Мы не умираем, а рождаемся вновь! Доказательство реинкарнации, сделанное известным психиатром и подтвержденное документально Вайсс Брайан

Глава 5

Наш сеанс находился в самом разгаре. Кэтрин, отдохнув, стала рассказывать о зеленых статуях, которые стояли напротив храма. Мне пришлось выдернуть себя из задумчивости и послушать. Она мысленно снова перенеслась в древние времена, куда-то в Азию, но я все еще думал об Учителях. «Невероятно, — думал я, — она говорит о предыдущих жизнях, о перевоплощениях, а все же по сравнению с посланиями высших сущностей это уже не так впечатляет». Однако я уже понимал, что перед тем, как перейти в промежуточное состояние, ей необходимо прожить всю жизнь до конца. Она не могла достичь его сразу, но только в этом промежуточном состоянии она могла общаться с Учителями.

^„ Вижу зеленые статуи напротив огромного здания храма. Здание со шпилями, увенчанными коричневыми шарами. К храму ведут семнадцать ступеней, и после того, как ты взбираешься по ним, попадаешь в комнату. Там благоухают благовония. Все ходят босиком. Головы у всех бритые. Лица у людей круглые, глаза карие. Все темнокожие. Я тоже нахожусь там. Я поранила ступню и пришла туда за помощью. Ступня распухла; я не могу наступить на нее. Что-то застряло в ней. Они прикладывают какие-то листья к моей ступне… странные листья… таннис[16]? Сначала мою ступню промывают. Это ритуал для богов. В моей ноге яд. Я на что-то наступила. Мое колено тоже распухло. Я ощущаю тяжесть в ноге, по ней идут какие-то полосы (от яда?). Они прорезают дырку в ступне и прикладывают что-то горячее.

Кэтрин корчится от боли. Еще ее тошнит от какого-то ужасно горького отвара, который ей дали выпить. Отвар сделан из желтых листьев. Ее вылечили, но кости в ее ступне и ноге так и не удалось восстановить окончательно. Мы продвинулись вперед во времени. Перед ее взором были только холод и бедность. Она и ее семья жили в однокомнатной лачужке, в которой даже стола не было. Ели они что-то вроде риса, какую-то кашу, но постоянно были голодны. Она быстро состарилась, прожив всю жизнь в бедности и голоде, и потом умерла. Я ждал, хотя видел, что Кэтрин измождена. Однако до того, как я пробудил ее, она успела сообщить мне, что Роберту Джэрроду нужна моя помощь. Я понятия не имел о том, кто такой Роберт Джэррод и как я могу ему помочь. И это все.

Выйдя из транса, Кэтрин как всегда детально воспроизвела все воспоминания из этого периода жизни. Про переживания после смерти она не помнила ничего, равно как и о промежуточном состоянии, об Учителях и тех знаниях, которые они передавали через нее. Я задал ей вопрос: «Кэтрин, что для вас значит понятие „Учителя“»? Она подумала, что это относится к соревнованиям по гольфу!

Она быстро поправлялась, но все же ей было трудно совместить идею реинкарнаций со своими религиозными убеждениями. Однако я решил пока не говорить ей об Учителях. И к тому же я не знал, как именно следует сообщать кому-то о том, что он является исключительно талантливым медиумом, получающим потрясающую информацию от высших сущностей.

Кэтрин дала согласие на то, чтобы моя жена присутствовала на нашем следующем сеансе. Кэрол была прекрасно обученным социальным работником с большим опытом работы в области психиатрии, и меня интересовало ее мнение об этих невероятных событиях. После того как я рассказал ей, что Кэтрин говорила о моем отце и нашем сыне, Адаме, она прямо загорелась желанием помочь. Мне было несложно записывать каждое слово, пока Кэтрин говорила шепотом и медленно, но Учителя говорили быстрее, и я решил записать все на пленку.

Кэтрин пришла на следующий сеанс через неделю. Ей медленно, но верно становилось лучше, страхи и тревоги ослабевали. То, что она поправлялась, было очевидным, однако я все еще не мог понять, от чего именно ей становилось лучше. Она помнила, как утонула, будучи Арондой, как ей перерезали горло, пока она была Йоханом, пала жертвой эпидемии болезни, которая передавалась через воду, пока была Луизой, и все другие ужасающие события. Ей также пришлось прожить или заново пережить бедность, голод и случаи насилия в ее семье. Все вышеперечисленное стало ежедневными переживаниями, которые тоже влияют на нашу психику. Воспоминания о прошлых жизнях внесли свой вклад в ее выздоровление. Но было вот еще что. Мог ли духовный опыт сам по себе быть целительным? Могло ли знание о том, что смерть вовсе не такова, как ее привыкли воспринимать, также способствовать выздоровлению и ослаблению страхов? Мог ли сам процесс, а не воспоминания, быть тем самым лекарством?

Психические способности Кэтрин развивались, и интуиция ее становилась все более мощной. У нее все еще оставались проблемы со Стюартом, но теперь она могла с ними справляться получше. Ее глаза сверкали, кожа мерцала. Всю неделю ей снился странный сон, но она могла припомнить лишь часть его. Ей снилось, что у нее из руки вырос красный рыбий плавник.

Быстро и легко она вошла в глубокий гипнотический транс.

^„ Я вижу что-то типа утеса. Я стою на нем и смотрю вниз. Моя задача — высматривать корабли, вот чем я занимаюсь… на мне какая-то синяя одежда… какие-то синие брюки… Короткие брюки и странные ботинки… черные ботинки… они застегиваются на пряжку… ботинки с пряжками, очень забавные… Я вижу, что на горизонте нет кораблей.

Кэтрин шептала это очень тихо. Я перенес ее к следующему значительному событию в этой жизни.

^„ Мы пьем эль, крепкий эль. Темно. У нас кружки с толстыми стенками, старые, их чинили не раз с помощью металлических деталей. В этом месте дурно пахнет, вокруг много людей. Очень шумно. Все вокруг галдят, ужасно шумно.

Я спросил, не называет ли кто-нибудь ее по имени.

^„ Кристиан… Меня зовут Кристиан.

Она снова была мужчиной.

^„ Мы просто едим какое-то мясо и пьем эль, темный и горьковатый. Они еще подсаливают его немного.

Она не смогла определить год.

^„ Тут все говорят о войне, о кораблях, которые осаждают некоторые порты. Но я не могу расслышать, где именно. Если бы все помолчали, можно было бы разобрать, но все говорят, поэтому слишком шумно.

Я спросил ее, где она находится.

^„ Хэмстед… Хэмстед. Это порт, морской порт в Уэльсе. Тут говорят по-английски.

Она перешла к эпизоду, когда Кристиан плыл на своем корабле.

^„ Я чувствую какой-то запах… что-то горит. Ужасный запах. Паленое дерево и что-то еще. Это запах обжигает нос… Что-то вдалеке горит… Какое-то судно. У нас начинается погрузка. Мы грузим что-то с порохом.

Кэтрин заметно оживилась.

^„ Какая-то штука с порохом, черная… Она пристает к рукам. Приходится быстро двигаться. На корабле развивается зеленый флаг… Флаг темный. На нем зеленые и желтые цвета и изображено что-то вроде короны с тремя точками.

Неожиданно Кэтрин скорчилась от боли и забилась в агонии.

^„ А-а-а-а! Рука! Рука болит! Ее пронзило что-то металлическое, горячий металл! Он прожигает меня! О-о-о!

Тут я вспомнил фрагмент ее сна, и образ красного плавника, вросшего в ее руку, стал мне понятен. Я остановил боль, но Кэтрин все еще постанывала.

^„ Металлические обломки… Наш корабль разбит… Мы в порту… огонь потушили… много людей убито… очень много. Я выжил, но рука болит… она пройдет со временем.

Я перенес ее далее во времени, позволив выбрать следующее значительное событие.

^„ Вижу что-то вроде печатного дома, издательства, там что-то печатают с помощью каменных блоков и чернил. Здесь печатают и переплетают книги… Книги в кожаных обложках, страницы сшиты кожаными нитями… Я вижу красную книгу… Что-то по истории… Названия не видно; ее еще не допечатали. Книги потрясающие. У них такие гладкие обложки, все сделаны из кожи. Это удивительные книги — по ним можно учиться.

Было очевидно, что Кристиану нравятся книги, нравится к ним прикасаться, и он очень четко понимает, что с их помощью можно учиться. При этом он кажется достаточно образованным человеком.

Я переношу Кристиана дальше, к дню его смерти.

^„ Я вижу мост через реку. Я уже стар… очень стар. Мне трудно ходить. Я иду через мост … на другой берег реки. Грудь сдавило, мне больно… мне очень больно, что-то давит в груди… О-о-о!

Кэтрин начинает издавать булькающие звуки, по которым ясно, что у Кристиана начался сердечный приступ на мосту. Ее дыхание становится частым и прерывистым; лицо и шея покрылись испариной. Она начала кашлять и пытаться захватить ртом немного воздуха. Я насторожился. Было ли переживание сердечного приступа из прошлой жизни опасно в настоящем? Это было уже новой областью — никто не мог дать ответ. Наконец, Кристиан умер. Кэтрин спокойно лежала на кушетке и глубоко и ровно дышала. Я с облегчением выдохнул. Кэтрин прошептала:

^„ Чувствую себя свободной… свободной… Я парю в темноте… просто парю. Вокруг свет… и другие духи… другие люди…

Я спросил ее, есть ли у нее какие-либо мысли или выводы после прошедшей жизни, имея в виду ее жизнь в качестве Кристиана.

^„ Мне стоило бы больше прощать, но я поступал наоборот. Я не прощал людям зла, которое они мне причиняли, а следовало бы. Я не прощал ошибок. Я все держал в себе, растил обиду годами… я вижу глаза… глаза…

«Глаза? — повторил я. — Что это за глаза?»

^„ Глаза Душ-Учителей. Но я должна подождать. У меня есть кое-что, над чем стоит подумать.

В напряженной тиши прошли минуты.

«Как ты узнаешь, что они готовы?» — спросил я в нетерпении, нарушив тишину.

^„ Они позовут меня!

Прошло еще несколько минут. Затем внезапно ее голова стала метаться из стороны в сторону, а голос, хриплый и твердый, обозначил перемену состояния:

^„ В этом измерении много душ. Я не единственная. Мы должны быть терпеливы. Это то, чего я тоже не знала… Существует множество измерений…

Я спросил ее, была ли она тут ранее, ведь она уже много раз перевоплощалась.

^„ Я была в разных местах в разное время. Каждое из них — это уровень развития сверхсознательного. Куда мы попадем — зависит от нашего развития и того, насколько мы вырастем…

Она снова замолчала. Я спросил, какие уроки она должна усвоить, чтобы стать уровнем выше. Она ответила сразу же.

^„ Мы должны делиться своими знаниями с другими. У нас намного больше способностей, чем мы привыкли использовать. Некоторые из нас постигают это раньше, чем остальные. Еще мы должны осознать свои пороки перед тем, как подойдем к этой точке. Если вы их не осознаете, вы тащите их с собой в другую жизнь. Только мы сами можем спасти себя… от тех дурных привычек, которые нам свойственны в каком-либо из физических воплощений. Учителя не могут сделать этого за нас. Если вы выбираете борьбу, но вам не удается спасти себя, тогда ваши пороки перейдут с вами в другую жизнь. И только когда вы почувствуете, что достаточно сильны, чтобы справиться с внешней проблемой, тогда вы избавитесь от них и в следующей жизни.

Нам также следует понять, что мы не должны всегда приближаться к людям, у которых вибрации схожи с нашими. Конечно, это нормально, когда вас влечет к себе подобным, но это не правильно. Вы должны общаться с людьми, чьи вибрации противоположны… вашим. Это очень важно… чтобы помогать… таким людям.

Нам дана сила интуиции, мы должны ей следовать и не пытаться сопротивляться. Те, кто ей сопротивляются, подвергают себя опасности. Мы приходим сюда с разных уровней и с разными силами. Кто-то обладает большей силой, чем остальные, потому что появился из другого времени. Люди создаются разными. Но в конце концов мы придем к точке, где все будут равны.

Кэтрин остановилась. Я знал, что эти мысли принадлежат не ей. У нее не было никаких знаний по физике или метафизике; она ничего не знала об уровнях, измерениях и вибрациях. Красота этих слов и мыслей, философское значение произносимого ею здесь были за рамками способностей самой Кэтрин. Она сама никогда не говорила в такой лаконичной и поэтичной манере. Я чувствовал присутствие иной, высшей силы, которая заставляла мозг и голосовые связки Кэтрин превращать эти мысли в слова, понятные мне. Нет, это была не Кэтрин.

Ее голос стал мечтательным:

^„ Люди, которые находятся в коме… они находятся в подвешенном состоянии… они не готовы перейти на следующий уровень… до тех пор, пока сами не решат, хотят они идти дальше или нет. Только они сами могут принять это решение. Если они чувствуют, что всему уже научились… в физическом воплощении… тогда им позволяют идти дальше… Но если им есть еще чему учиться, они должны вернуться… независимо от того, хотят они этого или нет. Для них это отдых, время, когда их психические силы восстанавливаются.

Итак, получалось, что люди, находящиеся в коме, могут сами решать, возвращаться им или нет, в зависимости от того, сколь многому им нужно еще научиться в физическом воплощении. Если они решат, что учиться больше нечему, они сразу превращаются в духов, и современная медицина ничего тут поделать не может. Эта информация чудесным образом затрагивала тему опубликованного в печати исследования околосмертного состояния и того, почему некоторые люди возвращаются. Остальным выбор не дается; они должны уйти, потому что им больше нечему учиться.

Конечно, всех вернувшихся в свое тело людей расспросили об их околосмертных переживаниях. И все их рассказы ошеломляюще похожи. Их словно выдергивали из их тел, и они смотрели сверху на попытки их реанимировать. Вскоре они замечали свет или светящуюся фигуру «духа» вдалеке, иногда в конце тоннеля. Боли они не чувствовали. Когда они понимали, что их задачи на Земле еще не выполнены, и они должны вернуться в свое тело, они тут же оказывались снова внутри своих тел, и к ним снова возвращались все физические ощущения, в том числе и боль.

У меня было несколько пациентов, которым довелось пережить околосмертный опыт. Наиболее интересным был случай успешного бизнесмена из Южной Африки, с которым мне удалось провести несколько сеансов два года спустя после завершения работы с Кэтрин. Когда ему было около тридцати лет, Джейкоба сбил мотоцикл в Голландии в 1975-м, и он потерял сознание. Он помнил, как воспарил над телом и смотрел сверху на несчастный случай, заметил «скорую», доктора, осматривавшего его травмы, и растущую толпу зевак. Потом он увидел вдалеке золотой свет и, приближаясь к нему, рассмотрел монаха в коричневой сутане. Монах сказал Джейкобу, что его время еще не пришло и ему придется вернуться в свое тело. Джейкоб почувствовал, что монах очень мудрый и сильный и что он как-то связан с событиями, которые произойдут немного позже в его жизни. Молодого человека мигом зашвырнуло обратно в его тело, и в госпитале он вернулся в сознание, поначалу чувствуя адскую боль.

В 1980 году во время путешествия в Израиль Джейкоб, еврей по происхождению, посетил Пещеру Старейшин в Хевроне, которая и для евреев, и для мусульман является святыней. После происшествия в Голландии он стал более религиозным и начал чаще молиться. Неподалеку он увидел мечеть и сел помолиться рядом с мусульманами. Немного погодя он поднялся, чтобы уйти. Старый мусульманин подошел к нему и сказал: «Ты отличаешься от остальных. Другие редко присаживаются к нам, чтобы помолиться». Старик на минуту замолчал и пристально посмотрел на Джейкоба перед тем, как продолжить: «Ты видел Монаха. Не забывай то, что он сказал тебе!» Пять лет спустя, за сотни миль от места происшествия он встречает какого-то старика, который знает о его встрече с Монахом — встрече, которая произошла, пока он был без сознания!

Сидя в офисе и обдумывая последние откровения Кэтрин, я размышлял о том, как относились наши предки к тому, что люди не создаются одинаковыми. Люди рождаются со своими талантами, способностями и силами, накопленными в прошлых жизнях. «Но в конце концов все окажутся там, где все будут равны». И я подозревал, что достигнем мы этого еще только через много-много жизней.

^„ Мне очень неспокойно тут. Я хочу уйти… Когда придет время, я пойду.

И снова минуты побежали в тишине. Наконец, пришло то самое время. Она перешла в другую жизнь.

^„ Я вижу яблони… и дом, большой белый дом. Я живу в этом доме… Все яблоки гнилые и червивые… они несъедобны. Тут есть качели, качели, подвешенные за ветку дерева.

Я попросил ее взглянуть на себя.

^„ У меня светлые волосы, я блондинка; мне пять лет. Меня зовут Кэтрин.

Я удивился. Она попала в настоящее, она стала Кэтрин, которой было пять лет. Но ведь попала она сюда по какой-то причине.

«Здесь что-то случилось, Кэтрин?»

^„ Отец злится на нас… потому что нам нельзя выходить на улицу… Он бьет меня… палкой… Палка тяжелая… Мне больно… Мне страшно…

Она хныкала, как маленькая девочка.

^„ Он не перестанет, пока нам больно… почему он так поступает с нами? Почему он такой злой?

Я попросил ее взглянуть на свою жизнь со стороны и ответить на собственный вопрос.

Недавно я читал о тех людях, которые могли так делать. Некоторые авторы называли это «Высшим Я», или «Большим Я». Мне было интересно, сможет ли Кэтрин достичь этого состояния, если оно вообще существовало. Если она сможет это сделать, то терапевтический эффект будет очень сильным — кратчайший путь к озарениям и осознанию проблем.

^„ Он не хотел, чтобы мы появились на свет. Мы обуза для него. Он не хотел детей.

«И твоего брата тоже?»

^„ Моего брата тем более. Они его не планировали. Они еще не были женаты, когда… он был зачат.

Похоже, для Кэтрин это было новостью. Она никогда не знала о беременности до брака. Позже мать подтвердила то, что догадка Кэтрин оказалась верной.

Несмотря на то что Кэтрин подробно пересказывала свою жизнь, она проявляла ту мудрость во взгляде на жизнь, которая ранее была свойственна ей только в том промежуточном, или духовном, измерении. Каким-то образом проявилась «высшая» часть ее сознания, что-то вроде сверхсознательного. Возможно, это было то самое высшее «Я», которое описывали другие. И несмотря на то, что прямого контакта с Учителями и их высшим знанием не было, тем не менее в своем сверхсознательном состоянии она могла получить такую скрытую информацию, как, например, история о зачатии ее брата вне брака. Будучи в обычном состоянии сознания, Кэтрин была более тревожна и ограничена, проста и поверхностна.

Однако она не могла всегда оставаться в сверхсознательном состоянии. Мне было интересно, использовали ли древние пророки и мудрецы Востока и Запада это удивительное состояние для получения сакральной информации и достижения мудрости. Если это было действительно так, выходит, мы все способны стать такими же, потому что сверхсознательное должно быть у всех. Психоаналитик Карл Юнг писал о нескольких уровнях сознания. Одно из них — коллективное бессознательное, состояние, сходное со сверхсознательным Кэтрин.

Меня расстраивала непреодолимая пропасть между сознанием Кэтрин, ее пробужденным интеллектом и сверхсознательным состоянием, в котором она пребывала, входя в транс. Когда она находилась под гипнозом и ее подсознательное было активно, я мог вести с ней интереснейшие философские беседы. Однако же при пробуждении она теряла всякий интерес к философии и сопутствующим темам. Она жила каждодневными заботами и полностью забывала о том, что внутри нее живет гений.

Тем временем отец продолжал мучить ее, и причины становились все более очевидными.

«Ему предстоит выучить много уроков?» — начал я в вопросительной манере.

^„ Да… так и есть.

Я спросил ее, знает ли она, что ему предстоит выучить.

^„ Это знание скрыто от меня (Голос ее был бесстрастен и приглушен.) Мне открыто лишь то, что касается меня, что важно именно для меня. Каждый должен заниматься собой… заниматься своим ростом… полностью. Все уроки нужно учить сразу… по порядку. Только после этого мы сможем узнать, что необходимо другому. Что ему или ей не хватает для того, чтобы быть целостным.

Она говорила это тихим шепотом, от которого веяло любовью.

Когда Кэтрин заговорила снова, к ней вернулись детские интонации.

^„ Меня тошнит от него. Он заставляет меня есть эту гадость, а я не хочу. Я ненавижу такую еду… латук, лук… Он заставляет меня есть это, зная, что меня вырвет. Но ему все равно!

Кэтрин начала давиться. Она пыталась заглотнуть воздуха. Я снова предложил ей посмотреть на эту сцену как бы со стороны, чтобы понять, почему он так себя ведет.

Потом она заговорила хриплым шепотом:

^„ Он должен заполнить пустоту внутри себя. Он ненавидит меня из-за того, что он со мной делает. Он ненавидит меня и себя.

Я уже почти забыл о том, что она подверглась сексуальному насилию в три года.

^„ Он должен наказать меня… наверное, я что-то сделала, раз он так поступает.

Ей было всего три года, а отец был пьян. Однако это чувство вины жило в ней с тех самых пор.

Я стал объяснять ей очевидные вещи: «Ты была лишь ребенком. Освободи себя от этой вины. Ты ни в чем не виновата. Что может совершить трехлетний ребенок? Это не твоя вина, это вина твоего отца».

^„ Должно быть, и меня он ненавидит. — Я знала его раньше, но мне недоступна эта информация сейчас. Я должна вернуться в то время.

И хотя уже прошло несколько часов, я тоже хотел вернуть ее в то время, когда у них были иные отношения.

Я дал ей подробную инструкцию: «Сейчас ты в глубоком трансе. Я начну обратный отсчет от трех к одному. Ты погрузишься в еще более глубокое состояние, почувствуешь себя в безопасности. Твой разум сможет вернуться в то время, когда возникла связь с отцом в твоей реальной жизни, назад к тому времени, которое оказало наисильнейшее влияние на случившееся между ним и тобой. Когда я скажу „один“, ты перенесешься в это время и вспомнишь, что происходило. Это важно для твоего лечения. Ты сможешь это! Три… два… один».

Повисла долгая пауза. Когда Кэтрин вновь заговорила, голос ее стал громким и хриплым.

^„ Я не вижу его… но я вижу, что тут убивают людей! Мы не имеем права грубо обрывать жизни людей до тех пор, пока они не выполнят кармические задачи. А мы делаем это. Мы не имеем права. Но их ждет более жестокое возмездие, если они останутся живы. Когда они умрут и перейдут в иное измерение, они будут страдать и там. Они не смогут найти покой. И их снова пошлют назад, но жизнь их будет очень тяжелой. И они должны будут примириться с теми, кто причинил им боль, и отомстить тем, кто обошелся с ними несправедливо. Они прерывают их жизни, и они не имеют права этого делать. Только Бог может их наказывать, а не они. Они будут наказаны.

Минута прошла в тишине. Затем Кэтрин прошептала:

^„ Они ушли. Духи-Учителя ушли и оставили нам еще одно послание, четкое и важное. Мы не должны убивать, независимо от обстоятельств. Только Бог может наказывать.

Кэтрин была измождена. Я решил отложить поиски ее связи с отцом и вывел ее из транса. Она ничего не помнила, кроме жизни Кристиана и маленькой Кэтрин. Она устала, но была умиротворенной и расслабленной, словно камень упал с ее плеч. Я встретился взглядом с Кэрол. Мы тоже устали. Нас била дрожь, мы вспотели, стараясь не пропустить ни слова. Мы все получили невероятный опыт.

Глава 6

На этот раз я назначил встречу с Кэтрин в конце рабочего дня, потому что теперь наши сеансы растягивались на несколько часов. Когда она пришла ко мне на следующей неделе, вид ее все еще был умиротворенным. Она говорила со своим отцом по телефону. Не вдаваясь в детали, она простила его, по-своему. Я никогда еще не видел ее такой спокойной. Быстрота излечения изумляла меня. Для пациента, страдающего от таких глубоких, хронических тревог и страхов, такое резкое улучшение было редкостью. Однако Кэтрин вряд ли можно было назвать обычной пациенткой, и тот путь, которым шло ее избавление от недуга, определенно был необычным.

Она быстро вошла в транс.

^„ Я вижу фарфоровую куколку, которая стоит на какой-то каминной полке. По бокам камина я вижу книги. Это комната в каком-то доме. Рядом с куклой стоят подсвечники… И картина… портрет… портрет какого-то мужчины… Это он…

Она изучала комнату. Я спросил, что она видит.

^„ На полу какой-то коврик… Он пушистый, как… как шкура животного, да… направо есть две стеклянные двери… которые ведут на веранду. От дома ведут четыре ступеньки — это лестница с колоннами. Она выходит на тропинку. Вокруг большие деревья… Лошади гуляют на улице. Лошади в упряжи и привязаны к столбикам.

«Ты знаешь, где это?» — спросил я.

Кэтрин глубоко вздохнула:

^„ Я не вижу названия, но год, год должен быть где-то обозначен… это восемнадцатый век, но я не могу сказать точнее… Вокруг деревья и желтые цветы, очень миленькие желтые цветочки. Они чудесно пахнут… у них сладкий запах… странные цветы… они большие и с черными сердцевинами.

Она остановилась, все еще разглядывая цветы. Мне это напомнило море с подсолнухами, которое я видел на юге Франции. Я спросил, какой там климат.

^„ Климат умеренный, но не ветреный. Тут ни тепло, ни холодно.

Точнее установить местонахождение нам не удалось. Я увел ее обратно в дом, подальше от фантастических желтых цветов, и спросил, чей портрет висит над камином.

^„ Не знаю… я слышу Аарона… Его зовут Аарон.

Я спросил, ему ли принадлежит этот дом.

^„ Нет, это дом его сына. Я работаю тут.

И снова она была служанкой. Ей никогда не удавалось достичь статуса Наполеона или Клеопатры. Те, кто сомневаются в существовании реинкарнаций, включая меня с моим научным образованием — до последних двух месяцев, — указывают на то, что великие люди перевоплощаются чаще, чем ожидается. И вот прямо тут, в моем офисе, в отделении психиатрии, передо мной предстали научные доказательства существования реинкарнаций. И даже больше, чем просто наличие реинкарнаций.

^„ Моя нога очень… очень тяжелая. Болит. Я практически ее не чувствую… Нога болит. Меня лягнула лошадь.

Я попросил ее взглянуть на себя.

^„ У меня каштановые волосы, каштановые вьющиеся волосы. На голове у меня что-то вроде чепца, да, какой-то белый чепец… на мне синее платье с белым передником… фартуком. Я молодая, но уже не ребенок. Но нога очень болит. Лошадь лягнула меня только что. Ужасно болит.

По ней было видно, что ей очень больно.

^„ Подкова… подкова! Она ударила меня подковой. Это очень, очень плохая лошадь!

По мере того как боль ослабевала, ее голос становился мягче.

^„ Я чувствую запах сена… корм для лошадей в конюшне. Здесь постоянно работают и другие люди.

Я спросил ее об обязанностях.

^„ Моя обязанность — прислуживать… я прислуга в большом доме. А еще я должна как-то следить за дойкой коров.

Я хотел узнать больше о хозяевах дома.

^„ Жена хозяина — полная женщина, одетая безвкусно. У нее две дочери… Я их не знаю.

Кэтрин предвосхитила мой вопрос о том, появлялся ли кто-либо из них в текущей жизни Кэтрин.

Я спросил о ее семье — той, которая была у нее в восемнадцатом веке.

^„ Не знаю; я не вижу их. Я не вижу кого-либо, кто бы был со мной.

Я спросил, живет ли она здесь.

^„ Да, я здесь жила, но не в основном доме. Для нас был отведен специальный, очень маленький дом. Тут есть куры. Мы собираем яйца. Они несут коричневые яйца. Мой дом очень маленький… и белый… всего одна комната. Я вижу мужчину. Я живу с ним. У него вьющиеся волосы и голубые глаза.

Я спросил, женаты ли они.

^„ Не в общепринятом смысле женаты, нет.

Я спросил, родилась ли она тут.

^„ Нет, я попала сюда, когда была маленькой. Моя семья была очень бедной.

Ее сожитель был ей не знаком. Я попросил ее перенестись к следующему значимому событию в этой жизни.

^„ Я вижу что-то белое… белое со множеством ленточек. Наверное, это шляпа. Что-то типа капора, но с перьями и лентами.

«На ком надета эта шляпа? Случайно не на…»

Она оборвала меня.

^„ На хозяйке дома, конечно! Это свадьба одной из ее дочерей. Все поместье празднует.

Я понял, что задал глупый вопрос. Затем спросил, не было ли каких-нибудь объявлений или статей об этой свадьбе в местной газете. Если бы что-то было, я попросил бы ее посмотреть на дату, напечатанную на титульном листе.

^„ Нет, мне кажется, здесь нет газет. По крайней мере, я не вижу ничего подобного.

Похоже, в то время трудно было достать какую-либо документацию. «Ты видишь себя на это свадьбе?» — спросил я. Она тут же ответила мне громким шепотом:

^„ Мы не на свадьбе, мы только смотрим, как люди приходят и уходят. Слуг на свадьбу не пустили.

«Что ты чувствуешь?»

^„ Ненависть.

«Почему? С вами плохо обращаются?»

^„ Потому что мы — бедные. И мы зависим от них. У нас так мало всего по сравнению с тем, что есть у них.

«Ты когда-нибудь покидала поместье? Или всю жизнь прожила в нем?»

^„ Я прожила тут всю жизнь…

Она произнесла это задумчиво. Я почувствовал грусть в ее голосе. Ее жизнь была трудна и безнадежна.

Я повел ее дальше, ко дню ее смерти.

^„ Я вижу какой-то дом. Я лежу в кровати, точнее, на кровати. Мне дают какое-то питье, что-то теплое. С мятным запахом. У меня ощущение тяжести в груди. Мне трудно дышать… Чувствую боль в груди и спине… Это плохая боль… Мне трудно говорить…

Она дышала прерывисто и поверхностно, превозмогая боль. После нескольких минут агонии выражение ее лица стало мягче, тело расслабилось.

^„ Я только что покинула свое тело. (Ее голос стал громким и хриплым.) Я вижу прекрасный свет… За мной идут какие-то люди. Они помогут мне. Чудесные люди. Они совсем не боятся… я чувствую свет.

Затем возникла длинная пауза.

«Что ты думаешь о только что закончившейся жизни?»

^„ Об этом позже. Сейчас мне так легко. Мне очень хорошо. Душа… душа нашла успокоение тут. Все телесные недуги остались позади. Душа умиротворена и чиста. Прекрасное чувство… прекрасное, словно солнце, бросающее свой свет на тебя. Этот свет так сверкает! Все появляется из света! Энергия появляется из этого света. Наши души сразу же отправляются туда. Там словно какой-то магнит, который притягивает нас. Это прекрасно. Это словно источник силы. Она может заживлять раны.

«Какого он цвета?»

^„ В нем много цветов.

Она замолчала, отдыхая в лучах этого света.

«Что ты чувствуешь?» — вмешался я.

^„ Ничего. Мне просто спокойно. Я среди друзей. Они все тут. Очень много людей. Кого-то я знаю, кого-то — нет. Но мы все здесь, ждем.

Она продолжала ждать, а минуты шли. Я решил ускорить процесс:

«У меня есть вопрос».

^„ К кому?

«К кому-нибудь — к тебе или Учителям, — ответил я. — Я думаю, что понимание одного вопроса очень поможет нам всем. Вопрос такой: можем ли мы выбирать время и место нашего рождения и нашей смерти? Можем ли мы выбирать обстоятельства нашей жизни? Можем ли мы выбирать время нашего возвращения? Мне кажется, если мы будем знать это, то сможем избавиться от множества страхов. Есть ли здесь кто-нибудь, кто может ответить на мой вопрос?»

Казалось, в комнате стало прохладно. Когда Кэтрин заговорила снова, ее голос стал более глубоким и звучным. Этот голос я раньше не слышал. Это был голос поэта:

^„ Да, мы сами выбираем, когда мы снова воплотимся физически и когда покинем тело. Мы знаем, когда сделали все, для чего были посланы сюда. Мы знаем, когда время выходит и когда нам надо принять свою смерть. Мы знаем, когда наступает тот самый момент, когда нам уже нечего делать здесь. Когда приходит время и когда душа успевает восстановиться и отдохнуть, тогда ей позволяется выбрать очередное физическое возрождение. Те, кто сомневается, кто не уверен насчет своего возвращения назад, могут потерять свой шанс — шанс исполнить свое предназначение в физическом теле.

Я тут же понял, что это говорила не Кэтрин. «Кто говорит со мной сейчас? — спросил я. — Кто это?»

Кэтрин ответила в своей обычной манере — тихим шепотом:

^„ Не знаю… Это голос кого-то очень… Кого-то, кто контролирует все это, но я не знаю, кто он. Я просто слышу его голос и передаю вам то, что он говорит.

Она также знала, что это знание исходит не от нее — ни из ее сознательного, ни из подсознательного. Ни даже из сверхсознательного. Она каким-то образом слышала, а потом передавала мне слова и мысли кого-то очень особенного, кого-то, кто «контролирует это все». Таким образом проявился еще один Учитель. Это был не тот Высший Дух, которого я слышал прежде и от которого я получал очень мудрые послания. Это было новый дух, со своим особенным голосом и стилем, очень поэтический и чистый. Этот Учитель говорил о смерти без колебаний, но голос его был наполнен любовью. Эта любовь была теплой и настоящей, и в то же время самодостаточной и всеобъемлющей. Она была полна блаженства, но не была удушающей, эмоциональной или ограничивающей. Голос привносил атмосферу любви и всеобъемлющей доброты, и мне чем-то это показалось знакомым.

Шепот Кэтрин стал громче:

^„ Я не верю в этих людей.

«Не веришь — в кого?» — переспросил я.

^„ В Учителей.

«Не веришь?»

^„ Нет, мне не хватает веры, поэтому моя жизнь была такой сложной. В этой жизни мне не хватало веры.

Она начала потихоньку анализировать свою жизнь в восемнадцатом веке. Я спросил, что нового она узнала в этой жизни.

^„ В этой жизни во мне было много злобы и негодования, и я училась побеждать свои чувства к другим людям. Мне также пришлось понять, что я не контролирую свою жизнь. Мне бы очень хотелось управлять ею, но я не могу. Я должна верить в Учителей. Они укажут мне путь. Но я не верила. Я изначально думала, что жизнь моя погублена. Я никогда не отличалась светлым взглядом на мир. Мы должны верить… мы должны верить. А я сомневалась. Я выбрала сомнение, а не веру.

Она остановилась.

«Что ты можешь сделать — или что я могу сделать, — чтобы всем было лучше? Похожи ли наши пути?» — спросил я.

Ответ пришел от Учителя, который на прошлой неделе говорил об интуитивных силах и о возвращении из комы. Голос, манера, интонации — все отличалось и от настоящей манеры Кэтрин говорить, и от манеры второго, мужественного, Учителя-поэта, с которым я только что говорил:

^„ Пути всех людей практически одинаковы. Все мы должны понять определенные вещи, пока находимся в физических телах. Некоторые из нас доходят до них быстрее, чем другие. Милосердие, вера, надежда, любовь… мы все должны знать об этом и знать хорошо. Это не просто отдельно взятая надежда, вера или любовь — в этом заключено столько всего! И существует столько способов их выразить! А мы лишь урываем всего понемногу…

Люди из религиозных орденов подошли к этим понятиям ближе, чем кто-либо из нас, потому что у них есть обет целомудрия и послушания. Они так много отдают и ничего не просят взамен. Остальные же просят награды — награды и поощрения за наше поведение… тогда как этих наград — наград, что мы хотим, — по сути не существует. Награда в самих наших действиях, но действиях без ожидания вознаграждения… отдавая, мы должны забыть о себе.

«Я не научилась этому», — добавила Кэтрин своим обычным мягким шепотом. На какой-то момент меня смутило слово «целомудрие», но я помнил, что оно происходит от слова «мудрость», которое значит гораздо больше, чем просто воздержание от секса.