Я плюс все Арутюнянц Карен

Все спят

– Мама, – сиплю я. – Дай попить…

Мама взяла бюллетень.

У меня ангина. «Острое инфекционное заболевание – воспаление нёбных миндалин, слизистой оболочки зева». Так написано в словаре.

Это меня Баран заразил.

А я – бедную Иру.

Только у неё, слава Богу, температура поменьше. У меня – тридцать девять и пять… Я умираю…

У мамы большие испуганные глаза. Мне её жалко. Вот умру я, и кто у неё останется? Только папа… И телевизор…

– Гошенька, – говорит мама. – Ты полежи, а я пойду в аптеку.

– Иди, – шепчу я.

Или мне только кажется, что я шепчу…

Иногда я сплю или не сплю, или думаю, что сплю, и тогда Д'Артаньян внимательно глядит мне в лицо и сочувственно шевелит усами.

«Как он ими шевелит? – удивляюсь я. – Они же наклеенные?.. Я бы не смог так… шевелить наклеенными усами… А где же Атос, Портос, Арахис?.. А-а-а… Они спасают госпожу Монпансье… Молодцы… Они спасут её, конечно, спасут…»

– Вот это, финтифлюшки!.. – доносится до меня голос.

Очень знакомый голос. Только я никак не могу понять, чей же это голос. И, пока я вспоминаю, голос говорит, наверное, маме, кому же ещё:

– Я её сам собирал… У матери в деревне… Полезная ягода… На стакан воды три ложки варенья…

А тем временем Д'Артаньян укрывает меня своим грубым плащом, но мне почему-то совсем не жарко, а холодно, ах, как холодно!.. Видно, уже наступила зима и папа забыл законопатить окна.

A-а… Папа… Где ты был? Как долго я тебя не видел… Где ты был? Как долго я тебя не слышал…

– Спи, спи, – говорит папа. – Спи…

Зачем ты меня упрашиваешь, папа, я и без того сплю и сплю…

И Ира спит.

И все спят.

И даже Баран.

Мы выздоравливаем

Всё! Я выздоравливаю! Правда, ещё неделю у меня постельный режим. Но это даже здорово!

Можно валяться и целый день ничего не делать. Только читать и болтать с Ирой по телефону.

А уроки я потом нагоню! Что за проблемы?!

Звонок. Я хватаю телефонную трубку.

Мы уже целых три дня играем с Ирой в Даму и Кавалера.

– Привет, – говорит Дама. – Доброе утро! – Привет, – отвечает Кавалер. – Доброе утро!

– Какая у вас погода? – спрашивает Дама.

– У нас, – отвечает Кавалер, – отличная погода! Дует северо-западный ветер!

– А у нас, – говорит Дама, – дует юго-восточный! Представляете?! И льёт как из ведра!

– А у нас, – говорит Кавалер, – льёт, как из бочки!

– А что вы ели сегодня на завтрак? – спрашивает Дама.

– Мы? – переспрашивает Кавалер. – А вы угадайте!

– Вы ели… поросёнка, фаршированного гоголем-моголем? – отгадывает Дама. – И запивали ромом из тёплого молока?

– Правильно! – радуется Кавалер. – А вы? Что ели вы?

– На первое, – произносит Дама, – мы ели неизвестное блюдо из манной крупы! На второе – ватную булочку, а на третье… Вы не поверите!

– Что же?! – восклицает Кавалер. – Не томите меня!

– На третье… – продолжает Дама. – Вы готовы? Вам не станет дурно от зависти?

– Ну же! Ну! – Кавалер нетерпеливо стучит кулаком по телефону, едва сдерживая смех.

Дело в том, что проигравшим считается тот, кто засмеётся первым.

– Итак, – торжественно произносит Дама. – Слушайте! На третье мне была подана молочная ириска, растворённая в тёплом лимонаде!

Я хохочу. Я проиграл!

– Двенадцать – три в мою пользу! – довольно говорит Ира.

– Это нечестно! – протестую я.

– Что нечестно? – хихикает Ира.

– Всё нечестно! – я пытаюсь обидеться, но у меня не получается.

Мне весело. Мне ужасно нравится такая жизнь.

– А давай, – предлагает Ира, – позвоним! Знаешь кому?

– Кому? – спрашиваю я.

– Никогда не угадаешь! – говорит Ира.

– Поросёнку? – спрашиваю я.

– Не называй её так, – говорит Ира. – У неё же есть имя. А если бы я была толстой?

– Но ты же не толстая! – радуюсь я.

– А вдруг стану? – говорит Ира.

– Вдруг не считается, – говорю я.

– Ну а если? – настаивает Ира.

– Тогда бы… – говорю я. – Я и тебя называл Поросёнком.

– Что?! – возмущается Ира.

– Что? – спрашиваю я.

– Что ты сказал?! – бушует Ира.

– Я сказал: «Лёве Соколову?» – говорю я.

– Что – Лёве Соколову?! – сердится Ира.

– Ты же сама сказала: «Давай позвоним знаешь кому?» – говорю я.

– Не путай меня! – говорит Ира.

– Я не путаю! Я отгадываю! – говорю я.

– Ну и отгадывай! – говорит Ира.

– Вот я и отгадываю. Лёве Соколову? – спрашиваю я.

– При чём тут Лёва Соколов? – удивляется Ира. – Я предлагала позвонить знаешь кому?

– Кому? – спрашиваю я.

– Баранову! – говорит Ира.

– Барану?! – изумляюсь я. – Зачем?

– Мне его жалко… – говорит Ира.

– Барана?! – ещё больше поражаюсь я.

– Да… – задумчиво произносит Ира. – Представляешь? Лежит он со своей ангиной, несчастный… И никто его не любит… Никому он не нужен… Никто ему не звонит…

– А ты что, знаешь его телефон? – спрашиваю я.

– Да, – говорит Ира. – Конечно. Он же брат Гали Барановой.

– Брат Гали Барановой?! Надо же! – я продолжаю удивляться. – Никогда бы не подумал, что у Барана такая сестра.

– Какая?

– Она мне книжки давала почитать.

– Позвоним? – спрашивает Ира.

– Я даже не знаю, – говорю я. – А что мы ему скажем?

– Просто поболтаем, – Ира наклоняет голову набок.

Я прямо вижу, как она это делает.

– Ты голову наклонила? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает Ира. – А что?

– Просто, – говорю я. – Интересно. А у тебя коса заплетена?

– Заплетена, – отвечает Ира. – А что?

– Да так, – говорю я. – А ты сколько подушек под себя подложила? Две?

– Две, – отвечает Ира. – Ну что? Позвоним Боре?

– Кому? – переспрашиваю я.

– Баранову, – отвечает Ира. – У него имя такое – Боря.

Я лежу и никак не могу понять – она что, шутит? Неужели она и вправду хочет позвонить Барану? Да о чём с ним говорить?

– Алё? – слышу я Ирин голос. – Ты где?

– Я тут, – отвечаю я.

– Ну что? – спрашивает Ира.

– А кто будет звонить? – спрашиваю я.

– Давай скинемся, – предлагает Ира.

– Давай, – соглашаюсь я.

– На счёт три!.. – говорит Ира.

– Ладно, – говорю я.

– Камане, маргане, це-зи-кок! – выкрикивает Ира.

Я выкидываю вперёд кулак, то есть «камень».

– Что у тебя? – спрашивает Ира.

– А у тебя? – переспрашиваю я.

– Я первая спросила, – говорит Ира.

– У меня… «камень», – говорю я.

– А у меня – «бумага»! – говорит Ира. – Я выиграла! Тебе звонить.

– Точно – «бумага»? – не верю я.

– Точно-точно! – говорит Ира.

– Я звоню, значит? – уточняю я.

– Ты-ты! – Ира нетерпеливо постукивает ногтем по трубке.

– Не стучи по трубке, – прошу я. – У меня ухо болит.

– Ты будешь звонить или не будешь? – спрашивает Ира.

– Барану? – спрашиваю я.

– Боре, – отвечает Ира.

– Ладно… – говорю я. – А когда?

– Сейчас, – говорит Ира.

– Ладно… – повторяю я. – А какой у него телефон?

– Очень лёгкий: 2, 3, 4, 5, 6, 7! – отвечает Ира. – Позвонишь?

– Ладно… – соглашаюсь я.

– Ты потом перезвони, – просит Ира.

– Ладно… – говорю я.

Я вешаю трубку и смотрю в окно.

Северо-западно-юго-восточный ветер упрямо бьётся в стекло, и, наверное, не только в наше…

Досрочно выпущенный

Я начал набирать цифры: 2… 3…

Палец сорвался.

Я снова принялся крутить диск: 2… 3… 4…

Вдруг замок входной двери щёлкнул и в коридоре появился папа.

Папа вернулся с работы!

– Папа?! – закричал я. – Это ты?!

– Да! Я! – крикнул папа. – Сейчас и мама придёт! Она с тётей Верой разговаривает!

Тётя Вера – мама Женьки-Пузыря – лю бит кого-нибудь подловить в подъезде и по болтать. Значит, мама не скоро появится.

– А почему вы так рано пришли? – раду юсь я.

– Сегодня короткий день! – кричит папа из ванной. – Завтра же праздник!

– Какой праздник? – кричу я.

– Восьмое марта!

Папа появляется с полотенцем в руках:

– Международный день всех девочек!

– Ой, – пугаюсь я. – А что я подарю маме?

Папа говорит:

– Ну ты даёшь!

Я говорю:

– Что же делать?

Папа смеётся:

– Вот это да! Какое Восьмое марта в конце сентября?!

– Папа!!! – возмущаюсь я.

– Один – ноль, – веселится папа.

Мне хочется повозмущаться ещё, но тут раздаётся телефонный звонок.

– Ну как? – спрашивает Ира. – Поговорили?

– Да нет ещё, – отвечаю я. – Папа с работы вернулся.

– А-а, – медленно произносит Ира. – Жаль… Ну ладно… А ты потом позвонишь?

– Конечно! – говорю я. – Обязательно позвоню!

– Ну ладно… – говорит Ира. – А хочешь, не звони.

– Да, – быстро отвечаю я. – Конечно! Не надо звонить! Это самое правильное!

– Почему? – спрашивает Ира.

– Потому что… – отвечаю я. – Не знаю… Мы ведь даже и не враги с Бараном.

– А разве у тебя есть враги?! – удивляется Ира.

– Я не знаю, – я пожимаю плечами. – Вроде бы нет…

«Наверное, нет у меня врагов… Баран не враг… – думаю я. – А разве это плохо?»

Но я больше ничего не говорю Ире. Пришла мама, и мы попрощались до вечера…

Мама принесла кучу всего: моё любимое «Юбилейное» печенье, тридцатитрёхпроцентные сливки, которые можно взбить и кушать с персиковым джемом, кукурузные хлопья, плавленый сырок «Дружба»!

– Гошенька, как ты? – спросила мама и поцеловала меня в лоб.

– Нормально, – я прижался к тёплой маме и искоса поглядел в окно.

Там бушевала осень.

– Будешь печёную картошку? – спросила мама.

– С чесночной подливкой! – сказал я.

– Нет-нет, с подливкой пока нельзя! – запротестовала мама.

– Ну мам! – я чмокнул маму в нос. – У меня уже всё прошло!

– Покажи горло! – приказала мама.

– А-а-а! – я продемонстрировал маме свои опавшие гланды.

– Так и быть, – вздохнула мама. – С чесночной подливкой. Только ложечку! Не больше. Да?

Мама отправилась на кухню.

И папа за ней – помогать чистить картошку.

– Этот вернулся, – сказал папа маме. – Баранов. Выпустили досрочно.

– Ой, – мама перебила папу. – Я же забыла сказать! Бурнашова распространяла билеты в цирк! Я взяла четыре!

Они говорили громко, поэтому я слышал всё. Даже за звуками льющейся из крана воды.

– Четыре? – рассеянно переспросил папа. – Почему четыре?

– Нам троим и той девочке – Ире! – объяснила мама.

«Ире?! – смутился я. – Зачем Ире?!»

– Понятно… – сказал папа и добавил что-то странное: – Всё, хватит! Я за себя не ручаюсь! Мне надоело строить из себя мягкотелого интеллигента!

«Мягкотелого интеллигента?! – удивился я. – Да у него такие мускулы! Он любого уложит!»

– Ну что ты такое говоришь? – ласково сказала мама. – Зачем? Выбрось из головы… Мы тебя любим… Мы тебя так любим! Забудь… Не надо!

– Что не надо?! – рассердился папа.

– ВСЁ ЭТО НЕ НАДО! – по слогам произнесла мама.

О чём они говорят?! Кто такой Баранов?! Ещё один Баранов! Сплошные Барановы: Баран, которого, как выяснилось, зовут Борей, его сестра, моя одноклассница Галя Баранова, и… досрочно выпущенный Баранов. Кто это? Откуда его досрочно выпустили?

Моя рука непроизвольно тянется к телефонной трубке.

2, 3, 4, 5, 6, 7.

Раздаются длинные гудки, потом хриплый голос:

– Алло-о? Кто-о?!

– Здравствуйте, Борю можно? – говорю я.

– Ну-у, – мычит Баран. – Кто-о?

– Это Гоша, – говорю я.