранную позу. Тогда Юрий предложил использовать утяжелитель: они перевезли на катере два тяжелых камня и обвязали их веревками. Местные жители и туристы столпились у берега, с интересом наблюдая за странной парочкой.
Последний день было решено провести в полном уединении в центре необитаемого острова, который находился недалеко от места погружения. Стволы пальм вдоль прибрежной линии склонялись над самой водой, как мостики для переправы. На маленьком почти круглом острове было озеро в форме фасоли и одна единственная хижина, в которой иногда останавливались туристы. Уваров и здесь хорошо ориентировался: Клара поняла, что в этой хижине он ночевал не в первый раз. Быстро разведя костер, Юрий соорудил подобие гриля с вертелом и обжарил со всех сторон только что пойманного тунца. Клара выложила из сумки фрукты, которыми изобиловали Соломоновы острова, и соорудила на полу некое подобие стола.
После обеда она собрала остатки еды в пакет и отставила в угол комнаты.
– Нужно будет забрать мусор с собой: здесь зона национального парка, нам даже ночевать здесь запрещено, но я уговорил местные власти, чтобы для нас сделали исключение. А пока мусор нужно унести подальше от хижины: запахами еды можно привлечь нежданных гостей.
Сейчас, когда раздражение отступило, Клара снова подметила, как сияют его глаза – как будто в них была скрыта вся радость бытия. Спокойный, умиротворенный взгляд, расслабленное тело… Юрий даже двигаться здесь стал совсем по-другому – плавно, немного заторможено.
– Пойдем, я покажу тебе озеро, – сказал он и взял ее за руку.
Они шли по тропинке, которая практически сливалась с ландшафтом. Вокруг щебетали птицы. Особенно Клару впечатлили попугаи яркого окраса. Мимо них проскакала лягушка гигантских размеров, и Клара сжала руку Юрия еще сильнее. Ее боязнь местной фауны его забавляла, и он постоянно твердил спутнице: «Не бойся, они тебя боятся еще сильнее». Больше всего Клара боялась крокодилов: во время поездки в деревню, они видели несколько крупных особей. Один из них застыл с открытой пастью на солнечном берегу, словно каменное изваяние, и только когда они проплывали мимо, его пасть закрылась, но он так и не тронулся с места.
– А здесь есть крокодилы?
– Нет, – с усмешкой ответил он, – я б не привел тебя сюда, если бы тут были крокодилы.
Озеро пряталось за густой рощей тростника и открылось им внезапно, как только они преодолели прибрежные мангровые заросли. Зрелище было потрясающим: из-за водорослей вода в нем была ярко-лазурного цвета. Сначала Клара боялась даже снять с себя майку и шорты – намочила лишь ноги, и то с опаской, постоянно оглядываясь по сторонам. Но после того как Уваров проплавал добрые десять минут, она все-таки решилась и, сбросив одежду, вошла в воду. Прозрачная вода была мягкая, и как показалось Кларе, немного маслянистая. Не успела она насладиться купанием, как метрах в пяти от нее показалась змея. Клара взвизгнула и в мгновение ока оказалась на берегу.
– Там змея! – завопила она.
Уваров огляделся, но ничего не увидел.
– Не кричи так громко, ты перепугаешь здесь все живое, – назидательно произнес он.
От обиды она поджала губы и заверещала, словно ее уже укусили:
– Живое?! Да здесь полно ядовитых змей и пауков! Не хочу больше купаний, мне здесь жутко и страшно! Я – дитя цивилизации, чтобы расслабиться, мне нужен безопасный пляж с песочком и чистый лежак. Три месяца ожиданий – а в итоге ты вторые сутки демонстрируешь мне что-то дикое!
Ничего не ответив, Уваров вышел на берег и повел Клару назад к хижине. Теперь ее пугали даже крики птиц, и она с силой сжимала руку спутника, стараясь поспевать за его широким шагом.
В хижине было две комнаты: подобие гостиной с большими террасными окнами и спальня, в которой было единственное окно с москитной сеткой. Под окном на полу был расстелен матрас, набитый кокосовой шелухой. Юрий вынул из сумки одеяло из махровой ткани и протянул Кларе.
