Крот 3. Сага о криминале Мережко Виктор

– Если я обидел вас, простите… Коварства в моей речи не было. Я был предельно искренним. Просто обратите внимание на указанные мной факты… А объявлять друг другу войну вряд ли стоит. И у вас, и у меня врагов достаточно.

Сергей спросил напрямик:

– Сабур – враг?

– Да, – так же прямо ответил Цапфик. – И не только мой, но и ваш. Я это знаю.

– Вы сами намерены с ним рассчитаться?

– Нет. Я бы предложил сделать это вам. Вашим людям.

– Почему?

– Мой мир слишком неверен и зависим… Меня легко вычислить. А это – смертельно.

Кузьмичев подумал, жестко ударил ладонями по столу.

– Я приму ваше пожелание к сведению. Но вы должны прекрасно понимать все последствия положительного решения.

Цапфик помолчал, взял руку Сергея, неожиданно прикоснулся к ней губами.

– Понимаю, хозяин.

Толпа бритоголовых, насчитывающая не меньше тысячи человек, двигалась по главной улице Сибирска, громя все, что попадалось навстречу. Били витрины дорогих магазинов, переворачивали палатки и лотки, громили битами, палками, железными прутами двери шикарных офисов и банков.

На рынке скины не разбирали продавцов и покупателей – несли все с такой силой и яростью, что никто не мог им противостоять.

И тут навстречу безумствующей толпе выскочили с разных улиц автобусы, набитые милицией.

Менты, вооруженные щитами, резиновыми дубинками, газовым оружием, яростно ринулись к бритоголовым, и завязалось настоящее побоище.

Били, не разбирая своих и чужих, мозжили головы, ломали спины, руки и ноги. Падали на асфальт милиционеры и бритоголовые, кричали от боли и ужаса рыночные торговцы, продавцы магазинов и просто прохожие. Водометные машины пытались разогнать дерущихся, но из этого ничего не получалось.

Бойня продолжалась.

За происходящим наблюдали из окон местной администрации губернатор и Гамаюн.

…Вечером по местному телевидению выступал губернатор Жилин.

– Граждане. Земляки! – говорил он взволнованно. – В наш город пришла беда. Силы, которые не могут смириться с тем, что в стране наконец-то воцаряется порядок и покой, направили удар на наш город. На нас с вами! К нам приехали незваные гости, они нашли поддержку и у некоторых наших отморозков, и цель у них одна – помешать нам спокойно и достойно жить. Им нужен беспорядок, им нужна война, им необходима кровь! Но у них ничего не получится! Мы остановим подонков и беспредельщиков! Наша милиция достойно и мужественно стоит на защите каждого из вас! Административная команда, которую вы избрали четыре года тому назад, сделает все возможное и невозможное, чтобы оградить вас от погромщиков. И я, как губернатор, которому вы доверяли и доверяете, даю слово, что ни один волосок не упадет с ваших голов, дорогие земляки. А виновники будут задержаны и строго наказаны… И просьба у меня к вам только одна. Постарайтесь не выходить на улицы в этот тревожный час. Это опасно. Губернатор, милиция, власть с вами, дорогие земляки!

Поздно ночью Лариса и Шалва сидели в машине, которую женщина загнала в дальний край какого-то зеленого двора, и целовались страстно и увлеченно. Наконец оторвались друг от друга, с трудом перевели дыхание.

– Я наверно, с ума сойду, – произнес парень.

Она насмешливо взглянула на него.

– И как часто ты сходишь?

– Второй раз в жизни… – Шалва вновь облапил женщину, хотел поцеловать.

Она отстранила его, достала из бардачка фотографию.

– Хочешь посмотреть одну фотку?

– Конечно.

Лариса сначала повертела ею перед носом, затем все-таки отдала.

От увиденного Шалва потерял дар речи.

– Это кто? – почему-то ткнул пальцем в Глеба, запечатленного на снимке.

– Это Глебчик, мой бойфренд… Бывший… – Лариса была удивлена реакцией парня. – Ты чего? Ревнуешь? Он же бывший! Теперь я с тобой.

Шалва никак не ответил на ее слова, показал на девушку.

– А это кто?

– Это… это его любовница, как я недавно узнала, – ответила Лариса.

– Чья любовница? – глаза парня горели.

– Глеба… бывшего моего.

– Это моя девушка!

– Твоя?!

– Моя. Почему она с ним? С твоим?!

– Шутишь? Это действительно твоя девушка? Та самая?

– Конечно! Я ее ищу! С ума схожу! Где это они сфотографировались?

– Не знаю… – насмешливо сказала Лариса. – Я не думала, что нас так много связывает.

Она попыталась обнять его, он оттолкнул ее.

– Они давно знают друг друга?

– Не очень. Их познакомил мой муж.

– Баран! – выругался Шалва и снова ткнул в фотографию. – Ей хорошо, да?

– Раз смеется, значит, хорошо. – Лариса откровенно играла на чувствах юноши. – Счастливые.

– Где они сейчас?

– Если б я знала.

– Ревнуешь?

– Ненавижу. Встречу – убью.

– Кого?

– Твою девушку.

– Я тоже. Я не прощаю измены… Сучка, последняя сучка!

Лариса засмеялась.

– А ты разве не изменяешь ей со мной?

– Я – мужчина! Мне можно! А ей… Увижу – задушу.

Лариса завела машину.

– Поехали.

– Куда?

– Увидишь!

Виктор Сергеевич назначил встречу Оксане в самом обычном кафе-мороженом. Было тихо, спокойно, уютно. Мужчина сидел за столиком, с удовольствием уминал мороженое с клубникой.

Увидел вошедшую в кафе девушку, махнул ей. И когда та села, спросил:

– Будешь?

– Конечно… – Крикнула официанту: – Тоже с клубникой!

Виктор Сергеевич вытерся салфеткой, причмокнул холодными крупными губами.

– Как в детстве… А ты прекрасно выглядишь, девочка… Загорела, посвежела – невеста.

– Шутишь? Бледная как смерть. – Оксана взяла принесенное официантом мороженое, стала есть.

– На полном серьезе. Как найду подходящего жениха, так и сосватаю. Но при одном условии – чтоб не забывала папочку.

– Тебя забудешь, – усмехнулась девушка, продолжая глотать мороженое.

– Теперь о деле, девочка. Не стану объяснять деталей, но есть господин, которому надо помочь спокойно отойти от мирских дел и предаться вечности.

– Кто такой?

– Серьезный человек. Очень серьезный. С таким объектом тебе еще не приходилось работать.

– Сколько?

– Десять тысяч.

– Мало. Если ты говоришь, что такого уровня человек, десять мало.

– Сколько хочешь?

– Минимум двадцатку. Минимум.

Виктор Сергеевич подумал, согласно кивнул.

– Но после этой операции ты должна исчезнуть. Навсегда.

Она усмехнулась:

– Надеюсь, не в мир иной?

– Я делать этого не стану. Но та сторона может поступить, как ей заблагорассудится… Все зависит от тебя.

Оксана доела мороженое, отодвинула плошку.

– Когда начнем подготовку?

Виктор Сергеевич стукнул в раздумье по ручкам кресла.

– Хоть завтра. Ситуация не терпит. Человек рвется в высь с такой скоростью, что со временем за ним уже будет не угнаться.

– Так кто все-таки этот человек?

– Скажу. Завтра встретимся и скажу… Встречаемся здесь же и в это время.

Они поднялись.

– Я провожу, – предложил Виктор Сергеевич.

– Как хочешь.

– Хочу.

Лариса и Шалва сидели в джипике неподалеку от кафе, где находились Виктор Сергеевич и Оксана, не сводили глаз со входа.

Вот парочка вышла из кафе. Виктор Сергеевич распахнул перед Оксаной дверцу, она уселась, и шикарный «мерс» поплыл по улице.

– За ними! – заторопил Ларису парень.

– Близко нельзя. Они знают мою машину.

– Потеряем!

– Не потеряем, я вижу.

Какое-то время они удачно и без особого отрыва преследовали «мерседес», выехали на кольцо.

…На подъезде к трем вокзалам образовалась небольшая пробка, Виктор Сергеевич нагло, без всякой осторожности двинулся по трамвайным рельсам, лихо развернулся, притормозил недалеко от входа в Казанский вокзал.

– Здесь? – спросил он Оксану.

– Да. – Она взяла сумочку, приготовилась покинуть машину. – На электричку.

– Не поздно?

– Успею.

Она уже открыла дверцу, Виктор Сергеевич придержал ее.

– С каких это пор ты стала ездить за город?

– С тех пор, как ты сдал меня Глебу, – огрызнулась она.

– Уж не он ли тебя там ждет?

– Тебе виднее.

– В каком смысле?

– В смысле дурацкого вопроса.

Он внимательно и цепко посмотрел на нее, взял за талию, приблизил к себе.

– А поцеловать?

– Не надо…

– Не хочешь поцеловать папочку?

– Отпусти.

– Ну разочек…

Шалва, не выдержав, распахнул дверцу, ринулся из джипа. Лариса не успела его перехватить, он побежал к «мерседесу».

Лариса понеслась прочь.

Шалва, едва не попав под колеса сразу нескольких машин, вцепился в куртку Виктора Сергеевича.

– Это моя девушка!

Тот ошеломленно смотрел на незнакомого парня.

– Какая девушка?

– Моя! Оксана! Почему ты с ней целуешься?

– Откуда взялся, парень?

– Сейчас расскажу, сука! – Шалва изо всех сил ударил Виктора Сергеевича в лицо. – Старый пес! Кобель!

Завязалась драка. Парень пытался выволочь Виктора Сергеевича из машины, тот сильно и умело отбивался ногами.

Оксана некоторое время наблюдала за происходящим, затем вдруг выскочила из машины, тренированно и сильно ударила ногой Шалву, свалила его с ног. Затем с размаху ударила еще и еще.

– С ума сошла? – закричал парень. – Это же я, Шалва!

Раздались милицейские свистки. Оксана запрыгнула в салон, коротко бросила Виктору Сергеевичу:

– Поехали.

Шалва поднялся, сделал несколько шагов следом за автомобилем, но увидел ментовские машины, выругался и, ковыляя, побежал прочь.

Площадь трех вокзалов осталась далеко позади. Свернули на Садовое кольцо. Виктор Сергеевич остановил машину, крепко взял Оксану за подбородок, развернул к себе.

– Кто это был?

Она попыталась освободиться, но он не отпускал.

– Кто этот черный?

– Откуда я знаю? – произнесла Оксана. – Сумасшедший! Поклонник. Каждый раз встречает возле вокзала.

– Ты к нему ехала?

– Ни к кому я не ехала! Ночевать негде! Вот и толкаюсь которую ночь на вокзале! А он которую ночь пристает.

Виктор Сергеевич внимательно посмотрел ей в глаза, отпустил.

– Считай, что поверил. – Достал из бардачка несколько стодолларовых купюр. – Аванс… Устроишься в гостиницу, скажешь номер телефона. – Дотянулся до противоположной дверцы, распахнул ее. – И больше без сюрпризов!

Машина умчалась. Оксана долго смотрела ей вслед, затем зло сплюнула и пошла в темноту города.

В тюремной комнате свиданий Василий Исаевич свойски обнял Сабура, похлопал по плечу:

– Ну что, до встречи?

Тот шутливо оттолкнул его, засмеялся:

– Типун тебе… Только дома или в кабаке!

– А здесь чем хуже? Выпить – пожалуйста. Закусить – тем более. А про девочек я вообще молчу! – продолжал острить начальник.

– У тебя хорошо, а дома все-таки лучше. – Сабур крепко пожал Василию Исаевичу руку. – Можешь сказать – по чьей маляве я все-таки выхожу?

– Без понятия, клянусь, – перекрестился тот. – Темно как в карцере. Какой-то важняк похлопотал… Но главное что? Правильно, освободился. А то завис бы тут, как баклажан в маринаде.

– Или огурец в рассоле, – печально усмехнулся Сабур.

– Причем перезрелый. – Начальник проводил его до самой двери. – Такси я тебе заказал, ждет за воротами.

– Спасибо, Исаич.

– Какие дела? – улыбнулся тот. – Сочтемся. А надумаешь очередную ходку, милости прошу. – Открыл дверь комнаты, приказал дежурному: – Проводи освобожденного.

Тяжелые ворота захлопнулись за Сабуром, он поежился от ночной прохлады, пошарил глазами в поиске заказанного начальником такси, увидел его.

Вокруг запрыгали бездомные детишки.

– Дяденька! С освобождением, дяденька!

Он пошарил по карманам, ничего не нашел, сказал:

– Пусто! Завтра приходите!

– Дяденька! Ну хоть хлебушка!

– Брысь! – замахнулся Сабур на них, взял поудобнее сумку с пожитками и тяжело захромал на проезжую часть улицы.

Грузно уселся рядом с таксистом, тот взглянул на него, от неожиданности охнул.

– Или сплю, или чокнулся, – ошарашенно воскликнул водила.

– Втыкай палку и жми вперед, – усмехнулся Сабур.

– Я ж тебя знаю, – продолжал таращиться на него таксист. – По телеку видел… Сабур, что ли?

Тот, гоняя желваки на скулах, молчал.

– Правда Сабур? – не унимался водила. – Не обознался?

– Гони кобылу, турок!

– А почему никто не встречает?

– Хватит, что ты встретил.

– Сказали, Сабура повезешь, не поверил… – Таксист полез в бардачок, достал блокнотик. – Черкни, что ты Сабур. Ведь никто не поверит, что вез самого!

– Да пошел ты! – отмахнулся тот. – Тоже мне нашел артиста!

– А ты больше чем артист! Авторитет! Про тебя легенды ходят!

Тот нехотя взял листок и ручку, быстрым росчерком написал: БЕРЕГИ ЧЕСТЬ СМОЛОДУ, А КАРМАН С ДЕТСТВА. САБУР.

Счастливый таксист рванул с места.

…Было уже за полночь. Сергей спал, когда раздался телефонный звонок. Он взял мобильник, сонным голосом спросил:

– Кто?

Звонил Сабур, радостный, взволнованный.

– Кузьма! А я ведь на волюшке! Не хочешь прикатить, поздравить друга? Давай, отсосись от телки и ко мне!

– Какая телка? Три ночи, Сабур, – попытался возразить Кузьмичев.

– Был такой поэт Светлов! Знаешь, что он сказал? Дружба – понятие круглосуточное! А старик знал, что говорил! Жду! – и положил трубку.

Квартира Сабура была так просторна и так богато обставлена, что каждый раз поражала воображение. От хозяина пахло хорошим коньяком и дорогим одеколоном. Сабур облапил Кузьмичева у двери, долго тискал, не отпускал.

– Здорово, друг… Здорово, брат… – Заглянул в глаза, благодарно чмокнул в нос. – Ты единственный, кого Сабур захотел видеть после тюряги.

– А он? – кивнул Сергей на сиротливо жавшегося Цапфика.

– Он? – Сабур брезгливо сморщился. – Это тот самый Цапфик! Его звать не нужно, сам прискачет. Причем в самый неподходящий момент. Подойди, Цапфик, познакомься с дядей.

Цапфик с приклеенной улыбкой подошел к Кузьмичеву, протянул маленькую ладонь.

– Много о вас наслышан. Цапфик.

Сергей сделал вид, что впервые видит его.

– Я тоже кое-что о вас слышал.

– Человек талантливый, но падло редкое, – охарактеризовал его Сабур. – Глянь, Кузьма. Разве может быть у нормального мужика такая рука? Это рука или ублюдка, или убийцы, или предателя… – Он резко оттолкнул заместителя. – Сгинь! Дай поговорить с серьезным человеком.

Цапфик послушно ушел в соседнюю комнату. Сабур повел гостя к столу, силой заставил сесть в кресло. Налил почти полный фужер коньяка сначала ему, затем столько же себе.

– Не много ли с утра? – улыбнулся Сергей.

– Будем считать, что это глоток свободы по-русски. Это ведь ты вытащил меня из-за колючки?

– Старался.

– Я этого не забуду.

– За глоток свободы.

– За встречу, брат…

Чокнулись, выпили. Сабур отдышался, сообщил: