Разводящий Апокалипсиса Щеглов Сергей

Глава 5

Интервью с Фалером

И даже твой силуэт на монетах

Не означает, что ты — божество.

Сейчас, подумал в сердцах Валентин. Вот прямо сейчас все брошу и пойду Побережье завоевывать. Они что все, не понимают, что если я — тот самый Фалер, то грош цена такому пророчеству?! Какие, к черту, Фалеровы войны, если я — гражданин Эбо?!

— Слава великому Фалеру! — услышал Валентин вопль уже совершенно пьяного Датрика Бренна.

— Слышь, Валька, — шепнула слева Мария Симон. — А с какой страны ты Побережье начнешь завоевывать?

Валентин скривил губы, поискал глазами Диану — и встретил ее гневный взгляд, означавший «поговорим после».

Нет, подумал он. Не понимают.

Придется объяснить.

Валентин встал и поднял руку, требуя тишины. Голоса смолкли, как по команде; Валентин вдруг вновь ощутил себя факиром, исполняющим уникальный номер. Не хватало только барабанной дроби.

— Я вижу, — произнес Валентин, оглядевшись вокруг, — что многие из вас уже готовы завербоваться в армию Великого Фалера. Должен вас огорчить, коллеги: войны не будет.

Над столом пронесся вздох разочарования.

— Мои поздравления, Карлос, — продолжил Валентин, кланяясь Куэртену. — Вы развлекли нас прекрасным рассказом. На минуту я и сам ощутил себя героем древних пророчеств. Но как только речь зашла о войне… — Валентин усмехнулся и развел руками. — Тут много говорилось о том, что я и есть тот самый Великий Фалер. Так вот, как вы себе представляете гражданина Эбо, ведущего войну с мирным населением Побережья?!

Валентин оглядел собравшихся, ожидая смеха или хотя бы улыбок. Но ответом ему было лишь настороженное внимание. Гости ждали, что же еще скажет Великий Фалер.

Валентин сжал губы. Спокойно, приказал он себе. У них есть основания сомневаться. Ведь этот гражданин Эбо не так давно убил трех тальменов и затопил треть Побережья. Чего ему стоит немного повоевать.

Зайдем с другого конца.

— Хорошо, — произнес Валентин, отвешивая направо и налево короткие поклоны. — Я вижу, ваше уважение к Великому Фалеру столь велико, что перевешивает ваш здравый смысл. Я даже догадываюсь о причине такого положения дел. Вы слишком плохо знаете факира Фалера.

— Совершенно верно! — воскликнул Драган Иванишевич, вытаскивая из-за пазухи какой-то сложный талисман. — Мы, граждане Эбо, ровным счетом ничего не знаем о величайшем герое современности! Час назад вы отказались давать интервью «Новостям Оттуда», утверждая, что не являетесь факиром Фалером. Но уж теперь-то вы не отвертитесь!

— Интервью! Интервью! — раздались возгласы с разных концов стола.

Валентин почувствовал, что краснеет. Похоже, они заранее все отрепетировали, запоздало сообразил он. Вон что Диана имела в виду, когда меня в комбинезон наряжала. Наверняка эта штука перед Драганом — диктофон.

— Знаю я ваши интервью, — пробурчал Валентин, уже окончательно уверившись в том, что все подстроено. — Сплошные подвохи и провокации!

— Великий Фалер боится журналистов? — спросила, тыча Валентина локтем в бок, Мария Симон.

— Именно подвохи и провокации! — хлопнул в ладоши Иванишевич. — Мы подготовили для Фалера нечто особенное; ручаюсь, вам понравится!

Будем надеяться, подумал Валентин. А то что мне делать, если не понравится?

— Ну ладно, — милостиво согласился он. — Вы правы, Драган — люди должны знать правду обо всех этих так называемых героях. Выкладывайте ваши вопросы!

— Вот и отлично! — обрадовался Иванишевич. — Мария, вам слово!

Валентин повернулся влево, посмотрел на Марию Симон сверху вниз — и только увидев ее стриженый затылок, догадался сесть.

— Внимание! — неожиданно звучным голосом продекламировала Мария. — Все, кто слушает «Новости Оттуда» — увеличьте громкость ваших колец! В эфире — прямая трансляция интервью с факиром Фалером!

Валентин погладил свое кольцо, настраиваясь на прием «Новостей Оттуда». В ту же секунду он услышал двух Марий Симон — одну с соседнего кресла, другую — из переговорного кольца:

— Мы находимся в гостях у Валентина Шеллера, бывшего сотрудника внешней разведки. После пятого тоста Валентин любезно согласился ответить на наши и ваши вопросы. Для тех, кто только что подключился к нашим «Новостям», напоминаю — Валентин Шеллер лично участвовал в событиях 17 августа этого года! Более того, как нам только что стало известно, Валентин Шеллер и факир Фалер, за голову которого объявлена сенсационная награда в тысячу золотых диалов, — одно и то же лицо! «Новости Оттуда» — о самом загадочном событии последнего десятилетия! Факир Фалер — лично на нашем канале!

Во влип, подумал Валентин. Это ж сколько народу сейчас меня услышит? Прощай, спокойная жизнь! Того и гляди, автоответчик придется мастерить, или секретаря нанимать, как у принца Акино.

— От имени всех слушателей нашего канала, — сказала Мария, наконец-то повернувшись к Валентину лицом, — я благодарю вас за участие в нашей передаче. Итак, Валентин, первый вопрос. Наши постоянные слушатели хорошо знают факира Фалера.

Валентин разинул рот — откуда?!

— Впервые вы появились в наших репортажах четыре года назад, — спокойно продолжила Мария, — заняв необычно высокое для новичка седьмое место на турнире факиров в Лигано. В дальнейшем новости о вас поступали со всего Побережья — то вы с успехом даете представления в осажденном Хар-Дамане, то побеждаете горных колдунов на закрытом турнире в Драконьих Каньонах.

Слава Богу, подумал Валентин, они ничего не пронюхали про Гельвецию.

— Представьте же себе наше удивление, — повысила голос Мария, — когда Датрик Бренн принес весть о назначенной за вашу голову награде! Всем давно известно, что Праздник Единения в Фарингии представляет собой громадный, растянутый на целые сутки военный парад, на котором нет места певцам и факирам! И поэтому прежде всего нас волнует вопрос: что делал в тот день в Ампере факир Фалер? Что именно не поделил он с великим магом Ваннором?

Валентин прокашлялся и шмыгнул носом. Действительно, с чего это вдруг факир Фалер полез не в свое дело? С одной стороны, известно, с чего — связи с Управлением не было, вот и пришлось действовать по обстановке. А с другой стороны, как бы это получше соврать, не разглашая приватной информации?

— Я, конечно, отвечу на этот вопрос, — сказал Валентин, в очередной раз наполняя свой бокал, — вот только вряд ли ответ вам понравится. Итак, факир Фалер прибыл в столицу Фарингии, чтобы спасти от гибели свой замок и проживавших в нем людей. Ну, а Ваннор попытался помешать мне выполнить эту скромную задачу.

Валентин замолчал и с любопытством посмотрел на Марию Симон. Интересно, как после такого ответа задавать следующий вопрос из заранее подготовленного списка?

— Так значит, — удивленно воскликнула Мария, — в Ампере вы вовсе не давали представления?

Валентин захлопал глазами.

— Представления?

Разве что — светопреставление, подумал он.

— Ну конечно же! — Мария всплеснула руками. — К августу девяносто пятого факир Фалер стал уже достаточно известен, чтобы претендовать на звание гроссмейстера. А существующая на Побережье традиция требует от факира-гроссмейстера совершить три так называемых чуда. Победа над горными колдунами официально признана гильдией первым чудом, поэтому естественно было предположить…

Валентин свистнул и покрутил пальцем у виска.

— Мария, вы просто не представляете, о чем говорите! — воскликнул он, нервно прихлебывая из бокала. — Да я бы никогда в жизни не сунулся в Ампер, не будь я, во-первых, под защитой Шкатулки Пандоры, а во-вторых, имей я хоть какую-то возможность связаться с родным Управлением! Вы хотя бы понаслышке знаете, что это такое — талисманная буря?

— Теперь знаю, — кивнула Мария. — Но ведь не могли же вы заранее знать…

— Как раз мог, — возразил Валентин. — И знал. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, чем закончится встреча трех тальменов.

— Но откуда вы знали, что их будет трое?

Валентин печально вздохнул, допил бокал и поставил его на стол.

— Знаете что? — сказал он, не особо надеясь на успех. — Давайте я расскажу, как было дело, а уж потом вы будете задавать вопросы. Согласны?

— Рассказывайте, — кивнула Мария. — Но не забывайте, что мы в прямом эфире!

— Когда я слишком увлекусь, ткните мне вилкой в бок, — улыбнулся Валентин. — Итак, для факира Фалера эта история началась ранним утром 17 августа, когда он обнаружил в своем только что полученном в наследство замке некую пророчицу. Конечно, вы можете спросить — а откуда замок, да еще со штатной пророчицей? Что ж, у вас еще будет время спросить. А вот у факира Фалера времени оказалось очень мало, потому что пророчица буквально с порога заявила, что жить всем собравшимся осталось от силы несколько часов, а замок вот-вот будет сметен с лица земли жуткой катастрофой. Конечно, факир Фалер ей не поверил, да вот другие обитатели замка оказались куда более предусмотрительными. Не торопясь и доходчиво они объяснили своему новому хозяину, что все пророчества этой особы — напомню для тех, кто регулярно слушает «Новости Оттуда», что ее звали Нинель Алиссинская, — так вот, все ее пророчества до сих пор сбывались. Более того, они рассказали о хитром плане своего бывшего хозяина собрать вместе Габриэля Серого и двух других тальменов — Георга и Детмара — чтобы они истребили друг друга в смертельной схватке. Тут уж факир Фалер схватился за голову — один раз он уже видел, чем кончаются подобные стычки тальменов. Слушатели «Новостей» наверняка помнят землетрясение в Гельвеции четыре года назад. Несложно было сообразить, что новая схватка тальменов приведет к очередным катаклизмам. А уж имея на руках пророчество высшей достоверности, карту Великой Фарингии, циркуль и линейку, нетрудно было представить себе масштабы ожидаемой катастрофы.

Валентин щелкнул пальцами, выхватывая из воздуха карандаш и листок бумаги.

— Взгляните сюда, — сказал он Марии, кладя листок бумаги на стол. — Вот так выглядел Фарингский полуостров до катастрофы. Вот эта, меньшая окружность — зона сплошного затопления. А вот как бы она выглядела, произойди все в точности согласно пророчеству.

— От полуострова вообще бы ничего не осталось! — воскликнула Мария, пересказывая рисунок Валентина своим слушателям.

— И прежде всего — не осталось бы горного замка, который очень понравился факиру Фалеру. Поскольку вероятность катастрофы была вполне реальной, факир Фалер собрал своих товарищей по несчастью на военный совет. Что мы можем сделать, чтобы предотвратить катастрофу, спросил он. Ничего, отвечали на это его соратники. Мы не можем ни уничтожить тальменов, ни помешать им сойтись в смертельном поединке. Конечно же, факир Фалер им не поверил. Он попробовал и то, и другое. И только убедившись в правоте своих советников, факир Фалер принял наконец окончательное решение: идти в Ампер и уже там, на месте, каким-то образом помешать тальменам.

Мария Симон несколько раз хлопнула в ладоши.

— Браво, Валентин! — воскликнула она. — Теперь мы знаем, как именно факир Фалер превратился в просто Фалера. В Того Самого Фалера! И в связи с этим я хочу задать вам второй вопрос. Все мы знаем, что Фалер — псевдоним Валентина Шеллера. Так вот, внимание, вопрос: а что делал в Ампере Валентин Шеллер?

— То есть? — переспросил Валентин.

— Всем известно, что вы — кадровый сотрудник внешней разведки, прошедший специальное обучение и неоднократно выполнявший специальные задания на территории Побережья, — без запинки отбарабанила Мария. — Неужели такое событие, как гибель трех тальменов, не было предусмотрено вашим руководством? Неужели факир Фалер сам по себе, без оперативной поддержки Управления, смог бы победить великого мага Ваннора и успешно вмешаться в схватку Избранных? Я еще раз повторяю мой вопрос: что делал в Ампере агент внешней разведки Валентин Шеллер?

Занимался безответственной самодеятельностью, подумал Валентин. Вот только прямо так и сказать — никто не поверит.

— Честно говоря, — улыбнулся Валентин, — я не ожидаю, что мои слова кого-то убедят. Всем нам приятно думать, что в таких крупных проектах, как Внешняя Разведка, Всемирная Спасательная Служба или Летучая Армия, работают умные и могущественные люди. Что без их ведома ни один тальмен шагу не сделает в сторону, и ни один черный туман не выползет из своего темного леса. Собственно, я и сам так думал — пока не столкнулся с ситуацией, в которой Управление оказалось бессильно. Я не стану ни в чем вас убеждать — пусть вас убеждает тот непреложный факт, что территория размером с земную Европу в течение одного дня погрузилась в воды океана, прихватив с собой около двенадцати миллионов человек. Поверьте, если бы в Управлении знали о том, что такое возможно, этого никогда бы не случилось.

— Как же так, Валентин, — возразила Мария, — вы знали о надвигающейся катастрофе, а ваше непосредственное руководство — нет? Разве такое возможно?!

— Совершенно верно, Мария, — кивнул Валентин. — У меня не было связи с Управлением. Мое переговорное кольцо не работало.

— Вы хотите сказать, что отправились в Ампер по собственной инициативе? — в голосе Марии зазвучало неподдельное изумление. — В одиночку против трех тальменов?

— Я понимаю, — вздохнул Валентин, — что все это звучит крайне неправдоподобно. Поверьте, я никогда в жизни не сунулся бы под горячую руку тальменов, если бы не одно обстоятельство. — Как же, не сунулся бы, подумал про себя Валентин. Еще как сунулся, причем два раза подряд! — Дело в том, что среди доставшегося мне в качестве Фалера имущества оказался талисман, известный в определенных кругах как Шкатулка Пандоры.

— Так это была не оговорка? — воскликнула Мария. — Вы были под талисманной защитой?!

— Совершенно верно, — подтвердил Валентин.

— Но как вы ухитрились ее получить?! — Мария, казалось, напрочь забыла заранее заготовленные вопросы. — Это же одноразовый талисман, каждое выполненное желание уменьшает его силу! Как вы убедили тальмена, оператора Шкатулки, создать вам защиту?

— Легко, — пожал плечами Валентин. — Собственно, я и есть этот оператор.

Мария Симон отпрянула от Валентина, как от прокаженного, и испуганно посмотрела на Иванишевича. Валентин глянул в ту же сторону. Иванишевич покрутил указательным пальцем около рта — видимо, это означало «давай дальше!».

— Так вы что же, — дрогнувшим голосом произнесла Мария, — на самом деле убили тальменов?

Ну да, мрачно подумал Валентин. А также утопил треть Побережья. Смотри «Деяния Фалера, том первый».

На самом деле я убил только одного из них. Но это — мое личное дело.

— Ну скажете тоже, — обиженно сказал Валентин. — Сходите как-нибудь в нашу лабораторию моделирования, к Леониду Баратынскому, и смоделируйте себя со Шкатулкой против трех тальменов. Гарантирую незабываемые впечатления, — Валентин вспомнил собственную мучительную смерть у ног Габриэля Серого и вздрогнул всем телом. — К счастью, у меня хватило ума не применять Шкатулку для нападения.

— Как же тогда получилось, — встрепенулась Мария, — что вы остались целы, а три тальмена погибли?

— Три тальмена дрались между собой, — усмехнулся Валентин, — а я прятался за складками местности, находясь к тому же под талисманной защитой. Не вижу ничего странного в том, что они поубивали друг друга, а я умудрился выжить. В конце концов, выжить — первейшая задача любого из агентов внешней разведки!

— Мне кажется, Валентин, — возразила Мария, — вы уходите от ответа! Вы только что рисовали на карте две окружности — предполагаемую катастрофу и катастрофу свершившуюся. Они заметно отличались одна от другой. А теперь вы утверждаете, что тальмены сами поубивали друг друга, а вы здесь совершенно ни при чем!

— Минуточку, — возразил Валентин. — Я не говорил, что тальмены поубивали друг друга уж совсем без моей помощи. Я лишь сказал, что не применял для нападения на них Шкатулку Пандоры.

Мария широко раскрыла глаза. Сообразила, отметил Валентин. Интересно, многие ли слушатели окажутся столь же сообразительны?

— Предвечные Предки, — пробормотала Мария популярное в Эбо присловье. — Так что же вы применили, если не Шкатулку?!

— Позвольте мне сохранить это в тайне, — улыбнулся Валентин. — Как знать, не подслушивает ли нас с вами какой-нибудь недобитый тальмен?

— Смерть тальменам! — закричал со своего места Датрик Бренн. Он попытался встать, не удержался на ногах и повалился на своего соседа, молчаливого Ганса Мюллера. После короткой возни стул под Гансом с хрустом подломился, и оба упали под стол.

Пора заканчивать, подумал Валентин. Пока я тут разглагольствую, гости не теряют времени даром.

Потом он заметил, что Иванишевич снова вертит пальцем около рта.

— Вы просто потрясли нас, Валентин, — на удивление спокойно сказала Мария. — Шкатулка Пандоры, талисманная защита, наконец, таинственный способ, которым вы вмешались в схватку трех тальменов! Все это куда больше напоминает фантастический роман, нежели рабочие будни агента внешней разведки. Я думаю, наши слушатели сами разберутся, чему верить в ваших словах, а что — подвергать сомнению. Я же хочу задать вам последний вопрос. В небезызвестном вам «Темном пророчестве» упоминаются многочисленные деяния Великого Фалера — не только уничтожение трех тальменов, но также войны, магические поединки с могущественными колдунами, создание горы, которая не гора, и многое другое. Как вы оцениваете перспективы факира Фалера в свете этого пророчества?

Валентин пожал плечами.

— Факир Фалер — всего лишь оперативный псевдоним, — ответил он. — Псевдоним человека, уже три недели не работающего во внешней разведке. Более того, псевдоним, одно упоминание которого вызывает болезненный интерес буквально каждого человека Побережья — а судя по вашему сегодняшнему интервью, и не только Побережья. Поверьте, ни один профессионал не станет использовать псевдоним, который так сильно «засвечен». Так что, когда я в очередной раз соберусь на Побережье, я воспользуюсь другим именем.

— Кто же тогда будет выполнять пророчество? — улыбнулась Мария Симон.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся в ответ Валентин. — Насколько я знаю Побережье, на такое славное имя обязательно найдется толковый самозванец. Подождите совсем немного, и вы сможете взять интервью у Того Самого Фалера-Два.

— На этой оптимистической ноте мы и закончим наше интервью, — весело пропела Мария, обращаясь уже не столько к Валентину, сколько к своим невидимым слушателям. — Ждите второго интервью, обещанного нам Великим Фалером! Оставайтесь с нами!

Замечательно, подумал Валентин. Интересно, что в полном тексте пророчества сказано про журналистов? Ох и весело будет бедняге Фалеру совершать свои деяния — совместно с Марией Симон, выпрыгивающей из-за каждого куста, чтобы взять очередное интервью.

Если у Валентина и были какие-то сомнения — а не посовершать ли подвигов? не повоевать ли с колдунами? — то теперь они полностью исчезли. Нафиг, нафиг, подумал он, у меня еще Не-Билл не пойман и у Тангаста обучение не закончено. Нехай пророчество само себя исполняет.

— Дорогие гости, — сказала Диана, поднимаясь со своего места, — а не слишком ли мы засиделись за этим столом? Танцуют все!

Валентин поспешно вскочил — на правах хозяина он знал, что сейчас произойдет. Стол с чмокающим звуком растаял в воздухе, вместе со всеми закусками и непрестанно наполнявшимися бокалами. Стулья стали исчезать один за другим, издавая то стон, то скрип, то зловещий вой. Свет в гостиной померк, со стороны моря потянуло могильным холодом, над головой замелькали отблески пламени. Зазвучала музыка — исполненная мрачной помпезности, словно предваряющая появление очередного Владыки Тьмы. Валентин отметил, что машинально втянулся в строй, заняв свое место между Марией Симон и Гесаном Боддерле, еще одним представителем собравшейся на вечеринку журналистской своры. Напротив выстроилась вторая шеренга гостей, в большинстве своем настороженно оглядывавшихся по сторонам. Что и говорить, Диана умела произвести впечатление.

Пол гостиной начал светиться, разгораясь все сильнее. Музыка стихла, яркий свет, бивший из-под ног, стал резать глаза. Валентин почувствовал, как Мария Симон схватилась за рукав его комбинезона — и секунду спустя заметил, что пол медленно стронулся с места и начал вращаться вокруг центра комнаты. Там, в центре, уже стояла Диана, охваченная фонтаном света. Она взмахнула руками — и в тот же миг на темном доселе потолке вспыхнули восемь огромных люстр. Гостиная превратилась в бальный зал, и невидимый оркестр заиграл простенькую средневековую мелодию. Начались танцы.

Потанцевав несколько минут с Марией, Валентин вежливо передал ее Иванишевичу и покинул центр зала. Для тех, кто решил сделать паузу, вдоль стен зала располагались круглые столики, уставленные бокалами с игристым вином. Валентин оперся спиной о стену, взял бокал и принялся вертеть его в руке, разглядывая поднимающиеся со дна пузырьки. Несмотря на принятое минуту назад решение, пророчество о фалеровых войнах по-прежнему занимало его воображение. Интересно, подумал Валентин, а сгодится ли это пророчество на роль Не-Билла? Емай, насколько я помню, был весьма крутым магом. Если его пророчество сродни заклятию, такое заклятие вполне может померяться силой с тремя Избранными! Надо бы уточнить у Куэртена, как именно Емай делал свои пророчества.

Валентин увидел сквозь бокал Куэртена, танцующего с Дианой, и помахал ему рукой. Куэртен тут же остановился, коротко поклонился даме и быстрым шагом подошел к Валентину. Валентин удивленно захлопал глазами — он никак не ожидал от пожилого архивариуса такой прыти.

— Я к вашим услугам, Валентин, — сказал Куэртен, с трудом переводя дух после танца.

— Я вовсе не хотел… — пробормотал Валентин, не зная, как и за что извиниться.

— Ничего, ничего, — успокоил его Куэртен. — Любой скептик рано или поздно приходит к пониманию того факта, что судьба его зависит от куда более могущественных причин, нежели похмелье или расстройство желудка. Я понимаю ваш прежний скептицизм так же хорошо, как и ваше теперешнее беспокойство.

Ах вон оно что, сообразил Валентин. Он думает, что я обеспокоен пророчеством. Эх, папаша Карлос, мне бы ваши проблемы!

— Да, — сказал Валентин, решив подыграть Куэртену, — меня действительно смущает это ваше пророчество…

— Пророчество Емая, — уточнил Куэртен.

— Вот именно, — кивнул Валентин, понижая голос. — Ведь Емай был одним из самых сильных магов за всю историю Побережья?

— Вы ошибаетесь, — покачал головой Куэртен. — Емай вообще не был магом — в том значении, которое сейчас приняло это слово. Емай был мессией и пророком, он совершал свои чудеса, призывая на помощь богов.

Господи, подумал Валентин. Нет, все что угодно, только не боги!

— Богов? — переспросил он, нервно прихлебывая вино. — Каких еще богов?!

Куэртен развел руками:

— Я мог бы перечислить их всех до единого, но вряд ли такое перечисление развеет ваши опасения. Согласно утвердившейся в более поздние времена теории, призывание богов является точно таким же магическим действием, как и ваши движения кистями рук — пальцовка, так, кажется, вы это называете?

Валентин облегченно вздохнул:

— Уф! Значит, Емай все-таки был магом?

— И да, и нет, — ответил Куэртен. — Да — в том смысле, что он совершал магические действия с помощью определенных ритуалов. Нет — в том смысле, что сам не имел ни малейшего представления, как именно эти действия совершаются. Он не формулировал заклятий, не складывал пальцы в «козу»; он молился своим богам — и те делали все, что он пожелает.

Круто, подумал Валентин. Вроде как я Хеору приказываю пива налить. Вот только кто у Емая был за Хеора? И где этот «кто-то» сейчас, а?

— А Темное Пророчество? — спросил Валентин. — Его Емай тоже выпросил у богов?

— Совершенно верно, — кивнул Куэртен. — Оно было даровано Емаю Нираадом, богом судьбы, в развалинах древнего храма в Черных Песках.

Ну вот, подумал Валентин. Еще одно имечко для Не-Билла. Я успешно продвигаюсь к завершению расследования!

— Ну хорошо, — вернулся Валентин к исходному вопросу. — Пусть Емай не был магом, но те боги, которых он призывал — как насчет них? Они бы составили конкуренцию теперешним великим магам?

Куэртен издал короткий смешок:

— Нынешние великие маги! Валентин, о чем вы говорите? Никто из них не способен даже воскрешать мертвых! За последние пятьсот лет маги Побережья не сотворили и грамма тайгла, в то время как Емай одной молитвой создал целый утес! Теперешние великие маги — никто перед Емаем, можете мне поверить. Принц Акино тех лет — вот кем был Емай для людей Побережья!

— Значит, — продолжил Валентин, пропустив мимо ушей подозрительно знакомые примеры Куэртена, — пророчество, сотворенное Емаем, могло иметь весьма значительную магическую силу?

— Не то чтобы значительную, — осторожно ответил Куэртен, — но уж превышающую силу современных великих магов — однозначно.

— Неужели моя догадка верна, — нахмурился Валентин, — и пророчества — те же заклинания?!

— Догадка?! — всплеснул руками Куэртен. — Да я твердил вам об этом все годы нашего знакомства!

Валентин скептически хмыкнул. Как же, как же, подумал он, все, что ты мне твердил — это что против судьбы не попрешь. А что судьба — такое же заклинание, как и пальцовка, это я в первый раз слышу!

— Но раз так, — сказал он вслух, — Темное Пророчество может оказаться таким же субъектом нашей истории, как Избранные или великие маги?

— Наконец-то вы поняли! — воскликнул Куэртен. — Именно субъектом, и притом таким субъектом, с которым никто не в силах сладить! Пророчество Емая обладает силой самого Емая, а равных ему до сих пор не было на Побережье!

— Неужели за семьсот лет сила заклинания не иссякла?

Куэртен покачал головой:

— Семьсот лет пророчество пребывало вне времени, дожидаясь своего часа. Сейчас оно столь же сильно, как и семьсот лет назад. Вы понимаете, Валентин? Столь же сильно!

— Ну, понимаю, — пожал плечами Валентин. Чего ж тут не понять, подумал он про себя. Вон как Баратынский извелся, амперскую катастрофу моделируя. А ларчик просто открывался — пророческая сила вмешалась!

— Если вы действительно понимаете это, мой друг, — произнес Куэртен без тени улыбки, — то я поражаюсь вашему спокойствию. Когда шесть лет назад вы взяли себе имя Фалер, я еще не знал, что Темное Пророчество Емая относится к числу Истинных. В противном случае я приложил бы все усилия, чтобы отговорить вас от такого опрометчивого шага.

— Так вы думаете, что пророчество говорит именно обо мне? — удивился Валентин. — Не о каком-то абстрактном Фалере, а обо мне, Валентине Шеллере?

— Пророчеству нет дела до того, кто первым назовет себя Фалером, — мрачно ответил Куэртен. — Теперь, когда такой человек появился и был узнан пророчеством, ему предстоит сыграть свою роль до конца.

— Вот спасибо, — фыркнул Валентин. — Делать мне больше нечего, кроме как исполнять это дурацкое пророчество!

— Пророчества не нужно исполнять, — ответил Куэртен. — Пророчества исполняются сами.

— Интересно, как это оно исполнится, если ноги моей не будет на Побережье? — поинтересовался Валентин.

— Никак, — пожал плечами Куэртен. — А это означает, мой друг, что очень скоро вы там появитесь.

— Готов держать пари, — улыбнулся Валентин, — не появлюсь!

Куэртен покачал головой.

— Боюсь, мой друг, что вы до сих пор не понимаете, с чем имеете дело, — сказал он, понизив голос. — Пророчество сильно, как сам Емай. Оно способно распоряжаться судьбами миллионов людей. Сопротивляться такой силе — безумие. Ключевые события, предсказанные в пророчестве Емая, неизбежно произойдут — захотите вы того или нет. От вас зависит только, как именно они произойдут. Например, вы можете первым начать Фалеровы войны — а можете подождать, когда враги разрушат ваш дом и убьют дорогих вам людей. Пророчеству все равно, но все ли вам равно?

— Ни фига себе, — пробормотал огорошенный Валентин.

Он попытался представить себе, как орды варваров врываются в счастливую страну Эбо, сжигая дома и насилуя женщин. Полный бред — даже если предположить, что талисман принца перестанет действовать, а все мужское население напьется вдрызг. Но говорил же мне Донован — со всей серьезностью подходить к каждому непонятному событию! Почем я знаю, может быть, эти самые шесть измененных, не считая Занга — как раз и есть работа пророчества? Кстати, очень на то похоже — ведь именно Занг отправил меня в горный замок, запустив всю эту амперскую заварушку! Если одного измененного достаточно для катастрофы на Побережье, почему бы шестерым не заварить какую-нибудь пакость в Эбо?!

По спине Валентина побежали мурашки. Пророчество, мать его, пророчество!

— Теперь вы предупреждены, Валентин, — продолжил Куэртен. — Не пытайтесь избежать своей участи, этого вам все равно не удастся. Используйте оставшиеся дни, чтобы как следует подготовиться к грядущим битвам. Поверьте мне, для вас наступает очень беспокойное время.

Ну, напророчил так напророчил, подумал Валентин. Прямо хоть Доновану звони — мол, еще одно неприятное известие. Кстати, а почему бы и нет? Откуда я знаю, о чем еще говорится в этом долбаном пророчестве?!

— Карлос, — сказал Валентин, тоже понизив голос. — А вам не кажется, что Темное Пророчество касается не только меня? Вы знаете семь катренов — а сколько их было всего? Может быть, там и про страну Эбо чего-нибудь есть? Вы уже говорили с принцем?

Куэртен едва заметно улыбнулся.

— Я рад, что вы осознали серьезность ситуации, — сказал он. — Честно говоря, я не думал, что мне удастся убедить вас так быстро. Именно поэтому я решил начать с вас, а к принцу отправиться немного погодя. Надеюсь, я не испортил вам вечеринку?

Валентин пожал плечами:

— В конце концов, я сам виноват, — ответил он. — Не нужно было брать себе этот дурацкий псевдоним.

Куэртен с сомнением покачал головой.

— Иногда мне кажется, — сказал он тихо, — что в тот майский вечер вовсе не вы, Валентин, выбирали себе псевдоним. Это Пророчество выбирало себе Фалера.

Глава 6

Пророчество в действии

Косая целилась очень долго,

Но увернуться мы не успели…

— Ну скажете тоже, — пробормотал Валентин, чувствуя неприятную пустоту в желудке. — Эдак у меня и вовсе руки опустятся! Давайте лучше считать, что пророчество не шибко сильнее породившего его пророка. Так, на уровне пары-тройки великих магов. Противник серьезный, но не всемогущий!

— Пусть будет так, — согласился Куэртен. — В любом случае, Валентин, отнеситесь к этому противнику как можно серьезнее. А теперь, предупредив вас, я собираюсь отправиться к принцу. Не желаете составить компанию?

Валентин покачал головой:

— Чуть позже. Вы все равно будете пересказывать принцу то, что я и так уже знаю. А мне с Дианой нужно поговорить, и прямо сейчас. Она наверняка уже рвет и мечет — как же, собрался фалеровы войны вести, а с ней не посоветовался! — Валентин раздраженно махнул рукой. — Но когда вы перейдете к дискуссии, — быстро добавил он, — вот тогда звоните, переговорное кольцо всегда при мне! Примчусь в тот же миг!

— Непременно позвоню, — пообещал Куэртен и, коротко поклонившись, отошел от столика.

Валентин смотрел ему вслед до тех пор, пока его силуэт не скрылся в клубах разноцветного тумана, застилавшего выход. Куэртен не стал пользоваться порталом прямо в гостиной, прекрасно понимая, что такое действие не останется незамеченным. Он действительно не хотел портить вечеринку.

Валентин повернулся в сторону зала, чтобы поискать Диану, и столкнулся с ней лицом к лицу.

— Ну, и что все это значит? — спросила та, хватая Валентина за руку.

Валентин помахал в воздухе свободной рукой и задумчиво поднял глаза к потолку:

— Кажется, я вовремя подал в отставку…

Диана схватила Валентина за вторую руку и притянула к себе.

— Валька, я серьезно, — сказала она шепотом. — Это пророчество — о тебе?

— Ну, — смутился Валентин, — не то чтобы обо мне…

— Ты знаешь другого Фалера? — сверкнула глазами Диана.

— А вдруг он объявится? — возразил Валентин.

— Ты сам-то хоть в это веришь? — вздохнула Диана. — Эх, Валька, Валька… Я с самого начала знала, что все этим кончится.

Валентин почувствовал нарастающее раздражение. Все подобные разговоры проходили по одному и тому же сценарию. Валентин рад бы был отшутиться, но Диана отлично знала, как отбить ему охоту шутить. Вот и сейчас Валентин не сдержался:

— Что значит — с самого начала? — фыркнул он. — Когда меня первый раз увидела?

— В то утро, когда я просила тебя остаться, — ответила Диана, и Валентин мигом понял, какое утро она имеет в виду. — Тогда я сказала тебе — если ты уйдешь, ты уйдешь навсегда. Я еще не знала, что это означает. Я просто чувствовала это. И вот теперь пророчество…

Диана опустила глаза и скривила губы, готовясь заплакать.

Валентин сжал губы изо всех сил, сдерживая гневный ответ. Медленно выпустив воздух через нос, он сказал совершенно спокойно, нарушая годами устоявшийся ритуал:

— Ты права.

Диана вздрогнула от неожиданности и быстро подняла голову.

— Ты права, — повторил Валентин. — Это пророчество принадлежит самому Емаю, а он — самый сильный маг всех времен и народов. Нет ничего удивительного, что ты почувствовала его силу. Карлос сказал мне, что я — тот самый Фалер, и пророчество действительно говорит обо мне. Более того, он считает, что пророчество само выбрало меня в качестве Фалера.

Губы Дианы вытянулись в трубочку:

— Вот уж ни за что не поверю, — фыркнула она. — При чем здесь пророчество? На такую глупость был способен только Валентин Шеллер!

Ага, подумал Валентин. Кажется, сработало.

— Видишь, — улыбнулся он, — пророчество не всесильно. Мы с моей глупостью можем составить ему конкуренцию.

Диана выпустила руки Валентина и покачала головой.

— Ты ничего не понимаешь, — сказала она, снова понижая голос. — Ты ведь уже ушел, и ушел навсегда. Я не ошиблась в то утро, я точно знаю, что так все и было. Все эти дни я чувствовала себя, как в волшебном сне. Ты видишь людей, которые давно умерли, ты понимаешь, что мир вокруг тебя — всего лишь сон… Но ты не хочешь просыпаться! — Губы Дианы задрожали, и она закончила, срываясь на слезы. — Это пророчество заставило меня проснуться. Теперь ты — Фалер. Все кончено, Валька, все кончено!

Господи, подумал Валентин. Вот уж не думал, не гадал. Она что же, ревнует меня к Фалеру?!

— Ничего еще не кончено, — машинально пробормотал он, — вот увидишь, все будет хорошо. Ну, побуду я еще немного Фалером, исполню пророчество — и сразу домой! Представляешь, какую ты тогда вечеринку устроишь?

Диана всхлипнула и замотала головой.

— Ты уже никогда не вернешься, — прошептала она, стискивая руки Валентина в своих руках. — Теперь я знаю — никогда. Минуту назад я умирала от страха, что вот-вот наступит последнее мгновение моего волшебного сна. Теперь страх прошел. Ты стал Фалером. Валентина больше нет!

Валентин почувствовал острое желание обозвать Диану последними словами. Свихнувшейся идиоткой и ведьмой-недоучкой. Пришлось сделать резкий вдох и медленно выпустить воздух.