Операция «Моджахед» Пучков Лев

Итак, Витя всё разложил по полочкам, и теперь они неспешно обсуждали ситуацию, попивая кофе на террасе, увитой плющом. Разговор получился непростой: Гулиев, признанный мастер оперативной логики, дотошно вникал в каждую деталь и тут же, что называется, не отходя от кассы, бесхитростно тыкал бывшего подчинённого носом во все огрехи, незаметные с первого взгляда.

— ...Значит, приезжает к нам международный террорист... По эсэнговскому списку этот моджахед у нас числится вторым после Шамиля Басаева... Я никому ничего не говорю, мал-мал вам помогаю. Вы работаете на «отлично», всё заканчивается благополучно...

— Мы постараемся, — пообещал Витя. — Нам, в принципе, не впервой. И в долгу, разумеется, не останемся.

— Это хорошо, что не останетесь. Это приятно. Теперь рассмотрим другой вариант... Вы работаете на «двойку» и обделываетесь по самые уши. Вас берут на месте, и начинаются долгие и нудные разборки. Становится известно: действовали вы не сами по себе, помогал вам некто Гулиев, на свой страх и риск, никого не уведомив... Чем это пахнет?

Витя понимающе кивнул — да, это пахнет нехорошо. Надо думать, как застраховаться...

— Есть соображения, чем у нас собирается заняться этот ваш араб?

— Эмм... Надо мероприятия посмотреть. Может, есть что-то такое, что его заинтересует...

Витя смущённо пожал плечами — да, есть такое дело, скурвился маленько в отрыве от родного ведомства. Что мешало затребовать перечень мероприятий?

— Теперь слушай новость, — ровным тоном продолжал Сеид-ага. — Через две недели в Баку состоится семинар. Двухдневный. Называется так: «Международный терроризм — угроза правам человека». Мероприятие проводится национальной академией наук при поддержке НАТО. В форуме принимают участие представители правительства Азербайджана, наш министр — шеф мой, министр иностранных дел и так далее. Среди гостей представители НАТО, МИДа Грузии и практически всех дипмиссий, аккредитованных в Баку... Интересное мероприятие?

— Вот чёрт... — Витя болезненно поморщился. — Так я и думал — не просто спину о пальму почесать едет... И чего их всех тянет на такие массовки?

— Не понял? Кого это «всех»? Ты мне что-то не сказал?

— Да нет, это я так. Был тут у нас один... Пытался взорвать конгресс «Кавказ выбирает мир». А до этого пытался взорвать конференцию «Ислам против террора»...

— Нормально их тянет, — Гулиев пожал плечами. — Вполне закономерно тянет. Хорошие такие мероприятия, громкие, много известных людей. Особенно приятно, что там присутствуют представители североатлантического альянса, который всячески поддерживает оккупацию Ирака. Этих рвануть сам бог велел. Нет, правильнее будет — Аллах. Это я так, по старой привычке...

— Да, это не очень хорошо, — вздохнул Витя. — Это, по всей видимости, несколько осложняет ситуацию.

— Угу, «несколько», — кивнул Сеид-ага. — Настолько несколько, что хоть «караул» кричи... Спешу сообщить, что мне выпала высокая честь отвечать за безопасность данного мероприятия. Потому что министр выключен, он будет лично в нём участвовать. Ну, и как тебе это нравится?

Витя откровенно пригорюнился. Ему это совсем не нравилось, и дальше можно было не продолжать. Если вдруг, не дай бог, этот семинар взорвут, разбираться потом будут по полной программе. В процессе разборок выяснится, что Гулиев был в курсе, что в Баку приезжает террорист номер два, но никого почему-то не предупредил... Вот это, называется, ответил за безопасность мероприятия!

— Давай рассуждать дальше, — сказал Гулиев после некоторой паузы. — Иноразведки у нас там разве что не маршируют повзводно у Дома правительства. Чувствуют себя, как дома...

— Ну, а вы куда смотрите? — буркнул Витя. — Это чья прерогатива?

— Смотрим, куда прикажут, — Гулиев невесело усмехнулся. — Ты человек государственный, тебе объяснять не надо — это вопрос даже не уровня ведомственной компетентности, а политического курса... Так вот, если ты обратишься к нам официально, это то же самое, как у нас на площади Фонтанов объявления расклеить. Если я сообщу министру, сразу работа закипит, система придёт в движение, очень быстро узнают... Мы имеем гарантию, что Абу не сотрудничает с какой-нибудь из разведок? Отнюдь. Наоборот, имеем все основания полагать обратное. Иначе как объяснить эту его дикую неуловимость и неприсущую горному разбойнику информированность по всем вопросам?

— Насчёт официального пути решения проблемы я сразу определился, — кивнул Витя. — Не от скуки же мы тут чудачим, пускаясь в такую авантюру...

— Вот-вот... Кураторы узнают о нашем интересе, сообщат ему, он свернёт деятельность и уползёт обратно в горы... С одной стороны — неплохо. Если действительно хочет взрывать семинар, таким образом мы одним махом предотвратим теракт. По крайней мере, именно этот. А если он не собирается ничего взрывать? Если просто так приехал, пообщаться с кураторами, отдохнуть от войны, на солнышке поваляться... А? Тогда, получается, мы имели шанс взять его... и сами себя сдали. Шанс, между прочим, очень неплохой. Когда ещё такое случится, что мы будем знать точное время его нахождения в определённом месте и иметь такой «мост» к нему? «Мост» просто прелесть — этот ваш Зелимхан... Что думаешь?

— Да, шанс, действительно, один из тысячи, — согласился Витя. — Иначе я бы и не обращался.

— Ну вот. А теперь подумай и скажи, как мы будем в такой непростой ситуации работать...

Витя задумался, как предложили. Но ненадолго. Чего тут думать? Он, конечно, парень семи пядей во лбу, но по сравнению с Гулиевым просто выскочка и аппаратчик. Гулиев — мастер оперативной работы, титан. Если уж и находить выход из этой дрянной ситуации, то именно ему.

— Я готов делиться, — мужественно объявил Витя. — Пусть будет совместная тайная операция. Согласен даже не на «спецслужбы России при содействии коллег из Баку...», а на «МНБ Азербайджана с подачи...» и так далее. Только фигурировать в отчётах должен я лично, а не коллеги из ФСБ. Потому что это мои люди «вывели» его и практически выложат его вам на блюдечке. И без моего парня, который знает его лично, вы просто чисто технически не обойдётесь...

— Нет, ты не понял... — теперь уже Сеид-ага огорчился — аппаратчик в его бывшем подчинённом напрочь съел смышлёного опера. — Какая совместная тайная операция, дорогой ты мой?! Ты чем слушал? «Совместная» и «тайная» в нашем случае просто несовместимые вещи!

— Нет, это понятно... — Витя выглядел смущённым — отвык оплеухи получать, должность такая, что сам всё раздаёт. — Но... И как мы теперь?

— А вот так... Тут теперь только три варианта: а) очень спорный и сомнительный; б) очень хреновый и почти летальный и в)... совсем никак. Перечислять?

— Да уж, сделай милость. Хотя уже сами заглавия мне не нравятся. Может, и не стоит...

— Перечисляю. Первый вариант. Мы берём его неофициально, на свой страх и риск. То есть твоя команда с моим негласным оперативным сопровождением. У меня есть такие люди, которым я могу доверять, как себе. Или как тебе в своё время... Второй вариант. Мы обделываемся во время всего этого самого и получаем на всю катушку. То есть получу, конечно, я лично и твои люди, но и ты в стороне не останешься, уж поверь мне... И третий вариант. Мы делаем всё официально и практически на сто процентов упускаем шанс взять его. И неизвестно, будет ли ещё такой шанс у нас с тобой хоть раз в жизни. Вот так... Я ничего не забыл?

— Есть ещё вариант, — подсказал Витя. — Поедим шашлыка, разъедемся и... просто промолчим об этом.

— Нет, такого варианта нет, — Сеид-ага покачал головой. — После нашей встречи — уже нет. Ты, вообще, чем думал, когда меня приглашал? Все, мы в процессе. Теперь надо решать, что мы будем делать.

— Ну, раз в процессе... — Витя поскрёб затылок и шумно вздохнул. — Хотелось бы всё же попробовать. Зря, что ли, старались?

— Согласен, — энергично кивнул Сеид-ага. — Мне бы тоже хотелось. Я рад, что на высоком месте ты утратил только оперативную смекалку, но не смелость... Давай расскажи мне про свою команду.

Витя дал краткие характеристики. Гулиев недовольно поморщился, услышав, что помимо представителей ГРУ, ФСБ и контрразведки в команде присутствуют четверо простых вояк. Витя загадочно улыбнулся и выложил отчёт о результатах деятельности команды за год — заранее приготовил, был готов к такому вопросу. Результаты Гулиева впечатляли. Опытный чекист, он сразу даже и не поверил, что с этакой «пёстрой смесью» можно было дать такой показатель.

— Да, это сильно... Хотелось бы посмотреть на твоих орлов.

— Посмотришь, — обнадёжил Витя. — Ну так что, мы определились?

— Да, будем работать. Но! Делиться всё же придётся.

— Ага... и как же мы будем делиться, если де-факто разработки не существует?

— Да очень просто. Если вдруг твои орлы возьмут его живым... На одну ночь он мой. Потом делайте с ним, что хотите. Согласен?

Витя думал недолго — оценивал перспективы. Заполучив Абу на ночь, Гулиев будет иметь полный расклад. И не только по всем его связям и планам, но также и по счетам, на которых лежат достаточно приличные деньги. Деньги, которые кормят всё чеченское сопротивление. Неплохая плата за «негласное оперативное сопровождение»! Однако, куда деваться?

— Договорились.

— Ну вот и хорошо. Теперь по оформлению...

— Об этом можешь не беспокоиться, — небрежно плеснул ручкой Витя. — Документы выправлю за полдня. Все в подлиннике, комар носа не подточит. Сделаем так: это будет группа наших чекистов, к вам на стажировку, по обмену опытом...

— Витя! — укоризненно воскликнул Сеид-ага. — Ну не убивай ты меня окончательно!

— А что? — Витя даже покраснел — как будто молодость вспомнил, получив нагоняй от бывшего начальника. — И что я на этот раз не так сказал?

— Да всё не так сказал. Тебе напомнить про иноразведки? Сразу же и прицепятся!

— Есть предложения получше?

— Есть. Получше и попроще. И, самое главное, всё будет под моим личным контролем. Фамилия Калюжный тебе о чём-нибудь говорит?

— Калюжный... Калюжный... Если ты имеешь в виду заместителя министра иностранных дел по вопросам Каспия, говорит. Знаком лично, в приятелях. Только я не понял, каким боком он к нашей истории...

— Да самым прямым. Оформи твоих орлов как комиссию для работы в составе международного комитета по проблемам Каспия. И пусть едут к нам.

— С Калюжным — не проблема, — Витя озабоченно нахмурился. — А вот как их ваши примут, я что-то не совсем...

— Примут их по-королевски, это я тебе обещаю, — Сеид-ага заговорщицки подмигнул. — Потому что этот наш комитет курирую я лично. Там им и транспорт дадут, и разместят, и легенда будет — закачаешься, лучше и не придумаешь... В общем, ты только с Калюжным договорись и документы оформи.

— С Калюжным — не проблема, — повторил Витя, почувствовав вдруг большое облегчение — вроде бы проблема сдвинулась с места, наметились первые подвижки...

— А вот насчёт экипировки — извини, — не преминул подпортить картинку Сеид-ага.

— Не понял?

— К оружию и спецсредствам твоей команды я не должен иметь никакого отношения. Так что думай сам, как туда всё доставить. Прояви аппаратную сноровку.

— Да уж... — Витя опять нахмурился. — Чувствую, это будет та ещё проблема...

— А хочешь, подскажу?

— Подскажи. Поучи меня, глупого...

— Да ладно тебе, не прибедняйся. Просто разные уровни компетенции, сам понимаешь... Вот ты сказал, у тебя там чечен есть — Рашид...

— И что?

— Бывший боевик?

— Ещё какой. В первую войну командовал отрядом. Нор там нарыл, на границе, ну — где Зелимхан прятался, я тебе рассказывал.

— Тогда, считай, твоя проблема решена.

— И каким же это образом?

— Поручи это ему. Пусть провезёт вашу экипировку обычным «транзитом моджахеда» — Чечня — Грузия — Баку.

— Шутишь?!

— Ни капельки, — Сеид-ага и в самом деле был совершенно серьёзен. — Ты не забыл, кем я работаю? Я знаю, что говорю. К сожалению, вынужден констатировать, что этот маршрут до сих пор работает, и притом весьма эффективно. Только в обратном порядке: Баку — Грузия — Чечня...

Одиннадцатого июня команда в полном составе убыла в командировку. В полном, но не вместе — команда разделилась на группы, и маршруты у этих групп были разные. Бледнолицый Иванов, закованная в кокетливый лубок Лиза, Костя и Глебыч полетели рейсом Москва — Баку, со всевозможным комфортом и солидными документами. По участию Иванова были вопросы. Полковник чувствовал себя не очень хорошо, но решительно заявил, что команде без него там делать нечего. Рашид, Петрушин, Вася и Серёга поехали «транзитом моджахеда», на выделенной Витей «таблетке»[25]. Документы у них были тоже «липовые», но временного характера, выправленные наспех, под обстановку. Все четверо де-факто являлись рабочими федерального государственного унитарного предприятия "Владикавказский завод «Разряд» и везли в Баку... цинк с телом безвременно усопшего уроженца Азербайджана Мамеда Зейналова, который до недавнего времени якобы также работал на данном предприятии. Этот привередливый «гражданин» в последней воле вроде бы пожелал быть упокоенным на родной земле. А последняя воля, разумеется, дело святое...

По участию Рашида тоже были вопросы. Витя, выслушав прогноз психолога, так и не смог внятно представить себе, как же будет вести себя абрек на последнем этапе операции. Однако до последнего этапа ещё нужно было дожить, а уже в процессе подготовки стало ясно, что без Рашида провезти экипировку не получается. Кроме того, присутствие Рашида в команде автоматически обеспечивало лояльность основного связующего звена — Зелимхана, а это было едва ли не самым важным условием успешности операции.

Подготовку второй группы возглавил лично спецпредставитель. Хотел убедиться, что всё будет сделано как следует и ему не придётся волноваться, подпрыгивая, как на иголках, до получения подтверждения о благополучном прибытии.

Насчёт цинка тоже придумал Витя. В бытность свою чекистом ему приходилось таким образом перевозить некие нехорошие вещи, и ничего, всегда всё сходило с рук. Это дополнительная страховка на тот случай, если на «транзите моджахеда» что-то не сработает. Одно дело просто досмотреть машину, и совсем другое — распаивать цинк, совершая, по сути, святотатство. Кроме того, цинки бывают «открытые» и «закрытые» — то есть с плексигласовым оконцем на уровне лица и совсем без такового. И если цинк с «глухой» крышкой может вызвать некоторые подозрения, даже при наличии сопроводительных документов, то вид лица усопшего под пластиком, как показывает практика, даже самому упёртому проверяющему сразу же внушает полное доверие.

Больше всего возились с лицом. Петрушин, вообще, предложил поймать в горах человека с ружьём, отрезать ему голову и таким образом соблюсти полный натурализм. И время сэкономить.

Витя долго смотрел на спецназовца, пытаясь понять, шутит он или где... И не понял. Но голову себе забивать не стал, а просто организовал за самое короткое время полтора пуда воска.

Это он правильно рассчитал, когда заказывал воск с таким запасом. Серёга, имевший некоторый опыт перевоплощения, занимался скульптурными работами ровно полдня и всего предпринял семнадцать попыток увековечить братьев по оружию посредством прижизненного слепка (обычно увековечивают посмертным). Наконец, макет получился в полной мере. Это был слепок с петрушинской физиономии, и чтобы придать ему некоторое сходство с уроженцами Азербайджана, пришлось слегка остричь Рашида и вживлять его волосы восковой болванке в качестве причёски и усов. Поработав ещё некоторое время с красками и театральным гримом, Серёга прикрыл своё творение крышкой с плексовым оконцем и пригласил товарищей полюбоваться.

Личико вышло очень даже реалистичное: видимо, помимо других талантов, в лейтенанте безнадёжно умирал великий скульптор. Однако с выражением лица получился трагический перегиб. Взору того, кто заглядывал в оконце, представало нормальной трупной бледности лицо, искажённое гримасой жуткого страдания (Петрушин, гад, дёрнул щекой, когда воск застывал). Даже самому конченому олигофрену сразу было понятно, что этот товарищ умирал явно не своей смертью и совсем не так быстро, как хотелось бы.

— Вот так ни хера себе! — поразился Петрушин. — Не хотел бы я — вот так...

Однако ваять новую голову времени не было, да и воск почти весь перевели. Витя глянул, сказал, что пойдёт, и стали готовиться к путешествию.

Рашид, объяснив Вите, как он собирается перемещаться, потребовал денег. Для чего деньги, Вите объяснять было не надо, но сумма его впечатлила.

— Эти грузины совсем обнаглели! Виданное ли дело, столько драть с простого моджахеда. Тем более моджахед — с трупом...

Рашид возразил: никто там не обнаглел, просто поедем не оттуда, а туда. Поэтому придётся приплачивать. Если бы ехали оттуда, половину сэкономили бы. Вите деваться было некуда, дал, сколько просили. Наладив «мосты» с погранцами, спецпредставитель удостоверился, что через нашу границу команду пропустят без помех и благословил сотоварищей в путь...

Вечером того же дня легальная половина команды прибыла к месту назначения. В аэропорту Бина их солидно встречали товарищи из проблемного каспийского комитета — на двух джипах с зелёными полосами и эмблемой организации: невнятными обрезками трубопровода на фоне пенных бурунов.

В Баку было влажно и потно. Раскалённый за день асфальт щедро одаривал гостей азербайджанской столицы удушливыми волнами смрадного жара. Иванов, уставший от перелёта, был совсем бледнолиц, разевал рот, как выброшенный на берег ёрш, и вяло обмахивался взятой в Москве «толстушкой».

Костя, пошептавшись с Ивановым, отошёл позвонить. Встречавшие сунули ему сразу три «мобилы», но Костя вежливо отказался — не маленький, мол, сам как-нибудь. Психолог в своё время пять лет служил в Баку, город знал, как пять пальцев, и ввиду своей необузданной коммуникабельности оставил здесь кучу друзей. Этим фактором собирались воспользоваться на полную катушку в целях обретения личной независимости с первых же шагов.

Пока психолог звонил, бледнолицый Иванов общался с возглавлявшим «комитет по встрече» Арифом Алиевым (просто однофамилец, никакого родства с президентом) — симпатичным мужчиной лет тридцати пяти, который имел весьма интеллигентный вид, загадочно посверкивал очками в позолоченной оправе и почему-то совсем не потел. Наверное, потому что местный. Алиев сообщил, что для комиссии приготовили номера «люкс» в одном из мардакянских пансионатов, там очень удобно: море в двух шагах, лечебная грязь и всё такое... Вопросов по специфике проблем Каспия он не задавал, интересовался Москвой, и это было хорошо: потерянный полковник вряд ли сейчас смог бы сочинять на ходу что-то достоверное.

Костя отзвонился, пришёл довольный, опять пошептался с Ивановым. Полковник сообщил Алиеву: в Мардакяны мы не поедем, с жильём определились, и вообще — мы всё сами, вы только до места отвезите. Да, там вроде бы машины обещали...

— Вот эти самые машины, — Алиев кивнул на джипы. — В полном вашем распоряжении, вместе с водителями. Горючее — без лимита, пропуска на все спецобъекты комитета прилагаются...

— Ну вот и славно, — вяло кивнул Иванов. — Нам и водители не нужны. У нас гид есть — жил тут, так что, мы всё сами...

— Не отказывайтесь от водителей, полковник, — доверительно склонившись к уху Иванова, посоветовал Алиев. — Во-первых, сейчас уже поздно, доверенности оформить не получится. Во-вторых, это наши люди, проверенные и преданные...

— Ага... — полковник с вялым удивлением посмотрел на Алиева. — Вот так, значит... А я думал — вы из комитета.

— Нет, я из министерства, — Алиев застенчиво сдвинул пятки. — Майор Алиев.

— Понятно... А я...

— А я в курсе. Полковник Гулиев задачу лично ставил. Я буду вас курировать. Ну что, куда вас отвезти?

— В Баладжары, — встрял Костя на правах «местного».

— Как скажете, — кивнул майор Алиев. — Но место для жилья вы выбрали не самое удобное. Оттуда до моря далековато. Ближайшее побережье — Пиршаги. А у комитета все базовые предприятия в Мардакянах. Придётся ездить через весь город.

— Ничего, — бодро Костя. — Вы же сами сказали — лимит не ограничен...

Баладжары — это северо-западный пригород Баку, в котором располагается железнодорожная станция. Во времена Союза здесь был расквартирован полк, где служил Костя Воронцов. Костина семья снимала квартиру у тёти Маши, русской вдовы умершего ещё в начале перестройки бакинского татарина. В записной книжке психолога имелся основательный список телефонов, но позвонил он сразу тёте Маше, надеясь, что этот адрес, со всех сторон самый удобный, окажется доступным. И попал в точку. Тётя Маша была жива и без постояльцев. После того как полк эвакуировали, постояльцев у неё вообще не было.

Усадьба тёти Маши размещалась на окраине огромного Баладжарского парка, на тихой и безлюдной улочке, заселённой исключительно бакинцами старой формации. Ветхий, но большой дом, просторный двор, за забором зелёное море парка, станция в пяти минутах ходьбы... И — тишина.

— Неслабо, — одобрил Иванов. — Можно жить и работать...

У «нелегалов» тоже особых проблем не возникло.

Пару раз напоролись на особо дотошных грузин в форме, пришлось расстаться с большей частью казённых денег, но в целом до Тифлиса проскочили как по маслу. Здесь группа разделилась. Рашид с Серёгой сели на вокзале Самгори в бакинский поезд — «покойного» вполне пристойно и за не очень большие деньги погрузили в багажный вагон. Петрушин с Васей, достав из «нычки» документы комитета, отправились дальше на «таблетке». Все из себя чистые и совершенно пустые. Серёга на прощание пошутил — смотрите, как бы вас в дороге хулиганы не обидели. Действительно, для обоих мастеров ратного дела, проживших последние десять лет в непрерывном режиме «война», путешествовать без оружия было как-то даже очень непривычно и дико. До этого оно было под рукой, хоть и в цинке, — разбей плекс, достань и работай на здоровье. А тут уехало совсем. На поезде. Вот это попали!

Однако обстановка требовала жертв. Машину бросать нельзя, по резервному плану она могла стать единственным транспортом для эвакуации команды в случае непредвиденных обстоятельств. Кроме того, следовало привыкать к своей новой ипостаси. В ближайшие несколько дней придётся жить в мирном городе, где при себе можно иметь лишь короткоствольное оружие, годное для скрытого ношения и практически негодное для реальной работы...

Двенадцатого июня первая группа установила контакт с Зелимханом. Зелимхан первым делом поинтересовался, где Рашид. Узнав, что он будет чуть позже, заметно поскучнел и дальше общался с явной неохотой. Сказал лишь, что Абу пока не объявлялся. И вообще, неизвестно, объявится ли...

Вот ведь привередливый «мост» попался! Тем не менее взаимодействие наладили. Определили места конспиративных встреч, сигналы оповещения на случай осложнения обстановки, дали телефоны «оперативного сопровождения», то бишь, людей Гулиева, телефон Иванова и свой адрес. По последнему пункту, кстати, Иванов здорово сомневался. А стоит ли? Чем чёрт не шутит, вдруг парню втемяшится в голову внезапно изменить своё отношение к Абу? Наверно, интересно будет, когда среди ночи к тёте Маше вломится бригада арабских «чистильщиков»... Однако дали. Взаимодействовать, так до упора, бывают ведь случаи, когда звонить или как-то иным способом выйти на связь нельзя, а необходимо срочно предупредить о каких-то летальных новостях...

С представителями комитета по проблемам Каспия встретиться не довелось вовсе — люди Гулиева как-то ненавязчиво всё сделали сами, даже в центральный офис ехать не было нужды, чтобы командировку тиснуть. Зато вволю пообщались с этими самыми людьми в лице майора Алиева (нет-нет, точно не родственник) и двух приданных оперов, изображающих из себя водил комитета. От нечего делать устроили экскурсию по всем подряд достопримечательностям: посетили комплекс дворца Ширваншахов, Гыз-Галасы (Девичья Башня), три музея — истории Азербайджана, искусств им. Рустама Мустафаева, ковра и народного прикладного искусства им. Л. Керимова — и напоследок заехали в кинотеатр «Низами», где и намечалось проведение интересного семинара (но под очень строгим секретом).

— Внушительное сооружение, — пробормотал Глебыч, оценив архитектурный ансамбль. — Если правильно рвануть, никто живым не вылезет...

Гулиев на связь с Ивановым выходить не торопился. Алиев сказал, что все вопросы будут решаться через него, пересекаться с замминистра без крайней необходимости не стоит. Иванов всё понял правильно, не первый год на оперативной работе. Очень хотелось надеяться, что вот этой крайней необходимости вообще не будет, и всё получится сделать самим, без лишнего патронажа.

Вечером во дворе тёти Маши принимали гостей — всё того же майора Алиева и двух оперов. Погода была прекрасная, вечер чудный, ночь и того лучше. Иванов как будто слегка акклиматизировался и чувствовал себя вполне сносно. Глебыч, страдая от отсутствия водки (здесь это не принято, вино пьют), употребил так много местного вина, что к утру его посетили разноцветные галлюцинации. Тихонько икнув на ухо Иванову, сапёр доверительно сообщил:

— Надо же... Шах без бороды. Прямо как в училище...

Тринадцатого утром встречали Серёгу и Рашида с «грузом 200». Преспокойно сняли, перевезли без всяких проблем — тут рядом, распотрошили цинк... Чуть позже подъехали Вася с Петрушиным, на «таблетке». У Петрушина от злости сводило скулы.

— Я их всех запомнил, — сообщил он, пристально глядя вдаль. — Ну, не дай бог, попадутся они мне в России... Там ихнего брата — море. Умирать они будут медленно и печально...

Вася пояснил, что Петрушин этак вот нелицеприятно отзывается об азербайджанских гаишниках. Тормозили их на каждом посту и намекали, что нужны деньги. Думали, видимо, что если русские, по делам едут, значит, богатые и готовы платить малую мзду за комфортабельный проезд. Нашим деньги тоже были нужны, поэтому нигде не дали ни маната (это местные рубли так интересно называются). В результате почти на каждом посту машину досматривали «с ног до головы», и заняло это безобразие много времени. Иначе приехали бы часа на четыре раньше поезда...

Таким образом, к полудню тринадцатого июня в пригороде Баку собралась отменно вооружённая и экипированная команда из суверенного государства, готовая к диверсионной работе практически любой категории сложности. Можно было начинать потихоньку трудиться. Если провести аналогию, следовало со стопроцентной уверенностью предполагать, что для Абу также не составит особого труда провезти сюда достаточное количество людей и достойную экипировку для любой акции...

Пятнадцатого июня Иванову на мобильный позвонил Зелимхан и спросил, приехал ли Рашид. Рашид коротко переговорил с земляком и сказал, что тот желает встретиться.

Встретились на второй «явке», у китайского магазина за кинотеатром «Азербайджан». Лишних не было — Иванов, Рашид, водила-опер. Зачем зря глаза мозолить?

Зелимхан сообщил, что вчера у него был Абу. Посидели, поговорили. Был, от силы, полчаса. Никаких новостей.

— Что, совсем ничего не просил? — удивился Иванов. — А зачем тогда ты ему нужен?

Нет, почему, просил. Но это так, ничего противоправного. Попросил найти ему подрядчика, которому нужны квалифицированные дорожные строители...

«И чего это Абу в дорожное строительство ударился? — подумал Иванов. — Надо будет Алиеву сказать, пусть подведут к нему своего подрядчика...»

Оказалось — поздно. Зелимхан ещё вчера договорился, сегодня утром подрядчик должен был встречаться с Абу.

«Деловитый ты наш... — с неприязнью подумал Иванов. — Пробивной, да быстрый... Нет, непонятно. На фига Абу дорожное строительство? Разве что подземный ход под „Низами“ прокопать? Надо Алиеву сказать, пусть разбираются...»

— Что ещё?

— Всё, больше ничего. Просто так говорили. Про погоду, про Чечню...

— Понятно. Когда будет в следующий раз, сказал?

— Сказал, на днях навестит. Когда конкретно — не сказал.

— Он один?

— Он вчетвером, — Зелимхан досадливо нахмурился — зачем глупости спрашиваешь? Был бы один, я бы с тобой вообще не разговаривал бы! — То есть их четверо. Все вооружены, пистолеты под одеждой.

— Понятно... Держи.

Иванов вручил Зелимхану диктофон, объяснил, как им пользоваться. Ничего переключать не надо, кассета трёхчасовая. С собой таскать не стоит, мало ли что Абу в голову втемяшится? Лучше скрытно разместить в «кунацкой» и включить, когда гости в дверь позвонят.

— И ещё... Заготовь эсэмэску нейтрального характера... Например, такую «Как здоровье?». Как приедет, кинь на мой номер. Хорошо?

Зелимхан кивнул, но видно было, что идея ему не понравилась. Опасения вполне оправданные: у него семья, дети. Как-то оно всё получится...

— Никто не собирается к тебе вламываться, — успокоил его Иванов. — Просто проследим издалека, с безопасного расстояния.

— Хорошо, — согласился Зелимхан. — Я всё сделаю...

Спустя полтора часа неподалёку от дома, в котором находится квартира Зелимхана, встал на круглосуточное дежурство один из джипов с парой наблюдателей: водила-опер и Вася Крюков. Вася не самый крайний, просто график так составили: он заступил первым, через двенадцать часов его сменит Петрушин, потом Серёга и так далее. Водилам придётся потруднее, их всего двое, менять друг друга будут по очереди...

В последующие сутки Алиев потихоньку «пробил» подрядчика и отчасти разобрался с неурочной строительной активностью Абу. Внешне всё выглядело пристойно. Государственное предприятие, договор оформлен по всем правилам. Да, наняли три бригады по пятнадцать человек. Удивление вызывал сам факт найма: в республике с рабочими местами проблема, каждая вакансия на счету. Видимо, дали хорошую взятку, вот и наняли. По составу тоже не возникло никаких претензий, ни одного араба в бригадах не было, в основном местные, с малым вкраплением братьев-турок. Мастера, как водится, турецкие. И что самое непонятное, ни одна бригада даже на пять километров не приблизилась к «Низами». Латают дорогу на Баладжарском спуске, за кругом Азизбекова, и трассу на Гюнашлы. То есть в сильно удалённых друг от друга пригородных районах. Работают на совесть, квалификация присутствует.

— Может, пути отхода готовят? — Иванов здорово закручинился. Любая активность врага должна быть обоснована с точки зрения оперативной целесообразности. Если ты не нашёл такого объяснения, грош тебе цена как аналитику. — А зачем? Как, вообще, эти бригады могут повлиять на грядущую акцию? Чёрт-те что получается. Надо будет с этим разобраться...

Семнадцатого, в одиннадцать тридцать три, Иванов получил SMS-сообщение «Как здоровье?». Запросили по рации дежурившего на посту наблюдения Костю: что там у нас? Костя сказал — ничего особенного. Дом четырехподъездный, машин во дворе много. Пару минут назад подъехала синяя «Ауди», из неё вышли четверо, направились в подъезд... но не Зелимхана, а в соседний.

— Вот конспираторы... — буркнул Иванов. — Получается, через чердак в гости ходят?

Оседлали второй джип и выехали на место малым составом: Иванов, Серёга, Глебыч и местный опер. Возмутившегося было Рашида успокоили: до двадцать третьего (предполагаемый день проведения семинара) — вообще никакой стрельбы и активных действий, сплошная рутина. То есть наблюдение и прослушивание. Сиди, отдыхай, копи силы для решающего боя.

На этот раз Абу гостил у Зелимхана долго — часа полтора. Наши долго спорили, стоит ли лепить на тачку «пассивный маяк». С точки зрения оперативной необходимости это был бы самый удачный ход — даже если враг ежедневно проверяет машину детектором, это не страшно. «Пассивный маяк» ни один детектор не возьмёт. Но никто не знал, на какую сторону выходят окна квартиры Зелимхана. Если вдруг в момент закладки кто-то из арабов подойдёт к окну... Даже подумать страшно, чем это может обернуться!

Послали Глебыча, который должен был изображать сильно пьяного. У него физиономия простодушная, не вызывает подозрений, а пьяного изобразит лучше любого из команды — у товарища огромный опыт в этой сфере. Глебыч, шатаясь, продефилировал мимо «Ауди», споткнулся у заднего бампера, задержавшись буквально на пару секунд, и двинулся дальше. Обошёл дом вокруг, вернулся, доложил: прилепил к внутренней поверхности бампера. Ни одна собака не найдёт.

— Хорошо, если бы так... — Иванов судорожно вздохнул. — Ну, посмотрим, как оно получится...

Получилось вполне сносно. Спустя полтора часа четверо вышли, сели в машину. «Ауди» приветливо подмигнула наблюдателям подфарниками и умчалась со двора.

С «маяком» на хвосте сидеть куда как приятнее, чем просто преследовать объект на пределе визуального контроля. Езжай себе потихоньку в километре сзади и следи за точкой на экране приёмника. Спасибо Родине — снабдила всем необходимым.

В ходе неспешного преследования установили, что объект направляется в посёлок Бинагади. Это, кстати, совсем недалеко от Баладжар, где разместилась команда! Через некоторое время точка на приёмнике встала. Подъехали немного поближе, посмотрели. Судя по локализации точки, объект находился в просторной усадьбе, расположенной неподалёку от большого солёного озера. Высокий бетонный забор, двухэтажный дом под металлической крышей, ряд построек во дворе — не дом, складская база. Короче, неплохо устроились.

— Ну всё, откатался, красавчик, — вытирая вспотевшее лицо, возбуждённо пробормотал Иванов. — И как просто всё получилось... Тьфу три раза... Правильно мы не согласились с Алиевым. Они, оказывается, у нас совсем под боком...

Посидели немного, непонятно чего выжидая. Затем джип с опером и Костей оставили на месте — их смена, пусть и дежурят. Остальные на втором джипе поехали домой. Надо было прямо сейчас, с ходу, приступать к подготовке завершающей фазы операции. Чего ждать-то? Всё выяснили, объект обнаружен, база вычислена...

Не успели доехать до Кировского моста, Костя доложил:

— Они опять куда-то поехали. В вашу сторону. Мои действия?

— Продолжай дежурство, — распорядился Иванов. — Мы разберёмся...

Сбавили скорость, пропустили объект мимо, пристроились на дистанции безопасного удаления... Через некоторое время стало понятно, что объект едет из города, по Сумгаитской трассе.

— До Сумгаита, боюсь, горючего не хватит, — пожаловался водила. — Придётся заправляться.

Однако заправляться не пришлось, вскоре приёмник показал, что объект свернул с трассы.

— Не понял... — удивился водила. — Там же военный аэродром!

— А если по прямой? — уточнил Иванов.

— Запросто, — джип тут же свернул с трассы и поехал, поднимая пыль, по пустоши. — У нас тут степь, хоть вдоль и поперёк езжай. А на такой тачке — тем более.

— Прямо как у нас, — буркнул Глебыч. — И клали они с разбега на все блокпосты...

Остановившись на почтительном удалении от ограждения запретной зоны, вооружились биноклями и стали ждать. Минут через десять «Ауди» подъехала к КПП... а ещё спустя несколько секунд беспрепятственно вторглась на территорию аэродрома! И деловито направилась к запасной взлётной полосе.

— Чудны дела твои, господи... — пробормотал Иванов, наблюдая в бинокль. — Это что же такое творится?

На запасной полосе стоял старенький «ЯК-40». «Ауди» остановилась у самого фюзеляжа, из неё кто-то вышел... Далековато было — даже в бинокль люди казались букашками.

— Серый, угости своим фирменным, — попросил Иванов.

— Держите, — Серёга протянул свой двадцатикратный бинокль. — Только вряд ли поможет. Докладываю: опознание не состоялось. Лица не видно, далеко.

Иванов кивнул, но всё равно долго смотрел в чудесный бинокль, как будто рассчитывал увидеть нечто, недоступное острому взору лейтенанта. Ничего такого там не было: у самолёта стояли несколько человек — лиц и в самом деле не различишь, и о чём-то беседовали. Минут через десять двое сели в машину, «Ауди» развернулась и покатила к КПП. Две фигурки немного постояли на полосе и направились к самолёту.

— Поехали домой, — распорядился отчего-то помрачневший Иванов. — Боюсь, тут не всё так просто, как кажется...

Домой сразу не поехали, а прогулялись в центр. Созвонились с Зелимханом, попросили вынести на третью «явку» диктофон. Переговорили. Ничего нового Зелимхан не сообщил, сказал, что просто посидели за столом, болтали о всякой всячине.

Дома прослушали запись. За полтора часа пребывания в гостях Абу три раза разговаривал с кем-то по телефону — по-арабски. Серёга старательно перевёл всё, слово в слово, и для верности записал в блокнот. Из отрывочных фраз складывалась довольно невнятная картина. Весь контекст не прослеживался, поскольку фразы собеседников Абу отсутствовали, а в целом получалась сумбурная мешанина, не дававшая абсолютно никакой полезной информации. Абу говорил о каких-то пилотах (теперь понятно, о каких именно), с весёлым смехом упоминал о ком-то, кто не в состоянии защитить свой гарем, спрашивал о качестве сервиса на курортах в Анталии, о ценах на нефть и так далее. И при этом чему-то сильно радовался.

— Как будто уже взорвал «Низами» и удрал на своём самолёте на курорт, — пробурчал Иванов.

— Да, всё это просто «бытовуха», — поддакнул Глебыч. — Парень, видимо, после этого мероприятия собирается на курорт и планирует совершить набег на гарем какого-нибудь своего арабского кунака. Однако самолёт — это серьёзно...

Второй джип с водителем отпустили, Алиева решили не травмировать душевно... А в половине второго ночи команда при полной экипировке выдвинулась на «таблетке» в Бинагади. Лизу оставили «на хозяйстве» — нечего дивчине по ночам шляться где ни попадя.

Дежурная пара — Костя и водила, добросовестно дремала на посту. Разбудили, коротко посвятили в ситуацию.

— Я должен доложить майору, — сонный водила потащил из кармана телефон. — Если вы собираетесь...

— Мы пока что собираемся провести разведку, — успокоил водилу Иванов. — Если будем действовать, я тебя проинформирую. Пусть человек отдыхает, и так вкалывает сутками...

Разведку и в самом деле собирались провести, но... разведку перед боем. Сейчас Вася заберётся в усадьбу, вычислит систему охраны, всех сосчитает... И если окажется, что там всё благоприятно, операция будет завершена уже в ближайшие полчаса. Завтра можно будет лететь домой и крутить на кителе дыру под орден...

Вася деловито наносил на личико жуткую боевую раскраску. Не для куража, а просто чтобы личико в темноте не белело. Закончив туалет, он проверил работу инфракрасных очков, подогнал экипировку, чтобы не болталась, и нырнул в темноту, сопровождаемый Петрушиным. Петрушин в усадьбу не полезет — хоть и мастер, но больно уж габаритный.

С такой задачей может справиться только первый ниндзя группировки, уникальное сибирское явление природы по имени Вася. И спасибо, что в усадьбе поселились истинные мусульмане: проверено, собак нет... Петрушин в данном случае работает трамплином, его задача — бесшумно переправить Васю через забор и потом принять обратно...

Потянулись минуты напряжённого ожидания. Рашид, возбуждённо раздувая ноздри, нервно оглаживал свой карабин, закреплённый за ним на время всей разработки. В глазах абрека читалось сомнение... Удастся ли в таких условиях сделать то, что обещал психолог Костя? При внезапной ночной атаке обычно всех подряд быстренько валят, пока не очухались, — это азы, которым Рашид обучился ещё на первой войне...

Через пятнадцать минут Петрушин с Васей вернулись. Разведчик выглядел невозмутимо, как будто не у врага под боком ползал, а за мороженым ходил.

— Давай рассказывай! — нетерпеливо потребовал Рашид. — Как там?

— Никак, — Вася покосился в сторону водилы и многозначительно посмотрел на Иванова. — Ничего не получается.

— Не понял... — у Рашида от обиды даже губы затряслись. — Ты что такое говоришь? Почему не получается?!

— Двери железные; на окнах толстые решётки, — Вася опять покосился на водилу. — Всё заперто. Во дворе — никого. Короче, ломиться будем полчаса.

— Понятно, — кивнул Иванов. — Ну, и на том спасибо. Поехали домой...

Домой поехали все — и дежурная смена тоже.

Иванов сказал, что, коль скоро объект вычислен, дежурить уже нет смысла. Добрались быстро — тут рядом, отпустили водилу с джипом...

Тут все насели на Васю и потребовали объективного доклада.

Вася доложил. Ни фига там не закрыто на железные двери, никаких решёток... В усадьбе находятся как минимум три десятка человек, треть на постах. Охраняют себя крепко, стоят плохо. Для нас плохо. Двор огромный, стоят с большим разносом, чтобы бесшумно снять разом всех часовых, нужно, как минимум, ещё отделение Вась Крюковых. У нас есть такое отделение? Увы, нет. Значит, и ловить там нечего. По крайней мере, на данный момент. Далее. В сарае — арсенал. Проверял без очков, на ощупь, и так понятно. Пять «ПКМС» (пулемёты Калашникова), боезапаса — немерено, четыре ящика с «Агленями» (гранатомёт одноразового применения), три «СВД» (снайперские винтовки), противотанковые мины, два ящика с «АКМС»... и пять комплектов «Стрел». Вот и всё...

— Ни хрена себе... — оценил Иванов. — Запасливые ребята!

— Они не будут рвать семинар, — компетентно предположил Глебыч. — Они хотят его захватить, как тот «Норд-ост». С такой экипировкой можно организовать неслабую оборону в этом кинотеатре. Я его видел, ничего себе домишко...

— Короче, так, — решил Иванов. — До двадцать третьего ещё не скоро... Но, боюсь, это дело выходит из сферы только лишь нашей компетенции. Я буду думать, завтра скажу решение. А сейчас — всем отдыхать...

В десятом часу утра следующего дня Иванов, Лиза и Серёга пили во дворе кофе. То есть те, кто самостоятельно проснулся, — насильственно будить никого не стали, пусть люди отдохнут. Чего уж теперь...

Лиза листала прессу, Серёга тупо смотрел в экран ноутбука, прокручивая новостную полосу Интернета — деньги казённые почём зря расходовал, а Иванов хмуро размышлял.

Вася немного не угадал, думая прежде всего об интересах команды и решив не посвящать в детали местного чекиста. Брать такую базу силами команды нереально, надо связываться напрямую с загадочным Гулиевым, который по понятным причинам не желает идти на личный контакт. А деятельность команды, похоже, на данном этапе заканчивается. Можно, конечно, поразмышлять в этом направлении, но по всему выходит...

— Чёрт... — Иванов поморщился — показалось, что кофе, приготовленный Лизой, чересчур горький. — Гарем, говоришь...

Да, отчего-то в голову всё время лез этот неуместный вроде бы «гарем». Точнее, весёлая фраза Абу про какого-то недотёпу, не способного защитить свой гарем. При чём тут, вообще, гарем? Надо по ситуации мозги ломать...

— Это, видимо, иносказание, — лениво зевнув, отреагировала Лиза.

— В смысле?

— Ну, фраза насчёт гарема, — пояснила Лиза. — Это сугубо мусульманский аспект.

— Лиза, при чём тут гарем? — раздражённо буркнул Иванов. — Какой тут может быть аспект?

— Вы сказали — «гарем», — Лиза смущённо поправила корсет, фиксирующий сломанную ключицу. — Значит, думаете об этом. Вот я и...