Андреевский крест Дай Андрей

– Нормально, – отмахнулся шеф. – Это же раритет. История! Сколько наших пацанов через твое заведение прошло? Помнишь? А лавэ… Ты, Андрюха, сам знаешь. Я с блатными не особо… Но как-то понадобилось к старому вору обратиться. Терки серьезные были, без уважаемого человека все могло стрельбой закончиться. Так что пришлось на поклон ехать… Был такой дед Гасан, слышал? Нет? Ну да. Он и не светился особо. В малюсеньком городишке у какой-то бабки полдома ему с общака снимали… Помер он. Давно уже. А жаль. Мудрый был старик. Сейчас таких уже нет… Короче, Дюш, он мне про бабло обстоятельно все рассказал. Глаза, мать его, открыл. Говорил, типа сами по себе деньги вообще ничего не стоят. Что доллары, что золото или платина – похрен. Просто еще какие-то вещи. Сильный и без них свое возьмет, а слабому и они не помогут. Прикинь?! Но, говорил мне старый Гасан, с помощью лавэ измеряют отношение между людьми. Вот сам посуди. Пришел к тебе, допустим, лошара какой-нибудь московский и предложил за «Тортугу» лям зеленью. Скажешь ты ему, что это много? Нет? А мне почему сказал? А потому, что между нами есть отношения. Вкурил тему? Мне для тебя, Дюха, ничего не жалко. Денег, связей. Скажи только, все для тебя сделаю, последнее отдам. А другие люди лучше баксы в камине сожгут, но тебе не отдадут. Потому что ты им чужой. Никто. Враг. Понял? Спроси у человека бабла отсыпать и сразу вкуришь, кто он тебе, друг или враг.

Шеф взялся за ручку входной двери, к тому времени уже предупредительно распахнутой одним из опричников.

– Езжай, Андрюха. И помни, чего я тебе сказал. Удачи.

Ну я и поехал. Чисто на автопилоте, честно говоря. Голова задачей, как побыстрее предупредить Олега, но чтоб прямо сейчас к нему не заезжать и не звонить, была занята, а не соблюдением ПДД. Как не въехал ни в кого – загадка века. Видно, нужен я еще был Господу на этих двух светах. Сберег. Кое-как до дома добрался.

В усадьбе меня уже ждали. Костян Майер часа три уже, наверное, по дому болтался и коварные вопросы Натахе моей пытался задавать. А она, как хозяйка, гостя и одного бросить не могла, и сидеть на попе ровно – тоже, ждала результатов анализов проб крови из-за Подковы. Так что мое явление народу было воспринято с искренней радостью. Суженой – потому что можно было на законном основании ускакать к себе и сесть на телефон в спокойной остановке, а моим главным инженером – так как на вопросы, которые у него в глазах светились, по ходу, только я ответить мог.

Ну, «мог» – это сильно сказано. Хотелось просто послать гостя куда подальше, взять банку холодненького пивка из холодильника и пару часов тупо втыкать по ящику какую-нибудь передачу ни о чем. Про привидений каких-нибудь, экстрасенсов или НЛО. Благо этакой-то жвачки там теперь полно. И заявись ко мне кто другой, зуб на мясо, так бы и сделал. А тут Костян. С ним так нельзя.

Вообще, немца я сто лет знаю. Он и жил в нашем дворе. На пару лет всего младше. С детства спокойный и рассудительный. И вперед никогда не лезет. Не то чтоб совсем уж ведомый. Вовсе нет. Может и построжиться на людей, наорать. Но… как бы всегда свое место знает. Мы с Коленком, еще когда клуб строили, Костю к себе подтянули. Как оказалось – вовремя. Что-то у него на прежней работе не срасталось. Рамсы пошли с начальником, который, судя по всему, сам со склада товары тырил, крысятничал и очень хотел на кого-нибудь свои грехи списать. Коленок там звездил с неделю. Так бедного воришку застроил, что тот дышать без разрешения боялся. А Майер стал у нас управляющим «Тортуги».

Потом я учиться пошел, и Костян следом. Я в кресло директорское запрыгнул, а немец в Фатерлянд. Ох как я на него тогда обижался. Не звонил, не писал и разговаривал через зубы, если он до меня все-таки умудрялся достучаться. А как он домой вернулся, сразу ко мне прибежал. Каяться. Ну, я и простил. Как раз искал подходящего человека на должность главного инженера, и вернувшийся «блудный попугай» подходил как нельзя лучше. Так с тех пор и тянули. Каждый свое. Я, как паровоз, всю компанию в светлую даль, а за моей спиной, первым вагоном – Костя Майер, главный по технологии и организации производства.

Вот как такого человека за порог было выставить? Да никак. Пришлось усаживаться рядом и выспрашивать, что за проблемы привели обычно скромного и ненавязчивого немца в мою хату.

– Извини, Андрей, что побеспокоил в нерабочее время, – кашлянул в кулак и начал допрос Костя. – Но у меня появился вопрос, который мне покоя не дает. Скажи мне, пожалуйста… что мы собираемся строить?

– Я вроде все популярно на планерке объяснил. – Предчувствуя трудный разговор, пожалел, что таки не достал из холодильника пару банок пива.

– Перестань, – поморщился Майер. – Это узбекам твоя сказочка прошла за милый мой. Мне-то не надо по ушам ездить. Я-то знаю, что в Министерстве обороны своих строителей хватает. И что к возведению военного объекта ни в коем случае граждан другого государства не допустят.

Логично, черт подери. И хорошо, что это именно сейчас и именно многим обязанный мне Костя заметил. А не кто-нибудь другой, умеющий сложить два и два и в самый для меня неподходящий момент готовый побежать в компетентные органы. Так что я как можно более искренне взглянул в блеклые глаза немца и спел ему песню о суровых мужиках в дикой тайге.

– Еще варианты будут? – хихикнул Майер. – Этот тоже не подходит. Мало того что бетонную махину, что бы ты ни делал, вмиг со спутников засекут и отправят глазастых мальчиков на разведку. Это раз. А два: ты кем угодно можешь быть, но в том, что не заботишься о своих людях, ни разу не замечен. Потому и в трудное время мало кто из нашей компании траву зеленее искать убежал.

– А при чем тут…

– Я спецификации жилых блоков и легкосборных ангаров посмотрел. И первое, что в глаза бросилось, – все это для теплого климата. Никакого дополнительного утепления. Ни полистирольных плит, ни тепловых пушек. Андрюх, ну не подходят эти времянки для нашей сибирской тайги! Да и не верю я…

Дотошный. Бетонный заводик, который я велел найти и приобрести, тоже только при плюсовой температуре может работать. У нас на островах и в сезон штормов, как старый Ван говорит, холодно не бывает. Егорка утверждает, что вряд ли ниже пятнадцати градусов температура опустится. Так что подозрения Костины не были лишены оснований. Хи-хи.

Однако тут-то я и задумался. Никакая сколько-нибудь подходящая легенда в голову не приходила, а посвящать старинного приятеля в нашу тайну оказалось все-таки страшновато. Нет, так-то Костян насмотрелся. И в клубе, и потом. В его светлой голове столько на меня компромата имелось, что новый уже и не требовался. Хватит, чтоб жизнь мне напрочь испоганить. А потому доверять я Майеру мог практически как себе. Но, бляха от ремня, и на старуху бывает проруха. Хрен его знает, что он в своей Германии делал. Может, его там местный гестапо завербовал и в Сибирь заслал. Может, он в письмах тамошней «родне» шифровки в центр передает. И попади ему в руки сведения, касающиеся, так сказать, германской национальной безопасности, он тут же сольет нашу тайну по одному ему известному каналу.

Бред, короче, какой-то в голову лез. А Костя сидел, смотрел, как изменяются разные выражения моего лица, и ждал. Ну и дождался, ясен день. Куда я денусь с подводной лодки?

– Кость, я тебя когда-нибудь обманывал? – неосмотрительно начал я.

– Сегодня, – кивнул педантичный немец. – Дважды.

– А, – отмахнулся я. – У нас тут такое, короче, что это и не обман был, а так… легкая шалость. Слушай сюда, Костян. Ты же водилу моего знаешь? Мишку Поца? Так вот, двадцать примерно лет назад мы с Михой и другими пацанами пошли смотреть на мумию алтайской принцессы…

Глава 7

Вода

Сколько нужно времени, чтоб разбить лагерь? Два часа? Ну, это, внучок, смотря какой! Если обычный, туристический, то да. Пары часов вполне хватит. Люди военные провозятся немного дольше. Им ведь еще и о возможной обороне места ночевки нужно подумать. Но все равно вряд ли у них на все про все уйдет больше дня.

Давным-давно, когда я еще был молод и наивен, всерьез полагал, что на обустройство быта на новом объекте строителям вполне хватит трех дней. Ну, типа день – завезти вагончики и подключить их к электричеству. День – на заселение, устройство отхожих мест и умывальников. Ну и последний, третий – на всякие мелочи вроде прокладки, где это нужно, дощатых настилов, навесов, скамеек и столов. Кухня, радиоточка и все такое…

Короче. Узбеки занимались этим больше недели и все равно по вечерам продолжали визжать пилы и стучать молотки. С ними ведь как?! Кинулись они, допустим, скамейки колотить. И обнаружили, что нет гвоздей соток. Думаете, они возьмут имеющиеся сто двадцатые и просто загнут потом торчащие острия? Хрен-то с два! Вся толпа сядет в тенечке на корточки, а бригадир побежит к прорабу. Тот или выдаст нужное, или придет, покричит пять минут на чисто военно-строительном языке, в процессе разъяснит технологию загибания, и работа продолжится. Потом этим бравым работникам понадобится… ну пусть – отвертка. И все повторится вновь. И вновь, и вновь… Пока прораб не бросит все другие дела и не встанет рядом, чтоб подсказывать решение проблем в тот самый момент, как они выявляются.

К концу дня скамейки будут готовы. Одна, две или пятьдесят, но все они будут одинаковые, словно с конвейера. А рядом вырастет целая гора обрезков досок, которые никуда уже, кроме как на дрова, не пустишь. Отходы вечером увидит начальник стройки и закатит прорабу скандал. Что, ясен день, аукнется, собственно, виновникам «торжества». Узбекам то есть.

Вот только не нужно говорить, будто бы они – я вообще всех жителей Средней Азии имею в виду – думать не умеют или у них напрочь отсутствует пресловутая смекалка. Все они могут, и все у них есть. Ткни пальцем в полету материала, скажи, что треть можно украсть и продать, – через час приходи за своей долей. Как так вытащили, что никто не заметил, куда дели и почем продали, даже не спрашивай. Они и рады бы объяснить, да плоховато наш язык знают. На это – причем, заметьте, санкционированное начальством дело – у них и мозги работают на зависть, и смекалка всплывает, как подводная лодка в степях Украины.

А вот во всем остальном, особенно в том, что касается работы, – нет. И отгадка тут проста как два пальца об асфальт. Все дело в том, что жизнь мусульманина вообще полностью регламентирована. На любой вопрос заранее есть ответ. Что, когда и где надевать, где кланяться, а где должны склонить голову перед тобой. Каким тоном с кем разговаривать, где искать жену, что есть и пить. Что, где, когда, бляха от ремня, абсолютно все прописано в их святых книгах или диктуется народной традицией. И детей они с детства учат с этим всем жить.

За нечто новое, прежде не виданное, никем из старших не деланное, они просто не возьмутся. Нет закона и традиции. Нет авторитета, который смог бы сказать – должно быть так. Они вовсе не врут и не шутят, когда говорят: мы умеем все, хозяин. Ты только один раз покажи… Ты, хозяин, для них в тот момент старший и авторитет. Ты должен явить внимающим новое правило, по которому они и будут жить всю оставшуюся жизнь. И если кто-то когда-то сказал, что те самые пресловутые скамейки положено собирать с помощью сотых гвоздей, то ни один из них стодвадцатку и в руки не возьмет. Ясно?!

У нас на одной из строек молодой прораб с этими гастарбайтерами едва с ума не сошел. Кстати, как раз по поводу гвоздей. Собирали они простенькую деревянную опалубку. Молодой забил колышки, натянул нитку, получил заверения бригадира, что дальше они справятся, и отбыл чай пить. Но ровно через пять минут вынужден был бежать обратно, потому что доски оказались на сорок, а не на привычные пятьдесят. Потом на склад за нужными гвоздями. Потом звонить в офис и требовать обрезок рельсы, потому что узбеки всегда, заметьте, всегда выпрямляли загнувшиеся гвозди на рельсе. Все. Аут. У парня чуть взрыв мозга не случился. Охрана его от растерянных рабочих оттаскивала, когда с кулаками кидаться начал. А всего делов-то было, постоять пять минут возле места работ, чтоб разом решить все вопросы.

Вообще, я иной раз даже им, узбекам, завидовал. Все у них просто. Самая большая проблема в жизни – это как найти работодателя, который честно платит за работу. А все остальное уже заранее известно. Или всегда найдется способный обучить нужному навыку. Возьмите одного профессионального каменщика и дайте ему в помощь десяток дехкан, прибывших за длинными деньгами прямо из глухих аулов. Через месяц кирпич станут класть все. Поголовно и совершенно одинаково. По эталону специалиста.

Ну, это я так. Отвлекся немного. Просто хотел объяснить, почему к началу сезона штормов ни хрена у нас еще как следует построено не было. Из Лехи строитель, как из его Любани балерина, а мы с Майером постоянно на той стороне находиться не могли. Без нас с немцем вся работа в фирме разом остановится. Брат ругался, махал руками и в ответ получал испуганные глаза и растерянные лица. Но стройка с места не двигалась.

За неделю кое-как обустроили жилой городок. Потом еще пять дней возводили арочный ангар с прочным бетонным основанием и варили железный гараж под дизель-генератор. И еще две недели ставили и переставляли деревянные треноги, по которым нужно было развешать электрокабель. То эти опоры доморощенной ЛЭП стоять не желали, все на сторону заваливались. То от любого хоть сколько-нибудь сильного порыва ветра просто разваливались. Ну не делали мои работяги такого прежде, а у нас с Костей времени не было, чтобы за ними постоянно присматривать.

В общем, плюнули и занялись заводом всякой всячины. Майер, прожив три дня за порогом, при первой же встрече выкатил мне тщательно выверенный график и план, каким образом скрыть от любопытных глаз эти совсем не маленькие перемещения грузов. Я, по его же настоятельной просьбе, Костю в иной мир в командировку отправил. Взамен Лехи, который очень был нужен здесь, на этой стороне. Косте было любопытно, и мне полезно. И Поцу, которого я типа как опытного строжила назначил старшим, не так скучно.

Немец же чуть ли не сутки Миху вопросами изводил и по окрестностям таскал. А потом сел и два дня рисовал схемы хранения стройматериалов, место под будущий бытовой городок и составлял планы поставок. Ну и свое видение ситуации мне подробно изложил.

Всего-то нужно было взять в аренду обширную складскую площадку с прилегающей железнодорожной веткой. Весь день туда съезжались грузовики со стройматериалами, а вечером типа все это добро грузили в «припаркованные» вагоны. Изначально мы, честно говоря, так и планировали. Построить небольшой кусок железнодорожного полотна и катать на ту сторону вагонами. Только Егор нас на смех поднял. Сказал, что даже небольшое изменение положения артефактов в Подкове отправит наш «бронепоезд» под откос. А оно нам надо? Нет, не надо. Потому вечером Миха по одному загонял грузовики в портал, а утром вытягивал уже пустыми. Получалось не слишком быстро, потому что на той стороне дожди случались все чаще и чаще, и Поц наотрез отказался выезжать дальше отсыпанной щебнем площадки у ворот портального ангара. Боялся застрять в стремительно раскисавшем грунте.

Первые чертежи стали поступать от Власенкова уже к началу ноября. Но толку с его оперативности никакого не было. К тому времени там, на островах, такое началось, что узбеки боялись из своих вагончиков нос высовывать. Ветрище такой, что четырехухие измерительные «чебурашки», которые средний расставил на сопке, в рабочем поселке и на пляже, визжали от натуги и выдавали какие-то совершенно нереальные цифры. И дождь. Здоровенные капли, летящие практически параллельно земле и способные оставить вмятину на листе полумиллиметровой оцинковки. По морю туда-сюда носились целые горы серой воды. Волны легко доставали до зарослей кустарников за двухсотметровым пляжем. На восточной стороне, там, где берега каменистые, такой грохот стоял, будто дивизия гаубиц одновременно лупила по ненавистному врагу. Даже в портальном ангаре приходилось напрягать голос, чтоб собеседник гарантированно тебя расслышал. Все-таки крыша была тоже собрана из металла, и по ней тоже барабанил местный безумный дождик.

Прикиньте, как офигели каким-то хитрым образом найденные Лехой и завербованные на весь остаток жизни шестеро отставных прапорщиков?! Ну, или если быть точным, два мичмана-морпеха, прапор танкист, пара десантников и связист. С зимы того года Российская армия вдруг, ни с того ни с сего, решила избавиться от промежуточного между солдатами и офицерами звания, и сто двадцать тысяч опытнейших военных специалистов отправились на пенсию. Так что у моего брата появился богатейший выбор.

Ниче вроде так мужчинки подобрались. Младший сразу заявил, что за каждого готов ручаться. И все они предупреждены о том, что обратной дороги нет. Господи, да я был только рад хоть одну заботу с плеч свалить. И тут же поручил Лехе полностью взять на себя обязанности по формированию нашей дружины. Он и согласился. Куда ему деваться?

А! Оружие для наших новых бойцов уже давно было приготовлено. Подменил на денек Миху, а его самого отправил к Олегу на рынок. Партию слитков закинуть и стволы забрать. И послание от меня передать. На словах, ясен день. И так, чтоб без посторонних ушей. Что Поц и проделал. Модный такой, вкатил на своей «газельке» прямо на склад, а в кузове большущие коробки с фруктами. А уже под этими яблобананами – тщательно укутанные в целлофан десять АКМС, один РПК и чертова уйма патронов в запечатанных армейских цинках по тысяче весемьдесят штук в каждом.

Остальную амуницию еще только предстояло подобрать, но с этим решили не торопиться. В конце концов, у нас не государственная армия. Единой формы одежды нет и не будет. И есть смысл выслушать, какие предпочтения у бойцов по экипировке. Чем как раз во время сезона штормов Леха и занялся. Носился как оглашенный по магазинам, заказывал через Интернет, договаривался с офицерами с военных складов. Развлекался суровым мужским шопингом, короче.

Бойцов поселили прямо в ангаре. Поставили вдоль стен типовые вагончики – бытовки вроде тех, в которые узбеки заселились. Только не по шесть человек в каждом, как у рабочих, а по двое. А сверху, вторым этажом, отдельный домик для начальства. Мы с братьями часто там ночевать оставались, так не в палатке же ютиться. Плюс возле ворот еще один втиснули. Вместо караулки. Оружейку выделять не стали. Автоматы людям, по одному каждому, выдали раз и навсегда. В личное пользование, так сказать. Чтоб каждый свое холил и лелеял, а не непонятно чье, то есть общественное. А то знаю я этих «кусков». В армии шутили, что прапорщик вообще от хомяка произошел, а не от обезьяны. Облик изменился, а привычка тянуть все нужное в норку осталась.

Хреново, конечно, но пришлось пригнать на площадку кран и машины разгружать. Нелетная, бляха от ремня, погода. Порт не принимает. Гастарбайтеры отказывались садиться за рычаги крана в шторм, а я и не настаивал. Мне только несчастных случаев на объекте не хватало для полного счастья.

Зато архитектора перло. Нашел человек источник вдохновения. 3D-визуализацию крепости мы даже на стену повесили. Красиво. Грозно и очень-очень трудоемко. И требовало это для эффективной обороны наличия более серьезного оружия, чем автоматы. Хотя бы АГС-17. Но желательно штук шесть ЗУ-23, пару АК-330, дюжину АГС-30 и десятка два «Кордов». А если добавить несколько управляемых минных полей на самых опасных направлениях, то гарнизон всего огроменного сооружения можно будет сократить до пяти десятков человек.

Только я этот список желаемого Саве даже показывать боялся. Не вписывалась этакая-то гора оружия в легенду о суровых дядьках в глухой сибирской тайге. Слишком это было серьезно для локальных разборок за укромный золотоносный ручеек.

Ходили слухи, что на Украине можно танки эшелонами покупать, не то что зенитные автоматические пушки. Бардак у братьев-славян царил просто невообразимый. Так что мы с братьями склонялись к тому, чтобы слухам верить. И Леха с Егором готовы были рвануть в ныне самостийную провинцию бывшей Империи, прямо оттуда открыть портал на острова и купленное переправить. Оставалось только канал найти. Не подойдешь же к первому попавшемуся офицеру и не спросишь…

Снова отвлекся… Ну, вам-то, внучки, о планировке нашей крепости, поди, можно не рассказывать? Вы тут, наверное, уже все закоулки облазали? Не везде пускают? И правильно делают! У нас кое-где кое-что такое лежит, что для детей не игрушка. И это не спички. Я понятно объясняю?

Короче, строить мы должны были начать с цитадели. Вот так вот. Власенкову в техзадании особо отметили, что жилые и рабочие помещения для командования должны находиться в отдельном здании, особенно хорошо укрепленном. Он и нарисовал нам крепость в крепости. Размашистый трехэтажный шестигранник, разделенный по центру на две половинки переходом. Соответственно два отдельных внутренних дворика. И под всем этим великолепием, ниже уровня грунта, огромный склад со свободной планировкой и парой эстакад, по которым машины могут подниматься наверх. Там же, под галереей, центральная распределительная энергостанция, от которой кабель в железобетонном коробе уходит к ГЭС на плотине.

На углах цитадели что-то вроде бастионов. Там высота всего в два этажа и плоская, пригодная для установки тяжелого вооружения крыша. Которая, в свою очередь, отлично простреливается из узких окон-бойниц в примыкающих стенах. Супер. Даже моему параноику младшему братику понравилось. И особенно приятно, что смета на возведение этой части была более чем приемлема. Примерно как обычная пятиподъездная десятиэтажка, если без откатов и безумных требований. Кроме того, это мы могли попробовать построить за те три месяца, которые нам останутся после окончания природного безумия до весеннего равноденствия. А потом приедут кхаланская «госприемка» и приемная комиссия на черных кораблях, и устранить недоделки мы сможем только собственной кровью.

А пока с неба и с моря на мои острова лилась вода, мы ничего делать не могли. Накапливали, конечно, материалы и деньги. Никитка с Михой активно общались с народом на форуме выживальщиков. Сава подыскивал мне бомжей, а я через ментов искал ценные кадры среди спивающихся одиноких горожан.

Забавно вышло с алтайским фермером. Ну, помните? Тем, которому Васька письмо через меня передавал. Дима Эмберг приехал в город в середине декабря. Оставил жену дома, на хозяйстве, и прикатил. Интересный чувак. Молчун. Люблю молчунов. Они воду не льют. Если говорят, то всегда по делу. И всегда вдумчиво. Вот и этот, заглянул в глаза и задал только два вопроса. Правда ли то, что Мундусов написал, и когда можно будет переселиться. Вот так вот. Должно быть, здорово его дома заболтали, если мужик готов был сломя голову куда угодно прыгнуть, только бы от проблем подальше.

Подтвердил. Показал фото. Панораму, которую мы с братьями с вершины сопки сняли. Эмберг потеребил узкий подбородок и задал последний вопрос: для какого количества народа там хватит места? Мы с Натахой даже засмеялись, благо Дима обидчивым не выглядел. Пояснили, что для пары тысяч точно, а три уже под вопросом. Гость совершенно серьезно кивнул, сел в свою затюнингованную под пикап «Ниву» и уехал. Даже не попрощался. И каково же было наше удивление, когда к концу новогодних каникул, то ли шестого, то ли десятого числа, мне позвонили с поста ДПС и попросили подтвердить, что караван из четырнадцати машин, большая часть которых загружена домашним скотом – лошадьми, коровами, козами всякими с овцами, – идущий от границы с Алтаем, направляется именно ко мне в усадьбу. Обычно в таких количествах животных только на бойню в мясокомбинат возят, но тут у людей соответствующие документы отсутствовали, что бравых гайцов и смутило.

Подтвердил. И даже съездил людей встретить. А когда весь этот табор ввалил в мои ворота и скот выпустили из машин, даже соседи вышли полюбопытствовать. Я-то, глупый, прежде думал, что два гектара земли – это много. Хрен-то с два, японский городовой! Твари божьи только что боками не пихались, столько их было.

А это просто Дима сблатовал ехать в дали неведанные еще две соседские семьи. Фермерами они официально не числились, скота имели много и к домогательствам нашего любимого государства относились резко отрицательно.

Прикиньте, что все это стадо за пару недель с моей землей сделало?! Сугробы просто исчезли, словно бы их и не было. Все вытоптали, все навозом удобрили. Фермеры-то, конечно, жратву для скота с собой привезли. Сено в круглых таких штуках, силос и комбикорм в мешках. Но совсем немного. Васька же Диме написал, что зимы там, за Радугой, не бывает. Трава и та вечно зеленая, ёкарный бабай. Они слишком уж заморачиваться и не стали. Зато сразу после прибытия давай на меня наседать. Типа чтоб скорее их туда переправлять начинал. А я бы и рад, да на островах как раз в то время настоящее светопреставление случилось. Егоркины приборы просто зашкаливало, а на закуску еще и землю трясло так, что по бетонному полу ангара трещины поползли. Одному из вояк в Афгане еще пришлось повоевать. Там частенько землетрясения случаются, так он три-четыре балла определил. Фигня, мол. Не о чем беспокоиться.

Хренасе – не о чем! Море чуть с землей местами не поменялось. Волны с трехэтажный дом своими глазами видел. Эпицентр, видно, где-то на юге был, потому как оттуда цунамя эта и приплыла, бляха от ремня. Помните, я о кустарниковых зарослях вдоль пляжа рассказывал? Ну те, через которые мы с Лехой едва-едва прорубились. Все. Не было больше кустиков тех. Как корова языком слизала. Вместе со стальной, из уголка пятидесятки, рамой, на которой средний свою метеостанцию установил.

Короче, пришлось нам с Поцем по окрестностям порыскать, коровье пропитание добывая. Одним из соседей у меня ментовский отставной генерал был, так он чуть со смеху не умирал, глядя, как мы с братьями сено с КамАЗов фермерам помогаем сгружать. «Тебе, – кричал, – Андрюха, теперь молоко за вредность нужно выдавать!» Волк позорный! Скотина-то исправно службу несла. Не только жрала, но и обратно кое-чего выдавала. У меня от этого молока и его производных, сметаны там всякой и творога, так живот крутило, думал, рожу какую-нибудь неведому зверюшку.

Потом Натаха с Любаней дело в свои руки взяли. Молочные продукты в близлежащий детский дом пристроили, а алтайцев выдрессировали, чтоб куда не нужно не лезли и глупые вопросы не задавали. Мол, придет время, сами все увидите и узнаете.

У супруги моей, кстати, какое-то типа важное открытие получилось. Я не особенно врубился, честно говоря. Забот да хлопот и без этой шняги хватало. Понял только, что той бяки, которую в крови рыбаков Натаха моя найти очень боялась, так и не нашлось. Зато они вдруг обнаружили совершенно новую, пятую группу крови. И что самое прикольное, результаты тех замеров, или что там у них, хрен его знает, попали в руки молодому врачу. Кровь на анализы в Первую городскую клинику «Скорой помощи» увезли. А дежурным доктором там как раз этот вот молодой специалист и восходящее светило оказался. Его Денисом Валерьевичем даже старые, матерые медсестры зовут. Уважают, короче.

Так этот эскулап вцепился в анализы как клещ и отпускать не хотел. Орал, типа это открытие мирового значения, и он, оформив все в диссертацию, навеки войдет в историю мировой медицины. Смешной такой. Ната сразу сказала, что для диссертации нужно эти пробы повторить, и не один раз. А где он их возьмет?

Короче, посетили мы его с Михой. Прежде к главному врачу больнички заехали с бутылкой «Хеннесси». Поинтересовались личным делом дежурного светила. Парень детдомовским оказался. Одиноким, короче. Всего сам добился. Светлая голова и талантище! Как такому не помочь? Предложил ему длительную, хорошо оплачиваемую командировку в те места, где носители этой пятой группы размножаются на воле. На контракт, так сказать. На десять лет, по основному профилю. Ну, то есть людей лечить. А исследованиями заниматься никто мешать не станет. Но только в свободное от основных обязанностей время. Нужные приборы и всякое такое барахло – по заявке в рамках заранее утвержденного бюджета.

Дениска ошалел слегка и взял неделю на раздумья. Но бумагу с результатами анализов нам таки отдал. Я его попросил, и он не стал спорить.

Дюжину каких-то темных, неопрятного вида, но не имеющих неприятного запаха личностей привез Сава. Глянул на меня хмуро и посоветовал следить за их перемещениями по усадьбе. А еще лучше – попросту запереть где-нибудь в подвале, пока суд да дело. Чтоб не сперли чего нужного и не разбежались. Ну да у нас особо не забалуешь. Этих мы той же ночью на острова переправили. Там после цунами тихо было, как у Бога за пазухой, и мы эту неожиданную паузу старались использовать по максимуму. В основном туда продукты таскали и новые бытовые вагончики. Всех же переселенцев нужно было где-то селить на первое время.

Одного из… как Олежка выразился, пленных я совершенно неожиданно для себя сразу узнал. Дядя Миша начальником участка еще у старых владельцев компании трудился. А как я у руля встал, он увольняться пришел. Мотивировал это нежеланием работать на бандитов. Прямо так мне в глаза и заявил. Может, думал, я его уговаривать стану или с кулаками кинусь. А я молча подписал заяву и, ткнув пальцем в дверь за спиной посетителя, процедил сквозь зубы:

– Пшел вон, предатель.

Думал еще другие фирмы строительные обзвонить и попросить, чтоб его никуда в серьезные конторы не брали. Но не стал. Решил – Бог ему судья. И надо же – попал точно в яблочко. Дядя Миша всегда неплохо зарабатывал, так что деньги у него водились. Еще он гордый был и себя считал не последним человеком в городской стройиндустрии. Сидел полгода дома, ждал тех, кто к нему явится приглашать осветить своим присутствием тьму нового объекта. Хи-хи. Да так и не дождался. И как это часто с гордецами случается – запил. И все. Так его приличная жизнь и кончилась. А попал он в руки суровому начальнику охраны рынка из-за очередной глупости. Подбили его приподъездные алкаши на овощной отправиться и отважных негоциантов из Средней Азии на бабло развести. Проще говоря – слегка ограбить. Типа там сторожами все русские парни, и охрана за таджиков не вступится. Наивные чукотские девочки. Слотошили их мгновенно, но ментам, помня мои запросы, сдавать не стали. Так вся эта «банда» в полном составе за Радугу и отправилась. Квартиры их уже потом, много позже, мы по доверенности продали и половину выдали там – золотыми и серебряными монетами. Как и договаривались.

А рожа у Савы в последнее время постоянно озабоченной была. После моего предупреждения тот чаще оглядываться стал. Ну и приметил неприметных мальчиков, что за ним всюду хвостиком таскались. Парнишки, быть может, и числились отличниками боевой и политической подготовки в конторской учебке, но против матерых волкодавов, как один прошедших горячие точки, которых Олег в охрану себе подбирал, ни фига не котировались. Шпиёнов аккуратно повязали и сделали классическое, из замечательного кинофильма про американского крестного папу, предложение, от которого нельзя было отказаться. Типа или их письменные показания, или мозги будут на этом листе формата А-4…

И то, о чем поведали мальчики, Саве очень не понравилось. Мне он ту писанину показывал, так я тоже не в восторге был. Думаете, приятно было узнать, что два бультерьера, что за спиной нашего шефа последнее время постоянно отираются, – это сотрудники специального отдела ВИП-охраны в ФСБ? И что под крыло нашего тренера с некоторых пор принял какой-то там высокий шиш из той же конторы. Да так взял, что дядя Вова теперь типа ручного медведика у генерала. Захочет – натравит на кого-нибудь, не захочет – тот сидит, мед с лапы слизывает. Ну и попутно денюжку в клювике носит…

Так-то, в силу невеликого звания – оба были простыми лейтехами, – они знать таких подробностей не могли. Но так уж случилось, что один из шпиков жил в одной комнате общаги с шефовым охранником, а второй… как бы помягче выразиться… геем он, короче, был. И временами «гостил» в коттедже того самого генерала, не чуравшегося модных в Европе забав. А «приглядывать» за майором его отправили, чтоб галочку поставить в личном деле. И за участие в оперативной разработке злобного бандита получить основания для получения следующего звания. Типа карьера через одно место, бляха от ремня…

Олег рассказывал, тогда едва удержался, чтоб не рвануть с бойцами к шефу. Морду бить и злые слова в лицо бросать. Типа революция, Че Гевара, долой гоморастическое руководство, и вся власть майору в отставке с реальными пацанами. Да передумал. Решил, что глупо это будет. Шиш тренера по-любому прикроет, и революция станет путчем. А вот пережил бы попытку переворота сам Сава – это большой вопрос. Короче, решил мой друг сидеть на попе ровно, делать свои дела и на провокации не поддаваться. А фээсбэшный пригляд – игнорировать.

– Есть у меня надежда, Дюш, – тихо выговорил Олег, пристально глядя мне в глаза. – Что если задницу мне прижгут, я к твоим суровым дядькам в тайгу смогу податься. Поможешь?

– Да не вопрос, братуха, – кивнул я и усмехнулся. – Так спрячу, Господь не найдет, не то что фээсбэшники.

Сава кивнул и вяло сунул мне кулаком по плечу. Это вместо спасибо, как я понял.

– Слышь, друг, – почесав за ухом, поймал я так и норовившую скользнуть идею. – Если ты на полном серьезе решил сваливать, может, напоследок сыграем с тренером и его покровителями в одну веселую игру?

– Излагай, – заинтересовался приунывший было смотрящий. – И, выслушав общий скелет замысла, поморщился: – Хреново. Спалимся. И хороших людей спалим. Лучше так…

Его вариант мне тоже идеальным не показался. О чем я тут же и заявил. В итоге общими усилиями идею доработали и пожали друг другу руки. А я поехал домой, спеша поделиться с Лехой хорошей новостью. У нас появился шанс заполучить-таки тяжелое вооружение, так необходимое для эффективной обороны крепости.

Первый «кирпич» в основание цитадели заложили в середине января. Наши жены бросили по камню в жидкий еще бетонный раствор на дне котлована, мы с бойцами стрельнули по три раза в небо из автоматов и освободили площадку для работы. Гастарбайтеры больше ждать не могли. Им деньги нужно было зарабатывать и семьям в солнечном Узбекистане отсылать. И так два месяца от безделья маялись, пока над островами шторма гулеванили.

Да и у нас дел полно было. Нас квадры ждали, на которых мы с фермерами должны были южный и юго-восточный полуострова исследовать. Пришла пора места под пастбища и усадьбы определять, загоны для скота строить и мою территорию от ржащей, мычащей и блеющей орды освобождать. Ну и, кроме того, нам с Лехой, прежде уже ногами там походившим, любопытно было, каких делов ураганам удалось натворить. Чтоб знать на будущее, как сезон штормов здесь ландшафты менять умеет.

Поц тоже с нами хотел намылиться, но потом все-таки передумал. У него выбор был: или таки рвануть в Белоруссию, где они с Никитой через Интернет перед Новым годом умудрились накупить такое количество списанной со складов длительного хранения военной техники, что менеджеры «ТехникАрм» потребовали присутствия представителя заказчика, прежде чем отправлять все это добро в Россию. Одних Михиных ненаглядных «бардаков» четыре штуки. Ясен день – без самого вкусного, без КПВТ и ПКТ в башнях. Жаль, конечно, но не смертельно. Эта машинка и с РПК будет уберплюхой для туземных мушкетеров.

Еще эти два сетевых шопоголика набрали пяток классических УАЗов, «буханок» четыреста пятьдесят вторых, две «шишиги» – ГАЗ-66, два БТР-60, опять же без вооружения, и просто неприличное количество запчастей к этому всему. И на закуску – держитесь крепче! – четыре буксирно-моторных катера БМК-130М1. Это те восьмиметровые цельнометаллические лодки, которые с убирающимися в корпус шасси и практически вечным дизелем ЯАЗ-204В.

Короче, выкатили они мне список предполагаемых покупок на подпись. Ирка, которая в нашей банде финансами заведовала, без моего автографа невесть что оплачивать отказывалась. И правильно делала. Потому что в прайсе мы еще много чего интересного нашли. Там «афганки» комплектами по цене китайских трусов продавали и нижнее белье солдатское списанное – на вес. Советское еще, а значит, очень качественное. Я уж не говорю о плащ-палатках, ремнях-портупеях, шанцевых инструментах и еще многих и многих вещах, которые в условиях отсутствия абсолютно всего на вес золота будут.

А побелевшей от резко увеличившегося списка Ирине я пообещал, что большую часть этого барахла, кроме техники, конечно, мы купцам тамошним на золотые монеты с выгодой обменяем. Никто же нам не помешает у белорусов постоянными покупателями стать? Хорошо торговля пойдет, можно будет и партии существенно увеличить…

В общем, Поца в братскую республику отправили, а сами рванули на квадровые покатушки. Дожди с ураганами вроде как закончились, но почва еще совсем сырая была, и ни на чем другом там не проехать.

Рыбаки туземные на ноги какие-то досточки привязывали – вроде очень коротких лыж, подбитых кожей морской рыбы, к которой грязь не липла, и к нам за съестными припасами приходили. В перерывах между штормами, ясен день. Бывало пару раз, что и на ночевку мужичков приходилось устраивать. В один из вагончиков. Так в январе, когда вода с неба сыпаться перестала, те ходоки жен привели. Типа в музей. Показать, как пришельцы живут. В каких замечательных уютных светлых и крепких домиках. А мы с Егоркой тут как тут. С коварными объяснениями, что, дескать, это у нас вообще-то времянки. Мол, построим настоящие дома – тогда приходите. А этим нам типа и хвастаться стыдно.

Китобои покивали лохматыми головами, в смысле, что базаров ноль – для начальства по-любасу жилища крутые выстроят. Но тут и Васька встрял. Как без него. Мне полиглотством вообще некогда было заниматься, а Егор только-только с третьего на десятое понимать стал. Куда там еще и говорить! Короче, алтаец в нашу рекламную кампанию удачно вписался. Заявил, что даже у него там, с той стороны, дом куда лучше этого вагончика был. А он всего лишь деревенское стадо пас. Никакой не начальник типа. И мы это подтвердили. Пообещали, как фермеры наши обустроятся, к ним рыбаков сводить.

Думается мне, рыбачьи жены здорово туземным мужчинкам мозги выгрызли. Бабы, они такие. Это если сравнивать не с кем и у всех все так же, как у тебя, они покладистые. А вот если можно иначе – лучше, удобнее, да еще и все это на расстоянии вытянутой руки, тут уж держись! Так запилят – небо с овчинку покажется.

Потом уже, когда места под фермы нашли, загоны из жердей сколотили да стали животных небольшими партиями через Подкову перегонять, та наша с Егором промоутерская кампания плоды принесла. Первыми не выдержали пришлые. Те, кто на острова недавно перебрался и кто там, в родной стороне, прежде сельским хозяйством занимался. Вот они и пришли. Сначала в работники к хуторянам нашим проситься. А после, года, наверное, через три или четыре, большинство из них и собственным хозяйством обзавелись. Главное – это желание. А возможности у нас, по местным меркам, чуть ли не волшебные. Мне нетрудно мешок элитной пшеницы на посев через Радугу перекинуть, а для кого-то это, быть может, судьбу кардинально изменит.

Это сейчас мы к сезонному светопреставлению привыкли. А тогда нам с братом жутко было смотреть на вывороченные с корнями деревья и снесенные кусты. В овражках и прочих лощинах все плавнем забито. В лесах буреломы – без танка хрен проползешь. Тропинку к «партизанской» деревеньке заново прорубать пришлось.

Зато прежде пышная, вездесущая растительность обозревать окрестности не мешала. На склон сопки выехали, в бинокль все рассмотрели и уже двинули к определенным целям. Животноводам выпасы нужны были обширные. Тем, кто всякие фрукты-овощи выращивать собирался – земля плодородная. Так что катались дня три. По очереди с каждым из хозяйвов. А потом, по результатам, так сказать, договора составляли. Количество занимаемой земли фиксировали, границы определяли и налоги высчитывали. Хотя с поборами, как бы нашему алчному счетоводу Ирине ни хотелось, я по-своему решил. Десятина. И все. Ничего кроме. Государству, то есть нам, десятую часть отгрузил, и спи спокойно. Никто ничего больше не потребует. Можно раз в месяц или, как в случае с купцами, сразу после сделки. Можно раз в год. Но всегда деньгами. А уж если нам в крепости что-то из продукции понадобится – мы это покупать будем. Мух от котлет, короче, решили отделять.

Что-то я не в ту степь заехал. Хотел ведь о начале строительства замка рассказать и о том, где мы пушки для обороны бухт взяли.

Котлован рыли неделю. Это образно я так сказал – рыли. На самом деле не так рыли, как щебенку и обломки камня выгребали. Геологию местную никто, бляха от ремня, не исследовал. Просто в голову не пришло сюда еще и буровую установку притащить. И уже на глубине метров четырех уперлись в камень. Благо мягкий, податливый. Глинистый сланец. Оно, конечно, лучше было бы, если бы гранит или базальт. Вулканическая порода и воду не пропускает, и опорой для тяжелой железобетонной конструкции стала бы замечательной. А для аммонала по барабану, чего взрывать. Для базальта только расход взрывчатки, которую не так просто достать, побольше бы был, ну и дыры под закладки немного труднее было бы делать.

Но сланец тоже очень хорошо. Воронки просто гигантские получались. Пришлось даже въезд прокопать для спуска вниз экскаваторов и самосвалов. И, кстати, не только для удобства производства работ. Небо все еще продолжало изредка «радовать» нас тропическими ливнями, и, будь «бассейн» закрытым, замучились бы воду откачивать. А так она сама себе путь находила.

Глина и щебень тоже пригодились. Тот берег, что к устью речки выходил, и без нашего вмешательства достаточно высокий. Там просто окоп выкопали и бетоном его облагородили. А вот в южной бухте, там, где широченный песчаный пляж, берег низкий. Для бытовых нужд это даже удобно, а вот в оборонительном смысле – натуральная засада. Одной пушкой не обойтись. Пришлось там чуть ли не отдельный бастион строить, да еще и с западной стороны бухты дополнительный ДОТ. Иначе, как опасался мичман, грамотный командир лодки с десантом мог вдоль берега провести и вне досягаемости орудий бастиона на берег высадиться.

Это вряд ли, конечно. По нашей, так сказать, военной доктрине супостата еще на подходе положено было уконтрапупить. Но ведь всяко могло выйти. Планы планами, а реальность реальностью. Или, как сказал Поц, на каждую хитрую гайку по-любасу найдется болт с резьбой.

Леха при горячей поддержке еще двух морпеховских прапоров как-то сумел вычислить предельную нагрузку нашей первой линии обороны. Типа от одного до пяти вражеских кораблей мы еще будем способны эффективно отвадить, а вот если больше, то вопрос. Возможна сухопутная баталия. Ну или если десант сгрузят где-нибудь в сторонке, и к нам ворог припрется уже по суше. Тогда вся надежда на крепкие стены и пулеметы цитадели.

Прямо скажу – хреновый вариант. У нас на берегу постепенно поселок стал образовываться. Пока небольшой совсем. Торговая фактория, таверна и несколько десятков строительных бытовок. Но ведь лиха беда начало. Эти-то совершенно для нас для всех неожиданно появились. И я не о городке гастарбайтеров говорю.

Фактория возникла первой и вообще как по волшебству. Я спеца по дереву искал. Лесопилку мы приволокли, из не совсем добровольных переселенцев бригаду на лесоповал организовали, а вот перерабатывать бревна в доски так и не начали. Не так это просто оказалось, как нам с Майером вначале представлялось.

И тут один из прикормленных участковых мусорков поделился, что, дескать, есть интересный человечек один. Спец по лесоматериалу. И организатор от Бога. Деньги сами к нему липнут, вокруг все кипит и изменяется. Но стоит мужичку запить – все. Амба и тушите свет. Последнюю рубаху с себя снимает. Пока все не пробухает, не останавливается. А тут уже чуть ли не полгода запой у него. Жена его дочь забрала и из города к родне сбежала, квартиру вот-вот за неуплату коммунальщики отсудят и этакий-то талантище будет бомжевать.

Как не помочь такому горю? Посетили мы с братом этого деятеля по имени Саня, а по фамилии Демьянов. Поговорили. Предложили новую жизнь, возможности и деньги. Только без водки. Тот как раз с похмелья маялся и за чекушку на все согласный был. А мы чего? Притащили ему спиртное да и обменяли на подпись под контрактом. И на следующие же сутки Саня уже проснулся под пронзительно-голубым небом тропических островов.

Денек поудивлялся наш спец по доскам, а на второй взялся за работу. Да так, что я тому участковому премию завез. Не обманул, ментовская морда. Демьянов оказался прямо-таки кудесником каким-то. За неделю он нам лесопилку запустил и настроил, двух узбечат на ней работать научил и тут же начал горбыль, который от деловой древесины при распиловке остается, вановским рыбакам на рыбу менять. Те лодки в море выгнали сразу, как шторма утихли, а вот хижины как следует выстроить не успели. Им и горбыль за греческий мрамор пошел.

Думаете, на этом все? Хрен-то с два! Свежую рыбу Саня на пару с одним из «пленных» купцов начали коптить! Прямо в склоне холма яму выкопали и поперли оттуда такие запахи, что к вечеру у них еще неготовую партию начисто раскупили. Понятия не имею, каким образом эти двое договориться сумели – Демьян ни в зуб ногой на туземном, а Дерана за местную зиму только материться научили. На самом деле. Но главное – результат у них на зависть всем вышел.

Так вот. В феврале эта сладкая парочка, Демьянов и Деран, пришла ко мне. С двумя вопросами, как Саня выразился, бляха от ремня. Ну, с первым мы быстро разобрались. Просил он контракт свой выкупить. Типа лесопилку он работать запустил и толкаться там рядом без дела ему скучно. А вот если мы позволим ему по торговой части, в некотором роде независимо от нас, рядом покрутиться, вот тогда от него нам будет респект и уважуха. Хитро так, заковыристо подошел. Коварно, я бы даже сказал. Типа нужны новорожденному княжеству свои купцы и прочие торговцы или у нас будет военный коммунизм?

На хрен, на хрен! Какой еще коммунизм?! Мы монархию натуральнейшую строили и потенциально намерены были поддерживать инициативных переселенцев. А тут один такой сам пришел. Так что и контракт выкупить ему было разрешено, и факторию – по сути торгово-промышленный дом – организовать. И тогда этот змей второй вопрос задал. Над которым мы целых два вечера голову всей толпой ломали и решение по которому долгим эхом нам еще много лет отзывалось.

Так вот, спросил Демьян, сколько и в какой валюте он нам за контракт должен. Невинный и совершенно естественный в общем-то вопрос. А вот что на него ответить, я в тот момент понятия не имел.

Глупо было в будущее наши бумажные деньги тащить. Мало того что их потенциальное обеспечение – то есть все достояние Российской Федерации – уже много сотен лет как сгнило, заржавело или утонуло. Так и не поверили бы туземцы, что эти разноцветные бумажки какой-то покупательской способностью могут обладать. У них там твердая валюта в цене была. Золото, серебро, медь. Железо на худой случай. Меха еще ценились и оружие.

Но и отчеканенные неведомыми странами, разные по весу и по качеству металла, монеты использовать тоже не вариант. Егор рассказывал, что в Средние века были даже специально обученные люди – менялы, которые взвешивали каждую монетку и высчитывали ее стоимость. Бред какой-то. У нас должно было быть все четко и понятно. Так, чтоб и наемные работники, те, кто, отработав на островах свое, должен был вернуться в солнечный Ташкент, и местные жители четко себе представляли, сколько чего и за что.

Первым делом мы разрисовали на листе бумаги действовавшую в том мире систему. Объясняли нам ее на словах, но им-то этот лабиринт зависимостей с детства привычен. Нам вот куда привычнее десятки и сотни, чем какие-то гра и киги. Короче, Егорка быстро в таблицы все прописал, вывел зависимости и выдал результат. Оказалось, что одной примерно трехграммовой золотой монете, именовавшейся на туземном наречии «тигра», соответствовала куча серебряных общим весом около полукилограмма. Или около трехсот грамм восьмиугольных, забавных таких, похожих на игральные фишки из казино, монет Железных Людей. Средний брат объяснял это более высоким качеством серебра, и больше ничем. В тех кругляках, что привозили купцы из княжеств, драгоценного металла было едва ли половина от веса. Что в золотых, что в серебряных. Только медь попадалась вполне сносного качества. Но она в этом мире ценилась совсем низко. Кига за одну золотую. Это, если верить Егору – практически точно, – два килограмма. Ну совсем чуть-чуть меньше.

Вторым вечером, хорошенько пораскинув мозгами, пришли к такой схеме: основой нашей валютной системы будет-таки монета серебряная, а не золотая. Хотя бы уже потому, что желтый металл нам и в нашем мире пригодится. Тем более если начнется какой-нибудь прикол в стиле Армагеддона. Уж нам ли не знать, что чем хуже идут дела, тем дороже презренный металл.

Поэтому золото мы планировали большей частью скупать у туземцев. Часть продавать, чтоб было, на что финансировать обширные планы по освоению островов, остальное переплавлять в слитки, попутно очищать и складывать про запас. Типа казна.

Но некоторое количество золотых монет мы все-таки напечатали. Немного. Исключительно для демонстрации платежеспособности. Егор едва ли больше пяти килограммов истратил, а вышло внушительный сундучок заполнить. Они с Поцем откуда-то надыбали ручной пресс и матрицу где-то заказали. С одной стороны аккуратного кругляшка ровно три грамма весом косой Андреевский флаг был изображен. На другой – номинал – десять рублей. За такую монетку в скупке ровно три тысячи наших родных деревянных давали. Так что курс обмена у нас не совсем удобным вышел.

С серебром все оказалось сложнее. Так-то у нас цена ему была – полушка. Тридцать, что ли, с хвостиком рублей за грамм. Чуть ли не в двести раз дешевле золота. Что примерно совпадало с курсом, принятым в землях, подвластных мушкетерам с черных кораблей. Но нас это не устраивало, и мы сразу заложили стопроцентную прибыль при покупке золота за наше серебро. При честной девятисотой пробе имели на то моральное право.

Белые монеты тоже по три грамма стали делать. Чтоб не нарушать отчетности. Только номинал другой. Раз в десяти рублях должно было оказаться сто кругляков серебром, то и изобразили на них десятки. Копеек, естественно. Прикольно получилось. Очень похоже на полузабытые, советские еще, десятикопеечные монетки. Даже в размер примерно попали.

Это потом уже, по просьбам трудящихся, так сказать, стали делать более тяжелые полтинники и даже рубли. А начиналось все с червонцев и гривенных, украшенных Андреевским крестом. Так-то вот, внучки.

Под гм… княжеский печатный двор небольшую комнатенку в обширных подвалах цитадели отвели. И еще одну, к первой примыкающую, – под казну. Сварщик за пару часов из уголка стеллажи сварил, мы досок на них накрутили, вот вам и место хранения. А шик-блеск наводить и смысла не было. Золото, дети, само по себе интересное зрелище. Так, бляха от ремня, внимание отвлекает, некоторые вообще ничего вокруг больше не видят.

С валютными делами только-только разобрались, как явился не запылился бывший бомж, строитель в отставке дядя Миша. Я-то, как только его в кучке вынужденных переселенцев увидел, грешным делом, обрадовался. Думал его и здесь присматривать за гастарбайтерами поставить. А он, паразит, сделал вид, будто бы мы вовсе не знакомы, и вместе с остальными бичами отправился строить дома и коровники фермерам. А тут вдруг решение переменил. Пришел просить разрешения открыть таверну. Уверял, что всю жизнь об этом мечтал, да возможности все не подворачивалось. Теперь же вроде бы все учел. И откуда продукты брать, и повар среди собратьев по перемещению нашелся, и спрос на услуги исследовал.

Ну, я вздохнул и разрешил. И правда, что за город без гостиницы и ресторана? Одно только мне в его идее не понравилось. Было у меня опасение, что бомжары снова за старое примутся. Станут полдня на кого-то батрачить за копейки, а по вечерам все заработанное в кабаке пропивать. Но и тут у дяди Миши ответ нашелся. Заявил, что хода всяким оборванцам в его заведение не будет. Типа он собирается приличное место делать, а не дешевую забегаловку.

Так-то вот. И знаете, что из этого всего вышло, внучки? Они, эти первые в нашем городке предприниматели, только фундаменты своих построек заложили, а народ словно бы проснулся. Заскрипели затылки, заблестели глаза. Люди как-то вдруг, в одночасье, почувствовали себя свободными. Вольными. Силу в себе открыли и возможности разглядели. Фермерские дети в леса по грибы и ягоды побежали. Узбеки по вечерам на стройках калымили, а бойцы из нашей пока еще микроскопической армии помогали перегонять и разгружать длинномеры со стройматериалами. И никого, японский городовой, не смущало, что за труды они получают не разноцветные фантики Банка Российской Федерации, а аккуратные монетки из драгметаллов.

Было и еще одно изменение в умах новых жителей островов. С какого-то перепугу большинство добровольных переселенцев и тех из бичей, кто смирился с новым миром, решили, что пистолет на поясе, а еще лучше – «калаш» на плече – это признак свободного гражданина нашего княжества. Ну, если быть честным, в какой-то мере они были правы. Тетки наши туда-сюда через портал шныряли и нас не спрашивали. На них глядя, и дети повадились. Из Вановой деревушки рыбаки часто с отпрысками приходили, да и у фермеров с потомством богато было. Нашей пацанве в этой компании интересно было и весело. С той стороны зима. Снег и морозы. А тут теплое море и куча всего нового. Бывало, до скандалов доходило, когда мы спиногрызов наших отлавливали и принуждали садиться за уроки.

Но в любом случае при переходе из старого мира в новый все наши непременно надевали на пояс кобуру с оружием. Женсовет с «тотошами», а шпане пока только с мелкашками. Ну и мы с братьями вынуждены были акаэмами обходиться. С оружием поначалу было плохо.

И вот, глядя на нас, стволы потребовали себе и торговцы, и фермеры. Потребовали – это, конечно, громко сказано, но просьбы были так аргументированы, что отказать казалось попросту невозможным. Никто, ясен день, и не ждал, что мы станем раздавать огнестрел всем и каждому. Во-первых, губа шифером покроется от такой-то халявы. А во-вторых, нужно было учитывать потенциальную вероятность расползания современного оружия по этому миру. И если бы, скажем, пулемет попал в руки тем же Железным, ни к чему хорошему это бы не привело. Даже если бы мы умудрились как-то контролировать перемещение боеприпасов, последствия могли быть совсем неприятными. Чтобы убить человека, довольно одной пульки.

С другой стороны – и с этим все наши, кроме разве что моей Натахи, были согласны, – вооруженные и имеющие, что защищать, люди, случись что, стали бы существенной помощью дружине. Поэтому было принято решение форсировать задуманную нами с Олегом Савой авантюру и открывать оружейную лавку.

В общем-то предложение тренеру я сделал на следующий же день после разговора со смотрящим овощного рынка. Приехал в банно-ресторанный комплекс, отозвал дядю Вову в сторонку и заявил:

– Шеф, я тут на досуге калейдоскоп крутил-вертел, и сложилась у меня угарная картинка. Типа, как и Саву нашего к черту на кулички загнать без права на обратный билет, и бабла на этом здраво поднять.

– А чего это ты, Андрюх, Олежеком озаботился? – прищурился тренер. – Ты же в хороших с ним вроде был?

– А давай я тебе, дядь Вов, все с самого начала расскажу, а ты сам рассуди, в хороших я теперь с ним или так… рядом постоять…

И начал я баянить о суровых дядьках, добывающих золотой песок в дебрях Центральной Сибири. О том, как они на меня вышли и доверили сбыт намытого в студеных ручьях. О том, как предложил Олегу скупать это самое рыжье, и о цене, за которую он забирать драгметалл согласился.

– Товарищи там серьезные, тренер, – втолковывал я. – И цену своему труду знают. Им оружие нужно. Там зверья дикого, как на первомайской демонстрации. Да еще и какие-то конкуренты шастать начали. Я к майору нашему сунулся, так он мне такой ценник выдвинул, я вспух реально. Вот как мне с ним теперь в хороших оставаться? Сава на мне, на брате, нажиться захотел… Я помню, как ты, шеф, мне про науку старого вора говорил. Так, по ходу, для помидорного смотрящего золото дороже нашей дружбы получилось.

– А я тебе о том и базлал, Андрюшечка! – обрадовался дядя Вова. – Гнилой чувак наш Сава. Были бы сейчас старые добрые времена, я уже решил бы его… А сейчас… Слишком много глаз, слишком много любопытных носов вокруг… Так ты к тем копалкам таежным Олежку заслать хочешь?

– Ага. Они от лишних рук не откажутся. Я пару раз для них бичей по подвалам собирал уже. Там, говорят, холодно у них. И зверья дикого полно. Рабочей силы постоянно не хватает.

– А взамен?

– Им стволы надо, дядь Вов. Пистолеты нормальные, автоматы и пулеметы. Они и крупняк взяли бы или пушку небольшую. Только где же ее добудешь, блин?! В магазинах такую шнягу не купишь.

– А платить…

– Они золотом башляют, тренер. Слитками. Там, правда, федеральной пробы не стоит, но я проверял. Без базара. Самое оно.

Шеф замолчал, изредка поглядывая на двух бультерьеров, делающих вид, будто бы разговор их совсем не касается.

– Ты вот что, Андрюха, – почти прошептал он наконец. – Ты с дядьками теми свяжись. Пусть бумажку пишут. Типа каких пирогов и сколько им в жилу будет. Я эту малявку покажу кое-кому. Глядишь, чего и срастется… Забирать-то они как намерены?

– По реке. Как Обь весной вскроется, их баржа с северов приходит. Они у нас тут жратву и шмотки покупают. Типа как артель малёха песка на аффинажный завод сдают. За одно и волыны вывезли бы. А если раньше получится, они по гатям на КРАЗе могут прибежать. Слитки они только так и таскают. Водой опасаются…

– Ну, это ты, Дюх, знай, – перебил меня глава ОПГ. – Мне это знать ни к чему. Тащи бумажку, будем решать. Вкурил?

– Без базара!

Что тут было непонятного. Шеф ведь не знал, что список я сам же и буду составлять. Ну, не в одиночку, конечно. Все свое особое мнение высказали. И женсовет, и Поц, и младший. Даже у Савы нашлись непрошеные советы. Как давай меня всякими «Печенегами» с «Кордами» стращать и от «Утесов» отговаривать, будто я вчера родился. Не вчера. И телеящик посматриваем, и в Интернете буковки знаем, куда вписывать. Да и покажите мне нормального русского мужика, не интересующегося оружием! Я, например, с такими не знаком.

Ходят у нас легенды, что типа есть отдельные существа, сомневающиеся в праве матушки-Природы единолично определять пол свободных совершеннолетних людей. Но, сдается мне, это у них новый такой наклон головы. Типа мода. Модно сейчас в Европе использовать выходное отверстие нетрадиционным образом, вот и они тянутся. Станет модно «голубков» на фонарях развешивать за шею, эти типы первыми в руки веревки возьмут. Базаров нет – бывают всякие… индивидуумы, у которых крыша конкретно так подтекает. В паспорте одно написано, и можно в любой момент хлебалом втыкнуть и осведомиться. А им кто-то на ухо нашептывает – мол, врут менты позорные, запутать норовят. На самом деле типа ты девочка… Ну так не перевелись еще Наполеоны по отдельно стоящим зданиям с высокими заборами вокруг. Чего же теперь, и их раз в год на проспект с демонстрацией пускать?

Только, думается мне, даже последний Сириус из шестой палаты ближайшей дурки на несколько минут вполне нормальным типом станет, если ему в руки «калаш» сунуть. Есть какая-то магия в этой железяке, единственное предназначение которой – убивать живые организмы. Что-то такое, заставляющее подтягиваться пивные животы и напрягаться дряблые бицепсы. Ну и мозги, ясен день, прочищающее.

Ну, короче, за пару часов мы пожелания свои на бумаге изобразили. И еще час, одним пальцем шлепая по кнопкам, этот текст переносили в компьютер. Никитоса или еще кого-нибудь из детей в зоне доступности не нашлось. А Любаня, прямо скажем, опозорила высокое звание супруги старшего мичмана! Ну не может боевая подруга профессионального воина задавать столько… гм… да… короче, столько вопросов. Вот зачем, скажите вы мне, ей было знать, что скрывается под индексом 6П41? Ей-то какая разница? Прикиньте, если бы я вдруг скандал начал из-за того, что в банке рыбных консервов, бляха от ремня, аж целых 788 килокалорий, а не 688! Звездец! Ну конечно, этот самый 6П41, который единый пулемет «Печенег», несколько больше той консервы стоит, ну так и покупаем мы не шестьдесят тысяч штук, а только пятьдесят. Всего пятьдесят. Даже не тысяч. Штук, как бы это печально ни звучало.

Еще всяких других стреляющих штук понаписали. И патронов к ним от души. Глупо же будет, если вдруг окажется, что надо, а у нас нету. И останется только этими высокотехнологичными изделиями в режиме примитивной дубины от ворога отмахиваться.

Потом еще примерную сумму подбили. Так-то никто из нас ранее в торговле оружием замечен не был, и о ценах на оптовые закупки мы могли только гадать. Но уж некоторые пределы, при превышении которых вся эта затея теряла бы всякий смысл, вывести смогли. Нормально получилось. Главное – по деньгам. Вернее – по золоту, большая часть которого по-любому к нам вернуться должна была после продажи жаждущим поселенцам. А если цены окажутся ниже или курс обмена слитков на американские деньги выше, то прибыль нашей шайки и вовсе приблизится к тремстам процентам.

Сразу скажу – списочек наш в ящиковом исчислении едва-едва уместился в трех длинномерных шестнадцатиметровых фурах. Сказка о диком КРАЗе, прискакавшем к нам в город с северов по зимнику, приказала долго жить. Замаялся бы елозить туда-сюда. Пришлось нам склад в аренду брать, типа до весны. И ментовскую охрану нанимать. Это на случай, если бы глазастые мальчики из самой любопытной в стране конторы после сделки все-таки стали за партией стреляющего и взрывающегося присматривать. Да ну и пусть им. Мы на том складе три раза только и были. Первый, когда там груз оставляли и Подкову по полу раскладывали. Второй, когда артефакты забирали. Ну и третий, в начале мая уже, когда набитые камнями ящики на баржу перевозили.

Все как-то обыденно прошло. Скучно даже. Я был морально готов пробираться куда-то под покровом темноты, таскать эти проклятые ящики, обливаясь потом и опасаясь неожиданного внимания бдительного часового. И все такое в этом роде. А оказалось все совсем иначе. Проще и прозаичней.

Дядя Вова молча взял бумагу и, даже не заглянув, сунул в карман. А неделю спустя пригласил к себе и тоже без лишних слов выдал другую компьютерную распечатку с ценами и курсом обмена золота на как бы деньги. И то и другое пусть было и не блестящим, но вполне укладывалась в рамки. Поэтому я просто кивнул, и мы с тренером перешли в ресторане за другой столик, где дожидался моего решения незнакомый и, кстати, даже не подумавший представиться господин с совершенно невыразительным лицом.

– Три фуры, – сухо прокомментировал он кивок дяди Вовы. – Куда подогнать? Проверять комплектность будете?

– Да, – прохрипел я.

– Ну, на нет и суда нет, – типа пошутил блеклый типец. – Определитесь с доставкой, позвоните. С водилами расчет ваш. Сами разберетесь. Мое дело – отгрузить.

– Не спалимся с левыми шоферами? – забоялся я, дождавшись, когда тренер с неприметным чувачком обсудят процесс передачи лавандоса и продавец растворится в тумане. – Сдадут ведь, как бомжара стеклотару.

– Кому? – хихикнул шеф и добавил, напрочь закрывая тему: – Ты, Андрюха, с рыжьем не тяни. Мне его еще нужно в грины обернуть. Другие деньги этот… брать не хочет.

Вот и все. Там, за порогом, пришлось оперативно возводить еще один ангар под арсенал. Потому как первого, того, где межмировые ворота, под такое количество оружия не хватало. Мы и с переброской стрелковки едва-едва не накосячили. Из-за… ну, скажем так, хомячей натуры нашего Михи. Дело в том, что его путешествие в братскую Белоруссию несколько затянулось.

Глава 8

Отпуск в феврале

Никогда я столько не работал, как в конце февраля – начале марта того года. Стремительно приближалось двадцатое число – день, когда, если верить пророчеству старого Вана, кхаланы должны были явиться на Андреевский остров. Вроде бы они каждый год в один и тот же день как-то добирались до малюсенького клочка суши в море, дабы совершить там какие-то свои религиозные ритуалы. Вариант, что подозреваемые в колдунстве кочевники приезжают поклониться статуе из чистого золота, мы в нашей шайке даже не обсуждали. Это и козе понятно. Иначе чего им переться за тридевять земель, если те же самые псалмы, или что там у них, можно было бы пропеть вообще где угодно.

А еще мы, совершенно не сговариваясь, старались избегать темы исчезновения статуи. Ясен день, притопают чародеи к тому месту, где когда-то Подкова была под песком зарыта, а там вместо их храма под открытым небом – песочница, в которой хорошенько порезвились несколько малолетних экскаваториков. Ну, то есть все перерыто и брошено. Нужное приватизировано, ненужное поломато.

И вот выходит, весь такой модный, в свеженьких птичьих перьях на башке, самый главный кхаланий шаман, смотрит на все оставшееся после наших раскопок безобразие и тут же магичит проклятие в полный рост. Типа чтоб само небо покарало злобных осквернителей!

Ну, с небом, допустим, мы как-нибудь договоримся. А если у Поца в Украине, куда наш бравый механик-водитель подался после Белоруссии, все срастется, так с богами мы вообще накрепко задружим. Другой вопрос, чего на пальцах раскинут лоханувшиеся – то есть бросившие святыню без охраны на необитаемом острове – колдуны?! То, что обидятся, – к гадалке не ходи. Любой бы обиделся, если бы у него из-под носа полтонны золота увели. А вот дальше что? Созовут свои басурманские орды и ломанутся нечестивых пришельцев наказывать? Или плавно стрелы двинут на Железных, пообещают чего-нибудь нужное вроде того самого пресловутого омолаживающего снадобья, и придут по нашу душу черные корабли?

Мне так первый вариант куда больше второго нравился. Потому как против каких-нибудь монголо-татарских индейцев мы еще способны были худо-бедно выстоять. Стволов хватило бы даже мирных узбеков вооружить до зубов. А против крупняка луки со стрелами вообще не канают.

Другое дело – морские длинноствольные пушки. У нас на начало марта из всей цитадели только одна бастионная башня выше уровня земли торчала. Да и та в сторону каменного карьера мордой лица смотрела. Не уследил, а гастарбайтеры всегда в первую очередь делают то, что проще и легче. Щебень и каменные валуны там ближе возить было, и бетонный заводик с той же стороны располагался. Там они толстенные, слегка наклонные стены выливать и начали.

Леха мужичков припряг окопы рыть, ДЗОТы и блиндажи устраивать. Я забыл сказать, там столько всего происходило одновременно, что пополнение нашей дружины на тринадцать душ как-то фоном прошло. Типа незначительное событие. Новые бойцы почти все с женами и детьми переселились. И если с воинами я еще время от времени как-то пересекался, то бабский коллектив вообще в глазах не отсвечивал. Ими женсовет занимался. Я только заявки на поставку еще двух десятков вагончиков-времянок подписал. Ну и на продовольственном складе стало слегка меньше припасов.

Короче, стрелять было кому. С населением у туземцев не сказать, чтоб блестяще дела обстояли. Там считалось, что уральские царства – самые людные из тех государств, что вокруг Северного моря расположены. Так беглецы оттуда рассказывали, что в столице Урала не больше тридцати тысяч человек живет. Райцентр и глухомань. Сколько солдат сможет кормить такое население? Тысячу? Две? Ну, три – максимум. Так их еще через море-окиян перевезти нужно. Всю дорогу кормить и развлекать, иначе бравые вояки сами себе развлечение найдут, и командованию оно точно не понравится. Короче – головняк. И с точки зрения здравого смысла никто передислокацией этой огромной, по местным меркам, орды заниматься не станет.

У Железных же, по сведениям, полученным от «пленных» купцов, и того нет. Все экипажи всех кораблей, включая отдельный сухопутный «полк», и гарнизоны нескольких крепостей укладываются в три наших стандартных батальона мирного времени. То есть тысячи полторы стрелков с офицерами. Из них в набег на острова Петли мудрый военачальник больше трех сотен не отпустит. А ну как соседи прочухают, что медведя в берлоге нет? Придут и обидят в извращенной форме медведицу. Будет потом над Михаилом Потаповичем весь лес смеяться… Хи-хи.

Оружие потенциального противника мы уже видели. И даже палить из этих карамультуков пробовали. Адская пушка. Чтоб полдня из такой стрелять, нужно железным дровосеком быть или натуральнейшим мазохистом. Фузея эта при выстреле так в плечо долбает, что непонятно, кому больнее – тому, которому кусок свинца в пузо прилетел, или кому прикладом, как конь копытом…

После испытаний с разной развесовкой пороха авторитетнейшая комиссия в составе меня с младшим братом пришла к выводу, что прицельный выстрел на дистанции, превышающей триста метров, – это, внучки, фантастика. Причем не научная. Ну, то есть – каким-то чудом еще может быть, а так вряд ли.

Пушки – совсем другое дело. Мы с мичманом своими глазами наблюдали, как ядра летели чуть ли не на километр. Попадали ли они именно туда, куда канонир прицеливался, – это вопрос. Мы у него за плечом не стояли. И решили, что раз снаряды долетают, значит, всегда найдется тот, кто умеет их запускать именно туда, куда надо.

Только если кхаланы сами придут справедливости искать, то пушек у них точно не будет. Пушки в стране Железных Людей на сторону продавать запрещено, а больше в окрестностях наших островов их никто делать не умеет. Про Уральское царство мы уже поговорили, верно? И выяснили, что с запада нам беды ждать не стоит.

Кочевники традиционно славились луками. Убойное расстояние кхаланских луков туземцы определить затруднились. Кто одно говорил, кто другое. Никитос нарыл в Интернете, что хваленые английские, или вернее валлийские, длинные тисовые луки могли запулить стрелу всего на двести двадцать ярдов. А вот композитные турецкие – уже чуть ли не на полверсты. Вот как хочешь, так и считай. Ну, мы врага на всякий случай решили уважать и приняли за основу дистанцию в шестьсот метров. Хотя Егор, например, считал, что при наличии таких эффективных луков туземцам незачем было бы городить городьбу и затевать производство порохового оружия.

Я это рассказываю, чтоб понятно было, исходя из каких предпосылок мы нашу оборону строили. Кто же знал, что Миху-моремана вообще в приличное общество выпускать нельзя. И во что его банальная поездка за давно устаревшей и списанной военной техникой в братскую Белоруссию выльется.

Я Поца уже и ждать перестал. Разоруженные БРДМ, десантные лодки и куча тряпья в грядущей битве с непрошеными гостями никакой роли сыграть не могли, а встреча груза и его переправка за порог могла здорово добавить головняков. Миха звонками нас не баловал, а я, когда вспоминал о нем, и вовсе радовался. Дел навалилось выше крыши. Суток не хватало. Я спал по три часа и всерьез жалел, что Подкова не вывела нас на какую-нибудь другую планету типа Новой Земли. Пусть там неведомых опасных диких зверей по десятку под каждым кустом. Но зато, чтоб сутки часов по тридцать, и главное, никаких туземцев с луками или мушкетеров на черных парусниках.

Отвез золото тренеру. Через пару дней тот позвонил, позвал к себе. Я, кажется, уже говорил? По телефону шеф общаться в принципе отказывался. Опасался прослушки. Может быть, и правильно делал. С некоторых пор я тоже стал избегать предметного трындежа по трубе. Если уж за Савой, рядовым смотрящим овощного рынка, любопытные мальчики присматривали, так почему должен был думать, что меня чаша сия миновала? Золото – это металл такой, загадочный. Он тишину любит и покой.

Съездил. Получил лимон вечнозеленых. Типа мою долю от сделки. Смех сквозь слезы. Нет, я и на секунду не усомнился, что огромная гора денег, истраченная на гору стволов, не пропала зазря. Но бахнуть в этот «Военторг» полторы сотни килограмм желтого металла, чтоб получить лям зеленью сдачи – это и правда было забавно.

Потом, почти на неделю переложив присмотр за стройкой на плечи Кости Майера, носились с Гошей по городу в поисках подходящего склада. Оформляли бумаги, прятали артефакты с генератором и запасом топлива. Два дня принимали товар. Ночь перетаскивали на ту сторону.

Я вымотался так, что уснул, едва прикоснувшись щекой к подушке. И тем обиднее было проснуться всего час спустя от орущего под ухом телефона и обнаружить, что звонит Поц.

Так что бодростью и оптимизмом мой голос не сочился. А вот у нашего засланца на запад, по ходу, все было просто замечательно.

– Дарова! – радостно заорал Поц мне в ухо. – О пирогах не спрашиваю, лавэ на счету мало. Я это, слышь? Я в Одессе, короче. Куражусь с пацанами реальными в полный рост. Так что это… Слышь? Там от статуи хоть полноги осталось или все спустить успели уже? Мне бы сюда пуд этого добра подкинуть, я б, в натуре, такие ништяки в лузу вкинул, ты с сундуком своим в десна бы меня целовать стал. Я че звоню-то, Дюх?! Запусти ко мне сюда… не… тут братва подсказывает, лучше сразу в Симферополь, профессора нашего. И нехай Подкову на счастье с собой таранит. Вкурил?

– Ты там ахренел в атаке? – вспылил я. Сон как рукой сняло. – Одному куражить в падлу, еще брата тебе моего надо?

– Ты не рычи, командир. – Я легко представил себе, как скалит свои лошадиные зубы мой штатный механик-водитель. – Я в Минске у братвы поспрашивал. Так мне малявку к реальным пацанам в Одессе и нарисовали. А тут я уже сам добазарился. В Крыму на складах нас такие подарки дожидаются, Дед Мороз нервно курит в стороне. Только у них тут на границе тучи ходят хмуро. У нас столько лавандоса не соберется, чтоб с теми енотами улыбкой поделиться. Вкурил? Как мне ништяки до точки доставить, если не с Гошей и его волшебной Подковой? Ну и культурой с Одессой-мамой надо поделиться. Они тут тоже скульптур-мультур очень уважают.

– Понял я. Трубу не выключай. Егор приедет, цинканет. Встреть его. Сам он…

– Не парься, Андрюха. Встретим по-человечачьи, как полагается. Тут у пацанов все ходы записаны. Ты только мне штукарь вечнозеленых на «Визу» вкинь, чтоб на уровне быть. Типа я серьезный чувак, а не бродяга помойная, чтоб в «отдам завтра» жить.

Пообещал. Не бросать же старого соратника в чужом краю без средств к существованию. Да и обещанные покупки очень и очень меня заинтриговали. Так-то, по жизни, Поц в бездарной трате денег был ранее не замечен. Нужную деталь к какому-нибудь очередному самодельному устройству мог сутками искать-выбирать. Чтоб и производитель был надежный, и цена адекватная качеству. Хотя деньги у Михи всегда водились. Зарплата у него дай бог каждому, семьей он так и не обзавелся, и, кроме как на свои загадочные механизмы, тратить ему было некуда.

А тут ему сразу пуд золота понадобился. Уж я-то его намеки прекрасно понял. Это еще когда они статую на куски пилили, ради прикола ногу отдельно взвесили. Ровно шестнадцать килограмм вышло. Был повод посмеяться – вроде того, что тяжелая, должно быть, жизнь была у мужа-подкаблучника этой суровой женщины.

Ну да дело не в том. На черном рынке пуд золота – это всего лишь шестнадцать миллионов рублей. Что такого вкусного умудрился напокупать Миха на этакую-то смехотворную сумму? Мы в десять раз больше истратили – в три фуры легко вошло. А он через границу вывезти ништяки не может… Загадка, короче! Но не верить ветерану вымогательского движения и сослуживцу по рэкетирской бригаде у меня повода не было.

Но и отправлять Егора одного в страну, в которой черт знает что творится, с полным чемоданом левого драгоценного металла и порталом в придачу мне в голову не пришло. Да и не мазохист я ни разу. Чтоб мне Ирка потом весь мозг по капле выклевала? Хрен маме вашей! Леха по своим морям тырсился, а я тут великому ученому и восходящему светиле сопли утирал. Вот пусть теперь и младший о среднем позаботится. И чтоб им еще веселее было, отправил в довесок к сладкой парочке еще троих бойцов из завербованных на службу в новом мире. Семейных, чьи жены с детями уже на той стороне обустраивались. И настропалил всех скопом и каждого в отдельности, что в случае чего при малейшей же опасности бросать на хрен золото, хватать портал и выходить к русской границе. А уж на родине я бы их встретил.

Такую вот многоуровневую защиту взгромоздил, а все равно сердце не на месте оставалось. В то, что братьев моих кто-то в самостийной Украине обидеть посмеет, я слабо верил. А вот что кинут, разведут как кроликов – легко. Не этим ли Одесса славится? Пропадет левая нога металлической бабы с тяжелым характером, да и бог с ней. А вот если бы потерялся портал – это была бы катастрофа. Апокалипсис в одной отдельно взятой семье. Потому как наши жены с детьми на время черноморского вояжа двух братьев-акробатов как раз там, в мире будущего, и оставались.

Проводил я мужиков в аэропорт, а сам на работу накинулся. Последнее время все внимание новому миру уделял. О делах своей строительной компании и думать некогда было, не то что чего-то там решать. Тем более что новое строительство здесь я уже и не затевал. Весь офис, практически все рабочие, снабженцы и склады только на строящуюся за порогом крепость пахали. Хоть и знать того не знали, ведать не ведали. Просто типа секретный военный объект где-то у черта на куличках, за который МО башляет в полном объеме и вовремя. Что еще надо?

А недавно через банк, где смотрящим стоял тот самый правильный кореец, которого мне тренер сосватал, всплыло предложение от одного крупного столичного концерна. Там у них под одной торговой маркой много чего было. И собственные заводы, и стройуправления. Ходили слухи, что и в коридорах власти хозяева этого строймонстра не чужие. Типа есть входы и выходы.

Так вот. Предложили мне эти… гм… товарищи продать компанию. Целиком и полностью, с долгами и персоналом. И без торга. Ровно арбуз деревянными. Ну или двадцать пять лимонов европейских рублей. Возможно – половину наличными.

Полгода назад я бы их послал. Далеко и надолго. Прикатили бы лично, мог бы и руками путь указать. А тут задумался. Всерьез. У меня на другой стороне порога уже практически полный дубль моей здешней компании имелся. Пару нормальных прорабов еще перетянуть бы на ПМЖ, и вообще супер было бы. А остальное…

От старого, прежних хозяев еще помнящего, персонала считаные единицы остались. И те до пенсии последние месяцы считали. Я этим ветеранам по гроб жизни благодарен буду. Они из борзого щенка матерого волка сумели воспитать. Последний год эти люди у меня двойную зарплату получали. Чтоб пенсии побольше вышли. Так что им на меня грех обижаться.

Новые же работники… Хорошие профессионалы и порядочные люди, но наемники. Я им деньги, они мне труд. Не больше, но и не меньше. Им, думается, смена собственника даже на пользу пойдет. Особенно тем, кто о дальнейшей карьере мечтает. У меня для таких тупик. А в глобальной всероссийской корпорации – возможны варианты.

В общем, решился я. И раз уж выкроилась неделя практически отпуска, постановил с этим не затягивать. Созвонился с корейцем, съездил к нему в банк. Пообщался, выяснил подробности. Так сказать, проявил определенный интерес к сделке. Теперь оставалось только ждать. Ход за покупателем. Иначе москвичам могло показаться, будто бы мне избавиться от компании нужно больше, чем им ею обзавестись. И начались бы танцы с хороводами, куда там знаменитым азиатским рынкам с их непременным атрибутом – жаркой торговлей за медный грошик. Ко мне толпу лицензированных оценщиков с ротой поддержки из всяких там менеджеров с адвокатами прислали бы. И по-любому повернули бы дело так, что цена упала бы вдвое, и я еще и рад бы остался, что сделка таки состоялась. Чур меня, чур… Избави, Господи, и убереги от диавольских козней адвокатских!

Ну и кроме этого имелся у меня еще один, так сказать, вопрос, оставшийся нераскрытым. Дело в том, что этого Кима присоветовал мне дядя Вова. И было бы странным, если бы оказалось, что шеф остался не в курсе всплывшего вдруг, как подводный крейсер на Западно-Сибирской равнине, такого заманчивого предложения от столичного концерна. И, если и дальше следовать законам логики, вряд ли кореец решился бы вообще заговорить со мной о потенциальной возможности сделки, если бы глава ОПГ ее не одобрил. Значит, таки тренер в курсе, и ему эта купля-продажа каким-то образом выгодна.

Лезть к шефу в карман и выяснять, сколько же он получит, если компания сменит хозяина, я не собирался. По большому счету – а не все ли равно? Прошли те времена, когда я искренне полагал, что строительство – мое призвание. Уж теперь-то у меня появилась забава получше! И, как уже говорил, с компанией был готов расстаться без сожалений. Настораживало только одно обстоятельство: почему дядя Вова сам не завел со мной разговор на эту тему? Ждал, что приеду советоваться? В принципе почему бы и нет? Но он что? Меня за олигофрена держит? Всерьез считает, что я не разгляжу его уши, торчащие из-за спины банковского смотрящего? Или его высокий покровитель в тиши своего кабинета что-то для меня совсем уж экзотическое выдумал?

Любопытство – дело такое, привязчивое. Как доза у наркомана. Пока не удовлетворишь, ни спать, ни есть нормально не сможешь. Всякие глупости будешь сам себе сочинять. И бороться с этой напастью только одним способом можно. Задавать нужные вопросы и смотреть в оба.

Тренер встретил меня так, будто давно поджидал. Будто точно знал, что вот именно сейчас откроется дверь и войду я. Таким неподдельным счастьем его багровая рожа светилась, словно дедушку-миллионера, пообещавшего завещать все состояние, встречал, а не бывшего члена своей же группировки. И так мне это не понравилось, так между лопатками нехорошо зачесалось, что искренне пожалел об оставленном за порогом пистолете.

Поздоровались. Шеф усадил меня рядом за стол, приобнял за плечо. Наклонился к самому уху, словно страшную тайну решился доверить, и спросил:

Страницы: «« 4567891011 »»

Читать бесплатно другие книги:

В мире изящных искусств кипят нешуточные страсти. И репортеру Джиму Квиллеру приходится распутывать ...
Роман «Батист» Бориса Минаева – образ «мягкой ткани», из волокон которой сплетена и человеческая жиз...
Сладколадкины – Вова и его папа – не даром носят такую вкусную фамилию и славятся как заядлые сладко...
В монографии изложены теоретико-методологические основы профессиональной подготовки социальных педаг...
Настоящая монография посвящена истории общин сестер милосердия, действовавших в Москве с середины XI...
В монографии на основе достаточно широкого круга источников (опубликованных, архивных, этнографическ...