Тик-так Кунц Дин

Демон помчался вдоль причала мимо лодок, которые отвергла Дел.

Сжимая "моссберг" обеими руками, Томми поднялся во весь рост в якорном колодце. Он искренне надеялся, что тварь не успеет подойти достаточно близко и ему не придется стрелять.

Яхта уже почти вышла из дока и с каждой секундой наращивала скорость.

Томми услышал громкий стук собственного сердца и почти одновременно бухающие шаги твари по деревянному настилу причала.

Яхта выбралась со стоянки уже на три четверти, и там, где она только что находилась, вода забурлила и заплескались черные волны.

Оскальзываясь на мокрых мостках, толстый человек - который на самом деле не был толстым и не был человеком - со всех ног мчался к яхте, стараясь настичь их, пока яхта не вышла в защищенный волноломом канал.

Тварь была уже близко, и Томми мог разглядеть ее сверкающие зеленые глаза. На застывшем человеческом лице они выглядели такими же невозможными и пугающими, как и на плоской голове тряпичной куклы.

Яхта наконец-то вышла из дока. Ее гребные винты вращались с такой скоростью, что поверхность черной воды покрылась клочьями зловеще фосфоресцирующей пены.

Демон добежал до конца стены в тот самый момент, когда яхта покидала док. Не медля ни секунды, он прыгнул и, перелетев через шесть футов воды между яхтой и бетонной стеной, тяжело ударился о борт в каких-нибудь трех футах от Томми. В какой-то момент Томми показалось, что тварь вот-вот сорвется и упадет в воду, но она успела схватиться обеими руками за леерное ограждение и повиснуть на нем.

Увидев, что тварь пытается подтянуться и перебраться на палубу, Томми нажал на спусковой крючок. Выстрел пришелся в упор прямо в лицо человека-оборотня. Из ствола полыхнуло пламя, а грохот выстрела заставил Томми поморщиться.

В жемчужно-белом свете вспыхнувших на рубке ходовых огней он хорошо видел, какое действие произвел выпущенный в человеческое лицо заряд картечи. Зрелище было омерзительным, и Томми невольно сглотнул, стараясь подавить позывы к рвоте.

Но тварь не выпустила ограждения из рук. Выстрел с такого близкого расстояния должен был оторвать ее от леера, но она продолжала держаться за стальную трубу, пытаясь вскарабкаться на палубу. Из омерзительного кровавого месива снова возникло полное, блестящее, словно от пота, лицо мужчины в плаще. Страшные раны затягивались на глазах, и очень скоро на нем не осталось никаких повреждений. Опущенные веки, затрепетав, поднялись, и жуткие зеленые глаза снова уставились на Томми.

Толстые губы разъехались в ухмылке, и рот твари широко открылся. Несколько мгновений все было тихо, потом тварь дико закричала - закричала на Томми. Этот жуткий вопль даже отдаленно не напоминал человеческий, скорее это был пронзительный визг взбесившейся электронной машины.

Пораженный неконтролируемым, детским страхом, Томми принялся вслух умолять о спасении Святую Деву Марию, одновременно досылая в патронник новый патрон и нажимая курок. Выстрелив, он передернул затвор и в третий раз поразил тварь с расстояния не больше двух с половиной футов.

Руки твари, мертвой хваткой вцепившиеся в леерное ограждение, потеряли всякое сходство с человеческими. Теперь это были суставчатые, щетинистые ножки насекомого с зазубренными внутренними краями, которые сжимали леер с такой силой, что стальная трубка, из которой он был сделан, смялась, словно бумажная.

Томми стрелял, перезаряжал, снова стрелял, снова дергал затвор, снова нажимал на спусковой крючок, пока наконец не осознал, что в магазине "моссберга" больше не осталось патронов.

Яхта тем временем развернулась и двинулась вдоль берега к выходу из канала. Тварь снова взвизгнула и подтянулась выше.

Томми бросил бесполезный дробовик и схватил "дезерт игл магнум", но поскользнулся на мокрой палубе и упал, больно стукнувшись копчиком о настил. Ноги его снова оказались в нактоузе якорной лебедки.

Тварь с победоносным воплем взгромоздилась на перила и потянулась к Томми. Прямо над собой он увидел круглое, как луна, и такое же бледное лицо мужчины в плаще, на котором горели зеленым огнем холодные глаза рептилии. Потом кожа на нем неожиданно лопнула от подбородка до лба - точь-в-точь как кожица переваренной сардельки - и разошлась в стороны, так что горящие безумием зеленые глаза чудовища оказались по обеим сторонам его головы. Из разрыва высунулась отвратительная масса аспидно-черных, гибких, как черви, сегментированных щупалец, каждое из которых было не толще соломинки для коктейля. Они имели в длину не меньше двух футов, но самое омерзительное заключалось в том, что они беспрестанно свивались и развивались в сладострастном танце, словно конечности голодного кальмара, неожиданно очутившегося в самой гуще косяка макрели. Среди этих алчно корчащихся, лихорадочно шевелящихся, тянущихся к нему отростков Томми с трудом рассмотрел круглый слюнявый рот, полный острейших зубов.

Бам-м! Бам-м! Бам-м!

Томми выстрелил раз, другой, третий, пятый. Пистолет сорок четвертого калибра прыгал у него в руках, а отдача была такой мощной, что, казалось, способна была вывернуть ему руки из плечевых суставов. К счастью, на таком небольшом расстоянии Томми не обязательно было быть таким хорошим стрелком, как Дел. Каждая выпущенная им пуля попадала в цель.

Тварь содрогнулась и, бешено размахивая своими передними конечностями, опрокинулась навзничь через перила. Одна ее рука случайно зацепилась за стойку, но Томми выстрелил еще два раза подряд, и на этот раз ограждение не выдержало. Раздался громкий металлический звук, похожий на удар гонга, и тварь полетела в воду вместе с куском стальной трубы.

Томми подполз к изуродованному лееру, но поскользнулся и чуть было не отправился вслед за своим врагом. Упав на живот, он подполз к самому краю палубы и, держась за уцелевшую стойку, смотрел вниз.

Тварь исчезла.

Томми никак не мог поверить, что ему действительно удалось избавиться от преследователя, и с тревогой вглядывался в темноту, ожидая, что тварь вот-вот появится на поверхности.

Яхта на всех парах пронеслась вдоль стоянок лодок и вышла из-за волнолома в акваторию залива. Ограничение скорости действовало и здесь, но Дел явно не собиралась следовать правилам.

Держась за ограждение, Томми пошел вдоль яхты к корме, но остановился, внимательно осматривая поверхность воды. Он так и не заметил никаких плавающих предметов, а вскоре и место, где тварь упала за борт, осталось далеко позади.

Как бы там ни было, Томми чувствовал, что успокаиваться рано. Он все еще был в опасности. До рассвета оставалось еще несколько часов, и расслабиться теперь было бы ошибкой, которая могла стать фатальной. Только утром он сможет с уверенностью сказать, что его жизни больше ничто не угрожает.

Да и это еще неизвестно.

Томми вернулся на нос и подобрал "моссберг" и лыжную куртку с запасом патронов. Его руки так сильно тряслись, что он дважды уронил ружье.

"Блюватер-563" успела развить такую скорость, что по палубе ее гулял самый настоящий бриз, хотя ночь была безветренной. Дождь так и не ослабел; падающие с небес потоки воды напоминали занавески из стеклянных бус, и яхта мчалась сквозь них на полном ходу, отчего дождевые капли, попадавшие в лицо Томми, казалось, имели ураганную силу.

Вытерев лицо рукой, Томми снова повернулся и пошел дальше вдоль правого борта. Достигнув ведущего на верхнюю палубу трапа, он торопливо вскарабкался по крутым ступенькам.

На верхней палубе - в задней ее части - имелся встроенный столик для ужинов на свежем воздухе и просторная площадка для солнечных ванн, протянувшаяся до самой кормы. Люк с левой по ходу стороны вел в ходовую рубку и на нижнюю палубу. На самом краю пляжной палубы стоял Скути и пристально смотрел на пенистый след за кормой, как смотрел бы, наверное, на нахальную кошку, дразнящую его с забора или с ветки дерева. Пес был так сосредоточен, что даже не обернулся, чтобы бросить взгляд на Томми.

Мостик, предназначавшийся для управления яхтой в хорошую погоду, имел, кроме ветрового стекла, только небольшую крышу над штурвалом, но сзади он был полностью открыт. Специальный виниловый полог, натянутый на заднюю опорную раму крыши мостика, отделял его от пляжной палубы и создавал внутри некое подобие уюта, но сейчас его центральный клапан, который Дел расстегнула, чтобы добраться до штурвала, был открыт и громко хлопал на ветру.

Томми шагнул в эту импровизированную дверь, за которой тускло мерцала панель управления. Никакого другого света здесь не было.

Дел сидела в капитанском кресле и глядела вперед. Услышав за спиной шорох, она отвернулась от залитого дождем ветрового стекла и кивнула Томми.

- Отличная работа.

- Не знаю... - Томми с сомнением покачал головой и, положив пистолет и "моссберг" на консоль рядом с нею, начал расстегивать карманы лыжной куртки.

- Эта тварь все еще где-то поблизости.

- Надеюсь, мы оставили ее далеко позади. Мы движемся, а это гарантирует нам относительную безопасность.

- Может быть, - отозвался Томми, извлекая магазин пистолета и доснаряжая его настолько быстро, насколько позволяли дрожащие руки. - Сколько времени нам понадобится, чтобы пересечь гавань?

Дел переложила штурвал влево, и яхта послушно повернула в ту же сторону.

- Ну вот, мы легли на курс, - сказала она. - Наверное, мне придется немного сбросить скорость, но все равно, чтобы добраться до островов, нам понадобится от силы две минуты. Может быть, пять.

Томми посмотрел вперед. В середине широкого залива стояли на мертвых якорях несколько лодок, казавшихся в темноте бесформенными серыми тенями. Подобно поплавкам в бассейне, они разделяли акваторию залива на несколько широких каналов, но, насколько Томми мог видеть за дождем, их яхта была единственным движущимся судном.

- Когда мы доберемся до острова Бальбоа, самой главной проблемой будет найти свободный док или причал, где можно пришвартоваться, - сказала Дел. - На это может потребоваться некоторое время. Слава Богу, что у яхты такая небольшая осадка, а прилив почти достиг максимума. Мы можем подойти к берегу почти в любом месте.

- Как ты запустила двигатели без ключей? - поинтересовался Томми, перезаряжая "моссберг".

- Как и машину. Вырвала провода и...

- Не думаю, чтобы это было правдой.

- Я нашла ключ.

- Чепуха.

- Тогда придумай что-нибудь подходящее сам, - беззаботно отозвалась Дел.

Снаружи, на площадке для солнечных ванн, яростно залаял Скути.

Томми вздрогнул, почувствовав противную слабость в коленях. Сердце его сжалось от страха.

- Ну вот, опять она... - выдавил он.

Держа в одной руке пистолет, а в другой - дробовик, он выбрался из-под винилового полога и шагнул под дождь.

Скути все еще стоял на краю пляжной палубы, внимательно глядя за корму.

Полуостров, который они покинули так недавно, быстро таял в темноте.

Томми обогнул обеденный стол и накрытый брезентом угловой диван и перебрался на пляжную палубу.

Здесь не было никакого ограждения - только невысокий фальшборт, - и Томми не осмелился приблизиться к самому краю выпрямившись во весь рост, чтобы ненароком не поскользнуться. Вместо этого он лег животом на мокрый брезент, покрывавший деревянную обшивку палубы, и почти по-пластунски подполз к Лабрадору, продолжавшему сосредоточенно разглядывать кильватерную струю.

В темноте не было ничего видно.

Пес разразился свирепым, яростным лаем.

- В чем дело, приятель?

Скути скосил на него глаза и негромко заскулил.

Томми снова посмотрел вниз. Он очень хорошо видел пенистую кильватерную струю, но рассмотреть корму как следует ему мешала нависавшая над ней пляжная палуба. Поборов страх, Томми двинулся еще чуть-чуть вперед и, перегнувшись через бортик, свесил голову вниз.

Увидеть, что творится внизу, было не легче, чем рассматривать с балкона комнату этажом ниже, но Томми, крепко уцепившемуся за фальшборт, удалось бросить взгляд на крошечный кусочек кормы, напоминавший размерами черное крыльцо и располагавшийся сразу позади кают нижней палубы. Тварь - уже без плаща - ловко выбралась из воды, перемахнула через борт и скрылась в мертвом пространстве под нависающей пляжной палубой, прежде чем Томми успел прицелиться и выстрелить.

Скути бросился к закрытому палубному люку, через который можно было спуститься на нижнюю палубу.

Или подняться на верхнюю.

Томми поспешил за ним. Положив пистолет, он взял в правую руку "моссберг", а левой откинул тяжелую крышку люка.

Маленькая лампочка освещала цельнолитые фиберглассовые ступени, по которым уже карабкалась вверх ненавистная тварь. Увидев Томми, она сверкнула глазами и завизжала.

Держа дробовик обеими руками, Томми выпустил весь магазин в голову и грудь мерзкого существа.

Тварь ухватилась за перила, но последние два выстрела сшибли ее со ступенек и Швырнули к подножию трапа. Оказавшись внизу, она покатилась по палубе и скрылась из вида.

Как и раньше, непобедимая тварь, несомненно, была только оглушена, и Томми знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она возобновит свои попытки добраться до него. На ступеньках трапа не осталось даже следов крови. Похоже, тварь поглощала пули и картечь без всякого для себя вреда.

Бросив дробовик, Томми схватил пистолет. Его магазин был полностью снаряжен, и он очень надеялся, что тринадцати патронов будет вполне достаточно, чтобы отразить как минимум две атаки твари. Вот только потом ему не хватит времени, чтобы перезарядить оружие.

Рядом с ним неожиданно появилась Дел. Лицо ее было сосредоточенным и угрюмым.

- Дай мне пистолет, - приказала она.

- А кто управляет яхтой? - спросил Томми.

- Я заблокировала штурвал. Дай мне пистолет и иди вперед. Ты должен спуститься на фордек.

- Что ты собираешься делать? - требовательно спросил Томми.

- Ему не хотелось оставлять Дел, даже вооруженную пистолетом, один на один с чудовищем.

- Я хочу устроить пожар.

- Что?!

- Ты сам сказал, что огонь отвлекает ее. Томми вспомнил, как тварь, позабыв обо всем на свете, кроме ревущего пламени, в восторге приплясывала возле горящего "Корвета".

- А как? - спросил он.

- Не сомневайся, я умею устраивать пожары.

- Но...

Тварь на нижней палубе, приходя в себя, громко закричала и снова появилась на дне узкого колодца.

- Дай мне пистолет! - прорычала Дел и почти вырвала оружие из руки Томми. "Дезерт игл магнум" трижды подпрыгнул в ее руке, и грохот выстрелов, усиленный узким пространством люка, оглушил Томми, словно орудийная канонада.

Завывая, плюя слюной и шипя, тварь снова покатилась по ступенькам к подножию трапа.

- Иди же, черт тебя возьми! - крикнула Дел, подталкивая Томми в плечо.

Томми побежал по пляжной палубе, спрыгнул на мостик и спустился на нижнюю палубу по наружному трапу справа от ходовой рубки.

За его спиной снова загремели выстрелы, и он отметил про себя, что на этот раз тварь пришла в себя гораздо быстрее.

Спрыгнув на палубу, Томми огляделся. Слева от него шел к носу яхты узкий проход, огражденный леерными стойками, но у трапа он заканчивался, и здесь на корму пройти было нельзя. Тварь не могла напасть на него - для этого ей нужно было либо подняться из люка на верхнюю палубу - а туда не пускала ее Дел - и спуститься следом за ним, либо.., либо взломать тонкие переборки, протаранить жилые каюты и ходовую рубку, выбить лобовое стекло и схватить его.

Сверху снова донеслись звуки стрельбы. Они громом раскатились над рябым от дождя зеркалом залива, и Томми снова поразился их сходству с орудийными залпами. Можно было подумать, что Корона Дель-Мар пошла войной на соседний Нью-порт.

Выбравшись на нос, где всего несколько минут назад он отражал нападение пытавшегося взобраться на яхту чудовища, Томми с надеждой поглядел вперед. В ночной темноте показались редкие огни острова Бальбоа.

- О Боже! - воскликнул Томми, вдруг ужаснувшись тому, что должно было случиться в самое ближайшее время.

Яхта мчалась прямо на остров, словно по лазерному лучу, и скорость ее была слишком большой. Томми уже понял, что если Дел не свернет и не сбросит газ, то они пройдут между двумя частными доками и врежутся прямо в бетонные плиты набережной.

Он повернулся с намерением подняться на мостик и попробовать убедить Дел свернуть, но остановился, увидев, что корма яхты уже охвачена огнем. Оранжевые и голубые языки пламени били из всех щелей, озаряя дождливую ночь трепещущим светом и отражаясь в заливе. В зареве пожара падающий с неба дождь был похож на ливень из расплавленного янтаря или на горящие угольки, сыплющиеся на землю с каминной лопатки в руке какого-то небесного божества.

Скути ловко спустился по трапу и, прошмыгнув мимо ног Томми, уселся на носу яхты.

Дел тоже не заставила себя долго ждать. Обжигая ладони, она съехала по трапу, почти не касаясь ногами ступеней.

- Тварь бьется в экстазе, наслаждаясь пожаром. - сообщила она. - Как ты и говорил. У меня от нее мурашки по коже бегают.

- Как тебе удалось так быстро поджечь яхту? - осведомился Томми, снова исполнившись подозрений. Ему приходилось кричать, чтобы перекрыть грохот дизелей и шум дождя.

- Солярка! - крикнула в ответ Дел.

- Где ты ее взяла? - спросил Томми.

- На борту. Здесь было шестьсот галлонов диз-топлива.

- Но оно, наверное, было в баках?

- Вот именно, было, - подчеркнула Дел.

- Но дизельное топливо не такое горючее.

- Я плеснула бензинчика для затравки.

- Что?

- Или напалма - не знаю, что это было.

- Ты снова меня обманываешь, - с горечью произнес Томми.

- Ты сам вынуждаешь меня к этому.

- Я ненавижу эти твои дурацкие выдумки!

- Сядь-ка на палубу, - скомандовала Дел.

- Это чистой воды безумие! Бред!

- Сядь на палубу и держись за леер.

- Нет, ты точно ведьма, спятившая ведьма из амазонского племени гонго или еще что-нибудь похуже.

- Как тебе будет угодно. Главное, держись покрепче, потому что мы сейчас врежемся в набережную, а я не хочу, чтобы тебя сбросило в воду.

Томми посмотрел вперед. Остров Бальбоа, освещенный уличными фонарями и причальными огнями, стремительно вырастал из темноты.

- О Боже! - вырвалось у него.

- Как только мы воткнемся в причал, - предупредила его Дел, - сразу вставай, прыгай вперед и беги за мной.

С этими словами она тоже села на палубу, обратившись лицом вперед, и вытянула ноги перед собой. Правой рукой Дел держалась за ограждение правого борта, а левой обняла за шею Скути, который вскарабкался ей на колени.

Следуя ее примеру, Томми тоже уселся на палубу. Ему не нужно было удерживать собаку, поэтому он ухватился за леер обеими руками.

Изящная и стремительная яхта неслась сквозь дождь навстречу своей незавидной судьбе.

Если Дел подожгла топливный бак, то дизели не должны работать... Или должны?

"Не думай - лучше держись покрепче!" - приказал себе Томми.

Может быть, огонь взялся оттуда же, откуда взялись стаи загипнотизированных птиц. Вот только откуда ?

"Держись!"

Томми всерьез ожидал, что яхта вот-вот взорвется прямо под ним.

Или объятая огнем тварь сумеет преодолеть свою страсть к огню и прыгнет на него сзади, капая изо рта жидким огнем.

Он закрыл глаза.

"Держись - и ни о чем не думай".

Если бы он только поехал к матери на комтайкам и жаренные во фритюре овощи с соусом "Нуок-Мам", его бы не было дома в тот момент, когда раздался звонок в дверь, и тогда он, может быть, никогда бы не нашел на своем пороге страшную куклу.

Да, все могло бы повернуться по-другому, и сейчас он мирно спал бы в своей собственной постели и видел сны о Стране Блаженства на вершине легендарной горы Пхи-Лай, все жители которой прекрасны, бессмертны и беспредельно счастливы все двадцать четыре часа в сутки, где нет болезней, адских кукол и зеленоглазых тварей, где царит совершенная гармония, где никто никогда не сердится и не страдает.

Но нет, ему этого было недостаточно. Ему нужно было оскорбить мать отказом, нужно было доказать, что он уже взрослый и самостоятельный человек. В чем же выразилась его самостоятельность? Да в том, что назло матери он пошел в кафе и наелся чизбургеров и жареного лука, чизбургеров с жареной картошкой, чизбургеров с шоколадной болтушкой. Вот он каков - неблагодарный сын, мистер Шишка-На-Ровном-Месте, разъезжающий на собственном "Корвете" с сотовым телефоном в кармане и флиртующий с незнакомыми блондинками, хотя в мире вполне хватает скромных, миловидных и покорных вьетнамских девушек - самых прекрасных девушек на земле, если уж на то пошло, - которые никогда не называют своих знакомых "бесстрашными пожирателями тофу", не рассказывают сказок об инопланетянах, не угоняют машин, не воруют чужие яхты и не поджигают их, и не угрожают отстрелить тебе ногу только потому, что тебе захотелось взглянуть на их картины. Приличные вьетнамские девушки никогда не говорят загадками, не считают реальность игрой воображения, не умеют метать ножи, не тренируются в обращении со взрывчаткой, не носят на шее гильз от патрона, убившего их отца, не держат дома больших, черных, сверхъестественно умных собак и не дают им играть резиновыми хотдогами, издающими такие неприятные звуки.

Нет, он определенно не умер бы, если бы поехал к родным и поел ком-тай-кама. Да и вообще... Вольно же ему было пойти по писательской части и начать сочинять дурацкие детективные романы вместо того, чтобы выучиться на врача или, на худой конец, на кондитера! И вот теперь - в качестве расплаты за свой эгоизм, за непослушание, за упрямое стремление стать тем, чем ему быть не дано, - он должен был умереть.

"Только держись! Держись крепче!"

Он должен умереть.

"Крепче!"

Умереть... Это значит вечный сон и вечная разлука со всеми.

"Еще крепче!"

Томми открыл глаза и сразу понял, что сделал это напрасно.

Остров Бальбоа, на котором не было ни одного здания выше трех этажей и где большинство домов представляли собой небольшие коттеджи или одноэтажные скромные бунгало, - вырастал уже над ним и казался огромным, словно Манхэттен с его сверкающими небоскребами.

Яростно вспенивая воду винтами, весело пылая, как рождественский фейерверк, пятидесятишестифутовая яхта "Блюватер" неслась к острову на высокой приливной волне. С ее двумя футами осадки она даже не резала носом воду, а скользила по ее поверхности, словно гоночный катер "Формулы-1". Как и предвидел Томми, яхта вписалась точно в промежуток между двумя частными доками, один из которых в преддверии Рождества был уже украшен мишурой и яркими лентами, и со всей силой врезалась носом в железобетонную облицовку набережной.

Раздался адский треск, способный поднять мертвого из могилы, и Томми не выдержал и закричал от страха. Корпус яхты разошелся выше ватерлинии, и в пролом хлынула вода. Удар о бетон причала мгновенно остановил несущуюся на полной скорости яхту, но мощные винты за кормой продолжали бешено вращаться, толкая ее вперед, и Томми почувствовал, как вибрирует и дергается под ним палуба. Яхта понемногу наползала на берег и все выше задирала изуродованный нос над широкой пешеходной дорожкой, словно собираясь доехать до ближайших домов по суше. Наконец яхта в последний раз вздрогнула и остановила свое продвижение, наполовину выбросившись на берег и навалившись обводами на каменный парапет. Вода, попавшая в корпус сквозь разбитый нос, хлынула в кормовые отсеки, заливая двигатели, и под ее весом корма яхты заметно осела.

В момент столкновения Томми сначала подбросило вверх, а потом швырнуло в сторону, но он крепко держался за ограждение, хотя в какой-то момент ему показалось, что его руки вот-вот вывернутся из суставов. К счастью, обошлось без серьезных увечий, поэтому, почувствовав, что яхта накрепко застряла на берегу, Томми выпустил леер и, встав на четвереньки, быстро пополз по накренившейся палубе к тому месту, где сидели Дел и Скути.

Когда он добрался до них. Дел была уже на ногах.

- Быстрее! - крикнула она. - Надо убираться отсюда.

Середина яхты и надстройка пылали как никогда ярко. Огонь быстро распространялся, и иллюминаторы кают нижней палубы осветились желтым заревом.

Откуда-то из пылающего чрева яхты донесся дикий вой, от которого кровь стыла в жилах. Конечно, это мог быть перегретый пар, вырывающийся из лопнувшей трубы, или последний вопль умирающей гидравлики, но Томми был уверен, что это ликует тварь, очутившаяся в родной обстановке - в огненном аду.

В спящих домах вдоль побережья начали мигать и вспыхивать огни.

Скользя по мокрым доскам. Дел и Томми поднялись по наклоненной носовой палубе до самого кокпита, нависающего над безлюдной пешеходной дорожкой. Скути ненадолго замешкался возле выломанного чудовищем леера и тяжело спрыгнул вниз на бетон Дел и Томми последовали за ним. От задранного вверх носа яхты до земли было футов десять.

Скути уже бежал по дорожке на запад, как будто знал, куда нужно направляться. Дел поспешила за Лабрадором, а Томми за Дел. На бегу он оглянулся, хотя, казалось, все переживания прошедшего вечера и ночи должны были уже убить в нем всякое любопытство. Балансирующая на каменном парапете пылающая яхта являла собой внушительное зрелище, и Томми подумал, что со стороны она напоминает Ноев ковчег, выброшенный на сушу после Великого потопа.

В верхних этажах домов стали появляться головы встревоженных жителей, но, прежде чем хлопнула хоть одна дверь и ночь огласилась возбужденными и испуганными голосами разбуженных островитян, Дел и Томми уже свернули на ближайшую улочку, ведущую от берега в глубь острова.

И хотя Томми время от времени оглядывался, ожидая увидеть мчащуюся за ними тварь или что-нибудь похуже, из огня так никто и не появился.