Тик-так Кунц Дин

- Ключи торчали в замке.

Массивная голова Скути заслоняла Томми большую часть улицы впереди, но зато он хорошо видел приборную панель и замок зажигания, в котором не было никакого ключа.

- И где они теперь? - полюбопытствовал он.

- Кто - они?

- Ключи.

- Какие ключи?

- Те самые! Которые ты нашла в замке зажигания и с помощью которых так быстро завела машину.

- Но я же сказала, что замкнула провода, - без зазрения совести сменила показания Дел и ухмыльнулась.

- Ты еще не успела закрыть дверь, а мотор уже завелся, - попытался припереть ее к стенке Томми, без особой, впрочем, надежды.

- Я умею запускать машины и одной рукой.

- И все это - за две секунды?

- Круто, да?

Дел повернула налево, в небольшой переулок, который вел к Марин-авеню - главной улице острова.

- Мы так промокли, что обязательно испортим хозяину обивку кресел, - заволновался Томми.

- Я пошлю ему чек, - пообещала Дел.

- Я серьезно. Это дорогая обивка!

- И я серьезно. Я пошлю хозяину чек. Ты бываешь чересчур щепетилен, Томми, но мне это в тебе нравится.

Сверкая огнями, навстречу им вывернула из-за угла полицейская машина. Томми вздрогнул, но патруль промчался мимо, несомненно направляясь к месту крушения яхты.

- Как ты думаешь, сколько она может стоить? - поинтересовался Томми.

- Тысяча долларов должна покрыть все убытки.

- Тысяча долларов за такую яхту? - изумился Томми.

- Мне казалось, мы говорили об испорченных креслах. А яхта... Такая яхта стоит около семисот пятидесяти тысяч.

- Бедняги...

- Кого ты имеешь в виду?

- Владельцев яхты, разумеется. Яхты, которую ты разбила вдребезги. Или, может быть, ты собираешься отправить и им чек?

- Вряд ли. Это была моя яхта.

У Томми отвисла челюсть. С тех пор как он познакомился с Деливеранс Пейн, это происходило с ним регулярно. Притормозив на углу Марин-авеню, Дел лучезарно улыбнулась ему и сказала:

- Я купила ее только в июле. Не без труда совладав со своим удивлением, Томми спросил:

- Если это твоя яхта, то почему она стояла не перед твоим домом?

- Потому что она слишком большая и портит мне вид из окна. Мне пришлось арендовать этот док, чтобы держать ее там.

Скути нетерпеливо застучал лапами по приборной доске, словно призывая их не отвлекаться на посторонние вещи и скорее ехать дальше.

- Значит, ты разбила и сожгла свою собственную лодку?

Сворачивая по Марин-авеню к деловому центру острова. Дел укоризненно покачала головой.

- Вечно ты преувеличиваешь, Томми. Должно быть, в своих детективных романах ты тоже злоупотребляешь гиперболами. Разве это называется - сжечь?

- Хорошо, не сожгла - подожгла.

- Но, согласись, это большая разница: сжечь и поджечь.

- Но если ты намерена и дальше так поступать, то даже твоего наследства не хватит надолго.

- Вот ты опять... Я же не сжигаю по яхте в день!

- Да?..

- Да. Кроме того, я уверена, что у меня никогда не будет финансовых проблем.

- Значит, ты промышляешь еще и изготовлением фальшивых купюр?

- Конечно, нет, глупенький. Просто папа научил меня играть в покер, и со временем я его превзошла.

- Понял! Ты передергиваешь?

- Никогда. Покер - это святое.

- Рад слышать, что хоть что-то для тебя священно.

- Я считаю священными множество вещей, - сказала Дел серьезно.

- Например, истину.

- Иногда - да, - со смущенной улыбкой сообщила Дел.

За разговором они доехали почти до самого конца Марин-авеню. Мост, соединяющий остров с континентом, лежал впереди, всего в каких-нибудь двух кварталах.

- Тогда скажи, как ты запустила "Феррари" без ключей?

- Разве я не говорила? Ключи торчали в зажигании.

- Ты много чего говорила, в том числе и это, - вздохнул Томми. - А как ты подожгла яхту?

- Это не я. Это корова миссис О'Лири[9]. Скути издал подозрительный звук, похожий на робкий смешок. Томми знал, что собаки не умеют смеяться, но он готов был поклясться, что это не было ни фырканье, ни чиханье.

На мосту впереди показалась еще одна полицейская патрульная машина, которая направлялась на остров с континента.

- Скажи правду, откуда взялись птицы? - настаивал Томми.

- Этого никто не знает, - серьезно ответила Дел. - Вечная загадка природы: что появилось раньше - курица или яйцо?

Полицейская машина съехала с моста и включила мигалку на крыше, давая им знак остановиться.

- Наверное, они считают нас отрицательными персонажами, - с философским спокойствием заметила Дел.

- О нет!

- Расслабься, дружок.

Дел уже подруливала к патрульной машине, и Томми в самый последний момент успел шепнуть:

- Только не превращай копов в крокодилов - с нас хватит и одной твари.

- Я подумывала насчет гусей, но если ты так хочешь... - ответила Дел.

Стекло с ее стороны медленно поползло вниз. Полицейский - в патрульной машине он был один - уже опустил свое стекло.

- Дел?! - воскликнул он с легким удивлением в голосе.

- Привет, Марти!

- Я не знал, что это ты, - улыбнулся коп. - Новая тачка?

- Нравится?

- Очень. Твоя или мамина?

- Ты же знаешь мою мамочку.

- Ты тоже постарайся не превышать скорость.

- А если превышу? Ты меня отшлепаешь? Марти расхохотался.

- С радостью и удовольствием, - сказал он сквозь смех.

- Что там за тарарам? - с самым невинным видом поинтересовалась Дел.

- Ты не поверишь! Какой-то кретин на всем ходу врезался на своем катере в причал.

- Должно быть, там на борту была крутая вечеринка, - предположила Дел. - Ну почему меня никогда никуда не приглашают?!

- Привет, Скути! - сказал полицейский, не обращая никакого внимания на Томми.

Пес повернулся к окну и, глядя мимо Дел, широко ухмыльнулся, оскалив зубы и вывалив из пасти розовый мокрый язык.

- Предупреди свою мамочку, - сказал Дел Марти. - Пусть будет повнимательнее. Мы будем специально присматривать за красным "Феррари".

- Вы можете ее и не увидеть, - покачала головой Дел. - Только услышать, как она преодолевает звуковой барьер.

Все еще смеясь, Марти отъехал, и Дел направила "Феррари" на мост. Они возвращались на континент.

- Что будет, когда копы узнают, что это твоя яхта разбилась на берегу? - спросил Томми.

- Не узнают, - беспечно отозвалась Дел. - Она зарегистрирована не на мое имя, а принадлежит одной нашей офшорной корпорации.

- Вашей офшорной корпорации? Где же она находится? На Марсе?

- На Больших Каймановых островах. В Карибском море.

- А что случится, когда владелец сообщит о краже "Феррари"?

- Он не сообщит, не успеет. Мама вернет машину на место, прежде чем ее хватятся.

- От Скути пахнет псиной. Весь салон провоняет.

- Это только запах мокрой шерсти.

- Хорошо если так... - Томми опять вздохнул. - Скажи правду, ты случайно проезжала по бульвару Макартура, когда я разбил "Корвет", или ты заранее знала, что я там буду?

- Разумеется, я этого не знала. Но, как я уже говорила, нам с тобой просто суждено было встретиться. Судьбу не обманешь.

- Боже, ты способна кого угодно вывести из себя! - воскликнул Томми, теряя терпение.

- Ты это серьезно?

- Абсолютно.

- Бедный сбитый с толку Томми!

- Ты невыносима!

- Ты хотел сказать - очаровательна.

- Я хотел сказать невыносима.

- ..И что я - интересная женщина. По-моему, ты очарован мною.

На этот раз Томми подавил вздох.

- Ну скажи? - продолжала дразнить его Дел. - Очарован, ведь правда?

- Не знаю.

- Скажи правду.

- Да.

- L - Ты - душка, - заключила Дел. - Нет, серьезно! Ты бываешь таким милым, когда захочешь.

- Я готов застрелить тебя, если ты попросишь.

- Ну, с этим придется подождать до того момента, когда я буду лежать на смертном одре. Томми вздохнул.

- Боюсь, даже тогда это будет нелегко.

Мать Дел жила в поселке на территории частного земельного владения, огороженного, с охраняемым въездом, раскинувшегося на холме на побережье Ньюпортского залива. Домик охранников, стоявший под высокими, ярко освещенными прожекторами финиковыми пальмами, был отделан штукатуркой пастельных тонов, на которой красиво выделялись бетонные с добавлением каменной крошки фундаментные и угловые блоки.

На ветровом стекле "Феррари" не было никакого пропуска, поэтому, прежде чем открыть ворота, охранник вышел на крытое крыльцо и наклонился к машине, чтобы спросить, к кому они приехали. Лицо охранника показалось Томми сонным и не слишком довольным, но, увидев Дел, он просиял.

- Мисс Пейн!

- Привет, Микки!

- Ваша новая машина?

- Не знаю, может быть. Мы как раз ее обкатываем.

Охранник спустился с крыльца под дождь - как понял Томми, только для того, чтобы не разговаривать с Дел сверху вниз, - и с подчеркнутым уважением склонился к ее опущенному стеклу.

- Отличная машина, мисс Пейн.

- Да. Моя мама сможет слетать на ней на Луну и вернуться обратно.

- Если она решит купить это чудо, - сказал охранник, - нам на территории владения придется устанавливать на дорожках отбойные амортизаторы размером с мусорный контейнер. Может быть, тогда ваша матушка не будет гонять с такой скоростью.

- Сомневаюсь. - Дел улыбнулась. - Как дела у Эмми?

Микки был без плаща, но он, казалось, вовсе не замечал холодного дождя. Можно было подумать, что Дел загипнотизировала его, и Томми оставалось только посочувствовать охраннику. Он отлично понимал, что чувствует этот парень у ворот.

- У Эмми все отлично, - снова просиял Микки. - Доктора говорят, что до полного выздоровления осталось совсем немного.

- Я очень рада за нее, Микки.

- Врачи не верят своим глазам.

- Я же говорила тебе, чтобы ты не терял надежды, говорила?!

- Мне сказали, что если анализы и дальше будут такие хорошие, то ее выпишут дня через три. Мне остается только молиться Господу, чтобы ее.., чтобы с ней никогда больше ничего такого не случилось.

- Все будет в порядке, Микки, не сомневайся.

- Вы были так добры, мисс Пейн. Вы ведь и навещали ее почти каждый день...

- Я просто обожаю ее, Микки. Твоя Эмми - настоящий маленький ангелочек, и мне было совершенно не трудно...

- Она тоже очень любит вас, мисс Пейн. И ей понравилась книжка, которую вы ей принесли... Охранник посмотрел мимо Дел в глубь салона.

- Привет, Скути! - окликнул он пса.

Скути в ответ фыркнул.

- Познакомься, Микки, - сказала Дел. - Это мой друг Томми Тофу.

- Рад познакомиться, мистер Тофу, - вежливо откликнулся Микки.

- Я тоже, - буркнул Томми, зло глядя в пространство между Дел и собакой. - Между прочим, Микки, вы промокли.

- Да? - искренне удивился охранник. - Я и не заметил.

- Да, Микки, ты промок, - подтвердила Дел. - Тебе надо поскорее вернуться под крышу. Передай Эмми, что послезавтра я к ней опять загляну. Кстати, может быть, когда ее выпишут из больницы, она приедет ко мне домой и немного попозирует? Мне хотелось бы написать ее портрет. Только пусть сначала поправится, в смысле - наберет вес, а то она стала совсем худышка.

- О, мисс Пейн, обязательно. То есть я думаю, что это ей понравится. У нее будет собственный портрет, как у настоящей принцессы.

Промокший насквозь Микки вернулся в будку, и Дел подняла стекло дверцы. Массивные металлические ворота, украшенные позолоченными шарами, отъехали в сторону, открывая дорогу на территорию частного владения.

- Кто такая Эмми? - спросил Томми, когда Дел тронула "Феррари" с места.

- Это дочь Микки, прелестная маленькая куколка. Ей восемь.

- Вы говорили о ее выздоровлении. От какой болезни?

- От рака.

- Вот это не повезло! - присвистнул Томми. - Рак в восемь лет - кошмар!

- Она поправится, и все будет о'кей. Правда, Скути-пути?

Лабрадор потянулся к ней, ткнул носом в щеку и лизнул. Дел хихикнула.

"Феррари" ехал по извилистым улицам владения вдоль ухоженных, живописных участков, в глубине которых стояли большие и очень дорогие дома.

- Жаль, что придется разбудить твою маму в половине четвертого утра, - сказал Томми.

- Какая потрясающая предусмотрительность! - восхитилась Дел и подняла руку, чтобы дружески ущипнуть его за щеку. - Ты просто образец воспитанности. Но не беспокойся - мы ее не разбудим. Я уверена, что она не только не спит, но и по уши в делах и заботах.

- Она у тебя "сова"? - поинтересовался Томми.

- Круглосуточная сова, - серьезно ответила Дел. - Она вообще не спит.

- Никогда?

- После случая в Тонопе - никогда, - уточнила Дел, но Томми все равно ничего не понял.

- Это которая Тонопа? В Неваде? - переспросил он.

- Да. Собственно говоря, это было не в Тонопе, а неподалеку от нее, на берегу озера Мад.

- Озера Мад? О чем ты говоришь?

- О том, что случилось двадцать восемь лет назад.

- Двадцать восемь?

- Ну примерно. Мне сейчас двадцать семь, так что...

- Ты хочешь сказать, что твоя мама не спит двадцать восемь лет подряд?

- Ей тогда было двадцать три.

- Каждый человек должен спать, - уверенно сказал Томми.

- Нет, не каждый. Вот ты не спал целую ночь - разве тебе хочется спать?

- Раньше хотелось, а сейчас...

- Вот мы и приехали, - перебила его Дел, сворачивая в какой-то тупик.

В конце короткой улицы была небольшая пальмовая роща, за которой виднелась каменная стена, освещенная замаскированными в траве ландшафтными светильниками. В стене были высокие ворота, увенчанные остроконечными пиками дюймовой толщины. Над воротами - в углублении каменной кладки - виднелись какие-то отлитые из бронзы знаки, напоминающие иероглифы, и Томми подумал, что по сравнению с этим внушительным порталом охраняемые ворота владения выглядят сделанными из фольги.

Остановив машину напротив ворот. Дел опустила стекло и нажала кнопку вызова на переговорном устройстве, установленном на отдельном каменном столбе.

Из громкоговорителя раздался сочный, чуточку торжественный баритон, говоривший с явным британским акцентом:

- Добрый вечер, что вам угодно?

- Это я, Маммингфорд! - нетерпеливо отозвалась Дел.

- Доброе утро, мисс Пейн, - невозмутимо сказал тот же голос, и ворота медленно отворились.

- Маммингфорд? - переспросил Томми.

- Дворецкий, - пояснила Дел, снова поднимая стекло.

- И он тоже не спит?

- Кто-то обязательно должен оставаться на дежурстве, но мне кажется, что Маммингфорд сам предпочитает ночные смены, потому что ночью здесь бывает интереснее всего, - загадочно сказала Дел, въезжая под арку ворот.

- А что означают эти письмена над воротами?

- Они означают: "Тото, мы больше не в Канзасе"[10].

- Нет, я серьезно.

- И я тоже. У мамы свои капризы.

- И все-таки, на каком языке сделана эта надпись? - не сдавался Томми, оглядываясь на оставшиеся позади ворота, которые медленно закрывались.

- Большая Куча, - сказала Дел.

- Это такой язык?

- Нет, название усадьбы. Смотри сам. Усадьба Пейнов, стоявшая на окруженном высокой каменной стеной участке площадью около пяти акров, действительно была самой большой среди всех, которые они проехали. Томми увидел перед собой довольно высокое и широкое здание, выстроенное в хорошо знакомом ему романтическом средиземноморском стиле: с мраморными колоннами и крытыми верандами; с многоярусными вереницами арок; с решетчатыми шпалерами, увитыми благоухающим жасмином; с балконами, заросшими красной бугенвиллеей; с колокольными башенками и куполами. Глядя на множество крутых коньков, на мансарды и путаницу переходящих одна в другую крыш, крытых красной черепицей, он даже подумал, что сверху усадьба, наверное, больше похожа на целую итальянскую деревню, чем на одиночное, пусть и внушительное по размерам здание. Кроме того, усадьба была так искусно подсвечена множеством скрытых в самых неожиданных местах светильников, что напоминала собой тщательно выполненную театральную декорацию к самому навязчиво-экстравагантному мюзиклу, который когда-либо ставил британский гений бродвейского кича Эндрю Ллойд Вебер.

Подъездная дорожка, по которой ехал "Феррари", пошла под уклон и привела их на просторную, вымощенную каменными плитами стоянку для автомобилей, в центре которой высился четырехъярусный фонтан, украшенный фигурами пятнадцати одетых в тоги мраморных дев в натуральную величину. Вода лилась из каменных ваз и кувшинов, которые они держали в руках.

Объезжая вокруг фонтана и подруливая к парадной двери. Дел сказала:

- Мама хотела бы иметь что-нибудь более современное, но застройка разрешалась только в средиземноморском стиле - наверное, из-за близости к океану, - а местная комиссия по архитектуре понимает этот стиль довольно узко. Процесс хождения по инстанциям и бесконечная процедура согласований и пересогласований довели маму до того, что она разработала самую нелепую пародию на средиземноморский стиль, какую только видел мир. Она-то рассчитывала, что проектировщики и бюрократы из архитектурной комиссии ужаснутся и изменят свое отношение к ее более ранним проектам, но этот дом им неожиданно понравился, и они выписали ей разрешение. Тогда мама решила, что из всего этого выйдет довольно удачная шутка, и вот он был построен.

- Она построила все это просто для того, чтобы пошутить? - уточнил Томми.

- Ну да! - пояснила Дел. - Она в этом смысле просто молодчина. Когда соседи начали придумывать своим домам разные красивые названия, она тоже не осталась в стороне и назвала усадьбу "Большая Куча". Правда здорово?

Она остановила "Феррари" перед стрельчатой аркой мраморного портика с колоннами. Покрывающая их резьба изображала листья винограда. Томми сразу обратил внимание, что почти за каждым окном на первом этаже усадьбы мерцает янтарно-желтый или мягкий розоватый свет, и поинтересовался:

- Тут что, вечеринка? В такой час?

- Вечеринка? Конечно, нет! Просто мама любит, когда дом сияет огнями. Как туристский лайнер в ночном море, как она выражается.

- Почему?

- Чтобы лишний раз напомнить себе и всем, что все мы - просто пассажиры, совершающие удивительное и волшебное путешествие.

- Она так говорила? - насторожился Томми.

- Разве это звучит плохо?

- Именно так и должна говорить твоя родная мать, - вздохнул Томми.

Ведущая к крыльцу мощенная известняком дорожка по бокам была украшена мозаичными панелями, сделанными из обожженной глины и желтой керамической плитки.

Обогнав их, Скути бросился по дорожке, оживленно виляя хвостом.

Косяки высокой - не меньше двенадцати футов - входной двери были обложены каменными плитами с затейливой тонкой резьбой, изображающей одного и того же монаха с нимбом над головой. На каждой плите поза монаха была другой - неизменным было блаженное выражение, с которым он взирал на окруживших его животных, веселых и даже, кажется, улыбающихся. Каждая тварь - а здесь были собаки, кошки, голуби, мыши, козы, лошади, коровы, свиньи, верблюды, цыплята, утки, совы, гуси, еноты и кролики - имела над головой свой собственный нимб.

- Святой Франциск Ассизский разговаривает с животными, - пояснила Дел. - Это подлинная старинная резьба работы неизвестного мастера. Она была вывезена из одного итальянского монастыря пятнадцатого века, разрушенного в годы второй мировой войны.

- Это не тот монастырь, который выпускает портреты Элвиса на бархате? - уточнил Томми.