Крот 3. Сага о криминале Мережко Виктор

– Знаешь, что его замочили?

– Знаю.

– Я замочил. По-другому нельзя было. Обнаглел адвокат, да еще и «хвоста» за собой притащил… Но тут важно другое. Все грузы – оружие, боеприпасы, – которые идут на Кавказ, тормозятся спецами. Тормозятся четко, в самых неожиданных точках.

– Думаешь, тоже Кузьма?

– Не думаю – знаю.

– Он что, двухстволка? И нашим, и ихним?

– Страшнее. Одностволка. Он же еще и в политику лезет. А залезет, хрен вообще его достанешь…

Так, сучара, хитро всех разводит, что остается только одно решение.

– Я это сделаю, – решительно и мрачно заявил Сабур.

– Нет, – возразил Вахтанг. – Это мы сделаем вдвоем… Но не сегодня и не завтра. Через неделю будет два года, как убили моего брата. Постоим над его могилой, подумаем, поплачем. А потом зарежем барана. Принесем его в жертву Господу Богу.

В комнату неожиданно вошел Важа, остановился на пороге.

– Чего? – недовольно спросил Маргеладзе.

– Есть плохая новость, Вахтанг, – сказал тот.

– Козел, всегда приходишь с какой-нибудь гадостью… Что такое?

– Шалва пропал. Звонили из Сибирска – менты отпустили, и он куда-то сгинул.

Вахтанг помолчал, печально вздохнул, посмотрел на Сабура.

– Знаешь, что такое родственники, которых должен кормить и терпеть? Стихийное бедствие. Самое страшное стихийное бедствие! – Перевел взгляд на Важу. – Ищите! Хоть живой, хоть мертвый – он мне нужен. И про ипподром не забывай.

Сергей и Старков слушали записанный разговор Маргеладзе и Сабура.

ГОЛОС САБУРА: А к тебе кассета как попала?

ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ: Купился. Как фраер купился. Они, падлы, подослали эту сучку… проститутку Цыпкину… и я за штуку взял это фуфло.

ГОЛОС САБУРА: Почему фуфло? Товар-то действительно шел.

ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ. Правильно, товар шел. А Кузьма задвинул информацию ментам. Развел нас как дешевок.

ГОЛОС САБУРА. А почему на мой товар вышли твои люди?!

ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ. Виноват! И готов нести ответ! Хотел урвать лишку за твой счет. Не вышло! Кто раскрывает рот на чужое, всегда давится. Вот моих людей ментура и зацапала.

ГОЛОС САБУРА. Сука… Ну сука коцаная… Круто развел! Но ведь от тюряги он меня спас. Не ты, он! Даже бабки под залог помог достать! Зачем?

ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ. А ты не понимаешь? В тюряге хрен тебя достанешь. А на воле замочить тебя – все равно что клопа раздавить!

– А ведь Вахтанг прав, – засмеялся Старков. – В тюряге хрен бы мы его достали.

– Тут все ясно, они дали нам неделю, – прервал его Сергей. – Сейчас меня больше беспокоит зусловское движение. Герман установил там камеру?

– Установил. Камера пишет, а вытащить пленку пока невозможно.

– Почему?

– Там у них круглосуточное дежурство. Не устраивать же новый потоп!

– Сколько человек погибло в Сибирске во время погрома?

– Официально – двое. Неофициально – двадцать два. Из них пять милиционеров.

– Антон запись прислал?

– Да, она уже у Василия Петровича.

– Когда съезд «Великой России»?

– Через месяц.

Кузьмичев улыбнулся:

– А у меня через час встреча с Юрием Ивановичем.

Юрий Иванович был непривычно сдержанным и даже жестким. Он не прикоснулся к еде, смотрел на Сергея внимательно и вопрошающе.

– Вам не кажется странным, что всегда инициатором наших встреч являюсь я?

Кузьмичев улыбнулся:

– Это похоже на милую семейную размолвку.

– Я серьезно. Иногда мне начинает казаться, что я задаюсь вашими проблемами больше, чем вы сами.

– Например, какими?

– Например, вашими отношениями с Зусловым.

Сергей удивленно вскинул брови.

– Их у меня нет.

– Это вам кажется, – возразил Юрий Иванович. – В правительстве существует четкое представление о том, что именно с вашей помощью мы должны решить проблему «Великой России».

– Первый раз слышу.

– Лукавите, Сергей Андреевич. Я всегда выражал самое сдержанное отношение к зусловщине.

Кузьмичев рассмеялся:

– Хорошее выражение – «зусловщина»… И что, в правительстве по-настоящему озабочены этой проблемой?

– Не только в правительстве, но и выше.

– Уважаемый Юрий Иванович, – Сергей перетянулся к нему через стол, – разрешите задать вопрос. Если правительство и выше озабочены зусловщиной, то почему бы им не принять самые радикальные и решительные меры?

Тот с миной снисходительности помолчал, произнес раздельно и внушительно:

– Государство… демократическое государство, коим мы являемся… не имеет права на карающие меры в отношении общественных образований.

– А если это антигосударственное образование?

– Все равно. По сути, любое образование можно легко подвести под понятие «антигосударственного». Но лучше всего, если государство будет с ними бороться не прямо, а косвенно.

– То есть чужими руками?

– Совершенно верно… Вот вы, к примеру, должны взять на себя обязанности по зусловскому движению.

– Должен? – удивился Сергей.

– Именно – должны. То есть исполните государственный долг. А государство вас не забудет.

Кузьмичев взял бутылку вина, разлил по фужерам.

– За откровенный разговор.

– А я бы сказал – за доверие, – поправил его Юрий Иванович.

Чокнулись, выпили.

– Ну и с чего я должен начать? – спросил Сергей.

– Вы слышали о побоище в Сибирске? – поинтересовался чиновник.

– Краем уха, – соврал Кузьмичев.

– Напрасно. Происшествие заслуживает того, чтобы именно с него начать операцию против Зуслова. Да и не только против него, но и против того же губернатора. Он один из виновников драмы.

– Вас не устраивает губернатор?

– А вас он устраивает?

Сергей рассмеялся:

– Меня – нет.

– Ну да, – догадался Юрий Иванович, – у вас же там свой ставленник. Кстати, мы весьма положительно относимся к вашему протеже. И способны на последнем этапе оказать ему самую существенную поддержку.

– Спасибо, будем признательны.

– А мы будем признательны, если в самое ближайшее время вы подключите все свои ресурсы – начиная с телевидения и заканчивая агентурной работой. По моим сведениям, таковая у вас имеется.

Когда Оксана вошла в гостиницу, первым, кого она увидела в вестибюле, был Шалва. Он поднялся из кресла, смотрел на нее вызывающе и оскорбленно.

Девушка сделала вид, что не узнала его. Он перегородил ей дорогу.

– В чем дело? – спросила она.

– Здравствуй, – ответил Шалва.

– Пропусти меня.

– Нет.

– Я позову охранника.

– Зови. Я ему уже деньги дал.

Она посмотрела на него в упор.

– Что ты хочешь?

– Тебя.

Оксана снова решила обойти его, и снова он встал на пути.

– Я искал тебя… Я люблю тебя.

– Что ты здесь делаешь?

– Живу.

– Почему?

– Так захотел.

– Ты узнал, что я здесь? – спросила Оксана.

– Да.

– Кто тебе сказал?

– Не имеет значения. Я буду жить там, где ты. Всегда, всю жизнь.

Она взяла его за рукав, отвела в сторону.

– Ты делаешь ошибку. У меня уже есть мужчина, которого я люблю.

– Этот старый пес? – глаза Шалвы налились кровью. – Я его убью.

– Ты не знаешь, кто это.

– Знаю! Муж Лариски! И тем более я его убью!

Девушка оглянулась.

– Не кричи так.

– Буду кричать, – ответил Шалва и вдруг крикнул во весь голос: – Я буду кричать! Буду! Буду!

Она оттолкнула его, почти бегом направилась к лифту. Парень смотрел ей вслед, продолжая выкрикивать:

– Люблю тебя! Только тебя! Никому не отдам! Всех разорву – не отдам!

Оксана влетела в номер, заперла за собой дверь. Зазвонил телефон, она сняла трубку и тут же услышала:

– Любимая! Родная! Сделаю все, что хочешь, только…

Она бросила трубку, но телефон снова стал звонить. Он все звонил и звонил. Оксана тупо смотрела на аппарат, затем упала на постель, накрыв голову сразу двумя подушками.

Кузьмичев сидел в казино, ставил фишки случайно, без системы, никак не анализируя игру, и, как ни странно, игра шла на него. Почувствовал сзади чье-то присутствие, оглянулся и от неожиданности даже вздрогнул.

За спиной стоял Сабур, улыбался.

– А ведь не врут, когда говорят, что тебя легче всего найти в казино.

Сергей протянул ему руку:

– Привет.

– Может, передохнешь?

Кузьма кивнул, сгреб кучу выигранных фишек, рассовал по карманам.

– Не звонишь, не заходишь? – сказал Сабур, когда они уселись за столик верхнего ресторанчика.

– Дела, – ответил Сергей.

– В казино?

– Не только… – Кузьмичев бросил на собеседника внимательный взгляд. – Искал меня?

– Искал.

– Что-то случилось?

– Пока нет. – Сабур щелчком пальцев позвал официанта, распорядился: – Два джин-тоника.

– За меня решаешь, что пить? – усмехнулся Сергей.

– Джин не пьянит, он делает человека спокойнее, – объяснил Сабур и повторил: – Пока ничего, Кузьма, не случилось, но в скором времени может случиться.

– Говоришь загадками.

– А ты ж у нас мастер отгадывать загадки. Попробуй отгадать, что может случиться через неделю?

Кузьмичев засмеялся:

– Тебя опять посадят.

Сабуру шутка показалась не смешной, он спросил:

– Ты так решил?

– Почему – я? Так может решить прокурор.

Сабур взял принесенный джин-тоник, отпил через трубочку.

– Вот смотрю на тебя, Кузьма, и думаю. Пока не вижу тебя, ты – гад. Увижу – нормальный человек. Почему так?

Сергей улыбнулся:

– Ты был у Вахтанга?

– Откуда взял?

– Говорят. Такую встречу не спрячешь.

Сабур не сводил с него глаз.

– Был.

– Что он тебе напел?

– Многое.

– И про меня?

– И про тебя.

– Поэтому я – гад?

– И поэтому тоже.

– А Вахтанг – правильный?

– Тоже гад. Но его можно просчитать. Тебя – нет. Ты – змей.

Кузьмичев тоже отпил джин-тоник.

– Зачем ты искал меня?

– Поглядеть в глаза, побазарить.

Сергей резко отодвинул от себя стакан с напитком, встал.

– Надоело, хватит! Поглядел в глаза, побазарил – гуляй!

Он двинулся было прочь. Сабур вскочил, резко перехватил его за руку. Они стояли друг против друга, лицом к лицу.

– Ссучился, Кузьма. Теперь я допер окончательно – ссучился, – прохрипел Сабур. – А с суками у нас разговор короткий.

– Не ошибись, Сабур, – так же шепотом ответил Сергей.

– А я сапер по жизни, – ответил тот. – Если и ошибаюсь в человеке, то всего один раз. И ошибка такая бывает смертельной. Как видишь, не для меня смертельной. Живой и невредимый, хотя ошибался в таких суках не один раз.

– Надеюсь, в этот тоже останешься живым и невредимым, – ответил Кузьмичев и стал спускаться к игральным столам.

Оксана позвонила Виктору Сергеевичу из номера глубокой ночью. Он обнаружил рядом с собой пустое место – жена еще не пришла. Дотянулся до трубки.

– Слушаю.

– Нужна помощь, – сказала Оксана.

– А ты на часы смотрела?

– Думаю, еще не спишь. Жена, по крайней мере, домой пока не собирается.

– Ты для этого звонишь?

– Помнишь молодого кавказца возле трех вокзалов?

– Ну?

– Он поселился в гостинице, не дает мне проходу.

– Даже сейчас?

– Сейчас он с твоей женой…

– Серьезно?

– Мои шутки тупые, но не настолько… То звонит с утра до ночи, то ломится в дверь.

– А почему он в твоей гостинице?

– Спроси собственную жену.

Виктор Сергеевич помолчал, тяжело и оскорбленно дыша спросил:

– Так что ты хочешь?

– Чтоб ты помог от него избавиться. Он сорвет дело.

– Хорошо, завтра разберусь.

Виктор Сергеевич поднялся, взял из серванта бутылку коньяка, помедлил, потом стал пить прямо из горла. Опорожнил почти половину, отдышался, сел на край кровати, схватил голову руками.

Лариса подвезла Шалву к гостинице, поцеловала его крепко и страстно.

– До завтра?

– Завтра, может, не получится, – ответил парень.

– Почему?

– Буду ждать Оксану.

– Тебе меня мало? – не без ревности спросила женщина.

– Не в этом дело. Я должен понять, чем эта сучка занимается и с кем встречается.

– С моим мужем.

– Они любовники?

– Они партнеры. У них бизнес.

– Вот я и хочу это понять. Если только бизнес, значит, она моя.

Шалва чмокнул Ларису в щеку, выскочил из машины и вприпрыжку побежал вверх по ступенькам.

В номере он тут же схватил телефонную трубку, набрал номер. На гудки никто не отвечал, Шалва нажал на рычаг и снова набрал тот же номер.

…Шалва сидел в фойе пятого этажа, на котором находился номер Оксаны, пил чай, косился в сторону длинного коридора.

Виктор Сергеевич поднялся на этаж, увидел парня.

– Шалва? – спросил на всякий случай.

Тот отставил чашку, агрессивно посмотрел на мужчину.

– Я тоже тебя узнал. Зачем пришел?

– А ты зачем сидишь?