Меч королей Янси Рик

27

Тела мы оставили на взлетной полосе. Беннасио накрыл капюшонами лица тех, кого не смог опознать, а лицо Качмарчика оставил открытым. Я не понял, почему он так поступил, но решил, что это, наверное, что-то символическое.

Мы загрузились в «субурбан», а «ягуар» остался на поле, о нем никто и не вспомнил.

Беннасио, я и парень с базукой, которого звали Жюль, сели позади, а Кабири и еще один тип по имени Майло, в коричневом плаще, – впереди. У Жюля был длинный нос с таким немного вздернутым кончиком, и от него странно пахло, как будто черной лакрицей. У Майло были длинные светлые волосы, он затягивал их в хвост, а пронзительные глаза сияли голубизной, как у Виндимара. Подумав о Виндимаре, я с болью осознал тот факт, что я не он, я Альфред Кропп и не принадлежу к числу этих воинов с базукой.

Несколько минут мы ехали молча, потом Кабири сказал:

– Вчера аутсайдеры напали на убежище Могара в Хативе. Естественно, они ничего не нашли.

– Где Могар? – спросил Беннасио.

Кабири покачал головой:

– Не знаю. Мы ничего о нем не слышали, лорд Беннасио.

Кабири обращался к нему с большим почтением, как будто даже находиться рядом с Беннасио было великой честью. Знай он, что это я виноват в том, что заварилась такая каша, он бы, наверное, приказал Жюлю пристрелить меня из базуки.

– И теперь у нас нет возможности пересечь Атлантику, – продолжил Беннасио.

– Они перекрыли границу, но вы все-таки ее пересекли. Не отчаивайтесь, лорд Беннасио. Я знаю, вы их ненавидите, но сейчас у нас нет другого выхода. Мы должны использовать все имеющиеся средства.

Беннасио вздохнул:

– Я подумаю об этом.

Мне стало интересно: кого именно он ненавидит?

– Кто такие аутсайдеры? – спросил я. – АМПНА?

– АМПНА! – фыркнул Кабири и изобразил, будто презрительно сплевывает.

– А что вообще это означает? Единственное, что мне пришло в голову, это «Агентура мощных противников нормальных явлений».

– Ха-ха! – воскликнул Кабири. – А вы нашли смышленого малого, лорд Беннасио!

Остаток пути – он занял минут тридцать – все молчали. Приехали мы в небольшой городок с узкими извилистыми улочками и домами в стиле кейп-код. Это мог быть Галифакс, а мог и какой-нибудь другой городок. Я ведь не знал, насколько велик Галифакс и далеко ли он от аэродрома.

Мы остановились возле синего дома с белыми ставнями. Как я понял, это и было жилище Кабири. На столах были расставлены керосиновые лампы, а в камине потрескивал огонь. Я удивился, что они не пользуются электричеством, и подумал, что у этих служителей меча, наверно, весьма ограниченный бюджет. С другой стороны, Беннасио дал тому парню на трассе незаполненный чек «Сэмсон индастриз». Возможно, рыцарям выделяют представительские средства, а Друзьям Меча – нет. Или они сами выбрали такой стиль жизни, как реконструкторы, которых показывают по телевизору.

– Здесь мы в безопасности, лорд Беннасио, – объявил Кабири. – По крайней мере, на несколько часов. Жюль, найди лорду Беннасио чего-нибудь поесть. – Он не сказал Жюлю, чтобы тот нашел чего-нибудь и мне. – Майло, доложи ей, что лорд Беннасио здесь. – Кабири улыбнулся старику. – Она очень волновалась.

Беннасио ничего не ответил. Он опустился в глубокое кресло у камина, закрыл глаза и кончиками пальцев надавил на веки. Я не знал, куда себя девать, сел рядом на табурет и принялся мечтать о сухих носках – пятки уже зудели, но я не знал, можно ли в таком обществе снять ботинки.

Кабири скинул коричневый плащ, под которыми оказались фланелевая рубашка и джинсы «ранглер». А еще у него были короткие и сильно курчавые, как у пуделя, волосы, и вообще он смахивал на парня из рекламы бумажных полотенец фирмы «Брауни».

Жюль принес поднос с копченым лососем, толсто нарезанным сыром и гроздьями крупного винограда. Еще там были крекеры с маленькими кучками черных, грязноватого вида шариков. Я догадался, что это икра. Икру я раньше не пробовал, а есть что-то незнакомое на голодный желудок мне не хотелось, поэтому я остановил свой выбор на лососе и сыре. Виноград был хорош, с тонкой кожицей – только раскусишь, и рот наполняется соком. Жюль вышел и снова вернулся с бутылкой вина и бокалами. Вино я не пью, поэтому воздержался и усиленно «запивал» еду виноградом. Я подумал, что если бы они не тратились на икру и дорогое французское вино, им хватило бы денег на электричество. Кабири был крупным парнем, почти как я, и аппетит у него был соответствующий, так что стоявший между нами поднос опустел очень быстро.

– Вы должны им позвонить, – сказал Кабири Беннасио.

– Даже думать об этом тошно, – ответил тот.

И тут в комнату вошла девушка. Кабири встал, Жюль тоже, поэтому и я поднялся, и с моих колен посыпались на ковер крошки. Девушка была высокой, почти шесть футов ростом, босая, и на ней было длинное – даже подол волочился по полу – зеленое платье без рукавов. Темно-рыжие волосы она убрала за уши, а кожа у нее была бледной почти до прозрачности. Это была самая красивая девушка из всех, кого я видел в жизни.

Она сразу направилась к Беннасио, и он встал ей навстречу. Она поцеловала ему руку, а после прижала его ладонь к своей щеке.

– Милорд, – тихо произнесла девушка.

Беннасио прикоснулся к ее щеке свободной рукой и сказал:

– Наталия, тебе нельзя здесь находиться.

– И тебе тоже.

– У меня нет выбора.

Беннасио на три четверти отвернулся от камина, и я не видел лица, но голос у него был такой убитый, как в тот момент, когда он сказал мне в Ноксвилле о роке, который настиг нас.

Он повернулся ко мне:

– Это Альфред Кропп.

– Я знаю, кто такой Кропп, – ответила Наталия.

Она даже не посмотрела на меня. Голос у нее был очень мелодичный, как колокольчик, который звенит где-то вдалеке, и хотя она говорила тихо, он был слышен во всех углах комнаты.

– Он спас мне жизнь, – добавил Беннасио.

Не знаю, зачем он это сказал. Может быть, хотел, чтобы Наталия хорошо ко мне отнеслась, но я видел, что этот рекламный трюк вряд ли выгорит.

– Чтобы ты ею пожертвовал, – подхватила Наталия.

– Чтобы я сдержал клятву.

Я посмотрел на Кабири. Тот разглядывал блики огня на своем бокале, а Майло стоял у двери, как часовой. Куда делся Жюль, я не знал. Беннасио и Наталия разговаривали так, будто в комнате, кроме них, никого не было, и я чувствовал себя не в своей тарелке.

– Твоя клятва! – вспылила она. – Нет, милорд, это не твоя, а мифическая клятва, которую тысячу лет назад дал тот, чьи кости давно превратились в прах. Ты доверяешь слову мертвых больше, чем обетам живых.

– Для меня превыше всего чистота моего Ордена.

– Твоего драгоценного Ордена больше не существует, милорд. Все его рыцари погибли.

– Все, кроме одного.

– Очень скоро погибнешь и ты, и я останусь одна.

– Поэтому ты здесь? – спросил Беннасио. – Чтобы терзать так меня? Я не могу отказаться от клятвы ради одного человека, кем бы он ни был. Я не могу пожертвовать всем миром во имя одной души.

– Если жизнь одного человека ничего не стоит, то этот мир не заслуживает спасения, – возразила Наталия.

Беннасио прикоснулся к ее щеке:

– Я люблю тебя больше всего на свете. Видеть, как ты страдаешь, для меня мука страшнее смерти. Но ты сама не понимаешь, о чем просишь, Наталия. Я не могу повернуться спиной к Небесам и даже ради любви не обреку себя проклятию.

– Это ты ничего не понимаешь, – запальчиво ответила Наталия, но тут же сникла.

Она склонилась к Беннасио, он принял ее в свои объятия, и она тихо заплакала у него на плече. Беннасио нашептывал ее имя ей в затылок, а потом посмотрел в мою сторону. Наши взгляды встретились, я не выдержал и отвел глаза.

28

– Время на исходе, Беннасио, – сообщил Кабири. – Вы должны принять решение. Мы потеряли и самолет, и пилота. Вас не терзали сомнения, когда вы использовали аутсайдеров, чтобы пересечь границу. Вызовите их и сейчас.

– У нас гости, – вмешался Майло.

Окно, которое было ближе к нему, разбилось, и в комнату посыпались осколки стекла. Какой-то темный предмет шлепнулся на пол, покатился к нам и остановился, только ударившись о ногу Кабири.

Это была голова Жюля.

– Свет! – крикнул тот.

Они с Майло бросились гасить керосиновые лампы. Беннасио толкнул Наталию ко мне, схватил стоявшее у камина ведро и выплеснул воду в огонь. Дрова зашипели, повалил белый дым.

– Альфред, в конец коридора, – скомандовал Беннасио. – Последняя дверь слева. Поторопись!

Я сгреб Наталию в охапку и потащил по коридору. Идти приходилось в кромешной темноте. Я ощупывал стены правой рукой, а Наталия брыкалась, и мне приходилось нелегко. Девушка она была высокая и, несмотря на кажущуюся хрупкость, сильная. Я слышал, что позади нас завязалась настоящая драка: звон стекол, крики, топот, треск мебели.

Добравшись до конца коридора, я нащупал вход, впихнул Наталию в комнату, вошел следом и захлопнул за нами дверь. Что делать дальше? Спрятаться в шкафу? Залечь под кровать? Прямо над нами я услышал мерное бухтенье вертолетного винта, а потом приглушенные выстрелы и вопли.

У меня появилась идея, я отпустил руку Наталии и предложил:

– Может, нам лучше…

Но она не дала мне закончить. Из темноты ко мне вылетело колено, ударило в пах, и я скрючился на полу. Когда получаешь такой удар, только и остается корчиться, зажав больное место, и ждать, когда тебя отпустит.

– Это за то, что ты взял меч и обрек Беннасио на смерть, – прошипела Наталия.

Сквозь слезы я увидел, как распахнулась дверь и силуэт Наталии растворился в полумраке коридора. Еще я успел заметить, что в правой руке она сжимала кинжал. После этого я остался наедине со своей болью.

Через какое-то время я ухватился за край кровати, подтянулся и встал. Пока я так стоял, покачиваясь, и боль от удара пульсировала в унисон с моим сердцем, в комнату ворвался луч света от большого фонаря. Я не раздумывая ломанулся плечом вперед и врезался в грудь какого-то типа. Он вылетел обратно в коридор и выронил фонарь, а я принялся месить кулаками его живот. Длилось это недолго, он схватил меня за правое запястье, завел мне руку за спину, развернул и уложил ничком, после чего уперся коленом в поясницу. Он так заломил руку, что кончики моих пальцев коснулись шеи.

Я даже испугался, что плечо выскочит из сустава, а потом ощутил, как за ухо приставили что-то холодное.

Вдруг стало совсем тихо. Я слышал только, как тяжело дышит этот парень и еще медленный стук винтов вертолета снаружи.

А потом я услышал, как громко крикнул Беннасио:

– Нет! Он с нами!

Парень отпустил меня, поднял с пола фонарь, пнул меня в зад и посветил мне в глаза.

– Ты кто? – спросил он.

– Альфред Кропп!

– Альфред Кропп! Ошибка вышла – извини, малыш, ты застал меня врасплох.

Из темноты возникла рука и рывком поставила меня на ноги. Я чуял запах его одеколона и слышал, как он жует жвачку. К нам подошел Беннасио с керосиновой лампой в руке.

Парень с фонариком дважды и с силой пожал мне руку. Он был в джинсах «докерс», а под синей ветровкой носил рубашку поло. На вид ему было лет двадцать пять, может, тридцать. У него были волосы до плеч, и он зачесывал их назад, умащивая чем-то вроде геля.

– Майк Арнольд, – представился он. – Как поживаешь? – Парень повернулся к Беннасио: – Скажи, мы были на волосок? Поблагодаришь потом, сейчас пора валить. Скоро сюда подтянется масса серьезных гадов.

Он проводил нас по коридору к главной комнате. Там у камина стоял Кабири, а возле его ног лежали два трупа в черных плащах с капюшонами. Еще один покойник в черном плаще распластался ничком на полу в кухне. Из головы натекла лужа крови. Над ним стояла Наталия. Она сжимала в руке кинжал и прерывисто дышала.

– Майло? – спросил Беннасио у Кабири.

Тот помотал головой и кивнул на диван. Я совершенно не хотел смотреть на Майло, но все равно взглянул, о чем сразу же пожалел.

– Все здесь? – спросил Майк Арнольд. – Все, кто нужен? Отлично. Просто великолепно. Не заморачивайтесь, мы пришлем кого-нибудь прибраться.

– Как вы нас нашли? – спросил Беннасио.

– Некогда объяснять. Хватайте, что тут у вас есть, и сваливаем.

Майк быстро подошел к выходу и распахнул дверь. Снаружи стоял большой черный вертолет, который гнал в дом холодный воздух лопастями винта.

Кабири шагнул к Беннасио и тихо, как будто не хотел, чтобы услышал Майк, сказал:

– Идемте, лорд Беннасио. Выбор сделан за нас. Нам остается довериться этому повороту судьбы.

– О да, когда вращается колесо фортуны, приходится только верить, – поддакнул Майк Арнольд.

А я подумал: «Какого черта? Кто такой этот Майк Арнольд?»

29

Мы загрузились внутрь. Это был такой большой военный вертолет с местами для пулеметчиков по бортам. Я сел в хвосте вместе с Беннасио и Наталией. Вертолет взлетел, когда мой зад еще не успел опуститься на сиденье; потом, набирая высоту, машина резко накренилась влево, желудок подскочил к горлу, и я почувствовал кисловатый привкус сыра. Наталия так и не обулась, и я подумал, что ей, наверное, холодно, ведь вертолет продувался со всех сторон. Кабири и Майк Арнольд сели напротив нас. Майк улыбался мне во весь рот, зубы у него были белые и очень крупные, так что жвачку было трудно не увидеть.

Он подался вперед и прокричал мне в лицо:

– Так, значит, ты – Альфред Кропп! Да уж, сглупил ты, малыш! Меч украл! Ты – Пандора нашего века! Учил в школе греческие мифы? Наверное, теперь думаешь: «Елки-палки, что я наделал?»

Майк рассмеялся, а жвачка все щелкала у него во рту; он жевал ее так яростно, как будто она его злила.

Потом он посмотрел на Наталию.

– По-моему, мы не знакомы. Я – Майк Арнольд. Как дела?

Наталия просто смотрела на него, но Майка это ничуть не смутило. Он подмигнул ей и обратился к Беннасио:

– Итак, ты спросил, как мы вас нашли. Мы, естественно, знали, когда и где вы пересекли границу. А пару часов назад выяснили, что вы, ребята, сделали с Качмарчиком. Не такая уж головоломка, что после этого вы залегли на дно у Кабири.

– Ваше появление было… внезапным, – заметил Беннасио.

– Как кавалерийский наскок?

– Куда вы нас переправляете? – спросил тот.

– Мы переправляем вас через этот пруд, Беннасио. Видишь ли, сложились определенные обстоятельства.

– Какие обстоятельства?

Майк глянул на меня и ответил:

– Это секретная информация.

– С вами связался Могар, – сказал Беннасио, и это был не вопрос.

– Это секретная информация, Бенни. Сек-рет-на-я, – по слогам повторил Майк и одарил меня бессмысленной улыбкой.

– Вы предложили купить меч, и он принял ваше предложение.

– Я начинаю думать, что у нас возникли проблемы с взаимопониманием! – прокричал Майк сквозь рокотание двигателя. – Это дельце под нашей полной юрисдикцией, и я не уполномочен рассказывать тебе больше, чем уже выложил!

Кабири отвернулся и притворился, будто сплевывает. Я и раньше видел, как он это делает, и тут до меня дошло, что Майк Арнольд – агент АМПНА.

Через какие-то двадцать минут после взлета вертолет описал широкий круг и пошел на посадку. Майк глянул на часы, потом достал из кармана ветровки пистолет и небрежно так положил на колено.

– «Глок», девять миллиметров! – пояснил он мне, потому что заметил, как я вытаращился. – Хочешь, дам подержать?

Я отрицательно покачал головой, а Майк широко улыбнулся и щелкнул своей жвачкой. Майк Арнольд явно не разделял взгляды Беннасио на огнестрельное оружие. У меня было ощущение, что оно ему очень даже нравится.

Когда мы приземлились, солнце только-только проглянуло сквозь пелену облаков. Было холодно, вполне мог и снег пойти, и ветер поднялся. Это был еще один аэродром. На взлетно-посадочной полосе примерно в ста ярдах от нас стоял военно-транспортный самолет. Грузовой люк в хвостовой части был открыт в темноту и очень напоминал разинутый рот.

Я вылез вслед за Майком и Кабири, а Беннасио и Наталия остались внутри. Глаза Наталии блестели от слез, – похоже, они с Беннасио опять поругались. Беннасио хотел встать, а Наталия взяла его за руку, и было ясно, что она умоляет его остаться. Он помотал головой и поцеловал Наталию, после чего спрыгнул к нам под вращающиеся лопасти.

– Ну, все утрясли? – спросил Майк. – Отлично!

И он пошел к транспортному самолету, но в одиночестве. Беннасио повернулся к Кабири.

– Я пойду с вами! – крикнул тот.

– Нет. Ты должен остаться с Наталией. Пока я жив, она в опасности. Защити ее, Кабири!

Потом Беннасио повернулся ко мне:

– А теперь, Кропп, я с тобой попрощаюсь. Пусть Кабири и не рыцарь, но он Друг Меча и поможет тебе вернуться домой, если тебе так хочется.

Вокруг его глаз и рта залегли глубокие тени. Он казался очень постаревшим и усталым.

– Мой путь лежит во мраке, и только Небесам известно, где он закончится. Молись за меня, Альфред. Прощай.

Беннасио сжал мое плечо и быстро направился к Майку, который ждал его у грузового люка транспортного самолета. Я провожал Беннасио взглядом, пока он не дошел, а потом не выдержал и бросился за ним.

– Беннасио! Беннасио! Подождите! Подождите меня, Беннасио!

Я остановился возле трапа.

– Беннасио!

У меня срывалось дыхание, бежать было нелегко: вопервых, я толстый и не привык бегать, а вовторых, мне совсем недавно врезали коленом между ног.

– Возьмите меня с собой!

– Ты сам не понимаешь, о чем просишь, – ответил Беннасио.

– Я вам пригожусь. Я могу… – На самом деле я понятия не имел, что могу. – Я буду вашим оруженосцем или лакеем, или как их там называют. Пожалуйста, Беннасио, не оставляйте меня здесь. Я должен… вы обязаны дать мне шанс исправить то, что я натворил.

Беннасио посмотрел на Майка. Тот изучал меня с самодовольной улыбкой школьного заправилы.

– А что ты натворил, Альфред? – спокойно спросил Беннасио.

– Взял меч, – пробормотал я.

И снова Беннасио уподобился строгому отцу, а я был ребенком, которого поймали на краже печенья.

– И из-за этого убили дядю Фаррела, и мистера Сэмсона, и остальных рыцарей, – запинаясь, продолжил я. – А теперь Жюля и Майло. И бог знает, сколько еще людей умрет из-за того, что я не хотел жить в приемной семье. Поэтому я не могу туда вернуться, Беннасио, разве не понимаете? Я не могу вернуться.

– Может, так и есть, – подал голос Майк Арнольд. – Но тебе нельзя с нами. У тебя нет допуска, а у меня нет таких полномочий.

Я не обратил на него внимания.

– Вы мне обязаны, – напомнил я Беннасио, – я спас вам жизнь, и теперь вы у меня в долгу.

–  я спас твою, – парировал он.

– Послушайте, мистер Сэмсон не стал бы посылать вас в такую даль только ради того, чтобы вы рассказали мне о случившемся. Как вы думаете, почему он это сделал? Должна же быть какая-то причина. Я не знаю, в чем она. Но для мистера Сэмсона она была достаточно важной, если он решил, что вы должны все бросить и рассказать мне об этом. Вы же знаете, что он разрешил бы мне пойти с вами. Вы же это знаете, Беннасио.

Он ничего не ответил, развернулся и полез в самолет.

– Да, Эл, такой облом, – посочувствовал Майк. – Но ты реально можешь считать, что тебе повезло, раз ты сумел зайти так далеко.

С этими словами он нажал на кнопку, и рампа начала подниматься. А потом его внимание привлекло что-то у меня за спиной, и он вдруг воскликнул:

– Отлично! Мы не одни!

Майк наклонился, схватил меня за руку и втащил в грузовой отсек. Я развернулся и увидел на горизонте три темные точки. Они быстро приближались. Это были либо вертолеты, либо летящие на малой высоте самолеты. Майк оттолкнул меня в сторону и поволок к кабине.

– Это Матушка Гусыня! – орал он на бегу в свою портативную рацию. – Мы отложили яйцо. У нас три дракончика на пути к гнезду. Повторяю – мы еще в гнезде! Срочно нужна поддержка с воздуха!

Майк вломился в кабину, а меня отбросило назад, потому что самолет тронулся, когда рампа грузового отсека еще не закрылась до конца. Если бы Беннасио меня не подхватил, я бы точно выпал. Мы смотрели в смыкавшуюся щель. Черные силуэты приближались, они были похожи на ударные вертолеты вроде недавнего нашего. Он к этому времени уже поднялся в воздух, и один из трех дракончиков, как называл их Майк, отделился от своих и начал преследование.

Потом рампа закрылась, и я уже не видел дальнейшего. Беннасио потянулся через мое плечо и опустил рычаг запирающего механизма.

– Идем, Альфред, – позвал он.

Мы сели на небольшую скамью вдоль борта. Самолет начал разгоняться перед взлетом.

– Здесь нет ремней безопасности! – крикнул я Беннасио сквозь рев двигателей.

Он пропустил это мимо ушей, повернулся к иллюминатору и поднял пластиковую шторку. По тому, как он недовольно фыркнул, я понял, что оттуда ничего не было видно.

Потом самолет оторвался от земли и резко накренился вправо. Беннасио отвернулся от иллюминатора и закрыл глаза. Возможно, он, как и я, боялся летать. Я выглянул в иллюминатор и увидел два вертолета. Один преследовал другой, но они были одинаковые, и я не смог разобрать, какой из них наш. Тот, который преследовал, слал вдогонку маленькие яркие вспышки, а тот, что пытался уйти, то поднимался, то снижался и резко поворачивал то влево, то вправо. Мы набирали высоту, и очень скоро вертолеты остались далеко внизу, уменьшившись до размеров ногтя. А потом я увидел яркую вспышку и клубы черного дыма. Где были другие два дракончика, я понятия не имел и еще не знал, был ли корпус нашего самолета бронирован – если нет, то очень зря.

Я глянул на Беннасио. Он так и сидел с закрытыми глазами. Я снова посмотрел в иллюминатор и на сей раз увидел примерно в тысяче футов под нами какие-то самолеты – реактивные истребители F-16 или их канадские аналоги. Они преследовали вертолеты. Тех было два, третьего я не увидел и понадеялся, что взорвавшийся не был нашим с Кабири и Наталией на борту. Я повернулся к Беннасио, чтобы рассказать ему про увиденное, но он уже уснул.

30

В грузовом отсеке мы были одни. Беннасио так и сидел с закрытыми глазами. Я подумал, что ему наверняка известно что-то такое, чего я не знаю. Потому что я бы на его месте извелся. Живы ли Кабири и Наталия? Удалось ли им уйти от погони? Беннасио сидел, положив руки на колени. Я посмотрел на его тонкие пальцы. Обручального кольца не было, но это не значило, что он не был женат. Правда, Наталия была слишком молода для него. У меня сложилось впечатление, что у всех этих типов из Старого Света молодые жены, но, как и все мои впечатления, это не опиралось на личный опыт. Беннасио был рыцарем, он строго придерживался традиций, их брак мог быть договорным и заключенным родственниками. Но Наталия любила его, в этом я не сомневался. Иначе она бы не двинула мне коленом между ног.

Я откинулся и прислонился затылком к жесткой обшивке самолета. Мерный гул двигателей и тихий храп Беннасио постепенно убаюкали и меня.

Мне снилось, что я опять на том терриконе, под тисовым деревом. Моя голова лежала на коленях у Леди в Белом. Она поглаживала мой лоб, и легкий теплый ветер шевелил кончики ее темных волос. Она что-то напевала, но я не разбирал слов. Возможно, она пела на каком-то чужом языке. Я прервал ее пение и спросил, где нахожусь.

– Разве не знаешь? Разве ты не бывал здесь раньше?

– Однажды. Но я и тогда не знал, что это за место.

– А сам ты как думаешь, Альфред?

– Небеса?

Она улыбнулась, как будто умиленная ответом.

– А я кто такая?

– Ангел?

– Я та, кто ждет. А это – место, где ждут.

– А чего вы ждете?

– Ты знаешь.

Я предположил, что эта женщина – та самая Озерная Леди, разве что озера в сновидении не было, а ждет она того, чтобы мы, люди, оставили Экскалибур в покое и вернули его ей.

Так, лежа навзничь с головой у нее на коленях, я смотрел на крону тиса. Листья шелестели, хотя ветра не было, и я заметил, что они какие-то странные, разноцветные – красные, черные и белые. А потом я увидел, что ветви тиса голые, и это не листья шуршат, а бабочки бьют крыльями, но тщетно, потому что каждая приколота к ветке длинной серебряной иглой. Мне стало не по себе, и я потянулся освободить одну, но женщина плавно опустила мою руку обратно.

– Еще не время.

– Не время для чего?

Женщина смотрела куда-то вдаль, а ее глаза, которые были так же темны, как волосы, заблестели, словно от слез.

– Когда придет хозяин, он их освободит.