– Ложись, согрейся, я пока разведу костер. Здесь тебе будет уютно?
– Да, – кивнула Клара и начала обтирать тело, все еще дрожащее после купания.
Рядом с окном Уваров положил огромное закопченное металлическое блюдо. Затем смочил потрескавшиеся от времени и ветра половицы водой. В блюдо он выложил сухие ветки и зажег огонь. По комнате распространился запах какао.
– Большой костер разжигать нельзя – может полыхнуть вся хижина. Но и этим огоньком вполне можно согреться.
Клара разместилась на матрасе, накрывшись слегка влажным одеялом. Комната постепенно наполнилась теплом. Сев рядом, Уваров время от времени подкидывал сухие ветки в огонь и искоса поглядывал на Клару.
– Что? – гневно спросила она.
– Она опять рвется наружу, – констатировал Юрий.
– Никто никуда не рвется, – раздраженно огрызнулась Клара, – я просто не разделяю твоего восторга от этого места. Только безумец может плавать с ядовитыми змеями в озере, спать в хижине, в которой щели с размером в палец, и в качестве домашнего животного держать мерзопакостную ящерицу.
– А Жорик-то тут при чем? Он совершенно безобидный!
– Не хочу я сегодня спорить. Не тот день, – произнесла Клара и придвинула матрас ближе к огню, – просто мне здесь жутко и одиноко.
– Но я же здесь, с тобой!
– Ты не со мной, а со всем этим, – обиженно выпалила она и руками обвела комнату.
Юрий лег рядом с ней на матрас и притянул к себе, начал нежно поглаживать ее волосы, шею, плечи.
– Ты сильно напряжена. Расслабься. Пока я с тобой, тебе ничто и никто не угрожает.
– А Кочевница? – испугано спросила Клара, вспоминая беспокойную ночь.
– Она нас больше не побеспокоит, – уверенно ответил Юрий.
Из груди Клары вырвался приглушенный стон, и Юрий почувствовал, как ее мышцы расслабляются под его горячими руками. Минут десять он массировал ей спину, затем лег рядом и сказал:
– Я знал, что не смогу тебе угодить. Помнишь, я тебя предупреждал про свидания? Меня хватило только на выбор места и организацию быта, но ты осталась недовольна и тем, и другим.
Сделав паузу, Уваров признался:
– Но я никогда не забуду зимнего сада и той ночи.
– Я тоже, – произнесла Клара, повернулась к нему и прижалась всем телом.
Взгляд ее потеплел, руки заскользили по его лицу, шее и спустились к груди, движения стали нежными и мягкими. Юрий закрыл глаза и застонал. Все, что делала сейчас Клара, она за последние три месяца представляла тысячи раз. Когда Аркадий засыпал, она поворачивалась на бок и смотрела на луну. Занавески теперь были распахнуты, как в их единственную ночь в коттедже. Лунная дорожка добиралась до лица и рук, согревала, уносила в мечты и фантазии.
В этот раз их близость была более нежной и чувственной. Его тело казалось ей таким обжигающе горячим, что с первой минуты их слияния она почувствовала внутри жгучую волну. Раскатами тепла она разливалась по всему телу и согревала еще долгие часы. Снова Клара испытала невероятное чувство единения, но сегодня она не молчала, а шептала слова любви и томно постанывала. Ей казалось, что мозг пронизывает тысяча иголок, но эти уколы несут с собой не боль – они активизируют и запускают скрытые в ней эмоции. Резко обострились все чувства: занимаясь любовью в хижине, Клара слышала, как вдалеке взлетел дикий голубь, как шелестят сухие пальмовые листья, как плещется рыба в озере и даже, кажется, порхание бабочки отзывалось в ней четко и ярко.
Затем физические ощущения отступили. Стоило любовникам встретиться взглядом, как обоих закружило в космическом водовороте. Клара слышала музыку, которая наполняла ее изнутри и несла в бесконечную даль сквозь звездные скопления и туманности. Разноцветные облака, обволакивающие звезды, быстро перемещались, создавая причудливые формы и отражая свет. Красота была такой фантастической, что сознание Клары не успевало зафиксировать все происходящее. Наслаждаясь увиденным, она парила среди звезд и галактик и чувствовала, что рассыпается на миллионы мелких частиц. Эти частицы разлетались в разные стороны, наполнялись космическим светом и вновь собирались в единое целое. Кларе казалось, что ее вывернули наизнанку, а потом снова собрали, и при этом дали столько сил и смелости, что нет больше дел, с которыми она не сможет справиться.
Глава тринадцатая. Погружение
Сон еще не покинул ее окончательно, а Клара уже поняла, что изменилась. Обостренные чувства улавливали едва различимые звуки и запахи, но это было еще не все: любой аромат Клара могла расчленить на десятки компонентов. Гибискусы, сотни разновидностей пахучих орхидей, саговые и кокосовые пальмы, лианы, какао, агатисы – эти растения легко угадывались Кларой не только по запаху, но и по расстоянию от хижины. Она задышала глубоко, размеренно, смакуя необычное ощущение. Громкий щебет птиц наполнял пространство замысловатыми нотами и целыми музыкальными фразами. Отрывистое и редкое гуканье птицы-носорога подхватывали забияки-попугаи и передавали эстафету краснобрюхому пестрому голубю.
Клара открыла глаза и огляделась. Юрия в хижине не было. На металлическом блюде тлели маленькие угольки. Мягкие солнечные лучи нежно согревали кожу. Вставать совсем не хотелось. Клара потянулась и сладко зевнула. Приятная нега наполняла ее тело. Клара отодвинула москитную сетку: перед ней предстала раскидистая пальма окруженная ковром из белых орхидей. Наблюдая за ласкающим взгляд пейзажем, она потеряла счет времени и опомнилась лишь тогда, когда солнце закатилось за горизонт. Нехотя она поднялась с матраса, натянула футболку, джинсы и собрала волосы в пучок.
Опустившаяся на остров ночь наполнила все вокруг чарующей магией. Клара без страха вышла из хижины и долго смотрела на луну. Та висела над островом большим серебряным диском, освещая макушки деревьев. Где-то вдали послышался голос Юрия; с ним был кто-то еще. Клара замерла и прислушалась. Теперь она не сомневалась, что с Юрием разговаривала женщина. Спустившись по ступеням, она пошла на голос, который вывел ее к побережью. Они заметили ее первыми. Из пальмовой тени в лунный свет вышел Уваров и протянул ей руку.
– Не бойся, – сказал он и улыбнулся.
За спиной Уварова стояла хрупкая полуобнаженная женщина из местного племени. Ее единственным одеянием была набедренная повязка из потертой зеленой ткани. На руках и босых ногах женщины красовались коралловые браслеты, которые нежно позвякивали при каждом движении. В руке она держала резной деревянный посох, инкрустированный ракушками и крокодильими зубами. Волосы ее, сбитые в толстые тяжелые колтуны, удерживал обруч с круглым сияющим медальоном, грудь чуть прикрывали ряды коралловых бус.
– Это Бу, она из местного племени.
Клара с любопытством наблюдала за островитянкой и подметила, что Бу находилась в постоянном движении, словно исполняла непрерывный ритуальный танец. В ее глазах Клара прочитала страх.
– Чего она боится?
Ее вопрос удивил Юрия и тот спросил:
– Как ты догадалась?
– Почувствовала. Почему она прячется?
– Она боится не тебя, а Кочевницу, – пояснил Юрий, – она видит ее тень, которая непрерывно следует за тобой.
Переминаясь с ноги на ногу, Бу с тревогой взглянула на Уварова и сунула ему в руку кисет из холщовой ткани. Тот кивнул головой и поблагодарил. Островитянка бросила на Клару прощальный взгляд, мелкими шажками побежала к берегу, запрыгнула в каноэ и оттолкнулась веслом от мелководья.
Ни слова не говоря, Уваров повернулся и пошел в хижину, Клара осталась на берегу, глядя, как исчезает в темноте силуэт островитянки. В песке послышался шорох; она пошла на звук и увидела вереницу маленьких зеленых черепашек, которые дружно вышагивали из гнезда к воде, оставляя за собой неглубокие следы. Их вид произвел на Клару необычайно волнующее впечатление, и она еще долго наблюдала за их походом строем.
Вернувшись в хижину, она застала Юрия сидящим на ступеньках с охапкой бело-розовых орхидей. Запах цветов наполнял пространство ярким нежным ароматом. Прижавшись к возлюбленному, Клара с восторгом произнесла:
– Я видела, как маленькие черепашки совершали свой первый заход в воду! Это было впечатляюще!
Он отделил один локон ее длинных каштановых волос и обмотал вокруг обломанного цветка орхидеи. Остальные цветы поставил в ведро с дождевой водой. Затем обнял и спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Клара рассказала о своих ощущениях и обострившихся чувствах. Глаза ее при этом сверкали как два уголька, а умиротворенная улыбка не сходила с лица. Уваров слушал и улыбался, пока она не спросила:
– Что тебе дала Бу?
Настроение Юрия тут же переменилось: между бровями залегла глубокая складка, взгляд потускнел и сделался жестким, от чего его лицо снова превратилось в лицо Уварова-следователя.
– Это для меня. Бу сказала, что твоя энергия к полуночи наберет наибольшую силу, я не смогу с ней справиться. Сбор трав и кореньев позволит мне продержаться еще несколько часов.
– Может, тебе уехать? – встревоженно предложила Клара.
– И оставить тебя здесь одну? – от удивления его брови взметнулись вверх.
– Я больше не боюсь, – заверила его Клара.
– Дело не в этом. Мы оба ждали этой встречи три месяца, – он взял ее руку и поцеловал. – Хочу быть с тобой каждую минуту.
Позже они гуляли вокруг озера. Клара так осмелела, что перестала реагировать на живность и вздрагивать при каждом шорохе. Перед ней открылась истинная красота острова. Розовая дымка поднималась от воды и расползалась по земле. Плодовые деревья, кустарники и цветы создавали причудливый разноцветный тропический ковер, который накрывал землю. Клара вышла в центр поляны, окруженной пальмами, подняла руки и подставила лицо лунным лучам.
– Я все думаю о Кочевнице и духе Луны, – вполголоса произнес Уваров, и Клара спиной почувствовала жар его тела, – если все пройдет без заминки, завтра они воссоединятся.
– История любви длиною в три тысячи лет, – произнесла Клара, не сводя взгляда с лунного диска.
– В те времена правил царь Соломон. Возможно, она была свидетельницей возведения главной святыни иудаизма – Иерусалимского храма.
– В Египте тогда еще правили фараоны…
– А может, она жила в Вавилоне, во времена правления царя Навуходоносора? – усмехнулся Уваров. – Завтра тебе представится возможность спросить у нее самой.
Клара вздрогнула и погрустнела. После этого они больше не говорили о переходе – слишком болезненной для них была эта тема.
Влюбленные долго гуляли по прибрежной линии острова. Тяжесть принятого решения давила на сознание, тем самым отягощая последние часы перед солнечным затмением. Клара наблюдала за Юрием, молча бредущим по мокрому песку, и подмечала, что за время разлуки его тело стало жилистым, мышцы окрепли, на лице появился здоровый румянец. Ей было трудно представить, что самочувствие любимого, так пышущего жизнью и здоровьем, может ухудшиться. Кларе хотелось, чтобы процесс перехода прошел без накладок – им и так нелегко было на это отважиться. Если попытка сорвется по вине его или ее недомогания, Клара не была уверена, что рискнет решиться на повторную попытку. Поэтому она решила настоять на том, чтобы они разделились до момента погружения. Уваров вернулся в хижину, чтобы немного поспать, а Клара продолжила прогулку вокруг острова.
