Дом Люцифера Ладлэм Роберт
— Черт побери, Питер, я же сказал, иди сюда и сними плащ.
Он придержал дверь лаборатории, Питер со вздохом вошел. Следом за ним трусил доберман.
— Марти! — войдя, крикнула Рэнди. — Питер здесь!
Марти резко развернулся в кресле. При виде Питера круглое его лицо расплылось в широкой улыбке. Англичанин позволил себе улыбнуться в ответ. Какое-то время они с Марти не сводили друг с друга глаз.
— Обо мне не беспокойся, мой мальчик, — сказал, наконец, Питер. — Знай, мне, старику, доставалось куда как больше, и не на одном континенте. Продолжай работать. — В голосе его слышалась искренняя симпатия.
Марти заморгал, потом кивнул и развернулся лицом к компьютеру. И только начал объяснять Мерсеру Холдейну, кто такой Питер, как возле его кресла возник Самсон. Марти ласково потрепал пса по загривку, Самсон вздохнул и устало разлегся на полу у его ног.
— Не стоит поднимать шума, — тихо заметил англичанин Джону. — Кровь я уже остановил. Я в полном порядке. Потом покажусь врачам.
— Но я и есть врач, или ты забыл, несчастный британец? Все делаешь вроде бы правильно, а вот память тебя иногда подводит.
Питер скроил недовольную гримасу и положил «хеклер и кох» на скамью. Джон помог ему снять макинтош. Оказалось, что, кроме черных брюк и ремня с патронташем, под ним больше ничего не было. Пули попали Питеру в бок и левую руку. Раны были забинтованы какими-то обрывками ткани — видно, ему пришлось разорвать рубашку.
Питер принялся развязывать окровавленные бинты, Рэнди бросилась в конференц-зал и привела с собой мужчину-лаборанта, того, что постарше. Он достал аптечку первой помощи — внушительных размеров ящик. Рана в боку, под мышкой, оказалась сквозной. Пуля раздробила ребро, но никаких жизненно важных органов не задела. Рана в руке была глубокой, здесь пуля пробила мягкую ткань. Кровотечение, действительно, остановилось. Джон промыл раны, обработал антибиотиком, заново перевязал чистыми бинтами и настоял на том, чтобы Питер принял хотя бы одну таблетку аспирина.
— Вообще-то тебе нужно в больницу, — заметил он, — но это позволит продержаться какое-то время.
— Всю жизнь только и мечтал попасть в больницу, — огрызнулся Питер. — Ладно, лучше расскажи, что вы нашли.
— Мы уверены, что именно здесь Тремонт со своими подручными работал над вирусом. Марти с Холдейном пытаются забраться в его банк данных. Тремонт выгнал Холдейна буквально на прошлой неделе. Тот объясняет это шантажом, но я почти уверен, что старику в свое время был обещан изрядный куш от тех миллиардов, которые они намеревались получить. Ну а потом в Холдейне вдруг проснулась совесть.
— Бывает. Правда, хотелось бы, чтобы эта самая совесть просыпалась в людях почаще, — заметил Питер. — Ну, а можно ли узнать, как далеко они продвинулись в этих своих изысканиях?
— Пока, к сожалению, нет, — Рэнди удрученно покачала головой. — Марти еще не совсем отошел от лекарств, наверное, потому и не может пока что взломать секретные файлы. Холдейн утверждает, что эта система автономна, не входит в общую базу данных «Блэнчард».
И с этими словами она вновь отошла к компьютеру, за которым сидели Марти с Холдейном. Пухлые пальчики Марти так и порхали по клавишам, Холдейн давал какие-то пояснения.
— Скажи нашему мальчику, — заметил Питер, слегка морщась от боли в боку, — пусть поторопится. Мы с Самсоном изрядно потрепали врага, но окончательно вывести его из строя не удалось. Похоже, что араб, которого мы видели еще в Сьерра-Неваде, является у них боссом, как нам и говорил Гриффин. И ему удалось улизнуть целым и невредимым вместе с двумя своими подручными. Остальные уже вряд ли когда-нибудь вернутся к активному образу жизни.
— Они могли проследить, куда ты направился? — спросила Рэнди.
— Думаю, нет. Но вполне вероятно, могут сообразить, что Марти или Гриффин рассказали нам об этом орлином гнезде и что мы теперь здесь. А потому в любую минуту могут прибыть сюда с подкреплением.
— Ты слышал, Марти? — сказал Джон.
— Я сделал все возможное, — устало и сердито ответил Марти. — Теперь работаю над тем, чтобы установить связь со своим компьютером, которую нельзя будет проследить. Надеюсь, с помощью моих программ удастся прорваться. Дайте мне еще несколько секунд.
Звучавшее в его голосе возбуждение подсказывало, что действие медикаментов почти закончилось. И они решили набраться терпения и подождать еще немного.
— Надо бы отправить кого-то вниз, чтобы наблюдал за дорогой и входами, — сказал Смит. — Разумеется, не тебя, Питер.
— Самсон подойдет? Лучшего сторожа не сыскать.
Питер жестом отослал собаку, и тут вдруг Марти воскликнул:
— Есть! Соединился!
— Слава тебе, господи! — пылко заметила Рэнди.
— Так, хорошо. Теперь давайте начнем поиск компании, которая оперирует этим компьютером. — Пальцы Марти вновь забегали по клавишам, на экране монитора вспыхивали и тут же пропадали какие-то изображения и слова — так быстро, что разглядеть или прочитать их было невозможно. И вот, наконец, на нем возник логотип и название: «Блэнчард Фармасьютикалз Инк.».
— Это означает, что Виктор зарегистрировал компьютер на нашу компанию и что мы за него платим, — объяснил Холдейн. — Ничем не мотивированная лишняя компьютерная система. Кстати, в финансовом отчете был пункт, который аудиторы не могли отнести ни к одной из официально зарегистрированных исследовательских программ.
Марти продолжал работать с клавиатурой. На экране вновь вспыхивали и исчезали различные названия. И вот, наконец, он остановился на одном из них: "Корпорация «ВАХХАМ».
— Что это, черт возьми, означает, «ВАХХАМ»? — нахмурился Холдейн.
Марти нажал на слово «ВАХХАМ», и на экране появился длинный список указателей. Марти остановился на одном из них — «Лабораторные отчеты». Надавил на клавишу и начал быстро просматривать даты поступлений, пока не дошел до самой первой — 15 января 1989 года: Джон склонился у него над плечом.
— Вот это да! — Джон даже присвистнул. — Доклад о первой карте ДНК обезьяньего вируса из Перу! Стало быть, мы подобрались к самой сути. — Смит придвинул к компьютеру табурет и уселся на него. Внимательно изучал карту вируса и мысленно сравнивал ее с той, что видел во ВМИИЗе. С картой вируса, убившего Софи. Потом снова присвистнул и поднял глаза. — Что и требовалось доказать. Наконец-то у нас имеется подтверждение. Они почти идентичны. Вернее, могут быть идентичны. Обезьяний вирус и тот, что убивает людей. Это одно и то же.
— Стало быть, Виктор Тремонт знал это с самого начала, — заметила Рэнди, злобно сощурив глаза.
Год за годом в компьютер вносились все новые данные об исследовании вируса и разработке сыворотки. Отмечалось постепенное снижение инкубационного периода у жертв перед последней, фатальной вспышкой заболевания. Отмечался также постепенный рост эффективности сыворотки на вирулентной стадии — в экспериментах с чашками Петри и позже — у обезьян. Снова подтверждение того, о чем они уже догадывались. Но Марти никак не удавалось отыскать данных по иракскому эксперименту, а также о том, каким образом удалось вирусу распространиться по миру с такой непостижимой скоростью — то ли из далекого Перу, то ли из лабораторий Виктора Тремонта и его корпорации «ВАХХАМ».
— Доступ к последнему справочнику закрыт. Нужно знать пароль, — сказал Марти. И вдруг усмехнулся. — Ну и дураки же! Нет, какая самонадеянность! Думали, что им удастся перехитрить самого Зеллербаха, Великого Мага и Волшебника!
Он поднял руки, пошевелил пальцами и с новой силой ударил по клавишам, точно пианист, выступающий в концерте. На экране монитора замелькал калейдоскоп из слов, вопросов, отрывочных команд и символов. Все это заняло у Марти считанные секунды.
— Есть! — крикнул он. — Боже, какая банальность! На экране возникла одна-единственная фраза: Люцифер Дома.
—Гадес! — простонал Джон.
— По большей части, люди, — самонадеянно заметил Марти, — напрочь лишены воображения и потому так предсказуемы.
Используя этот пароль, он получил доступ к особо засекреченным данным. Первые возникшие на экране документы представляли собой целую серию подробнейших финансовых отчетов и резюме научных сообщений с 1989-го по настоящий год. Были также перечислены основные держатели акций. У Виктора Тремонта 35 процентов. У остальных — Джорджа Хайема, Хавьера Бекера, Адама Кейна и Джека Макграу — по 10 процентов у каждого.
Похоже, Марти был сегодня в ударе.
— А я догадался, что такое «ВАХХАМ»! — воскликнул он. — Название корпорации составлено из имен учредителей: Виктор, Адам, Хавьер, Хайем и Макграу. Ну, и еще вставили лишнее "А", просто для благозвучия.
— Но это лучшие люди компании, — Холдейн был возмущен сверх всякой меры — Каждый возглавлял одно из ведущих отделений, а Макграу, так тот и вовсе начальник отдела безопасности. Неудивительно, что их так долго не удавалось схватить за руку.
Ниже были перечислены еще несколько держателей акций: генерал-майор Нельсон Каспар, генерал-лейтенант Энар Сейлонен (на пенсии).
— А вот вам и армейские связи, — сказала Рэнди Джону. И передернулась от отвращения.
— Не только армейские! — возмущенно воскликнул Холдейн. — Тут и представители правительства имеются. Нэнси Петрелли. Она же секретарь Комитета здравоохранения. И конгрессмен Бен Слоат.
Марти тем временем продолжал поиск.
— А тут, похоже, ежегодная статистика продвижения и развития проекта. Оперативные доклады. — Затем, после паузы, он добавил: — А вот данные по отгрузке антибиотиков.
Джон с Холдейном приникли к экрану. Холдейн удивленно вскинул брови.
— Но это же антибиотики, выпускаемые «Блэнчард»! Все до единого. И цифры сходятся. Общее количество поставок за каждый год.
Удивленные, они продолжили читать данные, потом вдруг Смит ахнул. Вскочил, и лицо его исказилось неописуемым гневом.
— Так вот оно что! — Темно-синие глаза потемнели от ярости и походили на два бездонных колодца, в которые было страшно заглянуть.
Мерсер Холдейн удивленно поднял на него глаза, Рэнди тоже не сводила взгляда.
— В чем дело, мой мальчик? — спросил Питер.
— Сделай распечатку, Марти. — Голос Джона звучал отстраненно и холодно. — Всех этих данных. Начни со статистики по развитию проекта. И поживей!
— Джон?.. — Рэнди вопросительно покосилась на его разом осунувшееся лицо и странно пустые глаза. Ее просто пугал вид Смита. — Что это все означает?
Глаза всех присутствующих были устремлены на Смита. В лаборатории стояла мертвая тишина, а он обводил взглядом пробирки, микроскопы и столы, где последние десять лет проводились все эти неописуемые опыты. В груди жгло, голова гудела, все плыло перед глазами, точно он только что получил сокрушительной силы удар. И вот, наконец, он заговорил.
Глава 46
Голос Джона звучал хрипло, говорил он медленно, точно не был совсем уверен в точности каждого произносимого слова.
— Эти записи о поставках фирмы «Блэнчард» все объясняют. Помните, я говорил вам, что этот вирус не слишком заразен? Отсюда возникает вполне естественный вопрос: как могли заразиться им миллионы людей, причем за столь короткий промежуток времени? Ответ, как вы уже догадываетесь, один. Это дело рук Виктора Тремонта. — Он сделал паузу, кулаки его сжались. И вот Джон продолжил низким глухим голосом: — Этот негодяй распространял вирус по всему миру через поставки различных антибиотиков фирмы «Блэнчард». Антибиотиков, которые были призваны лечить людей. А он заражал их смертельной неизлечимой болезнью. — Глаза его сузились от ненависти. — Тремонт и его банда запустили в действие проект «Гадес» еще десять лет тому назад. И в течение целого десятилетия он заражал людей антибиотиками «Блэнчард». И это несмотря на то, что тогда у них еще не было сыворотки от этой смертельной болезни!
—Боже милостивый! — пробормотал Питер, словно не веря своим ушам.
Джон продолжил, будто не слышал этой ремарки:
— Они распространяли этот вирус по всему миру, с тем чтобы через десять лет он вызвал невиданную доселе эпидемию. Причем каждый год вносили генетические изменения в вирус, так чтобы с каждым годом он мог мутировать и все раньше и раньше переходить в летальную стадию. И в этом году от него должны были погибнуть миллионы и миллионы людей. Но к этому времени они уже произвели сыворотку в нужных количествах и собирались сколотить на.этом миллиарды долларов. Причем заражали они людей еще до того, как полностью уверились в том, что сыворотка будет получена и станет достаточно эффективна, стабильна, что ее можно будет транспортировать без потери необходимых качеств. Тем самым они приговорили миллионы ни в чем не повинных людей к верной смерти. Такова была ставка в их дьявольской игре.
Рэнди недоверчиво покачала головой:
— И все это ради того, чтобы «Блэнчард» и Тремонт могли заработать миллиарды. Разбогатеть. Купаться в роскоши. — Голос ее сорвался. — Так вот почему погибла Софи. Она была в Перу и, должно быть, встретилась там с Тремонтом. А потом, когда начала изучать неизвестный вирус, вспомнила об этом и позвонила ему. Вот почему исчезли все записи телефонных звонков. Вот почему он пошел на все, чтобы остановить ее.
Джон взглянул на Рэнди, по щекам ее катились слезы. И у него тоже увлажнились глаза, а горло перехватило. Она придвинулась поближе и взяла его за руку. Он крепко сжал ее ладонь в своей.
Холдейн поднялся, его била мелкая дрожь.
— Боже мой! В жизни не представлял, что кто-нибудь способен на такую мерзость! Просто непостижимо. Все эти больные люди, которые так нуждались в наших антибиотиках, верили в то, что ученые могут облегчить их страдания. Доверяли фирме «Блэнчард»!
Джон развернулся и взглянул на него, яростно сверкая глазами.
— И сколько же собирались заработать на этом лично вы, Холдейн? До того, как в вас вдруг проснулась совесть?
— Что? — Холдейн, недоуменно моргая, уставился на него, старое морщинистое лицо тоже исказилось гневом. — Да Виктор подделывал мою подпись! Он меня обманул! Все дело представил так, будто на все имелось мое одобрение. Как я мог знать? Он загнал меня в угол, лишил власти. Он собирался отобрать у меня компанию. Я заслужил свою долю! Я... — Тут он осекся, словно только что осознал истинный смысл этих слов, и обессиленный, рухнул в кресло. А затем продолжил еле слышным от стыда голосом: — Честное слово, я тогда не знал, чем он занимается, сколь ужасны будут последствия. А когда понял, просто не мог больше молчать. — Он издал странный сдавленный смешок. — Поздно, слишком поздно! Да, именно так все и скажут. Что меня обуревала та же алчность, что и остальных, что слишком поздно проснулась совесть!..
— Похоже, что так, — пробормотал Джон. И, с нескрываемым отвращением отвернувшись от Холдейна, обратился к Рэнди и Питеру: — Думаю, нам надо...
— Джон! — Крик был так громок, что присутствующие дружно вздрогнули и обернулись. Немного подзабытый всеми Марти смотрел на экран монитора. — Они не остановились! О, нет, нет, только не это! Они не только все эти годы заражали антибиотики вирусом, они и сейчас делают то же самое!Здесь говорится, что новая партия зараженных медикаментов должна быть отправлена сегодня, одновременно с первой партией сыворотки!
В комнате настала мертвая тишина. Люди недоуменно переглядывались — Джон, Рэнди, Питер и Мерсер Холдейн, — точно не могли поверить своим ушам.
— Он создает эпидемию, которая будет длиться бесконечно, — глухо пробормотал Смит.
— По сравнению с этим атомная бомба просто детская игрушка, — добавила Рэнди.
Питер, сверкнув бледно-голубыми глазами, оглядел лабораторию. Все это время он придерживал раненую руку, точно боль в ней внезапно усилилась.
— Мы должны помешать планам этих мерзавцев!
— И лучше нам поспешить, — добавил Марти, продолжая читать появляющиеся на экране данные. — Как только первая партия сыворотки покинет завод, «Блэнчард» получит свыше двух миллиардов долларов от целого ряда стран, в том числе и Америки. — Он развернулся в кресле. Зеленые глаза яростно сверкали. — А этот ваш Виктор Тремонт недавно открыл банковский счет на Багамах. Вам не кажется подозрительным, что он выбрал столь отдаленное место?
— Стало быть, если мы не остановим его сегодня, — сказала Рэнди, — с завода будет отгружена следующая партия, а Тремонт может удрать, прихватив с собой миллиарды долларов.
— Но как, как это возможно?.. — простонал Мерсер Холдейн, видя, как ускользает последний шанс искупить свой грех. — Виктор получает медаль, а груз отправляется примерно через час. А президент будет в «Блэнчард» вместе со своей секретной службой. Мало того, там будут задействованы все местные и окружные силы ФБР и полиции.
— Президент! — воскликнул Джон и кивнул, словно в подтверждение каких-то своих мыслей. У него начал формироваться план. — Вот вам и способ остановить Тремонта. Мы продемонстрируем президенту все, что натворил этот негодяй.
— Если сможем к нему подобраться, — скептически заметила Рэнди.
— Со всеми этими документами и бумагами, — добавил Питер.
— И с каким-то человеком, которому он поверит, — сказал Джон. — А не дискредитированным ученым вроде меня. Который объявлен в федеральный розыск и которого жаждут допросить армейские службы и полиция.
— Или же агентом ЦРУ, которую наверняка объявили предательницей, — мрачно добавила Рэнди.
Марти, продолжавший распечатывать документы проекта «Гадес», обернулся и бросил через плечо:
— Могу ли я предложить кандидатуру? Это должен быть мистер Мерсер Холдейн, бывший глава «Блэнчард Фармасьютикалз», который к тому же, хотя бы по бумагам, входит в список заговорщиков. Что скажете?
Взгляды всех присутствующих дружно устремились на седовласого старца. А тот радостно закивал в знак согласия, довольный тем, что ему представляется возможность хоть как-то оправдаться и обрести утраченное самоуважение.
— Да, именно так мы и поступим. Я буду счастлив рассказать президенту все. — Но тут энтузиазма у него поубавилось. — Вот только Виктор и близко меня не подпустит.
— Далеко не уверена, что сегодня вообще кого-то подпустят к президенту близко, — согласилась с ним Рэнди.
Джон задумчиво хмурился.
— Что ж, вернулись к тому, с чего начали. Но, черт побери, должен же быть хоть какой-то способ остановить Тремонта!
— Причем желательно побыстрей, — вставил Питер. — Этот чертов аль-Хасан со своими подручными может заявиться сюда в любую секунду. И что мы тогда будем делать?
— А кто еще будет на этой церемонии? — спросила Рэнди. — Главный врач? Госсекретарь? Глава президентской администрации?
— Их будут охранять столь же усиленно, — сказал Смит. — Кроме того, люди Тремонта позаботятся о том, чтобы никто из нас и близко не мог подобраться. Спецслужба Тремонта ни перед чем не остановится, ни перед каким насилием. В каком-то смысле они куда более серьезное препятствие, нежели государственные спецслужбы.
— Но, может, там будет присутствовать кто-то из иностранных лидеров, — сказала Рэнди. — Тогда мы могли бы попробовать...
— Погоди! — В голову Джону пришла другая идея. Он подошел к компьютеру и уселся рядом с Марти. — Скажи-ка, Март, ты можешь войти в телевизионную сеть?
— Конечно. Как-то раз влез в Си-эн-эн. — Он засмеялся, вспомнив, какой это вызвало переполох. — Но это была станция местного кабельного телевидения, а сам я находился в том же здании, только в другой студии. А вот насчет национальной кабельной телекомпании не знаю. Что за компания? Какие у нее компьютерные коды? Ну и потом, мне понадобится телекамера здесь.
— В деревне Лонг Лейк есть маленькая местная студия, — сказал Мерсер Холдейн.
— Но они будут обеспечивать трансляцию церемонии, — возразила Рэнди. — И там будет полно людей, технических сотрудников и прочее.
— Если придется, прорвемся с оружием. Ты можешь соединиться с ними отсюда, Марти?
— Думаю, да.
— Тогда так и поступим.
— Да Лонг Лейк будет наводнена полицией, — возразил Питер. — Станут наступать друг другу на пятки.
Тут внимание присутствующих отвлекло какое-то движение в комнате. Они обернулись и увидели одного из сотрудников лаборатории, того самого, кто приносил аптечку для Питера. Его просто забыли снова запереть в конференц-зале, и вот теперь он медленно направлялся к ним. Лицо его было бледно, как мел.
— Я не знал того, что вы там нашли. Занимался рутинной работой, анализами. — Он молитвенно тянул к ним руки, точно просил прощения. — Сам принимал антибиотики нашей фирмы. У меня есть семья... — Он задыхался от волнения. — И все они тоже принимали их, на протяжении многих лет. И я подумал... короче, тут, в доме у Тремонта, есть маленькая телестудия. Он создал ее, чтобы держать связь с заводом, ну и потом для производства рекламных роликов и живого вещания. И я могу показать, где она.
— Марти? — спросил Джон.
— Не знаю. Чтобы освоиться там, мне, возможно, понадобится больше времени.
Первый шок после разоблачения истинной подоплеки чудовищного бизнеса Тремонта начал проходить, теперь Джон был способен мыслить быстро и четко. Он взглянул на часы и начал отдавать распоряжения:
— У нас есть сорок минут, Рэнди. Мы с тобой едем на церемонию, попробуем все же передать президенту распечатки. И если даже не сможем подобраться, то уж постараемся наделать шума. Устроим переполох, это даст Марти больше времени. — Он обернулся к Питеру. — Ты с Самсоном остаешься здесь. Будете охранять Марти и Холдейна. А вы, Холдейн, как только окажетесь в прямом эфире, постарайтесь произнести лучшую речь в своей жизни.
— Постараюсь, — ответил бывший президент компании. — Можете на меня рассчитывать.
— Тоже мне, подарок, — злобно прошипел Питер. Лицо его было бледно, видно, раны все же тревожили.
— Этот человек покажет вам, где находится телестудия. Остальных держите пока под замком в конференц-зале. Мы захватим с собой М-16, вполне подойдет, чтобы наделать как можно больше шума. Все ясно?
Все присутствующие дружно закивали. Переглянулись, словно ища поддержки друг у друга. А затем бросились вон из лаборатории. Питер, Марти и Холдейн последовали за служащим, который повел их по боковому коридору к студии. Джон с Рэнди вышли из дома и сели в машину.
Рэнди быстро вела автомобиль по горной дороге, освещенной лучами заходящего солнца. После всего, что они только что узнали, странно было видеть, как прекрасен этот мир. И вдруг, примерно в полумиле от дома, они заметили поднимавшуюся над дорогой пыль.
— Тормози! — крикнул Джон.
Взвизгнули тормоза, и машина, резко свернув с полотна, влетела в сосновый бор. Ветви хлестали по ветровому стеклу и зеркалу. Затем Рэнди, прихватив «узи» и М-16, а Джон — сразу две штурмовые винтовки М-16, выскочили из машины и побежали обратно к опушке. Залегли и увидели между деревьями три джипа военного образца. Машины быстро приближались.
— Это он! — Джон еще издали узнал тощего аль-Хасана, находившегося на переднем сиденье ведущей машины. Он видел его в Сьерра-Неваде. — Что ж, ничуть не удивительно.
— Да, аль-Хасан, — кивнула Рэнди и вспомнила сплошь изрешеченный пулями фургон Питера.
— Пали в них из всего, что у нас тут имеется, пусть думают, что нас тут много. Только шины не пробивай.
— Это еще почему? — удивилась Рэнди.
— Потому что нам надо сделать так, чтобы они погнались за нами. Только так их можно отвести от дома, где остались Марти и Питер.
И вот, передвигаясь короткими рывками и ныряя за укрытия, они открыли огонь. Стрельба велась не слишком прицельная, но все три машины все же съехали с дороги. И как только колеса третьей, последней, оказались в узком рву, что тянулся вдоль шоссе, Джон с Рэнди вскочили и бросились к своей машине. Рэнди выехала на дорогу, и они на бешеной скорости промчались мимо аль-Хасана и его людей. И успели заметить, что передние шины его джипа пробиты.
— Черт! — выругался Джон.
— Ничего. Питер с Самсоном сумеют с ними справиться. Пусть только попробуют туда сунуться.
У остальных двух джипов повреждений было немного, лишь стекла разбиты. И Джон с Рэнди увидели в зеркале, как джипы выезжают на дорогу. Из первой поврежденной машины выскочили двое и забрались в отъезжающие джипы. Было ясно, что они собираются преследовать Смита с Рэнди. До выезда на автомагистраль оставалось примерно мили полторы.
— Гони, пока не доберемся до Лонг Лейк, — сказал Джон. — Пусть гонятся за нами.
— Тоже мне, подарочек... — пробормотала Рэнди голосом Питера и мрачно улыбнулась.
Глава 47
4.52 дня
Лонг Лейк, штат Нью-Йорк
Солнце стояло низко над вершинами Адирондака. Наступал тот час, который с наслаждением предвкушают истинные любители природы. Осень расцветила лиственные леса богатыми и разнообразными оттенками. Среди них торжественно возвышались стройные сосны, устремив зеленые кроны к голубому небу. Воздух свеж и прозрачен. Маргаритки все еще в цвету.
Широкая лужайка в центре комплекса зданий фирмы «Блэнчард» была уставлена белыми складными стульями, на них разместились почетные гости. В центре была построена трибуна, собравшиеся с нетерпением ожидали, когда начнется торжественная церемония. Многим не хватило мест, и люди толпились возле трибуны.
Стоявший под навесом президент Сэмюэль Адамс Кастилья тоже с нетерпением предвкушал начало торжеств. Сейчас его увидят и будут приветствовать местные жители, представители многих стран мира, редакторы, газетчики и репортеры из всех ведущих средств массовой информации. О какой еще аудитории может мечтать президент, собравшийся баллотироваться на второй срок? Это историческое событие будет транслироваться на весь мир, его увидят во всех, даже самых отдаленных уголках планеты и, что еще важней — миллионы американцев, от которых и зависят результаты следующих выборов.
Рядом с президентом стоял Виктор Тремонт и медленно обводил взглядом возбужденно гудящую толпу. Но настроен он был куда менее оптимистично. У него возникло странное и неприятное ощущение, будто где-то здесь, совсем рядом, прямо у него за спиной, находится отец и повторяет слова, которые говорил сыну не раз: «Никто на свете не может иметь все, Вик». Тремонт понимал, что это только ему кажется, но избавиться от неприятного ощущения и беспокойства никак не удавалось. Этот чертов Смит и эта идиотка, агент ЦРУ, сестра Рассел, снова ускользнули от аль-Хасана и его людей. Исчезли, испарились, и никаких утешительных новостей от араба пока не поступало.
И, несмотря на всю уверенность, что он, Тремонт, готов к любому, даже самому неожиданному обороту событий, это грызло и беспокоило его, и он настороженно оглядывал толпу — что, если вдруг среди гостей появится эта проклятая парочка. Он проклинал себя за то, что согласился поговорить с этой Рассел по телефону. Как, почему эта сучка запомнила столь краткую и ничем не примечательную их встречу, которая к тому же состоялась лет двенадцать тому назад? Случай. Этот не подлежащий предвидению элемент всегда присутствовал во всем.
Но ничего. Это его не остановит.
И он мысленно продолжал анализировать все свои действия, как вдруг торжественно и протяжно запели медные трубы оркестра.
— Начали! — радостно произнес президент. — Великий момент настал! Так давайте же, доктор Тремонт, воспользуемся им в полной мере.
— Согласен, господин президент. И еще раз спасибо за оказанную мне честь.
В сопровождении офицеров секретной службы они с президентом вышли из-под навеса. Собравшиеся приветствовали их шквалом аплодисментов. Мужчины улыбались в ответ и махали руками. Перед выступлением оба получили соответствующие инструкции от службы протокола. Тремонт должен держаться чуть позади и пропустить президента вперед. И он тщательно следовал наставлениям, стараясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь этого торжества. Трибуна была расцвечена красно-бело-синими флажками. Фронтальную ее часть украшала блиставшая золотом президентская печать. Сзади был развернут огромный телеэкран, трансляция торжеств осуществлялась на все страны мира.
И вот во главе с президентом они поднялись по ступеням под все нараставший шквал аплодисментов. Сидевшие в первых шести рядах знаменитости и почетные гости дружно вскочили, приветствуя президента стоя. Там были все члены кабинета, в том числе и сияющая Нэнси Петрелли, и председатель Объединенного комитета начальников штабов со своим заместителем, генерал-майором Нельсоном Каспаром, и делегация от конгресса США, и послы из пятидесяти стран.
А на трибуне уже стоял главный врач Джесси Окснард, резко выделяясь массивной головой и пышными усами, и тоже хлопал в ладоши. Ему предстояло вести церемонию.
5.50 вечера
Джон с Рэнди стояли в толпе, в нескольких ярдах друг от друга, в самом дальнем конце лужайки.
Им удалось оторваться от преследователей и приехать в Лонг Лейк полчаса тому назад. Они оставили машину и долго шли пешком вдоль длинных рядов припаркованных на улицах автомобилей, выискивая возможность изменить свою внешность. И вот, наконец, на пути им попался сперва магазин дешевой одежды, затем — лавка, где продавались игрушки, и, наконец, аптека на главной улице, являвшейся одновременно продолжением автомагистрали. Они накупили разных вещей и воспользовались уличным туалетом, чтобы переодеться. И когда вышли оттуда, были просто неузнаваемы. Джон подтемнил кожу и походил на представителя индейских горных племен. На нем красовались просторные охотничьи штаны, клетчатая охотничья куртка, над верхней губой были приклеены черные усики, оторванные от какой-то детской маски. Рэнди превратилась в эдакую скромняшку — простое платьице мышино-серого цвета, туфли на плоском каблуке. Светлые волосы она подкрасила ваксой, на голову водрузила широкополую соломенную шляпу.
Кругом сновали иностранцы, обозреватели, журналисты и прочий люд, а потому никто не обратил на них особого внимания. Тем не менее и на самой трибуне, и вокруг нее расположились агенты спецслужб, ФБР и охранники фирмы «Блэнчард», неустанно обшаривавшие толпу настороженными взглядами и готовые к любым неожиданностям.
Джон с Рэнди то и дело перемещались в толпе. Старались не поднимать головы и дружелюбно улыбаться, чтобы ничем не выделяться среди остальных.
Когда грянул оркестр, толпа в едином порыве бросилась к трибуне приветствовать президента. Рэнди улучила момент и, оказавшись рядом с Джоном, шепнула ему на ухо:
— Вот та женщина с короткими седыми волосами, в светлом вязаном костюме, это Нэнси Петрелли. А генерал во втором ряду, прямо за адмиралом Броузом, — Нельсон Каспар.
— Думаю, что Бен Слоат и генерал Сейлонен тоже где-то здесь.
План их был прост: подобраться как можно ближе к президенту, привлечь его внимание и попытаться объяснить реальное положение дел. Размахивать документами, кричать. Обвинять Тремонта и его сообщников прямо на глазах у всех присутствующих. Возможно, кто-то из обвиняемых запаникует и тем самым выдаст себя. Добиться того, чтобы президент их выслушал.
Это максимум, на что они могли рассчитывать.
Кроме того, они хотели дать шанс Марти влезть в телетрансляцию, чтобы Холдейн мог подтвердить все их слова.
Но сначала надо было пробраться через толпу, не привлекая внимания охраны и спецслужб, которые только и выискивали разных возмутителей спокойствия, террористов... и прежде всего — их.
5.09 вечера Озеро Магуа
Что-то возбужденно бормоча себе под нос, Марти работал над компьютером в маленькой телесудии, куда отвел его один из сотрудников «Блэнчард».
— Где же ты, черт бы тебя побрал! Я ведь знаю, прячешься где-то тут. Дай же мне кодовое слово и пароль, будь ты проклят! Так, попробуем еще раз, телефонная компания...
Мерсер Холдейн ждал вместе с четырьмя техническими сотрудниками в соседней комнате. За спиной у них висела на стене карта лесных массивов Адирондака, над которыми возвышались в отдалении пики Уайтфейс и Марси. Щеки Холдейна вспотели, и он беспрестанно вытирал их платком, поглядывая на Марти через окошко. И еще он часто и нервно посматривал на наручные часы.
— Вот так, да!.. Поймал я тебя, теперь никуда не денешься. Вошел в телефонную компанию. А теперь осталось пробраться на станцию местного кабельного телевидения. Ну, давай же... давай! Я знаю, ты хочешь, чтобы я тебя нашел, только того и ждешь... да... вот оно, черт побери!
Стоявший у дверей в студию Питер охранял коридор, прислушивался, не поднимет ли тревогу Самсон. И тоже время от времени поглядывал на часы, и тоже с нетерпением косился на дверь, за которой трудился Марти.
— Ага! Ну, вот вы и попались! Так, теперь аппаратная. Туда мы теперь и отправимся. Тысяча чертей! Нет, мерзавцы, вам меня не остановить... вы просто не можете меня остановить... — По лицу Марти катились крупные капли пота, пальцы так и порхали по клавиатуре в поисках ключа к системе.
5.12 вечера
Лонг Лейк
Главный врач все продолжал краснобайствовать, превознося до небес добродетели и достижения Виктора Тремонта, а также мудрость президента. Джон с Рэнди параллельно друг другу потихоньку продвигались все ближе к трибуне. Затем Джон увидел изрытое оспинами лицо Надаль аль-Хасана, безжалостного киллера Тремонта. Тот был поглощен беседой с каким-то мужчиной — судя по всему, руководителем присутствовавших здесь агентов ФБР. Одной рукой аль-Хасан указывал на толпу, в другой была зажата пачка фотоснимков. Не надо было быть большого ума, чтобы догадаться, кто именно был изображен на этих снимках. И Джон подавил стон разочарования.
Но вот главный врач закончил свое выступление, и на трибуну вышел президент. Лицо его было сосредоточенно и серьезно, взгляд медленно скользил по лицам собравшихся внизу людей. Вот взгляд его уперся в спины охранников Тремонта и агентов спецслужб, окружавших трибуну, и снова устремился на толпу.
— Тяжелые нынче у нас времена, — начал он. — Мир переполнен страданиями. Миллионы людей умирают. Но, несмотря на все это, мы собрались здесь по радостному поводу. Сегодня мы празднуем великую победу. Человек, которого мы сегодня чествуем, войдет в историю, как великий гуманист. Он...
Голос президента креп и звенел над толпой, Джон с Рэнди неуклонно пробирались вперед, иногда удавалось продвинуться всего лишь на пару шагов за один раз, иногда — сразу на несколько футов. Они старались двигаться как можно осторожнее, никого не толкнуть, не привлечь внимания. И делали при этом вид, что целиком поглощены речью президента, которая близилась к торжественному завершению.
— Для меня огромная радость и честь вручить высочайшую награду страны доктору Виктору Тремонту, солнцу, под лучами которого растаял мрак великого страха и отчаяния, в который мы все были погружены.
И Виктор Тремонт, приняв соответствующее случаю выражение лица — серьезное и польщенное, робкое и надменное одновременно — и при этом подавляя рвущийся из груди торжествующий смех, шагнул к президенту, чтобы принять из его рук высокую награду. И принял ее с подобающим случаю смущением и благодарностью. Тут гигантский экран над трибуной ожил, на нем возникло изображение премьер-министра Великобритании.
5.16 вечера
Черные зеркальные глаза аль-Хасана медленно скользили по толпе. Лицо его при этом было лишено какого-либо выражения, узкая и хищная, точно у богомола, голова двигалась непрестанно. Порой взгляд его застывал на чьем-либо лице, отдаленно напоминавшем одного из заклятых врагов, иногда на показавшемся знакомым плече, на фигуре с военной выправкой, замеченной в плотной толпе.
Они здесь, он был просто уверен в этом. Смит оказался куда более опасным и хитрым противником, чем он предполагал. Аль-Хасан не верил в способности местной полиции — чего можно ожидать от этой деревенщины! Не слишком верил он и в людей из охраны Макграу, тот сколотил свой отряд из старых солдат и отставных полицейских. И уж тем более не надеялся он на агентов ФБР, понимая, что в случае возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств все внимание и рвение их будет сосредоточено на защите президента. Таким образом, охрана Виктора Тремонта и проекта «Гадес» целиком ложилась на его плечи.
И он продолжал оглядывать толпу из-под тяжелых, полуопущенных век. В наступающих сумерках оспины на узком лице с впалыми щеками казались еще глубже и темней. Он вдыхал горьковатый запах дыма, принесенного ветром с лесистых горных склонов. Запах напомнил ему о днях юности, проведенных у лагерных костров северного Ирака. Нет, он не лелеял каких-то особо приятных воспоминаний о тех давних временах. Нищета, голод, унижения — это все, что он знал тогда. Проект «Гадес» станет кульминацией его карьеры. И никто не посмеет помешать ему на этом пути.
И тут он увидел их.
И сразу же узнал Смита в дурацких широких штанах, клетчатой куртке и с наклеенными над верхней губой черными усиками. А на этой сучке из ЦРУ было простое серое платье, и волосы она перекрасила в черный цвет, а поверх нацепила соломенную шляпу. Но он все равно узнал их, несмотря на все эти ухищрения.
Шепнув пару слов Макграу, он начал продвигаться вперед в море людей. И испытывал при этом странно приятное возбуждение.
5.16 вечера
Озеро Магуа
Глаза у Марти ввалились от усталости, голова склонялась так низко, что пот со лба капал на клавиатуру. Он старался преодолеть последний барьер. Он уже давно перестал бормотать себе под нос и возбужденно вскрикивать. Он погрузился в молчание, губы его были плотно и решительно сжаты, и продолжал работать.
Мерсер Холдейн вместе с четырьмя техническими сотрудниками стоял возле единственной телекамеры. Все было подготовлено к передаче. Мерсер продолжал вытирать пот, катившийся по лицу, под софитами было страшно жарко. Все молчали. Все физически ощущали, как сгустилось напряжение в комнате.
Стоявший у двери в студию Питер уже больше не наблюдал за коридором и не прислушивался — разве что к царившей в студии тишине, которая казалась невыносимой и бесконечной. Он не знал, что происходит сейчас в Лонг Лейке, но если верить часам, все выступления должны были закончиться минут десять тому назад. И он от души надеялся, что Рэнди с Джоном успели подобраться к трибуне и выкрикнуть прямо в лицо президенту обвинения в адрес Тремонта. Во весь голос, перед всеми людьми, перед президентом и его командой, перед сотрудниками спецслужб, Тремонтом и миллионами телезрителей по всему миру.
Обвинения, которые они не могли доказать ничем и никак... если Марти через несколько секунд так и не удастся пробиться к телепередатчику.
5.17 вечера
Лонг Лейк
Джон с Рэнди добрались до второго ряда зрителей. Прямо перед ними возвышалась трибуна, расцвеченная бело-сине-красными флажками. Стоявшие на ней люди, в том числе Виктор Тремонт и президент, не сводили глаз с огромного экрана, на котором британский премьер-министр восхвалял «великого гуманиста» Тремонта.
Джон набрал в грудь побольше воздуха, кивнул Рэнди, и они одним рывком преодолели оставшиеся до трибуны несколько ярдов. Смит закричал:
— Тремонт — мошенник и убийца! — Он размахивал пачкой распечаток, зажатых в руке. — Это он вызвал эпидемию! Ради денег! Хотел нажиться на гибели людей по всему миру! Сколотить на этом миллиарды!
Президент обернулся и уставился на Смита. Он был потрясен и совершенно шокирован.
Виктор Тремонт подскочил к нему и закричал:
— У них оружие! Этот человек — дезертир! Шарлатан от науки и убийца! Пристрелите его!
Агенты секретной службы спрыгнули с трибуны и бросились к Джону. Рэнди крикнула:
— Тремонт до сих пор заражает вирусом миллионы людей! Он распространяет вирус через антибиотики! Каждый день отправляет партий этих зараженных антибиотиков. Даже сегодня!
Надаль аль-Хасан со своими подручными пробивались к ним через толпу. Джек Макграу выкрикивал команды своим людям.
Продолжая размахивать бумагами, Джон вырывался из рук схватившего его охранника. — У меня есть доказательства! Вот эти документы! Я...
Тут охраннику удалось сбить его с ног и повалить на землю.
Еще один охранник и люди из ФБР набросились на Рэнди. Кто-то пребольно ударил ее по спине. Они нашли «узи».
— Да она вооружена!..