Холодные объятия Арментроут Дженнифер

Глава 20

Из-за страшного происшествия и приезда полиции занятия в школе отменили.

Мой звонок разбудил Зейна, но, как только я сказала ему, что случилось, он мгновенно собрался и помчался за мной. Уже минут через двадцать после того, как администрация отпустила школьников по домам, я сидела на диванчике в маленькой кабинке булочной с Зейном и Ротом.

Мы оказались там не единственными из нашей школы. Ева и Гарет тоже были здесь. Они заняли столик под картиной с выпеченным хлебом. Гарет ссутулился над чашкой, которую держал в бледных руках. Его плечи казались совсем не такими широченными, как казалось мне раньше, а волосы болтались сальными патлами.

Гарет выглядел невероятно измученным, но по опыту я уже знала, что лучше не вмешиваться.

Я разломила пополам печенье, но на этот раз сладкое лакомство не пробудило аппетит. Раньше я никогда не замечала Джеральда, впервые поговорив с ним только вчера, но то, что с ним произошло, потрясло меня так же, как смерть того парня из Церкви Детей Божьих. Видеть смерть всегда тяжело, независимо от того, знаешь ли ты этого человека или нет.

– Может быть, Джеральд покончил с собой, – сказал Зейн, возвращая мое внимание к тому, с чем мы только что столкнулись. – Как это ни печально, но, возможно, объяснение может быть простым.

Рот задумчиво играл с крышкой от стаканчика с горячим шоколадом. Мысль о том, что демон – Кронпринц Ада – пьет горячий шоколад, почему-то вызвала у меня кривую усмешку.

– Не думаю. Зачем ему вешаться, да еще посреди коридора? Какой-то извращенный способ.

– Но вы оба его и не знали толком. – Парни, наконец, вели цивилизованную беседу. – Вы и говорили-то с ним всего раз.

– На самом деле – два, – сказала я, отламывая еще один кусочек печенья. – Сегодня он остановил меня по дороге в класс, поблагодарил за то, что я не выдала его Стражам.

– Вряд ли это станет делать самоубийца перед тем, как повеситься на школьном баннере, – заметил Рот, откинувшись на спинку дивана и положив руку сверху. – Зачем ему благодарить Лейлу за то, что она спасла ему жизнь, если он все равно собирался покончить с собой?

– Он сказал что-нибудь еще?

Я кивнула.

– Он упомянул о ковене в Бетесде и просил меня быть осторожной. – Я смахнула крошки с ладоней. – Еще он добавил, что нам могут не понравиться ответы на наши вопросы. Он как будто что-то знал, но был слишком напуган, чтобы сказать об этом.

Рот нахмурился, взглянув на меня.

– Может, до него добрался кто-то из ковена? – Вопрос, не адресованный никому конкретно, повис в воздухе. – Или это дело рук Лилин?

– Но ты бы, наверное, почувствовал приближение ведьм? – спросил Зейн.

Рот покачал головой.

– Они используют чары против нас, так же как и против Стражей. А про Лилин вообще мало что известно, так что я даже не знаю, смогу ли учуять его.

Я откинулась на спинку стула, крепко обхватывая себя руками. Внезапный холодок пробежал по моей коже.

– Это было как послание.

Зейн повернулся ко мне. Под его глазами залегли тени, и я знала, что он не выспался.

– Мне не нравится, к чему ты клонишь.

– Но это имеет смысл, – кивнул Рот.

– Мы встречаемся с ним накануне, он признается нам в том, кто он есть, рассказывает, где мы можем разузнать про Лилин, потом предостерегает меня от чего-то, а спустя час уже болтается в петле. – Я сделала глубокий вдох. – Похоже, смысл послания предельно ясен. Не вмешивайтесь и валите отсюда.

Глаза Рота вспыхнули.

– Этого не будет.

– Не хочется признавать, но, похоже, ковен – наша единственная зацепка. – Зейн обнял меня сзади, и тепло его тела сразу согрело меня. Он лениво теребил пальцами пряди моих волос. – В городе чисто. Мы вернулись с охоты ни с чем.

– У меня то же самое. – Взгляд Рота скользнул к руке Зейна и задержался на ней. – Может, есть свежие новости о смертях, как-то связанных с Лилин?

– Все как обычно, ничего не настораживает, но откуда нам знать наверняка?

На скуле Рота задергалась мышца, и я отвела взгляд, сосредоточившись на нетронутом печенье. Вдруг мы услышали громкий глухой удар на другом конце булочной. Поднявшись со своего места, я увидела у столика Гарета… на коленях. Рядом, удерживая его за плечи, стояла Ева. Ее щеки пошли ярко-розовыми пятнами, когда посетители булочной дружно уставились на странную парочку.

– Давай же, – бормотала она, нервно улыбаясь ненакрашенными губами. – Вставай.

Я съежилась, ощутив ее смущение. Хоть Ева никогда не питала добрых чувств ко мне, мне было неловко видеть ее в таком состоянии.

– Парнишке нужна помощь, – произнес пожилой мужчина в очереди, достаточно громко, чтобы слышала Ева.

Щеки девушки вспыхнули еще ярче, а Гарет гнусно захихикал, отчего у меня мурашки побежали по коже.

– Похоже, ему требуется демоническое вмешательство, – пробормотал Рот, наблюдая за происходящим с нескрываемым отвращением.

Гарет поднялся, но тут же снова споткнулся и задел соседний столик. Напитки разлились по столешнице, и сидящие отпрянули в разные стороны. Глаза Евы остекленели. Я больше не могла это видеть.

– Действуй, – я слегка подтолкнула Зейна локтем.

Он не шелохнулся.

– Зачем?

– Сил нет смотреть на это. Кто-то же должен ей помочь.

Зейн на мгновение задержал на мне взгляд, а потом вздохнул.

– Оставайся здесь. Я помогу вывести его отсюда.

– Спасибо.

Когда Зейн вышел из кабинки, я подняла глаза и посмотрела на того, кто сидел напротив меня. Я просто не могла этого не сделать под неотрывным и обжигающе горячим взглядом Рота. Наши глаза встретились и уже не отпускали друг друга.

– Как ты, держишься? – спросил он.

Вопрос застал меня врасплох. Я и не помнила, когда он в последний раз спрашивал об этом.

– Я в порядке.

– Утреннее зрелище было не из веселых.

Чувствуя себя неуютно, я положила руки на стол, чтобы не ерзать.

– Да уж.

– И еще тот парень, который умер несколько дней назад. – Прядь иссиня-черных волос упала ему на лоб, смягчая черты лица. – Как ты справляешься со всем этим?

Плотно сжав губы, я помедлила с ответом. Зейн довел Гарета до двери. Я надеялась, что идти им с Евой недалеко, поскольку сомневалась, что они справятся без Зейна. Когда я снова взглянула на Рота, то увидела, что он все еще ждет ответа.

– Я надеюсь, ты не винишь себя, – сказал он, подавшись вперед всем своим длинным телом. – Хотя, зная тебя, догадываюсь, что это не так.

– Но я действительно ударила того парня Библией. – Живот скрутило от воспоминания. – Я уверена, что можно было обойтись без крови.

– Но не ты нажимала на курок. И не ты его убила. – Его голос сорвался. – Это сделал я.

– Но я…

Он накрыл мои руки ладонями, чем несказанно удивил меня.

– Не забивай себе голову этим дерьмом. Тебе есть о чем волноваться.

Отчаяние, все сильнее охватывающее меня, проникая в самое сердце, отчасти принадлежало мне, но в нем пульсировала чужая боль. Беспокойство, причину которого я не могла понять, родилось где-то глубоко внутри… Рота. Чем дольше он держал мои руки в своих ладонях, тем ярче проступали эмоции – как солнце, выглядывающее из-за туч. И вслед за отчаянием открывалось другое чувство… похожее на то, что я испытывала к Зейну.

Хриплое дыхание вырвалось из моей груди, и я попыталась высвободить руки. Поначалу он не отпускал меня, но потом сдался. Мои пальцы выскользнули из его рук, посылая волну мурашек по телу.

– Что? – спросил он, пронизывая меня огненным взглядом.

Я покачала головой.

– Ничего.

Рот больше не сказал ни слова.

И я тоже.

Ближе к вечеру, уже дома, я наблюдала за тем, как Изи то и дело меняет обличье, в то время как Дрейк играл, хватая Жасмин за ногу. Она нагибалась каждый раз и лениво ерошила рыжие кудряшки малыша, пока он сосал свой большой палец.

Изи стала настоящей мастерицей перевоплощения, но и проблем создавала немало. Она носилась по гостиной на бешеной скорости, взмахивая маленьким крылышком, пока второе болталось сбоку. Несколько раз она взмывала в воздух, приближаясь к Дрейку и заставляя его вскрикивать от ужаса.

Я забилась в угол дивана, кутаясь в толстовку с капюшоном. В этом доме я чувствовала себя, как в холодильнике, в отличие от Даники, которая перехватывала Изи, когда та нацеливалась на меня.

Приближался час ужина, и я пошла к себе. В последнее время ужины превратились для меня в испытание, и я предпочитала питаться объедками. Все лучше, чем сидеть за общим столом и терпеть косые взгляды.

Я прошла мимо кухни, заметив Мориса за рабочим столом. Он рубил овощи ножом, которому позавидовали бы серийные убийцы. Он поднял взгляд, и темная кожа собралась морщинками вокруг глаз, когда он улыбнулся. Он радостно помахал мне ножом.

Будь на его месте кто-то другой, меня бы насторожил этот знак внимания. А так я помахала в ответ и стала подниматься по лестнице. На верхней площадке странная дрожь пробежала по моей спине. Я обернулась, почти уверенная в том, что кто-то провожает меня злым взглядом снизу, но никого не увидела.

Я слышала отдаленный смех Изи и вопли Дрейка, но неприятное ощущение никуда не делось. Я поежилась, засовывая руки в карманы толстовки, и тряхнула головой. Последние события сделали меня параноиком, это точно.

На лестничной площадке я обратила внимание на закрытую дверь комнаты Зейна. Как только мы вернулись из булочной, он ушел спать, его уже шатало от усталости. Я знала, что он скоро проснется, чтобы успеть на тренировку перед ужином. Я подкралась к двери, и мой кулак завис на мгновение, но по какой-то неведомой причине, о которой я, наверное, никогда не узнаю, я зашла без стука.

Он не стоял посреди комнаты полуголый, я не увидела его и там, где он любил погружаться в глубокий сон – у большого панорамного окна. Некоторые Стражи любили устраиваться на крыше, как те каменные горгульи, что украшают здания церквей и школ. Только не Зейн. Насколько я помнила, ему нравилось место у окна.

Мой взгляд плавно переместился на огромную кровать… и там лежал он. Уголки моих губ вздернулись вверх. В человеческом облике, он распластался посреди кровати на животе. Простыня сбилась на его бедрах, и тугие мышцы спины были расслаблены. Одна щека покоилась на изгибе локтя, и, поскольку он лежал лицом к двери, я увидела его приоткрытые губы. Густые ресницы – на зависть рекламе туши – веером раскинулись на высоких скулах.

Я тихо закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Во сне он выглядел гораздо моложе, казался трогательным и даже каким-то беззащитным. Никто, увидев его таким, не поверил бы, что он может быть настолько опасным или смертоносным, когда проснется.

Зная, что не должна здесь находиться, я все равно присела на край кровати, и мой взгляд проследил линию его позвоночника. Я и сама не могла сказать, зачем сюда пришла, но из головы не шли его слова.

Дай нам шанс.

Мое сердце споткнулось. Неужели у нас получится? Я все еще сомневалась в том, что стоит попытаться, но, с другой стороны, отказаться от попытки – все равно что перечеркнуть нашу общую историю. Пока мой взгляд любовался его золотистым телом, выставленным напоказ, я не могла не задаваться вопросом, случилось бы все это между нами, если бы Рот не появился в моей жизни.

При мысли о нем внизу животу затянулся тугой узел, в котором сплелись непреходящая обида, выдохшаяся горечь расставания… и чувство вины. Мои руки беспомощно сложились на коленях. Я ненавидела это ощущение – ненавидела то, что меня по-прежнему влекло к Роту, и это сознание своей вины перед ним. Ведь это он оттолкнул меня от края огненной бездны… прямо в объятия Зейна.

Такие крепкие и красивые объятия, подумала я, разглядывая его бицепсы.

Я чувствовала себя полным ничтожеством.

Но… пора делать ноги. Я привстала с кровати, но рука схватила меня за запястье. Ахнув, я обернулась и посмотрела на Зейна.

Один глаз открылся, и сонная улыбка тронула губы.

– Куда ты собралась?

Ух как стыдно!

– И давно ты не спишь?

– Достаточно давно, чтобы застукать тебя за изучением моей анатомии. – Кривая улыбка стала шире. – Я чувствую себя куском мяса.

– Заткнись.

– Я же не сказал, что мне не нравится это чувство. – Он повернулся на бок, и я заметила, что темные тени под глазами исчезли. Его взгляд скользнул по моему лицу. – Мне нравится просыпаться и видеть тебя здесь.

Звенящее тепло немедленно зажужжало во мне, подобно счастливой маленькой пчелке, и это незнакомое ощущение вызвало тревогу. Я отвернулась, и волосы упали с моего плеча, закрывая лицо.

– Что? – спросил он, отпуская мою руку, чтобы убрать непослушные светлые пряди.

– Не знаю. – Я покосилась на него, заставляя себя не заглядывать ниже подбородка, иначе могла увлечься. – Просто… я не знаю, как себя вести, когда ты так… так открыто говоришь о своих чувствах.

Его пальцы задержались в моих волосах, прочесывая пряди.

– Веди себя, как обычно, Букашка Лейла. Вот что мне всегда в тебе нравилось.

– То, что я чаще всего веду себя, как дурочка?

Он усмехнулся.

– Да.

У меня вырвался смех, и на душе отлегло. Я закинула ноги на кровать и поджала их под себя. Он закинул руку под голову.

– Я жалею, что не открылся раньше, – тихо признался он. – Что так долго тянул с этим.

Я тоже хотела, чтобы это произошло раньше, потому что тогда все могло оказаться не таким запутанным и сложным, как теперь.

– Но лучше поздно, чем никогда, верно? – Когда я кивнула, он скользнул пальцами вниз по моей руке. Даже сквозь толстовку я чувствовала его прикосновение. – Что у нас на ужин?

– Думаю, какое-нибудь рагу или тушеное мясо.

– Ты будешь ужинать с нами?

Я дернула плечом.

– Не знаю. Мне до сих пор как-то неловко.

– Не думай, будто тебя не хотят видеть здесь, Лейла.

Но именно так мне и казалось. Я бросила взгляд на настенные часы.

– Пойду, наверное. Тебе нужно…

Зейн поймал мою руку и перекатился так быстро, что я ничего не смогла сделать. В следующее мгновение я уже лежала на спине и смотрела в глаза, которые светились озорством. Он навис надо мной, удерживаясь на руках.

– Твое бегство – это совсем не то, что мне нужно, – сказал он.

– Нет? – Я пропищала самый дурацкий вопрос из всех возможных, но можно ли меня винить? Простыня на его бедрах спустилась еще ниже, и, если честно, я сомневалась в том, что под ней окажется нижнее белье.

– Нет. – От его ухмылки у меня защекотало в груди. – Давай поваляемся в обнимку?

– В обнимку? – Я захихикала, представив себе свернувшуюся калачиком двухметровую горгулью.

Он усмехнулся.

– Я думал, девушки это любят?

– На самом деле я не знаю. – И снова я вру. Я любила эти обнимашки. И когда Зейн спал рядом со мной, и потом с Ротом, когда мы просто лежали, уютно устроившись в объятиях друг друга, и говорили о всякой ерунде.

Я резко вдохнула, чувствуя, как ухнуло вниз сердце. Я не должна… не могла думать о нем сейчас.

Улыбка сползла с лица Зейна, и его глаза нашли мои.

– Иногда ты ускользаешь от меня, даже когда я рядом, и, наверное, мне не хочется знать, куда ты уносишься в своих мыслях.

У меня перехватило дыхание, и легкие распирало до боли. Я хотела сказать ему, что никуда не исчезаю, и даже если так, то волноваться ему не о чем. Но я бы опять солгала, и он бы это понял.

Уголок его губ пополз вверх.

– Но сейчас ты здесь. И это значит гораздо больше.

– Да. – Я говорила правду.

Тяжелое молчание повисло между нами, и его взгляд опустился к моим губам, а потом еще ниже, к застежке молнии у самой шеи. Он широко улыбнулся.

– Мерзнешь?

– В доме прохладно, – ответила я, радуясь тому, что мы сменили тему.

Но тут его взгляд скользнул вверх, и в глазах зажегся огонь. Я глубоко вздохнула, всей грудью.

– Я должен собираться, – пробормотал он.

– Да, пора.

– Но я бы предпочел просто валяться и ничего не делать.

Покалывание началось в губах и спустилось дрожью к самым кончикам пальцев ног.

– Очень не похоже на Стража.

– Если бы ты только знала, какие не достойные Стража мысли бродят в моей голове, то, наверное, сбежала бы из этой комнаты. – От него не ускользнул мой изумленный вздох. – А может, и нет.

Мои пальцы чесались от желания прикоснуться к нему, но я сжала их в кулаки. Он же сказал, что не надо спешить, что мы попробуем, и, наверное, это не предполагает чересчур интимных ласк. Но сдерживать свои желания – так тяжело.

– Хочешь потренироваться со мной сегодня вечером? – спросил он.

– Да. – Мой голос прозвучал хрипло. – Это… было бы здорово.

– Действительно, здорово. Или вкусно. Скорее, вкусно… – Он умолк и опустил голову.

Я отпрянула, вжимаясь в матрас, словно хотела в него провалиться.

– Зейн, ты не должен так…

– Все в порядке. – Он наклонялся ко мне, все ближе и ближе, бесстрашно и безрассудно. – Ты слишком преувеличиваешь опасность.

– Сумасшедший. – Я отвернулась, но он схватил двумя пальцами мой подбородок и повернул к себе лицом. Мои глаза расширились. – Точно, больной на всю голову.

– Нет. Просто я доверяю тебе. – Он прижался лбом к моему лбу, и я напряглась каждой клеточкой своего тела. – Видишь? Ты же не забираешь мою душу?

Я плотно сжала губы. В горле разгорался пожар, и я не доверяла себе настолько, чтобы заговорить.

Он повернул голову, и наши носы потерлись друг о друга – совершенно новый опыт в отношениях с Зейном. Мое сердце ускорилось и заколотилось так быстро, что уже сбивалось с ритма. От вздоха содрогнулось его тело, и это передалось и мне. Я закрыла глаза, когда кончики его пальцев пробежались по моей щеке и спустились туда, где учащенно бился мой пульс. Я подумала, что, если он опустится чуть ниже, совсем чуть-чуть, наши тела сольются в единое целое, и у меня уж точно задрожат коленки и согнутся пальцы на ногах, и еще я чувствовала, что очень скоро узнаю, что скрывается под простыней.

О боже, это совсем не то, о чем мне следовало думать прямо сейчас.

Мне показалось, что я расслышала, как он прошептал мое имя, а потом почувствовала невесомое прикосновение его губ, мягкое и быстрое, как трепет крыльев бабочки.

Ужас сковал меня, дышать стало нечем. Я резко открыла глаза, и Зейн поднял голову. На его губах блуждала еле заметная ехидная улыбочка, а мои… о, мои губы зудели и урчали от удовольствия мимолетного прикосновения.

– Хм… – пробормотал он, и его язык пробежался по выемке на верхней губе. – Я все еще здесь. Душа цела. Подумать только.

Ошеломленная, я лишилась дара речи. На самом деле это вовсе не поцелуй. В такие плотно запечатанные губы нельзя даже чмокнуть, но Зейн… он осмелился прикоснуться к ним губами. Он рисковал – рисковал потерять свою душу за миг воздушного прикосновения.

Зейн потянулся, поцеловал меня в лоб и перекатился на бок.

– Мне действительно пора, надо готовиться. – Он спустил ноги из-под простыни и встал.

Совершенно голый.

Черт возьми, он стоял нагишом, и я смотрела на его спину, его твердую и…

– О боже!

Бросив взгляд через плечо, он выгнул бровь, и его лукавая улыбка стала хулиганской.

– Что?

– Что? – Я уставилась на него, разинув рот, но тут мой взгляд опустился, и лицо загорелось, словно я уже находилась в первом круге Ада. – О боже, – повторила я и скатилась с кровати, но уже с другой стороны. Смешок, зревший в недрах моего горла, вырвался наружу. – Ты чертовски голый.

– В самом деле? – Его ответ прозвучал сухо, и он подхватил упавшую простыню. Потом чуть повернулся, и… боже, я закрутилась волчком, выпучивая глаза.

Святые младенцы горгульи, он…

– Ты там как, живая?

– Да, – прохрипела я, чувствуя, что краснею по совершенно другой причине. Я медленно повернулась к нему.

Он усмехнулся, оборачивая простыню вокруг талии, прикрывая свое… хозяйство.