Иванушка Первый, или Время чародея Арутюнянц Карен
Наконец часам к трём я освободился и отправился к заброшенному дому на Большой Моховой. Здесь, у этого особнячка, прохожие редки не только ночью, но и днём. Тут нет магазинов, с одной стороны пустырь, а с другой начинается длинный овраг, который тянется на несколько сотен метров.
Но в тот день я ещё издалека услышал странные звуки, словно кто-то кричал в рупор, отдавая команды.
К дому я подойти не смог. Всё было огорожено, и двое полицейских никого не пропускали. Вообще-то, никаких зевак и не было, только я и подошёл.
Один из полицейских окликнул меня:
– Эй, пацан, ты куда? Здесь проход запрещён! Поворачивай назад!
– А что тут делают? – прикинулся я дурачком. – Мне на ту сторону надо…
– Кино снимают, – добродушно ответил второй. – Фильм-катастрофу.
– Катастрофу, – хмыкнул первый. – Какие в наших местах катастрофы? Триллер снимают! Фильм ужасов! Иди-иди, тут смотреть нечего. Только шуму много и дыма…
Я потоптался ещё минутку, а потом сообразил, что могу пробраться к дому со стороны оврага, но вдруг увидел, как толстый мужчина с буйной шевелюрой отчитывает хрупкую девушку в бейсболке:
– Ты ещё вчера должна была привести этого мальчишку! Чтобы через час он был здесь! Какая безответственность! Ты понимаешь, что режешь меня без ножа? Карякин нас убьёт!
– Что я, виновата, что ли? – оправдывалась девушка. – Он заболел! Свинкой…
– Какой свинкой? Он что, единственный мальчишка в этом городе? Ты первый год в кино?! Могла бы найти другого дублёра!
Тут толстяк заметил меня, и в глазах у него появилась надежда.
– Мальчик! Мальчик! – крикнул он мне. – Хочешь заработать?
– Аркадий Львович, – запротестовала девушка, – нельзя без разрешения родителей!
– Под твою ответственность! – отмахнулся толстяк.
В принципе, деньги никогда не помешают. К тому же, как я понял, у киношников проблема: нет пацана, который через час должен был сниматься.
– Понимаешь, мальчик, – мужчина пролез под оградительной лентой и поспешил ко мне, – у нас заболел дублёр. А ты на него очень похож. Никто ничего не заметит. Мы тебя снимем со спины. Тебе надо залезть на чердак вон по той лестнице. Ничего опасного. Мы тебя подстрахуем. Да ещё и хорошо заплатим.
Если бы он знал, что я по этой лестнице взбирался уже раз сто и в основном ночью, то про страховку даже и не упомянул бы.
– Полторы тысячи заплатим! – продолжал уговаривать киношник. – Это почти как актёру седьмой категории! Соглашайся!
Ничего себе, подумал я, сколько же они платят актёру первой категории? Хорошая профессия. Но я решил стать журналистом, писать репортажи для какого-нибудь крупного журнала путешествий и ездить по всему миру. По-моему, тоже неплохо. Хотя, может, ещё передумаю. У меня ведь страсть к изобретениям. А как это совместить, я ещё не придумал. Или стану путешественником-изобретателем.
– Хорошо, – сказал я. – А это долго?
– Не волнуйся, мальчик, – засуетился Аркадий Львович. – Ксюша, моя ассистентка, тебе всё объяснит. Только тебя придётся загримировать.
– Зачем? – спросил я. – Меня же со спины будут снимать.
– Так надо, – сказал толстяк и добавил: – А вдруг!
Что «а вдруг», он не объяснил, а девушка в бейсболке, та самая Ксюша, потащила меня мимо полицейских куда-то за ленту, под один из трёх навесов. Раньше их на пустыре не было.
– Ты посиди тут, – она кивнула на складной брезентовый стульчик, – а я найду гримёра.
Ксюша убежала. Под навес зашёл парень с ужасной раной на щеке. Я вытаращился на него, а он засмеялся и сказал:
– Не боись, это грим! Меня монстр якобы когтем задел, – парень помахал рукой перед моим носом. – Ты чего, сдрейфил, что ли? Не дрейфь… Это ж сказка… кино.
Парень лёг на надувной матрас, прикрыл глаза пальцами и спросил:
– Тебя как зовут? Только не говори, что Ваня… Потому что это уже не смешно.
– А меня правда Ваня зовут, – улыбнулся я и привстал. – Иван Ивашов!
– Да ладно! – парень сел. – Выходит, мы тёзки. Представляешь, у меня в каждом городе по одному знакомому Ивану. Человек сто, наверное. И все – отличные ребята!
– А вы актёр? – спросил я.
– А что, по мне не видно? – улыбка у Ивана была открытая, как у знаменитого американского писателя Джека Лондона, чью фотографию я вырезал из журнала и повесил в рамочке над кроватью.
Мне вдруг показалось, что мы с ним уже встречались. Не с Джеком Лондоном, а с этим парнем.
– И что примечательно, – развеселился он, – все Иваны отлично свистят. Я, кстати, тоже.
Он засвистел.
И тут я вспомнил, где и когда его видел. Да в ту ночь, когда нашёл дневник волшебника Касмандьёрки! Точно! Он шёл по улице и насвистывал что-то очень весёлое. Я ещё тогда ту «Оку» встретил в первый раз.
– Ты чего так на меня смотришь?
Я ничего не ответил, просто улыбнулся. Какая разница – встречались мы с ним раньше или нет? Вот познакомился сейчас, с хорошим человеком, тёзкой.
– А я правнука Дракулы играю, – продолжал Иван. – Слыхал о Дракуле-то? – и сам же ответил: – Глупый вопрос! Кто ж о нём не слышал? А ты у нас кто? На какую роль взяли?
– Мне не сказали, – ответил я. – Я должен по пожарной лестнице взобраться, вместо кого-то другого.
– Дублёр? – удивился Иван. – Спортсмен? Боевые искусства?
– Да нет, – ответил я. – Просто мимо проходил.
Если б вы только видели, как расхохотался мой новый знакомый, а потом вдруг серьёзно произнёс, почти трагическим голосом:
– У нас всё так. Ты хоть знаешь, как фильм называется?
– Нет.
– «Время чародея»! Названьице, да? – снова хохотнул Иван, и волосы у меня на голове встали дыбом.
Наверное, я побледнел, потому что Иван обеспокоенно спросил:
– Что с тобой?
– Н-ничего, – заикаясь, произнёс я. – Д-душно тут… Я лучше пойду…
Я встал, как во сне, вышел из-под навеса и пошёл куда глаза глядят.
– Эй, постой! – крикнул Иван. – Ты куда? Тебя же снимать должны!
Я поплёлся вдоль стены старого дома, мимо пожарной лестницы, ярко освещённой прожектором. Повсюду сновали актёры: кто в блестящих костюмах из облегающей материи – судя по всему, люди из будущего, кто в старинных нарядах прошлых веков. Двое мужчин в оранжевых спецовках несли длиннющую стремянку.
Когда я оказался под непонятной деревянно – металлической конструкцией, где из пожарного шланга тонкой струйкой вытекала вода, ко мне подскочила Ксюша, схватила за руку и потащила назад к навесу.
– Ты же обещал! – шепнула она. – Скоро съёмка! А ещё грим надо наложить! А ты ходишь тут!
Я не сопротивлялся, в голове у меня только и стучало: «Время чародея!.. Время чародея!..»
Ксюша внезапно остановилась и, словно разговаривая сама с собой, сказала:
– Как же быть? Без разрешения родителей нельзя. В случае чего – подсудное дело!
– Вы не волнуйтесь, – успокоил я её.
У меня только мама, отца нет. Она меня всюду пускает. Скажем вашему Карякину, что есть разрешение от родителей.
– Ой достанется мне! Я же у них – мальчик для битья! С семи утра и до семи вечера ишачу, а потом ещё с семи вечера до семи утра! Ксюша, то подай, Ксюша, это сделай! Ладно, – она тяжело вздохнула. – Сиди и жди, я сейчас…
Актёр дремал на матрасе, но, кажется, время от времени поглядывал на меня. Странные они – эти киношники.
Тут появилась женщина с каким-то тряпьём и стоптанными башмаками и приказала мне басом:
– Сымай своё, напяливай чужое!
Я сделал то, чего от меня хотели. Костюмерша оглядела меня с ног до головы и, видно, оставшись довольна своей работой, молча ушла, а её место заняла гримёрша.
Она измазала мне лицо и руки чёрной краской и позвала Ксюшу: «Готов, принимай!»
Ксюша повела меня на съёмочную площадку, на ходу инструктируя:
– Главное, сохраняй спокойствие, как бы страшно тебе ни было! Ты понял? И крепко держись за лестницу!
– Меня что, монстры должны сожрать? – спросил я.
– Почему? – Ксюша посмотрела на меня огромными глазами. – Никто тебя не сожрёт!
Мы подошли к человеку с рупором. Он раздражённо спросил:
– Кто это? Где дублёр? Аркадий Львович, что за дела?!
– Понимаете… – начала Ксюша. – У дублёра свинка, а Ваня очень спортивный…
– Согласие родителей есть? – перебил её человек с рупором. Наверное, это и был тот самый режиссёр Карякин.
– Есть, – я спокойно посмотрел ему в глаза. – У меня нет отца. А разрешение от мамы я получил. Да тут всего два этажа, я тыщу раз лазил.
Карякин вздохнул и, усмехнувшись, сказал:
– Тоже мне, человек-паук… Как звать-то?
– Иван, – ответил я.
– Голуби на чердаке твои?
– Мои, – соврал я. – Я ж говорю, я тут часто бываю.
– Ладно… Значит, так, Ваня, расклад такой: ты дублёр главного героя. Он у нас чародей. Хранит на чердаке волшебный сундук. Спокойно взбираешься на бочку, лезешь по пожарной лестнице. Лезешь медленно. Как только начнёшь подниматься, ребята растянут под тобой пожарное полотно, на всякий случай. Долезешь до самого верха – ныряй в окно чердака. Вопросы есть?
– Есть, – сказал я. – А назад сразу выходить или можно посидеть с голубями?
– Если ты гений и у тебя всё получится с первого дубля, можешь оставаться там хоть до утра, – улыбнулся Карякин.
– Только ты потом всё-таки спустись, – вмешалась в разговор Ксюша. – Реквизит нужно будет сдать. Ну тряпки, которые на тебе.
– Балабошкина! Хватит считать ворон! – строго прикрикнул на ассистентку режиссёр. – Твоё место под лестницей, с хлопушкой! Всё, работаем!
Ксюша подскочила ко мне и зычным голосом объявила:
– Время чародея! Кадр тринадцатый, дубль первый!
Клацнула хлопушка.
– Мотор! – прозвучало в ответ. – Давай, Ваня, пошёл!
Я спокойно взобрался на бочку и полез по пожарной лестнице, каждую ступеньку которой знал, как свои пять пальцев.
«Ну и совпадение! – думал я. – Время чародея! Волшебный сундук! И актёра зовут Иваном…»
Я благополучно добрался до чердака и нырнул в окно. А через несколько секунд услышал: «Стоп! Снято!» Я выглянул, и режиссёр помахал мне:
– Молодец, Ваня! С первого дубля справился, – он повернулся к съёмочной группе: – Чего стоим? Следующий кадр готовим! А с вами, Аркадий Львович, я отдельно поговорю!
Я отошёл от окна и несколько раз поморгал, чтобы привыкнуть к сумраку, царившему на чердаке. Наконец-то я добрался до своего укромного уголка!
Я уверенно направился по скрипучим доскам к дальней стене, туда, где когда-то обнаружил старый кованый сундук с сокровищами. В ответ раздались вздохи и воркование голубей. Чем ближе я подходил к заветному месту, тем яснее понимал, что оно осиротело. Сундука у стены не было. Он исчез.
Глава 8
Сплошные загадки
По улицам бродить надоело, но и дома сидеть было невмоготу. Я ходил вокруг дома и бормотал себе под нос:
– Карякин и Ксюша утверждают, что никакого сундука не было…
Но на чердаке – совершенно отчётливый след. Сундук явно тащили. Кто это сделал, если не киношники? Ну а если они не врут, значит, его утащил кто-то другой? И зачем ему этот сундук? Он же старый, сундук-то! Взял бы книги и остальные сокровища, и все дела.
А может, вся фишка в крышке?! Она ведь открывалась с таким трудом. Может, в ней когда-то что-то спрятали и про это кто-то знал? Но ведь я простучал её сто раз и ничего не нашёл…
Кто же знал про сундук, кроме меня? Горбуньков? Да нет, он ничего и не заметил.
Ленка? Ведь грозилась, что растрезвонит всем про мою тайну! Но как она узнала?
Я остановился.
Из своего окна выглянул Пупс и без тени улыбки проинформировал меня:
– Иван! Ты уже десятый круг накрутил на своём спидометре!
И замолчал. И посмотрел на меня своими бесцветными глазами. И достал свою сигаретку из нагрудного кармана белой сорочки в коричневую полосочку.
– А вы, – неожиданно для самого себя сказал я, – лучше какой-нибудь одной женщине дарите свои голубые розы из Австралии!
От удивления Пупс выронил сигарету и, ничего не ответив, исчез в своей комнате.
Я одержал небольшую победу над бухгалтером, но потерял нить рассуждений про сундук. На чём я остановился?.. В этот момент я проходил мимо нашего окна и услышал, как дребезжит телефон.
Я вбежал в дом и схватил трубку:
– Алло! Слушаю!
– Привет! – как ни в чём не бывало поздоровалась Лена. – Как настроение? Как тайны? Всё коллекционируешь?
Меня словно молнией ударило! Так, значит, это всё-таки она! И ещё издевается!
– Это ты сделала? – как можно спокойней спросил я.
– Ты о чём, Ванечка?
– Не называй меня так! – крикнул я и бросил трубку.
Я ужасно разозлился. Что ей от меня надо?
Я снова вышел во двор. Уже смеркалось, в окнах напротив включили свет, и в одном из них за занавеской появилась тень. Она то вставала, то садилась, то исчезала, то снова возвращалась. Что-то мне это напоминало, но я никак не мог вспомнить, что именно.
Я вздохнул и вернулся в дом. Ужин, что ли, приготовить? Отвлекусь от всех своих тайн и загадок, маму порадую. В тот вечер мне к Глафире не надо было ехать, поэтому Толяна я не ждал.
Я пошёл на кухню и заглянул в холодильник. Мне захотелось удивить маму. Надоели нам кашки да бутерброды. Даже не столько удивить я маму решил, а просто сделать ей приятное, чтобы она почувствовала, что её дома ждут, что она не одна на этом свете.
Вон и творог есть, целая пачка. Яблоко большое. Я надкусил его – вкусное. Яйцо нашлось. О! Вот и изюмчик. Так ведь можно суфле испечь!
Я натёр яблоко, перемешал его с творогом и яйцом обыкновенной вилкой, не нужно для этого никакого миксера, да его у нас и нет. А вот формочки есть, в виде зайцев, медведей и гномов. Разложил по ним всю эту вкуснятину, зажёг духовку и поставил суфле выпекаться на противне, минут через десять потрогал пальцем – след от творога остался, подержал ещё пару минут. А тут и мама пришла.
– Чем это так вкусно пахнет? – спросила она.
– Мой руки, – сказал я, – сейчас чайник закипит.
И пока мамы не было, успел посыпать суфле корицей, расставить на столе нарядные тарелки с ромашками, заварить чай.
Мама вернулась, полюбовалась сюрпризом, чмокнула меня в макушку, и мы закатили пир на весь мир. Суфле удалось на славу – и маме понравилось, и мне.
А потом мы пили чай и мама сказала:
– Вань, а я сегодня с твоей одноклассницей познакомилась. С Василисой.
– Где? – удивился я.
– В больнице, – ответила мама. – Она навещала свою бабушку.
– А что с бабушкой? – спросил я.
– Сердце, – вздохнула мама. – Ещё недельку побудет, сил наберётся. А дома на лекарствах сидит. Правда, по ней не скажешь, бодрая, весёлая такая.
– Точно! – до меня наконец-то дошло. – Лекарствами от неё пахнет!
– Ты это о чём? Что за счастья полные штаны? – улыбнулась мама.
– Да я никак не мог понять, чем это от Василисы пахнет, – сказал я, – теперь понял – бабушкиными лекарствами!
– Ну и что тут весёлого? – мама потрепала меня по голове. – Нюхач… Дурачок ты, Вань. А подружка твоя – вся в бабушку, жизнерадостная девочка.
– Да не подружка она мне! – возмутился я. – Просто одноклассница!
– Ну не подружка, – улыбнулась мама. – Пускай одноклассница. Так она уже неделю одна живёт. Хозяйственная. Еду бабушке приносит, домашнюю. Сама готовит.
– Как одна? Совсем? – удивился я. – Почему одна?
– Да, у неё больше никого нет. Ты что, не знал? – спросила мама. – Она раньше у тёти жила, теперь вот к бабушке переехала.
– Знал… – задумчиво протянул я, вдруг вспомнив слова Кощея. – Но она не говорила, что бабушка в больнице.
– Гордая, – сказала мама. – А я таких люблю. Я сама была независимой. Ни перед кем не прогибалась.
В этот момент я нутром почувствовал, что можно было бы спросить, почему мне нельзя ходить к Соловьёву и рассказывать его бабушке сказки, но то же самое нутро подсказало мне, что не стоит торопиться и портить маме такой чудесный вечер.
– Спасибо, Ванюшка, – сказала мама, – Я пойду лягу уже. Помоешь посуду?
Я быстро убрал со стола, навёл на кухне порядок и пошёл в свою комнату читать рукопись Волшебника.
Всё-таки удивительное совпадение с этим триллером «Время чародея», в котором я снялся. Кстати, меня позвали снова, сказали что я неплохо смотрюсь в кадре.
Я вырвал из тетрадки листок, прихватил со стола ручку и пошёл к маме в комнату.
– Мам, – сказал я. – А меня в кино позвали сниматься. Ты напиши им, что не против. Это главная роль!
– Ой, правда? – обрадовалась мама. – А что за фильм?
– Сказка, – я не стал вдаваться в подробности.
– Конечно, я согласна, – сказала мама. – Станешь у меня кинозвездой!
Мама написала, что согласна, я аккуратно сложил листок, вернулся в комнату и открыл рукопись – единственное, что у меня осталось от моего сокровища.
Я парил над городом и понял вот что: город наш мал и красив. Он стар, но не кажется немощным, потому что живёт и будет жить долго, но, жаль, не вечно…
Да! Его замки всё ещё упираются в голубое небо своими мшистыми башенками.
И часы на ратуше неторопливо отсчитывают минуты, время от времени напоминая своим перезвоном, что день продолжается, а впереди ночь.
И мальчишки гоняют голубей. И стекольщики вставляют стёкла. И солдаты несут свою службу. И кузнецы куют железо. И пекари пекут свои булочки. И служанки выбивают ковры и перины. И пьянчужки горланят глупые песенки. И воришки залезают в дома. И младенцы зовут матерей. И матери кормят их.
Всё это есть и будет долго-предолго, но не вечно!
Но почему так? Почему такая несправедливость? Почему волшебники живут дольше, чем люди? И что зависит от меня? Что должен и могу сделать я, чтобы продлить прекрасную жизнь человека? А может, мне взять и попытаться растянуть время, замедлить его ход настолько, чтобы жизнь людей стала долгой и счастливой?
Вот оно, значит, что! Решил растянуть время и сделать нас вечными. Здорово, конечно, но всё-таки не мешало бы и нас, людей, спросить, хотим ли мы этого. Вот, скажем, Ленка хочет? А может, у Касмандьёрки свой интерес? Подарит нам длинную жизнь, чтобы и его Кристина прожила с ним волшебные тысячу лет. А Василиса? Хотела бы она прожить со мной тысячу лет? Что за ерунда? При чём тут она?
За окном мяукнули. Я тут же подскочил к окну. Есть! Мой Чёрный Кот с жёлтыми глазами! Я быстро налил в блюдце молока и вышел на крыльцо. Кот исчез.
– Кис-кис!.. – позвал я. – Ну что ты будешь делать!
По идее, для полного счастья, должен был появиться автомобиль-призрак. А он и вправду словно выплыл из тумана, с горящими фарами и без водителя, и медленно покатил по нашей улице. Я смотрел на него, как завороженный, с блюдцем в руке, а молоко тем временем тонкой струйкой лилось мне на ногу. Наконец я очнулся, поставил блюдце на землю и… решился.
Я вышел за калитку и поспешил за «Окой». Она ехала почти с такой же скоростью, с какой двигался и я. На улице никого не было, ни единого человека. Стояла мёртвая тишина, да и мы с автомобилем не издавали ни звука. К тому же я был босой и в пижаме.
Должен признаться, на ночь я надеваю зелёную пижаму в синюю клеточку. Вот в таком наряде я и преследовал моё приведение, до тех пор пока оно не свернуло за угол.
Я быстро добежал до перекрёстка, но «Ока» исчезла. Ещё одна загадка! И ни одного ответа. Опять мне никто не поверит! Нет фотографии – нет доказательств!..
Я вернулся домой, ополоснул ноги и нырнул под одеяло.
Продрог я. Не хватало ещё простудиться. Всё-таки по ночам уже холодно. Сентябрь.
Я улёгся поудобней и снова попытался сосредоточиться.
Итак, что мы имеем? Одна из версий: допустим, сундук стащила Ленка. Но как? Он же тяжеленный! Кто ей помог?
А вдруг это Иван? Я же видел его той ночью у особнячка! Хоть и неприятно включать в список подозреваемых симпатичного человека, но ничего не поделаешь. Кстати, он что, приехал в город раньше съёмочной группы? С какой целью?
Но зачем надо было куда-то тащить сундук, если про тайну они знали? Взломали замок, открыли и нашли, что искали!
А если ни про какую тайну никто не знал? Просто увидели сундук? Ведь могло быть и такое? Бродили, как и мы с Горбуньковым, наткнулись на него, он им понравился, взяли и унесли. А? Что вы на это скажете? Ну а если не знали, а допустим…
Может, всё-таки киношники? Обшарили перед съёмкой весь чердак, нашли старый сундук, решили, что это просто хлам, и выкинули, а теперь стыдно признаться!
Неожиданно за окном громыхнуло, и я вздрогнул. Гроза, что ли? Где-то совсем рядом ударила молния и на мгновение осветила мою комнату. Тени ожили и тут же исчезли.
И снова всё вокруг загрохотало, а потом по окну ударила первая капля, вторая, и полило как из ведра.
– Ну и ну!.. – пробормотал я и сразу же провалился в сон.
Мне приснился Чёрный Кот. Он сказал:
– Ваня, ты очень умный мальчик, а одного понять не можешь. В мире столько загадок, что всех не разгадаешь! Не стоит ломать голову над тайной сундука, она тебе не по зубам. Ты бы лучше полы вымыл! Вместо того чтобы по ночам о сундуках думать, за привидениями гоняться и с чёрными котами фамильярничать своим «кис-кисом»! Мамке помощь, и тебе уважуха. Или той же Ленке букет бы преподнёс! Эх, ты, шпана голопузая…
– А ты, – ответил я, – лучше бы перестал мне сниться и стал простым домашним котом. И молоко бы в миске не прокисло, и сам бы остался сыт.
– Ещё чего? – фыркнул Чёрный Кот. – Простым! Ишь чего удумал! Кулибин!
За окном всю ночь шёл дождь. Больше никаких снов я не увидел.
Глава 9
Тени
Время от времени по утрам, когда я просыпаюсь, меня осеняют гениальные идеи. От создания вечного чипа до переустройства мира. В то утро я снова прошептал:
– Гениально!
Но как проверить эту версию? Только память мне поможет!
Надо покопаться в памяти, надо вспомнить всё, что я видел или слышал, все запахи и звуки. Я стал ворошить информацию, которая записалась на мою корочку. Кстати, у меня есть собственный метод. Надо медленно проговаривать вслух алфавит.
По дороге в школу я принялся бормотать:
– А… арба…. б… бабушка… в… Венгрия… г… Где?!
Где я мог видеть, слышать или унюхать того или ту, кто выследил меня? Они за мной шпионили! Вот что я понял в то утро, проснувшись под голос моей кукушки из часов.
– Д… дятел… е… египтянин… ё… ёж… ж… жаба… з… зомби…
Нет, эти буквы и слова мне ни о чём не говорили. Никаких египтян, жаб или зомби мне в последние дни видеть не приходилось…
– И… Иван! Актёр? Да сдался мне этот Иван! Приятный человек, весёлый парень, подремать любит на надувном матрасе! Такой с сундуками возиться не будет… И потом, может, это не он был той ночью у особняка, спутал я его с кем-то… Й… йети – снежный человек… Полный абсурд… Йети на чердаках не водятся… к… Кот! Ну с котом, положим, связана совершенно другая загадка… л… лимон… Ленка… о тебе потом… м… макароны… Н… нос… незабудка… неизвестный!
Некто неизвестный? Не знаю, не знаю… Да нет, дорогой неизвестный, ты совсем и не неизвестный! Скорее всего, за мной следит или следил тот, кто меня хорошо знает. Ладно, зарубим на носу, поехали дальше.
– О… Орлов, граф… он-то здесь при чём? Отметаем… п… Пиноккио… р… рука…
Рука? Рука… Рука!
Есть! Я видел её! Точно! Вот тогда и видел, когда однажды сидел на чердаке и разглядывал иллюстрацию в старой книге… И это, скорее, была даже не рука, а… тень! Её тень!
Читать бесплатно другие книги:
