Ричард Брэнсон. Фальшивое величие Боуэр Том

Глава 13. Налоги Virgin

За день до того, как Брэнсон дал понять, что у него нет средств на покупку BMI, он объявил о намерении Virgin Money приобрести 632 отделения Lloyds Bank. «Это может произойти быстро и гладко, – сказал Брэнсон в мае 2011 года, выступая от имени компании, которую вернул под свой контроль. – Мы всерьез претендуем на эти отделения и можем дать государству то, что оно желает получить благодаря жесткой конкуренции». Брэнсону требовалось занять около 3 млрд фунтов стерлингов (4,87 млрд долларов). Смысл этой сделке, как рассчитывали Стивен Мерфи и Брэнсон, придал экономический кризис: надо было приобрести хорошее предприятие, идущее к банкротству.

Необходимость продажи 632 отделений банка возникла вследствие мирового финансового кризиса и волны банкротств. В 2008 году Гордон Браун побудил Lloyds спасти HBOS от неплатежеспособности. В результате ресурсы Lloyds, до того бывшего здоровым банком, оказались опустошены огромным долгом, а его акции обесценились более чем на 90 %. Через два года регуляторы приказали обоим банкам продать их отделения для того, чтобы усилить конкуренцию.

Брэнсона привлекали прибыли банков, но его планы были сорваны. В начале 2010 года Королевский банк Шотландии (RBS) предложил продать свои 316 отделений, находящихся в центрах городов, минимум за 1,3 млрд фунтов стерлингов. Чтобы избежать одного из барьеров, возникших во время неудачной попытки купить Northern Rock, Virgin Money обзавелась разрешением на ведение банковской деятельности, приобретя за 12,28 млн фунтов стерлингов Church House Trust. У этого безвестного частного банка, основанного в 1792 году, не было отделений, а число клиентов составляло меньше 3 тысяч. В 2008 году прибыль Church House Trust до налогообложения составила 450 тысяч фунтов стерлингов. После того как Virgin Money инвестировала 37,3 млн фунтов стерлингов в приобретенный банк, Джейн-Энн Гадхиа сказала, что он «к концу года предложит клиентам текущие и депозитные счета». У Гадхиа не было опыта ведения банковской деятельности, и, по-видимому, ей всегда было трудно организовывать сложные механизмы. Ее прогноз не оправдался.

Теперь Гадхиа надеялась превратить Virgin Money в настоящий банк путем приобретения отделений RBS. После того как получивший заключение Финансового консультативного управления государственный регулятор одобрил заявку, поданную Virgin Money, Брэнсон убедил Уилбура Росса выделить 152 млн долларов в обмен на долю в 21 % во вновь создаваемой компании. По любым понятиям, Росс инвестировал в мечту. Virgin Money не имела высокой репутации среди сотен конкурировавших компаний по управлению фондами. Было известно, что Virgin Money предоставляет только кредитные карты и ипотечные кредиты и лишних денег у нее нет. Брэнсон предложил за 316 отделений RBS менее 400 млн фунтов стерлингов и пообещал «сохранить рабочие места». RBS отклонил предложение Брэнсона, приняв предложение банка Santander, который давал 1,65 млрд фунтов стерлингов.

Следующей открывшейся перед Брэнсоном возможностью стала покупка отделений банка Lloyds. Но едва Брэнсон проявил интерес к этой сделке, его попросили продемонстрировать, что он сможет мобилизовать 3 млрд фунтов. Брэнсон отступил, так и не сделав заявки. Не желая умерить свои амбиции, он должен был изменить тактику.

Тут снова на поверхность вышли ограничения, выявленные Роуэном Гормли. У Брэнсона не хватало опыта и денег для того, чтобы создать банк Virgin. В отличие от Вернона Хилла, американца, в 2010 году развернувшего в Лондоне деятельность Metro Bank, ни у Брэнсона, ни у Гадхиа не было четкой стратегии на будущее. Успешное ведение банковской деятельности требовало безупречно работающей компьютерной техники и профессионального персонала. Metro Bank, основанный на усовершенствованной модели, намеревался к 2016 году открыть двести отделений по всей Великобритании. Развитие зависело от обучения достаточного числа сотрудников культуре Metro Bank. У Гадхиа не было опыта для того, чтобы запустить подобный банк. Окружив себя верными людьми, Гадхиа не любила критиков и не нанимала экспертов по банковскому делу. Как и Брэнсон, она предпочитала сиять благодаря возрождению известных идей.

В июле 2010 года Брэнсон вернулся в Сидней со своей обычной ухмылкой и, как обычно, с блондинкой. Целью визита в Австралию был новый запуск дешевых кредитных карт Virgin Money и кредитов, предоставляемых под низкие проценты. «Мы пришли в Австралию для того, чтобы заставить банки погоняться за деньгами, – повторял Брэнсон. – Virgin обожает приходить туда, где обдирают людей. И нет сомнений в том, что людей обдирают банки. Любой продукт, который мы запускаем, мы предлагаем по намного, намного лучшей цене». Четырьмя годами ранее Брэнсон резко вывел Virgin из участия в компании Westpac после того, как та едва-едва завоевала 6 % рынка. Крушение Westpac Брэнсон объяснил тем, что она захватывала клиентов Virgin не по правилам, но это было, по-видимому, не объяснением, а вспышкой гнева. Впоследствии сообщалось, что компанию пришлось закрыть после того, как аудитор поставил вопросы, относившиеся к ее финансовой надежности.

После ликвидации Westpac девять австралийских банков сплотились в подобие союза, который Брэнсон назвал «уютной олигополией». «Конкуренция слаба, и банки наживают огромные деньги». Virgin, нацелившейся на 84 % австралийцев, которые никогда не покупали полисов страхования жизни, требовался партнер, так как у самой Virgin не было лицензии на прием депозитов или ведение банковской деятельности. Руководителей Citibank уговорили предоставить деньги и обеспечить управление продажей инвестиционных продуктов Virgin, поскольку они поверили в то, что бренд Virgin привлечет молодых клиентов. Приманкой были обещания пониженных процентных ставок, скидок и бесплатных билетов на рейсы авиакомпаний Virgin. Через три года выяснилось, что Virgin Money привлекла не более 90 тысяч активных клиентов. Не помогла и рекламная кампания. Несмотря на неоднократные претензии на успех, бизнес ежегодно нес убытки до тех пор, пока Брэнсон не вышел из дела.

Для амбиций Брэнсона была характерна не забота о сути, а пускание пыли в глаза. Теперь он мог надеяться только на покупку обломков, появившихся в результате обрушения британских банков. Оставшимся призом был Northern Rock, судьба которого зависела от британского правительства.

В 2010 году лейбористы потерпели явное поражение на всеобщих выборах. Нимало не озабоченный бедами Гордона Брауна, Брэнсон переключился на поддержку тори и призвал своих новых союзников решить проблему оставшегося после лейбористов дефицита в 178 млрд фунтов стерлингов путем немедленного сокращения расходов. «Если мы утратим доверие рынков вследствие промедления, это создаст опасность. Необходимо сократить наши расходы». Консерваторов приводила в восторг лесть, которую расточал им Брэнсон. Джордж Осборн, который в то время был министром финансов в теневом правительстве, сказал, что поддержку Брэнсона «очень приветствуют. Как самый известный британский предприниматель, он знает о том, как создавать рабочие места и оживлять экономику больше, чем все члены лейбористского кабинета министров, вместе взятые». В частных разговорах Осборн скептически отзывался о Брэнсоне, но публично не высказывал сомнений в самом популярном бизнесмене Великобритании.

Брэнсона не удивляли проявления консерваторами дружеских чувств к его особе, но он не рассчитывал на возникновение каких-либо глубоких отношений. Он надеялся на простое сохранение отстраненности государства от его бизнеса. Симпатия британских политиков была критически важной для коммерческого выживания Брэнсона, который ожидал, что те будут помалкивать о его разумных и легальных схемах ухода от налогообложения. Брэнсон рассчитывал на то, что никто ничего не скажет о недавнем перебазировании из Лондона в Женеву той из компаний Virgin, которая отвечала за лицензирование бренда Virgin. В 2009/10 году Virgin Group Holdings выплатила 10,1 млн фунтов стерлингов подоходного налога с доходов в размере 32,4 млн фунтов и все еще должна была выплатить 26,9 млн фунтов налога на прибыли корпораций. Переведя свою главную компанию в Швейцарию, Брэнсон сократил налоги, которые этой компании пришлось бы выплачивать в будущем. Чтобы соблюсти условия, установленные Налоговым управлением Великобритании, Стивен Мерфи и сам переехал в Женеву, демонстрируя, что руководство Virgin принимает решения в офшоре. Одновременно для того чтобы уничтожить все следы своего постоянного жительства и проживания в Великобритании, Брэнсон переоформил право собственности на дом в Кидлингтоне на своих двоих детей. Второй дом Брэнсона в Холленд-парке был продан по той же причине, хотя в оправдание Брэнсон написал: «Я пришел к выводу, что не нуждаюсь в столь большой базе в Лондоне». Завершение Брэнсоном маневра по уклонению от налогов не вызвало комментариев в парламенте. На кону у обеих сторон стояло слишком многое, чтобы разрывать перемирие.

Вскоре после выборов и формирования возглавляемого консерваторами коалиционного правительства один из консультантов Брэнсона услышал о существовании секретного соглашения между лейбористским правительством и Еврокомиссией о том, что продажа Northern Rock должна быть завершена до декабря 2013 года. Новый министр финансов Джордж Осборн решил ускорить продажу и завершить ее в 2011 году. Правительство предложило подавать заявки на управление сбережениями, хранившимися в банке, и ипотечным бизнесом, контролировавшим активы на сумму 21 млрд фунтов стерлингов и имевшим миллион клиентов и 75 отделений. В определенную правительством цену, составившую около 1,5 млрд фунтов стерлингов, не входили безнадежные ипотечные кредиты в размере 54 млрд фунтов (правительство планировало разобраться с этими кредитами отдельно и без ущерба для налогоплательщиков).

Политические риски были значительными. Осборн хотел избежать впечатления, будто бы Northern Rock продают дешево или будто бы он позволит покупателю банка нажиться на этой сделке. Если бы покупателем банка стал Брэнсон, риски были бы особенно велики.

Чтобы избежать критики, которой он подвергся двумя годами ранее, Брэнсон доверил ведение переговоров Джейн-Энн Гадхиа. В последующий период она часто наведывалась в министерство финансов и его подразделения, регулярно звонила туда, чтобы понять настроение должностных лиц и заручиться их доверием. Она знала: всех надо убеждать в том, что Брэнсон не причастен к управлению Virgin Money. Выведя Брэнсона за скобки, Гадхиа заверила должностных лиц, что Virgin не станет повторять попытки изменить цену после «скрепленного рукопожатием соглашения». Однако общественность не знала о том, что Брэнсон не участвует в переговорах о покупке банка, поскольку все заявления делали от его имени.

Для того чтобы утвердить надежность Virgin Money, пресс-агенты Virgin заявили о том, что Брэнсон пообещал не увольнять ни одного из 2100 сотрудников банка и сохранить все его отделения. Для министерства финансов это было убедительным и привлекательным сценарием. Гадхиа тожественно предъявила дополнительные козыри Virgin, сосредоточив внимание на назначении председателем совета директоров Брайана Питмена, отошедшего от дел банкира. «Даже в 75 лет он остается тем совершенно хладнокровно и стратегически мыслящим банкиром, которого требует ситуация». Однако пока шли переговоры с правительством, Питмен умер. На его место пришел Дэвид Клементи, бывший заместитель управляющего Английского банка, пользовавшийся полным доверием министерства финансов. Инвестором-тяжеловесом снова оказался Уилбур Росс.

Первая сумма, предложенная Virgin в июле 2011 года, составляла 1,17 млрд фунтов стерлингов, что соответствовало секретной оценке банка правительством. Вскоре после подачи заявки Virgin обнаружила, что ее единственный соперник, американская инвестиционная фирма J.C. Flowers предложила намного меньшую сумму, а затем вышла из борьбы. Чтобы поддержать видимость конкуренции, правительство предоставило Virgin «исключительные» права на ведение переговоров. В октябре Virgin снизила сумму заявки до 800 млн фунтов стерлингов под предлогом ухудшения экономических условий и падения котировок банковских акций. После переговоров Virgin определила окончательную сумму своего предложения – 863 млн фунтов стерлингов. Она могла возрасти до 977 млн фунтов в случае достижения определенных показателей прибыли. В отсутствие других претендентов правительство согласилось с условиями Virgin. Налогоплательщики потеряли 480 млн фунтов, что вызвало неизбежную жалобу лейбористов на то, что Брэнсон сорвал сделку. Правительство ответило, что Virgin была «лучшим из имевшихся вариантов сведения к минимуму будущих убытков». Брэнсон сыграл хорошо, хотя финансирование обнаружило трудности, которые испытывала Virgin. Цена составила 747 млн фунтов стерлингов наличными плюс другие расходы. Уилбур Росс предоставил 269 млн фунтов стерлингов, компания Stanhope Investments из Абу-Даби – 50 млн фунтов, Northern Rock дал Virgin «кредит» в размере 253 млн фунтов по условиям сложной сделки по приобретению активов, и 150 млн фунтов Virgin заняла. Сама Virgin Money внесла только 50 млн фунтов, получив в обмен 45-процентную долю в банке. О продаже было объявлено в ноябре 2011 года. В первом пресс-релизе Virgin не было упомянуто о 45-процентной доле Уилбура Росса. Впоследствии Росс сказал, что намеревался «со временем продать свою долю за сумму, в полтора раза выше балансовой стоимости». Другими словами, Росс рассчитывал на то, что его инвестиции в банк дадут 50 % номинальной прибыли.

Эти новости совпали с прибытием Брэнсона в Нью-Йорк для продвижения книги «К черту «бизнес как всегда». В этой книге он описывал отчаяние, которое вызывала у него мораль капитализма. «Мое послание просто: бизнес как всегда не работает, – сказал Брэнсон приглашенным журналистам. – На самом деле «бизнес как всегда» губит планету. Наш подход к бизнесу надо изменить».

Послание Брэнсона о том, что Virgin «преображается в силу, работающую на благо людей и планеты», было адресовано корпорациям. Вместо того чтобы стремиться к прибыли, сказал Брэнсон интервьюерам, корпорациям следует творить добро для «человечества и окружающей среды». Согласно новой этике Брэнсона, эта переориентация не приведет к жертвам.

В тот самый момент, когда Брэнсон проповедовал в Нью-Йорке социальную ответственность, Дэвид Баксби, австралиец, бывший главным управляющим Virgin Group, переезжал из Женевы в Сингапур, из одного налогового убежища в другое. Баксби восхвалял Ричарда как очень харизматичного основателя бизнеса. «Ричард привлекает множество клиентов, на которых мы нацелены». Упомянув авиакомпании Virgin, мобильную телефонную связь и финансовые услуги, предоставляемые Virgin, Баксби поведал о том, что Брэнсон и Virgin больше не собираются заниматься непосредственным управлением и накоплением капитала. В дальнейшем, говорил Баксби, Virgin будет предлагать не опыт, деньги, управление и новые продукты, а бренд. В лучшем случае Брэнсон консолидировал Virgin как венчурную компанию, которая продает свой лейбл новаторам и идущим на риск предпринимателям и избегает тяжелой работы.

Любопытно, что в своей новой книге Брэнсон энергично расхваливал самый мелкий бизнес. В качестве типичных мельчайших предприятий он назвал бакалейные лавочки, швейные мастерские, производство замороженных органических продуктов питания и корнуолльских пирогов с мясом. Брэнсон, пусть не напрямую, выражал свою нелюбовь к магнатам-конкурентам. После 45 лет борьбы он признал свою слабость. Волшебство, которое действовало, когда Брэнсон работал с единомышленниками-индивидуалистами, стремившимися к удовольствиям и деньгам, постепенно рассеялось, и чары творчества испарились. Люди, пришедшие на смену первопроходцам, были традиционными управляющими, чей консервативный бухгалтерский подход к делу удушал рискованную оригинальность. Кумир публики боялся того, что его пламя угасает, и книга «К черту «бизнес как всегда» стала его последней интуитивной попыткой возродиться. Virgin необходимо было переформулировать свою цель. Косвенным образом Брэнсон признавал свою неспособность одолеть конкурентов. Поскольку одолеть конкурентов он не мог, он высмеивал их.

Во время продвижения книги Брэнсон с пренебрежением отзывался о тогда еще живом Стиве Джобсе, называя его безжалостным руководителем. «Так не следует делать, – сказал Брэнсон об управлении Джобсом компанией Apple. – Предприниматель, попирающий людей для того, чтобы вознестись на вершину, – редкое явление. Слишком многие лидеры бизнеса торопятся заткнуть людям рот или правят с помощью страха, а это глупо. Вести людей следует похвалой: нельзя запустить идею, если ты никому не нравишься».

В Нью-Йорке Брэнсон рассказал своим слушателям о Northern Rock. «Мы сидим и пытаемся разработать такие радикальные способы управления банковской деятельностью, к каким в прошлом банки не прибегали». Брэнсон сказал, что как новый банкир он станет предлагать мелкие кредиты бедным по выгодным ставкам. Брэнсон призывал своих собратьев с Уолл-стрит последовать его примеру, перестать «обдирать клиентов» и просил «использовать их бонусы для возмещения причиненного ими ущерба».

Уолл-стрит сделала ответный выпад, вежливо назвав Брэнсона «самым богатым в мире клоуном». Корпоративная Америка не собиралась выслушивать поучения Брэнсона, но некоторым руководителям было интересно посмотреть, действительно ли он действует в соответствии со своими проповедями. Приобретение Northern Rock должно было стать проверкой праведности Virgin, того, как она намеревается придерживаться своих новых благородных принципов и стремиться к конечной цели Брэнсона, заключавшейся в «более справедливом распределении богатства».

Вернувшись в Великобританию, одетый в рубашку футбольной команды Newcastle United, Брэнсон явился в штаб-квартиру банка для того, чтобы повторить обещания не закрывать отделения и не увольнять сотрудников. Virgin, поведал миллиардер слушавшим его людям, планирует удвоить число клиентов и утроить количество отделений банка. «Наши клиенты, – сказал Брэнсон, – показали, что доверяют бренду Virgin настолько, что перестали выводить свои деньги из банка, потому что мы его купили». На самом деле вывод денег из банка прекратился через несколько часов после того, как правительство в 2009 году пообещало защитить все депозиты и кредиты. Брэнсон также пообещал, что в 2013 году Virgin Money предложит бесплатное банковское обслуживание клиентам, имеющим текущие счета в банке. Магнат с гордостью хвастался тем, что банк стоит миллиард фунтов стерлингов, на четверть больше того, что он заплатил за него четырьмя неделями ранее. Хвастовство непредвиденной прибылью, полученной за счет налогоплательщиков, явно противоречило проповедям, которые читал Брэнсон в защиту альтернативы «бизнесу как всегда».

Через месяц после того как Брэнсон обрушился с критикой на нью-йоркские банки, которые, по его словам, «обдирали» своих клиентов, правда раскрылась. Virgin Money объявила о введении сборов с текущих счетов, которые ранее обслуживали бесплатно, и о том, что процентные ставки для 25 тысяч владельцев кредитных карт, считающихся «рискованными» клиентами, будут повышены на 50 %. Неясно, насколько об этих изменениях был осведомлен сам Брэнсон. В книге «К черту «бизнес как всегда» он осуждал банковское сообщество за извлечение чистой прибыли «в ущерб нашей планете». Продолжая, Брэнсон писал: «Нельзя взимать с одной группы клиентов больше, чем с другой, или меньше, чем с другой. Нельзя обременять клиентов скрытыми сборами… Почему? Потому что ни один такой прием не делает всем лучше». Некоторые люди не видели разницы между Virgin Money и другими компаниями. Исключение в данном случае составляли британские налогоплательщики, которые несли убытки из-за его ухода от налогов.

Такая вспышка торжества побудила одного из журналистов газеты Guardian выдвинуть предположение о том, что «Virgin построена на субсидиях, финансируемых налогоплательщиками». Прибыли компании, писал этот журналист, зависели от «ведения очень защищенных предприятий». Среди предприятий, которыми управляла сама Virgin, были авиакомпании, Virgin Trains, Virgin Care, а теперь и Virgin Money. Все они зависели от защиты, которую им предоставляли государственное регулирование, правительственные контракты или деньги налогоплательщиков. В совокупности все это составляло более 80 % доходов компаний Virgin.

На следующий день Брэнсон откликнулся на эту публикацию, заявив: «Все эти рассуждения – полный вздор. 99 % наших компаний вообще не имеют ничего общего с правительством и созданы в условиях ожесточенной конкуренции». Голословные обвинения Guardian, продолжал Брэнсон, «оскорбительны для 50 тысяч наших замечательных сотрудников». Брэнсон утверждал, что Virgin Trains не зависела от государства. «Мы далеки от получения субсидий и сегодня выплачиваем в виде налогов более 100 млн фунтов стерлингов». Но эти слова было довольно трудно примирить с тем фактом, что Virgin Trains получала более 100 млн фунтов прибыли и субсидий за счет предоставленного компании правительством права эксплуатации железнодорожной инфраструктуры.

В своем ответе Брэнсон не упомянул о более важной слабости: у Virgin Money отсутствовала целостная стратегия, которая гарантировала бы успех. По мнению Брэнсона, для слияния Virgin Money и Northern достаточно было сменить вывески. И сам Брэнсон, и Гадхиа провозглашали банковскую революцию, которую осуществила Virgin, но ни тот ни другая в полной мере не понимали подлость ликвидации того, что в банковском деле называют «унаследованными продуктами» или «платформой», оставшейся от Northern Rock. Модернизация технологии, персонала и отделений Northern Rock была сложным делом. Слияние Northern Rock с Virgin Money и утверждение в конгломерате единой культуры вызывали сложности. Гадхиа еще не овладела тонкостями создания банка, предоставляющего клиентам текущие счета и банковские карты. У нее не было личного опыта построения современного универсального банка. Ее опыт заключался в выплатах брокерам комиссионных за продажи ипотечных кредитов и страховок. В результате через год после покупки Northern Rock отделения Virgin Money по-прежнему напоминали памятники старины. Четыре новых салона, разбросанные по Великобритании, были маленькими и выглядели заброшенными. Помимо обещаний предложить клиентам текущие счета к концу 2013 года, Гадхиа так и не смогла предоставить ни выгодных результатов, ни убедительной стратегии.

Истинное состояние Virgin Money раскрылось тогда, когда банк Santander отказался от приобретения 316 отделений RBS за 1,65 млрд фунтов стерлингов. Свой отказ Santander объяснил несовместимостью информационных систем двух банков. Стоимость решения такой проблемы превосходила все возможные прибыли даже у гиганта банковского бизнеса. Через несколько часов после объявления об этом пресс-агенты Virgin побудили газеты сообщить о том, что «Virgin Money воспользуется возможностью завладеть отделениями RBS». В соответствии с хвастливыми заявлениями Брэнсона Virgin Money была охарактеризована как «самая серьезная конкурентная угроза крупным британским банкам». Ранее Брэнсон предложил за отделения RBS менее 400 млн фунтов стерлингов, но, получив второй шанс, увернулся от приобретения. Virgin Money по-прежнему находилась в стадии становления, но банком не была.

В глубине души Брэнсон знал о том, что Уилбур Росс ожидал размещения на бирже акций Virgin Money, что позволило бы ему получить прибыль. Брэнсон говорил о продаже акций на сумму 2 млрд фунтов стерлингов. Это было амбициозной задачей для Virgin Money, которая изо всех сил пыталась вырваться из финансовых ограничений. Брэнсон искал другие источники доходов. Как обычно, самым соблазнительным из таких источников были деньги налогоплательщиков.

Глава 14. Допинг Virgin

«Для нас это звучит словно музыка», – сказал один из руководителей Virgin, услышав, как Тони Блэр в 2003 году заявил о том, что Национальная служба здравоохранения будет закупать услуги у частных больниц. Частным подрядчикам гарантируют доходы из ежегодного бюджета Национальной службы здравоохранения, составляющего 100 млрд фунтов стерлингов. В Virgin возможность заработать на Национальной службе здравоохранения казалась подобной тем миллионам долларов, которые Virgin получала от британских налогоплательщиков за управление Virgin Trains.

Virgin уже изучила рынок медицинских услуг. Тремя годами ранее министр здравоохранения Алан Милбёрн попросил Брэнсона представить доклад о том, как больницы могут улучшить питание пациентов, уход за ними и повысить чистоту помещений. По словам Милбёрна, «получающая премии Virgin Group», которая модернизировала услуги, оказываемые клиентам, лучше всего подходила на роль консультанта правительства. Отчет, называвшийся «Обслуживание клиентов Национальной службой здравоохранения», был написан двумя сотрудниками Virgin Atlantic и одним из консультантов Virgin. В неопубликованных приложениях к докладу авторы уходили от простых вопросов «ухода» за больными и давали рекомендации, сводившиеся к тому, что государству следует подумать о приватизации отдельных частей Национальной службы здравоохранения, создании специализированных подразделений, изменении заработных плат и контрактов, заключаемых Национальной службой здравоохранения. Авторы также рекомендовали создавать конкуренцию, поощряя частные компании подавать заявки на контракты, а предпринимателей из числа врачей общей практики – создавать поликлиники, оказывающие медицинские услуги местным сообществам.

Через три года при реорганизации Национальной службы здравоохранения лейбористское правительство учло некоторые рекомендации Virgin в плане, составленном известным хирургом лордом Эйрой Дарзи. Общая практика, считал Дарзи, была неэффективной. Даже если семерых врачей общей практики объединить в местном медицинском центре, их изоляция от остальных медицинских услуг приведет к пустой трате денег. Дарзи предложил другое решение: частные компании, действующие на основании контрактов с Национальной службой здравоохранения, будут создавать поликлиники, оказывающие спектр услуг. Врачи общей практики, согласился Тони Блэр, должны превратиться в частных бизнесменов, получающих гарантированный доход за оказание медицинских услуг местным трестам первичной медицинской помощи.

Гарантированный доход от государства привлекал директоров Virgin. Частные медицинские компании уже продавали больницам Национальной службы здравоохранения услуги хирургов, но Стивен Мерфи избегал того, что называл «бизнесом на крови и скальпеле». Услуги, оказываемые местным сообществам, были более привлекательными. Вместе с Гордоном Маккаллумом и главой Virgin Trains Патриком Макколлом Мерфи искал эксперта, который помог бы разработать для Virgin «стратегию входа на рынок» медицинских услуг. В Южной Африке действовала модель, разработанная компанией Netcare. Маккаллум пригласил главного директора Netcare Марка Адамса, чтобы поговорить о создании клиник Virgin. На протяжении 18 месяцев Адамс обсуждал подход Virgin к врачам общей практики, которые были консервативной ветвью жестокой корпорации врачей. Успех Virgin зависел от поддержки, которую ей могли оказать врачи общей практики, согласные сотрудничать только на ими же продиктованных условиях.

Для того чтобы позиционировать Virgin, не оскорбляя ничьих политических чувств, Маккаллум поручил Goodstuff, консалтинговому агентству, занимавшемуся исследованиями рынка, спланировать стратегию. Консультанты обобщили свою задачу так: они должны были «вызвать у общественности теплые чувства, что позволило бы избежать негативных эмоций и негативного освещения проблемы в печати». В представленном консультантами докладе (носившем кодовое название «Проект Коктейль») рассказывалось о союзниках Virgin и подходе, который при помощи советников и специалистов необходимо проводить, чтобы избежать подозрений в том, что компания впутывается в здравоохранение «только ради денег».

Как предполагали консультанты Goodstuff, предубеждение можно было устранить, используя Брэнсона: «Поскольку лицом Virgin является Ричард, потребители верят, что он стремится поставить на первое место их интересы». О том как Virgin собирается улучшать здравоохранение, упоминать не следовало. Скорее консультанты сосредоточили внимание том, что умение компании продавать товар делало ее приемлемым вариантом. «Выдвижение потребителя в центр концепции здравоохранения» отразит «целостность предложения, которое делает Virgin, а Virgin ставит потребителя и его интересы на первое место».

Консультантов смущало то, что у Virgin не было никакого опыта в медицине. Авиакомпании и железнодорожное сообщение, которыми занималась Virgin, в данном случае значения не имели. Чуть большее значение имела сеть фитнес-центров Virgin Active, которую в Goodstuff назвали «предприятием, ведущим к благополучию». Консультанты исходили из убеждения Стивена Мерфи в том, что «Virgin заинтересована в здоровье и благополучии». Изучив сайт Virgin Money, они обнаружили, что эта компания продает полисы страхования от рака. Однако консультанты не были уверены в том, что извлечение прибыли из болезни не вызовет критики. Лучшей находкой, которая сама себя рекламировала, был фонд хранения стволовых клеток, созданный Кристофером Эвансом еще в 2007 году. Брэнсон восхвалял это предприятие, называя его ответом Virgin на «смятение родителей» и врачей. Но именно врачи и Национальная служба здравоохранения отвергли услуги этого центра. Эванс переместил морозильное оборудование в Катар. За первые два года своей деятельности компания, оборот которой составлял 220 тысяч фунтов стерлингов, понесла убытки в размере 1.7 млн фунтов стерлингов. А в 2011 году ее оборот снизился до 138 тысяч фунтов. Убытки составляли 404 тысячи фунтов в год. Инвестиции Virgin превратились в труху.

В конце концов консультанты Goodstuff признали, что у Virgin нет никакого опыта, который мог бы послужить оправданием ее входа в сферу здравоохранения. Обоснование этой инициативы должно было строиться исключительно на образе Брэнсона. Консультанты предполагали, что врачей и пациентов удастся соблазнить «эмоциональным обещанием девственной чистоты», воплощающей «ценности Virgin и услуги, соответствующие потребностям современной жизни. «Девственную чистоту» следовало разъяснить в публикации «Обещание пациентам Virgin», которое должно было носить разящий в самое сердце заголовок: «Virgin будет работать с профессиональными врачами для того, чтобы сделать здравоохранение лучше и для врачей, и для их пациентов». Уместные вопросы вызывало намерение Virgin извлечь максимальную прибыль. Согласно установленным государством правилам, каждая клиника получала квоту на пациентов. Консультанты советовали прибегнуть к такой хитрости: квоту следовало выполнить за счет пациентов, которые не посещали врачей общего профиля. Соответственно, Virgin следовало проявлять осторожность в отношении людей «в возрасте 55-65 лет, которые регулярно (и возможно, слишком часто) получают рекомендации дружески к ним относящихся врачей общей практики» и женщин в возрасте 35-45 лет с детьми. Самые желанные пациенты, говорили консультанты, – молодые мужчины умственного труда, которых «особенно выгодно привлекать, так как они позволяют выполнить квоты, не напрягая ресурсы».

Получив такие инструкции, Маккаллум предложил Адамсу учредить клиники Virgin в 18 городах в рамках бюджета в 300 млн фунтов стерлингов. «Ричард хочет, чтобы в течение пяти лет появилось около двадцати таких клиник», – сказал Маккаллум Адамсу. Адамс, привлеченный успехом, с которым Virgin давала «встряску старым отраслям», согласился заняться этой работой.

Целью Адамса были врачи широкого, общего профиля, которые, как он считал, утрачивали альтруизм после 40 лет и глушили свое разочарование, играя в гольф. В идеале Адамс искал врачей общей практики среднего возраста, которые хотели стать состоятельными бизнесменами: по плану такие врачи должны были побуждать своих пациентов покупать у Virgin личное медицинское обслуживание при лечении тучности, диабета и алкоголизма.

Маккаллум руководствовался не только коммерческими соображениями. «Холли занимается медициной, воспользуемся этим», – сказал он Адамсу. После пяти лет учебы на врача двадцатишестилетняя дочь Брэнсона отложила второй год ординатуры в больнице Челси и Вестминстера для того, чтобы принять участие в новом предприятии отца. В больницу она не вернется. Брэнсон хотел приобщить дочь к управлению империей, полагая, что, «если Холли захочет энергичнее представлять Virgin, это определенно пойдет Virgin на пользу». Брэнсон считал: Virgin Care идеально подходила его дочери. Опасаясь размывания молодежного образа Virgin, Брэнсон в равной мере стремился к тому, чтобы и его сын Сэм принимал участие в семейном бизнесе.

В январе 2007 года Адамс и собранная им в ведущих лондонских больницах группа экспертов из Национальной службы здравоохранения начали трехмесячный тур по Великобритании. Более чем 3000 врачей из 26 городов получили приглашения принять участие в трехчасовых собраниях, целью которых, по словам Маккаллума, было «завоевание сердец и умов». Ожидалось, что Холли будет сопровождать Ричард Макмагон, новая звезда Virgin в области здравоохранения.

Первое собрание Адамс открыл в лондонском планетарии. Оно шло спокойно до тех пор, пока Адамс не показал фотографии врачей Virgin, одетых в красную спецодежду. Собравшие встревожились, а после того как Адамс огласил послание Брэнсона, мероприятие превратилось в фарс. Лик председателя Virgin был спроецирован на потолок зала. Обращаясь к присутствовавшим врачам, Брэнсон призвал их спасти человечество, причем призыв поддерживали и он сам, и все сотрудники семьи Virgin. «Объединившись, мы сможем добиться фантастического будущего» – такими словами завершалась запись, напоминавшая обращение Господа. Еще до завершения собрания Адамс понял, что врачи потеряли интерес к тому, что им предлагала Virgin. Восторг проявили только чиновники Национальной службы здравоохранения. Несколькими неделями позднее они за счет Virgin собрались на прием в новой штаб-квартире компании в Суиндоне.

Для первого собрания за пределами Лондона сценарий был переписан. Около сотни врачей общей практики и протестующих, организованных профсоюзом Unite, сорвали было собрание, но как только Адамс заверил присутствующих в том, что Virgin не собирается ликвидировать клинический авторитет врачей, а хочет всего лишь помочь организации медиков, мир был восстановлен. Адамс объяснил, что юмор – одна из привлекательных сторон Virgin. Конверты с информационными материалами о болезнях, передающихся половым путем, будут маркированы надписью «Не для девственников», а конверты с информационными материалами о болезнях тестикул пометят надписью «Всегда помни о яйцах». Врачи общей практики будут работать на Национальную службу здравоохранения, но если их пациенты воспользуются услугами, которые предлагают находящиеся в зданиях больниц центры Virgin (а в числе этих услуг была в частности помощь стоматологов, терапевтов и хирургов-офтальмологов, занимающихся лазерной коррекцией зрения), врачи будут получать 10 % прибыли, которую принесут такие пациенты. По мере продвижения тура Адамс становился все более уверенным, хотя Холли, которую это дело явно не интересовало, исчезла. К концу тура около 200 врачей согласились вступить в программу поликлиник Virgin.

В то время как Адамс планировал открыть первые клиники, у Маккаллума появились другие соображения. Virgin не могла позволить себе гарантий выплаты врачам каких-либо отчислений от прибыли в то время, как Virgin Atlantic несла убытки. Запуск Virgin Care, решил Маккаллум, – дело слишком трудное. Штаб-квартиру Virgin в Суиндоне внезапно закрыли, а с Адамсом и членами собранной им группы рассчитались и отпустили восвояси. По словам Адамса, причиной неудачи был «необузданный оптимизм», тогда как Virgin возлагала вину на трест Национальной службы здравоохранения в Суиндоне.

Однако Брэнсон не утратил интереса к медицинскому бизнесу. Любой гарантированный государством доход был привлекательным. В штаб-квартире Virgin Гаурав Батра, еще один из привлеченных Брэнсоном охотников за богатствами, сознавая важность открытия новых возможностей в условиях последствий финансового кризиса, услышал о предстоящей продаже компании Assura Medical. Батра понимал, что приобретение этой компании давало особое преимущество: для Брэнсона одной из главных целей было вовлечь Холли Брэнсон в семейный бизнес, желательно в сфере здравоохранения.

В 2005 году Assura была фондом имущества, которым управлял Ричард Баррелл. В том году Баррелл, как и Гордон Маккаллум, заметил возможности извлечения прибыли из приватизации лейбористским правительством услуг врачей общей практики. Медицина его не интересовала. Он выкупал объекты недвижимости, которые врачи общей практики использовали для проведения операций, а потом сдавал их в аренду тем же врачам. Но в 2006 году Баррелл, поощренный обещаниями правительства выдавать трестам первичной медицинской помощи контракты на оказание «интегрированных услуг» больницам, глубже вошел в здравоохранение. Предложенная правительством формула была такой: врачи общей практики должны были создавать коммерческие группы и предлагать их услуги Национальной службе здравоохранения. Баррелл подписал соглашения о партнерстве примерно с 30 кабинетами, в которых работали 350 врачей общей практики, обслуживавших 3 миллиона пациентов. В 2008 году была создана компания Assura Medical, и Баррелл планировал дополнить каждую группу врачей общей практики аптеками и другими частными услугами. Но, несмотря на правительственное распоряжение, отдельные администраторы Национальной службы здравоохранения выступили против политики правительства и отказывались сотрудничать с врачами, работавшими в Assura. Долги этой компании возросли да 4,4 млн фунтов стерлингов. В разгар финансового кризиса директора компании утратили веру в прогнозы Баррелла. «Свидетельств роста рынка нет, – сказал один из директоров. – Сумятица в Национальной службе здравоохранения – единственное, что растет. Соединение частного капитала с государственной политикой – мудреное дело. Правительство не знает, чего оно хочет, а врачи слишком уж политичны. Партнерства с врачами – это слишком серьезный шаг». В январе 2009 года совет директоров Assura решил продать медицинский бизнес.

«Я слышал, вы продаете компанию, – сказал Батра Барреллу. – Мы хотели бы изучить ваше предприятие и первыми сделаем предложение. Мы споткнулись с Марком Адамсом, который выбрал неправильную модель ведения бизнеса, но хотим выйти на медицинский рынок».

Первый визит Батра, Маккаллум и Холли Брэнсон должны были нанести в Рединг. Специалисты Virgin поняли, что Assura заложила основы бизнеса, подходящего для развития под руководством Холли Брэнсон. На рынке, где условия диктовал покупатель, Virgin предложит низкую цену. После того как Баррелл вернулся в Лондон, начались переговоры между Батрой и заместителями директоров. Организованная им совместная поездка по Великобритании способствовала достижению компромисса. Батра предложил двум директорам Assura сохранить действие их контрактов в том случае, если компанию купит Virgin. Как заметили люди из Assura, единственным человеком, не проявившим ни малейшего видимого интереса к переговорам, была Холли Брэнсон. «Она не задала ни одного трудного вопроса», – сказал один из директоров.

Маккаллум пригласил Баррелла и двух старших директоров его компании обсудить условия продажи на заседании совета директоров Virgin, которое должно было состояться 16 октября 2009 года в Женеве. Вся команда Virgin прилетела из Лондона на встречу с руководством Assura, члены которого также прибыли из британской столицы. Как они полагали, странный выбор места был связан с налоговыми схемами Брэнсона.

«На самом деле мы не уверены в том, что хотим купить вашу компанию, но посмотрим, что у вас есть», – сказал Маккаллум.

Людей из Assura выбили из колеи вступительные слова, направленные на снижение цены сделки. Выполненная в PowerPoint презентация предполагала, что к 2012 году доходы Assura должны составить 100 млн фунтов стерлингов, а в дальнейшем достигнут 1,2 млрд фунтов. Чистая прибыль составит добрые 20 %. Маккаллум мог тихонько похихикать. Это было срочной, вынужденной продажей хорошего бизнеса, и Вивьен Маквей, заместитель директора Assura, призывала Virgin приобрести компанию. Маккаллум предложил 7,5 млн фунтов стерлингов за три ее четверти. Он рассчитывал, что сделка будет профинансирована за счет кредита в 4 млн фунтов стерлингов, который Assura предоставит Virgin. Та должна была погасить кредит только после того, как Virgin Care начнет получать прибыль.

«Это какая-то насмешка», – заметил один из директоров. «Virgin играет нечисто, – заявил он управляющему фондом Invesco Perpetual, который был одним из инвесторов Assura. – Нам должны предложить более высокую цену».

На что управляющий фондом ответил: «Даже если предложенная цена слишком низка, это – рыночная цена. И мы принимаем ее».

Казалось, что Virgin обеспечила заключение сделки, и, чтобы еще сильнее снизить цену, корпорация распродала аптеки за 3,5 млн фунтов стерлингов. Конечным собственником Virgin Care Ltd была холдинговая компания, зарегистрированная на Виргинских островах. Маквей, назначенная новым управляющим директором Virgin Care, торжественно обещала, что компания будет предоставлять услуги более высокого качества за меньшие деньги. Virgin, сказал Брэнсон, будет «сотрудничать с партнерами из Национальной службы здравоохранения». В книге «К черту «бизнес как всегда» Брэнсон писал, что «здравоохранение отлично соответствует нашей цели – делать добро, чтобы преуспевать».

Не прошло и года, как в Virgin поняли, что бизнес Assura прибыли не приносит. Не получая обещанных бонусов, большинство врачей общей практики жаловалось на то, что их отношения с Virgin «ведут в никуда». Врачи предположили, что «Virgin просто украла» их партнерства. Завладев ими, Virgin, по словам одного из прозревших медиков, «избавилась от врачей общей практики, потому что в компании считают, будто без нас им будет лучше». В клинике Virgin в графстве Суррей врачей заменили временно исполняющими их обязанности. Расходы Virgin сократились, но пациенты жаловались на нарушения лечения. В Центре здоровья и хорошего самочувствия в Ливерпуле и Медицинском центре Биркхед на полуострове Уиррал сомнения вызывала квалификация нанятых Virgin медиков. Пробы на биопсию при подозрениях на рак кожи, отправленные на анализ в дерматологическое подразделение Сефтон в Саутпорте, либо неправильно маркировали, либо безграмотно брали, причем пациенты обнаружили, что Virgin наняла на эту работу не имевшего регистрации немецкого заместителя. Чиновники министерства здравоохранения отмахивались от таких жалоб как от незначительных. Их приоритетом было привлечение большего числа частных компаний, а управляющие Virgin отделывались успокаивающими заверениями.

Опираясь на развернутую Assura сеть медицинских учреждений, Virgin могла предлагать услуги по лечению дерматологических, глазных болезней, болезней спины и шеи, заболеваний стопы и переломов в десяти районах Великобритании. В 2012 году компания получила контракт на наем 2500 врачей Национальной службы здравоохранения сроком на пять лет в Суррее, что позволяло управлять восьмью местными больницами, сиделками и патронажными работниками, а также делать сканирование для диагностики рака груди, оказывать стоматологические и психотерапевтические услуги, а кроме того, услуги клиник сексуального здоровья. Из бюджета на эти нужды было выделено 500 млн фунтов стерлингов. Кроме того, Virgin получила контракт на 8,5 млн фунтов в Дорсете и трехлетний контракт стоимостью в 132 млн фунтов на обеспечение детей-инвалидов уходом и услугами медсестер и патронажных работников. Возражения, выдвинутые матерью ребенка-инвалида против процесса проведения конкурса, были отвергнуты судьей.

Протесты в сочетании с тем, что Virgin разваливала традиционную систему услуг, вызвали противодействие некоторых врачей-профессионалов. По всей стране тресты Национальной службы здравоохранения отказывались от услуг Virgin, предпочитая своих специалистов. Virgin выступила с протестами. В округе Ист-Райдинг в Йоркшире председатель отделения Assura жаловался на то, что местное отделение Национальной службы здравоохранения получило контракт на лечение болезней костей за меньшую цену и легче, чем Virgin. Как объяснил этот председатель, Национальная служба здравоохранения, остановив свой выбор на меньшей заявке, лишила пациентов выбора. Группа специалистов по вопросам сотрудничества и конкуренции, рассмотревшая это дело в качестве третейского судьи, вынесла решение против Virgin. Группа заявила, что от Национальной службы здравоохранения нельзя ожидать того, что она станет платить больше просто за то, чтобы предоставлять пациентам выбор. «Virgin – сборище паразитов, – прокомментировала решение Группы Люси Рейнолдс, одна из руководителей Национальной службы здравоохранения. – Они даже хотят вести прием пациентов в гимнастических залах Virgin для того, чтобы их одетые в красную фирменную униформу врачи могли сразу же направлять пациентов на тренажеры Virgin». Изначальный расчет на то, что репутация Брэнсона разоружит критиков, не оправдался.

К разгневанным пациентам присоединились врачи общей практики. Они были недовольны давлением, которое на них оказывала Virgin, требовавшая, чтобы они рекомендовали пациентам частные услуги, предоставляемые Virgin (а именно такие услуги были источником прибыли, на которую рассчитывал Брэнсон). В 2012 году 329 врачей общей практики, бывших партнерами Virgin в 25 поликлиниках, согласились с досрочным прекращением принадлежавших им по контракту прав собственности в компаниях, оказывавших медицинские услуги местным сообществам. Эти врачи обязывались по-прежнему оказывать услуги, которые должна была предоставлять Национальная служба здравоохранения, в помещениях, принадлежавших Virgin Care, но уже без финансовой заинтересованности в том, чтобы рекомендовать пациентам платное лечение Virgin. Теперь компания была единственным собственником бизнеса. В 2011 году убытки Virgin Care возросли до 8,5 млн фунтов стерлингов. В 2012 году убытки до вычета налогов возросли до 9,9 млн долларов, а доходы составили всего 23 млн фунтов. Борясь за успех, Virgin в 2012 году вложила в свой медицинский бизнес 11 млн фунтов собственных средств. Для компании, которую считали глобальной корпорацией с многомиллиардным оборотом, такие суммы были сущей ерундой, если только на самом деле Брэнсон, как подозревали самые резкие из его критиков, не проводил другую стратегию.

В течение предшествующего десятилетия Брэнсон выступал за декриминализацию употребления наркотиков. Он энергично доказывал, что обходящаяся в триллион долларов война с наркотиками проиграна коррупции и насилию. Единственными, кто извлекает из этой войны прибыли, являются преступные картели. «Глобальную стратегию войны с наркотиками следует основывать не на идеологии, а на доказательствах», – писал Брэнсон. Призывая к изменению государственной политики, Брэнсон оспаривал мнение о том, что наркотики представляют «угрозу» и что кампания по пресечению употребления наркотиков является выбором между «добром» и «злом». Личный опыт общения с Сидом Вайшесом, участником панк-рок-группы Sex Pistols, который сидел на героине, убил свою подружку, а потом совершил самоубийство, и наблюдений за Боем Джорджем, боровшимся со своей наркозависимостью, побудил Брэнсона написать: «Нет абсолютно никаких доказательств того, что угроза тюремного заключения отвратит от употребления наркотиков». Брэнсон предлагал вместо того чтобы сажать за решетку десятки тысяч наркоманов, перестать считать употребление наркотиков преступлением, а к зависимости относиться как к болезни.

Люди, выступавшие против декриминализации наркотиков, критиковали кампанию Брэнсона за то, что он руководствуется корыстными интересами. В конце концов, в прошлом Брэнсон признавался в употреблении наркотиков и говорил, что стал бы торговать марихуаной, если б такую торговлю признали законной. Критики называли это «допингом Virgin», что имело особое звучание для людей, которые связывали декриминализацию со взрывом наркомании и законным обогащением производителей и торговцев наркотиками. Социальный вред, говорили критики Брэнсона, невозможно будет подсчитать. И в случае легализации употребления наркотиков Virgin Care станет одной из тех, кто извлечет из этого выгоду. Центры здоровья компании будут идеально соответствовать заявкам для получения контрактов Национальной службы здравоохранения на лечение наркоманов. Джеймен Шивли, один из бывших руководителей Microsoft, планировавший наладить продажу своего бренда марихуаны по всей Америке, описал модель, предложенную Брэнсоном. Поскольку использование марихуаны в медицинских целях одобрено в 18 штатах, Шивли говорил о развертывании сети напоминающих Starbucks медицинских центров раздачи наркотиков. Эта сеть должна была удовлетворить привычку, обходящуюся американцам в 200 млрд долларов в год. Шивли огласил свою идею в Сиэтле, стоя рядом с Винсенте Фоксом, бывшим президентом Мексики, вместе с Брэнсоном, состоявшим в Глобальной комиссии по политике в отношении наркотиков.

Брэнсон часто щеголял своей близостью с хорошо финансируемым международным движением за легализацию наркотиков. В июне 2011 года он присоединился к собравшемуся в нью-йоркском отеле Waldorf Astoria обществу Джорджа Сороса, Кофи Аннана, Джорджа Шульца, Пола Волкера, Карлоса Фуэнтеса, Марио Варгаса Льосы и бывших лидеров Колумбии, Греции, Мексики и Швейцарии для того, чтобы начать новую кампанию. Выступая на фоне ожесточенной войны с наркотиками в Мексике, Брэнсон привел будто бы опубликованные ООН статистические данные, которые демонстрировали, что, несмотря на все усилия, потребление запрещенных веществ за период с 1998 по 2008 год возросло. «Прекратите наказывать людей, употребляющих наркотики, как преступников и не причиняйте вреда остальным, – писал Брэнсон. – Для общества будет намного лучше, если усилия будут сосредоточены на образовании и лечении, а не на заключении в тюрьмы людей, употребляющих наркотики». Брэнсон привел пример Португалии, легализовавшей наркотики в 2001 году, в качестве доказательства, что их потребление сокращается после отмены уголовного преследования наркоманов и предоставления им возможности лечиться. Брэнсон писал: «Португалия – лучший пример. Число наркоманов, потребляющих героин, в этой стране снизилось наполовину… А число курящих марихуану в Португалии – самое низкое в Европе».

Противники легализации опровергали многие доводы Брэнсона. Отвечая ему, они указывали на то, что в Португалии эта мера привела к росту потребления наркотиков и смертности от них. Сходным образом приведенные Брэнсоном статистические данные ООН показывали впечатляющий рост потребления наркотиков в упомянутый им период с 1998 по 2008 год, а потому цитирование этих данных критики называли неточным. На самом деле опубликованный Управлением по наркотикам и преступности доклад показывал, что потребление сильных наркотиков сократилось во всем мире. Согласно одной интерпретации, доклад ООН давал основания полагать, что потребление марихуаны в результате легализации будет только возрастать. Статистические данные, собранные правительством Великобритании, также показывали, что потребление сильных наркотиков после 1996 года пошло на спад. Данные, собранные в США, были сопоставимы с британскими. За предшествующие 25 лет потребление кокаина снизилось на 75 %, однако потребление марихуаны в результате ее легализации возросло. Брэнсон не вдавался в такие подробности. Вместо этого он сосредоточил свои доводы на выгодах, которые принесли принятые в Португалии законы о наркотиках. Оппоненты Брэнсона возразили, что статистические данные португальского правительства противоречили утверждениям Брэнсона: большая доступность наркотиков поощрила и их большее потребление, в том числе школьниками. Критики обвинили Брэнсона в том, что он выдает желаемое за действительное.

Неприятные факты не смутили Брэнсона, но, критикуя войны с наркотиками, он отказывался обратиться к вопросу о том, почему потребление наркотиков сокращается всякий раз, когда его запрещают законом. По словам самого Брэнсона, он «не любит глупые правила». По его мнению, не нравившиеся ему уголовные законы относились к «глупым правилам».

Критики Брэнсона отвечали, что введение уголовной ответственности – это предупреждение общества о том, что наркотики опасны. Результаты опросов показывали: общественность последовательно выступает против доводов Брэнсона и считает, что наркотики разрушают жизнь людей. Падение потребления наркотиков в Великобритании, утверждали критики Брэнсона, отчасти отражает воздействие законов, а также понимание того факта, что число умственных расстройств, связанных с курением марихуаны, особенно случаев шизофрении, возросло.

Безусловно, сомнений в том, что законы не смогли положить конец потреблению наркотиков, не было, но также можно считать любые войны с преступностью проигранными, потому что она все еще существует, однако никто пока не предлагал государству отменить все уголовные законы. Брэнсон игнорировал этот довод. Наркотики, говорил он, – совсем иное дело. Впрочем, он не мог внятно объяснить тот факт, что в Великобритании курение сигарет резко сократилось с тех пор, как был введен запрет на курение в общественных местах, а потребление алкоголя и число связанных с ним заболеваний возрастало по мере снижения цен на спиртное и увеличения его доступности. Корреляция данных позволяла предположить, что смягчение законов, запрещающих наркотики, может привести к росту их потребления. В январе 2012 года в СМИ процитировали слова Брэнсона о том, что, если марихуану легализуют, он согласится торговать ею.

Независимо от этих доводов, мнение Брэнсона поддерживали некоторые члены британского парламента. В частности, Брэнсон снискал симпатию члена парламента Кита Ваза, председателя комитета палаты общин по внутренним делам. В 2012 году Ваз решил возглавить исследование вопроса о легализации наркотиков. Критики Брэнсона были в шоке. По их мнению, Ваз утратил большую часть своего авторитета после того, как в 2002 году его полномочия члена палаты общин были на месяц приостановлены за нарушение парламентских правил. Эти люди не верили заверениям Ваза в том, что он независим и не находится под влиянием Глобальной комиссии по вопросам политики в отношении наркотиков (в эту комиссию входил Брэнсон). В письме Кэти Джинджелл, активистке кампании против легализации наркотиков, Ваз настаивал на том, что возглавляемый им комитет широко мыслит и свободен от предрассудков по данному вопросу. В конце концов отчет комитета, опубликованный в 2013 году, поддержал доводы первого вызванного свидетеля, а именно Ричарда Брэнсона, заявившего, что война, которую Великобритания вела с наркотиками, оказалась неудачной, и стране следует последовать успешной португальской модели. 6 июня 2013 года Ваз и Брэнсон подписали письмо в газету Times, в котором заявили, что война с наркотиками «проиграна» и правительству следует изменить политику. Но правительство сразу же полностью отвергло идеи Брэнсона.

Впрочем, это не смутило миллиардера. «Допинг Virgin», как считали его критики, был долгосрочным проектом, и пока Брэнсон сосредоточил свои усилия на борьбе Virgin Care за прибыли. Все новые предприятия магната с момента запуска компании Virgin Mobile тринадцатью годами ранее были какими-то лоскутными, и Virgin Care, его главное капиталовложение за последнее десятилетие, оказалась не лучше прочих. Но понесенные Virgin Care убытки были ничтожными по сравнению с убытками Virgin Galactic.

Глава 15. Galactic: отсрочки

От Virgin Galactic зависело слишком многое – не только бренд и финансирование компании, но и репутация Брэнсона.

Сначала он обещал начать коммерческие космические полеты в 2007 году, но за фатальным взрывом последовали неоднократные отсрочки. Чтобы скрыть технические проблемы, Брэнсон устраивал постановки, возвещавшие о том, что полеты вот-вот начнутся. Обычно он закатывал праздники. Большинство из них оказывались успешными, но для вечеринки 7 декабря 2009 года в Калифорнии был выбран особый момент.

Поеживаясь от дувших в лицо из мрачной пустыни Мохаве порывов холодного ветра, 400 человек ожидали появления на взлетно-посадочной полосе WhiteKnightTwo. Прячась от завывающего ветра, гости сбились в кучку под покровом серебристого шатра. Большинство присутствующих были журналистами, но в их толпе присутствовали и будущие пассажиры. Впереди всех стоял Брэнсон. Вглядываясь во тьму, он хотел вместе с публикой впервые увидеть SpaceShipTwo (или, как его назвали, VSS Enterprise), подвешенный под двухкорпусным самолетом. Церемония была тщательно подготовлена. На взлетно-посадочной полосе вспыхивали красные лазерные лучи и гремели звуки музыки из научно-фантастического фильма «Близкие контакты третьей степени». Рядом с Брэнсоном в качестве почетного гостя стоял губернатор Арнольд Шварценеггер. «Именно здесь Чак Йигер преодолел звуковой барьер», – напоминал Шварценеггер присутствующим. Брэнсон наслаждался намеками губернатора на героев фильма Right Stuff («Парни что надо»). Благодаря «астронавта» за фальшивую лучевую пушку, Брэнсон пригласил всех выпить коктейль из водки с мартини в ледяном баре Absolut. Это было организованным пресс-службой Virgin бесплатным мероприятием по продвижению товара.

«Разве это не самый сексуальный космический корабль в мире?» – пробираясь к шатру, вскричал Брэнсон при появлении двухкорпусного самолета. «Это, – сказал Брэнсон журналистам, стоявшим возле ледяной скульптуры, изображавшей космонавта корабля «Аполлон», – станет началом коммерческих космических путешествий». Стоявший рядом Шварценеггер улыбался, уступая этот момент славы Брэнсону, который продолжал: «Это действительно очень важный день. Команда создала не только новый мир, но и произведение искусства».

Магия Брэнсона вызвала в воображении гостей грандиозные видения будущего. Через десять лет конкурирующие компании станут запускать в космос корабли с космодромов, разбросанных по всему миру. С непоколебимой уверенностью Брэнсон рассказывал, как в 2019 году ракеты будут доставлять пассажиров из Лос-Анджелеса в Австралию и на Средний Восток. В следующем десятилетии ракеты Virgin перевезут не менее 50 тысяч человек. Цены будут низкими, а космические корабли Virgin – более безопасными, чем у Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. Даже сообщение Брэнсона о том, что его 92-летний отец и 85-летняя мать будут сопровождать его в первом полете, не удивляло. Он умел вызывать полное доверие. Брэнсон остро ощущал, какое впечатление на публику производят его слова. Хотя он часто мямлил и смотрел под ноги, в ответственные моменты он поднимал глаза, чтобы оценить эффект своего выступления. Его неуверенность воспринимали снисходительно. Вопреки необыкновенной скрытности, обусловленной рискованным начинанием, никто не сомневался в неизбежности триумфа его проекта, который на тот момент стоил 400 миллионов долларов. «Это необходимые издержки доступа в космос, – вставил Уилл Уайтхорн во время одной из пауз в речи своего босса. – В последние несколько месяцев мы очень быстро развивались, поскольку люди видят, что результаты есть, и важные открытия в следующие два года изменят условия игры». По его словам, Virgin собрала 42 миллиона долларов с примерно 300 человек. Из этой суммы 4 миллиона были собраны в течение последних нескольких месяцев. Несколькими неделями ранее пресс-агенты Virgin заявили, что 430 рвущихся в космос астронавтов подписались на полет. По-видимому, цифры не были проверены независимыми авторитетами. Ни один из тщательно отобранных гостей не мешал Уайтхорну опровергать предположение о том, что доход Virgin был несравненно меньше миллиардов долларов, предлагаемых NASA другими частными предпринимателями за полеты на МКС. Все сомнения были развеяны благословением Шварценеггера: «Эта ерунда из научно-фантастических фильмов теперь превратилась в реальность». Голливудская мифология сделала Шварценеггера идеальным выбором для представления публике VSS Enterprise. «Это действительно потрясающе. Это открывает возможность прикоснуться к космосу обычным людям всего мира».

Чтобы подтвердить авторитет Virgin, некий публицист перечислил людей, подписавшихся на участие в космическом полете. Тогда-то в печати снова появился список знакомых имен, включавший имена таких знаменитостей, как Виктория Принсипл, бывшая звезда телесериала Dallas, профессор Стивен Хокинг и Джеймс Лавлок, 90-летний активист движения в защиту окружающей среды. Все эти люди обещали принять участие в первом полете. Хотя Лавлок делал мрачные предупреждения о том, что растущее население Земли создает избыток двуокиси углерода, пятью месяцами ранее он произнес эмоциональную речь о том, с каким нетерпением он ожидает момента, когда в этом же году сможет посмотреть сверху на свою «первую любовь, Гею, нашу голубую планету».

У Лавлока не было причин сомневаться в намеченном Брэнсоном времени первого старта. В начале 2009 года Уайтхорн отрицал сообщения о том, что Питеру Зиболду, пилоту WhiteKnightTwo, трудно при посадке удержать корабль на посадочной дорожке. Напротив, Уайтхорн заявил журналу Flight International: «Испытания ракетных кораблей SpaceShipTwo начнутся в августе, и мы исполнены оптимизма в отношении того, что в конце года совершим полет с пассажирами в космос».

Несколькими месяцами позднее Уайтхорн без тени стыда признал, что его уверенный прогноз так и не сбылся. Он даже повторил свое недвусмысленное описание полета: «Это путешествие всей жизни. Резервируйте места в космосе уже сейчас. Полет на скорости, в четыре раза превышающей скорость звука, на высоту примерно 360 тысяч футов над поверхностью Земли, невесомость и наслаждение захватывающими дух видами». Уайтхорн и Брэнсон должны были знать, что их уверенность лишена оснований.

Гости Брэнсона и вообразить не могли проблем, с которыми сталкивались конструкторы Virgin. Опасность взрыва увеличенного гибридного двигателя нельзя было исключать; металл, из которого делали корабль, должен был, по расчетам инженеров, не растрескиваться при стремительном изменении температуры, но надежность сплава требовалось постоянно испытывать; а безопасность резины, сжигаемой в закиси азота, – периодически подтверждать. И самое главное: достижение двигателем полной мощности в течение одной минуты на тот момент оказывалось невозможным. Но энтузиазм Брэнсона, одобрение Шварценеггера и постоянные повторения красивых слов о мечте рассеивали неопределенность.

Многих приглашенных в пустыню Мохаве, в том числе губернатора штата Нью-Мексико Билла Ричардсона, привлекало устремление, а не определенность. Поддержка Ричардсона усилила ореол добросовестности и порядочности Брэнсона. Доверие, которое питал Ричардсон к магнату, к тому моменту обошлось государству в 203 млрд долларов, потраченных на строительство первого в Америке космопорта. По словам Ричардсона, эти расходы были оправданы гарантией получения Нью-Мексико дохода в размере 150 млн долларов. Вариант Virgin ставил эту определенность под сомнение. Хотя в конце 2008 года компания арендовала космопорт на 20 лет, условия договора позволяли Брэнсону избежать каких-либо обязательств ценой очень малого штрафа. Когда Ричардсон и Брэнсон согласились совместно присутствовать на открытии взлетно-посадочной полосы длиной две мили в октябре 2010 года, эти подробности контракта были позабыты. Бетонная полоса (ее строительство должно было закончиться через два года) получала название «Дорога в космос губернатора Билла Ричардсона».

Другим гостем вечеринки был представитель фонда Aabar Investments из Абу-Даби. Принадлежащий по большей части правительству Эмиратов и руководимый шейхом Мансуром бин Сайедом аль-Нахайаном, Aabar владел акциями главных немецких и швейцарских промышленных компаний и футбольного клуба Манчестер Сити. Брэнсон посетил Персидский залив в поисках финансирования проектов Virgin и в 2008 году отправил Стивена Мерфи добиваться инвестирования в Virgin Galactic. Мерфи разработал сценарий расширения площадки в Абу-Даби за счет строительства космодрома, на котором не возникнет проблем с запуском спутников, а также центра наблюдения Земли из космоса и технического колледжа. В конце июля 2009 года Aabar купил 32 процента акций в Virgin Galactic за 280 миллионов долларов.

Заключение договора совпадало с первым полетом Брэнсона на WhiteKnightTwo, корабле-носителе Virgin. «Это – одно из самых невероятных переживаний моей жизни», – сказал Брэнсон после того, как корабль совершил посадку в штате Висконсин. Через пять месяцев после этого полета на взлетную дорожку выкатили WhiteKnightTwo, к которому был подвешен VSS Enterprise. «Когда я увидел корабль, – лучась улыбкой, рассказывал позднее миллиардер, – я едва сдержал слезы». Один журналист, тронутый таким признанием, припишет эти слова «блестящему предпринимателю Virgin – Ричарду Брэнсону».

Авторитет Брэнсона усилило заявление о том, что Virgin заказала у компании Scaled Composites, которую недавно полностью приобрел гигант аэрокосмической промышленности Northrop Grumman, пять SpaceShipTwo и три самолета-носителя WhiteKnightTwo. “Virgin Galactic – первая в мире компания, занимающаяся коммерческими космическими перевозками», – восклицал Брэнсон.

Во время интервью на Sky TV Брэнсона спросили: «Когда вы совершите первый полет в космос?»

Брэнсон уверенно ответил: «В 2011 году».

Позднее работавшие на Virgin публицисты объяснили интервьюеру: «На самом деле Ричард имел в виду 2012 год. Это более вероятное время полета».

Прием в Мохаве был резко прерван: на аэропорт надвигалась буря. Гостям приказали сесть в автобусы, которые отвезли всех в Лос-Анджелес. К моменту начала бури эвакуация была завершена. Серебристый шатер снесло ветром.

Через три месяца после события в Мохаве агентство Reuters вынесло в заголовок новостей сообщение из Лос-Анджелеса: «Virgin Galactic почти готова принять космических туристов». Вскоре после этого агентство сообщило о «первом полете» «космического корабля» VSS Enterprise. Случайный читатель мог вообразить, что Virgin Galactic вот-вот начнет отправлять пассажиров в космос. На самом деле WhiteKnightTwo поднялся в воздух с подвешенным космическим кораблем, совершил трехчасовой полет и вернулся на аэродром. «Через 18 месяцев мы отправим людей в космос», – сказал Брэнсон журналистам в Куала-Лумпуре шестью месяцами позднее. Он должен был понимать, что полет в 2012 году невозможен, но судьба бренда зависела от его оптимизма.

Десятого октября 2010 года Брэнсон вернулся в Мохаве, чтобы посмотреть на посадку SpaceShipTwo после того, как корабль был сброшен с носителя на высоте 45 тысяч футов. Новости об успешном десятиминутном планировании должны были обнадежить всех клиентов Virgin, обеспокоенных бесконечными отсрочками полетов. Через неделю после этого приземления Брэнсон присоединился к губернатору Ричардсону, шансы которого стать президентом были ослаблены скандалом, разразившимся вокруг взносов в кампанию по его переизбранию в Лас-Крусес, где праздновали начало строительства «дороги в космос». Ричардсон отвергал эти обвинения как голословные. «Мы, – сказал Брэнсон, – полетим через 9-18 месяцев». Оглядываясь вокруг, люди не могли не заметить, что ангары, в которых должны стоять космические корабли, совершенно пусты, а терминал космодрома так и не построен: под здание был лишь подведен бетонный фундамент.

Бурные вспышки уверенности стали необходимы для того, чтобы как-то уравновешивать успехи, которых достигали конкуренты Брэнсона. Компания XCOR, занимавшая маленькое рабочее помещение для строительства космического корабля в Мохаве неподалеку от ангаров Virgin, объявила о заключении контракта на доставку пассажиров и грузов в космос. Контракт был заключен с одной южнокорейской компанией и стоил 28 млн долларов. Еще более важным было то, что принадлежавшая Элону Маску, изобретателю платежной системы PayPal, компания SpaceX запустила космический корабль Dragon с самолета-носителя Falcon 9. Совершившая орбитальный полет ракета была поднята из вод Тихого океана. Благополучное возвращение корабля на Землю положило начало переговорам Маска с Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства о заключении контракта стоимостью в 1,6 млрд долларов на доставку 12 партий грузов на МКС и с МКС на Землю. В будущем Маск надеялся переправлять астронавтов на орбитальную станцию по цене 20 млн долларов за полет в космос и обратно (русские за такой полет брали 65 млн долларов). В отличие от суборбитального туризма, на который делала ставку Virgin Galactic, предприятие Маска было серьезным орбитальным бизнесом, приходившим на смену расточительному подходу государства. Даже Брэнсон понимал разницу между собой и Маском. Посмотрев на запуск ракеты НАСА с мыса Кеннеди, Брэнсон отправил текстовое сообщение: «Теперь я знаю, сколько дыма можно нагнать за миллиард долларов». Компания Virgin Galactic не входила в одну лигу с предприятием Маска по нескольким причинам. На заводе в Лос-Анджелесе более двух тысяч человек трудились над строительством ракеты, образец которой уже побывал в космосе и вернулся на Землю.

Чтобы доказать коммерческую надежность Virgin Galactic, Брэнсон нуждался в одобрении Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. Virgin наряду с другими частными корпорациями претендовала на космические контракты. В конце 2010 года НАСА распределило около 270 млн долларов между корпорациями Boeing, SpaceX, Sierra Nevada и Blue Origin – четырьмя основными негосударственными подрядчиками на проведение работ в космосе. В их число Virgin не входила. Тогда компания направила эмиссара, который должен был добиться от государства лакомого кусочка. Эмиссар вернулся с заказом стоимостью 4,5 млн долларов на доставку в космос груза кораблем SpaceShipTwo. Virgin сообщила об этом достижении и разукрасила его легендами о прошлом Брэнсона.

Брэнсон более не считал воспоминания о собственной замечательной карьере, которыми он делился с журналистами, путешествиями по волнам памяти. Его рассказы стали скорее инструментом продвижения бренда Virgin. Бизнесмен перекраивал их так, чтобы показать себя в нужном свете и оправдать свои капиталовложения не в последнюю очередь в Virgin Galactic.

«Это очень похоже на развертывание деятельности Virgin Atlantic, – объяснял Брэнсон журналисту, сравнивая космическое путешествие со своей любовью к новым приключениям. – У меня была звукозаписывающая студия, и однажды я пришел к партнеру и сказал: «Я по горло сыт полетами на самолетах этих кошмарных авиакомпаний». И назвал причины моего недовольства: скверная еда, неулыбчивый обслуживающий персонал, отсутствие развлечений и «жуткое» освещение. Я сказал: «Хочу купить подержанный «Боинг-747» и запустить собственную авиакомпанию». Рассказы Брэнсона редко были последовательными. Мифы этот сказочник приправлял анекдотами. Рассказывая свои байки, миллиардер держался нерешительно, вечно запинался, но никогда не упускал контроля над ситуацией.

Годом позже другому интервьюеру Брэнсон сказал, что для Virgin Records «главным было не получить прибыль, а сделать что-то новое. Я лишь пытался делать деньги, которых хватило бы на оплату счетов». Говоря по правде, Virgin Records была создана Брэнсоном, его двоюродным братом и группой их друзей, и компания по-настоящему обогатила своих основателей. Как с горечью обнаружили впоследствии некоторые друзья магната и сотрудники Virgin Records, Брэнсон в конечном счете пренебрег их вкладом в общее дело.

Затем Брэнсон снова вернулся к той же теме и представил интервьюеру журнала Forbes другую версию истории о том, как появилась знаменитая авиакомпания. «Мысль создать Virgin Atlantic пришла Брэнсону тогда, когда его ссадили с рейса American Airlines, – сообщал журнал. – Брэнсон уже был богат, поэтому, возвратившись в Великобританию, он позвонил в компанию Boeing и сказал, что хотел бы купить самолет «Боинг-747».

– Как вы назвали вашу компанию? Повторите ее название, – попросили его.

– Virgin, – повторил Брэнсон. Наступила пауза.

– Ну, мы твердо надеемся на то, что при таком-то названии вы намерены запустить новое предприятие в полном масштабе, – хихикнул представитель Boeing.

Статью заключала строка: «Сегодня он управляет 300 различными компаниями. По его словам, у него работает 60 тысяч человек».

Гениальность Брэнсона заключалась в убедительности представлений, которые он давал публике. В процессе рассказа история обретала какие-то новые детали и краски: создать Virgin Atlantic Брэнсону неожиданно предложил американский юрист Рэндольф Филдс. Брэнсон подхватил идею, а Филдс занимался подготовительной работой, в том числе организацией лизинга и финансирования уже побывавшего в эксплуатации самолета «Боинг-707» (а не «Боинг-747»). Как равный партнер, Брэнсон внес важные поправки и устроил зрелищное открытие своего нового предприятия, сопровождавшееся яростной кампанией нападок на ВА. Вторым объектом наступления Брэнсона стал Филдс, который, после того как его принудили согласиться на роль миноритарного акционера, обвинил Брэнсона в обмане с целью завладения компанией. Брэнсон несколько раз откладывал подписание соглашения о партнерстве с Филдсом. Филдс жаловался на то, что Брэнсон подавляет его агрессивной тактикой переговоров. Тот отвергал протесты Филдса, действуя в манере, которая просто нейтрализовала любые жалобы, кроме самых настойчивых. Впоследствии и другие люди обвиняли Брэнсона в «краже идей».

Исполнение роли доброго английского джентльмена во время продвижения Virgin в Америке было надежным оборонительным ходом. Скептиков умиротворяло самоуничижение Брэнсона, его вежливая манера сбивчиво говорить, его усердие и его некрикливая манера одеваться. Если все прочее не удалось, то Брэнсон в какой-то мере преодолел собственную уязвимость с помощью приемов, которые он устраивал в своем плавучем доме, поставленном на якорь в центре Лондона. В результате в Америке не появилось никаких критических публикаций, за исключением того, что Virgin Galactic называли «капризом миллиардера». В Лас-Крусес Брэнсон стоял рядом с губернатором Ричардсоном.

Начало волне критики положил доклад, опубликованный в журнале Geographical Research Letters. В докладе был описан ущерб, который причиняла окружающей среде Virgin Galactic. Брэнсон долгие годы утверждал, что космические путешествия «очень дружественны окружающей среде. Выбросы углерода, происходящие при выводе кораблей с туристами в космос, будут примерно на 30 % меньше, чем при полете в Лондон и обратно коммерческим авиарейсом». «Начало космического полета с известной высоты позволяет очень сильно сократить выбросы углерода по сравнению с запуском с поверхности Земли». Мартин Росс из Aerospace Corporation опубликовал другое мнение. Росс писал, что горючее, используемое Virgin Galactic, причиняет окружающей среде ущерб больший, чем обычные ракеты. Выбрасываемые работающим двигателем корабля Virgin частицы резины будут оставаться в атмосфере в течение 10 лет и вызовут повышение температуры на поверхности Земли. Напротив, обыкновенные ракетные двигатели, сжигающие водород и кислород, выбрасывают отходы только при взлете. Брэнсон отказался признавать опасность, которую создавали рассеянные в воздухе частицы сгоревшей резины. Чтобы разрядить дискуссию, Уилл Уайтхорн описал горючее, используемое Virgin, как «форму переработанного нейлона», которая за десять лет оказывает «на атмосферу меньшее воздействие, чем полтора запуска космических челноков».

Уайтхорн умело на корню удушал любые замечания относительно ущерба и отсрочек, организуя поток хороших вестей из Лос-Анджелеса. Работавшая под руководством Уайтхорна команда пресс-агентов объявила, что Virgin «в течение семи лет откроет до 25 отелей» в американских городах, вблизи которых будут находиться космодромы. Роберт Ричардсон должен был играть роль Брэнсона в голливудском биографическом фильме; а сам Брэнсон продюсировал собственную кинокартину о Христофоре Колумбе. И Virgin намеревалась превзойти Джеймса Кэмерона по глубине погружения в пучины Тихого океана.

Идею Virgin Oceanic Брэнсон унаследовал у своего соперника по полетам на воздушных шарах Стива Фоссетта после таинственной смерти последнего. Фоссетт планировал на специальном аппарате совершить погружение в Марианскую впадину на глубину семи миль (или 37 тысяч футов) от поверхности Тихого океана (11270 м). Эту экспедицию Брэнсон представлял как услугу человечеству: «К нам обратилось очень много ученых, которые говорят, что отчаянно нуждаются в исследовательском аппарате, способном опускаться на дно океана. В настоящее время лишь два подводных аппарата могут достичь глубины в 18 тысяч футов (5486 м). Такие просьбы – слишком дерзкий вызов, чтобы мы смогли ему противиться».

На самом деле к Брэнсону обратился Крис Уэлш, который, живя в Калифорнии, разрабатывал подводный аппарат для Фоссетта. После смерти Фоссетта Уэлшу пришлось искать нового спонсора, и он позвонил Брэнсону: «Я строю подводный аппарат для Стива. Хотел бы знать, а не интересно ли вам перехватить этот проект?» Уэлш нуждался в деньгах и надеялся на то, что Virgin побудит Океанографический институт Скриппса[11] и компанию Google совместно спонсировать предприятие стоимостью в 17 млн долларов. Брэнсон согласился стать одним из спонсоров. Подводный аппарат длиной 18 футов (5,5 м) был сконструирован для одного человека, который в течение 24 часов мог обследовать впадину на глубине до 15 миль (24 км). Уэлш сказал Брэнсону, что строительство сферы завершится не раньше, чем через 18 месяцев, а после того как она будет установлена на спускаемый аппарат, потребуются месяцы испытаний, которые покажут, сможет ли он выдержать давление в 16 тысяч фунтов на квадратный дюйм (1125 кг на кв. см). Тем не менее, после того как Брэнсон 4 апреля 2011 года попозировал для фотографов с Уэлшем на пресс-конференции рядом с Virgin Oceanic в Ньюпорт-Бич, он уверенно сказал, что его аппарат уже в следующем году совершит пять погружений в разных точках Марианской впадины и превзойдет по глубине погружения аппарат Джеймса Кэмерона. Построенная на верфи компании Triton Sybmarines в Веро-Бич, штат Флорида, подводная лодка Кэмерона была рассчитана на двух человек и могла крейсировать над дном в течение ста часов. «Если бы мне пришлось гарантировать что-либо, – откликнулся на слова Брэнсона Кэмерон, – я бы сказал, что мы будем единственными, кто достигнет океанского дна. Не думаю, что у Virgin Oceanic есть шанс сделать то же самое». Очевидность поражения не устрашила Брэнсона. Бесценной была только реклама, и через шесть дней миллиардер снова позировал перед фотографами.

Утром 11 апреля 2011 года даже критики Брэнсона были поражены удивительной фотографией. На фоне моста Золотые ворота в Сан-Франциско рядом с WhiteKnightTwo, несущим под брюхом VSS Enterprise, летел самолет «Аэробус» компании Virgin America. По всему миру разошлись увеличенные снимки Virgin, непобедимой ни в бизнесе, ни в исследованиях. В середине дня оба самолета стояли на взлетно-посадочной полосе у второго терминала аэропорта Сан-Франциско. Шестьсот гостей во главе с губернатором Арнольдом Шварценеггером праздновали открытие обновленного терминала, который будет использовать Virgin America. Среди местных знаменитостей присутствовали и пилоты Virgin Galactic, в том числе Базз Элдрин, который должен был стать вторым человеком, ступившим на поверхность Луны. Это был поистине звездный час: представители политической элиты Сан-Франциско пили коктейли в окружении фотографий Брэнсона, позировавшего на фоне Virgin Oceanic.

Наслаждаясь всеобщим вниманием, магнат-индивидуалист взял в руки микрофон. И объявил: к концу следующего года Virgin Oceanic выиграет гонку в погружении в глубины океана, а Virgin Galactic полетит в космос. В это самое время, вещал Брэнсон, в Нью-Мексико для Virgin Galactic строится огромный ангар, и впервые с самолета-носителя на высоте 51 500 футов должен быть сброшен SpaceShipTwo, который совершит посадку в Мохаве. Управляемое планирование будет осуществлено за счет выпуска установленного на двойном хвосте «оперения» – закрылков, которые смягчат вход в плотные слои атмосферы. Virgin, сказал Брэнсон, – новатор в космосе и в авиаперевозках. Но столь же важно и то, что Virgin лидирует в кампании за защиту окружающей среды. Брэнсон гордился тем, что вместе с губернатором Шварценеггером он поставил условие: второй терминал должен быть перестроен в соответствии с высочайшими экологическими стандартами. Публика разразилась аплодисментами. Бородатый пират обозначил Virgin как экологически успешное предприятие, у которого есть самолет «Аэробус», космический корабль и подводная лодка. К тому же Virgin заботилась о бедных. Virgin Unite и Galactic Unite, говорил Брэнсон, поддержат калифорнийских детей из бедных семей: с помощью пилотов Virgin America эти дети сделают карьеру в исследованиях космоса и в авиации. «Надеюсь, через 18 месяцев мы сядем в наш космический корабль и устремимся в космос». Каждое заявление публика приветствовала криками и аплодисментами.

Во время планирующего полета, совершенного SpaceShipTwo в мае, произошел серьезный несчастный случай, о котором Брэнсон умолчал. По сообщениям журнала Space Safety, при снижении ракета потеряла скорость и, по словам очевидцев, наблюдавших полет с земли, «падала как камень с высоты» до тех пор, пока экипаж не восстановил управление. Один из очевидцев сказал: «Хвостовая часть ракеты была словно гвоздями приколочена». Хотя Джордж Уайтсайдс, старший управляющий Virgin Galactic, рассеял все страхи, сказав, что такие происшествия случаются при любых испытаниях новых разработок, особенно в ракетостроении, профессиональные конструкторы снова озвучили свои сомнения в отношении новшеств Барта Рутана. Эти люди задавались вопросом, почему Рутан не обнаружил ошибку раньше, при испытаниях на компьютере?

Спустя четыре месяца, в сентябре 2011 года, непосредственно перед полетом в Нью-Мексико на празднование формального открытия космопорта, Брэнсон появился в телевизионном шоу Пьера Моргана на канале CNN для того, чтобы заявить о своей победе в космической гонке. Осуществлению мечты сделать Virgin лидером в космическом туризме способствовала случившаяся в полете авария, уничтожившая Blue Origin, ракету, создание которой финансировал Джефф Безос, миллиардер из компании Amazon. В связи с тем что Безосу пришлось отложить план полета с пассажирами в 2012 году, внимание общественности могло сосредоточиться на Virgin Galactic, которая вела обратный отсчет перед стартом. Рик Хоменс, министр экономического развития, излучал уверенность. Читая текст, написанный людьми Брэнсона, Хоменс сказал: «В 2012 году мы совершим первые коммерческие полеты в космос из космопорта Америка. Мы готовы начать работу в 2012 году». Брэнсон повторил эту весть Пирсу Моргану, сказав, что первые пассажиры Virgin Galactic вскоре пройдут через Центр космических операций, здание которого построено по проекту Нормана Фостера. «Испытания ракеты проходят исключительно хорошо, – сказал Брэнсон Моргану, – и, думаю, что теперь мы на финишном отрезке пути к запуску, который состоится через 12 месяцев». Брэнсон не упомянул о докладах из Нью-Мексико, в которых говорилось о том, что строительство ракеты отстает от графика на два года, и о новостях из Мохаве об очередных проблемах с разработкой ракетного двигателя. Брэнсон также сказал, что даже после успешных испытаний SpaceShipTwo в космосе Федеральное управление гражданской авиации перед тем, как выдать лицензию, требует проведения новых испытательных полетов. «Сегодня мы очень близки к осуществлению мечты тысяч людей о суборбитальных космических полетах по таким ценам и на таком уровне безопасности, какие еще совсем недавно были немыслимыми, – сказал Брэнсон телезрителям. – Virgin Galactic в последние годы продемонстрировала, как инвестиции частного сектора и инновации могут приводить к стремительной трансформации находившихся в застое технологий». Брэнсона поймали на слове, хотя он незадолго до этого выступления поведал о том, что обожает фантазировать: «Мой любимый герой – Питер Пэн, и я действительно не хочу взрослеть. Просто мне страшно, до смешного везет, и мне нравится, что мои мечты сбываются».

В Нью-Мексико Брэнсон отправился прямо из студии Моргана.

– Ты готов, Билл? – спросил он Билла Ричардсона во время их совместного полета в космопорт на самолете Брэнсона.

– Готов к чему? – задал ответный вопрос Ричардсон.

– Так в космопорт мы высаживаемся на парашютах.

– О нет, – сказал побелевший от страха Ричардсон.

– Да брось, надо прыгнуть, – настаивал Брэнсон.

Когда шутка закончилась, Ричардсон оценил причины, побудившие его вложить в мечту Брэнсона более 200 млн долларов. Англичанин был уникальным человеком. Во время коммерческих переговоров он проявлял креативность, спонтанность и одновременно железную дисциплину. «Он подходит к самому краю, но потом отходит от него», – соглашался Хоменс. Впрочем, Ричардсон так и не согласовал окончательный текст контракта. Срок губернаторства Ричардсона истек, и его место заняла Сюзана Мартинес, республиканка, сторонница сокращения расходов, особенно расходов на строительство космопорта.

«Фалкон» Брэнсона был первым реактивным самолетом, совершавшим посадку на новую полосу. Брэнсон вышел из самолета с фирменной улыбкой на лице. Настрой собравшихся побуждал купавшегося в солнечных лучах Брэнсона к энергичным и пространным выступлениям. Он во всеуслышание заявил, что SpaceShipTwo совершил дюжину испытательных полетов после того, как был сброшен на высоте с самолета-носителя WhiteKnightTwo. Это заявление публика встретила приветственными криками. Казалось, никто не понимал, что подлинным препятствием было не планирование на полосу в Мохаве, а запуск ракетного двигателя, который должен вывести корабль в космос.

Пресс-агенты Брэнсона придумали трюк для развлечения 800 гостей, среди которых были и люди, купившие билеты на полеты. В результате в СМИ появилась фотография Брэнсона, спускающегося по веревке вдоль огромных стеклянных окон Нормана Фостера и распивающего при этом бутылку шампанского. На сей раз мастер спектаклей для СМИ завершил спуск благополучно в отличие от сходного прыжка, совершенного на амортизирующей веревке в Лас-Вегасе и закончившегося тем, что Брэнсон получил травмы и повис на веревке в воздухе. После того как посетителей провели по бетонным каркасам помещений, в которых со временем планировалось разместить производственные мощности для подготовки к полетам, центр управления и залы ожидания, они продолжили приветствовать посулы Брэнсона. Полеты из Лас-Крусес, подтвердил Брэнсон, начнутся на следующий год.

Губернатор Мартинес сияла. «Вскоре мы передадим тебе, Ричард, космопорт Америка», – сказала Мартинес, скрывая свои сомнения. В частном порядке Мартинес жаловалась на то, что первоначальный план Ричардсона пошел под откос. Ожидавшиеся 140 тысяч туристов так и не появились, и ежегодные расходы в размере 6 млн долларов невозможно было покрыть за счет взимания 1500 долларов со скорбящих, которые собирались запустить в космос урны с прахом кремированных родных и близких. Чтобы сберечь деньги налогоплательщиков, Мартинес велела Кристине Андерсон, новому управляющему директору космопорта, сократить расходы вдвое и приватизировать объект.

Возникла непредвиденная проблема: в бизнес по строительству космопортов вступили другие штаты. Виргиния и Техас предлагали космическим туристам условия лучшие, чем Нью-Мексико, а Флорида планировала открыть Космический центр им. Кеннеди для аренды частными лицами. Финансовые прогнозы Ричардсона выглядели сомнительно. Даже ежегодные арендные платежи Брэнсона в размере 1,63 млн долларов не выплачивались до тех пор, пока строительство не будет завершено. Но в своей беспричинно радостной речи Брэнсон не опускался до таких низменных сомнений. В 2012 году, сказал Брэнсон, из космопорта ежедневно будут совершаться два полета. Неделей позже Дэвид Маккей, главный пилот Virgin Galactic, рассказал о том, что пассажирские полеты начнутся только с 2013 года. И добавил: это будет один полет в неделю, а не два в день. Ошибку Брэнсона проигнорировали.

Постоянные сдвиги даты смягчали пресс-агенты Virgin. Стивен Аттенборо, коммерческий директор Virgin Galactic, был представлен журналистам в начале 2012-го. С помощью заклинаний Аттенборо должен был вызвать зрительный образ продолжающегося два с половиной часа суборбитального, не наносящего ущерба окружающей среде межконтинентального полета на корабле VSS Enterprise из Лас-Крусес или Абу-Даби. Видеофильмы полета SpaceShipTwo придавали достоверность речам Аттенборо о неминуемом и скором появлении орбитального космического отеля Virgin. «Мы почти преодолели заключительную часть процесса летных испытаний», – говорил Аттенборо. Впрочем, он понимал, что ракетный двигатель еще несовершенен и что корабль, которым располагала Virgin, может находиться в космосе только четыре минуты. Чтобы совершать межконтинентальные полеты и полеты к «орбитальному отелю», компании надо было потратить миллиарды долларов на создание принципиально новой ракеты. Сомневающихся заставили замолчать с помощью последней переклички голливудских знаменитостей, которые будто бы купили за 200 тысяч долларов билеты на полет. В числе этих знаменитостей были Том Хэнкс, Брэд Питт и Деми Мур, к которым недавно присоединился Эштон Катчер. Этот актер, по словам Брэнсона, стал пятисотым клиентом Virgin Galactic с 2004 года.

Формально была зафиксирована только одна жалоба. Ливанский магнат Бассим Хайдар написал, что хотя и выплатил свой взнос шесть лет назад, его шансы совершить полет убывают: «Я не могу добиться, чтобы Брэнсон сказал, когда мы полетим. Я разочарован в Брэнсоне. Он вовсе не тот энергичный и исполнительный бизнесмен, каким любит изображать себя в СМИ». Вместо того чтобы сообщить подробности космического полета, продолжал Хайдар, Virgin посылала ему рекламу других своих продуктов – охотничьи сафари в Южной Африке, отель в Марокко и полеты самолетами Virgin Atlantic. К огорчению покупателя, даже ланч, устроенный для встречи с Брэнсоном вскоре после того как Хайдар подписался на космический полет, был отменен, потому что Брэнсон предпочел вместо ланча «выкидывать свои обычные номера саморекламы на другом устроенном для СМИ шоу».

Мнением одного недовольного и сравнительно безвестного бизнесмена можно было и пренебречь, но Брэнсону уже нельзя было отклоняться от своего перекошенного графика. Чтобы отвлечь внимание от отсрочек, магнат одобрил проведение 26 февраля 2012 года конференции в Пало-Альто, штат Калифорния. Темой конференции было «Следующее поколение исследователей, работающих в суборбитальных полетах». Пресс-служба Virgin организовала фотографирование Дэвида Маккея, пилота, проводившего испытания космического корабля Virgin, с Нилом Армстронгом, первым человеком, ступившим на поверхность Луны. Хотя их встреча была мимолетной, Армстронг коротко одобрил деятельность Virgin Atlantic. «В суборбитальном пространстве, – сказал Армстронг, – можно делать очень многое». Одновременно Virgin разместила рекламные объявления о том, что набирает пилотов, которые будут управлять самолетами WhiteKnightTwo и космическими кораблями SpaceShipTwo. Наконец появился Уильям Померанц, вице-президент Virgin Galactic, ответственный за специальные проекты. Померанц начал со сладкого: «По всему миру сотни будущих астронавтов Virgin Galactic готовятся к осуществлению своей мечты». Затем последовала корректировка ожиданий. Virgin Galactic, сказал Померанц «надеется» провести первый испытательный полет ракеты в конце 2012 года, а «коммерческие полеты начнутся через год-два после этого». Virgin Galactic отставала от графика в лучшем случае на 7 лет, держа на своих счетах взносы будущих космических туристов на сумму более 40 млн долларов, с которых не выплачивала проценты. Брэнсон гениально извлекал прибыль из неоспоримых, не вызывающих сомнений устремлений.

Шестью неделями позднее в отеле St Regis на острове Саадийят в Абу-Даби состоялся «Глобальный аэрокосмический» саммит. Звездой этого саммита был Джордж Уайтсайдс, бывший глава персонала в Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства. Уайтсайдс сменил Уилла Уайтхорна на посту старшего управляющего Virgin Galactic. Последний попал в немилость у Стивена Мёрфи, и Брэнсон, несмотря на многолетнее сотрудничество с Уайтхорном, явно не настаивал на том, чтобы он остался в Virgin. В конце концов Уайтхорн так и не смог создать ракету.

Уайтсайдс, откровенно называвший себя человеком, «помешанным на космосе», представил крошечное королевство своего хозяина как «центр технологических исследований и международного туризма» в районе Персидского залива. Чтобы подтвердить это звание, Virgin назначила Стива Лэндина старшим консультантом «космопорта» в Абу-Даби. Пришествие Лэндина, сказал Уайтсайдс, предвещает прибытие в Абу-Даби пассажиров, которых за час полета доставят из Нью-Мексико. Назначение Лэндина, продолжил Уайтсайдс, совпало с «шагом к заключительным стадиям испытательных полетов, предшествующих коммерческим операциям в «Космопорте Америка». Лэндин должен был также организовать прикрепление студентов университета Сайеда в Абу-Даби в качестве интернов, работающих в лондонской штаб-квартире Virgin Galactic.

Первым из присутствовавших на конференции аплодисментами разразился Мохаммед аль-Хуссейни, старший управляющий компании Aabar Investments. В ответном слове аль-Хуссейни поблагодарил Virgin за то, что она выбрала Абу-Даби в качестве центра своей космической деятельности: «Это поможет осуществить нашу мечту об Абу-Даби как о региональном центре космического туризма, а также связанных с космосом научных исследований и образования». Такие восторги по поводу своих достижений выдали в аль-Хуссейни очередного ученика гениального Брэнсона. В 2009 году Брэнсон получил от аль-Хуссейни 280 млн долларов, а после сделанного Уайтсайдсом обещания начать межконтинентальные космические перелеты – еще 200 млн долларов.

Через шесть дней после конференции в Абу-Даби Брэнсон прибыл в государственный департамент США в Вашингтоне на встречу с еще одной верующей. Государственный секретарь Хиллари Клинтон устраивала конференцию по глобальным инвестициям. В инструкциях Хиллари Клинтон было указано: сообщить о помощи, которую государственный департамент оказал Virgin Galactic. Правительство смягчило ограничения на использование американских технологий в международных космических полетах, и министерство транспорта США также временно отказалось от многих правил безопасности для того, чтобы обеспечить условия для развития Virgin Galactic. Хиллари Клинтон получила инструкцию сообщить, что старты космических кораблей вот-вот начнутся. «Я взволнована тем, что он здесь, потому что много, много, много лет назад я хотела стать астронавтом, и думаю, что он дает мне последний шанс осуществить эту мечту», – сказала Клинтон, глядя на Брэнсона. Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, сказали позднее участникам конференции, отвергло заявку Клинтон на зачисление в отряд астронавтов потому, что тогда она была совсем девчонкой. Брэнсон улыбался. Одобрение, которым его удостоила госсекретарь, было, по мнению некоторых, наградой за сотрудничество Брэнсона с экологической компанией, которую вел супруг Хиллари Билл Клинтон. Но что бы там ни думали скептики, никто не мог отрицать: британец занял прочные позиции в самом центре американского истеблишмента. Впрочем, никто из присутствовавших на том приеме в государственном департаменте не знал о проблемах, только что возникших у Брэнсона в Мохаве.

В 2011 году миллиардер завершил юридические отношения с Бартом Рутаном. Несмотря на видимое согласие между ними, Брэнсон никогда вполне не понимал этого пренебрегавшего политкорректностью индивидуалиста, который сомневался в либеральных задачах, скептически относился к глобальному потеплению и обвинял политиков в том, что они преувеличивают тяжесть экономического кризиса. Причиной отставки Рутана-конструктора было названо плохое состояние здоровья, хотя другое объяснение связывало ее с тем, что Рутан так и не смог создать надежный ракетный двигатель. Брэнсон стал единственным владельцем компании The Spaceship Company и дал подряд на создание космического корабля компании Scaled. Дуг Шейн, преемник Рутана в Scaled, признал оптимизм своего предшественника ошибочным: никому еще не удавалось сконструировать большой гибридный двигатель, и никто больше не интересовался преодолением технических проблем, возникающих при создании такого двигателя. Теоретически задача была выполнимой, но расходы на это дело перевесили бы любые преимущества. «Он пытается перепрыгнуть с самолета братьев Райт на самолет DC-3, – повторил Эндрю Нелсон, старший оперативный управляющий компании XCOR, которая конкурировала с компанией Брэнсона. – Никто никогда этого не делал». Даже Рутан признал свою ошибку. Перед тем как завершить партнерство с Брэнсоном, он начал новое предприятие с Полом Алленом, одним из основателей Microsoft. Их целью был запуск с гигантского самолета Stratolaunch с шестью реактивными двигателями ракеты Falcon-9, которые работали на традиционном жидком горючем, а не на смеси резины и газа. Брэнсон же с доставшимся ему наследством зашел в тупик. В поисках спасения он заключил контракт с независимой калифорнийской исследовательской компанией Sierra Nevada Corportation, которая должна была спасти его ракету. Расходы нарастали.

Брэнсон отрицал какие-либо трудности. Хотя его прогнозы неоднократно оказывались неверными, он каждый раз выходил сухим из воды. В действительности магнат должен был бы испытать унижение 21 мая 2012 года, когда Элон Маск вывел на орбиту капсулу Dragon с 1148 фунтами груза ракетой SpaceX. После стыковки с МКС над Австралией и передачи груза экипажу МКС ракета возвратилась на Землю с 1445 фунтами (655 кг) отходов. Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства заплатило Маску за этот полет около 50 млн долларов, что было намного меньше суммы, которую Управление платило за такие полеты русским. Через пять месяцев после первого полета SpaceX доставила на МКС 882 фунта груза и вернулась на Землю с 1637 фунтами испорченного оборудования и взятых для анализа образцов мочи и крови космонавтов. Тогда Управление подтвердило контракт стоимостью 1,6 млрд долларов на 12 полетов с Маском.

В отличие от Virgin Galactic корабль SpaceX был одобрен космическим агентством США, и этот факт наряду с успешным завершением первого в США коммерческого космического полета и заявлением Маска о том, что его ракету модифицируют для отправки в 2017 году семи пассажиров в космос, должен был потрясти Брэнсона. Однако он не замолк. «В этой области, – сказал Брэнсон, – у нас нет конкурентов. Старты с поверхности Земли никогда не смогут конкурировать с нами в отправке людей в космос. Возможно, я наивен. Возможно, кто-то ведет какие-то очень засекреченные работы, о которых мы не знаем, но я догадываюсь, что мы на 5-6 лет опережаем всех конкурентов».

Этой линии Брэнсон придерживался в течение пяти лет, с момента, когда он пообещал отправить первых пассажиров в космос в 2007 году, и до момента, когда он, будучи проездом в Варшаве в октябре 2012 года, проявил большую откровенность. Появившись перед группой студентов, Брэнсон добровольно сообщил о том, что больше не может прогнозировать время, когда полетят в космос пассажиры Virgin. Брэнсон признал, что бродит во тьме, а затем возобновил управление ожиданиями.

В следующем месяце Брэнсон с дочерью Холли прилетел в Мохаве. Перед камерами он сердечно поздоровался со многими из своих 175 сотрудников, попозировал для групповой фотографии и закончил тем, что раздал автографы. Но в кабинетах руководителей Брэнсон требовал ответов на вопросы о причинах сбоев, происходивших при испытаниях. В одном случае загорелся двигатель, и пожарные отказались тушить огонь в баке, где находился окислитель. Этот случай стал напоминанием о трудностях, которые были внутренне присущи разработке такого ракетного двигателя. Дуг Шейн предложил решение: надо пригласить инженеров, которые создадут совершенно новый двигатель, работающий на жидком горючем. Брэнсон ответил, что ему нужен какой-то результат немедленно. Шейн заверил босса в том, что в 2013 году ракета сможет взлететь на собственной тяге. Будут замечательные полеты. Их героем станет Брэнсон, которому станут рукоплескать миллионы. В частном порядке Брэнсон и Шейн договорились о разработке альтернативного двигателя, работающего на обычном ракетном топливе.

Сидя в своем кабинете, находившемся рядом со взлетно-посадочной полосой Мохаве, и с удовольствием разглядывая свои летные и охотничьи трофеи, Стю Витт сказал горькую правду: «В течение последних девяти лет дела шли не так, как планировалось».

Глава 16. Пробуксовка

Через несколько дней после успеха Маска Брэнсон смаковал сэндвич со свежим крабом в Ванкувере. Потчуя журналиста историей своей жизни, чтобы завладеть вниманием общественности, Брэнсон ощущал себя в родной стихии.

Визит Брэнсона в западную Канаду в мае 2012 года был выстроен по обычной схеме. Стоя в дверях самолета Virgin Atlantic со стюардессой на руках, Брэнсон улыбался фотографам. В повестке дня не было ничего драматического вроде прыжков в смокинге с крыши отеля, но тем не менее находясь в центре внимания, он всегда получал удовольствие.

У подножия лестницы аэропорта стоял и смотрел на Брэнсона премьер провинции Британская Колумбия Кристи Кларк, довольно неоднозначный политик. Хотя в аэропорту у Virgin Atlantic было всего 20 сотрудников, Кларк не мог справиться с соблазном постоять рядом со знаменитостью. «Увидите, цены снижаются с тех пор, как Virgin Atlantic объявила о том, что начинает полеты по этому маршруту, – сказал Брэнсон Кларку. – Вот что происходит всякий раз, когда мы открываем новые направления». Уверенность Брэнсона исключала всякие возражения. «Мы запустили новые авиамаршруты для африканцев», – продолжал Брэнсон, намекая на дорогостоящие катастрофы, которыми оказались Virgin Nigeria и быстрый уход Virgin Atlantic из Кении, вызванный высокими расходами авиакомпании. История работы Virgin в Канаде вряд ли была лучше. Компании Virgin America и Virgin Megastores пришли и ушли, понеся огромные убытки. Virgin Mobile возродилась, но испытывала серьезные трудности. Даже Virgin Atlantic ранее прекратила летать в Канаду, так как эти рейсы не приносили прибыли. Возвращение Virgin Atlantic в Канаду, сказал Брэнсон, в первый же год привлечет 40 тысяч пассажиров, ныне перевозимых авиакомпаниями-конкурентами. Целью Брэнсона был риск – неотразимо притягательная сила для честолюбивых ванкуверских предпринимателей, которые охотно заплатили по 400 долларов за то, чтобы послушать мудрые советы Брэнсона на тему «как разбогатеть». За это выступление Брэнсон получит свое стандартное вознаграждение – около 250 тысяч долларов.

В Конвент-центре Ванкувера не было свободных мест: чтобы почерпнуть вдохновение у человека, которого организаторы встречи назвали «лидером трансформации международного бизнес-сообщества, превратившим невероятные проблемы в возможности, изменившие жизнь людей», пришло 1400 человек. С помощью пресс-службы Virgin организаторы встречи объяснили, что «Брэнсон создал восемь отдельных компаний, оборот каждой из которых составляет миллиард долларов, и контролирует 400 компаний Virgin, работающих в 30 странах. В 2011 году в компаниях группы Virgin более чем в 30 странах работают почти 50 тысяч человек, и совокупный доход этих компаний составил 21 млрд долларов».

Однако реальность не соответствовала этому радужному описанию. Уравнивание продуктов, которые несли логотип Virgin, с плодами непосредственного управления Брэнсона было лицемерием. Впрочем, преувеличения не вредили его авторитету и репутации. Слушатели приветствовали самозваного «великодушного миллиардера», который предлагал яркое наставление: «Бизнес – это, значит, просто давать жизнь новым идеям, которые меняют жизнь людей». Брэнсон предлагал и нечто большее. Опубликованная книга «К черту «бизнес как всегда» стала основой проповедей Брэнсона, призывавшего строить «более совершенный мир».

Группой, к которой обращал свои поучения Брэнсон, были предприниматели. Бизнесменам, говорил он, более не следует гоняться за прибылью; вместо этого им следует сосредоточить усилия на достижении этического успеха. «Творить добро полезно бизнесу», – говорил Брэнсон. Прежде он считал, что забота о человеке требовала от него передачи «управления каждой из трехсот компаний Virgin, работающих по всему миру, хорошим людям». Но потом признал: «Я сделал ничтожно мало, чтобы помочь выживанию планеты. И я остро сознавал, что в мире слишком много нищеты. Те из нас, кому повезло сколотить состояние, должны взять на себя контроль над тем, как мы используем эти средства, чтобы сделать этот мир намного лучше». Virgin Unite, сказал Брэнсон, будет «бороться с такими глобальными проблемами, как голод и неравенство». Чтобы подтвердить свои обязательства, Брэнсон посетил в Ванкувере два благотворительных учреждения – молодежный центр и жилой комплекс – и пожертвовал им 51 тысячу долларов. Unite Virgin, писал он в своей книге, «не верит в то, что проблемы можно решить деньгами».

Слушатели разразились аплодисментами. Никто не обратил внимания на то, что Брэнсон неправильно назвал жителей Ванкувера «ванкувцами», назвал провинцию – «штатом», а правительство, возглавляемое Кристи Кларком, – «колумбийским правительством». Все это слушатели сочли забавными оговорками. Тем не менее во время ланча, на который подавали пастушью запеканку и пудинг с патокой, некоторые выразили удивление низким уровнем его ораторского искусства. Зал не был заряжен энергией. Однако в искренности Брэнсона ни у кого сомнений не возникло.

«Никогда не считал себя бизнесменом, – поглощая сэндвич с крабовым мясом, – объяснял Брэнсон журналистам, которым сразу же предложил пересмотренный вариант автобиографии. «Я начинал в 60-х годах просто как человек, хотевший создать журнал в помощь кампании против войны во Вьетнаме. А затем параллельно с этим возник бизнес, он был нужен для того, чтобы оплачивать счета за издание журнала. С тех пор я часто создаю что-то из-за неудовлетворенности, разочарования. Компания Virgin Atlantic появилась потому, что я ненавидел летать самолетами других авиакомпаний… Нажива меня никогда особенно не интересовала».

Безразличие к деньгам не порождает миллиардеров, и Брэнсон в этом отношении не был исключением. Компания Virgin Records была создана не для того, чтобы оплачивать расходы студенческого журнала Брэнсона, поскольку журнал закрылся как раз тогда, когда открылась компания. Да и журнал появился не из-за «разочарования», а скорее вследствие жгучего детского честолюбия Брэнсона. Как он сам признал в 1986 году, когда его воспоминания о звукозаписывающем бизнесе были более точными, «люди думали, что, поскольку нам было тогда 21-22 года и мы носили длинные волосы, мы стремились к какой-то великой идее. Но на самом деле это на 99,5 % было бизнесом». С тех пор Брэнсон скрутил в бараний рог десятки доверенных людей, от которых он требовал прибыли, идей и труда. Будучи унижены, эти люди редко бросали вызов магнату в его обновленном образе проповедника, действующего совсем не ради денег. То, что Брэнсон изображал себя альтруистом, стремящимся «спасти мир» от экологической катастрофы, вызывало аплодисменты. Но сделанное им предложение создать новый авиамаршрут между Лондоном и Ванкувером вряд ли бы пошло на пользу атмосфере.

В последующие недели Брэнсон энергично повторял свое обещание изменить мир. «Люди, продолжающие вести «бизнес как всегда» и стремящиеся к максимизации прибыли, – сказал Брэнсон вскоре после своего визита в Ванкувер, – долго не продержатся да и не заслуживают выживания». Бизнес, сказал Брэнсон репортеру одной из газет, должен сознательно ориентироваться на то, чтобы «творить добро», а не на погоню за прибылью. «Одной из самых разрушительных идей 70-х годов была мысль, что главной целью бизнеса является увеличение стоимости для акционеров, и не важно, чего такое увеличение требует. Эта идея привела к разнообразным социальным бедствиям: к загрязнению окружающей среды предприятиями, к увольнениям сотрудников в одно мгновение или к созданию эфемерных, краткосрочных выгод». Никто не осмеливался задать вопросы о противоречиях, в которые впадал Брэнсон. Его авиакомпании загрязняли окружающую среду, Virgin бесконечно выжимала деньги из поездов, авиаперевозок, здравоохранения и банковских услуг, а когда прибыли исчезали, сотрудников увольняли. Все это плохо увязывалось с призывами Брэнсона «творить добро».

Годом позже стало ясно, что в азартной игре, начатой в Ванкувере, Брэнсон потерпел фиаско. Вместо 40 тысяч пассажиров в лондонский аэропорт Хитроу Virgin Atlantic перевезла менее 9 тысяч из общего числа 535 тысяч человек. Чтобы ограничить убытки, авиакомпания Брэнсона совершала рейсы только летом и не нанимала сотрудников зимой.

Борьба за выживание авиакомпаний отражала подлинные ценности Брэнсона. С его одобрения Джон Боргетти, вновь назначенный старшим управляющим Virgin Blue, которая совершала полеты в Австралии, радикально сократил расходы на 40 %, уволив сотрудников. Испытывая давление со стороны компании Quantas, восстановившей свои позиции на рынке, Virgin Blue не могла выплачивать Брэнсону дивиденды, а цена акций Virgin Blue упала до 35 центов. Такая же чистка постигла и Virgin America. Эксплуатировавшая 51 реактивный самолет на рейсах между 16 американскими городами, эта авиакомпания по-прежнему несла убытки в размере 100 млн долларов в год. Сделанные Брэнсоном прогнозы прибылей и размещения акций в 2013 году не сбылись. Для того чтобы выжить, Брэнсону приходилось экономить на всем, несмотря на противодействие сотрудников его авиакомпаний.

В 2011 году бортпроводники Virgin America захотели вступить в Союз транспортных рабочих. Директор этой организации Фрэнк Маккэн в своей заявке на право представлять бортпроводников Virgin America поведал: они обнаружили, что «правила работы произвольно ужесточают, обещания, касающиеся отдыха, отпусков и пособий, часто нарушают, а дисциплинарные наказания за мелкие нарушения могут быть излишне строгими, и их применяют непоследовательно». Брэнсон не откликнулся на эти жалобы. Вместо этого он появлялся на телевидении в рекламных роликах, в которых призывал сотрудников Virgin America не вступать в профсоюз, членство в котором, по словам Брэнсона, лишит их «независимости и уникальности». Брэнсон заклинал: «Скажите «нет» старому способу полетов, скажите «нет» Союзу транспортных рабочих». В результате напряженной борьбы Брэнсон небольшим перевесом голосов одержал победу при тайном голосовании.

Сходные разочарования возникли и у сотрудников Virgin Atlantic. Брэнсон любил сравнивать надутых пилотов ВА в их жестких форменных фуражках с модно одетыми летчиками Virgin Atlantic, обласканными белокурыми стюардессами, которые жеманно улыбались звездным пассажирам. В прошлом сотрудники Virgin наслаждались знойными вечеринками в тогах, происходившими где-нибудь в тропиках, и вечеринками с обильной выпивкой в отелях за рубежом, которые устраивали в тех случаях, когда одним из пассажиров был сам Брэнсон. Собственник авиакомпании всегда останавливался в том же отеле, что и члены экипажей. Но те славные деньки остались в воспоминаниях. Virgin Atlantic несла убытки, Брэнсон обычно летал на своем «Фалконе», а в штаб-квартире Virgin Atlantic в Кроли он был невидим. В интервью Брэнсон похвалялся тем, что делегирует полномочия, но его сотрудники сомневались в его навыках управления и знали, что без его одобрения не принимается ни одно серьезное решение. Опрос пилотов Virgin, проведенный в 2011 году по инициативе их профсоюза BALPA, отразил сомнения летчиков в отношении Стива Риджуэя.

– У нашей компании нет стратегии, – сказал Риджуэю представитель пилотов компании.

– Нам следует побеспокоиться об этом, – ответил Риджуэй.

– Вы обращаетесь с нами как со скотиной, – возразил профсоюзный лидер. – В штаб-квартире чертова уйма народу, а на вашей парковке некуда поставить машину. Но у вас всего-то 34 самолета. Штаб-квартира easyJet меньше, а они управляют 220 самолетами. Вы слишком малы для того, чтобы выжить».

Человек из профсоюза заметил, что решение регулятора дать выгодные рейсы из Лондона в Москву компании easyJet Брэнсон воспринял как унижение. В своем комментарии Брэнсон сказал: «Мы очень разочарованы этим результатом, который идет вразрез с желаниями потребителя и потребностями экономики». Брэнсон не объяснял, почему путешественники должны предпочесть предлагаемые Virgin билеты в оба конца за 400 фунтов стерлингов c вылетом из Хитроу и отказываться от билетов на рейсы easyJet из Гатвика, цена на которые начиналась со 125 фунтов стерлингов. «Что мы можем сделать в ответ на это?» – спросил Брэнсон Риджуэя. И получил ответ: «Ничего не можем сделать».

Virgin Atlantic несло по течению. Выступления Брэнсона в защиту этичного бизнеса не обнадеживали пилотов его компании, опасавшихся того, что компания может и закрыться. В таком случае летчиков обычно нанимали другие авиакомпании из нижних строк рейтинга, но при этом люди теряли половину своих доходов. Дурные предчувствия пилотов усиливала новая, высмеивающая прибыли проповедь Брэнсона. Доходы Ryanair и easyJet росли, а Virgin Atlantic ежегодно несла убытки. Но вместо того чтобы совершенствовать управление авиакомпанией, Брэнсон демонстрировал упорное стремление продолжать крестовый поход в защиту окружающей среды.

За несколько миллионов долларов он приобрел значительный статус среди «зеленых», но его лавры стремительно увядали. Новый персонал Командного центра войны с выбросами углерода не инициировал новой кампании. Конкурс Virgin Earth увяз в каких-то проволочках: предложения, представленные одиннадцатью финалистами, оказались некоммерческими. Брэнсон объявил, что конкурс остается «открытым», но Криспин Тиккелл и другие авторитеты, участвовавшие в деле с самого начала, пребывали в замешательстве и полагали, что правила конкурса, возможно, изменили для того, чтобы избежать выплаты первых 5 млн долларов «победителю». Представитель Брэнсона отверг такое объяснение. Защитники окружающей среды задавались также вопросом, как владелец авиакомпании может критиковать загрязнение окружающей среды и одновременно обещать, что «Virgin потратит до 5 млрд фунтов стерлингов на расширение аэропорта Хитроу». Брэнсон игнорировал сомневающихся. Он верил в то, что всё (и выживание его авиакомпании, и загрязнение окружающей среды, и его собственная участь) само собой разрешится, как только горючее из возобновляемых источников станет прибыльным.