«Трое на качелях» и другие пьесы Лунари Луиджи

Промышленник. Эй, вы! Вы не могли бы объяснить, в какие игры вы с нами играете?

Профессор. Да! Я по вашей милости был вынужден подниматься пешком на восьмой этаж!

Промышленник. Это площадь Кармине!

Капитан. Это улица Кавалледжери!

Профессор. Это бульвар Пачини!

Вспыхивает яростный спор, каждый настаивает на своем: «Я специально спускался, чтобы проверить! И оказался прав! Я даже спросил прохожего!» и т. д и т. п. Все спорят, не слыша аргументов друг друга. Пока Капитан не гаркнул командным голосом:

Капитан. Молчать! Тихо!.. Ну-ка, успокоились! Всем стоять смир… спокойно!.. Все ясно. Я все понял.

Промышленник и Профессор замолкают и вопросительно смотрят на Капитана. Тот с довольным видом, усмехаясь, делает круг по комнате.

Ну, конечно! Все разъяснилось! Все встало на свои места! Как я сразу не догадался! Это же элементарно, Ватсон! Ай-яй-яй, профессор, детективы пишете… а в простенькой ситуации не разобрались! Ну-ка объясните нам, в чем суть этого маленького недоразумения, а?

Профессор. Какого недоразумения?

Капитан. Как то есть, какого? Того самого: три взрослых мужчины, в прекрасной физической и, надеюсь, умственной форме, все, как один, ошиблись адресами!

Промышленник. Э, нет, я не ошибся. Я специально проверил.

Профессор. И я с той же целью спустился… пешком с восьмого этажа.

Капитан. Но если вы правы, то ошибся я? Нет, я тоже не ошибся. Потому что, так же как и вы я проверил адрес, и он оказался тем, что нужен мне! И таким образом получается, что я на улице Кавалледжери, вы, профессор, на бульваре Пачини, а вы…

Промышленник. На площади Кармине.

Капитан. Вопрос: разве такое может быть? Ответ: не может. И, тем не менее, это так! Ну и что это за фокус с триединым адресом? Как его разгадать? Кто-нибудь объяснит? (Видно, что ни у кого нет ответа на это вопрос). Вы меня удивляете, профессор. И вы тоже, синьор… если уж назначаете, скажем так, интимное свидание, то должны быть готовым решать маленькие загадки, подбрасываемые жизнью…

Промышленник. Послушайте, вы!..

Капитан (продолжает, неудержимый в своей эйфории). Значит, никто не объяснит… Только всеми оклеветанная и поносимая итальянская армия, которая, как бы то ни было, соображает быстрее и лучше других! Быстрее и лучше интеллектуалов… быстрее и лучше… (Промышленнику). Вот вы, чем вы занимаетесь?

Промышленник. Вам какое дело до того, чем я занимаюсь?

Капитан. Мне это надо знать, чтобы закончить фразу. Так я слушаю…

Промышленник (только чтобы отделаться от действующего ему на нервы Капитана). Я… у меня небольшое предприятие.

Капитан (завершая фразу). … быстрее и лучше промышленников. Вот так-то! Армия уделала вас всех!

Промышленник. Невыносимый солдафон!

Капитан. Прошу прощения за банальный каламбур: видимо не зря в итальянском языке одним из понятий слова «гений» является «инженерные войска», иными словами, саперы, к корпусу которых имеет честь принадлежать ваш покорный слуга. (Щелкает каблуками).

Промышленник. Послушайте, гений, уже поздно! Если вы докопались до разгадки этой загадки, рассказывайте. В противном случае…

Капитан. Нет проблем, уважаемые синьоры!.. Прав каждый из нас!.. У этого здания три подъезда!

Промышленник. Как это – три подъезда?!

Капитан. Очень просто: первый, второй и третий! (Сопровождает перечисление указывающим жестом руки. Промышленнику). Вы вошли через эту дверь. (Профессору). Вы – через ту. А я – через ту. С трех разных лестничных площадок, откуда лестницы ведут в три разных подъезда. Один из них выходит на улицу Кавалледжери, второй на бульвар Пачини, а третий на площадь Кармине. Три подъезда, три адреса. Если вы, синьоры, выглянете в окно, сможете убедиться в этом, не утруждая себя беганьем по лестницам. Как вы сами видите, этот дом клином врубается в площадь, раскалывая ее на две улицы, обтекающие здание с двух сторон. Вот это – площадь Кармине, справа – улица Кавалледжери, слева – бульвар Пачини. Ну, что вы на это скажете?

Пауза.

Профессор. Вполне может быть.

Промышленник (после паузы, задумчиво). Не исключено, что вы правы.

Капитан. Что значит, «не исключено»?

Промышленник (по-прежнему задумчиво). А то, что здесь что-то не так.

Капитан. Что вам не так? Все же очевидно! Мне уже не терпится рассказать о случившемся в офицерском клубе, прежде всего этому засранцу Бенито, нашему бармену, который собирает где может анекдоты про полицейских, а потом пересказывает их, заменяя полицейских офицерами спецслужбы. Ну, уж на этот раз…

Промышленник (нервно перебивает его). Замолчите вы! Замолчите. И услышите, что мне не нравится в этой истории. Вы сказали: три подъезда. Согласен. Но это помещение, оно что, по-вашему? Одновременно пансион, издательство и фирма?

Капитан. Оп-па! Действительно… Мне это и в голову не пришло.

Профессор (Промышленнику). Вас что-то пугает?

Промышленник. Нет, но очень нервирует. Это место мне нравится все меньше. Тут с минуты на минуты объявят тревогу, а мы одни в этих четырех стенах. (Решительным тоном). Я ухожу.

Капитан. А как же ваша…?

Промышленник. А никак… ее здесь нет… не смогла прийти, передумала, более важные дела. Женщина!..

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. А я еще немного подожду. Может быть, нужный мне сотрудник издательства опаздывает именно из-за этих учений…

Капитан. Да. Синьор Ансельми тоже обязательно явится. Он человек слова.

Промышленник. Счастливо оставаться! А я ухожу. И выйду через дверь, ведущую в подъезд на бульвар Пачини. Хочу лично понять, что это за история с тремя подъездами. (Толкает от себя «дверь № 3». Но та не поддается… (С удивлением). Не открывается.

Профессор. Не может быть. Попробуйте потянуть на себя.

Промышленник (тянет дверь на себя, результат тот же). Закрыто.

Капитан. Дайте-ка мне. (Отодвигает в сторону Промышленника. Пытается открыть дверь так и эдак). Черт побери! Правда, закрыто.

Профессор. Как же так?! Я же только что вошел в нее!.. (Подходит к двери, нажимает на ручку и дверь без проблем открывается). Странно… С чего вы взяли, что она закрыта? (Уступает дорогу Промышленнику). Прошу.

Промышленник делает шаг к двери, но передумав, останавливается.

Промышленник. Одну минуточку. (Подходит к «двери № 2»). Эта дверь куда ведет?

Капитан. На улицу Квалледжери.

Промышленник (пытается открыть дверь, но та не поддается). Эта тоже закрыта. Как я и предполагал. Попробуйте вы.

Капитан спешит к двери.

Не вы. Вы, профессор.

Профессор (делая попытку открыть дверь). Закрыта.

Промышленник. Спокойно! А ну-ка, попробуйте открыть эту. (Показывает на «дверь № 1»).

Профессор (безуспешно пытаясь открыть дверь). И эта закрыта.

Промышленник (Капитану). Теперь вы.

Капитан (пытается, но результат тот же). Закрыта.

Промышленник (решительно направляется к двери и легко открывает ее). А для меня открыта. (Капитану, показывая на «дверь № 2»). Теперь попробуйте открыть ту, через которую вошли вы.

Капитан (бросается к «своей» двери, открывает ее). Смотри-ка, открывается!

Промышленник. Ну что, капитан, продемонстрируете нам вашу гениальность, разгадайте эту маленькую загадку.

Капитан (обескуражено). Ничего не понимаю.

Профессор. А я, кажется, понял! Каждый из нас без усилий открыл дверь, через которую вошел сюда. И не смог открыть двери, через которые вошли другие…

Капитан (силясь вникнуть в слова Профессора). Как, как вы сказали? Каждый из нас… свою дверь открыл… а двери других не смог… Ну, конечно! Так просто, а я не сообразил!

Промышленник (ехидно). Гениальность отказала?

Капитан. Бывает. Со всеми может случиться. Так что, если вы хотите выйти на улицу Кавалледжери, я вам открою свою дверь.

Промышленник. Нет уж, спасибо. У меня ваши двери не вызывают доверия.

Профессор. Ну что вы, право! Это даже смешно.

Промышленник. Пусть. Но я предпочитаю выйти в свою дверь!

Профессор. Ладно, только не волнуйтесь. Хотите, я составлю вам компанию и продемонстрирую, что и я смогу пройти через вашу дверь.

Промышленник. Нет… я подожду здесь… минут десять.

Профессор. Но вы же спешили уйти!

Промышленник. Я передумал. Подожду еще немного… а потом уйду.

Профессор. Я понял, вы чего-то боитесь.

Капитан. Сдрейфил!

Промышленник. Ошибаетесь!

Профессор. Вы боитесь и хотите посмотреть, что случится со мной, когда я буду проходить через вашу дверь!

Капитан. А что с вами может случиться?

Профессор. Никогда не стесняйтесь признаться в том, что вас что-то страшит. «Всех нас пугают странные явления, с которыми мы порой сталкиваемся и в первую минуту не можем найти объяснения. Сначала они дают знать о себе неосознанным предчувствием. Затем, встречаясь с ними нос к носу, мы впадаем в панику и смятение, которые проходят, как только мы спокойно поразмыслим над ними». Я цитирую Вико.

Капитан. Вы знакомы с полковником Вико?! Командиром третьей саперной дивизии?

Профессор. Нет-нет, я имею в виду другого человека… Философа Вико. Судя по вашему поведению, синьоры, вы, капитан, находитесь на первой стадии, а вы, на второй…

Промышленник. Вы правы, признаюсь, я испугался. Точнее, это даже не испуг, а стремление не впасть… как вы правильно сказали: в панику и смятение. Нет, это место мне решительно не нравится.

Профессор. Что касается меня, я не испытываю никаких иррациональных страхов, видимо уже достиг третей стадии… Но, тем не менее, я ухожу.

Промышленник. Не хотите воспользоваться моей дверью?

Профессор (смеясь). Нет. И, поверьте, вовсе не по той причине, о которой думает вы. Просто для меня удобнее выйти на бульвар Пачини. Буду рад нашей новой встрече, синьоры! (Кланяется и выходит в «свою» «дверь № 3»).

Пауза.

Капитан подходит к окну и спокойно смотрит на улицу.

Промышленник. Н-да, не нравится мне все, что здесь происходит… Уф-ф! Духота какая! Может, нам окно открыть?

Капитан. Нет проблем! (Открывает окно).

Промышленник. Странно, на улице как тихо. (Подходит к окну, выглядывает в него). И людей нет. Что происходит?

Капитан. Никому не хочется оказаться на улице во время учений. Что-нибудь обязательно заставят делать.

Промышленник. А, ну, конечно!.. А когда они начнутся?

Капитан. Предупредили: после пяти, а когда точно, специально не сказали.

Промышленник. То есть, тревогу могут объявить в любую минуту?

Капитан. Скорее всего, так.

Промышленник. Господи, из окна прямо жаром пышет!

Капитан. Да уж, как из духовки!

Промышленник. Или из Сахары. Вы не против, если я закрою окно?

Капитан. Да Бога ради!

Промышленник закрывает окно.

Капитан. Там, у стены есть бар-холодильник.

Промышленник подходит к бару, открывает, и на его лице появляется радостное изумление.

Промышленник. Полно лимонада! Отлично! (Вынимает банку с лимонадом).

А вы что будете пить?

Капитан. Я бы пивка выпил.

Промышленник (заглядывая в бар). Пива не нахожу. Здесь только лимонад.

Капитан. Тогда ничего. Лимонад терпеть не могу.

Промышленник захлопывает дверцу бара.

(Передумав). А, ладно… выпью лимонад. Не умирать же от жажды… (Подходит к бару, открывает его и присвистывает от удивления). Какого черта вы мне сказали, что пива нет? Да здесь кроме него ничего другого!

(Извлекает из бара банку пива).

У Промышленника от удивления отваливается челюсть.

(Открывает банку и с жадностью и наслаждением пьет. Отдышавшись).

Ффф! Ну и духоты мы напустили из окна! Бедный профессор! Вот уж кому я сейчас не завидую! Небось, весь мокрый от пота!

Внезапно распахивается «дверь № 3» и в комнату быстро входит Профессор.

Он мокрый с головы до ног, но явно не от пота.

Профессор. Прошу прощения, опять я… Мне лучше переждать здесь, льет как из ведра! Господи, никогда в жизни не видел такого ливня!

Капитан. Ливня?!

Профессор. Это даже не ливень, а самый настоящий потоп!

Промышленник. Где потоп?

Профессор. На улице! Где он еще может быть?

Капитан. Но над площадью Кармине во всю жарит солнце!

Профессор. Слушайте, прекратите меня путать! Я вышел на бульвар Пачини, вернулся с бульвара Пачини и говорю только о бульваре Пачини… а над бульваром Пачини – о, Господи! – разверзлись хляби небесные! Вам ясно!

Капитан. Снимайте пиджак… Вам надо чего-нибудь выпить. Что вы хотите?

Профессор. Я отдал бы все, что у меня есть, за чашку горячего шоколада.

Капитан. Боюсь, что вы останетесь при своих. Чего здесь нет, так это горячего шоколада.

Промышленник (мрачно). Как это нет горячего шоколада? Есть.

Все с удивлением смотрят на Промышленника.

В холодильнике.

Профессор. В холодильнике?! Горячий шоколад?!

Промышленник (по-прежнему мрачно). Горячий.

Капитан. Но…

Профессор открывает бар и достает оттуда большую чашку с дымящимся шоколадом. Капитан с изумлением ребенка не может оторвать от нее глаз, тогда как Промышленник с мрачной усмешкой переводит взгляд с одного, на другого.

Промышленник. Я не зря говорил, что это место мне решительно не нравится!

Внезапно с улицы доносится завывание сирены.

Профессор. Тревога!

Капитан. Учения начались.

Промышленник. Стало быть, мы обречены провести здесь всю ночь!

Вторая картина

Та же сцена, час спустя. Капитан сушит брюки над включенным электрическим камином. Это явно, вымокшие от дождя брюки профессора. Капитан вслух читает газету с правилами поведения во время учений.

Капитан. Вечером, не позднее восемнадцати тридцати необходимо отключить от сети все электроприборы, прежде всего: холодильники… (Встает, выдергивает из розетки шнур бара-холодильника, садится, читает дальше) … электронагреватели воды… (Встает, подходит к двери в ванную, откуда слышится звук льющейся воды). У вас водонагреватель работает?

Профессор (из-за двери). Работает, а что?

Капитан. Выключите его! (Возвращается к инструкции). Водонагреватели, музыкальные центры, стиральные и посудомоечные машины… (Обводит глазами помещение, фиксируя отсутствие перечисленного) электрические камины. (Смотрит на Промышленника). Еще не высохли?

Промышленник. Влажные.

Из двери в ванную высовывается голова Профессора.

Профессор. Ничего страшного, если даже еще не совсем сухие!

Промышленник моментально выключает камин, поднимается, отдает брюки Профессору, который берет их и вновь скрывается за дверью.

Капитан. …Затем обесточьте телевизоры, магнитофоны, видеопроигрыватели, домофоны, кассовые аппараты, компьютеры и прочие электроприборы, ограничив потребление электроэнергии минимально необходимым освещением.

Появляется Профессор, застегивая брюки и поправляя рукава рубашки собираясь надеть пиджак, который сохнет на спинке стула.

Профессор. Наконец-то, я вновь обрел свои штаны. Спасибо, что посушили… Ах, штаны, штаны! Они – подобны здоровью, или молодости! Как только мы остаемся без штанов, мы осознаем их истинную пользу и фундаменталь-ную ценность. (Капитану). Я слышал, как вы произнесли: магнитофоны.

Капитан. Когда?

Профессор. Чуть раньше, когда зачитывали список электроприборов, которые необходимо отключить. Так вот, если следовать жесткой логике термина, то множественное число этого… прибора – так же магнитофон. Поскольку это прибор, который записывает звук. Логика говорит нам, что, даже имея в виду множество приборов, записывающих звук, а это единственное число, необходимо говорить: магнитофон.

Капитан (обескуражено). А я всегда говорил: магнитофоны.

Профессор. И всегда совершали ошибку. Вот вы, капитан, военный, как бы вы назвали во множественном числе человека, несущего знамя?

Капитан. Знаменосцы.

Профессор. Вот! Две ошибки сразу! Человек, несущий знамЯ, теоретически может быть знамЕносцем, но на самом деле, он – знамЯносец. Это, во-первых. А во-вторых, даже несколько человек, несущих ОДНО знамя, что согласитесь, нонсенс, всегда дают нам во множественном числе – знамяносец. А тот, кто несет несколько знамен сразу…

Капитан. Понял. Знаменаносец!

Профессор. Молодец! Схватываете на лету!

Капитан (после паузы). А если магнитофон принадлежит нескольким людям?

Профессор. Ну и что? Он от этого не перестает быть магнитофоном.

Капитан. Но ведь магнитофон записывает не только ОДИН звук, иначе запись было бы невыносимо слушать.

Профессор. В данном случае, под словом «звук» подразумевается единая совокупность всевозможных звуков, звуковой акт: ла фонэ»! В грамматике это называется «имя собирательное».

Капитан. То есть, вы имеете в виду магнитофон, как прибор, собирающий звуки, правильно?

Профессор. Нет. Я говорю о звуке. Я понимаю, вас ввел в заблуждение артикль «ла»… Согласен с вами, он способен заморочить голову любому, поскольку в одно и то же время является производной от латинских «тот» и «те». Магнитофон, записывающий ТОТ звук, или ТЕ звуки. В последнем случае, да, можно сказать: магнитофонЫ. Поскольку записывается не ТОТ звук, который, как вы поняли, понимается как «имя коллективное», а разнообразные звуки.

Капитан. Вы как-то сложно излагаете, профессор.

Профессор. Что вы! Этот пример мне не кажется так уж сложным для понимания. Вот я сейчас приведу другой, из учебника индоевропейской грамматики… Вам интересно послушать?

Капитан. Не сказал бы, что сгораю от желания.

Профессор. Нет?… А мне показалось…

Капитан. Нет. Меня и в школе грамматика не очень-то… Я, скажем так, человек действия. А грамматика… и всякая там писанина… это не для меня. Но, судя по моим племянникам, грамматику больше в школе не преподают… они в ней ни бельмеса не понимают.

Профессор. И вы считаете, что это хорошо?

Капитан. Не знаю… не думал об этом. Наверное, все же, плохо.

Профессор. Знание грамматики обуславливает точность выражения мыслей. Тогда как неточность может привести к серьезным недоразумениям. В одной из новелл Боккаччо, два иноземца остановились на ночлег в постоялом дворе в Тоскане и попросили у хозяина свежее постельное бельё. А как вам, должно быть известно, слово «бельё» прямо происходит от слова «белый». Так вот, в результате им пришлось провести ночь на простынях, выкрашенных белой краской! Потому что, как объяснил им назавтра хозяин, им нужно было сказать не «свежее бельё», а «чистые простыни». Вы поняли?

Капитан. По-моему, хозяин просто дурака валял. Он прекрасно понял, что хотела эта парочка. Тем более, что речь шла об иностранцах…

Профессор. Разумеется, понял. Он лишь хотел проучить их.

Капитан. За что? Что плохого они ему сделали?

Профессор. Ничего, но…

Промышленник (вступая в беседу, явно в плохом настроении). По-моему, так дурацкая история!

Профессор. Это Боккаччо!!

Промышленник. И что с того? Дурацкая – и есть дурацкая! Я вот слушаю вас и никак понять не могу, как у вас, насквозь промокшего, еще возникает желание рассуждать о множественных числах, о грамматике… Вас что, ничего другое не волнует? Вы в миру с собой? У вас никаких проблем? По-вашему, все, что здесь происходит это нормально? Для вас это место такое же, как все прочие? Вы не находите в нем ничего странного, загадочного, необъяснимого? Ответьте мне… говорите, я хочу услышать!

Профессор. Дайте мне сказать, и услышите… Какого ответа вы от меня хотите? Практически-делового или теоретически-философского?

Промышленник. В зависимости от того, что вы имеете в виду в том и другом случае.

Профессор. Я имею в виду, вам просто «да» или «нет», или предпочитаете услышать детальный анализ ситуации?

Промышленник. О, Господи! Я хочу всего-навсего знать, что вы думаете обо всей этой истории! Беспокоит ли она вас! Находите ли вы ее нормальной!

Профессор. Сейчас отвечу!

Капитан (кашлянув). Кхе, извините… но уже почти семь, а я имею привычку в это время принимать небольшую ножную ванну. Я был готов отказаться от нее сегодня, учитывая назначенную встречу с синьором Ансельми, но поскольку синьор Ансельми на встречу не явился, я бы… если вы не имеете ничего против, ванну все-таки принял…

Промышленник (ворчливо). Принимайте, кто вам не дает.

Капитан. Благодарю вас. Но дело в том, что я хотел бы и дальше слышать ваш разговор… Я мог бы оставить открытой дверь в ванную… или, если не возражаете, принимать ванну прямо здесь…

Профессор. Как вам будет угодно. Поскольку нам предстоит провести эту ночь бок о бок, я считаю любые формальности лишними.

Капитан. Спасибо. (Уходит в ванную, и скоро возвращается с тазом полным горячей вод, ставит его на пол, перед стулом. Поворачивает брюки, снимает туфли и носки, достает из кармана небольшой пакетик, высыпает в воду его содержимое, отчего в тазу возникает обильная пена).

Промышленник. Итак? Я слушаю.

Профессор. Для начала, может быть, вы мне скажете, что вам не нравится в этой истории. То, что у этого здания оказалось три разных адреса? Не часто, но случается и такое! Что три незнакомых человека, каждый по своему делу, сошлись вместе в один и тот же час, в одном и том же месте, по своим делам? Но пять часов вечера – наиболее удобное время для деловых встреч, а что до моей, то она была назначена не ровно на пять часов, а на пять с минутами.

Промышленник. А то, что мы оказались именно здесь, в этом помещении с тремя разными дверьми?

Профессор. И разными названиями: пансион «Аврора», фирма «Инфомак» и издательство «Минервини»…

Промышленник. А на самом деле, без единой вывески, указывающей на это!

Профессор. Мой дорогой друг, нет ничего легче, чем объяснить это! Издательство «Минервини» только что переехало, и еще не успело внести исправление в телефонную книгу и изготовить вывеску… Пансион «Аврора»… как я понял, в нем вы назначили, скажем так, галантное свидание с некой дамой…

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. … так в этом случае, присущая подобным заведениям некоторая скрытность, вполне оправдана. Что касается фирмы «Инфомак» капитана Бигонджари… то он неоднократно упоминал спецслужбы. Так что эта самая «Инфомак», чего я не знаю наверняка и не хочу знать, вполне может быть, как это водится у спецструктур… подставной… одной из ширм прикрытия, скрывающей…

Промышленник. Что скрывать? Утилизацию тюбиков от зубной пасты, о чем выболтал сам капитан?

Капитан. Прошу принять во внимание, что это тюбики, принадлежащие вооруженным силам. Эту пасту в Италии используют три армии и все учебные центры для призывников. И не только! У нас собираются тюбики из всех европейских подразделений НАТО. Оборот «Инфомака» от их утилизации… думаю, я не выдаю никакой военной тайны, составляет несколько сотен миллионов евро. Понятно, что фирма не заинтересована в придании гласности этой информации…

Профессор. Конечно, понятно! Видимо, не желает, чтобы стало известно, среди кого распределяется прибыль.