Рассвет она встретила на берегу, глядя на океанские просторы. Мысли судорожно крутились вокруг упущенных возможностей. Сколько раз ей выпадал шанс начать собственную карьеру, но Аркадий каждый раз находил в ее задумке какой-нибудь изъян и давил на жену, пока Клара не отказывалась от своей идеи. Так было бы и с идеей открытия цветочного магазина, если бы не Лиля; поэтому Клара долго не раздумывала, когда переоформляла документы на подругу. На душе было тоскливо еще и от мысли, как мало красивых мест она повидала на земле. Осталась нереализованной мечта посетить романтическую Венецию, величественный Берлин, респектабельный Лондон. Как много она еще не сделала и как много не увидит…
Вдалеке проплывали парусные лодки и быстроходные катера. Клара сидела на шероховатом стволе пальмы, склонив голову на прижатые к туловищу колени. Взгляд ее ощупывал бесконечный горизонт. Кларе не было скучно, ничто больше ее не раздражало. Но вот вдалеке показался катер в сопровождении трех каноэ. На одном из них плыла Бу. Вид у нее был грозный и сосредоточенный. Почувствовав неладное, Клара со всех ног бросилась к хижине, но, как ни старалась, все равно добежала последней. Юрий лежал почти без дыхания. Она хотела нащупать пульс, но Бу бесцеремонно посохом отогнала ее от возлюбленного и указала на дверь. Кларе ничего не оставалось, как выйти из хижины и наблюдать за процедурой со стороны.
Островитяне вынесли Уварова на террасу и обложили какими-то листьями. Бу обмазала его пахучим средством, по запаху напоминающим эвкалиптовый экстракт, и напоила отваром из кисета. Затем она затянула заунывную песню, периодически выкрикивая грозные призывы и указывая посохом в сторону Клары. Ничего хорошего Кларе это не сулило, поэтому она все дальше и дальше отходила к пальмовой роще. В конце концов Бу прочертила посохом круг вокруг дома, запретив Кларе за него заходить.
Через несколько минут Уваров открыл глаза и приподнялся на локтях. Островитяне радостно заулюлюкали. Бу бросилась к спасенному и громко запричитала. Между ними произошла короткая перепалка и в итоге островитяне убежали так же быстро, как и появились.
Уваров огляделся по сторонам, ища глазами возлюбленную. Затем с осторожность поднялся и подошел к Кларе, которая с растерянным видом все еще стояла перед очерченным кругом, и сказал:
– Нам пора.
Волнение накатило с такой силой, что Клара еле смогла вымолвить:
– О чем вы с Бу спорили?
– Она помогла мне получить последние ответы.
Больше Уваров ничего не сказал, хотя Клара настойчиво просила не оставлять ее в неизвестности. Они собрали вещи и направились на побережье, где их ждал катер. Перед тем, как выйти из мангровой чащи на берег, Уваров остановился и притянул ее к себе.
– Что бы ни случилось, доверься мне. Я люблю тебя, ты – моя жизнь. Я не причиню тебе боль.
Его слова больше напугали, чем успокоили. Когда они подошли к катеру, Клара дрожала от страха так, что зуб на зуб не попадал. Юрий бросил сумку на дно катера и протянул ей руку, Клара села на корму и вцепилась в поручень.
Она не могла поверить, что сейчас, вместо того чтобы дарить любовь и заботу единственной дочери и наслаждаться жизнью с возлюбленным, по собственному желанию направляется к месту собственной гибели, чтобы выпустить из себя неведомую Кочевницу. А что их с Юрием ждет после этого, никто не знает. Увидятся ли они снова? Выживут ли? С Уваровым свои сомнения она больше не обсуждала: его реакция на ее страхи была однозначной. Он, в отличие от возлюбленной, точно знал, что оттягивать до второго затмения нельзя – нужно использовать первый же выпавший шанс, чтобы выполнить свое предназначение.
Забурчал мотор, и катер быстро помчался к месту погружения, увозя их от острова, на котором они провели последние сутки. Клара смотрела на скривленные ветром стволы пальм и думала, что они наклонились так низко к воде, чтобы попрощаться с ней. Она тоже мысленно прощалась: со своей жизнью, с прошлым, каким бы оно ни было, а главное – с единственным человечком, оставшимся после нее, ее кровинкой и лучшей частью. Слезы одна за другой хлынули из глаз и потекли по щекам.
Почувствовав ее тоску, Уваров обнял Клару за плечи и сказал:
– Посмотри на меня.
Она послушно подняла на него заплаканные глаза и громко всхлипнула.
– Все будет хорошо. Ты задолжала Кочевнице. Ты просто поможешь ей вернуться.
Она кивнула головой и уткнулась в его плечо. Закрыла глаза и вспомнила о Тамаре, ее дневнике и тяжелой судьбе. В отличие от нее, Кларе есть, что вспомнить добрым словом: в ее жизни было много хорошего, ее окружали любящие родители, бабушки, дедушки, одноклассники, подруги и друзья. Она точно знает, что вспоминать ее будут, причем вспоминать будут хорошо.
Место погружения долго искать не пришлось. На поверхности воды наблюдалось необычное явление – круг диаметром в двадцать метров вопреки океанскому течению, двигался по часовой стрелке. На границе круга поднимался небольшой водяной бортик, от которого шел пар. Заметив это явление, двое островитян начали махать руками и кричать что есть силы. Уваров постарался их успокоить, но на их испуганных лицах читалось только одно желание – быстрее убраться отсюда.
Уваров взглянул на часы и сказал:
– Пора. Через три минуты нужно быть на месте. И помни: держись рядом – и все будет хорошо. Я люблю тебя.
Она кивнула головой. Вид у нее был такой растерянный, что Уваров решил подкрепить свои слова поцелуем. Затем он попрощался с островитянами, дал им последние инструкции и бросил напряженный взгляд на двигающийся водяной круг.
Клара и Юрий надели ласты и закрепили на головах маски с трубками. Он напомнил ей, как прыгать с лодки, и первым шагнул в воду, но не стал погружаться, а держался на поверхности, ожидая ее. Клара посмотрела на небо в последний раз: полуденное солнце светило беззаботно, словно не знало, что через несколько минут померкнет. По телу новой волной прокатился леденящий страх. Клара запаниковала и никак не могла сделать последний шаг. Руки ее так дрожали, что она сжала их в кулаки, растерянно глядя на вращающийся перед ней круг. Туманная дымка, исходящая от воды, доползла до лодки, и островитяне в два голоса закричали и замахали руками. Клара еще раз прошептала слова прощания, адресованные дочери, сделала широкий шаг и провалилась в воду.
Не дав ей опомниться, Уваров схватил ее за запястье и потащил на дно. Они сели в нужной позе и обмотали вокруг живота веревки, привязанные к камням. Уваров показал пальцем вверх, и через толщу прозрачной воды Клара увидела, как солнечный диск начал постепенно закрываться тенью. Тень шла сверху вниз и, как только она накрыла половину солнечного диска, вода внутри круга начала двигаться быстрее. Клару сносило течением, грузило уже не помогало. Затмение было похоже на столкновение дня и ночи: только что свет пронизывал все вокруг, но прошло несколько минут – и на землю опустилась ночь, обволакивая своей загадочной тьмой. Течение стало столь сильным, что оставаться в одной позе было невозможно. Тогда Уваров развязал веревку на ее талии, притянул Клару к себе, сжал ее за плечи и со всей силы толкнул вверх – навстречу водовороту.
Все произошло так быстро, что осознать и тем более отреагировать она не успела. Прорезая водную толщу, она видела, как луна закрыла солнце, оставив вокруг светила огненную кайму, похожую на золотое обручальное кольцо. Зрелище было потрясающим, оно завораживало и притягивало взгляд, словно магнит. В следующее мгновенье Клара очутилась в кромешной тьме и не успела испугаться, как услышала стук каблучков. К ней подбежала молодая девушка с черными распущенными волосами. На ней было длинное национальное платье и узкие, облегающие ногу, рыжие сапожки. В ушах со звоном колыхались серьги в виде треугольника с бахромой из серебра, голову стягивала диадема, которую венчал все тот же треугольник – видимо, отличительный знак ее племени. Девушка была прекрасна и необычайно взволнованна: на ее лице алел румянец, а в глазах теплились отчаянная надежда и предвкушение встречи с любимым.
Она схватила Клару за руку и потащила за собой.
– Кто ты? – на бегу спросила ее Клара.
– Ты знаешь, кто, – игриво отозвалась красавица.
– Тея… – прошептала Клара и улыбнулась.
Благодаря присутствию Теи кромешная тьма больше не пугала Клару. Мало того: она почувствовала, как внутри нее закипает энергия, дающая ей силы преодолеть переход.
Впереди послышался шум, Клара испугалась и выдернула руку из ладошки спутницы.
– Не бойся, это мой возлюбленный! – воскликнула Тея и засмеялась. – Он спешит мне навстречу, чтобы перехватить меня на рубеже солнечного света. Мы должны добежать, пока нас не видит Солнце.
Клара побежала следом за ней и тут же спохватилась:
– А я зачем бегу?
– Без тебя я не смогу добежать, – ответила Тея и ободряюще улыбнулась.
Сопротивляться было бесполезно: ее красота и жизнерадостность так обезоруживали, что Клара невольно подчинилась.
– За что тебя наказали? – спросила она, настигая Тею.
– За любовь! – воскликнула та и тут же добавила: – Но истинная любовь – вечна. Ее невозможно разрушить, она пройдет сквозь все преграды и века.
Шум нарастал. Клара понимала, что они уже близко, но в этот момент их спины озарил первый луч солнца. Тея испуганно оглянулась назад, улыбка мгновенно сошла с лица. Клара поняла, что времени у них совсем не осталось. Решение далось ей легко – она даже не думала о себе в этот момент. Единственное, чего она хотела, – чтобы Тея успела добежать, и было уже не важно, кто эта девушка и за что она была наказана.
– Тея! – воскликнула Клара. – Беги впереди меня, не сворачивай и не оглядывайся! Я прикрою тебя от Солнца!
Тея кивнула головой, и краем глаза Клара увидела, как на ее белом как фарфор лице блестят слезы. Она бежала позади, прикрывая девушке спину, а тем временем солнечные лучи пробивались сквозь тень луны и обжигали тело Клары. По обе стороны от них все заполыхало. Огонь освещал все вокруг ослепительным светом, и вот-вот должен был добраться до Теи. Видимо, та тоже почувствовала жар и отчаянно закричала:
– Нет! Спасайся, ты погибнешь!
Но Клара ее не слушала: она понимала, что действовать нужно решительно и быстро.
– Быстрее! – подталкивала она Тею. – Беги быстрее! Ты сможешь! Не думай! Просто беги!
Огонь пожирал ее тело, она чувствовала мучительную боль и на бегу беспомощно наблюдала, как пламя перекидывается с ее одежды на ноги и грудь. Впереди виднелся черный круг, вокруг которого полыхали серебристые лучи, напоминающие северное сияние – это был рубеж, к которому стремилась Тея. Оставалось совсем немного, но Тея заметно уставала: по ее лицу катился пот, она перешла с бега на шаг. Дыхание ее сбилось, стало прерывистым. Казалось, она вот-вот рухнет без чувств. Из последних сил Клара толкнула ее вперед и закричала:
– Беги!
Толчок сделал свое дело: Тея ускорилась, но огонь все же достиг ее спины. Клара со страхом бросила взгляд на свои полыхающие руки и в последний раз взглянула на Тею. Девушка в пылающей одежде все же добежала до рубежа и на последней секунде прыгнула в радужное сияние. Когда ослепительный свет добрался до черного круга, Теи там уже не было. Клара облегченно вздохнула и улыбнулась – она успела! Безграничный и всеобъемлющий свет наполнил пространство вокруг Клары. Она счастливо прошептала: «Пока не видит Солнце», и исчезла.
Очнулась Клара в зимнем саду, лежа в гамаке. Над ней склонился Уваров, который тянулся к ее губам для поцелуя, но в их идиллию вторглась настойчивая трель мобильного телефона.
– Уваров, – грозно произнес он, отвечая на звонок.
Читать бесплатно другие книги:
