Иванушка Первый, или Время чародея Арутюнянц Карен
Таланты надо беречь. К примеру, я очень быстро считаю. Если бы у меня спросили, сколько будет две тысячи пятьсот семьдесят восемь, помноженное на сто пятьдесят девять, в былые времена я бы сразу ответил: четыреста девять тысяч девятьсот два. А сейчас я просто-напросто пропущу такой вопрос мимо ушей. На это существуют калькуляторы или, на худой конец, ручка с бумагой – бери и решай. А я свои таланты больше терять не хочу. Отвечу исключительно в экстренных случаях. Если, например, спросит Лена. Но она пока ещё ни разу ничего такого не спрашивала: о моих талантах догадываются не все.
За окном снова проорал кот и в очередной раз просигналил автомобиль. Мне стало интересно, что там происходит. Я осторожно встал, голова всё-таки ещё побаливала, в ушах шумело, синяк ныл, но я тихонько, чтобы не разбудить маму, на цыпочках подобрался к окну и выглянул на улицу.
И у меня снова, как и в прошлый раз, волосы на голове встали дыбом.
Это была та самая «Ока», белого цвета! И у неё горели фары, и вдруг, совершенно неожиданно, они потухли. Затем она бесшумно тронулась с места. И снова за рулём никого!
«Ока» медленно проехала до конца нашей улицы и исчезла. Мистика! Что же, мне снова это привиделось? Ведь кот орал! Или кошка? Да какая разница?!
Эх, если бы у меня под рукой оказался мобильник с фотокамерой, я бы точно успел эту загадочную машину сфотографировать! Но у меня не было даже обычного фотоаппарата. И в моём сундуке искать бесполезно, он хоть и волшебный почти, но это же не универсам.
Ещё весной я был обладателем древнего фотоаппарата марки «Фотокор № 1» – складного, со штативом, 1941 года выпуска. Это добро мне досталось от моего прадеда. К аппарату прилагались две стеклянные фотопластинки. Я умудрился снять на них маму и наше вишнёвое дерево, когда оно цвело. Потом я попросил одного соседа, он часто ездил в Москву по делам, отнести эти стеклянные пластинки в фотоателье – может, напечатают с них фотографии. А они взяли и напечатали, да ещё спасибо сказали, что им привезли такие чудесные снимки. Даже обещали послать на международную выставку в Австралию. Только наш сосед забыл оставить им адрес автора. То есть мой адрес. А после этого он в Москву больше не ездил.
Да… никто мне не поверит, что по городу катается автомобиль-призрак, пока я его не подкараулю и не сфоткаю. Где же раздобыть фотокамеру? Не надо было снимать вишнёвое дерево, сейчас бы фотопластинка пригодилась.
Я вернулся в кровать и вытащил из рюкзачка «Время Чародея». Рукопись была не такая уж и толстая. Некоторых листов не хватало, судя по всему, их кто-то когда-то вырвал, а три страницы были совершенно пустые. Куда же подевались мысли волшебника Касмандьёрки? Что же получается? Не выдумка ли всё это? Как там было в предисловии?
Я перелистал несколько страниц назад и нашёл нужное место:
«…дневник может попасть в руки Чёрного мага Этхея… перепишет её на свой лад и, зачеркнув любую из мыслей Касмандьёрки своим чародейским карандашом, уничтожит её навеки! И тогда Волшебник никогда не сможет пройти по истинному пути!»
Выходит, эти самые пустые места, вернее, сначала не пустые, а исписанные Касмандьёркой, мог зачеркнуть своим карандашом Чёрный маг Этхей? И они безвозвратно погибли?! И Волшебник так и не смог пройти по истинному пути?
Бред! Нет в этом мире волшебников! Сказки всё это! Мифы Древней Греции! Не верю я в них, как и в дедов морозов, снегурочек и рождественских гномов! Я материалист! А если что-то и непонятно человеку, то это не волшебство и не магия. Просто пока не изученное явление, и все дела.
– Но автомобиль… – возразил я сам себе. – Без водителя шастает по городу… Неужели никто, кроме меня, его не замечает?
Я снова подкрался к окну, выглянул и вздрогнул.
На меня смотрел совершенно незнакомый кот, чёрный как смоль, с горящими жёлтыми глазами. Он не моргал и был похож на египетскую статуэтку.
Так продолжалось минуты три. С одной стороны, мне должно было быть страшно, но с другой – меня разобрало такое любопытство, что я развеселился.
Наконец кот шевельнулся, зевнул и внятно произнёс:
– Вместо того чтобы по ночам в окна глазеть на чёрных котов, ты бы лучше кран подвинтил, Кулибин! Мамке помощь, и тебе уважуха. Кстати, про зеркало не забудь! Хотя, зачем оно Ленке? Она и без него прекрасная! Какие тут споры-то?!
Сказал и испарился, а я… проснулся.
За окном светило солнце.
Ничего себе! Мне что, всё это приснилось? «Ока», кот и «Время чародея»?
Да нет, вот она рукопись, лежит на полу, и вот – пустые страницы! Значит, не всё оказалось сном. А жаль, что кот мне только приснился! Было бы здорово пообщаться с говорящим котом.
Вообще-то, говорящие животные в природе встречаются. Я имею в виду не только разных птиц – попугаев, скворцов и других пернатых, имитирующих человеческую речь, но, скажем, и собак. Например, я знаю одного пса по кличке Мишка, который повторяет за своими хозяевами: «Ай лав ю, Мишка». Не лично знаю, видел в Интернете. И таких примеров много: скажем, соседский кот Барсик выговаривает слово «мяч». А петух с улицы Пушкина по утрам не кукарекает, а кукует. Такой вот феномен природы. Его даже по нашему местному телеканалу показывали. Сидит на плетне и кукует. Может, его кукушка высидела. Хотя, вроде, наоборот – это кукушки подбрасывают яйца в чужие гнёзда. Так, о чём я вообще?
Я посмотрел в зеркало. Синяк явно стал поменьше, но потемнел. И как же я такой заявлюсь на выставку к Петру? Как покажусь гостям с Кубы? Неудобно… Правда, Пётр сказал, что синяки украшают мужчину.
И вдруг я подумал: «А что если я в школу не пойду? Имею я право хотя бы раз в жизни прогулять уроки?» Я ужасно обрадовался этой мысли.
«Во-первых, – развивал я её дальше, – можно заглянуть на чердак и сделать очередную попытку разгадать тайну сундука. Во-вторых, можно незаметно побродить по городу. Надену чёрные очки, накину капюшон, у моей футболки чудесный капюшон, в нём меня никто не узнаёт, и вперёд – искать «Оку»! Не привиделась же она мне! А в-третьих… что в-третьих? А! Ну да! В выставочный зал, к Петру, – картины развешивать и знакомиться с живым кубинским художником Эрнесто и его дочкой Нелькой, у которой мама русская. Значит, Нелька по-русски умеет говорить, или по крайней мере понимает… А зеркало?.. Может, Чёрный Кот прав? Зачем Лене зеркало?»
Словом, закрались в меня сомнения. А когда я в чём-то сомневаюсь, я переключаюсь на что-то другое. Время проходит, а там всё и ясно становится. Или не становится.
И выбрал я для начала сундук, «Оку» и кубинцев!
Любил я с людьми общаться, да и сейчас, разумеется, люблю. Конечно, в то время, когда произошли все эти события, я больше общался по Инету. В настоящей жизни – на улице, в школе или ещё где, мне общение такой радости не приносило. Нет, живые-то люди, безусловно, как-то живее выглядели, чем виртуальные. Но от живых можно было всякой ерунды ожидать, а от виртуальных… поменьше. Ведь с виртуальными, если не хочешь, и не общаешься. Переходи себе с одного чата или сайта на другой, и всем привет!
Некоторые пользователи социальных сетей загоняют тех, кто им не нравится, в чёрные списки. Или из друзей удаляют. Но я так делать не люблю. С людьми надо по-доброму, а если что-то не так, всегда можно промолчать или тихонько уйти. Чего злиться-то?
В настоящей жизни это не всегда получается. Вот, например, от нашего соседа Пупса просто так мне никогда не удавалось избавиться. Если уж приставал бухгалтер со своими нравоучениями, то, считай, время потеряно.
Я быстро оделся, напялил на нос мамины солнечные очки, они у нас общие, универсальные, – стесняться нечего, и выбежал во двор.
Эх! Здорово! Лето ещё, хоть и сентябрь, небо тёплое, душа ликует! На велике, что ли, прокатиться? Надо камеры подкачать…
Из окна выглянул Пупс. Сейчас окликнет меня и пристанет с нудными разглагольствованиями о жизни! Я быстро выскочил за калитку. Слава Богу, не заметил…
В небе ни облачка. Красота! Хотя с облаками я больше люблю. Когда бегут они неизвестно куда, в какие страны, и все ими любуются…
Чего-то на чердак не очень-то и охота. Подождёт сундук!
Я забыл про все дела, которые у меня в голове аккуратно разложились по полочкам, и помчался с нашего пригорка к Синей речке.
На берегу никого не было. Я совершенно один! Это так здорово, когда кажется, что весь мир – твой! Ну не весь мир, а речка, в которой ты уже поплавал-понырял, и ещё можно хоть тыщу раз! А пока валяйся себе на песочке и загорай!
И церковь с синими куполами тоже твоя, и колокольный звон, который разносится над землёй и в душе. И она, душа, становится от этой музыки огромной, больше, чем весь мир и миллион вселенных, вместе взятых!
Я вдруг подскочил от ужасной догадки. А что если «Ока» – вовсе и не «Ока», а пришелец из другого мира?! А чего? Они в кого угодно могут превратиться и принять образ хоть человека, хоть червяка гигантского! И почему надо обязательно обернуться монстром? Вот стал «Окой» – и катайся себе по ночам, наблюдай за людьми!
– Да ну, ерунда! – воскликнул я. – Глупости! Что можно наблюдать в нашем городе? Только сахарный завод! Да кому он сдался?
За спиной раздался смех. Я от неожиданности вздрогнул. Пришелец!!!
Я медленно повернул голову… Смеялась девчонка. Босая. Она была в ярко-жёлтой майке и в джинсовых шортах. Стройная, очень смуглая, с длинными тёмными волосами, заплетёнными в косички. С огромными весёлыми чёрными глазищами, носом-кнопкой и ртом до ушей. В руках она держала по босоножке.
Я-то сразу понял, кто это, но как она здесь очутилась?
– Привет, амиго! – весело поздоровалась со мной девочка.
– Привет, Нелька! – ответил я и с удовольствием принялся наблюдать за тем, как у неё от изумления поползли кверху её красивые тонкие брови.
Причём ползли они не так уж и быстро, секунд пять. Значит, долго удивлялась и никак не могла понять, откуда я знаю, как её зовут.
– Я первый раз в вашем городе и всего второй день! Кто тебе про меня рассказал? – наконец спросила она.
Умная, ничего не скажешь. Быстро сообразила. Но мне стало весело, и я прикинулся дурачком. Кстати, она прекрасно говорит по-русски. С лёгким таким акцентом.
– Никто не рассказал, – я пожал плечами. – Я мысли читаю.
– Ну и откуда я приехала? – она прищурилась. – Вот о какой стране я сейчас думаю?
– Ты не ту страну думаешь, – ответил я. – А вот сейчас ту… Ты с Кубы.
– Ха! – воскликнула Нелька. – Ты что, правда отгадываешь мысли?
– Да, – простодушно ответил я. – У меня много талантов.
– Ну ты и скромник, – протянула Нелька. – Тогда скажи, сколько будет сто тысяч сто одиннадцать, помноженное на пятьсот пятьдесят пять!
– Пятьдесят пять миллионов пятьсот шестьдесят одна тысяча шестьсот пять, – ответил я через секунду.
– Ничего себе! – засмеялась Нелька. – Да ты гений!
– Нет, – ответил я. – Я простой российский мальчик. У нас в стране почти все такие.
– И как тебя зовут, простой российский мальчик? – улыбнулась Нелька.
– Ваня, – ответил я и как ни в чём не бывало добавил: – Поплаваем?
– Поплаваем! – весело откликнулась Нелька и быстро стянула с себя верхнюю одежду.
На ней был забавный жёлтый купальник с разноцветными смайликами.
Интересно, как её всё-таки отпустили одну? Да ещё и к реке? Ведь всего второй день в стране… Правда, городок у нас мирный, только вот призраки по ночам прохожих пугают, а так ничего. Ну и всякие недоразумения случаются – в виде Лёхи-боксёра.
– Побежали! Кто первый? – крикнула Нелька и, не дожидаясь меня, помчалась к воде.
Я бросился следом… Плавала она, как рыба! Я ещё никогда не видел, чтобы девчонка так ныряла. Правда, я особо с ними и не нырял. Как это было здорово!
Минут через сорок мы продрогли и выползли на берег.
Возле нашей одежды развалился Кощей. Он жевал травинку и ехидно улыбался.
Глава 7
Улыбка спасёт мир
Нелька поздоровалась с Кощеем так же весело, как и со мной:
– Привет, амиго!
Неожиданно, наверное, и для самого себя, Кощей покраснел. Ничего себе, у него даже уши запылали! Но он не встал, как это полагается в приличном обществе, а остался сидеть.
– Это… Хелло! – Кощей напрягся, вспоминая английские слова: – Гуд бай…
На меня он вообще не посмотрел. Только на девочку с Кубы. Да и я, если честно, не мог отвести от неё глаз. Всё-таки правильно сказал писатель Фёдор Михайлович Достоевский, что красота спасёт мир. Может, она и Кощея спасёт? А если не красота, то улыбка точно. Уж очень задорно и по-доброму улыбалась моя новая знакомая.
И тут Кощей выдал такое, что у меня челюсть отвалилась! Ничего подобного я от него услышать не ожидал. Мало того, он произнёс это без запинки.
– Куба, – выпалил Кощей, – остров свободы!
Ух ты! От него обычно фразы-то нормальной не дождёшься, а тут он в самую тютельку попал. Про Кубу! Он-то откуда узнал, что она с Кубы?
Нелька рассмеялась и тряхнула своими весёлыми косичками. Их у неё штук сто!
– Всё вы про меня знаете, – сказала она. – А я здесь всего второй день!
И тут Кощей встал и… – вот это да! – вежливо представился:
– Лёха… Алексей Кощин. Боксёр.
Нелька протянула ему руку. Кощей совсем смутился. Быстро вытер ладонь о штанину и осторожно пожал кубинке ладошку. Двумя пальцами. Нелька расплылась в улыбке.
– У нас на Кубе боксёров очень уважают, – сказала она.
Я вмешался неожиданно. Сам не успел понять, что это я говорю:
– Лёха выиграл открытое первенство города! В прошлом году. Всем от него досталось! И ребятам из других городов.
– Да ладно тебе, – хмыкнул Кощей. – Ничего особенного… Когда это было…
– А где ты тренируешься? – спросила Нелька. – У вас в городе есть школа бокса?
Кощей посмотрел в сторону. Потом на меня. Я молчал, ждал, как он выкрутится.
– Да тут было дело… Я одного пацана малость того… – Кощей собрался с духом и выдохнул: – Исключили меня из секции.
Нелька серьёзно взглянула на него. Помолчала, а потом спросила:
– И что дальше?
– Не знаю… – вздохнул Кощей. – Я без ринга не могу. Дома тренируюсь. У меня груша боксёрская висит. По ней и бью. Ещё бегаю по утрам и плаваю.
– Правильно, – сказала Нелька. – Форму надо держать. Что бы там ни было.
– Стараемся… – он улыбнулся. – Я ж понимаю… Жизнь продолжается!
Ну и ну! Я никогда не видел, как улыбается Кощей! Он мог хмыкнуть, загоготать, осклабиться, он мог ощериться, рыкнуть, огрызнуться… Но чтобы так вот легко, можно сказать, светло и открыто кому-то улыбаться – не было такого. Фантастика!
– Может, искупнёмся? – вдруг предложил Кощей. – Погодка отличная, водичка – ещё круче! Я сегодня уже два раза окунулся. Бог троицу любит! А? Ну чего?
– Спасибо! Я бы с удовольствием, – ответила Нелька, – но мне пора.
Кощей изменился в лице. Не в смысле разозлился, как обычно, а… не поверите, он опечалился.
– Мне правда пора, ребята, – извиняющимся тоном произнесла Нелька. – Я и без того сбежала от моего папочки! Если хотите, пойдёмте вместе, мне на выставку.
– Ты как, Вань? – спросил Кощей, который за всё время нашего общения ни разу не назвал меня по имени.
Не дождавшись ответа, он быстро нагнулся и подал Нельке её майку и джинсы, а потом скомандовал:
– Вань, ну ты чего? Отвернись! – и сам тоже отвернулся.
Пока Нелька одевалась, Кощей беззаботно насвистывал мелодию песни Димы Билана «Невозможное возможно» и следил за тем, чтобы я не подглядывал за кубинкой. Да я и не собирался.
– Вы так и будете стоять? – услышали мы крик Нельки и дружно повернулись.
Забавно! Когда она успела? Нелька стояла на пригорке, метрах в пятидесяти от нас.
Девчонка – она и есть девчонка. И шутки у них, у девчонок, такие же!
Мы побежали к ней, Кощей добежал первым, всё-таки боксёр, хоть и дисквалифицированный. Даже не запыхался.
– А чего там, на выставке, делать? – спросил он, когда мы вышли на тропинку, ведущую прямиком к началу Малой Моховой.
– У меня папа художник, – ответила Нелька. – Привёз свои картины и работы других кубинских художников. Они будут экспонироваться в вашем выставочном зале.
– Ну-ну, – произнёс Кощей, а потом всё-таки переспросил: – Чего будут?
– Экспонироваться, – повторила Нелька. – То есть выставляться, чтобы их посмотрели другие.
– Экспонироваться, – встрял я, – от слова «экспонат». Это когда их выставляют на выставке для экспонирования.
Кощей неодобрительно глянул на меня, но, как ни странно, ничего грубого не сказал.
Метров через пятьдесят он без единого слова сорвался с места и совершенно без усилий перемахнул через потемневший от времени полутораметровый забор, за которым стояла брошенная дача. Таких дач в нашем городе много, и никому они не нужны.
Мы с Нелькой остановились в недоумении.
– Куда это он? – спросила она, на что я пожал плечами.
От Кощея можно всего ждать, он человек непредсказуемый.
Через минуту бывший боксёр вышел к нам через покосившуюся калитку. Одну руку он держал за спиной. Покраснев пуще прежнего, Кощей подошёл к Нельке и протянул ей розоватый лохматый цветок.
– Ой, астра! – воскликнула Нелька. – Спасибо! Обожаю этот цветок!
– Вообще-то, – заявил Кощей, – я цветов не рву. Только ведь всё равно завянет. А так… чего красоте пропадать?
– Благодарю, – Нелька понюхала цветок.
И тут я снова влез со своими дурацкими комментариями, не смог промолчать, напала на меня очередной раз болтливость.
– Это их единственный недостаток, – выдал я. – У астр присутствует такой сдержанный, чуть терпковатый осенний запах. Майского благоухания у них нет.
Я думал, Кощей взбесится, а он расхохотался. Причём не зло. И Нелька вместе с ним.
– Ну ты даёшь! – Кощей смеялся так радостно, словно я его осчастливил. – И откуда всё это из тебя прёт?
– Не знаю, – беззаботно ответил я. – И сам не пойму.
– А чего, правда не пахнут? – спросил Кощей. – Я ж толком ничего не чувствую, у меня нос перебит.
– Пахнут, – ответила Нелька и повернулась ко мне: – Как ты сказал? Какой у них запах?
– Сдержанный, чуть терпковатый. Осенний, – ответил я.
Так, болтая, мы вышли на Малую Моховую улицу и зашагали к перекрёстку, до которого было метров двести. Она у нас не такая уж и длинная – Малая Моховая. Большая – куда длиннее, тянется через весь город, а потом переходит в Лесную аллею, аж до самого Синего озера.
– А давайте на Синее озеро махнём? – вдруг предложил Кощей. – У меня там лодка. Порыбачим. Ты на рыбалке была?
– Я с удовольствием, – сказала Нелька. – Только надо спросить у папы. Это же не на речку сбежать. На рыбалке мы с папой были много раз, мы любим порыбачить.
Кощей с уважением посмотрел на Нельку и даже мне подмигнул.
– А вы на сколько дней приехали? – спросил он. – Надолго?
– Надолго, – загадочно улыбнувшись, ответила Нелька. – У папы творческая командировка, он художник. Получил заказ от Гаванского университета рисовать современную Россию. А мама у нас беременная и скоро родит мне сестру или брата. Вот мы и приехали все вместе к бабушке. Рожать!
Кощей с восхищением уставился на Нельку.
– Что? – засмеялась она. – Что ты так смотришь?
– Да наши девчонки никогда так не скажут! – заявил Кощей. – Что мамка беременная, рожать скоро будет! Постесняются.
– А что в этом такого? – ответила Нелька. – Это же правда. Чего стесняться?
– Так, значит, не скоро уезжаете? – снова повторил Кощей. – Раз такое серьёзное дело?
– Да, – ответила Нелька. – Сейчас на Кубе ужасная погода! А здесь хорошо! Маме намного легче.
– На Кубе жарко? – спросил Кощей и весело на меня посмотрел: – Вань, ну чего ты нам про Кубу-то расскажешь? Про погоду или ещё чего.
Нелька вдруг остановилась. Кощей тоже. Ну и я вместе с ними.
– А почему ты так говоришь с Ваней? – спросила Нелька, она больше не улыбалась.
– Как? – не понял Кощей. – Чего я такого сказал-то?
Я пнул камешек, на который наступил перед этим, и улыбнулся Нельке. Правда, я почувствовал, что улыбка у меня получилась какая-то странная, как гримаса.
– Погода на Кубе, – начал я, – в сентябре очень влажная, а дни стоят знойные. Влажность воздуха в это время года достигает самого высокого уровня, больше семидесяти семи процентов! Десять дней в сентябре идёт дождь! Температура воды в океане около двадцати восьми градусов тепла! Но купаться невозможно из-за частых штормов!
Я вдруг понял, что перешёл на крик. Я уже вопил на всю улицу, и какая-то проходившая мимо тётенька шарахнулась от меня, сердито бросив:
– Чего разорался?!
– Для сентябрьской погоды на Кубе, – продолжал я уже потише, – характерны сильные порывистые ветра и ураганы! И штормит очень сильно!
– Вань, – вдруг сказал Кощей, – да ладно, чего ты?
Я тяжело дышал. Я больше ничего не мог вспомнить про Кубу.
– Понял я всё, – сказал Кощей. – Всё понял я про погоду. Ты только не волнуйся так.
А я взял и ответил спокойно:
– Ну раз понял, пошли дальше.
Нелька взяла меня за руку, и мы зашагали по Малой Моховой к Большой.
– Ну чего ты? – Нелька повернулась к Кощею, тот не двигался с места. – Пошли!
– Так я иду, – ответил Кощей и догнал нас. – Я чего? Я ничего.
Через несколько минут мы остановились на перекрёстке перед старым двухэтажным особняком, где находился выставочный зал.
– Вы идите, – сказал Кощей, – я не могу. У меня там дед – вахтёром. Заругает.
А я и не знал, что у Кощея дед работает, да ещё на выставке. Я думал, он пенсионер.
– Почему он тебя заругает? – удивилась Нелька. – Что ты такого натворил?
– Так я это… – ухмыльнулся Кощей. – Школу прогуливаю. Взбесится, наорёт.
– И ты школу прогуливаешь? – спросила меня Нелька.
– Первый раз в жизни, – признался я.
– Ну и что такого случилось в вашей жизни, – спросила Нелька, – что вы решили не ходить в школу?
– А чего там делать-то? – сказал Кощей. – Чего я в этой школе не видел? Тоска одна. Всё равно двоек нахватаю. Да и не любят меня.
– А тебя есть за что любить? – спросила Нелька, она в этот момент стала похожа на мою маму, когда её что-то волнует и она очень хочет, чтобы её услышали.
Лёха совсем затосковал, даже не заметил, как встал на проезжую часть.
Тут-то она и появилась – «Ока»! И, как всегда, выехала из-за поворота совсем без звука и без водителя и нырнула в подворотню!
– Вы заметили?! – проорал я. – Вы видели её?!! Белую!!!
– Чего? – Кощей посмотрел на меня, как на ненормального. – Какую – белую?
– Да «Оку»! Автомобиль! – в волнении я схватил Кощея за локоть и сильно дёрнул.
– Да отстань ты! – он оттолкнул меня. – Совсем сбрендил?! Полудурок!
– Перестань! – рассердилась Нелька на Кощея. – Ты о чём, Ваня? Мы ничего не видели.
– Она туда поехала! – я махнул рукой в сторону подворотни. – Да как же вы не видели?!
– Ребята, – перебила меня Нелька, – пойдёмте посмотрим картины моего папы. А твоему дедушке я всё объясню и попрошу, чтобы он тебя не ругал.
Кощей вздохнул и кивнул, мол, была не была. Мы перешли дорогу.
Двери в особняк открывались так же тяжело, как и мой волшебный сундук. В фойе стоял полумрак, а за столом дремал вахтёр. Лёха-боксёр напрягся. Это и был его дед.
Нелька приложила палец к губам и показала жестом, чтобы мы поднимались по лестнице на второй этаж. Мы прокрались мимо деда. Он ничего не заметил.
Повезло нам!
Глава 8
Прописная истина
Этот день я запомню на всю жизнь. Каждую минуту, каждую секунду. Все лица, запахи и звуки. И кто что сказал. Я люблю умные и забавные мысли, особенно если их выдают взрослые.
Когда мы вошли в зал, где уже развешивали картины, Пётр говорил высокому здоровяку с совершенно чёрной кожей:
– Понимаешь, старик, чем больше абсурда в голове подростка, тем веселее ему жить!
«Старик» заметил нас и кашлянул, а Пётр, совершенно не смутившись, засмеялся:
– Это же прописная истина, спроси у них, если не веришь!
Мы с Кощем притормозили в сторонке. Нелька подошла к здоровяку и сказала:
– Папа! Дядя Петя! Познакомьтесь, это Ваня и Лёша, мои друзья, – она позвала нас: – Ну что вы встали? Идите сюда!
– Привет, Вань, – Пётр протянул мне руку. – И где она вас откопала?
– На речке, – ответил я.
– Ну теперь понятно! – Нелька хихикнула. – А то – «мысли читаю»! Вы что, знакомы?
– Ну да, – кивнул Пётр.
Кощей пожал руку ему, а потом кубинцу, который улыбался так широко, что были видны все его тридцать два белоснежных зуба, как на рекламе зубной пасты.
– Эрнесто. Художник и папа этой плутовки, – произнёс он с сильным акцентом певучим густым басом. – Мы приехали с Кубы. Наша мама собирается нам родить сына.
– Лёха, – ответил Кощей и потряс огромную ладонь Эрнесто двумя руками.
– Пап! Ты же обещал не называть меня плутовкой! – Нелька капризно надула губы.
Я думал, что она никогда не кокетничает, а с другой стороны – девчонка, им это на роду написано.
Читать бесплатно другие книги:
