Молния Кунц Дин
Власти оказывали на Лору сильное давление в связи с этим безымянным возлюбленным, но она стояла на своем, и они ничего не могли добиться, особенно если учесть, что она воспользовалась услугами самых лучших адвокатов в стране. Они не могли поверить, что таинственный незнакомец был ее любовником. Потребовалось провести совсем небольшое расследование, чтобы выяснить, что они с мужем, который умер всего год назад, нежно любили друг друга и что она еще не оправилась после потери, так что вряд ли кто мог поверить, что у нее появился любовник, когда она еще продолжает жить памятью о муже.
Нет, она не могла объяснить, почему ни у кого из убитых не оказалось никаких документов, или почему они были одеты в одинаковые костюмы, или почему у них не было собственного автомобиля и им пришлось позаимствовать его у двух женщин, приехавших в церковь, или почему они запаниковали в центре Палм-Спрингс и убили там полицейского. На двух телах, на талии, были обнаружены следы, оставленные чем-то вроде пояса, однако сами пояса обнаружены не были, и она тоже об этом ничего не знала. Откуда знать, повторяла она, отчего подобные люди совершают антиобщественные поступки? Это была загадка, которую не могли разрешить самые опытные социологи и эксперты в области криминологии. И если все эти эксперты не могут пролить свет на подлинные причины подобного антиобщественного поведения, то как она может дать ответ на более простой, но очень загадочный вопрос о том, куда девались пояса? Когда же ей устроили встречу с женщинами, у которых похитили «Тойоту», и те утверждали, что преступники были ангелами, Лора их выслушала с явным вниманием, даже любопытством, широко раскрыв глаза, но потом попросила полицию избавить ее от встреч с глупыми фантазерками, проявляющими интерес к ее делу.
Ничто не могло ее заставить сказать лишнее. Она была тверже гранита.
Она была крепче железа.
Она была как сталь. Она упорно стояла на своем. Власти изо всех сил нажимали на нее, но безрезультатно. По прошествии нескольких дней они начали на нее сердиться. После нескольких недель они были в бешенстве. После трех месяцев они ее ненавидели и мечтали наказать за неуважение к ним. Через шесть месяцев они почувствовали усталость. Через десять месяцев им все надоело. Через год они постарались о ней забыть.
Ну а тем временем они выискивали слабое звено, и таковым, по их мнению, являлся ее сын Крис. Они не наседали на него так решительно, как на нее, они прибегли к ласке, хитрости, обману, разным уловкам, чтобы заставить мальчика открыть то, что скрывала его мать. Но когда они расспрашивали о неведомом раненом человеке, он в ответ рассказывал им разные истории о героях мультиков и детских фильмов. Когда же они пытались выудить у него подробности событий в пустыне, он долго им рассказывал о сэре Томми-жабе, верном слуге Королевы, который снимал у них в доме комнату. Когда они пытались услышать хотя бы слово о том, где они с матерью прятались и что делали эти шестнадцать дней с десятого по двадцать пятое января, мальчик сказал:
— Я все это время проспал, я был в коме, и еще у меня была, как это называется, потеря памяти.
В конце концов, в отчаянии от их непонятливости, он сказал:
— Видите ли, это наше семейное дело. Разве вы не знаете, что это такое? Я могу говорить об этом только с мамой и ни с кем другим. Если обсуждать семейные дела с посторонними, то скоро у вас не будет дома. Кто вас тогда поддержит?
Ситуация для властей еще более усложнилась, когда Лора Шейн принесла публичные извинения всем, чьей собственностью она воспользовалась или чью собственность повредила, скрываясь от преследовавших ее наемных убийц. Семье, у которой она похитила «Бьюик», она подарила «Кадиллак». Владельцу «Ниссана», у которого позаимствовала номера, она подарила новый «Ниссан». В каждом случае возмещение многократно превышало первоначальную потерю, что значительно увеличило число друзей Лоры.
Ее книги без конца допечатывались, и некоторые вошли в список бестселлеров в мягких обложках спустя годы после их первого успеха. Ведущие киностудии конкурировали между собой, стараясь заполучить права на те немногие Лорины книги, которые еще не были экранизированы. Ходили слухи, возможно распространяемые ее собственным литературным агентом, но, вернее всего, соответствующие действительности, что многочисленные издательства предлагали ей выплатить рекордно высокий аванс за ее новый роман.
2
Весь этот год Штефан Кригер страшно скучал по Лоре и Крису, хотя жизнь в доме Гейнсов в Беверли-Хиллз была весьма приятной. Обстановка была роскошной, еда удивительно вкусной, Джейсон с удовольствием учил его монтировать фильмы в домашней киностудии, а Тельма никогда не теряла чувства юмора.
— Послушайте, Кригер, — как-то обратилась она к нему, когда в летний день они сидели у бассейна. — Может, вам хочется быть с Лорой, может, вам надоело здесь прятаться, но учтите все «за» и «против» и прежде всего благодарите Бога, что вы не застряли в своей собственной эпохе, без пластиковых мешков для мусора, микроволновых печей, цветных телевизоров и фильмов с Тельмой Аккерсон. Вам повезло, что вы очутились в таком просвещенном обществе.
— Дело в том… — Штефан некоторое время смотрел на блики, которые солнце зажигало на поверхности бассейна. — Боюсь, что за год разлуки я потеряю всякую надежду завоевать ее сердце.
— Вы не можете завоевать Лору, герр Кригер. Она ведь не приз на скачках. Такую женщину, как Лора, нельзя завоевать. Она сама решает, когда сдаться, и тут ничего не поделаешь.
— Вы меня не слишком обнадеживаете.
— Это не моя специальность.
— Я знаю…
— У меня одна специальность — это смешить. Хотя с моей потрясающей внешностью я, пожалуй, могла бы иметь успех в качестве шлюхи, но разве только в самых отдаленных поселках лесорубов.
На Рождество Лора и Крис приехали погостить у Гейнсов, и подарком Лоры Штефану были удостоверяющие личность документы. Хотя весь год она находилась под пристальным наблюдением различных властей, она сумела окольными путями раздобыть водительские права, удостоверение о социальном страховании, кредитные карточки и паспорт на имя Стивена Кригера.
Она преподнесла их ему в рождественское утро.
— Все документы в порядке. В «Бесконечной реке» два моих героя скрываются от полиции, им нужны новые документы и…
— Я знаю, — сказал Штефан. — Я читал книгу. Три раза.
— Три раза одну и ту же книгу? — поразился Джейсон. Они сидели на полу у елки, ели сладости и печенье, пили какао, и Джейсон без конца шутил. — Лора, берегись этого типа. Он явно одержимый.
— Ну, конечно, — заметила Тельма, — для вас, голливудских типов, тот, кто прочел хотя бы одну книгу, это уже гигант мысли или по крайней мере психопат. А теперь, Лора, открой нам, как тебе удалось завладеть всеми этими поддельными бумагами, которые не отличаются от настоящих?
— Они не поддельные, — сказал Крис. — Они настоящие.
— Он прав, — подтвердила Лора. — Водительские права и все остальное зарегистрировано законными властями. Когда я работала над «Бесконечной рекой», я выяснила, что надо делать, чтобы получить новые документы, и разыскала очень интересного человека в Сан-Франциско, у него целая фабрика по производству таких бумаг в подвале под ночным клубом, где выступают ничем не прикрытые девочки.
— Что, в клубе нет крыши? — поинтересовался Крис.
Лора взлохматила ему волосы и продолжала:
— Это еще не все, Штефан, у меня есть для вас две чековые книжки. Я открыла счет на ваше имя в двух банках — «Секьюрити Пасифик» и «Грейт Вестерн Сейвингс».
Штефан заволновался.
— Я не могу принимать от вас деньги. Я…
— Вы спасли меня от инвалидного кресла, вы столько раз спасали мне жизнь, я имею право, когда мне захочется, дарить вам деньги. Ну скажи мне, Тельма, что это за человек?
— Он мужчина, — ответила Тельма.
— Наверное, это все объясняет.
— Волосатый мужественный неандерталец, — продолжала Тельма, — обезумевший от избытка половых гормонов, живущий воспоминаниями о былой охоте на мамонтов. Они все такие.
— Мужчины, — сказала Лора.
— Мужчины, — подтвердила Тельма.
В конце февраля следующего года, через тринадцать месяцев после событий в пустыне около Палм-Спрингс, Лора пригласила Штефана погостить у них с Крисом в доме у Биг-Бэр. Он приехал на следующий день на красивой русской спортивной машине, на покупку которой потратил часть денег, подаренных ему Лорой.
Следующие семь месяцев он ночевал в комнате для гостей. Все ночи без исключения. Этого ему было вполне достаточно. Просто быть вместе с ними, день за днем, постепенно становиться своим человеком, членом семьи, этой любви ему было пока достаточно.
В середине сентября, через двадцать месяцев после того, как Лора нашла его на пороге раненого и без сознания, она пригласила его к себе в спальню. Через три ночи он нашел в себе мужество прийти.
3
В тот год, когда Крису исполнилось двенадцать, Джейсон и Тельма купили загородный дом в Монтеррее, на самом прекрасном побережье в мире, и настояли, чтобы Лора, Штефан и Крис провели с ними август, когда они оба свободны от работы над фильмами. Утренние часы на полуострове Монтеррей были прохладными и туманными, дни теплыми и ясными, ночи, несмотря на сезон, очень холодными, и подобная смена температуры действовала освежающе.
Во вторую пятницу месяца Штефан и Крис вместе с Джейсоном отправились на прогулку по пляжу. На камнях неподалеку от берега морские львы грелись на солнце и громко ревели. Машины туристов выстроились бампер к бамперу на дороге, идущей вдоль пляжа; сами они с опаской спускались вниз на песок, чтобы сфотографировать нежившихся на солнце морских львов, которых они почему-то называли тюленями.
— С каждым годом, — сказал Джейсон, — тут все больше иностранных туристов. Это настоящее нашествие. И заметьте, это в основном японцы, немцы или русские. Всего полвека назад мы вели против этих трех стран самую большую войну в истории человечества, а теперь они куда богаче нас. Японская электроника и автомобили, русские автомобили и компьютеры, немецкие автомобили и высококачественные станки… Иногда мне кажется, Штефан, что американцы часто лучше относятся к своим прежним врагам, чем к старым друзьям.
Штефан остановился, чтобы посмотреть на морских львов, которые вызывали такой интерес у туристов; он думал о той ошибке, которую допустил при встрече с Черчиллем.
«Ответьте хотя бы на один мой вопрос. Я сгораю от любопытства. Ну, к примеру, что будет с Советским Союзом после войны?»
Старый лис спросил об этом как бы между прочим, как если бы вопрос внезапно пришел ему в голову, как если бы он спросил, изменится ли в будущем фасон мужских костюмов; в действительности же вопрос был глубоко продуман, а ответ представлял для него огромный интерес. Руководствуясь ответом Штефана, Черчилль убедил западных союзников продолжить войну в Европе после поражения Германии. Западные союзники выступили против Советского Союза под предлогом того, что он захватил часть Восточной Европы, заставили Советский Союз отступить за свои границы и в конце концов одержали над ним полную победу; в течение всей войны с Германией Советский Союз получал вооружение и продовольствие от Соединенных Штатов и, как только лишился этой поддержки, через несколько месяцев потерпел поражение. Ведь он уже был истощен войной со своим прежним союзником Гитлером. Современный мир сильно отличался от того, каким его запланировала судьба, и все потому, что Штефан дал ответ на тот вопрос Черчилля.
В отличие от Джейсона и Тельмы, Лоры и Криса, Штефан не принадлежал к этому времени; судьба не предназначала его для этой эпохи; годы после окончания войн были для него будущим, в то время как эти же годы для остальных были прошлым; таким образом, Штефан помнил и то будущее, которое некогда было, и то, которое возникло на месте прежнего. Джейсон и Тельма, Лора и Крис не знали другой Вселенной, кроме той, где великие державы жили в мире друг с другом; где не было огромных, готовых к использованию ядерных арсеналов; где демократия царила повсюду, даже в России, мирной и процветающей.
Судьба стремится восстановить предопределенный ход событий. Но иногда, к счастью, ей это не удается.
Лора и Тельма сидели в креслах-качалках на веранде и следили, как их мужчины шли вдоль берега по пляжу, пока не исчезли из виду.
— Ты счастлива с ним, Шейн?
— Он грустный человек.
— Но очень хороший.
— Он никогда не заменит Данни.
— Но Данни не вернуть.
Лора кивнула. Они продолжали качаться в качалках.
— Он говорит, что я сделала из него нового человека.
— Как папа Карло сделал Буратино.
Наконец Лора сказала:
— Я его люблю.
— Я знаю, — ответила Тельма.
— Я никогда не думала, что я опять… смогу таким образом полюбить мужчину.
— Каким это образом, Шейн? Ты имеешь в виду какую-нибудь новую замысловатую позицию? Очнись, Шейн, ты приближаешься к среднему возрасту, еще немного, и тебе стукнет сорок. Не пора ли образумиться и позабыть о разврате?
— Ты неисправима.
— Верно. Но я стараюсь исправиться.
— А ты как, Тельма? Ты счастлива?
Тельма похлопала себя по большому животу.
Она была на восьмом месяце беременности.
— Я же тебе говорила, что это может быть двойня.
— Да, говорила.
— Двойняшки, — благоговейно повторила Тельма. — Представляешь, как бы обрадовалась Рут.
«Судьба стремится восстановить предопределенный ход событий, — подумала Лора. — И иногда, к счастью, ей это удается».
Они некоторое время сидели в согласном молчании, вдыхая чистый морской воздух, слушая, как ветер шумит в соснах и кипарисах Монтеррея.
Немного погодя Тельма спросила:
— Ты помнишь тот день, когда я приехала к тебе в горы, а ты упражнялась в стрельбе на заднем дворе?
— Помню.
— Когда ты что было мочи палила по мишеням. Ощерившись, угрожая всем и каждому, кто посмеет тебя потревожить, рассовав повсюду револьверы. Тогда ты мне сказала, что всю жизнь терпела и покорялась судьбе, а теперь этому пришел конец; что ты будешь бороться за свое счастье. Ну и злющая ты была в тот день, Шейн, ожесточенная.
— Это правда.
— Я знаю, что ты по-прежнему умеешь терпеть. И я знаю, что ты по-прежнему можешь за себя постоять. Мир по-прежнему полон смерти и горя. И несмотря на это, в тебе нет больше ожесточенности.
— Это так.
— Почему? Открой секрет.
— Дело в том, что я узнала еще одну, третью истину. В детстве я научилась терпеть. После гибели Данни я научилась бороться. Я по-прежнему стоик и борец, но теперь я также научилась принимать судьбу. Судьба, она есть.
— Звучит как восточная мистическая трансцендентальная чепуха. Судьба, она есть. Господи! Сейчас ты пригласишь меня пропеть мантру, а затем созерцать пупок.
— Куда тебе, Тельма, с двойняшками в животе, — заметила Лора, — ты и пупка-то не увидишь.
— Нет, увижу, только для этого мне нужно зеркало.
Лора рассмеялась.
— Я люблю тебя, Тельма.
— Я тоже люблю тебя, сестренка.
Они молча раскачивались в качалках.
Внизу на пляже начался прилив.
Читать бесплатно другие книги:
