Всюду кровь Изнер Клод
Миро больше не сопротивлялся. От боли и усталости у него помутнело в глазах. Бетти Грин продолжала осыпать его бранью. Этот голос был ему знаком. Он помнил эту шепелявость, он обратил на нее внимание еще на улице д’Опуль. Эта женщина. Что-то с ней было не так. Происходящее напомнило ему один старый фильм, который он когда-то видел по телевизору: мрачную историю о внеземных существах, похищавших у людей их земную оболочку и пытавшихся таким образом захватить Землю. Довольно скоро зритель совершенно переставал понимать, кто есть кто.
Миро смотрел, как Бетти Грин меряет шагами гостиную. Казалось, что она играет много раз отрепетированную роль. Время от времени она запрокидывала назад голову, словно бы отбрасывая со лба невидимую прядь волос. Миро уже когда-то видел этот трогательный и в то же время странный жест. Он никак не мог вспомнить, где и когда.
Воспоминание обрушилось на него внезапно. В груди у него все сжалось, легкие выпустили последние остатки воздуха.
Этот голос. Это был ее голос.
У нее изменилась походка, угловатое, худое тело лишилось прежних чувственных изгибов. Пластическая операция? Нос стал короче, губы казались более тонкими.
Прошедшие годы словно бы куда-то исчезли, и на Миро нахлынули воспоминания. Он все еще не верил. Этого не могло быть. Но оставался голос. Она продолжала с ненавистью рассказывать о смерти Ролана и Нелли – простых статистов, гибель которых была лишь прелюдией к основному действию, давным-давно продуманному и отрепетированному: к его мучительной смерти, к страданиям, которые он должен был испытать во время медленной агонии Лоры.
Нужно что-то сказать, пока она снова не заклеила ему рот. Нужно найти слова, способные остановить эту адскую машину. У него нет права на ошибку – на кону две жизни: его и Лоры.
– Счастлив вновь видеть тебя, Мари-Джо, – хрипло выговорил он.
Бетти Грин медленно повернулась, широко раскрыв глаза. У нее перехватило дыхание, она схватилась рукой за грудь. Вся ее уверенность в себе куда-то исчезла.
– Ты путаешь меня с призраком, – прошептала она. – Ты прекрасно знаешь, что Мари-Джо мертва, я ее убила.
Она пристально смотрела на него, ожидая, что он с ней согласится. Он понял, что попал в самую точку.
– Ты потрясающая актриса, Мари-Джо, но меня ты не обманешь. Где Бетти?
– Бетти? Бетти… ей нехорошо, очень нехорошо. Никто не понимает, что с ней, так что я ее заменяю.
– Ты гораздо талантливее, чем она, Мари-Джо. И ты все так же красива, – мягко продолжил Миро.
Он пытался освободить ноги от пут.
– Да, все так же, как прежде, любовь моя, – прошептала она с отсутствующим видом. – Время сыграло не по нотам, оно разлучило нас.
– Нет, Мари-Джо, все не так, мы с тобой существуем вне времени. Если мы очнемся, то растаем как дым, ведь в реальном мире нас с тобой нет.
Она какое-то время стояла, оцепенев, не произнося ни звука. А затем вдруг медленно опустилась на ковер, рядом с Миро.
– Нет, нет, я жива, я существую, – прошептала она. – Я существую, у меня есть воспоминания.
Лицо женщины, сидящей за рулем «Лендровера». Эта тощая американка и ее слезливая жалость вывели Мари-Джо из себя. Все оказалось чересчур просто: неожиданное желание Бетти показать ей место, где когда-то сделал привал обожаемый ею Стивенсон, поездка в горы, безлюдное место, каменистый склон. Идея пришла ей в голову не сразу. Когда машина свернула к горной цепи, Мари-Джо уже знала, как уйти от угрожавшей ее жизни опасности. Подобно змее, она решила сбросить кожу. Ее новой кожей станет Бетти Грин. Нужно лишь толкнуть ее…
Она ее толкнула. Бетти рухнула в пропасть, поломанной куклой упала на камни. Мари-Джо пришлось спуститься, оттащить тело к скале, спрятать его в узкой, темной расселине. Принести камни, много камней, призванных навеки скрыть ее тайну. Партия была разыграна. Теперь Мари-Джо могла исчезнуть. Отныне она превратится в Бетти Грин, американку без роду и племени, обладательницу толстой пачки дорожных чеков, банковского счета в Нью-Йорке, всех нужных документов и неприметного лица, с которым умелый макияж может сделать все что угодно.
Над плато Кос повисло жаркое марево, в густом воздухе гудели насекомые. Она повернула ключ в замке зажигания, взглянула на свое отражение в зеркале заднего вида.
– Привет, Бетти, – сказала она.
Она все это выдумала? Или так и было на самом деле? Что она здесь делает, почему сидит на полу? Кто этот человек в разорванной одежде? Ее охватила паника. В голове раздался шепот… Она принялась раскачиваться из стороны в сторону, напевая: «Lisa, Lisa, sad Lisa, Lisa…» Ее лицо исказила гримаса.
– Нужно это прекратить, – простонала она.
– Что прекратить? – переспросил Миро, украдкой ослабляя веревку, стянувшую его запястья.
– Она меня зовет, умоляет, я ее слышу, я хочу ей помочь, но не могу. В голове у меня звучит голос, он говорит: «Это твой шанс, убей ее!» Мне холодно, мне так холодно! – Она завороженно рассматривала рубашку Миро. – Кровь, это кровь! Так много крови… Я помню…
– Думаешь, это твои собственные воспоминания, Мари-Джо? – тихо спросил Миро. – Или это воспоминания актрисы, которая играет твою роль? Или воспоминания автора пьесы? Ты уверена, что знаешь, кто ты?
Она открыла рот, лицо утратило всякое выражение. Над ней словно завис гигантский топор, готовый разрубить ее на части и выбросить останки в голую пустошь, усыпанную острыми обломками камней.
– Неужели я убила Бетти? Неужели я расправилась с Мари-Джо? Кто же я? Я никто, ничто, я – Немо, порвавший всякие связи с обществом.
Она вдруг почувствовала совершенную пустоту, вдруг осознала, что сама не более реальна, чем Шарлин Кросс или Шерстяная шапочка. С этой мрачной действительностью ее связывала одна-единственная фраза, начертанная красным на фоне голубого, мутного неба: «Моя душа подобна тенистому, полному прохладных источников саду».
Входная дверь содрогалась от ударов. С лестницы неслись крики:
– Миро? Ты там? Это я, Генриетта!
Она поднялась и вышла в прихожую, не разбирая дороги, не понимая, что делает. Потянула задвижку, открыла дверь. Растрепанная, всклокоченная блондинка, задыхаясь, крикнула ей:
– Миро здесь?
Она посторонилась, впустила незнакомку в квартиру и вышла на лестницу. Теперь она была никем.
Она склонилась над лестничным пролетом – глубокой пропастью, ведущей в неизвестность. Внизу, далеко внизу, слабо поблескивали украшающие перила медные шары.
Занавес. Представление окончено. Актеры смывают грим, снимают костюмы, их персонажи забыты до следующего спектакля.
В момент падения в ушах Мари-Джо звучал голос капитана Немо. Он шептал ей: «Прощай, солнце, усни в этом свободном море».
13
Несколько месяцев спустя, весной…
Они касались друг друга, обнимали, нежно притрагиваясь пальцами, руками, понимая, что им все позволено. Игра становилась все более чувственной, их губы встретились – легкий поцелуй, постепенно становившийся все более страстным. Порой какое-то слово вдруг терялось в темноте, возвращалось назад, повторяясь снова и снова, покуда пальцы, не сбиваясь, играли свою мелодию. Счастье быть вместе овладевало ими, накрывало их с головой. Им хотелось продолжать, снова и снова испытывать все открывшиеся им удовольствия. Он растворялся в ней. Он не мог сдерживаться, он шел напролом, но вдруг отступал, словно желая до конца насладиться переполнявшей его нежностью. Они принадлежали друг другу целиком, без остатка, и их единение открывало перед ними все мыслимые возможности: она знала, что теперь способна на все.
Лора медленно повернулась набок. Миро спал с открытым ртом, тихо посапывая, половину его лица скрывали спутанные волосы. Комнату заполнял тусклый зеленоватый свет, проникавший внутрь сквозь густую листву филодендрона. Лора лениво рассматривала разбросанные повсюду вещи, одежду, стопки книг и пластинок. На столе стояли тарелки с остатками вчерашнего ужина. Ей нравилась эта полугостиничная обстановка, эта атмосфера путешествия, дни и ночи без сна и четкого распорядка. Ей нравились обои с бесконечно повторяющимися букетиками фиалок.
Она погладила Лемюэля, свернувшегося клубком у Миро в ногах.
– Подвинься-ка, псина.
Лемюэль поднялся, повертелся на месте и с видом хозяина улегся Миро поперек живота.
Миро застонал и стал дышать громче. Лора прислушивалась к его дыханию, осознавая, что испытывает бесконечное счастье. Лучше всего была та нежность, которую она чувствовала к нему, лучше всего было то, что он ее любил и оберегал. Она положила голову ему на плечо, вдохнула его запах.
Во сне Миро боролся с гигантским головоногим моллюском, который тащил его все дальше и дальше на глубину, ко дну моря. Огромный красноватый спрут с сине-зелеными глазами обхватил его своими склизкими щупальцами. Миро задыхался, терял сознание, но в последний момент все же сумел отметить, что морское чудище отчего-то напоминает ему мужа Коринны Левассёр… Он проснулся, едва дыша, и обнаружил, что Лемюэль растянулся у него поперек живота.
– Пошел прочь, крокодил.
Он повернулся набок, согнул колени и всем телом прижался к обнаженному, теплому телу Лоры, зарылся лицом в ее волосы.
– Миро?
– Да.
– Как ты думаешь, нам всегда будет так же хорошо?
Он нежно повернул ее к себе, прижался грудью к ее груди, провел рукой по ее спине.
– Я верю в сказки и в прекрасное светлое будущее.
Он видел тревогу в глубине ее глаз. Он знал, что2 не дает ей покоя.
– Не думай об этом, Лора. Мы не можем вернуться в прошлое и изменить то, что уже случилось. Это был несчастный случай, ты здесь ни при чем. К тому же, если бы этого не случилось, мы бы с тобой никогда не встретились. Поэтому давай забудем обо всех наших угрызениях совести. Забудем обо всем и начнем с чистого листа. Согласна?
– Мне страшно.
– Почему?
– Та книга. Нужно от нее избавиться, от нее одни несчастья.
Миро оперся на локоть, с улыбкой посмотрел на Лору.
– Я уже все сделал.
– Ты ее выбросил?
– Нет, продал за бесценок. Теперь мы можем отправиться в путешествие – куда-нибудь в парижские предместья. Все оказалось подделкой! Документы, фотография – абсолютно все. Тексты настоящие, но почерк и подписи искусно подделаны. Тонкая работа. А так называемый снимок Этьена Каржа – умелый фотомонтаж. Пометки, сделанные якобы рукой Луизы Мишель, – всего лишь ловкая имитация, а пресловутая диссертация Л. А. Депьерра – чистой воды выдумка. Луиза Мишель, конечно же, не писала роман «Двадцать тысяч лье под водой». Человек, сделавший эту книгу, ловкий мошенник или мистификатор. Я думаю, этот том лет пятьдесят пролежал на книжной полке, пока наследники не решили избавиться от накопленного многими поколениями хлама. Аристид Леонар купил все скопом за бесценок, книга оказалась у него на витрине, там ее заметил Ролан и… ты знаешь, что было потом. На самом деле это даже не первое издание романа. Я засомневался в том, что эта книга имеет хоть какую-то ценность, еще когда впервые ее увидел. Коллекция «Этцель» в 1871 году выглядела немного иначе. Один из моих клиентов коллекционирует такого рода диковинки, он был рад купить ее, но, конечно, заплатил ровно столько, сколько и положено платить за подделку. Получается, единственное наше с тобой богатство – это наша любовь. Куда поедем? На природу? В Шату? Или в Ле Везине?
– Увези меня на Киферу.
– Левый борт, ставь паруса, да поскорей!
Он обхватил ее рукой, впился губами в ее губы и увлек в глубины постели.
Почувствовав, что матрас под ним затрясся и пустился в пляс, Лемюэль понял, что его завтрак откладывается. Они снова принялись за свое. Лемюэль покорно поплелся в ванную комнату и свернулся клубком на груде полотенец. Спящий хлеба не просит.
Внезапно его буквально подбросило в воздух от страшного грохота. Кто-то явно пытался выломать входную дверь. Лемюэль навострил уши.
В дверь непрерывно, настойчиво стучали. С лестничной площадки доносились крики:
– Да у него звонок не работает! Миро, ты там?
Лемюэль, неслышно ступая, вернулся в спальню. Сейчас-то они уж точно перестанут трясти кровать, встанут, и он поест.
Постель все еще вздрагивала. Столкнувшись с подобной несправедливостью, Лемюэль огласил квартиру жалобным воем.
Миро, задыхаясь, вынырнул на поверхность, глубоко вдохнул и нырнул обратно под одеяло, но тут же вновь выбрался из-под него.
– О нет, – застонала Лора, – тебя нет дома.
– Наверняка это что-то важное, я быстро, туда и обратно, – заверил он, натягивая трусы.
– Я никого не хочу видеть! – крикнул он. – Кто это?
– Это я!
Оттолкнув его в сторону, в квартиру ворвалась Стелла.
– Да ты хоть знаешь, который час? Быстро одевайся, Миро, мы уже опаздываем!
Зрелище, представшее перед Миро, оказалось столь неожиданным, что волосы у него на затылке встали дыбом.
Стелла. Стелла в шляпке с вуалью, в пышном, в пол, платье с воланами, в туфлях на высоком каблуке. Рядом с ней – осанистый служащий похоронного бюро в блестящем цилиндре.
Скарлетт О’Хара и Фред Астер?
– У нас что, уже Хеллоуин?
– Черт тебя возьми, Миро, только не говори, что ты забыл! А, привет, Лора! Прикройся, милочка, так и простудиться можно. Селим, отвернись и подожди меня на лестнице.
Прикрывшись подушкой, Лора поймала на себе потрясенный взгляд жениха и прыснула со смеху.
– Забыл? О чем? – нетерпеливо уточнил Миро.
– О свадьбе Генриетты, дурень ты этакий! Времени нет, одевайтесь скорее. Вы наши свидетели, мы женимся ровно в час, ни минутой позже! Диего и Башир уже внизу, мы вас заждались!
– Так это уже сегодня? – воскликнул Миро.
– Пошевеливайтесь. Через десять минут жду вас внизу.
– У меня совершенно вылетело из головы! – сообщил Миро, когда дверь захлопнулась. – Лора?
В ответ он услышал, как в душе включилась вода. Лемюэль, преисполнившись надеждой, описывал круги вокруг Миро, но тот, не обращая внимания на своего питомца, направился к холодильнику, наклонился и подобрал с пола пару носков. Пес утратил всякую надежду.
Блез де Разлап медленно шагал по Лионской улице в сопровождении своего верного Бобби. Ему грезилось, что он снова молод и рядом с ним идет темноволосая красотка с пышной прической. Внезапно его мечтания были прерваны шумными аплодисментами, резко вернувшими его к реальности и тротуару улицы Кремьё. Остановившись посреди дороги, сияя лысым черепом, на который отбрасывало блики яркое солнце, старый Блез уставился на собрание возле своего подъезда. Он узнал Миро Жасси и араба с чемоданом: сегодня тот был одет как официант из кафе, а под руку его держала чересчур накрашенная дама в платье, издали напоминавшем воздушный шар. Кроме них, у дома обнаружились обвешанная фотоаппаратами тощая девица в штанах, другой араб, подрабатывавший на Лионском вокзале, какой-то человек с аккордеоном, Коринна Левассёр, ее жутковатого вида муж и двухместная детская коляска с их отпрысками. Вся эта разношерстная компания веселилась вокруг раскладного пластикового столика, уставленного бутылками шампанского. У старого Блеза перехватило дыхание: его опасения подтвердились, у него не осталось никаких сомнений относительно распущенных нравов его верхнего соседа. Ладно бы оргия, это еще куда ни шло, но уж не посреди улицы! Он собрался было отступить, но тут его окликнул Миро:
– Мсье де Разлап, выпейте с нами, мы здесь хороним две холостые жизни!
Блез де Разлап нахмурился и жестом продемонстрировал, что ни в коем случае не станет участвовать в этой сходке. Он с ужасом проследил за тем, как дама в пышном платье вылила в блюдце содержимое своего бокала и как Лемюэль тут же принялся лакать.
– Не заставляйте себя упрашивать, мсье де Разлап! И Бобби ведите сюда! – воскликнул Башир.
– Да-да, де Разлап, скорее к нам, де Разлап! – принялись хором скандировать собравшиеся.
В доме уже открывались окна, из них выглядывали любопытные соседи. Покраснев от смущения, старик нехотя подошел к столу. Бобби натягивал поводок, стремясь подобраться поближе к блюдцу.
– И тебе тоже налить, милашечка? – нежно проворковала дама в пышном платье.
– Ни в коем случае! – прошипел Блез де Разлап.
– Ох бедняжка, что же с ним приключилось? Несчастный случай?
– Это обрубок хвоста, – живо парировал Башир. – Предполагается, что он улучшает внешний вид представителей семейства собачьих.
– Ах, вот оно что, я где-то слышала, что некоторым собакам отрубают хвост, но своими глазами никогда такого не видела. Вам должно быть стыдно! А если бы с вами так обошлись? – накинулась Стелла на старого Блеза.
Старик выпрямился и с важным видом процедил сквозь зубы:
– Лучше обрубок хвоста, чем цирроз печени.
Заиграл аккордеон, Селим ухватил Стеллу за талию, и они закружились в вальсе. Коринна Левассёр, под обеспокоенными взглядами мужа, принялась приплясывать с Персевалем на руках. Лора отложила фотоаппарат и протянула руку Миро. В этот момент на улице показался почтальон на велосипеде. Он остановился перед Баширом.
– Простите, вы мне не поможете? У меня тут письмо для какого-то месье Касси, Хасси или даже Гасси – никак не могу прочесть, да к тому же отправитель забыл указать номер дома.
Миро и Лора резко прервали свой танец, обеспокоенно переглянулись, и, прежде чем Башир открыл рот, Миро крикнул:
– Миро Жасси? Он съехал, не оставив нового адреса!
Читать бесплатно другие книги:
