Мы не умираем, а рождаемся вновь! Доказательство реинкарнации, сделанное известным психиатром и подтвержденное документально Вайсс Брайан
„ Да, но жизнь его будет очень тяжелой.
«Что с ним станет?»
„ Не знаю… Вероятно, он умрет.
Ее голос был печален. Она снова замолчала, затем стала оглядываться по сторонам.
«Что ты видишь?»
„ Я вижу руку… руку, покрытую чем-то… белым. Я не знаю, что это.
Она снова замолчала. Прошло несколько минут.
«Что еще ты видишь?» — спросил я.
„ Ничего… тьма.
Она тоже умерла или каким-то образом отсоединилась от печального мальчика, который жил на Украине двести лет назад.
«Ты больше не с мальчиком?»
„ Да.
«Что ты узнала из этой жизни? Почему она была важна для тебя?»
„ Нельзя судить людей поспешно. Нужно быть честными с людьми. Столько жизней было разрушено из-за поспешного осуждения.
«Жизнь мальчика была короткой из-за того, что его отца осудили слишком поспешно».
„ Да.
Она вновь замолчала.
«Ты что-нибудь видишь сейчас? Ты слышишь что-нибудь?»
„ Нет.
Снова короткий ответ и тишина.
По каким-то причинам эту жизнь она видела очень смутно. Я решил, что ей пора отдохнуть: «Отдыхай. Почувствуй покой. Твое тело исцеляет себя; твоя душа отдыхает. Ты чувствуешь себя лучше? Спокойнее? Эта жизнь была трудной для маленького мальчика. Очень трудной. Но сейчас ты снова можешь отдохнуть. Ты можешь мысленно перенестись в другие места, другое время… к другим воспоминаниям. Ты отдыхаешь?»
„ Да.
Я решил заняться фрагментом ее сна о пожаре в доме, где ее отец медлил со своим спасением, а затем послал ее в самое пекло за какой-то забытой вещью.
«У меня есть вопрос о твоем сне… про твоего отца. Подумай о нем сейчас, все будет хорошо. Ты в глубоком трансе. Ты помнишь этот сон?»
„ Да.
«Ты вернулась в дом, чтобы что-то взять. Ты помнишь это?»
„ Да… это была металлическая коробка.
«Что в ней находится такого, что заставило его послать тебя за ней в горящий дом?»
„ Его марки и монеты… которые он собирал.
То, что она детально вспомнила свой сон, находясь в состоянии глубокого транса, совершенно противоречило ее отрывочным воспоминаниям о нем в сознательном состоянии. Гипноз был мощным инструментом не только для достижения наиболее отдаленных, запрятанных областей сознания, но и для прояснения деталей воспоминаний.
«Эти марки и монеты были так важны для него?»
„ Да.
«Но рисковать твоей жизнью только ради марок и монет…» — она не дала мне договорить:
„ Он не думал, что рискует моей жизнью.
«Он думал, что это безопасно?»
„ Да.
«Тогда почему он не пошел за ними сам, вместо тебя?»
„ Потому что думал, что я сделаю это быстрее.
«Понятно. Это было рискованно для тебя?»
„ Да, но он этого не понимал.
«Значил ли этот сон еще что-то для тебя? Может, он что-то проясняет в ваших отношениях с отцом?»
„ Не знаю.
«Похоже, он не слишком торопился убраться из горящего дома».
„ Нет.
«Почему он был так ленив? Ты же делала все быстро, ты видела опасность».
„ Потому что он пытается убегать от обстоятельств.
Я ухватился за эти слова, чтобы истолковать эту часть сна:
«Да, он привык так поступать уже давно, и ты все делаешь за него — например, бежишь и достаешь коробку. Надеюсь, он будет брать с тебя пример. Мне кажется, что огонь символизирует уходящее время, и ты осознаешь опасность, а он — нет. И пока он тянет волынку и посылает тебя за вещами, оказывается, что ты знаешь гораздо больше… и ты должна многому его научить, но он не хочет учиться».
„ Да, он не хочет.
«Так я истолковал бы этот сон. Но ты можешь заставить его. Только он может это понять».
„ Да.
Ее голос стал глубоким и хриплым:
„ Важно понять, что наши тела сгорят в огне, если они нам не нужны…
Дух-Учитель внезапно пролил иной свет на сон. Я был удивлен этим внезапным появлением, и все что я мог — это лишь повторить его слова: «Нам не нужны наши тела?»
„ Нет. Мы проходим так много стадий развития, пока мы здесь. Сначала у нас тело младенца, потом мы становимся детьми, из детей вырастаем во взрослых, взрослые становятся стариками. Почему бы нам не сделать еще один шаг вперед, не отбросить взрослое тело и не перейти на духовный план? Вот что мы делаем. Наш рост не прекращается, мы все время продолжаем расти. Когда мы попадаем на духовный план, то и там продолжаем расти. Мы проходим через разные стадии развития. Когда мы приходим сюда — мы уже сгорели. Нам необходимо обновиться, пройти через стадию обучения и принятия решения. Мы решаем, когда вернуться, куда и зачем. Некоторые решают вообще не возвращаться. Они намерены идти на следующую стадию развития. И остаются в виде духа… некоторые остаются чуть дольше, чем остальные. И все это — рост и обучение… очень продолжительный рост. Наше тело — лишь устройство для нас, пока мы здесь. Наш дух и наша душа живут вечно.
Этот голос и манера говорить были мне незнакомы. Это был «новый» Учитель, и он нес очень важные знания. Я хотел почерпнуть больше из этих духовных глубин: «На уровне физического тела обучение происходит быстрее? Есть ли какие-то причины, которые не дают людям постоянно оставаться в состоянии духов?»
„ Нет. Обучение намного быстрее в состоянии духа, гораздо быстрее, чем в физическом теле. Но мы выбираем, чему учиться. Если нам необходимо вернуться, чтобы проработать что-то в отношениях, мы возвращаемся. Если мы уже все отработали, мы идем дальше. Будучи духом, вы всегда можете общаться с теми, кто находится в телах, — если вам это нужно. Но только в том случае, если это очень важно… если вам необходимо сообщить им что-то важное, что им необходимо знать».
«Как вы выходите на контакт? Каким образом передаете послание?»
К моему удивлению, ответила Кэтрин. Шепотом, но при этом быстрее и четче, чем обычно:
„ Иногда вы можете явиться человеку… и выглядеть так же, как и при жизни. В остальных случаях вы можете устанавливать мысленный контакт. Иногда послание зашифровано, но человек обычно знает, что к чему. Он все понимает. Это мысленный контакт.
Затем я обратился к Кэтрин:
«Все, что ты знаешь сейчас — вся эта информация, мудрость, — очень важно для всех… почему ты не помнишь этого, когда находишься в сознании и в физическом теле?»
„ Думаю, потому что я не поняла бы ни слова из этого. Я просто не способна понять это все.
«Тогда, может, я помогу тебе понять все это, чтобы ты больше не боялась и смогла научиться?»
„ Да.
«Когда ты слышишь голоса Учителей, они говорят то же самое, что ты передаешь мне сейчас. Тебе приходится передавать огромные объемы информации». — Я был заинтригован всей той мудростью, которой она обладала в сверхсознательном состоянии.
„ Да.
«Ты все это берешь из головы?»
„ Они поместили всю информацию туда.
«Как мне лучше передать тебе эту информацию, чтобы ты могла вырасти и избавиться от страхов?»
„ Вы уже это сделали.
Она ответила мягко. И она была права: ее страхи практически исчезли. Как только мы начали применять гипноз, ее выздоровление стремительно ускорилось.
«Какие уроки ты должна извлечь из этой жизни? Что является самым важным из того, чему ты должна научиться, чтобы расти и преуспевать?»
„ Доверие, — ответила она быстро.
Она знала свою главную задачу.
«Доверие?» — переспросил я, удивленный скоростью ее ответа.
„ Да. Я должна научиться быть верной и доверять людям. А я не доверяю. Мне кажется, что все хотят причинить мне зло. Поэтому я держусь подальше от людей и ситуаций, сторониться которых мне, возможно, не следовало бы. И наоборот — рядом со мной находятся люди, от которых следовало бы держаться подальше.
Это озарение, которое постигло ее в сверхсознательном состоянии, было поистине грандиозным. Она знала свои сильные и слабые стороны. Она знала, на что следует обратить внимание и над чем работать, а также что именно нужно сделать, чтобы ей стало лучше. Единственной проблемой являлось то, что все это следовало перенести в ее сознание, чтобы она могла пользоваться этим в реальной жизни. Озарение в сверхсознательном было потрясающим, но самого по себе его было недостаточно, чтобы изменить ее жизнь.
«Кто эти люди, от которых следует держаться подальше?» — спросил я.
Она замолчала.
„ Я боюсь Бекки… Я боюсь Стюарта… я боюсь, что они каким-то образом… причинят мне вред.
«Ты можешь отстраниться от них?»
„ Целиком нет, но от каких-то их идей — да. Стюарт пытается держать меня, словно в тюрьме, и ему это прекрасно удается. Он знает, чего я боюсь. Он знает, что я боюсь его потерять, и пользуется этим, чтобы держать меня при себе.
«А Бекки?»
„ Она постоянно пытается подорвать мое доверие к тем людям, которым я доверяю. Там, где я вижу добро, она видит зло. И пытается посеять семена сомнения во мне. Я учусь доверять… тем, кому нужно доверять, но она заставляет меня сомневаться в них. И в этом ее проблема. Я не должна позволить ей насаждать мне ее образ мыслей.
Будучи в сверхсознательном состоянии, Кэтрин могла легко выявить отрицательные стороны характеров Бекки и Стюарта. Загипнотизированная Кэтрин могла бы стать отличным психиатром с отличной способность к сопереживанию и безошибочной интуицией. В сознательном состоянии Кэтрин не обладала этими качествами. Моей задачей было перекинуть мост от сверхсознательного к сознательному. Ее стремительное выздоровление показывало, что уже какая-то часть этой работы сделана. Но я планировал продолжить строительство этого моста.
«Кому ты можешь доверять? — спросил я. — Подумай. Кому ты можешь доверять, у кого можешь чему-то учиться и с кем можешь сблизиться? Кто эти люди?»
„ Я могу доверять вам.
Я знал это, он она должна была доверять кому-то в повседневной жизни еще больше, чем мне.
«Да, конечно. Мы достаточно близки, но в твоей жизни должно быть более близкие люди, те, с кем ты проводишь гораздо больше времени, чем я могу проводить с тобой».
Я хотел, чтобы она стала цельной и независимой личностью, не зависящий от меня.
„ Я доверяю своей сестре. Я не знаю других. Я доверяю Стюарту, но только в определенной степени. Он, правда, заботится обо мне, но он сомневается. И этим сомнением он на самом деле вредит мне, сам того не зная.
«Да, это так. Есть ли еще мужчина, которому ты можешь доверять?»
„ Я доверяю Роберту[20].
«Да. Возможно, ты еще встретишь кого-то… в будущем».
„ Да.
Мысль о том, что она может знать будущее, была исключительно захватывающей. Она так точно воспроизводила свое прошлое. Благодаря Учителям она знала секретные, особенные факты. Могли ли они таким же образом смотреть в будущее? И если да, то могли бы они поделиться этим знанием с нами? В моей голове роились сотни вопросов.
«Когда ты находишь контакт со своим сверхсознанием, как сейчас, и получаешь доступ к этой мудрости, твои психические способности развиваются? Ты можешь заглянуть в будущее? С прошлым мы уже достаточно поработали».
„ Да, такое возможно. Но сейчас я не вижу ничего.
«Это возможно?» — повторил я.
„ Я уверена.
«Ты не побоялась бы сделать это? Можешь ли ты попасть в будущее и узнать какую-нибудь нейтральную информацию, которая не испугала бы тебя? Ты можешь видеть будущее?»
Она ответила очень быстро:
„ Я ничего не вижу. Мне не позволяют.
Я понял, что она имела в виду Учителей.
«Они сейчас рядом с тобой?»
„ Да.
«Они говорят с тобой?»
„ Нет, они просто наблюдают за всем.
Итак, за ней наблюдали, и ей не позволяли проникнуть в будущее. Вероятно, мы ничего не выиграли бы от такого беглого взгляда туда. А возможно, это слишком встревожило бы Кэтрин. Возможно, мы еще не были готовы принять эту информацию. Я не стал давить на нее.
«Тот Дух, который был рядом с тобой раньше… Гидеон?»
„ Да.
«Что ему нужно? Почему он рядом? Ты знаешь его?»
„ Нет, не уверена.
«Но он защищает тебя от опасности, так?»
„ Да.
«Учителя…»
„ Я не вижу их.
«Иногда они передают мне послания — послания, которые помогают и мне, и тебе. Ты можешь передавать эти послания, когда они не говорят с тобой? Они помещают в твое сознание эту информацию?»
„ Да.
«Ты можешь отслеживать, как далеко ты идешь? Что ты помнишь?»
„ Да.
«То есть смысл объяснения всех жизней существует…»
„ Да.
«…Для вас и для меня… учить. Избавиться от страха».
„ Существует много способов общения. Они используют разные… чтобы показать нам, что они действительно существуют.
Независимо от того, слышала ли Кэтрин их голоса, видела ли картины прошлого или будущего, переживала ли какие-то психические явления, или в ее голове появлялись какие-то идеи и мысли, цель была одна — показать, что они действительно существуют, и более того, они рядом, чтобы помогать нам, поддерживать нас на нашем пути с помощью озарений и знаний, чтобы помочь нам стать богоподобными через мудрость.
«Ты знаешь, почему они выбрали тебя…»
„ Нет…
«…в качестве проводника?»
Это был очень деликатный вопрос, потому что, выходя из транса, Кэтрин даже слушать не могла наши записи. Она прошептала:
„ Нет.
«Тебя это пугает?»
„ Иногда.
«А иногда нет?»
„ Точно.
«Что ж, это вселяет надежду! — добавил я. — Теперь мы знаем, что мы вечны. Поэтому мы спокойно можем расстаться со страхом смерти».
„ Да.
Она помолчала. Затем вернулась к основным задачам нынешней жизни.
„ Я должна научиться доверять. Когда мне говорят что-то, мне нужно научиться верить этому… если человек действительно знающий.
«Безусловно, есть люди, которым доверять не стоит», — добавил я.
„ Да, но я всегда сомневаюсь. Я сопротивляюсь тому, чтобы доверять тем, кому, как я знаю, точно доверять можно. Я не хочу никому доверять.
Она замолчала, и я снова отметил, что ее посетило озарение.
«В последний раз ты рассказывала, как ты была ребенком, в саду с лошадьми. Ты помнишь это? Это была свадьба твоей сестры».
„ Чуть-чуть.
«Что еще ты могла почерпнуть из того времени? Знаешь?»
„ Да.
«Может, стоит вернуться туда и поискать что-то еще?»
„ Не получится. В каждой жизни столько всего… столько знаний нужно приобрести… в каждой из жизней… да, нам надо вернуться туда и поискать, но не получится.
Я вернулся к ее сложным отношениям с отцом:
«Отношения с отцом — это еще один пласт, который сильно повлиял на твою жизнь».
„ Да.
«Это еще одна область, которую нам стоит исследовать. Тебе надо многое вынести из этих отношений. Сравни свою ситуацию с положением маленького мальчика на Украине, который потерял отца в раннем детстве. С тобой в этот раз такого не произошло. И тем не менее, будучи с отцом в этот раз, и несмотря на то, что лишений в этой жизни меньше…»
„ …Проблем больше… Мысли… Мысли…
«Какие мысли?» — я почувствовал, что она нашла новую область.
„ Об анестезии. Когда вы находитесь под анестезией, вы слышите что-нибудь? Вы можете слышать!
Она сама задала вопрос и сама себе на него ответила. Теперь она зашептала быстрее, все больше и больше возбуждаясь.
„ Ваш мозг прекрасно осознает все, что происходит вокруг. Врачи говорили о том, что я захлебываюсь, что я могу захлебнуться во время операции на горле.
Я вспомнил, что Кэтрин перенесла операцию на голосовых связках за несколько месяцев до начала наших с ней сеансов. Она очень волновалась перед операцией, но, очнувшись в операционной, пришла в полный ужас. Медперсоналу понадобилось несколько часов, чтобы успокоить ее. Теперь стало понятно, что она слышала все, что говорили хирурги во время операции — и именно это привело ее в такой ужас. Я вспомнил свое обучение в медицинском институте и свою хирургическую практику. Я припоминал самые обычные разговоры врачей, которые они вели во время операции. Шутки, ругательства, споры, проявления характера врачей. Что из этого слышали пациенты, находясь на уровне подсознания? Как сильно все это повлияло на их мысли и эмоции, страхи и тревоги после пробуждения? Позитивно или негативно влияли все комментарии, которые врачи позволяли себе делать в ходе операции, на процесс восстановления после операции и на постоперационный период жизни в целом? Умер ли кто-нибудь только из-за того, что врачи предвосхищали негативный исход операции? Быть может, чувствуя, что надежды нет, врачи просто сдались?
«Ты помнишь, что именно они говорили?» — спросил я.
„ Они говорили, что должны вставить трубку. Если ее вынуть, то горло могло распухнуть. Они не знали, что я все слышу.
«Но ты все слышала».
„ Да. Поэтому у меня и возникли все эти проблемы.
После сегодняшнего сеанса у Кэтрин полностью исчез страх подавиться или захлебнуться. Просто взял и исчез.
Тем временем она продолжала:
„ Все эти тревоги… Я боялась, что захлебнусь.
«Ты чувствуешь себя освобожденной?»
„ Да. Вы можете изменить ситуацию в корне.
«Я?»
„ Да, вы… Врачам нужно следить за тем, что они говорят. Я все вспомнила. Они вставили трубку мне в горло. И потому я уже ничего не могла им сказать.
«Теперь ты свободна… ты действительно слышала их».
„ Да, я слышала их разговор.
Она замолчала на минуту или две, а затем начала вертеть головой из стороны в сторону. Словно прислушивалась к чему-то…
«Похоже, тебе снова передают важные послания. Ты знаешь, от кого они исходят?»
Я очень надеялся, что снова появятся Учителя.
„ Кто-то говорит мне…
«Кто-то разговаривал с тобой?»
„ Но они ушли.
Я попытался вернуть их: «Посмотри, есть ли возможность вернуть их, если у них есть послание для нас… чтобы помочь нам».
Но она твердо ответила:
„ Они приходят, когда сами захотят, а не по моему выбору.
«Ты никак не можешь на них влиять?»
„ Нет.
«Хорошо, — сдался я. — Но то, что они рассказали тебе об анестезии, было очень важным для тебя. Они указали на причину того, почему ты захлебывалась».
„ Это было важным для вас, а не для меня.
Ее ответ эхом отозвался в моей голове. Она избавилась от ужаса захлебнуться, однако то, что помогло ей от этого избавиться, было более важно для меня, нежели для нее. Я избавил ее от этого. В ее ответе было много разных смыслов. Я почувствовал, что если бы и вправду понимал все эти уровни, весь этот многооктавный диапазон значений, то совершил бы квантовый скачок в понимании отношений между людьми. Возможно, в данной ситуации процесс помощи был важнее излечения.
«Важнее для меня, чтобы помогать тебе?» — спросил я.
„ Да. Вы можете исправить то, что они сделали. Вы уже стали исправлять то, что они сделали…
На этом мы и закончили, взаимно получив великий урок.
Вскоре после своего третьего дня рождения моя дочь Эми выбежала мне навстречу и обняла меня за ноги. Потом подняла голову, посмотрела на меня и сказала: «Папочка, я люблю тебя уже сорок тысяч лет». Я посмотрел на ее маленькое личико и почувствовал себя очень, очень счастливым.
Глава 11
Несколько недель спустя я внезапно подскочил среди ночи, очнувшись от глубокого сна. Мне привиделось лицо Кэтрин, которое было в несколько раз больше реальной величины, и это меня сильно встревожило. Она выглядела очень расстроенной, и словно нуждалась в моей помощи. Я взглянул на часы — было 3:36 ночи. Снаружи все было тихо, так что никакой шум не мог меня разбудить. Кэрол мирно спала рядом. Я решил не заострять внимание на этом, и снова заснул.
Этой же ночью, примерно в 3:30 Кэтрин проснулась в панике, потому что ей снился кошмар. Она вся вспотела. И сердце ее сильно билось. Она решила помедитировать, чтобы успокоиться, и представила, как я гипнотизирую ее в своем офисе. Она представила мое лицо, услышала мой голос и понемногу снова заснула.
Телепатические способности Кэтрин возросли и, очевидно, что и мои тоже. Я не раз слышал, как старые профессора обсуждали явления переноса и контрпереноса, возникающие в процессе психотерапии между терапевтом и клиентом. «Переносом» называют процесс, когда пациент приписывает свои чувства, мысли и эмоции терапевту, который воспринимается им как кто-то очень важный из прошлого. «Контрперенос» же, напротив, является бессознательной реакцией терапевта на пациента. Но это общение, которое произошло между нами в 3:30 ночи, было совершенно из другой области. Это была телепатическая связь на волне, которая не воспринималась обычными каналами. Гипноз каким-то образом открыл этот канал. А может, это были слушатели, группа Духов-Учителей, хранителей или кого-то еще, кто помог нам найти новую волну? Я был чрезвычайно удивлен.
На следующем сеансе Кэтрин быстро вошла в гипнотический транс. Она была очень встревожена:
„ Я вижу огромное облако… оно пугает меня.
Она часто задышала.
«Оно все еще здесь?»
„ Не знаю… оно появилось и быстро исчезло… где-то высоко за горами.
Она все еще была встревожена.
Читать бесплатно другие книги:
