Интеллект успеха Стернберг Роберт

«Алиса умна, но у нее отсутствует творческое начало».

«Джон – глубоко творческая натура, но стандартные тесты проверки интеллекта для него страшнее китайской грамоты».

Должно быть, вам не раз доводилось слышать замечания подобного рода. И не реже вам приходилось сталкиваться с утверждениями, что способности подобны выбитым на камне иероглифам – они столь же загадочны и неизменны, как и эти древние причудливые знаки.

Раз было потрачено столько времени и сил на определение умственных способностей, интеллекта, не говоря уже о его оценивании, трудно ожидать, что понятие творческих способностей окажется проще. Что значит быть творческой натурой? Можно ли оценивать творческие способности? Возможно, эти два понятия не столь уж несовместимы и может существовать такое сочетание, как творческий интеллект. Если он действительно существует, то как его определить и оценить? И, что еще более важно, как его можно развить? Чтобы ответить на эти вопросы, попробуем для начала разобраться с понятием творческих способностей.

Творчество с точки зрения теории инвестиций

Творчески одаренные люди подобны хорошим инвесторам. Они покупают по низкому курсу, а продают по высокому[91]. Но если инвесторы проделывают подобные вещи в мире финансовых операций, поле деятельности творческих людей – мир идей. Говоря более конкретно, они генерируют идеи, которые можно уподобить акциям, оцениваемым гораздо ниже стоимости, – фактически они не принимаются большей частью публики. Когда предлагаются такие идеи, окружающие часто считают их непонятными, непродуктивными и даже глупыми. В результате их, как правило, отвергают, а на авторов смотрят с подозрением – иногда они даже становятся предметом пренебрежения и насмешек.

Творческие идеи уже по своему определению являются и новыми, и ценными. Почему же тогда их отвергают? Потому, что творческие натуры бросают вызов толпе и ущемляют интересы тех власть имущих, которым выгодно сохранение сложившейся ситуации. Представители большинства отвергают творческие новации вовсе не злонамеренно и даже не целенаправленно. Они просто не понимают – а часто и не хотят понимать, – что творческое мышление представляет собой достойную, если не лучшую, альтернативу их подходам. Для пассивного большинства творческие люди являются по своей природе оппозиционерами и вызывают раздражение, а иногда и открытую неприязнь.

Обладатели интеллекта успеха покупают по низкому курсу и продают по высокому. Они бросают вызов толпе и в конечном итоге становятся ее лидерами.

Свидетельств тому, что творческие идеи поначалу отвергаются, более чем достаточно[92]. Первые рецензии на великие произведения литературы и искусства часто были отрицательными. Возьмем, например, следующую цитату из «The New Yorker»: «Тяжеловесные и часто неудобочитаемые… нагромождения сомнительных претензий». Это из рецензии на роман Тони Моррисона «Дитя дегтя», который сейчас широко признан как одно из лучших произведений американской прозы. А вот еще одна цитата: «Чрезмерно автобиографично и… поскольку написано от лица девочки, одолеваемой приступами душевной болезни, производит неприятное впечатление». Это отрывок из опубликованной в «Atlantic Monthly» рецензии на роман Сильвии Плат «Дрожь колокольчика», тоже признанный классическим. Рецензенты не смогли увидеть в этих замечательных произведениях того, что мы называем творческим даром.

Некоторые из величайших научных работ были отклонены целым рядом журналов, пока наконец не были опубликованы и признаны классическими. Например, выдающийся биопсихолог Джон Гарсиа был подвергнут уничтожающей критике, когда впервые предположил, что классическое кондиционирование может быть получено в течение одной-единственной попытки обучения[93].

В 1769 году сэр Ричард Аркрайт запатентовал прядильную машину периодического действия для производства нити из хлопка. Это изобретение было встречено в штыки людьми, которые зарабатывали на хлеб тем, что пряли и ткали вручную. Они жгли фабрики Аркрайта и бойкотировали его продукцию. Примерно в то же время Эдмунд Картрайт изобрел механический ткацкий станок, и его фабрики постигла аналогичная печальная участь. В девятнадцатом столетии венгерский акушер Игнац Земмельвайс предположил, что медицинский персонал, не моя руки перед операциями, может заражать своих пациентов. Не принятая еще в то время модель возбуждения болезней микробами показалась ему достаточно разумной и подтверждалась фактами: когда Земмельвайс стал использовать у себя в больнице дезинфицирующее средство на основе хлора, количество случаев родильной горячки резко пошло на убыль. Однако коллеги-медики высмеяли его идеи и начинания, и в конце концов Земмельвайс сошел с ума.

К моменту окончания аспирантуры я разработал новую теорию интеллекта, полагая, что она позволит наконец-таки сломать те барьеры, которые удерживали наши представления об интеллекте в жестких рамках, основанных на традиционных IQ-тестах. Одними из первых меня соблаговолили выслушать в Службе образовательного тестирования – компании, где выпускаются многие стандартизованные тесты, например SAT, GRE и LSAT. Я наивно полагал, что людям будет интересно познакомиться с моей точкой зрения на интеллект. Но реакция была совсем иной: «Да как осмелился этот двадцатипятилетний нахал рассказывать нам, что такое интеллект? Да его еще на свете не было, когда мы этим занимались, а он вздумал нас учить!» Короче говоря, не могу сказать, что встреча прошла в теплой и дружественной обстановке. Однако дело было не в достоинствах или недостатках моей теории. Просто, когда люди заинтересованы в определенных идеях, не говоря уже о том, что они вложили в них миллионы долларов, они без энтузиазма воспринимают альтернативные предложения.

Итак, с точки зрения теории инвестиций творческие люди покупают то, что не ценится, – они предлагают идеи, которые поначалу отвергаются и высмеиваются большинством. Тогда эти люди пытаются убедить других в достоинствах своих идей, повышая таким образом воспринимаемую стоимость инвестиций. Если им наконец удается доказать свою правоту, они продают идеи по высокому курсу – оставляют свое детище обществу, а сами берутся за новую непопулярную идею.

Выражаясь фигурально, можно сказать, что для активизации творческой деятельности необходимо поощрять людей приобретать дешевые акции и расставаться с дорогими, бросая этим вызов большинству. Ведь творчество – это не только способности, но и отношение к жизни. Для маленьких детей творческий подход является естественным. Но с возрастом отношение к творчеству меняется, оно подавляется принятой системой воспитания и образования, в которой поощряется интеллектуальный конформизм. Процесс подавления – и фигурально, и буквально – начинается в тот момент, когда детей заставляют писать под линейку, поощряя тех, кто в этом лучше преуспевает.

Творческий, аналитический и практический интеллект и его роль в творчестве

По моему мнению, творчество не сводится к способности генерировать новые идеи. Я полагаю, что это процесс, в котором сбалансированно сочетаются три важнейших аспекта интеллекта – творческий, аналитический и практический – те самые, наличие которых и является обязательным условием интеллекта успеха[94].

Первым и наиболее важным аспектом творчества является творческий интеллект, который заключается в способности выходить за рамки принятых норм и генерировать новые интересные идеи. Творческую натуру часто отличает выдающееся синтетическое мышление, способность видеть связи, скрытые для остальных людей. Но, несмотря на всю важность творческого интеллекта, творческие способности есть нечто большее.

Вторым аспектом творческих способностей является аналитический интеллект – способность анализировать и оценивать идеи, решать проблемы и принимать решения. У всех людей – даже у наиболее творчески одаренных – идеи бывают более или менее удачными. Но творческий человек, помимо всего прочего, должен уметь анализировать свои идеи и оценивать их достоинства. В противном случае он рискует потратить время и силы на сомнительные идеи, понижая шансы продвижения действительно замечательных идей. Более того, творческие натуры должны использовать свои аналитические способности для изучения последствий новых идей, а возможно, и для их тестирования.

Третий аспект творческих способностей – практический интеллект – заключается в умении превращать теорию в практику, а абстрактные идеи – в конкретные результаты. Одно из следствий теории инвестиций в творчестве состоит в том, что хорошие идеи сами по себе не реализуются. Необходимо убедить в их ценности других людей. Работавшие в школе должны сразу понять этот принцип. В школе, как и в любой другой организации, есть ряд укоренившихся идей по поводу ведения различных дел. Если кто-то хочет внести изменения в привычный порядок, необходимо «продать» свои идеи, то есть убедить коллег в их значимости. Практические способности нужны и для того, чтобы выделить среди в общем-то правильных идей те, которым можно найти конкретное приложение.

Таким образом, творчество перебрасывает мост между аналитическим интеллектом, описанным в предыдущей главе, и практическим интеллектом, на котором мы остановимся в следующей главе. Центральным пролетом этого моста является, безусловно, творческий интеллект, но подлинно творческая натура может состояться только при наличии сбалансированности всех трех аспектов. Человек, обладающий одним лишь творческим компонентом интеллекта, может одну за одной предлагать новые идеи, но обычно бывает не в состоянии отделить стоящие идеи от бесперспективных, не говоря уже о том, чтобы успешно реализовывать свои идеи. А обладатели только аналитического интеллекта, как правило, являются блестящими критиками чужих идей, но сами оказываются неспособными предложить что-нибудь новое и интересное. И наконец, если человек имеет высокий уровень одного лишь практического интеллекта, он может «продать» какую угодно идею, не представляя ее истинной цены. Таким образом, для обеспечения творческих способностей необходим баланс всех трех упомянутых компонентов.

Эта идея баланса играет особую роль в предложенной мной концепции интеллекта успеха. В нашем обществе во главу угла ставится количество. Чем больше, тем лучше. Больше денег, больше еды, больше интеллекта – в этом видится цель. Однако во многих культурах, особенно на Востоке, баланс – душевное равновесие – ценится превыше количества. В интеллекте успеха фактор равновесия играет по крайней мере не меньшую роль, чем количественный фактор, – как в смысле развития необходимых навыков, так и с точки зрения умения их использовать.

Баланс в такой же степени важен и при использовании творческих способностей. Вряд ли вы найдете еще человека, который бы так решительно отстаивал значимость творчества, как я. Но в то же время я убежден, что творческое начало должно быть сбалансировано с практичностью. Многие идеи можно назвать творческими, но на практике они бесполезны. Более того, для творчества должно быть свое время и место. У моего сына незаурядные творческие задатки, и он часто выходит из себя, сталкиваясь с необходимостью выполнять нудные требования школьной программы. Но эти требования нужно выполнять, если, конечно, нет действительно уважительной причины не делать этого. Я учу своего сына проявлять сдержанность и не тратить сил зря. Вступать в схватку имеет смысл лишь тогда, когда речь идет о действительно важных принципах. Но многие творческие натуры дискредитируют себя тем, что воюют по малейшему поводу, утомляя и раздражая окружающих. Обладатели интеллекта успеха способны постоять за себя и за свои принципы, но они готовы ввязываться далеко не в каждую драку.

Необходимо постоянно воспитывать и поддерживать понимание важности всех трех аспектов интеллекта. Не забывайте сами и повторяйте своим ученикам, что творческая натура всегда должна стремиться к равновесию творческого, аналитического и практического аспектов интеллекта. Такое творческое состояние имеет не меньшее значение, чем любые навыки творческого мышления[95].

Проверка теории инвестиций

При проверке теории инвестиций я и мои коллеги использовали подход, в котором оценивается результат. Таким образом поступали и многие другие исследователи, включая тех, кто изучал творчество великих людей[96]. В наших исследованиях мы проверяли творческие способности в области литературы, живописи, рекламной деятельности и науки[97]. Мы не утверждаем, что охватили все типы творчества. Хотя все вместе они достаточно представительны и позволяют сделать определенные выводы по исследуемому вопросу. В наших тестах задания предлагались одновременно во всех четырех областях и включали как неотъемлемую часть творческого процесса выбор темы. При этом в каждой области требовалось максимально использовать воображение. Что очень важно, при выполнении заданий испытуемые не ограничивались во времени.

При проведении эксперимента в области литературы испытуемым предлагалось выбрать из подготовленного списка два заглавия и написать для каждого из них по короткому рассказу. Мы постарались придумать такие заглавия, которые наши участники вряд ли могли обдумать заранее, например: «За границей возможного», «Пятый шанс», «Спасенный», «Под столом», «Между строк», «Не хватает времени», «Замочная скважина», «Тапочки для осьминога», «2983» или «Движение назад». На основе таких заглавий могут быть написаны самые разные рассказы.

При проведении эксперимента в области живописи участникам раздали необходимые материалы и попросили нарисовать картины на любые две темы из предложенного списка. Названия опять-таки подбирались таким образом, чтобы минимизировать возможность того, что испытуемые уже когда-то рисовали нечто подобное или даже обдумывали это в качестве темы произведения искусства, например: «Сон», «Кварк», «Надежда», «Ярость», «Удовольствие», «Земля с точки зрения насекомого», «Контраст», «Напряжение», «Движение» или «Начало времени».

В области рекламы испытуемым предложили сочинить сценарий телевизионного ролика, посвященного двум продуктам или организациям. Мы попытались выбрать достаточно заурядные продукты, реклама которых вряд ли когда-либо размещалась на телевидении. В число предложенных для работы тем вошли, например, такие: «Рамы с двойными стеклами», «Брюссельская капуста», «Налоговая инспекция (положительный образ)», «Веник», «Железо», «Запонки для манжет», «Тетива для лука», «Дверная ручка» или «Заменитель сахара».

Наконец, в области науки участникам эксперимента предложили решить две проблемы, с которыми им вряд ли приходилось сталкиваться до этого. Вот примеры заданий: «Каким образом можно выявить среди нас представителей внеземных цивилизаций?», «Как можно определить, был ли кто-либо на Луне в прошлом месяце?», «Как можно решить проблему ловушек в системе обороны при ведении звездных войн?». Возможно, космические темы и не были для участников слишком уж неожиданными. Позже мы нашли в одной из бульварных газет статью, где описывались характерные признаки представителей внеземных цивилизаций (например, они одеты не по моде и отличаются странным чувством юмора). В другой газетенке было опубликовано сенсационное «открытие»: двенадцать американских сенаторов являются пришельцами из космоса.

В одном из наших экспериментов сорок восемь участников – двадцать четыре мужчины и двадцать четыре женщины в возрасте от восемнадцати до шестидесяти пяти лет при среднем возрасте тридцать три года – выполнили по два задания в каждом из четырех разделов. Испытуемые набирались по объявлению в газете, участие в эксперименте оплачивалось. Единственным требованием к участникам, кроме достижения восемнадцатилетнего возраста, было законченное среднее образование. Другая группа из пятнадцати взрослых человек оценивала уровень творческих способностей испытуемых, используя цифровую шкалу от 1 (низкий уровень) до 7 (высший уровень). Каждый из судей при оценке результатов основывался на собственной точке зрения на творческие способности. Оценки судей затем усреднялись, и таким образом получался показатель творческих способностей для каждого произведения.

Одним из первых возникает вопрос, насколько объективными и надежными являются оценки судей. Некоторые из производителей и пользователей традиционных стандартных тестов отмечают, что у них, по крайней мере, есть согласие по поводу правильности ответов, тогда как при оценке творческих или других способностей невозможен консенсус даже по вопросу о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Мы же, напротив, обнаружили очень высокую надежность оценок (согласованность мнений судей), которая составляла 0,92 по шкале 0–1, где 0 указывает на отсутствие согласованности, а 1 – на полное согласие во мнениях. Этот показатель следует признать очень высоким по любым стандартам, и он указывает, что люди демонстрируют значительное (хотя и не абсолютное) единство мнений по поводу того, что является проявлением творчества, а что нет. В ряде других наших исследований мы также привлекали для оценки судей (причем не всегда экспертов) и каждый раз отмечали высокую согласованность мнений[98].

В описанном выше эксперименте рассказы и картины признавались, как правило, в значительной степени более творческими, чем рекламная и научная продукция. Возможно, эти различия связаны с тем, что у людей в среднем гораздо больше творческого опыта в литературе или искусстве, чем в деле создания рекламной продукции и в решении научных проблем.

А теперь попробуем ответить на вопрос, можно ли говорить о творческих способностях в целом. Другими словами, если люди творчески проявили себя при выполнении одного задания (скажем, по живописи), преуспеют ли они и в других областях? К этому вопросу можно подойти с различных точек зрения. Один из путей получить ответ может основываться на следующей процедуре. В каждой из четырех областей участников разделяют на два класса в зависимости от того, выше или ниже среднего признан творческий уровень их работ. После этого можно проанализировать процентное соотношение людей со способностями выше (или ниже) среднего в различных областях. В предельном случае, если творческие способности ограничиваются проявлением только в одной области, мы ожидали бы, что 50 процентов участников не попадут в группу людей со способностями выше среднего ни в одной из областей и 50 процентов – в группу людей со способностями выше среднего во всех областях. С другой стороны, если такого явления, как творческие способности в целом или общие творческие способности, не существует, а способности проявляются в одной конкретной области, то расклад должен получиться примерно следующий: 6 процентов участников не превысят средний уровень ни в одной области, 23,5 процента будут иметь уровень выше среднего в одной области, 41 процент участников будет иметь уровень выше среднего в двух областях, 23,5 процента будут иметь уровень выше среднего в трех областях, и, наконец, 6 процентов участников будут иметь уровень выше среднего во всех четырех областях.

Мы обнаружили, что 19 процентов субъектов исследований не имели уровень выше среднего ни в одной области (то есть все их произведения получили оценки ниже среднего), 31 процент имели уровень выше среднего в одной области, 17 процентов участников имели уровень выше среднего в двух областях, 15 процентов имели уровень выше среднего в трех областях и 18 процентов имели уровень выше среднего во всех четырех областях. Таким образом, полученные результаты оказались посередине между двумя предельными (крайними) случаями. Это указывает на то, что творчество не является ни общей, ни относящейся лишь к одной области характеристикой. А к какому из двух крайних случаев ближе полученные результаты? Скорее, к случаю привязки к определенной области, чем к универсальности. Другими словами, люди склонны проявлять творческие способности в какой-то одной области и не проявлять их в других. Большинство из нас имеют показатели выше среднего по крайней мере в одной сфере деятельности, зато в других не достигают и среднего уровня.

Другой способ проверки универсальности творческих способностей основан на расчете статистических корреляций оценок в различных областях. Эти корреляции, исчисляемые по шкале от –1 до 1, показывают, как взаимосвязаны уровни проявления творческих способностей у одних и тех же людей в различных сферах деятельности. Коэффициент, равный 1, указывает на полную корреляцию во всех областях: люди везде работают либо творчески, либо нет. Коэффициент, равный 0, указывает, что демонстрируемые в разных областях способности никак не связаны между собой. Другими словами, наличие творческих способностей в одной сфере не позволяет прогнозировать наличие способностей в другой области. Корреляция –1 означает то, что высокий уровень творчества в одной области однозначно подразумевает низкие показатели в другой. Средняя корреляция по всем областям в нашем эксперименте оказалась равной 0,37. Эта величина подтверждает предыдущие выводы: творческие способности не являются ни общей, ни относящейся лишь к одной области характеристикой, хотя на практике преобладают скорее специфические, чем универсальные творческие способности.

Эти результаты необходимо учитывать как при теоретическом рассмотрении вопросов творческих способностей, так и при конкретных действиях, предпринимаемых на основании полученных выводов. В некоторых школах принято создавать классы, в которые отбирают так называемых одаренных детей; дети со средними способностями остаются в обычных классах. Однако наши результаты показали, что с точки зрения творческих способностей ни одна группа не может быть признана более одаренной. Одни люди талантливы в одних областях, другие – в других. Кто-то может быть одарен в математике, но имеет посредственные способности в литературе. Нет оснований для того, чтобы отбирать группы всесторонне творчески одаренных детей и отделять их от других учащихся. Конечно, можно выделить очень способных детей (равно как и взрослых), но их одаренность, как правило, имеет разные сферы деятельности.

Эти результаты наталкивают на очень интересные мысли по поводу интеллекта успеха, который тоже в значительной степени привязан к конкретной области. Те, кто проявляет интеллект успеха в одной сфере (например, в бизнесе), не обязательно проявляют способности в других областях (например, в личных взаимоотношениях). Утверждения о том, что кто-то одарен вообще, а кто-то совсем нет, – отголоски устаревшего, основанного на вере в тесты взгляда на проблему. Люди могут быть одарены, но в пределах определенной сферы деятельности. Именно поэтому так важно указывать те области, где проявляются сильные и слабые стороны конкретного человека. Понятно, что нельзя преуспеть во всем. Обладатели интеллекта успеха находят свою нишу, иногда совершенствуют свои способности и всегда извлекают максимум из того, в чем они действительно хороши.

Аналогично, если в бизнесе мы желаем привлечь на работу творческих людей, необходимо постоянно задавать себе вопрос: «Творческих в чем?» Например, талант в маркетинге не обязательно подразумевает наличие творческих способностей в финансовых операциях и наоборот. Не существует универсальных творческих способностей – есть их проявления в различных сферах. Но даже если мы согласимся признать существование творческой одаренности в различных областях, необходимо иметь в виду и то, что творческие способности могут развиваться, то есть хотя и можно говорить об оценках творческих способностей, но они касаются конкретного места и времени.

Интерес представляет и согласованность результатов в пределах одной области, которую можно оценить, рассчитывая корреляции оценок, полученных участниками теста за каждое из двух произведений во всех четырех сферах деятельности. Если бы творчество однозначно определялось областью приложения способностей, то соответствующие корреляции (например, оценок испытуемых за первый и второй рисунки) были бы примерно равны 1. В случае абсолютно случайного проявления творческих способностей в пределах одной области эти корреляции были бы близки к нулю. В соответствии с нашими данными средняя корреляция оценок уровней творческих способностей двух произведений в пределах одной области составила 0,58. Безусловно, согласованность показателей внутри областей заметно выше, чем между областями (там, как вы помните, средняя корреляция составила 0,37). Однако и в первом случае нельзя говорить о полном согласии. Таким образом, проводя обобщение для конкретных типов творческой продукции, следует проявлять значительную осторожность.

Следует также указать, что полученные корреляции могли быть несколько выше, если бы не так называемые ошибки измерений. Имеется в виду, что идеальные измерения каких-либо психологических характеристик невозможны, и насколько наши оценки далеки от идеальной точности (а они-таки далеки), настолько будут уменьшены соответствующие статистические корреляции оценок.

Подобно другим исследователям мы установили, что различные суждения достаточно хорошо согласуются в оценке того, что является проявлением творческих способностей, а что нет[99]. Каждая оценка выражала личное мнение эксперта, и на основе всех суждений строилась усредненная оценка творческого уровня конкретного произведения. Однако случалось и такое, что одна группа судей признавала работу высоко творческой, а другая считала ее заурядной, и наоборот. Не существует стандартных оценок либо эталонов творчества. Хотя в одном обществе, культуре или группе признается высокий творческий уровень продукции, в другой группе может доминировать противоположное мнение.

Нам хотелось бы привести пример проявления опасностей, связанных с проведением оценок творческих способностей. В одном из наших исследований сорока четырем участникам эксперимента предложили создать творческие произведения в области литературы и искусства[100]. В данном исследовании мы хотели проверить свой прогноз о том, что творческое начало в большей степени присуще тем, кто любит рисковать, и наоборот. Но оказалось, что наши предположения оправдались лишь в области искусства, а в области литературы нет.

Полученные результаты нас заинтриговали, и мы решили более внимательно изучить литературные произведения участников эксперимента. То, что мы обнаружили, оказалось для нас полной неожиданностью. Произведения «рискованных» участников отличались, по нашему мнению, высоким уровнем творчества, но эксперты не захотели этого признавать. Дело в том, что смелость характера авторов проявилась и в содержании их работ: там, например, критиковались и правительство, и религиозные организации – что и повлияло на оценки осторожных судей.

Одно из важных следствий этих исследований состоит в том, что оценки уровня творчества зависят от тех, кто их выставляет. По стандартам, принятым у одних экспертов, работа может быть признана творческой, по другим стандартам – нет. Причем могут высказываться и диаметрально противоположные мнения. Творчество не является чем-то абстрактным – это общественно-культурная оценка новизны, уместности, качества и значимости продукции. Таким образом, сталкиваясь с определенной оценкой проявлений творчества или другой аналогичной категории, всегда задавайте себе вопрос: «А судьи кто?»

Горячие поклонники традиционных стандартизованных тестов могут посчитать мои последние замечания убийственными для оценки творческих способностей. Они могут утверждать, что в их измерениях по крайней мере отсутствует элемент субъективности. Однако в действительности указанные ограничения свойственны всем оценкам. Определенное поведение в рамках одного общества или контекста может быть признано умным, а в рамках другого – глупым. Суть в том, что ограничения, которые мы выявили для оценки творчества, присущи абсолютно всем измерениям. Люди лукавят, когда говорят о полностью объективных оценках интеллекта, творчества и т. п. Оценки всегда являются функцией определенных норм и убеждений конкретных групп, конкретного времени и места.

Мы часто забываем об этом, когда проводим оценки. Суждения людей субъективны. Поэтому необходимо рассматривать не только сами оценки, но и их валидность, то есть то, насколько они объективны. Несколько лет тому назад в известном психологическом журнале была опубликована статья, в которой по существу утверждалось, что исчерпывающую информацию о работнике можно получить, оценив его так называемый общий интеллект. Мы с моим коллегой Ричардом Вагнером буквально кипели от возмущения. Кто-нибудь рецензировал эту статью перед публикацией? Мы написали достаточно мягкий, по нашему мнению, отзыв на эту статью и направили его в редакцию. После этого нам стало понятно, почему был опубликован тот опус. Редактор журнала был горячим сторонником изложенной там точки зрения. Наш отзыв был направлен двум наемным рецензентам-убийцам, которые исправно сделали свое дело. В ответе редактора фактически выражались сомнения в здравости нашего ума – и как мы осмелились посягнуть на святая святых?

Через несколько лет в этой редакции произошли изменения, и мы направили туда нашу прежнюю работу практически без изменений. Рецензии на этот раз были более чем благожелательными, и статья была опубликована практически без замечаний – яркое свидетельство того, что суждения зависят от человека, который их выносит. Точно так же оценки творчества необходимо рассматривать в контексте взаимодействия достоинств произведения и тех экспертов, которые его оценивают.

Развитие творческого интеллекта

Мне не приходилось встречать родителей, учителей или служащих, которые бы отрицали и подавляли в людях творческое начало. Напротив, заметное большинство людей стремятся развивать творческие способности и у себя, и у других людей, только они часто не знают, как это лучше сделать. На них часто давит один из мифов IQ – о неизменности способностей человека. Но на самом деле все не так[101]. И лучше всего убедиться в этом вы сможете, рассмотрев двенадцать характеристик, которые отличают творческих людей, обладающих интеллектом успеха. Подумайте над тем, как можно развить у себя подобные качества.

1.-Обладатели интеллекта успеха активно ищут примеры для подражания, а потом и сами становятся ролевыми моделями. Если вы уже испробовали все возможные средства, попробуйте еще один, пожалуй, наиболее эффективный способ развития творческого интеллекта у ваших сослуживцев, учеников или детей – станьте для них примером. Толчком к развитию творческого интеллекта часто служит не то, что людям говорят, а то, что они видят своими глазами.

Подумайте, кто из школьных учителей оставил наиболее заметный след в вашей жизни и способствовал вашему становлению. Наверное, не те, кто изливал на вас потоки информации во время своих лекций, а, скорее, те, чьи мысли и действия стали для вас предметом подражания. В нашей памяти остаются те учителя, которые наряду с изложением обязательного материала учат нас думать и действовать на основе приобретаемых знаний.

Иногда мне приходится проводить семинары по проблемам развития творческого потенциала. Участники семинаров – учителя, родители и менеджеры – спрашивают порой, какие конкретные действия следует предпринять для достижения данной цели. Это изначально неверный подход. Нельзя развивать творчество по рецепту из кулинарной книги, во-первых, потому что таких рецептов нет, а во-вторых, даже если бы они и существовали, строго регламентированные рецепты творчеству не способствуют. Для его развития нужны соответствующие творческие подходы.

У обладателей интеллекта успеха в жизни, как правило, были замечательные примеры для подражания. Наверное, поэтому довольно трудно рассчитывать на значительные перемены к лучшему, когда детей в достаточно позднем возрасте переводят из неблагоприятной среды в новую более приемлемую обстановку. Проблема в том, что в раннем детстве у них не было достойных образцов для подражания. Когда ставится цель развития интеллекта успеха, начинать надо как можно раньше. Учиться никогда не бывает слишком поздно, а в данном случае не может быть и слишком рано.

2.-Обладатели интеллекта успеха оспаривают укоренившиеся принципы и вдохновляют на это других людей. В любом обществе складываются определенные представления и мнения о самых разных вещах. Как правило, эти представления разделяются большинством людей. Однако люди с творческим интеллектом сомневаются и оспаривают расхожие мнения, убеждая в конечном итоге в своей правоте и других. Так, когда Коперник предположил, что Земля вращается вокруг Солнца, его мысль показалась всем нелепой, поскольку веками было принято считать, что именно Солнце вращается вокруг Земли.

Иногда, к сожалению, лишь много лет спустя, а возможно, даже после смерти творца-провидца другие люди начинают осознавать ограниченность или ошибочность своих взглядов. Однако благодаря таким сомневающимся одиночкам возможен прогресс человеческой мыли в самых различных областях.

Учителя и родители должны поддерживать у детей стремление оспаривать сложившиеся взгляды и мнения. Одновременно необходимо поощрять у них творческое мышление и выражение собственных идей. Многие из принятых взглядов, безусловно, справедливы. Тем не менее и детям, и взрослым важно разобраться в их сути, а не просто принимать на веру. Не будет сильным преувеличением утверждать, что всякое творческое мышление начинается с вопроса «почему?».

3.-Обладатели интеллекта успеха позволяют себе допускать ошибки и терпимо относятся к ошибкам других. Покупка по низкому курсу и продажа по высокому таит в себе определенную опасность. Многие непопулярные акции являются таковыми по определенной причине. Люди полагают, что вложение в них денег не сулит больших прибылей. По аналогичным причинам люди часто придерживаются определенного хода мышления из соображений безопасности и нежелания совершать ошибки. Но каждое мгновение рядом с ними творят великие мыслители, такие как Фрейд, Пиаже, Хомский и Эйнштейн, открывая новые пути мышления. Их величие не означает, что они не совершают ошибок. Напротив, исследование новых областей знаний неизбежно связано с ошибками. Но эти люди учатся на своих ошибках и предоставляют нам возможность учиться на их ошибках.

В школах обычно ошибок не прощают. Раскрывая после проверки свои рабочие тетради, ученики видят, что рядом с их ошибками стоят укоризненные пометки учителей. Если ученик на уроке неправильно отвечает на вопрос, ему грозит выговор от учителя и насмешки одноклассников. Даже когда ребенок выходит за пределы очерченной границы в книжке-раскраске или использует неправильный цвет, его тут же поправляют. Во время учебы в школе детям постоянно дают понять, что совершать ошибки – это плохо. В результате у многих вырабатывается своеобразный комплекс, боязнь ошибок, они избегают рискованного независимого мышления, которое является обязательным условием творческого интеллекта.

Такое воспитание вырабатывает соответствующий менталитет «книжек-раскрасок» и в мышлении. Если идеальный ребенок – это тот, кто не выходит за очерченные границы и использует только «правильные» цвета, чего можно ожидать от него, когда он повзрослеет? Такой человек сможет работать лишь по указке. Нельзя поощрять менталитет «книжек-раскрасок» у детей, а затем рассчитывать на творческий характер их деятельности в будущем.

Иногда в совершении ошибок детей обвиняют абсолютно напрасно. Просто ответ ребенка может не укладываться в рамки общепринятых «истин». Несколько лет тому назад мой коллега присутствовал на уроке, на котором учитель спросил, кто открыл Америку. Один из учеников выпалил: «Индейцы!» В классе стали смеяться, а учитель поспешил исправить ошибку, назвав имя великого мореплавателя Христофора Колумба. Сегодня учитель вряд ли бы так торопился. Но этот пример я привел для того, чтобы еще раз подчеркнуть: настаивая на «правильных» ответах и «правильном» поведении, мы воспитываем конформизм, а не творческое начало.

4.-Обладатели интеллекта успеха идут на обдуманный риск и поощряют такое поведение у других. Покупка по низкому курсу и продажа по высокому курсу всегда сопряжена с определенным риском. Но творческие люди сознательно идут на этот риск. Без него нельзя получить выдающиеся результаты, которые со временем становятся всеобщим достоянием. Рискуя, человек может оступиться и упасть, причем иногда довольно болезненно. Но это осознанный выбор творческих людей.

Следует подчеркнуть, что речь идет именно об осознанном риске – никто не оправдывает ситуации, когда человек опрометчиво подвергает опасности свою жизнь или здоровье. Речь идет о том риске, который неизбежен при обращении к новым идеям и поиске новых подходов. Это риск быть не таким, как все.

Школы в своей массе учат не рисковать. Дети очень быстро распознают суть системы. Чтобы преуспеть, необходимо получать хорошие оценки, а для этого нужно делать только то, что велят. От хороших оценок зависит перевод в «сильные» группы, возможность получить дополнительные знания, поступление в колледж, а затем и возможность найти хорошую работу. Риск могут себе позволить только дураки – ведь даже одна-две плохие отметки могут лишить вас шансов на дальнейший успех.

Когда моя дочь Сара училась в третьем классе, у них был урок, посвященный различным планетам. Учительница велела детям нарядиться в астронавтов и представить, что они совершают полет на Марс. Сара решила переодеться в марсианку, чтобы встретить прибывших астронавтов. Учительница тут же сказала девочке, что та говорит глупости, поскольку исследования с помощью межпланетных станций доказали, что на Марсе нет живых существ. Сара рискнула предложить интересную творческую идею, но ее тут же поставили на место.

Неудивительно, что творческий интеллект значительно легче обнаружить у малышей, чем у детей постарше или у взрослых. Это вовсе не значит, что творческие способности с годами исчезают, скорее, их подавляют. Только разрешая и поощряя интеллектуальный риск, вы можете помочь своим ученикам, да и самим себе раскрыть творческий потенциал. Более того, необходимо вознаграждать тех, кто рискует. Если студент, выполняя проект, идет на обдуманный риск, необходимо отметить его только за одно это, пусть даже попытка оказалась не совсем удачной.

В одном из исследований мы с коллегами анализировали на основе различных критериев взаимосвязь предпринимаемого риска и уровня творческих результатов в области литературы и изобразительного искусства[102]. Сорок восемь взрослых испытуемых выполняли творческие задания, самостоятельно оценивали допустимый уровень риска и проходили другие тесты. Творческие задания включали создание на основе предлагаемых названий литературных или живописных произведений (об этом уже говорилось ранее). Предпринимаемый риск оценивался тремя способами: на основе соревнования (конкурсов), гипотетических сценариев и вопросников.

Поведенческие аспекты риска оценивались с помощью двух конкурсов, в которых могли принять участие испытуемые, – конкурса рисунков и конкурса коротких рассказов. В каждом из состязаний было по две номинации, которые отличались лишь по принципу отбора лучших работ. В одной был выше риск проиграть и соответственно выше награда – предлагался всего один приз в двадцать пять долларов. Во второй и риск, и вознаграждение были ниже – выбирались пять победителей, каждый из которых получал десять долларов. Правила состязания разрешали участие в одной номинации в конкурсе рисунков и в одной номинации в конкурсе рассказов. Призы присуждались в конце эксперимента на основе оценок наших экспертов.

Гипотетические сценарии позволяли оценивать отношение к риску несколькими различными способами. С помощью вопросников с тремя вариантами ответов оценивалась склонность к риску в изобразительном искусстве, при сочинении рассказов, а также в обычной жизни[103]. Вопросники включали по двенадцать гипотетических ситуаций. Участники должны были представить себя в этих ситуациях. В каждом случае предлагался выбор из двух возможных стратегий поведения: (а) с большим риском и высоким потенциальным выигрышем; (б) с малым риском и низким выигрышем. Испытуемые должны были указать, при каких минимальных шансах на успех они согласились бы выбрать альтернативу с высоким риском. Вот один из примеров сценария, относящийся к области изобразительного искусства.

Представьте себе, что вы – гончар и вам надо изготовить для демонстрации на выставке большую вазу. Вы рассчитываете получить положительный отзыв в журнале, издаваемом гильдией гончаров, в котором будут публиковаться репортажи с выставки. У вас есть две идеи о будущей вазе. Идея А заключается в том, что вы используете гончарный круг и делаете стандартную вазу с плавными, приятными глазу контурами. Вы знаете, что такие вазы будут лепить для выставки еще несколько гончаров, но вы уверены в том, что ваш профессиональный уровень будет там как-то отмечен. Идея В состоит в том, чтобы лепить вазу вручную, склеивая по спирали полоски глины. Таким методом можно создать необычную вазу в примитивистском стиле. Ее могут отметить в журнале именно благодаря ее уникальности, но в то же время из-за необычности могут вообще исключить из числа претендентов на поощрение. Ниже приводятся различные вероятности успеха ручной работы (идея В). Укажите, пожалуйста, те минимальные шансы на успех, при которых вы согласитесь рискнуть и выставить вазу, изготовленную вручную.

Предлагались следующие шансы: 1 из 10, 3 из 10, 5 из 10, 7 из 10 или 9 из 10. Испытуемый мог также вообще не согласиться на какой-либо риск, указав для сценария шансы 10 из 10.

Склонность к риску оценивалась затем и на основе биографических вопросников. Используя семибалльную шкалу, испытуемые описывали свои намерения рисковать при рисовании и сочинении рассказов вообще, а также при выборе и развитии темы, при выборе материала и стиля. Предлагалось также описать свою склонность к риску (высокая или низкая) при работе над литературными или живописными произведениями. Отдельная группа из пятнадцати участников эксперимента оценивала творческий уровень рисунков и рассказов. Был отмечен высокий уровень согласованности оценок экспертов (0,81 для рисунков и 0,75 для рассказов по шкале 0–1, где 0 – низкий уровень, 1 – высокий уровень).

Анализ результатов показал, что люди, как правило, стараются избегать риска. Эти данные согласуются с данными предыдущих исследований. Например, в конкурсе рисовальщиков тридцать два участника выбрали вариант с низким риском и малыми призами и только двенадцать – номинацию с высоким риском и высокой наградой. В литературном конкурсе двадцать девять участников остановились на варианте с малым риском и пятнадцать выбрали альтернативу с высокой степенью риска. В обоих случаях налицо склонность избегать большого риска.

Однако главная цель наших исследований состояла в установлении связи склонности испытуемых к риску и проявляемых ими творческих способностей. В конкурсе «рисовальщиков» у тех, кто выбрал вариант с высоким риском и высоким призом, средняя оценка уровня творческих способностей составляла 4,21 (по семибалльной шкале), тогда как у выбравших альтернативу с низким риском и малым вознаграждением аналогичный показатель был равен 3,90. Когда были учтены оценки трех дополнительных судей, являвшихся экспертами в данной области, различия стали более заметными. Группа с высокой склонностью к риску получила среднюю оценку 4,36, тогда как средняя оценка второй группы снизилась до 2,86.

Измерения склонности к риску на основе анализа сценариев подтвердили наличие связи этой особенности характера с наличием творческого начала. Склонность к риску при работе со сценариями, связанными с изобразительным искусством, заметно коррелировала с уровнем творчества при рисовании (коэффициент корреляции r = 0,39). Анализ показателей, полученных при работе с различными сценариями – связанными с литературой, искусством и общечеловеческими жизненными ситуациями, – проводился с целью проверки, коррелируют ли творческие способности в рисовании со склонностью рисковать вообще или только в какой-то конкретной области. Другими словами, выяснялось, зависят художественные творческие способности от склонности к риску во всем или только в том, что касается искусства? Наши данные указывают на последний вариант. Уровень творчества в рисовании связан со склонностью рисковать в области изобразительного искусства, но не в том, что касается литературы или жизненных ситуаций в целом. Эти результаты согласуются с выводами других исследований склонности к риску в различных сферах. Например, то, как человек рискует в финансовых операциях, не позволяет надежно прогнозировать его склонность к риску в ситуациях, связанных с физической активностью (спорт, секс), или на социально-общественном поприще[104].

В отличие от данных анализа конкурсов и сценариев, результаты обработки заполняемых испытуемыми опросных листов достаточно слабо коррелируют с творческими способностями. Только один показатель, который оценивал «общую рискованность» в рисовании, оказался связан с уровнем творческих способностей (r = 0,34). В заключение следует указать, что наши исследования подтвердили наличие предполагаемой связи между склонностью к риску и творческими способностями в области рисования. Обладатели интеллекта успеха склонны идти на разумный риск.

5.-Обладатели интеллекта успеха ищут себе и другим задачи, требующие проявления творческих способностей. Если бы успехи учеников оценивали только на основе показателей тестов, где ответ выбирается из множества вариантов, дети очень быстро раскусили бы, что оценивается, что бы им ни говорили учителя. Если наши школы действительно желают поощрять творческие способности и развивать творческий интеллект, в тесты и другие системы оценивания должны включаться, хотя бы по минимуму, задания на проявление творческого мышления.

Я читаю лекции по психологии на первых курсах колледжа и, кроме того, подготовил углубленный курс по этому предмету для старших классов средней школы. Но используемые мной основополагающие принципы могут найти приложение на самых различных уровнях. Суть их в том, что экзамены нельзя сводить к оценке знаний фактического материала и проверке аналитических способностей. Необходимо оценивать также творческое и практическое мышление.

Например, я могу попросить учащихся назвать основные положения существующих теорий возникновения депрессии, а также синтезировать новые теории, комбинируя существующие теории и собственные оригинальные идеи. Моя цель состоит в том, чтобы научить их творчески мыслить, что невозможно без соответствующей практики и правильной постановки задач.

Аналогичные принципы можно использовать в самых разных учебных курсах. На занятиях по литературе можно предлагать ученикам сочинять рассказы, стихотворения или альтернативные концовки для уже написанных произведений. На уроках истории они могут представлять себя какой-нибудь известной фигурой из прошлого и давать свои решения каких-либо проблем, обосновывая их. Или можно попросить учащихся поразмышлять о будущей истории нашего мира. В области естественных наук учащиеся могли бы выдвинуть интуитивные теории каких-нибудь природных явлений, разработать простые эксперименты или выполнить самостоятельные проекты (теоретические или экспериментальные). В области математики им можно было бы предложить создать свои собственные системы счисления или оценивания. На занятиях иностранными языками можно разыграть скетч, действие которого происходит в какой-нибудь стране, причем должны быть отражены не только особенности языка, но и культурные традиции. По существу, единственным ограничением этого подхода может являться недостаток воображения педагога.

6.-Обладатели интеллекта успеха активно определяют и переопределяют проблемы и помогают в этом другим. Один из ответственных администраторов, работавший в автомобильной компании, входящей в состав «большой тройки» автомобильных гигантов Соединенных Штатов, столкнулся с серьезной дилеммой. С одной стороны, ему нравилась работа и устраивала оплата. Не секрет, что ответственным администраторам в Детройте платят хорошо независимо от того, как продаются автомобили. С другой стороны, он не мог выносить своего босса. Какое-то время администратор мирился с этим отвратительным типом, но терпение его было на исходе. Тщательно обдумав сложившуюся ситуацию, наш герой решил посетить «охотника за мозгами» – специалиста по трудоустройству администраторов высокого уровня. Он пошел на собеседование без особой надежды, но, к счастью, оказалось, что «охотнику» не составляет труда подыскать новое место.

Наш администратор рассказал своей жене о разговоре и выразил уверенность в том, что скоро ему подберут другую работу. Жена, в то время работавшая педагогом, как раз читала мою книгу «Приложения интеллекта», посвященную развитию навыков мышления учащихся средних школ и колледжей. Женщина рассказала о методе, с которым она познакомилась именно в этот день, – методе переопределения проблемы. Основная идея метода состоит в том, чтобы перевернуть проблему, которую вам приходится решать, с ног на голову. Другими словами, необходимо посмотреть на проблему совсем по-другому: не только с точки зрения вашего отношения к ней в прошлом, но и с учетом того, какой ее видят другие люди. Когда жена рассказала о том, что ей удалось узнать, у мужа появилась интересная идея. Он понял, каким образом метод, который она преподает своим ученикам, можно использовать при решении его проблемы.

На следующий день наш герой вновь посетил «охотника за мозгами», сообщил фамилию своего босса и попросил подыскать еще одну работу – на этот раз для босса. «Охотник» согласился и через некоторое время нашел интересный вариант. Когда боссу позвонили и предложили новую работу, оказалось, что ему уже порядком надоело на прежнем месте, и он с удовольствием принял предложение. Но приятное на этом не закончилось: место босса оказалось вакантным, наш администратор высказал желание занять его, и вскоре это желание было удовлетворено.

Эта реальная история – ее рассказала мне та самая жена-учительница – демонстрирует важность переопределения проблемы. Сначала администратор определил проблему как необходимость найти себе новую работу. А окончательное решение он получил, перевернув все с ног на голову – работу поменял не он, а его босс.

Несколько лет тому назад я неожиданно столкнулся с очень неприятной проблемой. Каждое утро, проснувшись и выйдя из дома, я обнаруживал разбросанные кругом пищевые отходы. Раскрытые и опрокинутые баки для мусора, как мне казалось, однозначно указывали на виновника беспорядка: это был енот, который переворачивал баки и поедал остатки пищи. Проблема состояла в том, чтобы поймать его и удалить подальше от моего дома.

Решение проблемы казалось очевидным. Я направился в местный хозяйственный магазин и купил там ловушку, сделанную так, чтобы не поранить енота. В центр ловушки кладется приманка, например жестянка с сардинами, открывается боковая дверца, а сама ловушка ставится около мусорных баков. Как только енот залазит внутрь и начинает поедать приманку, дверца захлопывается и животное оказывается в ваших руках. После этого его можно отвезти на одну из удаленных проселочных дорог и там выпустить.

Я действовал строго в соответствии с намеченным планом, полагая, что проблема с енотом вскоре будет решена. Однако время шло, а баки с мусором у моего дома по-прежнему переворачивали по ночам. По утрам я обнаруживал, что дверца ловушки закрыта, приманка съедена, но никакого енота там нет. Скорее всего, животному удавалось забраться внутрь и слопать приманку, не наступая на пружинный механизм, который закрывал дверцу. Похоже, мне попался очень хитрый енот.

Я решил переопределить проблему и обратился за помощью к профессиональному зверолову. Тот приехал ко мне с дюжиной ловушек, которые как две капли воды были похожи на ту, что я уже опробовал. Зверолов расставил ловушки с приманкой вокруг баков, и вскоре в них действительно попалась добыча – несколько белок и соседский кот. Общение со звероловом обошлось мне в двести десять долларов, а поимка енота так и осталась мечтой.

Дополнительная информация по проблеме была получена одним ранним утром – около трех часов, – когда меня разбудили громкие лязгающие звуки со стороны баков для мусора. Я вышел и увидел огромного пса, просунувшего лапы в ловушку. Дверца ловушки была закрыта, но не до конца. У собаки была возможность вытащить приманку, а дверца захлопывалась только после того, как она убирала лапы. Вообще-то проблему с енотом можно было считать решенной, потому что никакого енота не было. Переопределив проблему еще раз, я сходил в хозяйственный магазин и купил там баки для мусора со специальными защелками на крышках. Действительно, собака не смогла справиться с этими защелками и проблема была решена. Но через несколько месяцев на новые баки была предпринята очередная атака. Это оказались голодные и хитрые еноты, которые без труда снимали крышки и поедали отходы.

И тут я убедился, что состязание с енотами в хитрости – занятие не для средних умов. Я купил несколько тросиков и перевязал ими сверху баки крест-накрест. Но через несколько дней еноты справились и с тросиками. В конечном итоге я решил проблему, переопределив ее в последний раз. Вокруг баков с мусором была построена ограда с запирающейся дверью – еноты не имели возможности добраться до заветной цели. С того времени и до сих пор доступ к бакам имею только я сам и сборщики мусора, хотя для окончательного решения потребовалось множество проб и ошибок.

Возможно, моя «енотовая» проблема покажется кому-то слишком приземленной, особенно в контексте обсуждения творческого мышления. Однако интеллект успеха может найти свое применение при решении даже самых будничных задач. Не думайте, что он требуется лишь в редких случаях подлинных озарений и открытий, таких, например, как теория относительности Эйнштейна. Интеллект успеха нужен и для решения проблем, принятия решений и выхода из сложных ситуаций в нашей обычной жизни. Творческий интеллект успеха может проявляться не только в редких озарениях гения, но и в повседневных действиях каждого из нас.

Один из способов стимулирования творческого интеллекта заключается в предоставлении людям возможности выбирать собственные пути решения проблем. Например, обязательным условием моих курсов является написание студентами кратких рефератов, и я разрешаю им самим выбирать темы для исследований при условии, что они согласуют свой выбор со мной, тема будет иметь некоторое отношение к моим лекциям, а работа будет доведена до логического конца. Безусловно, студенты не всегда выбирают сами. Существуют и обязательные темы. Но если им никогда не предоставлять возможности выбирать, они так и не научатся этому.

К выбору нужно относиться серьезно. На традиционных школьных конкурсах проектов каждый ученик может выбрать себе один из штатов Америки и посвятить ему свою работу. Настоящим выбором это назвать трудно. Чем большая свобода выбора будет предоставлена ученикам, тем лучше они научатся выбирать интересные проблемы и проекты. А это является важным элементом творческого подхода.

7.-Обладатели интеллекта успеха стремятся к вознаграждению творческих усилий и сами воздают должное творческим способностям других людей. Я всегда подчеркиваю, что стремлюсь вознаграждать творческие усилия своих учеников. Например, давая письменное задание, объясняю, что рассчитываю увидеть в работах обычные вещи – демонстрацию знаний, проявление аналитических способностей и, конечно же, грамотное и четкое изложение. Но помимо этого я буду искать и оценивать в работах проявление творчества. Вопрос не в том, соглашусь ли я с их мыслями, а в том, будут ли в работах новые идеи, представляющие собой синтез уже услышанного или прочитанного, а также оригинальные подходы.

Некоторые учителя жалуются, что не могут оценивать творческие ответы с той объективностью, к которой они привыкли, работая с тестами, где нужно выбирать один из многих вариантов ответа. В чем-то они правы. Объективность требует определенных жертв. Но наши исследования наряду с результатами исследований других авторов показали, что можно добиваться достаточно высокого уровня согласованности и в оценках проявления творческих способностей[105]. Кроме того, главной целью таких оценок является обучение – ученики получают и эффективно усваивают при этом очень полезные знания. И гораздо лучше, если учащиеся будут заниматься творческой деятельностью, результаты которой оцениваются не совсем объективно, чем лишить их возможности творить ради того, чтобы учителя могли продемонстрировать в своих оценках некое подобие объективности.

8.-Обладатели интеллекта успеха предоставляют себе и другим время для творческого мышления. Наше общество живет в постоянной спешке. Мы предпочитаем есть быстро, мечемся с места на место и высоко ценим быстроту. Наши стандартизованные тесты, как правило, содержат огромное количество заданий (обычно с несколькими вариантами ответов), которые втискиваются в очень узкие временные рамки. Даже если бы творческие подходы поощрялись, у кого бы хватило на них времени?

Согласно популярным мифам, многие творческие решения появились в результате «вспышек озарения»[106]. Все это не так – людям требуется время, чтобы понять проблему, чтобы она «поварилась» у них в голове; только тогда можно ожидать рождения по-настоящему творческого решения. Когда учителя засыпают детей фактическим материалом или дают столько домашних заданий, что их физически не успевают выполнять, они просто лишают учеников возможности творчески мыслить. Если наниматели не предоставляют своим подчиненным время подумать, результаты работы, как правило, далеки от творческих.

К сожалению, к учителям в Соединенных Штатах выдвигаются очень жесткие требования по сравнению, например, с их коллегами из Японии[107]. Так что у них, как и у учеников, часто недостает времени просто думать, не говоря уже о том, чтобы думать творчески. А если мы ждем от учеников или от сотрудников на рабочих местах творческих решений, необходимо предоставлять им для этого соответствующее время.

9.-Обладатели интеллекта успеха отличаются терпимостью к неоднозначности и поощряют такое отношение у других. Американцы, как правило, не терпят неясности или неопределенности. Исторически мы привыкли все рисовать в черных и белых тонах. Различные действия у нас принято оценивать как «правильные» или «неправильные», а идеи, например, могут быть либо «верными», либо «ошибочными». Но проблема в том, что в реальной творческой деятельности неизбежны периоды, когда одних только белой и черной красок явно недостаточно. Даже после окончания работы конечная творческая идея, как и всякая другая, может иметь свои плюсы и минусы.

Для выработки творческой идеи почти всегда требуется время, и в течение этого времени человек обычно чувствует себя неуютно и неспокойно. Вам нужно решение проблемы прямо сейчас, а пока удалось решить ее в лучшем случае наполовину. Не имея времени или возможности разобраться с возникшей неопределенностью, можно преждевременно ухватиться за неоптимальное решение. Наверное, именно так Лайнус Полинг прошел мимо открытия структуры ДНК – он не уделил достаточно времени не до конца ясной ситуации. Полинг предложил свою модель структуры, которая оказалась не совсем верной. Он все-таки опубликовал эту модель – так называемую спиралевидную структуру, и его статья позволила Фрэнсису Крику и Джеймсу Уотсону найти те недостающие элементы, которые требовались для завершения их знаменитой работы, в которой и была описана структура ДНК.

Талантливые писатели учатся жить в подобном состоянии неопределенности, особенно когда они очень смутно представляют дальнейшее развитие их произведений. По поводу создания своих романов «Ночной всадник» и «Врата рая» Роберт Пенн Уоррен написал: «Особо хочу подчеркнуть, что никогда не работал по какому-то заранее определенному плану – скорее, мне приходилось продвигаться в потемках, постоянно спотыкаясь»[108].

Даже в естественных науках неизбежны периоды неопределенности. В восемнадцатом веке создатель органической химии и биохимии Антуан Лавуазье работал с очень несовершенными измерительными приборами. В результате ему приходилось анализировать «беспорядочные», противоречивые данные и решать, каким измерениям можно доверять, а каким нет. Долгие периоды своей жизни Лавуазье пребывал в таком «неопределенном состоянии»[109]. Например, занимаясь проблемами окисления и горения, ученый два года не мог прийти к окончательному выводу о том, является воздух однородной неизменной субстанцией или это смесь нескольких веществ.

Поскольку состояние неопределенности сопряжено с дискомфортом и ощущением беспокойства, люди стремятся поскорее покончить с ним. Более того, к этому их толкает не только внутреннее давление. Скажем, давление может быть еще большее со стороны вашего нанимателя или партнера. Нанимателю нужно поскорее получить новую продукцию, а вашей супруге – четко знать, что вы думаете о взаимоотношениях в семье. Издатель ждет от вас роман завтра, а не через год. Оказываемое со всех сторон давление может вынудить в спешке решать стоящую перед вами проблему, какой бы она ни была.

Но для того чтобы максимально реализовать свой творческий потенциал, необходимо терпеливо переносить состояние неопределенности и дискомфорта в течение времени, достаточного для созревания оптимального или близкого к оптимальному результата. На рынок поступает немало продуктов (автомобилей, книг, ручек и так далее), которые весьма далеки от совершенства. Если бы компании проявляли немного больше терпения, результаты были бы куда лучше. В бизнесе иногда такое терпение проявляет конкурент, предлагая затем более выигрышную альтернативу вашей продукции. И то, что накануне вы считали успехом, оказывается посредственностью, а то и вообще неудачей.

Когда студент находит почти подходящую тему для статьи или получает почти правильное решение трудной задачи, он может поддаться соблазну остановиться на достигнутом. Когда менеджер находит почти правильное решение, он с большой вероятностью будет его придерживаться. Когда человек, занятый поисками нового дома, находит сносный вариант или когда тот, кто ищет себе партнера, встречает почти подходящую кандидатуру, всегда есть искушение убедить себя, что «от добра добра не ищут». Творческий интеллект подразумевает терпеливое отношение к состоянию неопределенности и стремление выделять достаточное время на поиск наилучших решений.

10.-Обладатели интеллекта успеха с пониманием относятся к тем препятствиям, которые приходится преодолевать творческим людям. Творческие люди всегда сталкиваются с препятствиями. Это вытекает из самой природы творчества. Вспомним ситуацию, когда ученые-медики предположили, что при лечении язвы причина неэффективности препаратов, нейтрализующих кислотность, состоит в том, что данная болезнь вызывается бактериями, а не повышенной кислотностью в желудке. Фармацевтические компании тут же приняли соответствующие решения, не дожидаясь, пока им скажут, что многомиллионные инвестиции в нейтрализующие кислотность препараты пошли прахом.

Творческое мышление практически неизбежно наталкивается на сопротивление. Избежать сопротивления невозможно, проблема лишь в том, хватит ли у творческого человека мужества противостоять ему. Раньше я часто задавался вопросом, куда исчезает столько молодых и многообещающих творческих дарований. Теперь кое-что для меня прояснилось. Рано или поздно они сдаются. Они приходят к заключению, что игра в данном случае не стоит свеч, особенно если творчество чаще наказуемо, чем поощряемо. Только действительно творческие люди стойко держатся выбранного курса, пренебрегая краткосрочными выгодами во имя достижения далекой цели и получения главного приза.

11.-Обладатели интеллекта успеха стремятся к совершенству. Случается, что человек, предложивший замечательную творческую идею, останавливается и строит дальнейшую карьеру на своих первоначальных достижениях. Часто его сдерживают опасения, что следующая идея будет не столь яркой, а успех, который стал уже привычным, может навсегда исчезнуть после нескольких неудачных попыток. Или он становится жертвой благодушия и утрачивает способность творить.

Часто подобная успокоенность связана с ошибочными взглядами на собственные знания. Иногда так удобно считать, что мы уже все постигли и что уже не нужно работать над собой. Постепенно утрачивается способность предлагать новые идеи и уже не хочется следить за интересными идеями других людей. А жизнь тем временем стремительно проходит мимо нас.

Несколько лет тому назад я был в гостях у одного известного зарубежного психолога. Он решил показать мне зоопарк, расположенный в их городе. Мы поехали туда и сразу направились к клеткам с приматами. Так получилось, что обезьяны как раз в это время занимались – как бы это сказать помягче – «странными и неестественными сексуальными играми». Как человек, родившийся и получивший воспитание в Нью-Джерси, я, конечно, отвернулся. Но мой коллега, похоже, не страдал подобными издержками воспитания. Он с явным любопытством наблюдал за животными, а через несколько минут начал анализировать увиденное с точки зрения его теории интеллекта.

На свете есть не так уж много вещей, которые я знаю наверняка, и среди них то, что мотивация сексуального поведения не имеет ничего общего с теорией интеллекта. Я просто поразился, как такой умный человек может верить во всю эту галиматью. Но затем я понял, что мой коллега, подобно многим узким специалистам, стал жертвой так называемого туннельного видения. Вам нравится некоторая идея, которая позволяет кое-что объяснить, и вскоре вы пытаетесь применять ее буквально всюду, даже там, где она явно неуместна.

Мы все можем попасть в подобную ловушку. Например, моя теория интеллекта состояла из трех частей. Через несколько лет после ее создания я предложил другую теорию, теорию любви, также из трех частей. Затем пришел черед теории творчества в трех частях. Вскоре меня начали спрашивать, почему все мои теории состоят из трех частей. Я отвечал, что на это есть три весомые причины. Пытаясь отделаться шуткой, я не мог не признать, что и сам стал жертвой определенной укоренившейся привычки.

В повседневной жизни мы часто сталкиваемся с примерами издержек слишком больших знаний – но можно ли продемонстрировать это явление в более тщательно контролируемых лабораторных условиях? Мы с Питером Френчем попытались в таких контролируемых условиях показать, что «избыточные» знания могут в ряде случаев действительно сыграть злую шутку[110]. В нашем эксперименте принимали участие две группы – новички и эксперты, – которые состязались с компьютером в игре в бридж. Поскольку использовалась очень хорошая программа, играть с машиной было непросто даже экспертам. В одном из экспериментов и новички, и эксперты играли с компьютером в традиционный бридж, компьютер при этом вел в счете. Эксперты обошли новичков, и в этом не было ничего удивительного. Но цель эксперимента состояла не в том, чтобы выяснить, кто лучше играет (это было и так понятно), – мы хотели узнать, как уровень знаний влияет на характер игры.

Кроме состязаний по стандартным правилам испытуемым предложили два модифицированных варианта игры. Первый мы окрестили поверхностно-структурной модификацией. В этом варианте участники эксперимента по-прежнему играли с компьютером в бридж, но уже по слегка измененным правилам. Изменялись либо порядок следования мастей (в традиционной игре масти идут по старшинству в следующем порядке: трефы, бубны, черви и пики), либо названия мастей, для которых мы придумывали новые имена, например «фрики», «глыбы» и так далее. Мы назвали эти изменения поверхностно-структурными, поскольку они не затрагивали принципов игры, а меняли лишь внешнюю атрибутику, привыкнув к которой можно было продолжать играть по-прежнему. Поначалу качество игры несколько ухудшилось, но затем все наладилось. Запомнить новый порядок следования мастей или их новые названия – не такая уж сложная задача. Опять-таки, в этом случае эксперты играли лучше новичков.

Вариант с глубинно-структурной модификацией предусматривал более фундаментальные изменения. Игра в бридж начинается с торгов, после которых следует собственно игра, состоящая из нескольких последовательных раундов. Игрок, который в текущем раунде выкладывает старшую карту, берет взятку и обычно начинает игру в следующем раунде. В соответствии с глубинно-структурной модификацией, брал взятку и начинал игру в следующем раунде тот игрок, который в текущем раунде выкладывал младшую карту. Для полных новичков эти изменения не играли никакой роли. Они не могли разрушить их изощренные стратегии, потому что таковых у них просто не было. Однако вооруженные такими стратегиями эксперты пострадали очень сильно, поскольку их лишили главного оружия.

Результат в точности оправдал наши ожидания. Эксперты пострадали в результате глубинно-структурных изменений гораздо сильнее новичков. Хотя эксперты в конце концов приспособились к новым условиям, далось это им непросто, поскольку им трудно было расстаться с выработанными стратегиями. Таким образом, при адаптации к новым правилам игры опыт и знания не всегда являются преимуществом.

С годами мы становимся не только взрослее, но и консервативнее – теряем гибкость. Например, в области психологии, где я работаю, в последние годы наметились довольно неприятные для меня тенденции. Довольно часто приходится перескакивать с одной точки зрения на другую. Дело ли тут в специфике психологии, в моей ли неспособности держаться на переднем крае науки, я точно не знаю. Пока я не исключаю ни одно из этих возможных объяснений.

Своим ученикам я говорю, что мы находимся с ними примерно в равных условиях. На моей стороне знания. Чтобы проявить творчество, необходимо обладать знаниями в определенной области. Как можно продвигаться вперед, не представляя, что это значит. Однако преимуществом учеников является гибкость. Как раз потому, что они меньше знают, они меньше рискуют оказаться во власти сложившихся стереотипов. Они прислушиваются ко мне, я внимательно слушаю их, и мы все выигрываем от такого обмена. Точно так же старший менеджер должен прислушиваться к мнению младшего менеджера, у которого еще нет кровной заинтересованности в незыблемости сложившейся системы.

Случается, что мне не нравится идея моего ученика или младшего коллеги. И я с ними не лукавлю. Но в то же время я прошу их опробовать на мне эту идею еще раз, например через пару недель. Возможно, тогда я сумею разглядеть в ней то, что не увидел и не оценил сейчас. Но если и этого не происходит, я не делаю вывод о слабости идеи. Я предлагаю ее авторам попытаться наладить обратную связь с другими людьми. Может быть, кто-нибудь окажется более прозорливым, чем я. В моей рабочей группе не отвергается ни одна творческая идея – я этого не допускаю.

Когда я учился в аспирантуре, у нас выступал один всемирно известный психолог. Он рассказал, что свое последнее исследование проводил на собственные деньги. Никто не захотел его финансировать. Почему? Потому, что новый проект относился к области, в которой ученый прежде не работал. Финансирующие организации готовы были поддержать его исследования в традиционной области, но в новой рисковать не хотели. Они соорудили для ученого своего рода клетку и не желали, чтобы он выходил за ее пределы. Решив несмотря ни на что поработать в новой области, психолог добился там значительного успеха, после чего никаких проблем с финансированием у него уже не было.

Мы все подвержены опасности, которую таят в себе богатый опыт и знания, – мы становимся консервативными и полагаем, что методы, которые доказали свою эффективность вчера, будут с тем же успехом работать и в будущем. Творческая натура всегда стремится вырваться за пределы клетки, которую наряду с другими мы сооружаем себе сами, чтобы не превратиться в ее вечного узника.

12.-Обладатели интеллекта успеха понимают важность адаптации к окружающей обстановке. Последняя стратегия имеет большое значение как для учителей и родителей, так и для учеников. Она вытекает из того факта, что творчество не относится к абсолютно объективным явлениям. При оценке творчества всегда учитывают то, как данный человек или группа людей взаимодействуют со средой, в которой они работают[111]. Один и тот же продукт в зависимости от времени и места может быть признан либо выдающимся, либо заурядным.

Несколько лет тому назад у меня был очень талантливый аспирант, которому предложили работу в двух местах – в одном весьма престижном институте и в более скромной, хотя и неплохой организации. Однако в престижном институте не очень ценилась творческая деятельность, к которой тяготел мой аспирант. В другом институте творчество как раз поощрялось.

Признаюсь, я дал аспиранту, наверное, наихудший совет из тех, что мне приходилось давать в своей жизни. Я порекомендовал ему остановить свой выбор на более престижной работе. Мне казалось, что в противном случае он будет долго сожалеть об упущенном шансе. Как ни досадно, ученик последовал моему совету. Дела его шли неплохо, но далеко не так, как могли пойти в другом месте. Для меня этот случай очень поучителен. Необходимо искать такую среду, где ваши творческие способности будут востребованы и вы сможете максимально раскрыть себя.

Замечательный пример неадекватной среды приводится в фильме «Общество мертвых поэтов». Безусловно талантливый учитель признается в своей школе некомпетентным и вынужден уйти с работы. Подобная история многократно повторяется в повседневной жизни в самых различных декорациях. Поскольку не существует абсолютно точных стандартов творческой деятельности, один и тот же урок, одна и та же идея о школьной реформе или работа студента в одной обстановке может получить высокую оценку, а в другой будет осмеяна и отвергнута. Пострадавшие от такого отношения должны стараться находить для себя окружение, где их творческие способности будут поощряться и уникальный вклад в виде творческих идей будет вознаграждаться, а не наказываться.

Каждый человек нуждается в поддержке и должной оценке проявлений творчества. Необходимо находить для приложения своих способностей такую среду, в которой вы сможете полностью реализовать себя. Исследования показали, что максимум творчества проявляют тогда, когда любят свою работу[112]. Слишком часто молодые люди выбирают ту или иную карьеру не для того, чтобы заниматься любимым делом, – они просто уступают желанию других людей, как правило родителей. Они могут стать неплохими работниками, но далеко не выдающимися профессионалами, а в их работе с очень малой вероятностью будет присутствовать творческое начало.

К сожалению, крайне мало делается для поощрения и развития творческого интеллекта, хотя даже полностью лишенные воображения и связанные условностями родители или учителя желают своим детям или ученикам успеха. В нашем обществе ценится успех, но уже как свершившийся факт – редко кто задумывается над тем, как именно достигается этот успех. Конечно, в этом деле участвует множество факторов, но главную роль здесь всегда играет творческий интеллект.

Многим из нас знакомы ситуации, когда отличники в школе оказываются беспомощными в реальной жизни, и наоборот. Эти примеры служат нам постоянным напоминанием о том, что хорошие оценки в школе еще не гарантируют успеха в дальнейшей жизни.

Реальный мир выдвигает свои требования

Итак, рассмотрим человека, который блестяще учился в школе, но за ее стенами оказался ни на что не способен. Такой студент был у нас в Йеле. Казалось, он олицетворяет собой все лучшее, что только может предложить этот престижный университет. Пенн блестяще справлялся со всеми обязательными заданиями, и, кроме того, у него самого были блестящие идеи. Можно ли еще что-либо хотеть от человека с такими аналитическими и творческими способностями? Оказывается, можно.

У Пенна была парочка странностей, которые при выходе на рынок рабочей силы свели на нет все его замечательные достоинства. Во-первых, это был необыкновенно самонадеянный и высокомерный юноша, возможно оттого, что слишком многие вокруг восхищались его талантами. А может, он просто таким и родился. В любом случае его высокомерие не добавляло ему любви и уважения тех, кто работал рядом с ним. Второй его недостаток был еще хуже: у Пенна почти полностью отсутствовал практический интеллект. Если бы вместилищем такого интеллекта был отдельный участок мозга – на самом деле это, скорее всего, не так, – у Пенна в этом месте была бы зияющая пустота.

Пенн получил приглашения на собеседования почти из всех престижных организаций, где требовались специалисты его профиля. Во всех очередях он стоял первым. Не случайно, что остальные студенты испытывали по отношению к нему своего рода ревность: когда этот парень входил в комнату, в воздухе зависал зеленый туман зависти. Но практический интеллект у Пенна был настолько убогим, что он даже не удосужился скрыть свое высокомерие во время собеседований. На них он шел фаворитом, но всякий раз получал от ворот поворот. Единственное предложение поступило от второразрядной организации, где Пенну удалось продержаться менее двух лет.

По иронии судьбы у Пенна был однокурсник по имени Мэтт, академические успехи которого были куда скромнее. Но у этого парня была замечательная практическая хватка, можно сказать выдающийся практический интеллект, который иногда еще называют социальным интеллектом (интеллектом общительности)[113]. Мэтт слыл всеобщим любимцем. И не потому, что умел налаживать взаимоотношения, просто он был хорошим парнем. Его не пригласили на собеседование в первом раунде, ему пришлось ждать, пока закончится просмотр тех, кто стоял в списках претендентов выше него. Но затем Мэтт с лихвой взял свое: он прошел восемь собеседований, и в семи случаях его пригласили на работу. Карьера Мэтта сложилась успешно. Нельзя сказать, что он достиг выдающихся высот, но это солидный, эффективный профессионал, которого любят и уважают коллеги.

Возможно, в конечном итоге Пенн смог бы внести больший вклад в успех организации, чем Мэтт, но никто не хотел брать его на работу. А если судить по опыту Йеля, вряд ли кто-нибудь был бы в восторге, работая рядом с ним. Как человеку, изучающему интеллект, мне всегда грустно наблюдать за блестяще одаренными молодыми людьми, одних лишь аналитических способностей которых оказывается недостаточно для преуспевания в реальной жизни. К сожалению, этого так и не понял Пенн. С другой стороны, те, кто в школе звезд с неба не хватает, затем часто отлично устраиваются в жизни благодаря своему практическому интеллекту или здравому смыслу. В связи с этим хочу рассказать вам одну реальную историю, которую услышал от своего бывшего студента, а ныне профессора психологии университета в Таллахасси, штат Флорида, Ричарда Вагнера.

Одно из преимуществ работы в офисе состоит в том, что в его стенах вы можете спасаться от изнурительного летнего зноя, что особенно важно в условиях такого жаркого и влажного климата, как в Таллахасси. Но преимущества работы в офисах связаны не только с возможностью спрятаться от летней жары. Город Таллахасси гордится своими коммунальными службами, и здесь обязанности бригад по уборке улиц не сводятся к традиционному объезду и опорожнению мусорных баков, стоящих на тротуарах. В Таллахасси жильцы каждого дома используют предоставляемый властями города огромный мусорный контейнер, который устанавливается на заднем дворе. Сборщики мусора должны вытащить каждый такой контейнер со двора на тротуар, высыпать его содержимое в грузовик и затащить контейнер обратно во двор.

Основу бригад мусорщиков составляют исключенные из школ юноши, которые ввиду недостатка образования едва ли могут рассчитывать на успешное прохождение тестов проверки интеллекта. И кроме того, их работа требует физического, а не умственного напряжения. Обслуживание каждого дома включает два «рейса» на задний двор: один – чтобы забрать полный контейнер, а другой – чтобы вернуть на место пустой. Во всяком случае, так считал Вагнер.

Наблюдая как-то летом за действиями мусорщиков, Вагнер заметил, что к бригаде юнцов подключился мужчина постарше, который внес в их действия коренные изменения. Исключая обслуживание первого и последнего на маршруте домов, процедура теперь состояла в следующем: бригада сразу заносила на задний двор пустой контейнер из предыдущего дома, забирала полный и уже не возвращалась. Ведь все контейнеры были одинаковы, причем они не являлись собственностью домовладельцев, а предоставлялись властями города. Таким образом, вместо двух изнурительных «рейсов» к каждому дому теперь делали один – остроумное предложение нового члена бригады сократило объем работы почти вдвое.

Незаурядный практический интеллект позволил работнику найти оптимальную стратегию решения реальной жизненной задачи, которая не пришла на ум ни высокообразованному наблюдателю Вагнеру, ни другим членам бригады, ни их начальству и инструкторам. Но каким образом такого рода интеллект проявляется при IQ-тестировании? История, рассказанная мне Сеймуром Сарасоном, психологом из Йеля, не внушает на этот счет особого оптимизма.

Когда Сарасон прибыл на свое первое рабочее место (он занимался проведением тестов проверки интеллекта в школах для умственно отсталых детей), он так и не смог начать тестирование, поскольку ученики каким-то хитроумным образом преодолели все барьеры и сбежали из школы. Когда их наконец-то собрали в школе, Сарасон предложил им «Тест-лабиринт» – выполняемый с помощью карандаша и бумаги тест, где требуется находить пути выхода из различных лабиринтов. К своему изумлению, психолог обнаружил, что те самые дети, которые хитроумно провели взрослых и сбежали с занятий, не смогли справиться с простейшим из заданий – выбраться из примитивнейшего лабиринта!

Иногда те, кого наше общество не относит ни к выдающимся, ни даже к ярким личностям, в итоге занимают в этом обществе наиболее высокие позиции. В качестве примера приведу вам историю, рассказанную мне женой, уроженкой города Леона в Мексике. Молодой мексиканец поступил на работу на обувную фабрику Леона, который считался центром обувной промышленности Мексики. Парень успешно работал, но когда его босс узнал, что он неграмотен, то немедленно уволил юношу. Тогда он открыл свое обувное дело и в конечном итоге купил фабрику, с которой его уволили. Через много лет, когда наш юноша уже был одним из богатейших людей Мексики, у него брал интервью журналист, который поинтересовался, не научился ли он все-таки читать. «Нет», – последовал ответ. Тогда репортер спросил, не считает ли его собеседник, что образование позволило бы ему добиться еще больших успехов в жизни. «Как раз наоборот, – ответил обувной магнат, – научись я читать, по-прежнему трудился бы на конвейере той фабрики, куда впервые устроился на работу».

Насколько хорошо IQ предсказывает успех в реальном мире

То, в какой степени тесты проверки интеллекта позволяют прогнозировать преуспевание за пределами школы, например достижения на работе, уже много лет является предметом споров в психологии. Мнения высказываются самые разные: и что тесты познавательных способностей не заслуживают особого доверия с точки зрения выбора работы[114], и, напротив, что эти тесты с высокой степенью надежности прогнозируют дальнейшие успехи в самых разных[115], а то и во всех сферах профессиональной деятельности[116].

Даже наиболее благожелательная точка зрения на связь результатов тестирования интеллекта с достижениями в реальном мире приводит к выводу о том, что необходимые для успеха в современном мире качества имеют достаточно слабое отношение к тому, что измеряется тестами. Как указывалось ранее, валидность этих тестов оценивается по шкале от 0 до 1, где 0 означает полную неспособность тестов прогнозировать успех, а 1 соответственно указывает на абсолютную валидность (то есть стопроцентную точность прогноза, кто добьется, а кто не добьется успеха).

Средний коэффициент валидности тестов познавательных способностей с точки зрения прогноза показателей профессиональной деятельности составляет примерно 0,2[117]. Чтобы определить, как этот показатель учитывает индивидуальные различия, необходимо возвести коэффициент валидности в квадрат. При таком уровне валидности только 4 процента вариаций показателей профессиональной деятельности учитываются с помощью тестов проверки познавательных способностей. Это явно не те результаты, которыми можно похвастаться.

Средний коэффициент валидности тестов проверки познавательных способностей с точки зрения прогноза успехов в программах профессиональной подготовки примерно в два раза выше (0,4), чем в предыдущем случае. Это предполагает, что точность предсказания является функцией соответствия измеряемых критериев и обучения. Возьмите тех же самых людей и направьте на курсы профессиональной подготовки, и их успехи там действительно будут точнее прогнозироваться стандартными тестами проверки способностей, чем достижения собственно на рабочих местах.

Все это позволяет сделать следующий вывод: наличие более высоких IQ означает в среднем большие профессиональные достижения, хотя связь здесь достаточно слабая. Безусловно, многое зависит от того, о какой работе идет речь. Компетентному врачу или физику для успешной деятельности может и нужно иметь высокий коэффициент умственного развития, но едва ли он обязателен для эффективности работы на конвейере. Но даже в профессиях, требующих высокого интеллектуального уровня, роль IQ как критерия успеха часто завышается.

Многим из нас приходилось лечиться у врачей, которые, вполне вероятно, имели и высокие IQ, и отличные оценки в медицинских институтах, но докторами могли называться с огромной натяжкой. Создавалось впечатление, что уроки общения им давали боксеры на ринге, а мануальную терапию им преподавали мясники. Побывав на приеме у таких коновалов, мы стараемся к ним больше не обращаться. К чему терпеть подобное отношение? Часто такие доктора обнаруживают, что можно получить все медицинские степени, но остаться в конечном итоге без практики. Практический интеллект может оказаться невостребованным при получении медицинского образования, но будет иметь решающее значение в последующей работе с пациентами.

А может, физики, колдующие в своих академических башнях из слоновой кости, могут обойтись без навыков общежития, которые неразрывно связаны с наличием практического интеллекта? Не могут, во всяком случае физики-экспериментаторы. Сегодня приходится работать с таким сложным и дорогим оборудованием, что большая часть важных исследований выполняется силами обширных команд. Многие отчеты и публикации имеют десять, двадцать, а то и более соавторов. Те физики, которые не способны работать в составе команды, как правило, оказываются за пределами большинства проводимых проектов. В моей научной группе в Йеле, принимая на работу сотрудника, я всегда учитываю способность работать в команде. Отсутствие соответствующих практических качеств не перевешивается даже высоким уровнем квалификации. Если таким людям иногда и удается к нам прорваться, они, как правило, надолго не задерживаются.

Тем не менее некоторые психологи отстаивают точку зрения, что результаты IQ-тестирования не только коррелируют с профессиональным успехом, но и величина этой корреляции весьма велика. Они утверждают, что коэффициент валидности IQ-тестов, используемых для прогноза достижений на рабочих местах, равен не 0,2, а 0,5[118]. Разница, как видите, ощутимая. Как им удалось получить коэффициенты, настолько превышающие соответствующие данные комиссии, назначенной Национальной академией наук?

Просто для раздувания коэффициента валидности были использованы методы, которые очень условно можно назвать статистической коррекцией. Эти психологи, например, утверждали, что тесты не являются идеально надежным средством оценки: если вы предложите испытуемым один и тот же тест дважды, результаты будут отличаться. Из этого делается вывод, что показатели валидности тестов должны корректироваться с учетом их неидеальной надежности, а конечные результаты должны отвечать гипотетической ситуации абсолютно надежных тестов: сколько бы раз вы их ни выполняли, все время получаются одинаковые результаты. Я готов заключить с этими психологами следующую сделку: если они покажут мне тест, который так же идеально надежен, как физический термометр, я полностью приму их статистические манипуляции. Мы все любим порассуждать об идеальном мире и, может быть, со временем и будем жить в таком мире. Но используемые статистические методы должны соответствовать тем условиям, в которых мы живем сейчас.

Раздутые оценки в принципе можно признать корректными. Но, опять-таки, только в теоретически идеальном мире, где все тесты имеют абсолютную надежность и тестируется либо все население, либо абсолютно представительные выборки. Проблема как раз в том, что в реальном мире, в котором мы живем, эти оценки неприменимы.

Я задержал ваше внимание на некоторых деталях статистических манипуляций апологетов IQ-тестов по следующим причинам. Во-первых, чтобы разобраться в раздуваемой вокруг этого шумихе, необходимо иметь некоторое представление о статистике. В противном случае вас очень скоро запутают и заставят принимать за чистую монету любые подтасовки. И во-вторых, хотя возможности манипулирования статистикой не безграничны, с ее помощью можно приукрасить очень многое, рассчитывая, что читатели не слишком искушены в этом вопросе. С моей точки зрения, многие, хотя далеко не все, пользователи статистических подходов к IQ-тестам водят своих читателей за нос. Здесь впору напомнить всегда актуальное предостережение: «Покупатель, будь бдителен!»

Джон Хантер и Франк Шмидт не прочь «подкорректировать» статистические данные, чтобы они выглядели более впечатляющими[119]. Но они по крайней мере пишут для профессионалов, которые в состоянии разобраться в манипуляциях авторов. Но если искать действительно яркую иллюстрацию высказыванию Марка Твена о том, что бывает ложь, страшная ложь и статистика, нельзя не вспомнить о Хернштейне, Мюррее и их книге «Кривая Белла»[120]. Хернштейн и Мюррей, подобно Хантеру и Шмидту, стремятся убедить своих читателей в том, что IQ-тесты предсказывают практически все, включая успех и в реальном, и в академическом мире. Но они просто манипулируют – как статистикой, так и своими читателями.

Каждый, кто знаком с элементарной статистикой, очень четко понимает, что наличие корреляции вовсе не означает существование причинной связи. Другими словами, если одна переменная связана с другой, это не значит, что первая как-то обусловливает величину второй. Может случиться и так, что именно вторая переменная обусловливает значение первой или они обе могут быть связаны с третьей переменной, которая и влияет на их величину. Предположим, например, что мы сравниваем норвежцев и нигерийцев. Существует очень большая величина корреляции между черным цветом кожи и проживанием в Нигерии. Но черный цвет кожи не делает вас автоматически нигерийцем, равно как и гражданство Нигерии не окрашивает вас сразу в черный цвет. Во всяком случае, норвежцы вполне могут перебраться в Африку и принять нигерийское гражданство, но с цветом их кожи вряд ли произойдут радикальные перемены. В данном случае корреляция связана, скорее всего, с третьей переменной более высокого порядка – с тенденциями расселения различных рас. Вот вам пример того, что наличие корреляции не вызывает причинной связи.

Рассмотрим теперь типичный пример от Хернштейна – Мюррея. Они утверждают, что 10 процентов очень ярких индивидуумов, 14 процентов просто ярких индивидуумов, 15 процентов нормальных индивидуумов, 19 процентов тупых (терминология авторов) индивидуумов и 22 процента очень тупых индивидуумов месяц или более не могли найти работу в течение 1989 года[121]. Здесь, как и везде, они пытаются убедить вас, что тупость не сулит ничего хорошего – в данном случае повышает шансы остаться без работы. Но является ли малость величины коэффициента умственного развития причиной безработицы? Ни для кого не секрет, что отсутствие занятий, требующих постоянного напряжения ума, ведет к снижению IQ[122]. Таким образом, вполне можно утверждать, что безработица является причиной низких IQ. Но более вероятно, что и низкие IQ, и проблемы с трудоустройством связаны с причинами более высокого порядка, например с неспособностью общества предоставить достойное образование и работу всем своим гражданам или с отсутствием системы, обеспечивающей гармоническое развитие академических и практических навыков.

Хотя Хернштейн и Мюррей, безусловно, знают о том, что нельзя смешивать корреляции и причинные связи, они часто об этом забывают. Все данные, приводимые в их книге, касаются корреляций. Абсолютно все! Они действительно показали существование статистической связи IQ и различных аспектов успеха в жизни в их интерпретации. Их графики выглядят очень впечатляюще. Но восемьсот страниц убористого текста и бесконечных графиков оставляют мало шансов добраться до приложения 4 этой книги. Даже те, кто его прочитает, могут там ничего не понять – нужны основательные знания далеко не элементарной статистики. Что же говорится в этом приложении, если отбросить сложные уравнения и заумную терминологию?

Там признается, что в подавляющем большинстве статистические связи, на основе которых Хернштейн и Мюррей делают все свои выводы, являются слабыми. Типичная доля вариаций среди людей, которая учитывается в анализе авторов, не превышает 10 процентов. Я не ошибся, меньше 10 процентов! Вся доктрина книги строится на таких слабых статистических связях, что можно было бы просто посмеяться над авторами, если бы речь не шла о бестселлере, который сегодня не цитируют разве что самые ленивые. Вся аргументация возведена на фундаменте из папье-маше, который слегка раскрашен под бетон.

Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Даже если принять статистику Хернштейна и Мюррея, получается, что IQ учитывает менее 10 процентов различий между людьми, которые проявляются во всем многообразии реального мира. Если говорить о прогнозировании профессиональных успехов, я готов уступить IQ не более 4 процентов. Но каковы бы ни были разночтения, цифры все равно очень маленькие. Даже если согласиться на раздутые (с моей точки зрения) данные Хантера и Шмидта – 25 процентов, – все равно 75 процентов вариаций остаются без объяснения. Очевидно, чтобы понять, почему так различаются люди с точки зрения достижения успеха в реальном мире, нужно привлекать кроме IQ и другие аспекты.

Я полагаю, что любовь ученых (и не только их) к статистике объясняется тем, что она позволяет отвлечь внимание от того, как плохо подтверждаются их теории на уровне индивидуальных случаев. Если статистические критерии учитывают 10 или даже 25 процентов вариаций в группе, уровень индивидуального предсказания является крайне низким. О каком реальном прогнозе может идти речь? Если вас волнуют только обобщенные групповые данные, можно считать, что дела идут не так уж плохо. Если посмотреть на все это с точки зрения жертв прогноза – отвергнутых, которым пророчили успех при поступлении на работу, и принятых, которым предсказывали провал, – результаты приобретут совсем другой смысл.

Успех в реальном мире и практический интеллект

Страницы: «« « 12345 » »»