Гринвуд Корбин Макс

Глава 16

— Эй, парнишка! — Лепрекон похлопал Лиама по щеке, но реакции не последовало. Тогда он снял левый башмак и сильно треснул парня по лицу.

— Хр-р-р, — издал Лиам странный звук, рывком сел и схватился за челюсть.

За спиной дуб, впереди лепрекон. А за спиной лепрекона два хобгоблина деловито разделывают вожака крыс мясницкими тесаками.

— Извини, — произнес невинным голосом лепрекон и надел башмак на ногу.

— Э-э-э…

— Предупреждаю сразу. Золота у меня нет, желания я не исполняю, — уже более сурово произнес он.

— Да мне как бы и не нужно…

— Вот и прекрасно… — уже веселее начал лепрекон, но его бесцеремонно перебил клурихон в зеленом сюртуке и мятой треуголке:

— Парень, было здорово! — Он оперся на лепрекона грязной рукой и, запрокинув голову, отхлебнул из глиняной бутылки. — Будешь? — протянул он бутылку.

— Спасибо, — решил не отказываться Лиам.

Злить фэйри не стоило. Бутылка была маленькой, объемом примерно с рюмку. Лиам взял ее двумя пальцами и только сейчас заметил, насколько похожи клурихон с лепреконом. Правда, на лице первого играла веселая улыбка, и на ногах он держался с трудом, а лепрекон, похоже, был не в восторге от такого общества.

— Чего уставился? — насупившись, бросил лепрекон.

— Ничего, просто вы так похожи. — Лиам поспешил отпить, но первые же капли жидкости обожгли язык.

— Ха-ха-кхе-кхе, — хотел рассмеяться клурихон, но зашелся тяжелым кашлем. Откашлявшись, сплюнул, бесцеремонно высморкался и вытер руку о сюртук. — Так мы же братья! Просто я немного запил, вот и превратился в клурихона.

— Два года беспробудного пьянства — это немного?

— Да какая тебе разница?

— Ты пропил свое золото.

— А у тебя его никогда и не было, — парировал клурихон.

— Я всегда мечтал стать военным.

— Малколм, — клурихон хлопнул его по спине, — не заливай. Тебя Брида отшила, вот ты на дуб и полез. — Клурихон икнул, хихикнул и жестом попросил бутылку назад. — Хотя могу и тебе оставить, она волшебная. Я бочки одного злыдня заколдовал, он джин втридорога продает! Вот его-то пойло и попадает в эту бутылочку. Так сказать, чтоб не зря деньги получал.

— Спасибо, сэр. — Держать у себя волшебную штуковину Лиам не собирался. За это можно если не на костер, так на виселицу угодить.

— Как знаешь, но было круто. Твое здоровье! — Клурихон поднял бутылку и отхлебнул, совсем не морщась, потом, наконец оставив грязный след на мундире, отпустил брата и, шатаясь, направился прочь. Малколм попытался стряхнуть грязь, но она оказалась влажной. Видать, непутевый братец тормозил руками по земле.

— А что было круто? — наконец решился спросить Лиам.

— То, как ты этих тварей положил.

— Я?

— Ну не я же. Погоди, — насторожился лепрекон. — Ты что, не помнишь?

— Помню, как смотрел на вашу драку, потом голова сильно заболела, и все…

— Розалия! — заорал Малколм. — Розалия, дуй сюда! — крикнул он еще раз, добавив крепких эпитетов.

Из-за дуба раздался писк, Лиам не понял, но мог поклясться, что это ругательство.

— Я сказал, неси свои вялые лепестки сюда, гербарий хренов! — А потом тише добавил: — Я вообще-то не ругаюсь, но эти целители слишком высоко себя несут.

— Возможно, она жизнь спасает? — робко предположил Лиам.

— Не так уж легко нас убить. Ты, парень, плохо знаешь фэйри.

— Сегодня впервые увидел.

— Да ну! — поразился Малколм. — С каких же гор ты слез? Хотя и в горах нашего брата полно. Горожанин? Эти гадские крысы больше не дают нам развернуться, как прежде. Ты хоть представляешь, как тяжело удержать хоба или брауни от работы, а пака от проказ? Погоди, а как они до тебя не добрались?

— Кто?

— Крысы.

— А зачем я им?

— Как зачем, они на магию падки.

— А я тут при чем?

— Хм… — только и выдавил лепрекон. — Розалия! — заорал он так неожиданно, что Лиам аж подскочил. С жутким писком возмущения из-за дуба показалась старая маленькая фэйри в одежде из цветочных лепестков и с крыльями бабочки. — Поговори мне тут! Займись пациентом. — Малколм кивнул на Лиама. И фэйри, едва бросив на парня взгляд старых, выцветших глаз, вновь запищала. — Да ты осмотри сначала. Ну и что, что пак без головы? Они что с головой, что без. Не помрет. Нет, ну ты только послушай ее! — вновь обратился лепрекон к Лиаму.

— Я не понимаю, сэр!

Фэйри удивленно заткнулась.

— А я тебе что говорил? — ехидно спросил Малколм старушку.

После этого фэйри ощупала и осмотрела парня так, как не делали даже на медосмотре в академии перед поступлением.

— И-ис, — заключила фэйри.

— Как это? — удивился лепрекон.

— Извините, сэр, не могли бы вы перевести?

— Она ничего не понимает, — бросил Малколм. — Но магия-то в нем есть? — спросил он целительницу.

— И-ес, — пискнула она.

— А как же он уложил тех троих? — Лепрекон указал на крысиные тела, от которых хобгоблины уже мало что оставили.

— Я уложил? — удивился Лиам.

— Ну не я же! Набросился на них, как ураган. Одному черепушку ножом пробил, второму в глаз стилетом ткнул, а третьему пробил руку и свернул шею.

— Я? — все еще не мог поверить Лиам.

— И ты говоришь, что в нем нет магии? — вновь обратился Малколм к Розалии. — Ха! Да люди без магии так быстро двигаться не могут. Кроме того, не забывай, он нас видит!

— И ие и-и-ит, — выдала длинный писк целительница.

— Да я и сам тебя с трудом понимаю. Но проверить надо. Айомхейр! — заорал лепрекон.

С ветвей спикировал небольшой крылатый эльф. В его животе зияла дыра, но, похоже, особых неприятностей не доставляла. Розалия сразу же обратила внимание и набросилась с писком на Малколма. — Умолкни, — отмахнулся он, как от назойливой мухи. — А ну скажи-ка ему что-то. — Голос эльфа был похож на шелест листвы и Лиам покачал головой. — Интересно.

— Извините, а ему не больно?

— Ты о дыре? Больно, конечно, но сначала нужно снять доспехи, прочистить рану от ржавчины, а то еще отравится.

— А разве фэйри от железа не умирают?

— От холодного — да.

— А какое железо холодное?

— Чертовски правильный вопрос, вот только я не собираюсь на него отвечать. И советую больше не вспоминать ничего такого в присутствии фэйри. — Лепрекон нахмурился, а потом пояснил: — Живее будешь.

— Так я могу идти? — Лиам почувствовал, что лучше убраться. — Чтобы не задавать правильных вопросов.

— Можешь. Дуги! — проорал Малколм. — Он тоже говорит без помощи магии. Черный короткошерстный кот прилетел откуда-то слева и, подпрыгнув, затормозил уже в обличье пака. Того самого, что умело орудовал глефой из бритвы. — Проводи парня к общежитию. — Лепрекон приподнял двууголку. — Честь имею.

— Всего хорошего, сэр.

— Ну пошли, Лиам, — сказал пак, проводив уходящего лепрекона взглядом.

— Нас разве представляли?

— Зачем, тебя все паки знают.

— Откуда?

— Мы любим шутки и шутников. Ты в списке любимчиков! — Для Лиама это была новость. Он более внимательно присмотрелся к паку. На вид — просто молодой парень, в отличие от других фэйри все члены паков были развиты гармонично. У них не было больших голов брауни, огромных рук хобгоблинов и немалых ступней лепреконов. Пак — просто человек, уменьшенный в размерах раза в три, если не больше.

— Погоди, так все те коты, что наблюдали за мной…

— Моя семья. — Дуги довольно оскалился. — Но не только коты. Паки могут принимать формы различных животных, а самые могущественные — даже надеть людскую личину. Среди здешних таких нет. Подымайся, пошли, мне еще дядину голову искать.

— Голову? — удивился Лиам, послушно шагая за маленьким человечком.

— Ага, один из этих гадов откусил. Чем раньше пришьем, тем меньше будет проблем с координацией.

— Так вы сегодня никого не потеряли?

— Троих, — тяжело вздохнул пак. — Крылатых эльфов. Их крысы сожрали.

— Волчонок никогда мне не поверит.

— Слушай, Джон хороший парень и тоже любимчик, но, в отличие от тебя, простой человек. Не стоит ему рассказывать.

— Я вышел за справочниками фермера, а вернусь без него. Как объясню?

— Лерой с генералом пользуются календарем, а не справочником.

— Ты и об этом знаешь?

— Ага.

— Слушай, а может быть, я вас вижу оттого, что вы постоянно за мной наблюдаете?

— Нет. Я думаю, дело в твоих головных болях.

— Возможно.

— Интересно. Человек, ненавидящий магию, узнает, что он маг.

— Я не маг!

— Маг! — Пак остановился и поднял свои жутко зеленые, как изумруды, глаза на Лиама. — Смирись и берегись. Крыса на построении тебя узнала. Да, таких охотников почти не осталось в ССШ, второе поколение ни на что не годно, но есть еще дикие. Ты только что с ними дрался.

— Кто они, дикие?

— Третье-четвертое поколение сбежавших охотников. Их никто не ограничивал, они и открыли охоту на фэйри. Наша плоть пропитана магией намного больше, чем ваша, потому они стали настолько могущественными. Проклятые бесы. Нет бы строить планы захвата мира в одиночку, как демоны. Им в компании веселей — всю семью норовят перетянуть в мир людей.

Перед тем как отпустить Лиама, Дуги совершенно случайно наткнулся на толстые календари. — О, смотри, — делано удивился он. — Их мог кто-то потерять.

Лиам едва не рассмеялся, но подыграл мелкому проказнику:

— Кто бы это ни был, сделал это чертовски вовремя и в чертовски правильном месте. Мне как раз такие нужны.

Глава 17

Алдерцы принесли заказанное, даже больше. Добавили лимон, от сока которого с легкостью сводило скулы у самого крепкого мужика, ну разве что некоторые элгландцы могли такому противостоять, поскольку пивали гадости и похуже.

Волчонок стащил с кухни небольшую кастрюлю и, залив виски, мелко накрошил ингредиенты. Чтобы спирт не испарялся, облепил крышку особым тестом, которое, засохнув, стало тверже камня. По вечерам ребята нагревали кастрюлю, стараясь не доводить до кипения, чтобы не сорвало крышку. Оба сгорали от нетерпения, периодически приходилось друг друга останавливать, но через пять дней терпение кончилось у обоих.

После отбоя, когда окно было надежно завешено, а щели в дверях законопачены, Лиам начал счищать засохшее тесто при помощи молотка и зубила. Ко времени окончания работы два мелких камушка ударили в оконное стекло. Лиам притушил керосиновую лампу и, открыв окно, втянул Волчонка с двумя большими утюгами в руках. Они были полны свежих ярко-оранжевых угольков, и можно было рассчитывать, что этого хватит, чтобы продержать их горячими час-другой.

Один отрывной календарь уполовинили. Чтобы создать реалистичную картину, Лиам лично обрывал по одному листу мягкой бумаги. На одном таком листе и провели эксперимент. Керосиновую лампу включили поярче. Волчонок аккуратно обмакнул широкую кисточку в настойку и несколькими росчерками обмазал листик календаря с двух сторон. Положил его на широкую стальную пластину, и Лиам сверху прошелся утюгом. Бумага стала жестче и желтее, что не имело особого значения. Волчонок поднес лист к лицу, понюхал и лизнул. По тому, как скривилось его лицо, было понятно, что первая часть замысла удалась. Правда, дальше пошла робота с необорванными листами. Стало труднее, но ребята собирались обработать таким образом только несколько первых страниц.

Больших усилий для того, чтобы узнать, какое вино пьет по утрам Лерой, прилагать не требовалось. Об этом и так судачила вся академия. Генерал с самого утра заправлялся крепленым, а Лерой попивал полусладкое, дабы и генералу сделать приятное, и трезвым остаться. Завтрак обычно проходил в гостиной генерала за старинным дубовым столом. После генерал отдыхал, а Лерой направлялся на обход академии.

— Завтра утром, — шепнул Лиам Полу в коридоре общежития.

— Будет весело?

— Будет больно и очень, очень обидно.

— Надеюсь на это.

— Нужна диверсия.

— Какая?

— Нужно вот эту, — Лиам показал пыльную винную бутылку из зеленого стекла, — заменить на бутылку для Лероя. Лучше всего это сделать на кухне, вот шумовые гранаты. Мы с Волчонком займемся другой частью плана.

По большому счету инженерам не нужна была хорошая физическая подготовка, как остальным курсантам, но Брик велел гонять их до седьмого пота. Поэтому раз в неделю ребята поднимались ни свет ни заря, надевали пехотные ранцы и наматывали круги вокруг парка. На этот раз Райан и Пол отсутствовали по причине отравления. Кроме наставника, никто в это не поверил. Но симулировали ребята превосходно, Райана даже раз вырвало. В назначенное время в кухню влетело две самопальные шумовые гранаты, до чертиков перепуганные повара повыскакивали из помещения как пробки из шампанского, а ребята под шумок заменили бутылку.

Лиам с Волчонком по-быстрому отмотали четыре круга и первыми отправились мыться. Следовало сделать это до того, как проснется вся академия и толпы курсантов повалят в столовую. Но парни спешили не поэтому. По дороге они умышленно заблудились и прибрели к дому наставников. Весь верхний этаж занимали апартаменты генерала. В последнее время ему стало тяжело спускаться и подниматься по лестнице, и на Лероя легло еще больше обязанностей. Нельзя сказать, что это его тяготило, ведь с обязанностями он получил больше власти. Кстати, апартаменты Лероя занимали больше трети второго этажа. Поговаривали, что у него, как и у генерала, собственный туалет. Не обычный ночной горшок, как у остальных, а «дырявый трон» с мягкой обивкой в отдельной комнате. Под ним, конечно, просто большой горшок, но дело не в этом, личный туалет — символ роскоши и власти, которой обладал Лерой в академии. Ведь он не выносил нечистоты, как остальные наставники. Этим занималась прислуга.

Когда два повара с большим подносом вошли в дом наставников, Лиам с Волчонком отыскали незапертое окно на втором этаже и, скинув ранцы, направились к нему. Волчонок стянул сапоги и влез Лиаму на руки. Дальше, ухватив друга за ступни, как заправский цирковой акробат, Лиам натужно крякнул и выпрямил руки. Все равно Волчонок не доставал, пришлось бросать маленькую стальную кошку на подоконник, чтобы забраться в окно. Стальные шипы впились в дерево и оставили два глубоких следа. По-другому не получалось.

Первым делом, забравшись внутрь, Волчонок прислушался. Было тихо. Он быстро прошвырнулся по комнатам, нашел туалет. Действительно — «дырявый трон», вместо привычного задницам всей академии справочника фермера висит отрывной календарь. Лиам так и не признался, откуда такая информация. Волчонок достал из внутреннего кармана свой календарь и повесил вместо старого. Листов в нем оставалось меньше, да и страницы были жестче и темнее, но к таким вещам обычно не присматриваются.

Вернувшись на подоконник, Волчонок сбросил кошку и натянул брошенные Лиамом сапоги. Прыгать на брусчатку босым было небезопасно. Волчонок, конечно, не собирался прыгать на пятки, но все же… Он жестом приказал Лиаму отойти и спрыгнул. Потом изо всех оставшихся сил ребята рванули мыться, но прийти первыми все равно не получилось.

Тем временем генерал с Лероем прикончили ягнятину, щедро приправленную винным уксусом, и перешли к тушеным почкам. А когда Лиам с Джоном закончили омовение, за дубовым столом перешли к напиткам. Лерой почувствовал неладное уже после первого бокала. Он все еще пытался вежливо поддакивать начальнику, но живот скрутило так, что слезы навернулись. Вежливо сославшись на проверку и изобразив служебное рвение, Лерой оставил генерала. Едва Брик подумал, как же ему повезло с адъютантом, Лерой молнией полетел в туалет. А еще через пару минут вся академия услышала дикий вопль.

Глава 18

Отгремел отбой тазик коменданта, и через пару минут в дверь аккуратно постучали.

— Кто? — тихо спросил Волчонок.

— Пол с Райаном, — так же тихо ответили за дверью.

— Что было в бутылке? — спросил Райан, едва вошел в комнату.

Но Лиам только шикнул и начал занавешивать окно. Волчонок быстро и сноровисто законопатил щели вокруг двери и зажег лампу.

— В бутылке было обычное вино со слабительным, — наконец ответил Лиам.

— Не заливай, — усмехнулся Пол. — Лерой полдня голосил.

— А до того, как его забрали в лазарет, выскочил на улицу в мокрых штанах, — добавил Райан. — Говорят, воняло.

— Ну, слухов сейчас много появится, — сказал Волчонок. — И это самое обидное.

— Так чего ж он орал? — не унимался Пол.

— А ты бы не орал? — Лиам протянул алдерцу листик. — Лизни.

— Тьху, мерзость, — скривился Пол.

— А он таким подтерся.

Сначала алдерцы не знали, как реагировать, а потом попадали на пол, едва сдерживая смех — чтобы никто не услышал!

— Вы — лучшие! — со слезами на глазах заключил Райан.

— Все, ребята, производим вас в почетных алдерцев, — добавил Пол. — Не дай бог, Ратлер тронет — сотрем в порошок.

— Было бы хорошо сохранить все в тайне.

— Мы могила, — заверил Лиама Райан.

— А что с настоящей бутылкой сделали? — спросил Волчонок.

— Себе оставили.

— Надо выбросить, — серьезно сказал Лиам.

— Полную? — ужаснулся Райан.

— Не обязательно, — улыбнулся Волчонок.

— Так я принесу?

— Неси, надо отпраздновать, — кивнул Лиам, прикручивая вентиль лампы.

Внешне Лиам с Джоном оставались спокойными и веселыми, но на самом деле напряжение не покидало их. Они надеялись причинить Лерою боль и унизить, но тихо. Теперь же мокрые штаны видела треть академии. Он опозорился публично и никогда не простит. Теперь не надо скрывать произошедшее и можно открыто задавать вопросы. До окончания учебы Лиам с Волчонком заимели нового врага, куда более опасного, чем тупой Ратлер.

Но следующий день прошел спокойно, за ним еще один, а потом еще один. Пролетела неделя, и ребята успокоились. Кроме того, близился день рождения Лиама, и ребята все чаще стали пересчитывать припасенные на крайний случай фунты. На свой семнадцатый день рождения Лиам Гринвуд намеревался стать мужчиной. Расценок, конечно, не знал, догадывался, что заведение не из простых, поэтому потребуется как минимум полфунта, если не все два. Бешеные деньги, но оно того стоит, решил для себя Лиам.

Глава 19

Восемнадцатого октября, в день рождения Лиама, ночь выдалась на удивление темной. Как раз то, что надо. Веревка была заранее выкрашена в черный цвет и совершенно незаметна на фоне темного камня общежития. Сняв опостылевшие мундиры и переодевшись в гражданку, ребята спустились на улицу через полчаса после отбоя. Быстро прошмыгнули через парк, к превеликому удовольствию Лиама не увидев ни одного фэйри. Через высокий каменный забор им помог перебраться старый раскидистый клен. С обратной стороны, подальше, камни образовывали вполне приличные ступеньки, так что с дорогой обратно проблем не должно было возникнуть.

Лиам весь был в предвкушении, его била крупная дрожь, как хорошего рысака на старте, а вот Джон оставался подозрительно спокойным. Впрочем, это не первая вылазка, и волноваться пока причин не имелось. Сразу за парковым забором начинался пригород. Небольшие, но довольно уютные домики с участком грядок позади и цветами перед забором. Раньше в пригороде жили в основном рабочее джентри и богатые простолюдины, сейчас же этот район полностью заняли простолюдины.

После революции мало кто удосуживался заниматься стройкой. А когда поветрия выкосили большую часть оставшихся в живых — и подавно. Прекрасных домов и так хватало. Поэтому народ больше ломал и сносил соседские, чтобы расширить свои владения. А вот города пострадали больше, но сначала временное правительство, а после лично канцлер постановили восстановить их. Часть зданий, которые держались в основном магией, пришлось снести, но большинство других восстановили. Пока селяне хватали земли, которые не в состоянии обработать, зеваки и лентяи лезли в города. Нельзя сказать, что помогло, просто население городов осталось на прежнем уровне.

Лиаму и Волчонку понадобилось полтора часа, чтобы добраться до паба «Три лисы». И хотя на улице стояла глухая ночь, в полуподвальном помещении мерцало полдюжины керосиновых ламп. Больше всего поражало, что в столь поздний час публика собралась довольно приличная. Никто не буянил, хотя смеялись много, никто не лежал мертвецки пьяным в собственной блевотине, хоть пили здесь немало. Старенькие столы и лавки были протерты, отполированы до блеска, а девушки с подносами носили чистые передники. Пара посетителей в дорогих сюртуках спокойно соседствовала с парнями в латаных куртках.

На Лиама и Джона уставились несколько пар любопытных глаз, но надолго не задержались. Здесь народ не любил влезать в чужие дела. Причиной тому бармен, в руках которого большая пивная кружка смотрелась как чашечка для чая. А еще у него были глубоко посаженные глаза, в сочетании с кустистыми бровями да приглушенным светом ламп казавшиеся двумя темными провалами. Выглядело зловеще. Посетители предпочитали рассесться за столы и не занимать барную стойку. Но Лиам с Джоном не собирались задерживаться, поэтому уселись на высокие стулья. Бармен как ни в чем не бывало продолжал протирать оловянную кружку, не обращая на посетителей внимания.

— Нам бы джину с вишенкой, — тихонько попросил Лиам.

— Девушек? — Бармен сделал такое лицо, будто его оторвали от любимого занятия. Лиам кивнул. Громила поставил кружку под стойку и отыскал взглядом девушку с подносом. Прибежала, едва заметив взгляд шефа. — Проводи наверх.

— Так-так-так… — громко и злорадно прозвучало за спинами ребят. От вопиющего нарушения местного этикета посетители разом уставились на вошедшего. Все, кроме Джона и Лиама. Они давно знали и этот противный голос, и эту многообещающую фразочку. — Как говорят, на воре и шапка горит. Только вы двое и не повернулись. Лиам Гринвуд и Джон Вулфи, наконец-то вы дали мне повод…

Понимая, что попались, Лиам с Джоном медленно повернулись.

— Зашли промочить горло, сэр? — не поднимаясь со стула, спросил Лиам.

— Встать! — заорал Лерой и стал красным, как мундиры стрелков. Ребята обреченно переглянулись и нехотя слезли со стульев. — Разве я разрешал говорить, мразь? — Лерой подошел к Лиаму вплотную, стараясь, как прежде, смотреть на него сверху, но с удивлением заметил, что теперь они одного роста, и резко переключился на менее рослого Волчонка: — Марш на выход, ублюдки!

— Это «Три лисы», сэр, — тихим, раскатистым басом произнес бармен. Слова послужили посетителям сигналом вернуться к своим разговорам, а бармен вновь взялся невозмутимо протирать большую оловянную кружку. — Посетители могут оставаться здесь столько, сколько пожелают сами.

— Ты что, сдурел? — искренне удивился Лерой. — Проблем хочется или мундир не разглядел?

Олово в руке бармена согнулось и хрустнуло.

— Ну вот, теперь вы мне должны за кружку, сэр. — Темные провалы глаз уставились на Лероя, и тот невольно вздрогнул. — Доктор говорит, мне нельзя волноваться, — доверительно продолжил бармен.

От страха Лерой схватился за револьвер, но, пока вытащил, половина посетителей положила свои пистолеты на столы. Это еще больше напугало Лероя.

— И сколько я должен?

— Два пенни сэр. — Бармен взялся протирать новую кружку, а Лерой отыскал в кармане шестипенсовик и бросил ему.

— Сдачу оставь, я заберу вот этих.

— Они посетители, сэр, — с холодной вежливостью напомнил бармен.

— Хорошо! Я подожду снаружи, но, если не выйдете сразу за мной, я вас запорю до полусмерти. — Лерой развернулся и быстрым шагом вышел вон, сильно хлопнув дверью.

— Ну и что делать будем? — спросил Лиам Волчонка.

— Нужно выходить… — вздохнул тот. — Возможно, почувствует победу да меньше плетей пропишет. Только нужно выглядеть униженными. И не возражать.

— Это в мой огород камень? А сам-то язык сумеешь удержать?

— Постараюсь.

— Тогда придется обойтись без вишенки, — уныло произнес Лиам.

Бармен воспринял это как пожелание и пожал плечами, потом взял бутылку и налил две стопки чистого джина.

— За Лероя, — рассмеявшись, Волчонок поднял стопку.

— Чтоб ему всю жизнь икалось, — добавил Лиам. Парни опрокинули стопки, и Лиам, морщась, полез за мелочью.

Бармен придержал жестом и показал шестипенсовик.

— Уплачено.